Маркевич Болеслав Михайлович - Бездна

. Самый тотъ есть шарлатанъ, съ подвязною бородой, изволите помнить, что въ Крусановскихъ лугахъ кость вамъ перешибъ. Нашъ, Русск³й, не то что-бъ изъ Поляковъ,- измѣнщикъ, стало быть... Не успѣлъ въ матушкѣ-Расеѣ набаламутить, такъ, значитъ, въ безмозглымъ съ эвтимъ въ слуги пошелъ... Бѣда! Стою этто я съ вашимъ рыжимъ, какъ вы изволили слѣзть,- гляжу, флагъ они выкинули: ну, думаю, пардону просятъ, наша взяла!... Вы тутъ сичасъ къ дому бросились,- а онъ, вижу, въ тотъ самый разъ подбѣгъ къ окну... Онъ, ваше превосходительство, онъ самый! Хоша въ чамаркѣ и на головѣ четыруголка ихняя, а я его издалечка сразу призналъ,- бѣлесый такой, плюгавый изъ себя... Подбѣгъ, говорю, своимъ чтось кричитъ, а самъ перегнулся по-надъ васъ и изъ ривольвера сверху цѣлитъ... Я тутъ лошадь бросилъ, съ вамъ: "Брегись, кричу, ваше...!" А вы, гляжу, ужь и съ ногъ валитесь... Ахъ ты, Господи!... И Скоробогатовъ отчаяннымъ движен³емъ ударилъ себя изо всей силы ладонями по бедрамъ...- Не дали-жь ему за то пардону солдатики, добавилъ онъ чрезъ мигъ, сверкнувъ глазами,- въ рѣшето штыкамъ искололи...

   Троекуровъ съ поблѣднѣвшимъ лицомъ уперся въ него взглядомъ. Онъ хотѣлъ сказать что-то... и не могъ. Но старый солдатъ понялъ упрекъ, выразивш³йся въ этомъ взглядѣ:

   - А что-жь ему, анаѳемѣ, другого сдѣлать, ваше пре - ство? возразилъ онъ недовольнымъ тономъ: - потому, первое сказать, Бога онъ своего забылъ, противу своихъ воевать пошелъ; а вторымъ дѣломъ, какъ же онъ, песъ, когда флагъ они выкинули,- сдаемся, значитъ, въ полонъ,- а онъ въ само-то время стрѣлитъ?.. Собакѣ, говорится, собачья и смерть, такъ ему и надо было! сурово заключилъ онъ.

   - Разсказывалъ ты объ этомъ кому-нибудь здѣсь? спросилъ его Борисъ Васильевичъ послѣ довольно продолжительнаго молчан³я.

   - Что-жь мнѣ разсказывать, ваше пре - ство! Самъ понимаю...

   - Что ты понимаешь?

   И внезапная краска выступила на лицѣ Троекурова.

   - Потому что-жь тутъ хорошаго, что вы отъ своего чуть смерти не получили!.. За Расею стыдно, ваше... добавилъ онъ въ видѣ объяснен³я.

   - Хорошо, ступай... и что-бъ объ этомъ никому!...

   - Слушаю-съ...

   На летаргическое состоян³е, въ которое погружена была до этой минуты мысль Троекурова, разговоръ этотъ произвелъ дѣйств³е электрической искры. Онъ какъ бы вдругъ встряхнулся весь, загорѣлся опять пламенемъ жизни... Но не на радость ему было это мгновенное воскрешен³е. Образъ "измѣнщика", выстрѣлившаго въ него и исколотаго затѣмъ "въ рѣшето" его солдатами, сталъ неотступно и болѣзненно преслѣдовать его теперь... "Почему такъ случилось", спрашивалъ онъ себя съ какою-то странною, суевѣрною внутреннею тревогой,- "что среди вооруженнаго сброда повстанцевъ-Поляковъ я долженъ былъ натолкнуться именно на того единственнаго русскаго человѣка, которому убить меня могло доставить удовольств³е? Неужели приписать это тому чему-то безсмысленному, что люди зовутъ "слѣпымъ случаемъ?"... Нѣтъ, слѣпыхъ случаевъ не бываетъ,- все тѣсно связано к органически истекаетъ одно изъ другаго въ этомъ м³рѣ, причины и послѣдств³я, зло и наказан³е, и законъ роковаго возмезд³я стоялъ не даромъ краеугольнымъ камнемъ въ вѣрован³яхъ древнихъ народовъ... Кто мнѣ докажетъ, что этотъ несчастный, стрѣляя въ меня, не былъ избраннымъ оруд³емъ кары, назначенной мнѣ высшимъ опредѣлен³емъ, послѣ чего погибъ самъ жестокою смертью за все то злое, что совершено было имъ въ свою очередь на этой землѣ?.."

   И то жгучее чувство самоосужден³я. съ которымъ онъ въ Москвѣ, по получен³и письма отъ княжны Киры {Переломъ. Часть IV. Глава XII.}, рѣшилъ уйти ото всего въ темные ряды арм³и, разгоралось у него съ новою силой... Гроза тѣхъ страшныхъ дней навсегда повидимому миновала теперь. Не исполнилъ-ли онъ въ настоящее время, говорилъ онъ себѣ иронически, "все, что отъ порядочнаго человѣка требуется въ подобныхъ случаяхъ": покаялся, просилъ жену простить ему, и она великодушно, безъ колебан³й и услов³й, даровала ему это прощен³е... Но всели это, удовлетворенъ-ли онъ въ душѣ своей?... Нѣтъ, далеко, не все! Состоялось примирен³е, вернулось согласное супружеское сожит³е; но обрѣлъ-ли онъ вмѣстѣ съ тѣмъ тотъ "истинный смыслъ жизни", котораго не доставало ему до сихъ поръ, ту высоту духовнаго подъема, которымъ опредѣляется этотъ смыслъ?.. "Надѣть узду на себя не трудно,- надо знать, для чего ты ее надѣваешь", разсуждалъ Троекуровъ; "Александрѣ Павловнѣ никакой узды не нужно, чтобы находить въ себѣ удовлетворен³е, которое та (онъ разумѣлъ Киру,} и я тщетно искали всю жизнь. Не потому-ли это, что она вѣкъ свой думала о другихъ и забывала о себѣ"?..

