Иогель Михаил Константинович - Между вечностью и минутой

ы, княжни опять не замѣчали ее. Что до княжны Елены, она забыла о ихъ существован³и. Ее такъ интересовала эта наступавшая съ блѣднымъ мальчикомъ кадриль, и такъ безотчетно пр³ятно было говорить о немъ съ Вѣрою Павловною.

   - Мнѣ онъ ужасно понравился!... Такой смѣшной!

   - Кто, княжна?

   - Вашъ генералъ.

   Вѣра Павловна весело разсмѣялась.

   - Почему же онъ мой, княжна?

   Княжна поняла свой промахъ, смѣшалась, покраснѣла.

   - Да такъ!... Вы все говорите съ нимъ.... Вотъ я и подумала, что онъ вашъ,- чуть слышно объяснила она.

   - А я на него сердилась сначала,- сближая брови въ выражен³е своего гнѣва, нѣсколько громче высказалась она.

   - За что?

   - Мнѣ казалось, что это онъ виноватъ, что вы забыли Бояринова.

   - Я вовсе его не забыла, а только оставила его въ покоѣ. Я его давно знаю. Съ нимъ нужно говорить послѣ, а въ так³я минуты это его только раздражило бы еще сильнѣе.

   - Ну вотъ видите, а я винила и его, и васъ. Княжна задумалась. Раздался первый сигналъ кадрили.

   - Что же, Вѣра Павловна, будете танцовать съ нами?

   - Я бы, пожалуй... Да не съ кѣмъ!... Никого не знаю.

   - Какъ не съ кѣмъ?- А съ генераломъ?

   - Я его приглашала,- не хочетъ.... упирается! и Вѣра Павловна улыбнулась.

   - Вотъ вздоръ какой!... Долженъ.

   - Да вы попросите его, княжна.

   - Ахъ нѣтъ, нѣтъ!... Что вы, Вѣра Павловна.... Вы сами.

   - Что матушка? отозвался Коваленко.

   - Княжна имѣетъ до васъ какую-то большую просьбу.

   - Просьбу?... Какую просьбу?! и генералъ сощурился прямо на княжну.

   - Я хочу, чтобы вы танцовали эту кадриль съ Вѣрою Павловною, генераль!

   - И, что вы это, княжна? дѣлая особое ударен³е на буквѣ я, засуетился Коваленко.- Уже прошелъ добрый десятокъ лѣтъ, какъ я сказалъ мое послѣднее прости этому сердцещипательному дѣлу!... А теперь на старости-то лѣтъ, да вдругъ и опять!... Нѣтъ, княжна, простите!... По разуму не могу!... И не могу, и не хочу!

   - Я хочу! коротко объяснила княжна, и такъ мило сошлись ея брови, такъ капризно-настойчиво заигралъ ея маленьк³й, слегка вздернутый носъ своими розовато-прозрачными ноздрями, что Вѣра Павловна невольно улыбнулась на нее.

   - Ну, Петръ Игнатьевичъ, это ужъ слишкомъ эгоистично!... Княжна такъ желаетъ и я.... А вѣдь я такъ рѣдко прошу васъ,- какимъ-то особеннымъ голосомъ сказала она.

   Петръ Игнатьевичъ молча, усиленно замигалъ. Онъ видимо терялся.

   - Генералъ! опять и еще оживленнѣе напала княжна.

   - Что, княжна?

   - Говорите откровенно, что вы любите - доброе или злое?

   - Конечно доброе, только въ мѣру.

   - Ну, вотъ видите, а я добрая теперь, и въ мѣру, а если вы откажетесь, то я буду злая! и княжна сдѣлала такую гримасу, что Вѣра Павловна и даже Коваленко дружно разсмѣялись.

   - Ну и что же? медленно спросила княжна, и опять ея лице приняло столь своеобразное, капризно-настойчивое выражен³е.

   - Да ну же, Петръ Игнатьевичъ! подтолкнула Вѣра Павловна.

   - Ну такъ берите на свою душу грѣхъ, княжна! сдался Коваленко.

   - Вотъ merci!... За это, чтобъ вы у меня ни попросили, генералъ, всегда исполню.

   Въ залъ вошелъ молодой уланъ-поручикъ, блондинъ, средняго роста, крѣпко сложенный, съ мягкимъ взглядомъ большихъ темно-голубыхъ глазъ и маленькими только-что пробивающимися усами....

   - Миша! радостно вскрикнула княжна.

   Княжна Софья строго посмотрѣла на нее.

   Обѣ княжны Дивены и княжна Щербинина иронически улыбнулись въ ея сторону. Самыя уши зардѣлись у княжны Елены: такъ неловко, такъ совѣстно было ей теперь.

   - Я совсѣмъ забыла, что я не дома,- точно ища защиты у Вѣры Павловны, чуть слышно оправдывалась она.

   - Вотъ я за то-то и не люблю эту приличную выставку, горячо вступался Ковалепко,- что тутъ нельзя ни чихнуть, ни кашлянуть!... Все мѣрно, все чопорно, все расчитано!... Двигаются точно куклы на пружинахъ.... Никогда не подчинялся и никогда не подчинюсь! О!

   Княжна разсѣянно улыбнулась. Ей такъ хотѣлось подойти съ брату, узнать отчего онъ такъ опоздалъ, высказать свое мнѣн³е о княжнѣ Щербининой, на которую ему давно уже указывала сестра Софья, какъ на весьма выгодную невѣсту, но она не смѣла и думать объ этомъ. Княжна Софья еще упорнѣе держала ее подъ огнемъ своихъ острыхъ, живыхъ глазъ.... Князь быстро подошелъ въ княгинѣ. Княгиня холодно протянула ему руку. Онъ, очевидно, извинился передъ нею.

