Купер Джеймс Фенимор - Лионель Ликольн или осада Бостона

улъ со смѣхомъ Л³онель.

   - Не знаю, какое дѣйств³е этотъ тонк³й ядъ производитъ на вашихъ англ³йскихъ леди, майоръ Линкольнъ, но мнѣ, какъ американкѣ, вовсѣ не трудно отказаться отъ этой отвратительной травы, изъ-за которой происходятъ на моей родинѣ всѣ эти волнен³я и грозитъ опасность моимъ роднымъ.

   Л³онель, извинивш³йся только изъ обязательной учтивости учтивости мужчины къ дамѣ, молча поклонился и повернулъ голову въ другую сторону, чтобы посмотрѣть, съ такой ли же строгостью судитъ о чаѣ и другая моладая американка. Сесиль, наклонясь надъ подносомъ, небрежно играла ложечкой очень любопытной работы. На этои ложечкѣ какой-то искусникъ попытался изобразить вѣтку того растен³я, душистые листья котораго наполняли въ эту минуту гостиную своимъ ароматонъ. Вырывавш³йся изъ стоявшаго передъ Сесилью чайника паръ окутывалъ легкимъ облакомъ ея головку, придавая ей какой-то воздушный видъ,

   - A вотъ вы, миссъ Дайнворъ, повидимому, не чувотвуете къ чаю отвращет³я и не безъ удовольств³я вдыхаете его ароматъ?

   Гордый и холодный видъ сразу соскочилъ съ Сесили, когда она взглянула на Л³онеля и отвѣтила ему съ веселостью и добродуш³емъ, которыя къ ней гораздо больше шли.

   - Я женщина и признаюсь въ своей слабости. Мнѣ кажется, что тѣмъ плодомъ, который соблазнилъ въ земномъ раю нашу общую прабабушку, былъ именно чай.

   - Если это вѣрно,- сказала Агнеса,- то у змѣя-искусителя въ послѣднее время нашлись, стало быть, подражатели; только самое оруд³е искушен³я утратило, повидимому, часть своихъ качествъ.

   - Откуда вы это знаете?- засмѣядея Л³онель, которому нравилось продолжать этотъ шутливый разговоръ, такъ какъ, благодаря ему, между нимъ и его кузинами устанавливалась нѣкоторая короткость.- Если бы Ева такъ же отнеслась къ словамъ соблазнителя, какъ вы къ предлагаемой вамъ чашкѣ чая, то мы, вѣроятно, до сихъ поръ всѣ жили бы въ раю.

   - О, сэръ, мнѣ вѣдь этотъ напитокъ знакомъ хорошо,- отвѣчала Атнеса.- Бостонск³й портъ, по выражен³ю Джоба Прэя, ничто иное, камъ огромный чайяикъ.

   - Вы, стало быть, знаете Джоба Прэя, миссъ Дэнфорть?

   - Какъ же не знать? Бостонъ такой маленьк³й городъ, а Джобъ Прэй такой общеполезный человѣкъ. Его здѣсь всѣ знаютъ.

   - Значитъ это вѣрно, что онъ изъ очень извѣстной здѣсь семьи, потому что онъ говорилъ мнѣ, что и его мать, старую чудачку Абитайль Прэй, также знаютъ въ Бостонѣ рѣшительно всѣ жители.

   - Но вы-то какъ можете знать ихъ обоихъ?- воскликнула Сесиль.- Это удивительно.

   - Противъ чая, молодыя леди, вы устояли, но противъ любопвтства не устоить ни одна женщина. Однако, я не стану васъ мучить и скажу, что я уже имѣлъ свидан³е съ мистриссъ Прэй.

   Агнеса хотѣла что-то сказать, но въ эту минуту сзади нее что-то упало. Она обернулась и увидала, что мистриссъ Лечмеръ выронила изъ рукъ чудную фарфоровую чашку, которая разблась въ мелк³е куски.

   - Бабушкѣ дурно!- воскликнула Сесиль, кидаясь къ ней на помощь.- Катонъ, скорѣе... Майоръ Линкольнь, пожалуйста, дайте сюда стаканъ воды... Агнеса, одолжите мнѣ вашихъ солей.

   Старой леди было, однако, не такъ ужъ дурно. Отъ солей она отказалась, но стаканъ воды приняла отъ Л³онеля.

   - Я боюсь. что вы меня сочтете за несносную, болѣзненную старуху,- сказала она, слегка оправившись.- Это со мной, должно быть, отъ чая, котораго я, правда, пью очень много отъ избытка лойяльности. Но, должно бытъ, мнѣ тоже прядется отъ него отказаться, какъ отказались мои барышни, только по другой причинѣ. Мы привыкли рано ложиться, майоръ Линкольнъ, но сами вы будьте, какъ дома, и располагайте собой, какъ вамъ угодно. Я прошу снисхожден³я къ моимъ семидесяти годамъ и желаю вамъ спокойной ночи, желаю вамъ выспаться хорошенько и стряхнуть съ себя все утомлен³е, причиненное вамъ дальнимъ путешеств³емъ. Катонъ приготовитъ для васъ все, что нужно.

   Старая лэди ушла, поддерживаемая подъ руки своими двумя воспитаницами. Л³онель остался въ гостиной одинъ. Такъ какъ было уже поздно, и такъ какъ нельзя было ожидать, чтобы молодыя миссъ возвратились въ гостиную, Л³онель спросилъ свѣчку и велѣлъ себя проводить въ отведенную для него комнату, Катонъ помогъ ему раздѣтъся, и онъ съ удовольств³емъ улегся въ мягкую постель.

   Заснулъ онъ, однако не сразу. Ему долго припоминалось все то, что онъ пережилъ за этотъ день. Мистриссъ Лечмеръ и ея внучки играли каждая свою роль. Былъ или нѣтъ между ними уговоръ? Это нужно было провѣрить. Но Агнеса Дэнфортъ была такая простая, непосредственная, даже рѣзковатая - частью отъ природы, частью отъ воспитан³я. Какъ всяк³й молодой человѣкъ на его мѣстѣ, познакомивш³йся съ двумя молодыми. дѣвушками замѣчательной красоты, Л³онель заснулъ, мечтая о нихъ обѣихъ, а во снѣ ему мерещилось, будто онъ на "Эвонѣ" пьетъ пуншъ, приготовленный хорошенькими ручками миссъ Дэнфортъ, а къ аромату этого пунша примѣшивается тонк³й ароматъ чая, сзади же стоитъ Сесиль Дайнворъ, съ милой грац³ей Гебы смотритъ на него и такъ весело, такъ молодо хохочетъ.

