Маркевич Болеслав Михайлович - Бездна

;    - Весело! глухо, по театральному, отозвался Острометовъ.

   - Конечно, храбрость свою испытаешь... То-есть, нервы хотѣлъ я сказать, потому что собственно храбрости никакой нѣтъ на свѣтѣ, а только нервы; это вамъ физ³олог³я доказываетъ, съ профессорскою важностью пояснилъ Плехановъ.

   Степа даже съ нѣкоторымъ изумлен³емъ поглядѣлъ на него:

   - Эхъ ты, Ахиллъ!.. А у самого у тебя нервы есть или нѣтъ, какъ ты думаешь?

   - А не знаю, право, не думалъ никогда... Кажется, нѣтъ, добродушно разсмѣялся онъ:- мнѣ все равно.

   - Все равно, то-есть, жить или умереть?

   - Конечно... Нѣтъ, вотъ я тебѣ разкажу, случай былъ одинъ, когда я служилъ въ полку, вспомнилъ вдругъ отставкой унтеръ-офицеръ: - мы вотъ такъ вечеромъ разъ сидѣли на квартирѣ у одного изъ вашихъ вольноопредѣляющихся. Славный такой малый, звали его Пеструшкинъ, не бѣдный былъ и веселый такой, душа общества мы его все звали. И вотъ именно объ этомъ самомъ, о храбрости, пошелъ у васъ разговоръ. И кто-то тутъ сказалъ что все же для каждаго должна быть смерть хоть немножко страшна. А Пеструшкинъ говоритъ на это: "А вотъ я, говоритъ, ни чуточки ея не боюсь; скажи мнѣ кто-нибудь хоть сейчасъ застрѣлиться, я такъ и сдѣлаю"... А у насъ былъ другой вольноопредѣляющ³йся, Шефельсонъ, изъ крещеныхъ Евреевъ,- и жидъ же, я тебѣ скажу, жидъ! - онъ и говоритъ Пеструшкину: "Такъ вы, можетъ, застрѣлитесь отъ того что у васъ денегъ нѣтъ?" и смѣется, знаешь, такъ глупо... А Пеструшкинъ вынулъ изъ кармана конвертъ и вытащилъ изъ него деньги, онъ только утромъ получилъ съ почты,- триста рублей было:- "Ошиблись, говоритъ, вотъ видите." Жидъ и расхохотался: "Ну, говоритъ, теперь, значитъ, вы ни за что не застрѣлитесь." - "Пари?.."

   - Это, то-есть, кто же, жидъ предложилъ? спросилъ Острометовъ, сильно заинтересованный разказомъ.

   - Нѣтъ, самъ Пеструшкинъ это ему предлагаетъ...

   - Сер³озно?

   - А вотъ слушай! Сидитъ онъ себѣ, какъ теперь вижу, на стулѣ верхомъ, толстую папироску куритъ,- самъ онъ знаешь вертѣлъ всегда,- и смѣется. "Снимите, говоритъ, пожалуйста со стѣны вотъ этотъ револьверъ." Тотъ снялъ. "Заряженный!"' спрашиваетъ.- "Не могу сказать навѣрно,говоритъ Пеструшкинъ:- я недавно изъ него стрѣлялъ, а всѣ ли заряды выпустилъ не помню: кажется не всѣ." - "Такъ-какое-же вы пари предлагаете?" спрашиваетъ опять жидъ. "А такое что я сейчасъ вложу револьверъ въ ротъ и буду дергать курокъ на всѣ шесть зарядовъ. Не выстрѣлитъ, деньги эти показываетъ,- ваши, а выстрѣлитъ,- вы товарищамъ въ память мою пирушку устройте и чтобы вина на ней было столько сколько въ кого влѣзетъ"... И жидъ этотъ, можешь себѣ представить, началъ еще съ нимъ тутъ торговаться, вынулъ двадцать пять рублей и говоритъ что онъ больше "ни гроша не можетъ пожертвовать на пари". А глаза у подлеца такъ и впились въ деньги на столѣ. Пеструшкинъ вынулъ изъ пачки двадцатипятирублевую бумажку. "Ну, вотъ, говоритъ, мои противъ вашихъ, а остальныя все равно пусть идутъ компан³и на тризну по мнѣ. Согласны?" спрашиваетъ. Жидъ даже вздрогнулъ: онъ, знаешь, разчитывалъ на гешефтъ: держать двадцать пять противъ трехсотъ. "Что же, говоритъ, дѣлать, согласенъ". Пеструшкинъ взялъ револьверъ и сунулъ его себѣ въ ротъ...

   - И ему позволили? воскликнулъ, весь даже поблѣднѣвъ Степа.

   - Кто?

   - Да всѣ вы... Сколько васъ тутъ было?

   - Человѣкъ шесть.

   - Какже вы могли дозволить... не былъ онъ даже въ силахъ договорить.

   - А какже не дозволять было когда человѣкъ хочетъ? Вѣдь это было бы же нарушен³е свободной воли человѣка, Степа, самымъ убѣжденнымъ тономъ отвѣтилъ на это Плехановъ.

   Стела рукой махнулъ:

   - Ну, ну, продолжай!..

   - Вотъ онъ положилъ его въ ротъ и началъ за курокъ держатъ. Разъ - ничего, другой - ничего, трет³й опять ничего... А жидъ, знаешь, стоитъ противъ него, даже лицо его все дергаетъ. "Не заряженный", говоритъ... Вдругъ, какъ грянетъ...

   - Черепъ въ дребезги? договорилъ за него Степа, совершенно отчетливо, съ переворачивавшимъ всю его внутренность ужасомъ, воспроизводивш³й всю эту сцену въ своемъ артистическомъ воображен³и.

