Сервантес Мигель Де - Славный рыцарь Дон-Кихот Ламанчский. Часть первая

лъ, какъ быкъ, не надѣясь, что и день поможетъ его горю, которое онъ считалъ вѣчнымъ, думая, что онъ очарованъ. Въ этой мысли его укрѣпляло въ особенности то, что и Россинантъ ничуть не двигался. Поэтому онъ думалъ, что въ этомъ положен³и, безъ ѣды, безъ питья, безъ сна, они съ лошадью останутся до тѣхъ поръ, пока не минетъ это злополучное вл³ян³е звѣздъ или пока ихъ не разочаруетъ другой болѣе мудрый чародѣй. Но онъ сильно обманулся въ своихъ предположен³яхъ. Едва только начало свѣтать, какъ къ постоялому двору подъѣхали четверо видныхъ, хорошо одѣтыхъ всадника съ карабинами, привѣшанными къ лукамъ сѣделъ, и стали сильно стучаться въ еще запертыя ворота. Но Донъ-Кихотъ, увидавъ ихъ съ того мѣста, на которомъ онъ продолжалъ стоять на часахъ, крикнулъ имъ громкимъ и вызывающимъ голосомъ: "Рыцари или оруженосцы, кто бы вы ни были, вы не имѣете права стучать въ ворота этого замка, потому что въ эти часы его обитатели еще спятъ, и къ тому же крѣпости не отворяются прежде, чѣмъ солнце освѣтитъ лучами всю землю. Отъѣзжайте же немного и подождите наступлен³я дня, мы тогда увидимъ, слѣдуетъ-ли вамъ отворять ворота или нѣтъ. - Как³е тутъ въ черту крѣпости и замки? - сказалъ одинъ изъ всадниковъ,- къ чему мы станемъ церемониться? Если вы хозяинъ постоялаго двора, то прикажите намъ отворить ворота; мы путешественники; мы дадимъ только ячменя лошадямъ, и затѣмъ поѣдемъ дальше, потому что мы спѣшимъ. - Вамъ кажется, рыцарь, чего я по виду похожъ на хозяина постоялаго двора? - спросилъ Донъ-Кихотъ. - Не знаю, на кого вы похожи, возразилъ тотъ,- знаю только, что вы говорите глупости, называя замкомъ этотъ постоялый дворъ. - Это замокъ,- твердилъ Донъ-Кихотъ,- и даже одинъ изъ лучшихъ въ этой области, и въ немъ находится теперь такая особа, которая носитъ скипетръ въ рукѣ и корону на головѣ. - Лучше сказать наоборотъ,- возразилъ путешественникъ,- скипетръ на головѣ и корону въ рукѣ. Должно-быть, здѣсь остановилась труппа комед³антовъ; у нихъ обыкновенно попадаются эти скипетры и короны, о которыхъ вы говорите, но, чтобы на такомъ скверномъ постояломъ дворѣ могли останавливаться люди со скипетромъ и короною, я ни за что не повѣрю. - Вы неопытны въ дѣлахъ, происходящихъ на свѣтѣ,- возразилъ Донъ-Кихотъ,- и не знаете, как³я событ³я случаются среди странствующихъ рыцарей." Но спутники разговаривавшаго, которымъ надоѣлъ разговоръ съ Донъ-Кихотомъ, снова принялись стучать въ ворота съ такой яростью, что хозяинъ проснулся и всталъ узнать, кто стучитъ. Проснулись и всѣ въ домѣ. Въ эту минуту одна изъ лошадей четырехъ всадниковъ подошла и понюхала Россинанта, который, съ печальнымъ видокъ и съ опущенными ушами, недвижимо поддерживалъ вытянувшееся тѣло своего господина; тамъ какъ онъ состоялъ все-таки изъ плоти и крови, хотя и казался сдѣланнымъ изъ дерева, то онъ не преминулъ приободриться и въ свою очередь понюхать животное, подошедшее къ нему со своими ласками. Но едва только онъ сдѣлалъ маленькое движен³е, какъ обѣ ноги Донъ-Кихота соскочили, я онъ, скользнувъ по сѣдлу, упалъ бы на землю, если бы не повисъ на рукѣ, что причинило ему такую сильную боль, что ему показалось, что или ему отрѣзали кисть или у него оторвалась рука. Дѣйствительно, онъ находился такъ близко къ землѣ, что носками своихъ ногъ чуть-чуть касался травы - и это только ухудшило его положен³е, такъ какъ, видя что ему немного остается, чтобы всею ступнею стать на землю, онъ изо всѣхъ силъ вытягивался и мучился, стараясь достичь твердой почвы. Такъ несчастные, подвергнутые пыткамъ подъ блокомъ {La garrucha.- Пытка эта состояла въ томъ, что подсудимаго обремененнаго кандалами и другими значительными тяжестями, подвѣшивали и оставляли такъ, пока онъ не признавался въ своемъ преступлен³и.} усиливаютъ сами себѣ казнь, стараясь вытянуться, обманутые надеждой коснуться земли.

  

   Наконецъ, услыхавъ пронзительные крики Донъ-Кихота, испуганный хозяинъ поспѣшно отворилъ ворота двора и выбѣжалъ посмотрѣть, кто это такъ громко кричитъ. Между тѣмъ Мариторна, проснувшись отъ тѣхъ же криковъ и сейчасъ же догадавшись, въ чемъ дѣло, влѣзла на сѣновалъ, и отвязала, такъ что никто этого не видалъ, недоуздокъ, на которомъ висѣлъ Донъ-Кихотъ. Рыцарь упалъ на землю на глазахъ хозяина и путешественниковъ, которые, подойдя къ нему, спросили его, чего онъ такъ кричитъ. Донъ-Кихотъ, не говоря ни слова, снялъ веревку съ руки, всталъ, сѣлъ на Россинанта, надѣлъ на руку щитъ, взялъ копье наперевѣсъ, отъѣхалъ немного, чтобы выиграть пространство, возвратился легкимъ галопомъ и сказалъ: "Кто скажетъ, что я подѣломъ былъ очарованъ, того я называю лжецомъ и вызываю на поединокъ, если принцесса Микомикона дастъ мнѣ на то свое разрѣшен³е." Эти слова привели вновь прибывшихъ въ изумлен³е, которое однако хозяинъ скоро разсѣялъ, сказавъ имъ, что на такого человѣка, какъ Донъ-Кихотъ, не слѣдуетъ обращать вниман³я, такъ какъ онъ сумасшедш³й.

