Сервантес Мигель Де - Славный рыцарь Дон-Кихот Ламанчский. Часть первая

Камиллу перестать огорчаться и сказалъ ей, что онъ найдетъ средство положить предѣлъ дерзости Леонеллы; затѣмъ онъ сообщилъ ей обо всемъ, что онъ въ припадкѣ ярости и ревности разсказалъ Ансельму, и о составленномъ ими заговорѣ, согласно которому Ансельмъ долженъ былъ спрятаться въ уборной и стать такимъ образомъ свидѣтелемъ измѣны, какою будетъ награждена ею нѣжная любовь. Онъ просилъ у ней прощен³я за его безум³е и совѣта, какъ его поправить и выйти изъ запутаннаго лабиринта, въ который ихъ завело его злополучное безразсудство. Камилла была сильно встревожена признан³емъ Лотара и осыпала его нѣжными упреками за дурное мнѣн³е о ней и за еще худшее рѣшен³е, принятое имъ. Но такъ какъ женщина отъ природы обладаетъ умомъ, неспособнымъ на зрѣлое размышлен³е, но болѣе находчивымъ, чѣмъ у мужчины, и на доброе и на злое, то Камилла сейчасъ же нашла средство исправить такую, повидимому, непоправимую ошибку. Она оказала Лотару, чтобы Ансельмъ, согласно уговору, спрятался въ уборной, потому что она этимъ испытан³емъ еще надѣется облегчить имъ возможность продолжать свои любовныя свидан³я безъ тревогъ и опасен³й. Не раскрывая ему всего своего плана, она сказала ему только, чтобы въ то время, когда Анселымъ будетъ сидѣть въ засадѣ, онъ вошелъ на зовъ Леонеллы и отвѣчалъ на всѣ вопросы, которые ему предложатъ, тамъ, какъ будто бы онъ не знаетъ, что здѣсь спрятанъ Ансельмъ. Напрасно Лотаръ упрашивалъ ее объяснить ему свое намѣрен³е для того чтобы онъ могъ дѣйствовать болѣе сознательно и обдумано; Камилла повторяла, что онъ долженъ только отвѣчалъ на вопросы, которые ему будутъ. Она не сообщила ему больше никакихъ подробностей; изъ боязни, чтобы онъ не отказался отъ исполнен³я прекраснаго, по ея мнѣн³ю, проекта и не придумывалъ другихъ менѣе удачныхъ.

   Лотаръ удалился, а на другой день Ансельмъ, подъ предлогомъ посѣщен³я своего друга, жившаго за городомъ, уѣхалъ изъ дома, но немедленно же возвратился и спрятался, что ему было очень легко сдѣлать, такъ какъ Камилла и Леонелла искусно предоставили ему для того всяческ³я способы. Сидя спрятанный Ансельмъ испытывалъ всѣ муки, как³я только могутъ терзать человѣка, готовившагося собственными глазами увидѣть гибель своей чести, и съ горестью думалъ, что онъ теряетъ свою дорогую Камиллу. Какъ только Камилла увѣрилась, что Ансельмъ уже спрятался, онѣ обѣ вошли въ комнату, и тяжело вздохнувъ Камилла воскликнула: "Увы, милая Леонелла! не лучше ли будетъ, если ты возьмешь шпагу Ансельма, которую я тебѣ велѣла принести, и пронзишь это безчестное сердце, бьющееся въ моей груди, прежде, чѣмъ я приведу въ исполнен³е то, о чѣмъ я тебѣ молчу изъ боязни, какъ бы ты не помѣшала? Но нѣтъ, несправедливо, чтобы я одна понесла наказан³е за чужую вину. Я хочу сначала узнать, что такое замѣтили во мнѣ безстыдные глаза Лотара, что могло бы внушить ему смѣлость признаться мнѣ въ преступномъ желан³и, которое онъ, презрѣвъ и мою честь и свою дружбу къ Ансельму, не посовѣстился предо мной обнаружить. Открой это окно, Леонелла и подай ему знакъ; онъ, навѣрно, дожидается на улицѣ, надѣясь вскорѣ удовлетворить свое развратное намѣрен³е, но прежде я удовлетворю свое, настолько же благородное, насколько и жестокое, намѣрен³е. - Ахъ, моя дорогая госпожа! - отвѣтила ловкая Леонелла, отлично знавшая свою роль,- что вы хотите дѣлать этой шпагой? Убить себя или Лотара? Но вѣдь та или другая изъ этихъ крайностей все равно повредитъ вашей доброй славѣ. Забудьте лучше ваше оскорблен³е не пускайте этого злодѣя теперь, когда онъ застанетъ насъ однихъ въ домѣ. Не забывайте, что мы, вѣдь, слабыя женщины, а онъ мужчина и смѣлый мужчина, который, подъ вл³ян³емъ своей слѣпой страсти, можетъ съ вами сдѣлать хуже, чѣмъ отнять у васъ жизнь, не давъ вамъ времени привести въ исполнен³е вашъ планъ. Будь проклята довѣрчивость господина Ансельма, впустившаго къ себѣ въ домъ такого развратника! Но, сударыня, если вы его убьете, какъ я догадываюсь о вашемъ желан³и, что что будемъ дѣлать съ нимъ, съ мертвымъ? - Что мы будемъ дѣлать съ нимъ? - сказала Камилла,- оставимъ его погребать Ансельму: для него, вѣроятно, будетъ не трудомъ, а наслажден³емъ погребать свой собственный позоръ. Зови же этого измѣнника наконецъ; мнѣ кажется, что, медля своимъ законнымъ мщен³емъ за обиду, я нарушаю свою супружескую вѣрнось".

