Салиас Евгений Андреевич - Петербургское действо

потомокъ французской королевской фамил³и, давно угаснувшей. Но, замѣтьте, все-таки, что это имя напоминаетъ цѣлый рядъ заговоровъ, покушен³й и уб³йствъ. Послѣдн³е Валуа кончили трагически свое существован³е, хотя сами были тоже устроители самой страшной и позорной въ истор³и рѣзни въ ночь св. Варѳоломея. Мнѣ часто приходитъ на умъ эта ночь и я всяк³й разъ съ ужасомъ представляю себѣ, какъ это происходило на улицахъ многолюднаго города, гдѣ братъ убивалъ брата и отецъ - сына.

   - Да, это была не дипломатическая ночь, усмѣхнулся Гольцъ.- Но позвольте мнѣ, ваше величество, уничтожить дурное воспоминан³е, представить вамъ сейчасъ другую ночь, не Варѳоломеевскую.

   Государь не понялъ и пристально взглянулъ ему въ лицо.

   - Позвольте мнѣ представить вамъ "Ночь", иначе говоря, маску, изображающую "Ночь". Но съ однимъ услов³емъ, если вы позволите, я только завтра скажу вамъ, кто она. Говорить съ ней вы можете свободно по-нѣмецки. Она не русская, пр³ѣзжая, и ея родной языкъ - вашъ и мой.... Прибавлю еще, васъ необходимую нескромность, что "Ночь" замѣчательная, по истинѣ, красавица и таковою слыла и въ Парижѣ, и въ Вѣнѣ....

   - Давно она въ Петербургѣ?

   - Объ этомъ позвольте мнѣ умолчать до завтра. Завтра вы узнаете все: кто она, что она, откуда и зачѣмъ. И мы вмѣстѣ посмѣемся весело.

   - Отлично! весело выговорилъ государь и фамильярно хлопнулъ Гольца по плечу бумагой, которую держалъ въ рукахъ.

   Но это движен³е невольно снова напомнило ему о доносѣ.

   - Но что же съ этимъ дѣлать, баронъ?

   - Право, не могу вамъ сказать.

   - Ахъ.... фуй!... Русск³й отвѣтъ.... Стыдитесь, господинъ прусск³й посолъ! Ну, ну совѣтуйте, скорѣе совѣтуйте! Велѣть его сейчасъ арестовать?

   - Кого? Этого француза? спросилъ Гольцъ.- Пожалуй....

   - О, нѣтъ! воскликнулъ государь.- Теплова, Теплова.

   - Я бы этого не сдѣлалъ, ваше величество. Зачѣмъ спѣшить? Наконецъ, признаюсь вамъ.... Гольцъ разсмѣялся добродушно и прибавилъ:- Признаюсь откровенно, что я, какъ хозяинъ дома, прошу отложить этотъ арестъ. Зачѣмъ вы хотите портить мнѣ балъ? Мнѣ хочется, чтобы всѣ сегодня были веселы. A арестъ такого лица, какъ Тепловъ, у меня на балѣ, смутитъ, конечно, весь домъ, а затѣмъ, конечно, тотчасъ всю столицу. Тепловъ, наконецъ, такая личность, что, откровенно говоря, мнѣ кажется все это ошибкой, если не преступнымъ поступкомъ, т. е. дерзкой клеветой на русскаго сенатора со стороны однофамильца французской королевской династ³и. Вспомните, ваше величество, разсмѣялся Гольцъ, - что послѣдн³е короли этой династ³и были ужасные лгуны и клеветники. Позвольте мнѣ, прежде всего, будто отъ себя, узнать у г. Бретейля, который знаетъ въ лицо всѣхъ своихъ соотечественниковъ, что за птица этотъ Валуа.

   Государь согласился и поблагодарилъ, но попросилъ барона сдѣлать это тотчасъ же.

   Гольцъ быстро отыскалъ среди играющихъ въ карты французскаго посланника и объяснился съ нимъ. Разумѣется, и Бретейлю то же самое пришло на умъ, и онъ выговорилъ разсѣянно, какъ бы себѣ самому:

   - Les Valois ont régné en France!

   - Полагаете вы, что это одинъ изъ нихъ? съострилъ Гольцъ довольно дерзко.

   - О, нѣтъ! встрепенулся вдругъ уколотый французъ.- Если бы, напримѣръ, одинъ изъ сыновей ген³альной интригантки Екатерины Медичисъ былъ теперь въ Петербургѣ, вамъ не удалось бы, баронъ, заключить съ Росс³ей вашъ новый трактатъ.

   И Бретейль язвительно улыбнулся, глядя на Гольца, который невольно вспыхнулъ.

   - И такъ, вы не знаете.... но не знаетъ ли кто этого Валуа въ вашемъ посольствѣ?

   Бретейль подумалъ, потеръ себѣ рукой лобъ, потомъ пожалъ плечами и всталъ, чтобы розыскать секретаря посольства.

   Отъ него они узнали, что есть въ Петербургѣ Валуа, простой каменьщикъ, работающ³й въ домѣ графа Разумовскаго. Это показалось страннымъ совпаден³емъ для Гольца. Валуа писалъ, что онъ слышалъ слова Теплова при свидѣтеляхъ, не называя мѣста или дома, теперь же оказывалось, что Валуа работаетъ въ томъ самомъ домѣ, гдѣ Тепловъ прежде жилъ, а теперь бываетъ отъ зари до зари.

   Гольцъ, ворочаясь къ государю, соображалъ, что если этотъ каменьщикъ окажется правъ, то произойдетъ сильный переворотъ при дворѣ и ему лично выгодный. Онъ предвидѣлъ неминуемое паден³е и, пожалуй, ссылку обоихъ братьевъ Разумовскихъ, вкругъ которыхъ, осторожно и тайно, группировались всѣ враги правительства и самые отчаянные враги его короля и его дѣтища, т. е. новаго мирнаго договора.

