Сервантес Мигель Де - Славный рыцарь Дон-Кихот Ламанчский. Часть первая

приходилось стыдиться его; но оно и не настолько высоко, чтобы изгнать изъ моей головы мысль, что ихъ простое зван³е служитъ причиною всѣхъ моихъ несчаст³й. Однимъ словомъ, они - земледѣльцы, но земледѣльцы чистой крови, безъ всякой примѣси какого-либо постыднаго происхожден³я, и, какъ говорятъ, христ³ане стариннаго закала; ихъ старинное происхожден³е, а также богатства и широкая жизнь мало по малу пр³обрѣли имъ прозван³е гидальго и даже дворянъ. Но больше, чѣмъ своимъ богатствомъ или своимъ благородствомъ, они славились тѣмъ, что имѣли меня своею дочерью. И такъ-какъ другихъ дѣтей у нихъ не было, то я была ихъ единственною страстно-любимою наслѣдницею и была такъ нѣжно лелѣема ими, какъ только могутъ лелѣять родители. Я была зеркаломъ, въ которомъ они любовались, посохомъ, поддерживавшимъ ихъ старость, единственною цѣлью всѣхъ ихъ покорныхъ волѣ неба желан³й, съ которыми, въ благодарность за ихъ любовь, не расходились и мой желанья. Такимъ образомъ, я владѣла, какъ ихъ сердцами, такъ и ихъ состоян³емъ. Я нанимала и увольняла слугъ, въ мои руки передавался отчетъ обо всемъ посѣянномъ или собранномъ. Масляныя мельницы, виноградныя давильни, стада крупнаго и мелкаго скота, пчелиные ульи - однимъ словомъ, все, что бываетъ у такого богатаго земледѣльца, какъ мой отецъ, было передано на мое попечен³е. Я была и управляющимъ и госпожею, и не съумѣю вамъ выразить, съ какою заботливостью и съ какимъ удовольств³емъ я исполняла свои обязанности. Время, оставшееся послѣ отдачи распоряжен³й помощникамъ, служителямъ и поденщикамъ, я употребляла на занят³я, свойственныя и дозволенныя моему полу,- шитью, вышиванью и пряденью. Когда-же хотѣла отдохнуть, то развлекалась или какой-нибудь хорошей книгой, или игрой на арфѣ, такъ какъ я по опыту знала, что музыка успокаиваетъ усталую голову и облегчаетъ работу ума. Вотъ какую жизнь вела я въ родительскомъ домѣ; я разсказываю вамъ ее такъ подробно вовсе не изъ тщеслав³я и не съ цѣлью дать вамъ понять, что я богата, а только для того, чтобы вы могли судить, какъ я безъ вины съ моей стороны пала изъ такого счастливаго положен³я до того печальнаго состоян³я, въ которомъ вы меня теперь находите. Напрасно я вела свою жизнь среди этихъ занят³й, въ такомъ строгомъ одиночествѣ, что его можно было бы сравнить съ монастыремъ, невидимая никѣмъ, какъ думала я, кромѣ своихъ домашнихъ; потому что если мнѣ и случалось иногда посѣщать церковь, то я ходила туда раннимъ утромъ, въ сопровожден³и матери и служанокъ и, притомъ, подъ такимъ густымъ вуалемъ и съ такою робостью, что мои глаза, кромѣ того мѣста земли, на которое наступали мои ноги, почти ничего больше не видали. Однако, у любви или, лучше сказать, у праздности глаза острѣе, чѣмъ у рыси, и они-то открыли меня для преслѣдован³й донъ-Фернанда. Таково имя второго сына герцога".

   Едва губы разсказчицы успѣли произнести это имя, Карден³о измѣнился въ лицѣ и въ очевидномъ волнен³и такъ сильно задрожалъ всѣмъ тѣломъ, что свящеиникъ и цирюльникъ, взглянувъ на него, стали опасаться, какъ-бы съ нимъ не случился одинъ изъ тѣхъ припадковъ безум³я, которые, какъ они слышали, овладѣвали имъ во временамъ. Однако, этого съ Карден³о не случилось; только потъ выступилъ у него, и онъ, весь дрожа, но не двигаясь съ мѣста, устремилъ пристальные взоры на прелестную крестьянку, повидимому догадываясь, кто она такая. Она-же, не обративъ вниман³я на конвульсивныя движен³я Карден³о, продолжала свой разсказъ:

   "Какъ только глаза его замѣтили меня, какъ говорилъ онъ потомъ, онъ почувствовалъ, что его охватило пламя той страстной любви, доказательства которой онъ вскорѣ представилъ. Но, чтобы поскорѣе окончить истор³ю моихъ несчаст³й, я обойду молчан³емъ всѣ уловки, употребленныя донъ-Фернандомъ съ цѣлью повѣдать мнѣ свои желан³я. Онъ подкупалъ слугъ моего дома, а моимъ родителямъ дѣлалъ тысячи подарковъ и предлагалъ тысячи милостей; дни въ той улицѣ, гдѣ я жила, были безконечными праздниками; ночью-же серенады не давали никому спать; безчисленныя записки, не знаю, какимъ путемъ попадавш³я мнѣ въ руки, были полны любовныхъ рѣчей и заключали обѣщан³й и клятвъ больше, чѣмъ слоговъ въ словахъ. Однако, все это не только не смягчало меня, но, напротивъ, ожесточало противъ него, какъ противъ смертельнаго врага, какъ будто всѣ его старан³я прельстить меня онъ дѣлалъ съ цѣлью меня раздражить. Для меня не оставались неизвѣстными личныя достоинства донъ-Фернанда, и я не оскорблялась его ухаживан³емъ, напротивъ, мнѣ льстило то, что меня уважаетъ и любитъ такой благородный человѣкъ, и я не безъ удовольств³я читала похвалы себѣ въ его письмахъ; мнѣ кажется, что намъ, женщинамъ, какъ бы мы безобразны ни были, всегда пр³ятно слышать, какъ насъ называютъ красивыми. Но непреклонной меня дѣлали заботы о моей чести и постоянные совѣты моихъ родителей, легко догадавшихся о намѣрен³яхъ донъ-Фернанда, которыя, впрочемъ, и не старался ни отъ кого ихъ скрывать. Они говорили мнѣ, что на моей добродѣтели основываются ихъ честь и уважен³е, что мнѣ стоитъ только поразмыслить о разстоян³и, отдѣляющемъ меня отъ донъ-Фернанда, и я тогда по необходимости должна буду признать, что его намѣрен³я, хотя онъ и говоритъ совсѣмъ другое, клонятся скорѣе къ собственному наслажден³ю, чѣмъ къ моей пользѣ; къ этому они добавляли, что если я хочу заставить его прекратить обидныя преслѣдован³я, то они готовы выдать меня замужъ за того, кого я пожелаю выбрать не только въ нашемъ, но и въ окрестныхъ городахъ, такъ какъ ихъ богатое состоян³е и моя добрая слава дѣлали все это вполнѣ возможнымъ. Эти обѣщан³я и совѣты, справедливость которыхъ я признавала, такъ укрѣпляли меня въ моемъ рѣшен³и, что я не хотѣла отвѣчать донъ-Фернанду ни одного слова, способнаго подать ему хотя-бы отдаленную надежду на удовлетворен³е его притязан³я. Такая строгая заботливость, принятая имъ, безъ сомнѣн³я, за пренебрежен³е, только еще сильнѣе воспламенила его грѣховныя желан³я, только этимъ именемъ и могу я назвать его любовь, потому что еслибы она была тѣмъ, чѣмъ она должна бы была быть, то мнѣ не пришлось бы разсказывать вамъ о себѣ въ эту минуту. Наконецъ, донъ-Фернандъ узналъ о намѣрен³и моихъ родителей выдать меня замужъ, чтобы тѣмъ лишить его всякой надежды на обладан³е мною или, по крайней мѣрѣ, дать мнѣ людей, готовыхъ защитить меня. Этого извѣст³я, или этого подозрѣн³я, было достаточно, чтобы заставить его предпринять то, о чемъ я вамъ сейчасъ разскажу".

