Бласко-Ибаньес Висенте - Мертвые повелевают

были казначеями королей, медеками и другими придворными въ монарх³яхъ полуострова. При зарожден³и религ³озной ненависти, наиболѣе богатые и хитрые евреи-островитяне сумѣли во время перемѣнить вѣру, добровольно, слились съ мѣстными родами и заставили забыть о своемъ происхожден³и. Ииенно эти новые католики потомъ, съ пыломъ неофитовъ, накликали преслѣдован³я на своихъ бывшикъ братьевъ. Нынѣшн³е чуеты, единственные майоркинцы, еврейское происхожцен³е которыхъ извѣстно, - потомки послѣднихъ обращенныхъ, потомки семей, подвергшихся безумнымъ жестокостямъ со стороны инквизац³и.

   Быть ч_у_е_т_о_й, происходить съ улицы Серебряниковъ - сокращенно, просто с_ъ у_л_и_ц_ы, - величайшее несчаст³е для майоркинца. Пусть въ Испан³и разыгрывались революц³и и провозглашались либеральные законы, признававш³е равенство всѣхъ испанцевъ: пр³ѣзжая на полуостровъ, ч_у_е_т_а былъ гражданиномъ, какъ проч³е, но на Майоркѣ онъ оставался отверженнымъ, своего рода зачумленнымъ и могъ встут³ать въ бракъ лишь со своими.

   Вальсъ язвительно описывалъ общественный строй, при которсмъ, соблюдая вѣковую ²ерарх³ю, жили различные классы острова; - мног³я ступеньки ³ерархической лѣстницы сохранились и теперь неприкосновенными. На вершинѣ ея - гордые butifarras; затѣмъ дворянство, кабальеро; далѣе mossons; за ними купцы и ремесленники; за купцами и ремесленниками крестьяне - земледѣльцы. Тутъ открывалась громадная скобка въ порядкѣ, которому слѣдовалъ Богъ, создавая тѣхъ и другихъ: громадное пустое мѣсто, которое каждый могъ заполнить посвоей фантаз³и. Несомнѣнно, за майоркскими дворянами и плебеями, въ порядкѣ разсмотрѣн³я, шли свиньи, собаки, ослы, кошки и крысы... а въ хвостѣ всѣхъ этихъ животныхъ Господа Бога ненавистный обитатель у_л_и_ц_ы, ч_у_е_т_а, пар³я острова, - все ровно, будь онъ богатъ, какъ фатъ капитана Вальса, или интеллигентенъ, какъ друг³е. Мног³е ч_у_е_т_ы, государственные чиновники на полуостровѣ, военные, судьи, финансовые чиновники, возвращаясь на Майорку, встрѣчали послѣдняго нищаго, и тотъ смотрѣлъ на себя какъ на высшее существо, считалъ себя оскорбленнымъ и разражался потокомъ брани противъ нихъ и ихъ семей. Изолированное положен³е этого клочка Испвн³и, окруженнаго моремъ, сохраняло душу былыхъ эпохъ.

   Тщетъ ч_у_е_т_ы, спасаясь отъ ненависти; неумиравшей, несмотря на прогрессъ, обращали свой католицизмъ въ страстную, слѣпую вѣру, этой вѣрѣ сильно способствовалъ впитанный вѣковыми преслѣдован³ями въ ихъ душу и тѣло страхъ. Напрасно продолжали они громко молиться въ своихъ домахъ, чтобы слышали сосѣди, подражая въ этомъ отношен³и своимъ предкамъ, которые дѣлали тоже самое и, кромѣ того, обѣдали у оконъ, дабы всѣ видѣли, что они ѣдятъ свинину. Застывшей ненависти, отчужденности нельзя было побороть. Католическая церковь, именующая себя всем³рной, была егстока и неумолима съ ними на островѣ, своимъ ревнителямъ отвѣчала недовѣр³емъ и отвращен³емъ. Для сыновей ч_у_е_т_ъ, желавшихъ сдѣлаться пасторами, не находилось мѣста въ семинар³и. Монастыри закрывали двери передъ всякой послушницей, происходившей съ у_л_и_ц_ы. Дочери ч_у_е_т_ъ выходили замужъ на полуостровѣ за людей знатныхъ и состоятельныхъ, но на островѣ почти не находилось охотниковъ получить ихъ руку и богатство.

   - Дурные люди! - продолжалъ иронически Вальсъ. - Труженники, бережливы, живутъ мирно на лонѣ своихъ семействъ, болѣе ревностные католики, чѣмъ проч³е; но они - ч_у_е_т_ы; и разъ ихъ ненавидятъ, у нихъ должно быть ч_т_о-т_о особенное. Имѣется... что-то: вы понимаете? Что-то. Кто хочетъ знать, пусть сообразитъ.

   И морякъ со смѣхомъ разсказывалъ о бѣдныхъ крестьянахъ, нѣсколько лѣтъ тому назадъ чистосердечно увѣрявшихъ, что ч_у_е_т_ы покрыты шерстью и имѣютъ хвостъ: стоитъ только поймать мальчика у_л_и_ц_ы, раздѣть его, чтобы убѣдиться въ существован³и хвостового придатка.

   - А истор³я съ моимъ братомъ? - продолжалъ Вальсъ. - Съ моимъ святымъ братомъ Бенито, что громогласно молится и, кажется, готовъ съѣсть священныя изображен³я.

   Всѣ вспоминали случай съ дономъ Бенито . Вальсъ и отъ всей души хохотали - благо его братъ засмѣялся первый. Богатый ч_у_е_т_а, взыскивая долги, оказался владѣльцемъ дома и цѣнныхъ земель въ одномъ мѣстечкѣ, въ глубинѣ острова. Когда онъ отправлялся вступить во владѣн³е новой собственностью, благоразумные сосѣди подали ему добрый совѣтъ. Онъ имѣетъ право посѣщать свое имѣн³е днемъ, но проводить ночь въ своемъ домѣ... Никогда! He помнили, чтобы какой-нибудь ч_у_е_т_а заночевалъ въ мѣстечкѣ. Донъ Бенито не обратилъ вниман³я на этотъ совѣтъ и остался на ночь въ своемъ домѣ. Какъ только онъ легъ, жильцы разбѣжались. Выспавшись, хозяинъ вскочилъ съ постели; ни малѣйшаго свѣта не прохрдило сквозь щели. Онъ думалъ, что проспалъ, по крайней мѣрѣ, полсутокъ, но оказывалось, была еще ночъ. Открылъ окно: голова его больно ударилась о что-то темное. Пытался открыть дверь, но не могъ. Пока онъ спалъ, жители мѣстечка замазали глиной всѣ отверст³я и выходы, и ч_у_е_т_ѣ пришлось спасаться черезъ крышу подъ гиканье торжествующей толпы. Эта шутка была лишь предупрежден³емъ: если онъ станетъ нарушать обычай деревни, въ одну прекрасную ночь проснется среди пламени.

