Салиас Евгений Андреевич - Петербургское действо

Калифорн³ю, чтобы, не имѣя ни гроша, составить себѣ большое состоян³е. Когда цѣль была достигнута, то они покидали русскую землю, не только съ благодарностью, но отрясая прахъ отъ ногъ своихъ. Впрочемъ, брилл³антщикъ Позье не былъ вполнѣ похожъ на остальныхъ, ему подобныхъ иноземныхъ пришельцевъ.

   Въ 1729 году, въ царствован³е Петра П, швейцарецъ Этьенъ Позье явился въ Росс³ю вмѣстѣ съ тринадцати-лѣтнимъ сыномъ, ²ерем³ею. Братъ его, Петръ Позье, былъ хирургомъ еще при дворѣ Петра Великаго.

   По вызову брата перебраться въ новую обѣтованную землю, гдѣ легка нажива, Позье, отецъ и сынъ, двинулись изъ Женевы и, не имѣя, конечно, никакихъ средствъ, пустились въ путь пѣшкомъ. И, такимъ образомъ, долго странствуя, они прошли пѣшкомъ всю Европу, въ Гамбургѣ сѣли на корабль и явились въ Петербургъ. Дворъ оказался въ Москвѣ. Пришлось опять двинуться далѣе. Доставъ извощика, иноземцы положили на него свой маленьк³й скарбъ, а сами снова пѣшкомъ, только изрѣдка присаживаясь, шесть недѣль двигались отъ Петербурга до Москвы.

   Съ самаго начала счаст³е имъ не повезло: за недѣлю до ихъ прибыт³я, страшный пожаръ опустошилъ Москву; Петръ Позье погорѣлъ тоже и не могъ пр³ютить родныхъ. Отецъ и сынъ нанялись, поневолѣ, въ услужен³е съ французу, который былъ назначенъ комендантомъ въ городъ Архангельскъ и тотчасъ же принуждены были послѣдовать за нимъ опять въ дальн³й путь и очутиться послѣ швейцарскаго климата въ страшныхъ морозахъ крайняго сѣвера.

   Вскорѣ комендантъ-французъ, любивш³й покутить, спился съ круга и умеръ. Этьенъ Позье вмѣстѣ съ мальчикомъ снова пѣшкомъ вернулись въ Петербургъ. Но здоровье старика, послѣ всѣхъ этихъ странствован³й, не устояло и онъ черезъ нѣсколько времени умеръ на рукахъ пятнадцатилѣтняго мальчика, оставляемаго почти на произволъ судьбы.

   По счаст³ю, у дяди нашелся знакомый брилл³антщикъ Граверо. Юный ²ерем³я поступилъ къ нему въ ученики и принялся за дѣло съ жаромъ, съ горячностью артиста, такъ какъ въ немъ вдругъ оказался большой талантъ. Не прошло пяти лѣтъ, какъ Позье былъ уже извѣстенъ по своимъ работамъ, но, кромѣ того, будучи еще только двадцатилѣтнимъ юношей, пр³обрѣлъ себѣ уже извѣстное положен³е при дворѣ. Случилось это очень просто.

   Брилл³антщикъ Граверо, какъ и большая часть иноземцевъ, черезъ мѣру полюбилъ росс³йскую сивуху. Заказовъ у него было много и главные заказы шли изъ дворца. Анна ²оанновна любила всякаго рода золотыя вещи, любила даже глядѣть, какъ ихъ дѣлаютъ. Иногда государыня не довѣряла въ руки иностранца цѣнныя, коронныя вещи и заставляла Граверо съ ученикомъ работать во дворцѣ, въ маленькой горницѣ, около своего кабинета.

   Граверо, кутивш³й не въ мѣру, все чаще и чаще отсутствовалъ, посылая своего ученика одного; такимъ образомъ, ²ерем³я Позье еще юношей сдѣлался лично извѣстенъ Аннѣ ²оанновнѣ.

   Вскорѣ онъ открылъ свою мастерскую и началъ работать самостоятельно. Конечно, всѣ заказы отъ пьянаго хозяина перешли къ нему и съ этой минуты, въ продолжен³и почти тридцати лѣтъ, Позье слѣдовалъ повсюду за дворомъ, работая и на придворныхъ, и на все высшее общество.

   Вмѣстѣ съ этимъ, благодаря уму, крайней добросовѣстности и доброму, веселому праву, Позье былъ пр³ятелемъ очень многихъ иноземцевъ, игравшихъ въ Росс³и болѣе важную роль. Покуда Позье дѣлалъ браслеты и брошки, они дѣлали правительственные перевороты.

   Вся истор³я Росс³и, съ Петра II до Петра III, прошла на глазахъ Позье. И вся эта комед³я, со всѣми дѣйствующими лицами, со всѣми перемѣнами декорац³й, совершилась не только на его глазахъ, но на подачу руки. Онъ видѣлъ и зналъ всю закулисную, интимную сторону этой комед³и. Такъ однажды, за полчаса до того мгновен³я, когда пр³ятель его, Лестокъ, двинулся съ цесаревной Елизаветой арестовать и свергнуть съ престола Брауншвейгскую фамил³ю, Позье ужиналъ у этого пр³ятеля.

   Въ царствован³е Елизаветы положен³е Позье еще болѣе перемѣнилось къ лучшему. Онъ не только работалъ постоянно для государыни, не только былъ всегда ласково и любезно ею принятъ, но получилъ право являться безъ доклада, даже присутствовать при ея утреннемъ туалетѣ, чтобы самому надѣвать на нее свои изящныя произведен³я.

   Когда, за послѣдн³е годы царствован³я, императрица бывала часто не въ духѣ, гнѣвалась на всѣхъ окружающихъ безпричинно, то никто не смѣлъ и подступиться къ ней съ какимъ бы то ни было дѣломъ. Позье могъ явиться всегда. Принеся съ собой какую-нибудь прелестную бездѣлушку, онъ могъ легко разсѣять дурное расположен³е духа государыни. Вслѣдств³е этого, какъ-то незамѣтно, придворная роль Позье вдругъ сдѣлалась исключительною и крайне важною. Иностранные резиденты, даже императорск³й австр³йск³й посолъ, а иногда и русск³е министры, даже канцлеръ росс³йск³й, обращались съ просьбой къ женевцу-брилл³антщику переговорить съ императрицей полушутя о какомъ-нибудь дѣлѣ, что-нибудь выпытать у нея въ бесѣдѣ, что-нибудь намекомъ довести до ея свѣдѣн³я, что-нибудь выпросить, иногда только получасовую ауд³енц³ю, въ которой она отказала. И тонк³й, но добрый и симпатичный Позье всегда съ успѣхомъ исполнялъ подобнаго рода поручен³я.

