Маркевич Болеслав Михайлович - Типы прошлого

вами не доволенъ, я давно хотѣлъ вамъ сказать, вы перемѣнились, цвѣтъ лица у васъ больной... У васъ душа не покойна, заключилъ онъ.

   "- Вылѣчите его, докторъ, а обо мнѣ поговоримъ послѣ, отвѣчала я, высвобождая свои руки изъ его рукъ и улыбаясь ему, насколько оставалось у меня силъ.

   "Карлъ Ивановичъ глубоко-глубоко вздохнулъ и опустилъ голову на грудь.

   "- О! сказалъ онъ:- наше прекрасное Рай-Воздвиженское, его теперь нельзя уже называть раемъ, Надежда Павловна!...

   "Предвидѣн³я доктора были основательны: Кирилинъ тяжело занемогъ. Съ нимъ сдѣлалась горячка. Карлъ Ивановичъ по два раза на день ѣздилъ въ Новоселки. Онъ перевезъ туда Настасью Савельевну, испросивъ на это соглас³е батюшки: она безъ этого ни за что не соглашалась ѣхать. батюшка даже разсердился, говоря, что нечего ей у него спрашиваться, когда дѣло идетъ о ея долгѣ, что она глупая женщина. Докторъ усадилъ ее къ больному и никого, кромѣ ея, не пускалъ къ нему въ комнату. "Онъ много бредитъ," сообщалъ мнѣ значительно Карлъ Иванович, "а въ бреду говоритъ много такого, чего не нужно слушать постороннимъ"...

   "Двое сутокъ онъ былъ такъ опасенъ, что докторъ и домой не пр³ѣзжалъ... Со мной сдѣлалось какое-то отупѣн³е: я дышала, двигалась, отвѣчала на вопросы, но сердце не билось у меня, я не знала, куда шла, не понимала, кому и на что я отвѣчаю. Я видѣла только предъ собой бѣдную, маленькую горницу, какою ее описалъ мнѣ какъ-то Карлъ Ивановичъ, съ окномъ завѣшеннымъ простыней, и въ углу, на кожаномъ диванѣ, среди безмолв³я окружающихъ, Кирилина, умирающаго съ моимъ именемъ на устахъ... Часы бѣжали, и возбужденное ужасомъ воображен³е прибавляло въ этой картинѣ все новыя и новыя подробности, и каждая изъ нихъ отзывалась новою, гнетущею болью въ исхудалой груди моей.

   "Опасность миновала наконецъ. Въ одинъ свѣтлый день Карлъ Ивановичъ отыскалъ меня въ саду, куда я убѣгала съ утра, подальше отъ людскихъ взоровъ. Самъ онъ былъ свѣтелъ, какъ этотъ прохладный и улыбающ³йся день, и какая-то праздничная радость мелькала на его лицѣ. Онъ еще слова не промолвилъ, а я уже бѣжала ему навстрѣчу, восклицая:

   "- Лучше ему, докторъ, лучше?

   "- Гораздо лучше! отвѣчалъ Карлъ Ивановичъ. - Кризисъ прошелъ благополучно; онъ спалъ къ ряду двѣнадцать часовъ и, проснувшись, всѣхъ узналъ и заболталъ какъ канарейка. Но вы знаете, я очень строгъ, говорилъ добрякъ, весело потирая себѣ руки,- я ему приказалъ молчать... Дней черезъ десять онъ будетъ совсѣмъ здоровъ, можетъ уѣхать отсюда...

   "- Уѣхать! повторила я безсознательно.

   "- Да, я ему буду совѣтывать уѣхать скорѣе въ Москву; тамъ онъ найдетъ себѣ занят³е. Это будетъ самое лучшее для него... и для всѣхъ, примолвилъ докторъ, понижая голосъ и не глядя на меня.

   "Еще прошли двѣ недѣли. Кирилинъ былъ уже на ногахъ. Изъ Москвы пр³ѣхалъ въ Новоселки Нѣмецъ, музыкантъ, преемникъ его. Карлъ Ивановичъ сообщилъ мнѣ это извѣст³е, но при этомъ даже не упомянулъ имени Кирилина. Я не спрашивала ничего, я боялась спросить... Какъ вдругъ разъ, за обѣдомъ, батюшка обратился съ такими словами въ Карлу Ивановичу:

   "- Вы въ Новоселки перестали ѣздить?

   "- Да, теперь не нужно, отвѣчалъ тотъ.

   "- Больному лучше?

   "- Слава Богу, совсѣмъ поправился.

   "- Совсѣмъ? повторилъ отецъ мой и, помолчавъ, сказалъ:- я слышалъ, что Грайворонск³й прогналъ его отъ себя?

   "- Господинъ Грайворонск³й взялъ на мѣсто господинъ Кирилинъ другой капельмейстеръ, тихо, съ опущенными глазами, проговорилъ Карлъ Ивановичъ, и въ выражен³и его какъ будто слышалось: зачѣмъ унижать подобнымъ словомъ бѣднаго молодаго человѣка!...

   "Съ невыразимою благодарностью взглянула я на него...

   "- А онъ все у Грайворонскаго живетъ? возразилъ батюшка; презрительная усмѣшка скользнула по его стиснутымъ губамъ.

   "- Онъ болѣе не у господинъ Гранворонск³й, отвѣчалъ съ запинкой и еще тише Карлъ Ивановичъ.

   "- А гдѣ же?

   "- Онъ въ Новоселкахъ, но не у господинъ Грайворонск³й; онъ нанялъ себѣ квартиру у одинъ мужикъ... Онъ скоро долженъ уѣхать совсѣмъ отсель, примолвилъ докторъ, какъ бы съ намѣрен³емъ успокоить батюшку.

   "- А по сю пору отчего не уѣхалъ? и батюшкинъ голосъ дрогнулъ отъ внезапно вспыхнувшаго въ немъ гнѣва.

   "Карлъ Ивановичъ растерялся и не отвѣчалъ ни слова.