   Путешественник спросили хозяина, не останавливался ли у него въ домѣ молодой человѣкъ лѣтъ пятнадцати - шестнадцати, одѣтый въ одежду погонщика муловъ, и описали ему при этомъ, ростъ, наружность и примѣты возлюбленнаго доньи Клары. Хозяинъ отвѣтилъ, что у него стоитъ сейчасъ такъ много народу, что онъ не могъ замѣтить молодого человѣка, о которомъ его спрашиваютъ. Но одинъ изъ всадниковъ, увидавъ карету аудитора. воскликнулъ: "Безъ сомнѣн³я, онъ здѣсь, вотъ и карета, которую онъ сопровождаетъ. Пусть одинъ изъ насъ останется у воротъ, а друг³е отправится искать его внутри. Не мѣшаетъ также одному изъ насъ ходить вокругъ постоялаго двора, чтобы онъ не могъ перелѣзть черезъ заборъ и убѣжать. - Такъ и сдѣлаемъ",- отвѣтилъ другой всадникъ; и двое изъ нихъ вошли въ домъ, трет³й остался у воротъ, а четвертый сталъ ходить вокругъ постоялаго двора. Хозяинъ смотрѣлъ на всѣ эти приготовлен³я и не могъ догадаться, съ чему принимаются эти мѣры, хотя и звалъ, что эти люди ищутъ молодого человѣка. Между тѣмъ день уже насталъ и при его наступлен³и, а также и отъ шума, виновникомъ котораго былъ Донъ-Кихотъ, проснулись, и прежде всѣхъ - донья Клара и Доротея, которыя не спали почти всю ночь, одна отъ волнен³я, причиняемаго ей близостью ея возлюбленнаго, другая - отъ желан³я видѣть молодого погонщика. Донъ-Кихотъ, видя, что никто изъ путешественниковъ не обратилъ на него вниман³я и не соблаговолилъ ничего отвѣтить на его вызовъ, задыхался отъ гнѣва и ярости, и, навѣрное, напалъ бы на нихъ всѣхъ и заставилъ бы ихъ волей или неволей отвѣчать ему, если бы извѣстныя ему рыцарск³я правила позволяли рыцарю предпринимать другое дѣло, послѣ того, какъ онъ далъ слово и клятву не вмѣшиваться ни во что, пока онъ не окончитъ того дѣла, которое онъ обѣщался совершить. Но ему было извѣстно, что непозволительно бросаться въ новое предпр³ят³е, прежде чѣмъ принцесса Микомикона не будетъ возстановлена на тронѣ, и потому онъ рѣшилъ молчать и стоять спокойно, скрестивъ руки на груди и ожидая, къ чему приведутъ эти уловки путешественниковъ. Одинъ изъ нихъ нашелъ молодого человѣка, котораго онъ искалъ; тотъ спалъ рядомъ съ настоявшимъ молодымъ погонщикомъ, ни мало не безпокоясь о томъ, что его ищутъ и должны найти. Нашедш³й потрясъ его за руку и сказалъ: "По правдѣ сказать, господинъ донъ-Луисъ, ваше теперешнее платье хорошо идетъ къ вамъ! И постель, въ которой я васъ нахожу, тоже вполнѣ соотвѣтствуетъ нѣжнымъ попечен³ямъ, въ которыхъ вы воспитаны вашею матерью." Юноша протеръ заспанные глаза и, внимательно посмотрѣвъ на толкавшаго его, скоро узналъ въ немъ слугу своего отца. Его появлен³е такъ смутило молодого человѣка, что онъ нѣкоторое время не могъ отвѣтить ни слова. Слуга продолжалъ: "Вамъ остается только, господинъ донъ-Луисъ, терпѣливо покориться и отправиться обратно домой, если ваша милость не желаете, чтобы вашъ отецъ, мой господинъ, отправился на тотъ свѣтъ, такъ какъ только такого конца и можно ожидать отъ того горя, въ которое повергъ его вашъ побѣгъ. - Но какъ могъ узнать мой отецъ,- прервалъ донъ-Луисъ,- что я отправился по этой дорогѣ и въ этомъ костюмѣ. - Это ему открылъ студентъ,- отвѣтилъ слуга,- которому вы сообщили ваши намѣрен³я: онъ поступилъ такъ изъ сожалѣн³я къ горю, поразившему вашего отца, когда онъ не нашелъ васъ. Тогда вашъ отецъ отправилъ четверыхъ своихъ слугъ на поиски за вами, и вотъ мы всѣ четверо къ вашимъ услугамъ. Даже вообразить нельзя, какъ мы рады тому, что намъ выпадаетъ счастье привести васъ къ отцу, который васъ такъ нѣжно любитъ. - Это еще какъ я захочу и какъ велитъ небо,- отвѣтилъ донъ-Луисъ. - Что можете вы захотѣть,- возразилъ слуга,- и что иное можетъ велѣть небо, какъ не согласиться на возвращен³е? Все остальное невозможно."

   Мальчикъ погонщикъ, рядомъ съ которымъ спалъ донъ-Луисъ, слышалъ весь этотъ разговоръ; вставши, онъ вошелъ сообщить о случившемся донъ-Фернанду, Карден³о и другимъ гостямъ, которые въ это время одѣвались. Онъ разсказалъ имъ, какъ этотъ человѣкъ называлъ юношу донъ, какъ онъ хочетъ отвести его домой. въ отцу и какъ тотъ не хочетъ его слушаться. Услыхавъ эту новость и зная уже молодого человѣка по прекрасному голосу, которымъ его одарило небо, всѣ выразили желан³е узнать подробнѣй, кто онъ, и даже помочь ему, если онъ подвергнется какому-нибудь насил³ю. Поэтому всѣ направились въ ту сторону, гдѣ еще разговаривалъ и спорилъ съ своимъ слугой донъ-Луисъ. Въ эту минуту Доротея вышла изъ комнаты, а за нею и донья Клара, сильно разстроенная. Отведя Карден³о въ сторону, Доротея въ короткихъ словахъ разсказала ему истор³ю пѣвца и доньи Клары. Въ свою очередь Карден³о сообщилъ ей о прибыт³и слугъ его отца, отправленныхъ на его поиски, но онъ сообщилъ ей это извѣст³е не такъ тихо, чтобы донья Клара не могла разслышать его словъ, и они поразили ее такъ сильно, что она упала бы на землю, еслибы Доротея не поддержала ея. Карден³о посовѣтовалъ отвести ее въ комнату, добавивъ, что онъ постарается устроить все, какъ слѣдуетъ; и обѣ подруги послѣдовали его совѣту.

