Сервантес Мигель Де - Славный рыцарь Дон-Кихот Ламанчский. Часть первая

упкихъ искушать.

  

   "Если, что легко разбить,

   Мы для опыта бросаемъ,-

   Неразумно поступаемъ:

   Что разбито,- не склеить.

  

   "Точно такъ и съ красотой -

   Это истина святая:

   Гдѣ скрывается Даная,

   Льетъ и дождь тамъ золотой."

  

   "Всѣ до сихъ поръ сказанное мною, Ансельмъ, касается только одного тебя; теперь я скажу тебѣ кое-что относящееся до меня; если же рѣчь моя покажется тебѣ длинна, извини - того требуетъ твоя просьба вывести тебя изъ лабиринта, въ которомъ ты заблудился. Ты считаешь меня своимъ другомъ, а между тѣмъ хочешь совершить дѣло, противное дружбѣ,- лишить меня чести; но это не все: ты хочешь, чтобы я отнялъ честь и у тебя. Что ты хочешь отнять ее у меня, это совершенно ясно: если Камилла увидитъ, что я волочусь за нею, какъ ты того требуешь, то она, несомнѣнно, сочтетъ меня за безчестнаго и безстыднаго человѣка,- настолько несвойственно будетъ мое поведен³е нашимъ дружескимъ отношен³ямъ. Несомнѣнно также, что ты хочешь, чтобы я отнялъ честь и у тебя; дѣйствительно, увидавъ мои притязан³я, Камилла подумаетъ, что я замѣтилъ въ ней какую-нибудь слабость, которая даетъ мнѣ смѣлость питать къ ней преступныя желан³я, она сочтетъ себя опозоренной, а ея позоръ затрогиваетъ и тебя, ея мужа. На этомъ-то основан³и и составилось общее мнѣн³е о мужѣ невѣрной жены: пусть онъ не знаетъ за собою и не подаетъ никакого повода для измѣны жены, все равно его называютъ унизительнымъ и браннымъ именемъ, и всѣ, знающ³е дурное поведен³е его жены, смотрятъ на него скорѣе съ презрѣн³емъ, чѣмъ съ сострадан³емъ, хотя и видятъ, что въ его несчаст³и виновенъ не онъ, а виновно непостоянство его невѣрной подруги. И я тебѣ скажу, почему мужъ измѣнницы-жены дѣйствительно обезчещенъ, хотя-бы онъ ничего не зналъ о своемъ безчест³и, хотя бы съ его стороны не было никакой вины, никакого повода для нея грѣшить. Не утомись только слушать меня потому что все это должно послужить тебѣ на пользу. Когда Богъ сотворилъ нашего праотца въ земномъ раю, то, по словамъ божественнаго писан³я, онъ погрузилъ его въ глубок³й сонъ, и, пока Адамъ спалъ, вынулъ изъ его лѣваго бока правое ребро, изъ котораго и создалъ нашу праматерь Еву. Пробудившись и увидавъ ее, Адамъ воскликнулъ: "Вотъ плоть отъ плоти моей и кость отъ костей моихъ!" И сказалъ ему Богъ: "Ради этой жены да оставитъ человѣкъ своего отца и свою мать, и будутъ оба единою плотью.! Тогда-то и было установлено божественное таинство брака, узы котораго такъ крѣпки, что только одна смерть можетъ порвать ихъ. Таковы сила и значен³е этого. чудеснаго таинства, что, благодаря ему, двое различныхъ людей становятся одною плотью. Въ добрыхъ семействахъ происходитъ еще большее: тамъ супруги, имѣя двѣ души, обладаютъ только одною волею. И вотъ вслѣдств³е того, что супруги составляютъ одну и ту же плоть, проступки и пятна, марающ³е и безобразящ³е плоть супруги, падаютъ также и на плоть супруга, хотя бы онъ самъ и не былъ виноватъ въ своемъ несчаст³и, какъ боль ноги или какого-либо другого члена человѣческаго тѣла ощущается всѣмъ тѣломъ, какъ голова чувствуетъ боль ступни, хотя бы ей самой ничто не причиняло боли,- подобно тому и мужъ раздѣляетъ съ женою ея безчест³е, ибо онъ составляетъ одно съ нею. Всякая честь и всякое безчестье въ м³рѣ происходятъ отъ плоти и крови, а потому въ случаѣ невѣрности жены мужъ тоже долженъ считать себя обезчещеннымъ. О Ансельмъ! подумай, какой опасности подвергаешься ты, желая возмутить покой твоей добродѣтельной супруги; подумай, какъ пусто и безразсудно твое желан³е разбудить уснувш³я страсти въ ея добродѣтельномъ сердцѣ. Обрати вниман³е на то, что выиграть ты можешь очень мало, а проиграть такъ много, что у меня не хватаетъ словъ для выражен³я. Если же всего сказаннаго мною недостаточно, чтобы отвратить тебя отъ этого дурного намѣрен³я, тогда ты можешь поискать другое оруд³е твоего позора и несчаст³я; я же таковымъ быть не хочу, хотя бы мнѣ пришлось понести величайшую потерю, какую я только могу представить,- потерю твоей любви."

   Мудрый и благородный Лотаръ умолкъ, и Ансельмъ, задумчивый и смущенный, долго не могъ отвѣтить ему ни одного слова. "Ты видѣлъ, произнесъ онъ наконецъ, нѣсколько оправившись,- съ какимъ вниман³емъ слушалъ я всю твою рѣчь. Изъ твоихъ разсужден³й, примѣровъ и сравнен³й я увидалъ и ясный умъ, которымъ одарило тебя небо, и одушевлявшее тебя чувство истинной дружбы. Я понялъ и созналъ, что если я не послушаюсь твоего совѣта и послѣдую своему желан³ю, то тѣмъ самымъ я буду бѣгать отъ добра и искать зла. Но, допуская все это, ты долженъ смотрѣть на меня, какъ на человѣка, одержимаго одною изъ тѣхъ болѣзней, которыми иногда страдаютъ беременныя женщины, принимающ³яся ѣсть землю, известку, уголь и друг³я еще худш³я вещи, вызывающ³я отвращен³е не только своимъ вкусомъ, но даже и видомъ. Слѣдовательно, для того, чтобы меня вылѣчить, надо употреблять какую-нибудь уловку, а это совсѣмъ мы трудно. Начни только, хотя бы слегка и притворно ухаживать за Камиллой, добродѣтель которой вовсе не такъ слаба, чтобы пасть при первомъ же нападен³и: я удовлетворюсь и такимъ опытомъ, а ты исполнишь то, что ты обязанъ сдѣлать во имя нашей дружбы, и не только возвратишь мнѣ жизнь, но убѣдишь меня не терять и чести. Согласиться заставитъ тебя, между прочимъ, слѣдующ³й доводъ: если я уже рѣшился произвести это испытан³е, то, вѣдь, ты не захочешь допустить, чтобы я открылъ мои безразсудныя намѣрен³я кому-нибудь другому, такъ какъ это подвергало бы опасности мою честь, которую ты мнѣ хочешь сохранить. Что же касается твоей чести, о которой Камилла, увидавъ твои ухаживан³я, можетъ составить дурное мнѣн³е, то отсюда не можетъ произойти ничего важнаго, такъ какъ вскорѣ же послѣ того, какъ мы встрѣтимъ тотъ отпоръ, на который мы надѣемся, ты можешь открыть Камиллѣ всю правду, сообщить о нашей хитрости и тѣмъ возвратить себѣ ея первоначальное уважен³е. Итакъ, если ты рискуешь столь немногимъ и вмѣстѣ съ тѣмъ доставляешь мнѣ такъ много удовольств³я, то не отказывайся сдѣлать по-моему, как³я бы возражен³я не представлялись тебѣ, и будь увѣренъ, что, какъ я уже сказалъ тебѣ, едва только ты начнешь дѣло, я сочту его уже выиграннымъ."

