Дан Феликс - Борьба за Рим

bsp;  - Да, Аспа, боги мести, - ответила королева и велела отвести бесчувственного человека во дворец.

  

   Через несколько дней король созвал совет. Матасвинта также присутствовала на нем, так как должны были решаться важные вопросы. Войска готов уже все собрались, они ожидали начала войны. Притом возвратились послы от Велизария.

   - Что же ответил Велизарий на мои предложения? - спросил Витихис Гунтариса.

   - Он сказал, что согласен на мир только под одним условием, если все войско готов положит оружие, весь народ перейдет за Альпы, а король и королева отправятся, как заложники, в Византию.

   Ропот негодования раздался в зале.

   - Ну, король, теперь довольно медлить! Веди нас в битву!

   - Сочтем же сначала свои силы, - ответил Витихис. - Каждый начальник пусть говорит, сколько у него воинов.

   - У меня три тысячи пеших и конных, - начал Гильдебад.

   - У меня сорок тысяч пеших и конных, - сказал герцог Гунтарис.

   - У меня сорок тысяч пеших, - сказал граф Гриппа.

   - У меня семь тысяч, - заявил Гильдебранд.

   - Кроме того шесть тысяч всадников привел Тотила, - добавил Витихис.

   - Да четырнадцать тысяч у Тейи. Где он? Его здесь нет? И наконец у меня пятьдесят тысяч пеших и конных. Итого сто шестьдесят тысяч готских воинов, - с торжеством заключил король. - Теперь нам нет нужды медлить.

   - Ни минуты нельзя медлить! - вскричал Тейя, вбегая в залу. - Мести, король! Мести! Совершилось ужасное преступление, которое вопиет о мести! Веди нас скорее в битву!

   - Что случилось? - спросили несколько голосов.

   - Один из полководцев Велизария, гунн Амбацух, давно уже окружил, как вы знаете, крепость Петру. Помощи не было ни откуда. Только молодой Арагад, - он, видимо, искал смерти, - вступил с ним в бой со своим маленьким отрядом и был убит. Крепость была полна народа, потому что в нее собрались все старики, женщины и дети из окрестных долин. Небольшая кучка воинов защищалась отчаянно, но наконец голод заставил их открыть ворота. Гунн поклялся не проливать крови. Когда их впустили, он велел собраться всем готам в церкви. И когда они собрались, - пять тысяч стариков, женщин и детей, и двести воинов...

   Тейя вздрогнул и на минуту умолк.

   - Когда они собрались, - продолжал он, - он запер двери и сжег всех вместе с церковью.

   - А договор! - вскричал Витихис.

   - Да, так кричали и несчастные из племени. Но он, смеясь, ответил: "Договор исполнен, ни капли крови не пролито". И византийцы смотрели, как пять тысяч готов - стариков, больных, женщин и детей, - слышишь, Витихис, детей, - задыхались и сгорели.

   - Веди нас в битву, король! Надо отомстить! - закричали голоса.

   - Да будет так! - спокойно ответил король и взял в руку голубое королевское знамя, которое висело за его креслом. - Вы видите в моей руке старое знамя Теодориха, с которым он шел от победы к победе. Конечно, теперь оно в худшей руке, чем его, но не робейте. Вы знаете, что во мне нет излишней самонадеянности. Но теперь я слышу, как знамя это шепчет о победе, великой, гордой, полной мести. Следуйте за мною! Войска должны двинутся тотчас. Начальники, распорядитесь, идем на Рим!

   - На Рим! На Рим! - повторили все.

   Между тем Велизарий, видя, с какой легкостью он овладел почти всей Италией, решил покинуть Рим и идти к самой Равенне, этому последнему убежищу варваров. Он был вполне уверен, что легко овладеет этой крепостью и таким образом скоро кончит свое дело в Италии. Цетег старался его отговорить его от этого похода, указывая, что если он до сих пор почти не встречал сопротивления, то только потому, что войска готов удалены из Италии, но что они скоро возвратятся и тогда будут драться отчаянно. Но Велизарий не верил. В предложении Витихиса о мире он увидел доказательство их слабости.

   - Оставайся за стенами Рима, если боишься варваров, - гордо закончил он разговор. - Я выступаю немедленно.

   - Нет, - ответил префект. - Поражение Велизария - слишком редкое зрелище, я должен увидеть его. Я иду с тобою.

   И они выступили. Между тем начали носиться темные слухи о приближении огромного войска готов. Велизарий не придавал им значения. Остановились на ночлег. Перед рассветом Цетег лежал в своей палатке, как вдруг к нему вбежал Сифакс.

   - Господин, готы идут. Они сейчас будут здесь. Я ехал на сомой лучшей лошади королевы, но этот Тотила - он ведет передовой отряд - мчится, точно ветер пустыни. А у вас здесь никто даже не подозревает этого. Они взяли уже крепкую башню у Анио и мост через нее.

   - Недурно, - сказал Цетег. - не можешь ли ты хоть приблизительно судить о силах неприятеля?

   - Приблизительно! Я знаю их число также точно, как и сам король Витихис. Вот список их войск. Королева посылает его тебе.

