Маркевич Болеслав Михайлович - Бездна

колько стародавняго салоннаго пошиба.

   - Прискорбный фактъ во всякомъ случаѣ! повторилъ онъ, покачивая головой съ озабоченнымъ видомъ.

   - Которому вы извинен³я не находите? съ прорывавшеюся въ голосѣ раздражительностью спросилъ эмигрантъ.

   Собесѣдникъ его пожалъ плечами: ,

   - Я человѣкъ старыхъ традиц³й и не могу допустить, чтобы дозволено было самопроизвольно убивать на улицѣ беззащитныхъ людей, каковъ бы ни былъ приводимъ къ тому мотивъ.

   Онъ пр³остановился на мигъ, раскурилъ сигару и продолжалъ; пр³искивая и отчеканивая слова, будто говорилъ съ каѳедры:

   - Но я, съ другой стороны, знакомъ съ истор³ей и знаю, что бываютъ эпохи... несчастныя эпохи (онъ даже вздохнулъ). когда роковая сила обстоятельствъ выбиваетъ, такъ сказать, цѣлыя поколѣн³я изъ колей нравственнаго разумѣн³я, почерпаемаго нами въ христ³анскомъ учен³и. Это почти исключительно тѣ эпохи, когда деспотизмъ властителей достигаетъ точки, гдѣ народы - въ лучшихъ ихъ представителяхъ по крайней мѣрѣ - не въ состоян³и болѣе переносить его. Возмущен³е Спартака въ древнемъ Римѣ, гёзы при герцогѣ Альбѣ, флибустьеры {Извѣстные пираты въ Антильскихъ моряхъ, потомки букан³еровъ острова Сан-Доминго, торговля которыхъ уничтожена была Испанцами. Флибустьеры потомственно мстили этимъ исконнымъ врагамъ своимъ, разоряя ихъ колон³и, грабя и сожигая ихъ торговыя суда, а нерѣдко и самые города (Панаму и др.)} въ XVI²I вѣкѣ, греческ³е клефты и множество тому подобныхъ примѣровъ,- все это въ разныя времена является все тѣмъ же живымъ протестомъ лучшихъ людей того или другаго народа противъ тиранн³и...

   - Ну конечно, само собою! закивалъ утвердительно Поспѣловъ, очень обрадовавшись этому подбору историческихъ фактовъ, о которыхъ никогда не приходилось ему слышать въ "революц³онныхъ дебатахъ" его парт³и.

   - При этомъ, къ сожалѣн³ю, тѣмъ живымъ бы проповѣдническимъ тономъ говорилъ графъ Тхоржинск³й,- развивается почти всегда не въ мѣру фанатизмъ идеи, доходящ³й до попран³я всего, что до тѣхъ поръ почиталось людьми святымъ, и заставляющ³й иногда лицъ самыхъ благородныхъ, самыхъ великодушныхъ по природѣ прибѣгать къ средствамъ, не только не гуманнымъ, но и нерѣдко совсѣмъ безчеловѣчнымъ.

   - Средства эти вызываются крайнею необходимостью, возразилъ молодой человѣкъ,- и винить въ нихъ слѣдуетъ не тѣхъ, кто принуждены ими пользоваться, а тотъ порядокъ вещей, который заставляетъ прибѣгать къ нимъ.

   Красивый старецъ загадочно усмѣхнулся на эту фантастическую аргументац³ю:

   - Конечно, протянулъ онъ, но для меня остается еще весьма сомнительнымъ... Не знаю, какъ для васъ,- и онъ пытливо вскинулъ глаза на Поспѣлова:- назрѣлъ-ли протестъ противъ существующаго въ Росс³и порядка настолько, чтобы въ этомъ фактѣ, съ котораго начали мы нашъ разговоръ (онъ кивнулъ подбородкомъ на листокъ газеты, оставленный Пужбольскимъ на столѣ), можно было дѣйствительно видѣть дѣло народной, или, вѣрнѣе выражаясь, общественной Немезиды...

   Эмигрантъ не далъ ему договорить:

   - Оправдан³е Вѣры Засуличъ судомъ присяжныхъ, горячо вскликнулъ онъ,- доказало, кажется, достаточно ясно, какъ относится русское общество къ людямъ, жертвующимъ собою для освобожден³я его отъ деспотизма автократ³и, а слѣдовательно и чего оно само желаетъ.

   Графъ Тхоржинск³й утвердительно кивнулъ:

   - Такъ было понято и въ Европѣ - невѣроятное, надо сказать, по тамошнимъ понят³ямъ - оправдан³е этой русской Charlotte Corday, какъ назвалъ ее, кажется, Рошфоръ; но при этомъ однако...

   Поспѣловъ перебилъ его еще разъ:

   - Высш³е сановники правительства публично, изо всѣхъ силъ апплодировали вмѣстѣ съ прочими, когда присяжные вынесли свой приговоръ; чего вамъ еще больше!