   - Очень по-варварски, но забавно! - прибавлялъ капитанъ. - Мой братъ!... Славный человѣкъ!... Святой!..

   При этихъ словахъ всѣ смѣялись. Онъ продолжалъ поддерживать сношен³я съ братомъ, хотя довольно холодныя, и не скрывалъ обидъ, которыя терпѣлъ отъ него. Капитанъ Вальсъ былъ цыганомъ въ семьѣ, вѣчно на морѣ, или далекихъ странахъ, велъ жизнь веселаго холостяка: на жизнь ему хватало. И послѣ смерти отца братъ остался управлять дѣлами дома и обобралъ его не на одну тысячу дуро.

   - Совсѣмъ, какъ среди старыхъ христ³анъ, - спѣшилъ прибавить Пабло. - По части наслѣдствъ не существуетъ ни расъ, ни вѣрован³й. Деньги не знаютъ религ³и.

   Безконечныя преслѣдован³а, обрушивавш³яся на предковъ, выводили изъ себя Вальса. Накакими средствами не брезговали, стараясь учинить насил³е надъ обитателями у_л_и_ц_ы. Когда крестьянъ угнетало дворянство, и вооруженныя банды устремлялись на пальмскихъ горожанъ, конфликтъ завершался тѣмъ, что обѣ стороны нападали на чуетск³й кварталъ, убивали, кто не бѣжалъ и грабили лавки. Если майоркск³й батальонть получалъ приказан³е отправляться въ Испан³ю по случаю войны, солдаты бушевали, выходили изъ казармъ и громили у_л_и_ц_у. Когда на смѣну революц³ямъ въ Испан³и наступали реакц³и, роялисты, празднуя побѣду, бросались на мастерск³я серебрянниковъ-ч_у_е_т_ъ, захватывали ихъ богатство, а изъ мебели устраивали костры, кидая въ огонь даже распят³я... Распят³е старыхъ евреевъ! Они непремѣнно должны быть фальшивыя!

   - А кто обитатели ,,улицы"? - кричалъ капитанъ. - Извѣстно: тѣ, у кого носъ и глаза, какъ у меня; а мног³е съ тупыми носами и совсѣмъ не подходятъ подъ общ³й типъ. Напротивъ, сколько такихъ, которые выглядятъ истыми кабальеро, съ гордой дворянской осанкой, и лицомъ ничуть не походятъ ни на Авраама, ни на ²акова? ..

   Существовалъ списокъ подозрительныхъ фамил³й, чтобы отличать настоящихъ ч_у_е_т_ъ. Но тѣ же самыя фамил³я носили старые христ³ане, и традиц³онная фантаз³я отдѣляла однихъ отъ другихъ. Лишь были отмѣчены печатью народной ненависти семьи, чьихъ предковъ бичевала или сжигала инквизиц³я. Знаменитый перечень фамил³й, несомнѣнно, взять изъ актовъ святой инквизиц³и.

   - Счастье сдѣлаться христ³анинсмъ! Предковъ жгли на кострахъ, а потомковъ отмѣтили и проклинаютъ изъ вѣка въ вѣкъ...

   Капитанъ оставлялъ свой ироническ³й тонъ, вспоминая ужасающую истор³ю майоркскихъ ч_у_е_т_ъ. Краснѣли его щеки, сверкали его глаза огнемъ ненависти. Чтобы жить спокойно всѣ крестились разомъ въ XV вѣкѣ. На островѣ не оставалось ни одного еврея, но инквизиц³и надо было оправдать свое существован³е, надобно было что-нибудь дѣлать и она устраивала сожжен³я всѣхъ заподозрѣнныхъ въ юдаизме на Борне, - зрѣлища, организованныя, какъ повѣствовали составители хроникъ, "по уставу самыхъ блестящихъ празднествъ, справляемыхъ ради торжества вѣры въ Мадридѣ, Палермо и Лимѣ". Часть ч_у_е_т_ъ была сожжены, друг³е подверглись бичеван³ю, третьихъ выводили, единственно для позора, въ колпакахъ съ изображен³емъ д³авола и съ зеленой свѣчой въ рукахъ. Но состоян³е всѣхъ одинаково было конфисковано, и Святое Судилище обогатилось. Съ тѣхъ поръ, заподозрѣннымъ въ юдоизмѣ, не имѣвшимъ духовнаго протектора, приходилось каждое воскресенье ходить къ обѣднѣ въ соборъ по приказу и въ сопровожден³и альгвасила: тотъ разставлялъ ихъ, какъ стадо, надѣвалъ на нихъ плащъ, чтобы никто ихъ не спуталъ, и такимъ образомъ велъ въ храмъ подъ градомъ насмѣшекъ, ругательствъ и камней набожнаго народа. Проходило воскресенье за воскресеньемъ, совершалась еженедѣльная безконечная кара, умирали отцы, дѣти становились взрослыми и производили на свѣтъ новыхъ ч_у_е_т_ъ, обреченныхъ на публичное поруган³е.

   Нѣсколько семействъ уговорились вмѣстѣ бѣжать отъ позорнаго рабства. Онѣ собирались въ саду около стѣны; имъ подовалъ совѣты и руководилъ ими нѣк³й Рафаэль Вальсъ, храбрый, очень интеллигентный человѣкъ.

   - He знаю, навѣрно, былъ ли онъ моимъ предкомъ - говорилъ капитанъ. - Съ тѣхъ поръ миновало больше двухъ столѣт³й. Если нѣтъ, очень жаль... Очень горжусь такимъ предкомъ. Да.

   Пабло Вальсъ собралъ у себя коллекц³ю бумагъ и книгъ эпохи гонен³й и говорилъ о послѣднихъ, какъ о вчерашнемъ событ³и.

   Мужчины, женщины и дѣти сѣли на англ³йское судно, но буря прогнала ихъ снова къ берегамъ Майорки и бѣглецовъ схватили. Правилъ Испан³ей Карлъ II Заколдованный. Бѣжать съ Майорки, гдѣ съ ними такъ хорошо обращались! хуже того, - въ суднѣ, оснащенномъ протестантами!.. Три года пробыли въ тюрьмѣ, и конфискац³я ихъ имуществъ дала милл³онъ дуро. Святое Судилище располагало, кромѣ того, отнятыми у другихъ жертвъ милл³онами и построило оно дворецъ въ Пальмѣ: лучше и роскошнѣе нигдѣ не было дворца у Инквизиц³и. Арестоввнныхъ пытали до тѣхъ поръ, пока они признались въ томъ, чего жалали ихъ судьи, и 7 марта 1691 г. начались казни. Это событ³е описалъ историкъ, какъ знаменитѣйшее въ м³рѣ, - отецъ Гарау, святой ³езуитъ - кладезь богословскаго знан³я, ректоръ семинар³и Монте-С³она, гдѣ теперь Институтъ, авторъ Книги Т_о_р_ж_е_с_т_в_у_ю_щ_а_я в_ѣ_р_а. За все золото м³ра не продамъ этого литературнаго памятника. Вотъ онъ: всюду сопутствуетъ мнѣ.

