Сервантес Мигель Де - Славный рыцарь Дон-Кихот Ламанчский. Часть первая

адиться до наступлен³я ночи. Но небо было мрачно, луна закрыта тучами; и такъ какъ мы не знали той мѣстности, къ которой мы пристанемъ, то намъ казалось не совсѣмъ благоразумнымъ выходить теперь на землю.

   Однако мног³е между нами держались иного мнѣн³я; они предполагали пристать къ берегу теперь же, хотя бы высаживаться пришлось среди скалъ и вдали отъ всякаго жилья, потому что, говорили они, это единственное средство избѣгнуть опасности встрѣчи съ тетуанскими разбойничьими судами, которыя отплываютъ изъ Бербер³и съ наступлен³емъ ночи, къ разсвѣту подходятъ къ испанскимъ берегамъ, грабятъ и возвращаются затѣмъ домой. Наконецъ, среди разнорѣчивыхъ совѣтовъ, остановились на томъ, чтобы понемногу приближаться къ землѣ, и если спокойств³е моря позволитъ,- высадиться, гдѣ это будетъ возможно. Такъ мы и сдѣлали; раньше полночи мы подплыли къ высокой горѣ, нѣсколько отодвинувшейся отъ моря, такъ что образовалось небольшое пространство, довольно удобное для высадки. Мы протащили вашу лодку по песку, и, соскочивъ на берегъ, на колѣнахъ поцѣловали землю нашей родины; потомъ съ глазами орошенными сладкими слезами радости мы возблагодарили Господа Бога за несравненную помощи, явленную Имъ намъ во время вашего путешеств³я. Мы взяли изъ лодки бывш³е тамъ запасы и, вытащивъ ее на берегъ, влѣзли почти на самую гору, потому что, даже взобравшись на нее, мы никакъ не могли успокоить наше сердечное волнен³е, никакъ не могли увѣрить себя, что эта державшая насъ теперь земля - земля христ³анская. День занялся позднѣе, чѣмъ вы желали бы. Мы взошли на вершину горы, чтобы посмотрѣть, не видно ли съ нея какой-нибудь деревни или пастушьихъ хижинъ; но, какъ далеко мы ни напрягали зрѣн³е, намъ не удалось замѣтить ни тропинки, ни жилища, ни живого существа. Тѣмъ не менѣе мы рѣшили проникнуть глубже въ страну, увѣренные, что встрѣтимъ кого-нибудь, кто могъ бы намъ сказать, гдѣ мы находимся. Болѣе всего меня тревожило то, что Зораидѣ приходилось идти пѣшкомъ по этой каменистой почвѣ; на нѣкоторое время я взялъ ее на плечи, но моя усталость утомляла ее больше, чѣмъ подкрѣплялъ ея силы такой отдыхъ; и она, не желая утруждать меня, терпѣливо и радостно шла, взявъ меня за руку. Не успѣли мы сдѣлать четверти мили, какъ нашихъ ушей коснулся звонъ колокольчика. Услыхавъ этотъ звонъ, возвѣщавш³й близость стада, мы внимательно осмотрѣлись вокругъ и увидали молодого пастуха, который, смирно сидя водъ пробковымъ деревомъ, рѣзалъ ножомъ палку. Мы его позвали, и пастухъ, повернувъ голову, стремительно вскочилъ съ своего мѣста. Но, какъ мы потомъ узнали, увидавъ Зораиду и ренегата, бывшихъ въ мавританской одеждѣ, онъ вообразилъ, что всѣ бербер³йск³е мавры гонятся по его слѣдамъ, и потому бросился со всѣхъ ногъ бѣжать по лѣсу, крича во все горло: "Мавры, мавры! мавры въ нашей сторонѣ! Мавры! къ оруж³ю!" Услыхавъ эти крики, мы смутились и не знали, что дѣлать; но, сообразивъ, что кричавш³й пастухъ встревожитъ всю мѣстность, и надѣясь быть вскорѣ узнанными береговой стражей, мы велѣли ренегату снять турецкую одежду и надѣть куртку безъ рукавовъ, которую далъ ему одинъ имъ освобожденныхъ нами невольниковъ; затѣмъ, поручивъ себя Богу, мы вошли по той же дорогѣ, по какой убѣжалъ пастухъ, ожидая вскорѣ встрѣтить береговую стражу. Наша надежда не обманулась: не прошло и двухъ часовъ, какъ, выйдя изъ кустарниковъ на доливу, мы увидали человѣкъ пятьдесятъ всадниковъ, ѣхавшихъ крупною рысью къ намъ навстрѣчу. Увидавъ ихъ, мы остановились въ ожидан³и. Подъѣхавъ и найдя вмѣсто мавровъ, которыхъ они искали, бѣдныхъ христ³анъ, они остановились въ изумлен³и, и одинъ изъ нихъ спросилъ насъ, не мы ли случайно стали причиною тревоги, поднятой пастухомъ. "Да, мы,- отвѣтилъ и ему, и хотѣлъ уже разсказать ему о случившемся съ вами, сказать, кто мы и откуда идемъ, какъ одинъ изъ пр³ѣхавшихъ вмѣстѣ съ нами христ³анъ, узнавъ всадника, предложившаго вопросъ, перебилъ меня и воскликнулъ: "Благодарен³е Богу, приведшему насъ въ такую надежную гавань! Если я не ошибаюсь, земля, которую мы попираемъ ногами, есть земля Велесъ-Малаги, и если долг³е годы моего рабства не лишили меня памяти, то я узнаю въ васъ, господинъ, спрашивающ³й, кто мы, моего дядю Педро-де-Бустаженте." Едва невольникъ-христ³анинъ успѣлъ произнести эти слова, какъ всадникъ соскочилъ съ лошади и сжалъ молодого человѣка въ своихъ объят³яхъ. "Ахъ! - воскликнулъ онъ,- узнаю тебя, мой милый, дорогой племянникъ! я ужъ оплакивалъ твою смерть; да и сестра моя и твоя мать и всѣ твои родственники, до сихъ поръ живые, не надѣялись больше тебя видѣть. Богъ явилъ мнѣ свою милость, давъ мнѣ дожить до радостнаго свидан³я съ тобой. Мы слышали, что ты былъ въ Алжирѣ, и по твоему платью п по платью всѣхъ твоихъ спутниковъ я догадываюсь, что вы какимъ-нибудь чудомъ вырвались на свободу. - Совершенно вѣрно,- отвѣтилъ молодой человѣкъ,- будетъ время, когда я вамъ разскажу всѣ наши приключен³я." Когда всадники услыхали, что мы плѣнники-христ³ане, они слѣзли съ своихъ коней, и предлагали намъ доѣхать до Велесъ-Ммалаги, до котораго отъ того мѣста было мили полторы. Нѣкоторые изъ нихъ, узнавъ отъ насъ, гдѣ мы оставили нашу лодку, отправились за ней, чтобы переправить ее въ городъ. Друг³е посадили насъ на лошадей сзади себя, и Зораида сѣла на лошадь дяди нашего товарища. Все населен³е города, узнавъ о нашемъ прибыт³я отъ одного изъ всадниковъ, поѣхавшаго впередъ, вышло въ намъ навстрѣчу. Зрѣлище освобожденныхъ плѣнниковъ не вызывало въ народѣ удивлен³я, какъ не удивило бы никого и появлен³е плѣнныхъ мавровъ, потому что жители этого берега привыкли видѣть я тѣхъ я другихъ. Но всѣхъ приводила въ изумлен³е красота Зораиды, бывшая во всемъ своемъ блескѣ: утомлен³е отъ ходьбы и радость, испытываемая ею при мысли о томъ, что она наконецъ въ безопасности и въ христ³анской странѣ, оживляли ея лицо чудною краской, и если бы меня не ослѣпляла любовь, я сказалъ бы, что во всемъ м³рѣ нельзя было найти болѣе прелестнаго создан³я. Мы отправились пряло въ церковь возблагодарить Бога за оказанную илъ милость, и Зораида, войдя въ храмъ, воскликнула, что она видитъ въ немъ лица, похож³я на лицо Лельи Мар³эмъ. Мы сказали ей, что это ея иконы, и ренегатъ растолковалъ ей, какъ могъ, значен³е ихъ, внушая ей почитать ихъ такъ, какъ будто бы каждая икона была самою явившейся ей Лельею Мар³эмъ. Зораида, отъ природы обладавшая живымъ и проницательнымъ умомъ, скоро поняла все сказанное ей по поводу иконъ. Оттуда насъ повели въ городъ и размѣстили по разнымъ домамъ. Но христ³анинъ, уроженецъ этой мѣстности, привелъ насъ - ренегата, Зораиду и меня - въ донъ своихъ родителей, бывшихъ людьми зажиточными и встрѣтившихъ насъ съ такою же любовью, какъ и своего сына.

