Маркевич Болеслав Михайлович - Типы прошлого

ъ рѣчахъ, - что онъ сдѣлалъ? Вы слышали: развѣ онъ сватался ко мнѣ? Онъ меня любитъ... Такъ кто же можетъ ему запретить меня любить? Что же, полагаютъ, я сама не сумѣю защитить мое сердце?

   "- Матушка барышня, возражала, все болѣе и болѣе теряясь, Настасья Савельевна,- да какъ же онъ смѣетъ думать о васъ?

   "О, какъ отвратительны, отвратительны до тошноты показались мнѣ эти слова!

   "- Какъ онъ смѣетъ? А почему бы онъ не смѣлъ? Что же, вы думаете, я бы не посмѣла?...

   "- Вамъ любить моего Андрюшу! чуть слышно проговорила Настасья Савельевна, всплескивая руками и блѣдная отъ страха.- Да, какъ же это можетъ быть!...

   "- Я не люблю его, оставьте меня...

   "И, не властная уже совладѣть съ собой, я упала на подушки въ истерическомъ ознобѣ.

   "Настасья Савельевна перепугалась, кинулась опрометью въ двери...

   "- Ради Бога, заклинаю васъ, успѣла я чрезъ силу удержать ее,- не зовите никого, не нужно, пройдетъ... Оставьте меня, оставьте одну...

   "Но она не послушалась меня, отыскала конфорку, чайникъ, насильно напоила меня чаемъ. Дрожь унялась. Къ утру я наконецъ заснула свинцовымъ сномъ...

  

  

   "Мы увидѣлись съ батюшкой на другой день послѣ разговора съ Настасьей Савельевной. Тяжело было это свидан³е. По наружности, батюшка былъ все тотъ же,- только блѣднѣе обыкновеннаго казался онъ,- онъ поздоровался, заговорилъ со мной привѣтливо, какъ прежде, глаза его не отворачивались отъ меня, но изъ иныхъ, едва уловимыхъ оттѣнковъ его голоса, изъ звуковъ этихъ, быть-можетъ, слишкомъ уже спокойныхъ его рѣчей я поняла: что-то оборвалось между мною и имъ, что-то такое, чего связать вновь не въ силахъ былъ уже никто изъ насъ, чему уже суждено было такъ и оставаться на вѣки порваннымъ между отцомъ и мною... И, признаюсь, я была равнодушна къ этому въ ту минуту. Я была дочь моего отца, и никогда еще это не сказывалось во мнѣ такъ сильно, какъ теперь. Если до дна души возмущена была его гордость, и не могъ уже никогда простить онъ мнѣ, что я, послѣдняя изъ Чемисаровыхъ, я, суженая избраннаго имъ человѣка, единственно между всѣми достойнаго, въ его мнѣн³и, породниться съ нимъ, могла допустить высказать себѣ унизительное въ глазахъ его признан³е, то и я, въ свою очередь, не могла простить ему незаслуженное унижен³е имъ моей гордости, моей дѣвичьей совѣсти... "Я убью тебя, если увижу съ моею дочерью", говорилъ онъ Кирилину. Мнѣ не столько страшны были эти слова,- я не могла себѣ представить, чтобъ они когда-нибудь могли осуществиться,- сколько оскорбляли они меня, глубоко, нестерпимо... что же онъ думалъ,- Кирилинъ былъ такъ для меня опасенъ, что ему было достаточно подойти ко мнѣ, и я сразу забуду все, мои обѣты, мою привязанность въ суженому, котораго избралъ не одинъ же отецъ мой, который и не захотѣлъ бы взять меня изъ его рукъ, еслибы только отъ моего отца зависѣла я, еслибы въ этомъ не участвовала я сама, моя личная, ничѣмъ нестѣсненная, никѣмъ неподкупленная воля? А вздумайся мнѣ въ самомъ дѣлѣ полюбить Андрея Кирилина, неужели, такъ несправедливо и произвольно изгоняя его отсюда, суровый отецъ мой полагалъ застращать меня? Я его дочь, погнуть меня не такъ легко; не принадлежи уже мое сердце другому, да я полюбила бы Кирилина наперекоръ всему, желѣзной волѣ моего отца я противопоставила бы мою, женскую, но такую же безтрепетную волю, и чья взяла бы верхъ, про то Богъ знаетъ!...

   "Холодно разстались мы въ тотъ день съ батюшкой, холодно встрѣтились вновь. Потекли печальные, молчаливые и однообразные дни. Ангелъ мира улетѣлъ навсегда изъ нашего большаго дома; повѣяло какою-то глухою, давящею грустью подъ высокими сводами, гдѣ такъ долго дышалось мнѣ свободно и легко. Погода измѣнилась, пошелъ цѣлый рядъ дождливыхъ дней. И цѣлые дни выжидала я у моего окна, когда-то сквозь неустанно набѣгавш³я тучи проглянетъ лучъ солнца, и снова подымутъ мои любимыя липы свои отягченные влагой листья... Мнѣ было душно въ этихъ стѣнахъ, гдѣ все для меня теперь глядѣло уныло и подозрительно, гдѣ, будто тѣни, не слышно, съ какою-то небывалою робостью, казалось, двигались слуги по коврамъ, и не слышно было уже озабоченнаго голоса и торопливаго шага Настасьи Савельевны, еще такъ недавно раздававшихся одновременно на всемъ пространствѣ дома.

   "Бывало, въ то время, за столомъ у батюшки, сижу я весь обѣдъ, не разжимая губъ. Карлъ Ивановичъ подыметъ голову, долго, вопросительно глядитъ на меня и снова опуститъ глаза и тихо вздохнетъ. Уловитъ вздохъ этотъ Сарра, обернется въ мою сторону, также пристально взглянетъ и нетерпѣливо поведетъ плечомъ; для нея я до конца осталась неразрѣшенною загадкой... А батюшка, какъ бы ничего не замѣчая, спокойно продолжаетъ говорить съ Фрейманомъ о хлѣбахъ и сѣнокосѣ...

   "Я написала вамъ въ это время длинное письмо. Я никого не называла, не передавала никакихъ подробностей, но душевное настроен³е мое сквозило въ немъ изъ-за каждой строки. Я отправила письмо въ Лондонъ, по оставленному вами адресу. Получили-ли вы его? И что вы изъ него поняли?..

