Сервантес Мигель Де - Славный рыцарь Дон-Кихот Ламанчский. Часть первая

славный мавръ Мусаракь, до сихъ поръ покоящ³йся очарованнымъ въ великой пещерѣ Зулемѣ {Зулема - назван³е гори къ юго-западу отъ Алькалы Генаресской, на вершинѣ которой находятся развалины, какъ предполагаютъ, древняго Комплутума.} вблизи великаго города Комплуто. - Я не подумалъ объ этомъ раньше, господинъ: лиценц³атъ,- сказалъ Донъ-Кихотъ,- но я увѣренъ, что принцесса, во имя любви ко мнѣ, прикажетъ своему оруженосцу уступить вамъ сѣдло на своемъ мулѣ, а самому устроиться сзади васъ, если только животное потерпитъ другого всадника. - Безъ сомнѣн³я,- отвѣтила принцесса,- но мнѣ нѣтъ надобности приказывать господину моему оруженосцу; онъ такъ предупредителенъ и такъ строго соблюдаетъ правила придворной вѣжливости, что, навѣрное, и самъ не допуститъ идти пѣшкомъ духовное лицо, когда оно могло-бы ѣхать. - Конечно, нѣтъ",- отозвался цирюльникъ; и, спустившись съ мула, онъ предложилъ священнику сѣсть въ сѣдло, что тотъ и сдѣлалъ безъ дальнѣйшихъ церемон³й. Но бѣда была въ томъ, что мулъ былъ наемный, то есть плохой. Когда цирюльникъ хотѣлъ усѣсться на его спину сзади священника, животное взбросило кверху задн³я ноги и такъ лягнуло ими по воздуху, что, будь удары направлены въ голову или въ животъ господина Николая, онъ-бы, навѣрно, проклялъ пришеств³е Донъ-Кихота въ этотъ м³ръ. Все-таки эти удары толкнули его такъ сильно, что онъ порядкомъ ударился о землю, позабывъ о бородѣ, полетѣвшей въ другую сторону. Замѣтивъ свою потерю, онъ не могъ придумать ничего лучшаго, какъ только закрыть лицо обѣими руками и жалобно закричать, что проклятое животное разбило ему челюсти. Когда Донъ-Кихотъ увидалъ, что пукъ волосъ безъ мяса и крови далеко отлетѣлъ отъ лица оруженосца, онъ воскликнулъ: "велик³й Боже! вотъ чудо-то! мулъ отшибъ ему бороду отъ подбородка, какъ-будто мечемъ срѣзалъ". Священникъ, увидавъ, что его выдумкѣ грозить опасность быть разоблаченной, поспѣшилъ подобрать бороду и отнести ее къ господину Николаю; все еще распростертому на землѣ и издававшему глух³е стоны; затѣмъ, прижавъ голову цирюльника къ своему животу, онъ привязалъ къ ней бороду, бормоча про себя слова, какъ говорилъ онъ, нѣкотораго заклинан³я, имѣвшаго силу приращивать бороды, въ чемъ всѣ и убѣдились потомъ. Дѣйствительно, когда онъ привязалъ хвостъ и отошелъ, оруженосецъ оказался такимъ же здоровымъ и бородатымъ, какъ и прежде. Въ изумлен³и отъ такого исцѣлен³я, Донъ-Кихотъ сталъ просить священника научить его, когда будетъ время, словамъ этого заклинан³я, сила котораго, по его мнѣн³ю, навѣрно, неограничивается только приклеиваньемъ бородъ, такъ какъ очевидно, что, когда отрезаютъ бороды, то повреждаютъ при этомъ и мясо, и, стало быть, заклинан³е оказываетъ дѣйств³е и на мясо и на волосы, если исцѣляетъ все сразу. Священникъ согласился съ нимъ и обѣщалъ при случаѣ научить его заклинан³ю.

   Затѣмъ было рѣшено, чтобы на мула сѣлъ только одинъ священникъ; цирюльникъ-же и Карден³о должны были по временамъ смѣнять его до тѣхъ поръ, пока не доѣдутъ до постоялаго двора, находившагося, во всей вѣроятности, на разстоян³и двухъ миль отъ того мѣста. Когда двинулись въ путь, трое верховыхъ, Донъ-Кихотъ, священникъ принцесса, и трое пѣшихъ, Карден³о, цирюльникъ и Санчо Панса, рыцарь сказалъ дѣвицѣ: "Ведите теперь насъ, ваше велич³е, куда вамъ будетъ угодно". Но прежде чѣмъ она отвѣтила, священникъ сказалъ ей: - "Куда вы хотите вести насъ, ваше высочество? Не въ Микоммконское-ли государство? Вѣдь, кажется, такъ, или я ничего не понимаю въ государствахъ?" Догадливая Доротея хорошо поняла, что ей нужно отвѣтить. "Именно въ это-то государство я и направляюсь, милостивый государь,- сказала она. - Въ такомъ случаѣ,- возразилъ священникъ,- вамъ неминуемо придется проѣзжать черезъ мою деревню; оттуда ваша милость отправитесь въ Карѳагенъ, гдѣ съ помощью Бога вы можете сѣсть на корабль, и если вѣтеръ будетъ попутный и море спокойно, то лѣтъ черезъ девять или немного раньше, вы уже увидите озеро Меонское, то есть Палусъ-Меотиды, отъ которыхъ дней сто пути до королевства вашего велич³я. - Нѣтъ, вы ошибаетесь, ваша милость,- отвѣтила она,- не прошло и двухъ лѣтъ, какъ я выѣхала изъ него, и хотя погода не всегда благопр³ятствовала намъ, вотъ уже достигла Испан³и, чтобы найти предметъ моихъ желан³й, рыцаря Донъ-Кихота Ламанчскаго, громъ славы котораго поразилъ мой уши, едва только я вступила на испанскую почву. Именно молва объ его подвигахъ и побудила меня отправиться на его поиски, чтобы довѣрить себя его великодуш³ю и поручить посредничество въ моемъ дѣлѣ мужеству его непобѣдимой руки. - Довольно, довольно, сударыня!- воскликнулъ Донъ-Кихотъ,- прекратите свои похвалы мнѣ; я врагъ всякаго рода лести и, хотя-бы вы и не имѣли намѣрен³я льстить мнѣ, все-таки так³я рѣчи оскорбляютъ мои цѣломудренныя уши. Не знаю, есть у меня мужество или нѣтъ, но могу только сказать одно, что тѣмъ, которое у меня имѣется, я, пока живъ, готовъ служить вамъ, принцесса. Но до поры до времени оставивъ это; теперь-же я бы попросилъ господина лиценц³ата разсказать мнѣ, что привело его сюда одного, безъ слуги, и, притомъ, такъ легко одѣтаго, что мнѣ просто становится страшно. - Я коротко отвѣчу на вашъ вопросъ,- сказалъ священникъ.- Надо вамъ сказать, господинъ Донъ-Кихотъ, что я и господинъ Николай, нашъ другъ и цирюльникъ, отправились въ Севилью получить нѣкоторую сумму денегъ, присланную мнѣ однимъ родственникомъ, много лѣтъ тому назадъ переселившимся въ Инд³ю; сумма была не пустяковая, около шестидесяти п³астровъ высокой пробы; и вотъ, когда мы проходили вчера этою глухою мѣстностью, на насъ напали четыре разбойника большой дороги, которые и обобрали насъ до самой бороды, такъ что цирюльникъ счелъ даже нужнымъ устроить себѣ поддѣльную бороду. А молодого человѣка (онъ указалъ при этомъ на Карден³о) они оставили, просто въ чемъ мать родила. Но любопытнѣе всего, что въ окрестности ходятъ слухи, будто-бы люди, очистивш³е насъ, были галерными каторжниками, которыхъ, не смотря на сопротивлен³е коммиссара и конвойныхъ выпустилъ на свободу одинъ храбрый человѣкъ, давш³й имъ возможность навострить лыжи. Безъ всякаго сомнѣн³я, этотъ человѣкъ лишился разсудка, или онъ - такой-же злодѣй, какъ я освобожденные имъ, однимъ словомъ, человѣкъ безъ души и безъ совѣсти, если у него хватило духу пустить волка въ стадо овецъ, лисицу - въ курятникъ, трутня - на медъ. Онъ захотѣлъ оскорбить правосуд³е и возстать противъ своего короля и природнаго господина, справедливыя повелѣн³я котораго онъ грубо нарушилъ; онъ захотѣлъ, говорю я, отнять у галеръ руки, которыя приводятъ ихъ къ движен³е и встревожилъ святую германдаду, мирно покоившуюся въ течен³е многихъ лѣтъ; онъ захотѣлъ, наконецъ, совершить дѣло, губящее его душу и не приносящее пользы его тѣлу".