   "Однажды ночью я осталась одна съ горничной въ своей комнатѣ, позаботившись сначала хорошо запереть двери, зная, что малѣйшая небрежность можетъ погубить мою честь. Не могу себѣ представить, какъ это могло случиться, несмотря на всѣ предосторожности, только вдругъ среди уединен³я и безмолв³я моего уголка появился передо мною онъ. Его появлен³е такъ смутило меня, что въ глазахъ у меня потемнѣло и языкъ мой лишился слова; я даже не могла крикнуть. чтобы позвать къ себѣ на помощь, да онъ и не далъ мнѣ времени крикнуть, потому что онъ немедленно приблизился ко мнѣ и, заключивъ меня въ свои объят³я - испугавшись, я не могла и защищаться,- повелъ так³я рѣчи, что я не знаю, какъ ложъ можетъ быть такой искусной, чтобы сумѣть представить ихъ истинными. Измѣнникъ употребилъ и слезы, и вздохи, чтобы заставить меня повѣрить своимъ словамъ и намѣрен³ямъ. Я-же, бѣдное дитя, неопытное въ подобнаго рода случаяхъ, я, сама не зная какъ, начала считать всю его ложь за истину, не испытывая однако ничего, кромѣ простого сочувств³я къ его слезамъ и вздохамъ. Придя немного въ себя отъ первоначальнаго испуга, я привела въ порядокъ мои смущенныя неожиданность мысли и съ мужествомъ, неожиданнымъ для самой себя, сказала ему: "Государь мой! еслибы я находилась въ когтяхъ свирѣпаго льва, какъ я теперь нахожусь въ вашихъ рукахъ, и еслибы для моего несомнѣннаго избавлен³я мнѣ требовалось только сдѣлать или сказать что-либо противное моей добродѣтели, то и тогда сдѣлать или сказать это было-бы для меня такъ-же невозможно, какъ невозможно не быть тому, что уже было. Если вы сжимаете мое тѣло въ своихъ объят³яхъ, то душа моя находится во власти благородныхъ чувствъ, совершенно отличныхъ отъ вашихъ, какъ вы это увидите на опытѣ, если рѣшитесь употребить насил³е для удовлетворен³я своей страсти. Я ваша подданная, но не раба; знатность вашего рода не даетъ вамъ права презирать и безчестить моего скромнаго рода; я, простая крестьянская дѣвушка, такъ-же умѣю уважать себя, какъ и вы, дворянинъ и грандъ. Ваша власть не имѣетъ силы надо мною и ваши богатства не оказываютъ никакого вл³ян³я на меня; не обманутъ меня ваши слова и не тронутъ ваши вздохи и слезы. Но еслибы того человѣка, въ которомъ я нашла все перечисленное мною, мои родители предназначали мнѣ въ супруги, тогда моя воля подчинилась бы его волѣ я всегда оставалась-бы ему покорной. Я добровольно отдала-бы какъ то, что вы, государь мой, хотите вырвать у меня силой, хотя такая уступка и была-бы сдѣлана мною противъ собственнаго желан³я. Кромѣ-же человѣка, которому суждено быть моимъ законнымъ супругомъ, никто другой не дождется отъ меня ни малѣйшей благосклонности. - Если только это требуется для твоего спокойств³я,- отвѣтилъ мнѣ безчестный рыцарь,- то вотъ, очаровательная Доротея (таково имя вашей несчастной собесѣдницы), я предлагаю тебѣ свою руку и клянусь быть твоимъ супругомъ; въ свидѣтели-же моей клятвы призываю небо, отъ котораго ничего утаить нельзя, и этотъ образъ Богоматери, стоящ³й передъ нами".

   Едва лишь Карден³о услыхалъ имя Доротеи, съ нимъ снова повторились конвульсивныя движен³я, и его первоначальная догадка подкрѣпилась окончательно. Но, не желая прерывать разсказа, конецъ котораго онъ предвидѣлъ и зналъ почти навѣрное онъ сказалъ только: "Какъ, сударыня! ваше имя - Доротея? Я слыхалъ объ одной особѣ, носившей одинаковое съ вами имя и постигнутой точь въ точь такими-же, какъ ваши, несчаст³ями. Но продолжайте вашъ разсказъ: со временемъ я вамъ разскажу кое о чемъ, что возбудить въ васъ столько-же удивлен³я, сколько и жалости". При этихъ словахъ Карден³о Доротея взглянула на него, осмотрѣла его странный нищенск³й нарядъ и, затѣмъ, попросила его разсказать немедленно-же, если онъ знаетъ что-нибудь касающееся ея. "Все, что судьба оставила мнѣ,- это только мужество терпѣть и бороться, как³я-бы бѣдств³я меня не постигали,- добавила она;- она знала навѣрно, что среди нихъ нѣтъ ни одного, которое могло-бы усилить мое несчаст³е. - Я-бы, ни минуты не медля, разсказалъ намъ все, что я думаю,- отвѣтилъ Карден³о,- еслибы не опасался ошибиться въ своихъ предположен³яхъ; но случай высказать ихъ еще не представлялся, и вамъ нѣтъ надобности знать ихъ. - Какъ вамъ будетъ угодно,- сказала Доротея;- я возвращаюсь къ своей истор³и".