   - Этотъ молодой офицеръ, вѣроятно, вашъ братъ, княжна? тихо спросила Вѣра Павловна.

   - Да, Миша.

   - Какой онъ ловк³й, краснвый!

   Княжна вспыхнула. Ничѣмъ нельзя было ей доставить такого удовольств³я, какъ похвалить ея брата, Михаила. "Онъ такой славный!... Онъ не можетъ не нравиться!" разъ навсегда рѣшила она, и кто позволялъ себѣ условно отнестить объ немъ, тотъ былъ ея непримиримымъ врагомъ, какъ бы не заискивалъ въ ней самой. Княжна сама не могла отдать себѣ отчета, за что такъ любила брата.... Но она любила - и довольно, и всѣ должны были любить и никто не долженъ былъ смѣть говорить объ немъ дурно.- "Какъ это глупо!... Краснѣетъ, блѣднѣетъ!... Стоитъ извиняться передъ такою мраморною красавицею.... Черезъ минуту по слову!... Точно изъ милости!... Терпѣть не могу такихъ кривлякъ!" и княжна дѣйствительно терпѣть не могла въ эту минуту княгиню. Она оскорбилась за брата.

   - Что съ вами, княжна?

   - Мнѣ досадно за брата, Вѣра Павловна.

   - Чего?

   - Онъ такъ извиняется передъ княгинею.... Точно, въ самомъ дѣлѣ, виноватъ! Опоздалъ, такъ опоздалъ!... Стоитъ чего извиняться.

   Раздался второй сигналъ. Князь Одоленск³й поставилъ стулья. Все оживилось, задвигалось. Княгиня быстро подошла съ княземъ Гордѣевымъ къ одной изъ княженъ Дивеныхъ. Княжна еще зорче слѣдила за ними. Дивена старшая сощурилась и, не протягивая руки, чуть-чуть наклонила голову. "И неужели онъ будетъ танцовать съ нею?" окончательно вышла изъ себя княжна Елена. Она какъ будто бы забыла и о блѣдномъ мальчикѣ, и о кадрили съ нимъ. Но князь уже ставилъ стулья.

   - Что же, княжна? Гдѣ мы станемъ?

   - Гдѣ хотите, Вѣра Павловна, мнѣ все равно!

   - Станемте, матушка, въ ширину, по крайней мѣрѣ меньше придется дрыгаться.

   - Да гдѣ же Вася?

   - Я здѣсь, Вѣра Павловна.

   - Ахъ, я васъ и не видѣла.

   - Я все время здѣсь!

   - Такъ что же вы не предложите руку княжнѣ?

   - Онъ ждетъ, чтобъ я ему предложила. Вѣдь я сама пригласила его,- и губы княжны усмѣхнулись.

   - Миша! окликнула она брата.

   - Здравствуй, Леля!... Ну что, весело?

   - Съ кѣмъ ты танцуешь?

   - Съ княжною Дивеной!

   - Вотъ охота!... Устроилъ дѣло?

   - Устроилъ и очень хорошо, такъ хорошо, что не ожидалъ даже!... Ты рада?

   - Еще бы!

   Князь быстро отошелъ.

   - Пойдемте же, княжна!... Всѣ уже стали! напомнилъ Вася. Пронесся легк³й шорохъ и все разомъ стихло. Въ залъ вошелъ высок³й, стройный, слегка сутуловатый въ плечахъ, генералъ-адьютантъ въ свободномъ сюртукѣ при эполетахъ и съ двумя звѣздами.

   Княгиня вспыхнула, быстро пошла къ нему на встрѣчу. Мужчины почтительно склонили головы. Княжны Дивены и Щербинина сдѣлали глубок³е реверансы. Генералъ улыбнулся, привѣтливо поклонился направо и налѣво, пожалъ руку княгини и, что-то тихо говоря съ нею, прошелъ въгостинную....

   Въ кабинетѣ громко застукали костыли Долина. Онъ торопливо прошелъ черезъ залъ.

   Кадриль, наконецъ, началась.... Вася отчетливо сознавалъ, что онъ на балѣ, что съ минуты на минуту долженъ начать фигуру съ княжною, что онъ долженъ занимать ее, быть или, по крайней мѣрѣ, казаться и внимательнымъ, и веселымъ, но какой-то гнетъ залегъ ему на сердцѣ, точно сковалъ языкъ, смѣшалъ, перепуталъ мысли....

   "И что бы онъ могъ ей сказать, и зачѣмъ она его пригласила, и что общаго у него съ нею?" Онъ вздохнулъ.... Княжна робко взглянула на него.... Ta же мертвенная блѣдность, то же тоскливое выражен³е и въ сдвинутыхъ бровяхъ, и въ тонкихъ изгибистыхъ складкахъ лба.... Ею овладѣло непонятное чувство.... ни то страха, ни то смущен³я.... Она какъ будто въ чемъ-то была виновата передъ этимъ страннымъ, такъ сильно страдающимъ мальчикомъ....

   - Вы любите балы? смотря въ вѣеръ, едва слышно спросила она.

   - Нѣтъ!

   - А оперу, театръ?

   - Тоже нѣтъ! какъ-то совсѣмъ беззвучно отвѣтилъ онъ и принужденно улыбнулся.

   - Намъ начинать.

   - Ахъ, да!

   - Вася!... да будьте поживѣе!... Княжна такая милая.... Что это, васъ точно къ смерти приговорили сегодня? переходя къ нему, упрекнула Вѣра Павловна.