   Шесть дней прожили мы въ Велесѣ, по прошеств³и которыхъ ренегатъ отправился въ Гренаду, чтобы черезъ посредствомъ инквизиц³и вступить въ святое лоно церкви. Друг³е освобожденные христ³ане разошлись, куда хотѣли. Мы съ Зораидой остались одни, имѣя всего на всего только тѣ деньги, которыми мы были обязаны любезности французскаго капитана. На нихъ я купилъ это животное, на которомъ она ѣдетъ, и какъ отецъ и оруженосецъ до сей поры, но не какъ супругъ, я веду ее на мою родину. Тамъ я надѣюсь узнать, живъ ли еще мой отецъ, была ли судьба къ кому-нибудь изъ моихъ братьевъ благосклоннѣе, чѣмъ ко мнѣ, хотя, правду сказать, небо, давъ мнѣ въ спутницы жизни Зораиду, наградила меня такою участью, что я не желаю никакой другой, какъ бы она счастлива ни была. Терпѣн³е, съ которымъ Зораида выноситъ всѣ неудобства и лишен³я, неразлучныя съ бѣдностью, и ея желан³е видѣть себя наконецъ христ³анкой такъ велики, такъ поразительны, что, восхищенный ими, я посвящаю остатокъ моей жизни на служен³е ей. Однако радость, которую испытываю при мысли о томъ, что я принадлежу ей и она - мнѣ, невольно омрачается, когда я подумаю: неизвѣстно, найду ли я на родинѣ какое-нибудь скромное убѣжище для нея, если время и смерть были такъ безпощадны къ моему отцу и моимъ братьямъ, что я не найду никого, кто бы удостоилъ меня узнать. Вотъ, господа, вся моя истор³я; насколько она пр³ятна и занимательна, судить о томъ предоставляю вашему просвѣщенному уму. Я же хотѣлъ бы разсказать ее еще короче, хотя и безъ того опасен³е утомить васъ, заставило меня умолчать о нѣкоторыхъ обстоятельствахъ и опустить мног³я подробности."

  