   "Схвативъ образъ Святой Дѣвы, находившейся въ моей комнатѣ, донъ-Фернандъ поставилъ его передъ нами, какъ свидѣтеля нашей помолвки, и произнесъ самыя торжественныя и грозныя клятвы въ подтвержден³е своего обѣщан³я стать моимъ мужемъ. Прежде чѣмъ онъ сталъ приносить клятву, я посовѣтовала ему хорошенько обдумать свой поступокъ, вспомнить о томъ, какъ сильно разгнѣвается его отецъ, узнавъ о его женитьбѣ на вассальной крестьянкѣ, и не ослѣпляться моею красотою, которая не можетъ служить достаточнымъ извинен³емъ его проступка; я просила его оставить меня устраивать свою судьбу соотвѣтственно моему происхожден³ю, если, любя меня, онъ желаетъ мнѣ хоть немного добра, потому что так³е неравные браки всегда бывали неудачны и счастье, приносимое ими въ первое время, бывало непродолжительно. Я изложила ему всѣ эти доводы и много другихъ, которыхъ я теперь не помню. Но ничто не заставило его отказаться отъ своего намѣрен³я,- также точно человѣкъ, который занимаетъ, не намѣреваясь уплатить долгъ, не обращаетъ почти никакого вниман³я на услов³я договора. Въ тоже время мысленно я говорила и самой себѣ: "Что-же, не я буду первая, которая, благодаря супружеству, возвышается изъ низкаго положен³я до высокаго; и донъ-Фернандъ будетъ не первымъ, котораго красота или, вѣрнѣе, слѣпая страсть заставила вступить въ бракъ, несоотвѣтствующ³й знатности его происхожден³я. Если я не хочу ни передѣлывать свѣтъ, ни создавать новые обычаи, то я буду вправѣ воспользоваться честью, представляемой мнѣ судьбою, потому что еслибы даже обнаруживаемая имъ любовь продлилась только до того времени, пока не удовлетворятся его желан³я, то все-таки, передъ Богомъ я буду его супругой. Если-же я захочу удалить его своимъ презрѣн³емъ и своею суровостью, то онъ теперь въ такомъ состоян³и, что, кажется, готовъ забыть всяк³я обязанности и употребить насил³е, и тогда я останусь лишенной не только чести, но и оправдан³я въ своемъ проступкѣ, въ которомъ меня можетъ упрекнуть всяк³й, кто не знаетъ, насколько я въ немъ невиновна. Въ самомъ дѣлѣ, какими доводами можно-бы было увѣрить моихъ родныхъ и знакомыхъ въ томъ, что этотъ господинъ вошелъ въ мою комнату безъ моего соглас³я? - Всѣ эти вопросы и отвѣты моментально промелькнули въ моемъ умѣ, но въ особенности стали меня колебать и влечь къ погибели клятвы и обѣщан³я донъ-Фернанда, призывавш³еся имъ свидѣтели, слезы, проливаемыя имъ въ изобил³и, и, наконецъ, обаян³е его прекрасной наружности, которое, вмѣстѣ съ такою истинною страстью, было-бы въ состоян³и покорить и всякое другое сердце, такое-же свободное и благоразумное, какъ и мое. Я позвала мою служанку, чтобы и она, какъ живой свидѣтель, присоединилась къ призываемымъ имъ небеснымъ свидѣтелямъ; донъ-Фернандъ повторилъ и подтвердилъ свои первыя клятвы: онъ снова призывалъ всѣхъ святыхъ въ свидѣтели и осыпалъ себя тысячами проклят³й въ томъ случаѣ, еслибы онъ нарушилъ свое обѣщан³е; глава его наполнились новыми слезами, грудь была взволнована вздохами, онъ еще крѣпче сжалъ меня въ своихъ объят³яхъ, изъ которыхъ я ни на мгновен³е не могла высвободиться, наконецъ, когда служанка опять вышла изъ комнаты, онъ запятналъ меня позоромъ и себя измѣною.

   День, слѣдовавш³й за ночью моего паден³я, не наставалъ такъ скоро, какъ, мнѣ думается, желалъ того донъ-Фернандъ: извѣстно вѣдь, что послѣ того, какъ преступное желан³е насыщено, живѣйшимъ желан³емъ бываетъ покинуть мѣсто его удовлетворен³я. Такъ, по крайней мѣрѣ. думала я, когда увидала, какъ донъ-Фернандъ торопился уйти. Та-же служанка, которая провела его въ мою комнату, до разсвѣта вывела его изъ дома. При прощаньи со мной онъ повторилъ, хотя и съ меньшею силою и съ меньшимъ жаромъ, чтобы я положилась на его честь и вѣрила дѣйствительности и искренности его клятвъ; и для того, чтобы придать больше вѣры своимъ словамъ, онъ снялъ съ своего пальца богатое кольцо и надѣлъ его на мой. Наконецъ, онъ меня покинулъ, и, не знаю, въ грустномъ или радостномъ настроен³и осталась я одна. Одно только могу я сказать, что я была смущена и задумчива и такъ поражена происшедшимъ, что у меня не хватило духу и даже въ голову не пришло бранить служанку, измѣннически спрятавшую донъ-Фернанда въ моей комнатѣ; я не могла все еще рѣшить считать случившееся добромъ или зломъ. При разлукѣ съ донъ-Фернандомъ я ему сказала, что тѣмъ-же путемъ онъ можетъ тайно посѣщать меня и въ слѣдующ³я ночи, потому что до того времени, когда онъ сочтетъ удобнымъ огласить нашъ бракъ, я все-таки буду принадлежать ему. Но, кромѣ слѣдующей ночи, онъ больше не являлся, и въ течен³е мѣсяца были напрасны всѣ мои старан³я увидать его въ церкви или на улицѣ, хотя я и знала, что онъ не покидалъ города, а большую часть времени посвящалъ страстно любимой имъ охотѣ. Увы! какъ длинны и грустны казались мнѣ эти дня я часы! я начала сомнѣваться въ его честности и даже совсѣмъ перестала ей вѣрить. Моей служанкѣ пришлось въ это время выслушать множество упрековъ за ея дерзость, хотя прежде я я не думала упрекать ее въ этомъ. Мнѣ приходилось дѣлать усил³е надъ собою, удерживать свои слезы и притворяться веселой, чтобы избѣгнуть вопросовъ моихъ родныхъ о причинѣ моей грусти и не употреблять для ея объяснен³я лжи. Но такое натянутое положен³е длилось недолго. Настала минута, когда мое терпѣн³е истощилось, когда меня покинули всякая разсудительность и всякая сдержанность и мой гнѣвъ излился наружу. Это произошло тогда, когда, по прошеств³и нѣкотораго времени, у насъ распространилась новость, будто-бы донъ-Фернандъ женился въ сосѣднемъ городѣ на молодой особѣ замѣчательной красоты и изъ благороднаго семейства, хотя и не настолько богатой, чтобы, благодаря одному только приданому, разсчитывать на такой знатныя союзъ. Говорили, что ее зовутъ Люсиндой, и разсказывали много странныхъ слуховъ о происшедшемъ во время бракосочетан³я".