  

   Солнце начинало бросать свои лучи на густой туманъ, разостлавш³йся за ночь надъ поверхностью воды, когда Л³онель взошелъ на Биконъ-Гилльск³я высоты, чтобы посмотрѣть на свой родной городъ при первомъ проблескѣ дня. Сквозь туманъ видны были зеленыя верхушки острововъ. Виднѣлся также еще обширный амфитеатръ утесовъ, окружавшихъ бухту. Впрочемъ, туманъ уже поднимался все выше и выше, то закрывая входъ въ прелестную долину, то обвиваясь легкими клубами вокругъ колокольни, которая обозначала, что на этомъ мѣстѣ стоитъ село.

   Хотя горожане всѣ уже проснулись, но вездѣ въ городѣ соблюдалась строгая тишина по случаю воскресенья.

   Стоя на холмѣ, Л³онель любовался панорамой родного города.

   По мѣрѣ того, какъ расходился туманъ, выступали дома, утесы, башни, корабли. Многаго онъ не могъ припомнить, но многое узнавалъ. Изъ задумчивости его вывелъ чей-то непр³ятный, гнусавый голосъ, пѣвш³й пѣсню, изъ которой Л³онель уловилъ нѣкоторыя слова:

  

   Кто свободу любитъ - тотъ

   За нее идетъ въ походъ,

   Обнажаетъ острый мечъ,

   Не боится жаркихъ сѣчь.

   A привыкш³й къ рабству - знай

   Пьетъ свой вредный, мерзк³й чай.

  

   Л³онель пошелъ на голосъ и увидалъ Джоба Прэя, сидѣвл³аго на деревянныхъ ступенькахъ, крторыя вели на вершину холма. Джобъ кололъ орѣхи на краю доски и клалъ себѣ въ ротъ зерна, а въ промежуткахъ пѣлъ вышеприведенную пѣсню.

   - Какъ же это вы, мистеръ Прэй, не соблюдаете воскресенья и съ утра принялись за свѣтское пѣн³е? - сказалъ Л³онель.

   - Пѣть никогда не грѣхъ что бы то ни было, псалмы ли, пѣсни ли,- отвѣчалъ Джобъ, не поднимая головы и не отрываясъ отъ своего занят³я.- Но для пѣн³я нужно подняться повыше, потому что у насъ пѣть нельзя: всю долину заняли солдаты.

   - A что вы имѣете противъ солдатъ въ долинѣ?

   - Изъ-за нихъ коровамъ ѣсть нечего и коровы не дають поэтому молока. Теперь весна, коровамъ пастбище пужно.

   - Бѣдный мой Джобъ, солдаты травы не ѣдятъ, ваши рогатые и безрог³е друзья могутъ пастись сколько угодно.

   - Но солдаты траву мнутъ, а бостонск³я коровы не ѣдять травы, примятой англ³йскими солдатами,- сказалъ съ сумрачнымъ видомъ Джобъ.

   - Вотъ даже какъ! Боже, какая утонченная любовь къ свободѣ!- засмѣялся Л³онель.

   Джобъ съ предостережен³емъ покачалъ головой и сказалъ: - Не говорите ничего противъ свободы; а то будетъ нехорошо, если васъ услышить Ралъфъ.

   - Кто это Ральфъ? Гдѣ же онъ тутъ прячется?

   - Онъ тамъ, въ туманѣ,- сказалъ Джобъ, указывая пальцемъ на маячный столбъ, весь окутанный туманомъ.

   Л³онель посмотрѣлъ туда, но въ первое время ничего не увидалъ. Потомъ, продолжая всматриваться, онъ разглядѣлъ сквозь туманъ того самаго старика, съ которымъ ѣхалъ на кораблѣ. Старикъ былъ все въ томъ же сѣромъ костюмѣ, который очень подходилъ съ туману и придавалъ наружности старика что-то воздушное и сверхъестественное. По мѣрѣ того, какъ туманъ рѣдѣлъ, Л³онель замѣчалъ, что старикъ кидаетъ по сторонамъ быстрые и тревожные взгляды. При этомъ онъ дѣлалъ рукой нетерпѣливые жесты, какъ будто пытаясь разсѣять мглу, мѣшавшую ему видѣть то, что онъ желалъ. Вдругъ свѣтлые солнечные лучи прорѣзали туманъ, раздвинули его и освѣтили разомъ всю фигуру старика. Въ тотъ же мигъ съ его лица исчезло суровое, тревожное выражен³е; кроткая и грустная улыбка озарила черты, и онъ громко окликнулъ молодого офицера.

   - Приходите сюда, Л³онель Ликольнъ. Вы здѣсь услышите свѣдѣн³я, которыя избавятъ васъ отъ многихъ опасностей, если вы сумѣете ими воспользоваться.

   - Очень радъ, что слышу вашъ голосъ,- сказалъ Л³онель, направляясь въ ту сторону.- Окутанный туманом, вы были гпохожи на какого-то выходца съ того свѣта,- мнѣ хотѣлось стать передъ вами на колѣни и попросить вашего благословен³я.

   - Это вѣрно, что я выходецъ съ того свѣта. Почти все то, что могло бы меня интересовать въ жизни, лежитъ въ могилѣ, и свое земное странствован³е я продолжаю только потому. что я долженъ совершить одно большое дѣло, котораго безъ меня никто не сдѣлаетъ. Тотъ свѣтъ, молодой человѣкъ, я вижк передъ собой гораздо яснѣе, чѣмъ вы вотъ эту панораму, разстилающуюся у вашихъ ногъ. Тамъ нѣтъ тумановъ, мѣшающихъ смотрѣть, нѣтъ иллюз³и красокъ, нѣтъ никакого обмана чувствъ.

   - Какъ вы счастливы, сэръ, что имѣете такую увѣренность, достигнувъ послѣдняго предѣла жизни, но я боюсъ, что за свою рѣвшмость провести вчерашнюю ночь въ жилищѣ юродиваго вы плплатились неудобствами и безпокойствомъ.

   - Этотъ юродивый очень хорош³й юноша,- отвѣчалъ старикъ, ласково кладя руку на голову Джобу.- Мы съ нимъ понимаемъ другъ друга, ма³оръ Линкольну, а это всего дороже для взаимныхъ отношен³й.

   - Я замѣтилъ уже, что есть одинъ вопросъ, на который вы смотрите съ нимъ совершенно одинаково. Но помимо этого между вами, по моему, нѣтъ ровно ничего общаго.

   - Его умственныя способности остановились въ развит³и еще въ пер³одѣ дѣтства, это вѣрно,- отвѣчалъ старикъ.- Но каковъ конечный результатъ человѣческихъ познан³й? Въ чемъ онъ заключается? Онъ заключается въ томъ, что мы узнаемъ, а сколько именно мы находимся во власти нашихъ страстей? Тотъ, кто на опытѣ научился тушить этотъ вулканъ, и тотъ, кого это пламя вы разу не обжигало - одинаково достойны другъ друга и вполнѣ могутъ считаться товарищами.

   Л³онель наклонилъ голову, выслушавъ такое смиренное мнѣн³е, и послѣ небольшой паузы перемѣнилъ разговоръ.

   - Солнце уже даетъ себя чувствовать,- сказалъ онъ старику,- и когда разсѣются послѣдн³е пары, мы увидимъ тѣ мѣста, которыя оба посѣщали въ прежнее время.

   - Найдемъ ли мы ихъ такими, какими оставили? Или мы ихъ увидимъ во власти чужестранца?

   - Во всякомъ случаѣ, не чужестранца, потому что мы всѣ подданые одного короля. Мы всѣ - одна семья, и онъ нашъ общ³й отецъ.

   - Не стану вамъ на это возражать, что онъ очень плохой отецъ,- спокойно проговорилъ, старикъ.- Тотъ, кто занимаеть въ настоящее время англ³йск³й тронъ, менѣе отвѣтственъ, чѣмъ его совѣтники, за тѣ притѣснен³я, которыя приходится терпѣть народу въ его царствован³е.

   - Сэръ, если вы будете и дальше позволять себѣ так³е-же намеки по поводу моего государя, я долженъ буду съ вами разстаться. При англ³йскомъ офицерѣ нельзя такъ легкомысленно отзыватъся о королѣ!

   - Легкомысленно!- медленнымъ темпомъ проговврялъ старикъ:- Воть ужъ именно легкомысл³е неразлучно съ сѣдой головой и восьмидесятилѣтнимъ возрастомъ. Но только вы ошибаетесь отъ излишняго усерд³я, молодой человѣкъ. Я самъ живалъ въ королевской атмосферѣ и умѣю отличать личность монарха отъ политики его правительства. Эта политика вызвала раздоръ въ великомъ государствѣ и со временемъ лишитъ Георга III той земли, которая справедливо считается лучшимъ перломъ въ его коронѣ.

   - Сэръ, я ухожу,- сказалъ Л³онель.- Тѣ идеи, которыя вы такъ свободно высказывали на кораблѣ: во время плаван³я сюда, не противорѣчили нашей конституц³и, а ваши теперешн³я слова черезчуръ подходятъ подъ понят³е измѣны.

   - Ну, что-жъ, ступайте,- сказалъ спокойно старикъ.- Войдите въ эту опоганенную долину и прикажите вашимъ наемникамъ меня схватить и запереть. Пусть утучнится почва моей стариковской кровью. Да прежде, чѣмъ топоръ отдѣлитъ мою годову отъ туловища, прикажите своимъ безжалостнымъ гренадерамъ помучить меня хорошенько. Я такъ долго жилъ, что мнѣ не грѣхъ удѣлить нѣсколько мгновен³й палачамъ.

   - Я думаю, сэръ, что вы могли бы мнѣ этого не говорить,- сказалъ Л³овель.

   - Вѣрно, и я иду даже дальн³е: забываю свою сѣдину и прошу прощен³я. Но если бы вамъ, какъ мнѣ, довелось извѣдать на себѣ весь ужасъ рабства, то вы бы сами стали особенно дорожить безцѣнными благодѣян³ями свободы.

   - Развѣ вы во время своихъ путешеств³й узнали рабство не только въ смыслѣ нарушен³я принциповъ, какъ вы выражаетесь, а еще и какъ-нибудь иначе?

   - Узналъ ли я рабство! - съ горькой удыбкой воскликнулъ старикъ.- Да, молодой человѣкъ, я узналъ его такъ, какъ не приведи Богъ никому: и духомъ, и тѣломъ. Я жилъ мѣсяцы, годы, слушая, какъ посторонн³е люди рѣшаютъ за меня, что мнѣ ѣсть и что пить и сколько мнѣ нужно чего выдать на пропитап³е, чтобы я не умеръ съ голода. Посторонн³е люди дѣлали оцѣнку моихъ страдан³й, контролировали выражен³е моихъ печалей, посягали на единственное утѣшен³е, оставленное мнѣ Богомъ...

   - Гдѣ же это вы могли подвергаться такому обращен³ю? Должно быть, вы тогда попали въ руки къ невѣрнымъ варварамъ?

   - Вы выразились совершенно правильно, молодой человѣкъ: къ невѣрнымъ, потому что они отрицаютъ правила, преподанныя намъ божественнымъ Искупителемъ; къ варварамъ, потому что они способны обращаться, какъ со скотомъ, съ человѣкомъ, одареннымъ душою и разумомъ.

   - Отчего вы не пр³ѣхали въ Бостонъ и не разсказали обо всемъ этомъ народу въ Фуннель-Голлѣ?- воскликнулъ Джобъ.- Тогда бы этого такъ не оставили.

   - Дитя мое, я бы охотно это сдѣлалъ, если бы могъ, но на ихъ сторонѣ была сила. Они держали меня въ своей власти, какъ демоны.

   Л³онель хотѣлъ что-то сказать по этому поводу, но въ это время его окликнулъ кто-то, поднимавш³йся на холмъ по другому склону. При первомъ же звукѣ этого голоса старикъ всталъ и быстро ушелъ прочь вмѣстѣ съ Джобомъ. Въ туманѣ ихъ скоро стало не видно обоихъ.

