Купер Джеймс Фенимор - Лионель Ликольн или осада Бостона

нужно было кончить ради любимаго, дорогого существа, и онъ отогналъ отъ себя прочь всѣ непр³ятныя мысли.

   Слабый, болѣзненный видъ мистриссъ Лечмеръ сильно разжалобилъ Л³онеля, который кстати тутъ же припомнилъ, что она, въ сущности, черезъ него и больна. Поэтому онъ заговорилъ съ теткой не только сердечно, но и съ чувствомъ, очень похожимъ на благодарность. Мистриссъ Леямеръ была больна уже нѣсколько недѣль. Ея лицо, и безъ тoro поблекшее отъ старости, сильно измѣнилось отъ болѣзни, похудѣло и поблѣднѣло, но выражен³е было спокойное и довольное. Молодыхъ людей она встрѣтила съ необыкновенно ласковой улыбкой, придавшей особенную выразительность ея блѣднымъ, исхудалымъ чертамъ.

   - Со стороны больного верхъ любезности, когда онъ навѣщаетъ тѣхъ, кто здоровъ, кузенъ Л³онель,- сказала она, подавая ему высохшую руку.- Мое нездоровье совсѣмъ пустяки въ сравнен³и съ вашими ужасными ранами, заставившими меня дрожать за вашу жизнь.

   - Желаю, чтобы вы выздоровѣли такъ же основательно, какъ и я,- отвѣчалъ Л³онель, дружески пожимая ея руку.- Я никогда не забуду, что единственной причиной вашей болѣзни была тревога за меня.

   - Не будемъ объ этомъ говорить. Вполнѣ естественно тревожиться за тѣхъ, кого любишь. Я дожила до вашего выздоров³ен³я, доживу, Богъ дастъ, и до подавлен³я этого несчастнаго возстан³я.

   Она остановилась, поглядѣла съ улыбкой на молоденькую парочку, стоявшую у ея постели, и прибавила:

   - Сесиль мнѣ все разсказала, майоръ Линкольнъ.

   - Нѣтъ, еще не все, дорогая мистриссъ Лечмеръ,- перебилъ Л³онель,- и я надѣюсь, что вы меня поддержите въ моихъ притязан³яхъ.

   - Въ вашихъ притязан³яхъ! Какъ вы скромно выражаетесь, кузенъ Л³онель. Это слово къ вамъ совсѣмъ не подходитъ. Принимая во вниман³е ваше происхожден³е, ваше воспитан³е, ваши личныя качества, ваше крупное состоян³е - у васъ не притязан³я, а права. Сесиль, пройди въ мою библ³отеку; тамъ въ письменномъ столѣ есть потайной ящичекъ, а въ ящикѣ лежитъ небольшая бумажка съ твоимъ именемъ. Прочти ее, милое дитя, и потомъ принеси мнѣ сюда.

   Мистриссъ Лечмеръ знакомъ пригласила Л³онеля садиться, и какъ только за Сесилью затворилась дверь, старая леди возобновила разговоръ.

   - У насъ съ вами будетъ разговоръ дѣловой,- сказала она,- поэтому я нарочно ее удалила. Она только конфузилась бы. Въ чемъ вы ищите моей поддержки?

   - Я пришелъ проспть у васъ послѣдняго и самаго крупнаго подарка.

   - Моей внучки, да? Л³онель, говорите все безъ малѣйшаго стѣснен³я. Вспомните, что вѣдь я тоже рожденная Линкольнъ. Мы должны говорить другъ съ другомъ совершенно откровенно.

   - Я указалъ миссъ Дайнворъ на опасности, которыми мы окружены, на критическое положен³е въ странѣ, и выразилъ желан³е какъ можно скорѣе, даже безотлагательно, обвѣнчаться.

   - Что же Сесиль?

   - Она сказала, что поступитъ такъ, какъ скажете вы.

   Мистриссъ Лечмеръ нѣсколько минутъ не отвѣчала, собираясь съ мыслями. На ея лицѣ отражалось сильное душевное волнен³е, но это волнен³е далеко не означало неудовольств³я, потому что въ ея глазахъ с³яла радость. Однако, она понемногу успокоилась. Ея обычно жестк³й взглядъ затуманился слезами, и когда она заговорила, ея голосъ зазвучалъ непривычными для слуха Л³онеля мягкими нотами.

   - Добрая, кроткая, послушная дѣвушка эта моя Сесиль. Майоръ Линкольнь, она не принесетъ вамъ ни большого состоян³я, ни новаго блеска для вашего громкаго имени, но зато вы въ ней получите такое нѣжное, простое и добродѣтельное сердце, въ которомъ не зарождалось до сихъ поръ ни одной сколько-нибудь нечистой мысли. A я думаю, что вы это всему предпочтете.

   - Повѣрьте, тетушка, что она черезъ это для меня еще дороже! - воскликнулъ Л³онель, покидая всякую сдержанность и окончательно растрогивая жесткое сердце мистриссъ Лечмеръ.- Никакихъ денегъ, никакого имени мнѣ не нужно. Отдайте мнѣ только ее самое. Мнѣ моя Сесиль дороже всего на свѣтѣ.

   - Я вѣдь говорила только относительно, майоръ Линкольнъ. Дочь полковника Дайнвора, внучка виконта Кардоннеля ни для кого не можетъ быть дурной парт³ей, а наслѣдница Джона Лечмера далеко не безприданница. Когда Сесиль сдѣлается леди Линкольнъ, ей не придется прятать гербъ своихъ предковъ подъ кровавой рукой {Кровавая рука изображается поверхъ щита всѣхъ баронетскихъ гербовъ.} на гербовомъ щитѣ своего мужа.

   - Боже сохрани! Что вы говорите! Пусть эти гербы какъ можно дольше не соединяются!

   - Значитъ, я васъ не такъ поняла? Развѣ вы не просили меня ускорить вашу свадьбу съ Сесилью?

   - Не въ томъ дѣло, дорогая леди, но вѣдь глава моей фамил³и еще живъ, и я постоянно молю Бога о томъ, чтобы онъ жилъ какъ можно дольше и пользовался полнымъ разсудкомъ и физическимъ здоровьемъ.