   - Знаю, какимъ-то ехиднымъ смѣхомъ засмѣялся Тхоржинск³й,- царедворцы Людовика XVI тоже апплодировали первымъ революц³оннымъ рѣчамъ въ Jeu de paume... Вы знаете латинское изрѣчен³е: Quem vult perdere dementat, тѣхъ Богъ ослѣпляетъ, кого хочетъ погубить; въ истор³и опять найдемъ мы не мало такихъ примѣровъ: правительства стремятся быть либеральнѣе, чѣмъ этого желаютъ сами ихъ народы, и этимъ готовятъ себѣ пропасть... Не то-ли, быть можетъ, происходитъ теперь и въ Росс³и,- я не знаю (онъ приподнялъ плечи и еще разъ вопросительно взглянулъ на молодаго человѣка)... Въ Петербургѣ, дѣйствительно, и общество, и правительственныя сферы настроены, повидимому, весьма либерально; но въ Москвѣ - она вѣдь до сихъ поръ почитается сердцемъ Росс³и, подчеркнулъ насмѣшливо графъ,- въ ея печати высказывается, кажется, противъ этого весьма сильная оппозиц³я?...

   Поспѣловъ гнѣвнымъ движен³емъ швырнулъ на площадь окурокъ своей папироски.

   - Какой же порядочный человѣкъ обращаетъ вниман³е на то, что говоритъ и печатаетъ это московское мракобѣс³е!...

   Польск³й графъ какъ бы недовѣрчиво повелъ плечомъ.

   - Они однако опираются на сочувств³е массъ... не интеллигентныхъ массъ, конечно, прибавилъ онъ какъ бы въ утѣшен³е своего слушателя.

   - У насъ эти массы - дубье, безыдейная толпа, не знающая, чего ей нужно и куда ей переть своею тупою головой! отозвался желчно молодой человѣкъ съ какимъ-то, казалось, особеннымъ, личнымъ раздражен³емъ противъ этой "безыдейной толпы."

   - А-а! протянулъ словно удивленно тотъ,- но, сколько мнѣ извѣстно, интеллигентная молодежь въ Росс³и въ своихъ освободительныхъ попыткахъ имѣла до сихъ поръ въ виду исключительно эти массы и ихъ экономическое благополуч³е, другими словами, переворотъ на началахъ соц³ализма. Развѣ это перемѣнилось въ послѣднее время, и движен³е, протянулъ онъ,- задалось другими цѣлями?

   Этотъ прямой, категорически поставленный ему вопросъ смутилъ въ первую минуту нашего эмигранта. Онъ не желалъ,- да и "не могъ бы" въ сущности, уколола его пронесшаяся при этомъ у него мысль,- отвѣчать на него положительно.

   - Я этого не знаю! вырвалось у него досадливо.

   Графъ Тхоржинск³й прищурился, сбросилъ ногтемъ мизинца пепелъ своей сигары и, набравшись дыму, пустилъ его вверхъ тонкою струей...

   - Вы были въ Вѣнѣ? уронилъ онъ лѣниво, съ видомъ человѣка, спрашивающаго о чемъ-то первомъ попавшемся, чтобы спросить что-нибудь, и нисколько не интересующагося имѣющимъ послѣдовать отвѣтомъ.

   Но эмигрантъ какъ-то мгновенно почуялъ, что вопросъ имѣлъ значен³е и цѣль.

   - Бывалъ, неопредѣленно отвѣтилъ онъ, зорко слѣдя за выражен³емъ лица своего собесѣдника.

   Но лицо это ровно ничего не говорило ему: оно куда-то глядѣло вверхъ по направлен³ю церкви Святаго Марка...

   - Давно? услышалъ онъ новый вопросъ.

   - Н-нѣтъ, не очень...

   - Не знаете-ли вы тамъ, спросилъ чрезъ мигъ все тѣмъ же лѣнивымъ тономъ графъ,- одного молодаго человѣка... по фамил³и (онъ какъ будто старался ее припомнить)... Зюдервейнъ, кажется?

   - Арончикъ... чуть не вырвалось у того,- Ааронъ Зюдервейнъ? спросилъ онъ громко.

   - Его зовутъ "Ааронъ?" Я не зналъ... Онъ дѣйствительно по типу Еврей, но совершенно Русск³й по языку, показалось мнѣ... и по способности увлекаться, добавилъ красивый старецъ съ улыбкой.

   - Я тамъ тоже Квицинскаго знаю, проговорилъ вдругъ смѣло Поспѣловъ, какимъ-то внезапнымъ, внутреннимъ откровен³емъ почуявш³й вдругъ опять и готовый теперь побожиться въ томъ, что говоривш³й съ нимъ зналъ "всю подноготную" не только объ "Арончикѣ" и Квицинскомъ (носившемъ въ парт³и кличку "Полячка"), но и о немъ самомъ, Поспѣловѣ, и о такихъ лицахъ, принадлежащихъ къ парт³и, о которыхъ самъ Поспѣловъ до сихъ поръ не имѣлъ понят³я.

