Маркевич Болеслав Михайлович - Бездна

.. нагнали дѣйствительно страха на мѣстныя власти; въ Петербургѣ сконфузились... изо всего этого все-таки никакого переворота, никакого бунта, никакого прямаго успѣха для анарх³и не произошло. Надо очевидно выше взять, надо прямо схватиться съ тѣмъ на чемъ зиждется весь смыслъ, вся мощь, всѣ упован³я страны. То чего не въ состоян³и была достигнуть "пропаганда", разсудили они, сдѣлаетъ цареуб³йство. Оно подыметъ этотъ народъ во имя этого же царя, противъ всего что стоитъ между нимъ, народомъ, и престоломъ, наводнить кровью Росс³ю... Да, недурно, недурно разчитано! какъ-то вдругъ оборвавъ заключилъ устало Троекуровъ и снова повернулся лицомъ къ камину.

   Павелъ Григорьевичъ Юшковъ судорожно провелъ рукой по лицу:

   - "Русск³й бунтъ, безсмысленный и безпощадный", повторилъ онъ, вспоминая слова Пушкина.

   - О назначен³и временныхъ генералъ-губернаторовъ съ чрезвычайными полномоч³ями вы знаете? спросилъ Гриша.

   - Какъ же, читали: трехъ...

   - Для единства власти, договорилъ Борисъ Васильевичъ, совершенно повидимому сер³озно, но на всѣхъ устахъ въ то же время пробѣжала улыбка.

   - А Ветлянская чума что же? спросилъ въ свою очередь Ѳирсовъ.- Налетѣлъ орелъ, все въ порядокъ привелъ?.. А ужаса-то какого нагнали за все государство! Въ Петербургскомъ Таймсѣ телеграмма изъ Царицина помните: "Крикните кличъ къ Русскому народу. Люди мрутъ безпомощно". И ни слова правды не оказалось... Вотъ вы не объясните ли намъ, провинц³аламъ: на что эта штука понадобилась? Европу пугать что ли?

   - Ну да, ну да, визгнулъ Пужбольск³й,- лишн³й дать ей резонъ кричать о нашемъ варварствѣ...

   - И безсил³и, прибавилъ Троекуровъ,- это тоже въ разчеты входитъ...

   - C'est ca! Я уже и читалъ въ Débats или какой-то другой газетѣ: "Un nouveau fléau vient de s'abattre sur la malheureuse Russie, déjà dévorée par le double lèpre de la banqueroute et du nihilisme..."

   - Въ Петербургѣ разказываютъ, сказалъ молодой Юшковъ,- что въ Герман³и одинъ очень умный человѣкъ про наши теперешн³я дѣла выразился очень зло и, по несчаст³ю, не безосновательно: "Dummheit ist eine Gottes Gabe, doch misbrauchen darf man sie nicht" {Глупость - Бож³й даръ, но злоупотреблять ею все же не слѣдуетъ.}.

   Всѣ улыбнулись опять...

   - И въ Петербургѣ всѣ этимъ ужасно довольны и другъ другу сообщать спѣшатъ? какъ бы уронилъ Борисъ Васильевичъ.

   - Я человѣкъ отъ десяти слышалъ.

   - Непремѣнно! Это удивительная черта русскихъ, и по преимуществу петербургскихъ, современныхъ людей: они въ оплеван³и ихъ чужими и собой самими находятъ какое-то высшее наслажден³е и цинически гордятся этимъ. Ген³альнѣйш³й, напримѣръ, и любимѣйш³й для нихъ отечественный писатель - Щедринъ, который имъ изъ года въ годъ, изъ мѣсяца въ мѣсяцъ безъ церемон³й говоритъ что всѣ они или взяточники, или ид³оты, когда не то и не другое вмѣстѣ. Это уже не Гоголевск³й "видимый смѣхъ и невидимыя слезы"; это безкорыстное самоуслажден³е своимъ умственнымъ и нравственнымъ холопствомъ, ничего не имѣющее общаго съ трезвымъ сознан³емъ своихъ недостатковъ, которое влечетъ за собою и стыдъ, и естественное желан³е отрѣшиться отъ нихъ...

  

   - Нѣтъ, ни отчего они не отрѣшатся и ничему не научатся! вырвалось на это у стараго моряка такимъ глубоко скорбнымъ тономъ что всѣхъ какъ бы разомъ обдало холодомъ:- явятся новые злодѣи, новое покушен³е, и онъ, и съ нимъ Росс³я очутятся въ томъ же безпомощномъ положен³и! - Вася, что съ тобою! вскликнула безмолвно внимавшая до этой минуты разговору Александра Павловна, испуганно воззрясь въ сына.

   Юноша (ему только-что минуло 17 лѣтъ) сидѣлъ за угломъ камина, полускрытый кресломъ отца отъ расположившихся кругомъ его собесѣдниковъ, но матери его съ ея мѣста онъ весь былъ виденъ; отъ заботливаго взгляда ея не ускользнуло то алчное и болѣзненное выражен³е съ какимъ прислушивался онъ къ словамъ говорившихъ... Она давно уже слѣдила за нимъ: она видѣла полтора часа тому назадъ съ какимъ страстнымъ умилен³емъ молился онъ въ церкви за молебномъ, знала что съ самаго дня получен³я во Всѣхсвятскомъ извѣст³я о покушен³и на царскую жизнь онъ "самъ не свой сталъ", какъ выражалась она мысленно... Она всегда боялась за его здоровье - онъ былъ всегда такой тонк³й, деликатный, росъ такъ быстро, такой былъ воспр³имчивый и чувствительный,- а тутъ онъ аппетита лишился... или нарочно морилъ себя голодомъ можетъ-быть, ѣлъ за обѣдомъ черезъ силу когда она ему замѣчала объ этомъ, плохо спалъ... Вячеславъ Хлодом³ровичъ Павличекъ, наставникъ его, съ которымъ онъ жилъ въ одной комнатѣ, передавалъ ей что, проснувшись третьяго дня среди ночи, увидѣлъ его, Васю, на колѣняхъ предъ стуломъ на которомъ онъ разложилъ Евангел³е и читалъ при свѣтѣ зажженной имъ свѣчи,- и Павличекъ счелъ нужнымъ сдѣлать ему за это замѣчан³е, сказалъ ему что "на все есть время"... Сама она всегда была набожна, и Вася унаслѣдовалъ это отъ вся. Онъ съ самыхъ юныхъ лѣтъ "думалъ о Богѣ", но въ послѣднее время это приняло такой характеръ... Особенно съ тѣхъ поръ какъ попалъ ему въ руки Дневникъ Достоевскаго... Она, конечно, "должна благодарить Отца Небеснаго за такого сына": онъ ни единожды еще въ жизни не подалъ повода ни ей, ни отцу упрекнутъ его въ чемъ-нибудь, онъ не по годамъ строгъ къ себѣ, разсудителенъ и сер³озенъ... Но это... это... Странно!.. Не въ монахи же онъ себя готовитъ... И "Борисъ это давно замѣтилъ", она видитъ, "и его тоже безпокоитъ это". Онъ ей до сихъ поръ ничего не говорилъ,- "онъ можетъ-быть думаетъ что я это одобряю", проносилось у нея въ головѣ,- но онъ видимо старается отвлечь его отъ его мыслей, разсѣять его, сталъ много ѣздить съ нимъ верхомъ, бралъ его зимой всегда съ собой за охоту. H Вася одно время какъ бы встрепенулся, не такъ безучастно глядѣть сталъ на все... Но вотъ "этотъ ужасъ" въ Петербургѣ, и онъ опять... И не нужно было ему совсѣмъ здѣсь сидѣть въ эту минуту. Они говорятъ о томъ, а онъ слушаетъ - и ни кровинки у него въ лицѣ, и руки дрожатъ, она это чуетъ... Господи, онъ чуть со стула не свалился...

