Салиас Евгений Андреевич - Петербургское действо

   Телѣжки останавливаются у высокаго помоста. Тысячная толпа заливаетъ кругомъ и помостъ, и телѣги, но мертвое молчан³е царитъ въ этой толпѣ. Никто ни единымъ словомъ, ни единымъ взглядомъ не хочетъ оскорбить преступниковъ. Нѣтъ, на всѣхъ лицахъ Орловъ читаетъ жалость и сочувств³е. Да, православные знаютъ за какое дѣло они погибаютъ.

   - Перваго,- Орлова, Григорья! слышится голосъ.- Съ него начинать.

   - Ну, что жъ! восклицаетъ онъ.- Спасибо за честь! Коли всѣмъ класть головы, такъ ужь, конечно, мнѣ первому. Я же и погубилъ всѣхъ своимъ малодушествомъ. Простите братцы. Прощайте. Будь проклятъ Тепловъ! Благослови Господь ее, государыню, ни въ чемъ неповинную! Она и не помышляла о томъ, что мы творить хотѣли. Ну, рубите, что ль скорѣй! Куда класть башку-то! Эй, палачъ, укажи, гдѣ класть. Одолжи разокъ, въ другой разъ самъ буду знать! шутитъ Григор³й, а на глазахъ слезы...

   Но чьи-то руки уже хватаютъ его за плечи. Палачъ знаетъ свое дѣло. Ишь какъ ухватилъ! Того гляди плечо вывернетъ...

   - Да вставай же. Ну! кричитъ палачъ и пуще ухватилъ и тянетъ.

   - Вставай! Государь простилъ! говоритъ палачъ.

   Нѣтъ, это не палачъ, это онъ самъ себѣ говоритъ. Площадь дрогнула, заколебалась вся и пошла какимъ-то страннымъ круговоротомъ. Люди, телѣжки, дома, небо, все завертѣлось! И сразу стало свѣтло! Прямо предъ глазами круглая, ясная луна, будто кружекъ серебристаго льда. A надъ нимъ нагнувш³йся братъ Алеханъ.

   - Ну, заспался, братъ. Насилу растолкалъ! Да еще бормочешь: государь простилъ! Аль Котцау во снѣ опять билъ?

   Григор³й Орловъ протеръ глаза, глубоко вздохнулъ и оглядѣлся дико кругомъ.

   - Что это? Гдѣ? Что? Палачъ! Умирать... Ну...

   - Что ты! Типунъ тебѣ на языкъ! Эк³я слова на всю улицу орешь... воскликнулъ Алексѣй.- Вставай! Всѣ ужь пошли... Вонъ ужь гдѣ....

   - Господи! Сонъ! Привидѣлось! И Григор³й вскочилъ на ноги.- Привидѣлось! Алеханъ! Алеханъ!!.

   И онъ такъ бросился на шею къ брату, что лодка покачнулась.

   - Что ты! Ошалѣлъ что ли? Чего цѣлуешься?

   - Господи помилуй и сохрани! Господи помилуй! началъ креститься Григор³й и затѣмъ, радостно ахнувъ, выскочилъ на берегъ и запрыгалъ, какъ мальчуганъ.

   Алексѣй, недоумѣвая, вылѣзъ изъ лодки за братомъ и выговорилъ:

   - Аль сонъ какой поганый?..

   - Ахъ, что я видѣлъ! Алеханушка, что я видѣлъ! Что я видѣлъ!..

   - Чорта что ли? нетерпѣливо вскрикнулъ Алексѣй.

   - Ой хуже... Охъ, Господи помилуй! Да вѣдь какъ живо-то! Какъ живо! Господи!..

   И Григор³й началъ снова креститься, но вдругъ остановился... И взбѣсился.

   - Тьфу!.. Даже зло беретъ! отчаянно воскликнулъ онъ.

  

  

  

   Прошло двѣ недѣли послѣ маскарада у Гольца, а много воды утекло.

   Кружокъ братьевъ Орловыхъ увеличивался не по днямъ, а по часамъ. Наконецъ, квартира Григор³я Орлова уже не могла вмѣстить всѣхъ лицъ, которыя собирались по утрамъ, иногда поздно вечеромъ и далеко за полночь. Приходилось подумать о другомъ мѣстѣ для собран³й. Неизвѣстно, долго-ли Орловы прособирались бы найдти новое помѣщен³е, если бы осторожный Тепловъ не взялся за дѣло самъ.

   За послѣднее время стали появляться въ квартирѣ Орловыхъ личности, которыхъ они не приглашали, и которыя сами навязывались въ дружбу. При этихъ личностяхъ, за которыхъ ни одинъ изъ братьевъ не могъ отвѣчать, приходилось, конечно, осторожно молчать или просто играть въ карты.

   Одинъ изъ этихъ незваныхъ гостей, особенно навязчиво пристававш³й къ Орловымъ повсюду, гдѣ встрѣчалъ ихъ, и раза два уже явивш³йся на ихъ сборища, былъ пр³ятель Фленсбурга, членъ кружка Гудовича - Будбергъ. Первый, сообразивш³й въ чемъ дѣло, былъ, конечно, Тепловъ.

   - За нами начали присматривать,- объявилъ онъ,- Будбергъ таскается не спроста.

   И Тепловъ отгадалъ вѣрно.

   До принца Жоржа съ одной стороны, до Гудовича съ другой дошли положительные слухи, что въ квартирѣ Григор³я Орлова, гдѣ прежде бывали только кутежи и картежная игра, теперь собирается много народа уже не для вина и картъ, а для бесѣдъ о разныхъ государственныхъ вопросахъ. Конечно, ни принцу, ни начальнику тайной канцеляр³и, лѣнивому Гудовичу, не могла и на умъ придти та причина, которая руководила сборищемъ Орловыхъ. Если-бы кто-либо сказалъ, что тамъ замышляется государственный переворотъ, то, конечно, каждый изъ "голштинцевъ", т. е. приверженцевъ императора, похохоталъ бы до слезъ надъ такой глупостью.

   Единственный человѣкъ, который отнесся къ извѣст³ю объ этихъ сборищахъ серьезно, былъ Фленсбургъ, и онъ отрядилъ къ Орловымъ своего пр³ятеля Будберга съ просьбой поразнюхать, что тамъ творится.