   - Квицинскаго, равнодушнымъ тономъ повторялъ между тѣмъ графъ,- нѣтъ, я не знаю такого ("ты врешь, навѣрное врешь!" пронеслось тутъ же въ головѣ эмигранта)... А съ господиномъ Зюдервейномъ имѣлъ удовольств³е встрѣтиться у одного моего вѣнскаго знакомаго: онъ показался мнѣ очень способнымъ... хотя и съ слишкомъ горячею головой... Это вообще недостатокъ, сколько я могъ замѣтить, нынѣшняго молодаго поколѣн³я.

   - Вы находите? пробормоталъ Поспѣловъ, не отрываясь отъ него любопытствующимъ и нѣсколько тревожнымъ взглядомъ.

   Графъ Тхоржинск³й принялся смѣяться какимъ-то тихимъ и чрезвычайно благодушнымъ смѣхомъ.

   - Я питаю нѣкоторую слабость къ молодежи, признаюсь вамъ. Человѣкъ я одинок³й, старый, давно простился съ волнен³ями свѣта и, "забывъ его, забытый и имъ", по выражен³ю Горац³я,- oblitusque eorum, obliviscendus et illis, проскандировалъ онъ даже съ видимымъ самоуслажден³емъ,- живу себѣ въ сторонѣ, ни во что не вмѣшиваясь и слѣдя издали за тѣмъ, что происходитъ въ м³рѣ, въ родѣ стараго моряка, знаете, давно отказавшагося отъ плаван³й, но котораго все тянетъ на берегъ глядѣть на эволюц³и проходящихъ мимо кораблей. Изъ любопытства живу, можно сказать,- время теперь такое интересное... Das alte stürzt, какъ сказалъ Шиллеръ,

  

             es ändert sich die Zeit

   Und neues Leben blüht ans den Ruinen, *)

   *) Vilhelm Tell.

  

   и вотъ эта именно молодая жизнь, побѣдно проростающая сквозь разваливающееся старое, имѣетъ для меня, старика, неотразимую притягательность. Я предпочитаю общество молодежи всякому другому... и даже, скажу съ гордостью, имѣлъ случай замѣтить, что не всегда наскучаю ей моимъ... И знаете, что я вамъ скажу, примолвилъ онъ полушопотомъ, словно собираясь сообщить какую-то тайну,- болѣе всѣхъ нравится мнѣ нынѣшняя русская молодежь...

   Онъ поглядѣлъ на своего собесѣдника, словно ожидая отъ него выражен³я благодарности за проговоренное имъ, но тотъ не нашелъ ничего сказать на это, и графъ Тхоржинск³й началъ опять:

   - Ее окрестили, да и сама она, кажется, гордится этимъ прозвищемъ, "нигилисткою", а между тѣмъ я не знаю натуръ, болѣе безкорыстно, болѣе самоотверженно идеальныхъ въ своихъ стремлен³яхъ, чѣмъ эти русск³е нигилисты... Оттого мнѣ ихъ такъ и жаль! совершенно нежданно для Поспѣлова заключилъ онъ.

   - Чѣмъ же заслужили они это ваше сожалѣн³е? нѣсколько обиженно спросилъ тотъ.

   Графъ Тхоржинск³й вздохнулъ опять:

   - Потому, что знамя, подъ которымъ шли они до сихъ поръ, должно привести лишь въ полному краху надеждъ ихъ вообще и съ гибели каждаго изъ нихъ въ отдѣльности.

   - "Знамя", то-есть, что вы подъ этимъ понимаете?

   - Соц³альный переворотъ à tout prix и немедленно.

   - Наша молодежь не можетъ отказаться отъ принциповъ, которые восприняла она себѣ въ плоть и кровь! съ горячимъ эмфазомъ въ голосѣ протестовалъ Поспѣловъ.

   - Для чего же "отказываться!" возразилъ графъ медлительнымъ тономъ и снисходительно улыбаясь,- sed est modus in rébus, вы знаете; крѣпости не всегда штурмомъ берутся, ихъ можно и обойти, и обложить: результатъ выходитъ тотъ же, но вы войско свое сберегли... А иллюз³й мы себѣ дѣлать не будемъ, войска-то у васъ не много!...

   И такъ вѣско и увѣренно произнесены были эти слова, что молодой человѣкъ остался безгласенъ. Его даже будто и не удивило совсѣмъ, что этотъ совсѣмъ невѣдомый ему старикъ послѣ нѣсколькихъ минутъ разговора прямо уже говорилъ ему "вы", разумѣя подъ этимъ "войско нигилистовъ".

   - Ваша дѣятельность, все также говорилъ графъ между тѣмъ,- обречена на безплод³е, пока вы остаетесь изолированною группой мечтателей-теориковъ, сѣющею как³е-то умозрительныя сѣмена на пользу какого-то стада тупоголовыхъ - вы сейчасъ сами, кажется, выразились такъ? - и неумѣвшею или пренебрегавшею до сихъ поръ намѣтить себѣ ту ближайшую цѣль, достижен³е которой могло бы единственно обезпечить успѣхъ вашихъ жк плановъ соц³альнаго преобразован³я въ болѣе или менѣе близкомъ будущемъ.