   И вынималъ изъ кармана Т_о_р_ж_е_с_т_в_у_ю_щ_у_ю в_ѣ_р_у, томикъ въ пергаментномъ переплетѣ, стариннаго красноватаго шрифта; его любилъ онъ дикой любовью.

   Благословенъ будь отецъ Гарау! Получивш³й мисс³ю увѣщевать и укрѣплять преступниковъ, онъ видѣлъ все вблизи и восхвалялъ тысячи зрителей, сбѣжавшихси изъ разныхъ деревень острова на праздникъ, торжественныя мессы въ присутств³и тридцати восьми преступниковъ, осужденныхъ на сожжен³е, роскошные наряды кабальеро и альгвасиловъ, всадниковъ на рѣзвыхъ скакунахъ впереди процесс³и и "благочест³е народа, который разражался криками сожалѣн³я въ другихъ случаяхъ, когда вздергивали на висѣлицу злодѣя, и безмолствовалъ при видѣ этихъ отверженныхъ, забытыхъ Господомъ"... Въ этотъ день, по увѣрен³ю ученаго ³езуита, раскрылось свойство души тѣхъ, кто вѣритъ въ Бога, и кто его не признаетъ. Священнослужители шли мужественно, неустанно испуская крики одобрен³я: несчастные преступники шли блѣдные, печальныа, безъ силъ. Ясно было видно, кому помогало небо.

   Осужденныхъ привели къ поднож³ю Бельверскаго замка, на сожжен³е. Маркизъ Леганесъ, губернаторъ Миланской области, проѣзжавш³й черезъ Майорку со своимъ флотомъ, сжалился надъ юностью и красотой одной дѣвушки, обреченной пламени, и просилъ простить ее. Судъ похвалилъ христ³анск³я чувства маркиза, но просьбы его не уважилъ.

   Отцу Гарау поручили увѣщевать Рафаэля Вальса, "человѣка не безъ знан³й; но демонъ вселялъ въ него безконечную гордость и побуждалъ его проклинать тѣхъ, кто приговорилъ его къ смерти; и не хотѣлъ онъ примириться съ Церковью". Но, какъ утверждалъ ³езуитъ, такая храбрость, дѣло злого духа, исчезаетъ передъ опасностью и не можетъ сравниться со спокойств³емъ священнослужителя, увѣщаюжаго преступника.

   - Отецъ ³езуитъ былъ герой - вдали отъ пламени. Сейчасъ увидите, съ какимъ евангельскимъ благочест³емъ повѣтствуетъ онъ о смерти моего предка.

   И, открывъ отмѣчениую страницу, медленно читалъ Вальсъ: "Пока одинъ дымъ доходилъ до него, онъ былъ, какъ статуя: когда стало доходить пламя, онъ защищался, покрылся и отбивался, какъ могъ, пока не стало силъ. Былъ онъ жиренъ, какъ откормленный боровъ и горѣлъ внутри такъ, что пламя еще не доходило, а тѣло его пылало, словно головня. Лопнулъ по срединѣ, и вывалились внутренности его, какъ у ²уды. Crepuit medius, difusa sunt omnia viscera ejus {Треснулъ по срединѣ, разсыпались всѣ его внутренности.}".

   Это варварское описан³е всегда производило впѣчатлѣн³е. Прекращался смѣхъ, омрачались лица, и капитанъ Вальсъ, со вздохомъ удовлетворен³я, обводилъ кругомъ своими янтарными глазами, словно одержалъ побѣду. Маленьк³й томикъ исчезалъ въ карманѣ.

   Однажды, когда среди слушателей находился Фебреръ, морякъ сказалъ ему злобнымъ голосомъ:

   - Ты также былъ самъ... Т. е. не ты. Одинъ изъ твоихъ предковъ, Фебреръ съ зеленымъ знаменемъ, какъ старш³й альфересъ Судилища. И дамы твоего рода пр³ѣхали въ коляскахъ къ поднож³ю замка присутствовать при сожжен³и.

   Смущенный этимъ воспоминан³емъ, Хаиме пожалъ плечами.

   - Старина. Кто вспоминаетъ прошлое? Только такой безумецъ какъ ты... Ну-ка, Пабло, разскажи намъ что-нибудь о твоихъ путешеств³яхъ... о твоихъ побѣдахъ надъ женщинами.

   Капитанъ ворчалъ... Старина! Душа Б_а_ш_н_и все такая же; какъ въ тѣ времена. Сохранилась религ³озная и расовая ненависть. Недаромъ жили на клочкѣ земли, отрѣзанной моремъ.

   Но хорошее настроен³е быстро всзвращалось къ Вальсу и, какъ всѣ странствовавш³е по м³ру онъ не могъ устоять противъ просьбы разсказать о своемъ прошломъ.

   Фебреръ, такой же странникъ, съ восхищен³емъ слушалъ его. Оба жили безпокойной, космополитической жизнью, отличной отъ монотоннаго существован³я; оба щедро сорили деньгами. Единственная разница сводилась къ тому, что Вальсъ умѣлъ всегда доставать ихъ, обладая практическимъ талантомъ своей расы, и теперь, на десять лѣтъ будучи старше Хаиме, онъ могъ удовлетворять своимъ скромнымъ потребностямъ холостяка. Раньше, отъ времени до времени онъ торговалъ и исполнялъ поручен³я для пр³ятелей, писавшихъ ему изъ отдаленныхъ портовъ.

   Изъ его, богатой приключен³ями, б³ограф³и моряка, Фебреръ пропускалъ разсказы о голодовкакъ и буряхъ и только интересовался любовными истор³ями въ крупныхъ международныхъ портахъ, гдѣ царствуютъ экзотическ³е пороки и женщины всѣхъ расъ. Въ дни юности, командуя судами своего отца, Вальсъ зналъ женщинъ всѣхъ классовъ и цвѣтовъ; онъ принималъ участ³е въ орг³яхъ моряковъ, которыя заканчивались среди потоковъ виски и ударовъ кинжала.

   - Пабло, разскажи-ка намъ о любовныхъ приключен³яхъ въ Яффѣ, когда мавры хотѣли тебя убить.

   И Фебреръ покатывался со смѣху, слушая его. А морякъ говорилъ, что Хаиме славный малый, достоинъ лучшей участи и у него одинъ только недостатокъ: онъ - butifarra, нѣсколько зараженный родовыми предразсудками.