   Въ то же время искавш³е донъ-Луиса четыре всадника вошли на постоялый дворъ и, окруживъ юношу, пытались убѣдить его возвратиться съ ними и утѣшить отца. Онъ отвѣтилъ имъ, что онъ ни въ какомъ случаѣ не можетъ послѣдовать ихъ совѣту, прежде чѣмъ онъ не кончитъ дѣла, касающагося его жизни, чести и души. Слуги настаивали на своемъ, говоря, что они не возвратятся безъ него и что они приведутъ его домой даже противъ его воли; "Вы приведете меня только мертвымъ,- возразилъ донъ-Луисъ:- какимъ бы способомъ вы не повели меня, все равно - вы поведете меня только мертвымъ." Между тѣмъ шумъ ихъ препирательствъ привлекъ многихъ гостей, находившихся на постояломъ дворѣ, именно Карден³о, донъ-Фернанда, его провожатыхъ, аудитора, священника, цирюльника и Донъ-Кихота, который теперь считалъ уже излишнимъ дальнѣйшее обереган³е замка. Карден³о, знакомый уже съ истор³ей юноши-погонщика, спросилъ у желавшихъ вести его силою, что даетъ имъ право насильно заставлять молодого человѣка вернуться домой. "То,- отвѣтъ одинъ изъ нихъ,- чтобы сохранить жизнь отцу этого дворянина, которому грозить опасность потерять ее.- Считаю излишнимъ давать здѣсь отчетъ въ моихъ дѣлахъ,- прервалъ донъ-Луисъ,- я свободенъ я иду туда, куда мнѣ хочется, и никто не можетъ принуждать меня. - Васъ долженъ принуждать разумъ,- отвѣтилъ слуга;- если этого недостаточно для вашей милости, то достаточно для васъ, чтобы заставить насъ сдѣлать то, зачѣмъ мы пр³ѣхали и что мы обязаны сдѣлалъ. - Разберемъ дѣло по существу," сказалъ аудиторъ. Но слуга, узнавъ своего сосѣда по дому, сейчасъ же отвѣтилъ. ему: "Да развѣ, ваша милость господинъ аудиторъ, не узнаете этого дворянина? Это сынъ вашего сосѣда; онъ убѣжалъ изъ дому своего отца въ такомъ неприличнымъ для его зван³я платьѣ, какъ въ этомъ ваша милость можете убѣдиться." Аудиторъ внимательно поглядѣлъ тогда на юношу и, узнавъ, обнялъ его. "Что за ребячество, господинъ донъ-Луисъ! - сказалъ онъ ему,- как³я так³я важныя причины заставили васъ бѣжать въ такомъ непристойномъ для вашего зван³я нарядѣ?" У молодого человѣка выступили слезы на глаза, и онъ не могъ ни одного слова отвѣтить аудитору, который сказалъ слугамъ, чтобы они успокоились и что онъ устроить дѣло; затѣмъ, взявъ донъ-Луиса за руку, онъ отвелъ его въ сторону, чтобы разспросить его насчетъ его шалости.

   Въ то время, какъ онъ предлагалъ ему эти вопросы, у воротъ двора послышались сильные крики. Вотъ что было причиной ихъ: двое гостей, ночевавш³е въ этомъ домѣ, пользуясь тѣмъ, что всѣ занялись дѣломъ донъ-Луиса и четырехъ всадниковъ, вздумали улизнуть не заплативши за ночлегъ, но хозяинъ, бывш³й къ своимъ дѣдахъ внимательнѣе чѣмъ къ чужимъ, остановилъ ихъ у воротъ и сталъ у нихъ спрашивать платы за постой, осыпая ихъ такими ругательствами за ихъ безсовѣстное намѣрен³е, что тѣ въ концѣ концовъ разозлились и полѣзли отвѣчать ему съ кулаками. Они начали такъ здорово тузить его, что бѣдному хозяину пришлось взывать о помощи. Хозяйка и ея дочь видѣли, что только одинъ Донъ-Кихотъ былъ незанятъ и былъ болѣе всѣхъ способенъ помочь имъ, поэтому хозяйская дочь подбѣжала и сказала ему: "Господинъ рыцарь, ради мужества даннаго вамъ Богомъ, помогите поскорѣй, помогите моему бѣдному отцу, котораго двое злодѣевъ колотятъ безъ пощады." На это Донъ-Кихотъ медлительно и съ величайшимъ хладнокров³емъ отвѣтилъ: "Ваша просьба, прекрасная дѣвица, не можетъ быть принята мною въ эту минуту: я нахожусь въ невозможности предпринимать всяк³я друг³я приключен³я, пока не кончу того, окончить что меня обязываетъ данное слово. Но вотъ чѣмъ я могу услужить вамъ: бѣгите и скажите вашему отцу, чтобы онъ держался въ этой битвѣ, насколько хватитъ силъ, и ни въ какомъ случаѣ не давалъ побѣждать себя, между тѣмъ какъ я отправлюсь къ принцессѣ Микомиконѣ испросить у ней позволен³я помочь ему въ его несчаст³и; если она мнѣ дастъ таковое, то я ужъ съумѣю его освободить. - Ахъ я грѣшница!- воскликнула Мариторна, присутствовавшая здѣсь-же; - да прежде, чѣмъ ваша милость получитъ позволен³е, мой хозяинъ ужъ будетъ на томъ свѣтѣ. - Ну, такъ что-жъ, сударыня! - отозвался Донъ-Кихотъ,- устройте такъ, чтобы я получилъ это позволен³е, которое мнѣ нужно. Разъ я его буду имѣть, то что за бѣда, что онъ будетъ на томъ свѣтѣ; я вытащу его и оттуда, на зло всему этому свѣту, который вздумалъ бы мнѣ воспротивиться или, по крайней мѣрѣ, я произведу такое мщен³е надъ тѣми, кто его туда послалъ, что вы будете вполнѣ удовлетворены." И не говоря больше ни слова, онъ вошелъ, преклонилъ колѣно передъ Доротеей и попросилъ ее въ рыцарскихъ выражен³яхъ, чтобы ея велич³е соблаговолило дать ему позволен³е поспѣшить на помощь къ владѣльцу этого замка, которому угрожаетъ огромная опасность. Принцесса отъ всего сердца дала ему таковое, и онъ немедленно же, надѣвъ свой щитъ и выхвативъ свой мечъ, побѣжалъ къ воротамъ, гдѣ двое гостей продолжали еще дубасить хозяина. Но, прибѣжавъ на мѣсто происшеств³я, онъ внезапно остановился и сталъ неподвижно, не обращая вниман³я на упреки Мариторны и хозяйки, спрашивавшихъ его, отчего онъ остановился и не хочетъ помочь ихъ господину и мужу. "Отчего я остановился? - отвѣтилъ Донъ-Кихотъ,- да оттого, что мнѣ не дозволяется поднимать меча на людей низкаго зван³я; но позовите моего оруженосца Санчо; ему принадлежитъ право защиты и мщен³я этого рода."