   - Ну такъ что же вы любите?

   - Ничего.

   - Такъ таки ровно ничего?

   - Ровно ничего.

   - Да вѣдь у васъ же есть мать, отецъ?

   - Есть.

   - И ихъ не любите?

   - Нѣтъ, люблю!... Но, знаете, такъ, глухо.... Какъ будто люблю и не люблю!

   - Этого не можетъ быть. Это неправда!... Вы любите и отца и мать.... Вы не можете ихъ не любить! горячо возразила княжна.

   - Почему?

   - Да потому, что у васъ есть сердце и.... хорошее!!

   - А, можетъ, вы ошибаетесь, княжна? и онъ невольно улыбнулся.

   - Никогда!... Я слѣдила за вами.... Вы такъ страдали!... Мнѣ даже стало жаль васъ!

   Онъ быстро опустилъ голаву. Сплошнымъ, живымъ румянцемъ покрылось его блѣдное лице.

   "И зачѣмъ я ему напомнила?!" раскаялась княжна,- и такою живою, щемящею болью стиснулось въ ней сердце.... Она не имѣла силы теперь даже взглянуть на него.

   - Э-э, княжна!... Да что жъ вы это?... Вѣдь мы танцуемъ! и, вытянувшись на правомъ носкѣ, всею фигурою склонившись впередъ, точно готовая броситься въ воду грац³я, подступилъ къ ней Коваленко.

   - Ахъ, виновата, генералъ! совсѣмъ смутилась княжна.

   - Такъ вы потому и подошли ко мнѣ, княжна? окончивъ вторую фигуру, спросилъ Вася. Онъ видимо оживлялся.

   - То есть почему - потому? ни то уклонилась, ни то дѣйствительно не поняла княжна.

   - Да потому, что вамъ стало меня жаль! "Какой бѣдный мальчикъ", подумали вы и подошли.

   У княжны зардѣлись самыя уши. Она такъ не терпѣла лжи и въ то же время ей такъ тяжко было теперь сознаться ему въ глаза, что дѣйствительно одно только сострадан³е руководило ею.

   - Вотъ видите!... Вы молчите!... А молча³не всегда знакъ соглас³я.... Ну, сознайтесь же, княжна, подумали?

   - Подумала,- не спуская глазъ съ вѣера, созналась княжна. Вася вспыхнулъ опять.

   - Вамъ начинать третью, напомнилъ онъ.

   - Вольтъ на лѣ-во! весь сощурившись на княжну и медленно протягивая ей лѣвую руку, тихо, но строго скомандовалъ Коваленко.

   Княжна смѣшалась, запнулась, протянула правую.

   - Эхе!... Да вы, я вижу, совсѣмъ не отъ сихъ дѣлъ, княжна! рѣшилъ Коваленко и, оставивъ безъ вниман³я протянутую правую, самъ распорядился ея лѣвою рукою.

   "Такъ и она считаетъ меня мальчикомъ!... А сама-то что же больше послѣ этого, какъ не наивнѣйшая изъ дѣвочекъ", сообразилъ Бояриновъ. Княгиня совершенно безсознательно затронула въ немъ самую больную струнку. Телерь онъ самъ спѣшилъ окончить несносную фигуру.

   - И такъ, по вашему я тоже мальчикъ, княжна?

   - А то развѣ большой? даже удивилась княжна и такъ широко посмотрѣла на Васю своими спокойными, точно бархатными, темно-голубыми глазаии. Вася нервно разсмѣялся.

   - Да когда же мальчикъ перестаетъ быть мальчикомъ, княжна?

   - Когда онъ становится большииъ,- бойко отвѣтила княжна и даже пожала плечами, такъ страннымъ показался ей его вопросъ.

   - А когда онъ становится большимъ? тономъ авторитета, съ яркою краскою въ лицѣ, спросилъ Вася.

   - Когда? повторила княжна и смѣшалась. "А въ самомъ дѣлѣ,- когда онъ становится большимъ?" невольно задумалась она.

   - Вотъ видите, княжна!... Вотъ вы сами не знаете, когда мальчикъ становится большимъ, такъ почему же знаете, что я мальчикъ?

   - Чего вы такъ горячитесь, Вася? подходя въ четвертой, быстро спросила Вѣра Павловна.

   - Разсердился на меня, что я назвала его мальчикомъ! тихо, сдвинувъ брови, точно пожаловалась княжна.

   - А то что же онъ? вмѣшался Коваленко.... Вася не разслышалъ.

   - Вотъ видите! улыбаясь, обратилась къ нему княжна.

   - Что вижу?

   - И генералъ говоритъ, что вы мальчикъ.... Правда, генералъ?

   - Признаю взрослымъ, когда дѣйств³я его будутъ дѣйств³ями взрослаго.

   - Axa! окончивъ четвертую, словила княжна.

   - Нѣтъ, княжна, я не мальчикъ.... Давно уже не мальчикъ.... Мнѣ 17, а я въ 14 уже пересталъ быть имъ, какимъ-то глухимъ, подавленнымъ голосомъ, какъ бы врѣзая каждое слово съ особою силою въ княжну, тихо и внятно проговорилъ онъ.

   Княжна содрогнулась, взглянула на него. Онъ опять былъ блѣденъ.... чего-то вздохнулъ и какъ-бы пронизанный острою, нестерпимою болью, быстро поднялъ на нее лихорадочный до блеска взглядъ.