   Мистриссъ Лечмеръ кинула на племянника блуждающ³й взглядъ, провела рукой по лбу и по глазамъ и невольно вздрогнула всѣмъ своимъ ослабѣвшимъ тѣломъ.

   - Ваша правда, мой юный кузенъ,- сказала она, наконецъ, силясь улыбнуться. - Вмѣстѣ съ тѣломъ у меня ослабѣла и память. Воображен³е унесло меня въ далекое былое. Вы мнѣ очень напоминаете вашего отца, а Сесиль - мою такъ рано умершую Агнесу. Агнеса была моя дочь. Богъ, навѣрное, простилъ ей ея грѣхи за молитвы матери.

   Л³онель изумился той энерг³и, съ которой проговорила все это мистриссъ Лечмеръ. Онъ даже отодвинулся немного назадъ. Блѣдныя щеки его тетки покрылись легкимъ румянцемъ. Она крѣпко сжала обѣ свои руки и откинулась на подушку. Изъ глазъ одна за другой показались слезы и медленно покатились по исхудалымъ щекамъ. Л³онель взялся было за сонетку, но его остановилъ выразительный взглядъ старой леди.

   - Мнѣ уже гораздо лучше,- сказала она.- Пододвиньте только ко мнѣ вотъ тотъ стаканъ, что около васъ.

   Въ стаканѣ было укрѣпляющее питье. Мистриссъ Лечмеръ отпила немного и вскорѣ же успокоилась вполнѣ. Черты лица приняли обычное холодное, а глаза обычное жесткое выражен³е, какъ будто ничего и не было.

   - Видите, майоръ Линкольнъ,- сказана она, - насколько пожилые людя труднѣе молодыхъ переносятъ болѣзни и насколько медленнѣе поправляются. Но вернемся къ болѣе интересному предмету. Я не только охотно даю свое соглас³е, но сама жду, не дождусь той минуты, когда вы обвѣнчаетесь съ моей внучкой. Я не рѣшалась даже надѣяться на такое счастье, а теперь оно готовится озарить закатъ моей жизни.

   - Тогда зачѣмъ же откладывать, дорогая тетушка? Время теперь у насъ критическое, никто не можетъ сказать, что будетъ завтра. Нельзя ручаться ни за одинъ день. Вдругъ завтра объявятъ походъ - тогда какая ужъ можетъ быть свадьба?

   Мистриссъ Лечмеръ подумала съ минуту и сказала:

   - Сегодня у насъ воскресенье. Въ нашей провинц³и всѣ очень религ³озны и придержива³отся добраго обычая вѣнчаться по воскреснымъ днямъ, которые посвящены Господу. Выбирайте и рѣшайте - или сегодня или въ слѣдующее воскресенье черезъ недѣлю.

   При всемъ своемъ нетерпѣн³и Л³онель былъ нѣсколько удивленъ первымъ предложен³емъ тетки, но гордость не позволила ему колебаться даже одной минуты, и онъ отвѣчалъ:

   - Въ такомъ случаѣ ужъ позвольте сегодня, если миссъ Дайнворъ ничего не имѣетъ противъ.

   - Вотъ она сама пришла и можетъ отвѣтить. Сесиль, дитя мое, я обѣщала майору Линкольну, что ты сегодня будешь съ нимъ обвѣнчана.

   Миссъ Дайнворъ, дошедшая до середины комнаты, разомъ остановилась и застыла, точно прелестная статуя, въ позѣ удивлен³я и даже огорчен³я. Она то блѣднѣла, то краснѣла, съ ужасающей быстротои мѣняясь въ лицѣ; руки ея дрожали; бумага, которую она держала, упала на паркетъ. Ноги ея словно приросли къ полу.

   - Сегодня! - проговорила она едва слышнымъ голосомъ.- Вы сказали: сегодня?

   - Да, дитя мое, сегодня.

   - Что же это вы такъ удивились и встревожились, Сесиль? - сказалъ Л³онель, подводя ее къ креслу.- Вы вѣдь знаете, как³я опасности насъ окружаютъ, и вы же сами признались въ своихъ чувствахъ ко мнѣ. Подумайте, пожалуйста, сами: зима проходитъ, съ первою же оттепелью могутъ наступить событ³я, которыя все у насъ перевернутъ.

   - Все это имѣетъ большое значен³е въ вашихъ глазахъ, майоръ Линкольнъ,- заговорила мистриссъ Лечмеръ,- но у меня есть причины еще важнѣе. Я знаю, какъ опасны всяк³я так³я отсрочки сами по себѣ. Вы оба молоды, вы оба хорош³е люди, для чего вамъ откладывать свое счастье? Сесиль, если ты меня любишь, если ты хоть сколько-нибудь меня уважаешь, то сегодня же обвенчаешься съ нимъ.

   - Бабушка, дайте мнѣ опомниться, дайте придти въ себя. Вѣдь это такъ для меня все ново и важно, майоръ Линкольнъ! Будьте ужъ великодушны до конца, а не наполовину только. Я полагаюсь на вашу доброту.

   Прежде, чѣмъ Л³онель успѣлъ отвѣтить, мистриссъ Лечмеръ сказала:

   - Это не онъ проситъ, это я прошу.

   Миссъ Дайнворъ быстро встала, какъ бы затронутая въ своихъ щекотливыхъ чувствахъ, и съ печальной улыбкой сказала жениху.

   - Бабушка очень ослабѣла отъ болѣзни и сдѣлалась боязлива душой. Извините меня. Мнѣ хочется на одну минуту остаться съ ней наединѣ.

   - Хорошо, Сесиль, я уйду,- сказалъ Л³онель.- Но если я ничего не говорю, то только изъ боязни не угодить вамъ. Пожалуйста, не приписывайте моего молчан³я какой-нибудь другой причинѣ.

   Сесиль бросила на него благодарный взглядъ, и онъ сейчасъ же удалился въ свою комнату. Полчаса показались Л³онелю за полвѣка. Вошелъ Меритонъ и доложилъ, что его приглашаетъ къ себѣ мистриссъ Лечмеръ.

