Маркевич Болеслав Михайлович - Бездна

ая мышцы и напирая руками, передвигали съ мѣста, на сколько могли беззвучно, къ счаст³ю ихъ - въ эту минуту пустой и потому не особенно грузный сосновый на ножкахъ шкафъ, норовя наугадъ поставить его такъ, чтобы скрыть подъ нимъ кольцо и желѣзныя петли люка.

   - Должно быть, довольно, прошептала наконецъ Настасья Дмитр³евна; обшарь рукой, Варя!

   Дѣвочка кинулась на земь, тщательно обвела ладонями кругомъ и подъ шкафомъ: дно его прикрывало теперь совершенно и кольцо, и петли... Она задергала утвердительнымъ движен³емъ барышню за платье.

   - Вѣрно, Варя? спросила для большаго убѣжден³я своего та.

   - Мм!.. мм!.. промычала нѣмая и потянула ее за собою въ двери: "Нечего-молъ болѣе намъ дѣлать здѣсь".

   Онѣ, все также въ потемкахъ, поспѣшно поднялись вверхъ въ мезонинъ. Варюша побѣжала къ Антонинѣ Дмитр³евнѣ. Настя осталась въ корридорѣ, прижавшись къ периламъ лѣстницы въ ожидан³и, "что будетъ далѣе". Сердце у нея невыносимо билось, ноги подкашивались...

   Братъ ея тѣмъ временемъ стоялъ у своей отдушины, напряженно прислушиваясь къ долетавшимъ сквозь узкое отверст³е ея звукамъ: кто-то будто переступалъ подошвами по травѣ тутъ же, въ ближайшемъ отъ него разстоян³и, и отъ времени до времени тяжело переводилъ дыхан³е. Но, кромѣ стеблей росшаго у стѣны бурьяна, которые могъ онъ сквозь рѣшотку осязать рукой, Володя ничего во мракѣ различить не могъ... "Стоитъ тутъ кто подъ окномъ, или мнѣ это только представляется?" какъ винтомъ сверлило у него въ головѣ,- и ничего мучительнѣе этого вопроса, казалось ему, не испытывалъ онъ еще съ самаго рожден³я; въ его душѣ ныла злобная, невыносимая тоска...

   Но вотъ уже совершенно явственно зашуршали въ бурьянѣ чьи-то ноги: кто-то торопливо подходилъ къ дому, къ тому самому окну буфетной, подъ которымъ находился подвалъ.

   - Что? донесся до Володи коротк³й шепоткомъ вопросъ басоваго голоса.

   Другой - "а, вотъ онъ, стоялъ-таки тутъ!" пронеслось въ головѣ молодаго человѣка,- такой же низкогортанный голосъ отвѣчалъ тѣмъ же шопотомъ:

   - Приходили, кажись, сюда въ комнату, ваше всбларод³е,- вѣрно это. Безъ огня, и разговору не слыхать было, а только ходили, стульями что-ль двигали... И съ опаской, надо быть, ваше всбл... потому, чтобы шуму не было старались, это я вѣрно дослышалъ.

   - Предварить успѣли! досадливо пробормоталъ первый изъ говорившихъ:- изъ-за плетня, я замѣтилъ тогда, выскользнула какая-то фигура... Гляди, если бы вздумалъ кто изъ окна, ты такъ и навались...

   - Будьте покойны, ваше... пропуску не дадимъ.

   - Да окно замѣть хорошенько...

   - Замѣчено, съ угла четвертое.

   - Ну, значитъ пропалъ я! проговорилъ мысленно Буйносовъ, стискивая зубы...

  

  

   Слѣдовавш³я за возвращен³емъ ея наверхъ минуты показались вѣчностью Настасьѣ Дмитр³евнѣ. Она все стояла на верхней площадкѣ лѣстницы, опершись о перила ея, устремивъ глаза внизъ и ожидая каждый мигъ, что "вотъ они сейчасъ, сейчасъ войдутъ, пойдутъ шарить по всѣмъ комнатамъ..." "Они къ нему заберутся, разбудятъ!" ударило ее внезапно словно камнемъ въ голову: вся поглощенная тревогой о братѣ, она забыла объ отцѣ "несчастномъ"...

   Она кинулась внизъ, пробѣжала въ свою комнату, сосѣднюю съ покоемъ старика; осторожно потянула дверь къ нему, вошла на кончикахъ ногъ...

   Онъ спалъ, уложенный подушками, у окна, въ глубокомъ вольтеровскомъ креслѣ, служившемъ ему обыкновенно ложемъ, (больныя его ноги не переносили лежачаго положен³я,)- спалъ мирнымъ, рѣдко дававшимся ему сномъ. Маленькая керосиновая лампа подъ стекляннымъ колпакомъ, прикрытымъ зеленымъ бумажнымъ абажуромъ, поставленная на какой-то старинной тумбѣ изъ краснаго дерева, за спинкой кресла. освѣщала ободкомъ падавшаго отъ нея свѣта верхъ его черепа, его всклокоченные, густые и не совсѣмъ еще сѣдые волосы. Дыхан³я его почти не было слышно...

   "Заснулъ какъ ребенокъ, послѣ столькихъ ночей, и если вдругъ теперь..." И сердце нестерпимо заныло у дѣвушки.

   - Мавра, наклонилась она къ толстой бабѣ, приставленной ею къ больному на время своего отсутств³я и качавшейся теперь отъ одолѣвавшаго ее сна. сидя на стулѣ насупротивъ его,- если будетъ шумъ въ домѣ... и его разбудитъ, скажи... скажи ему, повторила она прерывавшимся голосомъ,- что-бъ онъ не безпокоился... что гости... господинъ Сусальцевъ - знаешь? - Провъ Ефремовичъ... Ну, что онъ пр³ѣхалъ... понимаешь?..

   - Провъ Е... А чего-жь этто онъ по ночамъ ѣздитъ?.. У насъ, барышня, сами знаете, про гостей бѣлья нѣтъ... Развѣ съ собою привезли... залепетала въ отвѣтъ, протирая глаза обѣими руками и зѣвая до ушей, мать Варюши.