   Такое-то происшеств³е случилось у воротъ постоялаго двора, гдѣ градомъ сыпались тумаки и пинки, всѣ къ большому ущербу для особы хозяина и къ великой ярости Мариторны, хозяйки и ея дочери, которыя приходили въ отчаян³е при видѣ трусости Донъ-Кихота и печальнаго положен³я ихъ хозяина, супруга и отца. Но оставимъ его въ этомъ положен³и, потому что кто-нибудь, навѣрно, явится къ нему на помощь, а если нѣтъ, тѣмъ хуже для того, кто берется на дѣло себѣ не по силамъ: пусть онъ терпитъ и молчитъ. Возвратимся теперь шаговъ на пятьдесятъ назадъ и послушаемъ, что отвѣтилъ донъ-Луись аудитору, котораго мы оставили въ ту минуту, когда онъ отвелъ юношу въ сторону и сталъ разспрашивать о причинѣ его путешеств³я пѣшкомъ и въ такомъ странномъ костюмѣ. Молодой человѣкъ, съ силой схвативъ его руки, какъ будто какое-то великое горе сжимало его сердце, и проливая цѣлый потокъ слезъ, отвѣтилъ ему: "Могу вамъ сказать только, мой господинъ, что въ тотъ день, какъ по волѣ неба или благодаря нашему сосѣдству я увидалъ донью Клару, вашу дочь и мою госпожу,- съ этого мгновенья я сдѣлалъ ее повелительвицей моего сердца; и если ваша воля, мой истинный господинъ и отецъ, не находитъ тому препятств³й, то сегодня-же она станетъ моей супругой. Для нея я покинулъ домъ моего отца; я надѣлъ эту одежду для нея, для того, чтобы слѣдовать за ней всюду, куда она пойдетъ, подобно стрѣлѣ, стремящейся къ цѣли, или моряку, слѣдящему за полярной звѣздой. Она ничего не знаетъ о моихъ желан³яхъ, кромѣ того, что дали ей понять слезы, которыя, какъ она часто видала, текли изъ моихъ глазъ. Вы знаете, мой господинъ, состоян³е и благородство моихъ родителей, вы знаете, что я ихъ единственный наслѣдникъ. Если этихъ преимуществъ вамъ достаточно, чтобы дать свое соглас³е на мое блаженство, то считайте меня теперь же своимъ сыномъ. Если мой отецъ, занятый другими личными соображен³ями, будетъ недоволенъ найденнымъ мною счастьемъ, то возложимъ наши надежды на всесильное время, способное измѣнять все на свѣтѣ, въ томъ числѣ и человѣческую волю." Произнеся это, молодой человѣкъ умолкъ; аудиторъ-же стоялъ удивленный его изящною и трогательною рѣчью и озабоченный мыслью о томъ, какъ ему поступить въ такомъ важномъ и неожиданномъ дѣлѣ. Онъ могъ только посовѣтовать юношѣ успокоиться, и сказалъ, что онъ попроситъ слугъ не увозить его сегодня же съ тѣмъ, чтобы онъ имѣлъ время обдумать свое рѣшен³е. Донъ-Луисъ насильно поцѣловалъ его руки и даже оросилъ ихъ слезами, и такой поступокъ смягчилъ бы каменное сердце, а не только сердце аудитора, который, какъ человѣкъ умный, съ перваго же взгляда понялъ, какой выгодный бракъ представляется его дочери. Тѣмъ не менѣе онъ хотѣлъ по возможности устроить все дѣло съ соглас³я отца донъ-Луиса, разсчитывавшаго сдѣлать изъ своего сына важнаго вельможу.

   За эта время драчуны-гости заключили миръ съ хозяиномъ, согласившись уплатить ему то, что онъ требовалъ, болѣе побужденные на это краснорѣчивыми увѣщан³ями Донъ-Кихота, чѣмъ угрозами хозяина; съ другой стороны, слуги донъ-Луиса ожидали окончан³я его бесѣды съ аудиторомъ и его окончательнаго рѣшен³я. И вотъ въ эту минуту никогда не дремлющ³й чортъ привелъ на этотъ постоялый дворъ цирюльника, у котораго Донъ-Кихотъ отнялъ нѣкогда шлемъ Мамбрина, а Санчо Панса - сбрую осла, обмѣнявъ ее на свою собственную. Приведя своего осла въ конюшню, цирюльникъ сразу-же наткнулся на Санчо, который не знаю, что-то починялъ въ своемъ вьюкѣ. Увидавъ этотъ вьюкъ, онъ его немедленно узналъ и потому, храбро схвативъ Санчо за шиворотъ, закричалъ: "А, донъ-негодяй, попался! отдавай мнѣ сейчасъ мой тазъ и мой вьюкъ и всю сбрую, которую ты у меня укралъ." Санчо, такъ неожиданно схваченный за горло, услыхавъ обращенныя къ нему ругательства, обхватилъ одной рукой вьюкъ, а другой далъ такой тумакъ цирюльнику, что раскровянилъ ему челюсти; но цирюльникъ своей добычи все-таки не выпустилъ и, крѣпко уцѣпившись за вьюкъ, заоралъ во всѣ горло, такъ что всѣ гости прибѣжали на шумъ ихъ сражен³я: "Именемъ короля и правосуд³я,- кричалъ онъ,- я хочу взять мое добро, а онъ хочетъ меня убить, этотъ негодяй, грабитель большихъ дорогъ. Ты врешь! - отвѣчалъ Санчо,- я не грабитель на большихъ дорогахъ, и эту добычу мой господинъ Донъ-Кихотъ получилъ въ честномъ бою." Между тѣмъ Донъ-Кихотъ, тоже въ числѣ прочихъ проворно прибѣжавш³й сюда, былъ уже свидѣтелемъ этого свора и приходилъ въ восторгъ, видя съ какимъ мужествомъ его оруженосецъ принималъ то наступательное, то оборонительное положен³е. Онъ убѣдился въ эту минуту, что его оруженосецъ - человѣкъ храбрый, и въ глубинѣ души строилъ предположен³я при первомъ же удобномъ случаѣ посвятить его въ рыцаря, находя, что рыцарское зван³е какъ нельзя лучше пристанетъ къ нему. Между прочими словами, которыми разразился цирюльникъ, онъ сказалъ въ ссорѣ: "Этотъ вьюкъ мой, какъ смерть - Божья; я его такъ хорошо знаю, какъ будто родилъ его на свѣтъ да вотъ мой оселъ въ стойлѣ, онъ не позволитъ мнѣ соврать. Не вѣрите, такъ примѣрьте вьюкъ, и если онъ не подойдетъ къ нему, какъ перчатка къ рукѣ, пусть я буду подлецомъ. Мало того, въ тотъ-же день они у меня отняли еще и тазъ для бритья, совсѣмъ новеньк³й, еще не обновленный и стоивш³й мнѣ порядочныхъ денегъ." Далѣе Донъ-Кихотъ не могъ сдерживаться; онъ сталъ между двумя сражающимися, развелъ ихъ и, положивъ вьюкъ на землю, чтобы онъ былъ виденъ всѣмъ до выяснен³я истины, воскликнулъ: "Господа, для васъ всѣхъ станетъ сейчасъ очевидно, въ какомъ заблужден³и находится этотъ добрыя оруженосецъ, называя тазомъ для бритья то, что есть, было и будетъ шлемомъ Мамбрина, которымъ я завладѣлъ въ честномъ бою и обладаю теперь по праву и справедливости. Что касается вьюка, то я въ это дѣло не вмѣшиваюсь, могу только сказать, что мой оруженосецъ Санчо попросилъ у меня позволен³я снять сбрую съ лошади этого побѣжденнаго труса и нарядить въ нее свою; я далъ ему это позволен³е: онъ взялъ сбрую, а относительно того, какъ сѣдло превратилось въ простой вьюкъ, я могу датъ вамъ только обычное объяснен³е, то есть, что подобнаго рода превращен³я часто случаются въ рыцарскихъ событ³яхъ. Въ доказательство и подтвержден³е моихъ словъ, бѣги поскорѣй, мой сынъ Санчо, и принеси сюда шлемъ, который этотъ чудакъ называетъ тазомъ для бритья. - Ну, ужъ нѣтъ, господинъ,- возразилъ Санчо,- если у насъ нѣтъ ничего другого въ доказательство нашей правоты, то наше дѣло не выгорѣло. Этотъ шлемъ Мамбрина - такой же цирюльнич³й тазъ, какъ это - вьюкъ, а не сѣдло. - Дѣлай, что я тебѣ приказываю! - сказалъ Донъ-Кихотъ,- можетъ быть не все въ этомъ замкѣ происходитъ благодаря очарован³ю." Санчо отправился за цирюльничьимъ тазомъ, принесъ его, и Донъ-Кихотъ, взявъ его въ руки, воскликнулъ: "Посмотрите-же, господа, съ какими глазами можетъ этотъ оруженосецъ говорить, что это цирюльнич³й тазъ, а не шлемъ Мамбрина, какъ утверждаю я? Клянусь рыцарскимъ орденомъ, зван³е котораго я ношу, что съ того времени, какъ я овладѣлъ этимъ шлемомъ, я ничего не убавилъ и не прибавилъ къ нему. - Совершенная правда,- прервалъ Санчо,- потому что съ того времени, какъ мы его добыли, до сей поры - мой господинъ далъ только одну битву,- это когда онъ освобождалъ несчастныхъ каторжниковъ и, право, безъ помощи этого тазика-шлема ему пришлось бы тогда плохо, потому что въ этой свалкѣ камни сыпались на него градомъ."

