Жихарев Степан Петрович - Записки современника. Дневник студента

чувстве любви, тем пламеннее были наши выражения и, начитавшись оба Colardeau и Дората, мы менялись самыми пылкими грамотками". Одно из писем Долгорукова, в котором он "употребил все, что страсть любовная может внушить языку и перу, воспламененному воображением", было перехвачено мужем ("пьяным буяном", как выражается Долгоруков); встречное письмо жены было тоже перехвачено - "и переписка наша таким образом очутилась в руках ее мужа". Далее рассказано, как муж совершил ему "личную обиду" в Казенной палате ("будучи во фраке, я не мог отразить его наглости") и как Долгоруков подал жалобу государыне: "Дело сие потом производилось судебным порядком, и наша переписка сделалась всем известной. К умножению неприятностей для меня я обнаруживал в моем письме свободные мысли насчет брака, заняв их у Мирабо и прочих возмутительных писателей того времени во Франции. Это прибавило заключение, что я пристал к якобинской системе, что мне сугубо в последствии времени повредило". Долгоруков заканчивает свой рассказ утверждением, что кроме романического пустословия и неосторожности ничего не было и что все происшествие "истекало от опрометчивого нашего свойства и испорченного воображения насчет чувствительности". К этому прибавлено любопытное рассуждение о том, что подобная "интрига" нимало не относилась до "публичного характера" и что поэтому перехваченные письма не должны были подвергаться ни следствию, ни публичному суду: "... ибо ежели подобные проступки частного лица разбирать в трибуналах, то едва ли кто спасется от общих со мной несчастий. А потому прошу всякого обвиняющего меня признаться, что во всем этом происшествии поступлено со мной от правительства беззаконно, вопреки всем правилам гражданского благоустройства... ибо человек судиться должен в деяниях публичных, но в тайном поползновении сердца, кроме бога, испытующего наши совести, никакой мирской закон касаться нас не может и не должен" (Капище моего сердца. Сочинение князя И. М. Долгорукова, или Словарь всех тех лиц, с коими я был в разных отношениях в течение моей жизни. "Русский архив", 1890, кн. II, Приложение, стр. 363-367; дополнительные подробности на стр. 340-343). Здесь же Долгоруков указывает, что в его сочинениях напечатано только одно стихотворение, "писанное насчет г-жи Улыбышевой", - "Послание к Людмиле".

   24. Об этом случае рассказывает в своих воспоминаниях Е. Ф. Тимковский: "Бекетовский хор пел обыкновенно в церкви св. Димитрия Солунского, близ Тверского бульвара. В нем отличалась какая-то девушка Анисья (не пригожая, впрочем) своим прелестным голосом и методою пения, почти театральною. Вот поют, кажется, "Достойно есть", и под конец Анисья своим solo и в хоре, а более своими руладами так поразила благочестивых и светских слушателей, что один из сих последних, некто князь Визапур, выкрещенный индеец, лев того времени, захлопал в ладоши в каком-то неистовом восторге. Такой соблазн был слишком гласен и дерзок; по требованию известного московского митрополита Платона г. Бекетов принужден был немедленно отослать своих певчих в деревню" ("Киевская старина", 1894, апрель, стр. 11).

   Визапур - эмигрант-мулат, был женат на дочери купца Сахарова; в 1812 г. расстрелян как французский шпион. (См.: Французы в России. 1812-й год по воспоминаниям современников-иностранцев. 1912, стр. 74-76; ср.: М. И. Пыляев. Полубарские затеи. "Исторический вестник", 1886, No 9, стр. 552).

   25. О московском полицмейстере Илье Ивановиче Алексееве см. в "Записках" Ф. Ф. Вигеля (изд. 1892 г., по указателю имен).

   26. Примечание П. И. Бартенева: "Картинная галлерея, собранная послом нашим в Вене князем Д. М. Голицыным и завещанная им Москве, была продана около 1817 года большею частью в чужие края по представлению тогдашнего попечителя Голицынской больницы, князя Сергея Михайловича. Дом, где она помещалась, ныне занят фельдшерской школой".

   27. Петр Андреевич Кикин был любителем литературы, состоял членом "Беседы любителей русского слова" и принадлежал к ярым "шишковистам".

   28. О Дмитрии Александровиче Лукине ср. в "Воспоминаниях" В. А. Соллогуба ("Academia", 1931, стр. 165-166); подробные сведения - в комментариях Б. Л. Модзалевского к "Письмам морского офицера П. И. Панафидина" (Пгр., 1916, стр. 111-122).

   29. Примечание П. И. Бартенева: "Эта княжна, Евгения Михайловна Долгорукова, вышла впоследствии за Степана Трофимовича Творогова".

   30. Максим Иванович Невзоров - один из самых деятельных масонов, друг И. И. Новикова, И. В. Лопухина, И. П. Тургенева. Невзоров привлекался к суду за принадлежность к мартинистам; потом жил в Москве и издавал журнал "Друг юношества" (1807-1815). К концу жизни стал, по словам А. Я. Булгакова, "безбожником" и увлекался Вольтером. В 1825 г. Жихарев сообщал А. И. Тургеневу, что Невзоров написал петербургскому митрополиту Серафиму письмо, "наполненное громкими и дерзкими истинами, если только истина дерзка быть может". В следующем письме Жихарев писал: "Максиму за письмо к Серафиму, несмотря на невероятную дерзость, ничего не было. Есть истины, которые и обнаружить опасно. В случаях же гонения на него я бы умел пособить ему во славу истины и вас. Теперь бояться ему нечего, да он и не боялся, голубчик, и прежде, путешествуя к Герасиму почти ежедневно, все так же по-прежнему". В письме к Серафиму Невзоров протестовал против лжи и лицемерия в православной церкви. (См.: А. Н. Пыпин. Религиозные движения при Александре I, 1916; "Голос минувшего", 1913, No 12).