   - Да, знаешь, кровью его и мозгомъ такъ и обрызгало одного тутъ. Грекъ у насъ такой былъ, Психаки, который ближе къ нему сидѣлъ... Такъ вотъ я къ тому это разказалъ, Степа, заключилъ "Плеша", улыбаясь своею дѣтски наивною улыбкой,- что развѣ это храбростью слѣдуетъ называть? Это просто у кого только нервы крѣпки.

   Степа, уложивъ локти на столъ, сидѣлъ, ухватившись руками за голову и закрывъ глаза. Невозмутимое спокойств³е пр³ятеля производило на него какое-то подавляющее впечатлѣн³е.

   Такъ прошло нѣсколько времени. Онъ поднялъ наконецъ голову и воззрился на своего собесѣдника, который между тѣмъ, все съ тою же улыбкой на алыхъ губахъ рта похожаго на пуговку, выбиралъ съ неприбранныхъ еще со стола тарелокъ съ остатками ужина цыплячьи косточки и кидалъ ихъ въ широко открывавшуюся на встрѣчу имъ пасть большаго, кудластаго тернёва Степы, вбѣжавшаго вслѣдъ за нимъ изъ передней.

   - Эхъ ты, Ахиллъ! промолвилъ еще разъ Острометовъ съ какимъ-то на этотъ разъ страннымъ оттѣнкомъ не то удивлен³я, не то зависти,- ты, пожалуй, готовъ при случаѣ такую же штуку отмочить?

   Тотъ беззаботно плечами пожалъ:

   - Что же, Степа, конечно, еслибъ я въ такомъ же положен³и былъ... Пиль, Блекъ! крикнулъ онъ, приловчаясь кинуть новую косточку такъ чтобъ она попала прямо въ носъ собакѣ.

   - Да вѣдь тутъ какое же "положен³е", Плеша? Изъ-за чего, подумай, сдѣлалъ эту глупость человѣкъ.

   "Плеша" посмотрѣлъ на него какъ бы съ удивлен³емъ:

   - Да какже, Степа, вѣдь обидно что какой-нибудь жидъ смѣетъ говорить что ты можешь застрѣлиться только потому что у тебя денегъ нѣтъ.

   "Степа Говориловъ" не нашелъ ни единаго слова отвѣтить на такой резонъ. Но изъ разговора съ пр³ятелемъ онъ вынесъ окончательное убѣжден³е что "трагическ³я рѣчи", которыя онъ было намѣренъ былъ повести съ нимъ относительно грозившей ему молъ "гибели" на поединкѣ съ графомъ Снядецкимъ-Лупандинымъ, были бы совершенно излишними. "Плеша" просто не понялъ бы ихъ. "Ему, дураку, и въ самомъ дѣлѣ все равно что жить, что умереть; а я..." недоговорилъ себѣ Степа и какъ-то высокомѣрно усмѣхнулся только.

   - Вотъ что, Плеша, сказалъ онъ послѣ новаго молчан³я,- ты оставайся у меня преспокойно ночевать, а завтра утромъ мы съ тобой поѣдемъ къ тебѣ; я возьму у тебя пистолеты и самъ повезу въ городъ къ твоему Кондрат³ю, ты мнѣ только адресъ скажи... Или даже, я думаю, можно будетъ тамъ достать получше чѣмъ твои: вѣдь твои, ты говоришь, старые очень, заржавленные: можетъ-быть и совсѣмъ не годиться будутъ...

   - Я ужъ объ этомъ думалъ, Степа, поспѣшилъ заявить тотъ;- въ городѣ стоитъ пѣхотный батал³онъ, у какого-нибудь офицера непремѣнно, я думаю, найдутся пистолеты. Я отыщу, у всѣхъ перебываю, отличные достану, увидишь, отличные!...

   - Я самъ это все сдѣлаю, перебилъ его Острометовъ;- а ты долженъ оставаться.

   - Къ чему же это, Степа! взвизгнулъ Плехановъ плаксивымъ голосомъ ребенка у котораго отбираютъ любимую игрушку.

   - Ты долженъ ждать извѣщен³я отъ секунданта моего противника, развѣ не помнишь? Онъ тебѣ сказалъ что ты долженъ ждать его никакъ не позднѣе завтра вечеромъ: ты слѣдовательно весь день долженъ ждать его. А то вдругъ письмо еще до обѣда придетъ, а тебя нѣтъ...

   - Такъ вѣдь ты же вернешься изъ города до обѣда?

   - Конечно, но что-нибудь... непредвидѣнное можетъ задержать меня... А ты долженъ сейчасъ же, немедля, отвѣтить на то что онъ напишетъ что мы очень рады и будемъ на мѣсто въ тотъ часъ въ какой они тамъ въ письмѣ назначатъ... Ты понимаешь, Плеша, надо тутъ показать что мы съ тобой de vrais gentilshommes, промолвилъ онъ, откидывая назадъ голову движен³емъ исполненнымъ все той же неисправимой въ немъ театральности и забывая при этомъ что "Плеша", какъ говорится, "ни въ зубъ не зналъ" никакого иностраннаго д³алекта.

   Но непонятая имъ французская фраза произвела тѣмъ не менѣе рѣшающ³й эффектъ на отставнаго унтеръ-офицера: онъ склонилъ покорно голову, вздохнулъ изо всей груди и пробормоталъ:

   - Такъ гдѣ же мнѣ ждать, Степа: у себя, или опять пр³ѣхать сюда?

   - Сюда, разумѣется. Онъ сюда пришлетъ непремѣнно... Ты мнѣ у себя отдашь пистолеты, я съ ними поѣду въ городъ, а ты сейчасъ же на своихъ лошадяхъ возвращайся сюда и жди письма и меня.

   - Хорошо, пролепеталъ печально Плехановъ.

   Степа поднялся съ мѣста, потягиваясь и зѣвая во всю глотку:

   - Ну, а теперь по постелькамъ... Какую же я высыпку сейчасъ задамъ! браво примолвилъ онъ къ этому, косясь на пр³ятеля съ желан³емъ подмѣтить какое впечатлѣн³е произведутъ на него эти слова.