   - Тебя о бѣльѣ не спрашиваютъ, возразила ей чуть не плача Настасѣя Дмитр³евна:- ты только скажи ему... если онъ услышитъ и спроситъ: кто... Успокой его, понимаешь? Скажи, что пр³ѣхали... ночевать, гости... И ни за что сама не отходи отъ него, пока я не вернусь!...

   - Чего-жь уходить-то, сама знаю, не бросить ихъ недужнаго! пробурчала угрюмо Мавра, очевидно уколотая раздраженнымъ тономъ барышни.

   Та, все такъ же поспѣшно и осторожно, выскользнула изъ комнаты и направилась опять въ корридоръ.

   На противоположномъ концѣ его, за стеклянною дверью, ведшею въ залу, блеснулъ, показалось ей, свѣтъ - и въ тотъ же мигъ погасъ... Но вотъ опять вспыхнулъ онъ, все сильнѣе разгораясь... Тамъ были люди, до нея уже доносился гулъ двигавшихся ногъ... "Сѣни у насъ со двора никогда не запираются, тамъ и замокъ давно проржавѣлъ", сообразила она,- "они прямо и взошли".

   Она безтрепетно направилась въ залу, отворила дверь...

   - Кто тутъ, что нужно? громко и твердо выговорила она.

   Только-что зажженный фонарь съ круглымъ мѣднымъ рефлекторомъ мгновенно приподнялся на уровень ея лица и ослѣпилъ ей въ первую минуту глаза. Но въ то же время раздался чей-то, будто уже слышанный ею голосъ, и кто-то быстро подошелъ къ ней:

   - Mademoiselle, je vous prie, ne vous effrayez pas, nous ne sommes pas des brigands! говорилъ онъ, сопровождая эти слова какимъ-то слащаво-любезнымъ хихиканьемъ.

   Она узнала не очень давно назначеннаго въ ихъ уѣздъ исправника, который, не далѣе какъ двѣ недѣли назадъ, пр³ѣзжалъ къ нимъ въ Юрьево "рекомендоваться" и очень потѣшалъ ея сестру Тоню своею комическою особой. Это былъ худой, на длинныхъ ногахъ, господинъ лѣтъ тридцати шести, съ придурковатымъ выражен³емъ вытянутаго впередъ, какъ бы постоянно чему-то удивлявшагося лица и съ необыкновеннымъ апломбомъ размашистыхъ движен³й и вит³еватой французской рѣчи. Звали его Сливниковымъ. Бывшаго гвардейскаго кавалериста, "des revers de famille" - успѣлъ онъ объяснить въ тотъ же первый пр³ѣздъ свой,- "заставили его обратиться теперь въ одну изъ спицъ государственной колесницы, un des rayons du char de l'état"... Тоня, пронеслось нежданно тутъ же въ памяти Настасьи Дмитр³евны, такъ и расхохоталась ему на это въ лицо, и когда онъ спросилъ ее, "чему она такъ весело смѣется", она пресерьезно увѣрила его, что это отъ удовольств³я, доставленнаго ей его "остроумнымъ сравнен³емъ"...

   - Mademoiselle Bouinossof, одна изъ двухъ дочерей здѣшняго владѣльца, съ церемон³ймейстерскою важностью округляя руки и сжимая губы сердечкомъ, представлялъ онъ между тѣмъ Настасью Дмитр³евну, двинувшемуся къ ней за нимъ военному въ голубомъ мундирѣ съ полковничьими погонами, державшему въ рукѣ освѣтивш³й ее потайной фонарь. Другой, довольно большаго объема, экипажный фонарь съ зажженною въ немъ свѣчей выступилъ въ то же время изъ сѣней, несомый здоровымъ, усатымъ жандармомъ, за которымъ слѣдовали какой-то мизернаго вида человѣчекъ въ сибиркѣ, подпоясанный краснымъ крестьянскимъ кушакомъ, и знакомый Настасьѣ Дмитр³евнѣ мужикъ съ бляхою на кафтанѣ - полицейск³й сотск³й села Буйносова. Военный (она не ясно различала черты его немолодаго, обросшаго волосами лица,) подошелъ къ ней съ учтивымъ поклономъ: .

   - Долгъ службы, сударыня, заставляетъ насъ потревожить вашъ покой... произнесъ онъ какъ бы нѣсколько конфузливо, низкимъ и пр³ятнымъ голосомъ:- вы, впрочемъ, повидимому, не изволите рано ложиться спать? добавилъ онъ тотчасъ за тѣхъ совершенно инымъ - "инквизиторскимъ", сказала она себѣ,- тономъ.

   - У меня старикъ-отецъ больной... я иногда всю ночь не раздѣваюсь, проговорила она поспѣшно. - Что же вамъ угодно... въ эту пору... ночью? сочла она нужнымъ спросить еще разъ, придавая, насколько позволяло это ей все сильнѣе разыгрывавшееся внутри ея волнен³е, выражен³е недоумѣн³я своему лицу.

   - О болѣзненномъ состоян³и вашего батюшки намъ извѣстно...

   - Oh, mademoiselle, croyez bien que je me suis fait un devoir de le constater! вмѣшался, разводя руками и склоняя галантерейно голову, изящный исправникъ.

   - Намъ извѣстно, повторилъ, хмурясь и неодобрительно взглянувъ на своего болтливаго спутника, полковникъ,- и мы постараемся, насколько это будетъ зависѣть отъ насъ, не безпокоить его...

   Онъ примолкъ на мигъ и произнесъ затѣмъ будто нѣсколько смущенно опять:

   - Мы имѣемъ поручен³е арестовать брата вашего, сударыня... бывшаго студента Владим³ра Буйносова...

   - Брата! его здѣсь нѣтъ! крикнула она съ какой-то внезапною злостью.