   Войдя въ экипажъ Фебрера по дорогѣ въ Вальдемосу и приказавъ своему извозчику вернуться въ Пальму, Вальсъ закинулъ назадъ мягкую поярковую шляпу, которую носилъ во всякую погоду, со вдавленной серединой, съ полями поднятыми спереди и опущенными на затылокъ.

   - Вотъ мы и собрались. Правда, не ждалъ меня? Я все знаю: мнѣ передаютъ. Разъ семейный праздникъ, да будетъ онъ полнымъ.

   Фебреръ сдѣлалъ видъ, что не понялъ его. Коляска въѣхала въ Вальдемосу и остановилась недалеко отъ картез³анскаго монастыря передъ здан³емъ новѣйшей постройки. Миновавъ рѣщетку сада, пр³ятели увидѣли господина съ бѣлыми бакенбардами, который шелъ имъ навстрѣчу, опираясь на палку. Это былъ донъ Бенито Вальсъ. Онъ привѣтствовалъ Фебрера медленнымъ, глухимъ голосомъ, нѣсколько разъ прерывая свою рѣчь, и втягивая въ себя воздухъ. Говорилъ подсбострастно; необычайно великую честь оказалъ ему Фебреръ, принявъ его приглашен³е.

   - А я? - спросилъ капитанъ съ недоброжелательной улыбкой. - Развѣ я нуль?.. Ты не радъ, что видишь меня?

   Донъ Бенито былъ радъ. Онъ повторилъ это нѣсколько разъ, но глаза его обнаруживали безпокойство. Братъ внушалъ ему нѣкоторый страхъ. Что за языкъ!.. Лучше жилось, когда не видѣлись другъ съ другомъ,

   - Мы вмѣстѣ пр³ѣхали, - продолжалъ морякъ. - Узнавъ, что Хаиме здѣсь завтракаетъ, я пригласилъ самъ себя: несомнѣнно доставлю тебѣ громадную радость. Семейныя собран³я - одинъ восторгъ.

   Они вошли въ домъ съ простой обстановкой. Мебель была новѣйшая, грубая. Нѣсколько хромолитограф³й и страшныхъ картинъ, представлявшихъ вальдемосск³е и мирамарск³е пейзажи, украшали стѣны.

   Каталина, дочь дона Бенито, поспѣшно спустилась съ верхняго этажа. Рисовая пудра, разсыпанная на груди, свидѣтельствовала, что она поторопилась закончить свой туалетъ, увидавъ коляску.

   Хаиме, впервые могъ внимательно разсмотрѣть ее. Онъ не ошибся въ своей оцѣнкѣ. Высокаго роста, смугловатая съ черными бровями, съ глазами похожими на чернильныя пятна, съ легкимъ пушкомъ на губахъ и вискахъ. По дѣвичьи стройная, полная и крѣпкая, въ будущемъ обѣщала раздобрѣть, какъ всѣ женщины ея племени. Характера, видимо, легкаго и покорнаго: хорошая подруга, не способная ставить преграды въ совмѣстныхъ жизненныхъ странствован³яхъ. Опустила глаза и покраснѣла, очутившись передъ Хаиме. Въ ея движен³яхъ, въ ея робкихъ взглядахъ сказывалось уважен³е, преклонен³е человѣка, смущеннаго присутств³емъ существа, которое онъ считаетъ "высшимъ".

   Капитанъ радостно приласкалъ племянницу. Такой именно видъ старичка-весельчака имѣлъ онъ, когда позднею ночью, въ какомъ-нибудь ресторанѣ на Борне, разговаривалъ съ пальмскими дѣвицами. Ахъ, хорошая дѣвушка! Какая славная! Словно вовсе не изъ семьи отверженныхъ.

   Донъ Бенито повелъ всѣхъ въ столовую. Завтракъ давно ждалъ, здѣсь завтракали по-старинному - ровно въ двѣнадцать часовъ, сѣли за столъ. Фебреръ, сидя рядомъ съ хозяиномъ, чувствовалъ безпокойство: донъ Бенито задыхался, прерывалъ рѣчь, набираясь воздуха.

   Среди молчан³я, неизмѣнно сопутствующаго началу всякой ѣды, тяжело раздавался хрипъ его больныхъ легкихъ. Богатый ч_у_е_т_а вытягивалъ впередъ губы на подоб³е круглаго рожка и вдыхалъ воздухъ съ томительнымъ шумомъ. Какъ всѣ больные, онъ испытывалъ потребность говорить и рѣчи его тянулись безъ конца, съ заминками и длинными паузами, когда грудь его хрипѣла и глаза закатывались. словно онъ умиралъ отъ удушья. Атмосфера безпокойства охватывала столовую. Фебреръ тревожно смотрѣлъ на него, какъ бы ожидая, что вотъ-вотъ онъ въ агон³и упадетъ со стула. Дочь и капитанъ, привыкш³е къ подобному зрѣлищу, проявляли больше спокойств³я.

   - Астма... донъ Хаиме, - съ трудомъ говорилъ больной. - Въ Вельдемосѣ... мнѣ лучьше... Въ Пальмѣ я бы умеръ.

   И дочь пользовалась случаемъ: гость слышалъ ея голосъ - голосъ милой монахини, составлявш³й контрастъ ея пламеннымъ восточнымъ очамъ.

   - Да, папе здѣсь лучше.

   - Здѣсь тебѣ покойнѣе, - добавилъ капитанъ, - и меньше грѣшишь.

   Фебреръ думалъ о пыткѣ прожить съ этимъ испорченнымъ раздувальнымъ мѣхомъ. Къ счаст³ю, можетъ быть, скоро умретъ. Перспектива безпокойства въ продолжен³е нѣсколькихъ мѣсяцевъ не мѣняла его рѣшен³я породниться мъ этой семьей впередъ.

   Больиой астмой, одержимый ман³ей слова говорилъ Хаиме объ его предкахъ, о славныхъ Фебрерахъ, лучшихъ и именитѣйшихъ кабэльеро острова.

   - Имѣлъ честь быть другомъ высокороднаго дѣда, дона Орас³о.

   Фебреръ съ изумлен³емъ посмотрѣлъ на него... Ложь! высокороднаго дѣда знали всѣ на островѣ, со всѣми онъ разговаривалъ, но сохранялъ важный видъ, внушая людямъ уважен³е. но не отталкивая ихъ. И вдругъ его другъ!... Можетъ быть донъ Орас³о имѣлъ съ нимъ сношен³я по дѣлу займа, въ каковыхъ нуждался для поддержки своего совершенно разстроеннаго состоян³я.