   Свѣдѣн³я, сообщенныя посланникомъ, произвели на государя такое же впечатлѣн³е, какъ и на Гольца. Государь раскрылъ широко глаза и вымолвилъ любимцу своему тихо:

   - Въ домѣ Разумовскихъ? Навѣрное! Конечно! Такъ! У Разумовскихъ? громче сказалъ государь. И лицо его пошло пятнами.

   - Ну, баронъ, выговорилъ государь:- если бы это было не у васъ, я бы приказалъ с³ю же минуту арестовать Теплова, да, пожалуй, и этихъ близнецовъ хохловъ. Не даромъ говорятъ здѣсь, что хохлы хитрый и лукавый народъ! Ну, завтра къ утру Тепловъ будетъ у меня уже допрошенъ. Я имъ покажу примѣръ всѣмъ, что я не позволю шутить съ собой. Я не царица-баба, въ родѣ тетушки, да и не младенецъ-императоръ, котораго изъ люльки выкинули прямо на снѣгъ.

   Государь помолчалъ нѣсколько минутъ и тяжело переводилъ дыхан³е.

   - Ну, что вы хотѣли? веселѣе произнесъ онъ наконецъ. - вы что-то мнѣ предлагали?

   Но въ ту же минуту государь пристально устремилъ взглядъ въ дальн³й уголъ залы, гдѣ среди яркой, пестрой толпы, было странное, и черное, и с³яющее вмѣстѣ - пятно; серебристые лучи отъ массы брилл³антовъ даже издали были замѣтны.

   - Кто это? Что это? Домино? Нѣтъ?

   - Нѣтъ, это она и есть, ваше величество, усмѣхнулся Гольцъ.- Позвольте, я сейчасъ представлю ее вамъ.

   И Гольцъ быстро прошелъ залу, подалъ маскѣ руку и повелъ къ государю.

   - Позвольте, ваше величество, сказалъ посолъ, весело улыбаясь,- представить вамъ - "Ночь", явившуюся въ Петербургъ, не вашу сѣверную, холодную, а южную, чудную и поэтическую, покровительницу любви и влюбленныхъ. Ручаюсь вамъ, что вы не будете скучать и даже забудете всѣ ваши заботы и всѣхъ этихъ крамольниковъ, серьезнѣе прибавилъ Гольцъ и, поклонившись, отошелъ отъ обоихъ.

   - Я счастлива, наконецъ, заговорила "Ночь" чистымъ нѣмецкимъ языкомъ:- я достигла моей давнишней мечты видѣть предъ собой монарха, имя котораго скоро облетитъ весь м³ръ и останется на вѣки въ истор³и, с³яющее славой великихъ дѣлъ.

   Государь, между тѣмъ, невольно любовался костюмомъ незнакомки, затѣмъ онъ подалъ ей руку и повелъ изъ зала, гдѣ снова начиналась музыка и танцы, въ друг³я комнаты, гдѣ можно было говорить.

   И всюду толпы гостей становились рядами на проходѣ государя, но глаза всѣхъ были все-таки устремлены не на него, а на его спутницу, всю блестящую въ алмазныхъ лучахъ. и с³яющую своими снѣжно-бѣлыми плечами.....

  

  

   Шепелевъ сталъ у окна пр³емной и не спускалъ глазъ съ государя и маски, сидѣвшихъ въ сосѣдней гостиной. Бесѣда ихъ, оживленная и неумолкаемая, длилась долго, но разслышать онъ не могъ ни слова. Она говорила по-нѣмецки то страстно, съ жаромъ, то тихо, почти шепотомъ и иногда будто разсказывала что-то. Государь молчалъ и, очевидно, внимательно слушалъ.

   Два раза прошла мимо нихъ и мимо Шепелева графиня Воронцова, съ измѣнившимся и пунцовымъ отъ гнѣва лицомъ.... Она ревновала и даже безпокоилась на счетъ этой красивой незнакомки....

   Государь вдобавокъ даже не замѣчалъ ея... Такъ внимательно слушалъ онъ, что говорила эта "Ночь".

   Наконецъ, они поднялись и, пройдясь по гостинной, двинулись прямо къ окну, гдѣ стоялъ Шепелевъ.

   Юноша немного посторонился и слегка вытянулся. Не смотря на легкое смущен³е и даже робость близости государя, онъ не могъ снова не подумать, любуясь на "Ночь":

   "Какой костюмъ!.. И какъ, должно быть, собой-то хороша. Вотъ царямъ-то на свѣтѣ какъ живется! Скажи онъ одно слово и она... его..."

   - Нѣтъ, ты мнѣ скажи правду! воскликнулъ государь по-нѣмецки, приближаясь въ Шепелеву на подачу руки и какъ будто показывая ей на сержанта.

   - Я вамъ уже сказала, что нахожу эти новые мундиры прелестными. Сколько вкуса! И при этомъ они удобны, говорила маска, тоже по-нѣмецки, но съ страннымъ звукомъ въ голосѣ, будто слегка картавя.- Вотъ, напримѣръ, этотъ мундиръ. Какой это мундиръ, ваше величество?

   И вдругъ маска остановилась, фамильярно задерживая своего собесѣдника.

   Государь, довольный, что тэма разговора умной, заинтриговавшей его маски перешла на болѣе простой предметъ, и вдобавокъ его любимый, повеселѣлъ еще болѣе.

   - Это преображенск³й. Прежде были зеленые длиннополые кафтаны. Красивъ ли онъ?