   "О Кирилинѣ замеръ слухъ, точно исчезъ онъ подъ землей, и давно травой поросла его могила. Не знаю, было-ли это такъ на самомъ дѣлѣ, но мнѣ представлялось, что всѣ въ домѣ сговорились не произносить его имени предо мной. Боялись-ли они батюшки, хлопотали-ли о моемъ спокойств³и,- все равно, они возбуждали во мнѣ недоброе въ себѣ чувство: въ моихъ понят³яхъ, это было съ ихъ стороны или постыдная робость, или новое средство оскорбить меня... О, какъ неискусны и близоруки казались мнѣ всѣ эти мои оберегатели, какъ называла я ихъ тогда, злобно смѣясь надъ ними и негодуя въ глубинѣ моей души! Не удивляйтесь этимъ выражен³ямъ; да, я научилась за это время негодовать и возмущаться не хуже Кирилина: и тяжелъ, и унизителенъ былъ для меня этотъ неожиданный гнетъ осторожнаго молчан³я, вопросительныхъ взглядовъ, вздоховъ сожалѣн³я близкихъ мнѣ людей. Они подозрѣваютъ меня въ чемъ-то, они подстерегаютъ меня, говорила я себѣ. Я ошибалась, я была не права, я взводила на нихъ небывалыя вины: добрые старички мои, Сарра, Карлъ Ивановичъ, они, вѣроятно, ничего не подозрѣвали, они, можетъ быть, даже ни о чемъ и не догадывались,- они любили меня искренно и нѣжно, и недоумѣвали, и безпокоились за меня потому именно, что ничего не понимали... Но въ состоян³и-ли была я разобрать это въ то время? Они представлялись мнѣ врагами, потому что смущенное сердце мое враждовало со всѣмъ этимъ завѣтнымъ, родимымъ м³ромъ моего былаго и уже невозвратнаго счаст³я...

   "Я думала о Кирилинѣ каждый день, и забота о немъ вытѣсняла у меня мало-по-малу всякую иную мысль. Я ни о чемъ не разспрашивала, но чутко прислушивалась ко всему, что могло имѣть хотя бы далекое отношен³е въ нему. Я знала, что Настасья Савельевна не видалась съ сыномъ со времени его отъѣзда, что она не выѣзжала изъ Рай-Воздвиженскаго, болѣла и не выходила отъ себя. Грайворонск³й давалъ пиръ проѣзжему флигель-адъютанту; мы, разумѣется, не поѣхалви, но Катя отпросилась у меня по этому случаю сходить въ Новоселки и, вернувшись вечеромъ, цѣлый часъ разсказывала мнѣ про всяк³я великолѣп³я этого праздника. Между прочимъ, я узнала отъ нея, что оркестръ игралъ тамъ въ продолжен³е всего обѣда, подъ управлен³емъ "Андрея Харламовича", но что когда вечеромъ онъ былъ призванъ снова для танцевъ, то "Андрей Харламовичъ" отказался дирижировать и ушелъ къ себѣ. Извѣст³е это меня встревожило: я предвидѣла,- и не даромъ,- что самолюб³е Кирилина не долго уживется съ такою неделикатною, грубою, въ сущности, натурой, какою мнѣ всегда представлялся этотъ сладк³й пустынникъ. "Да и съ кѣмъ уживется онъ, и что будетъ съ нимъ потомъ?" спрашивала я себя, и болѣзненно отзывались во мнѣ эти вопросы. "О, еслибъ я была на мѣстѣ его матери", думала я, "я бы умѣла найти тѣ проникающ³я, миротворныя слова, которыя, какъ чистый елей, по чудному выражен³ю Пушкина, пролились бы на его душевныя раны. А что умѣла она сказать ему, эта жалкая женищна?.." Въ дѣтствѣ, бывало, онъ смирялся отъ одного моего слова, отъ взгляда. Онъ правъ былъ, когда говорилъ мнѣ недавно, что и тогда я была всевластна надъ нимъ. Помню, разъ,- мнѣ было тогда 12 лѣтъ, а ему 15,- за урокомъ математики, учитель, раздосадованный его невниман³емъ,- Кирилинъ былъ въ математикѣ очень плохъ,- разсердился до того, что ударилъ его линейкой по рукѣ. Какъ у звѣря лѣснаго засверкали глаза у мальчика; онъ вскочилъ, схватилъ со стола грифельную доску и замахнулся ею на учителя. "Андрюша!" успѣла я только вскрикнуть и, внѣ себя отъ страха, схватилась за голову. Онъ взглянулъ на меня: грифельная доска выпала у него изъ рукъ, онъ опустился на мѣсто и, перекинувшись ко мнѣ чрезъ столъ: "Надя, милая, простите!" сказалъ и залился слезами. "Не меня просите, - его", сказала я, указывая на учителя. Онъ живо отеръ слезы. "Простите меня, Петръ Ѳедоровичъ", сказалъ онъ такимъ честнымъ и задушевнымъ голосомъ, что учитель его обнялъ и извинился въ свою очередь.... А въ другой разъ,- мы гораздо еще моложе были въ ту пору,- онъ отыскалъ какъ-то на берегу Семи, въ камышахъ, дикихъ утятъ. Съ восторгомъ разказывалъ онъ мнѣ, что птенчики уже оперились, кормятся сами и скоро начнутъ плавать. "Ахъ, Андрюша, какъ хорошо бы перенести ихъ въ нашъ маленьк³й прудъ: мы бы ходили кормить ихъ каждый день хлѣбомъ, они бы знали насъ и сдѣлались бы ручными." - "Хорошо, Надя", отвѣчалъ онъ, "я ихъ завтра вамъ принесу". И на другой день, чуть свѣтъ, онъ отправился на рѣку, пробрался въ камыши, отыскалъ утятъ и, осторожно забравъ ихъ, уложилъ въ себѣ за куртку. Но, пробираясь назадъ, онъ поскользнулся и упалъ въ воду, а мѣсто было глубоко, и онъ утонулъ бы, еслибы не успѣлъ удержаться за какую-то вербу. И два часа пробылъ онъ въ водѣ, коченѣя отъ утренняго холода, замиравшею рукой удерживаясь за спасительную лозу, думая только объ одномъ - принести мнѣ въ цѣлости свою находку. Какой-то проѣзжавш³й лугомъ крестьянинъ вытащилъ, наконецъ, его и привезъ домой въ сильнѣйшей лихорадкѣ. Онъ нѣсколько дней лежалъ больной въ постели и терпѣливо все это время принималъ скверныя микстуры Карла Ивановича, переносилъ брань Настасьи Савельевны и Француза-гувернера. Когда мы увидѣлись съ нимъ послѣ этого, онъ сказалъ мнѣ, что всѣ они ужасно надоѣли ему своими поучен³ями, "а все же я сдѣлалъ то, что вы хотѣли, Надя, и всегда буду дѣлать...."