   Санчо разсказалъ священнику и цирюльнику о приключен³и съ каторжниками, изъ котораго его господинъ вышелъ съ такою славою; вотъ почему священникъ и налегалъ особенно на описан³е его, чтобы посмотрѣть, что сдѣлаетъ или окажетъ Донъ-Кихотъ. Бѣдный рыцарь только мѣнялся въ лицѣ при каждомъ словѣ, не осмѣливаясь признаться, что онъ былъ освободителемъ этихъ честныхъ людей. "Вотъ как³е люди ограбили насъ и довели до такого положен³я,- продолжалъ священникъ. - Да проститъ же Господь, въ своемъ безконечномъ милосерд³и, того, кто не допустилъ ихъ понести заслуженное ими наказан³е!"

  

   Не успѣлъ священникъ окончить свою рѣчь, какъ Санчо сказалъ ему: ",А, знаете-ли, господинъ лиценц³атъ, кто совершилъ этотъ прекрасный подвигъ? Мой господинъ; напрасно я предостерегалъ его не дѣлать этого, напрасно говорилъ я ему, что смертный грѣхъ приметъ на душу тотъ, кто освободитъ этихъ отъявленныхъ плутовъ. - Дуракъ! - воскликнулъ Донъ-Кихотъ,- развѣ обязаны странствующ³е рыцари справляться о томъ, за что терпятъ несчаст³я и страдан³я всѣ униженные, закованные и угнетенные, попадающ³еся на большихъ дорогахъ,- за свои пороки или за свою добродѣтель; дѣло рыцарей только помогать несчастнымъ, обращая вниман³е на ихъ бѣдств³я, а не на ихъ проступки. Я встрѣтилъ цѣпь бѣдняковъ, печальныхъ и страдающихъ, и сдѣлалъ для нихъ то, что требовала отъ меня присяга моего зван³я. Если-же кто-либо вздумаетъ утверждать противное, кромѣ господина лиценц³ата, къ священному сану и почтенной особѣ котораго я питаю глубокое уважен³е,- то я скажу ему, что онъ ничего не смыслить въ рыцарскихъ дѣлахъ и лжетъ, какъ грубый невѣжда; я я докажу ему это мечемъ или копьемъ, пѣшимъ или коннымъ, какимъ угодно способомъ". Съ этими словами Донъ-Кихотъ укрѣпился въ стременахъ и надвинулъ на самые глаза свой шлемъ, цирюльнич³й-же тазъ, представлявш³йся ему шлемомъ Мамбрина, висѣлъ у луки его сѣдла, въ ожидан³и того времени, когда онъ будетъ исправленъ отъ послѣдств³й дурнаго обращен³я съ нимъ каторжниковъ.

   Скромная и благоразумная Доротея, познакомившаяся уже съ безум³емъ Донъ-Кихота, которое служило предметомъ потѣхи для всѣхъ, кромѣ Санчо, нарушила свое молчан³е, увидавъ, что рыцарь разгнѣвался, я сказала ему: "Господинъ рыцарь! не забывайте объ обѣщанной вами милости, въ силу которой вы не можете пускаться ни въ какое приключен³е, какъ-бы настоятельно нужно оно ни было. Успокойте-же ваше раздраженное сердце, потому что, навѣрно, еслибы господинъ лиценц³ать зналъ, что каторжники обязаны своимъ освобожден³емъ вашей непобѣдимой рукѣ, то онъ трижды наложилъ-бы палецъ на уста и трижды прикусилъ-бы языкъ, прежде чѣмъ произнести хоть одно слово, способное причинить вашей милости малѣйшее огорчен³е. - О! клянусь въ этомъ честью,- воскликнулъ священникъ,- я скорѣй-бы оторвалъ себѣ усы. - Я умолкаю, сударыня,- отвѣтилъ Донъ-Кихотъ,- я заглушу справедливый гнѣвъ, воспламенивш³йся въ моей душѣ, и буду вести себя мирно и спокойно, пока не исполню даннаго вамъ обѣщан³я. Но, взамѣнъ за мои добрыя намѣрен³я, я прошу васъ сказать мнѣ, если только это для васъ не будетъ непр³ятно, что за причина, вашего горя, кто тѣ люди и сколько ихъ, которыхъ я долженъ подвергнуть за васъ законному и справедливому мщен³ю. - Я отъ всего сердца готова исполнить вашу просьбу,- отвѣтила Доротея,- если вамъ не будетъ непр³ятно слушать мои жалобы на несчаст³я. - О, нѣтъ, безъ сомнѣн³я,- возразилъ Донъ-Кихоть. - "Въ такомъ случаѣ,- снова сказала Доротея,- я прошу у васъ вниман³я, господа."

   Когда она проговорила это, Карден³о и цирюльникъ подошли къ ней поближе, желая послушать, какъ скромная Доротея разскажетъ свою мнимую истор³ю; ихъ примѣру послѣдовалъ и Санчо, также заблуждавш³йся, какъ и его господинъ, относительно ея королевскаго титула. Она-же, усѣвшись хорошенько на сѣдлѣ, откашлявшись и принявъ предосторожности, как³я принимаетъ обыкновенно начинающ³й ораторъ, очень мило и свободно начала:

   "Прежде всего, господа, я должна вамъ сказать, что меня зовутъ"... и запнулась, потому что забыла имя, данное ей священникомъ; но послѣдн³й, угадавъ причину ея смущен³я, поспѣшилъ къ ней на помощь и сказалъ: "Нѣтъ ничего страннаго, что ваше велич³е смущается и путается при разсказѣ о своихъ бѣдств³яхъ. Это - обыкновенное дѣйств³е несчаст³й отнимать память у тѣхъ, кто ими постигнутъ, до такой степени, что они часто забываютъ даже своя собственныя имена, какъ это случилось съ вашимъ велич³емъ, которое, повидимому, забыло, что васъ зовутъ принцесса Микомикона, законная наслѣдница великаго Микомиконскаго королевства. Благодаря такому простому напоминан³ю ваше велич³е теперь вспомнить конечно печальныя событ³я, о которыхъ вамъ будетъ угодно намъ разсказать. - Ваши слова совершенно справедливы,- отвѣтила дѣвица,- но съ этихъ поръ, я думаю, мнѣ не понадобится больше вашихъ указан³й и подсказыван³й, и я сама доведу мою неподдѣльную истор³ю до благополучнаго конца. Итакъ вотъ она.

