Купер Джеймс Фенимор - Лионель Ликольн или осада Бостона

ify">   Кто былъ искренно радъ выздоровлен³ю ма³ора, такъ это его Меритонъ. Фатишка-лакей былъ всей душой привязанъ къ своему барину.

   - Вѣдь васъ ранили беззаконно, сэръ,- говорилъ онъ.- Кромѣ раны мушкетной пули, вы получили нѣсколько ранъ штыкомъ и по васъ проѣхала кавалер³я. Я это знаю отъ солдата изъ Ирландскаго Королевскаго полка. Онъ лежалъ рядомъ съ вами и тоже остался живъ, и можетъ все это подтвердить. Если бы вамъ понадобилась пенс³я, онъ бы все это показалъ подъ присягой. Отличный человѣкъ этотъ Теренсъ.

   - Хорошо, хорошо, Меритонъ,- сказалъ, улыбаясь, Л³онель и машинально ощупалъ свое тѣло, когда Меритонъ затоворилъ о штыковыхъ ранахъ.- Только, должно быть, этотъ солдатикъ приписалъ мнѣ свои собственныя поврежден³я. Немного спуталъ. Рану пулей я признаю у себя, но штыкомъ меня, кажется, никто не ударялъ, и кавалер³я меня не топтала.

   - Какъ же вы признаете рану пулей, когда вы и пули-то еще не видали? - возразилъ Меритопъ.- A я, сэръ, могу вамъ ее показать. Я ее спряталъ и буду беречь всю жизнь, а когда умру, велю положить съ собой въ гробъ. Она пробыла семь мѣсяцевъ у васъ въ тѣлѣ, а теперь находятся у меня въ карманѣ. И молодчвна же этотъ молодой хирургъ, который сумѣлъ ее вытащить. Вѣдь какъ трудно было: мѣшала какая-то артер³я... забылъ, какъ она называется.

   Говоря это, Меритонъ показалъ барину сплющенную пулю.

   Л³онель протянулъ руку къ кошельку, который Меритонъ каждое утро клалъ ему на столъ и каждый вечеръ убиралъ, досталъ изъ него нѣсколько гиней и подалъ ихъ Меритону, говоря:

   - Вотъ этого золота, кажется, будетъ достаточно для того, чтобы уравновѣсить эту пулю. Дѣвайте ее куда хотите, но чтобъ я больше никогда ее не видалъ.

   Меритонъ хладнокровно взглянулъ на оба металла, какъ бы соображая стожмость золота, по сравнен³ю со свинцомъ, потомъ небрежно сунулъ гинеи въ одинъ карманъ, а пулю завернулъ въ бумажку я спряталъ въ другой.

   - Я вѣдь все это время былъ не въ полномъ сознан³и, пока не вынули пулю,- продолжалъ Л³онель,- и помню все лишь очень смутно съ тѣхъ поръ, какъ меня ранили на холмахъ Чарльстоуна. Мнѣ кажется, что все это время я былъ не въ полномъ разсудкѣ.

   - Боже мой, сэръ! Вы иногда меня бранили, иногда хвалили, но дѣлали все какъ-то вяло, безучастно. У васъ давно не было такого хорошаго лица, какъ сегодня утромъ.

   - Очевидно, меня раненаго перенесли въ домъ къ мистриссъ Лечмеръ; я узнаю комнату и обстановку.

   - Дѣйствительно, сэръ, мистриссъ Лечмеръ потребовала, чтобы васъ перенесли къ ней въ домъ. Это лучш³й домъ въ городѣ. Но она, повидимому, утратитъ на него свои права, если съ вами что-нибудь случится.

   - Съ чего вы это взяли?

   - Съ ея словъ. Она сюда ходила каждый день навѣщать васъ, и я самъ слышалъ, какъ она говорила сама съ собой, что если вы умрете, то погибнутъ всѣ надежды ея семьи.

   - Такъ вотъ кто это ко мнѣ приходилъ: мистриссъ Лечмеръ!- задумчяво проговорилъ Л³онель.- Кажется, я помню, что къ моей постели часто подходила женщина, но только молодая, моложе моей тетки и гораздо подвижнѣе.

   - И вы не ошибаетесь, сэръ. За вами ходила такая сидѣлка, лучше которой не найдешь не только здѣсь, но даже въ Лондонѣ.

   Поссетъ {Питье изъ вина съ сахаромъ и мускатнымъ орѣхомъ.} и негусъ {Питье вродѣ лнмонада съ виномъ.} она приготовляетъ, какъ никто.

   - Кто же эта талантливая особа?

   - Миссъ Агнеса, сэръ. Миссъ Агнеса Дэнфортъ. Замѣчательно ходитъ за больными, сэръ, хотя и не охотница до королевскихъ войскъ, это видно.

   - Миссъ Дэнфортъ! - разочарованно повторилъ Л³онель.- Но вѣдь не одна же она все время за мной ходила, надѣюсь? Помогалъ же ей кто-нибудь?

   - Извините, сэръ. Я тоже ходилъ за вами. Дѣлалъ, что могъ. Но, конечно, гдѣ же мнѣ приготовить негусъ такъ, какъ это дѣлаетъ миссъ Агнеса. ...

   - Васъ послушать, такъ я все это время только и дѣлалѣ, что дилъ вино. Довольно о напиткахъ, Меритонъ. Это скучно. Скажите лучше, навѣщалъ ли меня кто-нибудь изъ друзей и знакомыхъ.

   - Простите, сэръ. Командующ³й войсками каждый день присылалъ кого-нибудь изъ своихъ адъютантовъ узнавать о вашемъ здоровьѣ. Лордъ Перси самъ заѣзжалъ нѣсколько разъ.

   - Ну, это все свѣтск³е визиты. A изъ бостонскихъ родныхъ? Миссъ Дайнворъ уѣхала изъ города?

   - Нѣтъ, сэръ,- отвѣчалъ Меритонъ, хладнокровно разставляя всевозможные пузырьки и рюмки на столѣ.- Эта миссъ Сесиль такая домосѣдка

   - Здорова она?

   - Какъ я радъ, что вы такъ говорите. Съ живостью съ такой. Да, сэръ, она здорова. Не слыхалъ, чтобы она была больна. Но ей куда до своей кузины, до миссъ Агнесы! Ta такая знающая, энергичная, дѣятельная.