   Цетег с удивлением взглянул на него.

   - Да, господин, сама королева Матасвинта. Просто чудеса: эта красавица хочет погубить свой народ из-за одного человека, - из-за своего мужа.

   - Ошибаешься. Она чуть не с детства любит его.

   - Да, она любит его, но он - нет.

   - Ну, едва ли она говорила с тобой об этом, - усомнился префект.

   - Не она, но Аспа, ее раба. Она дочь моего народа и знает меня. Королева все говорит Аспе, Аспа - мне. Матасвинта хочет погубить государство готов. Она будет писать тебе через Аспу на нашем языке, которого никто не знает здесь, обо всех планах короля.

   - Сифакс, да это известие! Умная, жаждущая мести женщина стоит целых легионов. Теперь берегитесь вы все, Витихис, и Велизарий, и Юстиниан! По какой дороге идут готы?

   - По Саларийской.

   - Хорошо, дай мне план этой дороги, - вон он на стол. Подай вооружение и сейчас позови Марка Лициния и Сандила, начальника моих исаврийцев. О приближении же готов не говори никому ни слова.

   Сифакс ушел, а Цетег погрузился в рассмотрение плана.

   - Да, значит, они идут отсюда, спускаются с северо-запада, - сам с собою рассуждал он. - Горе тому, кто вздумает оставить их! Дальше идет глубокая долина, где находится наш лагерь. Здесь произойдет битва. Она, бесспорно, будет проиграна. Готы погонят нас назад к юго-востоку. Здесь нам преградит путь этот ручей. Мосты наверно не выдержат, и множество наших потонет. За ручьем обширная плоская равнина, - какое чудное поле для готской конницы, которая будет преследовать нас! За этой равниной - густой лес и за ним узкое ущелье с разрушенным замком Адриана.

   В эту минуту вошел Лициний.

   - Марк, - сказал ему Цетег. - Мы сейчас уходим через ручей в лес. Всем, кто будет спрашивать, куда мы идем, отвечай - назад, в Рим.

   - Как? Без битвы? Домой? - с удивлением спросил Марк. - Но ведь ты знаешь, что предстоит сражение.

   - Именно потому мы и уйдем, - ответил Цетег и пошел к Велизарию.

   Велизарий был уж на ногах.

   - Знаешь ли, префект? - вскричал он, увидя его, - беглые крестьяне говорят, что приближается кучка готских всадников. Безумцы воображают, что дорога свободна до самого Рима. Они погибнут.

   - Но говорят, что эти всадники - только передовой отряд, что за ними следует громадное войско, - заметил секретарь его, Прокопий

   - Глупости! Они побоятся придти, эти готы. Витихис не осмелится напасть на меня.

   - Ошибаешься, Велизарий, - заметил Цетег. - Я знаю наверно, что приближается все войско готов.

   - Так возвращайся домой, в Рим, если боишься, - ответил ему Велизарий.

   - Хорошо. Я воспользуюсь твоим позволением и ухожу со своими исаврийцами.

   - Уходи, мне не нужен ни ты, ни твои исаврийцы.

   Цетег вышел из палатки. Пока он садился на лошадь, к палатке подъехал отряд всадников.

   - Ах, Цетег, это ты? - сказал их предводитель. - Неужели правда, это ты уходишь в Рим? Неужели оставишь нас в опасности?

   - А, Кальпурний, - ответил Цетег. - Я и не узнал тебя, ты так бледен.

   - Проклятые варвары, - со страхом сказал Кальпурний. - Теперь уже известно, что это не отряд, а целое огромное войско. Сам король Витихис быстрым маршем идет сюда через Сабину. Сопротивляться им безумие, погибель. Я пойду с тобою.

   - Нет, - ответил Цетег. - Ты знаешь, что я суеверен: я не езжу с людьми, которых преследуют боги. А теперь наверно скоро постигнет наказание за трусливое убийство мальчика.

   Кальпурний бросился к Велизарию.

   - Магистр, вели отступать, скорее! - вскричал он.

   - Почему милейший? - спросил тот.

   - Приближается сам король готов.

   - А встретит его сам Велизарий. Но как ты смел покинуть свой пост? Ах, римляне, вы не стоите того, чтобы освобождать вас. Ты дрожишь? Трус! Сейчас ступай на свое место, в передовой отряд. Анталлас, Кутургур, возьмите его с собой и не отставайте от нега. Он должен быть храбр, слышите? Но уже пора, через час взойдет солнце, - а оно должно встретить все наше войско на тех холмах. Позовите сейчас сюда Аглбацуха, Бесса, Константина, Дмитрия, пусть тотчас ведут все войско навстречу врагу.

   Велизарий вышел из палатки. В лагерь поднялась неимоверная суета. Через четверть часа все двинулись к холмам, хотя, конечно, при такой торопливости, да еще в темную ночь, дело не обошлось без различных замешательств, К холмам вели только две узкие дороги. Пехота и конница в беспорядке двинулись вместе и много раз сталкивались, мешая друг другу. Поэтому они подвигались гораздо медленнее, чем предполагал Велизарий, и когда достигли холмов, солнце взошло, и на всех высотах засверкало оружие готов: варвары опередили Велизария.