   Къ женѣ онъ испытывалъ теперь чувство совершенно для него новое - чувство какого-то набожнаго благоговѣн³я. Душевный цвѣтъ ея будто впервые распустилъ предъ нимъ всѣ свои лепестки и охватилъ все существо его своимъ неотразимымъ ароматомъ... Чувство это выражалось у него наружно въ какой-то прилежной, какъ бы почтительной внимательности въ ней, къ ея словамъ и мнѣн³ямъ, въ малѣйшему желан³ю, которое онъ угадывалъ у нея. Прежн³й фамил³арный, легк³й, чуть-чуть насмѣшливый тонъ его съ нею, тонъ первыхъ временъ супружества, въ которомъ сквозь нѣжность влюбленнаго мужа всегда невольно проглядывало сознан³е умственнаго превосходства его надъ нею, замѣнилъ теперь оттѣнокъ постоянной серьезности и уважительности въ отношен³яхъ, въ разговорахъ его съ нею, будто боялся онъ оскорбить шутливымъ или легкомысленнымъ словомъ ту чистую святыню, которую носила она въ себѣ. Онъ будто постоянно ждалъ отъ нея какихъ-то откровен³й, какихъ-то "свѣточей въ ночи"... Александра Павловна - все та же неизмѣнная "Сашенька" первыхъ дней - весьма скоро замѣтила эту перемѣну, но она не польстила ей, не обрадовала ея,- она ее страшно испугала. Она почуяла, что этотъ "сильный, умный человѣкъ", мужъ ея, чего-то требуетъ теперь отъ нея, требуетъ именно, объяснила она себѣ тутъ-же, того же "умнаго, что находилъ онъ, у Киры"... и чего "откуда же я ему возьму"? съ отчаян³емъ восклицала она внутренно... И вся она какъ улитка ушла вслѣдъ за этимъ въ свою скорлупку...

   Увы, благосклонныя читательницы мои, между этими супругами, которыхъ бурная волна жизни вынесла, казалось, благополучно къ новымъ медовымъ берегамъ, стало съ этой минуты какое-то роковое недоразумѣн³е, образовался провалъ, которому съ течен³емъ времени суждено было все упорнѣе итти въ глубь. То, что по всѣмъ даннымъ должно было имъ служить къ тѣснѣйшей связи между ними, чуть не разводила ихъ опять. "Не то, не то", сказывалось въ душѣ Сашеньки въ отвѣтъ на благоговѣйную внимательность къ ней мужа,- "не то, что въ тѣ счастливыя времена, когда сажалъ онъ меня на колѣни и говорилъ: "Ну, разсказывай, глупая моя дѣвочка"! Онъ кается, бѣдный, ему все еще стыдно предо мной, потому что онъ честный, благородный, и я ему навсегда простила все, все... но онъ ее все еще помнитъ, ему все хочется найти во мнѣ то, что было въ ней, а я не могу, не могу, заключала она со мгновенно проступавшими у нея изъ глазъ слезами. "Она родилась ангеломъ милости и всепрощен³я", говорилъ въ свою очередь мысленно Троекуровъ,- "но забыть все же она не въ состоян³и. Согнутый листъ бумаги, какъ ни расправляй его потомъ, сохраняетъ навсегда слѣдъ своей складки; въ такой нѣжной душѣ, какъ ея, согнутому не разогнуться до самой смерти. Прошлое обаян³е исчезло... Прежняго довѣр³я... прежняго счаст³я она уже не въ силахъ мнѣ дать"!.. Оставалось довольствоваться, какъ съ горечью выражался онъ мысленно, "внѣшнимъ обрядомъ супружескаго благополуч³я"...

   Они вернулись въ Росс³ю. Борисъ Васильевичъ со страстною жадностью погрузился въ дѣло управлен³я своими обширными помѣстьями. Онъ весь былъ полонъ теперь помысловъ "о другихъ" и рѣшимости осуществить ихъ на практикѣ.

   Годы проходили. Многаго успѣлъ онъ достигнуть,- еще болѣе посѣяннаго имъ осталось безплоднымъ, благодаря новымъ услов³ямъ быта нашей бѣдной родины... Но онъ не отчаивался, онъ упорно шелъ впередъ въ своихъ планахъ экономическаго и нравственнаго преуспѣн³я зависѣвшаго отъ него сельскаго и рабочаго населен³я...

   Годы проходили, но "согнутое" все также не разгиналось; между женой его и имъ состояло все то же густое облако недоразумѣн³я, для разсѣян³я котораго достаточно было бы, можетъ быть, одного слова, одного освѣщающаго слова... Но так³я слова почему-то никогда не срываются съ устъ нашихъ, когда они нужны... Троекуровы мало-по-малу какъ бы сжились съ этимъ положен³емъ. Для обоихъ ихъ проходила уже пора, когда человѣкъ дерзко и упорно требуетъ у судьбы личнаго, непосредственнаго счаст³я. У нихъ подростали дѣти,- подростала красавица-Маша, въ которой отецъ ея съ тайнымъ восхищен³емъ узнавалъ всю душевную прелесть ея матери съ чѣмъ-то болѣе полнымъ, болѣе широкимъ...

   Образъ ея въ эту минуту проносился въ мысленномъ представлен³и Бориса Васильевича. Стянувш³яся на лбу морщины мгновенно разсѣялись, и тихая улыбка пробѣжала по его губамъ. Онъ поднялъ вѣки.

   Кто-то стучался къ нему въ дверь изъ гостиной и спрашивалъ его оттуда:

   - Можно войти?

   - Конечно! поспѣшилъ онъ отвѣтить, узнавая голосъ жены и вставая итти навстрѣчу ей.