   - Я слишкомъ много перестрадалъ, княжна, въ мое младенчество, въ мою юность!... Страдан³я раньше времени сдѣлали меня взрослымъ, а она.... она не поняла этого!... Она играетъ со мною, какъ съ мальчикомъ, а губитъ меня, какъ взрослаго! порвался, точно замеръ въ княжнѣ его голосъ. Нервный трепетъ пронизалъ ее всю, страннымъ холодомъ обдалъ ей плечи.

   - Что съ нимъ опять? оставляя руку Коваленко, обратилась къ княжнѣ Вѣра Павловна.

   Княжна не отвѣтила.... Она только тихо вздохнула и Вася теперь отчетливо почувствовалъ, какъ въ его рукѣ сжалась, содрогнулась ея маленькая, сквозь перчатку, холодная ручка. Онъ инстинктивно сжалъ ее, эту хорошую, за него дрогнувшую руку.... Пятая фигура кончилась.

   - И что же вы намѣрены дѣлать? примѣтно дрогнувшимъ голосомъ обратилась къ Васѣ княжна. Если вы видите, если вы увѣрены, что она только играетъ съ вами.... то она не стоитъ васъ!!.. Отойдите отъ нея, забудьте о ней!...

   - Забудьте?! нервно усмѣхнувшись, перебилъ Вася. А если не могу!...

   - Вздоръ! горячо перебила княжна.

   - И пусть! поникнувъ, совсѣмъ тихо проговорилъ онъ.

   - Что?... И пусть?...

   - И пусть погибну.... Какъ погибъ баронъ Бернсдорфъ.... Но, погибну, какъ взрослый, а не какъ мальчикъ!

   Вся кровь бросилась въ голову княжны.

   - Нѣтъ!... Этого никогда не будетъ.... Вы не погибнете!... Слышите!... Не погибнете.... Васъ никто не допуститъ до этого.... Ни мать, ни отецъ, ни Вѣра Павловна, ни.... княжна запнулась. Самыя плечи зардѣлись теперь у нея.

   - Grand rond, возвышеннымъ голосомъ провозгласилъ Одоленск³й.

  

  

   Для людей, легко подпадающихъ вл³ян³ю минуты, балъ - это м³ръ неожиданностей, это - широчайшая сфера самой живой игры страстей, ихъ антагонизма, ихъ борьбы, тайной и явной, глухихъ интригъ, намѣренныхъ уколовъ и скрытыхъ насмѣшекъ. Если бъ князь Александръ Петровичъ не игралъ теперь въ карты, а былъ бы въ залѣ, онъ неизбѣжно ужаснулся бы, глядя на княгиню-жену, его бы оставила тихая увѣренность въ нее, въ ея любовь, въ ея устойчивость, увѣренность, на которой такъ твердо, такъ непоколебимо покоилось его личное счастье.... Балъ былъ дѣйствительно ея ареной. Она дышала полною грудью, она вся была въ немъ. Она разжигала страсти и, приводя ихъ въ столкновен³е, вся трепетъ, вся лихорадка, нервно, безумно играла ими. И всѣ это чувствовали, всѣ были въ высшей степени возбуждены. Большинство мужчинъ безотчетно восторгалось ею, большинство женщинъ ненавидѣло ее.... Княгиня это чувствовала, княгиня наслаждалась, и съ каждою новою фигурою, съ каждымъ новымъ туромъ вальса, съ каждою новою, такъ пр³ятно кружившею ей голову, и сдержанною, и изысканною лестью, все лихорадочнѣе и лихорадочнѣе горѣли ея больш³е темные глаза. Князья Одоленск³й, Щербининъ, Гордѣевъ-Узловъ, и ловк³й, и красивый корнетъ-кавалергардъ Спиридоновъ, въ зван³и камеръ-юнкера кандидатъ правъ Павловъ, почти не спускали съ нея глазъ, точно тѣни, то группами, то въ разсыпную преслѣдовали ее.... А вѣдь это все болѣе или менѣе завидныя парт³и, это та блестящая молодежь, о которой еще задолго до бала мечтали и Елена Мясоѣдова, и Софья Гордѣева, и княжны Щербинины.... Младшая изъ нихъ въ особенности интересовалась Гордѣевымъ. Она бы даже не поѣхала на балъ, если бъ навѣрное не знала, что онъ будетъ.... Княжна Дивена старшая интересовалась Одоленскимъ. И мног³я друг³я барышни, хотя съ меньшимъ правомъ, имѣли свои виды на этихъ блестящихъ молодыхъ людей.... И все это пало!... пало, благодаря какому-то, необъяснимому, точно магическому вл³ян³ю надъ ними княгини-хозяйки.... Глухая, глубоко-затаенная ненависть кипѣла теперь въ залѣ.... Княгиню это радовало, и смѣшило, и раздражало.... Даже княжны Дивены утратили маски своей холодной сдержанности.... Обѣ взволновались, раскраснѣлись; обѣ и зорко, и лихорадочно слѣдили за княгинею.... Но, напрасно!... Не смотря на всю свою бдительность, старшая изъ нихъ, Елизавета, никакъ не могла понять интересуется ли княгиня Одоленскимъ, или же кѣмъ другимъ изъ окружавшей ея молодежи? Княгиня была неуловима!... И это еще болѣе мучило княжну Елизавету. Вѣдь князь Одоленск³й ухаживалъ за нею, не спускалъ съ нея глазъ, онъ имѣлъ свои шансы? Вѣдь не можетъ же быть, чтобы князь Одоленск³й, человѣкъ серьезный, человѣкъ такъ солидно поставленный, подобно мальчишкѣ, подобно этому блѣдному, очевидно по ней страдающему юношѣ, совершенно безотчетно отдался своему увлечен³ю ею?... И безпокойство княжны осложнялось, - и еще чаще, и еще порывистѣе взглядывала она теперь то на княгиню, то на Одоленскаго.... Дивена младшая, княжна Наталья, не менѣе сестры бѣсилась за Павлова.... Всю предшествующую ночь такъ ласково смотрѣлъ онъ на нее своими черными, выразительными глазами, такъ много подалъ надежды, такъ улыбалось ей и его громадное состоян³е, о которомъ ходили цѣлыя легенды, и камеръ-юнкерск³й мундиръ.... Но больше всѣхъ хлопотала Елена Александровна Мясоѣдова.... Она обкусала себѣ губы съ досады отъ невозможности разгадать, кѣмъ въ сущности интересовалась княгиня.... А вѣдь это было такъ необходимо, такъ неотложно! О!... Она бы тогда нашла къ ней доступъ!! Она бы держала ее въ рукахъ.... Она бы съумѣла мѣткимъ словомъ нарушить покой князя-мужа и ни однимъ десяткомъ, ѣдвихъ, какъ бы случайныхъ, остротъ и шутокъ, брошенныхъ то тамъ, то сямъ, заставить и краснѣть, и блѣднѣть эту мнимую королеву красоты и власти, эту выскочку.