   Но румяному Ахиллу было не до его бравости: онъ сидѣлъ надувши губки, готовый заплакать. Ему такъ хотѣлось къ Кондрат³ю, а так³я пр³ятныя хлопоты предстояли ему было: достать пули, порохъ и прочее, къ "разнымъ офицерамъ" съѣздитъ (можетъ-быть какой-нибудь изъ нихъ знакомый найдется, или "веселеньк³й анекдотикъ" ему разкажетъ между прочимъ, думалъ бѣдняжка); а тутъ "сиди одинъ цѣлый день съ Блекомъ!..."

  

   Рано утромъ, переночевавъ на полпути у Троженкова, неутомимый Свищовъ прибылъ въ Бѣлево, усадьбу унаслѣдованную графомъ Петромъ Капитоновичемъ Снядецкимъ-Лупандинымъ отъ покойной тетки. Старуха прожила всю жизнь въ деревнѣ, и домъ ея былъ, какъ говорится, полная чаша. Древняя чета, изъ бывшихъ дворовыхъ, мужъ и жена, прослужившая ей съ юности до самой смерти и оставленная ея наслѣдникомъ на прежнихъ должностяхъ своихъ, содержала этотъ домъ въ чистотѣ и "аккуратности", переносившихъ невольно воображен³е того кто входилъ въ него въ первый разъ къ мирнымъ временамъ стародавняго дворянскаго житья. Петръ Капитоновичъ со своей петербургской точки зрѣн³я находилъ что ему "здѣсь недостаетъ современнаго комфорта" и что для этого "нужно будетъ со временемъ выписать кое-что отъ Гальпена, {Извѣстный мебельщикъ въ Петербургѣ.} перемѣнить обои и обивку, и вообще переставить все по нынѣшнему," но въ сущности находилъ эту обстановку "довольно приличною для своего зван³я". А Свищовъ, входя теперь въ эти чистыя и свѣтлыя комнаты, съ полинялымъ отъ лѣтъ, но безъ пятнышка стариннымъ штофомъ мебели и занавѣсей, горками фарфора и серебра въ углахъ гостиной и дубовымъ подомъ лоснившимся какъ паркетъ, думалъ со своей стороны: "И совсѣмъ даже какъ слѣдуетъ быть для уѣзднаго предводителя дворянства".

   Онъ засталъ хозяина въ его кабинетѣ совсѣмъ одѣтымъ, хотя было еще очень рано, съ похолодѣвшимъ стаканомъ чая на письменномъ столѣ, у котораго, погрузившись въ глубину стариннаго вольтеровскаго кресла, читалъ онъ, высоко приподнявъ книгу къ прищуреннымъ глазамъ, Истор³ю города Глупова, сочинен³е господина Щедрина.

   Онъ быстро закрылъ ее, кинулъ на столъ и обернулся на заслышанные имъ шаги входившаго:

   - А, вы!.. Я васъ еще ночью поджидалъ, какъ вы обѣщали пр³ѣхать... И, признаюсь, нѣсколько безпокоился, спадъ даже дурно.

   - Да, вы какъ-то ужь очень желты сегодня, отозвался насмѣшливо Свищовъ;- что жь, вы полагали, сократили меня на пути разбойники?

   - Нѣтъ, а все же, знаете... Отечественныя дороги, да еще въ ростепель... Могли васъ на какой-нибудь колдобинѣ вывернуть...

   - Насилу до Троженкова на возвратномъ пути дотащился; кляча мужицк³я попались невозможныя, объяснилъ Свищовъ не садясь, взялъ безцеремонно папироску изъ ящика стоявшаго на столѣ, закурилъ ее и принялся, молча и насупясь, расхаживать по комнатѣ.

   Петръ Капитоновичъ, дѣйствительно какъ-то "особенно желтый" послѣ дурно проведенной ночи, съ видимою тревогой слѣдилъ за нимъ глазами.

   Прошло нѣсколько минутъ. Его такъ и порывало заговорить, но словно что-то задерживало слова его въ горлѣ.

   - Что же письмо? промолвилъ онъ наконецъ чрезъ силу.

   - Передалъ, коротко отвѣтилъ на ходу тотъ.

   - Передали! Господину Острометову?..

   - А то кому же еще? По адресу, извѣстно.

   - Я, то-есть, хотѣлъ спросить, лично ли ему... въ руки? сказалъ, слегка заикаясь, графъ.

   - Въ собственныя, подчеркнулъ съ новою насмѣшливою нотой въ тонѣ Свищовъ, продолжая, не глядя на говорившаго, маршировать по комнатѣ отъ двери до двери.

   У Петра Капитоновича сперло дыхан³е еще разъ.

   - Что же онъ? скорѣе угадалъ чѣмъ услышалъ его гость.

   - Согласенъ, точно отрубилъ онъ.

   - Драться?

   - Само собой!

   Петръ Капитоновичъ судорожно ерзнулъ въ своемъ креслѣ, подаваясь всѣмъ тѣломъ впередъ:

   - Безъ разговору?

   - Былъ разговоръ у меня съ его секундантомъ объ услов³яхъ...

   - Нѣтъ, поспѣшно перебилъ графъ,- я говорю насчетъ извинен³й... У васъ съ вами именно была рѣчь о томъ что вы отъ него прежде всего потребуете... des excuses écrites въ его глупомъ поведен³и... и только въ случаѣ еслибъ онъ отказался, тогда ужь отдадите ему мое письмо... Вы мнѣ даже честное слово давали что онъ напишетъ все, непремѣнно все что вы только сочтете нужнымъ продиктовать ему.