   Услыхавъ имя Люсинды, Карден³о только пожалъ плечами, наморщилъ брови и закусилъ губы; по щекамъ его потекли ручьи слезъ. Но Доротея, не прерывая нити своего разсказа, продолжала: "Эта печальная новость вскорѣ дошла до меня; но вмѣсто того, чтобы оледенить, она воспламенила мое сердце такою злобою, что я едва не выбѣжала изъ дома, чтобы громкими криками разгласить по городскимъ площадямъ безчестную измѣну, жертвой которой стала я. Но эта ярость успокоилась нѣсколько, когда мнѣ пришелъ въ голову одинъ планъ, который я я привела въ исполнен³е въ слѣдующую-же ночь. Я переодѣлась въ эти платья, данныя мнѣ однимъ слугою моего отца, которому я разсказала о своемъ несчаст³я, прося его проводить меня до города, гдѣ я намѣревалась отыскать своего врага. Слуга, попробовавъ убѣдить меня въ рискованности и неблагопристойности моего предпр³ят³я и увидавъ, однако, что я твердо рѣшилась, согласился сопровождать меня, какъ онъ выразился, хоть на край свѣта. Я немедленно-же положила въ холщевый мѣшокъ женское платье, деньги и драгоцѣнности, на случай нужды, и въ тихую ночь, не сказавъ ничего вѣроломной служанкѣ о моемъ бѣгствѣ, покинула родительск³й домъ, сопровождаемая слугою и обуреваемая тысячею смутныхъ мыслей. Я пошла въ городъ пѣшкомъ; но мнѣ страстно хотѣлось поскорѣе придти туда, и если уже не помѣшать тому, что, по моему мнѣн³ю, безвозвратно совершилось, то, по крайней мѣрѣ, спросить донъ-Фернанда, какъ у него хватило безстыдства на такой поступокъ,- и это желан³е какъ будто придавало мнѣ крылья. Черезъ два съ половиной дня я прибыла въ городъ и прежде всего освѣдомилась о домѣ родителей Люсинды. Первый-же встрѣчный, къ которому я обратилась съ этимъ вопросомъ, сообщилъ мнѣ больше, чѣмъ я желала-бы знать. Онъ указалъ мнѣ ихъ домъ и разсказалъ о случаѣ, происшедшемъ на обручен³и ихъ дочери и ставшемъ предметомъ разговоровъ и пересудовъ во всемъ городѣ. Я узнала отъ него, будто-бы въ тотъ вечеръ, когда праздновалась свадьба донъ-Фернанда съ Люсиндою, невѣста, произнеся да на вопросъ, согласна-ли она взять его въ супруги, упала въ обморокъ, и что, когда ея супругъ захотѣлъ разшнуровать ее, чтобы сдѣлать дыхан³е свободнымъ, то нашелъ записку, написанную собственною рукой Люсинды; въ этой запискѣ она объявляла, что она не можетъ быть супругою донъ-Фернанда, такъ какъ она стала супругою Карден³о (одного благороднаго дворянина изъ того-же города, какъ мнѣ сообщилъ разсказчикъ) и что она дала свое соглас³е на бракъ съ донъ-Фернандомъ только для того, чтобы не ослушаться родителей. Въ концѣ записки она увѣдомляетъ, что она рѣшила убить себя по окончан³и свадебныхъ церемон³й, и объясняетъ причины, побудивш³я ее къ самоуб³йству. По слухамъ, то, что у ней было такое намѣрен³е, подтверждалось еще и кинжаломъ, который нашли спрятаннымъ подъ ея свадебнымъ платьемъ. Тогда донъ-Фернандъ, считая себя обманутымъ и оскорбленнымъ Люсиндою, бросился къ ней, лежавшей еще въ обморокѣ, и хотѣлъ заколоть ее тѣмъ-же кинжаломъ, который былъ найденъ у ней на груди; и онъ сдѣлалъ-бы такъ, если бы ея родители и присутствовавш³е не удержали его. Затѣмъ, добавляютъ, что донъ-Фернандъ немедленно-же вышелъ, а Люсинда очнулась отъ своего обморока только на другой день и разсказала тогда своимъ родителямъ, какъ она стала законною женою Карден³о, о которомъ я уже упоминала. Я узнала кромѣ того, что, если вѣрить ходившимъ слухамъ, Карден³о присутствовалъ при бракосочетан³и и, увидавъ свою возлюбленную обрученною съ другимъ, чего онъ никогда не считалъ возможнымъ, въ отчаян³и покинулъ городъ, предварительно написавъ письмо, въ которомъ онъ жалуется на измѣну Люсинды. Это происшеств³е было извѣстно всему городу и служило почти единственнымъ предметомъ всѣхъ разговоровъ. Но еще больш³е толки возбудило извѣст³е о томъ, что Люсинда исчезла изъ дома своего отца и даже изъ города и всѣ поиски ея были напрасны. Ея несчастные родители чуть не потеряли разсудка, не зная, на что рѣшиться, чтобы ее найти. Всѣ эти новости нѣсколько воодушевили меня надеждою, и я считала меньшимъ несчаст³емъ для себя совсѣмъ не найти донъ-Фернанда, чѣмъ найти его женатымъ. Дѣйствительно, мое горе не казалось мнѣ уже такимъ безнадежнымъ, и я старалась убѣдить себя, что, можетъ быть, небо поставило это непредвидѣнное препятств³е второму браку донъ-Фернанда съ цѣлью напомнить ему объ обязательствахъ, принятыхъ имъ при первомъ, и заставить его поразмыслить о томъ, что онъ христ³анинъ и долженъ заботиться о спасен³и своей души больше, чѣмъ о земныхъ разсчетахъ. Я перебирала въ головѣ всѣ эти соображен³я и утѣшалась безъ всякаго основан³я для утѣшен³я, мечтая объ отдаленномъ будущемъ, чтобы имѣть силы вести жизнь, какой я предалась изъ презрѣн³я къ настоящему.