   "Король, мой отецъ, по имени Тинакр³о Мудрый, былъ весьма свѣдущъ въ наукѣ, называемой маг³ей. Съ помощью своего искусства онъ открылъ, что моя мать, по имени Харамилья, умретъ прежде его, и что самъ онъ, спустя малое время послѣ ея смерти, тоже переселится въ иной м³ръ, а я останусь круглой сиротой. При этомъ онъ говорилъ, что его огорчаетъ не столько мысль о своей смерти, сколько одно открыт³е, основанное на вѣрномъ источникѣ; отецъ предсказывалъ, что страшный великанъ, владѣтель великаго острова, почти прилегающаго къ нашему королевству, по имени Пантахиландо Мрачнаго взора (тактъ прозвали его за то, что хотя оба глаза были у него на мѣстѣ и совершенно правильны, но глядѣлъ онъ ими наискось, какъ будто-бы былъ косъ, дѣлая это умышленно для того, чтобы пугать тѣхъ, на кого онъ смотритъ),- что этотъ великанъ, повторяю я, узнавъ о моемъ сиротствѣ, нападетъ на мое королевство и по частямъ отниметъ его все у меня, не оставивъ мнѣ даже ни малѣйшаго селен³я, гдѣ-бы я могла найти прибѣжище; избѣжать-же этого несчаст³я и раззорен³я я могу только посредствомъ своего соглас³я вступить въ бракъ съ завоевателемъ. Однако, отецъ мой предвидѣлъ, что я никогда не рѣшусь на бракъ съ такимъ чудовищемъ, и онъ не ошибался, потому что мнѣ никогда и въ голову не приходило выходить замужъ за этого или какого-либо другого великана, какъ бы великъ и колоссаленъ онъ ни былъ. Мой отецъ сказалъ мнѣ также, что, когда, послѣ его смерти, Пантахиландо начнетъ отнимать у меня королевство, и должна отбросить всякую мысль о защитѣ, такъ какъ это только послужило-бы къ моей гибели; онъ мнѣ совѣтывалъ лучше добровольно покинуть свое королевство. если я не хочу смерти и полнаго разорен³я коихъ добрыхъ и вѣрныхъ подданныхъ, ибо я не въ силахъ буду противостоять дьявольской силѣ этого великана. Отецъ добавилъ, что я тогда немедленно должна отправиться съ нѣкоторыми изъ моихъ окружающихъ - въ Испан³ю, гдѣ я найду лѣкарство противъ всѣхъ моихъ золъ въ лицѣ одного странствующаго рыцаря, слава котораго распространится въ то время по всему этому королевству и который называется, если мнѣ не измѣняетъ намять, Донъ-Азотъ или Донъ-Хиготь... - Донъ-Кихотъ, сударыня, сказалъ онъ навѣрно,- прервалъ ее на этомъ мѣстѣ Санчо,- иначе называемый рыцаремъ Печальнаго образа. - Вотъ именно,- отозвалась Доротея,- онъ сказалъ, кромѣ того, что этотъ рыцарь долженъ быть высокъ ростомъ, сухощавъ лицомъ, и съ правой стороны, подъ лѣвымъ плечомъ или около этого мѣста у него должно имѣться темное родимое пятно съ нѣсколькими волосками, вродѣ свиной щетины. - Поди сюда, сынъ мой Санчо,- сказалъ тогда Донъ-Кихотъ своему оруженосцу,- я помоги мнѣ раздѣться; я хочу посмотрѣть, тотъ-ли самый рыцарь я, о которомъ возвѣщаетъ пророчество этого мудраго короля. - Зачѣмъ-же вашей милости нужно для этого раздѣваться?- спросила Доротея. - Чтобы посмотрѣть, есть-ли у меня то родимое пятно, о которомъ говорилъ вашъ отецъ,- отвѣтилъ Донъ-Кихотъ. - Нѣтъ нужды раздѣваться вамъ для этого,- вмѣшался Санчо;- я и такъ знаю, что у вашей милости точь въ точь такое родимое пятно сидитъ по самой срединѣ спинного хребта; это, говорятъ, признакъ силы въ человѣкѣ. - И довольно этого,- сказала Доротея,- между друзьями не мѣсто такой щепетильности. Благо есть родимое пятно, а такъ что за важность, на плечѣ ли оно сидитъ или на спинѣ или еще на чемъ-нибудь, гдѣ ему покажется удобнѣе? вѣдь тѣло-то одно и тоже. Безъ всякаго сомнѣн³я, предсказан³е моего отца оказалось вѣрнымъ, и я, обратившись къ рыцарю Донъ-Кихоту, имѣла счастье найти того, о которомъ говорилъ мой отецъ, потому что примѣты его лица вполнѣ соотвѣтствуютъ великой славѣ, разнесшейся осъ этомъ рыцарѣ не только по Испан³и, но и по всей Ламанчѣ.

   "Въ самомъ дѣлѣ, не успѣла я высадиться въ Осунѣ, какъ я услыхала столько разсказовъ объ его подвигахъ, что мое сердце сейчасъ-же угадало въ немъ того, кого я отправилась искать. - Но какъ же вида милость могли высадиться въ Осунѣ, когда этотъ городъ не морской портъ?" - прервалъ ее Денъ-Кихотъ. Но священникъ предупредилъ отвѣтъ Доротеи. - "Принцесса,- сказалъ онъ,- хотѣла, навѣрно, сказать, что послѣ высадки ея въ Малагѣ, первымъ мѣстомъ, гдѣ она услыхала разсказы о васъ, была Осуна. - Именно это я и хотѣла сказать,- подтвердила Доротея. - Ну тогда все совершенно понятно,- добавилъ священникъ,- и ваше велич³е можетъ продолжать свой разсказъ. - Мнѣ больше нечего разсказывать,- отвѣтила Доротея,- остается только сказать, что я считаю такимъ великимъ счастьемъ свою встрѣчу съ господиномъ Донъ-Кихотомъ, что считаю уже себя королевой и госпожею моего государства; разъ онъ въ своемъ великодуш³и и своей щедрости далъ мнѣ обѣщан³е слѣдовать за мною всюду, куда мнѣ заблагоразсудится его повести, то я и поведу его навстрѣчу Пантахиландо Мрачнаго взора, чтобы онъ умертвилъ этого вѣроломнаго великана и возвратилъ мнѣ все, отнятое у меня похитителемъ вопреки закону и справедливости. Все должно исполниться буквально такъ, какъ предсказалъ мой добрый отецъ Тинакр³о Мудрый; онъ также написалъ не то по-халдейски, не то по-гречески (я не умѣю читать на этихъ языкахъ), что если рыцарь его пророчества, обезглавивъ великана, пожелаетъ жениться на мнѣ, то я, безъ всякихъ возражен³й, должна стать его законной супругой и вручить ему обладан³е и королевствомъ, и своей собственной особой. - Ну, какъ тебѣ это кажется, другъ Санчо? - сказалъ тогда Донъ-Кихотъ,- видишь, что случилось? не говорилъ я тебѣ объ этомъ раньше? Посмотри-ка, вѣдь мы, кажется, теперь можемъ и управлять королевствомъ я жениться на королевѣ. - Клянусь! - воскликнулъ Санчо,- плевать на того болвана, которыя не захотѣлъ бы жениться, перехвативши глотку господину Пантахиландо. Такой смазливенькой королевы еще поискать, хе! Я бы не прочь и безъ королевства заполучить ее!" Съ этими словами онъ, въ порывѣ сильной радости, два раза подпрыгнулъ на воздухъ, хлопнувъ себя ладонями по пяткамъ, а затѣмъ схватилъ мула Доротеи за узду, остановилъ его и ставъ на колѣни, передъ принцессой, умолялъ ее позволить ему поцѣловать ея руки, въ знакъ того, что онъ признаетъ ее своей королевой и повелительницей.