   Съ перваго же взгляда Л³онеля понялъ, что его дѣло выиграно. Тетка лежала на подушкахъ съ выражен³емъ сама-то полнаго эгоистическаго удовольств³я на суровомъ лицѣ. Ему даже стало почти жаль, что она добилась своего. Но когда онъ взглянулъ на Сесиль и встрѣтилъ ея робк³й взглядъ, отуманенный слезами, онъ забылъ все на свѣтѣ. Онъ зналъ, что Сесиль отдается ему не противъ своего желан³я, а какимъ соображен³ямъ она уступала, соглашаясь ускорить свадьбу, это въ его глазахъ было неважно.

   - Стараюсь угадать свою судьбу и ободряюсь надеждой только на вашу доброту,- сказалъ онъ, подходя къ ней.- Знаю, что самъ по себѣ не имѣю никакого права на снисхожден³е.

   - Съ моей стороны, можетъ быть, и вправду было ребячествомъ, Л³онель,- сказала Сесиль, улыбаясь сквозь слезы,- что я колебалась изъ-за нѣсколькихъ дней, когда уже все равно рѣшилась посвятить всю свою жизнь на то, чтобы сдѣлать васъ счастливымъ. Моя бабушка желаетъ, чтобы я немедленно отдала себя подъ ваше покровительство.

   - Значитъ, сегодня вечеромъ мы соединимся съ вами на всю жизнь.

   - Если только вы сами этого хотите, и если нѣтъ никакихъ препятств³й...

   - Препятств³й не мон³етъ быть никакихъ,- возразилъ Л³онель.- Въ колон³яхъ, на наше счастье, брачныя формальности очепь просты, а соглас³е тѣхъ, кто на насъ имѣетъ права, у насъ есть.

   - Идите же, дѣти мои, займитесь приготовлен³ями,- сказала мистриссъ Лечмеръ.- Я увѣрена, что вашъ бракъ будетъ счастливъ.

   Л³онель пожалъ руку своей возлюбленной и ушелъ, а Сесиль со слезами кинулась на грудь своей бабушкѣ. Мистриссъ Лечмеръ прижала внучку къ своему сердцу, но посторонн³й наблюдатель могъ бы замѣтить, что въ ея глазахъ свѣтилось не умилен³е, какъ можно бы было ожидать, а горделивое торжество.

  

  

   Майоръ Линкольнъ былъ совершенно правъ: въ Массачусетсѣ браки совершались въ то время почти безъ всякихъ предварительныхъ формальностей. Однако, Сесиль, принадлежа къ англиканской церкви, любила ея торжественные обряды и держалась за нихъ. Мног³е протестанты вѣнчались даже не въ церкви, а у себя на дому, но миссъ Дайнворъ ни за чтобы такъ не согласилась. Она желала произнести свои обѣты не иначе, какъ предъ алтаремъ, передъ которымъ привыкла молиться. Мистриссъ Лечмеръ съ своей стороны заявила, что она все равно не сможетъ встать съ постели, даже если вѣнчанье будетъ назначено на дому, и потому нѣтъ никакого основан³я вѣнчаться не въ церкви, тѣмъ болѣе, что этого желаетъ Сесиль. Но, желая вѣнчаться непремѣнно въ церкви, Сесиль въ то же время страшно боялась, что тамъ ее окружитъ любопытная, надоѣдливая толпа. Чтобы согласовать одно съ другимъ, необходимо было назначить свадьбу попозднѣе вечеромъ и никому про нее не говорить.

   Сесиль посвятила въ секретъ только свою кузину. Такъ какъ все дѣлалось наспѣхъ и втайнѣ, то и не было надобности въ особенныхъ приготовлен³яхъ. Сесиль окончила ихъ быстро и если не безъ волнен³я, то и безъ всякой помѣхи.

   У Л³онеля было дѣла побольше. Онъ зналъ, что при малѣйшемъ слухѣ соберется несносная толпа, и рѣшилъ дождаться вечерней темноты. Чтобы заранѣе устранить всѣ препятств³я, онъ послалъ Меритбна къ пастору съ просьбой назначить сегодня вечеромъ часъ, когда майоръ Линкольнъ можетъ застать его дома. Докторъ богослов³я Ляйтерджи велѣлъ отвѣтить, что послѣ девяти часовъ онъ освободится отъ всѣхъ воскресныхъ службъ и съ удовольств³емъ его приметъ. Оставалось только назначить часъ для свадьбы. Л³онель предложилъ Сесили быть въ церкви въ десять часовъ.

   Опасаясь нескромности капитана Польварта, майоръ сказалъ ему только, что онъ сегодня вечеромъ будетъ вѣнчаться и проситъ его пораньше явиться на Тремонтъ-Стритъ, чтобы проводить невѣсту къ вѣнцу. Всей прислугѣ были даны соотвѣтствующ³я инструкц³и, и все приготовлено было такъ, чтобы не встрѣтилсь ни малѣйшаго затруднен³я.

   Въ началѣ вечера небольшой кружокъ на Тремонтъ-Стритѣ собрался, по обыкновен³ю, за легкой вечерней закуской, которая была тогда въ обычаѣ въ колон³яхъ. Хозяйничала Сесиль. Она была очень блѣдна и порою не могла скрывать своего волнен³я. Агнеса молча наблюдала за всѣми, но ея глубок³й, выразительный взглядъ показывалъ, какого она мнѣн³я о такой торопливости и таинственности.

   - Если бы я была суевѣрна, Линкольнъ,- сказала Сесиль,- я бы сочла этотъ снѣгъ и этотъ вѣтеръ за дурное предзнаменован³е и не поѣхала бы въ церковь.

   - Еще время не ушло, Сесиль,- отвѣчалъ Л³онель.- Я поступилъ, какъ осторожный главнокомандующ³й: обезпечилъ за нами путь отступлен³я. Мы можемъ пойти и впередъ, и назадъ, какъ угодно.

   - Неужели вы испугались такого ничтожнаго противника, какъ я? - спросила она съ улыбкой.

   - Я подразумѣвалъ только возможную перемѣну мѣста вѣнчан³я. Я боюсь за васъ, какъ вы выѣдете изъ дома въ такую мятель?

   - Ничего. Я не желаю откладывать свадьбу и не согласна вѣнчаться иначе, какъ въ церкви.