   - Также зналъ хорошо его высокороднаго друга, - продолжалъ донъ Бенито, ободренный молчан³емъ Фебрера. - Я трудился для него, въ бытность его депутатомъ. To были друг³я времена! Я былъ молодъ, не имѣлъ состоян³я, какъ теперь!... Числился тогда въ рядахъ красныхъ.

   Капитанъ Вальсъ со смѣхомъ перебилъ его. Теперь его братъ консерваторъ и членъ всѣхъ пальмскихъ обществъ.

   - Да, членъ, - воскликнулъ больной, задыхаясь. Мнѣ нравится орденъ... нравится старинное... пусть властвуютъ, у кого есть что потерять. А религ³я? О, религ³я!.. Отдалъ бы за нее жизнь.

   И всталъ, схватившись рукою за грудь, тяжело дыша, словно задыхаясь отъ энтуз³азма. Устремилъ вверхъ свои умирающ³е глаза, преклоняясь съ почтительнымъ страхомъ передъ святымъ учрежден³емъ, сжегшемъ его предковъ.

   - He сердитесь на Паблоя. - снова обратился онъ къ Фебреру, отдышавшись; - всѣмъ извѣстно: сорванецъ, республиканецъ, могъ бы быть богачемъ, а вотъ дожилъ до старосги - и не имѣетъ гроша въ карманѣ.

   - Для чего? чтобъ ты у меня отнялъ?

   За неожиданной репликой моряка наступило молчан³е. Выражен³е лица Каталины сдѣлалось печальнымъ: видимо, она опасалась, какъ бы не разыгрались передъ Фебреромъ шумныя сцены, свидѣтельницей которыхъ многократно ей приходилось бывать при спорахъ братьевъ.

   Донъ Бенито повелъ плечами и сталъ говорить одному Хаиме. Братъ - сумашедш³й, умная голова, золотое сердце, но сумашедш³й, безнадежно сумашедш³й. Co своими экзальтированными идеями, со своими разглагольстован³ями въ кофейняхъ онъ главный виновникъ того, что приличные люди предубѣждены противъ... дурно отзываются о....

   И старикъ сопровождалъ недоговоренныя фразы раболѣпными жестами, избѣгая слова ч_у_е_т_а и назван³я знаменитой улицы.

   Капитанъ съ раскраснѣвшимися щеками - онъ раскаивался въ своемъ агрессивномъ шагѣ - хотѣлъ заставить забыть свои слова и жадно ѣлъ, опустивъ голову.

   Племянница посмѣялась надъ его аппетитомъ. Всяк³й разъ онъ приводилъ въ изумлен³е вмѣстительностью своего желудка.

   - Я же знаю, что такое голодъ, - говорилъ морякъ съ нѣкоторою гордостью. - Я испытывалъ голодъ настоящ³й, голодъ, заставляющ³й помышлять о мясѣ товарищей.

   И воспоминан³е это вызвало подробный разсказъ объ его морскихъ приключен³яхъ. Капитанъ говорилъ о дняхъ юности когда онъ былъ "сверхкомплектныхъ" на борту одного изъ фрегатовъ, плавающихъ по берегамъ Тихаго океана. При избран³и имъ морской карьеры, его отецъ, старый Вальсъ, обогативш³й семью, посадилъ его на собственную шкуну съ грузомъ гаванскаго сахара. Это не значило плавать. Поваръ оставлялъ для него лучш³я блюда, капитанъ не рѣшался приказывать ему, какъ хсзяйскому сыну. Ни за что бы не вышло изъ него хорошаго моряка, стойкаго, испытаннаго. Съ упрямой энерг³ей своей расы, онъ безъ вѣдома отца, перебрался на фрегатъ, отправлявш³йся грузить судно на островахъ Клоповъ. Экипажъ - изъ представителей разныхъ народовъ англ³йск³е моряки-дезертиры, вальпарайсск³е боцмана, перссанск³е индѣйцы, все сорви головы подъ ком_а_д_òй каталонца, скряги, болѣе щедраго на удары плетью, чемъ на харчи. Плаван³е впредь было благополучно, но, на возвратномъ пути едва мы миновали Магеллановъ проливъ, наступалъ штиль, и фрегатъ неподвижно стоялъ около мѣсяца въ Атлантическомъ океанѣ. Быстро опустѣла пров³антская камера. Хозяинъ, скупой, возмутительно экономно снабдилъ судно съѣстными припасами. А капитанъ, въ свою очередь сократилъ довольств³е, присвоивъ себѣ часть суммы предназначенной для покупки продуктовъ.

   - Намъ выдавали на день по два сухаря, кишавшаго червями. Получивъ ихъ въ первый разъ, я, какъ баринъ, старательно началъ извлекать одного за другимъ этихъ животныхъ. Но послѣ очистки остались однѣ корки, тонк³я какъ облатки, и я умиралъ съ голода. Потомъ...

   - Охъ дядя! - запротестовала Каталина, предвидя, что онъ скажетъ, и отталкивая вилку и тарелку съ жестомъ отвращен³я.

   - Потомъ, - продолжалъ невозмутимо морякъ, - брезгливость въ сторону: сталъ ихъ всѣхъ глотать. Правда ѣлъ ночью... Сколько угодно дѣвица! Наконецъ, намъ начали давать по одному сухарю. Когда пр³ѣхалъ въ Кадирезъ, пришлось для поправлен³я желудка сидѣть на жидкой пищѣ.

   Завтракъ кончился. Каталина и Хаиме вышли въ садъ. Самъ донъ Бенито, съ видомъ благодушнаго патр³арха, приказалъ дочери сопровождать сеньора Фебрера и показать насаженные имъ розовые кусты экзотическихъ формъ. Братья остались въ комнатѣ, служившей конторой, - глядя какъ, парочка прогуливалась въ саду и усѣлась затѣмъ на камышевыхъ стульяхъ подъ тѣнью дерева.

   На вопросъ своего спутника Каталина отзѣчала съ застѣнчивостью донсельи - христ³анки, воспитанной въ страхѣ бож³емъ, угадывая скрытое въ его вульгарно-галантныхъ словахъ намѣрен³е. Этотъ человѣкъ явился для нея, и отецъ первый одобрилъ. Дѣло сдѣлано!... Онъ - Фебреръ, и она должна сказать ему "да". Она вспомнила свои дѣтск³я годы проведенные въ школѣ: среди менѣе состоятельныхъ дѣвочекъ: онѣ при каждомъ удобномъ случаѣ задѣвали ее, изъ зависти къ ея богатству и изъ унаслѣдованной отъ родителей ненависти. Она - чуета. Могла дружиться лишь съ дѣвочками своей расы; а послѣдн³я, въ угоду непр³ятелю, измѣняли другъ другу; у нихъ не было ни энерг³и, ни солидарности для совмѣстной самозащиты, Послѣ классовъ, чуеты выходили раньше по указан³ю монахинь, чтобы, очутившись вмѣстѣ на улицѣ, не подвергнутся оскорблен³ял³ъ и аттакамъ со стороны прочихъ воспитаницъ. Даже служанки сопровождавш³е дѣвочекъ, дрались, раздѣляя ненависть и предразсудки своихъ хозягвъ. Точно также, въ мужскихъ школахъ чусты выходили раньше, спасаясь отъ камней и ударовъ ремнемъ старыхъ христ³анъ.