   Кто изъ присутствовавшихъ сумѣлъ-бы удержаться отъ смѣха при видѣ безум³я господина и простоты его слуги? Доротея дала руку Санчо для поцѣлуя и обѣщала сдѣлать его большимъ господиномъ въ своемъ королевствѣ, какъ только небо возвратитъ ей мирное обладан³е имъ. Признательный Санчо разсыпался въ выражен³яхъ благодарности, возбудившихъ новый смѣхъ. "Вотъ, господа,- продолжала Доротея,- моя истинная истор³я. Мнѣ остается только сказать, что изъ всѣхъ людей, сопровождавшихъ меня изъ моего королевства, при мнѣ остался только этотъ бородатый оруженосецъ; остальные всѣ утонули во время сильной бури, испытанной нами уже въ виду гавани. Мы же съ нимъ какимъ-то чудомъ добрались до земли на двухъ доскахъ; да и вся моя жизнь, какъ вы, вѣроятно, замѣтили, полна чудесъ и тайны. Если я сказала излишнее, если я не всегда говорила то, что слѣдуетъ, то прошу васъ вспомнить о словахъ, сказанныхъ господиномъ лиценц³атомъ въ началѣ моего разсказа,- что чрезмѣрныя и продолжительныя страданья отнимаютъ память у того, кто ихъ испытываетъ. - Но они не отнимутъ памяти у меня, высокая и мужественная Рпринцесса,- воскликнулъ Донъ-Кихотъ,- какъ-бы неслыханно велики ни были тѣ страдан³я, которыя мнѣ предстоитъ испытать у васъ на службѣ. И потому я снова подтверждаю пожалованный мною даръ и клянусь слѣдовать за вами хоть на край свѣта, пока я не стану лицомъ къ лицу съ вашимъ свирѣпымъ врагомъ, которому, съ помощью Бога и моей руки, я надѣюсь снести гордую голову остр³емъ этого... не смѣю сказать, хорошаго меча, потому что Хинесъ де-Пассамонтъ унесъ мой собственный мечъ". Послѣдн³я слова Донъ-Кихотъ процѣдилъ сквозь зубы и затѣмъ продолжалъ! "Отрубивъ ему голову и возстановивъ васъ въ мирномъ обладан³и королевствомъ, я предоставлю вамъ полную свободу распоряжаться своей особой, какъ вамъ заблагоразсудится, мое же сердце занято, воля порабощена и разумъ подчиненъ той... Я не скажу больше ничего, но не могу допустить даже и мысли о женитьбѣ, хотя-бы на самомъ фениксѣ."

   Санчо былъ такъ пораженъ послѣдними словами своего господина и его отказомъ отъ женитьбы, что отъ досады не могъ сдержаться и закричалъ громкимъ голосомъ: "Клянусь Богомъ, господинъ Донъ-Кихотъ, ваша милость не въ полномъ умѣ! Да можно-ли отказываться отъ женитьбы на такой высокой принцессѣ, какъ эта? Что-же вы думаете, можетъ быть, что судьба на каждомъ шагу будетъ посылать вамъ так³я же прекрасныя приключен³я, какъ теперешнее? или, можетъ быть, вы полагаете, что Дульцинея красивѣе? Да, честное слово, у ней нѣтъ и половины-то такой красоты, для нея было-бы слишкомъ много чести развязать башмаки у принцессы. Вотъ тутъ и ожидай графства, когда ваша милость сами не знаете, что ищете. Заклинаю васъ всѣми чертями! женитесь, женитесь поскорѣе, возьмите это королевство, которое само лѣзетъ вамъ въ руки, а, когда станете королемъ, сдѣлайте меня маркизомъ или губернаторомъ, и пусть чортъ поберетъ все остальное."

   Услыхавъ столько ругательствъ, посыпавшихся на Дульцинею, Донъ-Кихотъ не могъ сдержать своего гнѣва. Онъ поднялъ пику и, не произнеся ни слова, не предупредивши Санчо, такъ сильно ударилъ его палкой по груди, что свалилъ его на землю. Рыцарь, навѣрно, убилъ-бы своего оруженосца на мѣстѣ, если-бы Доротея не крикнула, прося его остановиться. "Вы думаете, подлый негодяй,- сказалъ онъ ему немного погодя,- что вамъ всегда будетъ можно безнаказанно всюду совать свой носъ, что ваше дѣло - грѣшить, а мое - только прощать? Напрасно такъ думаете, отъявленный мерзавецъ; да, именно мерзавецъ, если ты осмѣлился своимъ языкомъ оскорбить несравненную Дульцинею. А, знаете ли вы, плутъ, бездѣльникъ, негодяй, что еслибы она не укрѣпила мужествомъ моей руки, то у меня не хватило бы силы даже убить блоху? Скажите мнѣ, ехидный болтунъ, кто же, по вашему мнѣн³ю, добылъ королевство, отсѣкъ голову великану и сдѣлалъ васъ маркизомъ,- потому что все это можно считать уже сдѣланнымъ и порѣшеннымъ, какъ вполнѣ оконченное дѣло, если не сила Дульцинеи, избравшей мою руку оруд³емъ своихъ великихъ дѣлъ? Это она сражается и побѣждаетъ во мнѣ, а я живу и дышу ею; въ ней я почерпаю для себѣ жизнь и быт³е. О, грубый невѣжда, какъ вы неблагодарны! васъ возвышаютъ изъ праха, дѣлаютъ вельможей, а вы за такое доброе дѣло платите клеветой своимъ благодѣтелямъ!"