   - Чудакъ! Почему вы такъ о ней судите?

   - Она лѣнива, никогда не занимается женскими работами. Она здѣсь у васъ, сэръ, просиживала цѣлымй часами на томъ самомъ креслѣ, на которомъ вы изволите сидѣть, и не двигалась, а только вздрагивала, когда вы, бывало, вздохнете или простонете. Я думаю, что она сочиняетъ стихи, потому и любитъ такъ неподвижность.

   - Вотъ какъ! - сказалъ Л³онель, съ интересомъ поддерживая разговоръ.- Изъ чего же вы заключили, Меритонъ, что миссъ Дайнворъ сочиняетъ стихи?

   - Она часто держитъ въ рукахъ одну бумагу и все ее читаетъ и перечитываетъ, какъ будто заучиваетъ наизусть. A я замѣтилъ, что такъ дѣлаютъ всѣ поэты.

   - Какую бумагу? Не письмо ли? - вскричалъ Л³онель съ такой горячностью, что Меритонъ отъ неожиданности выронилъ изъ рукъ посуду, которую онъ въ то время вытиралъ. Вещь упала на полъ и разбилась.

   - Боже мой, сэръ! Съ какой горячностью вы это сказали! Совсѣмъ какъ въ прежнее время!

   - Я ужъ очень удивился вашимъ глубокимъ познан³ямъ въ поэз³и, Меритонъ.

   - Все зависитъ отъ практики, сэръ, но у меня практики нельзя сказать, чтобы было много. Впрочемъ, я однажды сочинилъ эпитаф³ю поросенку въ Рэвенсклиффѣ, когда мы послѣдн³й разъ туда ѣздили, а въ другой разъ написалъ стихи по поводу вазы, которую разбила горничная леди Бэбъ...

   - Хорошо, Меритонъ, когда я буду покрѣпче, я попрошу васъ прочесть мнѣ эти два вашихъ произведен³я, а теперь пошли бы вы въ буфетъ да посмотрѣли бы, не найдется ли тамъ чего-нибудь для меня? Я чувствую признаки возвращающагося здоровья.

   Обрадованный лакей сейчасъ же побѣжалъ куда нужпо. Л³онель остался одинъ и задумался, опустивъ голову на руку. Онъ перемѣнилъ свою позу только тогда, когда черезъ нѣсколько минутъ услыхалъ чьи-то легк³я шаги. Вошла Сесиль Дайнворъ, но кресло съ Л³онелемъ стояло такъ, что она не мотла это замѣтить. Тихо-тихо подошла она къ кровати и отдернула пологъ. Л³онель слѣдилъ за ея движен³ями. Увидавъ, что кровать пуста, она быстро обернулась въ сторону кресла и встрѣтмась глазами съ блестящимъ, яснымъ взглядомъ Л³онеля. Такого сознательнаго взгляда она не видала у него уже нѣсколько мѣсяцевъ. Въ радостномъ изумлен³и, она подбѣжала къ нему, взяла его протянутую руку и вскричала:

   - Л³онель, милый Л³онель! Значитъ, вамъ лучше? О, какъ я должна благодарить Бога, что вижу васъ такимъ!

   Сесиль сжимала руку Л³онеля въ обѣихъ своихъ. Въ одной изъ ея рукъ онъ почувствовалъ бумату и взялъ ее, не встрѣтивъ сопротивлен³я.

   - Милая Сесиль,- сказалъ онъ, взглянувъ на бумагу,- это мое письмо. Я это написалъ вамъ, когда шелъ въ сражен³е, и выложилъ въ немъ всѣ тайны своего сердца. Вы его сберегли. Скажите, долженъ ли я изъ этого понятъ, что у меня есть хорошая надежда?

   Сесиль опустила глаза и закрыла руками вспыхнувшее яркимъ румянцемъ лицо. Потомъ, по женскому обычаю, залилась слезами. Впрочемъ, эти слезы молодой ма³оръ скоро сумѣлъ осушить...

   - Вы прочли мое письмо на другой же день послѣ битвы?- спросилъ Л³онель свою возлюбленную.

   - Да. Вы распорядились, чтобы письмо было мнѣ передано только въ томъ случаѣ, если васъ убьютъ, но вы были все это время въ такомъ положен³и, которое не лучше смерти. Ахъ, какой ужасъ мы пережили!

   - Не будемъ больше никогда о немъ вспоминать, Сесиль. Впереди насъ ждетъ здоровье и счастье. Я съ своей стороны всѣ силы употреблю, чтобы сдѣлать васъ счастливой.

   - Я это знаю, Линкольнъ, и вѣрю вамъ вполнѣ.

   Л³онель тихо привлекъ ее къ себѣ, не встрѣчая сопротивлен³я, и обнялъ. На лѣстницѣ послышались шати. Сесиль быстро встала и, не поворачивая къ Л³онелю своего покраснѣвшаго лица, выбѣжала вонъ.

  

  

   По лѣстницѣ, между тѣмъ, все кто-то поднимался тяжелой поступью, какъ бы опираясь на костыли. Противъ той двери, въ которую скрылась Сесиль, отворилась другая дверь, и кто-то дружески окликнулъ Л³онеля.

   - Да благословитъ васъ Богъ, Л³онель, и да благословитъ Онъ всѣхъ насъ, потому что мы всѣ въ этомъ такъ нуждаемся!- говорилъ Польвартъ, торопясь подойти къ Л³онелю, чтобы взятъ это руку, которую тотъ протянулъ. Мнѣ сказалъ Меритонъ, что вамъ лучше, что вамъ даже совсѣмъ хорошо, потому что у васъ явился настоящ³й аппетитъ. Я по лѣстницѣ бѣжалъ такъ, что чуть не сломалъ себѣ шею, чтобы только поскорѣе васъ увидать, но дорогой заглянулъ на минутку въ кухню, не спросясь даже у мистриссъ Лечмеръ, чтобы показать ея поварихѣ, какъ нужно по-настоящему готовить бифштексъ, который вамъ собираются подать. Превосходная это вещь - бифштексъ. Питательнѣйшая пища! Самая полезная послѣ такого долгаго сна! Да благословитъ васъ Богъ, Линкольнъ! Живой блескъ вашихъ тлазъ подбадриваетъ мнѣ душу. Онъ для нея все равно, что кайеннск³й перецъ для желудка.