   "Отецъ мой перевелъ съ него на меня свои разгорѣвш³еся глаза. "Онъ надѣется увидѣться съ тобой", вотъ что явственно говорили они мнѣ. Я не выдержала, опустила вѣки, лицо мое покрылось горячею краской... мнѣ хотѣлось вскочить, броситься въ его ногамъ...

   "Но батюшка уже отвернулся отъ меня и, какъ ни въ чемъ не бывало, заговорилъ съ докторомъ о какомъ-то постороннемъ предметѣ. За то Сарра, все менѣе и менѣе понимавшая, что происходило вокругъ нея, но съ каждымъ днемъ приходившая все въ большее изумлен³е, Сарра приставала во мнѣ цѣлый вечеръ, требуя то съ плачемъ, то чуть не съ угрозами, чтобъ я объяснила ей, почему такъ сердито глядѣлъ на меня батюшка за столомъ. Я вышла изъ терпѣн³я , наконецъ и отвѣчала: "потому что я намѣрена удалиться, какъ Робинзонъ, на пустынный островъ, гдѣ мнѣ никто надоѣдать не будетъ". Англичанка моя приняла эти слова за страшную для себя обиду и ушла отъ меня, хлопая дверьми. Мнѣ только того и нужно было, я заперлась въ спальнѣ, въ которой проводила одна почти всѣ мои вечера, со времени той встрѣчи съ Кирилинымъ въ саду...

  

  

   "Въ началѣ августа (помните, Владим³ръ, предсказан³е, сдѣланное вамъ какою-то ворожеей во время вашего кругосвѣтнаго путешеств³я: она говорила вамъ: бояться чернаго человѣка и августа мѣсяца?) - до послѣдняго часа моего буду я помнить этотъ день, 5-е число,- я, по обыкновен³ю, ушла послѣ вечерняго чая къ себѣ и сидѣла недвижно и уныло у любимаго моего окна, какъ въ дверь мою кто-то тихо постучался.

   "Я невольно вздрогнула.

   "- Кто тамъ?

   "- Я-съ.

   "И Настасья Савельевна осторожно проскользнула въ двери и тотчасъ же заперла ихъ за собой.

   "Я ее почти не видала, не имѣла случая говорить съ ней, съ того времени, когда она переѣхала въ больному сыну въ Новоселки. Она даже не совсѣмъ еще и вернулась оттуда, а наѣзжала только каждый день по дѣламъ хозяйства въ Рай-Воздвиженское. Ея появлен³е въ этотъ часъ предвѣщало мнѣ новую тревогу...

   "- Что случилось? спросила я, подъ этимъ впечатлѣн³емъ.

   "Настасья Савельевна, вмѣсто прямаго отвѣта, кинулась цѣловать мнѣ руки.

   "- Матушка барышня, заговорила она наконецъ, - простите вы меня заранѣе, обѣщайте не гнѣваться на меня...

   "- Да что такое? Говорите скорѣе!

   "- И не знаю, матушка, какъ приступить, какъ сказать вамъ, отвѣчала она, озираясь по сторонамъ,- въ жизнь свою въ такихъ дѣлахъ не бывала! И ни за что не хотѣла я, не соглашалась... Два дня умаливалъ онъ меня, на колѣни даже становился. "И не проси, ни за что, ни за как³я блага не согласна я", говорю это я ему... Только сегодня такихъ уже онъ мнѣ ужасовъ понаобѣщался. (Настасья Савельевна ударилась въ слезы): не выдержало сердце мое материнское, согласилась я, наконецъ, по немъ сдѣлать...

   "Я поняла.

   "- У васъ письмо ко мнѣ отъ вашего сына?

   "- Такъ точно, барышня вы моя милая...

   "- Дайте мнѣ его.

   "Она дрожащими руками достала изъ-за платья письмо, бережно завязанное въ платокъ, и передала мнѣ... Я вскрыла печать...

   "- Матушка, Надежда Павловна, какъ прочтете, письмо-то сожгите, голубушка вы моя; неравно кому попадетъ въ руки....

   "Я прочла внимательно до конца и затѣмъ, при ней, сожгла на свѣчкѣ письмо.

   "Настасья Савельевна тщательно собрала весь пепелъ и бросила его въ печку.

   "- Вы знаете, о чемъ онъ мнѣ пишетъ? спросила я ее.

   "- Не знаю, барышня, не знаю; онъ мнѣ не говорилъ, да я и не спрашивала... И такъ ужь мнѣ страха довольно...

   "- Вы съ сыномъ вашимъ сегодня увидитесь?

   "- Да, матушка, онъ наказывалъ привезти ему отвѣтъ сейчасъ же. Лошади ждутъ меня за околицей...

   "- Поѣзжайте же и скажите ему: хорошо.

   "- Больше ничего, барышня?

   "- Нѣтъ, онъ пойметъ...- Она принялась было опять за цѣлованье, я отняла руки.- Поѣзжайте, Настасья Савельевна, оставьте меня...

  

  

   "Онъ писалъ, что уѣзжаетъ, долженъ ѣхать, что его вынуждаютъ въ тому и обстоятельства, и люди, но уѣхать, не увидѣвъ меня, не простившись со мной, быть-можетъ навсегда, онъ не въ силахъ... "Мнѣ нечего болѣе терять, говорилъ онъ, и если вы мнѣ откажете, я застрѣлюсь подъ вашими окнами"... "Вы не можете отказать въ этомъ мнѣ", писалъ онъ дальше, "какъ не можетъ солнце лишить лучей своихъ тѣла небесныя, увлекаемыя имъ въ своемъ течен³и. Вы должны знать, что я живу только для васъ и чрезъ васъ; я бы не писалъ вамъ теперь, я бы уже умеръ отъ горячки или подъ дубиной вашихъ аргусовъ, еслибы не слышалъ отъ васъ слова, изъ котораго я въ правѣ заключить, что вамъ было бы жаль меня"... Онъ кончалъ, заклиная меня придти сегодня, когда всѣ улягутся въ домѣ, въ китайск³й павильонъ, мѣсто самое безопасное, такъ какъ, по отдаленности его отъ дома, сторожа никогда туда не доходятъ"...