   "Сколько бывало такихъ случаевъ, вспоминала я, въ которыхъ сказывалась безграничная нѣжность этого пылкаго мальчика ко мнѣ. И все тотъ же остался онъ! На чужой сторонѣ, когда, предоставленный самому себѣ, онъ мучительно отыскивалъ себѣ дорогу среди холодной, безучастной въ нему толпы, его тоска и отчаян³е разрѣшались облегчающими слезами предъ портретомъ той же дѣвочки, которой онъ когда-то повѣрялъ свои печали, предъ "божествомъ" своего дѣтства. Онъ вернулся сюда, полный предубѣжден³й и злобы къ людямъ, "отказывающимъ ему въ его мѣстѣ на солнцѣ", но его ожесточенная, очерствѣлая душа просила снисхожден³я къ себѣ все у той же "подруги дѣтства", которую ничто не могло заставить его разлюбить. И душа его, скованная жизненнымъ холодомъ, - я твердо вѣрила этому, - она отогрѣлась бы и разцвѣла опять, какъ цвѣтокъ на солнцѣ, подъ вл³ян³емъ женскаго, тихаго, примирительнаго участ³я....

   "И снова, и опять возвращалась я все въ одной и той же мысли. Что же требовалъ онъ, наконецъ, отъ меня такого ужаснаго, за что сочли нужнымъ безжалостно выгнать его отсюда, лишить именно того, что, можетъ-быть, единственно могло бы спасти его отъ ожидающихъ бѣдъ, отъ его собственной, необузданной природы? И въ тѣ минуты,- я могу признаться въ этомъ теперь, наканунѣ смерти,- я бы, кажется, отдала полжизни, чтобъ увидѣть его на одно мгновен³е, чтобъ успѣть только сказать ему: "Успокойся, бѣдное, измученное сердце, я не забуду тебя, хотя бы весь м³ръ вооружился на меня за это!...

  

  

   "Разсѣялись тучи, небо запылало ³юльскимъ зноемъ, въ лугахъ уже звенѣли косы, и звонк³я пѣсни доносились оттуда и будили меня каждое утро. Давно-ли милая, знакомая картина?- теперь я уныло глядѣла на нее изъ моего окна. Не стало уже у меня откликовъ на эти широк³е беззаботные звуки. Я предпочитала теперь бродить въ невозмутимомъ затишьѣ сада, по пустыннымъ аллеямъ, въ полдень или подъ вечеръ, когда стихало всякое людское движен³е, и ничто вокругъ меня, ни шелестъ вѣтвей, ни щебетъ замолкнувшихъ птицъ, не мѣшало мнѣ "все думать, думать объ одномъ...." Невыносимая тоска овладѣвала мной иногда во время этихъ одинокихъ прогулокъ, и, прислонясь въ дереву, я подолгу плакала, ломая себѣ руки, спрашивая себя: какъ вырвать изъ сердца эту точившую меня ядовитую тоску. "Обошелъ меня, приворотнаго зелья подсыпалъ мнѣ недобрый человѣкъ,"- часто вспоминались мнѣ при этомъ слова какого-то разсказа моей Кати.... Но недобрый человѣкъ - вѣдь это былъ онъ, тотъ опальный, у котораго теперь ничего не оставалось на свѣтѣ, кромѣ "неизсякаемой" любви его ко мнѣ!...

   "- Не хочешь-ли сегодня верхомъ на сѣнокосъ? спросилъ меня однажды батюшка, вставая изъ-за стола.

   "Я согласилась.

   "Сарра была въ восторгѣ; она давно не ѣздила, побѣжала одѣваться, прыгая чрезъ ступени какъ дѣвочка.

   "Она, какъ всегда, поѣхала впередъ съ батюшкой. Кавалеромъ моимъ былъ Фрейманъ. Подъ нимъ былъ Мушкетъ и покорно несъ свою красивую голову, чуя руку опытнаго всадника. Я вспомнила ту прогулку!.. Досадное какое-то чувство промелькнуло у меня: "Ему бы никогда не слѣдовало садиться верхомъ: онъ былъ такъ смѣшонъ тогда".

   "Я обрадовалась этому чувству, мнѣ хотѣлось удержать его: мнѣ словно легче стало въ этотъ мигъ, будто что-то вырвало меня изъ темной неволи и выпустило опять, какъ ласточку, подъ син³й куполъ неба...

   "Мы въѣхали въ луга; они пестрѣли народомъ, и вотчина привѣтствовала батюшку, по обыкновен³ю, дружными, громкими криками. Эти крики, звяканье желѣза о точила, визгливый женск³й смѣхъ, да густой говоръ мужскихъ голосовъ, звонко разносивш³еся на необъятномъ пространствѣ въ чистомъ вечернемъ воздухѣ,- все это пахнуло на меня неожиданною, давнишнею отрадой. Я почувствовала себя на мгновен³е прежнею, счастливою Надей, тою Надей, которую вы знали, Владим³ръ...

   "Батюшка остановился; его окружила толпа крестьянъ; онъ принялся толковать съ ними, подозвалъ Фреймана. Я осталась одна, позади, любуясь красками, движен³емъ степнаго раздолья, которое зеленымъ океаномъ разстилалось предо мной и сливалось гдѣ-то съ небомъ въ недосягаемой дали...

  

   Ахъ ты, степь моя,

   Степь привольная,

  

   припомнилось мнѣ, и я вполголоса стала читать, покачиваясь на сѣдлѣ:

  

   Широко ты, степь,

   Пораскинулась,

   Къ морю Черному

   Понадвинулась!...