   Теперь онъ уже былъ женатъ и нажилъ за тридцать лѣтъ капиталъ, хотя не большой. Къ несчаст³ю, русская знать любила драгоцѣнныя украшен³я, дѣлала массу заказовъ, но платила крайне неисправно, а часто не платила и вовсе. Отказываться женевцу, по разнымъ соображен³ямъ, было невозможно и онъ кое-какъ исполнялъ всѣ требован³я, надѣясь когда-нибудь выручить хоть половину денегъ.

   Со вступлен³емъ на престолъ Петра Ѳедоровича, положен³е Позье, давно, съ дѣтства лично извѣстнаго государю,сразу еще болѣе улучшилось. Государь, конечно, меньше заказывалъ разныхъ вещей и поэтому Позье часто бывать во дворцѣ уже не приходилось. Но за то онъ удивилъ и обидѣлъ многихъ своей милостью къ Позье, давъ ему вдругъ чинъ бригадира арм³и.

   Но честный женевецъ, видѣвш³й такъ близко столько царствован³й, столько возвышен³й, столько паден³й и столько переворотовъ, начиналъ подумывать о томъ, какъ, собравъ хоть часть денегъ съ вельможныхъ должниковъ, присоединить ее въ маленькому капиталу, уже переведенному за-границу, и уѣхать изъ Росс³и.

   Вотъ именно у подъѣзда этого иноземца, ювелира-дипломата, однажды въ полдень остановилась карета и красивая, веселая, щегольски одѣтая дама вошла въ маленьк³й домикъ.

   Это была, конечно, графиня Скабронская, явившаяся сама къ Позье съ тайнымъ заказомъ, вмѣсто того, чтобы вызвать его къ себѣ.

   Такъ какъ за послѣднее время, не старый годами, но уже уставш³й и наживш³йся ²ерем³я Позье рѣдко разъѣзжалъ по городу, а посылалъ своихъ учениковъ, то онъ не могъ знать въ лицо недавно поселившейся въ Петербургѣ графини Скабронской.

   Маргарита передала ювелиру рисунокъ, прося сдѣлать брилл³антовый букетъ какъ можно скорѣе. Деньги, очень крупную сумму, т. е. пять тысячъ червонцевъ, Маргарита обѣщала Позье привезти черезъ нѣсколько дней.

   - Вы получите эти деньги,- сказала Маргарита,- отъ меня или отъ нарочнаго. Все это я убѣдительно прошу васъ сохранить въ тайнѣ. Вы, конечно если пожелаете, то узнаете со временемъ, кто носитъ этотъ букетъ, но кто поручилъ мнѣ его заказать, вы знать не будете. Я даже попрошу васъ никому не говорить, что онъ былъ заказанъ секретно.

   За всю жизнь Позье, ему случалось сотни разъ получать так³е заказы и услов³е Маргариты не только не удивило его, но даже не показалось ему любопытнымъ. Единственно, что удивило женевца, это получен³е денегъ прежде, чѣмъ работа будетъ окончена. Къ подобному роду заказовъ не пр³учила его петербургская знать.

   Брилл³антщикъ обѣщалъ, что букетъ будетъ готовъ очень быстро, такъ какъ онъ вмѣстѣ съ учениками займется имъ исключительно. Что касается до тайны, то и говорить нечего! Что за тайна для него брилл³антовый букетъ, когда женевецъ, когда-то ужиная съ пр³ятелемъ, зналъ, что черезъ часъ не будетъ царствовать императоръ ²оаннъ Антоновичъ, а на престолѣ будетъ императрица Елизавета Петровна!

   Маргарита уже собиралась уѣзжать, когда женевецъ спросилъ у нея, сама ли она пр³ѣдетъ за букетомъ. Маргарита не знала, что отвѣчать: про это Гольцъ ничего не сказалъ ей.

   - Можетъ быть, я сама пр³ѣду, а можетъ быть, и пришлю кого-нибудь, сказала она.

   - Въ такомъ случаѣ позвольте узнать ваше имя.

   Маргарита уже хотѣла выговорить его, но вдругъ запнулась. Ей показалось, что ея собственное имя будетъ для Позье ключемъ для раскрыт³я тайны.

   Тонк³й женевецъ замѣтилъ нерѣшительность красивой незнакомки и прибавилъ, улыбаясь:

   - Впрочемъ и это не нужно. Уговоримтесь заранѣе, что вы пришлете за вещью человѣка, который передастъ мнѣ въ доказательство что-нибудь условленное заранѣе. Сто разъ бывало со мной подобное.

   - Да,пожалуй. Но какъ же?

   - Очень просто. Пришлите за вещью кого вамъ угодно и дайте ему что-нибудь, ну платокъ носовой съ какимъ-нибудь мнѣ знакомымъ вензелемъ. A то еще лучше... Позье увидалъ на столѣ нѣсколько игральныхъ картъ, на которыхъ ученики его рисовали для закащиковъ модели вещей. На разбросанныхъ картахъ были нарисованы и букеты, и ривьеры, и браслеты, и кольца. Позье, быстро перешаривъ карты, нашелъ одну, изображавшую букетъ, и, прибавивъ къ нему быстро искусной рукой два цвѣтка, подобные тому, изъ которыхъ состоялъ заказываемый букетъ, онъ передалъ карту графинѣ.

   - Скажите мнѣ, вымолвила Маргарита,- можете ли вы передѣлать очень старую монтировку брилл³антовъ по новымъ моделямъ? Работы на мѣсяцъ, но если я заплачу двойную цѣну за работу, сдѣлаете ли вы мнѣ въ двѣ недѣли?

   - Это надо видѣть... улыбнулся Позье на женск³й вопросъ.- Сколько вещей и какая будетъ монтировка?