   - Вы напрасно безпокоитесь по поводу мятели,- вмѣшалась Агнеса. - Бостонкамъ мятели не страшны, мы привыкли къ нимъ. Помните, Сесиль, какъ мы съ вами еще дѣвочками катались въ саняхъ съ Биконъ-Гилля въ погоду хуже этой?

   - Въ десять лѣтъ, Агнеса, можно себѣ позволить то, чего нельзя въ двадцать.

   - Помилуй Богъ! Она уже говоритъ, точно почтенная мать семейства! - воскликнула Агнеса, поднимая къ небу глаза и въ комическомъ восхищен³и складывая руки.- Ну, что жъ, закутайте ее хорошенько, майоръ Линкольнъ. Приготовьте ей побольше шубъ и всякихъ плащей и одѣялъ.

   Л³онель отвѣтилъ какой-то шуткой, завязался веселый разговоръ. Тѣмъ временемъ подъѣхалъ Польвартъ.. Онъ былъ при всемъ парадѣ и выражен³емъ лица старался показать, что ему все извѣстно о готовящемся важномъ событ³и. Пр³ѣздъ капнтана напомнилъ Л³онелю, что часъ уже поздн³й, и онъ сообщилъ другу про свой планъ.

   Въ десять часовъ, Польвартъ долженъ былъ въ открытыхъ саняхъ отвезти обѣихъ дамъ въ королевскую капеллу, до которой отъ Тремонтъ-Стрита было рукой подать, а Л³онель и пасторъ должны были ихъ тамъ встрѣтить. Предложивъ изумленному капитану обратиться за дальнѣйшими справками къ Меритону, Л³онель сказалъ нѣсколько ободрительныхъ словъ Сесили_т поглядѣлъ на свои часы, взялъ шляпу, одѣлся и ушелъ.

   Сесиль пошла сдѣлать кое-как³я перемѣны въ своемъ туалетѣ, а Польвартъ остался выспрашивать у Агнесы объяснен³й. Тѣмъ временемъ майоръ Линкольнъ шелъ по пустыннымъ улицамъ къ доктору богослов³я Ляйтерджи. Идти приходилось по глубокому снѣгу, но сильный и легк³й на ходу молодой майоръ несся быстро и, дойдя до дверей пасторскаго дома, по своимъ часамъ убѣдился, что нисколько же опоздалъ.

   Почтенный пасторъ сидѣлъ у себя въ кабинетѣ въ огромномъ глубокомъ креслѣ у камина. Передъ нимъ стояла кружка какого-то питья изъ сидра съ имбиремъ и всевозможными спец³ями. Этимъ питьемъ онъ вознаграждалъ себя за воскресное утомлен³е. Вмѣсто давечняго громаднаго, великолѣпнаго наряда на немъ была бархатная шапочка, башмаки были расшнурованы, и пятки спущены. Видно было, что человѣкъ отдыхаетъ. Около него лежала на столѣ совсѣмъ набитая, но не закуренная трубка - изъ уважен³я къ ожидаемому важному гостю.

   Майора Линкольна пасторъ уже зналъ немного. Вновь знакомиться не приходилось. Гость сѣлъ около пастора и молчалъ, испытывая небольшое смущен³е, а докторъ богослов³я смотрѣлъ на него и удивлялся, зачѣмъ бы это онъ могъ понадобиться такъ экстренно члену парламента и наслѣднику десяти тысячъ годового дохода.

   Наковедъ, Л³онель собрался съ мыслями и изложилъ пастору суть дѣла. Докторъ Ляйтерджи выслушалъ съ удивлен³емъ, безотчетно взялъ трубку, закурилъ ее и принялся пускать огромные клубы дыма.

   - Вѣнчаться!.. Непремѣнно въ церкви!.. И уже послѣ вечерней службы!- бормоталъ онъ негромко между отдѣльными затяжками.- Разумѣется, майоръ Линкольнъ, вѣнчать своихъ прихожанъ - это одна изъ моихъ обязанностей...

   - Я знаю, сэръ, что моя просьба не совсѣмъ обычна и своевременна, и потому беру на себя заботу о томъ, чтобы ваши интересы не потерпѣли ущерба.

   Съ этими словами Л³онель досталъ изъ кармана туго набитый кошелекъ и деликатно выложилъ на столъ цѣлую стопку золотыхъ монетъ рядомъ съ футляромъ отъ серебряныхъ очковъ пастора, какъ бы оттѣняя этимъ разницу въ цѣнѣ того и другого металла.

   Доктеръ Ляйтерджи съ серьезнымъ видомъ поклонился головой въ знакъ благодарности и незамѣтно выпустилъ дымъ въ противоположную сторону, чтобы онъ не застилалъ отъ него вида блестящаго золота. Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ натянулъ пятку одного изъ своихъ башмаковъ и заботливо взглянулъ въ окно, какая погода.

   - Отчего бы не совершить обрядъ на дому у мистриссъ Лечмеръ? - спросилъ онъ.- Миссъ Дайнворъ особа деликатная, въ храмѣ холодно; я боюсь, какъ бы это ей не сдѣлало вреда.

   - Она желаетъ вѣнчаться непремѣнно въ храмѣ, сэръ, передъ алтаремъ. Вы понимаете, что я никакъ не могу отказать ей въ этой просьбѣ.

   - Желан³е похвальное, весьма похвальное, но я полагаю, что ей извѣстна разница между храмомъ временнымъ и храмомъ духовнымъ. Въ колон³яхъ, майоръ Линкольнъ, законы о бракѣ предоставляютъ людямъ большую свободу... Скажу даже: опасную свободу.

   - Но такъ какъ эти законы создали не мы съ вами и измѣнить ихъ не властны, то я надѣюсь, что вы разрѣшите мнѣ воспользоваться ими при всемъ ихъ несовершенствѣ?

   - Разумѣется. Вѣнчать браки, крестить, хоронить - моя обязанность. Даже, можно сказать, главнѣйшая обязанность. Позвольте, майоръ, предложить вамъ отвѣдать этого напитка. Въ колон³яхъ мы его зовемъ "самсонъ". Лучше нѣтъ друга въ долг³е зимн³е вечера.