   - Конечно. Очень красивъ... И удобенъ! Я думаю, сами офицеры съ этимъ согласятся. Господинъ офицеръ! вдругъ обернулась "Ночь" къ Шепелеву, еще болѣе картавя, - вы, вѣроятно, говорите по-нѣмецки, какъ всѣ офицеры здѣсь. Скажите мнѣ, не правда-ли, мундиръ этотъ удобнѣе стараго?

   Юноша, уже смущенный до нельзя тѣмъ, что государь стоитъ такъ близко и смотритъ на него, теперь при вопросѣ, внезапно въ нему лично обращенномъ, окончательно потерялся до такой степени, что даже пробормотать ничего не могъ.

   - Вѣдь, лучше и удобнѣе, господинъ офицеръ? немного свысока и холодно, повторила маска по-нѣмецки.

   - Онъ еще не офицеръ. Онъ сержантъ... разсмѣялся государь.

   - So-o!... протянула она какъ истая нѣмка.- Какая же разница?.. Ну, я этого знать не могу. Вотъ вамъ, ваше величество, надо знать все это до мелочей... Я могу ошибиться, а вы не можете.

   - Еще бы... Да я за сто верстъ всяк³й галунъ узнаю.

   - Вы даже не имѣете права ошибаться. Это было бы неудобно и опасно для вѣнценосца...

   - Какъ? Я не понимаю. Что ты хочешь сказать? добродушно вымолвилъ Петръ Ѳедоровичъ.

   - Какъ? Вы не знаете? Un monarche ne se trompe pas. Вы не знаете анекдота про короля Людовика XIV, какъ онъ однажды ошибся. Онъ перемѣшалъ на вечерѣ по близорукости одного придворнаго съ другимъ и сказалъ одному барону: Voue, monsieur le duc, а тотъ отвѣтилъ: Merci pour cette grace, Sire!

   - Ну, что жъ? разсмѣялся государь.

   - Когда дѣло объяснилось, король пожалъ плечами, разсердился, но прибавилъ: Un monarche ne se trompe pas! и прибавилъ: Ramassez le duc... monsieur! Съ тѣхъ поръ этого придворнаго иначе не звали какъ наоборотъ: le duc, monsieur.

   - Ramassez! Вотъ это я люблю. Какъ если бы онъ потерялъ что-нибудь! громко разсмѣялся Петръ Ѳедоровичъ.

   - Вотъ вамъ, властителямъ, ошибаться и нельзя. Если бы вы сказали этому сержанту: господинъ офицеръ! то онъ бы имъ и былъ, какъ бы по закону... A вамъ бы, господинъ преображенецъ, было бы очень пр³ятно, если бы не я, а его величество такъ ошибся! уже отчасти ласково обернулась "Ночь" къ юношѣ.- Очень сожалѣю, что мои слова не имѣютъ силы закона... A какъ это должно быть пр³ятно имѣть эту власть?

   Государь двинулся далѣе, тихимъ шагомъ. "Ночь" болтала безъ умолку, оживленно и кокетливо.

   - Ваше величество, вдругъ выговорила она.- Сдѣлайте какъ одинъ монархъ, въ одной сказкѣ... Онъ передалъ на пять минутъ свою власть одному нищему...

   - Это глупо...

   - Нѣтъ, это очень мило... въ сказкѣ. Нищ³й въ пять минутъ сдѣлалъ столько добра, сколько монархъ за всю жизнь не сдѣлалъ... Вотъ если бы и ваше величество... дали мнѣ вашу власть только на одну минуту...

   Государь остановился, разсмѣялся, потомъ хотѣлъ снова двинуться, но маска сильнѣе оперлась красивой, обнаженной рукой на его руку и, грац³озно наклоняясь съ нему всѣмъ бюстомъ и своими изящными плечами, шепнула почти страстно:

   - Я не шучу... Дайте...

   Женщина эта, ея голосъ, снѣжная красота этихъ плечъ и рукъ, корсажъ платья, который слегка отсталъ при ея движен³и, еще болѣе обнажая ея грудь... не могли не подѣйствовать на всякаго.

   - Дайте, дайте! шептала она, все ближе наклоняясь, и ея страстный лепетъ звучалъ ребячески наивно.

   - Изволь... не выдержалъ государь.- На минуту по часамъ... Но что ты сдѣлаешь?

   - А? Увидите! Три вещи. Но даете ли вы мнѣ честное слово, что все будетъ исполнено.

   Государь колебался и вдругъ выговорилъ:

   - Даю... Это даже любопытно.

   - Благодарю... Но я буду дѣйствовать чрезъ васъ. Это все равно. Я буду шептать вамъ, а вы приказывайте. Постойте! Надо подумать... Ну-съ! Во-первыхъ, сдѣлайте этого преображенца офицеромъ. Сейчасъ! .

   - Вотъ ужь именно безсмысленный женск³й капризъ, осчастливить перваго попавшагося человѣка. Пойдемте -

   Государь, смѣясь, приблизился снова къ окну, гдѣ стоялъ Шепелевъ и вымолвилъ ласково:

   - Ты дежурнымъ на балѣ посла?

   - Точно такъ-съ, ваше величество! прошепталъ снова смущенный юноша.

   - Ради барона Гольца, празднующаго сегодня новый трактатъ, я, какъ исключен³е, поздравляю тебя офицеромъ.

   Юноша широко раскрылъ глаза, вспыхнулъ и стоялъ истуканомъ отъ неожиданности. Когда онъ догадался поклониться и пробормотать что-то безсвязное, то государь съ "Ночью" уже удалялся въ залъ.

