Уоллес Эдгар - Лицо во мраке

   - Я рад, что мы можем парализовать действия привидения, но очень возможно, что при прекращении подачи тока мы запрем нашего друга в каком-нибудь скрытом тайнике и предоставим будущим поколениям раскрыть эту тайну.

   - В таком случае, - сказал Стил, - мы никогда больше не увидим Слика Смита.

   Шеннон рассмеялся:

   - Вы думаете, что Слик - главное действующее лицо?

   - Я уверен в этом, - торжественно ответил тот. - Разве вам не показалось странным, капитан Шеннон, что Слик всегда оказывался поблизости, когда происходили все эти странные события? Сегодня днем я видел, как он вышел из переулка позади дома сразу же после появления из-за двери руки в желтой перчатке. И он был в желтых перчатках!

   - Пятьдесят тысяч человек, помимо него, носят желтые перчатки, - ответил Дик, - это сейчас очень модно в Лондоне. Вы можете держать Смита на подозрении, но я не уверен, что ваша точка зрения правильна.

   - Во всяком случае, это подозрительно, - настаивал Стил. - Кроме того, за ним усиленно следят с другой стороны: я никогда не видел его без того, чтобы за ним не шел агент Стормера, а Стормер, обыкновенно, не трудится впустую.

   Дик улыбнулся, вспомнив новое прибавление в штате Стормера.

   Совещание окончилось в половине одиннадцатого, и решено было приступить к активным действиям на следующий день. Без четверти одиннадцать Стил начал обход тех многочисленных и сомнительных клубов, которые открылись в Лондоне после войны. Тут были клубы для танцев, для ужинов, некоторые помещались в раззолоченных палатах, другие - в подозрительных подвалах, превращенных в места веселых сборищ смешанной публики с гремящими оркестрами. Стил отметил обычные нарушения правил, чтобы впоследствии принять должные меры. Окончив обход, он отправился домой. Часы поблизости пробили без четверти двенадцать, когда он вышел на Глотер-плейс, где была его квартира. Он заметил человека, быстро шедшего ему навстречу по противоположной стороне улицы. В облике спешившего прохожего не было ничего необыкновенного, так же, как и в том, что он нес чемодан, ибо недалеко находился вокзал Мэрилебон-стейшн, и по Глотер-плейс часто проходили запоздавшие приезжие, спешившие домой с ночного поезда.

   Он не узнал человека, когда тот вошел в полосу света от фонаря, но вид чемодана показался ему странно знакомым. Несколько секунд Стил колебался. Он страшно устал и нуждался в отдыхе, но все-таки повернул обратно и последовал за человеком.

   Он имел некоторое основание поступить таким образом. Находясь в нервном состоянии, Стил не успокоился бы всю ночь, проклиная свою оплошность, если бы не удостоверился, что зрение обмануло его. Но погоня, в сущности, была бесцельна, так как все чемоданы сходны между собой: темной ночью, при неясном свете фонарей, такое сходство еще более усиливается. Но он решил осмотреть чемодан и ускорил шаг, чтобы догнать человека, который быстро шел впереди, несмотря на тяжесть своей ноши, которую он нес то в одной руке, то в другой.

   Неизвестный направился на Гарлей-стрит, и тут Стил пустился бегом. Он был на расстоянии десятка шагов от преследуемого, когда тот обернулся, увидел преследователя и, следуя его примеру, тоже бросился бежать. Он свернул в один из тех узких переулков, которыми изобиловал этот район. По-видимому, у беглеца была причина для такого поспешного исчезновения, и инстинкт Стила подсказал ему, что он напал на верный след. Вблизи не было видно ни одного полисмена, и, очевидно, человек, удиравший с чемоданом, знал, что здесь он не подвергается опасности встретиться с представителем закона. Он побежал быстрее, но тут ему не повезло - на углу улицы стоял на посту полисмен. Беглец на миг остановился, и когда Стил нагнал его, быстро поставил чемодан. Потом Он нагнулся, проскочил под рукой сыщика и умчался с быстротой молнии.

   В последнее мгновение Стил узнал его: это был Слик Смит! Последовать ли за ним? Стил вспомнил, что целью его погони был чемодан. В это время подоспел полисмен, который издали увидел бегущего человека.

   - Бегите за ним и поймайте его! - приказал Стил и принялся осматривать чемодан. При одном его виде у него забилось сердце...

   Дик начал раздеваться, когда к нему ворвался его помощник с тяжелым чемоданом в руке.

   - Посмотрите, что это! - закричал он, распахивая чемодан. Дик взглянул и замер в изумлении!

   - Алмазы! - наконец прошептал он.