   Онъ съ видомъ сожалѣн³я повелъ плечами и возразилъ тихо и не сейчасъ:

   - Братецъ вашъ выслѣженъ шагъ за шагомъ отъ самой Москвы и прибылъ сюда въ седьмомъ часу вечера... Намъ очень тяжело, повѣрьте, сударыня, примолвилъ онъ съ выражен³емъ полной искренности въ интонац³и,- она почуяла это,- но мы обязаны исполнить наше поручен³е.

   - Le service de l'état, mademoiselle, счелъ опять нужнымъ присовокупить отъ себя исправникъ Сливниковъ, выкидывая впередъ обѣ руки и ловко вытягивая при этомъ кончиками пальцевъ безукоризненно выглаженные рукавчики сорочки изъ-подъ обшлаговъ своего полицейскаго сюртука.

   - Это ваше дѣло! отрѣзала Настасья Дмитр³евна замиравшимъ голосомъ,- но я предваряю васъ, что вы... никого не найдете... и только перепугаете на смерть моего несчастнаго отца... Онъ теперь заснулъ послѣ многихъ ночей... страдан³я... Не входите по крайней мѣрѣ къ нему, ради Бога! вырвалось у нея безсознательнымъ стономъ изъ груди.

   Голосъ у жандармскаго штабъ-офицера дрогнулъ въ свою очередь:

   - Клянусь вамъ, сударыня, что мы войдемъ къ нему лишь въ крайнемъ случаѣ... Гдѣ его покой?

   - На противоположномъ концѣ дома... Изъ этой залы направо, черезъ двѣ комнаты, боскетная,- такъ называли прежде,- это его спальня теперь...

   Полковникъ кивнулъ головой и, приподнявъ фонарь свой, двинулся къ корридору:

   - По лѣвой рукѣ что? спросилъ онъ.

   - Рядъ необитаемымъ или пустыхъ комнатъ; бывш³й кабинетъ, столовая... буфетная, словно проглотила она,- большая дѣвичья, въ которой спитъ единственная наша служанка въ домѣ, съ дѣвочкой-дочерью, и выходъ на черный дворъ...

   - А братецъ вашъ гдѣ помѣщается? спросилъ опять полковникъ самымъ натуральнымъ тономъ.

   Она была такъ озадачена этимъ вопросомъ, что осталась безъ языка въ первую минуту...

   - Братъ, когда жилъ съ нами, рѣзко и подчеркивая проговорила она оправившись, не видя, но чувствуя "инквизиторск³й взглядъ этого человѣка", неотступно прикованный въ ней,- занималъ комнату рядомъ съ отцомъ, ту, въ которой живу я теперь... Но онъ уже полтора года какъ уѣхалъ отсюда... и мы съ тѣхъ поръ не видали его...

   Полковникъ направилъ пламя своего фонаря въ глубь корридора:

   - Эта лѣстница въ верхн³й этажъ ведетъ?

   - Да, въ мезонинъ.

   - Большое тамъ помѣщен³е?

   - Четыре комнаты.

   - Заняты кѣмъ-нибудь?

   - Въ одной изъ нихъ живетъ сестра моя; друг³я тоже пусты... тамъ и не бываетъ никто: насъ всего вѣдь трое въ этихъ хоромахъ, съ плохо выходившею у ней ирон³ей отвѣчала она, между тѣмъ какъ все сильнѣе и невыносимѣе разбирали ее страхъ и тоска.

   - Прелестная сестрица ваша только-что започивала, надо полагать? молвилъ игриво господинъ Сливниковъ, улыбаясь и покручивая вытянутые въ нитку à la Napoléon III усы свои.

   - Не знаю... я сидѣла внизу, у батюшки... Она давно спитъ, вѣроятно; теперь ужь поздно...

   - Нѣтъ, мы видѣли сейчасъ свѣтъ на верху... mais un instant après огонь погасъ, tout est retombé dans l'ombre...

   - Комната вашей сестрицы на дворъ выходитъ? спросилъ жандармск³й полковникъ тѣмъ же своимъ неторопливымъ и естественнымъ тономъ.

   - Нѣтъ... въ садъ, отвѣтила она, инстинктивно запинаясь...

   - Значитъ, не въ ея комнатѣ, подчеркнулъ онъ,- видѣли мы сейчасъ со двора огонь?

   Вся кровь прилила къ головѣ Насти. Въ той комнатѣ, откуда они со двора могли видѣть огонь, она сейчасъ была съ Володей, и тамъ - только теперь вспомнила она,- остались его мѣшки съ бумагами... съ бумагами, которыя все откроютъ, все докажутъ... А онъ забылъ о нихъ и она также... О, Господи!..

   - Я сейчасъ узнаю, я у нея спрошу, пробормотала она растерянно, порываясь вдругъ бѣжать на верхъ.

   Штабъ-офицеръ остановилъ ее движен³емъ руки:

   - Я попрошу васъ, сударыня, позволить мнѣ сопровождать васъ... Фурсиковъ, обратился онъ къ не отстававшему отъ него маленькому человѣку въ сибиркѣ,- свѣту бы побольше!..

   - Сею минутой! быстро отвѣтилъ тотъ, вытаскивая изъ кармана два стеариновые огарка и зажигая ихъ тутъ же о свѣчу фонаря у жандарма.

   - Не угодно-ли, сударыня? промолвилъ полковникъ, кивая по направлен³ю лѣстницы и въ то же время наклоняясь въ уху Фурсикова, которому прошепталъ нѣсколько словъ. - А ты бери свѣчу, свѣти намъ! приказалъ онъ стоявшему у дверей корридора сотскому.

   Деревенск³й полиц³антъ, принявъ дрожавшими руками огарокъ изъ рукъ Фурсикова, двинулся впередъ съ испуганнымъ лицомъ, немилосердно стуча своими смазными сапогами.

   - Разуться бы ему, ваше... а то на весь домъ слыхать, шепнулъ полковнику, юркнувъ къ нему бочкомъ, человѣкъ въ сибиркѣ.

   Съ сотскаго мигомъ стащили сапоги, причемъ онъ, по собственной уже иниц³ативѣ, поспѣшно скинулъ съ себя кафтанъ и, легк³й теперь какъ птица, неся высоко надъ головой зажженный огарокъ и постоянно оборачиваясь на слѣдовавшихъ за нимъ "жандарскаго командира и барышню", зашагалъ вверхъ по ступенямъ.