   - Ну-съ,теперь... теперь... говорила "Ночь",- сдѣлайте хозяина этого дома, барона, командоромъ вашего голштинскаго ордена Святой Анны.

   - Ты отгадала мое желан³е. Я самъ хотѣлъ давно. Но и такъ говорятъ, что онъ мой любимецъ и это непремѣнно раздражитъ другихъ резидентовъ... Принцъ-дядя меня отговариваетъ и увѣряетъ, что теперь это невозможно.

   - A ваше слово?.. Ну, хорошо, Богъ съ вами... Тогда прикажите выслать изъ Петербурга адьютанта принца - Фленсбурга.

   - Это зачѣмъ? громко вскрикнулъ государь, искренно изумившись.

   - Онъ мнѣ не нравится, шутливо отозвалась "Ночь".

   - Стало-быть, ты его знаешь и, стало-быть, не сегодня пр³ѣхала изъ-за границы. Вотъ я тебя и поймалъ. Ты петербургская жительница!

   - Нисколько. Я его сейчасъ видѣла. Мнѣ его назвали и лицо его мнѣ противно! Я прошу его выслать.

   - Это не причина. Да и какая же ты злая и безсердечная. Потомъ ты забыла, что хотѣла власть, чтобы дѣлать добро, а не зло.

   - Это правда. Ну, не надо, ничего не надо... ребячески капризно вымолвила она.

   - Ну, ужь такъ и быть. Я сегодня, уѣзжая, поздравлю Гольца. Ну, теперь третье.

   - Третье... Дайте графу Кириллѣ Скабронскому придворное зван³е, какое нибудь...

   - Зачѣмъ? Онъ умираетъ... Или ужь умеръ кажется...

   - Нѣтъ, онъ живъ...

   - Умретъ на дняхъ!.. разсмѣялся государь.

   - Но его вдова, моя давнишняя пр³ятельница, получитъ право бывать при дворѣ государя, самаго любезнаго, добраго и умнаго.

   - Вотъ это отлично, съ удовольств³емъ. Я ее однажды видѣлъ. Она замѣчательная красавица. Сейчасъ прикажу и завтра она узнаетъ это. Ну, а себѣ ты ничего не выпросила...

   - Себѣ... себѣ... разсмѣялась - "Ночь".- я попрошу у васъ нѣчто очень важное, но не сегодня, а въ слѣдующемъ маскарадѣ, гдѣ мы встрѣтимся...

   - О чемъ же ты будешь просить?

   - Теперь я не скажу.

   - Ну хоть намекни! Я прошу тебя... нѣсколько увлеваясь и слегка умоляющимъ голосомъ выговорилъ Петръ Ѳедоровичъ.

   - То, о чемъ просила одна ветхозавѣтная красавица...

   - Это ничего не говоритъ! Это даже не намекъ. Кого просила она?

   - Одного очень умнаго и красиваго молодого человѣка.

   - Но кто онъ былъ? Чѣмъ извѣстенъ?

   - Тѣмъ, что у него было одиннадцать братьевъ... нерѣшительно вымолвила "Ночь".

   - Это мудрено. Хотя я знаю отлично ветх³й завѣтъ, но сразу отгадать... Чѣмъ онъ былъ самъ?!

   "Ночь" очевидно колебалась и, наконецъ, выговорила слегка взволнованнымъ голосомъ:

   - Скажу... Но только потому, что я въ маскѣ и въ случаѣ... если одумаюсь... или, если вы... Ну, однимъ словомъ, я могу еще, если захочу, остаться вамъ неизвѣстной...

   - Ну, ну, говори! оживленно приставалъ государь.

   - Онъ былъ проданъ этими братьями, попалъ въ Египетъ и...

   - ²осифъ! вскрикнулъ государь.

   - Не знаю...

   - A просила его супруга сановника Пентефр³я... весело разсмѣялся онъ.- Такъ?.. Такъ?!

   - Не знаю... тихо и смущаясь шепнула "Ночь".

   - Скажи, отгадалъ ли я? Скажи... Пожалуйста... Скажи только одно слово: да...

   Въ эту минуту прямо на государя и его даму шла графиня Воронцова. Она почти преградила имъ путь и съ озлобленнымъ пунцовымъ лицомъ обратилась къ государю:

   - Ваше величество, я уже цѣлый вечеръ жду возможности сказать вамъ хоть два слова! вспыльчиво выговорила она.

   Государь видимо заколебался и не зналъ, что дѣлать: ему очевидно не хотѣлось покинуть "Ночь".

   - Погоди, Романовна... Сейчасъ. Вотъ пускай маска скажетъ, отгадалъ ли я ея загадку... Я безъ того не могу уйти.

   - Такъ будьте такъ добры, скажите! гнѣвно обратилась Воронцова къ замаскированной.

   - Вы приказываете, графиня... Сказать? кокетливо, но насмѣшливо произнесла "Ночь", налегая на слово: вы.

   - Приказать я не могу, а прошу... A то этакъ конца не будетъ.

   - Разумѣется, воскликнулъ государь.- Ну, отгадалъ? Ну?

   "Ночь" какъ будто все еще колебалась и молчала.

   - Да говорите, государыня! внѣ себя произнесла Воронцова.- Подумаешь, важное дѣло.

   - Хорошо... Только для васъ, графиня... По вашей просьбѣ, звонко разсмѣялась "Ночь".- Да, ваше величество, отгадали!!!

   Государь улыбнулся, хотѣлъ что-то сказать, но, поколебавшись мгновен³е, любезно простился и, покинувъ "Ночь", подалъ руку Воронцовой.