   Дочь Вальса терпѣла пытки предательскихъ уколовъ булавкой, царапинъ изподтишка, подрѣзыван³й косы, а затѣмъ, когда выросла, - ненависть и презрѣн³е бывшихъ товарокъ постоянно преслѣдовали ее, отравляя ей удовольств³я молодой богатой женщины. Къ чему изящество?.. Во время прогулокъ ей кланялись одни пр³ятели ея отца; въ театрѣ ея ложу посѣщали урожденцы у_л_и_ц_ы. За одного изъ нихъ ей предстояло выдти замужъ, подобно матери и бабушкамъ.

   Отчаян³е и мистицизмъ юности ее обрекали на монашескую жизнь. Ея отецъ едва не умеръ съ горя. Но религ³я, эта религ³я, за которую онъ готовъ былъ отдать жизнь!... Донъ Бенито согласился на поступлен³е ее въ какой-нибудь майоркск³й монастырь, гдѣ бы онъ могъ видѣть свою дочь постоянно. Но ни одинъ монастырь не захотѣлъ открыть своихъ дверей. Настоятельницы, соблазняемыя состоян³емъ ея отца, которое перешло бы впослѣдств³и къ монастырской общинѣ, относились терпимо и благосклонно, но монастырская паства возмущалась при мысли принять въ свою среду представительницу у_л_и_ц_ы, отнюдь не смиренную, не рѣшившуюся подчиняться безропотно другимъ, а богатую и гордую.

   Вернувшись снова въ м³ръ, благодаря ихъ сопротивлен³ю, Каталина не знала, что ее ждетъ въ будущемъ, и жила, какъ больная у отца, отвернувшись отъ юношей-ч_у_е_т_ъ, которые, какъ бабочки вились около нея, привлеченные милл³онами дона Бенито. И вдругъ благородный Фебреръ словно сказочный принцъ явился сдѣлать ее своей супругой. Какъ милосердъ Господь! Она видѣла себя во дворѣ около собора, въ кварталѣ благородныхъ, гдѣ, по узкимъ улицамъ съ голубой, безмолвной мостовой, шли священнослужители въ часы вечерней дремоты, на зовъ колокола. Видѣла себя въ роскошной коляскѣ среди сосенъ бельверской горы или на молу, и Хаиме съ нею; отрадно ей было думать о полныхъ ненависти взглядахъ ея бывшихъ товарокъ: онѣ завидуютъ не только ея богатству и новому положен³ю, но и тому, что она владѣетъ этимъ человѣкомъ: безпокойная жизнь, приключен³я на чужбинѣ окружили его ореоломъ страшнаго соблазна, ослѣпляющаго и рокового для тихихъ сеньоритъ-островитянокъ. Хаиме Фебреръ!... Каталина всегда видѣла его издали, но когда она коротала свое гнетущее одиночество за неприрывнымъ чтен³емъ романовъ, нѣкоторые герои, самые интересные своими приключен³ями и подвигами, постоянно вызывали образъ этого дворянина соборнаго квартала, странствовавшаго по землѣ съ элегантными женщинами, расточая свое состоян³е. И вдругъ, отецъ сталъ ей говорить объ этомъ необыкновенномъ лицѣ и далъ понять, что Хаиме хочетъ предложить ей свое имя, а вмѣстѣ съ именемъ славу своихъ предковъ, бывшихъ друзьями королей!... He знала она, любовь ли или благодарность - какое-то нѣжное чувство, туманившее ей глаза, толкало ее на встрѣчу этому человѣку. Ахъ, какъ она желала его! И слушала она, какъ нѣжное журчан³е, его рѣчи, не зная въ точности, что онъ говорилъ, упиваясь ихъ музыкой, думая въ то же время о будущемъ, которое быстро открылось передъ ней, какъ солнце сквозь пологь тучъ. Потомъ, сдѣлавъ усил³е, она начинала внимательно слушать Фебрера. Онъ говорилъ ей о большихъ далекихъ городахъ о вереницахъ роскошныхъ экипажей съ женщинами, разодѣтыми по послѣдней модѣ, о подъѣздахъ театровъ, откуда спускались каскады брилл³антовъ, перьевъ, обнаженныхъ плечъ: онъ старался приноровиться къ уровню дѣвичьяго пониман³я, старался польстить ей описан³ями женской славы.

   Хаиме не говорилъ, но Каталина угадывала смыслъ его рѣчей. Она несчастная дочь у_л_и_ц_ы, ч_у_е_т_а, привыкшая видѣть своихъ напуганными, придавленными тяжестью вѣковой ненависти, посѣтитъ эти города, приметъ участ³е въ парадѣ богатства; откроются передъ ней двери, которыя она всегда видѣла закрытыми, и войдетъ она въ нихъ подъ руку съ человѣкомъ, олицетворявшимъ всегда въ ея глазахъ все земное велич³е.

   - Когда увижу я это! - шептала Каталинасъ лицемѣрной скромностью. - Я обречена жить на островѣ: я, бѣдная дѣвушка, не сдѣлала никому зла и, однако, терпѣла больш³я непр³ятности. Навѣрно, я не симпатична.

   Фебреръ стремительно бросился по дорогѣ, которую ему открыла женская хитрость. Антипатична!.. Нѣтъ, Каталина. Онъ явился въ Вальдемосу съ единственной цѣлью - увидать ее, поговорить съ ней. Онъ предлагалъ ей новую жизнь. Co всѣми этими чудесами можно познакомиться, этими чудесами можно насладиться, сказавъ только одно слово. Хочетъ она выйти за него замужъ?...

   Каталина, ждавшая предложен³е еще часъ тому назадъ, поблѣднѣла, охваченная волнен³емъ. Услышать это изъ его устъ!.. Долго не отвѣчала она, наконецъ пробормотала нѣсколько словъ. Это счастье. высшее для нее счастье, но благовоспитанная барышня не должна отвѣчать немедленно.

   - Я!.. о Боже! Какъ эго неожиданно!

   Хаиме хотѣлъ настаивать, но въ эту самую минуту въ садъ вышелъ капитанъ Вальсъ и громко позвалъ его. Нужно ѣхать въ Пальму, онъ уже отдалъ приказан³е кучеру подавать. Фебреръ глухо протестовалъ. По какому праву онъ, не прошенный, вмѣшивается въ его дѣла?.. Присутств³е дона Бенито прекратило его протестъ. Тотъ тяжело дышалъ, лицо было сведено. Капитанъ со злобной раздражительностью суетился, негодуя на медлительнос³ь кучера. Хаиме догадался, что между братьями произошла крупная ссора. Старш³й братъ посмотрѣлъ на дочь, посмотрѣлъ на Хаиме и видимо успокоился, убѣдившись, что они сговорились между собой.