   Она была все еще очень хороша, не смотря на нѣкоторую опухлость очертан³й, причину которой слѣдовало приписать гораздо болѣе безтревож³ю деревенской жизни, чѣмъ тому, что названо Расиномъ "des ans l'irréparabl outrage". Ей было еще только тридцать четыре года... Ея глаза "волоокой Геры" глядѣли все такъ же строго и прямо, но въ складкахъ губъ было что-то невыразимо мягкое и притягательное... Губы эти какъ бы слегка подергивало теперь отъ волнен³я:

   - Мнѣ сейчасъ, тревожно заговорила она, входя,- доложили, что пр³ѣхала Настенька Буйносова,- ты помнишь, la саdette, которая ходила за отцомъ... Онъ такъ ужасно погибъ,- разсказывалъ тебѣ Николай Иванычъ?... Tй вѣрно что-нибудь нужно, и я велѣла скорѣе просить ее. Но она приказала отвѣтить, что желаетъ тебя видѣть... Ты никогда ихъ не любилъ... но она такъ несчастна теперь... Ты позволишь пригласить ее къ тебѣ?

   - Для чего спрашивать. Alexandrine? само собою!...

   - Такъ я скажу...

   Она повернулась итти и, пр³остановясь на пути, проговорила съ радостною усмѣшкой:

   - Васю Николай Иванычъ пустилъ въ садъ гулять.

   Онъ кивнулъ на это, усмѣхнувшись тоже, и спросилъ:

   - А Маши все еще нѣтъ?

   - Вѣдь разъ верхомъ, она вѣчно на полдня пропадетъ! чуть-чуть поморщившись, проговорила Александра Павловна и вышла.

  

  

   Троекуровъ прошелъ самъ въ гостиную встрѣчать пр³ѣзжую.

   Блѣдная, осунувшаяся, вся въ черномъ, она была видимо нѣсколько смущена, входя, но также видимо поборола тутъ же рѣшительнымъ усил³емъ это смущен³е и, пожавъ слегка дрожавшими пальцами протянувшуюся къ ней руку хозяина, проговорила твердо и спокойно:

   - Васъ вѣроятно должно удивить то, что вы видите меня у себя, Борисъ Васильевичъ, но...

   - Прежде всего я этому искренно радъ, Настасья Дмитр³евна, перебилъ онъ ее дѣйствительно искреннимъ и участливымъ тономъ, какъ-то сразу заполонившимъ ее: - я былъ въ отсутств³и, вернулся только сегодня и сейчасъ узналъ отъ Николая Ивановича Ѳирсова о вашемъ несчаст³и. Но не пройти-ли намъ во мнѣ въ кабинетъ; тамъ намъ будетъ удобнѣе разговаривать...

   Въ кабинетѣ онъ усадилъ ее на мягк³й диванъ и сѣлъ самъ на стулъ противъ нея, ожидая, что она скажетъ.

   Она начала не сейчасъ, какъ бы сосредоточиваясь и колеблясь:

   - Смерть отца - не одно несчаст³е, павшее на меня, Борисъ Васильевичъ; въ ту же ночь - вамъ вѣроятно извѣстно?- брата моего увезли жандармы.

   Троекуровъ повелъ утвердительно головой.

   - Я о немъ... о моемъ братѣ пр³ѣхала говорить съ вами, вымолвила она черезъ силу.

   Онъ съ невольнымъ въ первую минуту изумлен³емъ глянулъ ей въ глаза... Она поняла и, внезапно оживляясь:

   - Я знаю, вамъ это можетъ показаться.... безсмысленнымъ съ моей стороны, воскликнула она скорбно зазвенѣвшимъ голосомъ: - но я теперь... я одна на свѣтѣ, не знаю, къ кому обратиться за совѣтомъ... за помощью.

   Онъ порывисто ухватилъ ее за обѣ руки и крѣпко пожалъ ихъ:

   - Что могу я для васъ сдѣлать, Настасья Дмитр³евна?

   - Спасти его, если можете!

   - Какъ? вѣско проговорилъ онъ.

   Она опять замедлила отвѣтомъ, какъ бы соображая, что именно хотѣлъ онъ выразить этимъ вопросомъ. Печальные глаза ея поднялись на мигъ на Троекурова и снова опустились...

   - Я не знаю, заговорила она наконецъ, прерываясь чутъ не на каждомъ словѣ,- я рѣшилась обратиться къ вамъ, потому что мнѣ извѣстно... Григор³й Павлычъ Юшковъ мнѣ самъ это разсказывалъ... когда онъ студентомъ еще попался за прокламац³и... онъ вамъ одолженъ былъ... что его выпустили... Вы, конечно, можете мнѣ возразить, что Григор³й Павлычъ другое дѣло, что ваши семейныя отношен³я, дружба съ его отцомъ...

   - И прежде всего, договорилъ за нее Троекуровъ, насколько моръ мягче,- и прежде всего увѣренность, подчеркнулъ онъ,- что его революц³онерство было лишь временнымъ безразсудствомъ молодости, которое не имѣло и не могло пустить въ немъ корней, что заключен³я недѣльки на двѣ межъ четырехъ стѣнъ будетъ совершенно достаточно какъ для наказан³я, такъ и для отрезвлен³я его. Такъ поняли и въ Петербургѣ тогда, и его мальчишество не имѣло для него болѣе серьезныхъ послѣдств³й.

   Онъ примолкъ на время, сосредоточиваясь въ свою очередь, пытливо глянулъ ей въ лицо и продолжалъ:

   - Брата вашего я совсѣмъ не знаю... не видалъ даже никогда, кажется. Но вамъ я вѣрю, Настасья Дмитр³евна, произнесъ онъ съ ударен³емъ,- и ото всей души желалъ бы помочь вамъ. Если вы дадите мнѣ честное слово, что братъ вашъ такой же не совсѣмъ твердый на ногахъ, но не испорченный въ корень молодой человѣкъ, попавш³йся въ сѣти, разставленныя ему какимъ-нибудь негодяемъ-товарищемъ, какъ было это тогда съ Юшковымъ, я обѣщаю вамъ сдѣлать для него все, что сдѣлалъ... что былъ въ состоян³и сдѣлать для того въ свое время... Порядки по политическимъ дѣламъ, если вамъ извѣстно, усложнены теперь участ³емъ въ нихъ суда; за успѣхъ моего ходатайства я могу отвѣчать еще менѣе, чѣмъ прежде... Но все равно, я готовъ поѣхать въ Петербургъ, обратиться къ министру юстиц³и,- я его знаю давно... и за отличнаго человѣка,- словомъ, сдѣлать все, что отъ меня зависитъ... Но мнѣ для этого надо ваше слово, Настасья Дмитр³евна, заключилъ онъ.