  

  

   Шепелевъ простоялъ, какъ истуканъ, нѣсколько минутъ послѣ словъ государя. Онъ готовъ былъ вѣритъ, что видѣлъ все во снѣ. Двухъ недѣль нѣтъ, что онъ надѣлъ мундиръ сержанта и теперь, сейчасъ... ужь онъ офицеръ!

   "Да, это счаст³е! Сумашедшее счаст³е!.." думалось ему.- Но все это отдалъ бы онъ сейчасъ, снова бы сталъ рядовымъ, если бы она... Да, если бъ этой жертвой могъ онъ купить не только ея любовь, хотя бы только ея ласку, вмѣсто холоднаго или презрительнаго отношен³я въ нему.

   "Но гдѣ же она, гдѣ монашенка?!. Ея уже давно не видать. Вѣрно веселится. Вѣрно все танцуетъ въ залѣ!" думалъ юноша, вспоминая, что дѣйствительно кармелитка давно не проходила по пр³емной.

   Въ эту минуту "Ночь" шла изъ залы одна, поневолѣ уступивъ своего кавалера графинѣ Воронцовой. Она быстро приблизилась прямо въ нему.

   - Господинъ офицеръ, вымолвила она по-нѣмецки и картавя.- Проводите меня, въ знакъ благодарности за офицерск³й чинъ, до уборной графини Скабронской. Она сейчасъ мнѣ сказала, что вы знаете гдѣ комната.

   - Я? Нѣтъ! Но я думаю, что это тамъ, за гостиной. Можно спросить людей. Если прикажете, я сейчасъ пойду и узнаю...

   - Пойдемте вмѣстѣ... Скорѣе найдемъ...

   Она двинулась чрезъ гостиную, Шепелевъ почтительно пошелъ за ней. Пройдя двѣ пустыя комнаты, они увидѣли на право длинный корридоръ, выходивш³й на ту же парадную лѣстницу, и Шепелевъ разглядѣлъ вдали фигуру Державина на часахъ. Здѣсь же, противъ корридора, оказалась пр³отворенная дверь, въ которую виднѣлся красивый дамск³й туалетъ.

   - Баронъ не женатъ, усмѣхнулась незнакомка. - Стало-быть это и есть...

   Быстро оглядѣвшись кругомъ, она еще быстрѣе вошла въ эту комнату и тоже осмотрѣлась, Шепелевъ остановился передъ дверями и хотѣлъ поклониться.

   - Войдите! едва слышно и страннымъ, глухимъ голосомъ выговорила она.

   Юноша, недоумѣвая, вошелъ и также невольно оглядѣлся.

   Это была маленькая, красиво убранная спальня, освѣщенная двумя канделябрами, поставленными на двухъ бѣлыхъ тумбахъ; но, очевидно, это не была спальня хозяина дома, а, судя по всему, на-скоро приготовленная для женщины. На туалетѣ два красивые шандала. Два севрск³е амура держали двѣ розовыя свѣчи. Въ углу горницы изъ-подъ высокаго балдахина висѣли длинныя отпущенныя занавѣси нѣжно-розоваго цвѣта...

   "Такъ вотъ гдѣ ты будешь.... до утра!" грустно подумалъ Шепелевъ и сердце сжалось въ немъ острой болью.

   - Потушите, пожалуйста, канделябры. Мнѣ рѣжетъ глаза этотъ свѣтъ. Довольно мнѣ и этихъ двухъ свѣчей.... Вы, кажется, не желаете мнѣ помочь, господинъ внезапный офицеръ, снова заговорила она по-нѣмецки все тѣмъ же картавымъ голосомъ, видя, что юноша не двигается.

   Шепелевъ повиновался, и въ комнатѣ стало гораздо темнѣе.

   Между тѣмъ, покуда онъ снималъ съ тумбъ тяжелые канделябры и тушилъ свѣчи, "Ночь" быстро вернулась къ двери. Замокъ вдругъ звонко щелкнулъ... и, сунувъ куда-то ключъ, она вернулась къ туалету.

   - Вы въ плѣну.... страннымъ, упавшимъ голосомъ произнесла она.

   Шепелевъ, изумленный, стоялъ, не двигаясь, и глядѣлъ на незнакомку.

   "Что за странная шалость! И неумѣстная!" думалъ онъ и вымолвилъ наконецъ:

   - Что вамъ угодно отъ меня? Мнѣ надо скорѣе идти: я - дежурный.

   Она быстро, ловко, искуссной рукой сняла съ себя д³адему и, выпутавшись изъ облаковъ газоваго вуаля, зас³яла еще ярче своими звѣздами въ полутемной комнатѣ.... Затѣмъ она сняла большой серпъ луны и стала отцѣплять всѣ эти звѣзды и звѣздочки, складывая ихъ на туалетъ. Скоро осталось на ней только созвѣзд³е Большой Медвѣдицы, пришитое къ юбкѣ.

   - Ночь проходитъ, луна зашла, звѣзды гаснутъ и закатываются.... шутливо, но тихо шептала она, а голосъ ея слегка дрожалъ.- Да!... Наступаетъ день!... Счастливый день для того, кто любитъ! Любитъ, какъ я! Любитъ, какъ ребенокъ, или какъ бѣдная женщина, никогда еще не знавшая любви!

   Она смолкла, но вдругъ, будто вспомнивъ, заговорила скорѣе:

   - Все это смѣло и дерзко, конечно, господинъ офицеръ! Но что же дѣлать? Другого исхода нѣтъ. Никакого другого нѣтъ! Впрочемъ, умная женщина, когда за что возьмется, то всегда счастливо доведетъ до конца.