   - Они были у Слика Смита, - крикнул Стил задыхаясь. - Я увидел его на Глотер-плейс с чемоданом и последовал за ним, хотя и не узнал его сразу. Затем он побежал и, когда я нагнал его, бросил чемодан.

   - Слик Смит? Откуда же он шел?

   - Он шел от Парк-роуд, - быстро ответил Стил. - Я думал, что упаду, когда открыл чемодан и увидел, что в нем!

   - Теперь мы будем осторожнее, - произнес Дик. - Вызовите машину! - Он начал поспешно одеваться.

   Стил вскоре вернулся, приняв на этот раз все меры предосторожности. Когда они с чемоданом спустились вниз, их ждал у дверей окруженный полицейскими автомобиль. Четыре полисмена сидели внутри, два у руля и два стояли на подножках по обеим сторонам автомобиля, который направился в Скотленд-Ярд, где тяжелые дверцы стального шкафа закрылись за сокровищами Малпаса.

   - Теперь пусть приходят за ними сюда! - сказал Шеннон. - А пока...

   - ...мы поймаем Слика Смита, - закончил Стил. - Я отправлюсь к нему на квартиру.

   - Вы не найдете его там, - сказал Шеннон. - Неужели вы думаете, что он вернется в эту верную ловушку? Предоставьте Смита мне, я надеюсь, что сумею найти его.

   Они вернулись вдвоем на Хэймаркет и нашли у дверей Вильяма, сердито оглядывавшего с ног до головы маленького оборванного мальчугана.

   - Он говорит, что принес вам письмо, сэр, и не хочет отдать его мне.

   - Мне сказали, чтобы я отдал его только капитану Шеннону, - Произнес мальчик.

   - Я капитан Шеннон, - сказал Дик, но мальчик все еще не хотел расстаться с письмом.

   - Пусть войдет! - нетерпеливо сказал Дик, и мальчика отвели в гостиную. Это был невероятно оборванный и грязный мальчишка, каких можно встретить в лондонских трущобах. Он был без чулок, почти босой, и его руки и лицо имели ту особую окраску, которая свойственна только уличным мальчишкам его возраста.

   Обыскав все свои лохмотья, он вытащил наконец невероятно замусоленный обрывок газетной бумаги, сложенный в несколько раз. Дик развернул бумажку и увидел, что это был номер утренней газеты. Слова были написаны на свободном от печати поле:

   "Ради Бога, спасите меня! Я на верфи Фульда. Злодей прикончит меня еще до утра".

   Подпись была: "Лэси Маршалт"!

  

   - Лэси Маршалт! - воскликнул Стил. Боже! Это невозможно?!

   - Откуда у тебя записка? - быстро спросил Шеннон.

   - Какой-то мальчик на Спан-роуд дал ее мне и велел отнести вам. Собственно, даже не мальчик, сэр, а молодой человек!

   - Ты не знаешь его?

   - Нет, сэр! Он сказал, что какой-то джентльмен просунул записку из одного подвала в доках и обещал, что, если записка будет доставлена капитану Шеннону, тот заплатит мне целый фунт стерлингов.

   - А почему он сам не принес ее?

   Мальчишка ухмыльнулся:

   - Потому что он знает вас, как он сказал мне, он сидел.

   Теперь Дику стало понятно нежелание неизвестного явиться к нему.

   - На верфи Фульда? Ты знаешь, где это?

   - Да, сэр, это у верхних доков, - деревянная верфь. Я там много раз ловил рыбу.

   - Хорошо, ты можешь указать нам дорогу. Вильям, приготовьте автомобиль. Усадите мальчика около себя. Вот тебе деньги, мальчуган!

   Он протянул ему бумажку, которую тот поспешно схватил. Автомобиль заехал в Скотленд-Ярд, где в него село несколько полицейских, затем сделал еще одну остановку на Лондонском мосту, чтобы взять с собой сержанта, хорошо знавшего эту местность.

   - Да, эта верфь находится около пустого склада, это одна из самых старых верфей на реке. Она построена на сваях и не имеет, как большинство верфей, каменного или кирпичного фасада.

   Они проехали длинную улицу и направились к доку, где за стеной виднелись высокие мачты морских кораблей, потом проехали под огромным корабельным бушпритом, возвышавшимся над стелой поперек узкой улицы.

   - Это здесь, - сказал сыщик. - Я думаю, что мальчик нам больше не нужен.

   К великому разочарованию мальчишки, его высадили из автомобиля, а остальные пошли по крутому подъему к старой ограде, через которую с легкостью перелезли. Они шли по выбоинам дороги, проложенной к стоявшему в стороне зданию для подвозки грузов. Шеннон увидел блеск воды. Когда они завернули за угол, порыв холодного северного ветра заставил их плотнее укутаться в шинели.