   Какъ ни сильно былъ избитъ Санчо, однако онъ очень хорошо слышалъ все, что говорилъ его господинъ. Поспѣшно поднявшись, онъ спрятался за муломъ Доротеи и оттуда отвѣчалъ своему господину: "Скажите мнѣ, господинъ мой! вѣдь если ваша милость рѣшили не жениться на этой великой принцессѣ, то, стало быть, королевство будетъ не ваше, a если оно будетъ не ваше, то что пользы можете вы сдѣлать для меня? Вотъ объ этомъ-то я и горюю. Послушайтесь меня, женитесь разъ навсегда на этой королевѣ, которая къ намъ точно съ неба упала, а потомъ вы можете себѣ вернуться къ своей Дульцинеѣ; мало-ли на свѣтѣ королей, у которыхъ, кромѣ жены, есть и любовницы. А красоты ихъ я вовсе не касаюсь; для меня онѣ обѣ совершенно одинаковы, хотя я и не видалъ никогда госпожи Дульцинеи. - Какъ ты не видалъ никогда, подлый клеветникъ? - воскликнулъ Донъ-Кихотъ.- А развѣ теперь не отъ нея ты привезъ поручен³е? - Я хочу сказать,- отвѣтилъ Санчо, - что, какъ слѣдуетъ, не видалъ ее, чтобы подробно и одну за другой разсмотрѣть ея прелести; но въ общемъ она мнѣ кажется ничего себѣ. - На этотъ разъ я тебя прощаю,- сказалъ Донъ-Кихотъ,- прости и ты меня за маленькую причиненную тебѣ непр³ятность: первыя движен³я не во власти человѣка. - Я это хорошо вижу,- отвѣтилъ Санчо,- у меня такъ первымъ движен³емъ всегда бываетъ говорить, и я никакъ не могу удержаться, чтобы не высказать коего, что придетъ на языкъ. - Но все-таки,- возразилъ Донъ-Кихотъ,- будь остороженъ, Санчо, въ словахъ, потому что повадится кувшинъ по воду ходить... я не стану продолжать. - Хорошо,- сказалъ Санчо,- на небѣ есть Богъ, видящ³й всѣ продѣлки, и Онъ разсудитъ, кто хуже поступаетъ: я-ли, дурно говоря, или ваша милость, еще хуже поступая. - Довольно-же,- прервала Доротея,- подите, Санчо, поцѣлуйте руку у вашего господина и попросите прощен³я; съ этихъ поръ будьте осторожны въ своихъ похвалахъ и осужден³яхъ; въ особенности же никогда ничего не говорите объ этой дамѣ, Тобозѣ, которой я была-бы рада служить, еслибы звала ее. Уповайте на Бога, и Онъ не оставитъ васъ безъ какого-нибудь княжества, въ которомъ вы будете жить, какъ подобаетъ принцу".

   Санчо, съ покорно опущенной головой, отправился попросить руки у своего господина, который далъ ее ему съ важнымъ и величественнымъ видомъ. Когда оруженосецъ поцѣловалъ у него руку, Донъ-Кихотъ далъ ему свое благословен³е и приказалъ, ему идти недалеко отъ себя, такъ какъ онъ хотѣлъ разспросить его и поговорить съ нимъ о весьма важныхъ дѣлахъ. Санчо повиновался, и, когда они немного опередили своихъ спутниковъ, Донъ-Кихотъ сказалъ ему: "Съ тѣхъ поръ, какъ ты возвратился, у меня не было ни времени, ни случая подробно допросить тебя объ исполненномъ тобою посольствѣ и полученномъ отвѣтѣ. Теперь судьба посылаетъ намъ и время, и случай для этого, а потому не откажись удовлетворить мое желан³е, сообщивъ мнѣ так³я пр³ятныя извѣст³я. - Можете спрашивать меня, что будетъ угодно вашей милости,- отвѣчалъ Санчо,- все выйдетъ изъ моего рта въ такомъ-же видѣ, какъ вошло въ мои уши. Только умоляю вашу милость, не будьте впредь такъ мстительны. - Къ чему ты говоришь это, Санчо? - спросилъ Донъ-Кихотъ. - Я говорю это къ тому,- отвѣтилъ Санчо,- что палочные удары влетѣли мнѣ сейчасъ скорѣе изъ-за ссоры, которая, по милости дьявола, загорѣлась у насъ въ ту ночь, чѣмъ за мои рѣчи о госпожѣ Дульцинеи, которую я люблю и обожаю, какъ святыню только потому, что она принадлежитъ вашей милости, хотя она сама, можетъ быть, и не стоитъ того. - Не возобновляй этого разговора,- отозвался Донъ-Кихотъ,- онъ мнѣ не нравится и огорчаетъ меня. Я сейчасъ только простилъ тебя, а ты знаешь, что, какъ говорится, за новый грѣхъ и новое покаян³е".

   Во время этой бесѣды они увидали, что навстрѣчу имъ, по той-же дорогѣ, по которой ѣхали они, ѣхалъ на ослѣ человѣкъ, принятый ими сначала за цыгана. Но Санчо Панса, который не могъ взглянуть ни на одного осла безъ того, чтобы вся его душа не устремилась туда-же вмѣстѣ съ глазами, едва только замѣтилъ этого человѣка, какъ сейчасъ-же узналъ въ немъ Хинеса де-Пассамонта, а узнавъ цыгана, онъ безъ труда узналъ и своего осла; и, дѣйствительно, Пассамонтъ сидѣлъ на его ослѣ. Чтобы не быть узнаннымъ и повыгоднѣе продать осла, мошенникъ нарядился цыганомъ,- цыганскимъ языкомъ, какъ и многими другими, онъ владѣлъ, какъ своимъ природнымъ. Едва только Санчо увидалъ и узналъ его, какъ принялся орать во всю глотку: "А! мошенникъ Хинезилъ, оставь мое добро, отпусти мою жизнь, слѣзь съ ложа моего оѵдохловен³я, возврати мою душу, возврати мою радость, мою гордость; бѣги, негодяй, утекай, бездѣльникъ, и возврати мнѣ то, что не твое". Впрочемъ, не было надобности испускать столько криковъ и ругательствъ; при первомъ же словѣ Хинесъ соскочилъ на землю и, пустившись бѣжать рысью, сильно похожей на галопъ, вскорѣ далеко удралъ отъ компан³и. А Санчо подбѣжалъ къ ослу и, обнимая его, сказалъ: "Какъ ты поживаешь, дитя мое, товарищъ мой, радость очей моихъ и утробы моей, сѣреньк³й осликъ?" Произнося эти слова, онъ цѣловалъ и ласкалъ его, какъ разумное существо. Оселъ, между тѣмъ, молчалъ, не зная, что сказать, и давалъ Санчо цѣловать и ласкать себя, не отвѣчая ему ни одного слова. Подъѣхала вся компан³я и всѣ поздравили Санчо съ находкой осла, а Донъ-Кихотъ, кромѣ того, добавилъ, что письмо на получен³е трехъ ослятъ остается все-таки дѣйствительнымъ. Такая щедрость заставила Санчо вновь засвидѣтельствовать свою благодарность.