   - Вася, что съ тобой!..

   И она кинулась къ нему.

   Борисъ Васильевичъ съ судорожно заморгавшими глазами быстро обернулся къ нимъ на колескахъ своего кресла. Все встревожилось, вскинулось...

   - Ничего, мама, ничего... усталъ немножко... голова закружилась, лепеталъ Вася, бодрясь что было силъ.

   Маша уже летѣла къ нему съ захваченными ею за столѣ графиномъ съ водой и стаканомъ.

   - Усталъ, да и слалъ, вѣрно, дурно опять, и въ церкви потомъ... говорила, сама дрожа вся, Александра Павловна.

   - Мар³я Борисовна, захватите-ка въ уборной папеньки флаконъ съ одеколонцемъ и дайте братцу понюхать, да ужь и мамашѣ кстати... она вѣдь рада случаю изъ-за вздора въ отчаян³е приходить... А молодца сейчасъ въ постель - и слать безпробудно до самаго обѣда, а за обѣдомъ бифштексъ покраснѣе и рюмку добраго портвейну - и онъ у насъ изъ-за стола какъ встрепаный встанетъ, успокоивалъ всѣхъ толстякъ докторъ, наливая "молодцу" воды и посмѣиваясь со своимъ грубоватымъ и веселымъ добродуш³емъ.

   Юноша отпилъ, поднялся разомъ на ноги, оглянулся кругомъ не то застѣнчиво, не то задумавшись,- глаза его какъ-то вдругъ загорѣлись и засверкали,- и прямо направился къ креслу старика Юшкова.

   - Павелъ Григорьевичъ, трепетнымъ голосомъ проговорилъ онъ,- вѣдь этого не будетъ, не можетъ быть...

   - Чего это, мой голубчикъ, о чемъ ты? воскликнулъ недоумѣвая тотъ.

   - Что еще разъ... въ Государя?.. Вѣдь Богъ этого не можетъ дозволить?.. Вѣдь это грѣхъ, грѣхъ "на всю Росс³ю", какъ говорилъ этотъ старикъ Гришѣ...

   - И ничего не будетъ, и нечего вамъ объ этомъ думать, и сейчасъ спать, а не то мушку на все тѣло налѣплю! закричалъ на него докторъ, схватилъ за плечи, повернулъ къ себѣ спиной и затолкалъ къ двери.

   - А ты, Вася, хорош³й, я тебя люблю!..

   И Маша съ разбѣга кинулась къ брату, охватила его шею обѣими руками, прижалась щекой къ его щекѣ - и оба они разомъ залились дѣтски неудержимыми, внезапными и стремительными слезами...

  

  

   Маша пришла въ себя первая и, съ краской стыда во всю щеку за свою "глупость", вылетѣла вонъ изъ комнаты. Братъ и Александра Павловна послѣдовали за нею.

   Павелъ Григорьевичъ Юшковъ какимъ-то безсознательнымъ движен³емъ - на его старческихъ вѣкахъ дрожали блестящ³я росинки - обернулся къ сыну:

   - Это поколѣн³е лучше чѣмъ ваше будетъ, Гриша!..

   Пужбольск³й не далъ ему говорить далѣе, путаясь самъ въ словахъ и съ трудомъ разбираясь въ хаосѣ мыслей приливавшихъ ему въ голову:

   - Да много ли ихъ, много ли такихъ! Вѣдь это... Comment dites vous ca?... Это отпрыскъ отъ оставшихся еще кое-гдѣ хорошихъ корней... послѣ общей рубки. Mais la forêt n'est plus! Было, fuit - и нѣтъ больше. De profundis, отпѣли и сдали въ архивъ... Мы вотъ всѣ тутъ - мы les dernières épaves выкинутые на берегъ - на новый берегъ гдѣ такъ скверно... Не намъ однимъ скверно - lisez Nekrassof: кому на Руси жить хорошо? Его дѣти (онъ кивнулъ подбородкомъ на хозяина) не могутъ думать, чувствовать иначе какъ самъ онъ, какъ мы... У насъ, comme on dit, связующ³я нити были, вѣковыя связи, и съ верхомъ, и съ низомъ, des attaches et des traditions... "Грѣхъ на всю Росс³ю" - это прямо изъ народнаго чувства выскакивало, и мы это всѣ тутъ понимаемъ in imo pectore, потому мы то же самое чувство съ молокомъ матерей нашихъ сосали, et le jeune homme а fondu en larmes, потому что онъ le fils de son père... А le современный петербургск³й тайный совѣтникъ, la satanée "интеллигенц³я" qui же croit l'Europe и ни съ одной сер³озной европейской книгой слаживать (сладитъ) не можетъ - они себя съ дѣтства какимъ молокомъ питывали! визжалъ уже пламенный князь на самыхъ высокихъ нотахъ своего фальцета:- Они лягушки du Базаровъ de monsieur Tourguenef сасывали вмѣсто молока, потому что у ихъ матерей, у стриженыхъ, и молока никакого не можетъ бытъ, а должна прыскивать изъ грудей одна желчь пололамъ съ чернилами изъ аптеки - самыя скверныя de toutes comme on sait, пояснилъ онъ въ заключен³е.