   Шепелевъ слушалъ, ничего не понимая, изумлялся и невольно любовался ею теперь снова, когда плечи ея, окаймленныя однимъ чернымъ корсажемъ, лишенныя облаковъ газа и сверкавшихъ звѣздъ, казалось, зас³яли вдругъ еще болѣе собственнымъ снѣжнымъ свѣтомъ. Лицо, закрытое черной маской, еще болѣе оттѣняло бѣлизну горла и груди.

   Но вдругъ онъ вскрикнулъ и двинулся.... въ полной тьмѣ! Она погасила послѣдн³я двѣ свѣчки.

   - Что вы дѣлаете! воскликнулъ онъ, и невольная дрожь пробѣжала по тѣлу.... "Не можетъ быть! Не можетъ быть!" мысленно кричалъ онъ самъ себѣ, будто отвѣчая на какой-то вопросъ. - Что вы хотите? Я - дежурный.... Позвольте мнѣ выдти....

   Но она молчала. Онъ чутко прислушивался. Она шевелилась, быстро двигалась.... Но сильное прерывистое дыхан³е ея даже заглушало шелестъ платья и движен³й....

   Чрезъ мгновен³е шорохъ и это тревожное дыхан³е послышались ближе къ нему и вдругъ двѣ руки нашли его въ темнотѣ. Онѣ дрожали на лицѣ и головѣ его.

   - Я не понимаю.... Это капризъ, но и дерзость.... глухо проговорилъ онъ.

   Но обнаженныя руки крѣпко, судорожно обвили его шею. Горяч³я губы коснулись во тьмѣ его лица, отыскали его губы и съ порывомъ жажды прильнули къ нимъ съ поцѣлуемъ. И вся она затрепетала вдругъ.

   - Я люблю другую.... Люблю безумно.. Поймите.... забормоталъ юноша.

   - A я люблю тебя, тебя.... горячо и страстно отозвалась она вдругъ по-русски. но продолжая картавить.- И клянусь, въ первый разъ въ жизни люблю! Клянусь Святой Мар³ей, что я....

   - Что?!! вскрикнулъ Шепелевъ, какъ оглушенный молн³ей, которая бы вдругъ, среди полной тьмы, освѣтила ему на мигъ все окружающее. Эти два слова? - Ея два слова. Какъ помнитъ и любитъ онъ ихъ, хотя слышалъ давно и только одинъ разъ.

   - Боже мой! Неужели?... Ахъ, если бъ я зналъ, что это вы, что это ты! Скажи мнѣ, что это ты? задрожавшимъ отъ восторга голосомъ шепнулъ онъ.

   - Я. Ей-Богу. Я.... Я....

   - Графиня?.

   - Нѣтъ, не графиня.... для тебя. A ты любишь графиню? Какую? страстно смѣялась она ему въ лицо, продолжая покрывать его нескончаемыми поцѣлуями.

   - Бога-ради, скажи мнѣ.... Или пусти. Я безумно люблю тебя, если ты Маргарита! восторженно вскрикнулъ онъ.- Но если я ошибаюсь, то я не могу.... не хочу, ни за что! Пусти.

   - Графиня Скабронская? Такъ вотъ кого ты любишь. Глупый! Развѣ ты не видалъ ее сегодня кармелиткой. Она мой старый другъ.

   - Да, да.... Но право.... Твой голосъ теперь другой. И теперь это почти ея голосъ. Да! Я съ ума сойду. Говори! Или.... пусти меня. Ты Маргарита?! Говори!...

   - Нѣтъ! Нѣтъ!...

   Шепелевъ съ отчаян³емъ освободился отъ ея объят³й и, сдѣлавъ нѣсколько шаговъ по паркету, наступилъ на что-то мягкое, а затѣмъ что-то хрустнуло подъ его каблукомъ.

   - Святая Мар³я! Безумный! Ты топчешь.... Передавишь всѣ звѣзды моей Медвѣдицы!!...

   Шепелевъ вскрикнулъ, бросился на голосъ и безумно обнялъ ее. Это былъ уже громк³й, неподдѣльный и дорогой ему голосъ.

   - О! Маргарита!... почти простоналъ юноша, какъ бы отъ страшнаго страдан³я и боли. . . . . . . . . . . . . . . . . .

  

  

   Балъ все разгорался, оживлялся.... Молодежь танцовала до упаду по просьбѣ любезнаго хозяина.

   Передъ полуночью явились на балъ еще двое костюмированныхъ. Это были два негра въ блестящихъ фантастическихъ и совершенно одинакихъ туникахъ и шальварахъ изъ пунцоваго бархата, сплошь вышитаго золотомъ. Оба негра были огромнаго роста, широкоплеч³е, могуч³е богатыри и красавцы лицомъ даже подъ черной мазью. Такихъ витязей въ Петербургѣ было немного и если бы они были теперь въ маскахъ, то и тогда бы легко всяк³й призналъ Григорья и Алексѣя Орловыхъ.

   Братья были въ кандалахъ и прикованы сверхъ того одинъ въ другому. Золотые больш³е браслеты у каждаго на рукѣ соединялись висѣвшею между ними цѣпью. Поэтому они ходили вмѣстѣ и не танцовали, извиняясь невозможностью разлучиться.

   Причина, побудившая братьевъ явиться неграми и вымазать лица, былъ большой черный пластырь на вискѣ и ухѣ Алексѣя, который онъ носилъ съ самаго сражен³я въ "Нишлотѣ" и который онъ покинуть не могъ. А, между тѣмъ, по приказу государыни надо было явиться въ маскарадѣ Гольца. Бромѣ государыни и княгини Дашковой тутъ явились всѣ.

   Благодаря костюмамъ, все вниман³е было теперь обращено на братьевъ, государь тоже замѣтилъ ихъ и, близко пройдя мимо, указалъ на нихъ Жоржу и прибавилъ громко, но шутливо:

   - Хорошая выдумка! Подходящая!... Можетъ быть даже предсказан³е.