   С быстротой молнии бросился Тейя к королю.

   - Король, - вскричал он. - Там, у подошвы горы, стоит Велизарий! Он был так безумен, что выступил нам навстречу. Он погиб, клянусь богом мести!

   - Вперед! - крикнул Витихис. - Вперед, готы!

   В несколько минут подъехал он к краю горы и осмотрел расстилавшуюся у подошвы ее долину.

   - Гильдебад - на левое крыло! Ты, Тотила, с всадниками бросайся на центр. Я буду держаться справа, готовый следовать за тобою и прикрывать тебя.

   - Этого не понадобится, - ответил Тотила. - Ручаюсь тебе, что они меня не задержат.

   - Мы отгоним неприятеля назад в их лагерь, возьмем лагерь и загоним их в ручей, который протекает сейчас за лагерем. А тех кто уцелеет, пусть ваша конница, Тотила и Тейя, гонит по долине к Риму.

   - Да, если нам удастся первыми занять ущелье за лесом, - сказал Тейя.

   - Оно еще не занято, кажется. Вы должны достичь его вместе с беглецами, - сказал Витихис. - Но вот неприятельская пехота движется к нам.

   - А, это гунны и армяне! И их ведет Амбацух, клятвопреступный поджигатель- убийца! - вскричал Тейя.

   - Вперед, Тотила, - сказал Витихис. - Из этого отряда - ни одного пленного!

   Быстро полетел Тотила навстречу врагу. Спокойно выступил Амбацух, испытанный воин, ему навстречу.

   - Дайте им подойти совсем вплотную к себе, - спокойно сказал он своим армянам. - И тогда, только тогда, не раньше, бросайте в них копья. Цельте прямо в грудь лошадями. А после этого за мечи. Таким образом я разбил много конниц.

   Но вышло иначе. Точно громадная лавина, с быстротой молнии спустился Тотила со своей конницей на врага и, прежде чем армяне успели поднять свои копья, он уже смял первый ряд их. Пораженный Амбацух хотел дать приказ остальным рядам опуститься на колени и выставить копья вперед, но увидел, что и второй, третий и четвертый ряды - точно не существовали. Вслед затем Тотила ударом меча разрубил его шлем.

   - Возьми выкуп, - вскричал он, упав на колени. - Я сдаюсь.

   Тотила протянул уже руку, чтобы взять от него оружие. Но тут подскочил Тейя.

   - Вспомни о крепости Петре! - закричал он, и новым ударом Тотила разрубил голову армянину.

   Витихис громким криком приветствовал победу Тотилы.

   - Посмотри, - сказал он старому Гильдебранду, который испросил себе на этот день право нести боевое знамя готов. - Смотри, вот двинулась конница неприятеля - гунны, которые стоят прямо против нас. Вот Тотила поворачивает к ним. Но гунны гораздо многочисленнее. Гильдебад, скорее на помощь своему брату!

   - А кто же это, - вскричал старик, нагибаясь вперед, - римский трибун среди двух телохранителей Велизария?

   Витихис также наклонился, несколько секунд пристально всматривался и вдруг диким голосом закричал: - Кальпурний! - и вскачь бросился прямо вниз, без дороги, через рвы и скалы. Из страха упустить убийцу своего сына, он забыл обо всем. Он несся, точно на крыльях, точно сами боги мести несли его. Старик Гильдебранд, много переживший на своем веку, на минуту растерялся при виде такой безумной скачки, но затем опомнился и с криком: - За ним, за вашим королем! - бросился также с горы, распустив голубое знамя. Все готы, впереди конные, а за ними и пешие - бросились прямо на гуннов.

   Кальпурний услышал крик Витихиса, и он показался ему призывом к страшному суду. Он повернул лошадь, чтобы бежать. Но мавр схватил его лошадь за узду и повернул его снова назад.

   - Не туда, трибун. Враг там, - спокойно сказал он, указывая на конницу Тотилы.

   Но в эту минуту на них, точно с неба, свалились с крутизны готы, за которыми без тропинки, прыгая, цепляясь за скалы, спускалось целое войско.

   - Витихис! - с ужасом закричал Кальпурний, опустив руки. Но его лошадь спасла его. Раненая и испуганная, она сделала дикий прыжок в сторону и помчалась вперед. Витихис бросился за ним, рубя направо и налево всех, кто пытался заградить ему путь. Так пронеслись они по рядам конницы, которая в ужасе от этой бешеной погони расступилась перед ними и не могла уже сомкнуться, так как вслед за Витихисом несся Гильдебранд с конницей и пехотой. Вскоре подоспел и Тотила. Гунны были разбиты и бросились бежать. Между тем Витихис нагнал наконец Кальпурния. Трусливый римлянин выпустил из рук оружие и, как тигр, бросился на Витихиса. Но тот одним ударом разрубил ему голову.

   Ступив ногою на грудь врага, он глубоко вздохнул: "Вот я отомстил, - сказал он сам себе. - Но разве это вернет мне моего мальчика?"