   31. "Француз на дрожках" (в более ранних изданиях - "Чортик на дрожках") - стихотворная брошюра, автором которой "с некоторою долею достоверности" считали Д. И. Фонвизина (см. в издании С. А. Венгерова: "Русская поэзия", т. I, 1897, стр. 397). Она была переиздана в 1805 г. (экземпляр из библиотеки П. В. Щапова есть в Русском историческом музее). Текст по экземпляру Эрмитажной библиотеки напечатан у Венгерова (стр. 398-399).

   В. Семенников обнаружил наиболее ранний текст этого стихотворения под заглавием "Французский променад" в журнале Новикова "Вечерняя заря" 1782 г. и пришел к выводу, что автор его - известный масон и ученик Новикова А. Ф. Лабзин ("Русский библиофил", 1914, кн. 4, стр. 65).

   32. Харитон Андреевич Чеботарев был профессором русской истории и первым ректором Московского университета. Составленное им "Четвероевангелие" - свод евангельских событий, расположенных в последовательном порядке. Книга была издана дважды: в 1803 г. (в Синодальной типографии) и в 1805 г. (в университетской типографии). Впоследствии она была запрещена к обращению и переизданию. Об этой книге Жихарев говорит еще в записи от 8 февраля 1806 г.

   33. Примечание 12. И. Бартенева: "К Авдотье Селиверстовне Небольсиной. Дом ее, если не ошибаемся - ныне Д. А. Беклемишевой (бывший А. И. Кошелева) на углу Трубного переулка". С. Н. Глинка вспоминал: "Москва тогда кипела хлебосольством. Дом А. С. Небольсиной был первым домом гостеприимным; по четвергам у нее были званые обеды" ("Записки С. Н. Глинки", изд. журн. "Русская старина", 1895, стр. 221).

   34. Павел Иванович Голенищев-Кутузов - попечитель Московского университета, официальный стихотворец, "шишковист", враг Карамзина, писавший на него доносы. Евгений Алексеевич Колычев - поэт, близкий к кругу И. Пнина и "радищевцев". Колычев упомянут К. Н. Батюшковым в его плане книги по истории русской словесности "для людей светских, и предполагая, что читатели имеют обширные сведения в иностранной литературе, но своей собственной не знают"; пункт 28-й этого плана гласит: "Статьи интересные о некоторых писателях, как то: Радищев, Пнин, Беницкий, Колычев". Стихотворение Колычева "Мотылек" было напечатано в "Санктпетербургском журнале" (1798, ч. I, стр. 209); в нем доля светского человека сравнивается с судьбой мотылька, который вьется вокруг огня:

  

   Вьется вкруг - дивится - тает -

   Видит - хочет- блеск страшит -

   Прелесть все превозмогает

   И он прямо в огнь летит.

  

   Вспыхнул - загорелся - взвился -

   Заблистал во тьме ночной -

   Поздно светлый яд открылся,

   Блеск не спас от смерти злой!

   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

   Нет, мое уединенье,

   Что милее мне тебя?

   Лучше жить в тени, в забвенье,

   Чем в сияньи сжечь себя!

  

   В журнале "Любитель словесности" (1806, ч. II, стр. 40) напечатано "Надгробие Е. А. Колычеву", написанное И. Пниным:

  

   Лежит в могиле сей

   Природы друг и друг людей.

  

   35. Ф. В. Ростопчин "написал много комедий, исполненных остроты и критики на оригинальные лица, между нами встречавшиеся, но по прочтении своих комедий в малом обществе обыкновенно предавал их огню" ("Отеч. зап.", 1826, ч. XXVI, стр. 79). Напечатана и поставлена на сцене была только одна его комедия - "Вести, или убитый живой" (1808 г.), но успеха не имела. П. А. Вяземский говорит: "В ней нет изящной отделки, нет искусства, в ней не пробивается рука художника, но есть русская веселость и довольно верная съемка природы. Не понимаю, почему не имела она успеха на сцене и совершенно упала в первое представление". (Соч., т. V, 1880, стр. 145).

   36. Об Иване Афанасьевиче Дмитревском Жихарев говорит в дальнейшем неоднократно и подробно: см., например, записи от 2 и 3 января, 12 марта, 15 мая, 31 мая 1807 г., а также в "Воспоминаниях старого театрала", где дана общая оценка Дмитревского и как актера и как театрального деятеля и педагога. (Ср.: С. Т. Аксаков. Я. Е. Шушерин и современные ему театральные знаменитости. Избр. соч., 1949, стр. 405-432. См. также: В.Н. Всеволодский-Гернгросс. И. А. Дмитревский, 1923 и 1945; С. С. Данилов. Очерки по истории русского драматического театра, 1948).