   Въ Ансельмѣ, слушавшемъ этотъ разговоръ, каждое слово Камиллы переворачивало всѣ его мысли. Когда же онѣ услышалъ объ ея рѣшен³и убить Лотара, онъ хотѣлъ-было выйти изъ своей засады и помѣшать совершен³ю такого дѣла. Однако, повинуясь желан³ю посмотрѣть, къ чему приведетъ такое смѣлое и благородное рѣшен³е, онъ остался на мѣстѣ и только приготовился во-время появиться и предотвратить несчаст³е. Въ эту минуту Камилла притворно упала въ глубок³й обморокъ, и камеристка, положивъ ее на стоявшую тамъ постель, принялась горько плакать. "Ахъ, я несчастная! - восклицала она - неужели мнѣ суждено видѣть, какъ на моихъ рукахъ умретъ этотъ цвѣтокъ цѣломудр³я, этотъ примѣръ добродѣтели, этотъ образецъ женщинъ!" И она продолжала причитать въ томъ же родѣ, заставляя думать, что она - несчастнѣйшая и преданнѣйшая изъ служанокъ, а госпожа ея - вторая Пенелопа; Камилла вскорѣ очнулась и, открывъ глаза, воскликнула: "Что же ты, Леонелла, не зовешь этого вѣроломнѣйшаго друга, друга истиннаго, какого только освѣщало солнце и покрывалъ мракъ ночной? Бѣги, лети, спѣши, чтобы медлительность не погасила воспламенившагося во мнѣ огня гнѣва, и мое справедливое мщен³е не изсякло въ угрозахъ и проклят³яхъ, - Сейчасъ позову, сударыня,- отвѣтила Леонилла,- но прежде отдайте мнѣ эту шпагу, а то я боюсь, какъ-бы вы въ мое отсутств³е не сдѣлали того, что заставило бы любящихъ васъ плакать всю жизнь. - Не безпокойся, милая Леонелла,- отвѣтила Камилла, - какъ ни проста и смѣла кажусь я тебѣ, рѣшивъ защищать свою честь все-таки не Лукрец³я, которая, какъ извѣстно, убила себя, не совершивъ никакой вины и не отомстивъ сначала виновнику своего несчаст³я. Умирать, такъ я умру, отмстивъ, какъ слѣдуетъ, тому, кто своей вольностью заставилъ меня безъ вины проливать слезы". Леонелла заставила еще нѣсколько разъ просить себя, прежде чѣмъ пойти позвать Лотара, но, наконецъ, она вышла изъ комнаты и, оставшись одна, въ ожидан³и ея возвращен³я Камилла стала разговаривать сама съ собою: "Боже, прости мнѣ! не благоразумнѣе ли было бы отпуститъ Лотара, какъ я это уже много разъ дѣлала, чѣмъ давать ему право считать меня за легкомысленную и безчестную женщину, хотя время и разубѣдитъ его въ этомъ? Да, это, конечно, было бы лучше; но развѣ бы я была отомщена, развѣ бы была удовлетворена честь моего супруга; если бы измѣнникъ вышелъ отсюда, умывая руки въ томъ дѣлѣ, которое его заставили сдѣлать безчестныя мысли? Нѣтъ; пусть онъ жизнью заплатятъ за дерзость своихъ желан³й, и пусть м³ръ узнаетъ, если онъ долженъ знать, что Камилла не только сохранила должную вѣрность своему супругу, но я отомстила тому, кто осмѣлился нанести ему оскорблен³е. Однако не лучше ли бы было открыть все Ансельму? Но я уже говорила ему ясно о томъ въ посланномъ ему письмѣ и если бы онъ тогда же не принялъ противъ этого зла, то, стало быть, онъ по излишку доброты и довѣрчивости не можетъ допустить, чтобы въ душѣ его недостойнаго друга могла заключаться хотя бы малѣйшая мысль, направленная противъ его чести; я сама долго не вѣрила этому и никогда бы не повѣрила, если бы его наглость не проявилась въ богатыхъ подаркахъ, безпредѣльныхъ обѣщан³яхъ и постоянныхъ слезахъ. Но что пользы теперь отъ этихъ размышлен³й? Развѣ смѣлое рѣшен³е необходимо такъ осторожно взвѣшивать? конечно, нѣтъ. Такъ прочь отсюда, измѣна! ко мнѣ, мщен³е! Явись измѣнникъ, войди, умри, а тамъ будь, что будетъ. Чистой я перешла въ обладан³е того, кого небо дало мнѣ въ супруги, чистой я и останусь, хотя бы мнѣ пришлось для того обагрить его своею цѣломудренною кровью и невинною кровью безчестнѣйшаго изъ друзей, как³е только когда-либо въ свѣтѣ оскверняли святое имя дружбы".

   Говоря такимъ образомъ, Камилла быстрымъ и твердымъ шагомъ ходила по комнатѣ, съ обнаженною шпагою въ рукѣ, дѣлая яростные жесты, такъ что могло показаться, что она потеряла разумъ и превратилась изъ нѣжной женщины въ отчаяннаго головорѣза.

   Ансельмъ, скрытый драпировкой, сзади которой онъ притаился, все видѣлъ и слышалъ. Изумленный, онъ уже рѣшилъ, что видѣннаго и слышаннаго имъ болѣе, чѣмъ достаточно для того, чтобы разсѣять его подозрѣн³я, и, потому, хотѣлъ прекратить испытан³е раньше прихода Лотара, опасаясь, какъ бы не вышло чего дурного. Но когда онъ уже собирался покинуть свое убѣжище, чтобы обнять и вывести изъ заблужден³я свою супругу, онъ былъ удержанъ возвращен³емъ Леонеллы, вошедшей, ведя Лотара за руку. Увидавъ его, Камилла провела остр³емъ шпаги черту на полу и обратилась къ Лотару съ слѣдующими словами: "Лотаръ, слушай внимательно, то, что я тебѣ скажу. Если у тебя къ несчаст³ю, хватитъ смѣлости перейти эту черту на полу или даже приблизиться къ ней, то я немедленно же пронжу себѣ сердцѣ шпагой, которую я держу въ рукѣ. Прежде чѣмъ ты отвѣтишь что-либо на это предупрежден³е, я хочу сказать тебѣ нѣсколько словъ, и ты выслушай ихъ молча. Потомъ ты можешь отвѣчать, что тебѣ будетъ угодно. Прежде всего я хочу, Лотаръ, чтобы ты мнѣ сказалъ, знаешь ли ты Ансельма, моего супруга и какого ты мнѣн³я о немъ; потомъ скажи мнѣ, знаешь ли ты меня, разговаривающую съ тобой. Сперва безъ смущен³я и колебан³я отвѣчай на это, потому что предложенные мною вопросы рѣшить не трудно". Лотаръ не былъ настолько простъ, чтобы не догадаться о задуманной Камиллою хитрости въ ту же минуту, какъ только она велѣла ему спрятать Ансельма. Поэтому онъ быстро нашелся и такъ кстати отвѣтилъ ей, что они сами могли бы легко повѣрять своему обману, какъ самой очевидной истинѣ. Вотъ, что отвѣтилъ онъ ей: "Я никакъ не думалъ, прекрасная Камилла, что ты позовешь меня съ цѣлью предлагать мнѣ так³е странные вопросы о намѣрен³и, приведшемъ меня сюда. Если ты дѣлаешь такъ для того, чтобы отдалить награду, обѣщанную моей страсти, то ты напрасно такъ дѣлаешь, потому что желан³е блаженства горитъ во мнѣ и мучаетъ меня тѣмъ сильнѣе, чѣмъ ближе становится надежда на достижен³е его. Но чтобы ты не сказала, будто бы я отказываюсь отвѣчать на твои вопросы, я отвѣчу тебѣ, что я знаю твоего супруга Ансельма, что мы знакомы между собою съ самаго нѣжнаго дѣтства; что же касается до нашей дружбы, такъ же хорошо тебѣ извѣстной, какъ и намъ самимъ, то я ничего не хочу говорить о ней, чтобы не дѣлать ея свидѣтельницей оскорблен³я, которое я наношу ей, повинуясь любви, могущественной любви, извиняющей и болѣе тяжелые проступки. И тебя я тоже знаю и обладан³е тобой для меня такъ же драгоцѣнно, какъ и для обладающаго тобою; если бы было иначе, то развѣ бы я рѣшился ради женщины, обладающей меньшими прелестями, чѣмъ ты, позабыть о своихъ обязанностяхъ и преступить святые законы дружбы, теперь нарушенные мною и попираемые такимъ страшнымъ врагомъ, какъ любовь? - Если ты это признаешь, смертельный врагъ всего достойнаго любви,- возразила Камилла,- то какъ же ты осмѣливаешься появляться предъ женщиной, служащей, какъ тебѣ извѣстно, зеркаломъ, въ которое смотрится тотъ, на кого ты бы долженъ былъ обратить свои взоры въ эту минуту, чтобы увидѣть, какъ несправедливо ты его оскорбляешь? Но горе мнѣ несчастной! я теперь отдаю себѣ отчетъ въ томъ, что заставила тебя потерять уважен³е ко мнѣ. Навѣрно, это былъ какой-нибудь слишкомъ вольный поступокъ съ моей стороны,- я не хочу называть его предосудительнымъ, потому что онъ могъ произойти не умышленно и только благодаря небрежности, которую часто позволяютъ себѣ женщины, когда онѣ не видятъ необходимости остерегаться кого бы то ни было,- если это не такъ, то скажи мнѣ, измѣнникъ, когда я отвѣтила на твои мольбы, хотя однимъ словомъ или однимъ жестомъ, способнымъ возбудить, въ тебѣ малѣйшую надежду на исполнен³е твоихъ желан³й? Когда твои любовныя рѣчи не были отвергнуты, не были встрѣчены холодностью и суровостью моихъ рѣчей? Когда я давала вѣру тысячамъ твоихъ обѣщан³й или принимала твои соблазнительные подарки? Но такъ какъ я не могу повѣрить, чтобы можно было упорствовать въ своихъ любовныхъ преслѣдован³яхъ, не поддерживая себя какой-нибудь надеждою, то я должна приписать себѣ вину въ твоей дерзости; навѣрно какая-нибудь невольная небрежность съ моей стороны поддерживала такъ долго твой добровольный планъ обмана. Поэтому я хочу себя наказать и обрушить на себя кару, заслуженную моимъ проступкомъ. Но чтобы ты видѣлъ, что жестокая съ собой, я буду такой же и съ тобою, я хотѣла сдѣлать тебя свидѣтелемъ жертвы, которую я хочу принести опозоренной чести своего супруга, оскорбленной тобою такъ глубоко, какъ это было для тебя возможно, и мною тоже, не старавшейся избѣгать всѣхъ случаевъ, способныхъ возбуждать и поддерживать твои преступныя намѣрен³я. Итакъ повторяю, меня болѣе всего мучаетъ и огорчаетъ подозрѣн³е, что какая-нибудь оплошность съ моей стороны могла возбудить въ тебѣ так³я гнусныя мысли; благодаря этому-то подозрѣн³ю я и хочу наказать себя своими собственными руками, такъ какъ если бы я стала искать другого палача кромѣ самой себя, то мой проступокъ непремѣнно сдѣлался бы всѣмъ извѣстнымъ. Но я не хочу умирать одна; я хочу увлечь съ собою и того, смерть котораго исполнитъ мѣру моего мщен³я, чтобы онъ узналъ, что правосуд³е всегда настигнетъ развращенность, гдѣ бы она ни скрывалась.