  

   "Вдругъ, чѣмъ-то испуганная, моя Леди дрогнула и отпрянула въ сторону. Я удержала ее, обернулась.

   "Изъ-за высоко-наметанной копны показался человѣкъ... Я его тотчасъ узнала: это былъ онъ Кирилинъ...

   "Остриженные его волосы прикрывала крестьянская низенькая шляпа, армякъ накинутъ былъ на плечи.

   "- Я васъ жду здѣсь каждый день, Надежда Павловна. Наконецъ-то!... проговорилъ онъ чуть слышно: онъ задыхался отъ волнен³я...

   "Слетѣла какъ дымъ моя свѣтлая минута; я была опять во власти этого человѣка!...

   "Не сдалась я сразу,- нѣтъ; первымъ движен³емъ моимъ было хлестнуть лошадь, и она вынесла меня впередъ, далеко отъ него...

   "Но роковая власть шептала мнѣ въ то же время: "онъ рискуетъ для тебя жизнью, а ты бѣжишь!..."

   "Я дала вольтъ.

   "Онъ стоялъ на томъ же мѣстѣ, скрестивъ руки, не отрывая взгляда отъ меня, на-виду у тысячи человѣкъ, изъ которыхъ каждый могъ выдать его...

   "Я приложила палецъ къ губамъ, кивнула ему и медленно проѣхала въ трехъ шагахъ отъ него.

   "Точно долгъ исполнила я свой какой-то... Я попала въ водоворотъ, и уже никак³я силы земныя не могли спасти меня отъ бездны... Гдѣ были вы, ангелъ мой хранитель!...

   "Кирилинъ скрылся. Его никто не замѣтилъ, и приключен³е мое прошло безъ послѣдств³й.

   "Чрезъ нѣсколько дней затѣмъ пр³ѣхалъ къ намъ Грайворонск³й. Это было его первое посѣщен³е послѣ праздника, на который мы не поѣхали. Онъ былъ, что говорится, aigre-doux: и дулся, и казался сконфуженнымъ, въ одно и то же время. Батюшка, разумѣется, не обратилъ на это никакого вниман³я, да и не долго занимался имъ; онъ ушелъ съ Фрейманомъ въ кабинетъ, предоставивъ гостя Карлу Ивановичу и мнѣ.

   "Г. Грайворонск³й сконфузился еще болѣе и съ видимымъ трудомъ цѣплялъ одну за другую свои растерянныя фразы. Я въ свою очередь не знала, какъ приступить къ предмету, который единственно могъ быть для меня занимателенъ въ разговорѣ съ нимъ.

   "Карлъ Ивановичъ нежданно явился мнѣ на помощь.

   "- Что вашъ оркестръ? спросилъ онъ у Грайворонскаго.

   "- Ничего, живетъ, отвѣчалъ тотъ.- Я имъ очень много занимался въ послѣднее время, примолвилъ онъ самодовольно.

   "- А вашъ молодой дирижеръ что же? спросилъ опять Карлъ Ивановичъ, съ очевиднымъ любопытствомъ заглядывая въ глаза Грайворонскаго.

   Гость слегка нахмурился.

   "- Да, конечно, онъ талантливъ, но не совсѣмъ, кажется, ладитъ съ музыкантами... Удивительные это молодые люди въ наше время, обратился Грайворонск³й во мнѣ, - самонадѣянность какая-то у нихъ непонятная, непослѣдовательность! Отъ низшихъ никакого противорѣч³я себѣ не терпятъ, а сами никому подчиниться не хотятъ... Конечно, поспѣшилъ онъ добавить, - въ нашъ образованный вѣкъ каждый человѣкъ имѣетъ право требовать въ себѣ уважен³я, но на все же есть мѣра, не правда-ли, Надежда Павловна? У насъ вотъ недавно съ господиномъ Кирилинымъ произошла маленькая размолвка. Судите сами, имѣлъ-ли я право сѣтовать: вечеромъ у меня на праздникѣ дамамъ захотѣлось потанцовать; посылаю я за оркестромъ; вдругъ мнѣ говорятъ, господинъ Кирилинъ объявилъ, что дирижировать танцами не станетъ, что это не его дѣло...

   "Я давно предвидѣла и ожидала эту жалобу, и отвѣтъ на нее былъ у меня готовъ.

   "- Конечно, сказала я, вы совершенно правы, и неразсудительный поступокъ господина Кирилина можно извинить только тѣмъ, что онъ еще не привыкъ къ провинц³альнымъ обычаямъ.

   "- То-есть, какъ же, какъ вы это понимаете? живо спросилъ Грайворонск³й, который, кажется, болѣе всего на свѣтѣ боялся прослыть за провинц³яла.

   "- Онъ привыкъ къ порядкамъ большихъ оркестровъ въ Петербургѣ и Москвѣ, объяснила я; - тамъ, я знаю, капельмейстеръ никогда не дирижируетъ танцами; для этого есть особый дирижеръ...

   "- По составу своему, оркестръ мой не уступитъ любому столичному! воскликнулъ Грайворонск³й.

   "- Въ томъ и дѣло. Кирилинъ, вѣрно, и полагалъ, что у васъ заведенъ такой же порядокъ, какъ и тамъ.

   "Лицо господина Грайворонскаго прос³яло.

   "- Конечно, сказалъ онъ, - онъ могъ такъ думать. Я, впрочемъ, очень и не настаивалъ... У меня Шлосманъ, - вы знаете его, Карлъ Ивановичъ,- спец³алистъ по части танцевъ...

   "И, повидимому, совершенно успокоенный, г. Грайворонск³й, прощаясь со мной, пожалъ мнѣ руку съ такимъ чувствомъ, будто благодарилъ за наставлен³е.

   "- О, какая вы хитрый! обратился ко мнѣ, смѣясь, Карлъ Ивановичъ, когда онъ уѣхалъ: - какъ вы это тонко ему сказали... Господинъ Грайворонск³й совсѣмъ ничего не понимаетъ, таинственно продолжалъ онъ.- Господинъ Грайворонск³й совсѣмъ не въ ту сторону глядитъ, онъ не можетъ понять, въ чемъ хромаетъ нашъ бѣдный Андрей Харламычъ. Еслибъ онъ что-нибудь понималъ, онъ бы не взялъ себѣ такой дирижеръ...