   "Московск³й браво" остановился посреди комнаты, закрутилъ усъ на палецъ и, покачиваясь съ каблука на носки и обратно, выговорилъ, отчеканивая отдѣльно каждое изъ своихъ словъ:

   - Я ему сказалъ что вы никакихъ, ни устныхъ, ни письменныхъ извинен³й отъ него принимать не намѣрены, а требуете его всенепремѣнно къ барьеру. Dixi! заключилъ онъ, глядя теперь уже во всѣ глаза на Петра Капитоновича.

   Тотъ въ неописанномъ волнен³и вскочилъ съ мѣста и схватилъ себя за волосы:

   - Что вы со мной дѣлаете, что дѣлаете!.. Еслибъ я могъ знать, я бы никогда не поручалъ вамъ... Помилуйте, это, что называется, abus de confiance съ вашей стороны! Я васъ никогда объ этомъ не просилъ... Помилуйте, растерянно восклицалъ онъ,- въ моемъ положен³и идти на настоящую дуэль съ какимъ-то молокососомъ... который можетъ меня увѣчнымъ сдѣлать, или даже застрѣлитъ самымъ глупымъ образомъ... какъ какого-нибудь зайца... Я васъ послушался относительно этого... вызова, довѣряя вашимъ словамъ что онъ "испугается" - вы мнѣ въ этомъ клялись и божились - и поспѣшитъ "униженно извиниться", говорили вы мнѣ именно въ этихъ выражен³яхъ, или не говорили?... А вы, вы...

   Онъ нервно, болѣзненно закашлялся, замахалъ отчаянно руками, упалъ опять въ кресло, блѣдный и вздрагивающ³й не то отъ негодован³я, не то отъ страха,- "отъ страха того глупаго положен³я въ которое ставитъ его теперь этотъ наглецъ" объяснялъ онъ себѣ мысленно.

   Свищовъ въ свою очередь взиралъ на него невозмутимо и безмолвно, тѣшась въ душѣ всею этою, нагнанною имъ на слабонервнаго и умоограниченнаго человѣка, душевною тревогой. Его мистификаторская натура находила въ этомъ зрѣлищѣ какое-то спец³ально удовлетворявшее ее наслажден³е.

   - Я полагалъ, заговорилъ онъ не сейчасъ,- что въ вашемъ "положен³и" и въ виду того что вы изъ этого положен³я думали сдѣлать, переселяясь изъ столицы въ провинц³ю, вамъ именно неприлично было стерпѣть при свидѣтеляхъ дерзости отъ "какого-нибудь молокососа", какъ вы весьма резонно выражаетесь, и что поэтому вамъ слѣдуетъ дать ему приличную острастку, заявить себя, такъ сказать, съ перваго же раза, въ назидан³е впредь и во страхъ всѣмъ ему подобнымъ, такъ какъ время, извѣстно вамъ это или неизвѣстно - не знаю, пошло теперь грубое, и кулачное право, вопреки прогрессу, болѣе чѣмъ когда-нибудь у насъ въ ходу... Зубы надо показывать теперь, ваше с³ятельство, прежде всего зубы!.. Насчетъ извинен³й я вамъ говорилъ и, конечно, имѣя всѣ данныя предполагать что молокососъ этотъ дѣйствительно придетъ въ перепугъ отъ вашего картеля... Но признаюсь, нежданно расхохотался "наглецъ", я тутъ "маленькимъ ошибка давалъ", передразнивая армянск³й говоръ, выразился онъ словами одного ходячаго анекдота.

   - На неожиданный отпоръ изволили наткнуться? желчно отозвался на это графъ.

   - Д-да... Съ начала и совсѣмъ было ошалѣлъ онъ, казалось, отъ испуга, а тамъ вдругъ, невѣсть откуда, прыть какая-то нашла, мы молъ самъ съ усамъ, драться, такъ драться, и "напередъ", говоритъ, "на всѣ услов³я согласенъ". Удивилъ даже, признаюсь!.. И ничего теперь съ этимъ не подѣлать, развелъ Свищовъ руками,- выходить вамъ теперь на барьеръ необходимо.

   - Чортъ знаетъ что такое! крикнулъ Петръ Капитоновичъ, ударяя по столу костянымъ ножомъ схваченнымъ имъ тутъ же и переламывая его при этомъ на двое.

   Онъ швырнулъ его куски на полъ и словно уронилъ себя въ спинку своего кресла:

   - Искалѣчитъ, говорю, пожалуй, или и совсѣмъ отправитъ... глухо простоналъ онъ,- вѣдь это же глупо, согласитесь, глупо!

   - А какъ если вы его, напротивъ? продолжалъ потѣшаться Свищовъ.

   - Судъ, значитъ, тогда, скамья подсудимыхъ, скандалъ...

   - Судъ оправдаетъ, объ этомъ разговаривать нечего.

   - Ахъ, оставьте пожалуста! занылъ Петръ Капитоновичъ, оборачиваясь къ нему спиной.

   Свищовъ вытянулъ языкъ по адресу этой спины, покачался еще разъ съ пятки на носокъ и обратно, и проговорилъ громко:

   - Ну-съ, вотъ что: выйти на барьеръ, какъ я уже имѣлъ честь донести, вамъ необходимо, а на счетъ того что изъ сего далѣе произойти можетъ, у васъ теперь съ вами другой разговоръ пойдетъ.

   - Какой еще разговоръ?..

   - А такой, началъ, медленно роняя слова, Свищовъ,- что дѣйствительно, какъ вы говорите, вышло бы въ концѣ концовъ довольно "глупо" еслибы затѣянная нами истор³я, совершенно впрочемъ основательно затѣянная, поспѣшилъ онъ добавить,- привела къ какому-нибудь нежеланному, чтобы не сказать печальному, исходу... Требуя поэтому направить дальнѣйш³й ходъ вашихъ дѣйств³й по другому, такъ сказать, каналу. Какъ вы объ этомъ полагаете?