   Между тем готы, разбив правый и левый фланги врага, устремились на центр, которым начальствовал сам Велизарий. Одна минута - ужасное столкновение, тысячеголосый крик боли, ярости и ужаса. Несколько минут общего смятения, затем громкий торжествующий крик готов: телохранители Велизария были уничтожены.

   Велизарий, спокойный и все еще уверенный в себе, велел отступать к лагерю. Но это было не отступление, а бегство. Быть может, его войску и удалось бы достичь лагеря раньше готов и укрыться в нем, но Велизарий, слишком уверенный в победе, вел за собой и обоз, и даже стада рогатого скота и овец для продовольствия. Эти телеги и стада затрудняли бегство. Всюду слышались крики, споры, угрозы, жалобы. И вдруг среди этого общего смятения раздался крик: "Варвары! варвары!" - то пехота Гильдебада достигла лагеря. Снова ужасное столкновение - и затем беспорядочное, неудержимое бегство из лагеря.

   Велизарий, с остатками своих телохранителей, с большим трудом старался удержать готов, покрывая беглецов.

   - Помоги, Велизарий, - закричал в это время Айран, начальник массагетов, вытирая кровь с лица. - Мои воины видели сегодня черного дьявола среди врагов. Меня они не слушают. Но тебя они боятся больше, чем дьявола.

   Велизарий заскрежетал зубами.

   - О Юстиниан, - вскричал он, - как плохо держу я свое слово сегодня!

   Но вдруг сильный удар в голову оглушил его, и он упал с лошади.

   - Велизарий умер! Горе! Все погибло! - закричали его войска и неудержимо бросились бежать. Напрасно храбрейшие из войска старались после этого удержать готов. Они могли только спасти своего начальника.

   Готы между тем зажгли лагерь.

   - Очистите лагерь! - со вздохом приказал пришедший в себя Велизарий. - И скорее к мостам!

   Войска густой массой бросились к реке. Вдруг звук готских рогов раздался совсем близко: это Тотила и Витихис гнались уже по пятам их.

   - Скорее к мостам! - закричал Велизарий своим сарацинам. - Защищайте их!

   Но было уже поздно. Легкие мосты, не выдержав тяжести массы людей, толпившихся на них, обрушивались, и тысяча гуннов и иллирийских копьеносцев - гордость Юстиниана - полетела в воду.

   Велизарий пришпорил своего коня и бросился в грязный, окрашенный кровью поток. Добрый конь вынес его вплавь на другой берег.

   - Соломон! - сказал там Велизарий. - Возьми сотню из моей конной стражи, и неситесь во всю прыть к ущелью в лес. Вы должны - слышишь? - должны быть там раньше готов, слышишь?

   Соломон помчался. Велизарий собрал, что было возможно, из оставшихся войск. Вдруг Айган вскричал:

   - Вот Соломон скачет назад!

   - Господин! - издали кричал сарацин. - Все потеряно! В ущелье сверкает оружие: оно уже занято готами.

   И в первый раз в этот несчастливый день Велизарий вздрогнул.

   - Ущелье потеряно? - медленно сказал он. - В таком случае не спасется ни один человек из войска моего императора. Прощай - слава, Антонина и жизнь! Айган, возьми меч, не допусти меня попасть живым в руки варваров.

   - Господин! - сказал Айган. - Никогда еще не слыхал я от вас ничего подобного.

   - Потому что никогда еще и не было со мною ничего подобного. Сойдем же с лошадей и умрем, - ответил Велизарий и занес уже ногу, чтобы спрыгнуть, как вдруг раздался крик:

   - Утешься, начальник. Ущелье наше! Его занял Цетег.

   - Цетег! Возможно ли? Правда ли? - возразил Велизарий.

   - Да, Цетег. Отряд готов, посланный Витихисом, раньше нас достиг ущелья. Но, когда они хотели войти в него, Цетег со своими исаврийцами бросился и отбил их.

   - Наконец-то! Первый луч победы в этот черный день! - вскричал Велизарий. - Скорее же к ущелью!

   И он быстро тронулся с остатком своих войск.

   - Добро пожаловать в безопасное убежище, Велизарий, - крикнул Цетег, завидя его. - С восхода солнца жду я тебя здесь, потому что знал наверно, что ты придешь.

   - Префект Рима, - отвечал Велизарий, протягивая ему руку, - ты спас императорское войско, которое я погубил, благодарю тебя.

   Наступили сумерки. Витихис с готами торжествовал победу. Велизарий привел, насколько было возможно в порядок свои разбежавшиеся войска и повел их в Рим.

  

   На следующий день все громадное войско готов двинулось к Риму, и вот началась знаменитая осада "Великого" города. Витихис разделил войска на семь отдаленных лагерей. Шесть из них были расположены против главных ворот на левом берегу, а седьмой - на правом. Каждый лагерь был окружен рвами и насыпями.

   Велизарий и Цетег, со своей стороны, также разделили людей для защиты города. Велизарий защищал северную часть, Цетег - западную и южную. Особенное внимание было обращено на ворота у гробницы Адриана, на правом берегу, против лагеря готов, так как эти ворота были самым слабым пунктом города.