   "Я отдаюсь вамъ на судъ, Владим³ръ, - казните память мою презрѣн³емъ вашимъ, самою тяжкою для меня казнью, о безупречный другъ мой! но я сказала, не скрыла отъ васъ,- я безъ размышлен³я, не колеблясь, согласилась на это свидан³е... Для меня оно представлялось неизбѣжнымъ, какъ судьба. Рано или поздно, я должна была съ нимъ свидѣться... Не выгонять его, какъ послѣдняго негодяя, не напускать на него мужиковъ съ рогатинами долженъ былъ гордый отецъ мой: ему слѣдовало посадить меня съ собой въ карету и везти куда-нибудь подалѣе, хоть на край свѣта. Онъ презиралъ такого маленькаго человѣка, какимъ былъ сравнительно съ нимъ Кирилинъ. Кирилина презирать было нельзя,- онъ всего себя отдалъ одному чувству, и какъ Сампсонъ былъ онъ силенъ этимъ чувствомъ... Не иди я теперь на прощанье съ нимъ, онъ сегодня же застрѣлился бы подъ моими окнами, какъ писалъ онъ, или завтра пробрался бы во мнѣ ночью... Его убили бы у меня,- у меня въ комнатѣ! Что же, лучше было бы это?...

   "Въ домѣ погасли всѣ огни. Колоколъ на дворѣ пробилъ одиннадцать. Я отправила Катю спать, сказавъ, что раздѣнусь сама, что мнѣ надо еще написать письмо въ тетушкѣ... Она ушла. Беззвучными шагами подошла я въ ея двери: она долго возилась въ своей горницѣ, наконецъ замолкла... Сарра спала уже давно; въ темномъ корридорѣ слышалось ея тяжелое храпѣн³е... Пора мнѣ!... Я закуталась въ бурнусъ, погасила свѣчи... и вдругъ вся обмерла отъ невыразимаго ужаса: изъ к³ота, озаренный свѣтомъ одинокой лампы, прямо глядѣлъ на меня строг³й ликъ Бож³ей Матери, и темныя уста ея какъ будто шевелились, будто говорили: "куда ты отъ меня въ этотъ поздн³й часъ? Куда? остановись!..." Я закрыла глаза и съ протянутыми впередъ руками кинулась въ сѣни; ощупью, придерживаясь къ стѣнѣ, все еще не смѣя раскрыть замкнутые глаза, спустилась я съ лѣстницы. Наружная дверь ея была, по обыкновен³ю, не заперта,- я очутилась на дворѣ. противъ службъ, и, минуя ихъ, прошла благополучно до ограды, а оттуда въ садъ.

   "Ночь была тепла до духоты; длинныя син³я тучи, похож³я видомъ на стадо исполинскихъ ящерицъ, медленно тянулись по небу, и тускло желтѣвшими окраинами ихъ напоминалъ о себѣ невидимый мѣсяцъ. Узкая дорожка, по которой, вся замирая еще, пробиралась я въ павильону, унизана была свѣтляками; ихъ дымчато-мерцающ³е огоньки двигались впереди меня въ скошенной травѣ, будто какая-то подземная сила выслала ихъ освѣщать мой тайный, незаконный путь... чей-то, не то дѣтск³й, не то птич³й, голосъ пронзительно застоналъ гдѣ-то вблизи въ ту самую минуту, когда я заворачивала по аллеѣ къ Семи, и что-то, встревоженное и незримое, пронеслось предъ мною во мракѣ, задѣвая крыльями за кусты... Ужасъ овладѣлъ мной снова; я остановилась, я готова была бѣжать, сейчасъ бѣжать назадъ, въ мою покинутую комнату, и тамъ, лицомъ во прахѣ предъ образомъ Заступницы Небесной, молить Ее о защитѣ, о прощен³и...

   "Уже явственно доносился до меня шумъ водопада, и изогнутая крыша павильйона чернѣла въ высотѣ на свинцовомъ фонѣ отученнаго неба. "Еще нѣсколько шаговъ..." шептало мнѣ искушен³е... "онъ тамъ, онъ ждетъ, чтобы сказать тебѣ послѣднее "прости". прежде чѣмъ идти снова на бой съ враждебною, съ неумолимою жизнью... И ты уйдешь? Лишишь его послѣднихъ силъ для той суровой битвы?..."

   "- Надежда Павловна, вы?...

   "Это былъ онъ. Онъ разслышалъ шаги мои, сбѣжалъ съ пригорка, онъ искалъ меня среди темной аллеи.

   "Я не могла отвѣтить,- сердце билось у меня такъ, какъ будто хотѣло выскочить изъ груди...

   "- Гдѣ вы? подайте голосъ! Что съ вами? спрашивалъ онъ въ испугѣ, подбѣгая во мнѣ.

   "- Не знаю. Я... устала... едва была я въ состоян³и выговорить.

   "Онъ донесъ скорѣе, чѣмъ довелъ меня до павильона, усадилъ на диванъ и палъ мнѣ въ ноги, съ судорожнымъ, безумнымъ рыдан³емъ...

   "О, моя богиня, вы пришли... вы не отвергли меня!... лепеталъ онъ задыхающимся голосомъ.

   "- Встаньте, Кирилинъ, встаньте, молвила я черезъ силу,

   "Но онъ не отрывался отъ моихъ ногъ и, прижавшись лицомъ въ краю моего платья, продолжалъ рыдать неудержимо...

   "- Другъ мой, довольно, перестаньте, говорила я...

   "Рука моя въ темнотѣ нечаянно коснулась его волосъ. Онъ вздрогнулъ всѣмъ тѣломъ... Я поспѣшила отнять руку,- онъ ее удержалъ на-лету...

   "- Оставьте, умоляю васъ, оставьте, прошепталъ онъ, прижимая ее въ своему пылавшему лбу.