   Услыхавъ так³я слова отъ Ансельма, не зная больше никакихъ доводовъ и примѣровъ, которые могли бы отвлечь его отъ принятаго рѣшен³я, и опасаясь, какъ бы его другъ въ самомъ дѣлѣ не исполнилъ своихъ угрозъ и не вздумалъ открыть кому-нибудь свой дурной умыселъ, Лотаръ рѣшилъ исполнить его желан³е и повиноваться ему, принявъ однако твердое рѣшен³е повести дѣло такъ, чтобы удовлетворить Ансельма, не смущая души Камиллы. Онъ просилъ его не сообщать никому своего намѣрен³я и сказалъ, что онъ самъ берется за это дѣло и начнетъ его, когда его другу покажется это удобнѣе. Ансельмъ такъ горячо обнялъ и поблагодарилъ его за соглас³е, какъ будто онъ получилъ необыкновенную милость. Они условились между собою приступить къ дѣлу съ завтрашняго-же дня. Ансельмъ обѣщалъ Лотару представлять время и случай говорить съ Камиллой наединѣ и снабдить его деньгами и драгоцѣнностями, какъ средствами искушен³я. Онъ совѣтовалъ ему давать серенады его женѣ и сочинять хвалебные стихи, вызываясь самъ сочинять ихъ, если тому не хотѣлось тратить трудъ на это занят³е. Лотаръ согласился на все, но съ совершенно инымъ, чѣмъ предполагалъ Ансельмъ, намѣрен³емъ. Послѣ всѣхъ этихъ уговоровъ они возвратились въ домъ Ансельма, гдѣ Камилла съ безпокойствомъ ожидала своего супруга, запоздавшаго сегодня болѣе, чѣмъ обыкновенно. Насколько довольнымъ остался Ансельмъ, настолько же озабоченнымъ отправился Лотаръ къ себѣ домой, безуспѣшно стараясь придумать средство, чтобы съ честью выйти изъ этого безразсуднаго дѣла. Ночью онъ нашелъ средство обмануть Ансельма, не оскорбляя Камиллы. На слѣдующ³й день онъ отправился обѣдать къ своему другу и былъ хорошо принятъ его женой, которая, зная о его дружбѣ съ мужемъ, встрѣчала его всегда привѣтливо. Когда обѣдъ кончился, и со стола убрали, Ансельмъ попросилъ Лотара побыть съ Камиллой, говоря, что по неотложному дѣлу ему необходимо уйти изъ дома на часъ или на два. Камилла хотѣла было задержать своего мужа., а Лотаръ вызвался его сопровождать, но Ансельмъ не послушался ни того ни другого: онъ настаивалъ, чтобы Лотаръ остался и подождалъ его, такъ какъ имъ нужно потомъ переговорить объ одномъ очень важномъ дѣлѣ, а Камиллу онъ просилъ не оставлять Лотара до его возвращен³я. Наконецъ онъ такъ хорошо сумѣлъ притвориться, будто ему необходимо уйти, что никто не догадался бы о его притворствѣ. Ансельмъ ушелъ, Камилла и Лотаръ остались одни за столомъ, такъ какъ всѣ люди въ это время обѣдали. Итакъ Лотаръ выступилъ на ту арену, на которой, согласно желан³ю своего друга, онъ долженъ былъ дать битву; непр³ятель уже предъ нимъ, непр³ятель, который одною своею красотою былъ въ силахъ побѣдить цѣлый отрядъ вооруженныхъ рыцарей. Пусть судитъ всяк³й самъ, основательны ли были опасен³я Лотара! Онъ не придумалъ ничего лучшаго, какъ опереться локтемъ на ручку кресла, положить щеку на ладонь и, извинившись предъ Камиллой за свою невѣжливость, сказать ей, что ему хотѣлось бы немного отдохнуть до возвращен³я Ансельма. Камилла отвѣтила ему, что ему будетъ удобнѣе спать на подушки, чѣмъ въ креслѣ, и предлагала ему перейти въ комнату. Но Лотаръ не согласился на это и проспалъ на мѣстѣ до тѣхъ поръ, пока не возвратился Ансельмъ. Найдя Камиллу въ своей комнатѣ, а Лотара, спящимъ, и думая, что его другъ имѣлъ во время его отсутств³я достаточно времени, чтобы переговорить и даже заснуть, Ансельмъ съ нетерпѣн³емъ сталъ ожидать пробужден³я Лотара, чтобы войти и разспросить его о положен³и дѣла. Наконецъ желан³е его исполнилось, Лотаръ проснулся, и они оба немедленно же вышли изъ дома. На вопросъ Ансельма Лотаръ отвѣтилъ тогда, что ему показалось неудобнымъ высказывать Камиллѣ все сразу при первомъ же свидан³и, и что онъ ограничился пока похвалами ея достоинствъ, сказавъ, что объ ея умѣ и красотѣ говоритъ весь городъ. "Это мнѣ показалось,- добавилъ онъ,- самымъ удачнымъ началомъ для того, чтобы мало-по-малу пр³обрѣсти ея благосклонность и расположить слушать меня съ удовольств³емъ. Я употребилъ ту же уловку, какую употребляетъ дьяволъ, когда ему нужно соблазнить какую-нибудь душу, удаляющуюся отъ него; онъ, духъ тьмы, обращается тогда въ свѣтлаго ангела и прикрывается его прекрасною наружностью; только подъ конецъ онъ показывается въ своемъ видѣ и торжествуетъ побѣду, если только его обманъ не былъ раскрытъ съ самаго начала." Ансельмъ вполнѣ удовлетворился такимъ отвѣтомъ и обѣщалъ Лотару каждый день оставлять его съ женой, не выходя изъ дома, а занявшись какимъ-нибудь дѣломъ, чтобы Камилла не замѣтила ихъ хитрости.