   - Я очень рада, по старой дружбѣ, ввести васъ въ свѣтъ! вспомнилось ей приглашен³е княгини на балъ. Какова фамильярность!... Сколько покровительства!... по старой дружбѣ!... А! Изъ милости при кухнѣ. "Ввести"! Точно я слонъ персидск³й, котораго еще на дняхъ напоказъ водили подъ Новинскимъ! Елена Алексадровна краснѣла, и еще лихорадочнѣе, еще зорче, точно мышь подъ лапой у кошки, то ища, то преслѣдуя княгиню, метались ея маленьк³е, черные глазки.... Но, увы!... Княгиня была со всѣми ровна, ко всѣмъ одинаково внимательна, кромѣ.... кромѣ князя Михаила Гордѣева-Узлова. Особенная холодность отличала ея обращен³е къ нему.... Всѣ это замѣтили, всѣмъ бросилось въ глаза, и въ особенности страннымъ казалось потому, что еще за нѣсколько дней, на балу Дворянскаго клуба, княгиня такъ исключительно была внимательна къ Гордѣеву. А теперь.... она приняла его такъ сухо, такъ рѣзко, не смотря на все его заискиванье, какъ бы изъ снисхожден³я лишь обращала къ нему свою сдержанную, холодную улыбку. Съ каждою минутою все глубже и глубже возмущалась княжна Софья. Она видѣла въ этомъ, какъ бы прямое презрѣн³е къ самому роду Гордѣевыхъ-Узловыхъ она стыдилась смотрѣть въ глаза окружающему, кипѣла противъ брата за это постыдное самоунижен³е передъ княгинею, и при малѣйшемъ поводѣ готова была наговорить кучу дерзостей ей самой.... Но князь не замѣчалъ ни ея молн³еносныхъ взглядовъ, ни намековъ движен³ями!... Онъ весь былъ въ княгинѣ!... Нельзя быть дальше, какъ была княжна Елена отъ мысли, что княгиня Долина, по высотѣ своего положен³я, своимъ небрежнымъ полувниман³емъ къ брату, могла унизить его въ общественномъ мнѣн³и.... Она даже забыла, что Долина, и княгиня, и губернаторша, она лишь чувствовала въ ней холодную, бездушную эгоистку, ненавидѣла ее за Бояринова, за барона Бернсдорфа и, инстинктивно избѣгая ея даже случайнаго взгляда, ея мелькающей, то гордой, то полной игры улыбки, безотчетно страшилась за брата.- Онъ почти не отходилъ отъ княгини, онъ видимо все болѣе и болѣе увлекался ею.... Онъ танцовалъ съ нею третью кадриль и теперь лихорадочно ожидалъ тура вальса, - и княжнѣ Еленѣ уже казалось, что онъ погибнетъ отъ нея также, какъ погибъ баронъ, какъ погибалъ, изнывая въ нѣмомъ страданьи, несчастный Бояриновъ....

   - И пусть погибну, какъ погибъ баронъ Бернсдорфъ!... Но, погибну какъ взрослый, а не какъ мальчикъ!... глухимъ, подавленнымъ шопотомъ, точно изъ-подъ спуда, все чаще и чаще слышался ей голосъ Васи.... Княжна дрожала.... Дрожала и за брата, и за Бояринова.... Она протягиваетъ имъ руку, она молча молитъ ихъ опереться на нее, спастись.... Но, увы!... Они не замѣчаютъ ея руки, они какъ будто не хотятъ, потому что сами не сознаютъ опасности своего положен³я и.... гибнутъ, гибнутъ разомъ при ней, на ея же глазахъ.... Опять лились стройные звуки нѣжнаго вальса, опять кружились въ залѣ всѣ, рѣшительно всѣ и все.... И люстра, и лампы, и стулья, и свѣчи въ канделябрахъ.... И она сама.... Чего ради?... Зачѣмъ пр³ѣхалъ Миша?... Гдѣ Бояриновъ?... Ахъ, Боже мой, Боже, когда жъ кончится эта пытка, когда, наконецъ, перестанутъ ее кружить.... Такъ душитъ что-то въ горлѣ, такъ тяжело, тяжело на сердцѣ. - Стали.... Кто-то поблагодарилъ, кто-то отошелъ.... Кто?... Гирѣевск³й!... Нѣтъ, кажется, Щербининъ.

   - Что съ вами, княжна?... На васъ лица нѣтъ?... Вы падаете! и Вѣра Павловна поддержала ее....