   "Такъ прошло нѣсколько мгновен³й. Я сидѣла недвижно, безъ словъ, безъ мысли; я понимала только, что подъ моею рукой стихало его волнен³е, что безжалостно было бы отымать ее...

   "- О, еслибы вся жизнь могла пройти въ этомъ снѣ! сказалъ онъ наконецъ, медленно приподымаясь, и, не выпуская руки моей, сѣлъ рядомъ со мной.

   "- Я исполнила ваше желан³е, Кирилинъ, начала я,- я пришла съ вами проститься...

   "- Проститься! воскликнулъ онъ. - Да развѣ я выпущу васъ отсюда!

   "И въ страстномъ увлечен³и онъ сжалъ мнѣ руки съ такою силой, что я вскрикнула отъ боли.

   "Я вырвала ихъ у него, поднялась съ мѣста...

   "- Не думаете-ли вы удержать меня здѣсь противъ моей воли?

   "Онъ снова кинулся къ моимъ ногамъ.

   "- Не слушайте меня, умолялъ онъ,- свѣтлый ген³й мой, не слушайте безумца! Знаю-ли я, что говорю, владѣю-ли теперь собой?... Поймите: вѣдь я переживаю единственную счастливую минуту, которая суждена мнѣ въ жизни. Она не возобновится уже никогда, никогда! Я заплачу за нее вѣчностью непробуднаго мрака... Не говорите же мнѣ о прощан³и, дайте днѣ выпить до дна изъ чаши этого мгновеннаго блаженства!...

   "Безмолвно и безвластно опустилась я на диванъ; онъ зналъ, какихъ струнъ онъ касался!...

   "Полный мѣсяцъ выходилъ изъ-за тучъ, и задумчивый свѣтъ его внезапно освѣтилъ блѣдныя, изнеможенныя черты колѣнопреклоненнаго Кирилина. Мнѣ вспомнилось все; невыразимая жалость защемила у меня въ сердцѣ...

   "- О, какъ вы измѣнились, какъ похудѣли! вырвалось у меня невольно.

   "- А вы какъ полагаете? легко переносить разлуку съ вами? Спросите вотъ у этого кактуса, примолвилъ онъ съ мимолетною усмѣшкой, указывая на уставленныя растен³ями ступени к³оска,- какъ я, не казистъ онъ и колючъ.... а спросите, способно-ли ему жить безъ тропическаго солнца?

   "- Но вы знаете, эта разлука неизбѣжна... примолвила я.

   " Неизбѣжна, да... глухо и вздрагивая повторилъ онъ... все навѣки кончено...

   "- Не надо отчаяваться, другъ мой; я надѣюсь, что въ будущемъ...

   "Онъ устремилъ въ самую глубь моихъ глазъ свои сверкавш³е какъ пламя глаза.

   "- Я не могу жить безъ васъ, Надежда Павловна, ни единаго мгновен³я не могу, - поняли вы это? О какомъ будущемъ говорите вы? Не о томъ-ли, когда вернется этотъ вашъ суженый и завладѣетъ вами?... Вы надѣетесь, что онъ будетъ снисходительдѣе вашего отца; онъ, въ великодушномъ презрѣн³и своемъ къ моему ничтожеству, не запретъ для меня дверей своего дома, онъ дозволитъ мнѣ свободно наслаждаться зрѣлищемъ своего счаст³я, своихъ восторговъ... Да тысяча смертей лучше, чѣмъ такое будущее!...

   "- Я не властна, Кирилинъ, слабо возражала я, стараясь избѣгнуть его неотрывавшагося взгляда, - будьте разсудительны; вы хотите...

   "- Я хочу, пылко прервалъ онъ меня,- чтобы конца не было этой божественной ночи!

   "Я не находила словъ въ отвѣтъ ему... Его неотступные глаза, и эта душная ночь, и запахъ лил³й, возносившихъ свои бѣлоснѣжныя головки подъ окна павильона. и лунное с³ян³е, озарявшее его причудливо расписанныя стѣны, пробуждали во мнѣ неизъяснимое смущен³е; какая-то проникающая, сладостная до боли, истома оковывала мои члены, и отуманенные глаза горѣли отъ проступавшихъ на нихъ непонятныхъ слезъ...

   "- Это невозможно, вы знаете... надо смириться, другъ мой, проговорила я наконецъ, пересиливъ себя. - Скажите мнѣ лучше, что думаете вы предпринять, куда полагаете ѣхать?

   "- Зачѣмъ вы спрашиваете? Не все-ли это равно? отвѣчалъ онъ, и отъ звуковъ его голоса болѣе еще, чѣмъ отъ этихъ безнадежныхъ словъ, повѣяло на меня вдругъ какимъ-то могильнымъ холодомъ.- Я отпѣлъ себѣ панихиду, Надежда Павловна, а настоящ³й мигъ - это тотъ пиръ, которымъ когда-то угощали осужденныхъ наканунѣ казни.

   "Онъ обманывалъ меня, онъ никуда не уѣдетъ, онъ застрѣлится, выходя отсюда!..." пронеслось у меня въ головѣ.

   "- Но я не хочу, чтобы вы погибли! Слышите-ли? Я приказываю вамъ жить! воскликнула я, стремительно наклоняясь къ нему, и руки мои упали на его плечи.... Помимо воли, помимо самой себя, отдалась я внезапному порыву: онъ охватилъ меня быстрѣе и нежданнѣе, чѣмъ гроза, ударяющая въ соломенную крышу. Все, что пережила я, что вынесла изъ-за этого человѣка въ продолжен³е двухъ мѣсяцевъ,- тревога за него и страхъ, разладъ съ отцомъ, тоска моя, мои тайныя слезы,- все это слилось теперь въ одно безпредѣльное желан³е, въ одну всепоглощающую мысль: спасти его, спасти во что бы ни стало!...