   Такимъ образомъ прошло нѣсколько дней, и Лотаръ ни слова не оказалъ Камиллѣ, увѣряя, однако, каждый разъ Ансельма, что онъ обращался къ ней съ самою пылкою рѣчью, но не могъ замѣтить съ ея стороны ни малѣйшей благосклонности, ни тѣни надежды, и что, напротивъ, она грозила открыть все мужу, если онъ не прогонитъ своихъ дурныхъ мыслей. "Пока все хорошо, - сказалъ Ансельмъ, - до сихъ поръ Камилла устояла противъ словъ; посмотримъ теперь, устоитъ ли она противъ дѣлъ. Завтра я тебѣ дамъ двѣ тысячи червонцевъ, которыя ты предложишь ей въ подарокъ, а на друг³я двѣ тысячи накупишь драгоцѣнныхъ камней и другихъ дорогихъ вещей - всего, что только можетъ ей понравиться: вѣдь всѣ женщины, въ особенности красивыя, какъ бы онѣ не были цѣломудренны, страстно любятъ рядиться и показываться людямъ въ своихъ нарядахъ. Если она противостоитъ и этому новому искушен³ю, то я удовлетворюсь совершенно и перестану надоѣдать тебѣ." Лотаръ отвѣтилъ, что разъ ужъ онъ началъ дѣло, то доведетъ его до конца, хотя и увѣренъ, что выйдетъ изъ него побѣжденнымъ и разбитымъ.

   На слѣдующ³й день онъ получилъ четыре тысячи червонцевъ, принесшихъ ему вмѣстѣ съ собою и четыре тысячи безпокойствъ, потому что онъ не зналъ теперь, что бы такое придумать для продолжен³и своего обмана. Во всякомъ случаѣ онъ рѣшилъ сказать своему другу, что Камилла также недоступна для обѣщан³й и подарковъ, какъ и для словъ, и что дальнѣйшее продолжен³е испытан³я было бы безполезной тратой времени. Но по волѣ судьбы, устроившей дѣла совсѣмъ иначе, Ансельмъ, оставивъ однажды, по обыкновен³ю, Лотара наединѣ съ Камиллою, вздумалъ запереться въ особенной комнатѣ и оттуда посмотрѣть черезъ замочную скважину, что происходитъ между ними. Тогда онъ увидалъ, что въ продолжен³е болѣе, чѣмъ получаса, Лотаръ не сказалъ Камиллѣ ни слова, и что онъ не сказалъ бы ей ни слова даже въ томъ случаѣ, если бы ему пришлось пробыть съ нею цѣлое столѣт³е. Онъ понялъ тогда, что всѣ разсказы его друга объ отвѣтахъ Камиллы были ложью и выдумкой. Чтобы окончательно убѣдиться въ этомъ, онъ вышелъ изъ комнаты и, уведя Лотара, спросилъ его, что новаго можетъ онъ ему сообщить, и какъ приняла его Камилла, Лотаръ отвѣтилъ, что онъ не хочетъ болѣе продолжать этого дѣла, потому что она съ такимъ гнѣвомъ и рѣзкостью отвѣтила ему, что у него теперь не хватитъ духу обратиться въ ней хоть съ однимъ словомъ. "Ахъ, Лотаръ, Лотаръ!- воскликнулъ Ансельмъ,- какъ плохо ты исполняешь свое обѣщан³е, и какъ плохо отвѣчаешь на мое крайнее довѣр³е къ тебѣ! Я смотрѣлъ сейчасъ въ эту замочную скважину и видѣлъ, что ты ни слова не сказалъ Камиллѣ, откуда заключаю, что ты и вообще не говорилъ ей ни слова. Если это такъ,- а что это такъ, я не сомнѣваюсь,- то зачѣмъ ты обманываешь меня и своею хитрост³ю хочешь лишить меня другихъ способовъ удовлетворить свое желан³е."

   Ансельмъ больше ничего не сказалъ, но и этихъ немногихъ словъ было достаточно, чтобы Лотаръ почувствовалъ стыдъ и смущен³е. Считая свою честь задѣтой этимъ уличеньемъ его въ обманѣ, онъ поклялся Ансельму, что съ этого времени онъ серьезно возьмется за порученное ему дѣло, и безъ всякаго обмана постарается удовлетворить своего друга. "Ты самъ увѣришься въ этомъ, если изъ любопытства послѣдишь за мной,- сказалъ онъ ему,- хотя, впрочемъ, всяк³й трудъ съ твоей стороны будетъ излишенъ, и моя старан³я удовлетворить тебя въ скоромъ времени разсѣютъ всѣ твоя подозрѣн³я." Ансельмъ повѣрилъ ему, и чтобы дать своему другу возможность дѣйствовать съ большей свободой и большимъ удобствомъ, рѣшилъ уѣхать дней на восемь за городъ, къ одному изъ своихъ пр³ятелей. Онъ даже заставилъ этого пр³ятеля формально пригласить его, и такимъ образомъ сумѣлъ представить Камиллѣ благовидный предлогъ своего отъѣзда. Безразсудный и несчастный Ансельмъ, что ты замышляешь, что ты дѣлаешь, что ты себѣ готовишь? Подумай, что ты дѣйствуешь противъ самого себя, замышляешь свой позоръ и готовишь себѣ гибель! Твоя супруга Камилла добродѣтельна, ты въ мирѣ обладаешь ею; никто не причиняетъ тебѣ тревогъ, ея мысли не идутъ дальше стѣнъ твоего дома, ты для нея небо на землѣ, цѣль ея желан³й, ея радость, мѣрило ея воли, во всемъ согласующейся съ небесною волею и твоею. Если рудникъ ея чести, красоты, добродѣтели даетъ тебѣ, безъ всякаго труда съ твоей стороны, всѣ богатства, как³я въ немъ заключаются, и как³я ты только можешь пожелать, зачѣмъ же ты хочешь снова рыть землю и отыскивать какое-то неизвѣстное сокровище, рискуя обрушить все богатство, которымъ ты теперь обладаешь, такъ какъ оно держатся на слабыхъ устояхъ его хрупкой природы? Помни, что тотъ, кто ищетъ невозможнаго, часто бываетъ вынужденъ отказаться отъ возможнаго, какъ это прекрасно выразилъ поэтъ, говоря:

  

   "Ищу я въ смерти быт³я,

   Цвѣтъ силъ въ болѣзни годы,

   Въ стѣнахъ тюрьмы свободы;

   Ищу въ злодѣѣ чести я.