   Дѣвушка едва волочила ноги; въ глазахъ у нея двоилось, ссохш³яся губы словно прилипли одна къ другой. "Въ головѣ ни одной мысли не осталось", чувствовала она.

   Не доходя двухъ ступенекъ до корридора въ мезонинѣ, она вдругъ дрогнула вся и чуть не опрокинулась навзничь... Спутникъ ея поспѣшно поддержалъ ее за спину. Она откинулась, словно ужаленная этимъ прикосновен³емъ, прижалась къ периламъ съ какимъ-то внезапнымъ, нервнымъ страхомъ, устремивъ глаза на пламя свѣчи въ рукахъ стоявшаго надъ нею, уже на самой площадкѣ, сотскаго...

   И въ этотъ мигъ услышала она громк³й, преувеличенно громк³й, возгласъ сестры:

   - Кто это, кто идетъ?... нельзя... я не одѣта!...

   Настя вдругъ теперь, будто вскинутая рессорой, очутилась наверху и жадно устремила глаза впередъ...

   Антонина Дмитр³евна въ ночной кофтѣ, съ распущенными по плечамъ волосами и бужуаромъ въ рукѣ, стояла на поpoгѣ той роковой комнаты но правой сторонѣ корридора, гдѣ...

   "О, Боже мой, если она только догадалась и успѣла спрятать, пронеслось въ головѣ ея сестры,- я ей все, все прощу я буду благословлять ее всю жизнь!"...

   А та все съ тѣмъ же преувеличеннымъ выражен³емъ недоумѣн³я, испуга и негодован³я продолжала восклицать:

   - Настя, кто это, зачѣмъ?... Ахъ!... визгнула она уже совсѣмъ отчаянно, увидавъ поднявшагося вслѣдъ за сестрой голубаго штабъ-офицера съ потайнымъ фонаремъ своимъ въ рукѣ, дунула на свою свѣчу, подалась тѣломъ назадъ въ комнату и захлопнула предъ собою обѣ половинки двери.

   - Прошу васъ, сударыня, не извольте безпокоиться... началъ было тотъ.

   Но она не дала ему продолжать:

   - Дайте мнѣ выйти, дайте пройти въ свою комнату!... Я сюда зашла нечаянно... Вы меня въ осадѣ держите! кричала она изъ-за двери не то сердитымъ, не то шутливымъ голосомъ.

   - Сдѣлайте одолжен³е, извольте пройти, мы вамъ не мѣшаемъ.

   За дверями послышался ея смѣхъ:

   - Какъ "не мѣшаете?" Я вамъ говорю, я не одѣта, а у васъ цѣлая иллюминац³я... Отойдите хоть немножко отъ двери... я проскользну какъ тѣнь за вами.

   Невольная улыбка пробѣжала подъ густыми усами пожилаго жандармскаго служаки: его подкупилъ на мигъ этотъ женск³й молодой смѣхъ, звучавш³й такъ искренно, казалось ему. "Веселаго темперамента особа", подумалъ онъ.

   - Извольте, сударыня, я глядѣть не буду.

   И онъ подвинулся впередъ на нѣсколько шаговъ.

   - Тоня, можешь пройти! крикнула ей сестра.

   За спиной полковника послышался скрипъ раскрывшихся дверныхъ половинокъ, легк³е шаги быстро скользнули по половицамъ, и съ другой, лѣвой стороны корридора раздался голосъ: "Благодарствуйте, monsieur le gendarme", и щелкъ замкнувшейся двери.

   Штабъ-офицеръ поспѣшно обернулся и направилъ фонарь свой вслѣдъ этому голосу: чуткое ухо его различило въ нихъ какую-то подозрительную ноту...

   Но особа съ "веселымъ темпераментомъ" успѣла уже исчезнуть за дверями, противоположными тѣмъ, изъ которыхъ она только-что выбѣжала.

   Онъ поморщился съ выражен³емъ упрека по собственному адресу и, молча, въ сопровожден³и не отстававшаго отъ него сотскаго, вошелъ въ эту только-что оставленную его комнату.

   Настасья Дмитр³евна, остановясь на порогѣ, такъ и вонзилась дальнозоркими глазами въ глубь ея.

   Тамъ, на столѣ, еще не прибранные, стояли блюдо съ объѣденнымъ до кости бараньимъ ребромъ, приборъ, графинчикъ съ водкой... Сердце у нея захолонуло... А на диванѣ, на диванѣ - она помнила, какъ братъ, сидя на немъ, вырвалъ мѣшки, свои у Тони изъ рукъ и кинулъ въ уголъ,- тамъ-ли еще они?... Нѣтъ, ихъ тамъ нѣтъ болѣе, нѣтъ!... "Тоня успѣла пронести ихъ за спиной этого голубаго,- умница, спасительница!"... А онъ, онъ, видимо, имѣлъ подозрѣн³е и думалъ тутъ найти что-нибудь... Какъ онъ осматриваетъ все внимательно!... наклонился вотъ надъ диваномъ... даже руку, руку въ прорѣху подъ покрышку сунулъ... "Ищи, ищи, хитрѣе тебя нашлись!" говорила себѣ мысленно дѣвушка съ охватившимъ ее теперь мгновенно безумно-радостнымъ ощущен³емъ и отважно, съ невиннымъ выражен³емъ на лицѣ, глядя на обратившагося къ ней въ эту минуту штабъ-офицера.

   - Это вашъ братецъ изволилъ здѣсь ужинать? иронически проговорилъ онъ, зорко въ свою очередь глядя ей въ глаза.

   Она молча и пренебрежительно приподняла лишь на это плечи, какъ бы не находя даже нужнымъ отвѣтить словомъ на такой несообразный вопросъ, и тутъ же безсознательно обернула голову на шумъ раздавшихся за нею въ корридорѣ торопливыхъ шаговъ.