   Съ послѣдними словами плѣнникъ умолкъ, и донъ-Фернандъ сказалъ ему: "Поистинѣ скажу вамъ, господинъ капитанъ,- вашъ способъ разсказывать эти необыкновенныя приключен³я вполнѣ достоинъ новизны и занимательности самихъ приключен³й. Все разсказанное вами любопытно, необыкновенно, полно неожиданныхъ случайностей, которыя приводятъ слушателей въ восторгъ и удивлен³е; мы съ такимъ удовольств³емъ слушали васъ, что съ радостью были бы готовы послушать вашу истор³ю во второй разъ, хотя бы за этимъ занят³емъ насъ засталъ завтрашн³й день." Карден³о и всѣ присутствовавш³е поспѣшили предложить капитану-плѣннику своя услуги въ самыхъ задушевныхъ и искреннихъ выражен³яхъ, такъ что тому оставалось только благодарить ихъ за доброе расположен³е въ нему. Донъ-Фернандъ обѣщалъ ему между прочимъ устроить тамъ, что его брать маркизъ будетъ крестнымъ отцомъ Зораиды, если только плѣнникъ согласятся поѣхать съ нимъ. Онъ предлагалъ ему также нужныя средства доѣхать до своей родины со всѣми удобствами приличествующими его особѣ. Плѣнникъ учтиво поблагодарилъ донъ-Фернанда, но отказался отъ его предложен³й. Между тѣмъ день клонился къ вечеру и съ наступлен³емъ ночи у воротъ постоялаго двора остановилась карета, сопровождаемая нѣсколькими всадниками, потребовавшими помѣщен³я. Хозяйка отвѣтила, что во всемъ домѣ нѣтъ ни одного свободнаго мѣстечка. "Чортъ возьми!- воскликнулъ одинъ изъ всадниковъ, слѣзш³й уже съ коня,- какъ бы тамъ мы было, а думаю, что найдется мѣсто для господина аудитора, который ѣдетъ въ этой каретѣ." Услыхавъ слово аудиторъ, хозяйка смутилась. "Господинъ,- сказала она,- дѣло въ токъ, что у меня нѣтъ постели. Если его милость господинъ аудиторъ возитъ съ собою постель, какъ я предполагаю, то милости просимъ. Мы съ мужемъ уступимъ ему нашу комнату, въ которой его милость можетъ помѣститься. - Въ добрый часъ", сказалъ оруженосецъ. Въ эту минуту изъ кареты вышелъ человѣкъ, во костюму котораго можно было увидать, какую должность онъ занималъ. Его длинное платье, съ разрѣзными рукавами показывало, что онъ былъ дѣйствительно тѣмъ, кѣмъ его назвалъ слуга. Онъ велъ за руку дѣвушку лѣтъ шестнадцати, одѣтую въ дорожное платье; она была такъ изящна, свѣжа и хороша, что ея появлен³е вызвало общ³й восторгъ, и еслибы тутъ же не находились Доротея, Люсинда и Зораида, то всѣ бы невольно подумали, что трудно найти другую красоту, равную красотѣ этой молодой дѣвушки. Донъ-Кихотъ былъ тутъ же, когда пр³ѣхалъ аудиторъ. Увидавъ его входящимъ съ дѣвушкой, онъ сказалъ ему: "Ваша милость можете спокойно войти въ этотъ замокъ и принять участ³е въ его увеселен³яхъ. Онъ тѣсенъ и представляетъ довольно мало удобствъ, но нѣтъ такихъ неудобствъ и стѣснен³й въ этомъ м³рѣ, которыя не уступили бы оруж³ю и наукѣ, въ особенности если оруж³е и наука имѣютъ своей спутницей и руководительницей красоту, какъ это случается именно теперь, когда наука въ лицѣ вашей милости сопровождается этой прекрасной дѣвицей, предъ которой должны раскрываться не только ворота замковъ, но, открывая ей дорогу, должны разступаться скалы и преклоняться горы. Войдите, говорю я, ваша милость, въ этотъ рай: въ немъ найдутся звѣзды и свѣтила, достойныя быть подругами солнцу, которое ведетъ ваша милость за руку; вы найдете оруж³е на стражѣ и красоту во всемъ ея великолѣп³и." Аудиторъ, пораженный длинной рѣчью Донъ-Кихота, принялся разсматривать его съ головы до ногъ, столько же удивленный его наружностью какъ и его словами; прежде чѣмъ онъ нашелся отвѣтить ему хотъ одно слово, его постигло новое изумлен³е, когда онъ увидалъ появлявшихся Доротею, Люсинду и Зораиду, которыя, услыхавъ извѣст³е о прибыт³и новыхъ гостей и узнавъ изъ описан³я хозяйки о красотѣ молодой дѣвушки, выбѣжали посмотрѣть и привѣтствовать ее. Донъ-Фернандъ, Карден³о и священникъ обратились къ господину аудитору съ самыми простыми любезностями и предложен³ями. Послѣ этого онъ вошелъ въ домъ, смущенный видѣннымъ и слышаннымъ; знакомыя же намъ красавицы оказали прекрасной путешественницѣ сердечный пр³емъ. Аудиторъ скоро убѣдился, что всѣ присутствующ³е - люди благороднаго происхожден³я; но наружность, лицо и обхожден³е Донъ-Кихота продолжали его смущать. Когда кончился обмѣнъ взаимныхъ любезностей и предложен³й услугъ, когда узнали и взвѣсили всѣ удобства, представляемыя постоялымъ дворомъ для дамъ, то остановились на принятомъ еще раньше рѣшен³и, состоявшемъ въ томъ, чтобы дамы помѣстились въ упоминавшейся уже нѣсколько разъ коморкѣ, а мужчины остались наружѣ, какъ бы на стражѣ ихъ. Аудиторъ согласился къ удовольств³ю своей дочери, которой дѣйствительно оказалась молодая дѣвушка, чтобы она помѣстилась съ другими дамами, устроившимися на ночь лучше, чѣмъ онѣ надѣялись, при помощи скверной постели хозяевъ и постели аудитора.

   Между тѣмъ съ перваго взгляда плѣнникъ по тайному волнен³ю своего сердца узналъ, что аудиторъ его братъ. Онъ пошелъ разспросить сопровождавшихъ его слугъ, и на его вопросъ, какъ зовутъ аудитора и откуда онъ родомъ, одинъ оруженосецъ отвѣтилъ ему, что его господинъ зовется лиценц³атъ Хуанъ Пересъ-де-В³едма, по слугамъ, родомъ изъ одного городка въ Леонскихъ горахъ. Это извѣст³е вмѣстѣ съ тѣмъ, что онъ самъ видѣлъ, окончательно подтвердило догадку плѣнника, что аудиторъ - его братъ, который, по совѣту отца, выбралъ юридическое поприще. Взволнованный и обрадованный этой встрѣчей, онъ отвелъ донъ-Фернанда, Карден³о и священника въ сторону и разсказалъ имъ о своемъ открыт³и, увѣряя, что этотъ аудиторъ его брать. Оруженосецъ сказалъ ему также, что его господинъ отправляется въ Мексико, облеченный должностью аудитора Инд³и при управлен³я этой столицы. Капитанъ узналъ наконецъ, что сопровождавшая его молодая особа,- его дочь, мать которой умерла, рождая ее на свѣтъ, и оставила мужа очень богатымъ, благодаря своему приданому, переходящему по праву наслѣдства его дочери. Плѣнникъ просилъ у нихъ совѣта, открыть ли ему себя немедленно или прежде убѣдиться, что братъ не оттолкнетъ своего бѣднаго брата, а приметъ его съ братскимъ чувствомъ. "Предоставьте мнѣ сдѣлать этотъ опытъ,- сказалъ священникъ,- впрочемъ, господинъ капитанъ, нѣтъ сомнѣн³я въ томъ, что вы будете хорошо приняты; умъ и достоинства, обнаруживаемые вашимъ братомъ въ его разговорѣ и обращен³я, не даютъ основан³я предполагать, что онъ заносчивъ и неблагодаренъ и не умѣетъ оцѣнивать ударовъ судьбы. - Все-таки мнѣ хотѣлось бы,- сказалъ капитанъ,- открыться не внезапно, но послѣ подготовки. - Повторяю вамъ,- возразилъ священникъ,- я устрою дѣло такъ, что всѣ мы останемся довольны."