   - Ничего не полагаю, ибо ничего не понимаю, досадливо отрѣзалъ Петръ Капитоновичъ не оборачиваясь.

   - Да, я вообще уже замѣтилъ что вы насчетъ пониман³я нѣсколько туги...

   - Однако позвольте, милостивый государь,- и уколотый графъ перекинулся теперь всѣмъ туловищемъ въ сторону дерзкаго своего собесѣдника,- вы себѣ позволяете со мною такой тонъ...

   - La paix, la paix, monsieur le comte! прервалъ его въ свою очередь со смѣхомъ тотъ;- я, знаете, тоже не люблю когда меня слушаютъ оборотившись ко мнѣ неподобающею частью тѣла, а вы вотъ почитаете это, кажется, признакомъ хорошаго воспитан³я.

   Петръ Капитоновичъ покраснѣлъ какъ ракъ:

   - Прошу меня извинить, пробормоталъ онъ,- я... именно... слишкомъ хорошо воспитанъ чтобы... въ моемъ собственномъ домѣ... Вы о чемъ-то начали говорить? спѣшилъ онъ перемѣнить рѣчь,- я дѣйствительно не совсѣмъ понялъ, виноватъ.

   Свищовъ засмѣялся опять:

   - И не трудно впрочемъ: я пока присказку велъ, а сказка у васъ впереди.

   - Сказка? повторилъ недоумѣло графъ.

   Свищовъ подошелъ къ стулу стоявшему у стѣны, переволокъ его къ столу за которымъ сидѣлъ хозяинъ, сѣлъ, оперся подбородкомъ на сложенныя имъ за столъ руки и, глядя не на слушателя своего, а прямо чрезъ окно за синѣвшую на дворѣ подъ яркими лучами солнца большую лужу, заговорилъ полушелотомъ:

   - Еслибъ я, напримѣръ, попросилъ у васъ лошадей и какой-нибудь экипажъ, хотя бы телѣгу, съѣздить немедленно въ городъ что бы вы сказали?

   Петръ Капитоновичъ продолжалъ недоумѣвать:

   - Могу вамъ служитъ. Коляску мою которую я посылалъ чинить туда, вчера вечеромъ, послѣ вашего отъѣзда, привезли обратно. Кромѣ того, я узналъ, тутъ у тетушки были старыя крытыя дрожки, очень покойныя и совсѣмъ еще крѣпк³я; такъ если вамъ угодно будетъ воспользоваться ими... Но зачѣмъ вамъ въ городъ и даже "немедленно"? спросилъ онъ съ видимымъ уже любопытствомъ.

   - Тамъ можно будетъ съ кое-кѣмъ переговорить, загадочно промолвилъ за это "le général Suichef."

   - Съ кѣмъ же? дрогнулъ голосъ у графа.

   - Съ кѣмъ потребно будетъ...

   Петръ Капитоновичъ сразу теперь, огуломъ, понялъ все - и покраснѣлъ пуще прежняго:

   - Послушайте однако, залепеталъ онъ,- вѣдь это, знаете...

   - Что знаю?

   - Это какъ-то не совсѣмъ... Могутъ сказать...

   - Кто сказать, что?

   - Я ужъ не знаю право; но вы понимаете, un homme bien né...

   - Дальше же что, хихикалъ, подгоняя какъ бы споткнувшагося за этомъ "bien né" графа, его безцеремонный собесѣдникъ.

   - Этотъ господинъ... Острометовъ - мальчишка... фатъ... Онъ можетъ распустить слухи что я, такъ-сказать, испугавшись его, предварилъ... Вы понимаете, человѣку въ моемъ положен³и... прибѣгать къ такимъ средствамъ...

   - Къ какимъ это? невозмутимо проговорилъ "московск³й браво".

   - Вѣдь это, согласитесь, въ нѣкоторомъ родѣ... доносъ...

   - На кого же это, на себя самого, то-есть? Вѣдь вы же Острометова вызвали, а не онъ васъ.

   Графъ растерянно уперся въ него глазами:

   - Да, къ несчаст³ю, послушался вашего совѣта... А теперь, вы согласитесь, я поставленъ, такъ сказать, въ безвыходное положен³е...

   - Я вамъ на это пословицей отвѣчу.

   - Пословицей?...

   - Да-съ: честь приложена, а отъ убытка Богъ избавитъ.

   Петръ Капитоновичъ заметался опять:

   - Глупѣйшее положен³е, глупѣйшее!

   - Какъ знаете! Можно дѣло и совсѣмъ безъ послѣдств³й оставить.

   - Какъ же такъ?

   - Въ городъ я не поѣду, о времени встрѣчи о которой я долженъ былъ извѣстить Острометовскаго секунданта ничего не напишу: за этомъ и замретъ.

   - Но вѣдь онъ въ такомъ случаѣ при первой со мной встрѣчѣ будетъ имѣть право меня... трусомъ, такъ сказать, назвать...

   - Ну, это конечно можетъ случиться, и онъ даже навѣрно это сдѣлаетъ, самымъ спокойнымъ тономъ подтвердилъ Свищовъ.

   - Вы видите!... Каково же это въ моемъ положен³и!...

   И такое отчаян³е зазвучало при этомъ въ голосѣ злополучнаго графа Снядецкаго-Лупандина что нашему мистификатору даже какъ будто жаль его стало теперь:

   - Послушайте, ваше с³ятельство, сказалъ онъ,- отчего не хотите вы допустить что въ нашемъ богоспасаемомъ отечествѣ имѣется у предержавныхъ властей извѣстная доля и собственной иниц³ативы? Развѣ не можетъ полиц³я, хотя бы и не столичная, а наша простая, уѣздная, безо всякаго, какъ вы безпощадно выражаетесь, "доноса", провѣдать о томъ что вотъ тамъ-то и тамъ-то готовится между такими-то извѣстными въ мѣстности лицами то-то и то-то? А въ такомъ случаѣ слѣдуетъ ли ей, или нѣтъ, принять къ прегражден³ю сего, плутовски подчеркнулъ онъ,- подобающ³я со своей стороны мѣры?