   Въ то время, когда рыцарь и оруженосецъ бесѣдовали въ сторонѣ, священникъ похвалилъ ловкость и умъ Доротеи, которые она обнаружила, сочинивъ сказку, хотя и коротенькую, но очень похожую на рыцарск³е разсказы. Доротея отвѣчала, что она часто развлекалась чтен³емъ рыцарскихъ книгъ, но, не зная мѣстонахожден³я всѣхъ провинц³й и морскихъ портовъ, сказала наугадъ, будто-бы она высадилась въ Осунѣ. - Я замѣтилъ это,- сказалъ священникъ,- и поспѣшилъ исправить. Но не кажется ли вамъ удивительнымъ, съ какою легкостью и какъ слѣпо вѣритъ этого несчастный гидальго всякимъ вымысламъ и обманамъ, только-бы по виду и духу они подходили къ бреднямъ его книгъ? - Дѣйствительно,- отозвался Карден³о,- его помѣшательство такъ странно и неслыханно что страннѣе этого ни у кого не хватило-бы изобрѣтательности нарочно выдумать. - Но всего страннѣе то,- сказалъ священникъ,- что если вы коснетесь какого-нибудь другого предмета, кремѣ предмета его помѣшательства, по поводу котораго онъ говоритъ столько нелѣпостей, то этотъ гидальго будетъ разсуждать обо всемъ очень дѣльно и обнаружить свой свѣтлый и возвышенный умъ. Только-бы не затрогивать странствующаго рыцарства, и всяк³й сочтетъ его за человѣка умнаго и разсудительнаго.

  

   Пока священникъ разговаривалъ съ своими спутниками, Донъ-Кихотъ продолжалъ свою бесѣду съ Санчо. "Другъ Панса,- сказалъ онъ ему,- забудемъ наши ссоры, заключимъ миръ, и скажи мнѣ, не питая ни злобы, ни досады, гдѣ, когда и какъ ты нашелъ Дульцинею. Что дѣлала она? что ты ей сказалъ? что она тебѣ отвѣтила? какое лицо было у ней при чтен³и моего письма? кто переписалъ письмо тебѣ? однимъ словомъ, скажи все безъ обмана, что въ этомъ приключен³и кажется тебѣ достойнымъ упоминан³я, ничего не удлинняя, чтобы увеличить мое удовольств³е, но и ничего не укорачивая, чтобы уменьшить его. - Господинъ, по правдѣ сказать, письмо мнѣ никто не переписывалъ, потому что я позабылъ его захватить. - Я такъ и зналъ,- сказалъ Донъ-Кихотъ,- черезъ два дня послѣ твоего отъѣзда я нашелъ альбомъ, въ которомъ я его написалъ, и сильно безпокоился, не зная, что ты будешь дѣлать, когда не найдешь письма; я думалъ, что ты возвратишься, какъ только замѣтишь, что письма у тебя нѣтъ. - Я такъ-бы и сдѣлалъ,- отвѣчалъ Санчо,- еслибы не заучилъ письма наизусть, когда ваша милость его читали. Я слово въ слово разсказалъ его одному ключарю, которыя переписалъ его съ моей памяти на бумагу, и онъ сказалъ мнѣ, что на своемъ вѣку ему приходилось видѣть много погребальныхъ билетовъ, а такого искуснаго письма онъ все-таки не видывалъ. - А ты еще помнишь его наизусть, Санчо? - спросилъ Донъ-Кихотъ. - Нѣтъ, господинъ, отвѣтилъ Санчо,- какъ только я пересказалъ его ключарю, такъ сейчасъ-же увидалъ, что мнѣ теперь незачѣмъ помнить его, и сталъ забывать. Если что и осталось еще въ моей памяти, такъ развѣ начало, самонравная, то бишь самодержавная, и конечно - до гроба вашъ рыцарь Печальнаго образа. А между этими двумя вещами я вставилъ сотни три душъ, жизней и прекрасныхъ глазъ.!