   Польвартъ проговорилъ все это охрипшимъ голосомъ, выпустилъ руку друга изъ своей, отвернулся, какъ бы ища себѣ стулъ, провелъ по глазамъ рукой, два или три раза откашлянулся и молча сѣлъ. Л³онель успѣлъ замѣтить въ немъ большую перемѣну. Онъ хогя все еще былъ тученъ, но замѣтно похудѣлъ, а вмѣсто одной изъ двухъ ногъ у него была очень грубо сдѣланная деревяшка, подбитая желѣзомъ. Л³онель невольно уставился на нее съ искреннимъ сочувств³емъ, а Польвартъ усѣлся поудобнѣе въ мягкое кресло и сказалъ, небрежно похлопывая по ней своей тростью:

   - На что вы смогрите, Л³онель? Васъ интересуетъ fruetus belli? Конечно, это далеко не Фид³ево произведен³е, но для Бостона такая штука просто неоцѣнима, потому что не проситъ ни хлѣба, ни тепла.

   - Развѣ американцы все еще тѣснятъ городъ? - спросялъ Л³онель, хватаясь съ радостью за поводъ перемѣнить разговоръ.- Неужели они серьезно ведутъ осаду?

   - Серьезно ли? Да къ намъ нѣтъ ни откуда никакого подвоза. Все достается съ большимъ трудомъ. Послѣ Чарльстоунскаго дѣла къ нимъ пр³ѣхалъ изъ Виргин³и ихъ генералиссимусъ Вашингтонъ, и съ такой помпой, точно у нихъ настоящая арм³я. Съ тѣхъ поръ они стали держаться больше на военный ладъ, хотя ограничиваются тѣмъ, что тревожатъ насъ лишь мелкими стычками и держатъ въ клѣткѣ, какъ голубей.

   - Чегь же смотритъ Гэджъ?

   - Гэджа и нѣтъ давно. Его сплавили. Теперь командуетъ Вильямъ Гоу, и онъ уже успѣлъ показать себя мятежникамъ.

   - Тѣмъ болѣе, что у него так³е помощники, какъ Клинтонъ и Бергойнъ, и так³я отборныя войска. Еще бы при такихъ услов³яхъ онъ не удержалъ за собой позиц³ю.

   - Я не знаю такой позиц³и, майоръ Линкольнъ,- воскликнулъ съ живостью Польвартъ,- которую бы можно было удержать за собой въ случаѣ голода.

   - Да неужели дошло до этого?

   - Я же вамъ говорю, что намъ съ суши ничего не доставляютъ, а на морѣ они организовали корсаровъ, которые перехватываютъ то, что намъ везутъ по водѣ... Ахъ, вотъ и Меритонъ съ бифштексомъ! Ставьте сюда на столъ, пододвиньте кресло вашего барина, и мнѣ тоже накройте приборъ. Я сегодня очень плохо позавтракалъ... Бифштексъ изжаренъ очень хорошо: смотрите, Л³онель, какъ брызжетъ сокъ изъ-подъ ножа. Сейчасъ здѣсь не каждый можетъ ѣсть то, что мы ѣдимъ.

   - Вотъ ужъ никакъ не думалъ, что американцы могутъ насъ довести до такой крайности!

   - Но это еще не все. Мы и въ топливѣ нуждаемся: въ углѣ, въ дровахъ. (Мистеръ Меритонъ, вамъ бы слѣдовало потереть слегка эти тарелки чеснокомъ). Вотъ, когда вы будете выходить изъ дому, Л³онель, вы сами все это увидите и тогда повѣрите мнѣ. Каждое бревно, плывущее по водѣ среди льдинъ, приходится брать съ бою и полузамерзшими руками вырывать его у янки. Вы не подумайте, Л³онель, что я это жалуюсь или ворчу: мнѣ вѣдь тепла для тѣла нужно теперь меньше, чѣмъ прежде, на цѣлую ногу, и кормить тѣло требуется меньше на цѣлый одинъ членъ.

   Л³онель печально помолчалъ и потомъ сказалъ: - Польвартъ, но вѣдь мы же тогда одержали побѣду, выбили мятежниковъ изъ редута, разнесли ихъ въ прахъ.

   - Да, разнесли,- отвѣчалъ Польвартъ, безпечно кладя свою деревянную ногу на другую, натуральную, и съ грустью на нее глядя.- Но вѣдь мы при этомъ сами потеряли полторы тысячи человѣкъ (оффиц³ально тысячу сто). Если бы мы тогда дѣйствовали умнѣе, сообразительнѣе, мы бы пошли въ обходъ непр³ятельской позиц³и, а не бросились бы на нее съ фронта, не полѣзли бы прямо быку подъ рота. Тогда и результаты были бы друг³е.

   - A много тогда помогъ дѣлу Клингонъ,- замѣтилъ Л³онель.- Я нахожу, что Вильямъ Гоу долженъ чувствовать къ нему большую благодарность.

   - Напротивъ, Гоу съ тѣхъ поръ сталъ на него коситься за непрошенное вмѣшательство.

   - Сколько, я думаю, нашихъ офицеровъ убито! Флотск³й майоръ Питкэрнъ палъ на моихъ глазахъ, незадолго до того, какъ я самъ свалился раненый. Кажется, и нашъ товарищъ Мэкъ-Фюзъ тоже убитъ.

   - Да, бѣдный Мэкъ-Фюзъ! - сказалъ Польвартъ, отворачивая лицо.- Будь онъ теперь живъ, онъ бы порадовался, что его курьезный договоръ съ Сетомъ Седжемъ приноситъ намъ большую пользу. Этотъ жадный субъектъ ухитряется доставлять намъ всѣ припасы по условленной цѣнѣ.

   - Удивляюсь, какъ это ему удается, разъ городъ обложенъ американцами, какъ вы говорите? - возразилъ Л³онель.

   - О, Седжъ сумѣлъ отлично все устроить, несмотря на осаду. Кажется, онъ воспользова³ся вашимъ именемъ для того, чтобы пр³обрѣсти себѣ друга между мятежниками. Этотъ другъ доставляетъ намъ отъ него все необходимое два раза въ недѣлю. Да вы его знаете: это юродивый Джобъ Прэй.