   - Хорошо. Такъ я сама привезу и деньги за букетъ, и мои брилл³анты.

   Особенно учтиво и почтительно проводивъ до кареты красавицу, Позье веселый и улыбающ³йся вернулся домой. Такого крупнаго заказа не было у него уже давно. Добросовѣстный женевецъ могъ нажить теперь барыша тысячу червонцевъ. Это могло поправить его обстоятельства и вознаградить за всѣ потери на своихъ должникахъ. Мысленно Позье обѣщалъ себѣ прекратить немедленно торговлю и уѣхать на родину.

   Садясь въ карету, графиня собралась было ѣхать къ ²оанну ²оанновичу, чтобы поблагодарить его за подарокъ брилл³антовъ, но затѣмъ она передумала и велѣла ѣхать почти на другой край города. Карета ея двинулась въ тотъ самый Чухонск³й Ямъ, гдѣ когда-то она спасла юношу, о которомъ теперь стала все чаще задумываться. Графиня уже не въ первый разъ отправлялась въ Чухонск³й Ямъ, по не по дѣлу и не въ гости ѣздила она туда.

   Тамъ, на полдорогѣ между городомъ и домомъ, гдѣ жили Тюфякины, стоялъ въ сторонѣ домикъ еще меньше дома Позье. Тамъ жила старуха неизвѣстной нац³ональности, по ремеслу гадалка.

   Старуха эта, полу-гречанка, полу-армянка, была знакома всей столицѣ, пожалуй, не менѣе Позье; да и роль ея за двадцать лѣтъ въ Петербургѣ была также не послѣдняя. Она гадала, какъ говорили, замѣчательно. Конечно, болтая ежедневно всяк³й вздоръ, ей случилось предсказать разъ десять правду и правду очень важную. Случалось, что старуху возили и во дворецъ въ покойной императрицѣ. Домикъ ея былъ ветх³й, почти избушка, но денегъ у нея было не меньше, чѣмъ у Позье. Маргарита, по характеру не суевѣрная, все-таки любила гадать; она не вѣрила искусству старухи, но ей просто, какъ всякой праздной женщинѣ, было пр³ятно иногда послушать болтовню, да еще вдобавокъ о себѣ самой, о томъ, что будто бы будетъ съ ней завтра, о томъ, что ей неизвѣстно. Однажды старуха предсказала ей, что она одновременно овдовѣетъ и получитъ большое наслѣдство отъ стараго вельможи. Мужъ въ то время былъ еще совершенно здоровъ, а дѣдъ прекратилъ тогда всяк³я съ ней сношен³я. Теперь предсказан³е старухи какъ будто сбывалось. И совпаден³е этихъ двухъ вещей напоминало ей о старухѣ-гадалкѣ.

   Когда Маргарита подъѣхала къ маленькому домику, то у подъѣзда оказались сани, запряженныя тройкой лошадей. Кто-нибудь опередилъ графиню за тѣмъ же дѣломъ, но это не смутило ее: бывать у гадалки не считалось срамомъ. И Маргарита вошла, оставивъ людей при каретѣ.

   Пройдя дворъ, она была принята старой и безобразной служанкой, какъ важная знакомая и какъ щедрая барыня.

   Хоть и малъ былъ этотъ домикъ, но пять комнатъ были такъ распредѣлены, что всяк³й посѣтитель могъ ожидать къ отдѣльной горницѣ. Служанка ввела графиню въ комнатку, которая была почище другихъ и стала извиняться, что ей придется подождать довольно долго.

   - Барыня одна сейчасъ только пр³ѣхала, а гадать будетъ непремѣнно много и долго.

   И безобразная, но умная женщина шепнула Маргаритѣ:

   - Знаете кто? Графиня Елизавета Романовна?

   - Воронцова! ахнула Маргарита.

   - Она самая. Ужь второй разъ на этой недѣлѣ.

   Маргарита невольно ахнула. Имя это за послѣдн³е дни звучало исключительно громко и имѣло особенное значен³е для слуха всякаго.

   Маргарита подвинула кресло и, усѣвшись близъ маленькаго окошечка, стала глядѣть на пустой дворъ, гдѣ только расхаживали куры и нѣсколько воронъ дрались изъ-за кости. Но Маргарита ничего не сознавала, она думала о томъ, что заронило въ ея душу услышанное сейчасъ имя. Ея великая мечта, великая тайна предстала передъ ней и она глубоко задумалась. Затѣмъ, постепенно мысли ея перешли на послѣднюю встрѣчу съ дѣдомъ... До сихъ поръ, противъ воли, чувствовала она на колѣняхъ своихъ его горячее лицо и до сихъ поръ чувство отвращен³я сказывалось на сердцѣ. Чувство отвращен³я къ старику и чувство озлоблен³я на обстоятельства, заставлявш³я eя дѣйствовать наперекоръ влечен³ю сердца, жаждущаго совершенно иного...

   И вдругъ вмѣсто дѣда, воображен³ю ея предсталъ другой образъ, дѣвственно красивый, полный огня, горящаго въ уныломъ взорѣ синихъ глазъ...

   - Да... еслибъ онъ?!. говорило ей сердце.

  

  

   A между тѣмъ, онъ былъ близко... за два шага!..

   Обезумѣвъ почти отъ любви, Шепелевъ за послѣднее время не зналъ ни сна, ни пищи и, наконецъ, рѣшился дѣйствовать... Будь, что будетъ!..

   Прежде всего онъ купилъ себѣ лошадь на полученныя отъ матери деньги, затѣмъ нанялъ маленькую комнатку, чуть не на чердакѣ въ домѣ, который помѣщался наискось отъ дома графини Скабронской.

   Лошадь его по цѣлымъ днямъ бывала привязана на дворѣ, а онъ сидѣлъ передъ крошечнымъ окошкомъ и глядѣлъ, не спуская глазъ, на домъ своей возлюбленной. Квасовъ за это время особенно безпокоился, не понимая, гдѣ пропадаетъ съ утра до вечера названный племянникъ.

   "Вѣдь, онъ скачетъ по городу цѣлый денъ, думалъ Акимъ Акимовичъ, а лошадь сухая и даже не заморенная, будто въ стойлѣ простояла".