   Сначала готы старались вынудить город к сдаче разными мерами без боя. Они отрезали все четырнадцать водопроводов, снабжавших город, так что римляне должны были довольствоваться только водою из колодцев в частях города, прилежащих к реке. Но меры эти не привели ни к чему, потому что в Риме были скоплены громадные запасы провизии, было много колодцев, и жители не терпели недостатка ни в чем.

   Тогда Витихис стал готовиться к штурму. Он построил высокие деревянные башни - выше, чем городские стены, - изготовил множество штурмовых лестниц и четыре огромные стенобитные машины. Велизарий и Цетег, со своей стороны, установили на стенах машины, которые бросали на большие расстояния целые заряды копий с такой силой, что они вонзались в человека, одетого в полную броню. Но сами римляне говорили, что, несмотря на все их усилия, готы скоро бы ворвались в город, если бы префект не был чародеем.

   И действительно, было замечено: как только варвары начинали готовиться к приступу, - Цетег шел в Велизарию и точно указывал день нападения. Как только Тейя или Гильдебад задумывали уничтожить какие-нибудь шанцы или разбить ворота, Цетег заранее предупреждал об этом, и варвары встречали удвоенное против обыкновенного числа врагов.

   Так прошло несколько месяцев, и готы, несмотря на постоянные нападения, не сделали ни малейшего успеха. Долго они бодро выносили все свои неудачи. Но когда почувствовался недостаток в припасах, среди войска начались неудовольствия, наконец и сам король, видя, что точно какой-то демон разрушает все его прекрасно задуманные планы, стал мрачен. А когда он, усталый и угнетенный, возвращался с какого-нибудь неудавшегося предприятия в свою палатку, гордая, молчаливая королева смотрела на него с таким неприятным, ужасным, хотя и непонятным для него выражением, что он вздрагивал и отворачивался.

   - С Раутгундой ушла не только моя радость, но и счастье, - сказал он как- то Тейе. - Точно проклятие лежит на моей короне. А эта дочь Амалунгов, мрачная и молчаливая, бродит около меня, точно воплощенное несчастье.

   - Быть может, ты более прав, чем сам подозреваешь, - мрачно ответил Тейя. - Но мне хочется разрушить эти чары. Дай мне отпуск на эту ночь.

   В тот же день Иоганн Кровожадный также просил себе на эту ночь отпуска у Велизария.

   - Пора положить конец этому глупому положению, в котором находимся мы все, не исключая и тебя, начальник. Вот уже несколько месяцев варвары стоят под стенами города и без малейшего успеха. Мы шутя уничтожаем все их геройские попытки. И кто же собственно делает это? Ты и войско императора? Так следовало бы думать? Ничуть! - Все делает только один этот холодный, как лед, префект. Он сидит в своем Капитоле и смеется над всем и всеми, над готами, над императором и его войском и, больше всего, над тобою. Откуда же знает он все, что замышляют готы, - знаете так подробно и точно, будто сам заседает в советах короля Витихиса? Старухи и римляне говорят, что он чародей, что демон сообщает ему обо всем. Иные верят, что он узнает все от своего ворона, который прекрасно понимает людскую речь и сам говорит. Римляне, конечно, могут верить этому, но не я. Давно уже я поручил своим гуннам следить за ним. Это очень трудно, потому что этот мавр Сифакс по ночам ни на шаг не отходить от него. Только днем мавра не видно. Но все же нам удалось узнать, что каждую ночь префект выходит из Рима иногда через ворота св. Павла, иногда через портуэзские. И те, и другие охраняются его исаврийцами. И вот сегодня ночью я решил проследить, куда он ходит и с кем видится. Дай же мне отпуск на эту ночь.

   - Хорошо, - ответил Велизарий. - Но ты сам говоришь, что он выходит то через одни, то через другие ворота. Как же ты уследишь за ними?

   - Я просил моего брата Персея помочь мне. Он будет сторожить ворота св. Павла, а я - портуэзские.

   Наступила ночь. Из ворот св. Павла вышел человек и пошел по направлению к развалинам старого храма, который находился неподалеку от самого крайнего рва, окружавшего город, человек видимо избегал света полной луны и старался держаться в тени стен и деревьев. Подойдя к последнему рву, он остановился в тени огромного кипариса и внимательно осмотрелся: нигде кругом не видно было ничего живого. Тогда он быстро пошел к церкви.

   Как только он двинулся, изо рва выскочил другой человек и в три прыжка был уже под кипарисом.

   - Я выиграл, Иоганн, мой гордый братец! На этот раз счастье на моей стороне: тайна префекта в моих руках.

   И он осторожно пошел за первым, который успел уже достичь церкви. Но тут префект вдруг сразу исчез, точно провалился сквозь землю. Армянин также подбежал к стене, окружавшей храм, но никакой двери там не было. Он обошел всю стену кругом, - нигде ни двери, ни отверстия. Попытался перебраться через стену, - это оказалось невозможно: она была слишком высока. Наконец ему удалось найти в одном месте небольшой провал, и он пролез через него во внутренний двор храма.