   Смѣшливый толстякъ докторъ не выдержалъ и покатился со смѣху на всю комнату.

   Пужбольск³й вперилъ въ него широко раскрывш³еся, недоумѣлые глаза, не зная разсердиться ли на него, или расхохотаться самому...

   Вошедш³й торопливо слуга подалъ въ это время Борису Васильевичу крупнаго размѣра визитную карточку.

   Визитная карточка - въ деревнѣ... Это было такъ необычно что Троекуровъ, не дотрогиваясь еще до нея, поднялъ глаза и спросилъ:

   - Что такое?

   - Господинъ Свищовъ изволили пр³ѣхать, отвѣтилъ слуга,- а съ ними этотъ самый... графъ...

   - Какой графъ?...

   Троекуровъ поднялъ съ подноса карточку и прочелъ громко

  

  

   Онъ чуть-чуть пожалъ плечами, прижмурился:

   - Проси! сказалъ онъ,- да спроси прежде не желаютъ ли они закусить или переодѣться, и въ такомъ случаѣ отведи въ отдѣлен³е для гостей.

   Слуга вышелъ.

   - Ты знаешь этого господина? поспѣшилъ спросить люболытвый Пужбольск³й.

   - Понят³я не имѣю.

   - Еще одинъ изъ symptômes du temps! хихикнулъ князь:- всѣ демократы, привилег³и и титулы презираютъ, и въ то же же время то и дѣло выростаютъ какъ грибы Dien sait comme et pourquoi как³е-то графы которыхъ никто не знаетъ...

   - Я вамъ скажу кто этотъ, вспомнилъ Павелъ Григорьевичъ:- у васъ въ уѣздѣ вдова старушка помѣщица жила, бездѣтная,- умерла недавно,- Слуцкая по фамил³и, рожденная Лупандина; такъ онъ ей племянникъ родной, и имѣн³е отъ нея наслѣдовалъ, во владѣн³е вступатъ пр³ѣхалъ изъ Петербурга. А графомъ сдѣлался года три почитай тому назадъ, по матери: Полька она была, послѣдняя въ родѣ, стало-быть... Только онъ какъ-то добился чтобъ ему ея фамил³ю съ титуломъ дозволили присоединить къ своей. Старушка Слуцкая разказывала мнѣ, помню, это очень подробно, да я забылъ... И не интересно впрочемъ... Ну-съ, а вотъ Свищовъ для чего къ вамъ явился, обратился онъ къ Троекурову,- кур³озно!...

   - Le général Suichof, усмѣхнулся Борисъ Васильевичъ.

   - Да, засмѣялся и Юшковъ,- дѣйствительно, по фамил³и: свищъ. А знаете что ему нужно?

   - Не знаю.

   - Пари готовъ держатъ: въ мировые судьи баллотироваться вздумалъ, а не то и въ предсѣдатели управы.

   - Вы полагаете?

   - Посмотрите! Съ тѣхъ поръ какъ пр³ятель его Троженковъ провалился торжественно второй разъ на выборахъ и вся ихъ парт³я разбита въ пухъ и не смѣетъ головы поднять, благодаря вамъ...

   - Отчего же мнѣ? запротестовалъ прерывая его Троекуровъ:- скажите, благодаря тому что вы у васъ четвертое трехлѣт³е предводитель и предсѣдатель земскаго собран³я и что съ вами готовы служитъ всѣ порядочные люди въ уѣздѣ.

   - А не будь васъ и вашего тузоваго положен³я, засмѣялся старый морякъ,- при которомъ никто не почитаетъ для себя выгоднымъ быть съ вами въ оппозиц³и, давно бы и я не сидѣлъ на своемъ консульствѣ, всѣ "порядочные люди" прогнаны бы были на чернякахъ на выборахъ, и въ управѣ распоряжалась бы на полной своей волюшкѣ извѣстная орда охочихъ до земскихъ денегъ. Нечего вамъ скромничать, довольно и того что сами вы никакой должности принятъ не хотите.

   - Помилуйте, возразилъ весело Борисъ Васильевичъ,- я гласный, да и кандидатомъ къ вамъ подбаллотированъ на послѣднихъ выборахъ...

   Онъ не успѣлъ докончить. Дверь изъ гостиной отворилась, и изъ вся, расшаркиваясь на ходу, выступили въ кабинетъ пр³ѣзж³е: Свищовъ, какъ интродукторъ, впереди, за нимъ графъ съ польско-русскою фамил³ей.

   Хозяинъ съ вѣжливою поспѣшностью всталъ и пошелъ имъ навстрѣчу.

   - Графъ Петръ Капитоновичъ Синдецк³й-Лупандинъ, вашъ новый землевладѣлецъ и согражданинъ, пылая горячимъ желан³емъ нвакомства съ вашимъ превосходительствомъ, какъ главнымъ представителемъ крупнаго землевладѣн³я... а также, смѣю, сказать интеллигенц³и въ нашемъ уѣздѣ, просилъ меня доставить ему случай... явиться предъ васъ, si j'ose m'exprimer ainsi, широко округляя руки произнесъ Свищовъ напыщеннымъ тономъ, въ которомъ чуткое ухо Троекурова тотчасъ же различило извѣстный оттѣнокъ шутовства, того что Франйцзы называютъ blague и что было ему всегда особенно ненавистно.

   - Я не губернаторъ и не арх³ерей, ко мнѣ просто пр³ѣзжаютъ, а не "являются", медленно промолвилъ онъ, но съ такимъ оттѣнкомъ въ свою очередь что мгновенно "потерявш³й контенансъ" Свищовъ отскочилъ отъ него и стремительно кинулся жать руку только теперь замѣченнаго имъ Павла Григорьевича Юшкова.- Очень радъ! сказалъ тутъ-же Борисъ Васильевичъ, протягивая руку "новому согражданину."

   - Enchanté, промурлыкалъ тотъ, садясь въ кресло на которое указывалъ ему хозяинъ и, видимо, также не совсѣмъ увѣренный въ своемъ "контенансѣ".