   Мимо нея, напоминая собою ручнаго журавля, готовящагося взмахнуть со двора на кровлю птичника, пронесся на длинныхъ ногахъ своихъ исправникъ Сливниковъ, направляясь къ жандармскому штабъ-офицеру. Онъ наклонился къ его уху и зашепталъ о чемъ-то, возбуждавшемъ очевидно въ немъ необычайное волнен³е. Его вытянутое впередъ, кувшиномъ, лицо изображало одновременно таинственность, усерд³е и внутренн³й трепетъ...

   - А-а! протянулъ въ отвѣтъ на это шептан³е штабъ-офицеръ съ мимолетною усмѣшкой.- Я васъ попрошу остаться здѣсь, сказалъ онъ ему, сжавъ вдумчиво брови,- и...

   Онъ пр³остановился, повелъ взглядомъ на дѣвушку:

   - Если бы сестрицѣ вашей угодно было... одѣться и принять господина исправника въ своемъ покоѣ, я былъ бы вамъ очень благодаренъ.

   - Зачѣмъ это? вырвалось у нея невольно испуганнымъ тономъ.

   Онъ продолжалъ, какъ бы не слыхавъ:

   - Я бы и васъ попросилъ пробыть съ сестрицей и господиномъ Сливниковымъ... имѣющимъ честь быть вамъ лично знакомымъ, покамѣстъ я не вернусь сюда?

   - Что же, это вы насъ теперь арестовать хотите? вскликнула Настасья Дмитр³евна съ намѣренною запальчивостью.

   Ее поразилъ тотъ оттѣнокъ чуть не женской мягкости, съ которымъ отвѣчалъ ей этотъ "инввизиторъ":

   - Не имѣю относительно этого никакого приказан³я, а смѣю просить васъ остаться здѣсь, сударыня, изъ одного, повѣрьте, участ³я къ вамъ.

   Она похолодѣла вся вдругъ: тайникъ брата ея отысканъ, поняла она какъ-то разомъ...

   Полковникъ отвелъ между тѣмъ исправника въ уголъ:

   - Постарайтесь непремѣнно, обрывисто и вполголоса молвилъ онъ ему,- войти къ этой барышнѣ... къ другой...

   - Знаю, замигалъ тотъ, и сумракъ его лица внезапно смѣнило с³ян³е удовольств³я, которое обѣщало ему возлагаемое на него поручен³е:- mademoiselle Antonine, персона необыкновенная!

   - Чѣмъ такъ?

   - Красота... Une cariatide, mon colonel! И умъ... пирамидальный умъ!... Она воспитывалась въ Петербургѣ, въ домѣ тетки, извѣстной графини Лахницкой... въ салонѣ которой и я блисталъ когда-то! примолвилъ онъ нежданно и испустилъ глубок³й вздохъ.

   - Ну, такъ посмотрите, что-бъ она не провела васъ, эта умница!... Придется, можетъ быть, сдѣлать обыскъ въ ея комнатѣ, а до времени я буду васъ просить внимательно наблюдать за нею... да и за сестрой не мѣшаетъ... чтобы чего-нибудь не успѣли онѣ утаить или уничтожить...

   Господинъ Сливниковъ усмѣхнулся самодовольно и игриво:

   - Полковникъ, можете быть покойны; самыя коварныя женщины въ свѣтѣ, могу сказать, не были въ состоян³и провести меня; j'ai des yeux de lynx pour pénétrer leur astuce... Но полковникъ не счелъ нужнымъ слушать далѣе. Онъ вышелъ въ корридоръ и, приказавъ сотскому оставаться со своимъ огаркомъ на площадкѣ лѣстницы "и никого не пускать внизъ до его возвращен³я", самъ быстро спустился по ступенькамъ въ нижн³й этажъ.

  

  

   "Что же дѣлать, что же дѣлать теперь?" словно клещами рвало въ мозгу Настасьи Дмитр³евны. За нѣсколько мгновен³й предъ этимъ "ни одной мысли не оставалось у нея въ головѣ", говорила себѣ она;- тысячи обрывочныхъ, путавшихся, противорѣчивыхъ, мучительныхъ мыслей одолѣвали ее теперь. "Бѣжать внизъ за этимъ голубымъ, или не бѣжать?..." Они, очевидно, объясняла она себѣ, отыскали подвалъ подъ буфетомъ,- "онѣ съ Варюшкой въ темнотѣ не надвинули, вѣрно, шкафа такъ, чтобы прикрыть имъ весь квадратъ люка, и поперечная лин³я одной изъ сторонъ его могла обозначиться на глади некрашенаго пола," - они брата ея берутъ въ эту минуту... А если нѣтъ, перекидывало ее вдругъ въ противоположную сторону,- если она ложно истолковываетъ волнен³е, замѣченное ею на лицѣ этого прибѣжавшаго снизу "глупаго исправника", и его шушукан³е à parte съ тѣмъ?... Можетъ быть, напротивъ, "они тамъ въ отчаян³и, что ничего найти не могутъ..." Бѣжать туда, показать, что этимъ интересуешься,- не усилитъ-ли она этимъ ихъ увѣренность, что тотъ, за кѣмъ пр³ѣхали они, спрятанъ въ домѣ?... Она и безъ того уже, казалось ей опять, "слишкомъ много разговаривала съ этимъ жандармомъ, недостаточно хорошо сыграла роль: ей слѣдовало не разговаривать, а показать самое рѣшительное негодован³е, что смѣютъ ночью врываться, изъ-за какихъ-то безсмысленныхъ подозрѣн³й, въ домъ мирныхъ гражданъ, къ больному старику и беззащитнымъ женщинамъ..." Да, но они не приняли бы словъ ея въ уважен³е, и вышло бы хуже: "они безъ церемон³и ворвались бы въ нему, къ несчастному..." Нѣтъ, итти нельзя,- надо оставаться здѣсь "гордо и равнодушно", спокойно ждать. А между тѣмъ, всплывало снова кипучею волной въ головѣ ея,- а между тѣмъ "они теперь его, Володю..."