   Произнеся эти слова, Камилла съ невѣроятною силою и легкостью бросилась на Лотара; она казалась такъ твердо рѣшившейся пронзить ему сердце, что самъ Лотаръ не могъ быть вполнѣ увѣреннымъ, серьезны или притворны ее намѣрен³я, и былъ принужденъ употребить всю свою ловкость и силу, чтобы успѣвать уклоняться отъ наносимыхъ ею ударовъ. Между тѣмъ Камилла, увлекшись исполнен³емъ своей хитрости, рѣшилась для того, чтобы придать ей еще болѣе истинный видъ, пожертвовать своею собственной кровью. Видя, что она не можетъ настигнутъ Лотара, или скорѣе притворяясь, будто бы она не можетъ этого сдѣлать, она воскликнула: "Если судьбѣ не угодно, чтобы я вполнѣ удовлетворила свое желан³е, то по крайней мѣрѣ, она не настолько могущественна, чтобы помѣшать мнѣ удовлетворить его половину". Сдѣлавъ усил³е освободить схваченную Лотаромъ шпагу, она обратила ее на себя и, направивъ остр³е за такое мѣсто, гдѣ оруж³е не можетъ войти глубоко, воткнула его надъ лѣвою грудью около плеча; затѣмъ она упала, какъ будто потеряла сознан³е. Лотаръ и Леонелла одинаково были поражены изумлен³емъ и страхомъ при такой неожиданности и не знали, что думать, когда увидѣли Камиллу, распростертую на полу и обливавшуюся собственной кровью. Внѣ себя и почти не дыша, Лотаръ бросился, чтобы вырвать у ней шпагу; и увидавъ, что рана была легкая, онъ успокоился и снова сталъ удивляться искусству и изобрѣтательности прекрасной Камиллы. Впрочемъ, чтобы до конца исполнить свою роль, онъ долго и печально причиталъ надъ тѣломъ Камиллы, какъ будто бы она скончалась, и осыпалъ проклят³ями и себя и того, кто былъ первымъ виновникомъ несчаст³я. Такъ какъ онъ зналъ, что его другъ Ансельмъ все слышитъ, то онъ говорилъ так³я вещи, что всяк³й послушавш³й ихъ пожалѣлъ бы его самого еще больше, чѣмъ Камиллу, хота-бы и былъ увѣренъ, что она умерла. Леонелла, взявъ ее на руки, положила на постель и стала умолять Лотара отыскать кого нибудь, кто бы могъ тайно полѣчить ея госпожу. Она просила у него также совѣта, что сказать господину относительно раны, если онъ возвратится, прежде чѣмъ госпожа, вылѣчится. Лотаръ отвѣтилъ ей, что она можетъ сказать все, что ей будетъ угодно, такъ какъ онъ не въ состоян³и теперь давать совѣты; онъ посовѣтовалъ ей только попробовать остановить текущую кровь и добавилъ, что самъ онъ отправляется туда, гдѣ никто его больше не увидитъ. Затѣмъ съ выражен³ями сильнѣйшаго горя и сожалѣн³я онъ стремительно покинулъ домъ. Очутившись одинъ и убѣдившись что его никто не можетъ замѣтить, Лотаръ сталъ долго и часто креститься, изумляясь мужеству Камиллы и превосходной игрѣ Леонеллы. Онъ представлялъ себѣ, какъ сильно долженъ быть убѣжденъ Ансельмъ въ томъ, что его жена вторая Порц³я, и горѣлъ желан³емъ увидѣться съ нимъ, чтобы вмѣстѣ отпраздновать это событ³е, въ которомъ, какъ нельзя лучше, была скрыта правда и представлена ложь.