   Принцъ ничего не отвѣтилъ на шутку. Онъ былъ не въ духѣ, потому что любимецъ его, Фленсбургъ, былъ разстроенъ чѣмъ-то и даже блѣденъ и не хотѣлъ ему объяснить ничего о причинѣ своей тревоги.

   Дѣйствительно, Фленсбургъ былъ на себя не похожъ. Онъ куда-то исчезалъ и теперь, вернувшись, стоялъ въ пр³емной на мѣстѣ пропавшаго дежурнаго. Онъ будто ждалъ его. Около полуночи къ нему подошелъ его другъ Будбергъ и обратился бъ нему съ тѣмъ же вопросомъ, что и принцъ Жоржъ.

   - Что съ тобой, Генрихъ? сказалъ онъ по-нѣмецки.

   - Со мной? Со мной смерть! Смерть въ душѣ! глухо выговорилъ Фленсбургъ.

   - Все она.... Кармелитка! Вотъ ужь можно сказать: le diable qui se fait ermite!... Брось ее, милый другъ. Она авантюристка съ головы до пятъ.

   - Полно шутить! Ты видишь, что со мной! Скажи лучше,- ты уроженецъ Петербурга и долженъ знать, покуда я былъ въ ссылкѣ, при покойной царицѣ бывали здѣсь поединки? Или это дикое и развратное общество не знаетъ, даже не слыхивало никогда, что такое дѣло чести и вызовъ на поединокъ....

   - Насколько помнится, бывало, но между нашими, т. е. иноземцами вообще....

   - Стало быть, эти звѣри знаютъ, что такое поединокъ?.. Ну, тогда будь готовъ, милый другъ, послужить мнѣ секундантомъ.

   - Что за вздоръ! Какъ не стыдно! Съ кѣмъ наконецъ?!..

   - Съ дрянью, которая не стоитъ того, чтобы я его убивалъ! A убью!!. A государь навѣрное проститъ. Онъ понимаетъ и любитъ так³я выходки. Пойдемъ отсюда. Я тебѣ все разскажу, и авось легче на душѣ будетъ!..

   Между тѣмъ, хозяинъ дома, веселый и довольный, все подзадоривалъ молодежь и посылалъ танцовать. Балъ удался на славу. Даже старики и елизаветинцы развеселились, глядя на пляшущую молодежь.

   Время проходило быстро и, наконецъ, уже было далеко за полночь. Вдругъ, какъ по сигналу, танцы сразу прекратились. Государь внезапно, чѣмъ-то разсерженный, собрался уѣзжать.

   Кавалеры даже покинули на время своихъ дамъ и пошли за двинувшимися изъ залы пожилыми сановниками. Государь выходилъ, Гольцъ, рядомъ съ Жоржемъ, провожалъ его, а за ними двигалась масса гостей, министровъ, пословъ и первыхъ вельможъ. Всѣ проводили государя до лѣстницы, а Гольцъ спустился до самаго подъѣзда. Нѣкоторые вернулись въ залъ друг³е остались на верху лѣстницы, чтобы, обождавъ отъѣздъ, государя, тоже уѣхать. Въ числѣ послѣднихъ былъ и гетманъ.

   Спустившись внизъ, въ швейцарскую, Петръ Ѳедоровичъ поблагодарилъ Гольца, поздравилъ съ орденомъ св. Анны и поцѣловалъ. Затѣмъ онъ обернулся къ принцу и вымолвилъ по-нѣмецки:

   - Ваше высочество, надѣюсь, не забыли. Теперь можно. Даже пора!

   Жоржъ понялъ, обернулся и сталъ искать глазами Фленсбурга, но адьютанта не было. Это даже обезпокоило принца.

   Государь догадался по фигурѣ дяди и нетерпѣливо обернулся къ сопровождавшему его Гудовичу.

   - Прикажи сейчасъ арестовать Теплова.

   Гудовичъ вытаращилъ глаза.

   - Что ты? Не слышишь! Или не понимаешь! гнѣвно выговорилъ государь и, повернувшись, вышелъ къ поданной уже каретѣ.- Ну, вотъ, хоть этимъ прикажи, показалъ онъ Гудовичу на двухъ кирасировъ у подъѣзда.- Хорошъ ты адьютантъ! прибавилъ государь, садясь, и крикнулъ сердито: - Да ну!.. Скорѣе!

   Кучеръ принялъ это на свой счетъ и съ мѣста взялъ почти въ карьеръ. Гудовичъ принялъ на свой счетъ и быстро пошелъ назадъ, крикнувъ кирасирамъ:- За мной!

   По лѣстницѣ, какъ нарочно, въ числѣ прочихъ сенаторовъ и рядомъ съ гетманомъ, спускался и весело разсказывалъ всѣмъ что-то очень смѣшное самъ Тепловъ.

   - Я васъ арестую именемъ государя! пробормоталъ Гудовичъ, смущаясь.

   Всѣ стали, какъ ошеломленные.

   - Меня? выговорилъ Тепловъ, мѣняясь въ лицѣ.

   - Да ты спуталъ, батенька! сказалъ гетманъ.

   - Это еще что? вдругъ взбѣсился Гудовичъ, которому показалось слово: спятилъ.- Возьмите и сдайте на Морскую гауптвахту! приказалъ онъ солдатамъ.

   Кирасиры безсмысленно бросились какъ по командѣ.