   Въ эту минуту накрыли ужинать; всѣ гости усѣлись за общ³й столъ за исключен³емъ плѣнника и дамъ, ужинавшихъ отдѣльно въ своемъ помѣщен³и. Во время ужина священникъ сказалъ: "Съ такой-же фамил³ей, какая у вашей милости, господинъ аудиторъ, у меня былъ товарищъ въ Константинополѣ, гдѣ я пробылъ нѣсколько лѣтъ плѣнникомъ; этотъ товарищъ былъ однимъ изъ самыхъ храбрыхъ солдатъ, однимъ изъ лучшихъ капитановъ во всей испанской пѣхотѣ; но на сколько онъ былъ храбръ и благороденъ, настолько же былъ и несчастенъ. - А какъ звали этого капитана? господинъ лиценц³атъ?- спросилъ аудиторъ? - Его звали,- отвѣтилъ священникъ,- Руя Пересъ де-В³едма; онъ былъ уроженцемъ одного городка въ Леонскихъ горахъ. Онъ разсказывалъ мнѣ объ одномъ событ³и, происшедшемъ съ его отцомъ и братьями, происшеств³и, настолько необыкновенномъ, что я счелъ бы его за одну изъ тѣхъ истор³й, которыя разсказываютъ старухи, сидя зимой у огонька, еслибы мнѣ разсказывалъ о немъ человѣкъ менѣе искренн³й и менѣе достойный довѣр³я. Онъ мнѣ говорилъ, что его отецъ подѣлилъ свое состоян³е между тремя сыновьями, давъ имъ при этомъ совѣты лучше катоновскихъ. Помню только, что на военномъ поприщѣ, выбранномъ моимъ знакомымъ, онъ имѣлъ такой успѣхъ, что черезъ немного лѣтъ за свою храбрость и прекрасное поведен³е и безъ всякой другой поддержки, кромѣ своихъ достоинствъ, онъ получилъ чинъ пѣхотнаго капитана и въ скоромъ времени былъ бы пожалованъ чиномъ полковника. Но въ эту пору судьба вооружилась противъ него; въ то время, когда онъ ожидалъ всѣхъ ея милостей, ему пришлось испытать всю ея суровость. Однимъ словомъ, онъ лишился свободы въ тотъ счастливый и славный день, когда мног³е возвратили ее себѣ въ день битвы при Лепанто. Я же потерялъ ее при Гулеттѣ, и послѣ цѣлаго ряда различныхъ приключен³й мы стали товарищами въ Константинополѣ. Оттуда онъ былъ отвезенъ въ Алжиръ, и я знаю, что тамъ съ нимъ случилось одно изъ самыхъ необыкновенныхъ приключен³й, как³я только когда-либо происходили на свѣтѣ. Продолжая въ томъ же родѣ, священникъ подробно разсказалъ истор³ю капитана и Зораиды. Аудиторъ слушалъ этотъ разсказъ съ такимъ вниман³емъ, что дѣйствительно въ эти минуты былъ болѣе, чѣмъ когда-либо настоящимъ аудиторомъ. Но священникъ разсказалъ истор³ю только до того мѣста, когда бѣжавш³е христ³ане были ограблены французскими пиратами; онъ остановился, описавъ тяжелое и горькое положен³е, въ которомъ остались послѣ этого его товарищъ и прекрасная мавританка, добавивъ, что онъ не знаетъ, что съ ними случилось потомъ, удалось-ли ихъ высадиться въ Испан³я, или французы увезли ихъ съ собою.

   Все разсказанное священникомъ было очень внимательно выслушано капитаномъ, наблюдавшимъ за всѣми движен³ями своего брата. Послѣдн³й-же, увидавъ, что священникъ окончилъ свою истор³ю, глубоко вздохнулъ и воскликнулъ съ влажными отъ слезъ глазами: - "О, господинъ, если бы вы знали, кому вы разсказали эти новости, как³я нѣжныя струны моего сердца затронули вы! Несмотря на всю мою сдержанность я мое благоразум³е, вашъ разсказъ вызвалъ эти слезы на мои глаза. Этотъ мужественный капитанъ - мой старш³й братъ; онъ, какъ одаренный болѣе сильной душой, чѣмъ я и другой мой братъ, и возвышенными мыслями, выбралъ славную военную службу изъ тѣхъ трехъ поприщъ, которыя предложилъ намъ нашъ отецъ. Да, это было дѣйствительно такъ, какъ разсказывалъ вамъ вашъ товарищъ, разсказъ котораго вамъ показался похожимъ на сказку. Я выбралъ дорогу письменной дѣятельности, на ней Богъ и мое прилежан³е помогли мнѣ достигнуть той должности, которую, какъ видите, я занимаю теперь. Мой младш³й братъ теперь въ Перу; онъ такъ богатъ, что не только прислалъ обратно мнѣ и моему отцу ту часть состоян³я, которая ему досталась, но даже далъ моему отцу средства не стѣснять своей природной щедрости, и я самъ, благодаря ему, могъ продолжать свое учен³е, живя въ болѣе приличной обстановкѣ, и легче достигнуть моего теперешняго положен³я. Мой отецъ живъ еще, но умираетъ отъ желан³я узнать, что сталось съ его старшимъ сыномъ, и въ постоянныхъ молитвахъ проситъ Бога, чтобы смерть не закрыла его глазъ прежде, чѣмъ онъ увидитъ глаза своего сына. Но меня удивляетъ то, что мой всегда такой благоразумный братъ не подумалъ во все время своихъ скитан³й, горькихъ и счастливыхъ событ³й послать о себѣ вѣсть своему семейству. Нѣтъ сомнѣн³я, что если бы мой отецъ или кто-нибудь изъ насъ зналъ объ его судьбѣ, то ему не пришлось бы ожидать чудесной тростниковой палки, чтобы получить выкупъ. Теперь же меня тревожитъ мысль о томъ, что сдѣлали съ нимъ французы, выпустили-ли они его на свободу или предали смерти, чтобы скрыть свой грабежъ. Оттого-то мое путешеств³е, начатое мною съ такою радостью, будетъ съ этой поры полно грусти и тоски. О, мой милый братъ, если бы кто сказалъ мнѣ, гдѣ ты теперь, чтобы я могъ отправиться и освободить тебя отъ мучен³й, хотя бы мнѣ пришлось ваять ихъ на себя! О, если бы кто принесъ моему старому отцу вѣсть о томъ, что ты еще живъ, хотя-бы ты былъ въ подземной темницѣ, болѣе глубокой, чѣмъ бербер³йск³я тюрьмы! Всѣ его богатства, богатства мои и моего брата сумѣли бы извлечь тебя оттуда. И ты, прекрасная и великодушная Зораида, зачѣмъ не могу вознаградить тебя за добро, которое ты сдѣлала моему брату? Зачѣмъ я не могу присутствовать при возрожден³и твоей души, при твоей свадьбѣ, которая завершила-бы наше счастье!"

