комнаты, испустил звук, весьма похожий на рычание животного. Господин Дюмарсель, ничего этого не заметивший, продолжал:
- Я был очень удивлен, увидев эту даму в глубоком трауре.
- В трауре! Но по кому? - вскричал Леон.
- По своему мужу...
- Господин Шалюпо умер?
- Случайно. Жена его сказывала, что со времени бала у госпожи де Фиервиль муж ее сделался совершенно как помешанный. С бала этого он уехал, ни слова ей не сказав, а на другой день, под предлогом того, что воздух Парижа вредно действует на его здоровье, он опять, не предупредив жену, отправился в Англию. Госпожа Шалюпо последовала за ним, но, приехав в Лондон, узнала, что с поездом, отправлявшимся в Бирмингем, случилось несчастье и что господин Шалюпо, ехавший с этим поездом, погиб так же, как и многие из пассажиров. Госпожа Шалюпо возвратилась в Париж вдовою.
Улыбка удовольствия появилась на губах Леона, а Сабреташ, поглаживая усы, тихо проговорил:
- Счастливый путь!.. Право, железные дороги - это великолепное изобретение...
Что касается Вишенки, то, услышав о смерти господина Шалюпо, она вздохнула свободнее; теперь она может выезжать в свет, не боясь встретить там более этого человека.
Когда Леон совершенно выздоровел, он и жена его уступили просьбам господина Дюмарселя и поселились с ним, составив, таким образом, одно семейство. Сабреташ хотя и не жил в одном доме с ними, но всегда имел место за их столом и у их очага.
Госпожа де Фиервиль совсем удалилась от света с тех пор, как господин Дюмарсель открыл тайну рождения Вишенки; эта дама решила покаяться за свои прежние проступки.
Вишенка нашла отца, но должна была довольствоваться тем, что знала только имя своей матери.
Гастон, поступивший так великодушно, так благородно, в одно прекрасное утро распростился со своими друзьями и уехал в Америку. Он чувствовал, что ему требуется перемена места, может быть, он сознавал и то, что ему следует удалиться, чтобы развеяться и забыться.
Петард продолжал быть верным товарищем Сабреташа, но не женился, потому что, по его словам, никогда не найдет женщину, подобную Вишенке.
- Да, да, - всегда отвечал ему на это Сабреташ, - она прелестная женщина... в ней соединено все, что может нравиться: ум, талант, грация, доброта. Она истинное счастье для мужа. Отец ее боготворит, а я горжусь, смотря на нее, и говорю себе: "Без меня, бедняжка, какова бы была твоя участь?" Знаешь ли, Петард, что это доказывает?
- Да, товарищ... то есть нет... не знаю.
- Это доказывает то, что как бы ты низко ни упал, но если у тебя есть мужество и твердая воля, то всегда можешь подняться и пойти прямым путем.