   - Наконецъ-то, я васъ вижу, Л³онель!- воскликнулъ новопришедш³й, появляясь на холмѣ.- Какого чорта вы здѣсь дѣлаете такъ рано и среди облаковъ? До васъ и не долѣзешь. Ужъ я взбирался, взбирался... И радъ же я вамъ, дорогой Л³онель, ужасно радъ. Мы знали, что вы должны пр³ѣхать съ первымъ корабдемъ. Сегодня утромъ возвращаюсь съ ученья и вижу: два лакея въ зеленыхъ ливреяхъ идутъ и ведутъ каждый по лошади. Ливреи я се³часъ же узналъ - чьи онѣ, а съ лошадьми надѣюсь потомъ свести короткое знакомство. Спрашиваю одного изъ слугъ: "Чьи вы люди?.." Онъ мне отвѣчаетъ: "Майора Линкольна изъ Рэвенсклиффа, сэръ!" - и такимъ тономъ, точно онъ состоитъ на службѣ у самого короля. Удивительно важные дѣлаются слуги господъ, имѣющихъ десять тысячъ фунтовъ стерлинтовъ годового дохода. Задайте такой же вопросъ моему лакею - онъ вамъ отвѣтитъ просто: "Капитана Польварта 47го полка", и больше ничего. Каналья и не подумаетъ при этомъ упомянуть, что на землѣ существуетъ мѣстечко, называющееся Польвартъ-Голль.

   Вся эта тирада сказана была однимъ духомъ, но послѣ нея капитанъ Польвартъ запыхался и долго не могъ ничего больше сказать. Этой паузой воспользовался Л³онель, чтобы пожать ему руку и выразить также и со своей стороны удовольств³е по поводу пр³ятной встрѣчи.

   - Вотъ ужъ никакъ не думалъ васъ здѣсь встрѣтить,- сказалъ онъ.- Я предполагалъ, что вы встаете съ постели не раньше девяти или десяти часовъ, и собирался узнать вашъ адресъ и пойти къ вамъ къ первому, а ужъ потомъ представиться по начальству.

   - За неожиданную встрѣчу со мной вы должны поблагодарить его превосходительство достопочтеннаго Томаса Гэджа, здѣшняго военнаго губерпатора, вице-адмирада, и проч., и проч., какъ онъ пишетъ въ своимъ прокламац³яхъ, хотя онъ столько же, въ сущности, губернаторъ, сколько хозяинъ вашихъ лошадей, которыхъ вы привезли съ собой сюда.

   - A почему я его долженъ благодарить за нашу встрѣчу?

   - Почему? A вы поглядите кругомъ. Что вы видите? Одинъ туманъ, да? Больше ничего? Само собой разумѣется, что такой тучный человѣкъ, какъ я, и притомъ страдающ³й одышкой, не пошелъ бы сюда ни свѣтъ, ни заря любоваться туманомъ. Чего я здѣсь не видалъ? Ну, вотъ, а достопочтенный Томасъ, губернаторъ, вице-адмиралъ и прочая, приказалъ намъ сегодня быть всѣмъ подъ ружьемъ на восходѣ солнца,

   - По-моему, для военнаго это вовсе не трудно, а для васъ, при вашей комилекц³и даже очень полезно,- возразилъ Л³онель.- A я опять гляжу на васъ и удивляюсь: что это на васъ за форма? Неужели вы перешли въ легкую пѣхоту?

   - A почему бы мнѣ и не служить въ леткой пѣхотѣ?- съ очень серьезнымъ видомъ отвѣчалъ капитанъ.- Чѣмъ эта форма плоха дда меня? Правда, для этого рода оруж³я я нѣсколько тученъ, но ростомъ подхожу въ самый разъ: пять футовъ и десять лин³й. Я вижу, вамъ смѣшно, Л³онель. Смѣйтесь, пожалуйста, сколько вамъ утодно. Я за послѣдн³е три дня привыкъ, что надо мной всѣ. смѣются.

   - Что же васъ заставило перейти въ легкую пѣхоту?

   - Видите ли, мой другъ, я влюбился.

   - Это меня удивляетъ.

   - И собираюсь жениться. Это васъ должно удивять еще больше.

   - Кто же бы это могъ внушить такое сильное чувство капитану 47-го полка Питеру Польварту изъ Польвартъ-Голля? Должно быть, какая-нибудь необыкновенная женщина.

   - Прелестная женщина, майоръ Линкольнъ. Вся точно точеная. Когда она въ задумчивости, она ходига важно, точно тетеревъ, а когда побѣжитъ, такъ точно куропатка. Въ спокойномъ положен³и она похожа на вкусное, сочное блюдо дичи... Вы вѣдь знаете, какой я гастрономъ, потому и сравнен³я у меня так³я.

   - Вы мнѣ такъ аппетитно расписали наружность этой особы, что я загорѣлся желан³емъ познакомитвся съ ея нравственными качествами.

   - Ея нравственныя качества еще выше наружныхъ. Во первыхъ, она умна. Во-вторыхъ, она чертовски смѣла. Наконецъ, она едва-ли не самая крамольная изъ всѣхъ бостонокъ по отношен³ю къ короля Георгу III.

   - Нѣсколько странная рекомендац³я въ устахъ офицера его величества.

   - Ничего, это вродѣ остраго соуса, придающаго пикантность блюду. У нея характеръ ѣдк³й, у меня мягк³й - это выйдетъ очень удачная комбинац³я.

   - Не возьму на себя смѣлости оспаривать качества подобной особы,- сказалъ Л³онель,- но каковы ея отношен³я къ легкой пѣхотѣ? Не принадлежитъ ли она сама къ легкому роду оруж³я среди своего пола?

   - Извините меня, майоръ Линкольнъ, но по этому поводу я шутить не могу. Миссъ Дэнфортъ принадлежитъ къ одной изъ лучшихъ фамил³й въ Бостонѣ.

   - Миссъ Дэнфортъ! Но вѣдь не про Агнесу же вы говорите?

   - Какъ разъ про нее! - воскликнулъ изумленный Польвартъ.- A вы какъ ее знаете?

   - Она мнѣ родня, кузина, и мы живемъ въ одвомъ домѣ. Мистриссъ Лечмеръ намъ съ ней приходится двоюродной бабкой. Добрая леди непремѣнно пожелала, чтобы я помѣстился въ ея домѣ на Тремонтъ-Стритѣ.