   Она сидѣла растерянная, глядя на него во всѣ глаза: что должна... что могла она отвѣтить ему?

   - Братъ мой не "негодяй", пробормотала она, ухватываясь въ своемъ смущен³и за одно изъ выражен³й, употребленныхъ имъ сейчасъ, нисколько не относившееся къ ея брату:- онъ заблуждается, я признаю... Но побужден³я его чисты и высоко честны!...

   Глаза у Троекурова усиленно заморгали:

   - Вѣсъ и значен³е словъ, сказалъ онъ,- такъ передерганы у насъ въ послѣднее время, что въ нихъ разобраться трудно. Я оставлю поэтому совершенно въ сторонѣ вопросъ о томъ, что слѣдуетъ въ дѣйствительности разумѣть подъ "чистотой" и "высокою честностью побужден³й" вашего брата. Въ виду того, для чего вамъ пришла добрая мысль обратиться ко мнѣ, мнѣ нужно знать только одно: полагаете ли вы, что онъ въ состоян³и отказаться отъ этихъ своихъ "побужден³й" и всего того, что изъ нихъ исходитъ въ его теперешнемъ катихизисѣ, или нѣтъ?

   Она судорожно заломила скрещенные пальцы своихъ блѣдныхъ рукъ:

   - Что мнѣ сказать, какъ отвѣчать за него!... Я знаю только, что его взяли... что его сошлютъ...

   - Думаете-ли вы, что это будетъ несправедливость? спросилъ онъ.

   Она пристально воззрилась въ него и какъ-то неожиданно для самой себя воскликнула:

   - Нѣтъ, я этого не думаю... но простить всегда можно!...

   - "Простить", повторилъ онъ,- прекрасно! Что же, братъ вашъ послѣ такого прощен³я отказался бы отъ революц³онной пропаганды и обратился бы въ мирнаго гражданина?

   Она безсознательно вздрогнула: послѣдн³й разговоръ съ "Володей", его заключительныя слова во всемъ ихъ ужасѣ пронеслись у нея теперь въ памяти:

   - Не знаю... прошептала она чуть слышно.

   - Изъ вашего отвѣта, извините меня, молвилъ на это помолчавъ Троекуровъ,- я, кажется, имѣю право заключить безъ ошибки, что тотъ, о "прощен³и" котораго вы хлопочете, не сбитый временно съ толку юноша, но убѣжденный, непримиримый врагъ существующаго порядка и можетъ быть удовлетворенъ только полнымъ разрушен³емъ его. Такъ это?

   Онъ ждалъ отвѣта.

   - Пропаганда ихъ безвредна, нежданно отвѣтила вмѣсто этого отвѣта дѣвушка,- и сами они это теперь видятъ. Народъ не принималъ ихъ и выдавалъ властямъ.

   Не то печальная, не то ироническая улыбка пробѣжала по лицу ея собесѣдника:

   - А властямъ въ свою очередь надлежало возмутителей отпустить на всѣ четыре стороны, дабы народъ зналъ, что то, что онъ извѣка, вмѣстѣ со своими правителями, разумѣлъ дѣломъ преступнымъ, правители эти теперь считаютъ безвредною шалостью, что они слишкомъ гуманны и либеральны стали, подчеркнулъ онъ,- что-бъ осмѣлиться мыслить и поступать такъ же безхитростно и здраво, какъ онъ, какъ этотъ народъ?... Вѣдь такъ это выходитъ по вашему Настасья Дми..

   Онъ не успѣлъ договорить. Двери изъ его библ³отеки шумно распахнулись настежъ и изъ нихъ вылетѣла молодая дѣвушка со шлейфомъ амазонки, перекинутымъ на руку, и въ маленькой круглой мужской шляпѣ, тутъ же слетѣвшей наземь съ прелестной, будто выточенной головки въ порывистости движен³я, съ которою она кинулась въ Борису Васильевичу:

   - Папа, голубчикъ, ты вернулся, какъ я счастлива! лепетала она низкимъ груднымъ голосомъ, охватывая шею отца обѣими руками и звонко, на всю комнату, цѣлуя его въ обѣ щеки: - мы только-что во дворъ вскакали, со Скоробогатовымъ, а Анфиса Дмитр³евна мнѣ изъ флигеля въ окошко кричитъ: "генералъ пр³ѣхалъ!"... Я сейчасъ поняла почему - и прямо помчалась въ твоему крыльцу... Et me voilà! расхохоталась она, раскидывая руки врознь: - тебя напугала телеграмма maman, да? Она отправила ее безъ меня, я бы никогда не допустила...

   - Ты не видишь, что у меня гости, Маша? прервалъ онъ ее съ улыбкой, словно солнечнымъ лучомъ озарившею ему все лицо, поворачивая ее за плечо лицомъ въ Настасьѣ Дмитр³евнѣ, глядѣвшей въ свою очередь со своего мѣста на дѣвушку глазами, полными невольнаго восхищен³я.

   Она была въ самомъ дѣлѣ очаровательна. Высокая, широкоплечая и тонкая, бѣлокурая какъ былъ отецъ, съ болѣе яркимъ, чѣмъ у него, золотистымъ оттѣнкомъ цѣлаго лѣса волосъ, двумя толсто-сплетенными косами падавшихъ у нея до колѣнъ, съ темными, какъ у матери, глазами и бровями, она была свѣжа какъ майская роза и здорова какъ горный воздухъ... Ей еще четырехъ месяцевъ не хватало до полныхъ шестнадцати лѣтъ, но она была развита физически какъ восемнадцатилѣтняя особа и уже года полтора носила длинныя платья по настоян³ю отца, находившаго "смѣшнымъ, ridicule", говорилъ онъ,- "одѣвать ее ребенкомъ, когда она успѣла на полголовы перерости мать", и къ нѣкоторому неудовольств³ю Александры Павловны, вѣрной старымъ традиц³ямъ, которую покойная Марья Яковлевна Лукоянова одѣвала въ коротеньк³я юпочки и панталончики до шестнадцатилѣтняго возраста невступно.

   - Ахъ, Боже мой, mademoiselle Буйно... Настасья Дмитр³евна, вспомнила она, быстро подбѣгая въ гостьѣ съ протянутою рукой,- какъ я васъ давно не видала!..