  

   "Какъ это вамъ покажется, господа? они все еще стоятъ на своемъ, что это не тазъ для бритья, а шлемъ. - И кто скажетъ противное,- прервалъ Донъ-Кихотъ,- того я заставлю понять, что онъ лжетъ, если онъ рыцарь, и что онъ солгалъ тысячу разъ, если онъ - оруженосецъ." Присутствовавш³й при этихъ препирательствахъ нашъ знакомый цирюльникъ господинъ Николай, прекрасно зная характеръ Донъ-Кихота, захотѣлъ еще больше раззадорить рыцаря и пошутить для потѣхи зрителей. Поэтому, обращаясь къ другому цирюльнику, онъ сказалъ: "Господинъ цирюльникъ, или кто-бы вы тамъ ни были, знайте, что я принадлежу къ тому же зван³ю, какъ и вы, что вотъ уже больше двадцати лѣтъ, какъ я получилъ свой дипломъ послѣ испытан³я, и отлично знаю всѣ безъ исключен³я оруд³я и принадлежности цирюльничьяго ремесла, знайте кромѣ того, что во времена моей молодости я служилъ въ солдатахъ и не менѣе хорошо знаю, что такое шлемъ, шишакъ и друг³я военныя вещи, то есть всѣ виды вооружен³я, носимаго солдатами. И я теперь утверждаю, если только никто не выскажетъ другого болѣе справедливаго мнѣн³я,- потому что я всегда готовъ уступить мнѣн³ю человѣка болѣе разумнаго,- итакъ я утверждаю, что эта вещь, которую мы видимъ передъ собой и которую нашъ добрый господинъ держитъ въ рукѣ,- не только не цирюльнич³й тазъ для бритья, но такъ же похожа на него, какъ бѣлое на черное, какъ истина на ложь. Но я долженъ также прибавить, что хотя это и шлемъ, но шлемъ не цѣлый. - Нѣтъ, не цѣлый,- воскликнулъ Донъ-Кихотъ,- ему недостаетъ цѣлой половины, у него нѣтъ застежекъ. - Совершенно вѣрно,- добавилъ священникъ, понявш³й къ чему клонитъ его другъ, господинъ Николай, и ихъ мнѣн³я немедленно же нашли поддержку со стороны Карден³о, донъ-Фернанда и спутниковъ послѣдняго. Самъ аудиторъ принялъ бы участ³е въ шуткѣ, если бы не былъ такъ занятъ дѣломъ донъ-Луиса; но онъ былъ такъ погруженъ въ серьезныя размышлен³я, что не обращалъ почти никакого вниман³я на эту потѣху. - "Батюшки мои! - воскликнулъ одураченный цирюльникъ,- возможно ли, чтобы столько порядочныхъ людей говорили, что это не тазъ, а шлемъ! Ну надъ этимъ въ пору подивиться самому ученому университету! Ну, ужъ если этотъ тазъ для бритья - шлемъ, такъ этотъ вьюкъ, стало быть, въ самомъ дѣлѣ сѣдло, какъ увѣрялъ этотъ господинъ. - Мнѣ онъ кажется вьюкомъ,- отвѣтилъ Донъ-Кихотъ,- но я ужъ сказалъ, что я не вмѣшиваюсь въ это дѣло. - Вьюкъ ли это или сѣдло,- сказалъ священникъ,- рѣшить этотъ вопросъ мы предоставляемъ господину Донъ-Кихоту, потому что въ дѣлахъ, касающихся рыцарства, и я, и эти господа - всѣ мы предоставляемъ ему пальму первенства. - Правда, господа,- воскликнулъ Донъ-Кихотъ,- послѣ такихъ странныхъ приключен³й, случившихся со мной въ этомъ замкѣ за два раза, когда я въ немъ останавливался, я не осмѣливаюсь рѣшать предлагаемые мнѣ вопросы относительно чего-бы то ни было, что въ немъ находится; потому что я увѣренъ, что все происходящее здѣсь дѣлается посредствомъ очарован³я. Въ первый разъ меня безпокоили посѣщен³я очарованнаго мавра, прогуливающагося по этому замку, а Санчо не могъ избѣгнуть посѣщен³я его свиты, потомъ вчера вечеромъ я цѣлыхъ два часа провисѣлъ, повѣшенный за руку, самъ не зная, ни какъ, ни за что постигла меня эта невзгода. Поэтому было бы слишкомъ большою смѣлостью съ моей стороны, если бы я среди такихъ неустойчивыхъ обстоятельствъ рѣшился высказать свое мнѣн³е. Относительно страннаго увѣрен³я, будто бы это цирюльнич³й тазъ, а не шлемъ, я уже отвѣтилъ; что же касается того, вьюкъ-ли это или сѣдло, я не осмѣливаюсь произнести опредѣленный приговоръ и предпочитаю оставить этотъ вопросъ на ваше рѣшен³е, господа. Такъ какъ вы не рыцари, то, можетъ быть, вамъ не придется имѣть дѣло съ здѣшними очарован³ями, и, имѣя свой разумъ вполнѣ свободнымъ, вы будете въ состоян³и судить о дѣлахъ этого замка такъ, какъ они происходятъ въ дѣйствительности, а не какъ они мнѣ кажутся. - Несомнѣнно,- отвѣтилъ донъ-Фернандъ,- господинъ Донъ-Кихотъ говорилъ какъ оракулъ: рѣшен³е этого затруднен³я принадлежитъ дѣйствительно намъ; и чтобы оно было разрѣшено на сколько возможно вѣрно, я соберу голоса этихъ господъ и представлю точный и вѣрный отчетъ о результатѣ этой тайной подачи голосовъ." Для знавшихъ Донъ-Кихота вся эта комед³я была неистощимымъ источникомъ смѣха; но не знавшимъ объ его сумасшеств³и она представлялась величайшею глупостью въ свѣтѣ; къ послѣднимъ принадлежали четверо слугъ донъ-Луиса, самъ донъ-Луисъ и еще трое путешественниковъ, повидимому, полицейскихъ св. Германдады, случайно зашедшихъ на постоялый дворъ. Но больше всѣхъ приходилъ въ отчаян³е цирюльникъ, на глазахъ котораго его такъ для бритья превратился въ шлемъ Мамбрина, а вьюкъ, какъ ему казалось, грозилъ превратиться въ богатое сѣдло. Всѣ зрители помирали со смѣху, видя какъ донъ-Фернандъ отбиралъ ото всѣхъ голоса, и говорили ему на ухо,- какъ они втайнѣ рѣшили относительно этого драгоцѣннаго клада, послужившаго предметомъ спора,- вьюкъ ли онъ или сѣдло. Собравъ голоса всѣхъ знавшихъ Донъ-Кихота, донъ-Фернандъ сказалъ: "Добрый человѣкъ, дѣло въ томъ, что я совершенно напрасно трудился, собирая столько мнѣн³й, потому что не успѣвалъ я спросить о томъ, что мнѣ надо знать, какъ мнѣ сейчасъ же каждый отвѣчалъ, что безумно утверждать, будто бы это ослиный вьюкъ, тогда какъ на самомъ дѣлѣ это - лошадиное сѣдло, и даже отъ породистой лошади. Итакъ вамъ остается только вооружиться терпѣн³емъ, потому что вопреки вамъ и вашему ослу это - сѣдло, а не вьюкъ, и вы не сумѣли поддержать своего обвинен³я. - Пусть лишусь я царства небеснаго,- воскликнулъ бѣдный цирюльникъ,- если вы всѣ, господа, не ошибаетесь! и пусть моя душа предстанетъ такъ же передъ Богомъ, какъ этотъ вьюкъ предсталъ передо мной, именно вьюкомъ, а не сѣдломъ. Ну, да законы пишутся такъ {Старинная испанская пословица: Законы пишутся такъ, такъ хотятъ короли.}... больше не скажу ни слова. Я вѣдь не пьянъ, у меня сегодня во рту и росинки не было." Простодуш³е цирюльника возбуждало не меньш³й смѣхъ, чѣмъ сумасбродства Донъ-Кихота, замѣтившаго между прочимъ: "Въ такомъ случаѣ лучше всего каждому взять свое добро, и быть довольнымъ тѣмъ, что Богъ ему послалъ." Тогда одинъ изъ четверыхъ слугъ подошелъ и сказалъ: "Если все это не шутка, то я не могу себѣ растолковать, какъ могутъ так³е умные господа, какими, по крайней мѣрѣ, кажутся присутствующ³е здѣсь, утверждать, будто-бы это не вьюкъ, а это не цирюльнич³й тазъ. Но такъ какъ я вижу, что продолжаютъ стоять на своемъ, то а думаю, что есть какая-нибудь тайная цѣль въ упорствѣ, съ какимъ утверждаютъ вещь настолько противную истинѣ и самой дѣйствительности. Клянусь (я при этомъ онъ сильно поклялся), что всѣ люди на свѣтѣ не заставили-бы меня признать то - ничѣмъ инымъ, какъ цирюльничьимъ тазомъ, а вотъ это - ничѣмъ инымъ, какъ вьюкомъ осла. - А можетъ-быть это вьюкъ ослицы,- прервалъ священникъ. - Это все равно, возразилъ слуга,- не въ томъ дѣло, а вопросъ въ томъ, вьюкъ это или нѣтъ, какъ утверждаете вы господа."