   - Ну да, знаю, промолвилъ свысока Поспѣловъ,- парламентаризмъ, говорильню, гдѣ засѣдали бы всяк³е разжирѣвш³е буржуа, плутократы и адвокаты-либералы на розовой водѣ!...

   - Начала представительное и федеративное, строго и внушительно выговорилъ тотъ,- при которыхъ всѣ различныя народности, входящ³я въ составъ Росс³и, получили бы право свободно развиваться согласно своимъ особеннымъ историческимъ и бытовымъ услов³ямъ, каждая отдѣльная личность нашла бы для себя недостающ³я ей теперь гарант³и неприкосновенности индивидуальной и имущественной, а вы, благодаря полной свободѣ печати и ассоц³ац³й, сопряженной съ такимъ порядкомъ вещей, возможность безпрепятственно, не боясь жандармовъ, распространять ваше учен³е и устною и печатною проповѣдью... во всѣхъ тѣхъ мѣстностяхъ вашей страны, гдѣ оказались бы люди расположенными принять его...

   Что-то какъ бы невольно презрительное послышалось эмигранту въ этихъ послѣднихъ словахъ, но онъ не успѣлъ на этомъ остановиться...

   - Вотъ что слѣдовало написать на вашемъ знамени, и тогда вы увлекли бы за собою, такъ мнѣ это по крайней мѣрѣ кажется, со стороны глядя, невиннымъ тономъ вставилъ Тхоржинск³й,- не однихъ такихъ же, какъ вы сами, молодыхъ идеалистовъ... Вы могли бы стать тогда дѣйствительно боевою силой прогрессивнаго движен³я въ Росс³и; ея апатичная интеллигенц³я, видя въ васъ истинныхъ представителей своихъ политическихъ стремлен³й, должна была бы, volens nolens, оказать вамъ активную поддержку, между тѣмъ какъ теперь... (онъ приподнялъ плечи), ибо вы не должны обольщать себя, скажу вамъ откровенно, относительно рукоплескан³й оправдан³ю Засуличъ, ни тѣхъ, которыя, можетъ быть, раздадутся, и тому, что было совершено вчера въ Петербургѣ. Русское правительство, какъ вы прекрасно сказали, оказывается теперь не-со-сто-ятельно, проговорилъ онъ по-русски, расчленяя слоги опять,- и всѣ рады, когда это тѣмъ или другимъ образомъ доказывается ему лишн³й разъ; но сочувств³й къ вашей собственно программѣ едва-ли насчитаете вы много и въ самой Росс³и, а тѣмъ паче въ инородныхъ, гораздо болѣе цивилизованныхъ, чѣмъ она, краяхъ, подвластныхъ ея державѣ... А это, кажется мнѣ, могло бы быть совсѣмъ, совсѣмъ иначе, съ какою-то намѣренною тягучестью въ тонѣ и словно въ résumé всего выше имъ сказаннаго протянулъ польск³й графъ, затягиваясь снова во всю грудь,- если-бы вы захотѣли быть болѣе практичными!...

   Поспѣловъ молчалъ... Онъ чувствовалъ, что весь разговоръ этотъ былъ начатъ не даромъ, что въ немъ заключались как³я-то указан³я, как³я-то предложен³я, быть можетъ весьма важныя для парт³и въ эту минуту, которыя какъ бы ждали какого-то отвѣта... Но какого и на что именно отвѣта? Во всѣхъ этихъ рѣчахъ не было въ сущности ничего переходящаго за рамки "обыкновенной болтовни русскихъ либеральныхъ газетъ", но было что-то такое неуловимое, настоящее, "къ чему у меня ключа нѣтъ", говорилъ себѣ молодой человѣкъ, и сознан³е своей невидной роли въ парт³и заскребло у него опять досадливо на сердцѣ, какъ утромъ въ разговорѣ съ Волкомъ.

   - Я полагаю, надумался онъ сказать наконецъ,- что русское движен³е (онъ не рѣшился почему-то выговорить прямо "революц³онное",) готово будетъ войти въ соглашен³е со всякою дѣйствительною силой для борьбы противъ общаго врага.

   Графъ Тхоржинск³й повелъ на него загадочнымъ взглядомъ:

   - Вы скоро думаете въ Росс³ю? спросилъ онъ прежнимъ небрежнымъ тономъ.

   Поспѣлову стало опять неловко...

   - Мнѣ придется еще нѣкоторое время пробыть здѣсь, отвѣтилъ онъ сквозь зубы.

   - А - а!.. пр³ятно проводите время въ Итал³и, какъ бы насмѣшливо сказалъ тотъ.

   - Я живу уроками, поспѣшилъ заявить молодой человѣкъ, морщась.

   - Много ихъ имѣете здѣсь?

   - Нѣтъ... пока одинъ...

   - У кого, смѣю спросить?

   - У... у графини Драхенбергъ, слегка запнулся Поспѣловъ.

   - Которая тутъ сидѣла сейчасъ?.. Очень пр³ятной наружности и любезная, сколько можно судить на первый взглядъ, дама...