   "Бродя по городу и не зная, на что рѣшиться послѣ того, какъ мнѣ не удалось встрѣтить донъ-Фернанда, я услыхала глашатая, громко объявлявшаго на улицахъ большое вознагражден³е тому, кто меня найдетъ, и описывавшаго мой возрастъ, наружность и одежду, и услыхала также молву, разсказывавшую, будто-бы сопровождавш³й меня слуга похитилъ меня изъ родительскаго дома. Этотъ новый ударъ поразилъ меня въ самое сердце; съ отчаяньемъ увидѣла я, какимъ позоромъ покрылась моя репутац³я, потому что какъ будто было недостаточно, чтобы я потеряла ее чрезъ свое бѣгство, и моимъ сообщникомъ, предметомъ моихъ мыслей, надо было сдѣлать такого грубаго и недостойнаго человѣка. Какъ только я услыхала это объявлен³е, я немедленно-же покинула городъ въ сопровожден³и слуги, начавшаго, повидимому, колебаться въ вѣрности, въ которой онъ обѣщалъ пребывать ко мнѣ при всякаго рода испытан³яхъ. Изъ боязни быть узнанными, мы въ туже ночь зашли въ самую глубину этихъ горъ; но справедливо говорятъ, что одна бѣда влечетъ за собою другую и конецъ одного несчаст³я служитъ обыкновенно началомъ другого. Такъ-же случилось и со мною: какъ только мой служитель, до сихъ поръ вѣрный и преданный, увидалъ, что мы одни въ этой пустынѣ, онъ, побуждаемый больше своею развращенностью, чѣмъ моею красотою, захотѣлъ воспользоваться случаемъ, казавшимся ему такимъ удобнымъ въ этомъ совершенномъ уединен³и. Позабывъ почтен³е ко мнѣ и всяк³й страхъ къ Богу, онъ осмѣлился обратиться ко ивѣ съ безстыдною рѣчью, когда-же я съ справедливымъ презрѣн³емъ отвергла его безчестныя предложен³я, то онъ бросилъ просьбы, къ которымъ онъ прибѣгъ сначала, и рѣшилъ перейти къ насил³ю. Но справедливое небо, рѣдко оставляющее безъ вниман³я и помощи честныя намѣрен³я, явило свое покровительство и моимъ намѣрен³ямъ, и я, безъ особаго труда, не смотря на недостаточность моихъ силъ, сбросила наглеца въ пропасть, гдѣ онъ и остался, не знаю, живыхъ или мертвымъ. Насколько позволяли мнѣ усталость и страхъ, я немедленно-же поспѣшила углубиться въ эти горы съ единственнымъ намѣрен³емъ спрятаться тамъ отъ моихъ родителей и отъ посланныхъ ими на мой поиски. Съ тѣхъ поръ прошло уже нѣсколько мѣсяцевъ. Я вскорѣ встретила пастуха, который взялъ меня въ своя помощники и привелъ въ деревушку, расположенную въ самомъ сердцѣ этихъ горъ. Съ этого времени я стала служить у него, стараясь цѣлый день быть въ поляхъ, чтобы укрыть отъ взоровъ людей волосы, которые, безъ моего вѣдома, выдали меня вамъ. Но все мое искусство и всѣ мои заботы оказались въ концѣ-концовъ напрасными. Мой хозяинъ замѣтилъ. что я не мужчина, и почувствовалъ так³я-же грѣховныя желан³я, какъ и мой слуга. Зная, что не всегда судьба, вмѣстѣ съ опасностью, представляетъ и средство избѣгнуть ее, и что нельзя постоянно разсчитывать на близость пропасти, въ которую я могла-бы сбросить хозяина такъ-же, какъ сбросила слугу,- я сочла болѣе благоразумнымъ бѣжать и еще разъ скрыться въ этомъ дикомъ убѣжищѣ, чѣмъ опять пробовать мои силы и дѣйств³е моихъ убѣжден³й. Я опять принялась искать среди этихъ утесовъ и лѣсовъ такое мѣсто, гдѣ я могла-бы безпрепятственно излить предъ небомъ мои вздохи и слезы, гдѣ я могла-бы молить его умилосердиться надъ моими несчаст³ями и помиловать меня, или положивъ имъ конецъ или оставивъ меня навѣки въ этомъ уединеньи и покрывъ забвен³емъ самую память о несчастной, которую злослов³е такъ безвинно преслѣдуетъ и терзаеть".

  

   "Такова истинная истор³я моихъ печальныхъ приключен³й, господа. Смотрите и судите сами, достаточно-ли у меня причинъ, чтобы предаваться безпрестаннымъ вздохамъ, которые, какъ вы слышали, вмѣстѣ со словами вырываются изъ моей груди, и проливать горьк³я слезы, которыя, какъ вы видѣли, текли изъ моихъ глазъ. Подумавъ о характерѣ моихъ бѣдств³й, вы сами признаете, что всякое утѣшен³е - излишне для меня, ибо помочь мнѣ ничѣмъ нельзя. Я обращаюсь къ вамъ только съ одной просьбой, которую вамъ легко исполнить: укажите мнѣ, гдѣ-бы я могла вести жизнь, не подвергаясь опасности потерять ее каждое мгновен³е отъ страха и опасен³й, что меня могутъ, наконецъ, найти ищущ³е меня. Я увѣрена, что мои родители, нѣжно любящ³е меня, съ радостью примутъ меня; но при мысли о томъ, что я явилась предъ ними иною, чѣмъ они надѣялись, мною овладѣваетъ страшный стыдъ, и я лучше предпочту навсегда остаться въ вѣчномъ изгнан³и и вдали отъ ихъ взоровъ, чѣмъ согласиться прочитать въ ихъ глазахъ мысль о томъ, что мое лицо утратило ту чистоту и ту невинность, которыя они ожидали отъ своей дочери".

   Произнеся эти слова, она умолкла и краска стыда и сожалѣн³я, которыми была полна душа ея, покрыла ея лицо. Слушавш³е разсказъ о ея несчаст³яхъ снова почувствовали удивлен³е и сострадан³е къ ней, внушенныя ею съ перваго раза. Священникъ хотѣлъ было обратиться къ ней съ утѣшен³ями и совѣтами, но Карден³о предупредилъ его: "Какъ, сударыня! - воскликнулъ онъ,- вы - прелестная Доротея, единственная дочь богатаго Кленардо!" Доротея была поражена, когда услыхала имя своего отца и увидала жалкую наружность называвшаго его - намъ уже извѣстно, какъ былъ одѣтъ Карден³о. "Кто вы, мой другъ,- обратилась она къ нему, и почему вы знаете имя моего отца? Если не измѣняетъ мнѣ память, я, кажется, ни разу не назвала его въ продолжен³е моего разсказа, - Я тотъ несчастный, котораго по вашимъ словамъ, сударыня, Люсинда назвала своимъ мужемъ;- отвѣтилъ Карден³о,- я - злополучный Карден³о, котораго вѣроломство того-же человѣка, ставшаго виновникомъ и вашего настоящаго состоян³я, довело до такого положен³я, въ которомъ вы меня видите нагимъ, оборваннымъ, лишеннымъ всякаго утѣшен³я на землѣ и, что еще хуже, лишеннымъ даже разсудка, такъ какъ, кромѣ немногихъ минутъ, посылаемыхъ мнѣ небомъ, я уже больше не обладаю своимъ разумомъ. Да, Доротея, я былъ свидѣтелемъ и жертвою развращенности донъ-Фернанда, я ждалъ до тѣхъ поръ, пока Люсинда произнесла роковое да, беря его въ супруги; но у меня не хватило мужества дождаться и посмотрѣть, как³я послѣдств³я будутъ имѣть ея обморокъ и найденая записка, спрятанная у ней на груди, ибо у души моей не стало силы выносить столько сразу обрушившихся на нее несчаст³й. Потерявъ терпѣн³е, я вышелъ изъ дома и, оставивъ хозяину гостинницы письмо для передачи въ руки Люсинды, отправился въ эту пустыню съ намѣрен³емъ окончить здѣсь мою жизнь, которую я съ тѣхъ поръ возненавидѣлъ, какъ моего смертельнаго врага. Но небо не хотѣло отнять ее у меня, отнявши у меня только разумъ, и сохранило меня, можетъ быть, для счаст³я встрѣтить сегодня васъ; потому что, если все разсказанное вами вѣрно, какъ я это думаю, то возможно, что небо готовитъ лучш³й конецъ нашихъ бѣдств³й, чѣмъ мы это думаемъ. Если правда, что Люсинда не можетъ стать супругой донъ-Фернанда, потому что, какъ она открыто объявила, принадлежитъ мнѣ, и донъ-Фернандъ не можетъ на ней жениться, такъ какъ онъ принадлежитъ вамъ,- то мы можемъ еще надѣяться, что небо возвратитъ вамъ все намъ принадлежащее, такъ какъ наше достоян³е продолжаетъ существовать, не уничтожено и не стало собственностью другихъ. Если-же намъ остается это утѣшен³е, основанное не на безумныхъ мечтахъ и пустыхъ надеждахъ, то я умоляю васъ принять въ вашей благородной душѣ новое рѣшен³е, согласное съ тѣмъ, какое я принимаю самъ, и воскресить въ себѣ надежду на лучшее будущее. Я-же клянусь вамъ честью дворянина и христ³анина не покидать васъ до тѣхъ поръ, пока вы не будете возвращены донъ-Фернанду. Если моимъ убѣжден³ямъ не удастся заставить его признать ваши права, то я, какъ дворянинъ, помощью другихъ убѣжден³й, сумѣю вызвать его на правый бой со мною, въ отмщен³е за зло, причиненное имъ вамъ; объ оскорблен³и же, понесенномъ мною, я вспоминать не стану - мщен³е за нихъ я предоставляю небу и беру на себя только мщен³е за ваши обиды".