   - Давно! конфузливо улыбаясь, отвѣтила та, пожимая ея пальцы;- я бы васъ не узнала, вы такъ выросли... и волосы совсѣмъ будто другаго оттѣнка стали: они у васъ теперь цвѣта спѣлаго колоса...

   Троекуровъ утвердительно закивалъ:

   - Blonde comme les blés, промолвилъ онъ смѣясь.

   "Que je l'adore et qu'elle est blonde"...- Чистыми, звучными контральтовыми нотами залилась вдругъ во всю грудь Маша... И тутъ же, покраснѣвъ по самые глаза, съ заблиставшими мгновенно на рѣсницахъ росинками слезъ, схватила обѣ руки гостьи, прижала ихъ къ себѣ...

   - Простите, простите! воскликнула она:- вы въ траурѣ... я знаю, у васъ умеръ отецъ, а я, сумасшедшая...

   Она также мгновенно опустилась, уронила себя въ сосѣднее кресло и закрыла себѣ ладонями лицо.

   Настасью Дмитр³евну это ужасно тронуло. Въ этомъ домѣ, о которомъ еще такъ недавно она съ такою желчью отзывалась доктору Ѳирсову, она чувствовала себя теперь какъ бы охваченною нежданно цѣлою атмосферой искренняго благоволен³я и участ³я къ ней... Она невольнымъ движен³емъ нагнулась къ дѣвушкѣ, притронулась къ ея локтю...

   Та откинула руки, повернулась къ ней вся прямо:

   - Поцѣлуйте меня, чтобы доказать, что вы на меня не сердитесь!..

   И сама горячо прижалась къ ея изможденному лицу своими свѣжими губами...

   - Настасья Дмитр³евна, я увѣренъ, не сердится на тебя, потому что уже успѣла узнать тебя насквозь, сказалъ ей отецъ, продолжая счастливо улыбаться: - coeur d'or et tête folle.

   - Да, maman меня за это всегда пилитъ, за мои extravagances, жалобно проговорила Маша по адресу Настасьи Дмитр³евны.

   Та не могла оторваться глазами отъ нея:

   - Вы катались верхомъ? спросила она ее.

   - То-есть, какъ "катались"? возразила дѣвушка какъ бы чуть-чуть обиженно,- я по дѣлу ѣздила.

   - Куда? сказалъ Троекуровъ. И по тому вопроса гостья поняла, что онъ совершенно сер³озно относился къ сказанному дочерью.

   - Къ отцу Алексѣю, въ Блиново, отвѣчала она,- насчетъ Евлаши Макарова... Вообразите, обратилась она снова въ Настасьѣ Дмитр³евнѣ,- мальчуганчикъ необыкновенно способный, нравственный,- онъ у насъ тутъ въ школѣ на заводѣ первый ученикъ былъ,- и вдругъ мать вздумала отдать его на бумагопрядильную фабрику въ Серпуховъ. А тамъ дѣти безо всякаго призора и учен³я, и страшное пьянство между рабочими; это значитъ погубить мальчика! Я и поѣхала въ отцу Алексѣю,- его крестьяне тамъ всѣ очень уважаютъ, что-бъ онъ уговорилъ его мать оставить Евлашу здѣсь... Ее какой-тo братъ тамъ въ Серпуховѣ съ толку сбиваетъ...

   - Что-жь отецъ Алексѣй?

   - Ахъ, папа, онъ очень жалуется, бѣдный! Ты помнишь, онъ добился, что Блиновск³е положили приговоромъ, какъ у насъ давно во Всесвятскомъ, закрыть бывш³й у нихъ кабакѣ, и ужасно этому радовался. Дѣйствительно, онъ говоритъ, ползимы прошло какъ нельзя лучше, безо всякихъ "скандаловъ", какъ онъ выражается; сами крестьяне очень довольны были и благодарили его. Только узналъ объ этомъ въ Царствѣ Польскомъ Троженковъ и велѣлъ поставить у себя постомъ кабакъ на самой межѣ Блиновскихъ. "Съ тѣхъ поръ, говоритъ отецъ Алексѣй, хуже прежняго пошло... Двѣ семьи на прошлой недѣлѣ опять тамъ положили раздѣлиться: осенью"... Онъ просто въ отчаян³и... Ахъ, чтобы не забыть: я ему про твою мысль о страхован³и урожая сообщила...

   - А! Что же онъ говоритъ?

   - Говоритъ "превосходно", но что, по его мнѣн³ю, это дѣло "всеросс³йское", а не одного уѣзда или даже губерн³и, а тѣмъ болѣе одного хозяйства, какъ бы пространно оно ни было, что этимъ слѣдуетъ сер³озно заняться правительству...

   - Еще бы! вскликнулъ съ живостью Борисъ Васильевичъ:- я записку объ этомъ въ прошломъ году въ Петербургъ послалъ... И, само собою, она тамъ такъ и погибла въ какомъ-нибудь департаментскомъ столѣ... Виноватъ, Настасья Дмитр³евна, перебилъ онъ себя,- мы тутъ съ дочерью о своихъ дѣлахъ, будто никого третьяго нѣтъ...

   Она не успѣла отвѣтить.

   Маша съ обычною ей стремительностью вскочила съ мѣста:

   - А мнѣ еще къ maman нужно: она не знаетъ, что я вернулась, и вѣрно безпокоится, selon son habitude...

   И она побѣжала къ двери гостиной... но, не добѣжавъ. обернулась къ отцу:

   - Папа, а я Григор³я Павлыча видѣла!

   - Гдѣ?

   - Встрѣтились на дорогѣ. Онъ по своей должности (Юшковъ служилъ непремѣннымъ членомъ въ уѣздной управѣ,) ѣхалъ как³я-то свѣдѣн³я собирать. Онъ сказалъ мнѣ, что Павлу Григорьевичу совсѣмъ лучше, а что самъ онъ сюда къ обѣду будетъ... Будетъ, будетъ, будетъ, чуть-чуть не запѣла опять Маша, но сдержалась, и со словами: "я сейчасъ вернусь, Настасья Дмитр³евна!" выпорхнула изъ комнаты.

   - Какая она у васъ прелесть. Борисъ Васильевичъ! вырвалось неудержимо, едва она исчезла, у Буйносовой.