   "- Жить! Вы мнѣ велите жить! говорилъ онъ между тѣмъ, и слова его звенѣли теперь какимъ-то опьянен³емъ счаст³я, и дрожащими устами покрывалъ онъ поцѣлуями мои похолодѣлыя руки....- Знаете-ли вы, что я могу жить только любимый вами! Ваша любовь одна можетъ поднять меня съ долу, совершить чудо моего воскресен³я! какъ спутанному орлу вернетъ она мнѣ крылья, съ ней все придетъ,- силы, воля, вдохновен³е! Выше царей земныхъ вознесетъ она меня, эта любовь!... Да и предъ какимъ же владыкой земли, воскликнулъ онъ вдругъ, откидывая голову (онъ замиралъ отъ восторга), - предъ кѣмъ когда-либо представало это волшебное видѣн³е, скользнувшее будто бы для меня съ неба по золотому лучу мѣсяца? какому счастливцу с³яли звѣзды, подобныя этимъ глазамъ?....

   "Неотразимая волна увлекала меня... Голубые огни прыгали у меня въ глазахъ, какое-то невѣдомое, алчущее волнен³е разливалось по мнѣ лихорадочнымъ трепетомъ....

   "- Живите! повторила я.

   "- Договори же, прошепталъ онъ изнывающимъ отъ блаженства голосомъ,- договори, царица этой чародѣйной ночи, скажи, что ты любишь меня!...

   "Онъ обвилъ меня обѣими руками и привлекалъ въ себѣ... и лицо мое запылало подъ его горячимъ дыхан³емъ...

   "- Кирилинъ!... нѣтъ! оставьте меня, оставьте!... молила, я, вырываясь изъ этихъ страстныхъ и мощныхъ рукъ....

   "Но онъ не слушалъ: его огненныя губы уже касались моихъ губъ. Я была безсильна, безпомощна....

  

  

   "Я очнулась, и, съ сознан³емъ моей погибели, моего неслыханнаго позора, закипѣло разомъ въ душѣ моей чувство невыразимой ненависти въ виновнику его...

   "- О, бездушный, безсовѣстный человѣкъ! не владѣя собой, дрожа отъ негодован³я, стыда и раскаян³я, упрекала я его.- Какимъ адскимъ обманомъ довели вы меня до этой пропасти! Я погибла, я пропала въ этой жизни и въ вѣчной,- понимаете-ли вы, безбожный человѣкъ? Вы этой бездной отплатили мнѣ за то, что я, какъ сестра родная, принимала участ³е въ вашей жалкой судьбѣ, за мои слезы, за мое заступничество, за то, что я съ отцомъ.... Отецъ мой, мой честный отецъ! Боже мой! Что будетъ съ нимъ!... И кто же? Вы! Вы, кого воспиталъ онъ какъ сына, вы обезчестили его дочь!... Не другомъ, не братомъ вернулись вы въ этотъ домъ, которому вы всѣмъ обязаны, а лютымъ, заклятымъ врагомъ! Вы подругу вашего дѣтства приговорили въ вѣчному сраму, къ безвыходной, къ безконечной мукѣ! Какую казнь, говорите, заслужили вы за это страшное дѣло!...

   "- Довольно, молчи! Не произноси этихъ несправедливыхъ словъ! восклицалъ онъ въ отвѣтъ, пламенно обнимая мои колѣни.

   "Я оттолкнула его, вырвала изъ рукъ его мое платье...

   "- Не трогайте меня! Вы мнѣ гадки!

   "- Гадокъ? повторилъ онъ, какъ бы не разслушавъ.

   "- Да, да, гадки! повторила я, повинуясь неодолимому отвращен³ю, которое онъ внушалъ мнѣ въ себѣ теперь.- Или вы думали, что я сознательно, добровольно пала въ ваши объят³я?...

   "Онъ прервалъ меня.

   "- Надя, жизнь моя, умоляю васъ придите въ себя...

   "- Какъ вы смѣете называть меня такъ! вскрикнула я на него.- Я для васъ Надежда Павловна Чемисарова, слышите-ли?... Я несчастная, погибшая дѣвушка, но я не сообщница ваша!... Клянусь вамъ моимъ разгнѣваннымъ Богомъ, тѣмъ Богомъ, въ котораго не вѣрите вы и который готовитъ вамъ страшную кару,- воля моя не причастна моему преступлен³ю...

   "- Ваша воля не причастна... Что вы хотите сказать этимъ? спрашивалъ онъ, не перемѣняя положен³я и подымая на меня недоумѣвающ³е глаза.

   "- Я васъ никогда не любила, никогда, никогда! Слышите-ли вы это? Вы были всѣми покинуты, никому не милы, родная мать готова была отказаться отъ васъ, я помнила прежнее дѣтство, я жалѣла васъ, другаго чувства я никогда не знала къ вамъ! Вы опутали меня, и я теперь понять даже не могу, какъ вы сдѣлали это, завлекли меня, воспользовались этою ночью, моимъ невѣдѣн³емъ, слабостью моей... Но душа моя никогда не принадлежала вамъ, она осталась свободна, чтобы вѣчно терзаться моимъ грѣхомъ и ненавидѣть его!

   "Онъ поднялся на ноги, блѣдный при лунномъ свѣтѣ, какъ призракъ надъ могилой...

   "- Вы взволнованы, Надежда Павловна, беззвучно и медленно заговорилъ онъ,- я иначе не могу объяснить себѣ ваши невообразимыя рѣчи. Успокойтесь. прошу васъ, и отвѣчайте мнѣ одумавшись: вы не любите... никогда не любили меня?

   "- Я уже вамъ сказала, я знаю, что говорю: никогда! Я любила, люблю одного Владим³ра Кемскаго, съ которымъ вы меня сегодня на вѣки разлучили!...

   "И, вспомнивъ про это, сердце мое точно порвалось на куски; я упала на диванъ, захлебываясь жгучими, ядовитыми слезами.

   "Кирилинъ обошелъ кругомъ павильона какимъ-то дикимъ, растеряннымъ шагомъ, какъ волкъ въ своей ямѣ.

   "- Вы меня не любили, сказалъ онъ, останавливаясь предо мной,- не любили и отдались мнѣ?