   - Съ чѣмъ это вы сейчасъ прибѣжали къ этому... господину жандарму? не выдержавъ, обратилась она со внезапнымъ вопросомъ въ исправнику, очутившись съ нимъ вдвоемъ въ корридорѣ, въ полутьмѣ.

   Онъ тотчасъ же напустилъ на себя видъ необыкновенно таинственный, выкинулъ руки впередъ, вытягивая рукавчики свои изъ-подъ обшлаговъ, и отчеканилъ медленно и вѣско:

   - Вы мнѣ позволите не отвѣчать вамъ на этотъ... тенденц³озный вопросъ, si j'ose m'exprimer ainsi.

   - Почему такъ и что тутъ тенденц³ознаго? протянула она съ досадливою ирон³ей въ тонѣ.

   - La discrétion est le premier devoir de mon état, mademoiselle, объяснилъ онъ, склоняя голову нѣсколько набокъ и быстро, старо-кавалер³йскимъ пошибомъ, сдвигая въ то же время каблуки свои, на которыхъ, впрочемъ, увы! уже не звенѣло шпоръ.

   - Это однѣ пошлыя французск³я фразы - больше ничего! вскликнула Настя внѣ себя.

   Господинъ Сливниковъ очень оскорбился.

   - Позвольте, милостивая государыня, процѣдилъ онъ съ ядовитою учтивостью,- выразить вамъ мое удивлен³е, слыша со стороны женской особы... так³я... странныя опредѣлен³я!.. Я имѣлъ честь быть принятымъ у тетушки вашей, la comtesse Lachnitzki... и вообще dans les meilleurs salons de Pétersbourg... и никакъ не ожидалъ, чтобы изъ вашихъ... pour ainsi dire, устъ... Я, впрочемъ, не считаю себя въ правѣ, прервалъ онъ себя вдругъ,- заниматься моею... personnalité въ эту минуту. Обязанность моя заставляетъ меня просить вашу сестрицу... mademoiselle Antonine Bouinossof... сдѣлать мнѣ честь принять меня для... для нѣкоторыхъ... Гдѣ ея комната? отрѣзалъ онъ, никакъ не отыскавъ надлежащаго термина, чтобы выразить, для чего именно нужно было ему видѣть "mademoiselle Antonine".

   - Сестра моя ложится, если не совсѣмъ уже въ постели! съ неодолимымъ испугомъ въ голосѣ отвѣтила ему на это дѣвушка,- ея нельзя видѣть!

   - Я не имѣю права въ этомъ сомнѣваться, возразилъ онъ на это съ оттѣнкомъ все той же нѣкоторой ядовитости: - часъ, дѣйствительно, нѣсколько поздн³й... Но, вы понимаете, le service de l'état avant tout, я вижу себя принужденнымъ...

   - Но это не возможно, совершенно не возможно! громко, горячо, не давая ему продолжать, протестовала она.

   - Съ кѣмъ это ты споришь, Настя? раздался голосъ Антонины изъ-за двери въ ея комнату ("споривш³е" стояли какъ разъ насупротивъ этой двери).

   - Съ господиномъ исправникомъ... monsieur Сливниковъ, котораго ты знаешь... Онъ непремѣнно для чего-то. хочетъ тебя видѣть... Развѣ можно этого требовать... отъ дѣвушки... въ такое время? растерянно залепетала ей въ отвѣтъ сестра.

   - Pour service d'état, mademoiselle, жалобною фистулой, для вящшаго убѣжден³я красавицы, счелъ нужнымъ пропѣть въ свою очередь исправникъ,- иначе, vous comprenez, я слишкомъ... je suis trop bien élevé, mademoiselle...

   - Вы одни? спросила Антонина.

   - То-есть вдвоемъ, захихивалъ онъ:- mademoiselle votre soeur и я.

   Она тоже засмѣялась за дверями:

   - А тотъ же гдѣ, l'oiseau bleu?

   - Онъ пошелъ внизъ... отвѣтила, не договоривъ того, что просилось ей на языкъ, Настя.

   - А-а!.. Хорошо, погодите, я сейчасъ сдѣлаю себя презентабельною, къ страшному изумлен³ю своему услышала она отвѣтъ сестры.

   Сливниковъ вскинулъ побѣдно голову вверхъ и вытянулъ еще разъ изъ-подъ обшлаговъ свои безукоризненно свѣж³е рукавчики.

   Минутъ черезъ пять ключъ щелкнулъ въ замкѣ, дверь отворилась, показалась щедушная фигурка Варюши, съ любопытствомъ устремившей свои больш³е, черные глаза на незнакомаго ей господина, и изъ глубины только-что освѣщенной лампою, просторной, наполненной мебелью и представлявшей вообще весьма "комфортабельный" видъ комнаты послышались слова хозяйки:

   - Войдите!... Bonsoir, monsieur Сливниковъ!

   Она полулежала на низкой кушеткѣ, словно вся потонувшая въ широкихъ и длинныхъ складкахъ облевавшей ее кашемировой блузы пунцоваго цвѣта съ бѣжавшимъ по всѣмъ краямъ ея широкимъ узоромъ à la turque; такого же цвѣта ленточный бантъ съ длинными концами перехватывалъ на затылкѣ ея распущенные волосы. Бѣлая, изящная, до локтя обнаженная рука свободно подымалась надъ опавшимъ вокругъ ея широкимъ рукавомъ блузы, упиралась на спальныя подушки, лежавш³я подъ головой ея, и на ладонь этой руки опирался въ свою очередь ея чуть выдававш³йся впередъ, словно выточенный подбородокъ... Она смотрѣла какою-то "восточною царицей" въ этой лежачей, нестѣсненной позѣ, въ этихъ яркихъ цвѣтахъ и пышныхъ складкахъ: такъ, по крайней мѣрѣ, представилось восхищенному исправнику, "блиставшему когда-то" въ салонѣ графини Лахницкой. "Клеопатра, принимающая Антон³я", пронеслось у него нѣсколько смутнымъ, но пр³ятно защекотавшимъ его вдругъ воспоминан³емъ.