   37. Петр Иванович Страхов - профессор Московского университета по опытной физике, ученик и сотрудник Новикова (перевел "О заблуждениях и истине" Сен-Мартена, "Путешествие Анахарсиса" Бартелеми, "Эмиля" Руссо); в 1805-1807 гг. был ректором Московского университета. О его публичных лекциях вспоминает И. М. Снегирев: "Признаюсь, я редко видел такого статного без принуждения, величавого без напыщенности, красивого без притязания и вежливого без манерности, как этот истинно почтенный и благородный муж... Его обширные познания и дарования возвышали красноречивое слово и приятно-звучный тенор-бас. На публичные его лекции сбирались из всех почти сословии в Москве; там я видал княгиню Екатерину Романовну Дашкову, Ивана Ивановича Дмитриева, Каразина. После лекций из аудитории до квартиры провожали его толпы слушателей, которые и дорогой получали его объяснения на свои вопросы и недоумения. Такие переходы представляли нечто торжественное" ("Русский архив", 1866, стр. 746).

   38. Павел Афанасьевич Сохацкий - профессор эстетики и древней литературы в Московском университете; в 1802-1803 гг. был редактором журнала "Новости русской литературы", который был продолжением журнала "Иппокрена, или утехи любословия" (1799-1801), бывшего, в свою очередь, продолжением журнала "Приятное и полезное препровождение времени" (1794-1798). Все эти журналы были связаны с карамзинским направлением.

   39. На экземпляре издания 1859 г., принадлежавшем М. Н. Лонгинову, сделана в этом месте карандашная пометка рукой Лонгинова: "И. И. Дмитриеву" [Библиотека Лонгинова в Институте литературы АН СССР (Пушкинский Дом), шифр Ло. 27. II, 23, стр. 48].

   40. Гертруда-Елизавета Мара (рожд. Шмелинген) была одной из известнейших в XVIII в. певиц; она славилась как звучностью голоса, так и драматизмом исполнения. Начало ее артистической деятельности относится к шестидесятым годам (она родилась в 1749 г.). О ней восторженно вспоминает Радищев, слышавший ее, вероятно, в Лейпциге в 1766 г. (см.: Полное собрание сочинений, т. II, 1941, стр. 52; ср.: Т. Ливанова. Русская музыкальная культура XVIII века, т. I, 1952, стр. 124 и 132). В 1790 г. ее слышал Карамзин ("Письма русского путешественника" - Сочинения, 1848, т. II, стр. 675). В "Карманной книжке для любителей музыки на 1796 год" (СПб.) помещена ее биография; в предисловии она названа "первой в Европе певицей" (см. в той же работе Т. Ливановой, т. II, 1953, стр. 349-353).

   41. Подробности о Кускове и его владельцах (Шереметевых) см. в книге М. И. Пыляева "Старая Москва", (1891, стр. 163-184). Об оранжерее Пыляев говорит: "Оранжереи, теплицы и грунтовые сараи Шереметева снабжали фруктовыми отводками все окрестные поместья и много способствовали развитию плодового садоводства не только под Москвою, но и во всей России. Для лавровых деревьев были сделаны особые двери или, лучше, проломы до 18 аршин в вышину; таких лавров и померанцев было трудно найти даже на юге". Жихарев был в Кускове уже в период его падения, когда Н. П. Шереметев ("Крез меньшой", как его называли) переселился в Останкино. После его смерти (1809 г.) И. М. Долгоруков написал стихотворение "Прогулка в Кусково", в котором говорит:

  

   Завяли мягкие равнины,

   Цветами воздух не курят,

   Лужайки, тропочки, долины

   Мальчишки всячинкой сорят,

   Валятся стены зал огромных,

   И в них не слышно звуков стройных.

   О, время, лютый враг всего!

   Щадить не любит ничего.

  

   42. Помещик Николай Алексеевич Дурасов славился своим гостеприимством и хлебосольством. "Я вижу отсюда Дурасова, который представителем древней столицы въезжает по Красному крыльцу верхом на стерляди и подносит двору от московского дворянства кулебяку", - писал Вяземский А. И. Тургеневу в 1817 г. ("Остафьевский архив", I, 1899, стр. 90). В. А. Соллогуб говорит: "В Москве долго славилась его баснословная стерляжья уха, подаваемая в честь "голубеньких" и "красненьких", то есть в честь Андреевских и Александровских кавалеров" ("Воспоминания", 1931, стр. 231). Кроме подмосковного Люблина Дурасову принадлежало большое село Никольское на реке Черемшан (за Волгой), с крепостным театром и оркестром. "К Дурасову съезжалось дворянство трех губерний, и он устраивал пиры уже с черемшанскими стерлядями, давно теперь разбежавшимися от устройства мельницы", - пишет там же Соллогуб. С. Т. Аксаков подробно описывает дом и хозяйство в Никольском - вплоть до особого домика для двух чудовищных свиней, "каждая величиной с небольшую корову" ("Детские годы Багрова-внука", глава "Летняя поездка в Чурасово"; см. в статье Добролюбова "Деревенская жизнь помещика в старые годы"). В журнальном тексте "Дневника студента" фамилия Дурасова была обозначена только заглавной буквой (как и фамилии многих других лиц). М. А. Дмитриев писал в 1853 г. М. П. Погодину по поводу этих страниц "Дневника": "Хотя я начал знать Москву годами четырьмя позже этого времени, но вообразите, что я за этим чтением пережил вновь все прежнее, потому что большую часть людей знал и многих видел тут, как в зеркале! Я подписал имена, отчества и фамилии тех, которые обозначены только заглавными литерами; и наконец расхохотался, узнавши Николая Алексеевича Дурасова, с его хвастовством, с его п_о_д_л_и_н_н_ы_м_и словами: д_р_я_н_ь-с, которые я тысячу раз слышал! - А какой прекрасный, чистый, простой и красивый слог рассказа! Если будете ко мне писать, сделайте одолжение, напишите мне имя, отчество и фамилию этого студента. Да зачем вы скрыли и его имя, и имена других лиц; например главнокомандующего Беклешова, бригадира Мельгунова (Степана Григорьевича), которого я тоже знал, и многих! Дурасов - родной дядя графини Закревской Аграфены Федоровны. Племянница расхохочется, если прочитает о дядюшке" (Н. Барсуков. "Жизнь и труды М. П. Погодина", XII, 1898, стр. 265). Сестра Н. А. Дурасова (Стефанида Алексеевна) была женой Ф. А. Толстого, который был братом деда Льва Толстого.