   - Не любила, нѣтъ. И не отдавалась вамъ! отвѣчала я на этотъ безсовѣстный упрекъ...- Оскорблен³е осушило мои слезы, я стояла прямо и презрительно смотрѣла ему въ лицо.- Я пришла спасти васъ, вѣря вамъ, не подозрѣвая, что могло меня ждать здѣсь... А вы знали, вы воспользовались, вы взяли меня безъ жалости, безъ пощады...

   "- Еще разъ спрашиваю, Надежда Павловна!- и слова его шипѣли, проходя сквозь скрипѣвш³е его зубы: онъ былъ страшенъ!- вы никогда не любили меня? Это послѣднее ваше слово?

   "- Я презираю и себя, и васъ,- вотъ мое послѣднее слово! сказала я и упала снова на диванъ, закрывая руками глаза. Умереть въ это мгновен³е - о, какое было бы это счаст³е для меня!

   "Онъ залился вдругъ какимъ-то сатанинскимъ хохотомъ...

   "- Вы правы, Надежда Павловна! Я васъ обманулъ, завлекъ, я воспользовался... Я взялъ васъ, вы не отдались! Аристократки, какъ вы, не могутъ любить пролетар³евъ, какъ я; мы можемъ внушать имъ лишь жалость къ нашей горькой участи, какъ животное, чрезъ которое проѣхала ихъ карета!... А мы, безсовѣстные, въ благодарность за неизреченную эту милость, беремъ ихъ силой и ввергаемъ ихъ души въ геенну огненную!... Да понимаете-ли вы, воскликнулъ онъ, внезапно перемѣняя выражен³е,- и выражен³я этого я, пока жива, не забуду,- понимаете-ли вы, вѣрующ³е въ милостивца Христа, что грѣхъ вашъ въ настоящую минуту не въ примѣръ тяжеле того, въ которомъ вы съ такимъ презрѣн³емъ отрицаете всякое сообщничество со мной? Богъ нашъ грозный и карающ³й, положимъ, но и онъ не дозволяетъ употреблять въ брани отравленныя стрѣлы. А у васъ что слово, то новый ядъ въ рану, и безъ того уже смертельную. Или вы думали, что я могъ пережить эту ночь? Я сказалъ вамъ: идя сюда, я отпѣлъ себѣ заранѣе панихиду. Я зналъ, барышня, примолвилъ онъ съ новымъ горькимъ смѣхомъ, что законовъ мнѣ вашихъ не передѣлать, и что за так³е пиры люди, какъ я, платятъ дорого... И долгъ свой я уплатилъ бы честно... Но тогда я унесъ бы въ могилу благоухан³е вашихъ поцѣлуевъ, какъ вожделѣнный и лучш³й даръ, который я могъ взять отъ земли... Но вамъ не угодно было оставить мнѣ и тѣнь обольщен³я. Вы, единственная звѣзда, свѣтившая въ моей жизни, и для которой догорала сегодня эта жизнь,- вы обратились въ безчеловѣчнаго палача моего... "Умирай, безутѣшный, безнадежный, виновный", велите вы мнѣ, "уноси съ собой въ тотъ вѣчный мракъ ненависть мою и презрѣн³е! Какое мнѣ дѣло до той муки, съ которою испустишь ты послѣдн³й вздохъ твой, лишь бы я могла, въ собственныхъ глазахъ, спасти свою сословную честь, сказать себѣ, что я не пала, не могла пасть въ объят³я человѣка безъ имени, котораго мой безобразный свѣтъ не даетъ права любить!"...

   "- Свѣтъ, сословная честь! повторяя его слова и рыдая прервала его: - такъ вотъ вы чѣмъ объясняете себѣ мое отчаян³е!...

   "Онъ вздрогнулъ, взглянулъ на меня... Я отвернулась...

   "- Что бы ни было, проговорилъ онъ послѣ минутнаго молчан³я, - отчаян³е ваше безполезно: могила все скроетъ... Я не выйду изъ нея напоминать вамъ объ этой ночи...

   "Онъ кинулся вонъ изъ павильона...

   _яВъ дверяхъ, между имъ и свѣтлѣвшею синевой предразсвѣтнаго неба, показалась темная фигура... Кирилинъ отшатнулся...

   "- Батюшка! спасите! крикнула я и всѣмъ тѣломъ рухнулась предъ нимъ.

   "Онъ оттолкнулъ меня ногой и, не переступая порога:

   "- Ты помнишь мое слово? сказалъ онъ Кирилину.

   "- Помню, какъ бы на мигъ дрогнувъ, но безтрепетно, отвѣчалъ тотъ.

   "- Пойди сюда!

   "Я хотѣла встать... и снова упала. Голосъ мой замеръ, не двигались члены...

   "- Черезъ ея тѣло прикажете? спросилъ, Кирилинъ, и въ этомъ вопросѣ прозвучала для меня послѣдняя нота того безконечнаго и разбитаго мною чувства, изъ-за котораго погибалъ онъ теперь...

   "Отецъ мой нагнулся, приподнялъ меня и оттащилъ въ дивану...

   "Они сошли со ступеней... Слова ихъ доходили до меня, какъ иногда во снѣ звуки, неслышимые ухомъ, а принимаемые какимъ-то внутреннимъ, невѣдомымъ нервомъ...

   "- Она ни въ чемъ не виновата, говорилъ Кирилинъ,- я ее умолялъ, она боялась отказать, я грозилъ ей застрѣлиться, въ случаѣ, еслибъ она отказала мнѣ...

   "- Довольно, пора кончить! говорилъ отецъ мой.- Лобъ крести!...

   "- Не извольте безпокоиться. Мы здѣсь не мелодраму разыгрываемъ. Я самъ знаю, что мнѣ надо дѣлать...

   "- Умирай же какъ собака! послышался дрожавш³й отъ гнѣва шепотъ.

   "- Умру какъ свободный человѣкъ! прозвенѣлъ въ послѣдн³й разъ молодой голосъ.- Не берите лишняго грѣха на совѣсть, благодѣтель!...