   Здесь было совершенно темно. Вдруг мелькнула узкая полоска яркого света. В стене храма оказалась трещина, и через нее Персей увидел, что свет шел от потаенного фонаря, который держала девочка в одежде рабыни. Свет ярко освещал две фигуры, стоявшие у большой статуи апостола Павла. Один из них был префект, другая - высокая женщина с темно рыжими волосами.

   "Клянусь богами, это прекрасная королева готов! - подумал Персей. - Недурно, префект! Но вот она говорит. Послушаем!"

   - Итак заметь себе хорошенько, - говорила Матасвинта: - послезавтра произойдет нечто серьезное у тибурских ворот. Я не могла узнать, что именно. А если и узнаю, то уже не смогу сообщить тебе. Я не решусь больше приходить ни сюда, ни в гробницу у портуэзских ворот. Мне кажется, что за нами следят.

   - Кто? - спросил префект.

   - Тот, кто, как кажется, никогда не спит, - граф Тейя. И он участвует в заговоре против жизни Велизария. Чтобы отвлечь внимание, будет для виду сделан приступ на ворота св. Павла. Предупреди же Велизария, иначе он не избегнет смерти. Их будет очень много. Поведет их Тотила.

   - Не беспокойся, я предупрежу. Рим для меня не менее дорог, чем для тебя. А когда и этот приступ окажется неудачен, варвары должны будут снять осаду и сдаться, - и это будет твоей заслугой, королева!

   В эту минуту громко прокричала кошка. Префект вскочил в отверстие, и статуя снова медленно сомкнулась. Королева же опустилась на колени у алтаря и приняла вид молящейся.

   "Так этот крик был условным знаком! - подумал Персей. - Значит, есть опасность. Но откуда же? И кто их предупреждает?"

   И он начал внимательно осматриваться. Было светло, потому что полная луна вышла из-за облаков, и при свете ее, Персей увидел готского воина, приближавшегося к храму, а в углублении стены - Сифакса.

   "Вот и прекрасно - подумал Персей. - Пока они будут драться, я буду уже в Риме"

   И он бросился к стене. Но тут Сифакс заметил его. С минуту он стоял, растерявшись. За которым из двоих гнаться? Вдруг ему пришла в голову блестящая мысль.

   - Тейя! Граф Тейя! - закричал он. - Скорее на помощь! Тут римлянин! Спаси королеву! Там, вправо, у стены римлянин. Беги за ним, а я буду защищать женщину!

   Тейя бросился к стене, нагнал Персея и одним ударом разрубил ему голову. После этого он бросился в церковь. На пороге его встретила Матасвинта. С минуту оба молча и с недоверием смотрели друг на друга.

   - Я должна поблагодарить тебя, граф Тейя, - сказала наконец Матасвинта. - Мне грозила опасность во время молитвы.

   - Странное выбираешь ты время и место для своих молитв, - ответил Тейя. - Я советую оставить тебе эти ночные моления, королева.

   - Я буду делать то, что мне велит мой долг.

   - А я буду исполнять свой, - ответил Тейя и вышел из храма.

   Матасвинта медленно и задумчиво пошла за ним в сопровождении верной Аспы.

   Утром Тейя стоял перед Витихисом с донесением.

   - Но ведь это только подозрения, - сказал Витихис. - Доказательств нет.

   - Подозрения, но очень серьезные. И ты же сам говоришь, что королева ведет себя очень странно.

   - Вот потому-то я и остерегаюсь действовать по одним подозрениям. Мне иногда кажется, что мы были несправедливы к ней, почти также, как и к Раутгунде. Ночные же выходы я ей запрещу, ради нее самой.

   - А этот мавр? Я ему также не доверяю. Он наверно шпион.

   - Да, - улыбаясь, ответил Витихис. - Он шпион, но только мой. Он ходит в Рим с моего ведома и приносит мне оттуда сведения.

   - Да, но всегда ложные.

   - Вот и теперь он сообщил мне новый план, который положит конец всем нашим бедам и предаст самого Велизария в наши руки.

  

   В это же утро префект стоял перед Велизарием и Иоганном у ворот города.

   - Префект Рима, где ты был в эту ночь? - сурово спросил его Велизарий.

   - На своем посту, - ответил тот спокойно. - У ворот св. Павла.

   - Знаешь ли ты, что в эту ночь один из моих лучших предводителей - Персей, брат Иоганна - вышел из города и с тех пор исчез?

   - Очень жаль. Но ты ведь знаешь, что запрещено выходить за стены города без разрешения.

   - Но я имею основания предполагать, - сказал Иоганн, - что ты прекрасно знаешь, что сталось с моим братом, что его кровь - на твоих руках.

   - Клянусь, - вскричал Велизарий, - ты раскаешься в этом. Наступит час расчета. Варвары почти уничтожены, а с твоей головой падет и Капитолий.

   "Вот как! - подумал Цетег. - Берегись же, Велизарий!", но промолчал.

   - Говори, что ты сделал с моим братом? - вскричал Иоганн.

   Прежде чем префект успел ответить, вошел один из телохранителей Велизария.

   - Начальник, - сказал он. - Шесть готских воинов принесли труп предводителя Персея. Король Витихис велел передать тебе, что граф Тейя убил его у стены сегодня ночью. Он посылает его прах для почетного погребения.