   - Напитокъ вполнѣ заслужилъ свое назван³е,- сказалъ Л³онель, отпивъ немного. - Его главное свойство - страшная крѣпость.

   Считая дѣло рѣшеннымъ, Л³онель сказалъ нѣсколько словъ насчетъ часа, когда пастору придется пожаловать въ церковь. Докторъ богослов³я сдѣлалъ еще нѣсколько возражен³й по поводу вѣнчан³я въ церкви, но Л³онель всѣ ихъ опровергъ. Тогда онъ заявилъ, что въ церкви всѣ огни погашены, и что церковникъ заболѣлъ, повидимому, оспой, которая свирѣпствуетъ въ городѣ.

   - Я беру на себя все устроить,- сказалъ Л³онель,- у насъ времени еще почти цѣлый часъ. Церковника я вамъ найду.

   Докторъ богослов³я вынужденъ былъ согласиться на все. Нельзя же было даромъ брать деньги, а онъ уже рѣшилъ ихъ взять.

   Л³онель вышелъ на улицу, надѣясь встрѣтить какого-нибудь солдата и попросить его принять на себя обязанности церковника на полчаса. Но на улицѣ никого не было. Въ такую погоду всѣ сидѣли дома. Вдругъ онъ увидалъ человѣка, присѣвшаго у стѣны стараго магазина съ башнями, о которомъ въ этомъ разсказѣ часто упоминалось. Человѣкъ жадно глодалъ кость, которую ему кто-то удѣлидъ, должно быть, отъ своей скудной трапезы. При видѣ это-то несчастнаго Л³онель совсѣмъ забылъ, зачѣмъ онъ вышелъ на улицу, и ласково сказалъ ему:

   - Здѣсь вамъ холодно утолять свой голодъ, пр³ятель.

   Не переставая глодать кость, спрошенный отвѣчалъ съ мрачнымъ, недовольнымъ видомъ:

   - Король можетъ не пустить корабли въ Бостонъ, а холода не впустить не можетъ.

   - Да это Джобъ Прэй! - воскликнулъ Л³онель.- Пойдемъ со мной, юноша, я тебя накормлю лучше и дамъ погрѣться. Только скажи мнѣ сперва: твоя мать можетъ дать мнѣ фонарь?

   - Въ магазинъ вамъ сегодня нельзя входить,- отвѣчалъ Джобъ рѣшительнымъ тономъ.

   - A не можешь ли ты купить фонарь гдѣ-нибудь тутъ по сосѣдству?

   - Можно вотъ въ этомъ домѣ,- отвѣчалъ Джобъ, указывая на окна, въ которыхъ былъ виденъ слабый свѣтъ.

   - Такъ вотъ тебѣ денегъ. Сходи, купи.

   Джобу, видимо, очень не хотѣлось идти.

   - Ну же, иди, юноша, я не могу ни минуты ждать. A сдачу, какая будетъ, всю себѣ возьми.

   - Джобъ пойдетъ, но только вы позвольте ему купить пищи для Нэбъ на остатокъ отъ этихъ денегъ.

   - Да я же тебѣ сказалъ: бери, покупай, что тебѣ нужно. Я тебѣ обѣщаю, что ни ты, ни твоя мать не будете больше нуждаться ни въ одеждѣ, ни въ пищѣ.

   - Джобъ голоденъ. Говорятъ, для старыхъ людей голодъ еще тяжелѣе, чѣмъ для молодыхъ. Какъ вы думаете, король знаетъ, что такое голодъ и холодъ?

   - Не знаю, мой другъ, но я увѣренъ, что если бы онъ встрѣтилъ такого страдальца, какъ ты, то онъ сейчасъ же бы ему помогъ. Иди же, купи чего-нибудь съѣстного.

   Черезъ нѣсколько минутъ Л³онель увидалъ, что Джобъ выходить изъ дома, въ который онъ велѣлъ ему сбѣгать, и несетъ въ рукахъ фонарь.

   - Надѣюсь, что ты не забылъ купить себѣ чего-нибудь поѣсть? - спросилъ Л³онель.

   - Джобъ надѣется, что онъ не схватилъ себѣ заразу,- отвѣчалъ юродивый, съ жадностью поѣдая маленьк³й ломтикъ хлѣба.

   - Заразу? Какую заразу?

   - Чуму. Въ этомъ домѣ всѣ больны чумой.

   - Не оспой ли, Джобъ? Въ городѣ не чума, а оспа.

   - Да. Одни ее называютъ оспой, друг³е заразой, а это попросту чума. Король не впускаетъ провиз³ю въ Бостонъ, а чумы и холода не могъ не впустить.

   - Надѣюсь, что я тебя не подвелъ подъ заражен³е, Джобъ. Я не зналъ. Что ты мнѣ раньше не сказалъ? Я бы тебя не послалъ. Я бы самъ пошелъ, потому что не боюсь заразы: мнѣ оспа привита еще въ дѣтствѣ.

   Джобъ ничего не отвѣтилъ. У него истощился весь запасъ мыслей по этому вопросу. Они пошли вмѣстѣ. Черезъ нѣсколько времени Джобъ спросилъ, куда они идутъ.

   - Въ королевскую капеллу,- отвѣчалъ Л³онель.- Ты мнѣ будешь тамъ нуженъ.

  

   Войдя въ королевскую церковь, Л³онель съ удовольств³емъ замѣтилъ, что въ ней не холодно, что она еще не успѣла остыть послѣ воскресныхъ службъ. Джобъ развелъ новый огонь въ печахъ, зная, гдѣ лежатъ дрова. Отъ фонаря зажгли свѣчи, и церковь освѣтилась. Когда всѣ приготовлен³я были окончены, Л³онель сѣлъ на скамейку, а Джобъ пристроился у одной изъ затопленныхъ имъ печей и крѣпко заснулъ подъ вл³ян³емъ охватившаго его тепла послѣ испытаинаго имъ сильнаго холода.