   "Все это недурно,- замѣтилъ Донъ-Кихотъ; - продолжай твой разсказъ. Когда ты къ ней прибылъ, что дѣлала эта царица красоты? Навѣрно, ты засталъ ее за нанизыван³емъ жемчуга на ожерелье или за вышиван³емъ золотою ниткой какого-нибудь любовнаго девиза для плѣненнаго ею рыцаря. - Я засталъ ее на заднемъ дворѣ, когда она провѣвала двѣ четверти хлѣба,- отвѣтилъ Санчо. - Въ такомъ случаѣ,- сказалъ Донъ-Кихотъ,- ты можешь быть увѣренъ, что хлѣбныя зерна отъ прикосновен³я ея рукъ превращались въ жемчугъ. Но замѣтилъ-ли ты, что она вѣяла - навѣрно, тяжелыя и темныя зерна чистѣйшей пшеницы. - Нѣтъ, простую свѣтлую рожь,- возразилъ Санчо. - Увѣряю тебя,- снова сказалъ Донъ-Кихотъ,- что провѣянная ея руками, эта рожь дастъ чистѣйш³й пшеничный хлѣбъ. Но дальше - когда ты передалъ ей мое письмо, поцѣловала-ли она его? подняла-ли она его надъ головой? совершила-ли она какую-нибудь церемон³ю, достойную такого послан³я? однимъ словомъ, что она сдѣлала? - Когда я ей передавалъ его,- отвѣтилъ Санчо,- она сильно хлопотала за своихъ дѣломъ и перетряхивала порядочную пригоршню ржи въ своей вѣялкѣ; она сказала мнѣ: положи, парень, это письмо на мѣшокъ; я прочитаю его потомъ, когда провѣю все, что здѣсь есть. - О, скрытная красавица! - воскликнулъ Донъ-Кихотъ,- ей хотѣлось прочитать его наединѣ и вполнѣ насладиться каждымъ его выражен³емъ. Продолжай, Санчо. Пока она занижалась своимъ дѣломъ, какой разговоръ вели вы? как³е вопросы она задала тебѣ относительно меня? и что ты ей отвѣтилъ? доканчивай-же, пожалуйста, разскажи мнѣ все, не пропустивъ ни одного слова. - Она не спрашивала меня ни о чемъ,- продолжалъ Санчо,- я самъ разсказалъ ей, какъ ваша милость остались въ угоду ей продѣлывать покаян³е; сказалъ ей, что вы, какъ настоящ³й дикарь, бродите голымъ отъ пояса до шеи по этимъ горамъ и скаламъ, спите на голой землѣ, не ѣдите хлѣба со стола, не расчесываете бороды, а только плачете, вздыхаете и клянете свою судьбу. - Вотъ это ты напрасно сказалъ, будто-бы я проклинаю свою судьбу,- прервалъ Донъ-Кихотъ,- напротивъ, я благословляю и буду благословлять ее во всѣ дни моей жизни за то, что она удостоила меня счастья любить такую высокую даму, какъ Дульцинея Тобозская. - А, въ самомъ дѣлѣ, она очень высока,- отозвался Санчо,- она выше меня, по крайней мѣрѣ, пальца на три. - А ты почемъ это знаешь, Санчо,- спросилъ Донъ-Кихотъ,- развѣ ты мѣрялся съ нею? - Я вотъ какъ мѣрился съ нею,- отвѣтилъ Санчо,- я помогалъ ей взвалить мѣшокъ съ хлѣбомъ на осла, а тогда мы были очень близко другъ къ другу, такъ что я увидалъ, что, она цѣлой головой выше меня. - Но не правда-ли,- добавилъ Донъ-Кихотъ,- это велич³е ея тѣла сопровождается и украшается милл³ономъ прелестей ея ума? Ты не можешь, по крайней мѣрѣ, отрицать одного, Санчо: когда ты приблизился къ ней, не ощущалъ-ли ты чуднаго запаха, невыразимо сладкаго благоухан³я, какого-то восхитительнаго испарен³я, какъ будто-бы ты находился въ лавкѣ лучшаго парфюмера? - Могу сказать,- отвѣтилъ Санчо,- что я слышалъ такой-же запахъ, какъ и отъ всякаго мужика; этотъ запахъ происходилъ, вѣроятно, оттого, что она сильно потѣла за работой. - Вовсе не по той причинѣ,- возразилъ Донъ-Кихотъ,- а потому, что у тебя былъ насморкъ или ты слышалъ свой собственный задахъ; я-то ужъ знаю, слава Богу, чѣмъ пахнетъ эта роза съ шипами, эта полевая лил³я, эта разжиженная амбра. - Можетъ быть и такъ,- отвѣтилъ Санчо, я часто слышу отъ себя тотъ-же запахъ, который, мнѣ показалось, исходилъ отъ ея милости госпожи Дульцинеи. Да въ томъ нѣтъ ничего и удивительнаго, одинъ чортъ похожъ на другого. - Итакъ,- продолжалъ Донъ-Кихотъ,- окончивъ вѣять свой хлѣбъ и отославъ его на мельницу, что сдѣлала она, когда прочитала мое письмо? - Письма она совсѣмъ не читала,- отвѣтилъ Санчо,- потому что, сказала она, она не умѣетъ ни читать, ни писать; а разорвала его на мелк³е кусочки и сказала, что не хочетъ, чтобы кто-нибудь прочиталъ его и въ деревнѣ уважали ея секреты, и что съ вся довольно и сообщеннаго мною на словахъ о любви вашей милости къ вся и о вашемъ изнурительномъ покаян³и. Потомъ, она просила меня передать вашей милости, что она цѣлуетъ ваши руки и больше желаетъ васъ видѣть, чѣмъ получать отъ васъ письма; и что она умоляетъ васъ и приказываетъ вамъ немедленно-же выйти изъ этихъ кустовъ, перестать дѣлать глупости и сейчасъ-же отправиться въ Тобозо, если только вамъ не помѣшаетъ какое-нибудь важное дѣло, потому что она умираетъ отъ желан³я васъ видѣть. Она отъ всего сердца смѣялась, когда я разсказалъ ей, что ваша милость назвали себя рыцаремъ печальнаго образа. Спросилъ я ее, являлся ли къ ней бискаецъ; она отвѣчала, что являлся и оказался очень любезнымъ господиномъ. Я спросилъ ее, тоже о каторжникахъ, но она отвѣчала, что изъ нихъ никто до сихъ поръ не показывался. - Пока все идетъ хорошо,- сказалъ Донъ-Кихотъ; но скажи мнѣ, при прощан³и какой драгоцѣнный подарокъ сдѣлала она тебѣ за вѣсти, принесенныя тобой объ ея рыцарѣ? У странствующихъ рыцарей и ихъ дамъ существуетъ древн³й и ненарушимый обычай дарить оруженосцамъ, служанкамъ или карликамъ, приносящимъ извѣст³я рыцарямъ объ ихъ дамахъ, а дамамъ объ ихъ рыцаряхъ, какой-нибудь драгоцѣнный подарокъ въ награду за исполненное поручен³е. - Очень можетъ-быть, что и есть такой обычай,- отвѣтилъ Санчо,- и мнѣ этотъ обычай, по правдѣ сказать, нравится; только онъ, должно быть, исполнялся въ прошлыя времена, а въ ваше время кажется, стало обычаемъ дарить кусокъ простого хлѣба съ сыромъ, потому что именно это дала мнѣ госпожа Дульцинея черезъ заборъ задняго двора, когда я съ ней простился. - Она въ высшей степени щедра,- сказалъ Донъ-Кихотъ,- и если ты не получилъ отъ нея никакой золотой вещи, то только потому, что у ней ничего не было подъ рукой, чѣмъ-бы подарить тебя. Но то, что отсрочено, еще не потеряно; я ее увижу и тогда все устроится. Знаешь-ли, чему я удивляюсь, Санчо? Это тому, что ты совершилъ свое путешеств³е въ Тобозо и обратно, точно по воздуху; не прошло и трехъ дней, какъ ты уѣхалъ и возвратился, а между тѣмъ отъ этихъ горъ до Тобозо, навѣрное, миль тридцать. Это заставляетъ женя думать, что какой-нибудь мудрый волшебникъ, мой другъ, покровительствующ³й мнѣ,- у меня непремѣнно долженъ быть такой покровитель, иначе я не былъ бы настоящимъ и хорошимъ странствующимъ рыцаремъ,- этотъ волшебникъ, говорю я, помогалъ тебѣ ѣхать незамѣтно для тебя самого. Дѣйствительно, эти волшебники часто берутъ странствующаго рыцаря изъ постели и вдругъ тотъ нежданно-негаданно просыпается за тысячу миль отъ того мѣста, гдѣ онъ легъ спать. Еслибы этого не было, то странствующ³е рыцари никогда не могли бы помогать другъ другу въ опасностяхъ, какъ они это дѣлаютъ ври всякомъ случаѣ. Напримѣръ, случается одному изъ нихъ сражаться въ горахъ Армен³и съ вампиромъ или съ андр³акой, или съ какимъ-нибудь другимъ рыцаремъ, и въ этой битвѣ ему грозитъ опасность погибнуть; и вотъ вдругъ, неожиданно для него, на облакѣ или на огненной колесницѣ приносится другой рыцарь, его другъ, незадолго передъ тѣмъ находивш³йся въ Англ³и; прилетѣвш³й рыцарь вступается за своего друга, спасаетъ ему жизнь, а вечеромъ опять спокойно сидитъ у себя дома за столомъ и ужинаетъ; между тѣмъ, отъ одного до другого мѣста будетъ двѣ или три тысячи миль. Все это совершаютъ при помощи своей науки и своего искусства мудрые чародѣи, пекущ³еся о мужественныхъ рыцаряхъ. Итакъ, другъ Санчо, не сомнѣвайся въ томъ, что ты дѣйствительно ѣздилъ въ Тобозо и обратно, я тебѣ говорю, что какой-нибудь волшебникъ, мой другъ, несъ тебя на крыльяхъ птицы по воздуху, а ты этого не замѣтилъ. - Это очень можетъ быть,- отвѣтилъ Санчо,- Россинантъ, въ самомъ дѣлѣ, бѣжалъ съ такою прытью, точно оселъ цыгана со ртутью въ ушахъ {Намекъ на уловку цыганъ, употребляемую ими при продажѣ. Если мулъ или оселъ слишкомъ лѣнивъ и вялъ, то цыгане вливаютъ ему немного ртути въ уши для того, чтобы онъ былъ поживѣе.}. - Что ты говоришь - со ртутью!- воскликнулъ Донъ-Кихотъ - тутъ дѣйствовала не ртуть, а лег³онъ чертей, а этотъ народъ и самъ несется и другихъ несетъ, никогда не уставая, пока есть охота. Но оставимъ это, и скажи мнѣ, что, по твоему мнѣн³ю, долженъ я теперь дѣлать, въ виду приказан³я моей дамы посѣтить ее? Я знаю, что я обязанъ повиноваться ея повелѣн³ямъ; но, въ такомъ случаѣ, у меня не будетъ возможности исполнить обѣщан³е, данное мною принцессѣ, сопровождающей насъ, а рыцарск³е законы обязываютъ меня подчинять свою волю больше данному слову, чѣмъ собственному удовольств³ю. Съ одной стороны, меня соблазняетъ желан³е видѣть мою даму; съ другой, меня требуютъ и призываютъ данное обѣщан³е и слава, которой это предпр³ят³е должно покрыть меня. Но вотъ что я предполагаю сдѣлать: я поскорѣе отправлюсь туда, гдѣ обитаетъ этотъ великанъ; пр³ѣхавъ туда, отрублю ему голову, возстановлю принцессу въ мирномъ обладан³и ея государствомъ, а потомъ, сдѣлавъ это, уѣду и поспѣшу взглянуть на эту звѣзду, своимъ свѣтомъ озаряющую все мое существо. Тогда я принесу ей свое извинен³е, и она не только не разсердится, но даже похвалитъ меня за мое промедлен³е, увидавъ, что оно послужило къ ея вящщей славѣ, ибо все, что я въ течен³е своей жизни пр³обрѣлъ, пр³обрѣтаю и пр³обрѣту оруж³емъ,- все является слѣдств³емъ ея благосклонности ко мнѣ и моей преданности ей! - Батюшки мои! - воскликнулъ Санчо,- да ваша милость не въ полномъ разумѣ! Скажите мнѣ, господинъ, что-же вы весь этотъ путь собираетесь сдѣлать для того только, чтобы подышать воздухомъ? И вы хотите упустить случай жениться на такой знатной особѣ, дающей вамъ въ приданое цѣлое королевство въ двадцать тысячъ миль въ окружности, какъ я слыхалъ, королевство, которое изобилуетъ всѣмъ, что нужно для человѣческаго пропитан³я и которое больше, чѣмъ Португал³я и Кастил³я, вмѣстѣ взятыя? Ахъ! замолчите ради Бога и краснѣйте своихъ словъ, и послушайтесь моего совѣта, и простите меня, и женитесь въ первой-же деревнѣ, гдѣ мы найдемъ священника; а то такъ и нашъ лиценц³атъ сумѣетъ чудеснѣйшимъ образомъ обвѣнчать васъ; повѣрьте, я ужъ вѣдь пожилъ на свѣтѣ и могу давать совѣты, а тотъ совѣтъ, который я вамъ сейчасъ даю, подходитъ къ вамъ, какъ перчатка къ рукѣ, потому что вы знаете: лучше синица въ рукахъ, чѣмъ журавль въ небѣ, и когда даютъ тебѣ кольцо, то протягивай палецъ. - Повѣрь мнѣ самъ, Санчо,- отвѣтилъ Донъ-Кихотъ,- если ты даешь мнѣ совѣтъ жениться только для того, чтобы, убивъ великана и ставъ королемъ, я могъ-бы осыпать тебя милостями и дать обѣщанное, то сообщаю тебѣ, что я, и не женясь, легко могу исполнить твое желан³е. До начала битвы я могу заключить такое услов³е, чтобы мнѣ, въ случаѣ побѣды, все равно - женюсь я или нѣтъ, выдали какую-нибудь часть королевства, которую я могъ-бы отдать, кому мнѣ вздумается; и когда мнѣ выдадутъ эту часть, то кому-же отдать мнѣ ее, кромѣ тебя? - Ну, это дѣло другое,- произнесъ Са³³чо,- только постарайтесь ваша милость выбрать такой кусочекъ, который былъ-бы на берегу моря, чтобы въ случаѣ, если мнѣ жизнь тамъ не понравится, нагрузить корабль моими черными подданными и сдѣлать съ ними, какъ я уже сказалъ. А теперь бросьте пока думать о посѣщен³и госпожи Дульцинеи, а отправляйтесь-ка поскорѣй убить великана и покончить съ этилъ дѣломъ, которое, кажется, съ Божьей помощью, принесетъ вамъ немало добра и чести. - Это ты говоришь справедливо, Санчо,- отвѣтилъ Донъ-Кихотъ, - и я послѣдую твоему совѣту: сперва съѣзжу съ принцессой, а потомъ ужъ отправлюсь къ Дульцинеѣ; но прошу тебя никому, даже нашимъ спутникамъ, не говорить, о чемъ мы съ тобой бесѣдовали: если Дульцинея изъ скромности и стыдливости не хочетъ, чтобы кто-либо зналъ ея тайны, то было-бы нехорошо съ моей стороны или со стороны кого-нибудь другого разсказывать ихъ. - Но въ такомъ случаѣ,- возразилъ Санчо,- зачѣмъ же ваша милость посылаете всѣхъ побѣжденныхъ вашей рукою представляться госпожѣ Дульцинеѣ? Не значитъ-ли это расписываться въ томъ, что вы ее любите и что вы ея возлюбленный? Если вы со всѣхъ берете обѣщан³е отправиться преклонить вередъ ней колѣни и отъ вашего имени изъявить ей свою покорность, то какъ-же вы думаете сохранить ваши тайны между вами двумя? - О, какъ-же ты простъ и глупъ! - воскликнулъ Донъ-Кихотъ, развѣ ты не понимаешь того, что все это служитъ къ ея славѣ и возвышен³ю? Знай-же, въ рыцарскомъ сослов³и считается великою честью для дамы имѣть нѣсколькихъ странствующихъ рыцарей, которые не простирали-бы своихъ желан³й далѣе удовольств³я служить ей ради нея самой и не питали надежды на какую-либо иную награду за свои обѣты и услуги, кромѣ награды быть принятыми ею въ число ея рыцарей. - Я слыхалъ,- возразилъ Санчо,- что такою любовью слѣдуетъ любить Господа Бога, любить не изъ-за надежды на рай или боязни ада, а ради Него Самого, хотя я самъ согласился-бы любить Его и служить Ему изъ-за чего-нибудь другого.

   - Чортъ разберетъ этого плута!- воскликнулъ Донъ-Кихотъ,- какъ онъ иногда удачно скажетъ, точно учился къ Саламанкѣ. - Что-жъ тутъ такого! Право, я вѣдь только читать не умѣю",- отвѣтилъ Санчо.

   Въ эту минуту цирюльникъ Николай крикнулъ, чтобы они немного подождали, такъ какъ его товарищи хотятъ отдохнуть у pyчейка, протекавшаго по сосѣдству съ дорогою. Донъ-Кихотъ остановился къ большому удовольств³ю Санчо, который сильно усталъ отъ столькаго лганья, да, кромѣ того, еще боялся провраться въ чемъ-нибудь передъ своимъ господиномъ, потому что, хотя онъ и зналъ, что Дульцинея была крестьянкой изъ Тобозо, но видѣть ее никогда не видѣлъ. За это время Карден³о усп