   - Джобъ Прэй! О, помню, помню. Его нельзя забыть, если хоть разъ его видѣлъ. Прежде онъ ходилъ за мной по пятамъ, но теперь, вѣроятно, забылъ меня. Вонъ изъ глазъ - вонъ и изъ сердца, говорятъ. Таковы всѣ люди, не онъ одинъ.

   - Вы очень на этотъ разъ ошибаетесь, Л³онель. Напротивъ. Онъ постоянно справляется о вашемъ здоровьѣ, и я даже удивляюсь: откуда онъ бываетъ относительно васъ лучше освѣдомленъ, чѣмъ даже я. Прозорливецъ какой-то. Впрочемъ, всѣ юродивые бываютъ такими... Помните наши завтраки и обѣды втроемъ въ домѣ Седжа: вы, я и Мэкъ-Фюзъ? A въ углу, бывало, сидитъ этотъ юродивый и тоже что-нибудь жуетъ... Ахъ, Мэкъ, Мэкъ! Зачѣмъ ты умеръ?

   Меритонъ въ это время чистилъ платье своего барина и, воспользовавшись тѣмъ, что тотъ промолчалъ на послѣдн³я слова капитана, осмѣлился поддержать разговоръ.

   - Да, сэръ,- сказалъ онъ,- капитанъ Мэкъ-Фюзъ былъ рѣдк³й человѣкъ. Немного между гг. офицерами найдется такихъ, какъ онъ.

   - А, Меритонъ, и вы это оцѣнили! - обрадовался Польвартъ.- Скажите, хорошо ли его схоронили? Хорошо ли отдали ему послѣдн³й долгъ? Я, вѣдь, не знаю, я самъ въ это время лежалъ раненый.

   - Сэръ, его похоронили хорошо. Похороны быля торжественныя, великолѣпныя, хоти бы для Лондона впору. Всѣ за его гробомъ шли, кто не былъ убитъ или раненъ. Зная его дружбу съ моимъ бариномъ, я самъ дѣлалъ ему послѣднюю прическу: пригладилъ усы, обсыпалъ пудрой волосы на головѣ. Капитанъ Мэкъ-Фюзъ вышелъ самымъ красивымъ покойникомъ во всемъ Бостонѣ.

   У Польварта глаза сдѣлались на мокромъ мѣстѣ. Онъ досталъ носовой платокъ и громко высморкался, точно труба.

   - Да, это утѣшительно, что его хоть схоронили-то съ тѣми почестями, какихъ онъ заслуживалъ,- сказалъ онъ.

   - Кортежъ былъ замѣчательный, сэръ,- тономъ, соотвѣтствующимъ темѣ разговора, подтвердилъ Меритонъ.- Все мундиры, мундиры, мундиры... Такъ красиво!.. Вы это мнѣ изволите говорить, сэръ?- прибавилъ онъ, обращаясь къ майору Линкольну.

   - Да, вамъ,- нетерпѣливымъ тономъ сказалъ Л³онель.- Снимите скатерть и сходите, узнайте, нѣтъ ли мнѣ писемъ.

   Лакей се³часъ же ушелъ, и пр³ятели заговорили на менѣе мрачную тему.

   Впрочемъ, Л³онель больше слушалъ. Польвартъ представилъ ему факты, обрисовавш³е политическое и военное положен³е въ колон³яхъ. Изъ этихъ фактовъ Л³онель ясно увидѣлъ, что авторитетъ англ³йскаго парламента и престижъ короля сошли въ Америкѣ почти на нѣтъ, и что окончателы³ый и безповоротный разрывъ между Георгомъ III и его америкаискими подданными совершенно неизбѣженъ.

   Но вотъ бой часовъ въ сосѣдней комнатѣ показалъ Л³онелю, что онъ и такъ уже провелъ внѣ постели больше времени, чѣмъ допускало благоразум³е. Польвартъ помогъ другу лечь въ постель и ушелъ, постукивая по полу деревянной ногой. Каждый этотъ стукъ болѣзненно отзывался въ сердцѣ Л³онеля.

  

   Умѣренное движен³е и живительный чистый воздухъ конца зимы быстро возстановили силы раненаго. Въ виду слабости Л³онеля и своей собственной одноногости Польвартъ пренебрегъ армейскими насмѣшками и пр³обрѣлъ себѣ дешевый и удобный экипажъ, который былъ въ доброе старое время въ большомъ ходу въ колен³яхъ при общей ихъ непритязательности, Экипажъ этотъ такъ и назывался попросту томпонгъ. Запрягать въ него стали одну изъ верховыхъ лошадей Л³онеля, которую пришлось довольно долго учить, чтобы она ходила въ запряжкѣ. Съ тѣхъ и два друга каждый день аккуратно катались по улицамъ и окрестностямъ города или разъѣзжали съ визитами къ знакомымъ и къ товарищамъ, такимъ же раненымъ, какъ и они. Сесиль и Агнеса иногда ѣздили съ ними, но Агнеса всяк³й разъ хмурилась, когда попадался навстрѣчу кто-нибудъ изъ королевскихъ офицеровъ. Миссъ Дайнворъ держала себя гораздо миролюбивѣе, и за это ей всегда попадало отъ кузины, когда онѣ оставались вдвоемъ.

   - Мнѣ кажется, Сесиль, вы совершенно забываете о нашихъ бѣдныхъ соотечественникахъ, какъ они страдаютъ въ своихъ жалкихъ жилищахъ за городомъ, иначе вы бы не расточали такъ щедро своихъ любезностей передъ этими армейцами,- сказала ей однажды съ большимъ неудовольств³емъ миссъ Дэнфортъ, возвратившись съ одной изъ такихъ прогулокъ.- Если бы передъ вами явился самъ главнокомандующ³й нашей арм³ей, вы бы не могли подарить ему улыбку, очаровательнѣе той, которой вы наградили сегодня этого сэра Дигби Дента.

   - Про свою улыбку я говорить ничего не буду, моя серьезная кузина, но этотъ сэръ Дигби Дентъ - титулованный джентльменъ.

   - Джентльменъ! Всѣ англичане, на которыхъ красный мундиръ и эполеты считаютъ себя джентльменами и задираютъ въ колон³яхъ носъ.