   У слушавшаго эту рѣчь начинало мало-по-малу проясняться чело:

   - Конечно, если она сама, такъ сказать... я не имѣю средствъ препятствовать... Но иначе, вы понимаете, въ моемъ положен³и...

   - Сама, конечно, подтвердилъ Свищовъ, прикусывая губу,- я иначе и не понимаю... Только ей, знаете, помочь надо немножко... Такъ я поѣду, графъ, послѣ какой-то особенно вѣской паузы примолвилъ онъ, поднимаясь съ мѣста.

   Петръ Капитоновичъ почему-то почувствовалъ себя въ эту минуту какъ-то необыкновенно бодрымъ и даже отважнымъ духомъ:

   - Лошади мои и экипажъ къ вашимъ услугамъ, а въ томъ что вы намѣрены тамъ учинить, уже нѣсколько игриво прибавилъ онъ,- я умываю руки, предваряю васъ.

   - Пилатъ, проконсулъ, осторожный, travesti et ulustre! воскликнулъ за это Свищовъ, безпрепятственно уже оглашая воздухъ давно мучившимъ его внутренно хохотомъ.

   Петръ Капитоновичъ тоже засмѣялся. На унылой еще за нѣсколько мгновен³й назадъ душевной нивѣ его начинали разцвѣтать опять ландыши и незабудки...

   Разговоръ затѣмъ перешелъ какъ-то вдругъ на всяк³е "веселеньк³е" мотивы. Графъ отдалъ приказан³е запрягать лошадей въ старыя дрожки тетки, на которыхъ гость его изъявилъ готовность "пропутешествовать" въ городъ. Но онъ такъ увлекся пр³ятностью бесѣды со своимъ хозяиномъ что отправился въ путь лишь въ первомъ часу пополудни.

  

  

   Изъ Бѣлева до города было верстъ двадцать пять, и Свищовъ пр³ѣхалъ туда часу въ пятомъ. Онъ ведѣлъ везти себя на станц³ю желѣзной дороги, пообѣдалъ тамъ на скоро котлеткой съ картофелемъ, выпилъ бутылку пива и, приказавъ кучеру графа дать лошадямъ корму и ожидать его возвращен³я, вышелъ самъ на улицу.

   Городъ былъ ему хорошо знакомъ, и онъ своею размашистою походкой направился по главной его улицѣ прямо къ дому который занимаемъ былъ земскою управой въ ту пору когда онъ состоялъ въ ней членомъ. Управа и теперь помѣщалась въ этомъ домѣ, и онъ, подходя къ нему, увидѣлъ сидѣвшаго на ступенькѣ крыльца, съ коротенькою трубкой въ зубахъ, стараго солдата сторожа, съ самаго введен³я земскихъ учрежден³й состоявшаго здѣсь въ этой должности.

   - Здорово, Ефимычъ, сказалъ онъ.

   - Здрав³я желаю, вашесбларод³е, проговорилъ старый служивый, поспѣшно вставая и вытягиваясь, и почтительно пряча трубку свою за спину.

   - Бравый ты все, попрежнему, милостиво ухмыльнулся Свищовъ,- здоровъ все?

   - Покорнѣйше благодарю вашесбла... Богъ по грѣхамъ терпитъ, отвѣтилъ, видимо польщенный комплиментомъ, тотъ, пр³осаниваясь.

   - Ну, и отлично!.. А ты вотъ что мнѣ скажи: гдѣ тутъ у васъ исправникъ живетъ?

   - А тутъ, вашесбла... по близости, переулочекъ направо минете, тутъ сейчасъ и будетъ, купца Толстопятова домъ, ставни расписныя, фигуристый такой.

   - Знаю.

   - Такъ вотъ въ эвтомъ самомъ домѣ, вашесбла...

   - Вѣдь онъ у васъ теперь новый, исправникъ? спросилъ опять Свищовъ.

   - Такъ точно, недавно, съ полгода не болѣ какъ назначевы сюда; а то былъ у васъ до прежъ того Сливниковъ господинъ, изъ гвардейскихъ...

   - Знаю, при мнѣ былъ, славный малый.

   - Легк³й господинъ дѣйствительно, осклабился не то одобрительно, не то какъ бы насмѣшливо сторожъ.

   - Легк³й, повторилъ машинально Свищовъ... "Какой вѣдь всегда мѣтк³й эпитетъ умѣетъ зайти вашъ народъ!" пронеслось у него въ мысли.- Ну, а нынѣшн³й каковъ? сказалъ онъ громко.

   - Ничего, начальникъ настоящ³й можно сказать. Съ Балкановъ они, майоръ.

   - Какъ "съ Балкановъ"?

   - Съ генераломъ Скобелевымъ, значитъ, въ походъ туда ходили, Егорья даже достали себѣ тамъ; потому рука у нихъ прострѣленная, и даже по сей часъ не владѣютъ.

   - Молодчина, значитъ?

   - Ничего, аккуратные...

   - Зовутъ его какъ?

   - Фамил³я имъ Ипатьевъ будетъ, Ѳедоръ Иванычъ.

   - Что онъ теперь дома, не знаешь?

   - Должно, дома, пообѣдамши; они завсегда въ третьемъ часу обѣдаютъ.

   - Ну прощай, Ефимычъ, очень радъ что видѣлъ тебя.

   - Счастливо оставаться, вашес...

   Свищовъ направился къ квартирѣ исправника.

   - Дома Ѳедоръ Ивавычъ? спросилъ онъ у отворившей ему дверь въ сѣни пожилой, чистоодѣтой женщины.

   - Дома-съ, пожалуйте; какъ объ васъ сказать?