   Онъ быстро направился къ ней, расшаркиваясь отъ самаго порога и широко округляя руки.

   - Mademoiselle, j'ai bien l'honneur...

   - Mo-onsieur, протянула она преувеличеннымъ тономъ французской актрисы.

   Она приподнялась слегка и медленно повела на него снизу вверхъ не то скучающимъ, не то насмѣшливымъ взглядомъ.

   Онъ стоялъ теперь предъ нею и глядѣлъ на нее въ свою очередь не то восторженно, не то растерянно, съ высоты своего длиннаго туловища.

   - Садитесь же, разъ вы здѣсь, уронила "Клеопатра", видимо тѣшившаяся его замѣтнымъ смущен³емъ. - Вы желали видѣть меня для какого-то... service d'état. Такъ вы, кажется, сказали?.. Что же вамъ угодно?

   Бѣдный Сливниковъ окончательно растерялся: въ мозгу его никакъ не слагалось яснаго представлен³я, какая именно роль предлежала ему въ этомъ "service d'état".

   - Mon Dieu, mademoiselle, промямлилъ онъ,- vous comprenez qu'il у а des circonstances...

   - Говорите, пожалуйста, по-русски, перебила она его тономъ капризнаго ребенка:- мы вѣдь съ вами не мазурку на балѣ танцуемъ...

   - Да, вы правы, Антонина Дмитр³евна, воскликнулъ нежданно на это со вздохомъ, похожимъ на стонъ, бывш³й кавалергардъ, встряхивая плечами, на которыхъ уже давно отсутствовали рогожки блестящихъ серебряныхъ эполетъ,- время счастливыхъ мазурокъ для меня навѣкъ миновало; я здѣсь по должности... je ne suis que l'esclave d'un triste devoir...

   И, проведя себѣ рукой по волосамъ, онъ эффектно опустился прямо противъ нея на стулъ, стоявш³й рядомъ съ валикомъ кушетки, въ который упирались ея, вдѣтыя въ крохотныя туфли, обнаженныя ноги, и такъ и замеръ вдругъ въ страстномъ созерцан³и ихъ. Глаза у него заискрились, какъ у стараго кота предъ кускомъ курятины.

   Она, не смущаясь и не отдергивая этихъ выступавшихъ изъ-подъ края блузы нѣжно бѣлыхъ, узенькихъ, породистыхъ ногъ, чуть-чуть охваченныхъ кругомъ мѣховою темною оторочкой ея пунцово-атласныхъ "mules", застукала ими какъ бы нетерпѣливо по валику:

   - Вы мнѣ все же не объяснили, въ чемъ состоитъ теперь этотъ вашъ "devoir?"

   Онъ хотѣлъ отвѣтить... но только руками развелъ.

   - Ваша свѣтскость не рѣшается выговорить роковаго слова, засмѣялась она своимъ холоднымъ, ироническимъ смѣхомъ; такъ я вамъ скажу сама. Вамъ нужно у меня... какъ это говорится?.. обыскъ сдѣлать?

   Исправникъ прижалъ стремительно обѣ руки ко груди:

   - Mais pas du tout, mademoiselle, вы ошибаетесь... Я, во всякомъ случаѣ... мнѣ ничего подобнаго не предписано...

   - Пожалуйста, можете! молвила она на это, будто не слыхавъ его возражен³я и все также лежа съ закинутыми за голову руками.- Варя вамъ дастъ мои ключи, ищите! Je vous défie найти что-нибудь у меня: я ни сама писать, ни получать писемъ терпѣть не могу, а когда получаю - рву, прочитавъ...

   - Я вамъ вѣрю, Антонина Дмитр³евна, вѣрю! поспѣшилъ заявить онъ, наклоняясь съ мѣста чуть не до самыхъ туфель ея ("сейчасъ бы ихъ долой, а губами къ этой peau rose - и не оторвался бы, кажется, до смерти! " проносилось въ головѣ господина Сливникова въ эту минуту).

   Но вдругъ онъ невольно пр³осанился и насторожилъ уши:

   - А еслибъ у меня были... еслибы мнѣ вздумалось держать у себя... чьи-нибудь бумаги, говорила "Клеопатра" съ какимъ-то загадочнымъ подчеркиван³емъ и разстановкой,- неужели вы думаете, что я... не успѣла бы ихъ скрыть, уничтожить... сжечь наконецъ, прежде чѣмъ вы или этотъ вашъ голубой господинъ догадались бы притти искать ихъ у меня?

   - Сжечь? повторилъ совершенно безсознательно исправникъ,- гдѣ?

   - А хоть бы вотъ тутъ! медленно проговорила она, лѣнивымъ движен³емъ руки указывая на печь со створчатыми мѣдными заслонками, подлѣ которой стояла ея кушетка.- Вы развѣ не слышите, что здѣсь гарью пахнетъ? спросила она его чрезъ мигъ съ тѣмъ же загадочнымъ выражен³емъ на подергивавшихся злою усмѣшкою губахъ.

   Онъ недоумѣвая глядѣлъ на нее... Гарью, и даже именно жженою бумагой, пахло дѣйствительно, казалось ему, даже казалось, что онъ это почувствовалъ, какъ только вошелъ въ комнату... Но, "еслибъ это была правда, неужели бы она рѣшилась первая, такъ открыто и смѣло..."

   Настасья Дмитр³евна, вошедшая вслѣдъ за нимъ и съ мучительною тревогой прислушивавшаяся къ этому разговору изъ глубины комнаты, встрѣтилась въ эту минуту взглядомъ съ глазами Вари. Дѣвочка стояла въ углу, за спиной исправника, и указывая ей быстрымъ движен³емъ опущенныхъ вѣкъ на двѣ чугунныя вьюшки, вынутыя изъ трубы и лежавш³я на полу за выступомъ печки... Сомнѣн³я не оставалось: Володины мѣшки сгорали въ эту минуту за этими притворенными мѣдными заслонками... Настасья Дмитр³евна, со внезапнымъ порывомъ. подбѣжала къ сестрѣ, схватила ея руку и крѣпко, судорожно сжала ее.