   Между тѣмъ Леонелла унимала кровь своей госпожи, текшую лишь столько, сколько было нужно для того, чтобы сдѣлать хитрость правдоподобной. Омывъ рану виномъ, она, какъ умѣла, завязала ее, повторяя во все время лѣчен³я так³я рѣчи, что даже еслибы имъ не предшествовали и друг³я, онѣ однѣ были бы въ состоян³и увѣрить Ансельма въ томъ, что въ Камиллѣ онъ обладаетъ живымъ воплощен³емъ добродѣтели. Къ словамъ Леонеллы присоединились слова Камиллы, начавшей обвинять себя въ трусости за то, что у ней не хватило мужества именно въ ту минуту, когда это ей было нужно, чтобы отнять опротивѣвшую жизнь. Она спрашивала совѣта у служанки относительно того, надо ли сообщать обо всемъ происшедшемъ ея дорогому супругу; но Леонилла посовѣтовала ей скрыть все, говоря, что иначе онъ счелъ бы своей обязанность мстить Лотару и тѣмъ подвергать опасности свою собственную жизнь, и что добрая жена не только не должна подавать мужу поводъ для ссоры съ кѣмъ-бы то ни было, но даже обязана, насколько возможно; устранять ихъ. Камилла отвѣтила, что этотъ совѣтъ ей нравится и потому она ему послѣдуетъ, но что во всякомъ случаѣ нужно что-нибудь придумать, чтобы сказать Ансельму о происхожден³и этой раны, которую онъ непремѣнно увидитъ. На это Леоннилла отвѣтила, что она не умѣетъ лгать даже съ добрымъ намѣрен³емъ. "А развѣ я умѣю? - воскликнула Камилла, - у меня не хватило бы духу придумать и представить ложь даже въ томъ случаѣ, если бы дѣло шло о моей жизни. Если мы не знаемъ выхода изъ этого затруднен³я, то лучше, не прибѣгая ко лжи, сказать ему голую правду. - Сударыня, - отвѣтила Леонелла, - до завтрашняго дня я подумаю о томъ, какъ намъ сказать ему, притомъ же рана нанесена въ такое мѣсто, что, можетъ быть, намъ удастся скрыть ее, если небу будетъ угодно послать намъ помощь, въ нашихъ честныхъ намѣрен³яхъ. Успокойтесь, государыня, и постарайтесь оправиться, чтобы господинъ не засталъ васъ въ такомъ волнен³и. А остальное оставьте на мое попечен³е и на милость Бож³ю, всегда являющуюся на помощь благимъ намѣрен³ямъ".

   Какъ и можно догадаться, Ансельмъ съ напряженнымъ вниман³емъ слушалъ и смотрѣлъ, какъ представляли трагед³ю смерти его чести, трагед³ю, въ которой дѣйствующ³я лица играли свои роли такъ естественно и правдиво, какъ будто дѣйствительно превратились въ тѣхъ, кѣмъ они притворялись. Съ нетерпѣн³емъ ожидалъ онъ ночи, когда ему можно было бы пойти изъ засады и отправиться къ своему лучшему другу Лотару, чтобы обмѣняться взаимными поздравлен³ями съ находкой драгоцѣннаго камня, открытаго при испытан³и добродѣтели Камиллы. Обѣ комед³антки не замедлили представить ему удобный способъ выбраться изъ дому и, воспользовавшись случаемъ, онъ сейчасъ же побѣжалъ къ Лотару; онъ нашелъ его дома и трудно было бы разсказать о всѣхъ объят³яхъ, которыми онъ наградилъ своего друга, обо всѣхъ словахъ, которыя онъ говорилъ о своемъ счастье, и о похвалахъ, которыми онъ осыпалъ Камиллу. Лотаръ слушалъ его, не обнаруживая никакого знака радости, потому что совѣсть постоянно напоминала ему о томъ, въ какомъ заблужден³и находится Ансельмъ, и упрекала его въ оскорблен³и своего друга. Ансельму не трудно было замѣтить, то Лотаръ не сочувствуетъ его радости, но приписывалъ эту холодность тому, что его другъ оставилъ Камиллу съ тяжелою раною и считалъ себя виновникомъ ея несчаст³я. Поэтому онъ сказалъ ему, между прочимъ, чтобы онъ не безпокоился о случившемся съ Камиллой, такъ какъ рана, навѣрное, легкая, разъ она уговаривалась со служанкой скрыть ее отъ мужа. "Итакъ,- добавилъ онъ,- брось всяк³я опасен³я относительно этого; тебѣ остается только радоваться вмѣстѣ со мною, потому что единственно благодаря твоимъ старан³ямъ и твоему искусству, я достигъ величайшаго блаженства, какого только я смѣлъ желать. Отнынѣ всѣ мои досуги я хочу посвятить сочинен³ю стиховъ въ хвалу Камиллѣ, которой я создамъ вѣчную славу въ памяти грядущихъ временъ". Лотаръ похвалилъ благое намѣрен³е своего друга и обѣщалъ съ своей стороны способствовать созидан³ю великолѣпнаго храма славы его женѣ.

   Послѣ этого событ³я Ансельмъ такъ и остался наилучше обманутымъ въ цѣломъ м³рѣ мужемъ, онъ самъ ввелъ за руку въ свой домъ того, кого онъ считалъ оруд³емъ своей славы, но кто былъ, на самомъ дѣлѣ, оруд³емъ его позора; и Камилла приняла Лотара съ сердитымъ выражен³емъ на лицѣ, но съ улыбкой и радост³ю въ душѣ. Этотъ обманъ имѣлъ успѣхъ нѣкоторое время; но, наконецъ, колесо судьбы повернулось, позоръ, до сихъ поръ такъ хорошо скрываемый, вышелъ на свѣтъ, и Ансельмъ жизнью заплатилъ за свое безразсудное любопытство.

  

   Оставилось дочитать нѣсколько страницъ повѣсти, какъ вдругъ съ чердака, гдѣ почивалъ Донъ-Кихотъ, сбѣжалъ Сачо Панса, внѣ себѣ отъ испуга, крича во всѣ горло: "Помогите, господа, поскорѣе моему господину; онъ вступилъ въ страшнѣйшую и кровопролитнѣйшую битву, какую только видѣли когда-либо мои глаза. Клянусь Богомъ! онъ такъ хватилъ мечомъ великана, врага госпожи принцессы Микомиконы, что снесъ ему голову, точно рѣпу, начисто по самыя плечи. - Что вы говорите, братецъ! - воскликнулъ священникъ, прервавъ чтен³е. - Какъ чертъ его угораздилъ его на это, когда великанъ слишкомъ за двѣ тысячи миль отсюда?- Въ эту минуту изъ каморки Донъ-Кихота послышался сильный шумъ, заглушаемый его голосомъ. "Стой, мошенникъ! - кричалъ онъ, - стой, злодѣй, разбойникъ, грабитель прохожихъ; ты у меня въ рукахъ, и мечъ твой ни къ чему тебѣ не послужитъ.- Затѣмъ послышался стукъ ударовъ мечомъ, попадавшихъ по стѣнѣ. "Не слѣдъ теперь, - сказалъ снова Санчо,- оставаться, сложа руки и развѣсивъ уши, идите поскорѣй, разнимите сражающихся и помогите моему господину; можетъ помощь еще нужна, хотя великанъ теперь, навѣрно, уже мертвъ и отдаетъ Богу отчетъ въ своей прошлой дурной жизни: вѣдь я видѣлъ, что по землѣ текла кровь, а въ углу валялась отрубленная голова, толстая, право, точно здоровый мѣхъ съ виномъ. - А чтобъ меня повѣсили!- воскликнулъ тогда хозяинъ постоялаго двора,- если этотъ Донъ-Кихотъ или донъ-дьяволъ не изрубилъ одинъ изъ мѣховъ съ краснымъ виномъ, которые полнехоньки рядкомъ висятъ въ головахъ его постели! и разлившееся-то вино этотъ простакъ и принялъ за кровь".