   43. Князь Дмитрий Евсеевич Цицианов славился своими выдумками и анекдотами: "Он был человек добрый, большой хлебосол и отлично кормил своих гостей, но был еще более известен, с самых времен Екатерины, по приобретенной им славе приятного и неистощимого лгуна" (А. Я. Булгаков. Воспоминания. "Старина и новизна", 1904, стр. 113. Ср.: П. А. Вяземский. Старая записная книжка. Полн. собр. соч., т. VIII, 1884, стр. 146). Сводку материала о Цицианове см.: "Дневник Пушкина", под ред. Б. Л. Модзалевского, 1923, стр. 99-102.

   44. В "Московских ведомостях" 1805 г. (No 20, от 11 марта) напечатано следующее объявление на русском и французском языках: "Прибывший, сюда с компанией своею величайший в своем роде и здесь еще не виданный вольтижер К_а_р_л _Т_р_а_н_ж честь имеет объявить знатному дворянству и почтеннейшей публике, что он в среду, марта 15-го, во 2-й раз на Петровском театре покажет свое искусство на 50 футов поднятом канате". Этот же Транж (Trange) запечатлен в стихотворении И. М. Долгорукова "На празднике в Митине";

  

   На воздухе Т_ р_а_н_ж_е, как будто привиденье,

   Между вершин дерев раскинувши канат,

   Чудесные на нем творил тел о движенья,

   Стрелял, скакал и в миг переменял наряд.

  

   Ракетки, бураки, прозрачные картины

   Сгоняли удалой вокруг его народ;

   А трусы, кои в нем боялись бесовщины,

   Под окнами толпой глазели на господ.

  

  

  

  

  

  

  (Сочинения, 1849, т. II, стр. 146).

  

   45. Примечание П. И. Бартенева: "Урожденная Волконская. Моцарт посвятил ей одну из своих сонат". Бартенев ошибся: Е. А. Муромцева была урожденная Волкова (сестра московского полицмейстера А. А. Волкова). Что касается сонаты Моцарта, то сын Е. А., М. М. Муромцев, говорит в своих "Воспоминаниях": "Моцарт посвятил ей сонату, которая, к несчастью, утратилась" ("Русский архив", 1890, No 1, стр. 60).

   46. Иоганн-Вильгельм Геслер - немецкий композитор, органист, пианист; в 1792 г. поселился в Петербурге, в 1794 г. переехал в Москву, где пользовался большой известностью (см. стихотворение И. И. Дмитриева "Стихи на игру г-на Геслера, славного органиста" в сборнике "И мои безделки" (1795 г.) и в книге Т. Ливановой "Русская музыкальная культура XVIII века" (т. I, 1952, стр. 148 и 251). Умер в Москве, в 1822 г.

   47. Пьер Роде - французский скрипач и композитор, был в годы 1803-1808 придворным солистом в Петербурге. Франсуа Бальо (Байо) - французский скрипач; в 1805-1808 гг. концертировал в России вместе с виолончелистом Ламар.

   48. Примечание П. Бартенева: "Князем Михаилом Михайловичем, который в царствование Николая Павловича был сослан в Верхотурье (но не по делам политическим). Он был женат на дочери адмирала Рибаса. Это родной дед княгини Юрьевской". Княгиня Юрьевская (княжна Екатерина Михайловна Долгорукая) - фаворитка, а после смерти императрицы жена Александра II.

   49. Кн. Горчаков - это князь Дмитрий Петрович Горчаков, поэт-сатирик, "колкий стих" которого ценил Пушкин (см. стихотворение "Городок"). Что касается Карина, то надо полагать, что Жихарев имел в виду известного в свое время переводчика Федора Григорьевича Карина, который был приятелем Д. П. Горчакова и слыл "московским сибаритом": "Его причисляли к каким-то вольтерьянцам, - говорит С. Н. Глинка, - но у него и помину не было ни о каком вольнодумстве философов XVIII столетия. Он весь, так сказать, жил в трагедиях Расина, переводил И_ф_и_г_е_н_и_ю" ("Записки", 1895, стр. 176). Однако Ф. Г. Карин умер в 1800 г. (см.: С. А. Венгеров. Предварительный список, т. I, 1915), а Жихарев говорит о нем в 1805 г. как о живом. По-видимому, мы имеем здесь дело (как и в некоторых других случаях) с позднейшей вставкой: этого куска ("Ну, что бы <...> облеклися") не было ни в "Москвитянине", ни в рукописи (судя по экземпляру С. А. Соболевского) - он появился только в издании. 1859 г. Жихарев сделал эту нравоучительную вставку, забыв, что Карина в это время уже не было в живых. Имя Карина упоминается у Жихарева еще раз (см. стр. 63), но там речь идет о прошлом времени, когда Карин мог быть еще жив.

   50. Цитата из комедии Алексиса Пирона (Piron) "La Metromanie" ("Страсть к стихотворству", 1738 г.): "J'ai ri. Me voila desarme, т. е. "Я рассмеялся. И вот я обезоружен" (III действие, явление VII).