   Причина, руководившая Фленсбургомъ, была личная. Онъ искалъ теперь повсюду кругомъ себя средство какъ-нибудь отличиться въ глазахъ государя. За послѣднее время личныя дѣла Фленсбурга шли скверно. Фортуна отвернулась отъ него; графиня Маргарита почти перестала его принимать и обращалась съ нимъ сухо и рѣзко; а между тѣмъ Фленсбургъ былъ влюбленъ въ нее еще болѣе прежняго и болѣе чѣмъ когда-либо ревновалъ ее ко всѣмъ, и къ доктору Вурму, и къ старому Скабронскому, и къ самому Гольцу, и, наконецъ, за послѣдн³е дни ревновалъ болѣе всего къ мальчишкѣ, котораго Маргарита съ дѣйствительно невѣроятною ловкостью сдѣлала въ одинъ мѣсяцъ изъ рядового офицеромъ.

   Что касается Шепелева, то Фленсбургъ имѣлъ право ревновать къ нему графиню на основан³и того, что слышалъ и видѣлъ собственными глазами. Помимо неудачи въ своихъ сердечныхъ дѣлахъ, Фленсбургъ пересталъ быть тѣмъ, чѣмъ былъ еще недавно,- хотя и тайнымъ, случайнымъ, но все-таки самымъ вл³ятельнымъ лицомъ въ Петербургѣ. Еще недавно онъ имѣлъ полное вл³ян³е надъ принцемъ Жоржемъ, который, въ свою очередь, имѣлъ вл³ян³е надъ племянникомъ, т. е. надъ государемъ. Теперь принцъ точно также любилъ своего фаворита и переводчика, но самъ не пользовался прежнимъ значен³емъ при государѣ. Принцъ, а слѣдовательно и Фленсбургь били побѣждены и уничтожены человѣкомъ, который обращался съ ними крайне любезно и мило.

   Этотъ побѣдитель, захвативш³й теперь въ свои руки чуть не всю Росс³ю, по крайней мѣрѣ судьбы Росс³и, былъ, конечно, прусск³й посолъ. Первый же другъ Гольца въ Петербургѣ была теперь графиня Скабронская. И влюбленный, ревнующ³й Фленсбургь ясно предвидѣлъ, къ чему приведетъ вскорѣ дружба Гольца съ государемъ и съ красавицей иноземкой. Фленсбургъ не сомнѣвался въ скоромъ возвышен³и графини Скабронской, если только она не испортитъ все дѣло своимъ неосторожнымъ поведен³емъ. Онъ не сомнѣвался тоже, что первый человѣкъ въ Петербургѣ, который при этомъ пострадаетъ, будетъ, конечно, онъ. Вдобавокъ одинъ изъ голштинскихъ офицеровъ, бывш³й въ маскарадѣ Гольца, слышалъ ясно, какъ пр³ятельница Маргариты и всеобщая незнакомка "Ночь" просила государя о высылкѣ Фленсбурга.

   И вотъ честолюбивый шлезвигск³й дворянинъ стадъ мечтать теперь о томъ чтобы помимо принца какъ-нибудь приблизиться съ государю. Прежде всего онъ сталъ ухаживать за Гудовичемъ болѣе чѣмъ когда-либо и собирался, бросивъ мѣсто адьютанта ничего незначущаго теперь Жоржа. поступить членомъ въ канцеляр³ю для разбора тайныхъ дѣлъ. Онъ уже намекалъ объ этомъ Гудовичу, обѣщая работать день и ночь, что, конечно, лѣнивому Гудовичу было на руку, и тотъ обѣщалъ ему поговорить объ этомъ съ государемъ.

   Одновременно съ этимъ Фленсбургъ сталъ присматривать за кружкомъ Орловыхъ. Какъ умный и тонк³й человѣкъ, онъ рѣшился слѣдить за ними какъ можно осторожнѣе и накрыть только тогда, когда время приспѣетъ и ему можно будетъ блистательно отличиться и сразу сдѣлаться близкимъ человѣкомъ къ государю. И вотъ тогда-то, видая государя часто, онъ помѣряется силами съ Гольцемъ и съ отвергнувшей его красавицей. Силенъ Гольцъ, красива Маргарита, но Фленсбургь не сомнѣвался въ побѣдѣ. Надъ Гольцемъ онъ имѣлъ то преимущество, что зналъ страну ближе и говорилъ по-русски, надъ Маргаритой же въ томъ, что зналъ за ней кое-что, могущее, въ случаѣ нужды, погубить ее въ глазахъ государя.

   Впрочемъ, первая попытка Фленсбурга слѣдить за Орловыми не удалась. Послѣ двухъ или трехъ назойливыхъ посѣщен³й Будберга сборища въ квартирѣ превратились. И не смотря на всѣ свои старан³я и даже не смотря на наемныхъ солдатъ изъ голштинскаго войска, говорящихъ по русски, Фленсбургъ не могъ узнать, продолжаются-ли гдѣ-нибудь сборища. Говорить же объ этомъ онъ никому не хотѣлъ, даже принцу Жоржу ни слова ни разу не сказалъ о своемъ новомъ занят³и, потому что ему хотѣлось вести дѣло одному, и, накрывъ подозрительныхъ людей, присвоить себѣ всю честь великаго дѣла.

   Между тѣмъ, орловск³й кружокъ, далеко не въ томъ видѣ въ какомъ былъ великимъ постомъ, перебрался въ огромный вновь нанятый домъ глухого квартала Выборгской стороны. Теперь въ этомъ домѣ, кое-какъ меблированномъ на общ³я средства, собирались уже не одни молодцы гвардейцы. Здѣсь стали появляться люди пожилые, даже старые, изъ самыхъ разнообразныхъ кружковъ столицы. Тутъ было уже нѣсколько чиновныхъ людей, занимавшихъ разныя довольно видныя должности въ разныхъ вѣдомствахъ, было уже нѣсколько сенаторовъ и, наконецъ, нѣсколько духовныхъ лицъ. Въ числѣ послѣднихъ появился, хотя правда только одинъ разъ, извѣстный на всю Росс³ю первенствующ³й членъ синода Сѣченовъ.