   Тепловъ, пораженный, блѣдный, будто боясь насил³я со стороны солдатъ, самъ быстро двинулся на подъѣздъ. Онъ забылъ даже шинель, кирасиры кликнули извощика и посадили арестанта въ блестящемъ мундирѣ. Тепловъ забылъ, что у него карета. Онъ все забылъ. Да и всѣ свидѣтели происшеств³я растерялись и позабыли его образумить.

   Понемногу дорогой придя въ себя, онъ прошепталъ вслухъ:

   - Это ошибка! За мной ничего нѣтъ! И чрезъ мгновен³е онъ прибавилъ гнѣвно:- Но такъ не ошибайтесь никогда, господа правители! И если арестовали по ошибкѣ такого, какъ я... такъ ужь, чуръ, не выпускайте опять на волю!!.

  

  

   ....Тоже далеко за-полночь.

   Шепелевъ бродилъ и шарилъ въ полной темнотѣ, но только принадлежности женскаго туалета попадались ему подъ руку.

   - Маргарита, Бога ради, позволь зажечь свѣчку! Я ничего не найду...

   - Пустяки. Найди! разсмѣялась она изъ угла комнаты.

   - Но что за прихоть, милая. Вѣдь теперь ужь нечего... Ужь ты вѣдь не пр³ѣзжая изъ-за границы, да еще не говорящая по-русски! сказалъ онъ подсмѣиваясь.

   - A что за прихоть упрямо называть меня Маргаритой потому, что мой голосъ похожъ на голосъ графини?

   - Такъ два голоса не бываютъ похожи... Фу! Господи... Да сколько же у тебя тутъ башмаковъ. Ужь пятый подъ руку лопался...

   - A вотъ выйдешь и можешь убѣдиться... какъ найдешь Скабронскую на балѣ.

   - Это было бы дьявольскимъ навожден³емъ.

   - Однако ты видишь, что тутъ нѣтъ ничего изъ костюма кармелитки!

   - Да я, милая, ничего не вижу! Ни зги не вижу! разсмѣялся юноша.- Я того и жду, что глазъ себѣ выколю... А!.. Слава Богу!.. Но только... ни портупеи, ни шпаги...

   - И безъ нихъ можно... Или послѣ...

   - Послѣ! разсмѣялся Шепелевъ.- Барона попросить доставить ко мнѣ на квартиру... Я безъ шпаги прямо подъ арестъ попаду. Впрочемъ, и такъ, если дежурнаго хватятся, то улетишь на гауптвахту. Куда тебѣ! Дальше!

   - Я же тебѣ говорила, что просила у барона позволен³я послать тебя съ поручен³емъ... Ты теперь по городу ѣздишь...

   Наступило молчан³е. Шепелевъ возился и двигался на стулѣ.

   - A все-таки... Это все было дерзко и почти невозможно! вымолвилъ онъ чрезъ нѣсколько минутъ.

   - Только то и дорого, и хорошо, что "почти невозможно"! медленно проговорила она какъ бы сама себѣ.

   - Ну! Теперь опять на поиски... За шпагой! весело вымолвилъ Шепелевъ и началъ снова шарить приговаривая:- Платье... Перчатки!.. Шкатулка!.. Должно быть чулокъ... Опять башмакъ!.. A это... Это ужь и не знаю. Мы этого не носимъ!

   Она тихо смѣялась изъ своего угла.

   - Хорошо... Смѣйся! Встанешь, какъ я опять на Медвѣдицу попаду ногами да вторую звѣзду раздавлю ..

   - Не смѣешь по небеснымъ свѣтиламъ ходить!

   - Слава тебѣ, Господи! воскликнулъ юноша.- У окна очутилась.

   - Нашелъ? Ну-съ... Извольте теперь идти вонъ, дерзк³й мальчишка, клявш³йся мнѣ въ любви къ другой.

   - Пожалуйте ключъ, госпожа тюремщица.

   - Извольте, господинъ узникъ. Идите ко мнѣ. Ключъ здѣсь, подъ подушкой.

   Шепелевъ ощупью подошелъ.

   - Купи его! шепнула она.- За десять поцѣлуевъ...

   - Это дешево... За сто согласенъ. О! милая! Счаст³е мое! Во вѣки бы... не разстался! прошепталъ онъ, обнимая ее и всю покрывая поцѣлуями...

   - Такъ до завтра... Будешь вечеромъ у меня? Въ десять... вымолвилъ онъ наконецъ.

   - Да. Да. Да. Глупый младенецъ! Уходи... прошептала она.

   Онъ двинулся къ двери, но она снова позвала его.

   - Еще одинъ... Послѣдн³й... На счаст³е...

   И на нѣсколько мгновен³й въ комнатѣ наступила мертвая тишина. Только поцѣлуй беззвучно жилъ... и длился!

  

  

   Шепелевъ отомкнулъ звонк³й замокъ, пр³отворилъ слегка дверь и глянулъ. Кто-то шелъ мимо. Онъ подождалъ, потомъ выглянулъ снова. Прохожая горница и корридоръ были пусты, только издали доносился гулъ голосовъ и шумъ толпы. Онъ быстро вышелъ и еще быстрѣе направился къ залѣ.

   Идя чрезъ гостинную бодрыми шагами, онъ вдругъ почувствовалъ, будто слегка шатается, въ глазахъ какъ-то потемнѣло и зарябило.

   - Отвыкъ даже отъ свѣта! шутливо прошепталъ онъ.

   Противъ него оказалось зеркало. Онъ взглянулъ на себя и улыбнулся. Онъ самъ себя не узналъ: на столько было блѣдно, но оживленно лицо его и на столько сверкали глаза;

   "Да! Счаст³е тоже, что и хворость!.. Но Господи! Думалось ли мнѣ, что сегодня... Вдругъ! Среди маскарада. И какъ она заранѣе все обдумала. Да, дерзко, а к