   51. "Гуронские дикари" (или гуроны) - индейское племя в Северной Америке, еще в XVII в. почти целиком погибшее в войнах с ирокезами.

   52. Николай Николаевич Бантыш-Каменский, управлявший московским архивом Коллегии иностранных дел, был автором большого количества трудов по истории дипломатических сношений России с другими государствами; в числе их есть "Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами с 1619 по 1792-й год". Вместе с А. Ф. Малиновским он принимал участие в первом издании "Слова о полку Игореве" (1800г.); см.: "Слово о полку Игореве", серия "Лит. памятники", изд. АН СССР, 1950, стр. 357 и сл. Алексей Федорович Малиновский - археограф, писатель; его брат, В. Ф. Малиновский, был первым директором лицея, в котором учился Пушкин, а дочь, Екатерина Алексеевна (жена князя Р. А. Долгорукова), была с Пушкиным в дружбе (см. "Письма", т. II, 1928, стр. 451, комментарий Б. Л. Модзалевского). А. Ф. Малиновский писал пьесы и переводил драмы Коцебу ("Ненависть к людям и раскаяние", 1829 г.; "Бедность или благородство души"). "Старинные святки" - опера (текст Малиновского, музыка Ф. Блима); в Петербурге она была впервые поставлена в 1813 г. (Н. Арапов. Летопись русского театра, 1861, стр. 218), в Москве - в 1800 г. См. также "Русский вестник", 1808, ч. II. Об А. Ф. Малиновском см.: Н. Гастфрейнд. Товарищи Пушкина по имп. Царскосельскому лицею, т. III. 1913, стр. 300-307.

   53. В "Послании к кн. С. Н. Долгорукову" Д. П. Горчаков писал:

  

   В комедиях теперь не нужно острых слов:

   Чтобы смешить - пусти на сцену дураков!

   К законным детям дверь чувствительности скрыта:

   Нет жалости к бедам несчастна Ипполита

   Иль Ифигении, стенящей от отца;

   Один лишь "Сын любви" здесь трогает сердца!

   "Гусситы", "Попугай" предпочтены "Сорене",

   И К_о_ц_е_б_я_т_и_н_а одна теперь на сцене.

  

  

  

  

  

  

  

  

   (Сочинения, 1890, стр. 146).

  

   "Сорена и Замир" - трагедия Н. П. Николева.

   54. Об Н. Д. Офросимовой см. примечание 107.

   55. Ефим Ефимович Ренкевич (Ринкевич или Рынкевич), рязанский помещик, славившийся в Москве своим хлебосольством; сын его, Александр Ефимович, корнет лейб-гвардии конного полка, вступил в 1825 г. в Северное общество, был арестован и переведен на Кавказ (см. "Воспоминания Бестужевых", под ред. М. К. Азадовского, 1951, стр. 369).

   56. В издании 1934 г. ("Academia", т. I, стр. 106) к этим буквам сделано примечание редактора: "В "Москвитянине": Рюмина и Чугункова". На самом деле и в "Москвитянине" (1853, No 3, стр. 79), и в издании 1859 г., и в издании 1891 г. стоят буквы "Р. и Ч.". Редактор издания 1934 г. ввел раскрытые им фамилии в именной указатель (Рюмин Гаврило Васильевич, Чугунков - без имени), но источник этих сведений остался нераскрытым. В экземпляре издания 1859 г., принадлежавшем М. Н. Лонгинову, буква Ч. раскрыта иначе: "Чоблукова". Пометка сделана рукой Лонгинова (Библиотека Лонгинова в Пушкинском Доме, шифр Ло. 27. II. 23, стр. 92). Судя по "Русскому провинциальному некрополю" (1914, стр. 942) Чоблуковы - это те же Чоглоковы.

   57. Цитата из оды Державина "Афинейскому витязю" (1796 г., впервые напечатана в 1808 г.), в которой восхваляется А. Г. Орлов:

  

   Я зрел, как жилистой рукой

   Он шесть коней на ипподроме

   Вмиг осаждал в бегу: как в громе

   Он, колесницы с гор бедрой

   Своей препнув склоненье,

   Минерву удержал в паденье.

  

   В "объяснении" к этим строкам Державин говорит: "Граф Орлов мог удерживать шесть лошадей, скачущих во весь опор в колеснице, схватя оную за колесо". И дальше: "Гр. Орлов спас императрицу Екатерину от неизбежной смерти, когда в Царском Селе на устроенных деревянных высоких горах катилась она в колеснице и выпрыгнуло из колеи медное колесо: граф, стоя на запятках на всем раскате, спустя одну ногу на сторону, куда упадала колесница, а рукой ухватись за перилы, удержал от падения оную" ("Сочинения", т. III, изд. Акад. Наук, 1866, стр. 668-669; ср. т. I, стр. 768-769).