   - Я сама разсчитываю со-временемъ на титулъ леди и не вижу причины быть невѣжливой съ человѣкомъ своего круга.

   - Сесиль Дайнворъ! - воскликнула Агнеса, сверкнувъ глазами и женскимъ инстинктомъ угадывая, на что намекаетъ ея кузина.- Не каждый англичанинъ - Л³онель Линкольнъ.

   - Ма³оръ Линкольнъ даже и не англичанинъ,- возразила Сесиль, краснѣя и улыбаясь.- A вотъ капитанъ Польвартъ - тотъ, дѣйствительно, англичанинъ.

   - О, фи! Этотъ человѣкъ жестоко поплатился за свою ошибку и внушаетъ теперь только сожалѣн³е.

   - Отъ сожалѣн³я одинъ шагъ до другого, болѣе нѣжнаго чувства, и тогда вы начнете относиться снисходительнѣе и къ другимъ людямъ изъ той же категор³и.

   - Это ко мнѣ не относится. Я могу человѣка жалѣть и въ го же время оставаться вѣрной своимъ принципамъ.

   - Настанетъ для васъ такая минута.

   - Никогда! - съ жаромъ воскликнула Агнеса и, сообразивъ, что хватила черезъ край, прибавила:- Во всякомъ случаѣ на этомъ человѣкѣ не будетъ краснаго мундира.

   Сесиль только улыбнулась...

   Между тѣмъ осада города продолжалась. Впрочемъ, по существу это была не осада, а только блокада. У американцевъ, несмотря на захватъ ими нѣсколькихъ кораблей и двухъ фортовъ на канадской границѣ, было слишкомъ еще мало военныхъ припасовъ, чтобы они могли себѣ позволить роскошь обстрѣла города. Съ другой стороны и англичане не забыли, какъ дорого обошлась имъ Бенкеръ-Гилльская побѣда, и не рѣшалисъ на вылазку. Впрочемъ, пушечные выстрѣлы по временамъ раздавались, такъ что къ нимъ успѣли привыкнуть даже дамск³я уши.

   Прошло еще двѣ недѣли. Въ одно прекрасное утро Польварть, по обыкновен³ю, лихо подкатилъ въ томпонгѣ къ подъѣзду дома мистриссъ Лечмеръ, и черезъ нѣсколько минутъ его деревяшка застучала по коридору, гдѣ уже была въ сборѣ остальная компан³я. Обѣ прелестныя кузины стояли, закутанныя въ мѣха такъ, что видны были только кружевные воротнички, а Л³онель принималъ на свои плечи шинель изъ рукъ Меритона.

   - Какъ! Всѣ уже готовы! - воскликнулъ Польвартъ, оглядывая поочередно всю компан³ю.- Вотъ и хорошо. Точность - настоящ³я дрожжи жизни. Вѣрные часы необходимы и гостю, и хозяину, и хозяйскому повару. Миссъ Агнеса, ваши глаза сегодня смертоуб³йственны. Если Гоу желаетъ, чтобы его солдаты были цѣлы, онъ долженъ ихъ беречь отъ васъ и не пускать васъ въ свой латерь.

   Глаза Агнесы Дэнфортъ сверкали, когда онъ это говорилъ, но какъ только они упали на его деревянную ногу, ихъ взглядъ сейчасъ же смягчился.

   - Пусть онъ лучше самъ себя бережетъ,- сказала она.- Я знаю его слабость.

   - Хоть бы разъ она сказала мнѣ какую-нибудь колкость съ тѣхъ поръ, какъ меня вынесля изъ битвы съ оторванной ногой. Жалѣетъ! Щадитъ! - проговорилъ Польвартъ вполголоса Л³онелю.- Мы куда же - въ церковь ѣдемъ? - прибавилъ онъ.

   Ллонель нерѣшительно подалъ другу листокъ бумаги.

   - Что такое? - спросилъ Польвартъ и прочиталъ: "Два офицера, раненые въ послѣднемъ сражен³и, желаютъ поблагодарить Бога за исцѣлен³е".

   - Гмъ! - произнесъ Польвартъ.- Два офицера! Одинъ - вы, это я понимаю. A другой кто?

   - Я думаю, что мой старый товарищъ по школьной скамьѣ.

   - Я? - вскричалъ Польвартъ, невольно поднимая деревянную ногу и глядя на нее.- Развѣ вы полагаете, Л³онель, что лишиться ноги - это такое счастье, за которое благодарятъ?

   - Могло случиться и хуже.

   - Хуже? То есть, лишиться обѣихъ ногъ? Тогда была бы, по крайности, симметр³я.

   - У васъ есть мать,- продолжалъ, какъ будто не слушая, Л³онель.- Я увѣренъ, что она помолится, радуясь, что вамъ это сражен³е не обошлось дороже.

   Польвартъ три раза кашлянулъ, поднесъ руку ко дбу и къ глазамъ, поглядѣлъ на уцѣлѣвшую ногу и сказалъ не безъ волнен³я въ голосѣ:

   - Да, вы правы. Мать не перестанетъ любить своего сына даже тогда, когда отъ него останется почти одна окрошка. Прекрасному полу доступно такое великодушное чувство только въ извѣстномъ возрастѣ, уже послѣ сорока лѣтъ. Молодыя дѣвушки любятъ грац³ю и симметр³ю.

   - Такъ вы согласны, чтобы Меритонъ подалъ эту записку въ такомъ видѣ, какъ вы ее прочли?

   ^- Конечно, конечно. Вѣдь со мной могло случиться то же, что съ бѣднымъ Мэкомъ. Да, подайте записку отъ двоихъ. Одно колѣно у меня все-таки найдется, чтобы встать на молитву.

   Л³онель кивнулъ головой, а капитанъ повернулся къ миссъ Дэнфортъ и подалъ ей руку, чтобы вести ее къ экипажу. Сесиль взяла подъ руку майора Линкольна, и всѣ четверо пошли садиться въ томпонгъ.

   Это было второе воскресенье по выздоровлен³и Л³онеля. Въ первое онъ еще не могъ выѣхать въ церковь, потому что былъ слабъ, такъ что только теперь имѣлъ возможность замѣтить, насколько опустѣлъ Бостонъ. Одни изъ жителей выбрались изъ города тайкомъ, друг³е по полученнымъ пропускамъ отъ главнокомандующаго, такъ что въ городѣ было теперь меньше жителей, чѣмъ военныхъ.