  

   "Но такова моя судьба -

   Не знать мнѣ счастья никогда.

   Такъ небо сердцу возвѣстило:

   Ты невозможнаго просило,

   И счастье скрылось навсегда."

  

   На другой день Ансельмъ уѣхалъ, передъ отъѣздомъ онъ сказалъ Камиллѣ, что во время его отсутств³я Лотаръ будетъ управлять его дѣлами и обѣдать вмѣстѣ съ нею, и просилъ ее обходиться съ его другомъ такъ же, какъ съ нимъ самимъ. Камиллѣ, какъ честной и благоразумной женщинѣ, было непр³ятно такое распоряжен³е мужа; она обратила его вниман³е на то, что во время его отсутств³я неприлично кому-либо занимать его мѣсто за столомъ, и что если онъ поступаетъ такъ изъ недовѣр³я въ ея способности управлять домомъ, то пусть онъ сдѣлаетъ этотъ первый опытъ, и онъ на дѣлѣ убѣдится, что она можетъ нести и болѣе важныя заботы. Ансельмъ отвѣтилъ, что такова его воля, и что ей остается только склонить голову и повиноваться; Камилла такъ и сдѣлала, хотя и скрѣпя сердце.

   Ансельмъ уѣхалъ; Лотаръ съ слѣдующаго же дня переселился въ его домъ и былъ вѣжливо и радушно принятъ его женой. Но она устроилась такъ, чтобы никогда не оставаться наединѣ съ Лотаромъ, и постоянно была съ кѣмъ-нибудь изъ прислугъ, чаще всего съ своей горничной Леонеллой, которую она очень любила, какъ воспитывавшуюся вмѣстѣ съ всю съ самаго юнаго возраста, и, выходя замужъ, взяла вмѣстѣ съ собою. Въ первые три дня Лотаръ ничего не сказалъ Камиллѣ, хотя онъ и могъ бы говорить съ нею въ то время, пока, убравъ со стола, люди наскоро, согласно приказан³ю хозяйки, обѣдали. Леонелла получила даже приказан³е обѣдать раньше Камиллы, чтобы потомъ безотлучно находиться при ней; но у горничной голова была занята другими дѣлами, приходившимися ей больше по вкусу, и потому она, нуждаясь въ свободномъ времени, часто не исполняла приказан³я своей госпожи. Напротивъ, какъ будто ей это было приказано, она все чаще и чаще оставляла госпожу наединѣ съ гостемъ. Но безупречное обращен³е Камиллы, строгое выражен³е ея лица и скромность всей ея наружности - все это сковывало языкъ Лотара. Но тѣ-же добродѣтели Камиллы, которыя налагали молчан³е на языкъ Лотара и тѣмъ ограждали ее, въ концѣ концовъ послужили ей во вредъ: языкъ Лотара молчалъ, а воображен³е работало свободно и могло на досугѣ созерцать очаровательную наружность Камиллы, способную взволновать мраморную статую, не только сердце живого человѣка. Все время, въ которое онъ могъ бы говорятъ, Лотаръ смотрѣлъ на все и все больше и больше убѣждался, насколько она достойна быть любимой. Эти мысля мало-по-малу стали грозить ему нарушен³емъ его обязанностей къ другу. Сто разъ собирался онъ уѣхать изъ города и бѣжать, чтобы больше никогда не видать ни Ансельма, ни Камиллы; но онъ уже чувствовалъ, что его приковывало къ мѣсту удовольств³е смотрѣть на нее. Онъ боролся съ собою, онъ дѣлалъ усил³я заглушать радость, испытываемую имъ при видѣ ея. Наединѣ съ собою, онъ осыпалъ себя упреками въ безумной страсти и называлъ себя плохимъ другомъ и даже плохимъ христ³аниномъ; потомъ онъ начиналъ сравнивать себя съ Ансельмомъ и, въ концѣ концовъ, убѣждался, что онъ, Лотаръ, менѣе достоинъ осужден³я за недостатокъ вѣрности, чѣмъ его другъ - за свое безум³е и слѣпое довѣр³е, и что если бы онъ Богу могъ представить так³я же оправдан³я, как³я онъ можетъ представить людямъ, то ему нечего бы было бояться наказан³я за свой грѣхъ. Однимъ словомъ, достоинства и красота Камиллы, вмѣстѣ съ благопр³ятнымъ случаемъ, который доставлялъ ему самъ неблагоразумный супругъ, восторжествовали въ концѣ концовъ надъ вѣрностью Лотара. Черезъ три дня послѣ отъѣзда Ансельма, проведенныхъ имъ въ постоянной борьбѣ съ своими желан³ями, и въ созерцан³и красоты предмета, къ которому его неудержимо влекла страсть, Лотаръ признался Камиллѣ въ своей любви; онъ сдѣлалъ это признан³е съ такимъ волнен³емъ и съ такою страстью, что смущенная Камилла не нашла ничего лучшаго сдѣлать, какъ только встать съ мѣста и войти въ свою комнату, не отвѣтивъ ему вы слова. Но такое холодное пренебрежен³е не лишило Лотара надежды, зарождающейся вмѣстѣ съ любовью; напротивъ, тѣмъ дороже стало для него обладан³е Камиллою. Она же, послѣ такого неожиданнаго поступка Лотара, не знала, что предпринять. Наконецъ, считая неприличнымъ, да и небезопаснымъ предоставлять невѣрному другу время и случай вторично говорятъ ей так³я рѣчи, она рѣшилась въ ту же ночь дослать одного изъ своихъ слугъ къ Ансельму съ запискою слѣдующаго содержан³я:

  

   "Говорятъ, что плохо приходится войску безъ генерала и крѣпости безъ начальника, я же скажу, что еще хуже оставаться молодой и замужней женщинѣ безъ мужа, когда они разстаются не по какимъ-либо важнымъ причинамъ. Мнѣ такъ плохо безъ васъ и разлука съ вами такъ невыносима для меня, что, если вы немедленно не не возвратитесь, то мнѣ придется переѣхать къ родителямъ, хотя бы ради этого я должна была оставить вашъ домъ безъ сторожа; тотъ же сторожъ, котораго вы мнѣ оставили, если онъ только заслуживаетъ этого имени, склоненъ заботиться, какъ мнѣ кажется, больше о своемъ удовольств³и, чѣмъ о вашей пользѣ. Вы догадливы, поэтому я не скажу вамъ больше ни слова, да больше нечего и не слѣдуетъ говорить".