   "- А развѣ онъ не годится? съ сердечнымъ замиран³емъ ³просила я.

   "Карлъ Ивановичъ вздохнулъ и печально покачалъ головой.

   "- У него очень много талантъ, сказалъ онъ. Солистъ онъ большой можетъ быть, если будетъ много заниматься. Но вести оркестръ - это не все одно... Il faut encore quelque chosse, примолвилъ почему-то докторъ по-французски и поднялъ значительно палецъ ко лбу.- У меня такъ есть два музыканта знакомые, изъ моей земля, они настоящ³й дѣло въ музыка понимаютъ, они мнѣ говорили. У господинъ Кирилинъ разумъ быстр³й, онъ все скоро схватитъ, только, знаете, все это цвѣточки, наверху, неосновательно, онъ мало знакомъ съ theorie, инструментовъ не знаетъ. Русское воспитан³е, знаете, примолвилъ Карлъ Ивановичъ, и опять вздохнулъ...

   "Кто-то вошелъ, разговоръ прервался. Я ушла на верхъ, тоскливо спрашивая себя: "Что съ нимъ станетъ тогда, куда онъ дѣнется!..."

   "А онъ, онъ не предвидѣлъ грозившей ему бѣды, не заботился о ней; онъ объ одномъ только думалъ: какъ бы увидѣть меня опять. Онъ каждый день, въ крестьянской одеждѣ, ждалъ въ лугахъ новаго случая встрѣтиться со мной. Катя, ходившая гулять на сѣнокосъ, наткнулась на него тамъ, узнала, очень удивилась его костюму, спросила его, почему онъ въ усадьбу не идетъ. Онъ отвѣчалъ ей, что "маленечко поссорился съ матерью", и ждетъ, пока она пр³ѣдетъ въ нему въ Новоселки, "а раньше не буду".- "Видите, какой вы гордый!" замѣтила ему на это Катя и, передавая мнѣ это, примолвила: "про васъ, барышня, спрашивалъ.- Здорова-ли, говоритъ, Надежда Павловна, что это ее на сѣнокосѣ не видать? Показались бы, народъ повеселѣе, чай, косить сталъ. - Это точно, говорю,- барышня наша, что красное солнышко.- То-то, говоритъ онъ,- а она за тучу хоронится.- И такой онъ чудной, право, смѣется, балагуритъ со мной, а самъ худой такой, блѣдный стоитъ, и глаза у него точно плакать сбираются, так³е больш³е стали, какъ у больнаго. должно-быть, порядкомъ допекла его наша Настасья Савельевна", заключила Катя, подсмѣиваясь... Не знала она, какъ терзали меня ея слова!...

   "Этимъ не кончится, предчувствовала я. И я не ошиблась,

   "Жары у насъ стояли страшные. Цѣлый день приходилось сидѣть въ комнатахъ съ полузакрытыми ставнями, томясь и зноемъ, и невольнымъ бездѣйств³емъ. Всѣ оживали только вечеромъ, сходились пить чай къ батюшкѣ въ кабинетъ, самую прохладную комнату въ цѣломъ домѣ, а когда заходило солнце, отправлялись гулять всѣмъ обществомъ. Въ 10 часовъ батюшка, по обыкновен³ю, уходилъ въ себѣ, Карлъ Ивановичъ провожалъ его, а мы съ Саррой оставались въ саду, и прогулки наши продолжались далеко за полночь.

   "Темно было въ дремавшихъ аллеяхъ, луна на исходѣ успѣла уже скрыться; мы возвращались изъ парка. Сквозь легкое кисейное платье меня начинала пронимать ночная свѣжесть, я прибавила шагу. Утомившаяся Сарра поотстала отъ меня, но едва дошла я до конца липовой аллеи, какъ услыхала испуганный крикъ ея: "Надя, Надя, насъ преслѣдуютъ, остановитесь". И въ то же время кто-то стремительно выскочилъ изъ-за липъ на дорожку и остановился предо мной.

   "- Не пугайтесь, это я, Надежда Павловна, прошепталъ знакомый голосъ:- мнѣ не въ мочь вдали отъ васъ, я долженъ васъ видѣть...

   "- Что вы дѣлаете! Вы губите себя! полумертвая отъ страха, едва могла я выговорить.

   "- Какое мнѣ дѣло! Умереть у вашихъ ногъ, я только того и желалъ!

   "- А меня вы забыли? что будетъ со мной тогда? промолвила я, сама не понимая, что говорило во мнѣ, за кого мнѣ было страшно въ эту минуту.

   "- Что будетъ съ вами? повторилъ онъ, и внезапнымъ блаженствомъ зазвучалъ его голосъ.- О! тысячу жизней за эти слова ваши!...

   "На пескѣ скрипѣли спѣшные шаги Сарры; она была уже близко и продолжала кричать: _яНадя, Надя!"

   "- Сова противная! злобно проговорилъ Кирилинъ и такъ же быстро исчезъ во иглѣ.

   "- Вы слышали, вы видѣли! Кто это былъ? спрашивала встревоженная Сарра, подбѣгая ко мнѣ и схватывая меня за плечи дрожавшими, холодными руками.

   "- Что такое? Кого это? отвѣчала я, нажимая сердце рукой: такъ оно билось у меня.

   "- Какъ кого? Да онъ пробѣжалъ мимо меня, къ вамъ... Онъ долженъ быть здѣсь гдѣ-нибудь, близко... Это воры, разбойники! Бѣжимъ, Надя, они насъ ограбить хотятъ! отчаянно шумѣла Сарра и, уцѣпившись за меня, тащила меня впередъ, не слушая моихъ увѣщан³й.

   "Мы были уже подлѣ дома, и на террасѣ въ темнотѣ блестѣлъ огонекъ чей-то сигары.

   "Батюшка! показалось мнѣ, и я въ свою очередь уцѣпилась за Сарру, боясь упасть.

   "Но это былъ не батюшка, Фрейманъ. Онъ поспѣшно сбѣжалъ на крикъ Сарры, съ испугомъ спрашивая, что случилось?