   Это былъ средняго роста, гладко выбритый и подчесанный, съ красненькими щечками, похож³й на подержаннаго вербнаго херувима, господинъ, которому при этой наружности можно было равно дать въ иные дня тридцать пять лѣтъ, какъ въ друг³е - пятьдесятъ, смотря по тому состоян³ю въ которомъ заходилось его пищеварен³е (онъ какъ истый Петербуржецъ страдалъ катарромъ желудка) и по количеству сна отпущеннаго ему капризною судьбой за прошлую ночь. Самъ онъ всячески изощрялся придать себѣ какъ можно болѣе моложавости, такъ какъ со времени получен³я имъ графскаго титула чрезвычайно озабоченъ былъ мысл³ю "передать его въ дальнѣйшее потомство", для чего требовался прежде всего прямой "законный наслѣдникъ",- новоиспеченный же графъ былъ холостъ, а слѣдовательно ближайш³й in spe продолжатель его рода могъ явиться у него не иначе какъ продуктомъ брака, притомъ "выгоднаго", къ чему онъ и стремился всѣми задушевными помыслами своими. Графск³й титулъ, скажемъ къ слову, былъ для Петра Капитоновича источникомъ безконечнаго самоуслажден³я - и такой же неустанной муки: онъ съ нимъ, если можно такъ выразиться, потерялъ всяк³й центръ тяжести. Неважный и небогатый чиновникъ одного изъ безчисленныхъ петербургскихъ министерствъ, онъ прожилъ лучшую часть своей жизни въ той сѣренькой атмосферѣ тамошняго "втораго общества", изо всѣхъ силъ напрягающагося корчить первое, гдѣ равныя тамъ и здѣсь претенз³и и скука не искупаются у подражающихъ тою безукоризненностью формъ, внѣшней культурности и обстановки, которою по крайней мѣрѣ могутъ похвалиться подражаемые; гдѣ представительницы прекраснаго пола смахиваютъ на грандамъ Александринскаго театра или шикоэны (sic) на манеръ героинь романовъ г. Боборыкина и въ счастливомъ смѣщен³и французскаго языка съ нижегородскимъ зазываютъ другъ друга "madame Гринева", "madame Булыжников"; гдѣ на суареяхъ ведетъ мазурку неистово ревностный и топочущ³й гвардейск³й юнкеръ, въ кабинетѣ хозяина, превращенномъ въ коптильную печь, меланхолическ³е столоначальники, облеченные (говоря языкомъ въ тѣхъ же романовъ) въ "безукоризненныя фрачныя пары", и сумрачные военные академисты въ поручичьихъ погонахъ ведутъ "дебаты" о "соц³альныхъ вопросахъ", а козыремъ вечера (извѣстно что въ каждомъ петербургскомъ домѣ, на какой бы ступени общественной ³ерарх³и ни стоялъ онъ, есть всегда кто-то вышепоставленный которымъ козыряютъ хозяева) является какой нибудь "дяденька статсъ секретарь" или "дипломатъ" изъ турецкаго или бразильскаго посольства... Петръ Капитоновичъ почитался въ этомъ обществѣ "вполнѣ комильфотнымъ кавалеромъ", съ прекраснымъ французскимъ прононсомъ (sic) и "настоящими камеръ-юнкерскими манерами"... Но, увы! этимъ манерамъ и "прононсу" долг³е годы дано было являть себя на свѣтскомъ поприщѣ никакъ не выше салона madame Егушевой, жены сенатора и чьего-то товарища, весьма рѣшительной и расписанной барыни, принимавшей "по середамъ" въ синей огромной казенной, казной же омеблированной, квартирѣ, гдѣ у каждой двери стоялъ по службѣ министерск³й курьеръ съ горящею какъ жаръ мѣдною бляхой во всю грудь... И вдругъ, благодаря вл³ятельному ходатайству за него той же благоволившей къ нему "madame Егушевой", министръ особымъ докладомъ испрашиваетъ ему высшее соизволен³е присоединить къ своей фамил³ю его матери съ принадлежавшимъ ей титуломъ,- мечтой всей его жизни, въ осуществлен³е которой онъ до послѣдней минуты вѣрить не смѣлъ. Онъ - графъ, графъ, "его с³ятельство"... Петръ Капитоновичъ недѣли двѣ кряду не могъ придти въ себя отъ восторга и метался въ наемной каретѣ по городу, развозя знакомымъ новыя свои карточки украшенныя коровой "о девяти жемчужинахъ", заказывалъ и покупалъ себѣ по магазинамъ платки, бѣлье, бумагу, бювары, костяные ножи, всякую нужную и ненужную штуку лишь бы можно было налѣпить на все въ томъ или другомъ видѣ все ту же корону надъ вычурнымъ шифромъ... Но вслѣдъ затѣмъ настали часы "сер³ознаго размышлен³я" о новомъ своемъ положен³и, въ течен³е коихъ новый графъ, вспомнивъ прочтенное имъ во всякихъ французскихъ романахъ о томъ что "noblesse oblige" и что "on doit frayer avec ses pairs", рѣшилъ что для него нѣтъ болѣе общества въ томъ "кругу" гдѣ онъ вращался до сихъ поръ; что разъ онъ теперь "вельможа" (онъ даже усмѣхнулся не" то радостно, не то нѣсколько совѣстясь, когда это именно слово "вельможа" влетѣло ему какъ-то въ голову), ему "такъ и нужно держать себя"! Вслѣдств³е этого Петръ Капитоновичъ, весьма аккуратно до тѣхъ поръ соображавш³й свои расходы съ получаемымъ имъ жалован³емъ и процентами съ капитала тысячъ въ двадцать пять наслѣдованнаго имъ отъ родителей, ухлопалъ въ первый же годъ половину этого капитала на омеблирован³е нанятой имъ на Серг³евской ("въ аристократическомъ кварталѣ", какъ онъ выражался) квартиры въ rez-de chaussée, покупку "по случаю" кареты и саней съ медвѣжьею полостью и заказъ выѣздной съ гербовыми басонами ливреи своему слугѣ. Устроившись такимъ образомъ, перекрасивъ заново карету, на дверцахъ которой велѣлъ, само собою, намалевать опять-таки свой графск³й гербъ, и нанявъ мѣсячнаго извощика, онъ увидѣлъ себя вполнѣ готовымъ и достойнымъ "frayer avec ses pairs"... Но къ нѣкоторому, нѣсколько нежданному, удивлен³ю своему, новый графъ на первомъ же вечерѣ въ свѣтѣ, - въ настоящемъ, куда повезъ его одинъ изъ его сослуживцевъ, не "титулованный" какъ онъ, но давно свой въ этомъ м³рѣ, долженъ былъ пр³йти къ печальному убѣжден³ю что его перы отнюдь не выражали особенной радости, ни даже удовольств³я видѣть его въ своей средѣ, что на ледяныхъ устахъ обольстительныхъ дамъ которымъ называли его пробѣгала при этомъ неслыханномъ ими до тѣхъ поръ имени "графъ Сандецк³й-Лупандинъ" не то удивленная, не то - о ужасъ! - насмѣшливая улыбка... Петру Капитоновичу стало какъ-то вдругъ до очевидности ясно что въ этомъ высокомѣрномъ въ своемъ рабскомъ тщеслав³и и всезнающемъ въ суетливой мелочности своей петербургскомъ grand-monde ему не суждено пустить корней, что онъ для этого монда останется на вѣки вѣковъ все тотъ-же какой-то чиновникъ, "изъ тѣхъ изъ которыхъ никогда не дѣлаются министры", безъ состоян³я и родства, и не совсѣмъ уже молодой притомъ, и даже "не élégant de tournure"... и наконецъ, просто "ridicule", смѣшной, съ этимъ, ни къ селу ни къ городу, пристегнутымъ къ нему графствомъ... Онъ вернулся весь желтый съ того вечера, проклиная все и вся. "Вотъ еслибъ я, говорилъ онъ, кривя губы отъ горечи чувствуемой имъ во рту,- вотъ еслибъ я сумѣлъ подцѣпитъ сиротку съ полумилл³ончикомъ дохода какъ какой-нибудь "duc" de-Печенѣговъ, да притомъ апломбомъ бы его владѣлъ, такъ они бы всѣ мнѣ подошвы вылизали, а я... я бы имъ показалъ тогда"... Невѣдомо что бы показалъ uмъ нашъ графъ еслибы "владѣлъ апломбомъ" дюка, во во всякомъ случаѣ "сиротки" съ подобающимъ доходомъ, имѣвшей служить ему первою ступенью къ тому чтобы "показать", у него никакой въ виду не имѣлось. Петръ Капитоновичъ весьма благоразумно разсудилъ поэтому что "до поры до времени надо касательно свѣта попридержаться", и рѣшилъ искать пока себѣ "перовъ" въ клубѣ, куда какъ разъ выбаллотированъ былъ къ этому времени.