  

  

   Дурнота княжны была довольно интересною новостью минуты. Она дала богатую пищу толкамъ и предположен³ямъ. Она обособила мужчинъ отъ женщинъ, и послѣднихъ въ свою очередь разбила на нѣсколько отдѣльныхъ группъ. Оживленный, веселый говоръ стихъ почти до полушопота. Никто отчетливо не сознавалъ повода обморока княжны и каждый по своему пытался объяснить его. Въ особенности заботилась объ этомъ, какъ и слѣдовало ожидать, Елена Александровна Мясоѣдова. Съ трудомъ сдерживая овладѣвшее ею чувство радости, она въ кружкѣ двухъ, трехъ барышень, сосѣдокъ по имѣн³ю, громче и авторитетнѣе всѣхъ разрѣшала этотъ вопросъ. Къ ея голосу, непрерывно мелькая мимо, чутко прислушивались и княжны Щербинины, и княжны Дивены, и княжна Одоленская, и друг³я, не болѣе знакомыя ей особы....

   - Le voila!... Драма началась не на шутку! оживленно обратилась она къ m-elle Шилковой, маленькой, полной блондинкѣ, съ мягкими, расплывчатыми чертами лица.... Княжны Щербиняны сократили шагъ, прислушались.

   - Я бъ желала знать, - бойко продолжала Елена Александровна, - перейдетъ ли она въкомед³ю, или же разыграется въ трагикомед³ю à la баронъ Бернсдорфъ? и чуть примѣтная, насмѣшливая улыбка, передернула ея губы.

   - Вы замѣтили, какъ княгиня поперхнулась дурнотою княжны? отнеслась она опять къ Шилковой.

   - Какъ это поперхнулась? застѣнчиво осматриваясь, видимо потерялась Шилкова.

   Въ нимъ подходили и Дивена, и Щербинины.

   - Вспыхнула, потеряла голосъ!... Я ее давно знаю.... съ дѣтства!... Но я никогда еще не видывала ее въ такомъ замѣшательствѣ.... Во всемъ этомъ ей, вѣроятно, что либо напомнило барона Бернсдорфа, - и Елена Александровна вздохнула.

   - Вы его знавали?

   - Нѣтъ!... Никогда не видѣла.

   - О!... Онъ былъ уменъ, красивъ, ловокъ, прекрасно образованъ.

   - Dites moi, quelle est cette histoire?... J'ai tant entendu, mais rien de certain! оживленно обратилась Дивена старшая къ Щербининой.

   - C'est un terrible fait, - движен³емъ бровей, какъ бы указывая на тяготу воспоминанья, вызваннаго въ ней этимъ вопросомъ, отозвалась Щербинина.

   - Racontez donc, racontez... заинтересовалась Дивена младшая.

   - Il était très beau, fier, confiant.... La princesse, étant encore jeune fille.... lui а donné de l'espoir et elle а fini par épouser le prince, и, вздохнувъ, Щербинина опустила голову.

   - Ну и что же онъ? горячо встрѣтила Дивена.

   - Застрѣлился, едва слышно проговорила Щербинина.

   - Но, она ужасная женщина! почти вскрикнула, точно ужаленная, княжна Дивена младшая.

   Княжна Елизавета строго посмотрѣла на нее.

   Въ залъ вошла княгиня. Она, повидимому, была совершенно спокойна. Та же матовая, ровная блѣдность, та же легкость и мѣрность движен³й, то же веселое настроен³е, готовое перейти въ игривую улыбку. Одоленск³й, Гордѣевъ, Щербининъ, Павловъ, Гирѣевск³й) Шилковъ и друг³е быстро вышли изъ столовой въ ней на встрѣчу. Впереди всѣхъ шелъ Вася....

   - Я надѣюсь, господа, что вы и накурились, и отдохнули на столько, что мы можемъ опять взять васъ въ свою власть, улыбаясь, обратилась она къ нимъ.

   - Quand ne sommes nous donc pas à vos ordres, princesse? и, улыбнувшись, Одоленск³й склонился.

   - Наташа, что княжна? спросила Вѣра Павловна.

   - Княжна? полуразсѣянно повторила княгиня.

   - Ахъ да, князь, живо обратилась она къ Гордѣеву.- Вы должны исполнить два приказан³я княжны. - Первое - вызвать на дуэль M-r Гирѣевскаго и князя, - указала она глазами на Щербинина, - за то, что они позволили себѣ до дурноты утомить ее своими безконечными: un tour de valse, princesse. И во-вторыхъ, и даже с³ю же минуту пройти къ ней въ мой будуаръ.

   - О, княгиня! Вы говорите противъ себя!... или, покрайней мѣрѣ, противъ вашего мужа. Ему, при вашемъ законѣ, пришлось-бы выдержать, по крайней мѣрѣ, двѣнадцать дуэлей за одинъ сегодняшн³й вечеръ, нашелся Щербининъ.

   - Идите же, князь! серьезно напомнила княгиня Гордѣеву. Вотъ видите, прямо въ эту черную дверь.

   Князь молча поклонился и быстро вышелъ изъ зала.

   - Скажите вашей сестрѣ, что я очень, очень жалѣю, что ей дурно, - нагоняя, торопливо передалъ ему Вася.

   Князь исчезъ за дверью.- Въ залѣ, какъ-то особенно оживленно, и бойко, и весело разнеслись вызывающ³е звуки сигнала мазурки.

   - И что вы такъ призадумались, безхарактерный вы юноша? обратился въ Васѣ Коваленко, покачивая на него головою.

   - Призадумался, Петръ Игнатьевичъ.