   58. Речь идет о русском варианте венской волшебной оперы "Das Donauweibchen" ("Фея Дуная"), переделанной Н. С. Краснопольским. Первая ее часть, под названием "Русалка" (музыка венского композитора Ф. Кауера, вставные номера - русского композитора С. И. Давыдова), была впервые поставлена в Петербурге 26 октября 1803 г.; вторая часть, под названием "Днепровская русалка" (вставные номера - музыка К. А. Кавоса), была поставлена в Петербурге 5 мая 1804 г.; третья часть, под названием "Леста, Днепровская русалка" (музыка С. И. Давыдова), шла в Петербурге 25 октября 1805 г. В 1807 г. была издана четвертая часть: "Русалка. Комическая опера, в трех действиях. Часть четвертая. С принадлежащими в ней хорами, балетами и превращениями. СПб., в типографии императорского театра. 1807". Автором этой части был А. А. Шаховской. П. Арапов говорит об успехе первой части оперы: "Опера "Русалка", несмотря на всю нелепость своего содержания, произвела фурор, и в Петербурге только что и говорили об ней и повсюду пели из нее арии и куплеты: "Приди в чертог ко мне златой!", "Мужчины на свете, как мухи, к нам льнут" и "Вы к нам верность никогда не хотите сохранить"; эти арии были в большой моде, и повторялось представление "Русалки" через день; 5 ноября она была дана в пользу переводчика; театр обыкновенно был полон". 30 июля 1804г. Державин писал В. В. Капнисту: "<...> теперь вкус здесь - на шуточные оперы, которые украшены волшебными декорациями и утешают более глаза и музыкою слух, нежели ум. Из них одну, "Русалкой" называемую, представляли почти всю зиму беспрерывно и теперь представляют, но не так, как прежде, в единстве времени и никогда не более 5 актов, напротив того - по частям. Первую часть давали зимой, ныне зачали вторую, а там третью, четвертую и так далее, дондеже вострубит труба ангела и декорация света сего, переменясь, представит нам другое зрелище" (Сочинения, 1876, т. VI, стр. 170). Подробное содержание оперы и отрывки из нее см. в книге "Русский музыкальный театр" (1941, стр. 165-178).

   59. "Великодушие, или рекрутский набор" Н. И. Ильина (1803 г.) - драма из сельской жизни, по поводу которой реакционная критика подняла вопрос: стоит ли выводить на сцену "людей последнего состояния"? Н. И. Гнедич говорит в своей рецензии: "Искусство автора видно в том, что пьеса его до самого конца заставляет быть в ожидании, и развязка поразительна. Слушая эту пьесу, желаешь, чтобы у нас больше было авторов с такими чувствами; от сего, может быть, переменился бы вкус большей части нашей публики" ("Северный вестник", 1804, ч. 1, No 1;ср. слова Гнедича в "Дневнике чиновника" от 8 апреля 1807 г.). Николай Иванович Ильин служил правителем дел в Канцелярии у Ф. В. Ростопчина. Судьба Ильина была трагической: в 1821 г. он заболел психическим расстройством. "Жаль его, бедного, - писал А. Я. Булгаков брату. - Честолюбие и любовь погубили его". И дальше: "Нельзя его назвать сумасшедшим, но человек с умом не станет говорить, как он. Всех ругает немилосердно, хотя и с некоторым основанием... Он в течение трех месяцев своего заключения написал более 12 000 стихов, сделал поэму "Нашествие французов". Все люди - птицы: государь - орел, Бонапарте - ястреб, Ростопчин - сокол, а там - кто филин, кто курица и пр. и пр." ("Русский архив", 1901, кн. 1).

   60. Николай Николаевич Сандунов (брат актера С. Н. Сандунова) служил обер-секретарем 6-го департамента Сената, потом был профессором Московского университета; писал и переводил пьесы (в том числе "Разбойников" Шиллера).

   61. По словам Н. И. Греча, подьячий Клим Гаврилович Поборин в пьесе Ильина списан с одного из экспедиторов канцелярии генерал-прокурора - Клементия Гавриловича Голикова ("Записки о моей жизни", 1930, стр. 85).

   62. "В_о_к_с_а_л" - первоначально название увеселительного сада, открытого в Лондоне французом Во (Vaux-Hall), где в середине XVIII в. стали устраивать вечерние гулянья для высшего лондонского общества - с театральными представлениями, иллюминацией, фейерверками, фонтанами и пр. В дальнейшем эти "воксалы" распространились по всей Европе и стали обычными местами развлечения для средних классов. В Москве был популярен "воксал", устроенный содержателем Петровского театра Маддоксом (см.: М. И. Пыляев. Старая Москва, 1891, стр. 507). Жихарев употребляет слово "воксал" уже как синоним гулянья ("назначенный после спектакля воксал").

   63 "В_а_т_р_а_х_о_л_о_в" - ловец лягушек (от греческого слова "батрахос" - лягушка).

   64. Жихарев имеет в виду роскошный "праздник", устроенный Потемкиным в принадлежавшем ему Таврическом дворце по случаю взятия Измаила 28 апреля 1791 г. Хоры для этого праздника были написаны Державиным; он же, по поручению Потемкина, сделал его описание.

   65. "Русалочный польский" - танец из популярной тогда волшебно-комической оперы "Русалка" (музыка Кауера и С. Давыдова).

   66. Начальные строки из стихотворения Карамзина "Гимн глупцам", впервые напечатанного в "Вестнике Европы" (1802, ч. II, No 5).

   67. Иван Петрович Тургенев - масон, сотрудник Новикова; при Павле I был директором Московского университета. Его сыновья, студенты этого университета - Александр Иванович (близкий друг Пушкина), Николай Иванович (декабрист), Сергей Иванович - были близкими друзьями Жихарева в годы его молодости; впоследствии (в 1831 г.) А. И. Тургенев разошелся с Жихаревым из-за материальных дел (см. письма и комментарий к ним в издании "Записок современника" под редакцией С. Я. Штрайха, 1934 г.).