   - Очень радъ. Значитъ, мы съ вами будемъ встрѣчатъея не только для того, чтобы выпить и закусить, а при болѣе почтенной обстановкѣ. Но вернеся къ основному вопросу. Про мою тучаость говорилось такъ много, что я рѣшился остановить еe.

   - Для этого вамъ стоило только сдѣлать такъ, чгобы вы казались потоньше.

   - А' азвѣ я не кажусь тоньше въ этой формѣ? Но я ее надѣлъ не только по этой причинѣ. Скажу вамъ на ухо по секрету: тутъ у насъ недавно случилась грязная истор³я, въ которой 47-й полкъ не пр³обрѣлъ себѣ новыхъ лавровъ. Одного здѣшняго жителя обмазали дегтемъ и вываляли въ перьяхъ.

   - Я слышалъ уже объ этой истор³и,- сказалъ Л³онелъ,- и говорягь, будто солдаты берутъ примѣръ съ своего командира.

   -Шшъ!.. Это сюжетъ щекотливый. Какъ бы то ни было, на полковника изъ-за этой истор³и стали коситься, въ особенности женщины. Насъ теперь всѣ избѣгаютъ. Дѣлается исключен³е только для меня - за мой характеръ. Надо вамъ сказать Л³онель, что у меня въ Бостонѣ масса пр³ятелей. И вотъ мнѣ удалось теперь перейти изъ тяжелой пѣхоты въ легкую:

   - Удивляюсь, какъ васъ выпустилъ Несбитъ, и какъ утвердилъ этотъ переведъ Гэджъ, но съ другой стороны; это доказываетъ, что военныхъ дѣйств³й не ожидается.

   - Вы правы только наполовину. Вотъ ужед есять лѣть янки волнуются, говорятъ рѣчи, принимаютъ резолюц³и, но ни къ чему не приступаютъ. Прежде, бывало, когда колонисты oстaнутся недовольны новымъ налогомъ, или какимъ-нибудь распоряжен³емъ, они сразу взбунтуются, мы помчимся на нихъ съ саблями наголо - и все утихаетъ. Теперь не то. Теперь признаки гораздо тревожнѣе. Никто не бунтуетъ, но всѣ держатся за принципы. Ради принципа населен³е отказывается отъ употреблен³я въ пищу многихъ продуктовъ, къ которымъ оно привыкло, но которые обложены несимпатичнымъ налогомъ. Женщины перестали пить чай, мужчины бросили рыбную ловлю и охоту. На всемъ бостонскомъ рынкѣ не найдешь теперь ни одной дикой утки - и все изъ-за этого билля о Бостонскомъ портѣ. Упорство жителей растетъ съ каждымъ днемъ. Къ счастью, однако, если дѣло дойдетъ до боя, то мы настолько сильны, что можемъ пробиться въ такой пунктъ, гдѣ пров³антъ будетъ въ изобил³и. Кромѣ того, къ намъ должны сюда прибыть и еще подкрѣплен³я.

   - До боя не дай Богъ, чтобы дошло,- замѣтилъ майоръ Л³онель.- Мы будемъ здѣсь осаждены.

   - Осаждены! Этого еще не доставало!- воскликнудъ въ тревогѣ Польвартъ.- Не дай Богъ такого бѣдств³я. Мы и теперь уже питаемся здѣсь очень плохо, а тогда и вовсе съ голода умремъ. Только нѣтъ, Л³онель, этого не можетъ быть. Гдѣ имъ! Эти скороспѣлые солдаты, эти неуклюж³е милиц³онеры - да развѣ они посмѣютъ атаковать четыре тысячи англичанъ, которыхъ вдобавокъ поддерживаетъ флотъ? Вѣдь четыре тысячи! А когда прибудутъ назначенные новые полки, то насъ будетъ восемь тысячъ.

   - Они прибудутъ скоро, можете быть покойны,- сказалъ Л³онель,- Клинтонъ, Бертойнъ и Гоу были на прощальной ауд³енц³и.въ одинъ день со мной. Пр³емъ намъ всѣмъ былъ чрезвычайно, милостивый. При этомъ мнѣ показалось, что его величество смотрѣлъ на меня особенно пристально, какъ бы припоминая два моихъ голосован³я въ парламентѣ по поводу здѣшнихъ раздоровъ.

   - Я увѣренъ, что вы голосовали противъ билля о Бостонскомъ портѣ, хотя бы изъ дружбы ко мнѣ?

   - Нѣтъ, я въ этомъ случаѣ поддержалъ министерство. Бостонцы сами вызвали эту мѣру своимъ поведен³емъ. Въ парламентѣ не было объ этомъ двухъ мнѣн³й.

   - Счастливецъ вы, майоръ Линкольнъ, какъ я на вась погляжу,- сказалъ капитанъ Польвартъ. - Въ двадцати пять лѣтъ - и уже кресло въ парламентѣ! Вотъ бы мнѣ чего всегда хотѣлось... Вѣдь это легко сказать: членъ парламента!.. Одно назван³е чего стоитъ... Скажите, вѣдь отъ вашего мѣстечка полагается два кресла. Кто же теперь вторымъ членомъ, кромѣ васъ?

   - Пожалуйста, не будемте объ этомъ говорить,- тихо сказалъ Л³онель.- Кресло занято лицомъ, которому бы совсѣмъ не слѣдовало на немъ сидѣть. Однако, пойдемте, капитанъ. Мнѣ хочется повидаться съ товарищами, прежде чѣмъ въ церквахъ начнется воскресдый звонъ.

   Они спустились съ холма, вышли на площадь и сейчасъ же были окружены офицерами своего полка.

  

  

   Теперь мы попросимъ читателя перенестись вмѣстѣ съ нами на сто лѣтъ назадъ, чтобы объяснить передъ нимъ то, что въ нашемъ разсказѣ можетъ показаться непонятнымъ.