   "И все смолкло разомъ. Только какой-то, почудилось мнѣ, глухой, внезапный плескъ раздался и смутилъ на мгновен³е однообразный гулъ падающихъ водъ...

   "Я вскрикнула, и свѣтъ выкатился изъ глазъ моихъ.

  

  

   "Высокая комната, обтянутая полинялымъ зеленымъ штофомъ, и на стѣнѣ прямо предо мной портретъ во весь ростъ женщины, въ бѣломъ платьѣ, съ розой въ рукѣ, освѣщенный на половину вечернимъ свѣтомъ, - вотъ что представилось мнѣ, когда я открыла глаза...

   "- Кто это? прошептала я, силясь приподнять голову и тщетно стараясь припомнить, гдѣ я видѣла эту розу и эту миловидную, высокую бѣлокурую женщину...

   "Я лежала на постели... Въ головахъ у меня кто-то спѣшно задвигался, и надо мной наклонилось вдругъ морщинистое, блѣдное лицо, окутанное во что-то черное...

   "Я слабо вскрикнула, въ глазахъ помутилось...

   "Мнѣ дали понюхать чего-то очень сильнаго, отъ чего я пришла въ себя и снова открыла глаза... Подлѣ меня стоялъ Карлъ Ивановичъ; онъ держалъ между пальцами стклянку, пробка отъ нея торчала у него въ зубахъ; онъ внимательно сквозь очки свои глядѣлъ на меня.

   "Я очень обрадовалась ему и улыбнулась.

   "Доброе лицо его все освѣтилось радостью. Онъ закивалъ головой и осторожно взялъ меня за пульсъ.

   "- Вы не узнали вашу тетушку, Надежда Павловна? спросилъ онъ меня чрезъ нѣсколько времени и, поднявъ очки, глянулъ по ту сторону кровати.

   "- Тетушку? повторила я, недоумѣвая.

   "Черная особа снова наклонилась надо мной. Я узнала въ ней мать Варсоноѳ³ю.

   "- Это вы, ma tante?...

   "- Я, другъ мой, я, отвѣчала она беззвучно. - Какъ ты себя чувствуешь?

   "- Я? ничего... Развѣ я больна, Карлъ Ивановичъ?

   "- О, немножко, немножко, это скоро пройдетъ, поспѣшно заговорилъ онъ и помахалъ по воздуху рукой, какъ бы приглашая меня не дѣлать безполезныхъ вопросовъ.

   "Мать Варсоноѳ³я поправила на мнѣ одѣяло, приподняла осторожно подушку подъ моею головой....

   "- Гдѣ я, тетушка? спрашивала я ее.

   "Она, не отвѣчая, подняла глаза на Карла Ивановича.

   "- Тутъ лучше, воздухъ чистый, большая комната, поспѣшилъ онъ опять заговорить.

   "- Эта комната твоей матери, Надя, тихо промолвила мать Варсоноѳ³я.

   "- Маменьки? Это она! прошептала я, узнавая ее вдругъ въ бѣлокурой красавицѣ, глядѣвшей на меня со стѣны съ такою безконечною нѣжностью....

   "Слезы проступили у меня на глазахъ.... Тетушка замѣтила это и заботливо отерла ихъ платкомъ.... Карлъ Ивановичъ съ досадой взглянулъ на нее....

   "Онъ былъ не правъ: я заплакала безсознательно, не понимая, не помня ничего, кромѣ этого, мною же сейчасъ проговореннаго слова: "маменька"....

   "- Гдѣ Сарра? спросила я опять.

   "Карлъ Ивановичъ задергалъ очки свои, видимо затрудняясь отвѣтомъ.

   "- Она уѣхала.... ей очень нужно было.... пробормоталъ онъ наконецъ, пытливо всматриваясь въ мое лицо.

   "Но я не спрашивала: куда? зачѣмъ? Мнѣ было все равно...

   "Докторъ приложилъ руку к³ моему лбу.

   "- Не болитъ у васъ голова? спросилъ онъ.

   "- Нѣтъ.... Мнѣ спать хочется....

   "Я проснулась на другой день.... Голова моя была свѣжа, я даже не чувствовала себя особенно слабою. Въ продолжен³е дня я узнала отъ тетушки, что больна я давно, "пошла вторая недѣля", что ее выписалъ батюшка изъ монастыря, а самого его нѣтъ, онъ уѣхалъ вчера въ екатеринославское наше имѣн³е и неизвѣстно когда вернется.... Я не удивлялась ничему, ни о чемъ не разспрашивала: все это будто нисколько меня не касалось....