   Молодой человѣкъ не отвѣчалъ..

   Собесѣдникъ его слегка зѣвнулъ, оглянулся кругомъ. .

   - Однако мы съ вами одни на всей площади остались; фонари даже потушили, засмѣялся онъ, подымаясь съ мѣста и протягивая руку Поспѣлову:- съ большимъ удовольств³емъ провелъ съ вами время, промолвилъ онъ уже (такъ показалось тому по крайней мѣрѣ,) не то скучливымъ, не то пренебрежительнымъ тономъ.

   - А сами вы долго думаете пробыть въ этомъ городѣ? счелъ нужнымъ спросить эмигрантъ въ свою очередь какъ можно спокойнѣе.

   - Не знаю... я еще не рѣшилъ, съ очевидною неохотой уронилъ въ отвѣтъ ему графъ Тхоржинск³й.

   - Вы должны еще явиться къ князю ²оанну? съ какимъ-то ребяческимъ намѣрен³емъ уколоть его отпустилъ Поспѣловъ.

   - "Явиться"? повторилъ графъ, и глаза его сверкнули.- Я не русск³й чиновникъ, а вольный дворянинъ... (Un gentilhomme indépendant).

   И быстрымъ вольтомъ измѣняя немедленно выражен³е своей физ³оном³и, онъ продолжалъ, уже улыбаясь: - Я давно знаю князя ²оанна и посѣщаю его (je vais le voir), когда нахожусь съ нимъ въ одномъ городѣ, какъ многихъ другихъ, такихъ же, какъ онъ, принцевъ, съ которыми знакомъ въ Европѣ; я люблю умныхъ людей, даже когда они принцы, ввернулъ онъ нѣсколько язвительно,- но не имѣю съ нимъ никакихъ дѣлъ и ни чѣмъ съ нимъ не связанъ... Я, повторяю вамъ, вольный гражданинъ (un libre citoyen) и ни отъ кого, какъ и ни отъ чего на свѣтѣ, не завишу! заключилъ онъ, весьма замѣтно напирая на эти послѣдн³я слова.

   "Да", подумалось тутъ же нашему эмигранту: "тебя самъ чортъ на крючокъ не поймаетъ!"

   Красивый старецъ усмѣхнулся еще разъ и, пославъ оконечностями пальцевъ нѣчто въ родѣ поцѣлуя по адресу все еще не двигавшагося со своего стула Поспѣлова, зашагалъ, слегка посвистывая, бодрымъ и быстрымъ шагомъ по направлен³ю hôtel San-Marco, въ которомъ онъ занималъ нумеръ рядомъ съ "цвѣтникомъ леди Динморъ", какъ выражался князь ²оаннъ.

  

   Другаго рода разговоръ происходилъ въ это время на Riva dei Schiavoni, въ покоѣ, занимаемомъ въ нижнемъ этажѣ Hôtel Danielli четою Сусальцевыхъ.

   Антонина Дмитр³евна, простившись съ сопровождавшею ее компан³ей (при семъ положено было, что на слѣдующ³й день "кузины" будутъ "дѣлать князю ²оанну les honneurs de Venise", поѣдутъ съ нимъ "повсюду" и возьмутъ съ собою маркиза Каподимонте, такъ какъ "лучшаго чичероне князю конечно не найти", на что князь ²оаннъ со своей стороны изъявилъ полное свое соглас³е,), прошла къ себѣ въ комнату и собиралась, при помощи нѣмой дѣвочки, Варюшки, привезенной ею съ собой изъ Росс³и и состоявшей у нея на положен³и "второй горничной" (первая была бойкая и ловкая Француженка, весьма расположенная къ "фамил³арству", вслѣдств³е чего Сусальцева держала ее только "для большихъ оказ³й",), приступить къ раздѣван³ю, когда дверь изъ гостиной въ эту комнату широко отворилась, и на порогѣ ея весьма нежданно для красивой барыни показался ея мужъ.

   Онъ никогда до этой минуты (она пр³учила его къ этому съ первыхъ же дней ихъ брака и пребыван³я за границей,) не позволялъ себѣ входить къ ней, не постучавшись предварительно въ дверь и не дождавшисъ, пока она скажетъ: "entrez"! Что же такое произошло, что могло дать ему теперь поводъ "такъ забыться"? И полугнѣвно, полутревожно она съ мѣста своего предъ зеркаломъ смѣрила его взглядомъ отъ ногъ до головы:

   - Что это за манеры? уронила она высокомѣрно,- развѣ такъ врываются въ женскую спальню порядочные люди?

   - Ну-съ, насчетъ манеръ мы разсужден³е отложимъ пока въ сторону, рѣзко выговорилъ на это Провъ Ефремовичъ, рѣшительно входя въ комнату,- а мнѣ съ вами потолковать требуется.

   - О чемъ это?

   - А вотъ-съ услышите!

   - И долго вы намѣрены "толковать"? язвительно спросила она:- я, предваряю васъ, умираю, спать хочу.