   Дѣятельность кружка, подъ управлен³емъ Теплова, стала кипучая, хотя простая. Она заключалась въ двухъ вещахъ: находить деньги пожертвован³ями для раздачи въ разныхъ полкахъ черезъ офицеровъ и, затѣмъ, вербовать... и вербовать! И всяк³й вербовалъ другого и обращался къ нему съ однимъ и тѣмъ же неизмѣннымъ вопросомъ:

   - Пойдете-ли вы противъ перемѣны дѣлъ?.. Помѣшаете-ли вы чѣмъ-либо дѣйству противъ существующаго правительства, если таковое будетъ?..

   И подобнаго человѣка въ столицѣ почти не оказывалось!

   Если бы Орловы и вся компан³я заговорщиковъ обращались съ просьбой о помощи, съ требован³емъ дѣйствовать, то, конечно, они никого-бы не нашли. Но они только заручались обѣщан³емъ ничего не дѣлать противъ тѣхъ, кто что-либо начнетъ... И отовсюду было полное соглас³е.

   Въ трехъ полкахъ гвард³и - въ конномъ, измайловскомъ и преображенскомъ, кожно было насчитать человѣкъ только съ двадцать офицеровъ, къ которымъ нельзя было приступить съ какими бы то ни было откровенными рѣчами... Всѣ остальные офицеры принадлежали уже кружку и сорили сборными деньгами въ своихъ полкахъ. Въ преображенскомъ солдаты обожали Алексѣя Орлова, Пассека и Баскакова, въ семеновскомъ также обожали и повиновались Ѳедору Орлову, въ Измайловскомъ - Ласунскому и братьямъ Рославлевымъ, а въ конномъ дѣлали, что хотѣли, офицеры: князь Волконск³й, Хитрово и Бибиковъ.

   Тепловъ игралъ ту же роль въ сенатѣ и могъ перечесть не малое количество сенаторовъ, которые обѣщали въ случаѣ чего-либо "пальцемъ не двинуть". Что касается духовенства, то Сѣченовъ ручался, что во всемъ Петербургѣ не найдется ни одного человѣка, носящаго рясу, который бы былъ "самъ себѣ врагъ". Послѣ отнят³я вотчинъ у монастырей и послѣ указа дѣтямъ духовныхъ поступать въ солдаты, кто же бы изъ нихъ согласился ратовать за правительство, приводившее въ исполнен³е эти пагубныя для нихъ мѣры?

   Наконецъ, всяк³й изъ собиравшихся на бесѣды во вновь нанятомъ домѣ ручался за свой собственный домъ, за домочадцевъ, за прислугу, за холоповъ и послѣдняго мальчишку.

   Прислуга была въ свой чередъ распространителемъ извѣстныхъ рѣчей по кабачкамъ и трактирамъ.

   Такимъ образомъ, въ скоромъ времени тайныя нити опутали столицу. Центромъ всего былъ Тепловъ и братья Орловы, изъ которыхъ одинъ бывалъ всяк³й день у императрицы. Но мног³е въ кружкѣ этого даже не знали.

   Сама государыня тоже не теряла времени. Не было ни одного крупнаго сановника въ столицѣ, начиная съ графовъ Разумовскихъ, Панина, канцлера Воронцова, у котораго бы она не выпытала, какъ поступитъ онъ въ случаѣ, если будетъ проявлен³е недовольства и какое бы то ни было дѣйство народное. Часто по очереди государыня бесѣдовала со всякимъ изъ этихъ вельможъ, но никогда ни разу не звала ихъ вмѣстѣ на общую бесѣду объ этомъ предметѣ. Разумовск³е и не подозрѣвали, что государыня осторожно бесѣдовала съ ними о томъ же, о чемъ бесѣдовала вчера съ Сѣченовымъ, третьяго дня съ Панинымъ...

   И, такимъ образомъ, всѣ и все отъ перваго вельможи въ государствѣ до послѣдняго кабатчика знали, ожидали и мечтали объ одномъ и томъ же, но между собой объ этомъ не говорили, воображая, каждый въ свою очередь, что только одинъ онъ посвященный, а друг³е всѣ чуть не "голштинцы".

   Единственный человѣкъ во всемъ Петербургѣ, который неосторожно, рѣзко и откровенно заговаривалъ о невозможности положен³я дѣла, о необходимости что-либо совершить,- была княгиня Дащкова. Она чуть не самому государю говорила при встрѣчахъ, что "такъ царствовать нельзя!" Но никто не обращалъ на нее вниман³я, всяк³й пожималъ плечами и объяснялъ все словомъ "баба" или словомъ "верченая".

   Вести тебя такъ Дашкова могла, конечно, только въ качествѣ родной сестры фаворитки и благодаря добродуш³ю государя. Разумѣется, изъ того, что зналъ Тепловъ, что зналъ Григор³й Орловъ, что знала государыня, Дашкова ничего не знала. Вреда принести она не могла, но и пользы отъ нея не было никакой. Она предлагала государынѣ дѣйствовать, заручаться друзьями и приверженцами, и государыня только улыбалась. Она предлагала государынѣ разныя мѣры, но особенныя, характерныя. Однажды она предложила, чтобы всяк³й приверженецъ императрицы, негодующ³й на правительство и готовый стать на сторону ея и наслѣдника, долженъ имѣть какое-нибудь отлич³е; долженъ, напримѣръ, подавая руку, дѣлать франкъ-массонск³й знакъ и, наконецъ, долженъ на лѣвой рукѣ носить браслетъ. Особенно браслетъ съ замысловатой надписью по латыни преслѣдовалъ княгиню и днемъ, и ночью, и съ нимъ преслѣдовала она государыню на столько, что Екатерина однажды, разсмѣявшись, отвѣчала:

   - Ахъ, голубушка, да закажите вы себѣ его, да и носите!

   И часто государыня, оставаясь одна, послѣ визита Дашковой, весело усмѣхалась и думала:

   "А, вѣдь, если Богъ дастъ совершится что-либо счастливо и удачно, то, вѣдь, она всю честь на себя возьметъ!"

   И ей невольно приходила на ужъ одна басня Лафонтена о мухѣ и путешественникахъ.