   Получивъ это письмо, Ансельмъ понялъ, что Лотаръ началъ свои ухаживанья, и что Камилла оказала ему такой пр³емъ, какого Ансельмъ и желалъ. Въ восторгѣ отъ такого извѣст³я, онъ отвѣтилъ Камиллѣ, чтобы она ни въ какомъ случаѣ не оставляла дома, и что онъ въ скоромъ времени возвратятся. Камиллу такой отвѣтъ Ансельма сильно удивилъ и доставилъ въ еще большее, чѣмъ прежде, затруднен³е, такъ какъ теперь она боялась и остаться дома и еще болѣе отправиться къ родителямъ. Остаться, значитъ подвергать опасности свою честь, уѣхать - ослушаться приказан³я мужа. Послѣ нѣкотораго колебан³я она выбрала изъ этихъ двухъ золъ худшее, то есть остаться и даже не избѣгать общества Лотара, чтобы ничѣмъ не подавать прислугамъ повода для пересудовъ. Она теперь даже раскаивалась въ томъ, что написала мужу, опасаясь, какъ бы онъ не вообразилъ, что она сама позволила себѣ какую-нибудь вольность и темъ подала Лотару поводъ позабыть о должномъ уважен³и къ ней. Но, увѣренная въ непоколебимости своей чести, она поручила себя защитѣ Бога и своей добродѣтели, и, надѣясь молча устоять противъ всего, что будетъ угодно сказать Лотару, рѣшила, во избѣжан³е ссоры, скрыть все отъ мужа. Она придумывала даже отговорки, чтобы выгородить Лотара въ случаѣ, если Ансельмъ спроситъ о причинѣ, заставившей ее написать письмо. Принявъ такое очень честное, но мало благоразумное рѣшен³е, она на слѣдующ³й денъ снова видѣлась съ Лотаромъ, который на этотъ разъ такъ горячо повелъ свое нападен³е, что твердость Камиллы начала колебаться, и ей пришлось призвать на помощь всю силу своей добродѣтели, чтобы въ своихъ взорахъ не обнаружить сердечнаго сочувств³я, возбужденнаго въ ней признан³ями и слезами Лотара. Но отъ вниман³я послѣдняго ничто не ускользало и страсть его все больше и большое воспламенялась. Наконецъ Лотаръ счелъ необходимымъ употребить все для осады этой крѣпости, пока еще не возвращался Ансельмъ. Онъ напалъ на нее со стороны пристраст³я къ похваламъ ея красоты, ибо ничто такъ успѣшно не побѣждаетъ тщеслав³я красавицы, какъ то же тщеслав³е, употребленное языкомъ лемти. И дѣйствительно, онъ тамъ искусно сумѣлъ подвести подкопъ подъ твердыню ея добродѣтели и привелъ въ дѣйств³е так³я оруд³я войны, что Камиллѣ, будь она хоть изъ бронзы, приходилось сдаться. Лотарѣ просилъ, молилъ, плакалъ, льстилъ, настаивалъ, проявлялъ столько страсти и искренности, что въ концѣ концовъ разрушилъ всѣ укрѣплен³я добродѣтели Камиллы и овладѣлъ тѣмъ, чего болѣе всего желалъ, но на что менѣе всего надѣялся. Камилла сдалась, Камилла была побѣждена. Но что въ томъ страшнаго? развѣ дружба Лотара осталась непоколибимой? Поразительный примѣръ, показывающ³й намъ, что единственное средство побѣдить любовь это - бѣжать ея, и что никто не долженъ рѣшаться на борьбу съ этимъ могущественнымъ врагомъ, такъ какъ для того, чтобы восторжествовать надъ его человѣческими силами, нужны божественныя силы. Одна только Леонелла звала о паден³и своей госпожи, потому что плох³е друзья и новые любовники не могли скрыть отъ нея своей тайны. Опасаясь, какъ бы Камилла не перестала дорожить его любовью и не подумала, что онъ соблазнялъ ее случайно и безъ серьезныхъ намѣрен³й, Лотаръ не открылъ ей проекта Ансельма и не сказалъ, что ея супругъ самъ способствовалъ успѣху его любви. Черезъ нѣсколько дней возвратился домой Ансельмъ и не замѣтилъ, чего ему не достаетъ, хотя не доставало того, что онъ выше всего цѣнилъ и чего больше всего сталъ бы жалѣть. Онъ немедленно же отправился къ Лотару, и засталъ его дома. Оба друга обнялись, и прибывш³й сейчасъ же освѣдомился о новостяхъ, несущихъ ему жизнь или смерть. "Могу тебѣ сообщить только одну новость, мой другъ - отвѣтилъ Лотаръ,- что жена твоя, по справедливости, можетъ служить примѣромъ и славою всѣхъ добродѣтельныхъ женщинъ. Всѣ мои слова были сказаны на вѣтеръ; мой предложен³я были ею отвергнуты, мои подарки - не приняты, мой притворныя слезы - осмѣяны. Однимъ словомъ, Камилла - сокровищница красоты, храмъ, въ которомъ воздвигнутъ алтарь цѣломудр³ю, и пребываютъ скромность, чистота и всѣ добродѣтели, способныя украсить чествую женщину. Возьми обратно, другъ, свои деньги и драгоцѣнности; мнѣ не было надобности ихъ трогать, потому что честь Камиллы не купить такою презрѣнною цѣною, какъ подарки и обѣщан³я. Удовлетворись этимъ Ансельмъ, и не предпринимай другого испытан³я. Если ты вышелъ сухимъ изъ моря тревогъ и подозрѣн³й, обыкновенно внушаемыхъ женщинами, не пускайся же опять въ океанъ новыхъ бурь: не призывай другого лоцмана и не испытывай прочности корабля, съ которымъ небо предназначило тебѣ совершить твой путь въ этомъ м³рѣ, убѣдись лучше, что ты достигъ надежной гавани, укрѣпись хорошенько на якоряхъ благоразум³я и оставайся въ стоянкѣ до тѣхъ поръ, пока тебѣ не будетъ предъявленъ долгъ, отъ уплаты котораго не въ силахъ освободить никакая знатность."

   Восхищенный Ансельмъ повѣрилъ словамъ Лотара, какъ будто они были изречены какимъ-нибудь оракуломъ. Тѣмъ не менѣе онъ просилъ его не оставлять предпринятаго дѣла, хотя бы только изъ любопытства, для препровожден³я времени, и съ меньшею настойчивостью, чѣмъ прежде. "Мнѣ хочется,- сказалъ онъ,- чтобы ты написалъ нѣсколько стиховъ, воспѣвающихъ ее подъ именемъ Хлорисъ, а я скажу Камиллѣ, что ты влюбленъ въ одну даму, которую ты назвалъ такъ для того, чтобы имѣть возможность воспѣвать ея красоту, не покидая должнаго уважен³я къ ней. Если тебѣ самому не хочется писать стиховъ, то я самъ берусь сочинить ихъ. - Не надо - возразилъ Лотаръ,- музы не такъ враждебны ко мнѣ, чтобы изрѣдка не навѣстить меня. Разскажи Камиллѣ о моей мнимой любви, а стихи я сочиню самъ, хотя, можетъ быть, и не так³е, какихъ заслуживаетъ воспѣваемый ими предметъ, но во всякомъ случаѣ лучш³е, как³е я могу."