   Мысли Л³онеля были въ какомъ-то разбродѣ. Какъ ни старался онъ ихъ собрать, ничего не выходило. Онъ всталъ, подошелъ къ окну, посмотрѣлъ на улицу, по которой мела метель, и вернулся на прежнее мѣсто. При мерцан³и свѣчей ему вездѣ мерещились как³я-то странныя тѣни, и было жутко. Онъ снова всталъ и обошелъ всю церковь, заглянулъ за каждую колонну. Никого нигдѣ не было. Только его собственные шаги съ глухой гулкостью раздавались на всю церковь.

   Л³онель вернулся къ печкѣ и, желая услыхать хоть чей-нибудь человѣческ³й голосъ, дотронулся до Джоба ногой, чтобы разбудить его. Тотъ сейчасъ же проснулся, какъ человѣкъ съ издерганными нервами,

   - Ты сегодня какой-то кислый, Джобъ,- сказалъ Л³онель, стараясь скрыть свою слабость подъ маской веселости.- Что же ты не спросишь, зачѣмъ я сюда пришелъ?

   - Бостонцы любятъ свои храмы,- отвѣчалъ юродивый.

   - Но по ночамъ они больше любятъ все-таки свои постели.

   - Джобъ любитъ ѣсть и любитъ тепло.

   - И поспать любитъ, какъ видно.

   - Да. Спать хорошо. Джобъ не чувствуетъ голода, когда спитъ.

   Л³онель помолчалъ, тронутый этимъ наивнымъ безсознательнымъ выражен³емъ со стороны Джоба своихъ страдан³й. Потомъ онъ продолжалъ:

   - Я жду сюда пастора, двухъ дамъ и капитана Польварта.

   - Я дюблю капитана Польварта. У нето всегда много съѣстного.

   - Ты только и думаешь объ ѣдѣ.

   - Богъ создалъ голодъ. Онъ создалъ и пищу. Но кородь всю пищу отдаетъ своимъ прожорливымъ красномундирникамъ.

   - Слушай внимательно, что я тебѣ буду говорить. Одна изъ дамъ, которыя сюда пр³ѣдутъ, миссъ Дайнворъ. Ты знаешь миссъ Дайнворъ? Красавицу?

   Красота миссъ Дайнворъ не имѣла никакой цѣны въ глазахъ юродиваго. Онъ апатично глядѣлъ на Л³онеля.

   - Ну, конечно, Джобъ, ты долженъ ее знать. Она тебя столько разъ дарила и вещами, и деньгами.

   - Знаю. Мистриссъ Лечмеръ ея бабушка..

   Это обстоятельство было въ глазахъ Л³онеля наименьшей рекомендац³ей для Сесили. Онъ помолчалъ и сказалъ:

   - Дѣло не въ томъ, кто ея бабушка, а въ томъ, что она сегодня сдѣлается моей женой. Ты будешь свидѣтелемъ нашего брака, потомъ загасишь свѣчи, закроешь печи и отнесешь ключъ отъ церкви доктору Ляйтерджи. Завтра утромъ придешь ко мнѣ и получишь отъ меня вознагражден³е.

   Юродивый вдругъ всталъ, принялъ какой-то странно-важный видъ и проговорилъ:

   - Стало быть, майоръ Линкольнъ жеиится и пригдашаетъ меня къ себѣ на свадьбу? Теперь Нэбъ сколько угодно можетъ проповѣдовать противъ гордости и тщеслав³я. Теперь она, что ни говори, а кровь есть кровь, и плоть есть плоть.

   Въ глазахъ юродиваго мелькнулъ при этомъ проблескъ разсудка, такъ что Л³онель попросилъ, чтобы онъ объяснилъ свои сюва. Но мысли юродиваго сейчасъ же опять вошли въ свои тѣсныя рамки, и онъ не отвѣчалъ ничего. Въ это время у входа въ церковь послышался шумъ. Отворилась дверь, и вошелъ докторъ Ляйтерджи, закутанный въ плащъ и весь занесенный снѣгомъ. Л³онель встрѣтилъ его и провелъ къ тому мѣсту, гдѣ самъ сидѣлъ у печки. Докторъ Ляйтерджи раскутался, осмотрѣлся кругомъ и одобрилъ сдѣланныя Л³онелемъ приготов³ен³я.

   - Я удивляюсь, сэръ, отчего они не ѣдутъ,- сказалъ майоръ Линкольнъ.- Имъ бы уже пора. На моихъ часахъ десять часовъ, а здѣшн³е еще не били. Я, по крайней мѣрѣ, не слыхалъ.

   - Публичные часы теперь всѣ невѣрно ходятъ,- отвѣчалъ пасторъ.- На нихъ дѣйствуетъ холодъ. Скажу вамъ, майоръ Линкольнъ, я не раздѣляю пуританскаго взгляда на религ³ю. Пуритане видятъ въ религ³и что-то мрачное, зловѣщее. Напротивъ, религ³я должна быть жизнерадостна. Наша бѣдная природа подвержена такому множеству всякихъ золъ и бѣдъ, что мы просто обязаны пользоваться каждымъ удобнымъ случаемъ поймать себѣ счастье. Это нашъ долгъ.

   - Грѣхъ не можетъ сдѣлать счастливымъ человѣка падшаго,- раздался вдругъ глухой голосъ, точно выходивш³й изъ печки.

   - Что? Что вы сказали, майоръ Линкольнъ? Какая мрачная мысль для человѣка, собирающагося вѣнчаться! - сказалъ пасторъ, озираясь по сторонамъ.

   - Это одинъ бѣдный юноша, котораго я привелъ съ собой, чтобы онъ помогъ мнѣ зажечь здѣсь свѣтъ,- отвѣчалъ Л³онель. - Онъ повторяетъ изречен³я своей матери, сэръ, вотъ и все.

   Докторъ Ляйтерджи разглядѣлъ Джоба, притаившагося за печкой, и сказалъ съ презрительной усмѣшкой:

   - Я знаю этого мальчика, сэръ. Онъ напичканъ всевозможными текстами и даже пускается въ религ³озные споры. Его слабый отъ природы разсудокъ, вмѣсто того, чтобы развивать, еще въ дѣтствѣ, окончательно забили всѣми этими тонкостями.

   Л³онель нетерпѣливо подошелъ къ окну, поглядѣлъ въ него и воскликнулъ:

   - Боже мой! Хоть бы пр³ѣзжали скорѣе!