   Муха, въ баснѣ, назойливо кружившаяся надъ лошадьми, людьми и экипажемъ, который съ трудомъ поднимался въ гору, наконецъ, отстала, усѣлась на деревѣ и съ пр³ятнымъ чувствомъ исполненнаго долга объяснила себѣ, что послѣ всѣхъ хлопотъ, она можетъ и отдохнуть!..

   И такъ, цѣлая сѣть, невидимая и тонкая, лежала надъ столицей, и нити отъ этой сѣти были въ рукахъ государыни.

   Но, однако, одна вещь была совершенно никому неизвѣстна: когда? что? какъ будетъ совершено? Черезъ мѣсяцъ? Или черезъ годъ? Открытый бунтъ и кровопролит³е?! Или что-либо еще ужаснѣе? Нападен³е и покушен³е на личность государя?!...

   Пассекъ, у котораго были всѣ бумаги кружка, а равно и деньги, выработалъ цѣлый проектъ народнаго дѣйства, но онъ былъ немыслимъ.

   Близк³й пр³ятель Орловыхъ, Баскаковъ, жертвовалъ собой и предлагалъ покончить однимъ разомъ все...

   Но его предложен³е было единогласно отвергнуто и даже Григор³й Орловъ говорилъ, что не рѣшится довести до свѣдѣн³я государыни, что именно беретъ на себя одного - Баскаковъ.

   - Много было переворотовъ въ Питерѣ съ Петра Алексѣевича по наши дни, говорило большинство, но ни одинъ изъ нихъ не былъ запятнанъ пролит³емъ крови! Нѣтъ, нужно христ³анское общее отъ всѣхъ состоян³й дѣйство, безъ преступлен³я заповѣдей Божьихъ и во славу отечества и свою собственную.

  

  

   Если молодцы гвардейцы шли на дѣйство съ чистыми помыслами безъ честолюбивыхъ замысловъ, то хитрый и честолюбивый Тепловъ пошелъ на пагубное дѣло съ разсчетомъ запропасть или получить при дѣлежѣ львиную долю.

   "Похерить нынѣшнее правительство можно, а что на его мѣсто поставить? - Отъ формы новаго правительства будетъ зависѣть и мое положен³е!" разсудилъ Тепловъ. И вскорѣ онъ додумался.

   Чрезъ недѣлю послѣ маскарада у Гольца, около полудня, государыня сидѣла у себя въ кабинетѣ и перелистывала какую-то французскую книгу, но нехотя и разсѣянно. Она ожидала къ себѣ съ первымъ визитомъ Теплова, пожелавшаго имѣть ауд³енц³ю - глазъ на глазъ.

   За послѣднее время въ государынѣ произошла видимая и даже рѣзкая перемѣна: она стала бодрѣй, веселѣй, даже лицо ея и взглядъ чаще свѣтились радостью.

   О посѣщен³и Теплова и цѣли этого секретнаго посѣщен³я - еще за день предупредилъ ее Григор³й Орловъ. И теперь государыня съ утра исключительно думала о Тепловѣ и съ нетерпѣн³емъ ждала его. По своему положен³ю, этотъ человѣкъ былъ далеко не вл³ятельный вельможа, не могущественный сановникъ на ³ерархической лѣстницѣ и даже не древняго рода столбовой дворянинъ. Но это былъ человѣкъ крайне образованный, воспитавш³йся и учивш³йся за границей, человѣкъ, быть можетъ самый образованный изъ всего петербургскаго общества и при томъ злой и хитрый до крайности. Григор³й Орловъ уже прозвалъ его заглазно въ послѣдн³е дни дружбы "теска Искар³отычъ".

   Григор³й Николаевичъ Тепловъ былъ сынъ жены истопника, и монаха... Истопникъ отказался отъ него, но Ѳеофанъ Прокоповичъ призрѣлъ его. Фамил³я была дана подходящая къ занят³ямъ мужа наложницы. - Явился Тепловъ на свѣтъ въ Псковскомъ арх³ерейскомъ домѣ. Ставъ юношей, онъ началъ учиться серьезно и солидно у самого Ѳеофана Прокоповича. Благодаря безпримѣрному по времени образован³ю, онъ, будучи еще очень юнымъ, уже сдѣлался секретаремъ всесильнаго Волынскаго. Но когда всѣ окружающ³е опальнаго, казненнаго кабинетъ-министра пострадали тоже, Тепловъ остался цѣлъ, невредимъ и даже понравился Бирону. Въ началѣ царствован³я Елизаветы, онъ имѣлъ уже репутац³ю человѣка на столько умнаго и ученаго, что вновь народивш³йся первый вельможа въ государствѣ призвалъ его для самаго важнаго и близкаго сердцу дѣла. Вчерашн³й пѣвч³й, нынѣ графъ Разумовск³й, вызвалъ изъ Малоросс³и своего младшаго брата пастуха и приставилъ къ нему Теплова, въ качествѣ ментора и воспитателя. Тепловъ вмѣстѣ съ своимъ питомцемъ уѣхалъ за границу и, послѣ долгихъ и усердныхъ занят³й въ германскихъ университетахъ, вернулся, обучивъ многому юнаго Кирилла Разумовскаго, но одновременно обучился окончательно и самъ. Съ этой минуты онъ сталъ почти членомъ семьи временщиковъ. Когда Кириллъ Григорьевичъ былъ назначенъ гетманомъ Малоросс³и, съ нимъ отправился и за него, конечно, управлялъ Тепловъ. И много лѣтъ правилъ онъ полновластно какъ обоими братьями, такъ и краемъ.

   Единственный промахъ Теплова въ жизни былъ тотъ, что, считая императрицу долговѣчной, онъ свысока обошелся раза три съ наслѣдникомъ престола. И теперь, не смотря на поздн³я заискиван³я и лесть, новый императоръ отставилъ его отъ всѣхъ должностей и даже наконецъ... не стѣснился дать приказъ арестовать его на балѣ, какъ простого офицерика.

   И вотъ послѣ этого оскорбительнаго ареста и освобожден³я, судьба внезапно перебросила его изъ лагеря правительственнаго въ лагерь елизаветинцевъ или, лучше сказать, ненавистниковъ нѣмцовъ и приверженцевъ государыни.