   - Нужная нам верфь справа.

   Сыщик указал на деревянный помост, который глухо застучал под ногами Шеннона, когда он прошел по нему до края ветхого сооружения и взглянул на реку.

   - Здесь никого нет. Надо обыскать склад.

   - Помогите!

   Голос звучал слабо, но Дик расслышал его.

   - Откуда донесся голос? - спросил он.

   - Во всяком случае, не из здания склада, - сказал Стил, - а скорее с реки.

   Они постояли минуту, прислушиваясь, и снова услышали голос, на этот раз глухой стон, а затем слова:

   - Помогите, ради Бога, помогите!

   - Голос идет из-под помоста! - внезапно произнес Дик.

   Он подбежал к концу верфи и посмотрел в воду. Начался прилив, и вода поднималась. Справа от себя Дик увидел лодку и, добравшись до нее, прыгнул в нее.

   - Помогите!

   Теперь голос звучал ближе.

   Заглянув под помост, Дик заметил в глубоком мраке какое-то движение.

   - Где вы? - прокричал он.

   - Я здесь!

   Это был голос Лэси Маршалта. В лодке не было весел. Отвязав ее, Дик продвигался в ней, цепляясь руками за сваи, пока не очутился близко от места, откуда доносился голос. При помощи фонаря он начал поиски, и вскоре луч света упал на смертельно бледное лицо Маршалта. Он был по плечи погружен в воду, и его поднятые над головой руки, казалось, были привязаны к свае.

   - Потушите свет, вас застрелят! - крикнул Лэси.

   Дик потушил фонарь, и в тот же миг раздались один за другим два выстрела. Шляпа Шеннона слетела с его головы, он почувствовал жгучую боль в левом ухе и невольно отпустил руки. Лодку тотчас снесло. Став в ней на колени, Дик начал грести руками, и через минуту к нему спустился Стил.

   - Достаньте ваш пистолет и зажгите фонарь, - сказал когда они снова пробирались по лабиринту подгнивших свай.

   - Если кого-нибудь увидите, - стреляйте!

   В следующее мгновение они подплыли к Маршалту. Он был прикован к свае цепью, охватывавшей его талию, а руки его в ржавых наручниках были прикреплены к брусу над головой. Было ясно, что, если бы он пробыл в этом положении еще десять минут, ничто уже не могло бы спасти его от поднимавшегося прилива.

   - Ключ от наручников! Скорей! У вас есть, Стил?

   - Да, сэр!

   Через секунду наручники были сняты, и Дик принялся распутывать цепь. Ему пришлось возиться с ней в темноте, пока Стил искал в окружающем мраке человека, стрелявшего в Дика. За сваями видна была заросшая мхом стена. Стил заметил в ней проем с тремя ржавыми прутьями, походившими на верхнюю часть решетки. На этом проеме Стил сосредоточил свое внимание, держа пистолет наготове. Но никто не показывался. Минуты через три Маршалт со вздохом облегчения соскользнул вниз, и его втащили в лодку. Они добрались обратно до края помоста, и, лежа плашмя на гнилых досках, один из сержантов втянул Маршалта наверх. Несчастный представлял собой жалкое зрелище. Он дрожал от холода, его лицо было не брито, щеки ввалились. Его поспешно отвезли в ближайший полицейский участок, где после горячей ванны он переоделся в одолженную ему одежду. Вскоре в его внешнем виде ничто, кроме его бледности, не говорило больше о пережитом им приключении. Все же он был крайне слаб и дрожал всем телом.

   - Я не знаю, где я все время находился, - устало сказал он. - Сколько времени прошло со дня моего исчезновения?

   Когда ему сказали, он застонал:

   - Два дня я провел в подвале склада. Не найди я кусочка бумаги, залетевшего туда с улицы, я бы погиб. Когда вернется капитан Шеннон?

   - Он обыскивает теперь склад, - ответил один из сержантов.

   Обыск склада не дал никаких результатов. Дик нашел главную входную дверь открытой, но нигде не было следа стрелявшего в него человека. Под складом было несколько подвальных помещений, где преступник мог держать своего пленника. Одно из них выходило на улицу, и здесь Дик сделал важное открытие. У подножья каменной лестницы, ведущей в подвал, он увидел коробку с зеленой крышкой. Это был ящик от патронов для автоматического пистолета, очевидно, это коробка, которая исчезла из чулана Маршалта, где Дик производил поверхностный осмотр. Он молча показал ее Стилу.

   - Малпас где-то здесь, - прошептал сыщик и нервно оглянулся вокруг.

   - Не думаю, - спокойно ответил Шеннон, - наш друг за одну ночь не предпринимает больше одной атаки.