   За то теперь Шепелевъ изъ своего окошка узналъ, на сколько могъ, образъ жизни въ домѣ красавицы; узналъ, кто бываетъ у нея, кто бываетъ чаще другихъ, узналъ, когда она выѣзжаетъ и куда ѣздитъ. Впродолжен³и нѣсколькихъ дней, едва только графиня отъѣзжала отъ подъѣзда, Шепелевъ летѣлъ внизъ, садился верхомъ, скакалъ за ней, но, конечно, на такомъ далекомъ разстоян³и чтобы не быть замѣченнымъ лакеями, стоявшими на запяткахъ. Шепелевъ узналъ скоро, у кого чаще всего бываетъ графиня, но, къ несчаст³ю, онъ не могъ еще найти никого, чтобы быть представленнымъ въ эти дома.

   Однажды, по обыкновен³ю, также съ утра сидѣлъ юноша, какъ бы на часахъ. На этотъ разъ онъ былъ безпокоенъ, взволнованъ и смущенъ. Онъ имѣлъ поводъ ревновать ее и хотя ему самому казалась безсмысленна и даже жалка эта ревность, тѣмъ не менѣе онъ мучился.

   Поводомъ въ этому послужило то, что вчера днемъ, хотя и не въ первый разъ, явилась у подъѣзда дома графини Скабронской великолѣпная берлина съ блестящими въ галунахъ форейторами и лакеями. Это былъ прусск³й посланникъ Гольцъ, самое важное лицо во всей столицѣ.

   Это бы еще ничего. Но это былъ замѣчательный, какъ говорили, красавецъ, искуссный волокита, пользовавш³йся большимъ успѣхомъ среди столичныхъ красавицъ,- вотъ, что ударомъ отозвалось въ сердцѣ Шепелева.

   Посланникъ на этотъ разъ просидѣлъ у графини страшно долго. Цѣлымъ вѣкомъ показалось это время юношѣ и теперь, вспоминая вчерашн³й визитъ, онъ все еще былъ взволнованъ.

   Послѣ Гольца явился какой-то старикъ въ старомодной каретѣ и пробылъ тоже довольно долго. Но къ нему не ревновалъ юноша!.. Онъ не обладалъ даромъ провидѣнья!!. Въ этотъ день экипажъ графини подали, но опять отложили, она не поѣхала... На другой день, когда графинѣ подали карету, Шепелевъ, по обыкновен³ю, тотчасъ сбѣжалъ внизъ по лѣстницѣ, какъ стрѣла, и точно также, пропустивъ карету, двинулся за ней верхомъ. Обождавъ за угломъ, какъ дѣлалъ онъ всегда, пока графиня была у Позье, онъ снова поскакалъ за ней.

   Къ его удивлен³ю, она ѣхала на ту дорогу, гдѣ когда-то онъ въ первый разъ встрѣтилъ ее въ офицерскомъ мундирѣ. Да, она ѣхала прямо къ Чухонскому Яму и сердце юноши почему-то радостно забилось, какъ будто предчувствуя что-то особенное...

   Карета остановилась на дорогѣ у домика. Онъ зналъ, кто тутъ живетъ, потому что гадалку знала и любила вызывать къ себѣ, иногда и навѣщать, Пелагея Михайловна.

   Шепелевъ невольно ахнулъ и встрепенулся. Онъ сообразилъ сразу, что въ этотъ домъ всяк³й, а поэтому и онъ, можетъ войти безпрепятственно.

   Отдавъ лошадь подержать какому-то мужику, Шепелевъ смѣло вступилъ въ домъ. Та же старая служанка отворила ему дверь. Солдатская форма немножко смутила ее, но лицо, руки и рѣчь юноши рядового говорили сами за себя.

   - Тоже погадать желаете? спросила она на всяк³й случай.

   - Да. Я отъ Пелагеи Михайловны Гариной и княженъ Тюфякиныхъ, вдругъ нашелся юноша.

   - Ахъ, милости просимъ! Какъ ихъ здоровье? заболтала горничная и уже любезно ввела Шепелева въ маленькую комнату.- Вы туда не входите,- прибавила она, показывая на дверь.- Тамъ одна графиня....

   Оставшись одинъ, Шепелевъ почувствовалъ вдругъ, что вся смѣлость его сразу исчезла.

   "Она здѣсь!.. Рядомъ! Вотъ только отворить эту дверь!.."

   И молодой человѣкъ, чувствуя, что онъ не устоитъ на ногахъ, опустился на минуту на первый попавш³йся стулъ.

   Долго ли онъ просидѣлъ - онъ не зналъ...

   Но вдругъ раздался какой-то шорохъ въ домѣ и онъ вскочилъ. Онъ испугался мысли, что этотъ давно желанный, давно искомый случай ускользнетъ у него изъ рукъ и онъ прозѣваетъ его. Юноша провелъ рукой по пылавшему лицу, по глазамъ, передъ которыми носился какой-то туманъ, и разогналъ, на сколько хватило у него силы воли, то опьянен³е, въ которомъ онъ себя чувствовалъ. Смѣло подошелъ онъ въ двери, слегка притворенной, потянулъ ее на себя, переступилъ порогъ и, оглянувши комнату, замеръ всѣмъ тѣломъ.

   Въ углу, у окошка, сидѣла она, глубоко задумавшись и устремивъ глаза на дворикъ.

   Онъ хотѣлъ заговорить, но силы не хватило. Онъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ къ ней, не зная, что будетъ, что случится, что скажетъ онъ, что получитъ въ отвѣтъ. Онъ чувствовалъ только, что горитъ весь, какъ въ огнѣ, что взоръ его туманится все болѣе и болѣе, что сознан³е и разумъ положительно покидаютъ его, что съ нимъ дѣлается или дурнота, или сумашеств³е! Только одно крѣпко залегло у него на сердцѣ и будто стучитъ въ голову, - рѣшимость: будь, что будетъ!..

   И въ этомъ полусознательномъ состоян³и юноша тихо двигался все ближе и ближе въ задумавшейся Маргаритѣ. Когда, какъ,- онъ самъ не зналъ... но очутился вдругъ на колѣняхъ у ея ногъ и цѣловалъ край ея обшитаго кружевами платья. Сказалъ ли онъ что, или нѣтъ? Сказала ли она что-нибудь? Онъ не слыхалъ и не зналъ! Онъ смутно слышалъ, что кто-то тихо вскрикнулъ.