   - Д-да! протянулъ онъ съ благодарнымъ взглядомъ:- даровита и дѣльна не по лѣтамъ, не смотря на все свое ребячество...

   Онъ замолкъ и задумался...

   Что-то будто кольнуло теперь Настасью Дмитр³евну. "Что же однако я здѣсь дѣлаю?" вспомнила она: "въ Володиномъ дѣлѣ онъ мнѣ, какъ я предчувствовала, помочь отказывается. и я за это винить его не могу." прошепталъ ей внутренн³й голосъ: "а за тѣмъ что-же у меня общаго со всѣми ими!"... Но, странное дѣло, ей вмѣстѣ съ тѣмъ не хотѣлось уѣзжать...

   Она тѣмъ не менѣе двинулась на своемъ диванѣ съ намѣрен³емъ встать и проститься, когда Маша влетѣла опять въ кабинетъ, запыхавшаяся отъ быстраго бѣга черезъ весь домъ:

   - Настасья Дмитр³евна, ужасно торопясь заговорила она:- maman велѣла васъ спросить, позволите-ли вы ей возобновить знакомство съ вами? Ей очень хочется и, если вы согласны. она сейчасъ придетъ къ вамъ сюда. *

   - Ахъ, Боже мой, зачѣмъ же! вскликнула та, ужасно смутившись отъ мысли о неучтивости, сдѣланной ею, когда, но пр³ѣздѣ своемъ, на приглашен³е слуги "пожаловать въ генеральшѣ" она весьма сухо отвѣтила, что "желаетъ видѣть Бориса Васильевича Троекурова", и, быстро подымаясь съ мѣста:- я пойду къ ней, если она позволитъ, подчеркнула она. - Ступайте, ступайте, Настасья Дмитр³евна! съ какою-то отеческою ласковостью въ звукѣ голоса сказалъ ей на это Троекуровъ:- если кто-либо способенъ понимать и умягчать чужое горе, такъ это конечно Александра Павловна.

  

  

   Какъ это сдѣлалось, Настя Буйносова не съумѣла бы сказать, но колоколъ въ столовой звонилъ къ обѣду, а она все еще сидѣла въ маленькомъ будуарѣ хозяйки дома, вдвоемъ съ нею, какъ бы вовсе забывъ, что на свѣтѣ есть нѣчто, называемое временемъ. То, что испытывала она теперь, похоже было на блаженное состоян³е усталаго и измерзшаго въ долгомъ зимнемъ странствован³и путника, погружающагося изнемогшимъ тѣломъ въ теплую и благовонную ванну. Задушевный обиходъ ея собесѣдницы, сердечность ея незатѣйливой рѣчи и неотразимая улыбка, глухая тишина уютнаго покоя, въ которомъ бесѣдовали онѣ, самая обстановка его, не рѣзавшая глаза своею роскошью, но ласкавшая взглядъ гармон³ей и изяществомъ общаго ея тона, убаюкали скорбную душу дѣвушки. Накипь раздражен³я и муки, нанесенная въ нее годами неумолчной тревоги, семейнаго разлада и унижающей нужды, распускалась въ какомъ-то давно, или, вѣрнѣе сказать, никогда еще невѣданномъ ею чувствѣ внутренняго затишья. Она словно переставала быть прежнею собою и втягивалась вся въ этотъ чужой, но уже какъ бы близк³й и дорогой ей м³ръ иныхъ, мирныхъ чувствъ, иныхъ привычекъ, иныхъ помысловъ и задачъ... "За что же я ихъ такъ не любила, что именно не нравилось мнѣ у нихъ"? проносилось у нея урывками въ мозгу,- и она никакъ теперь уяснить себѣ этого не могла... Она только-что передала Александрѣ Павловнѣ, какъ послѣ похоронъ отца дошла до такого изнурен³я, что не могла даже быть на свадьбѣ у сестры и пролежала у себя три дня одна одинешенька въ Юрьевѣ, не имѣя силы двинуться ни единымъ членомъ, въ какомъ-то каталептическомъ состоян³и,- почувствовала себя получше только третьяго дня, "и едва," говорила она, "вернулась способность думать, мысль о братѣ заныла во мнѣ съ такою силой, что я готова была сейчасъ же хоть пѣшкомъ отправиться въ Петербургъ... Но что могла бы я тамъ сдѣлать одна, всѣмъ чужая?... И тутъ я вспомнила разсказъ Григорья Павловича Юшкова о томъ, что сдѣлалъ для него вашъ мужъ когда-то... и цѣлый день вчера промучилась въ колебан³и: обратиться къ нему, или нѣтъ?..."

   - Боже мой! даже воскликнула Александра Павловна:- что же могло васъ остановить?

   - Теперь мнѣ самой это почти смѣшно кажется, съ откровенною усмѣшкой отвѣтила Настасья Дмитр³евна,- но вчера я была еще подъ впечатлѣн³емъ прежняго... а прежде, я вамъ прямо признаюсь. Александра Павловна, мнѣ тяжело было здѣсь.

   Та вдумчиво остановила на ней свои больш³е глаза:

   - Я васъ понимаю. Вамъ приходилось переносить столько мучен³я и лишен³й, а у насъ всего слишкомъ много, и мы кажемся такими счастливыми, сказала она, выражая говорившее въ ней глубоко христ³анское чувство этими наивными, въ свѣтскомъ смыслѣ почти неумѣстными словами.

   - "Кажетесь?" повторила дѣвушка съ изумлен³емъ:- неужели только?..

   Троекурова слегка смутилась и покраснѣла:

   - Полное счаст³е - въ небѣ, а здѣсь у каждаго свой крестъ и, по мѣрѣ силъ, дано каждому... И за все надо благодарить Бога! заключила она поспѣшно, увидавъ входившаго слугу.

   - Кушать подано, доложилъ онъ: - господа въ столовой дожидаются.

   - Пойдемте скорѣе! молвила хозяйка, вставая; - мы заболтались и прослышали звонъ, а имъ тамъ всѣмъ ѣсть хочется...

   - Что же это такое! вскликнула растерянно Настя,- сколько наконецъ времени я у васъ сижу!