   Он посмотрел на узкие ступеньки деревянной лестницы, которая вела в верхний этаж склада:

   - Наверху искать не стоит. Я велю сержанту провести обыск завтра утром.

   Человек, стоявший у отверстия в стене, бывшего некогда окном верхнего этажа склада, услышал эти слова с облегчением. Они избавляли его от рискованного прыжка вниз в темноте.

   После ухода Дика Шеннона он долго еще стоял наверху, осторожно поглядывая вниз, чтобы убедиться, не остался ли какой-нибудь полисмен на посту. Затем он спустился по лестнице, подошел к краю помоста и, сев в лодку, скрылся в непроглядной тьме. Его рука коснулась холодной воды, и он вздрогнул.

   - Война - это ад! - сказал Слик Смит.

  

   Когда Дик Шеннон приехал в полицейский участок, Маршалт уже настолько пришел в себя, что мог рассказать о пережитых им испытаниях.

   - Откровенно говоря, я очень мало могу сообщить вам, капитан Шеннон, - сказал он, - кроме самого начала моих приключений. Как вы, наверное, уже узнали, меня заманили в дом Малпаса запиской, приглашавшей меня... - он запнулся, - приглашавшей меня на свидание с дамой, которая интересует нас обоих. Должен сознаться, что было оплошностью с моей стороны не заподозрить ловушку. Этот человек ненавидел меня, я полагаю, это хорошо известно и вам. Но меня влекло любопытство: я столько слышал о таинственном мистере Малпасе.

   - Когда вы получили записку?

   - За полчаса до моего ухода из дома. В тот день я должен был обедать в ресторане с друзьями и как раз собирался уходить, когда Тонгер принес записку, как он может подтвердить вам...

   - Тонгер никогда и ничего больше не будет подтверждать, - спокойно сказал Дик.

   Лэси Маршалт с изумлением уставился на него.

   - Умер? - испуганно прошептал он. - Боже! Когда?

   - Его нашли мертвым через полчаса после произведенного на вас нападения.

   Это известие, казалось, так поразило Маршалта, что он долго не мог говорить.

   - Не знаю, было ли это предчувствием или влиянием полученных мною предупреждений, но перед уходом я надел бронежилет, который я носил несколько лет тому назад на Балканах, куда ездил для получения концессий. Он очень неудобен, но, как оказалось, эта предосторожность спасла мне жизнь. Я вышел без пальто, думая на обратном пути зайти за ним домой, и постучал в дверь дома 551, которая тотчас открылась.

   - Вы не слышали чьего-нибудь голоса? - спросил Дик. Маршалт отрицательно покачал головой.

   - Нет, просто открылась дверь. Я ожидал увидеть слугу, но к моему удивлению никто не показывался. Наверху лестницы кто-то произнес: "Идите наверх". Конечно, я последовал приглашению и вошел в огромную пустую комнату, затянутую бархатом. Тут у меня возникли некоторые подозрения, и я хотел уже направиться к выходу, но дверь, к моему изумлению, закрылась передо мной. В следующий миг я услышал чей-то смех и, оглянувшись, увидел человека, очевидно, загримированного, стоявшего в дальнем углу комнаты. "Попались мне, наконец!" - сказал он. В руке у него был револьвер старого образца. Убедившись в невозможности выбраться из комнаты, я побежал к нему, но не успел сделать двух шагов, как наткнулся на проволоку и упал, а встав, тотчас наткнулся на другую. Я думал, что этот человек только притворяется, что хочет стрелять, и хотел добраться до него, чтобы вырвать у него револьвер. Я был уже в нескольких шагах от него, когда он выстрелил, и это все, что я помню, пока не пришел в себя от ужасной боли и не начал догадываться обо всем. Вот посмотрите!

   Он раскрыл рубаху на груди и показал розовое пятно, величиной с ладонь, с левой стороны груди.

   - Где вы находились, когда пришли в себя?

   - Я ничего не могу ясно вспомнить, - откровенно сказал Маршалт. - Вероятно, я часто просыпался и помню, как однажды старик уколол мне руку иглой. Боль от укола, должно быть, привела меня в чувство. Я попытался встать и вступить с ним в борьбу, но был слаб, как ребенок. Время от времени я приходил в себя, но всегда в другом месте, пока наконец как-то вечером не очнулся в этом ужасном подвале, закованный в наручники и совершенно беспомощный. Малпас сверху смотрел на меня. Он не сказал мне, кто он, и как я ни ломал себе голову, я не смог узнать его. Вероятно, я причинил ему какое-то зло в Южной Африке. Сегодня он сказал мне, что эта ночь будет последней для меня. Когда он удалился, я нашел листок бумаги и, к счастью, в кармане у меня оказался кусочек карандаша. Я выжидал удобного случая. Было ужасно трудно встать на ноги, но постепенно мне это удалось, и я просунул записку через отверстие в стене, когда мимо прошел молодой человек, случайно заглянувший в подвал. Он был до того поражен, увидев внизу человека во фраке, - вообразите, в каком я был виде! - что чуть не убежал в тот же миг.