   Когда оба друга - неблагоразумный и измѣнникъ, уговорились между собою, Ансельмъ возвратился домой, спросилъ Камиллу, какая причина заставила ее написать ему записку. Камилла, удивлявшаяся, почему этотъ вопросъ не былъ предложенъ ей раньше, отвѣтила, что ей показалось тогда, будто бы Лотаръ сталъ смотрѣть на нее менѣе почтительно, чѣмъ прежде, когда ея мужъ былъ дома; но потомъ она въ этомъ разубѣдилась и увидала, что это только ея пустое воображен³е, и что Лотаръ избѣгалъ ея присутств³я и всякихъ случаевъ быть вмѣстѣ съ всю. Ансельмъ сказалъ, что ея подозрѣн³е не основательно, такъ какъ ему извѣстна страстная любовь Лотара къ одной благородной дѣвицѣ въ городѣ, воспѣваемой имъ подъ именемъ Хлорись, и что такого преданнаго друга, вообще, нечего опасаться, если бы даже его сердце и было свободно. Если бы Камилла не была предувѣдомлена Лотаромъ о томъ, что объ этой вымышленной любви онъ разсказалъ Ансельму только для того, чтобы имѣть возможность воспѣвать саму Камиллу, то, навѣрно, она попала бы въ мучительныя сѣти ревности; но, будучи предупреждена, она спокойно выслушала эту новость.

   На другой денъ, когда они еще сидѣли за столомъ, послѣ десерта, Ансельмъ попросилъ Лотара прочитать какое-нибудь изъ стихотворен³й, сочиненныхъ имъ въ честь своей возлюбленной. Хлорисъ, говоря, что такъ какъ Камилла не знаетъ его дамы, то онъ можетъ говорить о ней все, что ему угодно. "Да если бы Камилла и знала ее,- возразилъ Лотаръ,- то и тогда мнѣ нечего скрываться, потому что когда влюбленный воспѣваетъ красоту своей дамы и упрекаетъ ее въ жестокости, то этимъ онъ не причиняетъ ни малѣйшаго ущерба ея доброй славѣ. Но, какъ бы то ни было, вотъ сонетъ, написанный мною вчера по поводу холодности Хлорисъ:

  

   Сонетъ.

  

   "Въ тиши ночной, когда на смертныхъ сонъ слетаетъ,

   И м³ръ въ его объятьяхъ сладкихъ поч³етъ,

   Я небесамъ и Хлорисъ отдаю отчетъ

   Въ страдан³и, которое конца не знаетъ.

  

   "Когда-же солнце край востока позлащаетъ,

   Являяся изъ пурпурныхъ его воротъ,

   Опять въ моей душѣ страдан³е встаетъ

   И слезы и мольбы къ тебѣ возобновляетъ.

  

   "Когда-жъ, взойдя на звѣздный свой престолъ небесный,

   На землю посылаетъ солнце лучъ отвѣсный,

   Вдвойнѣ я чувствую моихъ терзан³й гнетъ.

  

   "Но вотъ вернулась ночь, и съ ней - опять страданья,

   И въ той борьбѣ жестокой духъ мой тщетно ждетъ

   Отъ неба жалости, отъ Хлорисъ - состраданья."

  

   Сонетъ понравился Камиллѣ, а еще больше Ансельму, который похвалилъ его и сказалъ, что дама, должно-быть, ужъ слишкомъ жестока, если ее не трогаютъ так³я искренн³я признан³я. "Въ такомъ случаѣ,- воскликнула Камилла,- по вашему, то, что пишутъ влюбленные поэты,- все вѣрно? - Они говорятъ тогда не какъ поэты,- отвѣтилъ Лотаръ,- а какъ влюбленные, и потому всѣ ихъ слова - не только истинны, но и не достаточны. - Въ этомъ нѣтъ никакого сомнѣн³я,- подтвердилъ Ансельмъ, хотѣвш³й, казалось, объяснить мысль Лотара Камлллѣ, которая настолько же мало думала о хитрости Ансельма, насколько сильно была влюблена въ Лотара. Камилла, зная, что всѣ стихи и признан³я ея любовника предназначались ей, и что въ дѣйствительности она была этой Хлорисъ, просила Лотара прочитать еще какой-нибудь другой сонетъ, если онъ помнитъ. "Я помню еще одинъ,- отвѣтилъ Лотаръ,- но онъ, по моему мнѣн³ю, не такъ хорошъ, какъ первый, или вѣрнѣе сказать, хуже перваго. Впрочемъ, судите сами:

  

   Сонетъ.

  

   "Жестокая, отверженный тобою,

   Скорѣй я кончу жизнь у ногъ твоихъ,

   Чѣмъ откажуся съ пламенной мольбою

   Къ тебѣ стремиться въ помыслахъ моихъ.

  

   "Покинутый любовью и судьбою,

   Когда во мнѣ изсякнетъ силъ родникъ,

   Въ странѣ забвенья сердце я открою;-

   Въ немъ узритъ твой запечатлѣнный ликъ.

  

   "Пусть будетъ онъ мнѣ въ горѣ утѣшеньямъ,

   Когда, подавленный твоимъ презрѣньемъ,

   Я испущу отчаян³я крикъ.

  

   "Страшись, пловецъ, когда гроза играетъ,

   А океанъ безбреженъ и великъ,

   И бѣгъ ладьи звѣзда не направляетъ!"