   Съ этими словами хозяинъ побѣжалъ на чердакъ, куда за нимъ послѣдовало и все общество. Донъ-Кихота они застали въ самомъ странномъ нарядѣ, какой только существуетъ на свѣтѣ; на немъ была надѣта только сорочка, спереди закрывавшая до середины его ляжки, сзади же бывшая дюймовъ на шесть короче. Его длинныя тощ³я волосатыя ноги были сомнительной чистоты; на головѣ у былъ маленьк³й колпачокъ краснаго цвѣта, издавна уже собравш³й жиръ съ головы хозяина, на лѣвой рукѣ у него было навернуто то одѣяло, къ которому Санчо, по весьма понятнымъ для него причинамъ, продолжалъ еще питать злобу, а въ правой онъ держалъ обнаженный мечъ, которымъ онъ кололъ и рубилъ направо и налѣво, продолжая бормотать, какъ будто бы онъ въ самомъ дѣлѣ сражался съ какимъ-нибудь великаномъ. Лучше всего было то, что глаза его были закрыты, потому что онъ спалъ и во снѣ вступилъ въ битву съ великаномъ. Его воображен³е до того было поражено представившимся ему приключен³емъ, что ему приснилось, будто бы онъ уже прибылъ въ Микомиконское королевство и мѣрился силами съ своимъ врагомъ. И вотъ воображая, что онъ сражается съ великаномъ, онъ сыпалъ за мехи столько ударовъ, что вся комната вскорѣ наполнилась виномъ.

   Когда хозяинъ увидѣлъ это опустошен³е, онъ пришелъ въ ярость, бросился съ сжатыми кулаками на Донъ-Кихота и принялся въ свою очередь осыпать его такими тумаками, что если бы Карден³о и священникъ не схватили его за руки, онъ бы навсегда положилъ конецъ войнѣ рыцаря съ великаномъ. А бѣдный рыцарь все-таки не просыпался, несмотря на этотъ градъ ударовъ. Цирюльнику пришлось принести большой котелокъ холодной воды изъ колодца и сразу выплеснуть всю ее на тѣло рыцаря. Тогда только Донъ-Кихотъ проснулся, но опять-таки не вполнѣ, чтобы замѣтить свое положен³е. Доротея, увидѣвъ его въ такомъ легкомъ и короткомъ одѣян³и, не захотѣли войти, чтобы присутствовать при битвѣ ея защитника съ ея врагомъ, Санчо же ползалъ въ это время на четверенькахъ, ища во всѣхъ углахъ голову великана, и не найдя ее, воскликнулъ: "Я такъ и раньше зналъ, сто въ этомъ проклятомъ домѣ все очаровано; прошлый разъ вотъ на этомъ самомъ мѣстѣ, гдѣ я сейчасъ нахожусь, меня лупили кулаками и ногами, и я не зналъ, отъ кого я получаю тумаки, я никого не могъ увидѣть; а теперь вотъ эта голова не показывается, хотя я видѣлъ самъ своими собственными глазами, какъ она была отрублена, и какъ кровь ручьемъ лила изъ тѣла. - О какомъ ручьѣ и о какой крови болтаешь ты, ненавистникъ Бога и всѣхъ святыхъ? - воскликнулъ хозяинъ,- развѣ ты не видишь, мошенникъ, что и кровь и ручей эти ничто иное, какъ мои продырявленные мѣхи и красное вино, въ которомъ плаваетъ вся комната? Хотѣлось бы мнѣ, чтобы такъ же плавала въ аду душа того, кто ихъ испортилъ. - Ничего я этого не понимаю,- отвѣтилъ Санчо, - одно только я знаю, что если эта голова не найдется, то и мое графство пропадетъ, какъ соль въ водѣ". Бодрствующ³й Санчо былъ хуже своего спящаго господина - такъ сильно вскружили ему голову обѣщан³я Донъ-Кихота.

   Хозяинъ приходилъ въ отчаян³е при видѣ того хладнокров³я, съ которымъ относился оруженосецъ къ разрушен³ю, произведенному его господиномъ; отъ клялся, что въ этотъ разъ не случится уже такъ, какъ въ прошлый: когда они уѣхали, не заплативъ за постой, и что теперь привилег³и ихъ рыцарскаго зван³я не помогутъ имъ увернуться отъ уплаты за все сразу, даже за швы и заплаты, которые придется сдѣлать на козлиной кожѣ. Священникъ держалъ за руки Донъ-Кихота, который, воображая, что онъ окончилъ приключен³е и стоитъ теперь передъ лицомъ принцессы Микомиконы, сталъ передъ священникомъ на колѣни и сказалъ ему: "Отнынѣ, ваше велич³е, высокая и очаровательная дама, можете жить въ спокойств³и, не боясь никакого вреда отъ этого злобнаго существа; и отнынѣ же я освобождаюсь отъ даннаго мною вамъ слова, такъ какъ при помощи Бога и по милости той, которой я живу и дышу, я его благополучно исполнилъ. - Не говорилъ ли я этого?- воскликнулъ Санчо, услышавъ эти слова,- по вашему, ужъ не пьянъ ли я былъ, можетъ быть? Что, неправда, что мой господинъ искрошилъ великана? Дѣло ясное, и мое графство ждетъ меня". Кто удержался-бы отъ смѣха при видѣ безумствован³й этой парочки сумасшедшихъ, господина и слуги? Смѣялись всѣ, кромѣ хозяина, призывавшаго всѣхъ чертей. Наконецъ цирюльнику, священнику и Карден³о, хотя не безъ большого труда, удалось снова уложить въ постель Донъ-Кихота который тотчасъ же и заснулъ, какъ человѣкъ удрученный усталостью. Они оставили его спать, а сами возвратились на крыльцо постоялаго двора и стали утѣшать Санчо Панса въ пропажѣ головы великана. Но еще большаго труда стоило имъ успокоить хозяина, приведеннаго въ отчаян³е внезапной смертью его мѣховъ. Хозяйка тоже кричала, сопровождая своя слова сильными жестами: "Нелегкая принесла ко мнѣ этого проклятаго странствующаго рыцаря, который обошелся мнѣ таѵъ дорого. Въ тотъ разъ онъ уѣхалъ, не заплативъ за ночлегъ, ужинъ, постель, солому и ячмень, ни за себя, ни за оруженосца, ни на коня съ осломъ, говоря, что онъ - рыцарь, ищущ³й приключен³я (да пошлетъ Богъ всяк³я скверныя приключен³я и ему и всѣмъ искателямъ приключен³й, как³е только есть на свѣтѣ), что онъ не обязанъ ничего платить, потому что такъ написано въ уставахъ странствующаго рыцарства. Теперь ради него же является другой добрый господинъ, уноситъ мой хвостъ и возвращаетъ его на половину меньше и весь общипанный, такъ что онъ уже теперь не годится моему мужу для прежняго дѣла. Потомъ конецъ, дѣлу вѣнецъ: онъ же разрываетъ мои мѣха и разливаетъ вино. Пусть бы его кровь пролилась такъ передъ моими глазами! Но клянусь костьми моего отца и вѣчною памятью своей бабушки, пусть не думаетъ онъ уѣхать и на этотъ разъ, не заплативъ до послѣдняго гроша за все, что онъ долженъ, или, ей-Богу, пусть меня не зовутъ такъ, какъ зовутъ теперь, и пусть я не буду дочерью той, кто меня родилъ на свѣтъ". Мариторна вторила этимъ рѣчамъ, произнесеннымъ хозяйкою съ большою горячностью. Одна хозяйская дочка не говорила ни слова и только по временамъ улыбалась.