   - Да чего? усиленно мигая, настаивалъ онъ.

   - Все это какъ-то ужасно странно, Петръ Игнатьевичъ!

   - Да что странно-то?

   - Да вотъ напримѣръ!... Княжнѣ было такъ дурно.... Всѣ это видѣли.... И какъ будто никому и дѣла до нея нѣтъ!... Какъ будто ее и не было между нами. Смѣются, острятъ, веселятся.... Странно, ужасно странно.

   - Такъ что жъ имъ, по вашему, плакать?

   - Плакать не плакать.... А все жаль! И я никогда не пойму ихъ.

   - Да, потому что вы еще не понимаете и самой жизни, даже и первой ея буквы, что каждый для себя, и только Богь одинъ для всѣхъ.... Такъ по разуму, такъ въ порядкѣ вещей, такъ есть и никогда не можетъ быть иначе!

   Вася вздохнулъ. Онъ и самъ въ эту минуту не могъ дать себѣ отчета, почему такъ тяжело стало у него на сердцѣ, какъ будто Коваленко однимъ мигомъ отнялъ у него что-то, что ему дороже всего было на свѣтѣ.

  

  

   - Dis moi en grâce, quand finirastu de grimacier envers la princesse?! раздраженно встрѣтила князя Михаила у самой двери будуара княжна Софья.

   - Ахъ, Миша! обрадовалась княжна Елена и, опершись локтемъ объ отлогую спинку козе ки, полуприподнялась, всею грудью повернулась въ его сторону.

   - C'est insuportable- Et quel droit astu de nous blesser ainsi par ta conduite?! съ яркою краскою въ лицѣ, съ сосредоточеннымъ надъ нимъ блескомъ въ глазахъ, наступала на него все болѣе и болѣе горячившаяся княжна Софья. Князь видимо терялся....

   - Какъ?!.. Она не обращаетъ на тебя ни малѣйшаго вниман³я, она брюскируетъ, она показываетъ всѣмъ, что ты надоѣлъ ей твоею навязчивостью, а ты все подлѣ, все ни на шагъ отъ нея!... Точно молишь о пощадѣ!... Стыдись!... Вѣдь этотъ блѣдный мальчикъ, ея кузенъ, и то ведетъ себя несравненно больше съ достоинствомъ, чѣмъ ты.... князь Гордѣевъ-Узловъ!... Ужъ, кажется, и того довольно, быть сестрою армейкаго офицера! и презрительно усмѣхнувшись, она откинула за плечи разметавш³еся локоны.

   - Сдѣлай мнѣ Божескую милость, Софья!... отвяжись ты разъ навсегда отъ меня съ твоими глупыми достоинствами! вспыльчиво возразилъ ей князь Михаилъ.- Вѣдь мой армейск³й мундиръ вовсе невиноватъ, что всѣ танцуютъ безъ устали, а тебя берутъ чрезъ полчаса по прилич³ю.

   - Мальчишка! внѣ себя взвизгнула княжна Софья. Князь выпрямился, поблѣднѣлъ.

   - Полно, полно, Миша! сдержала княжна Елена.

   - И то правда! и онъ рѣзко повернулся въ княжнѣ Софьѣ спиною.

   - Что съ тобою, Леля?

   - Такъ!... Ничего особеннаго, закружилась голова.

   - Ну теперь лучше?

   - Прошло.... Сядь здѣсь, Миша! и, улыбаясь, она указала ему мѣсто подлѣ себя.

   - Противно смотрѣть даже!... Точно влюбленные! опять оборвала княжна Софья и въ тотъ же мигъ вышла изъ будуара.

   - Слава Богу!

   - Ты ее очень не любишь, Миша?

   - На столько же, на сколько люблю тебя, Леля! ласково смотря ей въ глаза, едва слышно отвѣтилъ онъ.- Княжна улыбнулась.

   - А вотъ докажи, что любишь! и она поникла, опустила рѣсннцы.

   - Чѣмъ?

   - Дай мнѣ слово.

   - Какое слово, Леля?

   - Что ты не влюбишься въ княгиню.

   Князь громко, весело разсмѣялся.

   - Не смѣйся, Миша! Я сама не знаю.... Но, знаешь.... Я никогда не ошибалась въ предчувств³и.... А мнѣ такъ страшно чего-то, такъ непр³ятно смотрѣть на нее.

   - Какая ты странная, Лелька! Совсѣмъ ребенокъ!... Да развѣ отъ меня зависитъ влюбиться или не влюбиться?

   - Ну, ужъ этого я не знаю!... Только если ты меня любишь, Миша, хоть на столько, - указала она на ноготь своего маленькаго, розоваго мизинца, - ты дашь мнѣ слово, что не влюбишься.

   - А если ужъ влюбился?

   Княжна вспыхнула, широко взглянула на него. Она ни то испугалась, ни то хотѣла убѣдиться, не вѣрила ему.

   - Я пошутилъ, милая ты моя дѣвочка.... Ну успокойся!- Даю слово.

   - По правдѣ!

   - По правдѣ, Леля!... Когда же я тебя обманывалъ?! Теперь княжна улыбнулась безпечною, тихою, свѣтлою улыбкою. Кто-то отчетливо стукнулъ въ дверь.

   - Можно?

   - Ахъ, нѣтъ, нельзя, нельзя.... У меня лифъ растегнутъ, почти вскрикнула княжна Елена, за руку удерживая князя.

   - Такъ пусти же!... Я спрошу, что надо.

   Это былъ Вася.

   - Князь, васъ ждетъ княгиня. Мазурка началась.

   - Ахъ сейчасъ, сейчасъ!