   Тамъ онъ, дѣйствительно, въ качествѣ винтёра, играющаго "по четверти point, при малыхъ онёрахъ", тотчасъ попалъ въ желанный соусъ aux fines herbes. Партнеры его конечно не всѣ были графы и князья, но за то все тайные совѣтники или генералъ-адьютанты, "Александровск³е кавалеры," - шутка! "Да-сь, это не то что каротировать по сороковой съ madame Буряткиной, моей директоршей департамента", говорилъ онъ себѣ мысленно, съ нѣмою, но блаженною гордостью обѣгая взглядомъ троицу сановныхъ лысинъ сидѣвшихъ съ нимъ за столамъ зеленымъ столомъ и тщательно изучая при этомъ самоувѣренный пошибъ ихъ сужден³и и рѣчей, тотъ, выражаясь его языкомъ, отличавш³й ихъ "форсъ" котораго не доставало ему самому, да и за который, смиренно сознавалъ онъ внутренно, онъ и "претендовать" не могъ до тѣхъ поръ пока носимый имъ теперь титулъ "не уравнялъ положен³й"...

   Съ практической же точки зрѣн³я судя, "титулъ" скорѣе ухудшилъ чѣмъ вознесъ "положен³е" Петра Капитоновича, продолжавшая все также оказывать ему протекц³ю "madame Егушева" выхлопотала ему, правда, камергерск³й ключъ; но министръ чрезъ котораго должно было идти объ этомъ представлен³е, человѣкъ свѣтск³й и чрезъ свѣтъ попавш³й на свой высок³й постъ, скорчилъ весьма кислую гримасу когда товарищъ его повелъ ему объ этомъ рѣчь. "Я не хочу отказывать вамъ, mon cher, заявилъ онъ,- но пожалуста чтобъ ужъ это было послѣднее. Я видѣлъ вашего Лупандина dans le monde: il y fait triste, figure, сказать по правдѣ, и камергерство такъ же мало какъ и графство которое мы ему выхлопотали поможетъ ему съ этой стороны.. Онъ къ тому же и способностями не боекъ, кажется, а?..." Вслѣдств³е такого приговора графъ обойденъ былъ денежною наградой къ Новому Году, на которую онъ весьма разчитывалъ, такъ какъ его "перы" въ клубѣ нещадно обыгрывали его въ винтъ "по четверти съ малыми онёрами". Съ другой стороны, министерск³е сослуживцы его, частью завидуя, частью негодуя за тотъ самый "форсъ" который онъ дѣйствительно начиналъ мало-по-малу "напускать на себя", честили его за всѣхъ перекресткахъ "индюкомъ въ графскомъ зван³и", "камергеромъ царя Бобеша" {Персонажъ изъ Barbe-bleue Оффенбаха.} и тому подобными изысканными наименован³ями, и устраивали ему по службѣ всяк³е, какъ выражались они, "камуфлеты", имѣвш³е цѣлью заставить его "перейти въ другое вѣдомство"... А остатки капитала его въ то же время таяли у него въ рукахъ съ каждымъ днемъ все замѣтнѣе, и близокъ уже былъ, съ трепетомъ сознавалъ онъ, тотъ часъ когда послѣдн³й отъ нихъ грошъ вылетитъ изъ его изукрашеннаго короной "о девяти жемчужннахъ" бумажника.

   Внезапная смерть еще не совсѣмъ древней скопидомк³я тетки,- онъ былъ единственный ея наслѣдникъ,- оставлявшей ему сотъ пять десятинъ хорошаго чернозема, не заложенныхъ ни въ какомъ банкѣ, и кое-как³я деньги въ бумагахъ, выручила его. Онъ возликовалъ душой и немедленно понесся за крыльяхъ пара въ обѣтованный край, къ той землѣ о которую, новый Антей, ему стоило, разчитывалъ онъ, лишь ударить ногой чтобы воспринять отъ нея новую, невѣдомую силу... Да, онъ теперь землевладѣлецъ, ландлордъ, "представитель крупной собственности",- ему предстоитъ теперь "настоящая, соотвѣтствующая его фамил³и карьера": онъ "распрощается съ министерствомъ" и перейдетъ на службу по выборамъ... Его изберутъ сначала въ уѣздные - даже можетъ быть прямо въ губернск³е - предводители, а тамъ... Тамъ уже само собою, говорилъ онъ себѣ въ радужныхъ мечтахъ, придутъ и "сиротка", а связи, и "лизан³е у него подошвъ петербургскимъ мондомъ,- вся возобновленная для него справедливою судьбой одиссея дюка, "le duc de Petschenégof",- этого вѣчнаго образца, этой лучшей жемчужины петербургской умѣлости...