   Наконецъ священникъ успокоилъ эту бурю обѣщаньемъ заплатить за всѣ убытки, какъ за разорванные мѣхи и разлитое вино, такъ, въ особенности, и за порчу хвоста, изъ-за котораго хозяйка подняла такой страшный шумъ. Доротея утѣшала Санчо Панса, говоря ему, что такъ какъ господинъ его, повидимому, дѣйствительно отрубилъ голову великану, то она обѣщаетъ ему дать, какъ только ей будетъ возвращено мирное обладан³е ея государствомъ, самое лучшее графство, какое только найдется тамъ. Санчо утѣшился этимъ обѣщан³емъ и умолялъ принцессу повѣрить. тому, что онъ дѣйствительно видѣлъ голову великана, со всѣми имѣющимися у ней примѣтами и съ бородой, доходившей до пояса, и что, если она не находится, то только потому, что въ этомъ домѣ все дѣлается волшебнымъ образомъ, какъ онъ это на самомъ себѣ испыталъ въ свою прошлую ночевку здѣсь. Доротея отвѣтила, что безъ труда вѣритъ всему, и просила его не печалиться, такъ какъ все устроится, какъ онъ желаетъ.

   Когда миръ былъ возстановленъ, и всѣ удовлетворились, священникъ пожелалъ дочитать повѣсть, до конца которой оставалось немного. Объ этомъ его просили Карден³о, Доротея и все остальное общество. Итакъ, чтобы доставить удовольств³е всѣмъ присутствовавшимъ и самому себѣ, онъ сталъ продолжать чтен³е повѣсти.

   Это происшеств³е имѣло то слѣдств³е, что увѣренный съ этого времени въ добродѣтели своей жены Ансельмъ зажилъ спокойною и счастливою жизнью. Камилла умышленно строила недовольное лицо въ присутств³и Лотара, чтобы заставить Ансельма думать противоположное объ ея чувствахъ къ его другу; съ цѣлью сдѣлать эту хитрость еще правдоподобнѣе, и Лотаръ просилъ у Ансельма для себя позволен³я не посѣщать Камиллы, такъ какъ онъ ясно видѣлъ, что его присутств³е для нея непр³ятно. Но попрежнему недогадливый. Ансельмъ ни въ какомъ случаѣ не соглашался на это, въ тысячный разъ становясь такимъ образомъ творцомъ собственнаго позора, но въ своемъ умѣ считая себя творцомъ своего счастья. Между тѣмъ Леонелла, въ восторгѣ отъ своей знатной любви, съ каждымъ днемъ становилась вольнѣе и вольнѣе, полагаясь на свою госпожу, смотрѣвшую сквозь пальцы на ея дурное поведен³е и даже помогающую ея связи. Наконецъ однажды ночью Ансельмъ услыхалъ шаги въ комнатѣ Леонеллы и, желая войти, чтобы узнать, кто тамъ шумитъ, замѣтилъ, что дверь кто-то удерживалъ. Раздраженный этимъ сопротивлен³емъ, онъ такъ сильно рванулъ дверь, что она наконецъ отворилась, и онъ вошелъ именно въ то время, когда какой-то человѣкъ прыгнулъ изъ окна на улицу. Ансельмъ бросился было, чтобы схватить или, по крайней мѣрѣ, узнать его, но Леонелла, стремительно ставъ передъ нимъ и обхвативъ его руками, не пустила его. "Успокойтесь, мой господинъ,- сказала она,- не дѣлайте шуму и не гонитесь на убѣжавшимъ. Онъ мнѣ близокъ, очень близокъ, потому что онъ мой мужъ". Ансельмъ не повѣрилъ этой уверткѣ; въ ярости онъ выхватилъ свой кинжалъ и, сдѣлавъ видъ, какъ будто онъ хочетъ поразить имъ Леонеллу, сказалъ ей, что, если она не откроетъ правды, онъ убьетъ ее на мѣстѣ. Испуганная и не сознававшая, что она говоритъ, служанка воскликнула: "О, не убивайте меня, господинъ, я вамъ разскажу вещи поважнѣе, чѣмъ вы думаете". - Говори сейчасъ же,- отвѣтилъ Ансельмъ, - или ты умрешь. - Сейчасъ не могу,- произнесла Леонелла,- я сильно взволнована. Оставьте меня до завтра, и я разскажу вамъ кое-что удивительное для васъ. Повѣрьте, что выпрыгнувш³й въ окно молодой человѣкъ далъ мнѣ слово жениться на мнѣ". Эти немног³я слова успокоили Ансельма, и онъ далъ Леонеллѣ просимую ею отсрочку, вовсе не ожидая услышать отъ нея разоблачен³я, касающ³яся Камиллы, добродѣтель которой онъ ставилъ внѣ всякаго подозрѣн³я. Онъ вышелъ изъ комнаты, заперевъ въ ней Леонеллу, которой онъ сказалъ, что ей не выйти отсюда, пока онъ не услышитъ обѣщаннаго ею признан³я. Затѣмъ онъ поспѣшно отправился къ Калиллѣ и разсказалъ ей о происшедшемъ у него съ ея горничной, добавивъ, что она обѣщала ему открыть очень важныя вещи. Излишне говорить, поразилъ или нѣтъ Канидлу этотъ неожиданный ударъ. Когда она подумала, какъ и слѣдовало предположить, что Леонелла откроетъ Ансельму все извѣстное ей объ измѣнѣ госпожи, то ею овладѣлъ такой сильный страхъ, что у нея не хватило мужества дожидаться подтвержден³я своей догадки. Въ ту же самую ночь, какъ только она рѣшила, что Ансельмъ заснулъ, она собрала свои наиболѣе драгоцѣнныя украшен³я, взяла денегъ и, незамѣченная никѣмъ, вышла изъ дому я побѣжала къ Лотару. Прибѣжавъ къ нему, она разсказала ему о случившемся и просила его спрятать ее въ безопасное мѣсто, или уѣхать вмѣстѣ съ нею, чтобы имъ обоимъ избѣжитъ гнѣва Ансельма. Смущен³е Лотара отъ посѣщен³я Камиллы было тамъ велико, что онъ не зналъ, ни что отвѣчать, ни, тѣмъ менѣе, что предпринять. Наконецъ, онъ предложилъ Камиллѣ отправиться съ нимъ въ одинъ монастырь, въ которомъ его сестра была настоятельницей. Камилла согласилась на это, и Лотаръ со всею поспѣшностью, какую требовали обстоятельства, проводилъ ее въ монастырь, гдѣ и оставилъ ее, а самъ немедленно же уѣхалъ изъ города, не увѣдомивъ никого о своемъ отъѣздѣ.