   - Ты съ княгинею, Миша?

   - Да!... А ты?

   - Съ Гирѣевскимъ!

   - И будешь?

   - Конечно, буду!

   - Такъ я скажу ему.

   - Такъ скажи!

   Князь вышелъ.

   - Какой онъ милый! тихо вздохнувъ, подумала ему вслѣдъ княжна.

   - И за что онъ такъ не любитъ Софью.... Впрочемъ.... Вѣдь и я ее не люблю.... А съ нимъ она совсѣмъ не умѣетъ обращаться.... Всегда такая грубая.

   - Что отдохнули, иняжна?... Простите!... Я совсѣмъ замѣшкалась.... Все по хозяйству!... Нельзя же не помочь княгинѣ, входя изъ спальни въ будуарь, обратилась Вѣра Павловловна. Вы будете танцовать мазурку?

   - Буду, Вѣра Павловна.

   - Смотрите, княжна, чтобы опять вамъ не стало дурно!.... Лучше не танцуйте!

   - Ахъ, нѣтъ!... Я не могу не танцовать.

   - Отчего?

   - Я съ Гирѣевскимъ.

   - Ну такъ что же изъ этого?... Вѣдь онъ же пойметъ, что вы не оовсѣмъ здоровы.

   Княжна задумалась.

   - Право лучше не танцуйте!...

   - Нѣтъ, нельзя, Вѣра Павловна. Онъ завтра уѣзжаетъ. Это можетъ огорчить его.... А онъ такъ любитъ брата и такой хорош³й товарищъ ему.... Нѣтъ, нѣтъ!... только позовите кого-нибудь, чтобы меня поскорѣе зашнуровали.

   - Ну въ этомъ не забота!... Это положимъ я сдѣлаю сама.

   - Какъ можно, Вѣра Павловна,

   - Разсуждайте послѣ, княгиня.... А теперь станьте, какъ слѣдуетъ.... Зашнурую въ двѣ минуты.

   Княжна подчинилась. Но ей видимо было неловко. Что-то какъ будто мѣшало ей взглянуть на Вѣру Павловну.

   - Вѣра Павловна?

   - Что, княжна?

   - Ну что Вася?

   - Теперь нѣсколько успокоился.... Вы видимо повл³яли на него.

   - Если бъ вы знали какъ я рада, Вѣра Павловна.... И еще рада!

   - Чему?

   - Братъ далъ мнѣ слово, что онъ не влюбится въ княгиню.

   Вѣра Павловна весело разсмѣялась. Княжна покраснѣла.

   - Вѣдь вы сами сказали мнѣ, что она опасная.

   - Какая вы милая, княжна! и Вѣра Павловна, бросивъ шнуръ, обняла ее и поцѣловала.

   Мазурка началась. Въ первой парѣ танцовалъ князь Одоленск³й съ княжною Дивеною старшею. Во второй - князь Гордѣевъ-Узловъ съ княгинею. Въ третьей Павловъ съ княжною Дивенею младшею. Въ четвертой - Елена Мясоѣдова съ высокимъ, полнымъ брюнетомъ, ма³оромъ-уланомъ. Въ пятой, Гирѣевск³й, время отъ времени, нетерпѣливо поглядывая на двери гостинной, все еще ожидалъ княжну.... Въ дверяхъ кабинета довольно многочисленною группою расположились окончивш³е втру. Тутъ были и Неволина, и Бояринова, и Наталья Игнатьевна и возмутившая Васю старая, скуластая обезьяна со звѣздою на лѣвомъ бортѣ фрака. Съ нею, слегка склонивъ голову, разговаривалъ, къ ней подыгрывался маленьк³й, полный, цвѣтущ³й здоровьемъ юноша, лѣтъ 18, Александръ Шилковъ.

   Обезьяна, хотя и изрѣдка, но довольно снисходительно отвѣчала фразами и полуфразами на цѣлый потокъ словъ видимо гордившагося бесѣдою съ нимъ юноши. И при каждомъ отвѣтѣ подававш³й больш³я надежды юноша, почтительно осклаблясь, зорко осматривалъ окружающихъ.... "Замѣчаютъ ли, молъ, какъ коротокъ я съ его прсвосходительствомъ?" спрашивала его горѣвшее отъ удовольств³я, круглое, полное, какъ налитое и разрумяненное яблоко, лице.... У дверей гостинной княгини Одоленская, Дивена и Щербинина, внимательно слѣдя за своими дочками и общимъ движен³емъ, изрѣдка перебрасывались незначущими фразами. Мясоѣдова-старуха и Марья Кондратьевна буквально насѣдали съ своими глупыми замѣчан³ями и вопросами на очевидно начинавшаго терять терпѣн³е Коваленко.

   - Tout le monde! вставая, крикнулъ Одоленск³й.... И, отскользнувъ отъ княжны, полуоборотомъ въ ней, и легко, и быстро, со всею плавност³ю отчетливыхъ и неуловимыхъ въ то же время движен³й, понесся съ нею въ противоположный конецъ зала.... За нимъ вторая, третья, десятая.... Зазвякали шпоры, замельвали платья. Точно вихрь поднялся въ залѣ.... Вотъ сбились, столкнувшись пара съ парой, смѣшались тамъ, какъ разъ противъ дверей гостинной.... Вотъ, бойко пристукнувъ шпорами, выдѣлился ма³оръ съ Мясоѣдовой; за нимъ, точно заигрывая съ княгинею, всею грудью къ ней, - князь Гордѣевъ-Уздовъ. Князь красивъ былъ въ эту минуту. Живымъ, сплошнымъ румянцемъ горѣло нѣсколько женс