   Вступивъ въ кружокъ молодцовъ гвардейцевъ, не умѣвшихъ ступить шагу въ своемъ пагубномъ дѣлѣ и способныхъ только положить свои головы на плаху, Тепловъ замѣтилъ пр³ятелямъ, что рѣшимость класть головы - послѣднее дѣло. Всяк³й дуракъ съумѣетъ это сдѣлать. A главная суть дѣла: не рисковать, а идти навѣрняка!

   Около полудня государынѣ доложили, наконецъ, о Тепловѣ.

   Она ласково приняла его, и разговоръ сначала зашелъ о разныхъ мелочахъ и городскихъ слухахъ.

   Государыня давно знала Теплова, какъ прежняго воспитателя гетмана, его наперсника по управлен³ю Малоросс³ей и, наконецъ, какъ друга обоихъ братьевъ, но въ прямыя сношен³я ей никогда не приходилось вступать съ нимъ. Теперь она отчасти боялась его.

   Тепловъ былъ прежде всего хитеръ, прежде всего нравственно шатокъ. Оскорблен³е, ударъ самолюб³ю заставилъ его сблизиться съ кружкомъ Орловыхъ и явиться теперь къ ней. Но что будетъ, если завтра государь обласкаетъ и наградитъ Теплова? И это отчасти смущало государыню.

   Теперь въ полчаса времени, перемолвившись нѣсколькими словами пустыми и незначущими, и она, и онъ какъ бы проникли другъ друга насквозь. Тепловъ почувствовалъ, что эта женщина легко глядитъ въ самую глубину его души своими свѣтлыми, но проницательными глазами.

   "Что-жъ молчать, скрывать то, что она и безъ того видитъ", подумалъ онъ.

   И вдругъ, какъ бы встряхнувшись, Тепловъ пристально поглядѣлъ въ лицо государыни и, желая бросить систему туманныхъ фразъ и намековъ, выговорилъ:

   - Ваше величество, позвольте мнѣ говорить прямо и искренно, сказать, зачѣмъ я собственно пр³ѣхалъ.

   Государынѣ показался въ эту минуту взглядъ этого человѣка добрѣй и честнѣй. Глаза его, маленьк³е и лукавые, какъ будто остановились на ней, перестали мигать и бѣгать изъ стороны въ сторону. И еще болѣе простымъ и искреннимъ голосомъ она выговорила:

   - Я знаю, зачѣмъ вы пр³ѣхали. Говорите и будьте увѣрены, что я съумѣю сохранить втайнѣ все то, что вы пожелаете мнѣ довѣрить.

   Тепловъ кратко и ясно очертилъ положен³е дѣлъ, возбужден³е умовъ въ народѣ, невозможное положен³е истинно русскихъ людей и перешелъ къ тому, что общественное мнѣн³е возлагаетъ на нее всѣ свои надежды.

   - Но что-жъ я могу? прервала государыня.

   Тепловъ подробно изложилъ свой образъ мыслей или, лучше сказать, планъ дѣйств³й. По его мнѣн³ю, государыня должна была войти въ непосредственную близкую связь со всякаго рода людьми сановными, не проводить жизнь затворницей, а видѣть весь вельможной м³ръ и прямо или чрезъ кого-нибудь заручаться ихъ молчаливымъ соглас³емъ въ случаѣ дѣйств³я кого либо другого...

   "Я это дѣлаю давно", подумала государыня, но однако вслухъ не вымолвила.

   Чрезъ нѣсколько минутъ молчан³я или какъ будто колебан³я, Тепловъ выговорилъ:

   - Но съ чему мы будемъ стремиться, какая наша цѣль? Мы до сихъ поръ говорили о томъ, что не нужно, что вредно, что надо измѣнить или, скажемъ, уничтожить. Но теперь позвольте спросить, что же намъ нужно и чѣмъ мы уничтожаемое замѣнимъ? Ваше величество понимаете, что вы не находитесь въ такомъ положен³и, въ какомъ была до воцарен³я покойная государыня. Она была дочь Великаго Петра. Если равнять, то вы скорѣе въ положен³и правительницы Анны Леопольдовны.

   - Конечно, заговорила Екатерина какъ бы съ искусственною поспѣшностью:- я такъ и понимаю.

   Однако, хитрый Тепловъ понялъ и почувствовалъ въ звукѣ ея голоса, что, говоря эти слова, она въ сущности думала совершенно иначе.

   - Вы не можете быть императрицей, монархомъ, какъ иностранная принцесса. Этого за все существован³е русской земли не было и быть не можетъ. Если исключить императрицу Екатерину. Но тамъ была воля Петра... Теперь есть законное лицо, имѣющее права законныя на престолъ въ качествѣ потомка русскихъ царей. Я говорю о великомъ князѣ. Но такъ какъ онъ малолѣтн³й, то и онъ самъ по себѣ не можетъ быть монархомъ. Слѣдовательно, исходъ какой же? Примѣровъ искать не далеко, они были и есть теперь во всѣхъ европейскихъ государствахъ, былъ и у насъ при младенчествѣ ²оанна Антоновича.

   - Конечно, выговорила государыня:- единственный исходъ, единственно возможное - это регентство.

   - Конечно! Но объ этомъ я и желалъ бы знать ваше мнѣн³е. Регентство регентству рознь. Бываетъ одна личность регентомъ, какъ былъ регентъ французск³й, какимъ былъ у насъ Биронъ. Затѣмъ бываетъ и иной видъ правительства. При малолѣтнемъ монархѣ состоитъ синклитъ государственныхъ людей, правящихъ его именемъ. Мнѣ кажется, что у насъ было бы всего разумнѣе, если бы при великомъ князѣ состоялъ совѣтъ изъ русскихъ людей, числомъ хоть десять или болѣе. Конечно, изъ русскихъ вельможъ, отличныхъ происхожден³емъ и умомъ. Они могли бы быть выборными и мѣняться по очереди, но должны бы были быть всегда избираемы изъ членовъ росс³йскаго дворянства. Наконецъ, одинъ изъ нихъ, наиболѣе просвѣщенный, могъ бы быть президентомъ этого синклита... даже пожизненнымъ, пожалуй...