   Та мелькомъ оглянула ее, и въ мимолетной усмѣшкѣ, скользнувшей по ея губамъ, сказалось обычное ей высокомѣрное, чтобы не сказать презрительное, выражен³е.

   - Вы видите, какъ сестра моя довольна много, monsieur Сливниковъ? обратилась она тутъ же къ нему.

   - Я вижу, что вы ужасно любите мистифировать вашего ближняго, широко засмѣялся онъ на это, рѣшивъ внутренно, что "прелестная красавица" тѣшится и даже нѣсколько кокетничаетъ съ нимъ.

   - Вы думаете?..

   И, не ожидая отвѣта, она, съ капризнымъ laisser aller свѣтской женщины, перекидывающейся отъ скуки съ предмета на предметъ въ бесѣдѣ съ неинтереснымъ гостемъ, перебила себя новымъ вопросомъ:

   - Скажите, пожалуйста, какъ могъ такой человѣкъ, какъ вы, попасть въ исправники?

   Сливниковъ такъ и прос³ялъ (онъ, разумѣется, понялъ ея слова въ самомъ лестномъ для себя смыслѣ,) и, отблагодаривъ ее за любезность нѣжно умиленнымъ взглядомъ, взъерошилъ волосы нервною рукой и вдохнулъ изъ самой глубины легкихъ:

   - Hélas, mademoiselle, я самъ часто дѣлаю себѣ этотъ вопросъ... Mais que voulez vous,- la fatalité! Я былъ молодъ, мое положен³е, чадъ нѣкотораго успѣха въ свѣтѣ, и... puisqu'il faut tout avouer, примолвилъ онъ съ неподражаемымъ паѳосомъ,- и... заблудш³я женщины меня потеряли...

   Антонина Дмитр³евна привскочила на своей кушеткѣ, спустила ноги, подалась. лицомъ прямо къ его лицу:

   - Какъ вы сказали: кто васъ потерялъ, как³я женщины?.. И, не выдержавъ, такъ и покатилась со смѣху...

   Бывш³й гвардеецъ чуть не свалился со своего сидѣн³я. Онъ не ожидалъ этого безцеремоннаго, этого оскорбительнаго смѣха,- онъ такъ мало ожидалъ его въ эту минуту... Все лицо его запылало, губы задрожали. Невѣдомо, что нашелъ бы онъ отвѣтить "дерзкой особѣ", если бы въ этотъ самый мигъ гулъ выстрѣла, внезапно раздавшагося въ нижнемъ этажѣ дома, не поразилъ слуха всѣхъ бывшихъ въ комнатѣ...

   - А-а! безотчетно крикнули въ перепугѣ обѣ сестры...

   Настя кинулась со всѣхъ ногъ въ корридоръ. Исправникъ, опрокинувъ впопыхахъ два стула, сверкая не то злобно, не то растерянно блуждавшими глазами, понесся стремглавъ за нею.

   - Куда вы, куда, сударыня?.. нельзя, я не могу позволить! кричалъ онъ, догоняя ее и схватывая за руку.

   Она съ негодован³емъ вырвала ее.

   - Пустите меня... пустите... вы съ ума сошли!..

   - Нельзя, говорю вамъ, нельзя... я не дозволяю!... Сотск³й! наскочилъ онъ въ азартѣ на злосчастнаго мужика съ бляхой, который ни живъ, ни мертвъ, съ поблѣднѣвшимъ какъ полотно лицомъ, продолжалъ все такъ же стоять у перилъ со своимъ огаркомъ,- ты мнѣ жизнью своей и дѣтей твоихъ отвѣтишь, если кто-нибудь выйдетъ отсюда безъ моего приказан³я!...

   И онъ чуть не кубаремъ, путаясь и цѣпляясь каблуками за ступени, полетѣлъ внизъ по лѣстницѣ.

  

  

   Настасья Дмитр³евна не ошиблась въ первомъ предположен³и своемъ: тайникъ брата ея былъ открытъ маленькимъ человѣкомъ въ сибиркѣ (это былъ одинъ изъ самыхъ бойкихъ московскихъ "агентовъ", дѣйствительно выслѣдивш³й нашего "пропагандиста" отъ самой Москвы и успѣвш³й о прибыт³и его въ Юрьево дать знать верстъ за восемь въ уѣздный городъ находившемуся тамъ по случаю начавшихся въ губерн³и арестовъ жандармскому полковнику,),- открытъ по слѣду, оставленному подошвами ея и Варюши на слоѣ пыли, покрывавшей полъ буфетной, и по продольной щели люка, выглядывавшей изъ-подъ шкафа... Объ этомъ обстоятельствѣ и прибѣжалъ наверхъ Сливниковъ извѣстить жандармскаго штабъ-офицера. Тотъ, осмотрѣвъ мѣсто, тотчасъ приступилъ къ дѣлу; велѣлъ отодвинуть шкафъ, поднять люкъ за открывшееся кольцо его и, наклонившись самъ надъ зачернѣвшею предъ нимъ глубиной подвала, направилъ въ нее свѣтъ своего фонаря... Изъ глубины этой въ тотъ же мигъ раздался выстрѣлъ...

   Когда нашъ, глубоко уязвленный сестрами Буйносовыми, исправникъ влетѣлъ въ дверь буфетной, онъ въ первую минуту едва могъ дать себѣ отчетъ въ томъ, что совершалось предъ нимъ. Со двора въ окно, съ грохотомъ сабли и звономъ стекла, посыпавшагося изъ сорванныхъ рамъ, стремительно влѣзалъ на звукъ выстрѣла оставленный тамъ для наблюден³я жандармъ. Полковникъ, все также держа въ рукѣ свой прострѣленный, но не погасш³й фонарь, стоялъ надъ отверст³емъ подвала рядомъ съ Фурсековымъ, свѣтившимъ кому-то внизъ большимъ экипажнымъ фонаремъ въ одной рукѣ и зажженнымъ огаркомъ въ другой. Снизу изъ темени по