   Все сказанное Карден³о до такой степени усилило изумлен³е Доротеи, что, не зная, какъ благодарить его за так³я предложен³я услугъ, она хотѣла броситься къ его ногамъ и обнять ихъ, но Карден³о не допустилъ ея до этого. Добрый лиценц³атъ заговорилъ за нихъ обоихъ; онъ одобрилъ мудрый проектъ Карден³о и совѣтами и просьбами убѣждалъ ихъ отправиться съ нимъ вмѣстѣ въ его деревню, гдѣ они могутъ запастись всѣми необходимыми имъ вещами и условиться, какъ отыскать донъ-Фернанда, ввести Доротею въ родительск³й домъ и сдѣлать все прочее, что окажется нужнымъ. Карден³о и Доротея съ признательностью приняли его предложен³е. Цирюльникъ, до сихъ поръ безмолвно слушавш³й, тоже сказалъ небольшую рѣчь и съ тою-же любезностью, какъ и священникъ, вызвался служитъ имъ, чѣмъ можетъ. Кстати, онъ вкратцѣ разсказалъ о причинѣ, приведшей ихъ въ это мѣсто, а также и о странномъ сумасшеств³и Донъ-Кихота, на поиски котораго они послали его собственнаго оруженосца, ожидаемаго ими теперь. Тогда Карден³о вспомнилъ, но какъ сквозь сонъ, о своемъ столкновен³и съ Донъ-Кихотомъ, будучи не въ силахъ однако вспомнить о поводѣ ссоры. Въ эту минуту послышались крики; священникъ и цирюльникъ сейчасъ-же узнали голосъ Санчо Панса, который, не найдя ихъ въ томъ мѣстѣ, гдѣ онъ ихъ оставилъ, звалъ ихъ во все горло. Они со всей компан³ей пошли въ нему навстрѣчу, и, когда они стали торопить его сообщить имъ извѣст³я о Донъ-Кихотѣ, Санчо разсказалъ имъ, какъ онъ нашелъ своего господина голымъ, въ одной только сорочкѣ, сухимъ, тощимъ, испитымъ и умирающимъ отъ голода, но все-таки вздыхающимъ постоянно но своей дамѣ Дульцинеѣ. "Я ему сказалъ,- добавилъ онъ,- что она приказываетъ ему покинуть это мѣсто и отправиться въ Тобозо, гдѣ она станетъ его ожидать; но онъ отвѣтилъ мнѣ, что онъ рѣшился до тѣхъ поръ не появляться въ присутств³и ея красоты, пока не совершитъ подвиговъ, которые сдѣлали бы его достойнымъ ея благосклонности. Но, право, если это еще немного продолжится, то моему господину грозитъ сильная опасность никогда не сдѣлаться ни императоромъ, какъ онъ обязался, ни даже арх³епископомъ, а это ужъ самое меньшее для него. Подумайте-же, ради самого неба, какъ поступить, чтобы вытащить его оттуда". Лиценц³ать отвѣтилъ Санчо, чтобы онъ не безпокоился и что они сумѣютъ извлечь его господина, несмотря на все нежелан³е послѣдняго, изъ мѣста его покаян³я. Потомъ онъ разсказалъ Карден³о и Доротеѣ и средствѣ, придуманномъ имъ для излѣчен³я Донъ-Кихота, или, по крайней мѣрѣ, для возвращен³я его домой. Доротея охотно вызвалась исполнить роль угнетенной дѣвицы, которую, по ея словамъ, она исполнитъ лучше, чѣмъ цирюльникъ, тѣмъ болѣе, что у ней есть и женск³я платья, позволяющ³я ей быть совершенно естественной; изображен³е этого дѣйствующаго лица, добавила она, тѣмъ увѣреннѣе можно возложить на нее, что она прочитала достаточное количество рыцарскихъ книгъ и знаетъ, въ какомъ духѣ безутѣшныя дѣвицы просятъ милости у странствующихъ рыцарей. "Въ добрый часъ! - воскликнулъ священникъ - остается только приняться за дѣло. До истинѣ, судьба благопр³ятствуетъ намъ; не думая о васъ совершенно, сударыня и милостивый государь, мы послужили ея оруд³емъ, которымъ она снова открыла двери вашей надеждѣ, а въ васъ она указала намъ самимъ нужную для насъ помощь". Доротея сейчасъ-же вынула изъ своего узла юбку изъ цѣльной, тонкой и богатой матер³и и лифъ изъ зеленой парчи, а изъ шкатулки жемчужное ожерелье и друг³я драгоцѣнности. Черезъ минуту она явилась такою нарядною, что могла-бы сойти за богатую и знатную даму. Весь этотъ нарядъ, по ея словамъ, она захватила изъ родительскаго дома на случай надобности въ немъ; но до сихъ поръ ей не приходилось употреблять его. Всѣ были очарованы ея чудною грац³ею и необыкновенною красотою и окончательно признали донъ-Фернанда глупцомъ, если онъ могъ пренебречь такою прелестною. особою. Но сильнѣе всѣхъ удивлялся и восхищался Санчо Панса. Во всю свою жизнь ни разу онъ не видалъ такого прелестнаго созданья. Онъ поспѣшно спросилъ у священника, кто эта очаровательная дама и чего она ищетъ по этимъ горамъ. "Эта прекрасная дама,- отвѣтилъ священникъ,- откровенно и безъ преувеличен³я скажу я вамъ - наслѣдница по прямой мужской лин³и великаго Микомиконскаго государства, а ищетъ она вашего господина, чтобы просить его оказать ей милость и исправить зло, причиненное ей однимъ безчестнымъ великаномъ; громкая слава нашего добраго рыцаря, разнесшаяся по лицу всей земли, побудила ее отправиться съ Гвинейскихъ береговъ на поиски его.- Счастливые поиски, счастливая находка! - воскликнулъ Санчо внѣ себя отъ радости,- въ особенности, если моему господину удастся отмстить оскорблен³е и исправить зло, убивъ этого негодяя, великана, о которомъ говорили ваша милость. А онъ, ей-Богу, убьетъ его, если встрѣтитъ, только-бы это было не привидѣн³е, потому что противъ привидѣн³й мой господинъ - безсиленъ. Но, господинъ лиценц³атъ, позвольте, между прочимъ, попросить у васъ одной милости. Что бы моему господину не пришла въ голову мысль сдѣлаться арх³епископомъ - я этого боюсь больше всего на свѣтѣ,- посовѣтуйте вы ему сейчасъ-же жениться на этой принцессѣ: послѣ женитьбы ему уже нельзя будетъ принять епископскаго сана, и онъ волей-неволей согласится на титулъ императора, а это - вѣнецъ моихъ желан³й. Откровенно сказать, я порядкомъ поразмыслилъ, разсчиталъ все и нахожу, что мнѣ будетъ не на руку, если мой господинъ станетъ арх³епископомъ; вѣдь я церкви ни на что не годенъ, потому что я женатъ; гнаться-же за тѣмъ, чтобы мнѣ позволили пользоваться доходомъ отъ прихожанъ, когда у меня жена и дѣти, это значило-бы никогда не кончить. Стало-быть, ваша милость, все дѣло въ томъ, чтобы господинъ мой сейчасъ-же женился на этой дамѣ, которую я не умѣю назвать по имени, потому что не знаю его. - Ея имя - принцесса Микомикона,- отвѣтилъ священникъ;- такъ какъ королевство ея называется Микомиконскимъ, то ясно, что и она должна называться такъ-же. - Само собой разумѣется,- отозвался Санчо; - я встрѣчалъ много людей, у которыхъ фамил³и составлены изъ назван³й мѣстностей, гдѣ они родились, напримѣръ - Педро Алькальск³й или Хуанъ Убедск³й, или Д³его Вальядолидск³й; должно быть,также принято и тамъ, въ Гвинеѣ, что бы и королевы принимали назван³я своихъ королевствъ. - Должно быть, что такъ,- отвѣтилъ священникъ,- а что касается женитьбы нашего господина, то, повѣрьте, я употреблю всю силу моего краснорѣч³я, чтобы склонить его къ этому". Санчо остался очень доволенъ такимъ обѣщан³емъ; священника-же его простота привела въ сильное удивлен³е, когда онъ увидѣлъ, какъ глубоко внѣдрилось заразительное безумство рыцаря въ умѣ его оруженосца, совершенно серьезно вѣрившаго, что въ одинъ прекрасный день его господинъ сдѣлается императоромъ.