   "Нѣчто въ родѣ олигарх³и на новый ладъ", снова подумала государыня, но снова промолчала.

   - Согласны-ли вы со мной? спросилъ Тепловъ.

   - Конечно. И даже знаю, кто могъ бы быть душой этого синклита и самымъ полезнымъ членомъ его... тонко намекнула государыня, и Тепловъ невольно прос³ялъ.

   Побесѣдовавъ еще около часу, хитрый честолюбецъ попросилъ позволен³я у государыни бывать у нея изрѣдка, чтобы передавать ей, на сколько общественное мнѣн³е болѣе и болѣе клонится на сторону перемѣны положен³я дѣлъ.

   Когда Тепловъ всталъ, то государыня проводила его до двери и, вернувшись съ своему мѣсту, стала предъ окномъ и, скрестивъ руки на груди, глубоко задумалась. Но лицо ея и взглядъ были не печальны, напротивъ, она какъ будто внутренно тихо смѣялась. Но не прошло и четверти часа, какъ громк³е шаги привели ее въ себя. Она обернулась и увидѣла предъ собой фигуру Никиты Ивановича Панина.

   Онъ быстро вошелъ въ комнату, очевидно взволнованный. Панинъ всегда ходилъ также тихо и важно, какъ тщательно одѣвался.

   Съ утра поднявшись, даже у себя въ горницѣ одинъ, онъ былъ всегда въ парикѣ, который не снималъ до вечера. Для всякаго парикъ былъ то же, что и перчатки для выѣздовъ и пр³емовъ; для Панина это была необходимость. Про него говорили, что онъ чуть не спитъ въ парикѣ.

   - Что случилось? вымолвила государыня, увидя его лицо.

   - Случилось, началъ Панинъ взволнованнымъ голосомъ,- случилось, что я уѣду, я буду просить должности опять въ Швец³ю, а не дадутъ, я уѣду къ себѣ въ вотчину. Я не могу здѣсь оставаться! Я шутомъ не былъ и въ скоморохи не пойду.

   - Да что такое?

   Панинъ сѣлъ въ кресло и заговорилъ быстро и гнѣвно:

   - Вы знаете, что вчера я добился, наконецъ, чтобы государь сдѣлалъ испытан³е великому князю въ наукахъ.

   - Ну, знаю! Что жъ? Вѣдь онъ остался доволенъ?

   - Ну, да. Онъ остался доволенъ. Онъ даже сказалъ принцу и другимъ присутствующимъ при испытан³и, что Павелъ Петровичъ, конечно, гораздо умнѣе и ученѣе ихъ всѣхъ вмѣстѣ. Принцъ Жоржъ даже обидѣлся.

   - Ну такъ въ чемъ же дѣло!

   - A въ томъ, что сегодня я получилъ награду за успѣхи моего воспитанника.

   - И слава Богу!

   - Нѣтъ, не слава Богу, а слава шуту гороховому! крикнулъ Панинъ.- Спросите, какую награду!..

   - Какую же?

   - Какую? Какую? привскочилъ онъ на мѣстѣ.- Пожалованъ въ генералы отъ инфантер³и! отчаянно закричалъ Панинъ ро все горло.- Я, теперь, въ мои года, надѣну дурацк³й куцый кафтанъ, ботфорты, шпоры нацѣплю себѣ, эспадронъ или ружье возьму и буду тоже разные выверты прусск³е дѣлать, буду тоже на плацѣ, какъ Трубецкой или Разумовск³й, разводы дѣлать солдатамъ. Я, который съ дѣтства ненавидѣлъ военщину и солдатчину! Вѣдь это на смѣхъ! A за что?! За усерд³е. Тогда прямо взять другого воспитателя, а меня отправить. A развѣ это возможное дѣло? Это шутовство! Скоморошество!

   Государыня молчала и не могла удержаться, чтобы не улыбнуться.

   - Да, хорошо вамъ! воскликнулъ Панинъ,- а для меня это все равно, что ссылка. Я не знаю, что дѣлать. Я буду проситься въ какое-нибудь посольство, лучше всего въ Швец³ю. Я ее знаю и люблю. Я такъ и сказалъ Гудовичу, когда онъ пришелъ во мнѣ поздравить меня съ этой шутовской наградой. Какими глазами будетъ на меня смотрѣть мой воспитаникъ, когда я буду учить его со шпорами, саблей и тремя ружьями за спиной, и, пожалуй, даже съ кинжаломъ въ зубахъ, какъ рисуютъ разныхъ предводителей дикихъ племенъ. Знаете-ли вы, что съ тѣхъ поръ, что гетманъ, Трубецкой и друг³е сами водятъ на плацъ свои полки, сами разставляютъ часовыхъ, то въ гвард³и солдаты ропщутъ и говорятъ, что это не дѣло генеральское, что ихъ, генераловъ, унизили, осрамили, опакостили, что это для нихъ, солдатъ, черезъ-чуръ велика честь. Стало быть, мужикъ и тотъ понимаетъ нелѣпость этакого указа.

   - Что-жъ дѣлать, выговорила наконецъ государыня.- Слава Богу, если бы только так³я мѣры были и так³е указы. Это ничто въ сравнен³и съ какимъ-нибудь мирнымъ трактатомъ. Вамъ, Никита Ивановичъ, ваше генеральство кажетъ важнѣй прусскаго мирнаго договора, гдѣ продана Росс³я. Какъ вы, однако, себялюбивы.

   - Да! Что жъ? Понимайте и судите, какъ хотите. A я вамъ говорю, что такъ жить нельзя! Если государь не возьметъ назадъ это дурацкое генеральство, то я тотчасъ же уѣду. Воспользуюсь закономъ о вольности дворянства и уѣду за-границу, или...

   Но Панинъ вдругъ смолкъ. Государыня взглянула ему въ лицо и вымолвила.

   - Или, что жъ?

   Панинъ посмотрѣлъ въ ея смѣющееся лицо съ вызывающимъ взглядомъ и, будто сообразивши, выкрикнулъ громко:

   - Или надо это перемѣнить. Повторяю, такъ жить нельзя.