   Подъѣзжая къ королевской церкви, Л³онель и его спутники обратили вниман³е, что военные идутъ по улицѣ группами, громко разговариваютъ и хохочутъ, скандализируя этимъ горожанъ, которые шли, напротивъ, съ подобающей степенностью и торжественвостью. Это Л³онелю не понравилось. Когда великолѣпный экипажъ остановился у церкви, человѣкъ шесть офицеровъ бросились кѣ дамамъ, чтобы помочь имъ выйти и чтобы превести ихъ черезъ обледенѣлую паперть. Агнеса холодно отклонила услуги и съ двусмысленной улыбкой сказала одному юному офицерику, особенно усердно желавшему ей помочь:

   - Мы у себя дома привыкли къ климату и отлично умѣемъ ходить по льду. Это опасно только для иностранцевъ.

   Съ этими словами она поклонилась и торжественно прослѣдовала въ церковь, не глядя на офицеровъ, стоявшихъ шпалерами по обѣимъ сторонамъ.

   Сесиль не была такъ рѣзка, но и она отклонила предложенную офицерами помощь и прошла въ церковь одна. За ними прошли Польвартъ и Л³онель, здороваясь на-ходу съ нѣкоторыми товарищами, толпившимися въ притворѣ храма.

   Заигралъ органъ. Группы разговаривающихъ разошлись, вспомнивъ, наконецъ, зачѣмъ они тутъ. Вдругъ раздался голосъ, говоривш³й въ носъ и нараспѣвъ:

   - Горе вамъ, фарисеи, ибо вы возлюбили предсѣдан³я въ синагогахъ!

   Л³онель сейчасъ же узналъ этотъ голосъ. Онъ обернулся и въ одной изъ нишъ, продѣланныхъ въ стѣнѣ, увидалъ Джоба Прэя, который стоялъ въ ней точно статуя.

   - Когда ты, наконецъ, научишься осторожности? - воскликнулъ Л³онель.- Неужели ты не боишься нашего гнѣва?

   Юродивый не обратилъ никакого вниман³я на эти слова. Онъ былъ очень блѣденъ и худъ и одѣтъ грязнѣе и неряшливѣе обыкновеннаго. Не глядя на окружающихъ, онъ продолжалъ:

   - Горе вамъ, ибо сами не входите и другимъ не даете войти.

   - Дуракъ, да ты оглохъ, что ли? - воскликнулъ Л³онель. Юродивый взглянулъ въ его сторону, и Л³онель даже вздрогнулъ отъ его взгляда: въ немъ свѣтилось дикое вдохновен³е.

   - Кто скажетъ брату своему: р_а_к_а, тотъ подлежитъ синедр³ону, а кто назоветъ его б_е_з_у_м_н_ы_м_ъ, подлежитъ гееннѣ огневной.

   На Л³онеля внезапно подѣйствовалъ вдохновенный видъ, съ которымъ юродивый произнесъ эти евангельск³я слова, но скоро это прошло, и молодой человѣкъ дотронулся до него слегка концомъ своей палки, приказывая ему выйти за нимъ.

   - Джобъ - пророкъ,- сказалъ юродивый, и какъ нарочно въ ту же минуту лицо его приняло обычное ид³отическое выражен³е.- Не хорошо бить пророка.- Евреи убивали своихъ пророковъ, побивали ихъ камнями.

   - Дѣлай, что тебѣ говорятъ. Или ты хочешь дождаться, чтобы солдаты добрались до тебя и отдули? Уходи отсюда. Приходи ко мнѣ, когда служба отойдетъ, я велю одѣть тебя въ приличное платье, а то вѣдь на тебѣ лохмотья, срамъ смотрѣтъ.

   - Развѣ вы никогда не читали хорошей книги? Тамъ сказано: не заботьтесь о томъ, что вамъ ѣсть и что пить или во что одѣться, ибо всего этого ищутъ язычники. Старуха Нэбъ говоритъ, что когда Джобъ умретъ, то онъ пойдетъ прямо въ рай, потому что на землѣ у него нѣтъ ни пищи, ни одежды. Короли носятъ короны съ алмазами, но короли пойдутъ въ преисподнюю.

   Ид³отъ замолчалъ, присѣлъ въ нишѣ и принялся играть пальцами. Л³онель въ это время отвернулся, услыхавъ звонъ сабель, волочащнхся по землѣ, и увидалъ передъ собой нѣсколько человѣкъ высшихъ офицеровъ. То былъ самъ главнокомандующ³й со своимъ штабомъ. Они остановились и слушали болтовню Джоба. Майоръ Линкольнъ вытянулся и отдалъ честь, при чемъ замѣтилъ, что у главнокомандующаго сильно нахмурены брови.

   - Что это за странный субъектъ? - спросилъ Гоу.- Какъ онъ смѣетъ такъ непочтительно выражаться о сильныхъ земли?

   - Это юродивый, ваше превосходительство,- объяснилъ Линкольнъ.- Этотъ субъектъ совершенно лишенъ разсудка. Онъ вѣдь не понимаетъ, что говоритъ, и совершенно не отдаетъ себѣ отчета, кого онъ передъ собой видить.

   - Но вѣдь это очень опасная пропаганда,- сказалъ главнокомандующ³й.- Въ невѣждахъ она легко можетъ подорвать вѣрность къ королю. Можете ли вы, майоръ Линкольнъ, поручиться мнѣ за лойяльность вашего страннаго знакомаго?

   Л³онель хотѣлъ уже отвѣтить довольно рѣзко, но сопровождавш³й Гоу генералъ Бергойнъ не далъ ему на это времени.

   - Клянусь крыльями Меркур³я, которыя у него, говорятъ, въ пяткахъ,- воскликнулъ онъ съ громкимъ смѣхомъ,- я это чучело узнаю! Не правда ли, ма³оръ Линкольнъ, вѣдь это онъ полетѣлъ тогда съ Коппсъ-Гилля внизъ, когда шло сражен³е при Бридсъ-Гиллѣ? Этотъ самый субъектъ?