   Съ наступлен³емъ дня Ансельмъ всталъ, не замѣчая, что возлѣ него нѣтъ уже болѣе Камиллы; и, горя желан³емъ поскорѣе узнать, что ему откроетъ Леонелла, побѣжалъ въ комнату, гдѣ она была заперта имъ. Онъ отворилъ дверь, вошелъ въ комнату, но горничной тамъ не нашелъ; только постельныя простыни, привязанныя къ окну, указали ему татъ путь, которымъ она скрылась. Опечаленный, пошелъ онъ разсказать Камиллѣ о своей неудачѣ; но не найдя и ее ни въ постели, ни во всемъ домѣ, онъ былъ пораженъ, уничтоженъ. Напрасно разспрашивалъ онъ всѣхъ слугъ, никто изъ нихъ не могъ ничего сообщить. Ища Камиллу по всѣмъ комнатамъ, онъ случайно замѣтилъ, что ея сундуки были открыты, и большая часть драгоцѣнностей пропала. Тогда вполнѣ ясна стала для него роковая истина и уже не Леонеллу винилъ онъ въ своемъ несчаст³и. Не одѣвшись даже, какъ слѣдуетъ, онъ, полный печальныхъ мыслей, побѣжалъ повѣдать о своемъ новомъ горѣ своему другу Лотару; но не найдя его и узнавъ отъ слугъ, что онъ этой же ночью скрылся со всѣми своими деньгами, Ансельмъ чуть не потерялъ разсудка. Какъ будто, чтобы окончательно свести его съ ума, произошло такъ, что по возвращен³и своемъ онъ не нашелъ никого изъ прислуги: домъ стоялъ покинутый и пустынный. Теперь онъ на могъ ничего ни придумать, ни сказать, ни сдѣлать и только чувствовалъ, какъ мало-по-малу мутится его голова. Онъ разсматривалъ свое положен³е и видѣлъ себя сразу лишеннымъ жены, друга, слугъ, покинутымъ небомъ и всею природою и, сверхъ того, обезчещеннымъ, такъ какъ въ бѣгствѣ Камиллы онъ ясно видѣлъ гибель своей чести. Наконецъ, послѣ долгаго колебан³я, онъ рѣшился отправиться на городъ къ тому другу, у котораго онъ проводилъ время, данное имъ самимъ для сознан³я своего несчастья. Онъ заперъ двери дома, сѣлъ вы лошадь и, еле дышащ³й, пустился въ путь. Но онъ не сдѣлалъ и половины дороги, какъ имъ снова овладѣли печальныя мысли; одолѣваемый ими, онъ слезъ на землю, привязалъ лошадь къ дереву и самъ съ горькими и тяжелыми вздохами повалился подъ нимъ; такъ и пролежалъ онъ здѣсь до захода солнца. Въ это время случилось проѣзжать мимо одному всаднику, ѣхавшему изъ города, и послѣ привѣтств³я Ансельмъ спросилъ его, что новаго во Флоренц³и. "Новости самыя странныя, какихъ давно не слыхали;- отвѣтилъ проѣзж³й,- повсюду разсказываютъ, что Лотаръ, этотъ задушевный другъ Ансельма богатаго, живущаго близъ церкви святого ²оанна, сегодня ночью похитилъ Камиллу, жену Ансельма, который тоже скрылся. Объ этомъ разсказала служанка Камиллы, схваченная губернаторомъ въ то время, когда она спускалась на простыняхъ изъ окна дома Ансельма. Въ точности не знаю, какъ произошло дѣло; знаю только, что весь городъ изумленъ такимъ происшеств³емъ, такъ какъ этого никакъ нельзя было ожидать, зная тѣсную дружбу, соединившую Ансельма и Лотара, которыхъ, благодаря ей, такъ и звали, говорятъ, двумя друзьями. - А не знаете ли вы,- спросилъ Ансельмъ,- куда отправились Лотаръ и Камилла? - Менѣе всего на свѣтѣ,- отвѣтилъ флорентинецъ,- хотя губернаторомъ уже приняты все возможныя мѣры для открыт³я ихъ слѣдовъ. - Поѣзжайте съ Богомъ, господинъ,- сказалъ Ансельмъ. - А вы съ нимъ оставайтесь", отозвался проѣзж³й и пришпорилъ свою лошадь.

   Так³я страшныя новости довели бѣднаго Ансельма до того, что онъ готовъ былъ потерять не только разумъ, но даже самую жизнь. Онъ поднялся, какъ могъ, и потащился къ дому своего друга, еще не знавшаго объ его несчаст³и. Когда тотъ увидѣлъ его блѣднымъ, убитымъ и дрожащимъ, онъ сначала подумалъ, что Ансельмъ опасно заболѣлъ. Послѣдн³й попросилъ положить его въ постель и дать ему перо и бумаги. Поспѣшили сдѣлать такъ, какъ онъ просилъ, и затѣмъ оставили его одного лежать въ комнатѣ, двери которой онъ просилъ запереть. Когда онъ остался одинъ, то воспоминан³е несчаст³й всею тяжестью обрушилось на него и по смертельной мукѣ, терзавшей его сердце, онъ ясно догадался, что жизнь его покидаетъ. Желая оставить объяснен³е своей преждевременной смерти, онъ поспѣшилъ взять перо, но, прежде чѣмъ онъ успѣлъ написать все, что желалъ, дыхан³е его прервалось, и онъ испустилъ духъ подъ ударами горя, причиненнаго ему его безразсуднымъ любопытствомъ.