   - Надо, надо! Я давно слышу, что надо, отвѣчала Екатерина.

   - Надо намъ, умнымъ людямъ, подумать, наконецъ, о томъ, что сдѣлать. Государыня, умирая, говорила мнѣ, что опасается и боится того правлен³я, которое наступитъ на Руси. Умирая, она поручила государю, накрѣпко заказала не обижать Алексѣя Григорьевича Разумовскаго, и онъ обѣщалъ. Ей надо было заставить его побожиться, что онъ не будетъ обижать всю Росс³ю. Нѣтъ! - пора, наконецъ, за умъ взяться! Надо... A что надо? съ отчаян³емъ воскликнулъ Панинъ.

   - Надо, Никита Ивановичъ, регентство! твердо выговорила государыня.- И вамъ, конечно, какъ воспитателю и ближайшему лицу въ наслѣднику престола слѣдуетъ быть этимъ регентомъ. Вотъ мое мнѣн³е, о которомъ я часто вамъ намекала, теперь же говорю прямо. Но для этого мало только думать, охать и волноваться, надо дѣйствовать. Вы знаете весь Петербургъ почти, можете поручиться за дружбу первыхъ сановниковъ столицы, дѣйствуйте, видайтесь, говорите.

   Панинъ смолкъ и долго сидѣлъ, не поднимая головы и раздумывая.

   Наконецъ, видимо успокоившись. онъ всталъ и выговорилъ твердымъ голосомъ.

   - Да, пора перестать только браниться, ахать да охать. Да, что вы будете дѣлать съ этими росс³йскими сановниками? Вотъ хотя бы недавн³й примѣръ, Тепловъ?! Схватили его два солдата за шиворотъ, стащили съ бала въ одномъ мундирѣ въ сибирку, а тамъ выпустили. И ходитъ себѣ довольный, даже не обидѣлся! Онъ не возмущенъ тѣмъ, что его, ошибкой, зря, и какъ мальчишку на хлѣбъ и на воду посадили. Чему вы улыбаетесь? вдругъ выговорилъ Нанинъ.

   - Ничему.

   - Вы знаете этого Теплова?

   - Разумѣется. Но близко не знаю, прежде видѣла у Разумовскихъ.

   - Ну вотъ, всѣ они таковы. Ихъ бьютъ по рожѣ, а они ухмыляются и руку цѣлуютъ. Что-жъ можно сдѣлать съ такимъ народомъ? Или Скабронск³й, который хвораетъ, когда нужно свое мнѣн³е высказать.

   - Выслушайте меня, Никита Ивановичъ, выговорила вдругъ государыня, какъ будто рѣшаясь.

   И въ длинной рѣчи она стала доказывать, что Панинъ долженъ немедленно для отечества, для своего воспитанника, котораго любитъ, наконецъ, для себя самого - начать дѣйствовать, заручаться соглас³емъ всѣхъ столичныхъ вельможъ въ пользу регентства...

   Панинъ слушалъ, конечно, внимательно...

  

  

   Графиня Маргарита чувствовала, что совершенно счастлива и довольна, но вмѣстѣ съ тѣмъ, она боялась. Она сомнѣвалась, какъ выйдетъ изъ того труднаго положен³я, въ которое себя поставила.

   Когда-то, давно, будучи проѣздомъ въ Венец³и, она пристрастилась къ мѣстной забавѣ венец³анцевъ, т. е., къ театру мар³онетокъ и часто проводила въ театрѣ вечера, глядя, какъ больш³я куклы въ ростъ человѣческ³й на ниточкахъ, ясно видимыхъ глазомъ, разыгрывали разныя комед³и и драмы.

   Она помнила, какъ однажды невидимыя руки, водивш³я этими куклами, перемѣшали вдругъ всѣ нитки, и ту нелѣпую смѣшную путаницу, которая произошла на сценѣ. Вся публика, какъ и она сама, хохотала до слезъ. Какая-то невидимая сила вдругъ заставила главную куклу, изображавшую королеву, поднять неприлично ногу и тотчасъ потащила ее, притянула къ фигурѣ какого-то герольда, стоявшаго на другой сторонѣ сцены. И нога королевы очутилась на плечѣ этого герольда. Первый министръ и наперсникъ ея вдругъ упалъ, а еще двѣ-три фигуры столкнулись вмѣстѣ и щелкнулись лбами. И всѣ дѣйствующ³я лица попали въ такое положен³е, что даже дѣти въ театрѣ начали восторженно кричать и хохотать. Не прошло секунды. какъ въ облакахъ раздалась отчаянная брань двухъ голосовъ, и одинъ другого ругалъ за неосторожность. Затѣмъ послышался трескъ и съ неба на землю свалились на кучу мар³онетокъ двое дерущихся. Но это были уже не куклы, а два живыя существа: самъ антрепренеръ театра и провинивш³йся управитель куклами.

   Теперь Маргаритѣ поневолѣ приходилъ этотъ случай на умъ. Она тоже заставляла четырехъ лицъ разыгрывать комед³ю и руководила ими, какъ этотъ итальянск³й импрессар³о водилъ своихъ мар³онетокъ на ниточкахъ, привязанныхъ въ ихъ рукамъ и ногамъ. И она чувствовала, что теперь перемѣшала неосторожно свои нитки, и что ей грозитъ то же самое, что случилось съ итальянцемъ. Ей грозитъ тоже, на потѣху общества, упасть съ высоты своего положен³я, среди куколъ, которыми она управляла.

   Съ самаго маскарада Маргарита все болѣе запутывалась въ своей кокетливой игрѣ съ юношей, съ дѣдомъ, съ Фленсбургомъ, и, наконецъ, съ самимъ... государемъ, который былъ сильно заинтригованъ,- кто именно пр³ятельница графини - "Ночь". Юноша оказался тѣмъ огнемъ, съ которымъ шутить было не возможно. Чувство его было на столько сильно и бурно, что не могло удержаться ни въ как³е рамкѣ, не могло стерпѣть никакихъ преградъ. Маргарита увидала, но поздно, что онъ именно своимъ чувствомъ, нехотя, невольно, можетъ погубить ее. Когда-то она была удивлена и даже какъ-то польщена этимъ безграничнымъ восторженнымъ чувствомъ, которое съумѣла внушить. Его обморокъ у гадалки могъ быть для нея предсказан³емъ,- какъ бурно можетъ чувствовать этотъ красивый полу-ребенокъ.