   "Сарра насказала ему цѣлую гору страховъ.

   "Онъ выслушалъ ее и засмѣялся.

   "- Как³е это разбойники, сударыня, помилуйте! это просто изъ луговъ кто-нибудь до нашихъ вишень добирался. Я вотъ сейчасъ пойду дать нагоняя сторожу; онъ, вѣрно, спать завалился, а въ грунтовый сарай, пожалуй, не трудно забраться.

   "Сарра тотчасъ же и примолкла; ей стало стыдно своего крика, и она прошла въ себѣ съ виноватымъ лицомъ, какъ всегда бывало это съ нею въ подобныхъ случаяхъ.

   "Но эта новая встрѣча съ Кирилинымъ не обошлась мнѣ такъ дешево, какъ первая.

   "На другой день за столомъ батюшка обратился въ Саррѣ съ вопросомъ:

   "- Мнѣ говорили, васъ вчера ночью кто-то испугалъ въ саду, сударыня. Какъ это было? Потрудитесь разсказать.

   "Бѣдная missy сконфузилась и начала извиняться, говоря, что дѣйствительно она, можетъ-быть, напрасно испугалась, но что она положительно видѣла, какъ кто-то мимо нея пробѣжалъ за липами, какъ будто гнался за Надей...

   "- А ты, Надя, не видала... этого разбойника? договорилъ батюшка, остановивъ на мгновен³е на мнѣ свои строго проницательные глаза. Я поняла, что онъ хотѣлъ сказать. Я лгать не умѣла, да и укололъ глубоко меня его вопросъ.

   "- Разбойника я никакого не видала, смѣло отвѣчала я

   "Онъ понялъ въ свою очередь, и на его лицѣ промелькнуло выражен³е, котораго я никогда не забуду, и которое никогда еще на моей памяти не искажало его благородныя черты: какое-то безумное отчаян³е и дикая жажда мести... Но быстрѣе вспыхнувшей зарницы потухли глаза его, и онъ, съ полуусмѣшкой, все тѣмъ же своимъ невозмутимымъ тономъ сказалъ Саррѣ:

   "- Я велѣлъ нарядить трехъ надежныхъ людей сторожами въ садъ и, если кого поймаютъ, привести ко мнѣ. Я съ виноватымъ справлюсь!

   "Я убѣжала послѣ обѣда въ себѣ въ спальню и, запершись одна, долго плакала какъ безумная. Подъ предлогомъ головной боли, я не сошла въ чаю, выпроводила отъ себя Сарру и, дождавшись, когда смерклось, отправилась внизъ, въ Настасьѣ Савельевнѣ.

   "Она собиралась уже спать ложиться и чрезвычайно встревожилась моимъ посѣщен³емъ.

   "Я не дала ей слова выговорить.

   "- Настасья Савельевна, время дорого, не теряйтесь, не плачьте, дѣйствовать надо!.. Сынъ вашъ губитъ себя. Вчера онъ пробрался въ садъ, ночью, остановилъ меня въ аллеѣ. Его видѣла миссъ Мэкдефъ, она его не узнала, но объ этомъ батюшка знаетъ, онъ догадался, кто это былъ... батюшка велѣлъ нарядить людей... его поймаютъ, приведутъ въ нему... Страшно подумать, что можетъ случиться...

   "- ²исусе Христе, убьетъ онъ его, убьетъ! вскрикнула Настасья Савельевна, падая въ кресло.

   "- Вы должны съ нимъ увидаться, предварить его; сегодня же, не теряя времени, постарайтесь его найти, скажите...

   "- Развѣ онъ меня послушаетъ, барышня! возразила она, ломая себѣ руки и качая головой такъ, какъ будто она не держалась у нея на плечахъ.

   "- Скажите ему отъ меня, что если онъ меня дѣйствительно любитъ, онъ долженъ беречь и себя, и меня...

   "- Матушка барышня, какъ же это я скажу ему? заикаясь промолвила Настасья Савельевна.

   "- Такъ и скажите! нетерпѣливо приказывала я ей,- скажите, что я его не забуду, что я всегда буду для него прежняя подруга дѣтства, - помните мои слова, - что его участь дорога мнѣ... Но чтобъ онъ не старался видѣться со мной... Это невозможно теперь... Онъ только даромъ играетъ своею жизнью... А я этого не хочу! Слышите, скажите ему, я этого не хочу!..

   "Она глядѣла на меня взглядомъ, отупѣвшимъ отъ изумлен³я и страха...

   "- Да ступайте же, не теряйте времени, мнѣ нельзя оставаться у васъ долго: замѣтитъ Сарра, батюшка узнаетъ, начнутъ подозрѣвать и меня, и васъ...

   "Она вскочила съ мѣста въ новомъ перепугѣ отъ этихъ словъ.

   "- Господи, Творецъ милосердый! заголосила она, мечась во всѣ стороны:- всѣхъ-то онъ запутаетъ, всѣхъ погубитъ! И умомъ вѣдь не прикинешь, съ какой стороны подойти-то съ нему!

   "- Повторите ему то, что слышали отъ меня: онъ долженъ будетъ послушаться... А не то, скажите ему, что и я отъ него откажусь, какъ всѣ...

   "- Скажу, барышня вы моя драгоцѣнная, скажу, говорила она, кидаясь цѣловать мои руки,- поѣду немедля, отыщу его. Дай вамъ Богъ много лѣтъ и счастья за то, что не оставляете его своимъ вниман³емъ. Дѣйствительно, всѣми-то покинутъ, всѣми презрѣнъ...

   "Она принялась плакать.

   "- Съ Богомъ, голубушка моя, съ Богомъ! торопила я ее:- поѣзжайте и, какъ бы поздно вы ни вернулись, заходите во мнѣ, я буду ждать васъ.

   "Я вернулась къ себѣ, а она отправилась въ Новоселки. Настала ночь; часы бѣжали одинъ за другимъ, а ея все еще было. Я не ложилась, погасила свѣчи и сидѣла у открытаго окна, безцѣльно глядя въ глубокую темь аллей. Необычные, тяжелые шаги раздавались то въ одной, то въ другой сторонѣ сада: это были дозорные, наряженные по батюшкиному приказан³ю... "Пришли, сторожатъ", говорила я себѣ презрительно и горько, "берегутъ меня отъ искусителя, какъ плѣнную царевну... Это отецъ мой вздумалъ на старости лѣтъ разыграть со мной сцену изъ старинной свазки... А онъ, неустрашимый рыцарь мой, сейчасъ вотъ влетитъ во мнѣ въ окно на крылатомъ конѣ... И смѣшно, и гадко!.."