   На другой день, видя, что уже поздно, а Ансельма все еще не слышно, хозяинъ дома рѣшилъ войти въ комнату и узнать продолжается ли его нездоровье. Онъ нашелъ Ансельма распростертымъ безъ движен³я; одна половина его тѣла лежала на постели, другая - на письменномъ столѣ; передъ нимъ была бумага, а въ рукахъ онъ держалъ перо, которымъ передъ тѣмъ писалъ. Хозяинъ подошелъ, позвалъ его сначала, но, не получивъ отвѣта, взялъ его за руку, и, почувствовавъ, что она холодна, догадался наконецъ, что его гость умеръ. Въ страхѣ и изумлен³и онъ позвалъ всѣхъ слугъ дома, чтобъ и они были свидѣтелями несчаст³я. Затѣмъ онъ прочиталъ записку, которая, какъ онъ догадался вскорѣ, была написана рукою Ансельма и содержала слѣдующ³я немног³я слова: "Нелѣпое и безразсудное желан³е лишаетъ меня жизни. Если извѣст³е о моей смерти дойдетъ до слуха Камиллы, то пусть она знаетъ, что я ее прощаю: она не была создана дѣлать чудеса, и я не долженъ былъ требовать ихъ отъ нея. Такъ какъ я былъ самъ виновникомъ своего позора, то было бы несправедливымъ..." Больше Ансельмъ ничего не написалъ, и было ясно, что на этомъ мѣстѣ, не кончивъ своей фразы, онъ кончилъ свою жизнь. На другой день его другъ увѣдомилъ о его смерти родственниковъ его, уже знавшихъ о несчаст³и покойнаго; они знали также и тотъ монастырь, въ которомъ находилась Камилла, готовая послѣдовать за своимъ супругомъ въ неизбѣжное странствован³е, вслѣдств³е полученныхъ ею вѣстей не объ умершемъ супругѣ, а объ уѣхавшемъ другѣ. Говорятъ, что, и ставши вдовою, она не хотѣла покидать монастыря, но и не хотѣла произносить монашескаго обѣта, пока, спустя немного времени, она не узнала, что Лотаръ былъ убитъ въ битвѣ, данной Лотрекомъ {Сервантесъ допускаетъ здѣсь анахронизмъ. Велик³й Капитанъ оставилъ Итал³ю въ 1507 г. и умеръ въ 1515 г. Лотрекъ же сталъ во главѣ французской арм³и только въ 1527 г., когда арм³ей Карла V командовалъ принцъ Оранск³й.} великому капитану Гонзальву Кордовскому въ королевствѣ Неаполитанскомъ, куда отправился слишкомъ поздно раскаявш³йся другъ. Послѣ этого извѣст³я Камилла сдѣлалась монахиней и вскорѣ окончила свою жизнь въ слезахъ и раскаян³и. Таковъ былъ печальный для всѣхъ трехъ конецъ безумно начатаго".

   "Эта повѣсть,- сказалъ священникъ,- по моему, недурна; но я не могу допустить, чтобы разсказанное ею случилось дѣйствительно. Если же это вымыселъ, то авторъ придумалъ неудачно, тамъ какъ трудно повѣрить, чтобы нашелся такой глупый мужъ, который бы сталъ дѣлать такой рискованный опытъ, какой сдѣлалъ Ансельмъ. Между любовниками это приключен³е предположить еще возможно; но между мужемъ и женою оно невозможно; разсказана же повѣсть, по моему мнѣн³ю, недурно.

  

   Въ эту минуту стоявш³й на порогѣ хозяинъ воскликнулъ: "Слава Богу, подъѣзжаетъ компан³я прекрасныхъ гостей! если они у насъ остановятся, намъ можно будетъ порадоваться. - Что это за путешественники? - спросилъ Карден³о. - Четыре всадника,- отвѣтилъ хозяинъ,- вооруженные копьями и щитами и съ черными масками на лицѣ; {Во время путешеств³я тогда имѣли обыкновен³е надѣвать на лицо маски (antifaces) изъ черной тафты.} среди нихъ ѣдетъ въ дамскомъ сѣдлѣ дама, одѣтая въ бѣлое платье, тоже съ закрытымъ лицомъ; сзади нихъ двое пѣшихъ слугъ. - А близко они? - спросилъ священникъ. - Такъ близко, что почти у воротъ",- отвѣтилъ хозяинъ. Услыхавъ это, Доротея сейчасъ же закрыла лицо, а Карден³о поспѣшилъ уйти въ комнату, гдѣ спалъ Донъ-Кихотъ. Едва успѣли они принять эти предосторожности, какъ компан³я, о которой возвѣстилъ хозяинъ, въѣхала на постоялый дворъ. Четыре всадника - люди прекрасной наружности и, повидимому, богатые,- слѣзши на землю, поспѣшили снять даму съ сѣдла, и одинъ изъ нихъ, взявъ ее на руки, донесъ до стула, стоявшаго у входа въ комнату, въ которой спрятался Карден³о. За все это время ни дама ни всадники не снимали своихъ масокъ и не произносили ни одного слова; только когда ее посадили на стулъ, дама испустила глубок³й вздохъ и, точно больная и обезсиленная, уронила свои руки. Слуги отвели лошадей въ конюшню. Смотрѣвш³й на эту сцену священникъ, желая узнать, кто эти люди, такъ строго сохранявш³е молчан³е и инкогнито, подошелъ къ слугамъ и спросилъ одного изъ нихъ о предметѣ своего любопытства. "Право, господинъ, не знаю, что вамъ сказать о томъ, кто эти господа; только, кажется, они знатные люди, въ особенности тотъ, который несъ на рукахъ даму, видѣнную вами; думаю такъ потому, что всѣ остальные относятся къ нему съ почтен³емъ и дѣлаютъ только то, что онъ прикажетъ. - А кто эта дама? - спросилъ священникъ. - И о ней не умѣю вамъ сказать больше ничего,- отвѣтилъ слуга,- потому что во всю дорогу я не видалъ и кончика ея лица. Зато вздоховъ - о! ихъ я наслушался вдоволь, она такъ печально стонала, что можно бы было подумать, какъ бы она вмѣстѣ со стономъ не испустила и духъ свой. Да и нѣтъ ничего удивительнаго, что мы съ товарищемъ ничего больше того не знаемъ, потому что мы сопровождаемъ ихъ только два дня. Они попались намъ на дорогѣ и уговорили васъ проводить ихъ до Андалуз³и, обѣщавъ намъ заплатить хорошенько. - Можетъ быть, вы слыхали, какъ они называли по имени другъ друга? ~ спросилъ священникъ. - Право, нѣтъ,- отвѣтилъ слуга,- они всѣ ѣдутъ, не говоря ни слова, точно они дали обѣтъ молчан³я. Только и слышатся вздохи да раздирающ³я душу рыдан³я этой дамы; по всей вѣроятности, ее везутъ куда-нибудь противъ ея воли и насильно. Если судить по ея платью, то она или монахиня или, что еще болѣе вѣроятно, скоро будетъ ею; потому-то, можетъ быть, она такъ и огорчается, что ей не хочется въ монастырь. - Очень можетъ быть,- подтвердилъ священникъ и, выйдя изъ конюшни, пошелъ къ Доротеѣ, которая, услыхавъ вздохи неизвѣстной дамы и движимая сострадан³емъ, свойственнымъ ея полу, подошла къ ней и сказала: "Что съ вами сударыня? чѣмъ вы страдаете? Если ваши страдан³я изъ тѣхъ, для ухаживан³я за которыми женщины обладаютъ и привычкой и опытомъ, то я отъ всего сердца предлагаю вамъ свои услуги". Но печальная дама не отвѣчала ни слова на это и, хотя Доротея съ настойчивостью продолжала свои предложен³я, все время хранила молчан³е; наконецъ, замаскированный всадникъ, которому, по словамъ слуги, всѣ повиновались, возвратился къ ней и сказалъ Доротеѣ: "Не теряйте напрасно времени, сударыня, предлагая свои услуги этой женщинѣ; ей не свойственна признательность за сдѣланное для нея добро, и не пробуйте добиться отъ ней какого-нибудь отвѣта, если не хотите услыхать изъ ея устъ какой-нибудь лжи. - Никогда я не, говорила