   Реджинальдъ Линкольнъ былъ младшимъ сыномъ въ очень старинной и богатой семьѣ, сохранившей всѣ свои имѣн³я во время бурныхъ дней республики и кромвеллевской узурпац³и. Но изъ родовыхъ богатствъ ему, какъ младшему, ничего не досталось; онъ унаслѣдовалъ отъ предковъ только повышенную до крайности чувствительность, которая въ это время казалась какъ бы наслѣдственною въ его семьѣ. Еще очень молодымъ онъ женился на женщпнѣ, которую страстно любилъ, и которая умерла отъ первыхъ же родовъ. Глубокое горе побудила Реджинальда Линкольна обратиться къ религ³и, но вмѣсто того, чтобы искать въ ней утѣшен³я для своихъ сердечныхъ ранъ, онъ увлекся богословскими бреднями и ударился во всѣ крайности пуританства. При такихъ услов³яхъ ему, конечно, сдѣлалясь противны обычаи двора Карла II, и онъ, не участвуя ни въ какихъ цареуб³йственныхъ замыслахъ, въ первые же годы царствован³я молодого монарха удалился на берега Массачусетскаго залива.

   Человѣку въ положен³и Реджинальда Линкольна было нетрудно добиться въ колон³яхъ выгодныхъ и почетив³хъ должностей. Когда его религ³озный пылъ нѣсколько охладѣлъ, онъ не преминулъ отдать также и м³рскимъ дѣламъ часть своего досуга. Тѣмъ не менѣе онъ до самой смерти оставался ревностнымъ и суровымъ фанатикомъ, съ виду пренебрегавшимъ какъ будто всѣми суетными удовольств³ями даже тогда, когда онъ несъ общественныя обязанности. Послѣ смерти этого фанатика его сыну Л³онелю досталось огромное состоян³е, накопленное старан³ями отца, который только умѣлъ красно говорить о высокихъ матер³яхъ, а на дѣлѣ не пренебрегалъ и земными вещами.

   Л³онель пошелъ по слѣдамъ своего достойнаго родителя и продолжалъ ловить почести и деньги. Обманувшись, когда быль еще молодымъ человѣкомъ, въ нѣкоторыхъ своихъ привязанностяхъ и обладая, подобно своему отцу, повышенною чувствительностью, о которой было уже сказано выше, онъ долго оставался холостымъ и женился уже въ пожиломъ возрастѣ, сдѣлавъ не особенно подходящ³й выборъ. Жену онъ взялъ молоденькую, веселую и милую, изъ епископальной, а не изъ пуританской семьи, принесшую ему въ приданое только красоту, молодесть и благородное происхожден³е. Отъ ней у него было четверо дѣтей, три сына и дочь. Жилъ онъ послѣ того недолго и послѣдовалъ въ могилу за своимъ отцомъ. Его старш³й сынъ былъ еще очень молодъ, когда сдѣлалался въ Англ³и наслѣдникомъ всѣхъ фамильныхъ помѣст³й и почестей. Второй сынъ, Реджинадъ, поступилъ на военную службу, женился, имѣлъ сына и умеръ въ полку, еще не доживъ до двадцати пяти лѣтъ. Трет³й сынъ былъ дѣдомъ Агнесы Дэнфортъ. Дочь была мистриссъ Лечмеръ.

   Мудрей волѣ Провидѣн³я было угодно, чтобы колон³альные члены рода Линкольновъ плодились и множились, а живш³е въ Англ³и умирали бездетными и передавали имъ родовыя богатства. Сэръ Л³онель былъ женатъ, дожилъ до старости и умеръ бездетнымъ. Его тѣло было пышно погребено въ огромномъ склепѣ, который могъ бы служить усыпальницей всему семейств³у Царя Пр³ама.

   Такимъ образемъ еще разь Рэвенсклиффск³я помѣстья и одинъ изъ древнѣйшихъ титуловъ въ Англ³и перешли къ наслѣднику, родившемуся за моремъ.

   Если читателъ не догадался, что этимъ наслѣдникомъ послѣ своего дяди сдѣлался сирота - сынъ офицера, умершаго на войнѣ,- то мы, значитъ, напрасно приводили всю эту родословную. Онъ былъ уже женатъ и былъ отномъ прелестнаго мальчика, когда получилъ извѣст³е о наслѣдствѣ. Оставивши жену и сына въ колон³и, сэръ Л³онель уѣхалъ въ Англ³ю утверждаться въ правахъ. Затруднен³й никакихъ не представлялось, ему безпрекословно передали все, что слѣдовало.

   На характерѣ и судьбѣ сэра Л³онеля съ самой его ранней юности лежа³ло какое-то темное облако. Онъ всегда бымъ какой-то сосредоточенный, ушедш³й въ себя. По его лицщу никогда нельзя было узнать, что происходитъ у него на душѣ. Съ тѣхъ поръ, какъ онъ уѣхалъ въ Англ³ю получать наслѣдство послѣ дяди, про него даже самые близк³е друзья ничего не слышали. Говорили, что въ Англ³и у него два года тянулся какой-то процессъ изъ-за какого-то небольшого владѣн³я, принадлежавшаго къ главному его помѣстью. Этотъ процессъ успѣлъ окончиться въ его пользу, когда неожиданная кончина жены заставила его экстренно пр³ѣхать въ Бостонъ. Семейное несчастве постиглдо сэра, Л³онеля въ самый разгаръ войны 1756 г., когда всѣ военныя силы колон³и были собраны и подняты для поддержки метропол³и въ борьбѣ съ французами.

   Любопытное это было зрѣлище, когда кротк³е и миролюбивые колонисты вдругъ побросали свои мирныя работы и съ неменьшимъ пыломъ, чѣмъ ихъ болѣе опытные союзники, ринулись въ борьбу. Къ удивлен³ю всѣхъ, имѣвшихъ понят³е о блестящемъ положен³и сэра Л³онеля Линкольна, онъ всегда оказывался во главѣ самыхъ отчаянныхъ военныхъ предпр³ят³й и производилъ такое впечалѣн³е, какъ будто онъ ищетъ не почестей, а смерти.

   Но вдруть какое-то таинственное новое соображен³е заставило храбраго подполковника и баронета Линкольна оставить военную службу и вмѣстѣ съ сыномъ уѣхать въ страну своихъ предковъ. Въ течен³е многихъ лѣтъ мистриссъ Лечмеръ на задаваемые объ немъ вопросы друзей отвѣчала уклончиво и при этомъ всегда волновалась, какъ мы, напримѣръ, видели, когда она говорила съ молодымъ Л³онелемъ. Но въ концѣ концовъ правда просочилась наружу. Сначала прошелъ слухъ, сто баронетъ попался въ важномъ государственномъ прептуплен³и, и что ему пришлось переселиться изъ Равенсклиффа въ гораздо менѣе уютное помѣщен³е въ лондонскомъ Тоуерѣ. Потомъ стали говорить, что онъ прогнѣвалъ короля самовольной женитьбой на одной изъ принцессъ Брауншвейгскаго дома, но отъ этой верс³и пришлось вскорѣ же отказаться, потому что ни въ одномъ календарѣ даже не значилось брауншвейгской принцессы подходящаго возраста. Наконецъ, добрались до истины и стали утверждать, что сэръ Л³онель сошелъ съ ума, и его помѣстили въ частную лѣчебницу около Лондона.