   Но, видно, счастливая звѣзда юноши вела его и дѣйствовала за него. Не надо было ничего говорить! Все было бы глупо, все было бы странно! Звѣзда его, очевидно, знала лучше въ какое мгновен³е она приводила его въ ногамъ этой гордой красавицы и как³я прихоти владѣютъ сердцемъ женщины... Счастливая звѣзда эта, видно, понимала, что этой женщинѣ надо было скорѣе уничтожить, будто смыть съ себя слѣды покорныхъ и отвратительныхъ старческихъ поцѣлуевъ, тяготѣвшихъ на сердцѣ...

   Задумавшаяся глубоко Маргарита не замѣтила его появлен³я въ горницѣ и вдругъ, будто чудомъ, будто по мановен³ю жезла волшебника, около нея упалъ кто-то на колѣни. И это именно онъ! Богъ вѣсть, что бы сдѣлала и сказала графиня Скавронская въ другое мгновен³е, при другомъ настроен³и, при другой обстановкѣ... и прежде поцѣлуевъ дѣда!.. Но теперь все произошло такъ особенно, такъ странно и быстро, какой-то сказкой!..

   И красавица, свѣтская львица, разсчетливая кокетка, вмѣсто того, чтобы громко вскрикнуть, подняться, отскочить отъ безумца, убѣжать, только тихо ахнула. И это былъ даже не испугъ! Еще одно мгновен³е и ея дрогнувш³я руки упали на его плечи, обвивая наклоненную къ ней голову. Пальцы ея скользнули и запутались въ его густыхъ кудряхъ, и тихимъ, мягкимъ движен³емъ они поднимали и отклоняли назадъ его голову... Глаза встрѣтились и красавица, нагнувшись, страстно и жадно прильнула губами къ его губамъ.

   Маргарита порывомъ отдалась первому движен³ю сердца, но, конечно, не потеряла сознан³я окружающаго. И она могла видѣть, какъ въ то же мгновен³е помутились красивые син³е глаза его, какъ въ нихъ выступили двѣ крупныя слезы, какъ смертельно вдругъ поблѣднѣлъ онъ... потомъ слабо рванулся отъ нея, простонавъ, какъ отъ боли, и тихо повалился на полъ около ея ногъ. Маргарита, не понимая, не вѣря, бросилась въ нему и, ставъ на колѣни, нагнулась надъ его лицомъ. Юноша былъ безъ чувствъ!

   Маргарита хотѣла было бѣжать за хозяйкой дома, но вспомнила о Воронцовой, сообразила, что если этотъ случай будетъ ей извѣстенъ, то будетъ извѣстенъ тотчась же и государю. При этой мысли Маргарита въ ужасѣ отскочила отъ двери, которую хотѣла уже отворить, и бросилась въ прихожую. Крикнувъ два слова старухѣ-служанкѣ, она почти выбѣжала къ своей каретѣ.

   "Въ горницѣ что-то случилось", поняла старуха и тотчасъ кинулась туда.

   Черезъ нѣсколько минутъ, при помощи воды, а въ особенности толчковъ, старуха привела юношу въ чувство.

   Онъ оглянулся кругомъ безумными глазами и поднялся на ноги. Старуха что-то такое болтала, что-то совѣтовала и толкала его къ дверямъ. Шепелевъ вспоминалъ!.. Наконецъ, онъ вспомнилъ все, вскрикнулъ и, не имѣя силъ для вторичной встрѣчи, бросился, какъ сумашедш³й, вонъ изъ дома, воображая, что она еще у гадалки.

   - Слава тебѣ, Господи, сказала вслѣдъ за нимъ старуха. - Авось Лизавета Романовна ничего и никого не примѣтила.

   - Ишь, ишь погналъ! Господи ²исусе! воскликнула она чрезъ минуту, увидя, какъ Шепелевъ, вскочивъ на лошадь, мчится по дорогѣ.

  

  

   Акимъ Акимычъ Квасовъ на Святой недѣлѣ вынюхивалъ чуть не по полфунта табаку въ день. То и дѣло насыпалъ онъ вновь полную тавлинку. Носъ его, не смотря на привычку, все-таки видимо вспухъ и покраснѣлъ. Это сильное постоянное нюханье означало въ лейбъ-компанцѣ душевную сумятицу и, дѣйствительно, Квасову было не по себѣ. Онъ получилъ два чувствительныхъ удара въ самое сердце.

   Во-первыхъ, онъ съ утра до вечера безпокоился и волновался изъ-за своего названнаго племянника. Шепелевъ ходилъ, какъ тѣнь; очевидно, у него была какая-нибудь мудреная, быть можетъ, даже заморская хворость, а ложиться юноша не хотѣлъ. Квасовъ уже побывалъ, однажды, у самаго знаменитаго знахаря Ерофѣича, спрашивалъ у него: есть ли так³я хворости, как³я у Шепелева? Но Ерофѣичъ отвѣчалъ, что эта хворость - баловство. Коли ходитъ, ѣстъ и пьетъ, стало-быть здоровъ, а только блажь въ головѣ. A на это цѣлебныхъ травъ нѣту, а есть цѣлебные прутья, именуемые "березовой кашей". И такъ, Квасовъ безпокоился и недоумѣвалъ, но догадаться въ чемъ дѣло, конечно, не могъ. Онъ и самъ когда-то разъ былъ влюбленъ, но за то время чувствовалъ себя еще бодрѣе и веселѣе.

   "А чтобы отъ любви чахли да худѣли, думалъ онъ, это ужь совсѣмъ по-аглицки, или по-гишпански, а не по-росс³йски!"

   Отношен³я между дядей и племянникомъ стали хуже съ тѣхъ поръ, что юноша не слушался дяди, пропадалъ со двора по цѣлымъ днямъ, болтался неизвѣстно гдѣ, и не говорилъ гдѣ былъ.