   "И я засмѣялась громко такимъ злымъ смѣхомъ, что сама вздрогнула, услыхавъ его. Это былъ отголосокъ другаго, слишкомъ знакомаго мнѣ смѣха, того, что первый, какъ дальн³й грохотъ наступающей бури, смутилъ завѣтную тишь моего неба. "Давно-ли, давно-ли", заскребло вдругъ у меня въ какомъ-то глухомъ уголку сердца, "ничего этого не знала я, ни этихъ замиран³й, какъ будто предъ смертью, ни этихъ постыдныхъ чувствъ... Такъ незлобиво было у меня на душѣ, такъ свѣтло глядѣла я въ будущее, ни одной тучки не чернѣло на чистой лазури,- будущее, это было неизмѣнное продолжен³е все того же безмятежнаго моего счаст³я. Какъ прозрачная глубина нашей Семи, должно было оно, казалось, вынести меня до гроба все тою же, безупречною, гордою, счастливою!...Отецъ мой, Владим³ръ,- я поровну дѣлила сердце между ними, и за ними кончался м³ръ для меня. Давно-ли, давно-ли это было?... А теперь, Боже мой, Боже! Зазвучалъ этотъ смѣхъ, заговорили тѣ смущающ³е звуки, блеснули темнымъ пламенемъ глаза, полные мольбы и страдан³я, и я... Страшно подумать, какъ на врага глядитъ теперь на меня отецъ мой, нѣкогда боготворимый мною отецъ... Владим³ръ!.. "Но отчего же", спрашивала я себя съ отчаян³емъ, "не могу я, не могу никакими силами вызвать снова на память милыя черты дорогаго лица? Еслибы, кажется, хоть на одинъ мигъ воскресъ предо мной его честный, довѣрчивый взглядъ, я бы ожила опять въ прежней жизни, и, какъ утренн³й туманъ подъ полуденными лучами, разсѣялись бы околдовавш³я меня темныя чары. Но милыя черты точно ушли отъ меня въ какую-то недостижимую даль, и тщетно зову я ихъ оттуда, въ отраду себѣ и спасен³е. Что-то безлицое и безмолвное возникаетъ вмѣсто ихъ передо мной,- а между тѣмъ рядомъ, какъ живой, непрощенный, торжествующ³й и мрачный, стоитъ другой, неотступный образъ... И каждый изгибъ, каждая складка его повторяетъ мнѣ его слова, а слова эти, они и такъ уже, какъ отравленный напитокъ, льются мнѣ въ грудь и жгутъ ее каждый день, каждый часъ. Какими же сѣтями опуталъ меня этотъ человѣкъ? Чѣмъ успѣлъ онъ зацѣпить за всѣ мои живыя струны и затянуть ихъ въ своей безжалостной рукѣ?... Боже мой! Неужели это любовь?" съ ужасомъ подумала я. "Эта грызущая боль, этотъ мятежный строй мыслей и чувствъ, эта непрерывная, невыносимая тоска,- такъ это все называется любовью!..."

   "- Евстигней! раздалось вдругъ изъ самой глубины сада.

   "- Я-а!

   "И на дорожкѣ подо мной живо затормошился кто-то...

   "- Держи! кричали ему.

   "Я вскочила съ мѣста... и снова упала...

   "Евстигней кинулся на голосъ... Что-то невидимое, но слишкомъ понятное для меня, происходило въ саду. Крики, людской топотъ, внезапный шелестъ раздвигаемыхъ кустовъ, слышались среди непроницаемой ночи. Противъ оконъ моихъ, въ темныхъ окнахъ батюшки показался, заходилъ свѣтъ... "Онъ услышалъ, онъ проснулся, онъ пошелъ въ садъ. Они поймаютъ его!"

   "Я схватилась за голову, судорожно сжимая ее помертвѣлыми руками...

   "Новый крикъ донесся издали, со стороны Бѣлаго камня. Ближайш³е голоса отвѣчали ему; тяжелые шаги бѣгомъ устремились по тому направлен³ю... Ночь погрузилась опять въ свое гробовое молчан³е. "Онъ въ паркѣ, уйдетъ-ли онъ отъ нихъ?... Господи, спаси его!"

   "Цѣлая вѣчность прошла для меня въ этой несказанной тревогѣ...

   "Снова шаги и голоса, и все ближе, и ближе... Они идутъ назадъ... Одни?" Я всѣмъ тѣломъ высунулась въ окно, жадно и трепетно ожидая перваго слова, перваго звука...

   "Но ничего, ничего, кромѣ смутнаго, непонятнаго говора. "О, Творецъ мой, какое мученье!"

   "Они направились въ батюшкиному флигелю... Невозмутимо дремлетъ воздухъ, ни тѣни вѣтра, ничего не доносится оттуда до меня, умирающей отъ ожидан³я.

   "Но вотъ наконецъ разошлись они. Двое изъ нихъ идутъ въ мою сторону и бранятся будто. Слова ихъ уже явственно долетаютъ до меня.

   "- Заяцъ! Еще смѣешь предъ самимъ генераломъ говорить! Объ эту пору заяцъ въ овсахъ сидитъ. Какой это заяцъ, когда, слышалъ ты вѣдь самъ, Иванъ Копыто его за полу ухватилъ, да вырвался онъ у него...

   "Я уже не слышала болѣе. "Онъ спасенъ, спасенъ! Боже милосердный, благодарю Тебя!" И до утра просидѣла я на томъ же мѣстѣ, безъ мысли, безъ движен³я...

   "На зарѣ, едва заиграли первые лучи на занавѣсахъ моихъ оконъ, дверь спальни осторожно отворилась, и неслышною поступью вошла Настасья Савельевна.

   "- Барышня, вы такъ и не ложились! воскликнула она, увидавъ меня.

   "- Нѣтъ, я не могла, здѣсь происходили так³е ужасы!...