   Какъ только распространился этотъ слухъ, у всѣхъ сейчасъ же спала съ глазъ точно завѣса. Всѣ давно замѣтили, что баронетъ былъ не совсѣмъ нормаленъ, припоминали его предковъ, говориля, что сумасшеств³е всегда было въ роду у Линкольновъ за нѣсколько вѣковъ. Но почему оно вдругъ обнаружилось?

   Это надо было разслѣдовать.

   Люди сантиментальные склояны были видѣть причину въ неожиданной смерти жены баронета, которую онъ страстно любидъ. Фантастическ³е сектанты полагали, что это Бож³е наказан³е Линколнамъ за оскудѣн³е въ нихъ усерд³я къ правой вѣрѣ. Большигство же рѣшили, что баронеть сошелъ съ ума просто отъ неожиданнаго ботатства, вскружившаго ему голову.

   Какъ разъ около этого времени качалась между англ³йскимъ парламентомъ и сѣверо-американскими колон³ями та принцип³альная борьба, которая привела къ двумъ очень важнымъ послѣдств³ямъ: установилась новая эра въ политической свободѣ и возникло новое крупное государство. Кратк³й обзоръ причинъ этого спора необходимъ дая выяснен³я передъ читателемъ нѣкоторыхъ отдѣльныхъ мѣстъ этого разсказа.

   Быстрый ростъ американскихъ колон³й въ экономическомъ отношен³и обратилъ на себя въ 1763 г. вниман³е англ³йскихъ министровъ, и они сдѣлали первую попытку извлечь изъ нихъ пользу для метропол³и посредствомъ знаменитаго билля о гербовомъ сборѣ. Этимъ биллемъ вмѣнялось всѣмъ колон³ямъ въ обязанность употреблять при всякихъ сдѣлкахъ казенную гербовую бумагу, безъ чего сдѣлки считались недѣйствительными. Собственно говоря, въ этомъ способѣ взиман³я нлдога не было ничего новаго, и самый налогъ не былъ обременителенъ. Но дальновидный, чутк³й и осторожный американецъ сразу же сообразилъ, какъ опасно признать за учрежден³емъ, въ которомъ не имѣешь своихъ представителей, право назначаль налоги. Вопросъ, конечно, былъ спорный, но справедливость была на сторонѣ колонистовъ. Увѣренные въ своей правотѣ, колонисты рѣшительно воспротивились налогу, и послѣ двухлѣтней борьбы парламентъ вынужденъ былъ отмѣнить свой законъ. Но взамѣнъ этого закона министерство заготовило новый билль съ цѣлью укрѣпить зависимость американскихъ колон³й отъ Великобритан³и.

   Въ сущности, отношен³я между Англ³ей и Сѣверной Америкой никогда не были вполнѣ выяснены съ обѣихъ сторонъ. Каждая провинц³я (нынѣ штатъ) имѣла свою собственную учредительную харт³ю отъ короля, и строй вездѣ былъ по существу республиканск³й и демократическ³й, отъ англ³йскато парламента независимый. Американцы считали, что у нихъ съ англичанами только общ³й король, и что они съ англичанами безусловно равноправны. При этомъ они указывали на то, что Виргин³я послѣднею низложила Карла I и первою признала реставрац³ю его сына. Послѣ казни короля колон³ямъ поневолѣ пришлось признать надъ собой власть парламента, какъ временнаго замѣстителя короля, а затѣмъ наступила революц³я 1688 г., существенно измѣнившая королевскую власть. Хотя съ тѣхъ поръ Англ³ей сталъ управлять парламентъ, но такъ какъ все дѣлалось именемъ короля и не безъ его санкц³и, то американцамъ трудно было отрицать надъ собой власть англ³йскаго правительства. Но во всякомъ случаѣ Англ³я никогда не управляла непосредственно Америкой ни de jure, ни de facto. Вся Новая Англ³я была всегда сплошь демократической. До послѣдняго времени, напримѣръ, у штата Родъ-Эйланда не было никакой иной конституц³и, кромѣ старинной королевской харт³и, а штатъ Коннектикутъ только въ 1813 г. замѣнилъ подобную харт³ю своей собственной новой конституц³ей. Оба штата съ незапамятныхъ временъ выбирали своихъ представителей. Всѣ эти привилег³и давались королевскою властью для поощрен³я переселенцевъ, а когда корона пыталась брать эти привилег³и назадъ, народъ грозилъ возстан³емъ и такимъ образомъ сохранялъ ихъ за собой. Извѣстна попытка сэра Эдуарда Андроса въ 1686 г. отобрать, у Коннектикута его харт³ю. Только благодаря всѣмъ такимъ неудачнымъ попыткамъ колонисты и примирились съ перемѣнами, происшедшими въ 1688 г.

   Вообще, вслѣдств³е такой неясности отношен³й, вслѣдств³е всѣхъ этихъ противорѣч³й, кризисъ рано или поздно былъ неизбѣженъ.

   Связь между метропол³ей и колон³ей, отдѣленной отъ нея неизмѣримымъ океаномъ, ослабѣвала съ каждымъ годомъ. У той и другой появлялись противоположные интересы. Но англичане какъ-то мало думали объ этомъ, въ особенности послѣ того, какъ съ ставкой закона о гербовомъ сборѣ колонисты снова совершенно успокоились, добившись своего. Они убѣдились, что власть надъ ними метропол³и сдѣлалась совершенно призрачною, и втихомолку подсмѣивались надъ англичанами, воображавшими, будто въ колон³яхъ хозяева они, тогда какъ на самомъ дѣлѣ этого не было вовсе.

   Если бы министры сумѣли извлечь для себя пользу изъ сдѣланнаго опыта и отказались отъ задуманнаго проекта, то описываемыя здѣсь событ³я случились бы гораздо позже, уже въ слѣдующемъ столѣт³и, но едва только умы успокоились послѣ отмѣны "гербоваго закона". какъ министерство снова выступило съ пошлиной на чай.