   Одинъ изъ вновь пришедшихъ на постоялый дворъ полицейскихъ св. Германдады, заставш³й конецъ ссоры, не могъ послѣ этихъ словъ удержать своей досады: "Это вьюкъ,- воскликнулъ онъ,- какъ мой отецъ - человѣкъ, и кто скажетъ противное, тотъ пьянѣй вина. - Ты врешь, болванъ и бездѣльникъ!" отвѣтилъ Донъ-Кихотъ и, поднявъ копье, съ которымъ онъ никогда не разставался, обрушился такимъ ударомъ на голову полицейскаго, что не увернись послѣдн³й во-время, ему пришлось бы растянуться во весь ростъ. Копье сломалось, ударившись о землю, друг³е стрѣлки, увидавъ, что ихъ товарища бьютъ, стали громко кричать о помощи св. Германдадѣ. Хозяинъ, принадлежавш³й къ братству, сбѣгалъ за своимъ жезломъ и мечомъ и присоединился къ своимъ сочленамъ; слуги донъ-Луиса окружили своего господина, чтобы тотъ, воспользовавшись суматохой, не вздумалъ улизнуть, цирюльникъ, увидавъ весь домъ вверхъ дномъ, схватился за свой вьюкъ, который Санчо не отпускалъ однако ни на палецъ отъ себя; Донъ-Кихотъ выхватилъ мечъ и бросился на стрѣлковъ; донъ-Луисъ кричалъ своимъ слугамъ оставить его и помочь Донъ-Кихоту, а также и донъ-Фернанду и Карден³о, ставшихъ на его защиту; священникъ проповѣдовалъ, не щадя легкихъ, хозяйка кричала, ея дочка стонала, Мариторна вопила, Доротея остолбенѣла, Люсинда перепугалась и донья Клара лишилась чувствъ. Цирюльникъ тузилъ Санчо, Санчо лупилъ цирюльника; донъ-Луисъ далъ оплеуху одному изъ слугъ, осмѣлившемуся схватить его за руку, чтобы онъ не убѣжалъ, и раскровянилъ ему челюсти; аудиторъ его защищалъ; донъ-Фернандъ подмялъ подъ себя одного изъ полицейскихъ и преспокойно мѣсилъ его тѣло своими ногами; хозяинъ слова взывалъ о помощи св. Германдадѣ.- Однимъ словомъ, весь постоялый дворъ былъ полонъ плача, рыдан³й, воплей, ужасовъ, грома крушен³й, ударовъ мечомъ, тумаковъ кулаками, пинковъ ногами, палочныхъ ударовъ, членовредительствъ и кровопролит³я. Вдругъ, среди этого смятен³я, этого лабиринта, этого хаоса, новая мысль блеснула въ воображен³и Донъ-Кихота. Ему представилось, что онъ перенесенъ въ лагерь Аграманта {Orlando furioso, canto XXVII.}, и громовымъ голосомъ, потрясшимъ весь постоялый дворъ, онъ воскликнулъ: "Всѣ остановитесь, всѣ сложите оруж³е, всѣ примиритесь, всѣ слушайте меня, если всѣ хотите остаться въ живыхъ." Услыхавъ эти крики, дѣйствительно всѣ остановились, и онъ продолжалъ: "Не говорилъ ли я вамъ, господа, что этотъ замокъ - очарованъ и что въ немъ живетъ лег³онъ чертей? Въ доказательство этого посмотрите, и вы увидите собственными глазами, какъ произошелъ и былъ перенесенъ между насъ раздоръ въ лагерѣ Аграманта. Смотрите,- здѣсь сражаются за мечъ, тамъ - за коня, по сю сторону - за бѣлаго орла, по ту - за шлемъ, и всѣ мы сражаемся и всѣ ничего не понимаемъ. Подите сюда, господинъ аудиторъ и вы также, господинъ священникъ; пусть одинъ изъ васъ будетъ королемъ Аграмантомъ, а другой королемъ Собриномъ, и возстановите между нами миръ, потому что, клянусь всемогущимъ Богомъ, было бы очень нехорошо, если бы так³е благородные люди, каковы мы, перебили другъ друга до такимъ ничтожнымъ причинамъ."