   Въ одномъ съ нимъ вагонѣ ѣхалъ, возвращаясь изъ-за границы "въ родныя палестины", говорилъ онъ, давно знакомый читателю, если не позабытый имъ за давностью времени, Свищовъ {Четверть вѣка назадъ.}. Московск³й "браво", какъ называли его смѣясь знакомые, успѣлъ совершенно околдовать за это время новаго ландлорда.

   Все тотъ же коренастый короткошея, чрезмѣрно по мѣрѣ накоплен³я лѣтъ раздавш³йся въ ширь, Свищовъ, со своею щетиной полусѣдыхъ волосъ на плоской головѣ, густою барбишкой и "угрожающими небу" усами, дѣйствительно подходилъ теперь характеромъ своего облика подъ типъ средневѣковаго наемнаго уб³йцы, но еще вѣрнѣе напоминалъ стараго французскаго зуава, повидавшаго и продѣлавшаго всякое въ жизни... Этой наружности соотвѣтствовало и то духовное содержан³е которое заключалось подъ нею. Его безцеремонные пр³емы и безшабашное благёрство давало, по мнѣн³ю многихъ, полное основан³е называть его "среднимъ братомъ между Хлестаковымъ и Ноздревымъ". Но онъ во всякомъ случаѣ былъ умнѣе Хлестакова и тоньше, даже добродушнѣе въ своей наглости чѣмъ Ноздревъ. Онъ всегда умѣлъ кстати самъ посмѣяться надъ своимъ враньемъ и почти всегда находилъ какой-нибудь остроумный выходъ когда чувствовалъ себя уже слишкомъ тѣсно припертымъ къ стѣнѣ. Принятый въ гомеопатической дозѣ, онъ былъ даже иногда забавенъ, но не было человѣка который послѣ пр³ема его не пришелъ бы въ извѣстное раздражен³е нервовъ...Кромѣ благёрства, его одолѣвала вѣчная страсть "помистифицировать" ближняго, и требовалось съ перваго же раза "lui donner sur les pattes", какъ говорятъ Французы, чтобъ отнять у него охоту къ дальнѣйшимъ попыткамъ навязать своему собесѣднику смѣхотворную роль... Онъ былъ, впрочемъ, довольно остороженъ и дозволялъ себѣ разыгрывать свои "штучки" на полной волюшкѣ только съ тѣми кто, какъ наивный въ самомнѣн³и своемъ графъ Петръ Капитоновичъ Снядецк³й-Лупандинъ, довѣрчиво совалъ голову въ его крокодилову пасть.

   Что онъ дѣлалъ, чѣмъ наполнялъ жизнь съ того времени какъ видѣли мы его въ числѣ исполнителей Гамлета въ Сицкомъ, мы не беремся сказать. Онъ нѣсколько лѣтъ сряду пропадалъ изъ Росс³и. Злые языки увѣряли что онъ былъ во Франц³и актеромъ, торреадоромъ въ Испан³и и что, проигравшись однажды въ пухъ въ Гомбургѣ, поступилъ въ должность крупье въ то же милое заведен³е гдѣ "пропустилъ" онъ до послѣдняго гроша свои кровныя русск³я деньги. Все это сильно отзывалось фантаз³ей, но отнюдь нельзя было поручиться чтобы самъ онъ, Свищовъ, въ пылу своего неудержимаго привиранья, не распустилъ про себя эти слухи... Несомнѣнно было то что въ парижскомъ театральномъ и газетномъ м³рѣ, гдѣ у него видимо были как³я-то знакомства, онъ разказывалъ про себя невѣроятныя вещи, чему служила доказательствомъ одна попавшая случайно въ руки Борису Васильевичу Троекурову за границей книжонка посвященная, подобно сотнямъ подобныхъ ей, появляющихся въ наши дни въ Парижѣ, закулисной жизни "столицы м³ра", а въ книжонкѣ этой, между прочимъ, повѣствовалось о нѣкоемъ "извѣстномъ кавказскомъ генералѣ Свищовѣ,- le général Suichof, une vieille illustration des guerres de la Russie au Caucase", состоявшемъ будто бы въ должности "главнаго агента Императорскихъ русскихъ театровъ во Франц³и, "agent général des théâtres Impériaux russes en France". Генералъ этотъ, читалось далѣе, "извѣстный въ своемъ отечествѣ многочисленными сочинен³ями по истор³и и архитектурѣ, состоитъ вмѣстѣ съ тѣмъ руководящимъ редакторомъ (directeur) одного изъ вл³ятельнѣйшихъ московскихъ журналовъ (une des revues politiques les plus influentes de la vieille cité des czars) и владѣетъ, при этомъ, сотнею тысячъ десятинъ дѣвственныхъ лѣсовъ (une centaine de milliers d'hectares de forets vierges) подлѣ этого города"... "Сотня тысячъ десятинъ дѣвственнаго лѣса" генерала Свищова соотвѣтствовала, увы! въ дѣйствительности, пропорц³и 1.000:1, такъ какъ изъ довольно порядочнаго имѣн³я наслѣдованнаго имъ отъ отца онъ, послѣ всѣхъ "эволюц³й" и "трибуляц³й" своей жизни, успѣлъ сохранить полуразрушенную усадебку верстахъ въ десяти отъ Всѣхсвятскаго, съ количествомъ въ ней земли едва достигавшимъ нормы ценза установленнаго въ этой мѣстности для пользован³я полнотой земскихъ правъ... Этотъ лоскутъ земли далъ ему возможность нѣсколько лѣтъ назадъ поласть, какъ говорится, "фуксомъ" въ члены уѣздной управы вмѣстѣ съ пр³ятелемъ своимъ Троженковымъ, вернувшимся въ то время изъ Западнаго края, гдѣ бывш³й корреспондентъ Герцена, затѣмъ пламенный "руссификаторъ", пр³обрѣлъ отъ казны на "льготныхъ правахъ" конфискованную ферму, которую тутъ же тайною сдѣлкой передалъ за приличную мзду во владѣн³е мѣстному Поляку помѣщику, вслѣдств³е чего и былъ удаленъ "безъ шума" отъ занимаемой имъ должности... Ни онъ, ни Свищовъ не продержались долго и на земскихъ должностяхъ своихъ, и завалены были "черняками" на слѣдовавшихъ за тѣмъ выборахъ, несмотря на то что Троженковъ успѣлъ составить себѣ довольно большую парт³ю среди избирателей крестьянъ, благодаря кабакамъ, коихъ держалъ цѣлыхъ пятнадцать въ уѣздѣ, и ростовщичеству, въ которомъ никакой выжига "м³роѣдъ" не могъ съ нимъ сравниться. Послѣ этого поражен³я Свищовъ, владѣвш³й счастливою способностью всякое непр³ятное для него обстоятельство обращать въ шутовство, объявилъ тутъ же въ буфетной земскаго собран³я что, "за такимъ проваломъ, ему ничего другаго не остается дѣлать какъ удалиться на берега Гвадалквивира".