   "Я стала поправляться, но съ возвратомъ физическихъ силъ не возвращалась память. - Прошлое не существовало для меня; словно какое-то непроницаемое покрывало легло между имъ и прозябан³емъ,- не нахожу иного выражен³я,- наступившихъ для меня дней. Я туда и не старалась заглянуть: тамъ было что-то темное и страшное, говорило мнѣ не сознан³е, а какое-то такое же темное чутье. Я узнала, что Сарра уѣхала въ Англ³ю, что батюшка назначилъ ей большую пенс³ю, что Катя моя отправлена къ матери, куда-то далеко, что и Настасьи Савельевны нѣтъ въ домѣ, она переѣхала жить въ губернск³й городъ... Но все это было для меня звуками, ничѣмъ болѣе; съ этими именами не связывалось для меня никакого впечатлѣн³я, я даже съ трудомъ вспоминала, кто именно были эти лица, почему, съ какихъ поръ извѣстны они мнѣ... Въ этой высокой, старинной, почти незнакомой мнѣ комнатѣ ничто не напоминало прежней моей жизни: меня съ этою цѣлью, вѣроятно, и перевели сюда... Комната была угольная; одна сторона ея выходила въ садъ, другая на красный дворъ. Тамъ каждый день утромъ, въ положенный часъ выводили изъ конюшни лошадей на прогулку, и я, какъ ребенокъ, нетерпѣливо ждала каждый день этой выводки, забавлялась рѣзвыми скачками, веселымъ ржаньемъ моихъ четвероногихъ любимцевъ. Съ такимъ же нетерпѣн³емъ ждала я завтрака, обѣда, вечерняго чая.... Повторяю, не жизнь, прозябан³е это было... Тетушка подолгу читывала мнѣ вслухъ разныя книги, по большей части русск³я, и это доставляло мнѣ большое удовольств³е: смысла читаемаго я не понимала, но заслушивалась тихаго, медленнаго и проникающаго голоса матери Варсоноѳ³и. Я помѣщалась обыкновенно въ это время въ длинномъ креслѣ, противъ портрета маменьки, и въ какомъ-то безотчетномъ умилен³и глядѣла по цѣлымъ часамъ на прелестный, молодой и кротк³й обливъ моей матери, безсознательно ища его повторен³я въ не менѣе когда-то прекрасномъ лицѣ ея сестры. Иной разъ отцвѣтш³я черты матери Варсоноѳ³и оживали для меня мгновенною юностью, все перемѣшивалось тогда въ моемъ больномъ воображен³и, и мнѣ представлялось, что уже не тетушку я слышу, а что изъ свѣжихъ и алыхъ устъ двадцатилѣтней красавицы, изображенной на томъ полотнѣ, льется этотъ пѣвуч³й, убаюкивавш³й меня голосъ...

   "Много-ли времени провела я въ этомъ состоян³и, я не помню... Я начинала уже выходить на воздухъ, въ садъ, одна... Тетушка привела во мнѣ однажды даму почтенной наружности: это оказалась Швейцарка, madame Beck, выписанная батюшкой откуда-то на мѣсто моей бѣдной Сарры. Она помѣстилась въ ея комнатѣ, наверху, сходила поить меня чаемъ утромъ и вечеромъ и при этомъ почти никогда не раскрывала рта. Сама тетушка начинала поговаривать объ отъѣздѣ; она соскучилась по своей обители и ждала только батюшки...

   "Онъ вернулся наконецъ. Я первая услыхала колокольчикъ и мѣрный топотъ въѣхавшей во дворъ его четверки. Всѣ бывш³е въ комнатѣ побѣжали ему навстрѣчу. Я кинулась въ окну. Онъ сидѣлъ въ коляскѣ съ Фрейманомъ и, проѣзжая мимо моихъ оконъ, поднялъ голову. Онъ увидѣлъ меня, и что-то радостное, показалось мнѣ, мелькнуло на его лицѣ; я закивала ему головой, онъ тотчасъ же отвернулся... Я опустилась въ кресло и заплакала... То были горьк³я, ѣдк³я слезы: сознан³е воскресало во мнѣ вмѣстѣ съ ними, еще не полное, еще смутное, но роковое сознан³е какого-то неизгладимаго прошедшаго...

   "Мать Варсоноѳ³я и Карлъ Ивановичъ, вернувшись, говорили, что батюшка здоровъ, съѣздилъ благополучно.

   "- А я... не увижусь съ нимъ, тетушка?

   "- Увидитесь, увидитесь, завтра! отвѣчалъ вмѣсто нея докторъ.- Сегодня нельзя, онъ усталъ съ дороги; поздно теперь, вечеръ, онъ скоро ляжетъ спать...

   "Я не противорѣчила, я поняла, что батюшка не спѣшилъ увидаться со мной...

   "Онъ не спѣшилъ, онъ не хотѣлъ меня видѣть. Я тщетно прождала его весь тотъ обѣщанный мнѣ день; съ утра била меня лихорадка, глаза мои не отрывались отъ двери, въ которую онъ долженъ былъ войти... Онъ не приходилъ.

   "- Что же батюшка, ma tante? спрашивала я. Она не отвѣчала; тѣнь отъ длинныхъ рѣсницъ все такъ же падала на ея блѣдныя щеки; она не подымала ихъ, только длинные пальцы исхудалой руки ея слегка дрожали, перебирая крупныя зерна ея аметистовыхъ четокъ. Карлъ Ивановичъ явился ко мнѣ на минуту, спросилъ о здоровьи, пощупалъ пульсъ и ушелъ куда-то съ какимъ-то неестественно озабоченнымъ видомъ: онъ просто боялся моихъ вопросовъ...

   "Я не могла терпѣть долѣе... Я хочу его видѣть! повторяла я себѣ въ продолжен³е всего того дня, и я рѣшилась.

   "На слѣдующее утро послѣ чая,- это было въ воскресенье, тетушка ушла въ обѣднѣ, со мной оставалась одна madame Веск,- я поднялась съ кресла, въ которомъ до того неподвижно сидѣла, взглянула на портретъ матушки, перекрестилась и направилась въ двери...

   "- Où allez vous? взволнованнымъ голосомъ спросила меня вдругъ изумленная Швейцарка.

   "-Je vais chez mon père, madame, отвѣчала я, мѣряя ее взглядомъ съ ногъ до головы.

   "Она хотѣла что-то сказать и не смогла, опустила глаза...

   "Я отворила дверь.

   "Она выходила въ темный корридоръ; я едва могла разсмотрѣть другую маленькую дверь, которая вела въ гардеробную батюшки.

   "Я смѣло и быстро пробѣжала ее, но когда вошла въ кабинетъ, силы измѣнили мнѣ... Я схватилась руками за первое попавшееся мнѣ кресло и такъ и замерла...

   "Отецъ мой сидѣлъ за своимъ письменнымъ столомъ, низко опустивъ голову надъ какими-то бумагами. Онъ услыхалъ шаги мои, глянулъ, узналъ меня...

   "- Что вамъ угодно? проговорилъ онъ, блѣднѣя, и поднялся съ мѣста.

   "Но я не вняла этимъ жестокимъ словамъ, этому ледяному взгляду... Я рванулась къ нему... Я обнимала его судорожно трепетавшими руками... Я прижималась къ его колѣнямъ моимъ облитымъ слезами лицомъ.