   Въ такихъ и другихъ подобныхъ словахъ изливалъ аудиторъ своя чувства, растревоженныя въ немъ извѣст³емъ о своемъ братѣ, и трогательная нѣжность его выражен³й возбудила во всѣхъ слушателяхъ сочувств³е къ его горю. Священникъ, увидавъ, что его хитрость и желан³я капитана имѣли счастливыя успѣхъ, не захотѣлъ больше оставлять аудитора въ печали. Онъ всталъ изъ-за стола, вошелъ въ комнату, гдѣ была Зораида и, взявъ за руку, повелъ ее въ сопровожден³и Люсинды, Доротеи и дочери аудитора. Капитанъ ожидалъ, что будетъ дѣлать священникъ дальше. Этотъ же взялъ его другой рукой и, ведя ихъ обоихъ рядомъ съ собою, возвратился въ комнату, гдѣ находились аудиторъ и друг³е путешественники. "Осушите ваши слезы,- сказалъ онъ ему,- и да исполнятся ваше желан³е. Предъ вами вашъ достойный братъ и ваша милая невѣстка. Вотъ - капитанъ В³едма, а вотъ прекрасная мавританка, оказавшая ему столько благодѣян³й; французск³е пираты, о которыхъ я вамъ разсказывалъ, довели ихъ до такой бѣдности, очевидно, съ тою цѣлью, чтобы вы могли обнаружить передъ ними все великодуш³е вашего благороднаго сердца". Капитанъ бросился сейчасъ же обнять своего брата, который въ удивлен³и положилъ обѣ руки къ нему на грудь, чтобы разсмотрѣть его на нѣкоторомъ разстоян³и, и, окончательно убѣдившись, что это - его братъ, крѣпко сжалъ его въ своихъ объят³яхъ, проливая слезы любви и радости. Всѣ присутствующ³е при видѣ этой сцены тоже не могли удержаться отъ слезъ. Невозможно, по моему мнѣн³ю, не только передать, а даже выдумать всѣ сказанныя обоими братьями слова и всю силу ихъ взволнованныхъ чувствъ. Они то коротко разсказывали свои приключен³я, то снова отдавались изл³ян³ямъ братской дружбы. Аудиторъ обнималъ Зораиду, предлагалъ ей свое состоян³е, заставлялъ свою дочь обнимать ее, и прелестная христ³анка и прекрасная мавританка знаками своей любви снова вызывали слезы на глаза всѣхъ присутствовавшихъ. Молча и внимательно смотрѣлъ Донъ-Кихотъ на эти необыкновенныя событ³я, которыя онъ всѣ причислялъ къ бреднямъ своего странствующаго рыцарства. Между тѣмъ было рѣшено, что капитанъ и Зораида возвратятся съ своимъ братомъ въ Севилью и извѣстить ихъ отца объ освобожден³и и прибыт³и его сына, чтобы и онъ, если сможетъ, пр³ѣхалъ на свадьбу и на крестины Зораиды. Аудитору нельзя было ни перемѣнить дороги, ни отложить путешеств³я; онъ узналъ, что черезъ мѣсяцъ изъ Севилья отправляется флотъ въ Новую Испан³ю, и ему не хотѣлось упустить этотъ случай.

   Въ концѣ концовъ всѣ были обрадованы счастливымъ приключен³емъ плѣнника, и такъ какъ прошло уже почти двѣ трети ночи, то было рѣшено отдохнуть немного до утра. Донъ-Кихотъ вызвался охранять замокъ, чтобы, какъ говорилъ онъ, какой-нибудь великанъ или другой злонамѣренный негодяй, соблазненный сокровищами красоты, заключающимися въ этомъ замкѣ, не осмѣлился ихъ потревожить. Знакомые уже съ рыцаремъ поблагодарили его за предложен³е и сообщили объ его странномъ помѣшательствѣ аудитору, чѣмъ сильно удивили послѣдняго. Одинъ только Санчо Панса приходилъ въ отчаян³е отъ того, что ему приходится не спать до такой поздней поры; однако онъ устроился на ночь лучше всѣхъ прочихъ, улегшись на сбрую своего осла, которая впослѣдств³и такъ дорого обошлась ему, какъ увидитъ потомъ. Дамы вошли въ свою комнату; мужчины тоже постарались устроиться съ наименьшимъ неудобствомъ. А Донъ-Кихотъ, выйдя съ постоялаго двора, сталъ на часы для охраны замка.

   Но едва только занялась заря, какъ до слуха дамъ донесся какой-то чрезвычайно пр³ятный голосъ, заставивш³й ихъ внимательно прислушаться. Доротея проснулась первой; между тѣмъ, какъ донья Клара де-В³едма, дочь аудитора, продолжала спать рядомъ съ ней. Никто изъ нихъ не могъ догадаться, кто это такъ хорошо поетъ; слышался одинъ голосъ, не аккомпанируемый никакимъ инструментомъ. Казалось, что пѣснь раздавалась то на дворѣ, то въ конюшнѣ. Въ то время, какъ они были всецѣло погружены во вниман³е и удивлен³е, къ двери ихъ помѣщен³я подошелъ Карден³о я сказалъ: "Если вы еще не спите, то послушайте пѣн³е молодого погонщика, который не поетъ, а чаруетъ. - Мы и такъ слушаемъ его", отвѣтила Доротея, и Карден³о ушелъ. Тогда Доротея, напрягая все болѣе и болѣе свое вниман³е, услышала пѣн³е слѣдующихъ стиховъ:

  

   Я пловцомъ любви зовуся,

   По ея плыву я волнамъ,

   Не надѣяся достигнуть

   Никогда спокойной бухты.

  

   Въ небѣ звѣздочку я вижу;

   Путь она мой направляетъ -

   Палипуру *) не случалось

   Видѣть той звѣздѣ подобной.

  

   Долго какъ въ пучинѣ бурной

   Мнѣ носиться, я не знаю;

   Лишь на ней мой взглядъ горяч³й,

   Безпокойный отдыхаетъ.

  

   Недоступность черезъ мѣру,

   Добродѣтель безъ сравненья -

   Вотъ тѣ тучи, что отъ взоровъ

   Страстныхъ звѣздочку скрываютъ.

  

   О, звѣзда! с³яньемъ полнымъ

   Освѣтить меня должна ты;

   Если-жъ ты совсѣмъ исчезнешь,

   Умереть я долженъ буду.

   *) Кормч³й въ "Энеидѣ" Вергил³я.

  

   Когда пѣвецъ допѣлъ до этого мѣста, Доротеѣ пришла мысль, что было бы жаль, если бы Клара лишилась удовольств³я послушать такое прекрасное пѣнье. Она слегка потолкала ее и сказала, когда та проснулась: "Извини, милая, что я тебя бужу, но мнѣ хотѣлось бы доставить тебѣ удовольств³е послушать очаровательнѣйш³й голосъ, какой ты только слышала, можетъ быть, во всю свою жизнь". Еще не_: совсѣмъ проснувшаяся Клара протерла себѣ глаза и, не понявъ съ перваго раза словъ Доротеи, попросила ее повторить ихъ. Та повторила, и Клара стала внимательно прислушиваться, но едва только она услыхала два или три стиха, которые продолжалъ распѣвать юноша, какъ все ея тѣло охватила сильная дрожь, точно съ ней приключился припадокъ жесточайшей лихорадки; и, бросившись на шею Доротеи, она воскликнула: "Ахъ, госпожа души моей и жизни, зачѣмъ ты меня разбудила? Судьба оказала бы мнѣ величайшее благо, если бы закрыла мнѣ глаза и уши, чтобы я не могла ни видѣть, ни слышатъ этого несчастнаго пѣвца. - Что ты говоришь, милая дѣвочка? - возразила Доротея,- подумай, вѣдь этотъ пѣвецъ, говорятъ, простой погонщикъ муловъ. - Онъ господинъ земель и душъ,- отвѣтила Клара,- въ томъ числѣ и моей души, которая будетъ принадлежать ему вѣчно, если онъ самъ не оттолкнетъ ея."