   - Не въ Пиренеи ли? спросилъ его случивш³йся подлѣ него въ ту пору докторъ Ѳирсовъ.

   - Почему "въ Пиренеи"? удавился онъ въ первую минуту.

   - Контрабанду перевозить, невозмутимо отвѣтилъ тотъ.

   - Отличное занят³е, отличное, непремѣнно попробую! во всю глотку, не смутясь нисколько, расхохотался Свищовъ.

   И, дѣйствительно, улетѣлъ опять года на два къ какимъ-то невѣдомымъ берегамъ...

   Онъ только теперь возвращался оттуда въ родныя мѣста, съ намѣрен³ями которыя дальнѣйш³й разказъ разъяснитъ намъ по всей вѣроятности...

   - Вы недавно изъ Петербурга? спрашивалъ хозяинъ графа Снядецкаго-Лупандина, познакомивъ его первоначально съ лицами находившимся въ комнатѣ и учтивымъ движен³емъ указывая ему затѣмъ на ящикъ папиросъ, стоявш³й на столѣ подлѣ котораго они сидѣли.

   Графъ повелъ молча головой въ знакъ благодарности, взялъ папироску, помялъ ее въ рукахъ, и еще не закуривая:

   - Третьяго дня... Я впрочемъ еще на прошлой недѣлѣ думалъ выѣхать, но тутъ случилось это... покушен³е, выговорилъ онъ таинственно и внушительно:- неловко, знаете надо было во дворецъ показаться,- я и отложилъ на нѣсколько дней...

   - Отсутств³е графа во дворцѣ было бы слишкомъ замѣтно, вы понимаете, тономъ сер³ознѣйшаго убѣжден³я поспѣшилъ объяснить стоявш³й за нимъ Свищовъ, высовывая языкъ и плутовски подмигивая въ то же время Николаю Ивановичу Ѳирсову, съ которымъ только-что успѣлъ обмѣняться рукопожат³емъ.

   - Д-да, меня знаютъ... скромно промямлилъ въ подтвержден³е Петръ Капитоновичъ и счелъ нужнымъ тутъ же перемѣнить разговоръ:- Я такъ благодаренъ... (Онъ запнулся на мигъ, такъ какъ никакъ не могъ вспомнить имени и отчества Свищова) à monsieur Свищовъ за то что онъ доставилъ мнѣ случай пред... (онъ опять запнулся, сообразивъ что выражен³е "представиться" было бы не совсѣмъ прилично его графскому достоинству) случай... войти въ сношен³я съ такими лицами какъ... Онъ не договорилъ, но обвелъ глазами всѣхъ присутствовавшихъ, любезно и вмѣстѣ съ тѣмъ какъ бы нѣсколько снисходительно улыбаясь, вспомнивъ кстати "очаровательную манеру" съ которою улыбался въ подобныхъ случаяхъ генералъ Павановъ, подъ начальствомъ котораго онъ имѣлъ счаст³е начать свою службу.- Вы мнѣ позволите, обратился онъ тутъ же къ Павлу Васильевичу Юшкову,- явиться лично къ вамъ, какъ къ достойному представителю здѣшняго дворянства, къ которому я въ настоящую пору имѣю тоже честь принадлежать...

   Павелъ Васильевичъ молча поклонился.

   - И вашей... почтенной... вашей семьѣ тоже? повернулся графъ къ хозяину, кланяясь въ свою очередь изящнымъ кивкомъ внизъ.

   - Что "моей семьѣ?" спросилъ озадаченный Борисъ Васильевичъ, который разсѣянно слушалъ его фразы.

   - Je voudrais avoir l'honneur de me présenter à madame de Troëkourof et aux autres personnes de votre famille, произнесъ графъ отчетливо и галантерейно, но съ такимъ оттѣнкомъ что въ этомъ, молъ, случаѣ "честь" не для одного меняю

   - Ахъ, да, конечно!... Троекуровъ взглянулъ за часы:- мы будемъ скоро обѣдать, вы ихъ увидите всѣхъ...

   Петръ Капитоновичъ повелъ еще разъ уже съ полнымъ самодовольствомъ головой внизъ.

   - И надолго вы къ намъ? спросилъ его старый морякъ.

   - Самъ еще опредѣлить не могу... Я просилъ Савву Леонтьевича - нынѣшняго моего министра - отпустить меня недѣльки на три безъ формальнаго отпуска, разумѣется, по моимъ домашнимъ обстоятельствамъ; но можетъ-быть пробуду долѣе... Во-первыхъ, всяк³я тутъ формальности по вводу во владѣн³е меня въ имѣн³е покойной тетки моей Лупандиной; а кромѣ того (графъ при этомъ широко и съ тѣмъ же выражен³емъ нѣкоторой снисходительности осклабился и перекинулъ правую ногу на лѣвую) я совершенный новичокъ въ провинц³альной жизни и ея такъ-сказать интересахъ... и желалъ бы поучиться... У васъ, я слышалъ, на дняхъ выборы.

   - 14 числа экстренное земское собран³е по случаю избран³я новаго предсѣдателя управы на мѣсто... недавно скончавшагося, проговорилъ какъ бы нехотя Павелъ Григорьевичъ,- Ѳедора Ивановича Бароцкаго!...

   - Да, который застрѣлился?... бухнулъ прямо графъ.

   Никто не отвѣтилъ ему.

   - Какая-то, говорятъ, была усмотрѣна въ управѣ растрата земскихъ суммъ? продолжалъ онъ, понижая голосъ.

   - По ревиз³и назначенной тотчасъ по его смерти оказалось все налицо до копѣйки, сухо выговорилъ на это Юшковъ

   - Конечно, такъ какъ... началъ было Петръ Капитововичъ, поднялъ глаза на Свищова и замолкъ, внезапно сконфуженный киван³емъ и морган³емъ которыми очевидно приглашалъ его тотъ прикусить языкъ.