   - Вы не ошиблись, сэръ, это онъ,- отвѣчалъ, улыбаясь, Л³онель.- Черезъ свое юродство онъ часто попадаетъ въ разныя передѣлки.

   Бергойнъ, бывш³й съ генераломъ подъ-руку, слегка потянулъ его впередъ, какъ бы показывая этимъ, что ему совсѣмъ не пристало заниматься такимъ ничтожествомъ, но замѣтивъ, что генералъ все еще хмурился и видимо колебался, онъ прибавялъ:

   - Несчастный ид³отъ тогда же вдвойнѣ поплатился за свое дурачество: во-первыхъ, свалился съ высоты пятидесяти футовъ, во-вторыхъ, видѣлъ побѣду королевскихъ войскъ. Я полагаю, что этого наказан³я для дурака вполнѣ достаточно.

   Гоу уступилъ давлен³ю Бергойна и съ полуиронической улыбкой обратился къ Линкольну, говоря:

   - Все-таки, майоръ Линкольнъ, вы позаботьтесь, чтобы вашъ знакомый былъ осторожнѣе. Такихъ рѣчей нельзя допускать въ осажденномъ городѣ. Вы, я думаю, сами понимаете, что значитъ осадное положен³е, такъ что я считаю лишнимъ вамъ это объяснять... Однако, войдемте въ церковь, господа, а то насъ тамъ уже, навѣрное, ждутъ.

   Едва онъ со своей свитой сдѣлалъ нѣсколько шаговъ впередъ, какъ снова раздался звонъ сабель и шпоръ. Появился его помощникъ Клинтонъ, тоже со свитой. Гоу сейчасъ же сдѣлалъ недовольное лицо, съ холодной вѣжливостью отвѣтилъ на привѣтств³е генерала-соперника и вошелъ въ церковь. Бергойнъ отсталъ отъ него, подлетѣлъ къ Клинтону и съ обычнымъ присутств³емъ духа успѣлъ сказать ему нѣсколько льстивыхъ словъ по поводу событ³я того дня, съ котораго зародилась къ Клинтону непр³язнь въ главнокомандующемъ, такъ много ему обязанномъ за своевременную помощь. Клинтонъ поддался лести и вошелъ въ церковь съ самодовольнымъ чувствомъ вмѣсто подобающаго христ³анину смирен³я. За нимъ послѣдовали всѣ его адъютанты, секретари и офицеры. Л³онель остался опять наединѣ съ ид³отомъ.

   Джобъ съ самаго появлен³я главнокомандующаго замеръ въ совершенной неподвижности. Глаза его смотрѣли въ одну точку, но не видѣли ничего. Нижняя челюсть отвисла, придавая его лицу въ полномъ смыслѣ ид³отск³й видъ. Всяк³й сказалъ бы, что это человѣкъ выродивш³йся, лишенный малѣйшаго проблеска разсудка. Но какъ только замолкли шаги послѣдняго офицера, ид³отъ успокоился, пересталъ бояться, всталъ на ноги и сказалъ тихо, но съ важностью:

   - Шелъ бы онъ на Проспектъ, тамъ ему пропишутъ, что такое законъ.

   - Упрямый, сбитый съ толку дуракъ! - крикнулъ Л³онель, безъ церемон³и вытаскивая его изъ ниши. Ты непремѣнно хочешь докричаться до того, чтобы тебя всъ полки запороли до смерти?

   - Вы обѣщали Джобу, что гренадеры не будутъ его трогать, а Джобъ взялся за это ходить по вашимъ поручен³ямъ.

   - Да, но если ты не научишься держать языкъ за зубами, то я свое обѣщан³е забуду и предоставлю тебя ярости всѣхъ гренадеровъ, как³е только есть въ городѣ.

   - Кстати, изъ нихъ теперь осталась только половина, а проч³е всѣ перебиты. Джобъ слышалъ, какъ одинъ изъ нихъ, самый громадный, ревѣлъ, точно настоящ³й левъ: "Ура, королевск³й ирландск³й полкъ"! Но Джобъ приложидся изъ ружья и выстрѣлилъ въ него.

   - Несчастный! - вскричалъ Л³онель, отшатнувшись отъ юродиваго.- На твоихъ рукахъ кровь Мэкъ-Фюза!

   - На рукахъ? - не смущаясь, повторилъ ид³отъ.- Я до него руками не дотрагивался. Онъ преспокойно издохъ, какъ собака, на томъ мѣстѣ, гдѣ упалъ.

   Л³онель совершенно растерялся и стоялъ въ страшномъ смущен³и. Въ это время онъ услыхалъ, по стуку деревяшки, что къ нему подходитъ Польвартъ. Дрожащимъ отъ волнен³я голосомъ онъ сказалъ юродивому:

   - Уходи ты отсюда. Ступай къ мистриссъ Лечмеръ и скажи... скажи Меритону, чтобы онъ хорошенько затопилъ у меня каминъ.

   Джобъ тронулся было съ мѣста, но сейчасъ же остановился, поднялъ глаза на майора и жалобнымъ, умоляющимъ голосомъ проговорилъ:

   - Джобъ совсѣмъ закоченѣлъ отъ холода. У старухи Нэбъ и у Джоба ничего нѣтъ дровъ и достать нельзя: все забираютъ солдаты. Позвольте Джобу погрѣться у васъ немного.

   Л³онель позволилъ кивкомъ головы и направился къ другу. Онъ сразу догадался, что Польвартъ слышалъ если не весь разговоръ, то во всякомъ случаѣ часть, и что это на него сильно подѣйствовало.

   - Что онъ такое говорилъ про Мэкъ-Фюза? - спросилъ Польвартъ, глядя вслѣдъ ид³оту, который шелъ по улицѣ, покрытой снѣгомъ и льдомъ.

   - Такъ, одна новая глупость со стороны этого дурака,- отвѣчалъ Л³онель.- A вы почему не въ церкви?

   - Я былъ тамъ и ушелъ... Этому юродивому вы оказываете свое покровительство, но я боюсь, не черезчуръ ли вы ужъ къ нему снисходительны. Явился же я сюда по поручен³ю пары чудныхъ голубыхъ глазъ, которые вотъ уже цѣлыхъ полчаса спрашиваютъ у каждаго входящаго въ церковь, почему такъ долго нѣтъ майора Линкольна.

   Л³онель поблагодарилъ, принудилъ себя улыбнуться и вошелъ съ другомъ въ церковь, гдѣ занялъ съ нимъ мѣсто на скамьѣ мистриссъ Лечмеръ. Нашедшее на него молитвенное настроен³е отвлекло его мысли отъ Джоба и прочихъ непр³ятностей. Онъ слышалъ окодо себя прерывистое, тяжелое дыхан³е любимой дѣвушки, стоявшей на колѣняхъ въ то время, какъ пасторъ читалъ относивш³яся къ нему лично молитвы, и самъ невольно переполнялся чувствомъ признательности къ небу. На него сошло пр³ятное успокоен³е, умилен³е. Что касается Польварта, то онъ далеко не получилъ отъ молитвы такого утѣшен³я, какъ его другъ, а когда ему пришлось вставать съ колѣнъ, онъ раскашлялся на всю церковь и такъ настучалъ и нагремѣлъ своей дервевяшкой, что обратилъ на себя вниман³е рѣшительно всѣхъ молящихся.

   Пасторъ оказался человѣкомъ съ большимъ тактомъ и не сталъ утомлять вниман³я генералитета образцами своего краснорѣч³я. Одна минута ушла на произнесен³е священнаго текста съ достодолжнымъ выражен³емъ. Три минуты на вступлен³е. Десять минутъ потребовалось на изложен³е двухъ основныхъ пунктовъ проповѣди и четыре съ половиной минуты на заключен³е. У всей паствы были довольныя лица: очевидно проповѣдь понравилась и краткостью, и ортодоксальнымъ содержан³емъ.

   Когда всѣ подходили благодарить пастора и пожимали ему руку, Польвартъ, расхваливая во всѣхъ отношен³яхъ его проповѣдь, между прочимъ откровенно призналъ за ней и то достоинство, что она была восхитительно коротка.

  

  

   Можетъ быть, и къ лучшему было то, что мистриссъ Лечмеръ за все это время, когда расцвѣтало счастье Л³онеля и Сесили, ни разу не появлялась на сценѣ. Въ тотъ самый день, когда Л³онелю сдѣлали операц³ю, и выяснился благопр³ятный исходъ, мистриссъ Лечмеръ, на радостяхъ, такъ быстро побѣжала къ себѣ въ комнату, что на лѣстницѣ зацѣпилась за собственное платье, упала и сильно расшиблась. Такое паден³е было бы тяжело даже и для женщины гораздо ея моложе. У нея сдѣлалось опасное мѣстное воспален³е, такъ что пришлось уложить ее въ постель, съ которой она до сихъ поръ еще не вставала.

   Возвратившись изъ церкви, Сесиль и Агнеса прямо прошли на половину больной, Польвартъ уѣхалъ къ себѣ на квартиру, а Л³онель остался одинъ въ отдѣланной рѣзьбою гостиной. Нѣсколько минутъ онъ ходилъ по ней изъ угла въ уголъ, размышляя о сценѣ у входа въ церковь и безотчетно взглядывая порою на рѣзныя украшен³я по дереву, среди которыхъ фигурировалъ на почетномъ мѣстѣ его фамильный гербъ. Но вотъ послышались легк³е шаги, и въ комнату почти въ ту же минуту вошла миссъ Дайнворъ.

   - Надѣюсь, что мистриссъ Лечмеръ теперь лучше? - спросилъ онъ, ведя ее подъ руку къ дивану и самъ садясь рядомъ съ ней.

   - Ей настолько лучше, что она рѣшилась даже на свидан³е съ вами,- отвѣтила Сесиль.- Знаете, Л³онель, бабушка принимаетъ въ васъ необыкновенное сердечное участ³е. Какъ ужъ она была больна, насилу выздоровѣла, а между тѣмъ каждый день, черезъ силу, справлялась о вашемъ здоровьѣ. Когда являлся докторъ, она отказывалась говорить съ нимъ о собственной болѣзни, пока тотъ не разскажетъ ей подробно о ходѣ вашей.

   Сесиль, разсказывая это, даже заплакала, и ея личико потемнѣло.

   - Мнѣ кажется, я этимъ обязанъ вамъ. Соединяя свою судьбу съ вашей, я становлюсь, конечно, гораздо дороже для мистрисъ Лечмеръ. Вы, конечно, ей все сказали?

   - Могло ли быть иначе? Но только я сказала въ самое послѣднее время, уже послѣ того, какъ явилась полная надежда на ваше выздоровлен³е. То есть, я просто дала ей прочитать ваше письмо, а до тѣхъ поръ держала его въ секретѣ. Она... она одобряетъ его, Л³онель.

   - Значитъ, я не получу отказа?

   - О, Л³онель!.. Вѣдь она на васъ смотритъ, какъ на главу своей фамил³и, и даже пристрастна къ вамъ.

   - И вы разрѣшаете мнѣ попросить ее, чтобы свадьба состоялась безотлагательно?

   - Какъ, въ такое печальное, тяжелое время? Не успѣли колокола отзвонить на похоронахъ вашего товарища, и друга, какъ вы уже хотите, чтобы они звонили на вашей свадьбѣ?

   - Время тяжелое, вы правы, и потому нужно особенно торопиться. Гоу, несомнѣнно, скоро приступитъ къ рѣшительнымъ дѣйств³ямъ. Вамъ нужна будетъ опора и покровительство, а ваша бабушка уже такъ стара и такъ слаба. Я надѣюсь, Сесиль, что вы не откажетесь принять отъ меня теперь же эту опору и это покровительство. Позвольте мнѣ переговорить съ вашей бабушкой.

   Сесиль ничего не сказала. Она только молча, улыбаясь сквозь слезы, подала ему свою руку.

   - Такъ пойдемте же сейчасъ къ мистриссь Лечмеръ! Вы сами сказали, что она меня ждетъ.

   Сесиль позволила Л³онелю взять ее подъ руку, и онъ повелъ ее черезъ весь домъ въ комнату мистриссъ Лечмеръ. Къ этой комнатѣ онъ подходилъ очень неохотно. Ему вспоминалась сцена въ жилищѣ старухя Нэбъ, приходили въ голову всѣ прежн³я подозрѣн³я... Но дѣло