   Вдругъ онъ увидалъ сани, ѣхавш³я по совершенно пустой улицѣ, радостно вскрикнулъ и побѣжалъ встрѣчать невѣсту. Пасторъ взялъ свѣчку, прошелъ въ алтарь, облачился, зажегъ всѣ остальныя свѣчи и съ открытой книгой въ рукахъ сталъ ждати брачущихся. Джобъ остановился въ сторонкѣ, въ тѣни, и съ дѣтски-почтительнымъ страхомъ глядѣлъ на внушительную фигуру пастора въ облачен³и.

   Изъ менѣе освѣщенной части церкви медленно подходила къ алтарю небольшая группа лицъ. Впереди шла Сесиль подъ-руку съ Л³онелемъ. Верхнюю теплую одежду она сняла съ себя въ притворѣ и осталась въ одномъ платьѣ. Оно было бѣлое атласное, сшитое по модѣ, съ такой же мантильей на дорогомъ мѣху и обшитой мѣхомъ. Верхъ платья былъ отдѣланъ двумя рядами кружевъ. Все было очень просто для такого торжественнаго случая и въ то же время замѣчательно изящно. Сама невѣста въ этомъ туалетѣ была чудно-хороша.

   Подходя къ священнику, Сесиль грац³озно сбросила съ себя мантилью, повѣсивъ ее на рѣшетку, и приблизилась съ Л³онелемъ къ алтарю. При входѣ въ церковь она едва держалась на ногахь, опираясь на руку Л³онеля, но теперь ея шаги сдѣлались тверже. Щеки ея были блѣдны отъ волнен³я, но глаза свѣтились нѣжностью къ жениху. Изъ двухъ брачущихся она была если не спокойнѣе, то сосредоточеннѣе своего жениха; Л³онель же никакъ не могъ собрать своихъ мыслей, былъ очень разсѣянъ и все чего-то озирался, какъ будто опасаясь, что изъ темноты вдругъ появится что-нибудь страшное.

   Провожающихъ было только двое - Агнеса и Польвартъ. Какъ только всѣ встали на свои мѣста, сейчасъ же раздался въ торжественной тишинѣ храма внушительный басъ священнослужителя. Докторъ богослов³я Ляйтерджи вдохновился торжественностью поздняго часа и необычайностью обстановки среди абсолютно пустой церкви. Увѣщан³е, предшествующее моменту благословен³я брака, онъ прочиталъ съ особенно елейнымъ выражен³емъ, дѣлая длинныя и частыя паузы, но когда дошла очередь до словъ: "Не знаетъ ли кто какого-нибудь законнаго препятств³я? Если знаетъ, пусть говоритъ теперь же, или пусть ужъ не говоритъ никогда!" - эти слова докторъ Ляйтерджи произнесъ громко, на всю церковь, и обвелъ ее при этомъ глазами, стараясь заглянуть во всѣ углы. Всѣ присутствующ³е направили свои взгляды туда же, куда и онъ, какъ будто допуская возможность, что можетъ раздаться протестующ³й голосъ.

   Отвѣтомъ было безмолв³е. Взоры всѣхъ снова обратились на алтарь. Въ эту минуту посрединѣ верхней галлереи появилась чья-то огромная тѣнь, поднялась до потолка и, принявъ колоссальные размѣры, казалось, начала рѣять надъ новобрачными, подобно ген³ю зла.

   Пасторъ повторилъ формулу такимъ громкимъ голосомъ, точно желалъ, чтобы его услышала вся вселенная.

   Тѣнь снова поднялась, и теперь можно было разсмотрѣть, что она представляла собой человѣческую фигуру чудовищныхъ размѣровъ. Черты лица, казалось, выражали сильное волнен³е, губы раскрывались и произносили беззвучныя слова, предназначавш³яся не для земныхъ ушей. Вдругъ фигура подняла руки надъ изумленными новобрачными и скрестила ихъ въ видѣ благословлен³я. Послѣ того видѣн³е исчезло. На сводѣ и на стѣнахъ церкви не осталось болѣе никакой тѣни.

   Въ трет³й разъ озадаченный священникъ произнесъ торжественную формулу о неимѣн³и препятств³й къ браку, и взоры всѣхъ устремиллсь къ тому мѣсту, гдѣ появлялась тѣнь. Но тѣнь больше не появлялась. Подождавъ нѣсколько секундъ, докторъ Ляйтерджи продолжалъ службу, но голосъ его при этомъ замѣтно былъ не такъ твердъ, какъ обыкновенно.

   Сесиль съ волнен³емъ произнесла свои обѣты. Л³онель старался казаться спокойнымъ. Служба кончилась. Они были соединены навѣки. Въ церкви не было слышно ни звука. Никто не рѣшался заговорить. Л³онель молча подалъ мѣховую мантилью блѣдной и дрожащей Сесили, а она, вмѣсто того, чтобы поблагодарить его улыбкой, кинула тревожный взглядъ вверхъ на сводъ. Даже Польвартъ онѣмѣлъ совершенно, а Агнеса позабыла поздравить кузину и пожелать ей счастья.

  

  

   Четыре друга молча сѣли въ сани. Только Польвартъ отдалъ какое-то приказан³е слугѣ, затворявшему дверцу. Тутъ подошелъ докторъ Ляйтерджи и поздравилъ молодыхъ. Сани помчались во весь опоръ, какъ будто лошадь понимала нетерпѣн³е сѣдоковъ. На безмолвной, безлюдной улицѣ только и слышенъ былъ теперь вой мятели да скрипъ полозьевъ.

   Какъ только Польвартъ высадилъ своихъ друзей у подъѣзда мистриссъ Лечмеръ, онъ пробормоталъ что-то про "счастье" и про "завтра" и сейчасъ же уѣхалъ, забывъ, что его приглашали отужинать. Войдя въ домъ, Агнеса прошла наверхъ къ теткѣ, чтобы сообщить ей о состоявшемся вѣнчан³и, а Л³онель повелъ свою молодую жену въ гостиную.