   - Повремените крошечку, авось и въ живыхъ останетесь, отвѣтилъ онъ съ видимымъ въ свою очередь намѣрен³емъ ирон³и.

   Онъ опустился въ кресло неподалеку отъ ея туалетнаго стола, уложивъ руки на колѣна и опустивъ голову, какъ бы собираясь съ мыслями.

   - Варюшка, ступай! скучливымъ тономъ молвила Антонина Дмитр³евна дѣвочкѣ, переобувавшей ей въ эту минуту ноги въ спальныя атласныя mules,- я позвоню тебя, когда нужно будетъ.

   Дѣвочка приподняла отъ пола свое худенькое личико, обернулась на Сусальцева быстрымъ и вызывающимъ взглядомъ, медленно встала въ ростъ и также медленно, озираясь подозрительно на-ходу, будто хищный звѣрекъ, вышла изъ комнаты.

   - Я васъ слушаю! произнесла вслѣдъ затѣмъ ея барыня, обращаясь къ мужу съ тѣмъ именно "величественнымъ" оттѣнкомъ интонац³и и головнаго движен³я, съ какимъ на французской сценѣ королевы и принцессы говорятъ предъ ожидаемымъ зрителями монологомъ перваго сюжета: "Je vous écoute, parlez!"

   - Вы это какъ же, Антонина Дмитр³евна, началъ съ-оника Сусальцевъ,- во Флоренц³ю собираетесь?

   - Да... А что? съ искреннимъ удивлен³емъ спросила она.

   - Ничего-съ, хихикнулъ онъ: - удивительно только мнѣ это маленько показалось, что вы такъ при всѣхъ твердо объявляете, а я... вѣнчанный мужъ вашъ... со всѣми вмѣстѣ впервой объ этомъ узнаю...

   Антонина Дмитр³евна принялась смѣяться.

   - Прежде всего, не "впервой", потому, что еще въ Люцернѣ, при васъ, собираясь сюда, мы рѣшили съ Elly и маркизомъ, что поѣдемъ потомъ во Флоренц³ю и Римъ. Во-вторыхъ, мнѣ очень хорошо извѣстно, что вамъ совершенно все равно, куда ѣхать.

   - Почему же это можетъ быть вамъ такъ хорошо извѣстно? А если даже, напротивъ того, я полагаю такъ, что не только во всяк³я Флоренц³и тащиться, а даже и совсѣмъ съ заграничнымъ вояжемъ покончить надо.

   - Съ чего же это вы вздумали? испуганно воскликнула Сусальцева.

   - А съ того, очень просто, что если въ нашемъ коммерческомъ дѣлѣ на чужихъ полагаться, а самому, вмѣсто призору хозяйскаго, однѣ денежки по чужимъ краямъ сыпать,- самымъ скоропостижнымъ образомъ можно въ трубу вылетѣть.

   - Развѣ вы получили как³я-нибудь нехорош³я извѣст³я изъ Росс³и? съ новою тревогой пролепетала она.

   - Извѣст³я аль неизвѣст³я - все равно-съ, досадливо возразилъ Провъ Ефремовичъ.- Человѣку на то мозги даны, чтобы самъ разсужден³е могъ имѣть: позабавились, мало не милл³ончикъ франковъ въ два года просвистали,- баста, клапанъ заткнуть пора!

   Онъ, какъ бы намѣренно и даже усиливаясь, выражался теперь чисто "купеческимъ" пошибомъ рѣчи, отъ котораго со времени женитьбы своей и въ обществѣ благовоспитанныхъ соотечественниковъ, съ коими почти исключительно, благодаря женѣ, водился въ Парижѣ, успѣлъ было совсѣмъ отвыкнуть; внутреннему раздражен³ю его словно утѣшительнѣе было выливаться въ грубовато-энергическую форму выражен³я той среди, изъ которой вышелъ онъ...

   - Вы, кажется, сами, колко замѣтила Антонина Дмитр³евна на упрекъ, слышавш³йся ей въ этихъ словахъ мужа,- не мало потѣшились на потраченныя вами за то время деньги.

   - Извѣстно, хихикнулъ еще разъ Провъ Ефремовичъ,- за науку въ мои годы платить не дешево приходится.

   - За какую науку?

   И брови у нея сжались.

   - А то какъ же-съ! Съ князьями вашими и графами вожжаться умѣть, подъ ручку съ ними за панибрата но бульварамъ прогуливаться, безъ счету и отдачи имъ billets de mille {Ассигнац³и въ 1.000 франковъ.} въ видѣ якобы займа предоставлять, и все это благороднѣйшимъ манеромъ, иронически подчеркнулъ онъ,- что-бъ и тебя за чистокровнѣйшаго жантильома принимали,- наука тоже не маленькая для нашего брата!...

   Ее всю коробило отъ этого "хамскаго" тона, какъ говорила она себѣ внутренно...