   - Само небо обличает вашу наглую клевету, - гордо сказал префект и медленно вышел.

   "Так ты грозишь, Велизарий? - подумал Цетег. - Хорошо, посмотрим, не сможем ли мы обойтись без тебя".

   Дома его ждал Сифакс.

   - Господин, важные вести: я узнал все о заговоре против Велизария - место и время, и имена союзников. Это - Тотила, Гильдебад и Тейя.

   - Каждого из них в отдельности достаточно для Велизария, - пробормотал префект.

   - Кроме того, по твоему приказанию, господин, я сообщил варварам, что завтра сам Велизарий выйдет через тибурские ворота за провиантом, потому что гунны боятся выходить сами, и что с ним будет только четыреста человек. Заговорщики засядут с тысячью воинов у гробницы Фульвия, а Витихис, чтобы отвлечь внимание, сделает для виду нападение на ворота св. Павла. Я сейчас бегу к Велизарию предупредить его, чтобы он завтра взял с собою три тысячи.

   - Стой, - спокойно сказал Цетег. - Не торопись. Ты ему ничего не скажешь.

   - Как? - с удивлением вскричал Сифакс. - Но ведь он погибнет, если его не предупредить.

   - Пусть завтра Велизарий испытает свою звезду.

   - О, - смеясь, ответил Сифакс. - Вот ты чего хочешь? Ну, не хотел бы я теперь быть на месте великого Велизария!

   На следующее утро как в Риме, так и в лагере готов было сильное движение: Сифакс и Матасвинта сообщили префекту верные сведения о планах готов. Действительно, трое друзей решили захватить Велизария и, для отвлечения внимания византийцев от наблюдения за их предводителем, сделать легкий приступ на ворота св. Павла. Но после этого план был изменен. Витихис решил сделать последнюю попытку взять Рим и назначил на этот день общий штурм города. Вожди прекрасно понимали всю важность этого предприятия: войска были уже сильно утомлены, они выдержали под стенами Рима шестьдесят восемь сражений, - и все неудачных, благодаря измене Матасвинты. Теперь будут напряжены последние силы этого войска, и, если приступ будет неудачен, дальнейшая осада окажется невозможной, придется уйти. В виду этого главные военачальники, по просьбе Тейи, дали клятву никому решительно не говорить о перемене плана. Поэтому ни Сифакс, ни Матасвинта ничего не знали о нем.

   В полночь Тотила, Гильдебад и Тейя без шума вывели конницу из лагеря и расположились с нею в засаде у гробницы Фульвия, мимо которой должен был проходить Велизарий.

   Утром Велизарий, с небольшим отрядом своих телохранителей, выехал из города, передав начальство над своими войсками Константину. Когда ворота за ним закрылись, Цетег позвал к себе Люция Лициния.

   - Пойдем, Люций, - шепнул он ему. - Надо подумать, как нам быть в случае, если бы Велизарий не возвратился необходимо будет забрать начальство над его войсками в свои руки. По всей вероятности, дело не обойдется без борьбы, особенно у тибурских ворот и у бань Диоклетиана. Надо раздавить их там в их лагере. Возьми скорее три тысячи исаврийцев и расставь их вокруг бань, так чтобы их не было видно. Тибурские ворота непременно сейчас же захвати в свои руки.

   - А откуда взять эти три тысячи?

   Цетег на минуту задумался.

   - Возьми их от гробницы Адриана. Башня крепкая, притом нападение будет сделано только на ворота св. Павла.

   Лициний отправился исполнить приказание, окружить бани и сменил армян у тибурских ворот.

   "Теперь, - подумал префект, - надо еще отделаться от Константина", - и поехал к саларийским воротам, где тот находился.

   Едва он подъехал, как прискакал один сарацин.

   - Начальник, - крикнул он, обращаясь к Константину. - Бесс просит подкрепления к пренестинским воротам. Готы подходят к ним.

   - Глупости, - уверенно сказал Цетег. - Нападение грозит только моим воротам св. Павла, а они хорошо охраняются. Скажи Бессу, что он испугался слишком рано.

   Но вот несется другой всадник.

   - Помоги, Константин, дай подкрепление! Твои собственные фламинские ворота в опасности! Бесчисленное множество варваров!

   - И там? - недоверчиво спросил Цетег.

   - Скорее помощи к пинциевым воротам! - издали кричал новый всадник, и вслед за ним примчался Марк Лициний.

   - Префект, - сказал он, едва переводя дыхание, - скорее иди в Капитолий. Все семь лагерей готовы двинуться. Риму грозит общий штурм всех ворот сразу.

   - Едва ли, - с улыбкой сказал Цетег. - Но я сейчас буду там. А ты, Марк, скорее занимай тибурские ворота своими легионерами. Они должны быть мои, а не Велизария.

   Префект взошел в башню Капитолия, откуда была видна вся долина. Она была залита готскими войсками. В строгом порядке, медленно двигались они к Риму. Скоро со всех сторон началась борьба, и Цетег с досадой увидал, что готы всюду берут перевес. Вот старый Гильдебранд перебрался уже через рвы к самым воротам и начал громить их.