   - Окажите: изъ уѣзда землевладѣлецъ одинъ, фамил³ю я самъ ему скажу.

   - Пожалуйте, повторила женщина, вводя его въ небольшую, чисто какъ она сама, но бѣдно глядѣвшую комнату, съ разставленными чинно по стѣнкамъ дешевыми стульями крытыми полосатымъ тикомъ, крашенымъ столомъ покрытымъ ярославскою салфеткой и окнами безъ занавѣсей и сторъ.

   - Они сейчасъ пожалуютъ, сказала женщина, уходя въ сосѣднюю комнату.

   Изъ нея дѣйствительно вышелъ чрезъ минуту исправникъ, человѣкъ лѣтъ сорока пяти, высок³й и худой, съ нѣсколько болѣзненнымъ и строгимъ лицомъ и подвязанною черною шелковою полосою рукою, застегнутый за всѣ пуговицы сюртука и съ Георг³евскимъ крестомъ въ петлицѣ.

   Онъ привѣтствовалъ вошедшаго учтивымъ наклонен³емъ головы и вопросительно уставился за него большими, сер³озными и умными глазами.

   - Позвольте вамъ представиться: Свищовъ, вашего уѣзда... помѣщикъ, какъ говорилось въ крѣпостныя времена...

   И онъ щелкнулъ каблуками на военный манеръ.

   Исправникъ молча кивнулъ подбородкомъ.

   - Желалъ бы, если позволите, продолжалъ тотъ, покручивая усъ и какъ бы шутливо,- получить отъ васъ ауд³енц³ю минутъ на десять разговору.

   - Имѣете ко мнѣ надобность?

   - Въ нѣкоторомъ, такъ-сказать, родѣ, если милость ваша на то будетъ.

   - Не угодно ли будетъ пожаловать ко мнѣ въ кабинетъ, отвѣтилъ майоръ, видимо нѣсколько морщась отъ гаерническаго пошиба тона и пр³емовъ обращающагося къ нему лица.

   То что называлъ онъ "кабинетомъ" была такъ же скромно какъ и предшествовавшая ей убранная комната. У окна за двухъ козлахъ уставлена была широкая и длинная площадка сколоченнаго изъ досокъ стола, на которыхъ натянута была, обитая по бортамъ гвоздиками съ мѣдною шапкой, американская клеенка желтоватаго цвѣта. На столѣ, въ сѣрыхъ обложкахъ, съ наклеенными на нихъ заголовками, аккуратно сложенныя горкой лежали дѣла и текущ³я "къ подписи", рядомъ съ двумя-тремя томами Свода Законовъ въ затасканныхъ переплетахъ. Къ стѣнѣ, прямо насупротивъ плетенаго кресла съ круглою спинкой, на который сѣлъ теперь хозяинъ, приглашая движен³емъ руки посѣтителя занять мѣсто на другомъ стоявшемъ подлѣ стола, обитомъ такою же клеенкой креслѣ, прикрѣплены были простыя, не крашеныя полки съ книгами, а надъ ними на темно-сѣромъ фонѣ обоевъ виднѣлись хромолитографированный портретъ Царствующаго Государя и въ рѣзвой деревянной рамочкѣ изображен³е красиваго молодаго генерала съ бѣлымъ орденомъ на шеѣ,- генерала Скобелева.

   - Чѣмъ могу служить? началъ исправникъ.

   - Это требуетъ нѣкотораго развит³я, если позволите мнѣ такъ выразиться, счелъ почему-то нужнымъ засмѣяться Свищовъ и, вытаскивая изъ кармана портъ-сигаръ, набитый имъ предъ отъѣздомъ изъ ящика графа Снядецкаго-Лупандина:

   - Позволите закурить? промолвилъ онъ pro forma, зажигая тутъ же спичку и закуривая папиросу о пламень ея.

   Хозяинъ молча глядѣлъ на него только.

   - Дѣло, изволите видѣть, заговорилъ опять "московск³й браво",- свойства самаго конфиденц³альнаго, какъ выражаются у васъ на службѣ, а потому я считаю нужнымъ просить васъ заранѣе хранить его пока подъ замкомъ, какъ говорится... Во всякомъ случаѣ не проговориться какъ-нибудь что вы узнали объ этомъ отъ меня.

   - Я не имѣю привычки "проговариваться", сухо отрѣзалъ въ отвѣтъ исправникъ.

   Свищовъ чуть-чуть смущенно морганулъ глазами:

   - Я не сомнѣваюсь, пробормоталъ онъ,- но вы изволите усмотрѣть изъ моего разказа что здѣсь требуется нѣкоторая особенная осторожность.

   - Въ чемъ дѣло? такъ же сухо опять спросилъ тотъ.

   - Вамъ вѣроятно не безызвѣстно что въ числѣ здѣшнихъ землевладѣльцевъ состоитъ, недавно получивш³й наслѣдство отъ тетки, камергеръ, чиновникъ особыхъ поручен³й при министрѣ, графъ Снядецк³й-Лупандинъ.... почти сановникъ, хихикнулъ неисправимый мистификаторъ не совсѣмъ кстати, но тутъ же принялъ многозначительный видъ и примолвилъ вѣско:- лицо во всѣхъ отношен³яхъ почтенное.

   Исправникъ кивнулъ еще разъ:

   - Имѣлъ честь видѣть, былъ у меня по дѣлу о вводѣ его во владѣн³е.

   - Д-да... Такъ вотъ съ этимъ вполнѣ почтеннымъ лицомъ случилось на дняхъ весьма непр³ятное приключен³е.

   - Приключен³е?...