   - Не я, конечно, съ едва сдерживаемымъ отвращен³емъ молвила она громко,- учила васъ ссужать деньгами встрѣчнаго и поперечнаго, а если вы, какъ говорите, выучились "держать себя" иначе... или умѣли прежде, такъ за это порядочный человѣкъ, вѣско подчеркнула она въ свою очередь,- можетъ быть только благодаренъ тѣмъ, кому онъ этимъ обязанъ.

   Провъ Ефремовичъ слегка опѣшилъ: противъ этого возражать ему было нечего... А "сердце сорвать" все-таки на чемъ-нибудь нужно было... Онъ придрался къ ея же словамъ:

   - Какъ если "порядочный", такъ и съ нимъ, полагаю, люди должны порядочно обращаться!

   Она намѣренно и продолжительно зѣвнула.

   - Для чего и на какомъ основан³и говорите вы мнѣ этотъ вздоръ? Какая васъ муха укусила сегодня?

   Его такъ и взорвало вдругъ отъ этого пренебрежительнаго тона: щеки его раскраснѣлись, глаза запылали...

   - А такая-съ, воскликнулъ онъ рѣзкимъ голосомъ,- что, каковъ я ни есть, а на роль мужа пѣвицы соглас³я моего не будетъ никогда!

   - Это еще что такое "мужъ пѣвицы"?

   И глаза ея пытливо приковались въ его лицу.

   Но онъ, какъ бы съ тѣмъ, чтобы не давать ей читать на этомъ лицѣ, вспрянулъ съ мѣста и зашагалъ словно на пружинахъ по комнатѣ съ судорожнымъ подрягиван³емъ своихъ могучихъ рукъ и ногъ.

   - Каковъ ни на есть, повторилъ онъ на-ходу,- а былъ я всегда, есмь и буду самъ-человѣкъ... и чтобы меня въ родѣ перваго дворецкаго при красавицѣ-женѣ почитали - это дудки-съ, этому никогда не бывать!.. Очень я хорошо понимаю, что при вашей наружности и воспитан³и каждому лестно состоять съ вами въ знакомствѣ... а только опять полагаю я такъ, что, находись вы... въ обстановкѣ... пониже не чѣмъ въ какой находитесь теперь, число этихъ вашихъ ферлакуровъ и пр³ятельницъ изъ знатныхъ сократилось бы не на малую толику...

   - Что же, вспыхнула вся Антонина Дмитр³евна,- вы желаете, кажется, уколоть меня тѣмъ, что взяли меня безъ состоян³я?..

   Она усмѣхнулась злою усмѣшкой, вскинула слегка плечами вверхъ и проговорила какъ бы про себя:- Это меня впрочемъ не удивляетъ.

   "Чего отъ тебя, мужика, и ждать иного", досказалъ себѣ за нее Провъ Ефремовичъ, и самъ покраснѣлъ до волосъ, не то отъ обиды, не то отъ "совѣсти".

   - Никакъ я и ничѣмъ не намѣренъ колоть васъ, началъ онъ, насколько могъ мягче и приличнымъ языкомъ,- а желалъ только сказать, что въ супружествѣ каждый свою долю приноситъ: одинъ - одно, другой - другое. Зачѣмъ же пренебрегать-то одному другимъ... и самимъ вамъ, примѣрно, можетъ-ли бытъ пр³ятно, если вашего мужа, при васъ же, ни во что ставить будутъ?

   Сусальцева потянулась съ папироской въ рукѣ къ одной изъ свѣчей, зажженныхъ на ея туалетномъ столѣ, и медленно заговорила:

   - Съ первой минуты, когда вы такъ... безцеремонно ворвались ко мнѣ, я поняла, что вы чѣмъ-то оскорбились... и даже именно чѣмъ... Князь ²оаннъ сейчасъ недостаточно былъ любезенъ съ вами,- такъ?

   Этотъ выраженный вслухъ чужими устами тайный мотивъ его раздражен³я, какъ всегда бываетъ въ такихъ случаяхъ, смутилъ Прова Ефремовича.

   - Никакихъ "любезностей" мнѣ его не нужно, пробормоталъ онъ досадливо,- ни братъ онъ мнѣ, ни сватъ, и въ дружбу къ нему не прошусь. Высокихъ особъ, какъ онъ, не мало тоже перевидать успѣлъ, и Уэльскаго принца, и Голландскаго, и нѣмецкихъ всякихъ, и даже многихъ, какъ вамъ извѣстно, въ вашемъ салонѣ, у себя въ домѣ, значитъ, въ Парижѣ, принималъ. Такъ мнѣ не невидаль такое лицо, и очень хорошо я понимаю, какъ себя съ такимъ должно держать... И напрасно поэтому родственница ваша, графиня фонъ-Драхенбергъ, будто за стыдъ себѣ почла назвать меня ему, вырвалось у Сусальцева какъ бы противъ воли.

   Жена его еще разъ приподняла плечи:

   - И все-таки представила васъ,- чего-жь вамъ больше?

   - Да-съ, и такъ, будто фамил³я моя ей губы жгла.