   Да! Это молоденьк³й, маленьк³й львенокъ, разсуждала теперь Маргарита.- Молоденьк³й, неопытный... но все-таки хищный львенокъ, у котораго хватитъ силы растерзать человѣка" .

   Покинуть свой планъ дѣйств³й Маргаритѣ пришлось вскорѣ и очень просто.

   На другой же день послѣ маскарада, или, лучше сказать, въ тотъ же день, такъ какъ они разстались уже на зарѣ,- Шепелевъ въ сумерки явился у подъѣзда дома графини. Ему сказали, что она почиваетъ съ самаго бала. И это была правда.

   Вечеромъ, когда три окна угольной гостиной, дотолѣ темныя, засвѣтились огнемъ, Шепелевъ снова смѣло вошелъ въ домъ. Послѣ доклада лакея вышла все та же нѣмка и объяснила юношѣ, что графиня проситъ его пожаловать завтра въ полдень.

   Всю ночь Шепелевъ не могъ глазъ сомкнуть. Даже его новый офицерск³й мундиръ не радовалъ его. Онъ до утра, не раздѣваясь, просидѣлъ у окна и продумалъ, споря самъ съ собой.

   "Кто "Ночь"?! Очевидно, "Ночь" - Маргарита! А, между тѣмъ, сколько доказательствъ противъ этого предположен³я. Вѣдь кармелитка была въ залѣ съ Скабронскимъ, когда онъ вышелъ изъ уборной. Вѣдь Маргарита разговаривала съ той, когда онъ стоялъ потомъ передъ дверью уборной! Да, но лицо Маргариты уже на подъѣздѣ, ея взглядъ, ея улыбка, ея шутки о раздавленной звѣздѣ... Она почти созналась!... Или та разсказала ей все!... Было нѣчто и еще, что смущало юношу. Послѣ бала, когда всѣ разъѣхались, онъ рѣшился обратиться къ послу съ вопросомъ, кто была "Ночь"? Гольцъ, шутя, отозвался, что это была одна красивая дама въ маскѣ, и что назвать ее теперь было бы равносильно тому, какъ если-бы онъ сорвалъ съ нея маску на балѣ. Юноша не удовольствовался отвѣтомъ посла и сталъ умолять Гольца сказать ему: есть-ли у графини Маргариты - сестра. Гольцъ разсмѣялся и выговорилъ:

   - Есть! И вторая она! Такое сходство!

   И теперь Шепелевъ съ ужасомъ думалъ о томъ, что, быть можетъ, онъ былъ игрушкой случайности.

   Утромъ, продремавъ немного у окна, Шепелевъ проснулся и, приведя себя въ порядокъ, отправился снова къ дому графини.

   Предстоящее свидан³е являлось ему вопросомъ жизни и смерти. Что скажетъ она? Признается окончательно и будетъ мила съ нимъ, какъ была мила на подъѣздѣ? Или будетъ холодна и высокомѣрна, какою была въ дверяхъ уборной?

   Шепелевъ почти не помнилъ, какъ доложили о немъ, какъ вошелъ онъ въ маленькую гостиную, и очнулся только тогда, когда въ нему вышла Маргарита.

   Она какъ-то с³яла своей красотой! Никогда не казалась она и не была дѣйствительно - такъ хороша! Фантастическ³й пунцовый халатъ съ золотыми брандербургами и кистями былъ въ сущности тоже костюмомъ, годнымъ для маскарада, и удивительно шелъ къ ней, оттѣняя ея пышные и черные какъ смоль волосы...

   Она усмѣхнулась и, лукаво заглядывая ему въ глаза, подошла и протянула ему руку. Шепелевъ взялъ руку и стоялъ смущенный и еще болѣе встревоженный мыслью о предстоящемъ объяснен³и.

   - Поцѣлуйте руку! вымолвила Маргарита шутливо-грозно.- Это невѣжливо... Еще разъ, господинъ офицеръ.

   Шепелевъ повиновался и, касаясь губами ея руки, онъ вдругъ внезапно будто... не разумомъ догадался, не душой проникъ, а просто всѣми фибрами своего существа ясно почувствовалъ, что стоящая предъ нимъ - она, "Ночь!" Вдобавокъ отъ этой руки повѣяло тѣми же знакомыми духами, и этотъ запахъ въ одинъ мигъ воскресилъ предъ нимъ всю уборную дома Гольца и все то, что теперь сводило его съ ума.

   - Ну-съ, садитесь. Довольны ли вы вашимъ чиномъ? вымолвила Маргарита, усаживаясь на диванъ и оправляя складки своего халата.

   - Да. Благодарю васъ... Но мнѣ не до этого...

   - Вы должны сегодня же поѣхать и поблагодарить Эмил³ю; еслибъ не она, то вы никогда не были бы офицеромъ, т. е. были бы имъ чрезъ пять лѣтъ.

   И Маргарита дѣлала видъ, что не замѣчаетъ широко раскрытыхъ изумленныхъ глазъ Шепелева.

   - Графиня, я васъ прошу прежде всего прекратить эту пытку. Я не могу... Да я и не понимаю ничего! Что это? Игра? забава? Можно-ли играть тѣмъ, что для людей должно быть всегда свято. Скажите мнѣ... прямо и сейчасъ.

   - Что? Я васъ не понимаю.

   - Ахъ, Боже мой! Вы были одѣты "Ночью"? Вы были въ уборной. Вы или нѣтъ?..

   - Нѣтъ, Эмил³я. Мой лучш³й другъ, съ дѣтства...

   - A я говорю, что это были вы, что никакой Эмил³и на свѣтѣ нѣтъ! почти вспыльчиво произнесъ Шепелевъ.- Скажите зачѣмъ эта комед³я? Зачѣмъ вамъ нужно мучить меня? Или вы хотите, чтобы все это такъ и кончилось, чтобы наша, наша... ну, наше знакомство - на этомъ и оборвалось, то...

   - Я васъ не понимаю. Эмил³я мн