   Съ другой стороны, Квасовъ былъ несказанно озлобленъ и оскорбленъ происшеств³емъ въ кирасирскомъ манежѣ. Онъ до сихъ поръ ясно, отчетливо ощущалъ на себѣ удары Котцау. Хотя онъ сдалъ сдачи бранденбуржцу, сдалъ по-росс³йски крѣпко и здорово,- тоже помнить будетъ! - но все-таки Акиму Акимычу стыдно было вспомнить, что его при всей гвард³и отшлепалъ нѣмецъ такъ же, какъ парнишку какого отшлепаетъ иная баба, поймавшая на огородѣ за кражей гороху. Вернувшись изъ манежа, Квасовъ рѣшилъ тотчасъ же учиться этой поганой экзерциц³и такъ, чтобы въ другой разъ ни Котцау, ни иной какой, не могли бы уже его побить. "Неужто русскому нельзя и въ этомъ нѣмца за поясъ заткнуть?"

   - Оплевалъ, просто оплевалъ! повторялъ Акимъ Акимычъ по сту разъ на день, ходя изъ угла въ уголъ своей комнаты и пожирая носомъ щепоть за щепотью.

   Собравшись усиленно приняться за уроки фехтован³я, Квасовъ сталъ предлагать своему племяннику тоже учиться. Если кто увидитъ, соображалъ Квасовъ, что къ нимъ таскается помощникъ Котцау, Шмитъ, который мастеръ самъ, то пускай подумаетъ, что Шепелевъ учится, а не онъ.

   Юноша, всегда грустный, наотрѣзъ отказался учиться: не до того ему было.

   Но вдругъ произошла рѣзкая перемѣна, словно чудо какое. Шепелевъ выздоровѣлъ. Въ сумерки прискакалъ онъ на преображенск³й дворъ на своей сильно взмыленной лошади, бросилъ ее конюху и вихремъ влетѣлъ къ дядѣ въ квартиру. Когда ихъ кухарка отворила ему дверь, юноша постарался сдѣлаться какъ можно грустнѣй и мрачнѣй, но, разумѣется, не съумѣлъ: слишкомъ с³яло лицо его, слишкомъ блестѣли, искрились красивые син³е глаза. Шепелевъ, входя, думалъ, что состроилъ свое лицо мрачнѣе ночи, а Квасовъ, взглянувъ на племянника, чуть не выронилъ тавлинку изъ рукъ.

   - Что такое? Что случилось? вымолвилъ онъ.

   - Ничего, дядюшка! даже удивился Шепелевъ.

   - Чему радуешься?

   - Ничему, дядюшка...

   Какъ Квасовъ ни просилъ, племянникъ однако ничего не сказалъ ему.

   - Ну, не говори, слегка обидѣлся Акимъ Акимычъ,- Богъ съ тобой. Радъ, что хоть рыло-то у тебя повеселѣло. A что рыло твое въ пуху и не хочешь ты мнѣ сказать, что это за пухъ и кого ты скушалъ, это твое дѣло! Если это отъ бабы какой,- теперь только будто догадался Квасовъ,- то пущай. Только одно скажу, не слѣдъ было такъ долго нудиться изъ-за пустяковины, а теперь не слѣдъ тоже и бѣситься.

   - Ахъ, дядюшка, я готовъ бы на луну прыгнуть! воскликнулъ Шепелевъ.

   - Это пустое дѣло, можно, въ твои годы даже очень легко, съострилъ Квасовъ.- A вотъ назадъ-то попасть, на землю, бываетъ очень мудрено... всегда расшибешься до полусмерти.

   - Да я, можетъ, тамъ ужь и останусь.

   - Давай Богъ! разсмѣялся Акимъ Акимычъ.

   Юноша расцѣловалъ Квасова на обѣ щеки, весело попросилъ прощен³я, обѣщая современемъ все разсказать, и затѣмъ выскочилъ и побѣжалъ къ Державину.

   Квасовъ, хотя и бранился, и дурно отзывался о Державинѣ, однако все-таки устроилъ такъ, что молодого рядового уже не гнали на работы, но за то часто ставили на часы и на-вѣсти.

   Шепелевъ откровенно разсказалъ другу все съ нимъ случившееся. Державинъ выслушалъ его, покачалъ головой и выговорилъ:

   - Что кому. У всякаго своя забота!

   - Ну, а твои дѣла? весело выговорилъ Шепелевъ.

   - Что мои дѣла! былъ у Фленсбурга, далъ онъ мнѣ нѣсколько нѣмецкихъ бумагъ перевести на росс³йск³й языкъ и обѣщалъ заплатить щедро. Да что мнѣ деньги, не то мнѣ нужно.

   - Ну, а пасторъ?

   - Былъ и у Гельтергофа. Дѣло, кажется, ладится. Обѣщалъ мнѣ, что какъ государь переѣдетъ въ Оран³енбаумъ, то захочетъ увеличить голштинское войско и будетъ принимать всѣхъ желающихъ, кто только знаетъ по-нѣмецки. Но когда еще это будетъ... Черезъ мѣсяцъ или два.

   Щепелевъ, прежде особенно лѣниво учивш³йся по-нѣмецки у своего пр³ятеля, за послѣднее время сталъ учиться гораздо прилежнѣе и сдѣлалъ огромные успѣхи. Разумѣется, это случилось потому, что "она" говорила преимущественно на этомъ языкѣ, это былъ почти ея родной языкъ и сдѣлался теперь милымъ языкомъ Шепелева. Теперь онъ уже самъ пришелъ бы въ неподдѣльный ужасъ, если бы кто-нибудь на этомъ дивномъ и миломъ языкѣ сказалъ: "нихтъ-михтъ".

   И когда теперь Державинъ предложилъ пр³ятелю заняться урокомъ, то юноша согласился и съ восторгомъ принялся за нѣмецкую книгу. Его душевное настроен³е, ликующее, восторженное, сообщилось понемногу и пр³ятелю. И на этотъ разъ до поздней ночи раздавался въ коморкѣ рядового преображенца гулъ двухъ голосовъ, бормотавшихъ на ненавистномъ всѣмъ языкѣ. Даже сосѣдъ Державина, солдатъ Волвокъ, пришелъ, хотѣлъ было прилечь на кровати, но не выдержалъ. Этотъ проклятый хриплюнъ такъ гудѣлъ у него въ ушахъ, что Волковъ злобно плюнулъ, слѣзъ съ своей кровати и ушелъ спать внизъ.