   - Ахъ, Боже мой, вскрикнула съ неудержимымъ глумлен³емъ Антонина Дмитр³евна:- вы бы еще хоотѣли, что-бъ у нея фамил³я Сусальцевъ медомъ истекла изъ устъ?

   Провъ Ефремовичъ широко раскрывшимися зрачками глянулъ въ ея злобно сверкнувш³е глаза и поблѣднѣлъ, какъ полотно... Онъ какъ-то разомъ, всѣмъ существомъ понялъ въ этотъ мигъ, что эта женщина, его жена, ненавидѣла его...

   При первомъ столкновен³и (онъ два года сряду, смутно предчувствуя это, тщательно избѣгалъ его,) это должно было обнаружиться. Она ненавидѣла его, его плебейскую фамил³ю, его "мужичество", и не была въ силахъ преодолѣть въ себѣ этого чувства,- онъ это ясно увидалъ теперь... Мальчики запрыгали у него въ глазахъ.

   - Напрасно въ такомъ случаѣ, заговорилъ онъ, скрипя лихорадочно зубами,- рѣшились вы такую зазорную фамил³ю на себя принять... напрасно!.. Вашей бѣлой кости не мало теперича молодцовъ по м³ру шляется, могли бы любаго боярскаго или княжескаго рода по себѣ найтить,- въ волостяхъ даже писарями иные служатъ, съ Юрьевымъ вашимъ по сосѣдству крестьянъ сосутъ, доходы тоже порядочные, жить можно... А то вы ишь кого себѣ взяли,- нашего брата, сермягу сѣрую...

   Онъ чувствовалъ, что "еще немножко" - и онъ кинется на нее, изобьетъ ее въ кровь, своими огромными "мужицкими" руками... Онъ сдержался, оборвалъ рѣчь, передохнулъ.- Толковать съ вами пространно объ этомъ предметѣ, полагаю я, незачѣмъ. А скажу я вамъ просто, съ чего началъ, опять: оставаться за границей я не согласенъ и даю вамъ потому три дня сроку на сборы, а затѣмъ - не угодно-ли домой, въ Росс³ю?

   - Не угодно! самымъ хладнокровнымъ тономъ молвила она на это.

   - Чего-съ? какъ бы не довѣряя ушамъ своимъ, переспросилъ Сусальцевъ:- вамъ не угодно ѣхать со мною?

   - Нѣтъ! повторила она тѣмъ же тономъ.

   - Такъ что же вы дѣлать полагаете? уже нѣсколько какъ-бы растерянно спросилъ онъ опять.

   - Поѣду во Флоренц³ю, какъ сказала.

   - Съ чѣмъ это, позвольте узнать?

   - Вы мнѣ дадите денегъ, сколько нужно будетъ.

   - Я дамъ!..

   Онъ захохоталъ, словно давился: - съ чего-жь это вы взяли?

   Она повернула на него взглядомъ, выражавшимъ полнѣйшее удивлен³е:

   - Я не разведенная съ вами жена; вы обязаны давать мнѣ содержан³е соотвѣтственно вашему состоян³ю.

   - Состоян³я моего никто не считалъ, закричалъ онъ съ новымъ порывомъ гнѣва,- а содержан³е давать обязанъ женѣ мужъ, когда она съ нммъ, а не врозь живетъ.

   - Я васъ отъ себя не гоню, а ѣхать съ вами не могу.

   - Почему не можете?

   - Мнѣ вреденъ холодъ въ Росс³и.

   - Давно-ли это?

   Она только засмѣялась и закурила новую папироску.

   - Ну-съ, это какъ вы себѣ знаете, отрѣзалъ Провъ Ефреновичъ, чувствуя, какъ поднявшаяся кровь билась стремительно въ его вискахъ,- а только, если вамъ угодно оставаться за границей безъ меня, я вамъ гроша не дамъ.

   - Не дадите добровольно - заставятъ! невозмутимо произнесла она въ отвѣтъ.

   - "Заставятъ"? едва былъ онъ въ силахъ выговорить:- кто-жь это... и какъ... можетъ заставить меня?..

   - Очень просто: я подамъ просьбу, куда слѣдуетъ, что вы, при вашихъ средствахъ, изъ злобы на меня оставляете меня умирать съ голоду.

   - Вы... вы подадите?..

   - Подамъ!

   Сусальцевъ, не помня уже себя, ринулся на нее съ мѣста съ высокоподнятыми кулаками...

   Но онъ не успѣлъ еще добѣжать до нея, какъ она стояла въ ростъ у стѣны. нажимая пуговку воздушнаго звонка, въ силу продолжительности котораго чуть-ли не весь отель долженъ былъ сбѣжаться сейчасъ въ ея покой.

   И въ то же время изъ ближайшей комнаты выскочила очевидно все время подслушивавшая подъ дверью Варюшка и кинулась между барыней своею и ея мужемъ, готовая (онъ это видѣлъ,) вцѣпиться ему немедленно ногтями въ лицо.

   Провъ Ефремовичъ вздрогнулъ съ головы до ногъ, плюнулъ во весь ротъ по адресу жены и бросился вонъ изъ комнаты...