   68. Николай Петрович Архаров был в 1770-х годах московским обер-полицеймейстером, потом губернатором Москвы. При Павле I (в 1797 г.) был выслан вместе с братом Иваном Петровичем в тамбовское имение, откуда вернулся в Москву в 1800 г. См. о нем еще в записях от 25 июля и 24 августа 1805 г., от 20 января, 29 сентября и 21 октября 1806 г. Де-Сартин, с которым сравнивали Архарова, - парижский полицмейстер при Людовике XV.

   69. Слова: "и вследствие того уступивший жену свою графу Разумовскому" впервые напечатаны в издании "Русского архива" (1890 г.). В "Москвитянине" отсутствуют все подробности о Голицыне (остались только слова: "очень образованный, любезный и веселый человек"), а в издании 1859 г. подробности восстановлены, но указанных выше скандальных слов нет, - очевидно по цензурным причинам. Это одно из тех немногих мест, которые были "сообщены" Бартеневу (по его словам) Погодиным (см. выше статью "Источники текста").

   70. Об этом Я. П. Лабат де Виванс, покинувшем Францию еще до революции, говорит Ф. Ф. Вигель: "Вступив у нас в военную службу, он гасконскою оригинальностию скоро понравился начальникам и сделался, наконец любимцем самого князя Потемкина, который, причислив его к своему штату, назначил смотрителем собственных дворца и сада, нынешних Таврических. По смерти Потемкина они поступили в казну, а его место из партикулярного обратилось в придворное. При Павле Таврический дворец превращен в казармы лейб-гусарского полка, а г. Лабат, который и его смешил, сделан кастеланом строившегося Михайловского замка... Оставив в отечестве дворянские предрассудки, Лабат в России женился на дочери известного в свое время французского парикмахера Мармиона" ("Записки", ч. I, 1891, стр. 146).

   71. Антон Антонович Альбини - известный петербургский врач; в 1804 г. Альбини составил записку о состоянии Липецка и о мерах к улучшению его как курорта. В этой записке приведены данные о липецких минеральных источниках (см.: Г. Шторх. Russland unter Alexander dem ersten, t. 4. 1804, стр. 94-110).

   72. У Жихарева (в "Москвитянине" и в изд. 1859 г.) имя городничего Бурцова было Иван. В экземпляре Соболевского на поле написано рукой П. И. Бартенева: "Ошибка: Петра Тимофеевича - он мой дед по матери. П. Бартенев" (Библиотека Лонгинова в Пушкинском Доме, шифр Ло. 34. I. 1).

   73. В "Москвитянине" это примечание (в несколько иной редакции) было подписано буквами "К. Б.", т. е. к_н_я_з_ь_ _Б_о_р_я_т_и_н_с_к_и_й. В издании 1859 г. оно обозначено как "позднейшее примечание" автора, а в издании "Русского архива" (1890 г.) к нему прибавлены слова: "Алексей Петрович Бурцов 1813 в Бресте Литовском", и оно подписано буквами "П. Б."., т. е. П_е_т_р _Б_а_р_т_е_н_е_в. В экземпляре Соболевского на поле рукой П. И. Бартенева написано: "Умер в 1813 году, вследствие пари, заключенного в пьяном виде. Наскакал со всего бегу на околицу и раздробил себе череп. Пр.[имечание] П. Барт[енева]" (Библиотека Лонгинова в Пушкинском Доме, шифр Ло. 34. I. 1).

   74. Цитата из стихотворения Державина "Зима" (1804 г.), которое посвящено П. Л. Вельяминову и написано в форме диалога между Поэтом и Музой. Жихарев процитировал слова Музы неточно:

  

   Что мне петь? - Ах! где Хариты?,

   И друзей моих уж нет!

   Львов, Хемницер в гробе скрыты,

   За Днепром Капнист живет.

   Вельяминов, лир любитель,

   Богатырь, певец в кругу,

   Беззаботный света житель,

   Согнут скорбями в дугу.

  

   В заключительной строфе Поэт обращается прямо к Вельяминову:

  

   Между тем к нам, Вельяминов,

   Ты приди хотя согбен:

   Огнь разложим средь каминов,

   Милых сердцу соберем,

   И под арфой тихогласной,

   Наливая алый сок,

   Воспоем наш хлад прекрасный:

   Дай Зиме здоровье бог!

  

   Петр Лукич Вельяминов, тамбовский помещик и литератор, был близким другом Державина (см. о нем: "Сочинения" Державина, под ред. Я. Грота, т. 1, 1864, стр. 670-671; т. II, стр. 528-529,. здесь же его портрет). Вельяминов, умер в том же - 1804 - году.

   75. Полное заглавие книги И. П. Хмельницкого, о которой вспоминает Жихарев (ср. о ней же на стр. 253), следующее: "С_в_е_т_ _з_р_и_м_ы_й_ в _л_и_ц_а_х; или величие и многообразность зиждителевых намерений, открывающиеся в природе и во нравах, объясненные физическими <так!> и нравственными изображениями, украшенными достойным сих предметов словом: в пользу всякого состояния людям, а наипаче молодым витиям, стихотворцам, живописцам и другим художникам. Перевел с немецкого языка на российский И_в_а_н _Х_м_е_л_ь_н_и_ц_к_и_й. В Санктпетербурге, при императорской Академии Наук, 1773 года". В большом предисловии от переводчика, рекомендующем эту книгу людям разных состояний, сказано, что в ней "изображены добродетели и пороки в естественном своем виде". В книге 400 страниц, из которых 100 заняты гравюрами, изображающими явления природы (Солнце, Луна, Звезды, Огнь, Воздух, Вода и пр.), зверей, птиц и разные картины человеческой жизни. Каждая гравюра снабжена стихотворной надписью (например, о воде: "Давлением своим тела отягощает, Когда питательный сок в оные вливает") и сопровождена нравоучительным текстом.