   Доротея была сильно удивлена такими страстными рѣчами, находя ихъ несоотвѣтствующими возрасту и развит³ю молодой дѣвушки. "Я не понимаю вашихъ рѣчей; объяснитесь понятнѣй, что вы хотите сказать этими землями и душами, и кто этотъ пѣвецъ, голосъ котораго вамъ причиняетъ столько волнен³я. Впрочемъ, нѣтъ, не говорите сейчасъ ничего; я не хочу, занявшись вашими тревогами, лишиться удовольств³я послушать пѣвца, который, кажется, начинаетъ новую пѣсню.- Какъ вамъ угодно", отвѣтила дочь аудитора и, чтобы ничего не слыхать, закрыла себѣ уши обѣими руками. Доротея удивилась опять, но, обративъ затѣмъ все свое вниман³е на пѣн³е, услыхала слѣдующее:

  

   Святое упованье!

   Среди помѣхъ ты къ цѣли насъ ведешь.

   Недолго испытанье,-

   И пристань ты желаньямъ обрѣтешь.

   Страшиться не посмѣй

   Опасности и смерти вмѣстѣ съ ней.

  

   Лѣнивый не достигнетъ

   Побѣдой славной счастья никогда;

   Удача не постигнетъ

   Своей судьбѣ покорнаго всегда.

   Печаль того удѣлъ,

   Съ судьбою кто бороться не посмѣлъ.

  

   Блаженство мы напрасно

   Такъ дорого любовь вамъ продаетъ:

   Всему, что жаждемъ страстно,

   Она печать небеснаго даетъ.

   Дешевою цѣной

   Достигнутъ ли бывалъ успѣхъ какой?

  

   Съ любовью постоянство

   Чудесныхъ дѣлъ немало-ли творитъ?

   Ни время, ни пространство -

   Ничто мнѣ путь въ любви не преградитъ.

   Увѣренъ я, судьбой

   Мнѣ на землѣ назначенъ рай съ тобой.

  

   Здѣсь пѣвецъ прекратилъ свое пѣнье, и Клара начала опять вздыхать. Это возбудило въ Доротеѣ желан³е узнать причину такихъ пр³ятныхъ пѣсенъ и такихъ печальныхъ слезъ, и она поспѣшила спросить у Клары, что она хотѣла ей разсказать. Тогда Клара, опасаясь, какъ бы ее не услыхала Люсинда, крѣпко обняла Доротею и приставила свои губи такъ близко къ уху подруги, что могла говорить совершенно спокойно, не боясь быть услышанной никѣмъ другимъ.

   "Этотъ пѣвецъ, моя дорогая госпожа,- сказала она ей,- сынъ одного дворянина изъ королевства Аррагон³я, владѣлецъ двухъ областей. Онъ жилъ противъ дома моего отца въ Мадридѣ; хотя мой отецъ и имѣлъ обыкновен³е закрывать всегда окна дома зимой занавѣсами, а лѣтомъ ставнями, но все-таки этотъ дворянинъ, тогда еще учивш³йся, не знаю какъ-то уѵндалъ меня, должно-бытъ въ церкви или гдѣ-нибудь еще. Въ концѣ концовъ онъ влюбился и изъ оконъ своего дома далъ мнѣ это понять такимъ множествомъ знаковъ и слезъ, что мнѣ пришлось ему въ этомъ повѣрить и даже полюбить его, хотя я и не знала, чего онъ хочетъ. Чаще всѣхъ прочихъ знаковъ, онъ дѣлалъ мнѣ одинъ знакъ, состоявш³й въ томъ, что онъ соединялъ одну свою руку съ другой, желая тѣмъ дать мнѣ понять, что онъ женится на мнѣ. Я и сама была бы рада, если бы такъ случилось, но я одна, матери у меня нѣтъ, и я не знала къ кому обратиться съ своимъ дѣломъ. Потому я позволяла ему продолжать вести себя по-прежнему, ничѣмъ не обнаруживая однако своей благосклонности къ нему, если не считать только того, что, когда наши отцы уходили изъ дому, я поднимала немножко занавѣсъ или ставни и показывалась ему; это было для него такимъ праздникомъ, что онъ, казалось, сходилъ съ ума. Въ это время моему отцу былъ приславъ приказъ объ отъѣздѣ; молодой человѣкъ узналъ объ этомъ, но не отъ меня, потому что не было никакой возможности сказать ему объ этомъ. Я думаю, что онъ заболѣлъ отъ горя, и въ тотъ день, когда мы уѣзжали, мнѣ не удалось его видѣть, чтобы проститься съ нимъ, хотя бы взглядомъ. Но черезъ два дня, подъѣхавъ къ гостиницѣ въ одной деревнѣ, до которой отсюда одинъ день ѣзды, я увидала у воротъ этой гостиницы его въ одеждѣ погонщика муловъ; онъ былъ такъ хорошо переодѣтъ, что мнѣ бы самой не узнать его, если бы его образъ не запечатлѣлся въ моей душѣ. Я узнала его, удивилась и обрадовалась. Когда онъ проходитъ мимо меня по дороги или въ гостиницѣ, гдѣ мы останавливаемся, онъ поглядываетъ на меня потихоньку отъ отца, взглядовъ котораго онъ избѣгаетъ. Я знаю, кто онъ, и знаю, что это изъ-за любви ко мнѣ онъ идетъ пѣшкомъ и такъ сильно устаетъ; поэтому я умираю отъ горя и глазами слѣжу за каждымъ его шагомъ. Не знаю, съ какимъ намѣрен³емъ онъ идетъ и какъ онъ могъ убѣжать изъ дома своего отца, который его страстно любитъ, потому что онъ его единственный наслѣдникъ и потому что, кромѣ того, онъ самъ по себѣ заслуживаетъ любви, какъ вы въ этомъ убѣдитесь сами, когда его увидите. Могу васъ еще увѣрить, что всѣ пѣсни, которыя онъ поетъ, онъ сочиняетъ изъ своей головы, потому что онъ хорош³й поэтъ и студентъ. Всяк³й разъ, какъ я его слышу или вижу, я дрожу всѣмъ тѣламъ отъ страха, что отецъ узнаетъ его и догадается о нашихъ желан³яхъ. Во всю свою жизнь я не сказала ему ни одного слова, но все-таки я такъ люблю его, что не могу безъ него жить. Вотъ, моя дорогая госпожа все, что я могу вамъ сказать объ этомъ пѣвцѣ, голосъ котораго доставилъ вамъ столько удовольств³я; и его голосъ убѣдитъ васъ, что онъ не погонщикъ, какъ думаете вы, но владѣтель душъ и земель, какъ говорю я."