   - Вы не помните, не возили ли вас обратно на Портмен-сквер?

   Лэси покачал головой.

   - Нет, не помню. Теперь расскажите мне о бедном Тонгере. Это ужасно! Кто убил его? Вы думаете, что это тоже дело рук Малпаса?

   - Ответьте мне на один вопрос, мистер Маршалт, есть ли какой-нибудь тайный ход между вашим домом и домом Малпаса? Сознаюсь вам, что я предпринял тщательные розыски, но не обнаружил ничего.

   Маршалт снова покачал головой:

   - Если и существует такой ход, то устроил его Малпас, но я в этом сомневаюсь. Помню, я подавал на него жалобу, что он стучал в стену. Мы оба, Тонгер и я, слышали время от времени этот стук. Что он делал, я не могу вам сказать. Между прочим, Стэнфорд поселился в моем доме? В те редкие моменты, когда я приходил в себя, я вспоминал, что некоторое время тому назад поручил ему заботу о моем доме на случай, если со мной что-нибудь случится.

   - Почему вы выбрали именно его? - спросил Дик.

   - Это произошло несколько лет тому назад, когда я был с ним в более дружеских отношениях, чем теперь. Сознаюсь вам, раньше я не знал, что он нечестный и порочный человек. Тогда произошел случай, напугавший меня - помните? - с греческим миллионером, который был увезен шайкой бандитов, державших его в плену до получения выкупа. Итак, Стэнфорд живет у меня в доме? - Лицо его вытянулось. - Надеюсь, там все в порядке? Я не хочу быть несправедливым к нему, но теперь я не выбрал бы его для этого.

   Маршалт протянул Дику руку:

   - Я не могу выразить вам мою благодарность за все, что вы сделали для меня, капитан Шеннон! Вы спасли мне жизнь. Если бы вы опоздали хотя бы на пять минут...

   Он вздрогнул.

   Дик ответил не сразу и, когда он заговорил, не упомянул об услуге, оказанной им миллионеру.

   - Скажите мне еще одно, мистер Маршалт, - спросил он. - Хотя вы и говорите, что не смогли узнать Малпаса, вы все же могли бы предположить, кто он в действительности? Нет ли у вас какого-нибудь подозрения?

   Маршалт подумал.

   - Есть, - сказал он. - Мне кажется (вы сочтете это фантазией), мне кажется, что Малпас - женщина!

  

   Одри Бедфорд видела сон крайне неприятный. Ей снилось, что она лежит на верхушке узкой и высокой башни. У нее сильно болела голова, а башня раскачивалась из стороны в сторону, и она качалась вместе с ней. Время от времени узкая доска, на которой она лежала, наклонялась, и Одри вскрикивала во сне и хваталась за край, ожидая со страхом мгновения, когда она сорвется в черную пропасть.

   У нее действительно болела голова, вызывая кошмарные сновидения. Головная боль начиналась у глаз, переходила в виски и тысячью огненных дорожек распространялась к затылку. Одри застонала, перевернулась на бок и положила голову на согнутую руку. У нее никогда еще не было такой головной боли. Она потянулась к звонку у своей кровати, с трудом соображая, какие лекарства ей придется употребить, и мечтая о чашке чая. Она мучительно хотела пить. У нее пересохло в горле, язык горел, и было отвратительное ощущение во рту. Одри перевернулась на другой бок, а затем села.

   Было совершенно темно, и она лежала вовсе не в кровати, а на каком-то матраце и была накрыта одеялом. Протянув руку, она дотронулась до пола. Девушка встала, шатаясь и держась за стену, чтобы не упасть, - так у нее кружилась голова. Потом она ощупью начала искать дверь и, найдя ее, открыла. Снаружи тоже было темно. В конце длинного коридора она увидела тусклый свет и спотыкаясь направилась к нему. Она смутно сознавала, что шла по узкому пустому коридору и что свет исходил от маленькой лампочки, свисавшей на проволоке с потолка. В боковой комнате она увидела умывальник, с радостью подошла к нему и повернула кран. Сначала оттуда пошла мутная коричневая вода, но потом она стала прозрачной и, набрав воду в ладонь, Одри начала жадно пить, после чего вымыла себе лицо. На гвозде возле умывальника висело полотенце. Казалось, оно было специально приготовлено для нее. Одри не закрывала крана - звук капающей воды был приятен ей. Затем, сев на широкий подоконник, она начала припоминать, что с ней произошло. Последнее, что она помнила, был ее разговор с мистером Торрингтоном. Нет, она помнила и то, что было позже: как она надевала шляпу, собираясь уходить. Шаг за шагом она проследила свои дальнейшие действия и, вздрогнув от ужаса, вспомнила обеденный стол у Доры Элтон и пенистое янтарное вино, которое оказалось таким невкусным. Дора!