   Эту пошлину платила до этого времени Инд³йская компан³я; но правительство рѣшило привлечь къ ней также и американцевъ. Правда, чай былъ въ сущности роскошью, какъ табакъ, но къ нему уже привыкли, и онъ былъ въ большомъ ходу. Колонисты воспротивились налогу съ еще большимъ негодован³емъ, чѣмъ раньше. Всѣ провинц³и объединились въ горячемъ протестѣ. Въ Лондонъ посылались петиц³и, представлен³я. Рѣшено было сопротивляться до конца. Чай, обложенный пошлиной, оставался въ складахъ или отсылался обратно въ Англ³ю. Но въ Бостонѣ народъ, выведенный изъ терпѣн³я, побросалъ въ море значительное количество этого товара. Въ наказан³е за такое насильственное дѣйств³е Бостонск³й портъ былъ объявленъ подъ запрещен³емъ, и противъ города были приняты суровыя военныя мѣры. Это случилось 1774 г.

   Борьба начиналась. Обѣ стороны не хотѣли кровопролит³я, но оно было неизбѣжно. Странный видъ имѣли въ это время американск³я колон³и. Въ истор³и еще не было такого примѣра. Провинц³и заявляли о своей вѣрности и преданности королю, а, между тѣмъ отвергали все законы, издаваемые королевскимъ правительствомъ; и не исполнили ни одного изъ министерскихъ распоряжен³й. У каждой провинц³и было свое особое управлен³е, въ которомъ вл³ян³е коровы было безгранично; но пришло время, когда этотъ авторитетъ замѣнила собой могучая сила, боровшаяся съ интригами и происками министровъ. Политическ³я учрежден³я провинц³й, гдѣ сыны свободы (sons of liberty), какъ назывались борцы за конституц³ю, оказались въ большинствѣ, избрали делегатовъ, которые должны были собраться на конгрессъ и выработать мѣропр³ят³я, необходимыя для охраны общихъ интересовъ. Въ двухъ или трехъ провинц³яхъ, гдѣ, общественное мнѣн³е было представлено слабо, и гдѣ эти лица оказались въ меньшинствѣ, самъ народы рѣшилъ вырвать власть у ставленниковъ короля и замѣнить ее народоправствомъ. Составились комитеты, издававш³е свои законы и всѣми мѣрами сопротивлявш³еся распоряжен³ямъ министерства, адресуя въ то же время правительству петиц³ю, за петиц³ей, протестъ за протестомъ.

   Образовалась среди народа могущественная ассоц³ац³я, постановившая: не ввозить, не вывозить, и не потреблять ничего такого, отъ чего была бы польза для Англ³и. Въ такомъ постановлен³и не было ничего неконституц³оннаго, до сихъ поръ колонисты тщательно избѣгали всякаго нарушен³я законовъ. Не вступая въ открытую борьбу, они, однако, готовились ко всему и рѣшили не уступать ничего изъ своихъ правъ. Духъ оппозиц³и, духъ недовольства постепенно охватывалъ всѣ провинц³и, а въ Массачусетсѣ, гдѣ собственно происходитъ нашъ разсказъ, стечен³е обстоятельствъ даже какъ будто ускорило моментъ катастрофы.

   Бостонцы, первые открыто выступили противъ правительства, и за это y нихъ въ городѣ рѣшено было сосредоточить почти всѣ англ³йск³е войска. Назначенъ былъ военный губернаторь и введено было военное управлен³е.

   Тогда въ провинц³и, все зашевелилось. Выбрали новыхъ делетатовъ, вмѣсто уволенныхъ, губернаторомъ, и мѣстный конгрессъ собрался въ семи миляхъ отъ Бостона. Составили ополчен³е, обучили его, вооружили, какъ могли. Въ ополченье вступили лучш³е люди провинц³и. Энтуз³азмъ замѣнялъ у нихъ военнную опытность. Эти войска совершенно справедливо были прозваны "скороспѣлыми".

   Генералъ Гэджъ тоже не сидѣдъ, сложа руки. Всѣми способами онъ старался мѣшать колонистамъ устраивать военные складыы, а самъ укрѣпилъ свою позиц³ю. Благодаря природнымъ услов³ямъ мѣстности, это дѣло было совсѣмъ не трудно.

   Бостонск³й полуостровъ со всѣхь сторонъ окруженъ окруженъ водой, за исключен³емъ того перешейка, который соединяетъ его съ берегомъ. Кругомъ города находится тройной рядъ холмовъ, при чемъ ни одинъ холмъ не возвышается надъ остальными. Имѣя подъ своимъ начальствомъ достаточныи гарнизонъ, можно было бы сдѣлать Бостонъ неприступнымъ. Но англ³йск³й генералъ ограничился неначительными укрѣплен³ями, зная, что вся артиллер³я колонистовъ состоитъ изъ шести полевыхъ оруд³й и небольшой батареи, собранной изъ старыхъ корабельныхъ пушекъ, ночти никуда не годныхъ. При своемъ въѣздѣ въ Бостонъ Л³овель замѣтилъ лишь нѣсколько англ³йскихъ батарей на холмѣ, да и то эти батареи были построены скорѣе для того, чтобкь держать въ страхѣ самый городъ, чѣмъ для отражен³я внѣшняго врага. Впрочемъ, на перешейкѣ было построено нѣсколько редутовъ. Гарнизонъ насчитывалъ около пяти тысячъ человѣкъ не считая матросовъ, число которыхъ колебалось въ зависимости отъ того, сколько военныхъ кораблей стояло въ гавани въ тот или иной моментъ.

   Торговля въ городѣ остановилась, жизнь замерла. Мног³я семьи выѣхали, но наиболѣе горяч³е патр³оты оставались въ городѣ, и невыносима была для ихъ слуха дробь англ³йскихъ барабановъ, а ровно и насмѣшки офицеровъ надъ военными приготовлен³ями колонистовъ. Установилось общее мнѣн³е, что колонисты совершенно неспособны драться и не пригодны для войны. Обѣ стороны готовились рѣшитъ споръ оруж³емъ, но все еще медлили начинать, одинаково питая отвращен³е къ междуусобному кровопролит³ю.

  

---