   "Довольно, донья Клара,- воскликнула Доротея, покрывая ее тысячью поцѣлуевъ,- довольно, говорю я. Подождите наступлен³я дня, и я надѣюсь съ Божьей помощью повести ваши дѣла, такъ, что доведу ихъ до счастливаго конца, какого заслуживаетъ такое благородное начало. - Увы, моя дорогая госпожа,- возразила донья Клара,- на какой конецъ можно надѣяться, когда его отецъ такъ знатенъ и богатъ, что онъ сочтетъ меня не достойной быть, не говорю уже женой, но даже служанкой его сына? обвѣнчаться-же тайкомъ отъ моего отца я не соглашусь ни за что на свѣтѣ. Я хотѣла бы только, чтобъ этотъ молодой человѣкъ меня оставилъ и вернулся домой; можетъ быть, когда я не буду его видѣть больше и когда мы будемъ раздѣлены другъ отъ друга большимъ разстоян³емъ, которое намъ остается проѣхать, горе, испытываемое мною: теперь, немножко смягчится,. хотя думаю, что это средство окажетъ на меня мало дѣйств³я. Ужъ и не знаю, какъ вмѣшался сюда дьяволъ, какъ приключилась эта любовь, которую я питаю къ нему, тогда какъ я такая молодая дѣвушка, а онъ почти мальчикъ; вѣдь, по правдѣ сказать, мнѣ кажется, что мы ровесники, а мнѣ еще нѣтъ и шестнадцати лѣтъ; но крайней мѣрѣ мой отецъ говоритъ, что мнѣ будетъ шестнадцать лѣтъ въ день Святого Михаила." Доротея не могла удержаться отъ улыбки, слушая дѣтск³й лепетъ доньи Клары. "Заснемъ пока до утра,- сказала она ей, - богъ пошлетъ намъ день и мы постараемся употребить его на пользу, разъ только руки и языкъ будутъ попрежнему въ моемъ распоряжен³и." Послѣ этого разговора они заснули, и во всемъ постояломъ дворѣ водворилось глубокое молчан³е. Не спали только хозяйская дочь да служанка Мариторна, которыя, зная, на какую ногу хромаетъ Донъ-Кихотъ и что онъ въ полномъ вооружен³и и на лошади стоитъ на часахъ около дома, уговорились между собой сыграть съ нимъ какую-нибудь штуку или, покрайней мѣрѣ, позабавиться, слушая его нелѣпыя рѣчи. Надо однако знать, что во всемъ домѣ не было другого окна, которое выходило-бы въ поле, кромѣ слухового окна сѣновала, черезъ которое бросали сѣно наружу. У этого-то слухового окна и помѣстились обѣ полудѣвицы. Онѣ увидѣли Донъ-Кихота, который сидѣлъ неподвижно на конѣ, опершись на древко копья и испуская по временамъ так³е глубок³е и жалобные вздохи, какъ будто съ каждымъ изъ нихъ у него отрывалась душа. Онѣ услыхали также, какъ онъ сладкимъ, нѣжнымъ и влюбленнымъ голосомъ говорилъ: "О, моя госпожа Дульцинея Тобозская, предѣлъ красоты, совершеннаго ума, верхъ разума, хранилище прелестей, складъ добродѣтелей и, наконецъ, совокупность всего, что есть на свѣтѣ добраго, честнаго и пр³ятнаго,- что дѣлаетъ въ эту минуту твоя милость? Погружена-ли ты въ воспоминан³я о твоемъ плѣнномъ рыцарѣ, который, единственно чтобы служить тебѣ, добровольно подвергаетъ себя столькимъ опасностямъ? О, дай вѣсть о ней, трехликое свѣтило! Завидуя ей, ты, быть можетъ, смотришь теперь на нее, какъ прогуливаясь по галлереѣ своихъ пышныхъ дворцовъ, или опершись на какой-нибудь балконъ, она размышляетъ теперь о средствѣ укротить, безъ ущерба для своего велич³я и цѣломудр³я, бурю, испытываемую ради нея моимъ огорченнымъ сердцемъ, или о томъ, какимъ блаженствомъ обязана она моимъ трудамъ, какимъ спокойств³емъ - моей усталости, какой наградой - моимъ услугамъ и, наконецъ, какой жизнью - моей смерти. И ты, о солнце, спѣшащее навѣрно осѣдлать своихъ коней, чтобы подняться раннимъ утромъ и увидать мою даму, молю тебя, когда ты ее увидишь, передай ей мой привѣтъ. Но не дерзай запечатлѣть поцѣлуй мира на ея лицѣ; я ревновалъ бы ее тогда больше, чѣмъ ты ревновало эту неблагодарную вѣтренницу, заставившую тебя столько бѣгать и потѣть въ долинахъ Ѳессал³йскихъ, или на берегахъ Пенейскихъ, ибо я не помню хорошенько, гдѣ ты тогда, любя и ревнуя, бѣжало."