   Одри тщетно старалась восстановить, что было потом, - все ее усилия были напрасны. Она находилась в доме Доры. Она вспомнила: служанка когда-то говорила ей, что верхний этаж дома на Керзон-стрит всегда пустовал. Она все еще не могла прийти в себя от действия снотворного, но все-таки поняла, почему было так темно. Все окна были закрыты плотными ставнями, а ставни заложены тяжелыми железными болтами. Собрав все свои силы, Одри пыталась отодвинуть засовы один за другим, но, хотя она обошла все окна, ни один запор не подался. Дверь в конце коридора была заперта. Она заглянула в замочную скважину, но ничего не увидела. После этих усилий наступила реакция, так как девушка была все еще оглушена действием снотворного. Ее колени подгибались, и она успела лишь опуститься на пол, как снова потеряла сознание. Одри проснулась от холода, с затекшими конечностями, но головная боль почти прошла, и она снова отправилась за водой. Ей удалось зажечь лампу, освещавшую пустую комнату, в которой она проснулась в первый раз. В комнате, кроме матраца на полу и сломанного стула, ничего не было. Она выломала из стула крепкую планку, ее единственное оружие, но при ее теперешнем ослабленном состоянии планка могла принести ей очень мало пользы. Все же это было лучше, чем ничего, и немного вернуло ей спокойствие. Постепенно ей удалось разломать ветхий стул и отделить одну ножку с частью спинки. Пользуясь этим импровизированным ломом, она снова попыталась открыть ставни, но безуспешно. Голодная и усталая, она прилегла на матрац, натянула одеяло и почти мгновенно заснула. Когда она опять проснулась, в комнате было как будто теплее и острый голод перешел в тупую гложущую боль. Она села, стараясь обдумать свое положение. Вдруг она услышала звук голосов. Кто это? Мартин? Нет, голос был слишком низкий. Она подползла к двери и прислушалась. Не успела она сделать это, как на лестнице за дверью послышались тихие шаги. Кто это мог быть? Ее сердце усиленно забилось. Голос снова донесся до нее и, услышав его, она чуть не упала в обморок. Говорил Лэси Маршалт! Одри прижала руку ко рту, чтобы не вскрикнуть. Лэси Маршалт говорил:

   - Это было где-то здесь...

   Она сходила с ума, нет она уже сошла с ума! Где-то внизу находился Лэси Маршалт. Но ведь Лэси Маршалт умер!..

   Пока она, окаменев от ужаса, стояла так у двери в конце коридора, звук шагов раздался снова, и она опять посмотрела в замочную скважину. Слабый свет падал на лестницу, и Одри видела фигуру человека, лица которого не могла разглядеть.

   - Это было где-то здесь, - снова чуть слышно повторил голос Лэси Маршалта. Человек на площадке слушал так же внимательно, как и она. Она еще смотрела на него, когда он повернул голову в ее сторону. Она увидела длинный нос, острый подбородок и высокий выпуклый лоб Малпаса! Когда она снова отважилась заглянуть в замочную скважину, человек исчез.

   Малпас и Маршалт! Что это означало? Одри дрожала и держалась за стену, чтобы добраться обратно до своей комнаты. Она находилась вовсе не в доме на Керзон-стрит, а была во власти этого человека-дьявола! Одри вся похолодела и пошатнулась, как от удара. Кто-то тихонько постучал в запертую дверь коридора. Она затаила дыхание, устремив глаза в ту точку, откуда должен был появиться новый ужас.

  

   После некоторого перерыва стук повторился. Одри не двигалась, боясь моргнуть глазом. Знал ли этот человек, что она здесь? В этот миг ей пришло в голову, что Дора и ее муж должны были знать тайну этого ужасного дома.