   Донъ Бенито и Каталина провожали ихъ до кгляски. Больной астмою пожалъ руку Фебрера крѣпкимъ пожат³емъ. Этотъ домъ - его домъ, а онъ истинный другъ, готовый служить ему. Если нужна его помощь, онъ можетъ располагать имъ по своему усмотрѣн³ю. Все равно, какъ родной!.. Еще разъ упомянулъ имя дона Орас³о, вспомнилъ ихъ былую дружбу. Затѣмъ пригласилъ его на завтракъ къ себѣ черезъ два дня, умолчавъ о братѣ.

   - Да, пр³ѣду, - сказалъ Хайме, бросивъ на Каталину взглядъ, заставивш³й ее покраснѣть.

   Когда скрылась изъ глазъ рѣшетка дома, за которой махали руками отецъ и дочь, капитанъ Вальсъ разразился шумнымъ хохотомъ.

   - Значитъ, тебѣ угодно породниться? - спросилъ онъ иронически.

   Фебреръ, взбѣшенный вмѣшательствомъ своего пр³ятеля и грубостью, съ которой тотъ заставнлъ его покинуть домъ, далъ волю своому гнѣву. Что ему за дѣло?.. По какому праву очъ осмѣлился вмѣшаться въ его дѣла?.. Онъ - человѣкъ взрослый и въ совѣтчикахъ не нуждаетсня.

   - Тмше! - произнесъ морякъ, наклоняясь къ сидѣнью и протягивая руки къ шляпѣ мушкатера, упавшей на затылокъ. - Тише милѣйш³й!.. я вмѣшался, потому что принадлежу къ семьѣ. Дѣло, видимо, идетъ о моей племянницѣ: по крайней мѣрѣ, мнѣ такъ кажется.

   - А если бъ я хотѣлъ жяниться на ней, чтоже?.. Можетъ быть, Каталина мнѣ очень нравится; можетъ быть, ея отецъ согласенъ.

   - He отрицаю, но я - дядюшка и дядюшка протестуетъ и заявляетъ, что этотъ бракъ - нелѣпость.

   Хаиме посмотрѣлъ на него съ удивлен³емъ. Нелѣпость выдти замужъ за Фебрера! Можетъ быть, онъ желалъ лучшей парт³и для племянницы?..

   - Нелѣпость съ ихъ стороны, нелѣпость съ твоей стсроны, - подтвердилъ Вальсъ. - Ты забылъ, гдѣ живешь? Ты можешь быть моимъ пр³ятелемъ, пр³ятелемъ ч_у_е_т_ы Пабло Вальсъ, котораго видишь въ кофейной, въ казино и котораго, кстати сказать, считаешь за полусумашедшаго. Но жениться на женщинѣ изъ моей семьи!..

   И морякъ разсмѣялся при мыспи о подобномъ союзѣ. Родственники Хаиме вознегодуютъ на него, перестанутъ съ нимъ кланяться. Болѣе снисходительно относились бы къ нему, если бы онъ совершилъ уб³йство. Его тетушка п_а_п_е_с_с_а Х_а_у_н_а завопитъ, какъ будто случилось святотатство. Онъ потеряетъ все, а племянница, до сихъ поръ забытая и спокойная, промѣняетъ одиночество въ свсемъ домѣ однообразное, печальное, но все же мирное, на адскую жизнь непр³ятностей, унижен³й, презрѣн³я.

   - Нѣтъ, повторяю тебѣ: дядя противится.

   Даже простые люди, считавш³е себя врагами богачей, негодовали бы на бракъ б_у_т_и_ф_а_р_р_ы съ чуетой. Нужно уважать застывшую среду острова: иначе умрешь, - какъ умретъ его братъ Бенито отъ недостатка воздуха. Опасно пытаться однимъ ударомъ передѣлать созданное вѣками. Даже тѣ, кто прибывалъ извнѣ, свободный отъ предразсудковъ, вскорѣ начиналъ чувствовать на себѣ вл³ян³е расовой ненависти, разлитой, казалось, въ атмосферѣ.

   - Однажды, - продолжалъ Вальсъ - пр³ѣхали жить на островѣ супруги-бельг³йцы,. рекомендованные мнѣ однимъ антверпенекихъ пр³ятелемъ. Ухаживалъ за ними, оказывалъ имъ всяческ³я одолжен³я. "Берегитесь, - говорилъ имъ - имѣйте въ виду: я ч_у_е_т_а, а ч_у_е_т_ы - народъ самый дурной". Жена смѣялась: Что за варварство! Что за отсталый островъ! Евреи существуютъ всюду и люди - какъ люди. Мы стали видѣться рѣже; они завели друг³я знакомства. Черезъ годъ встѣтили меня на улицѣ и посмотрѣли во всѣ стороны, прежде чѣмъ поклониться. Встрѣчаемся теперь: если можно, всегда отворачиваемся... Совсѣмъ какъ майоркинцы.

   Жениться!.. На всю жизнь. Первые мѣсяцы Хаиме будетъ негодовать на толки и презрительное отношен³е къ нему. Но время идетъ. Вѣковая ненависть не исправится черезъ каихъ-нибудь нѣсколько лѣтъ, и Фебреръ, въ концѣ концовъ раскается въ томъ, что отрѣзалъ себя отъ общества, признаетъ ошибкой идти противъ предразсудковъ широкой массы. За послѣдств³я будетъ расчитываться Каталина: въ нѣдрахъ своего очага она окажется печатью позора. Нѣтъ, съ бракомъ плох³я шутки. Въ Испаи³и онъ не расторжимъ; развода не бываетъ, и опыты покупаются дорогой цѣной. Изъ-за этого онъ остался холостякомъ.

   Разсерженный, Фебреръ апеллировалъ къ шумнымъ пропагандистскимъ рѣчамъ Пабло противъ враговъ ч_у_е_т_ъ.

   - Ты не желаешь, чтобы твои пр³обрѣтали достоинство? Ты не сердишься, когда обитателей улицы считаютъ за как³я-то особыя существа?.. Лучшаго средства борьбы съ предразсудками, какъ этотъ бракъ, не придумать!