   Дѣло состояло въ томъ что покойный Бароцк³й, служивш³й когда-то во флотѣ подъ командой Павла Григорьевича человѣкъ честный, но слабый, вовлеченъ былъ безпутнымъ сыномъ въ какую-то спекуляц³ю въ результатѣ которой обоимъ имъ грозилъ судъ. Чтобы выкарабкаться изъ волчьей ямы въ которую попали они надо было немедленно ввести куда-то или кому-то деньги... Предсѣдатель управы имѣлъ слабость воспользоваться имѣвшимися у него въ распоряжен³и земскими деньгами разчитывая немедленно же пополнить ихъ чаемою имъ въ самомъ скоромъ времени какою-то "получкой". Получка, какъ всегда бываетъ въ этихъ случаяхъ, оказалась призракомъ, а слухи о растратѣ уже бѣжали по уѣзду и "оппозиц³онная" парт³я, съ Троженковымъ во главѣ, кричала крикомъ о "мошенничествѣ пресловутыхъ охранителей" и о безотлагательной необходимости ревиз³и денежной отчетности управы. При такихъ обстоятельствахъ явился въ одинъ прекрасный день Бароцк³й къ Борису Васильевичу Троекурову. "Спасите мою ничѣмъ до сихъ поръ незапятнанную честь", началъ онъ съ перваго слова, и разказалъ ему все. Троекуровъ выслушалъ молча до конца, поднялся съ мѣста, вынулъ изъ бюро свою банковую книжку и, не подымая глазъ, коротко спросилъ: "Сколько?" - "Двѣнадцать тысячъ." Онъ надписалъ эту сумму на чекѣ, оторвалъ его и, все такъ же не глядя, передалъ черезъ столъ Бароцкому. Тотъ взялъ листикъ дрожащими пальцами, съ выступившимъ на лбу холоднымъ потомъ. "Скажите откровенно", вырвалось у него вдругъ стономъ, "вы презираете меня?" - "Нѣтъ... Я васъ жалѣю", промолвилъ чрезъ мигъ Борисъ Васильевичъ.- "На моемъ мѣстѣ вы не поставили бы себя въ такое положен³е?" Троекуровъ подумалъ. "Не знаю... не думаю." - "Съ вами бы и случиться не могло: вы такъ богаты." Троекуровъ подумалъ опять.- "Конечно, это принять въ соображен³е надо..." Бароцк³й всталъ, протянулъ руку - "Спасибо, я изъ города пришлю вамъ законный документъ." - "Къ чему?.." - "Нѣтъ, милостыни я не прошу; не съ меня, такъ съ наслѣдниковъ моихъ взыщете." Онъ уѣхалъ изъ Всѣхсвятскаго прямо въ Москву, получилъ по чеку, положилъ, вернувшись, недостававш³я деньги въ сундукъ управы и въ тотъ же вечеръ застрѣлился. Онъ сознавалъ себя "спасеннымъ" въ чужихъ, но не въ собственныхъ глазахъ...

   Ни единымъ словомъ никому о томъ что произошло между ними не проговорился Борисъ Васильевичъ. Но когда ревиз³я, назначенная Павломъ Григорьевичемъ вслѣдъ за смертью Бароцкаго, засвидѣтельствовала, къ немалому удивлен³ю всѣхъ, что всѣ числивш³яся по книгамъ управы суммы состоятъ "полностью" въ кассѣ, старый морякъ тотчасъ же сообразилъ какъ это могло произойти. Сообразили это и друг³е, и Троженковъ (къ которому первымъ дѣломъ отправился Свищовъ по пр³ѣздѣ, захвативъ съ собою "по пути" и спутника своего графа), передавая имъ "веселенькую истор³ю управскихъ грошей", объяснялъ прямо что "выкраденныя ихнимъ (то-есть "охранителей'') предсѣдателемъ управы деньги пополнены была "ихнимъ же атаманомъ, магнатомъ* (подъ этою кличкой значился Троекуровъ), причемъ повѣствовалось что хотя "магнатъ этотъ, опосля того что Бароцк³й у него два часа въ ногахъ валялся, а согласился дать ему въ займы тѣ деньги по два процента въ мѣсяцъ, одваче такъ унизилъ притомъ сего бѣднягу своею грубостью что тотъ стерпѣть не могъ и съ гонору сеоего большаго застрѣлилъ себя на финалъ".

   Сообразивъ изъ знаковъ Свищова что продолжать разговоръ о "семъ бѣднягѣ" въ этомъ домѣ "неудобно", Петръ Калитововичъ счелъ нужнымъ перевести его "на болѣе такъ сказать общ³й сюжетъ", какъ выразилъ онъ это себѣ мысленно.

   - Замѣчательно какъ въ наше время люди часто и легко лишаютъ себя жизни, началъ онъ съ озабоченнымъ выражен³емъ въ физ³оном³и, и какъ бы сообразивъ въ тотъ же моментъ отчего это можетъ происходить, пр³ятно усмѣхнулся и добавилъ:- все отъ роскоши; дороговизна жизни все увеличивается...

   - А честность все упадываетъ, выпалилъ какъ изъ пистолета прерывая его князь Пужбольск³й, какъ рыба молчавш³й все это время и наблюдавш³й изъ-подлобья за пр³ѣзжимъ, въ которомъ съ первыхъ же его словъ призвалъ родовые признаки ненавистнаго ему петербургскаго "чина".

   - Д-да, конечно... пролепеталъ графъ, словно съ нѣкоторымъ испугомъ взглянувъ на него, и тотчасъ же перемѣнилъ разговоръ, обратившисъ съ вопросомъ къ старику предводителю:- будутъ ли въ губерн³и въ этомъ году дворянск³е выборы?

   - Въ декабрѣ, да, будутъ, отвѣтилъ тотъ, и спросилъ въ свою очередь:- думаетъ ли графъ пр³ѣхать на нихъ?

   - Непремѣнно-съ... Я бы вообще почелъ для себя честью... послужить моему дворянству... насколько хватило бы у меня... способностей, скромно опустивъ глаза и слегка заикаясь заявилъ Петръ Капитоновичъ.

   - Изъ Петербурга? буркнулъ опять Пужбольск³й.

   - Что-съ?..

   - Изъ Петербурга служить?

   - Почему же "изъ Петербурга"?.. Я намѣренъ очень много жить въ деревнѣ, почитая это, такъ-сказать, наиболѣе рац³ональнымъ и даже въ видахъ общей, го