   - Чѣмъ долѣе, тѣмъ лучше, возразила хозяйка, пропуская руку подъ ея локоть и увлекая ее съ собою къ двери. Настасья Дмитр³евна не противилась...

   Въ столовой онѣ нашли въ сборѣ весь домашн³й кружокъ Всесвятскаго. Только-что пр³ѣхавш³й Гриша Юшковъ разговаривалъ спиной въ двери съ Машей, стоявшею въ амбразурѣ окна, сквозь которое косой лучъ клонившагося къ западу солнца обливалъ ея молодую красоту какимъ-то побѣднымъ пурпурнымъ с³ян³емъ. Она ему передавала что-то съ большимъ оживлен³емъ, разводя руками и глядя ему прямо въ лицо весело сверкавшими глазами... Увидавъ входившихъ, она бросила его, кинулась въ гостьѣ и возгласила громогласно. указывая рукой на молодаго человѣка:

   - Настасья Дмитр³евна, а вотъ и Григор³й Павловичъ!

   - Очень рада, пролепетала дѣвушка со внезапнымъ б³ен³емъ сердца.- Мы давно знакомы, сочла она нужнымъ прибавить, пытаясь улыбнуться.

   Онъ живо обернулся на ея слова, поклонился ей преувеличенно низкимъ поклономъ, причемъ въ немалой досадѣ своей почувствовалъ, что покраснѣлъ, и, не отвѣчая, поспѣшилъ подойти къ рукѣ хозяйки.

   - Павлу Григорьевичу лучше, мнѣ Маша сказала, молвила Александра Павловна, цѣлуя его по-старинному въ лобъ.

   - Онъ даже къ вамъ собирался сегодня, отвѣтилъ онъ_?- можетъ быть, и прикатитъ послѣ обѣда.

   - Ахъ, какъ я буду рада; сто лѣтъ мы съ нимъ не видались!...

   - Здравствуйте, барышня, здравствуйте! говорилъ тѣмъ временемъ подошедш³й къ Настѣ Николай Ивановичъ Ѳирсовъ;- узналъ, что вы здѣсь, нарочно обѣдать пришелъ... Хвалю, хвалю, давно бы такъ! добавилъ онъ шопотомъ и подмигивая ей смѣющимся взглядомъ.

   - А вотъ этого джентльмена помните, Настасья Дмитр³евна? спросилъ ее съ улыбкой Троекуровъ, подводя въ ней сына, тонкаго, какъ жердь, не по лѣтамъ выросшаго мальчика, изяществомъ наружности своей представлявшаго дѣйствительно типъ юнаго "джентльмена", благовоспитаннаго и благодушнаго. Онъ, въ противоположность сестрѣ, былъ черноволосъ, какъ мать, съ голубовато-сѣрыми, какъ у отца, глазами, никогда словно не улыбавшимися.- Miss Simpson; monsieur Blanchard; Вячеславъ Хлодомировичъ Павличекъ, воспитатель моего сына; Петръ Петровичъ Молотковъ, преподаватель нашего училища; Владим³ръ Христ³ановичъ Пецъ, директоръ здѣшняго сахарнаго завода, медленно и явственно называя имена стоявшихъ у стола лицъ, познакомилъ съ ними дѣвушку хозяинъ... Она кланялась конфузливо и робко въ отвѣтъ на ихъ поклоны, обводя кругомъ разбѣгавшимися глазами: она такъ давно не была "въ обществѣ", такъ отвыкла видѣть "людей"...

   Хозяйка посадила ее между собою и докторомъ, пригласивъ по другую свою сторону Пеца, которому хотѣла поручить что-то въ Москвѣ, куда онъ ѣхалъ завтра. Маша заняла обычное свое мѣсто, подлѣ отца. Остальные размѣстились, кто какъ хотѣлъ. Обѣдали за большимъ круглымъ столомъ, одна форма котораго какъ бы исключаетъ всякую ³ерарх³ю мѣстъ...

   Общ³й, оживленный разговоръ завязался вслѣдъ за первымъ же блюдомъ. Мотивъ подала ему Маша, сообщившая учителю Молоткову о поѣздкѣ своей къ отцу Алексѣю въ Блиново и объ его обѣщан³и уговорить мать Евлаши Макарова оставить сына въ школѣ.

   - А не "уговоритъ", усмѣхнулся Борисъ Васильевичъ,- можно будетъ иначе...

   Глаза Маши блеснули; она всегда угадывала мысль отца съ полуслова:

   - Я такъ и сказала отцу Алексѣю, папа, что я готова изъ своихъ денегъ заплатить ей вдвое противъ того, что могъ бы ей посылать Евлаша изъ своихъ заработанныхъ денегъ на Серпуховской фабрикѣ.

   - Не разоришься, усмѣхнулся онъ опять,- да и недолго бы пришлось платить. Вѣдь онъ у васъ кончаетъ, кажется? обратился онъ въ Молоткову.

   - Въ послѣдн³й классъ переходитъ, отвѣтилъ тотъ.

   - А потомъ что же: все-таки не миновать ему этой бумагопрядильни, которая такъ страшитъ Марью Борисовну?

   - Жаль было, Борисъ Васильевичъ, сказалъ Молотковъ, упершись взглядомъ въ оконечность приподнятаго имъ ножа,- мальчикъ замѣчательно способный!

   - Такъ вы что же бы думали?

   Молотковъ съ улыбкой повелъ глазами въ сторону Маши, подгонявшей его черезъ столъ самыми поощрительными кивками, и отвѣчалъ:

   - Я бы могъ его въ годъ времени, Борисъ Васильевичъ, ко второму классу гимназ³и приготовить: онъ отлично пошелъ бы тамъ.

   - Зачѣмъ это вы мнѣ ранѣе не сказали, Петръ Петровичъ?... вмѣшался Юшковъ:- дядя мой, вы знаете, располагаетъ процентами съ капитала, оставленнаго ему княземъ Лар³ономъ Васильевичемъ Шастуновымъ именно вотъ на так³е случаи...

   - Ахъ, оставьте, пожалуйста, Григор³й Павловичъ, жалобнымъ голосомъ прервала его Маша:- развѣ не можемъ мы это сами съ папа устроить!... Ты молчишь, папа? тревожно воззрясь въ отца, вскрикнула она тутъ же.