   - Черти! бормоталъ онъ, укладываясь внизу.- Понравился теперь! Всѣ учатся. A вотъ, погоди, можетъ васъ, охотниковъ до нѣмечины, скоро всѣхъ передавятъ. Алексѣй Григорьевичъ вчера еще сказывалъ, примѣчать кто изъ офицеровъ - нѣмцевъ угодникъ и запомнить, чтобы изъ рукъ не ушелъ, когда время приспѣетъ.

   На другое утро урокъ снова былъ возобновленъ. Шепелевъ уже учился съ остервѣнен³емъ, ожидая теперь всяк³й день возможности говорить съ "ней" на ея языкѣ.

   Въ это утро случилось нѣчто особенное. Въ отсутств³е Шепелева, къ Квасову явился нежданный гость. Если бы зналъ Акимъ Акимычъ, что племянникъ у Державина, то, конечно, тотчасъ же послалъ бы за нимъ. Въ квартиру лейбъ-компанца явился офицеръ и поразилъ его, какъ своимъ прибыт³емъ, такъ и своимъ ненавистнымъ мундиромъ. Явился князь Тюфякинъ въ своемъ голштинскомъ мундирѣ. Сначала Акимъ Акимычъ даже смутился отъ неожиданности визита.

   Князь Глѣбъ пр³ѣхалъ познакомиться съ господиномъ Квасовымъ и спросить его отъ имени Пелагеи Михайловны Гариной о здоровьѣ Шепелева и о причинѣ его долгаго отсутств³я. Квасовъ объяснилъ все хворостью племянника, который однако теперь поправился и, вѣроятно, на дняхъ будетъ у Тюфяквнихъ.

   Бесѣда Глѣба съ Квасовымъ не клеилась, а, между тѣмъ, князь не уѣзжалъ, все переминался на мѣстѣ; наконецъ, будто рѣшившись, онъ заявилъ Квасову, что у него есть до него дѣло очень важное.

   - Что прикажете? Готовъ служить.

   Князь сразу заговорилъ о предполагавшейся свадьбѣ давно нареченныхъ, юноши Шепелева и княжны Настасьи Тюфякиной. Спросивъ мнѣн³е Кваеова на этотъ счетъ, онъ узналъ, что лейбъ-компанецъ именно теперь очень радъ бы былъ поскорѣе женить племянника, чтобы онъ не запропалъ среди гвардейскихъ кутилъ и буяновъ.

   Слово за слово, и ловк³й Тюфякинъ добился того, что черезъ полчаса они бесѣдовали откровенно, непринужденно и какъ старые пр³ятели. Тюфякинъ предложилъ Квасову дѣйствовать вмѣстѣ, чтобы какъ можно скорѣе женить юношу на княжнѣ. Онъ заявилъ, что этого всѣ желаютъ, въ особенности тетка-опекунша и сама невѣста.

   - Прежде всего, сказалъ князь,- вамъ слѣдуетъ познакомиться съ вашей будущей родней. Давно бы слѣдовало то.

   Эти слова нѣсколько польстили лейбъ-компанцу, который зналъ, что онъ дядя Шепелеву только на половину. Однако Акимъ Акимычъ, нигдѣ не бывавш³й, пришелъ въ ужасъ отъ предложен³я князя, но Тюфяканъ съумѣлъ быстро убѣдитъ лейбъ-компанца, что тетка-опекунша и княжны - самыя добрыя и простыя женщины, как³я только есть на свѣтѣ.

   Рѣшено было, что Квасовъ на другой же день явится въ домъ княженъ.

   - Только я вѣдь людскости никакой не имѣю, объяснилъ Квасовъ.

   - Полно, пожалуй... Все это пустое!.. Разумъ да сердце - вотъ что въ человѣкѣ дорого! говорилъ Тюфякинъ, уходя, и прибавилъ: - Дмитр³ю Дмитричу вы ничего не сказывайте. Пускай онъ лучше не знаетъ, онъ вѣдь у васъ чудной такой.

   - Ужь именно чудной! воскликнулъ Квасовъ.- Хворалъ сколько времени, я ужь думалъ чахотка или чума какая,- вотъ какъ бываетъ у щенятъ, что чумѣютъ. A тутъ вдругъ въ одно утро сразу запрыгалъ козломъ... Я даже опасаюсь, не баба ли это какая, прелестница! Тогда вѣдь бѣда будетъ на счетъ нашего-то желан³я.

   - Да, это, избави Богъ. Авось... какъ-то разсѣянно сказалъ Тюфякинъ.- Такъ вы ему ничего не говорите, да завтра и пр³ѣзжайте къ намъ. Я живу-то не у нихъ, да все-таки говорю: къ намъ, все-таки онѣ мнѣ сестры.

   На другой день Акимъ Акимычъ надѣлъ свой новый мундиръ, всячески прихорашивался цѣлые полчаса у маленькаго зеркальца или, лучше сказать, передъ черепкомъ отъ зеркала, и, ни слова не сказавъ племяннику, отправился пѣшкомъ въ Тюфякинымъ. Тавлинку онъ не взялъ ради прилич³я, рѣшившись потерпѣть часъ безъ табаку.

   Квасовъ смущался и робѣлъ, какъ юноша отправляющ³йся на первый балъ. Да это и былъ для него первый визитъ въ жизни.

   "И зачѣмъ я иду? Познакомились бы послѣ, когда она стала бы женой его, ужь родней. Осмѣютъ только мужика!"

   Проходя по мосту черезъ оврагъ, гдѣ уже значительно стаялъ снѣгъ и кое-гдѣ видна была земля, Квасовъ невольно вспомнилъ о случаѣ съ племянникомъ.

   "Должно быть это здѣсь грабители-то его наградили, шубенку-то сняли. Здѣсь самое прекрасное мѣсто для этого: и убить можно, да подъ мостъ до весны спрятать".

   Когда Акимъ Акимычъ поднимался по лѣстницѣ дома Тюфякиныхъ, то дрожь пробирала его по всему тѣлу.

   Пелагея Михайловна особенно любезно встрѣтила гостя, усадила, предложила чаю. Затѣмъ явился князь Глѣбъ, ведя за руку Настю.

   - Вотъ вамъ и невѣста, сказалъ онъ.