   Снова раздался жуткий стук и опять наступило безмолвие. Одри прождала не меньше получаса, прежде чем осмелилась сдвинуться с места. Не было слышно ни звука. Во всем доме царила тишина. Ни звуки голосов, ни шум шагов не доходили больше до нее, когда она прислушивалась у двери. Но вернувшись на середину комнаты, она вздрогнула, услышав звук поворачиваемого в замке ключа. Со своего места она видела только стену коридора. Что-то проскрипело, и дверь захлопнулась снова. Поджидал ли пришедший ее в коридоре? Сердце девушки замерло от одной мысли, но потом она поняла всю ее нелепость. Зачем ему было ждать в коридоре? Все же она должна была собраться с духом, чтобы снова выглянуть из комнаты. И тут она чуть не вскрикнула от радости. На полу стоял поднос с дымящимся кофейником, хлебом, маслом и толстыми ломтями холодного мяса. Одри отнесла поднос в комнату и немедленно принялась за еду. Только теперь она поняла, как голодна. Уничтожив почти все припасы и выпив третью чашку кофе, она пожалела, что не выглянула в коридор, пока принесший все это еще находился там.

   Может быть, это была Дора? Впрочем, нет, никакие просьбы не смягчили бы ее. Так же мало Одри надеялась на Мартина, если была вообще какая-нибудь надежда!

   Теперь она мыслила ясно и логично. Почему с ней поступили таким образом? Что могли выиграть Дора и ее муж от такого бессмысленного поступка? Одри знала, что Дора ненавидела ее и была бы рада навредить ей. Но Дора никому не делала вреда, если это не приносило ей никакой пользы.

   С другой стороны, Одри не могла понять, какую пользу Дора могла извлечь из того, что ее заперли в доме Малпаса. Самое главное было то, что она находилась именно в его доме, и ею снова овладел страх.

   Она повернула все выключатели в комнате. Свет, как и звук воды, успокаивал ее. Когда ей снова принесут еду, - спрашивала она себя, - не попытаться ли ей увидеть того, кто приносит пищу?

   Несколько раз она подходила к двери, но в доме царила полнейшая тишина. Однако на седьмой раз она уловила еле слышный шорох на лестнице. Одри присела на пол, устремив глаза в замочную скважину, и на этот раз увидела что-то темное, промелькнувшее мимо двери и остановившееся на широкой площадке лестницы. Теперь она яснее увидела этого человека, - настолько ясно, насколько позволяло слабое освещение. Он был в длинном пальто до пят и в мягкой черной шляпе. На мгновение он остановился, прислушиваясь, затем протянул руку и... часть стены вдруг раздвинулась. Это была маленькая дверца не больше шести дюймов в квадрате, до того сливавшаяся с узором обоев, что Дик Шеннон, десятки раз проходивший мимо этого места, не замечал ее.

   Одри смотрела как завороженная. Рука человека просунулась в отверстие, последовала вспышка голубого пламени, и свет в коридоре погас. Затем человек повернулся и направился к двери. Одри успокаивала себя, что он пройдет мимо и снова скроется наверху, но через мгновение увидела ключ, просунутый в скважину замка. Повернув обратно, Одри с криком бросилась по коридору, вбежала в свою комнату, захлопнула дверь и уперлась в нее спиной. В конце коридора медленно щелкнул отпиравшийся замок!..

  

   Дик Шеннон вернулся домой в четыре часа утра. Он проводил Лэси Маршалта до его дома и успел заметить смущение мистера Стэнфорда при этом неожиданном возвращении.

   В своей гостиной Дик застал двух людей. Один был сонный, но верный Вильям, второй...

   - Мистер Торрингтон, меньше всего я ожидал увидеть вас!

   Торрингтона трудно было узнать, его шутливый тон пропал, и Дик убедился в этом, как только тот заговорил:

   - Вы очень нужны мне. Моя дочь исчезла!

   - Ваша дочь?..

   - Моя дочь, Одри. Вы не знали, что она моя дочь? Я не могу вдаваться теперь в подробности, но Одри Бедфорд или Одри Торрингтон, дочь от моей второй жены.

   Дик смотрел на него словно сквозь туман.

   - Я не нахожу слов, - произнес он наконец. - Одри?.. Она исчезла, вы говорите? Ведь она жила в вашем отеле?

   - Вечером она отправилась в город и с тех пор не возвращалась. Я отпустил ее, потому что назначил свидание Мартину Элтону, который хотел мне кое-что сообщить, - отчасти известное мне, а отчасти такое, о чем я догадывался.

   Коротко Торрингтон передал свой разговор с Мартином.

   - К несчастью для него, я знал все и понял, к чему он клонит, еще до того, как он кончил говорить. Я отдал распоряжение, чтобы Одри зашла ко мне, как только она вернется, так как решил с ней поговорить. В одиннадцать часов ее еще не было. В полночь, когда я послал узнать, пришла ли она, думая, что она отправилась куда-нибудь на бал или в гости, ее все еще не было. Зная, что современные молодые девушки часто не возвращаются домой до поздней ночи, я не тревожился до часу или до двух. Затем я позвонил в полицию. Там мне сказали, что вас нет и что мне дадут знать, как только вы вернетесь. Я не мог больше ждать и явился к вам.