   Стрѣлки св. Германдады, ничего не понявш³е изъ разглагольствован³й Донъ-Кихота и порядочно помятые донъ-Фернандомъ, Карден³о и ихъ спутниками, не хотѣли однако успокоиться. Цирюльникъ былъ не прочь помириться, такъ какъ во время сражен³я ему вмѣстѣ съ вьюкомъ изорвали въ клочья и бороду. Санчо, какъ добрый слуга, повиновался первому слову своего господина. Четверо слугъ донъ-Луиса тоже успокоились, увидавъ, какъ мало пользы получатъ они отъ драки; только одинъ хозяинъ продолжалъ стоять на своемъ, что нужно непремѣнно наказать безобраз³я этого сумасшедшаго, который на каждомъ шагу перевертываетъ весь домъ вверхъ дномъ. Въ концѣ концовъ шумъ на нѣкоторое время прекратился и до самаго дня страшнаго суда вьюкъ остался сѣдломъ, цирюльнич³й тазъ - шлемомъ и постоялый дворъ - замкомъ въ воображен³и Донъ-Кихота.

   Когда, старан³ями аудитора и священника, спокойств³е было возстановлено и миръ заключенъ, слуги донъ-Луиса снова вспомнили о своемъ поручен³и и хотѣли сейчасъ же увести ихъ господина, въ то время, какъ онъ препирался съ ними, аудиторъ совѣтовался съ донъ-Фернандомъ, Карден³о и священникомъ относительно того, какое рѣшен³е ему принять въ такихъ обстоятельствахъ; передъ этимъ онъ разсказалъ имъ о признан³и, сдѣланномъ ему донъ-Луисомъ. Подъ конецъ совѣщан³и рѣшили, что донъ-Фернандъ объявитъ слугамъ донъ-Луиса, кто онъ такой и скажетъ имъ, что онъ беретъ молодого человѣка съ собой въ Андалуз³ю, гдѣ его братъ приметъ послѣдняго, какъ онъ того заслуживаетъ; иного ничего нельзя было сдѣлать, такъ какъ было очевидно, что донъ-Луисъ скорѣй допуститъ зарубить себя въ куски, чѣмъ сейчасъ же возвратится къ своему отцу. Узнавъ какъ донъ-Фернанда и рѣшен³е донъ-Луиса, четверо слугъ согласились, чтобы трое изъ нихъ отправились къ его отцу разсказать о происшедшемъ, а четвертый останется для услугъ донъ-Луису и не выпуститъ его изъ виду, пока не возвратятся остальные и не будетъ извѣстно распоряжен³е отца.

   Такъ властью Аграманта и мудростью короля Собрина утишились велик³я распри. Но когда дьяволъ, врагъ соглас³я и противникъ мира, увидалъ себя побѣжденнымъ и посрамленнымъ, когда онъ убѣдился, какъ мало пользы извлекъ онъ, заведя всѣхъ въ этотъ безвыходный лабиринтъ, онъ рѣшился снова попытать счастье, возжегши новые смуты и раздоры.

   Узнавъ, съ какими знатными людьми они дрались, стрѣлки поспѣшили уйти изъ сумятицы, понявши что имъ опять достанется, что тамъ ни случись; но одинъ изъ нихъ, тотъ, котораго донъ-Фернандъ такъ здорово помялъ своими пятками, вспомнилъ, что между прочими имѣющимися у него приказали объ арестован³и преступниковъ есть одинъ приказъ на Донъ-Кихота, котораго св. Германдада повелѣвала задержать за освобожден³е каторжниковъ, чего вполнѣ основательно опасался Санчо. Пораженный этой мыслью, стрѣлокъ рѣшилъ провѣрить, соотвѣтствуютъ ли примѣты, описанныя въ приказѣ, примѣтамъ Донъ-Кихота. Онъ вытащилъ изъ-за пазухи пергаментный свертокъ, нашелъ нужную ему бумагу, и, будучи неважнымъ грамотѣемъ, началъ читать ее по складамъ, при каждомъ разобранномъ имъ словѣ вскидывая глазами на Донъ-Кихота и сравнивая примѣты упоминаемыя въ приказѣ съ примѣтами лица рыцаря. Скоро онъ окончательно убѣдился, что это былъ тотъ, кого описывалъ приказъ. Увѣрившись въ справедливости своей догадки, онъ лѣвой рукой сжалъ свой пергаментный свертокъ, а правой рукой такъ крѣпко схватилъ Донъ-Кихота за воротъ, что тотъ едва могъ вздохнуть. "Помощь св. Германдадѣ!- громко закричалъ онъ потомъ,- и чтобы видѣли, что я требую помощи теперь сер³озно, пусть прочитаютъ этотъ приказъ, въ которомъ повелѣвается арестовать этого грабителя на большихъ дорогахъ." Священникъ взялъ приказъ и увидалъ, что стрѣлокъ говорилъ правду, и что въ приказѣ дѣйствительно описываются примѣты Донъ-Кихота. Рыцарь-же, разъяренный до пѣны у рта такимъ грубымъ обращен³емъ негодяя-мужика, изо всѣхъ силъ схватилъ стрѣлка за горло руками, такъ что, не освободи послѣдняго товарища, онъ скорѣй испустилъ бы свой духъ, чѣмъ Донъ-Кихотъ выпустилъ бы свою добычу.

   На помощь стрѣлкамъ прибѣжалъ хозяинъ, обязанный помогать своимъ собратьямъ по должности. Хозяйка, увидавъ, что ея мужъ снова полѣзъ въ драку, опять завопила; на шумъ прибѣжали: Мариторна и хозяйская дочь, и вмѣстѣ съ ней стали взывать о помощи къ небу и ко всѣмъ присутствующимъ. Санчо-же, при видѣ происходившаго, воскликнулъ: "Ну, ей Богу, совершенную правду говоритъ мой господинъ, что этотъ замокъ очарованъ; въ немъ часу не проживешь спокойно." Донъ-Фернандъ развелъ стрѣлки и Донъ-Кихота и, не обижая никого, заставилъ каждаго изъ нихъ выпустить свою добычу, хотя они изо всѣхъ силъ вцѣпились съ ногтями другъ въ друга: стрѣлокъ держалъ рыцаря за воротъ камзола, а рыцарь - стрѣлка за горло. Однако всѣ четверо стрѣлковъ не переставали требовать выдачи арестованнаго ими; они кричали, чтобы его передали имъ со связанными ногами и руками, какъ того требуетъ служба королю и святой Германдадѣ, именемъ которыхъ они просили себѣ помощи и пособ³я для ареста этого разбойника, этого грабителя большихъ и малыхъ дорогъ. Донъ-Кихотъ только презрительно улыбался на эти крики и, сохраняя свою важность, произнесъ: "Подойдите, подойдите сюда, подлая и невѣжественная сволочь! Возвратить свободу закованнымъ въ цѣпи, освободить плѣнниковъ, поднять поверженныхъ на землю, помочь несчастнымъ и облегчитъ страждущихъ - это вы называете грабежомъ на большихъ дорогахъ. О, родъ нечестивый, родъ недостойный во низменности своего разума! О, если бы небо пожелало открыть вамъ то благородство, которое заключается въ странствующемъ рыцарствѣ, о, еслибы оно дозволило вамъ понять хотя бы то, какой велик³й грѣхъ вы совершаете, относясь съ неуважен³емъ къ особѣ - что говорю я? - даже къ тѣни какого-либо странствующаго рыцаря. Подойдите снова вся четверка мерзавцевъ, а не объѣздные полицейск³е, подойдите сюда, грабители прохожихъ, съ разрѣшен³я св. Германдады, скажите мнѣ, какой невѣжда подписалъ приказъ объ арестован³и такого рыцаря, какъ я. Кто не знаетъ, что странствующ³е рыцари не подлежатъ никакому уголовному суду, что для нихъ не существуетъ никакихъ законовъ, кронѣ меча, и никакихъ правилъ, кромѣ ихъ подвиговъ, никакихъ кодексовъ, кромѣ ихъ воли? Какой болванъ, повторяю я, могъ не знать, что никакая дворянская грамота не даетъ такихъ льготъ и преимуществъ, как³я получаетъ странствующ³й рыцарь въ тотъ день, когда онъ посвящается въ рыцари и отдается тяжелому рыцарскому служен³ю? Какой рыцарь когда-либо платилъ десятины, соляныя, винныя, хлѣбныя, таможенныя, дорожныя или рѣчныя пошлины? Какой портной спрашивалъ у него о покроѣ платья? Какой владѣтель замка, принявъ его у себя, бралъ съ него плату за постой и ночлегъ? Какой король не сажалъ его рядомъ съ собой за столъ? Какая дѣвица не влюблялась въ него и съ покорностью не отдавала ему сокровище своихъ прелестей? Наконецъ, кто видитъ, видѣлъ или увидитъ когда-либо на свѣтѣ такого странствующаго рыцаря, у котораго не хватило бы силы и мужества дать сотни по четыре палочныхъ ударовъ четыремъ стамъ четверкамъ стрѣлковъ, которые осмѣлились задрать передъ нимъ носъ?"