   76. Жихарев ошибся: автором комедии "Знатоки" (1788 г.) был не Федор Александрович Эмин, а его сын, Николай Федорович, служивший при Державине в Петрозаводском наместническом управлении, а затем - губернатором в Выборге. Комедия высмеивает тогдашних поэтов.

   77. Примечание П. И. Бартенева; "Единственная дочь этого Дегтерева (в царствование Елизаветы служившего при посольстве во Франции и там женившегося) вышла за упоминаемого выше И. Е. Штейна".

   78. "Пелеринаж" (от французского слова pelerin - паломник) - путешествие.

   79. Цитата из комедии Грессе (Gresset) "Злой человек" ("Le Mechant"" 1747 г.): "Глупцы здесь для того, чтобы забавлять нас" (II действие, явление I).

   80. В "Журнале коннозаводства и охоты" (1842, т. I, No 2, стр. 63-78) напечатан очерк Жихарева (под псевдонимом "Мемнон Волунин"): "Зверь борзой волкодав, принадлежавший бригадиру князю Гаврилу Федоровичу Борятинскому (1785)". В этом очерке рассказывается, как Борятинский со своим замечательным псом затравил огромного матерого волка. Рассказ написан со слов 85-летней вдовы Борятинского и начинается его характеристикой: "Покойный мой князь Гаврила Федорович был человек с_у_р_ь_е_з_н_ы_й: редко шутил, еще реже смеялся и лишнего слова не говаривал. Смолоду служил он в _в_о_е_н_н_о_й и, видно, привык командовать. Если что обдумает и прикажет, тому быть непременно; однако же был не самонравен и не сердит, и что ему ни говори, все, бывало, выслушает терпеливо. Лет пятьдесят слишком жили мы вместе, не поссорившись ни разу" и проч.

   81. Цитата из оды Державина "На восшествие на престол императора Александра I" (1801 г.).

   82. Имеется в виду "Добрыня, театральное представление с музыкою, в пяти действиях", сочиненное Державиным в 1804 г. Метастазий (Pietro-Bonaventura Metastasio) - итальянский поэт и драматург, автор многочисленных оперных либретто.

   83. Андрей Харитонович Чеботарев, сын профессора истории X. А. Чеботарева, был адъюнктом химии и технологии в Московском университете и занимался вопросом о способах управления воздушным шаром. Насмешливый тон Жихарева подсказан, очевидно, скептическим отношением профессора, физики П. И. Страхова к опытам Чеботарева (ср. в записях от 22 октября 1805 г, и 8 февраля 1806 г.).

   84. Полеты штаб-лекаря И. Г. Кашинского на воздушном шаре начались 19 августа 1805 г.; в этот день в "Московских ведомостях" было объявлено, что "в саду, называемом Нескучным, что близ Калужской заставы, спущен будет (ежели только не воспрепятствует дурная погода) большой аэростатический шар, иллюминованный и с фейерверком". Следующий полет был объявлен на 30 августа в Демидовском саду: "По окончании спектакля сад будет иллюминован, и поднимется на высоту большой воздушный шар с военным кораблем в уменьшенном масштабе. Как скоро он отлетит на 200 сажен в высоту, то на корабле последуют 12 пушечных выстрелов, а при последнем из оных корабль, при помощи своих парусов и парашюта, опустится опять на тот же пруд, с которого он полетел, и после того будет плавать по воде, представляя из себя военный корабль на морской баталии, производящий огонь изо всех своих отверстий". На 6 сентября был объявлен вторичный полет этого воздушного корабля. В "Московских ведомостях" от 13 сентября появилось следующее объявление: "Г. штаб-лекарь Кашинский, упражняясь многие годы в познании физико-химических предметов и учинив предварительно многие уже аэростатические опыты в присутствии здешней почтеннейшей публики с лестным для него одобрением, сего сентября вскоре, ежели только не воспрепятствует дурная погода, с позволения правительства, предпримет воздушное путешествие на даче г. Зубова, именуемой Нескучным, к чему изготовлен уже большой гродетуровый аэростат и парашют". В "Московских ведомостях" от 16 сентября Кашинский объявил, что 24 сентября он предпримет в Нескучном саду воздушное путешествие: "Поднявшись в 5 ч. пополудня на весьма великую высоту в воздух, сделает опыт с парашютом и, по отделении оного от шара, поднимется еще гораздо выше для испытания атмосферы. Первый сей опыт русского воздухоплавания многих стоит трудов и издержек; а потому льстит себя надеждою, что знатные и просвещенные патриоты, покровительствующие иностранцам в сем искусстве, благоволят предпочесть соотчича и ободрить его своим присутствием для поощрения к дальнейшим полезным предприятиям". В "Московских ведомостях" от 23 сентября было объявлено, что 24 сентября, по причине воздушного путешествия г-на Кашинского, спектакль в Петровском театре отменяется; 1-го октября спектакль был снова отменен по той же причине; Как видно из объявления в "Московских ведомостях" от 1 ноября, опыты Кашинского не были материально поддержаны - и он вернулся к своей основной специальности. В 1808 г. вышла книга Кашинского "Способ составлять минеральные целительные воды, основанный на новейших химических открытиях и наблюдениях". Это - руководство "для составления разнородных российских и чужестранных вод". В "Русском вестнике" (1808, ч. III, No7) сказано, что этот способ составлять минеральные воды "не только служит к сохранению здоровья и к предупрежде