   - "Устроить" не долго, сказалъ онъ ей,- но вопросъ не въ этомъ, а въ томъ, на благо-ли это будетъ мальчику? Разъ въ гимназ³и, онъ пр³общается въ такъ-называемому у насъ м³ру "интеллигенц³и" и порываетъ съ тѣмъ, къ которому принадлежитъ по рожден³ю, по всѣмъ впечатлѣн³ямъ и складу понят³й своего дѣтства... Этотъ разрывъ, какъ бы рано ни произошелъ онъ, не можетъ не отзываться на всей дальнѣйшей жизни человѣка...

   - Да, сожалительно, что въ Росс³и это такъ есть! промолвилъ въ полголоса Павличекъ, наставникъ Васи Троекурова, обращаясь къ сидѣвшему подлѣ него воспитаннику своему.

   - Что вы говорите, Вячеславъ Хлодомировичъ? спросилъ хозяинъ, до котораго донеслись эти слова.

   - Я говору, скромно, чтобы не сказать робко, отвѣчалъ молодой ученый, Моравецъ родомъ, успѣвш³й въ течен³е четырехлѣтняго пребыван³я своего въ Росс³и совершенно удовлетворительно овладѣть ея письменнымъ и разговорнымъ языкомъ, но до сей минуты все еще не справивш³йся, какъ говорилъ онъ, "со свистящею Ю и деревяннымъ Л",- я говору, что слѣдуетъ весьма сожалѣть о томъ обстоятельствѣ, на которое ваше превосходительство сейчасъ указало. Въ другихъ странахъ образован³е не мѣшаетъ оставаться въ томъ кругу и при тѣхъ бытовыхъ услов³яхъ, среди которыхъ человѣкъ родился.

   - Oh, en France c'est pourtant exactement la même chose, возразилъ m. Blanchard, бывш³й воспитанникъ Парижской политехнической школы и инженеръ, состоявш³й при заводѣ Троекурова по технической части и дававш³й дѣтямъ его уроки французскаго языка и математики:-un fils de paysan qui a passé par le collège devient un bourgeois et ne retourne plus à la charrue de son père.

   - Я знаю, знаю, во Франц³и это тоже такъ, завивалъ утвердительно головой Павличекъ; - но въ Дан³и, въ Швец³и... въ нашей сторонѣ это не такъ, не такъ! Вы въ Богем³и... у Чеховъ, поправился онъ,- весьма часто можете видѣть поселянина, имѣющаго свое testimonium maturitatis въ карманѣ, а иногда даже дипломъ отъ университета и который самъ запрягаетъ своихъ коней въ фуру и ѣдетъ съ ними въ поле работать.

   - Ну, до этой миѳолог³и намъ далеко! громко засмѣялся Николай Ивановичъ Ѳирсовъ, почитавш³й какъ бы обязанностью своею постоянно относиться скептически къ тому, что называлъ онъ "классическими фантаз³ями" Павличка, съ которымъ былъ, не смотря на то, величайш³й пр³ятель:- у насъ какъ только "вышелъ изъ народа", такъ сейчасъ на теплое чиновничье мѣстечко, а не выгорѣло - въ нигилисты норовитъ.

   - А Ломоносовъ, а наши ³ерархи? вскликнулъ неожиданно Вася съ широко выступившимъ у него на щекахъ румянцемъ.

   - Николай Ивановичъ преувеличиваетъ, по обыкновен³ю своему, заговорилъ опять Борисъ Васильевичъ, быстро окинувъ сына какъ бы тревожнымъ взглядомъ; - не одинъ Ломоносовъ выходилъ и будетъ, надо надѣяться, выходить въ Росс³и изъ народа. Но по тому судя, какъ у насъ ведется дѣло теперь, можно опасаться, что отъ народной почвы будутъ все чаще отрываться искусственно привлекаемые къ высшему образован³ю люди дюжинныхъ способностей и дряннаго характера, годные лишь развѣ на пополнен³е извѣстной арм³и "умственнаго пролетар³ата", то-есть жальчайшаго и вмѣстѣ съ тѣмъ опаснѣйшаго класса лицъ, какой только можетъ существовать въ государствѣ.

   - И это тѣмъ болѣе вѣрно, молвилъ директоръ завода Пецъ, Русск³й и православный, не смотря на свою нѣмецкую фамил³ю,- что въ послѣднее время сталъ замѣчаться такой фактъ, что этотъ людъ низменное происхожден³е свое въ какую-то заслугу себѣ вмѣняетъ и за нее привилег³й требуетъ... У насъ въ Технологическомъ институтѣ, разсказывали мнѣ, недавно такой анекдотъ произошелъ. Поставилъ профессоръ одному такому за отвѣтъ единицу на экзаменѣ. Тотъ въ амбиц³ю, объяснен³я требуетъ. "Сколько вы заслужили, столько я вамъ и поставилъ", говоритъ ему профессоръ. А тотъ себя въ грудь кулакомъ, и выпалилъ: "Я, говоритъ, изъ народа вышелъ, мнѣ лишн³й годъ на курсѣ просидѣть разсчетъ составляетъ, такъ вы что-же мнѣ колъ ставите!"... Точно будто кто его просилъ "выходить!"...

   - Ну, а профессоръ, само собою, доводомъ такимъ умилился до слезъ и выправилъ колъ на тройку? спросилъ, надрываясь отъ смѣха, толстякъ докторъ, за которымъ такъ и залился своимъ звенящимъ молодымъ хохотомъ Вася.

   - Не знаю, но очень вѣроятно... тамъ у насъ либерализмъ теперь во всей силѣ.

   - Eh bien, c'est la roue qui tourne, комически возгласилъ Blanchard, пожимая плечами: - on disait autrefois: "Saluez, vilains, voilà Crillon {Одинъ изъ мужественнѣйшихъ сподвижниковъ и любимцевъ короля Генриха IV, происходивш³й отъ древней итал³янской фамил³и Бальби.} qui passe!" Ils disent aujourd'hui: "Je suis vilain: fils des croisés, chapeau bas"..

   - Bravo, monsieuer Blanchard!

   И Маша порывисто захлопала въ ладоши.

   Галантный Французъ приложилъ руку къ