  

   Ансельмъ похвалилъ и второй сонетъ, прибавляя такимъ образомъ одно кольцо за другимъ къ той цѣпи, которой онъ скрѣплялъ и сковывалъ свой позоръ. Дѣйствительно, чѣмъ болѣе безчестилъ его Лотаръ, тѣмъ почетнѣе становился онъ въ своихъ собственныхъ глазахъ, и съ каждой изъ ступеней, по которымъ Камилла спускалась въ глубину своего унижен³я, она выше и выше возносилась во мнѣн³и своего мужа къ совершенству добродѣтели и доброй славы. Однажды, оставшись одна съ своей горничной, Камилла сказала ей: "Мнѣ стыдно, милая Леонел³а, что я могла такъ низко цѣнить себя и такъ легко броситься въ объят³я Лотара, не заставивъ его даже ухаживан³емъ купить обладан³е мною. Боюсь, какъ бы онъ не обвинилъ меня въ опрометчивости и легкомысл³и, не понявъ того, что у меня не хватило силъ противустоять его пилкой страсти. - Не огорчайтесь напрасно, моя дорогая госпожа,- отвѣтила Леонелла,- ни одна дорогая вещь не теряетъ своей цѣны оттого, что ее даютъ скоро. Говорится даже, что кто даетъ скоро, даетъ вдвое. - Да,- сказала Камилла,- но говорятъ также, что кто себя мало цѣнитъ, стоитъ еще того меньше. - Къ вамъ эта поговорка не примѣнима,- возразила Леонелла,- вѣдь любовь, какъ я слыхала, и ходитъ и летаетъ; за тѣмъ она бѣгаетъ, за этимъ ползетъ, одного охлаждаетъ, другого воспламеняетъ, ранитъ налѣво и убиваетъ направо. Случается, что она даетъ волю своимъ желан³ямъ и въ одну минуту достигаетъ цѣли; утромъ оно только что подступаетъ къ крѣпости, а съ вечеру заставляетъ ужъ ее сдаться, потому что никакая сила не устоитъ противъ силы любви. Если это такъ, то чего вамъ бояться? И Лотаръ, вѣроятно, такъ-же думаетъ. Для покорен³я васъ любовь избрала своимъ оруд³емъ отсутств³е господина, и потому ей надо было поспѣшить, чтобы успѣть совершить во время его отсутств³я задуманное, не давая, какъ говорится, времени; а то Ансельмъ могъ вернуться, и туда пришлось бы оставить дѣло въ несовершенномъ видѣ. У любви, для исполнен³я своихъ желан³й, нѣтъ лучшаго помощника, какъ случай; случай помогаетъ ей во всѣхъ дѣлахъ, въ особенности въ началѣ. Все это мнѣ хорошо извѣстно не столько по наслышкѣ, но еще больше по опыту; какъ-нибудь я разскажу вамъ кое-что о себѣ, потому что вѣдь я тоже человѣкъ, и въ жилахъ у меня течетъ молодая кровь. Притомъ же, сударыни, вы сдались не сейчасъ же, а только послѣ того, какъ Лотаръ открылъ всю душу въ своихъ взорахъ, во вздохахъ, въ рѣчахъ, въ подаркахъ, и вы узнали, стоитъ ни его любить. А если такъ, то нечего пугать себя разными сомнѣн³ями и жеманничать; будьте увѣрены, что Лотаръ дорожитъ вами не меньше, чѣмъ вы имъ дорожите; и будьте счастливы и довольны тѣмъ, что поймавш³й васъ въ сѣти любви достоинъ своей добычи. И въ самомъ дѣлѣ у него не только имѣются всѣ четыре качества на S, {Sabio, Solo, Solicito y Secreto (умный, единственный, заботливый и скромный). Далѣе въ подлинникѣ Леонелла приводитъ цѣлую азбуку достоинствъ истиннаго любовника, которыя, при переводѣ за русск³й языкъ, трудно расположить въ азбучномъ порядкѣ, вслѣдств³е несходства русской азбуки съ латинскою: agradecido, bueno, cаballero, dadiuoso, enamorado, firmo, gаllardo, honrado, illustre, leal, mozo, noble, onesto, principal, quantioso, rico (признательный, добрый, рыцарь, великодушный, влюбленный, твердый, красивый, благопристойный, славный, вѣрный, молодой, благородный, честный, знатный, щедрый, богатый), четыре приведенныя уже S, taсito, vernadero (молчаливый, правдивый), X къ нему не идетъ, какъ грубая бука, а у Y нѣтъ подходящаго слова.} как³я должны быть у настоящаго любовника, но достоинствъ его хватитъ даже на цѣлую азбуку. Послушайте, я прочитаю ее вамъ наизусть". Тутъ служанка стала высчитывать достоинства Лотара, которыхъ хватило на каждую букву азбуки за исключен³емъ X, какъ грубой буквы, и Y, не имѣющей подходящаго слова. Камилла сильно смѣялась надъ этой азбукой и убѣдилась, что Леонелла опытнѣе въ любовныхъ дѣлахъ, чѣмъ это казалось бы съ перваго раза. Леонелла же призналась ей, что она любитъ одного молодого человѣка изъ хорошаго семейства въ томъ же городѣ. Это признан³е смутило Камиллу, которая теперь стала опасаться, какъ бы это обстоятельство не сдѣлалось причиною раскрыт³я ея позора. Она осыпала Леонеллу вопросами, желая разузнать, ни зашли ли они при своихъ свидан³яхъ дальше разговора, и та, отбросивъ всякую скромность, безстыдно отвѣтила, что она перестала уже забавляться словами. Извѣстная истина, что проступки госпожи заставляютъ часто терять стыдъ и служанку, которая, зная какъ госпожа ея дѣлаетъ ложный шагъ, и и сама не стѣсняется хромать на обѣ ноги, не безпокоясь о томъ, что это для всѣхъ замѣтно. Камиллѣ оставалось только попросить Леонеллу не разсказывать своему любовнику объ ея любви и вести свои дѣла, какъ можно осторожнѣе, чтобы они не дошли до свѣдѣн³я Ансельма или Лотара. Служанка обѣщала ей это, но держала свое слово такъ, что возбуждала въ Камиллѣ постоянныя опасен³я, какъ бы изъ-за Леонеллы не погибла ея репутац³я.

   Зная о паден³и своей госпожи, смѣлая и безстыдная Леонела сдѣлалась такъ дерзка, что стала приводить своего любовника въ домъ, вполнѣ увѣренная, что ея госпожа, если и узнаетъ, не посмѣетъ выдать ее. Так³я-то послѣдств³я часто влечетъ за собой слабость женщинъ: онѣ дѣлаются рабынями своихъ собственныхъ служанокъ и бываютъ вынуждены покрывать всѣ ихъ низк³я продѣлки. Это испытала на себѣ и Камилла, которая, часто зная, что, Леонелла заперлась въ одной изъ комнатъ съ своимъ любовникомъ, не только не осмѣливалась ее бранить, но даже принуждена бывала помогать служанкѣ проводить любовника и наблюдать за тѣмъ, какъ бы не засталъ его ея мужъ.