   Между тем к префекту подбежал Сифакс.

   - Горе! Горе! - кричал слишком громко этот всегда осторожный мавр. - Какое несчастье, господин: Константин тяжело ранен. Он назвал тебя своим заместителем. Вот его жезл военачальника.

   - Этого быть не может! - вскричал Бесс, подъехавший в эту минуту. - Или он был уже без сознания, когда сделал это!

   Но Цетег, быстрым взглядом поблагодарив мавра, взял из его рук жезл.

   - Следуй за ним, Сифакс, и хорошенько наблюдай, - сказал префект, указывая на Бесса, который, бросив на него яростный взгляд, ускакал к своему посту.

   Тут подбежал исаврийский солдат.

   - Помощи, префект, к портуэзским воротам. Отряд герцога Гунтариса взбирается туда по лестнице.

   - Пятьсот армян от аппиевых ворот немедленно пусть спешат к портуэзским воротам, - распорядился префект.

   - Помощи! помощи к аппиевым воротам! - кричал новый гонец. - Все наши люди на стенах уже перебиты. Шанцы уже потеряны.

   - Возьми сто легионеров, - обратился префект к одному из начальников отрядов, - и во что бы то ни стало надо удержать шанцы, пока подоспеет дальнейшая помощь.

   В эту минуту раздался страшный удар, треск и затем торжествующий крик готов. Цетег в три прыжка очутился подле ворот: в них был сделан широкий пролом.

   - Еще такой удар, и ворота совсем падут, - сказал ему византиец Григорий.

   - Верно, поэтому нельзя допустить второго удара. Воины! копья вперед! Захватите факелы - и за мной! Откройте ворота.

   В эту минуту позади раздался страшный шум. Появился Бесс и схватил руку префекта.

   - Велизарий разбит! Его воины стоят под тибурскими воротами и умоляют впустить их. Готы гонятся за ними! Велизарий убит!

   - Велизарий в плену! - кричал гонец от тибурских ворот.

   - Готы! Готы там, у номентанских и тибурских ворот! - кричали голоса.

   - Вели открыть тибурские ворота, префект, - вскричал Бесс, подскочив к нему - Твоя исаврийцы заняли их. Кто послал их туда?

   - Я, - ответил префект.

   - Они не хотят открыть ворот без твоего приказа. Спаси же его, Велизария! Спаси его труп!

   Цетег не стал медлить "Труп, - подумал он, - я спасу охотно".

   - Нет, господин, - закричал ему на ухо подбежавший Сифакс, - я видел его со стены, он жив, он движется. Но Тотила и Тейя нагоняют его, - он все равно, что в плену.

   - Вели же открыть тибурские ворота, - настаивал Бесс.

   - Вперед! За мною! - крикнул префект. - Прежде Рим, а потом Велизарий!

   Ворота открылись, и префект, а за ним его отряд бросились на готов. Те, почти уверенные в успехе, никак не ожидали такой смелой выходки и были отброшены, а стенобитные машины их сожжены. После этого Цетег со своим отрядом возвратился в город.

   Тут к префекту подбежал Сифакс.

   - Возмущение! господин, насилие! - кричал он. - Византийцы не хотят повиноваться тебе. Бесс уговаривает их силой открыть тибурские ворота. Его телохранители грозят перебить твоих исаврийцев и легионеров.

   - О, Бесс раскается, я ему припомню это! Люций, возьми половину оставшихся исаврийцев. Нет, бери их всех! всех! - ты знаешь где они стоят? - и веди против телохранителей Велизария. Если они не сдадутся, - руби их без пощады, руби всех до одного! Я сейчас сам буду там.

   - А тибурские ворота?.. - спросил Люций.

   - Останутся заперты.

   - А Велизарий?..

   - Пусть остается за ними.

   - Но за ним гонятся Тотила и Тейя!

   - Тем более нельзя открыть ворота. Прежде Рим, а потом все остальное. Повинуйся, трибуне!

   Люций уехал а префект продолжал распоряжаться. Через несколько времени прискакал гонец от Люция.

   - Префект, Бесс не сдается. Уже льется кровь твоих исаврийцев у тибурских ворот.

   Префект бросился туда. В это время с запада, со стороны аврелиевых ворот раздался крик, покрывший шум битвы:

   - Горе! горе! все потеряно! Готы здесь! Город взят! Варвары взобрались!

   Цетег побледнел.

   - Где они? - спросил он гонца.

   - У гробницы Адриана, - ответил тот.

   Цетег должен был сознаться, что, думая только о том, чтобы погубить Велизария, он на время забыл о Риме. А Бесс кричал телохранителям со стены:

   - Цетег оставил незащищенными аврелиевы ворота! Цетег погубил Рим!

   - Но Цетег же и спасет его! - вскричал префект. - За мною, все исаврийцы и легионеры!

   - А Велизарий? - шепотом спросил Сифакс.

   - Впустите его! Прежде Рим, а потом остальное!

   И вскочив на лошадь, префект, точно ураган, понесся к аврелиевых воротам. Войско последовало за ним, но далеко отстало. Чер