   Когда Донъ-Кихотъ дошелъ до этого мѣста своего трогательнаго монолога, хозяйская дочь шопотомъ позвала его и затѣмъ сказала ему: "Мой добрый господинъ, будьте любезны, приблизьтесь пожалуйста сюда". На эти слова Донъ-Кихотъ повернулъ свою голову и при свѣтѣ луны, с³явшей въ то время во всемъ своемъ блескѣ, увидалъ, что его зовутъ къ слуховому окошку, показавшемуся ему настоящимъ окномъ, и даже съ золотыми рѣшетками, которыя долженъ былъ имѣть такой богатый замокъ, какимъ показался ему постоялый дворъ; въ то же мгновен³е въ его безумномъ воображен³и родилась увѣренность, что прелестная дѣвица, дочь госпожи этого замка, мучимая и побѣжденная любовью къ нему, явилась, какъ и въ прошлый разъ, соблазнять и прельщать его. Съ этой мыслью, чтобы не показаться неблагодарнымъ и невѣжливымъ, онъ двинулъ Россинанта и подъѣхалъ къ слуховому окошку. Увидавъ обѣихъ молодыхъ дѣвицъ, онъ сказалъ: "Я искренно сожалѣю о томъ, очаровательныя дамы, что вы направили свои любовные помыслы туда, гдѣ они не могутъ найти отвѣта, достойнаго вашей прелести, но не вините за это несчастнаго странствующаго рыцаря поставленнаго любовью въ невозможность сложить оруж³е передъ кѣмъ-либо другимъ, кромѣ той, которую онъ сдѣлалъ постоянной госпожой своей души, какъ только его глаза ее увидали. Простите-же мнѣ, любезныя дѣвицы, и войдите въ ваши покои, не обнаруживая передо мною ясно вашихъ желан³й, чтобы я не показался вамъ еще болѣе неблагодарнымъ; если любовь ко мнѣ открываетъ вамъ во мнѣ что нибудь такое, въ чемъ я могу васъ удовлетворить, кромѣ, конечно, самой любви, то требуйте этого отъ меня; и я клянусь этой милой мучительницей, разлуку съ которой я оплакиваю, исполнить ваше желан³е немедленно же, хотя бы вы потребовали пучекъ волосъ Медузы, состоявшихъ изъ однѣхъ змѣй, или солнечныхъ лучей, закупоренныхъ въ склянкѣ. - Ни того, ни другого не требуется моей госпожѣ, господинъ рыцарь,- сказала Мариторна. - А чего-же ей требуется, скромная дуэнья? - спросилъ Донъ-Кихотъ. - Только одну вашу прекрасную руку,- отвѣтила Мариторна,- чтобы она могла удовлетворить страшное желан³е, которое съ опасностью для ея чести привело ее къ этому слуховому окошку; если объ этомъ узнаетъ господинъ, ея отецъ, то онъ изъ нея сдѣлаетъ рубленное мясо, такъ что отъ всей ея особы самымъ большимъ кускомъ останется ухо. - Это еще посмотримъ,- возразилъ Донъ-Кихотъ,- пусть онъ побережется, если онъ не хочетъ, чтобы его постигъ самый злополучный конецъ, какой только постигалъ какого-либо отца на свѣтѣ за то, что онъ поднялъ руку на нѣжные члены его влюбленной дочери."

   Мариторна знала навѣрное, что Донъ-Кихотъ дастъ руку, когда у него попросятъ, потому, подумавъ немного, что ей дѣлать, побѣжала отъ окошка и спустилась въ конюшню; тамъ она взяла недоуздокъ съ осла Санчо и затѣмъ поспѣшно влѣзла на сѣновалъ въ ту минуту, когда Донъ-Кихотъ всталъ на сѣдло Россинанта, чтобы достать рѣшетчатое окно, гдѣ по его предположен³ю была дѣвица съ раненымъ сердцемъ. Протягивая ей руку, онъ сказалъ: "Берите сударыня, берите эту руку или скорѣе этого палача всѣхъ злодѣевъ на свѣтѣ. Берите эту руку, говорю я, до которой не дотрогивалась рука ни одной женщины, даже рука очаровательницы, обладающей всѣмъ моимъ тѣломъ. Я даю ее вамъ не для того, чтобы вы ее поцѣловали, но чтобы вы видѣли сплетен³е нервовъ, связь мускуловъ, ширину и толщину жилъ и отсюда заключили, насколько велика должна быть сила такой руки.- А вотъ мы увидимъ",- сказала Мариторна, и, сдѣлавъ изъ недоуздка петлю, она накинула ее на кисть руки Донъ-Кихота; затѣмъ, отойдя отъ слухового окна, она привязала другой конецъ недоуздка къ дверному засову сѣновала.

   Донъ-Кихотъ, почувствовавъ на кисти руки жесткую веревку, сказалъ: "Мнѣ кажется, что ваша милость скорѣй царапаете, чѣмъ ласкаете мою руку; не обходитесь съ ней такъ жестоко, она не виновата въ злѣ, причиненномъ вамъ моею волею, и нехорошо было бы съ вашей стороны вымещать на такой маленькой части моей особы весь вашъ велик³й гнѣвъ; вспомните, кромѣ того, что тотъ, кто любитъ сильно, не мститъ такъ зло." Но никто не слушалъ этихъ рѣчей Донъ-Кихота, потому что, какъ только Мариторна его привязала, такъ сейчасъ же обѣ дѣвушки убѣжали, умирая со смѣха, и оставили его въ этой ловушкѣ, изъ которой онъ не имѣлъ никакой возможности высвободиться. Какъ уже сказано, онъ стоялъ на спинѣ Россинанта, просунувъ руку въ слуховое окошко и привязанный за кисть руки къ дверному засову; сильно опасаясь, какъ бы его лошадь, отодвинувшись въ сторону, не заставила его висѣть на рукѣ, онъ не осмѣливался сдѣлать ни малѣйшаго движен³я, хотя спокойный и терпѣливый характеръ Россинанта позволялъ ему надѣяться, что послѣдн³й простоитъ цѣлый вѣкъ, не двинувшись съ мѣста. Наконецъ, когда Донъ-Кихотъ убѣдился, что онъ крѣпко привязанъ и что дамы скрылись, онъ вообразилъ себѣ, что все это произошло благодаря волшебству, какъ и въ прошлый разъ, когда въ томъ-же замкѣ его отдулъ очарованный мавръ - погонщикъ муловъ. Про себя онъ упрекалъ себя въ неблагоразум³и и неразсудительности за то, что, пострадавъ такъ сильно въ первый разъ, при испытан³яхъ въ этомъ замкѣ, онъ рѣшился войти въ него опять, тогда какъ всякому странствующему рыцарю должно быть извѣстно, что если онъ предпринялъ какое-нибудь приключен³е и оно ему не удалось, то это значить, что это приключен³е предназначается не ему, а другихъ; поэтому онъ ни въ какомъ случаѣ не долженъ былъ его предпринимать во второй разъ. Тѣмъ не менѣе онъ попробовалъ потянуть свою руку, чтобы посмотрѣть, нельзя ли ея освободить, но петля была сдѣлана такъ хорошо, что всѣ его попытки были тщетны. Правда, онъ тащилъ ее очень осторожно изъ страха, какъ бы Россинантъ не двинулся; ему хотѣлось сѣсть въ сѣдло, но онъ долженъ былъ стоять или оторвать себѣ руку. Вотъ когда желалъ онъ меча Амадиса, надъ которымъ не имѣли власти никак³я очарован³я; вотъ когда онъ проклиналъ свою судьбу и оцѣнивалъ во всемъ его объемѣ то зло, которое потерпитъ м³ръ отъ его отсутств³я во все время, пока онъ останется очарованнымъ, потому что онъ въ самомъ дѣлѣ считалъ себя очарованнымъ; вотъ когда онъ чаще чѣмъ когда-либо вспомивалъ о своей возлюбленной Дульцинеѣ Тобозской и призывалъ своего добраго оруженосца Санчо Панса, который, растянувшись на вьюкѣ своего осла и погрузившись въ сонъ, не помнилъ даже о родившей его матери; вотъ когда призывалъ онъ къ себѣ волшебниковъ Алкифа и Лирганда и заклиналъ явиться свою пр³ятельницу Урганду. Въ такомъ отчаянномъ положен³и засталъ его дневной разсвѣтъ: онъ ревѣ