   Во время этого разговора Доротея сѣла на мула священника, а цирюльникъ пристроилъ къ своему подбородку бороду изъ коровьяго хвоста. Они велѣли потомъ Санчо вести ихъ туда, гдѣ находился Донъ-Кихотъ, но не подавать и виду, что онъ знаетъ священника и цирюльника, такъ какъ въ этомъ-то и состоитъ весь фокусъ, чтобы сдѣлать его господина императоромъ. Карден³о и священникъ не пожелали идти съ ними вмѣстѣ, Карден³о - изъ опасен³я, какъ-бы Донъ-Кихотъ не вспомнилъ объ ихъ ссорѣ, священникъ-же потому, что считать свое присутств³е безполезнымъ. Они пустили троихъ отправлявшихся къ Донъ-Кихоту впередъ, а сами не спѣша пошли за ними. Священникъ счелъ полезнымъ дать наставлен³я Доротеѣ, такъ она должна поступать, но она просила его не безпокоиться относительно этого и увѣряла его, что она будетъ вести себя согласно всѣмъ требован³ямъ описан³й и разсказовъ въ рыцарскихъ книгахъ.

   Проѣхавъ около трехъ четвертей мили, Доротея и ея два спутника увидали среди нагроможденныхъ другъ на друга скалъ Донъ-Кихота, уже одѣтаго, но еще не вооруженнаго. Какъ только Доротея увидала его и узнала отъ Санчо, что это Донъ-Кихотъ, она подогнала своего мула и, въ сопровожден³и бородатаго цирюльника, подъѣхала къ рыцарю. Тогда оруженосецъ соскочилъ со своего мула и принялъ Доротею на руки, а затѣмъ послѣдняя, спустившись, на землю, грац³озно бросилась къ ногамъ Донъ-Кихота, и, сколько безполезныхъ усил³й не употреблялъ рыцарь, чтобы поднять ее, она осталась стоять на колѣняхъ и обратилась къ нему съ слѣдующими словами: "Я до тѣхъ поръ не встану, о мужественный и грозный рыцарь, пока ваше великодуш³е и любезность не заставятъ васъ обѣщать мнѣ одинъ даръ, который послужитъ къ чести и славѣ вашей особы и къ благу самой угнетенной и самой неутѣшной дѣвы, какую только когда-либо освѣщало солнце. И если мужество вашей непобѣдимой руки дѣйствительно соотвѣтствуетъ всюду гремящей о васъ славѣ, то вы обязаны оказать помощь и покровительство несчастной, пришедшей изъ далекихъ краевъ по слѣдамъ вашего знаменитаго имени, чтобы просить у васъ защиты въ своихъ бѣдств³яхъ. - Я не отвѣчу вамъ ни слова, прекрасная и благородная дама,- сказалъ Донъ-Кихотъ,- и ничего не стану слушать о вашихъ приключен³яхъ, пока вы не встанете съ земли. - А я не встану съ земли до тѣхъ поръ,- возразила угнетенная дѣвица,- пока вы не обѣщаете мнѣ дара, о которомъ я васъ со слезами умоляю. - Я соглашаюсь я обѣщаю вамъ его,- отвѣтилъ Дотъ-Кихотъ,- если только онъ не послужитъ ко вреду или унижен³ю коего короля, моего отечества и той, которая владѣетъ ключемъ отъ моего сердца и моей свободы. - Она не послужитъ ни ко вреду, ни къ унижен³ю никого изъ тѣхъ, кого вы сейчасъ назвали, мой добрый господинъ",- отвѣчала неутѣшная дѣвица. Она хотѣла было продолжать, но въ это время Санчо подошелъ къ своему господину и сказалъ ему на ухо: "Право, господинъ мой, ваша милость можете совершенно спокойно обѣщать ей этотъ даръ, который она требуетъ; это пустяковое дѣло; нужно только убить одного толстаго дурака - великана; а вѣдь та, кто проситъ этой маленькой услуги у васъ,- высокая принцесса Микомикона, королева великаго Микомиконскаго государства въ Эѳ³оп³и. - Кто-бы она ни была,- отвѣтилъ Донъ-Кихотъ,- я сдѣлаю для нея все, что я обязавъ сдѣлать и что повелѣваетъ мнѣ моя совѣсть въ соглас³и съ законами моего зван³я". Затѣмъ обратившись къ дѣвицѣ, онъ сказалъ: "Встаньте-же, несравненно-прекрасная дама; я обѣщаю какъ тотъ даръ, о которомъ вамъ угодно меня просить. Въ такомъ случаѣ,- воскликнула дѣвица,- я прошу великодушнаго рыцаря немедленно-же отправиться со мною туда, куда я его поведу, и до тѣхъ поръ не пускаться на въ как³я приключен³я, ни вмѣшиваться ни въ как³я распри, пока онъ не отомстятъ за меня одному измѣннику, который, поправъ божеск³е и человѣческ³е законы, похитилъ кое королевство. - Я повторяю свое обѣщан³е,- отвѣтилъ Донъ-Кихотъ,- а потому вы съ этой минуты можете прогнать угнетающую васъ грусть и снова ободрить вашу ослабѣвающую надежду. Съ помощью Бога и моей руки, вы вскорѣ увидите возращеннымъ себѣ ваше королевство и, себя снова сидящей на тронѣ великихъ государствъ вашихъ предковъ, на зло притязан³ямъ всѣхъ вѣроломныхъ злодѣевъ. Итакъ, примемся-же за дѣло, потому что, какъ говорятъ, въ промедлен³и-то и заключается опасность". Бѣдствующая дѣвица сдѣлала видъ, будто бы она хочетъ поцѣловать его руки; но Донъ-Кихотъ, бывш³й постоянно учтивымъ и любезнымъ рыцаремъ, не допустилъ этого. Онъ только поднялъ ее и почтительно обнялъ; затѣмъ онъ приказалъ Санчо осѣдлать Россинанта и немедленно-же вооружить его самого. Оруженосецъ снялъ вооружен³е, висѣвшее, подобно трофеямъ, на вѣтвяхъ дуба и, осѣдлавъ коня, проворно вооружилъ своего господина. Донъ-Кихотъ, увидавъ на себѣ вооружен³е, воскликнулъ: "Теперь, съ помощью Бога, окажемъ помощь нашей великой принцессѣ". Цирюльникъ все еще стоялъ на колѣняхъ, стараясь, какъ бы не прыснуть со смѣха и не уронить бороды, что могло-бы окончательно и непоправимо разрушить ихъ удачный планъ. Когда-же онъ увидалъ, что просимый даръ пожалованъ и Донъ-Кихотъ съ большимъ усерд³емъ готовится къ исполнен³ю своего обѣщан³я,- онъ поднялся, взялъ свою госпожу за ея свободную руку и, съ помощью рыцаря, посадилъ ее на мула. Донъ-Кихотъ легко влѣзъ на Россинанта, и цирюльникъ устроился на своемъ нулѣ; бѣдному же Санчо пришлось путешествовать пѣшкомъ; это обстоятельство заставило его вспомнить о потерѣ осла и снова почувствовать горечь сожалѣн³й. Впрочемъ, на этотъ разъ онъ терпѣливо переносилъ свое горе, утѣшая себя тою надеждою, что теперь его господинъ находятся на прямой дорогѣ къ императорскому трону, такъ какъ онъ, безъ всякаго сомнѣн³я, женится на этой принцессѣ и сдѣлается, по крайней мѣрѣ, королемъ Микомиконскимъ. Одно только его нѣсколько огорчало: это - мысль о томъ, что Микомиконское государство находятся въ землѣ негровъ и люди, которыхъ ему, Санчо, отдадутъ въ подданные, будутъ чернаго цвѣта. Но въ его воображен³и нашлось и на это утѣшен³е, и онъ сказалъ самому себѣ: "Э! да что за бѣда, въ сущности, если мои подданные будутъ неграми? Мое дѣло будетъ только нагружать и возить ихъ въ Испан³ю, а здѣсь продавать ихъ на наличныя денежки. На эти денежки я потомъ куплю себѣ какой-нибудь титулъ или должность и безъ заботъ проживу весь остатокъ моихъ дней. Такъ и будетъ; или вы думаете, что мы спимъ на оба глаза и что у насъ не хватить ни ума, ни способностей извлечь свою выгоду изъ обстоятельствъ и продать тысячъ тридцать подданныхъ такъ же просто, какъ сжечь пукъ соломы? А, ей-Богу, я своего добьюсь и сумѣю превратить ихъ въ бѣленькихъ или въ желтенькихъ въ моемъ карманѣ, хоть будь они такъ-же черны, какъ душа у чорта. Посмотрите и увидите, дуракъ-ли я". Погрузившись душой въ эти сладк³я мечты, онъ шелъ такой задумчивый и довольный, что совершенно позабылъ о непр³ятностяхъ пѣшаго хожден³я.

   Всю эту странную сцену священникъ и Карден³о наблюдали сквозь кустарники и не знали, какимъ-бы способомъ присоединиться имъ къ остальной компан³и. Но изобрѣтательный священникъ вскорѣ нашелъ средство, какъ выйти изъ этого затруднен³я. Онъ очень искусно остригъ бороду Карден³о ножницами, которыя онъ носилъ въ футлярѣ, затѣмъ надѣлъ на него свой темный плащъ и черный воротникъ; самъ-же остался въ однихъ штанахъ и подрясникѣ. Карден³о настолько измѣнился отъ такого наряда, что не узналъ-бы самого себя, еслибы посмотрѣлъ въ зеркало. Хотя за это время остальная компан³я опередила ихъ, тѣмъ менѣе оба друга успѣли раньше ея добраться до большой дороги, потому что выступы и кусты заграждали проходъ и не позволяли всадникамъ совершать путь такъ-же скоро, какъ пѣшеходамъ. Придя на долину, оба пѣшехода остановились у выхода изъ горъ; и, какъ только священникъ увидалъ, что Донъ-Кихотъ, въ сопровожден³и своихъ спутниковъ, приближается, онъ сталъ пристально разсматривать его, показывая жестами, какъ будто бы онъ старается его узнать; затѣмъ, понаблюдавъ его долгое время, онъ побѣжалъ въ веку съ распростертыми объят³ями, крича на бѣгу, насколько хватало силы въ его легкихъ: "Привѣтъ зеркалу рыцарства, моему храброму земляку Донъ-Кихоту Ламанчскому, цвѣту и сливкамъ вѣжливости, прибѣжищу и защитѣ угнетенныхъ, квинтэссенц³и странствующихъ рыцарей!". Съ этими словами онъ обнялъ колѣно лѣвой ноги Донъ-Кихота, пораженнаго тѣмъ, что дѣлалъ и говорилъ этотъ человѣкъ, и со вниман³емъ его разсматривавшаго. Наконецъ, онъ узналъ священника и, сильно удивленный встрѣчей съ нимъ, хотѣлъ сейчасъ-же слѣзть съ коня; до священникъ не пускалъ его. "Нѣтъ, господинъ лиценц³атъ,- воскликнулъ Донъ-Кихотъ,- съ позволен³я вашей милости я это сдѣлаю. Не годится мнѣ быть на лошади, когда ваше преподоб³е идетъ пѣшкомъ. - Ни за что не допущу этого - отвѣтилъ священникъ,- оставайтесь, ваше велич³е, на лошади, ибо на лошади вы кидаетесь въ величайш³я приключен³я и совершаете изумительнѣйш³е подвиги, как³е только когда-либо служили зрѣлищемъ для нашего вѣка. Для меня-же, недостойнаго священника, достаточно будетъ сѣсть на мула, позади кого-нибудь изъ этихъ господъ, сопровождающихъ вашу милость. если они дадутъ на то свое позволен³е, и я буду воображать, что сижу, покрайней мѣрѣ, на конѣ Пегасѣ или на зебрѣ, на которой ѣздилъ