   Онъ снималъ съ нея теплый платокъ и мѣховую мантилью, а она стояла неподвижно, точно статуя, опустивъ глаза къ полу. Раскутавъ ее, Л³онель ласково отвелъ ее на диванъ и сѣлъ рядомъ съ ней. Только теперь она, наконецъ, заговорила, въ первый разъ послѣ того, какъ сказала "да" передъ алтаремъ.

   - Считать ли это дурнымъ предзнаменован³емъ? - пролепетала она, между тѣмъ, какъ Л³онель прижималъ ее къ своей груди.- Или это просто была какая-нибудь страшная тѣнь?

   - Тѣнь, конечно, тѣнь, мой другъ, моя дорогая! Тѣнь Джоба Прэя, котораго я привелъ съ собой зажигать свѣчи.

   - Нѣтъ, нѣтъ и нѣтъ! - съ живостью и силой воскликнула Сесиль.- Тѣнь нисколько не была похожа на нашего несчастнаго юродиваго. Знаете, Л³онель, съ кѣмъ я нашла поразигельное сходство въ этомъ страшномъ и характерномъ профилѣ? Съ нашимъ двоюроднымъ дѣдомъ, послѣ котораго вашъ отецъ получилъ титулъ баронета. Его еще звали сэромъ Л³онелемъ Мрачнымъ...

   - Чего не вообразишь себѣ при подобной обстановкѣ! Вотъ что, Сесиль, ради Бога, оставимъ всѣ эти мрачныя мысля. Не будемъ отравлять себѣ ими так³я чудныя минуты.

   - Развѣ я обыкновенно мрачна или суевѣрна, Л³онель?- сказала она нѣжнымъ голосомъ, глубоко проникшимъ ея мужу въ самое сердце.- Но это видѣн³е явилось въ такую минуту, и въ такой формѣ, что не испугаться нельзя. Всякая женщина на моемъ мѣстѣ также бы испугалась.

   - Да чего же намъ, собственно, бояться, Сесиль? Мы обвѣнчаны, мы соединены на всю жизнь. Насъ теперь не разлучитъ никакая сила...

   - Л³онель, я это знаю. Мы обвѣнчаны, да. И какъ я молюсь Богу, чтобы онъ благословидъ нашъ союзъ! Но вотъ вы сами говорите - тѣнь. A чья же она? Кто этотъ человѣкъ?

   - Сесиль, милая, дорогая, славная, хорошая. Не поддавайтесь вы этому ужасному унын³ю. Обращаюсь къ вашему разсудку: какой же могъ быть тутъ человѣкъ? Вѣдь въ церкви не было никого, а тѣнь сама собой не можетъ явяться.

   - Я разсуждаю здраво, потому что видѣла ясно. Тѣнь была. Грозная и краснорѣчивая. Я только не знаю, какая причина вызвала ея появлен³е.

   - Хочется мнѣ сказать: эта причина - ваше собственное пылкое воображен³е. Но я, пожалуй, допускаю, что кто-нибудь изъ военныхъ увидѣлъ въ церкви огонь, пробрался тихонько туда и продѣлалъ для забавы всю эту истор³ю безъ всякаго злого умысла. Неужели намъ изъ-за этого отравлять свое счастье? Вѣдь наша совѣсть снокойна и чиста. Откуда могутъ у нась взяться дурныя предчувств³я? Зачѣмъ давать имъ волю?.. О, дорогая, оставьте все это! Отдадимся всецѣло нашему счастью!

   Л³онель говорилъ такъ трогательно, такъ убѣдительно, что Сесиль въ значительной мѣрѣ успокоилась. Но съ самимъ собой онъ далеко не такъ легко справился. Человѣкъ впечатлительный и нервный, какъ вся его семья, онъ былъ глубоко пораженъ видѣн³еъ въ церкви и волновался самъ не меньше Сесили, только ему удавалось пока это скрывать. Однако, онъ самъ чувствовалъ, что его волнен³е скоро прорвется наружу. Къ счастью въ эту минуту вошла Агнеса и сказала, что мистриссъ Лечмеръ желаетъ видѣть молодыхъ.

   - Идемъ, Линкольнъ,- сказала прелестная молодая, сейчасъ же вставая съ дивана.- Мы больш³е эгоисты, что до сихъ поръ сами не вспомнили о томъ участ³и, которое она въ насъ принимаетъ. Намъ бы слѣдовало самимъ пойти къ ней, не дожидаясь, когда она насъ позоветъ.

   Въ отвѣтъ Л³онель нѣжно пожалъ ей руку, потомъ взялъ ее подъ руку и вышелъ за Агнесой въ небольшой коридоръ, изъ котораго вела лѣстница въ верхн³й этажъ.

   - Вы дорогу знаете, майоръ Линкольнъ,- сказала миссъ. Дэнфортъ,- а если забыли, то миледи новобрачная вамъ напомнитъ. Мнѣ же нужно пойти взглянуть на тотъ маленьк³й банкетъ, который я для васъ готовлю. Вы увидите, какъ мы здѣсь для васъ постарались. Только я боюсь, не напрасно ли мы хлопотали, потому что капитанъ Польвартъ не удостоилъ пожаловать на нашу пирушку. Правда, майоръ Линкольнъ, я положительно удивляюсь на вашего друга: такой положительный человѣкъ - и вдругъ чего же испугался? Тѣни! И даже до того, что аппетитъ потерялъ!

   Въ веселости Агнесы было что-то заразительное. Сесиль только улыбнулась. Но у молодого новобрачнаго видъ былъ мрачный и озабоченный; поэтому Сесиль сейчасъ же опять сдѣлалась серьезной.

   - Пойдемте наверхъ, Линкольнъ,- сказала она,- а рѣзвушка Агнеса пусть занимается своими великими приготовлен³ями.

   - Да, идите, идите,- крикнула та, направляясь въ столовую.- Пить и ѣсть! Фи! Это слишкомъ грубо и матер³ально для вашихъ утонченныхъ натуръ. Какъ жаль, что я не могу приготовить чего-нибудь особенно тонкаго, неземного для такихъ чувствительныхъ особъ...

   Л³онель и Сесиль продолжали слушать ея голосъ, уже подинмаясь по лѣстницѣ, и вскорѣ они оба стояли передъ мистриссъ Лечмеръ.