   "- Знаю, барышня, знаю, говорила она торопливо, - я дождалась его, видѣла....

   "- Что же онъ? Говорите скорѣе!...

   "Я не стану передавать безконечнаго разсказа Настасьи Савельевны, въ которомъ главную роль играла она сама, ея собственные страхи и похожден³я. Съ трудомъ добилась я наконецъ того, что относилось въ ея сыну. Онъ былъ въ саду и, дѣйствительно, едва ушелъ изъ рукъ сторожа, поймавшаго его за платье. Онъ приказалъ мнѣ сказать чрезъ Настасью Савельевну, "чтобъ я не безпокоилась, что его живаго не возьметъ никто".

   "- Да обѣщалъ-ли онъ вамъ не ходить въ намъ въ садъ по ночамъ? спрашивала я Настасью Савельевну.

   "- Ничего не обѣщалъ, окромя того, что я вамъ сказала, отвѣчала она съ сердцемъ.- Вернулся это онъ, еле дышетъ, повалился какъ снопъ на диванъ.... Билась я съ нимъ, билась, по крайности часъ добрый уговаривала его, слова ваши передавала: хорошо, говоритъ, скажите вотъ то-то и то-то. И ни слова больше про это. Только одинъ разговоръ у него и есть,- все это про васъ, Надежда Павловна....

   "- Что же онъ говоритъ?

   "Она махнула рукой.

   "- Э! Не спрашивайте лучше! Что безразсудныя-то слова повторять! Я даже, - повѣрите, барышня, - слушаю его, да думаю: вѣрно-ли это сынъ мой? Не подмѣнили-ли ужь мнѣ его въ колыбелькѣ? Кровь, то-есть, свою не узнаю въ немъ... И вы напрасно себя безпокоите изъ-за него, голубушка, барышня вы моя, не стоитъ онъ этого, право-слово, не стоитъ... Ступайте, ложитесь въ кроватку, не нудьте себя изъ-за него, неуча... И мнѣ-то пора убираться скорѣе отъ васъ. Вишь, солнышко взошло, не дай Богъ, гдѣ-нибудь съ генераломъ на лѣстницѣ встрѣчусь....

   "Она заторопилась.... Я не удерживала ея, я была измучена тѣломъ и душой....

  

  

   "Лампада меркнетъ, Владим³ръ.... Силы слабѣютъ день ото дня. По цѣлымъ суткамъ иногда не въ состоян³и я двинуть рукой, поднять голову съ подушки. А страдан³й нѣтъ, мысль такъ же дѣятельно, такъ же упорно работаетъ надъ прошлыми ощущен³ями, и чѣмъ ближе подхожу я въ роковой развязкѣ, тѣмъ осязательнѣе и отчетливѣе, кажется, возникаютъ они вновь предо мной.... Мнѣ надо спѣшить, спѣшить, воспользоваться послѣдними проблесками уходящей жизни.... Вы должны все знать, все, до конца....

   "Дни текли за днями, но они не приносили мнѣ успокоен³я. Извѣст³я изъ Новоселокъ были все тревожнѣе. Карлъ Ивановичъ, принимавш³й искреннее участ³е въ судьбѣ Кирилина, сообщилъ мнѣ однажды въ большомъ смущен³и, что между Грайворонскимъ и молодымъ его капельмейстеромъ произошелъ окончательный разрывъ вслѣдств³е того, что послѣдн³й отказался положить на ноты какую-то польку, которую Грайворонск³й вздумалъ ему насвистывать; что Кирилину еще не совсѣмъ отказано, но это лишь до того времени, когда получится изъ Москвы отвѣтъ отъ одного музыканта, приглашаемаго Грайворонскимъ на мѣсто Кирилина.

   "- Что же будетъ дѣлать этотъ несчастный, когда ему совсѣмъ откажутъ? воскликнула я.

   "Карлъ Ивановичъ поглядѣлъ на меня, печально повелъ плечами....

   "- Я съѣзжу въ Новоселки, постараюсь потолковать съ нимъ, сказалъ онъ.- Можетъ-быть, что-нибудь и придумаемъ.

   "Онъ, дѣйствительно, отправился туда въ тотъ же день, вернулся, увидался со мной опять. Онъ болѣе прежняго казался теперь смущеннымъ и, начиная говорить со мной, отворачивался, будто боясь встрѣтиться со мной глазами.

   "- Я нашелъ его очень разстроеннымъ, передавалъ онъ мнѣ про Кирилина, - но не своимъ положен³емъ собственно, онъ слишкомъ даже беззаботно относится къ своему положен³ю, я нахожу. Онъ говорилъ, что ему все равно, "гдѣ бы ни влачить свою жалкую жизнь". Онъ такъ и сказалъ, примолвилъ Карлъ Ивановичъ,- и это очень не хорош³й симптомъ, потому, это доказываетъ, онъ не о томъ думаетъ, что ему надлежитъ. а совсѣмъ о другомъ, что ему можетъ очень, очень большой вредъ сдѣлать....

   "- Какой вредъ? спросила я, пристально взглянувъ на доктора.

   "- О! отвѣчалъ онъ и показалъ на голову:- это у него не хорошо.

   "- Онъ боленъ? воскликнула я.

   "Карлъ Ивановичъ, въ свою очередь, взглянулъ на меня; его больш³е глаза вопрошали и вмѣстѣ съ тѣмъ какъ будто укоряли меня.

   "- Я не виновата, докторъ, клянусь вамъ! вырвалось у меня, сама не понимаю какъ.

   "Онъ взялъ меня за обѣ руки.

   "- О, я знаю, знаю, я все понялъ теперь, заговорилъ добрый человѣкъ, и слезы повисли у него на рѣсницахъ,- вамъ жалко, потому, у васъ золотое сердце, а вы не виноваты, вы не можете быть виноваты, потому, вы ein nobles Fräulein, Надежда Павловна, я понимаю, да!... Вы не безпокойтесь объ этотъ бѣдный молодый человѣкъ; я не буду отъ васъ скрывать: я боюсь воспален³я, - докторъ опять указалъ на голову,- но я надѣюсь его вылѣчить: онъ молодъ, шансовъ всегда при молодости очень много. Но вы сами... Я