   Настя старалась улыбаться, но лицо ея было сумрачно. Князь Глѣбъ старался быть веселъ и добродушенъ, но это какъ-то не шло къ нему.

   Пелагея Михайловна тоже старалась побольше занимать гостя разговоромъ, но видно было, что и съ ней что-то творится.

   Наконецъ, послѣ всѣхъ появилась въ комнатѣ Василекъ. Тихо отворила она дверь, тихо подошла въ столу, гдѣ обыкновенно она всегда разливала чай, и сѣла, пытливо, зорко гладя въ лицо Квасова.

   - Это моя старшая племянница, Василиса, сказала Гарина.

   Квасовъ поклонился и внимательно сталъ глядѣть на дѣвушку.

   "Чудное лицо! думалъ онъ.- И что-то такое въ этомъ-лицѣ удивительное есть!"

   Квасовъ думалъ то же, что всяк³й при первой встрѣчѣ съ Василькомъ. Его, какъ и другихъ, поразило это испещренное бороздками лицо, освѣщенное чуднымъ душевнымъ свѣтомъ великолѣпныхъ глазъ.

   Бесѣда смолкла на минуту. Квасовъ все глядѣлъ на Василька и вдругъ выговорилъ нѣсколько словъ, которыми сразу обворожилъ княжну. Этими нѣсколькими словами Квасовъ сразу записалъ самъ себя въ число друзей Василька.

   - Какъ вамъ болѣзнь личико испортила! выговорилъ Квасовъ.- A вѣдь видать и теперь, что вы писанная красавица были?

   Василекъ слегка зарумянилась и сладкое чувство сказалось у ней на душѣ. Эти слова такъ подѣйствовали на нее, что она пересѣла тотчасъ поближе къ лейбъ-компанцу, къ дядѣ этого юноши, котораго она такъ давно не видала и о которомъ все-таки постоянно думала.

   Акимъ Акимычъ сталъ простодушно и подробно разспрашивать Василька, на какомъ году она заболѣла, какъ ее отъ оспы лечили. Василекъ охотно отвѣчала.

   - Ну, что жъ, вѣрно я сказываю, спросилъ Квасовъ,- что вы были до болѣзни писанной красавицей?

   Василекъ разсмѣялась, а Пелагея Михайловна согласилась что дѣйствительно такъ.

   - Василекъ мой была такая красавица, какихъ мало у насъ въ столицѣ. Но и теперь она для меня красавица душой своей. Что за польза когда лицо бѣло, да душа черна! выговорила Пелагея Михайловна и какъ-то странно косо взглянула на Настю и перевела свой быстрый взглядъ на Тюфякина. Что-то злобное сказалось на лицѣ ея на мгновен³е и она еще быстрѣе отвернулась отъ князя.

   Посѣщен³е Квасова окончилось совершенно для него неожиданно. Онъ пришелъ рано, а собрался домой уже ввечеру, и такъ какъ всѣ опасались, чтобы его на мосту, какъ и племянника, не ограбили, то Пелагея Михайловна предложила ему доѣхать до города на ихъ лошадяхъ.

   И поздно вечеромъ Акимъ Акимичъ выѣхалъ изъ дома новыхъ друзей. Лейбъ-компанецъ такъ не привыкъ къ колымагамъ и не привыкъ качаться въ нихъ по рытвинамъ, что едва только экипажъ въѣхалъ въ улицы, Акимъ Акимычъ остановилъ кучера.

   - Стой, голубчикъ, совсѣмъ умаяло, какъ на качеляхъ! Вотъ-вотъ захвораю и карету испачкаю! Выпусти на свѣтъ Бож³й.

   Квасовъ, отправивъ карету обратно, приказалъ благодарить барыню, а самъ пошелъ пѣшкомъ, думая о семействѣ Тюфякиныхъ, которое произвело на него самое странное впечатлѣн³е. Онъ разобралъ всѣхъ по ниточкѣ.

   "Тетушка-опекунша - такъ себѣ, ничего, барынька изъ дуба дерева, у нея свой нравъ и она себя въ обиду не дастъ. Князь - бѣсъ, что монахомъ прикинулся. Тетушка его должно быть не очень долюбливаетъ, да, впрочемъ, ему она и не тетка, а чужая. Невѣста либо хвораетъ, либо какая забота у нея была въ этотъ денъ. А, можетъ, онъ, мужикъ, ей не понравился, она на него и насупилась."

   - A все-таки, вымолвилъ Квасовъ вслухъ,- не по сердцу она мнѣ, эта Настасья Андреевна. Она, что называется, въ замужествѣ, мужа справлять будетъ, а мой-то Митя ужь будетъ жену изображать. Да. Барышня съ кулачкомъ! A эта! Вотъ другая-то, Василиса-то Андреевна!!.

   И Квасовъ на ходу сразу остановился и отъ прилива чувства къ сердцу полѣзъ въ карманъ за тавлинкой и ахнулъ. Онъ забылъ совсѣмъ, что, собравшись въ гости, оставилъ тавлинку дома.

   - Да, она, другое дѣло! развелъ Квасовъ руками, бормоча себѣ подъ носъ:- красавица писанная! Не лицомъ, а очами красавица! Душой красавица! Душа ея вотъ вся на ладони. Нѣтъ, Василиса - не Настасья. Вотъ кабы на этой порося женить бы, то-то мы бы зажили! Но какъ теперь къ нему подступиться? Коли есть прелестница, его подъ вѣнецъ хоть на цѣпи веди.

   И Квасовъ медленными шагами направился домой, продолжая восхищаться мысленно Василькомъ. Онъ былъ такъ глубоко занятъ понравившейся ему княжной, что въ разсѣянности дорогой еще раза три слазилъ за тавлинкой въ пустой карманъ и каждый разъ нетерпѣливо плевался.

   - Тьфу! Опять забылъ.

   И онъ прибавилъ шагу, чтобы скорѣе добраться до своей тавлинки и отнюхаться за весь день на славу.

  

  

   Апрѣль мѣсяцъ уже проходилъ, наступили уже двадцатыя числа. Нева вскрылась, ледъ прошелъ, рѣка очистилась и невск³я воды, холодныя, сѣрыя, незамѣтно для глазъ уносились теперь въ море.

   Стоя на берегу рѣки, гдѣ уже показалась зеленая тр