   Капитанъ махнулъ руками ьъ знакъ сомнѣн³я. Та! та! Бракъ тутъ ничего не доказываетъ. Въ отдѣльныя эпохи терпимости и минутнаго забвен³я прошлаго, старые христ³ане роднились съ у_л_и_ц_е_й. Мног³я фамил³и на островѣ указывали на так³е союзы. И что же? Ненависть и племенная рознь сохранялись no прежнему. Нѣтъ, не попрежнему: нѣсколько смягченныя, болѣе скрытыя. Положатъ конецъ этому положен³ю культура народа, новые обычаи. Тутъ требуются года, a какой-нибудь отдѣльный бракъ не могъ привести къ желательнымъ послѣдств³ямъ. Кромѣ того попытки сопряжены съ опасностями и жертвами. Если онъ задался цѣлью произвести опытъ, можетъ избрать кого-нибудь другого, а не его племянницу.

   И Вальсъ иронически улыбался. видя отрицательные жесты Фебрера.

   - Можетъ быть, ты влюбленъ въ Каталину? - спросилъ онъ.

   Янтарные глаза капитана, хитрые, устремленные на Хаиме, не позволили ему солгать. Влюбленъ?.. Нѣтъ, не влюбленъ. Но для женитьбы любовь не необходима. Каталина симпатична, можетъ быть прекрасной женой, пр³ятной подругой.

   Пабло еще больше усмѣхнулся.

   - Потолкуемъ, какъ добрые друзья, знающ³е жизнь. Мой братъ для тебя еще симпатичнѣе. Онъ несомнѣнно возмется устроить твои дѣла. Онъ заплачетъ, узнавъ во что ты ему обойдешься, но у него ман³я къ именамъ; онъ уважаетъ все старинное, преклоняется передъ нимъ и на все согласится... Но не довѣряйся ему, Хаиме. Это - типъ евреевъ въ комед³яхъ: съ золотымъ мѣшкомъ, помогаютъ въ тяжелую минуту, a потомъ выжимаютъ соки. Очутившись въ его власти, раскаешься въ заключенной сдѣлкѣ.

   Фебреръ враждебно посмотрѣлъ на пр³ятеля, Самое лучшее прекратить этотъ разговоръ. Па³бло сумашедш³й, привыкш³й говорить, что вздумается, и онъ не всегда могъ его выносить. Чтобы остаться друзьями, лучше помолчать.

   - Хорошо, замолчимъ, - сказалъ Вальсъ. - Но да будетъ извѣстно, что дядя - противъ: въ твоихъ и ея интересахъ.

   Молча проѣхали остальную часть пути. На Борне разстались, поклонами холодными обмѣнявшись, не пожавъ другъ другу руки.

   Хаиме вернулся домой вечеромъ. Мадо Антон³а поставила на одинъ изъ столовъ пр³емной залы ночникъ. Пламя ночника, казалось, сильнѣе сгущало темноту обширной залы.

   Ибисенцы только что ушли. Позавтракавъ съ мадо и нагулявшись по городу, они ожидали сеньора до сумерокъ. Имъ нужно ночевать въ фелюгѣ: хозяинъ судна хотѣлъ отправится до разсвѣта. И м_а_д_о съ добродушнымъ интересомъ говорила о этихъ людяхъ, выходцахъ изъ другого конца м³ра. Всему удивлялись! Словно очумѣвши ходили по улицѣ... А Маргалида? Что за красавица дѣв ушка!

   Одно добрая м_а_д_о Антон³я говорила, другое думала. Пока сеньоръ шелъ въ спальню, она украдкой разглядывала его, стараясь угадать нв лицѣ его что-нибудь. Что произошло въ Вальдемосѣ, Дѣва Льюча? Какова судьба нелѣпаго плана, который сеньоръ сообщилъ ей во время утренняго кофе...

   Но сеньоръ былъ въ дурномъ настроен³и и отрывистыми словами отвѣчалъ на вопросы. Онъ не останется дома: поужинаетъ въ Казино. При аргандовой лампѣ, скудно освѣщавшей просторную спальню, онъ перемѣнилъ костюмъ, немного почистился; взялъ изъ рукъ м_а_д_ò тромадный ключъ: имъ откроетъ, вернувшись поздно ночью.

   Въ девять часовъ, по пути въ Казино онъ увидѣлъ у дверей одной кофейни Борне своего пр³ятеля, Тони Клапеса, контрабандиста. Рослый мужчина, съ обритымъ лицомъ. толстощек³й, одѣтъ былъ по крестьянски. Походилъ на сельскаго патера, который переодѣлся, желая провести ночку въ Пальмѣ. Въ бѣлыхъ пеньковыхъ сапогахъ, въ рубашкѣ безъ галстука, въ закинутой назадъ шляпѣ, онъ входилъ въ кофейные и клубы, какъ самый желанный гость. Въ Казино сеньоры питали къ нему уважен³е, за то, что онъ спокойно, полными пригоршнями, вынималъ изъ кошелька банковые билеты. Уроженецъ одной деревни въ глубинѣ острова, онъ благодаря храбрости своей и опаснымъ похожден³ямъ сдѣлался какъ бы главой таинственнаго государства, о которомъ всѣ знали по наслышкѣ, но подпольная дѣятельность котораго оставалась въ тѣни. У него были сотни подданныхъ, готовыхъ умереть за него, и цѣлый невидимый флотъ, плававш³й ночью, не боясь бурь, приставая къ неприступнымъ мѣстамъ. Заботы и опасности такихъ предпр³ят³й никогда ни оставляли слѣдовъ на его юношескомъ лицѣ и благородныхъ манерахъ. Онъ имѣлъ печальный видъ лишь тогда, когда проходили недѣли безъ извѣст³й о какой-нибудь баркѣ, вышедшей изъ Алжира въ непогоду.

   - Погибла! - говорилъ онъ пр³ятелямъ. - Барка и грузъ пустяки... Семь человѣкъ было. Я плавалъ самъ... Постараемся обезпечить семьи кускомъ хлѣба.

   Иногда онъ былъ притворно печаленъ, иронически поджималъ губы. Правительственное развѣдочное судно только что изловило его барку... И всѣ смѣялись, зная что; Тони уже цѣлые мѣсяцы нарочно подставлялъ старое судно съ нѣсколькими свертками табаку, чтобы его прислѣдователи могли похвастаться побѣдой. Когда въ африканскихъ портахъ свирѣпствовала эпидем³я, власти острова, не будучи въ состоян³и оберегать широкую береговую полосу, приглашали Тони и взывали къ его патр³отизму майоркинца. Контрабандистъ обѣщалъ немедленно прекратить плаван³е своихъ судовъ или въ предупрежден³е заразы грузилъ въ другихъ мѣстахъ.

   Съ этимъ грубымъ, веселымъ и благороднымъ человѣкомъ Фебреръ находился въ пр³ятельски довѣрчивыхъ отношен³яхъ, Часто разсказывалъ ему о своей нуждѣ, спрашивалъ совѣта у хитраго крестьянина. Онъ, неспособный попросить о займ