  

   *) Приключен³е съ объѣздными произошло въ предыдущей главѣ, и заглав³е, которое подходило-бы къ этой главѣ: О странномъ способѣ, которымъ былъ очарован³и Донъ-Кихотъ и пр., перенесено на слѣдующую главу. Это часто неточное и невѣрное раздѣлен³е на главы произошло по всей вѣроятности оттого, что первая часть Донъ-Кихота была издана въ первый разъ въ отсутств³е автора, по рукописямъ не приведеннымъ въ порядокъ.

  

   Въ то время, какъ Донъ-Кихотъ произносилъ эту рѣчь, священникъ старался втолковать объѣзднымъ, что у рыцаря мозги не въ порядкѣ и что поэтому нѣтъ надобности исполнять распоряжен³я объ его задержан³и, такъ какъ если бы и удалось схватить и увести его, то все равно потомъ пришлось бы вскорѣ освободить его, какъ сумасшедшаго. Но объѣздной, у котораго былъ приказъ, отвѣчалъ, что не его дѣло судить о томъ, сумасшедш³й Донъ-Кихотъ или нѣтъ, что онъ обязанъ только исполнять приказан³я своего начальства, и что, разъ сумасшедш³й будетъ арестованъ, его можно триста разъ потомъ отпустить на волю. "Все-таки,- возразилъ священникъ,- вамъ теперь не слѣдуетъ задерживать его; да онъ и самъ, если я не ошибаюсь, не въ такомъ расположен³и духа, чтобы позволить себя арестовать." Въ концѣ концовъ священникъ сумѣлъ представить столько доводовъ, а Донъ-Кихотъ - надѣлать столько безумствъ, что стрѣлки сами были бы безумнѣе рыцаря, если бы не убѣдились въ его сумасшеств³и. Они успокоились и даже стали посредниками между цирюльникомъ и Санчо Панса, которые все еще продолжали враждовать съ непримиримой ненавистью. Въ качествѣ представителей правосуд³я, они учинили третейск³й судъ и рѣшили дѣло такъ, что обѣ стороны, если и не вполнѣ, то, по крайней мѣрѣ, отчасти удовлетворились; они постановили, что обмѣну подлежать только вьюки, но не подпруги и недоуздки, что же касается дѣла о шлемѣ Мамбрина, то священникъ тайкомъ отъ Донъ-Кихота заплатилъ за цирюльнич³й тазъ восемь реаловъ, и цирюльникъ вручилъ ему формальную расписку, въ которой онъ отказывался отъ всякихъ претенз³й отнынѣ и во вѣки вѣковъ, аминь.

   Когда были порѣшены эти самые ожесточенные и важные споры, оставалось только уговорить слугъ донъ-Луиса, чтобы трое изъ нихъ возвратились домой, а четвертый сопровождалъ своего господина, отправляющагося вмѣстѣ съ донъ-Фернандомъ. Но рокъ смягчилъ свою суровость, счастье стало благосклоннѣе, и оба они, ставъ на сторону любовниковъ и храбрецовъ постоялаго двора, привели дѣло къ благополучному концу. Слуги донъ-Луиса соглашались на все, что онъ желалъ, и тѣмъ возбудили въ душѣ доньи Клары необыкновенную радость, всецѣло отразившуюся на ея личикѣ. Зораида, непонимавшая вполнѣ событ³й, происходившихъ передъ ея глазами, печалилась или радовалась, смотря по тому, что она замѣчала на лицахъ другихъ присутствовавшихъ и, главнымъ образомъ, на лицѣ своего капитана, съ которому устремлялась вмѣстѣ съ глазами и ея душа.

   Хозяинъ, отъ вниман³я котораго не ускользнуло вознагражден³е полученное цирюльникомъ, сталъ требовать отъ Донъ-Кихота денегъ за постой, а также и возмѣщен³я убытковъ отъ испорченныхъ мѣховъ и пролитаго вина, клянясь, что ни Россинантъ, ни оселъ Санчо не выйдутъ съ постоялаго двора до тѣхъ поръ, пока не будетъ заплачено все до послѣдняго гроша. Недоразумѣн³я и съ этой стороны были улажены благодаря старан³ямъ священника и щедрости донъ-Фернанда, уплатившаго всю требуемую хозяиномъ сумму несмотря на то, что аудиторъ изъявлялъ готовность принять уплату ея на себя. Наконецъ, миръ и спокойств³е окончательно возстановились, и состоян³е постоялаго двора было подобно уже не междоусоб³ямъ въ лагерѣ Аграманта, какъ сказалъ Донъ-Кихотъ, но всеобщему миру временъ царствован³я Октав³ана; и общая признательность приписывала возстановлен³е спокойств³я и тишины добрымъ намѣрен³ямъ и высокому краснорѣч³ю священника, а также и несравненной щедрости донъ-Фернанда.

   Увидавъ, что онъ свободенъ и счастливо отдѣлался отъ всѣхъ распрей, какъ своихъ личныхъ, такъ и касавшихся его оруженосца, Донъ-Кихотъ рѣшилъ, что теперь настало время продолжать путешеств³е и довести до конца великое приключен³е, для котораго онъ былъ призванъ и избравъ. Съ этимъ энергичнымъ рѣшен³емъ онъ пошелъ и преклонилъ колѣно передъ Доротеей, которая не позволяла ему однако сказать ни слова, пока онъ не поднимется. Повинуясь ей, онъ всталъ и сказалъ: "пословица гласить, о, прекрасная принцесса, что прилежан³е есть мать удачи, и опытъ множествомъ убѣдительныхъ примѣровъ доказалъ, что усерд³е истца часто выигрываетъ даже сомнительное дѣло. Но нигдѣ эта истина не обнаруживается такъ очевидно, какъ въ дѣлахъ войны, въ которыхъ благодаря быстротѣ, предупреждающей