   Однако, несмотря на всѣ предосторожности, Лотарь все-таки увидалъ любовника, когда тотъ на разсвѣтѣ выходилъ изъ дома. Не догадываясь, кто бы это могъ быть, онъ принялъ его сначала за привидѣн³е; но потомъ, увидавъ, какъ онъ закутанный въ плащъ, шагалъ, осторожно прокрадываясь, Лотаръ отбросилъ эту дѣтскую мысль и остановился на другой догадкѣ, которая погубила бы ихъ всѣхъ, если бы Камилла не сумѣла исправить зла. Лотаръ вообразилъ, что этотъ человѣкъ, выходивш³й въ такой ранн³й часъ изъ дома Ансельма, былъ тамъ не у Леонеллы,- могъ ли онъ помнить, что существуетъ на свѣтѣ какая то Леонелла?- а у Камиллы, которая, рѣшилъ онъ, такъ-же легкодоступной оказалась и для другого, какой оказалась для него. Таково и еще одно изъ послѣдств³й, которыя влечетъ за собой порочное поведен³е женщины, нарушившей свой супружеск³й долгъ; она теряетъ довѣр³е къ своей чести даже въ глазахъ того, ради кого она ею пожертвовала, уступивъ его ухаживан³ямъ; ея любовникъ, въ свою очередь, думаетъ, что она и ради другихъ такъ же жертвуетъ своею честью, какъ пожертвовала ею для него, и всякое подозрѣн³е такого рода, зародившееся въ его умѣ, становится для него непогрѣшимой истиной. Въ эту минуту Лотаръ, казалось, потерялъ разсудокъ и всякое благоразум³е. Разъяренный, ослѣпленный терзавшее его сердце ревностью, весь горя нетерпѣливымъ желан³емъ отомстить ни въ чемъ неповинной предъ нимъ Камиллѣ, онъ, безъ всякихъ разсужден³й и размышлен³й, немедленно же бросился къ спавшему еще Ансельму. "Узнай," сказалъ онъ ему,- узнай, Ансельмъ, что я уже нѣсколько дней борюсь съ самимъ собою; принуждая себя признаться тебѣ въ томъ, что невозможно и нечестно скрывать отъ тебя; узнай, что крѣпость Камиллы сдалась и готова сдѣлать все, что я захочу. Если я раньше не открывалъ тебѣ этой роковой правды, то только для того, чтобы убѣдиться, дѣйствительно ли это съ ея стороны преступное легкомысл³е, и не притворяется ли она, съ цѣлью испытать меня и увѣриться, серьезно ли я веду свою любовную осаду, начатую съ твоего позволен³я. Я думаю также, что если бы она была тѣмъ, чѣмъ она должна бы была быть, и чѣмъ мы ее считали, то она сообщила бы тебѣ о моихъ поискахъ. Но, видя, что она медлитъ признаться тебѣ въ этомъ, я склоненъ считать искреннимъ ея обѣщан³е принять меня, какъ только тебя не будетъ дома, въ комнатѣ, которая тебѣ служитъ уборною (тамъ, дѣйствительно, происходили свидан³я Лотара съ Камиллою). Однако мнѣ не хотѣлось бы, чтобы ты немедленно же подвергъ мщен³ю измѣнницу, потому что, грѣхъ совершенъ ей пока только мысленно и до совершен³я его на дѣлѣ еще далеко; до того времени Камилла можетъ измѣнить свое намѣрен³е и раскаяться; до сихъ поръ ты, во всемъ, кромѣ одного обстоятельства, въ точности слѣдовалъ моимъ совѣтамъ, поэтому послушайся и теперь моего совѣта, чтобы тебѣ не ошибиться въ своихъ подозрѣн³яхъ и дѣйствовать вполнѣ сознательно. Притворись будто бы ты уѣзжаешь на два, на три дня, какъ съ тобой это нѣсколько разъ случалось, а за самомъ дѣлѣ спрячься въ уборной,- тамъ, за драпри и мебелью, спрятаться очень удобно. Тогда оба мы своими собственными глазами увидимъ, чего хочетъ Камилла. Если ея намѣрен³е дѣйствительно преступно, чего надо скорѣе опасаться, чѣмъ надѣяться на противоположное, тогда ты обдуманно и безъ всякаго шума отмстишь ей за свой позоръ".

   Бѣдный Ансельмъ остолбенѣлъ, уничтоженный такимъ признан³емъ Лотара. Дѣйствительно, оно поразило его въ то время, когда онъ всего менѣе ожидалъ его, когда онъ уже начиналъ съ восторгомъ думать, что Камилла вышла побѣдительницей надъ притворными происками Лотара, и наслаждался радостнымъ сознан³емъ ея торжества. Долго оставался онъ неподвижнымъ и безгласнымъ, опустивъ глаза внизъ; наконецъ онъ воскликнулъ: "Ты поступалъ такъ, Лотаръ, какъ я и ожидалъ того отъ твоей дружбы; я во всемъ слѣдовалъ твоимъ совѣтамъ; дѣлай же и теперь, какъ будетъ по твоему лучше, и храни тайну такого неожиданнаго событ³я". Лотаръ обѣщалъ ему это и, уйдя отъ него, сталъ горько раскаиваться въ своемъ непростительномъ и безумномъ поступкѣ, когда подумалъ, что онъ и самъ бы могъ отомстить Камиллѣ, не прибѣгая къ такому жестокому и безчестному способу. Онъ проклиналъ свою неразсудительность, упрекалъ себя въ опрометчивости и не зналъ, что предпринять, чтобы исправить сдѣланное, найти разумный исходъ изъ этого положен³я, въ которое его поставила собственная глупость. Въ концѣ концовъ онъ рѣшился открыться во всемъ Камиллѣ и, такъ какъ въ случаяхъ видѣться съ нею у него недостатка не было, то онъ отправился къ ней въ тотъ же день. Только что увидавъ его, Камилла сказала сказала ему: "Если бы знали, другъ Лотаръ, горе, которое терзаетъ мое сердце и когда-нибудь разорветъ его въ груди. Леонелла до того дошла въ своемъ безстыдствѣ, что каждую ночь приводитъ къ себѣ любовника и держитъ его у себя до самаго утра; судите сами, какъ это опасно для моей репутац³и, и какое подозрѣн³е можетъ возникнуть у всякаго, кому пришлось бы увидать его выходящимъ отъ меня въ так³е ранн³е часы. Но больше всего меня огорчаетъ то, что я не могу не прогнать ее, ни сдѣлать ей выговоръ; вѣдь ей извѣстны наши отношен³я, а потому я должна молчать объ ея поведен³и и постоянно бояться, какъ бы отъ этого не произошло какого-нибудь несчаст³я". При первыхъ словахъ Камиллы Лотаръ подумалъ, что она прибѣгаетъ къ хитрости для того, чтобы увѣрить его, будто видѣнный имъ человѣкъ приходилъ къ Леонеллѣ, а не къ ней, но увидавъ, что она совершенно искренно плачетъ, тревожится и проситъ ей помочь ей въ этомъ затруднен³я, онъ убѣдился въ истинномъ положен³я дѣла, и тогда его раскаян³е и стыдъ еще болѣе усилились. Онъ попросилъ