   - Иди, выражаясь правильнѣе, столкновен³е съ другою личностью... такъ какъ "лицомъ" его собственно зазвать нельзя. Представьте себѣ недоросля изъ дворянъ, какъ говорилось встарь, богатаго и ни къ чему негоднаго маменькинаго сынка,- и этотъ мальчишка позволилъ себѣ наговорить графу въ одномъ домѣ, при свидѣтеляхъ, весьма неприличныя вещи, которыя не могутъ быть терпимы никакимъ порядочнымъ человѣкомъ... Вы конечно согласны съ этимъ? примолвилъ онъ, глядя прямо въ лицо Ипатьева.

   Тотъ не отвѣчалъ и внимательно глядѣлъ ему въ свою очередь въ глаза.

   - Что оставалось дѣлать графу послѣ этого, сами скажите?

   И не ожидая отвѣта:- онъ потребовалъ отъ него, какъ водится между порядочными людьми, надлежащихъ извинен³й, или такого же... надлежащаго, то-есть удовлетворен³я.

   - Такъ! коротко проговорилъ за это майоръ;- дальше-съ?

   - Недоросль нашъ... фамил³я его Острометовъ, я кажется забылъ зазвать его...

   Исправникъ качнулъ головой.

   - Знаю-съ, сказалъ онъ.

   - Знаете?

   И Свищовъ вперилъ въ него изумленные глаза.

   - Такъ что же вамъ угодно было мнѣ сообщить? невозмутимо промолвилъ тотъ.

   Свищовъ раздумчиво повелъ на него взглядомъ еще разъ и продолжалъ:

   - Господинъ Острометовъ не счелъ нужнымъ извиниться, какъ это ему слѣдовало, такъ какъ сказаны была имъ графу дерзости въ пьяномъ видѣ, въ чемъ онъ могъ сознаться нисколько не роняя своего достоинства, а очень обрадовался, напротивъ, повидимому, какъ это часто бываетъ въ его годы, случаю показать себя храбрецомъ и...

   Какая-то тѣнь усмѣшки пробѣжала на мигъ по безцвѣтнымъ губамъ исправника. Зорк³е глаза Свищова какъ бы на лету поймали ее; онъ пр³остановился.

   - И...? повторилъ холодно и уже совершенно сер³озно тотъ.

   - Дуэль назначена, вымолвилъ "московск³й браво" словно черезъ силу;- фактъ глупѣйш³й, согласитесь? счелъ онъ нужнымъ примолвить, высоко вздергивая плечами.

   Исправникъ въ свою очередь не почелъ нужнымъ отвѣчать на этотъ возгласъ.

   - Позвольте васъ спросить, сказалъ онъ,- изъ какого источника доставлены вамъ свѣдѣн³я о которыхъ вы сообщаете мнѣ въ настоящую минуту?

   Свищовъ какъ бы оторопѣлъ нѣсколько, но тотчасъ же овладѣлъ собой и засмѣялся принужденнымъ, обрывистымъ смѣхомъ:

   - Вы мнѣ позволите быть совершенно откровеннымъ съ вами, заговорилъ онъ, наклоняясь и притрогиваясь пальцами фамильярно къ колѣнкѣ своего собесѣдника (причемъ Ипатьевъ невольнымъ, какъ бы гадливымъ движен³емъ отодвинулся отъ него и поморщился);- я въ нѣкоторомъ родѣ играю активную роль въ этой трагикомической истор³и, такъ какъ графъ Снядецк³й-Лупандинъ просилъ меня передать письмо его господину Острометову, а затѣмъ, если тотъ не согласится за извинен³е, быть его... секундантомъ... Вы понимаете что порядочный человѣкъ не можетъ отказать въ подобныхъ случаяхъ... Я и согласился, надѣясь привести къ соглашен³ю... Но такъ какъ оно приняло этотъ оборотъ, я, понимаете, считаю долгомъ, такъ сказать, совѣсти сдѣлать все возможное чтобы не допустить встрѣчи... совершенно безсмысленной, согласитесь, по вызывающему ее мотиву, а которая можетъ привести между тѣмъ къ какому нибудь весьма... печальному исходу... Вы согласны, не такъ ли? съ какимъ-то будто искательствомъ въ тонѣ заключилъ онъ.

   Исправникъ, садя въ полоборота къ столу и опираясь на него лѣвымъ локтемъ, невозмутимо внималъ этимъ рѣчамъ. Только въ сер³озныхъ, нѣсколько какъ бы усталыхъ, глазахъ его пробѣгало что-то не то безпокоившее, не то раздражавшее Свищова...

   - Надѣюсь что сообщен³е мое во всякомъ случаѣ будетъ принято вами въ надлежащемъ смыслѣ и не подастъ повода какому-нибудь истолкован³ю могущему набросить тѣнь на мои намѣрен³я, произнесъ онъ съ выражен³емъ словно оскорбленнаго даже предположен³емъ этой "тѣни" достоинства.

   Исправникъ отдѣлилъ локоть отъ стола, потеръ руки одна о другую и проговорилъ своимъ ровнымъ, негромкимъ голосомъ, съ едва опять уловимою усмѣшкой:

   - Мнѣ объ этомъ ужь было извѣстно.

   - Какъ извѣстно! вскликнулъ ошеломленный Свищовъ,- когда же вы успѣли...

   - Сегодня утромъ я получилъ извѣщен³е...

   - У васъ былъ Острометовъ!..

   И Свищовъ ударилъ себя ладонью по лбу. "Какъ я не догадался что онъ непремѣнно отмочитъ эту штуку"! чуть не вслухъ выговорилъ онъ.

   - У васъ былъ Острометовъ! повторилъ онъ утвердительно и разражаясь внезапнымъ смѣхомъ.

   - Я вамъ этого не говорилъ-съ, а предполагать вы можете что вамъ угодно, строго отрѣзалъ ему на это въ отвѣтъ исправникъ.

   - Ну конечно, хихикнулъ безцеремонно нахалъ,- вы по должности своей обязаны изъ такихъ вещей дѣлать тайны...

   Но о