   - Куда же она ушла? - спросил Дик. Мистер Торрингтон покачал головой:

   - Не знаю. Она никому ничего не сказала. Я не искал никаких следов в ее комнате, пока была еще какая-нибудь надежда на ее возвращение.

   - Мы обыщем комнату, - сказал Дик, и они поехали в отель. Дежурный швейцар открыл им, но ничего нового сообщить не смог.

   - Молодая леди еще не вернулась, сэр, - сказал он.

   Он поднял их на лифте и открыл дверь комнаты Одри. Постель была не тронута, ночной халатик девушки лежал приготовленный на отвернутом одеяле, рядом на маленьком столике стоял стакан молока. Дик подошел к письменному столу и просмотрел все бумаги. Ни одно из писем не смогло навести на след пропавшей.

   И тут Шеннон обратил внимание на крошечную корзинку для бумаг, какие ставят во всех комнатах отелей. В ней он увидел порванное письмо. Вывернув корзинку на стол, он сложил отдельные клочки бумаги.

   - Это от миссис Элтон и написано сегодня!

   Собрав все кусочки, он прочел записку, приглашавшую Одри, прийти пораньше на обед. Внизу была многозначительная приписка: "Сожги письмо: я терпеть не могу, чтобы мои письма валялись повсюду, особенно в отеле, где каждый может увидеть их".

   - Я отправляюсь к Элтонам. Вы можете остаться здесь, мистер Торрингтон, - спокойно сказал Дик.

   Старик запротестовал, но вскоре понял, что так будет разумнее; и Дик уехал один.

   Дом Элтонов не был освещен, но Дику Шеннону не пришлось долго ждать, так как в коридоре сейчас же зажегся свет. Открыл Мартин Элтон. Он был в халате и как будто только что встал с постели, но пепел сигары на его халате говорил о бессонной ночи.

   - А, Шеннон! Входите. Вы - ранний гость! - сказал он, закрывая дверь.

   - Ваша жена не спит?

   - Не знаю, я посмотрю. Вы хотите ее видеть?

   - Вы оба нужны мне, - сказал Дик.

   Когда полицейский комиссар говорит таким тоном, не стоит спорить с ним.

   Дора вышла в капоте через несколько минут.

   - Вы хотели видеть меня, капитан Шеннон?

   - Где Дороти-Одри Торрингтон? - резко спросил Дик.

   - Я не... - начала она.

   - Вы не понимаете, конечно, что я хочу сказать? Слушайте, миссис Элтон, ваша сестра обедала у вас по вашему приглашению. Вы послали ей письмо, которое просили сжечь, но она не сожгла его, а только порвала. Она пришла в этот дом около шести часов.

   Затем ему пришла в голову внезапная мысль, и он добавил:

   - Я хочу видеть вашу горничную.

   - Милейший капитан Шеннон, зачем вам горничная? Я расскажу вам все, что я знаю. Я не желаю, чтобы сюда вмешивали прислугу, - сухо сказала Дора.

   - Пойдите и позовите ее.

   Мартин поднялся на верхний этаж дома, постучал в комнату горничной, и был поражен, когда дверь тотчас открылась и горничная вышла, одетая с головы до ног и даже в пальто.

   - Что это?.. - начал он. Она рассмеялась:

   - Что вам нужно, мистер Элтон?

   - С вами желает поговорить капитан Шеннон. Он наводит справки о сестре миссис Элтон. Вы знаете, что она сегодня обедала у нас, и вы скажите Шеннону, что были здесь все время и видели, как она уходила.

   Девушка ничего не ответила.

   - Вот она, - сказал Мартин, когда привел ее в комнату. Дора посмотрела на нее.

   - Почему вы так оделись? - сердито спросила она.

   - Потому что я всегда одеваюсь так, когда собираюсь выйти из дома, - ответила горничная.

   Это была краснощекая, крепкая, довольно полная молодая особа.

   - Вот что, - начал Шеннон, - насколько мне известно, мисс Одри Торрингтон - вы знаете ее как мисс Бедфорд - обедала сегодня здесь.

   - Да, она была здесь. Когда она пришла, меня не было дома и я не видела ее. Миссис Элтон послала меня в театр и за час до прихода мисс Бедфорд рассчитала кухарку, так что в доме остались только три человека: мистер и миссис Элтон и мисс Бедфорд.

   - Меня вовсе не было дома, - сказал Мартин, сдерживая ярость. - Я был в своем клубе.

   - Вы были дома наверху, - спокойно возразила девушка. - Я не видела, как ушла мисс Бедфорд, потому что стояла на другом конце улицы, разговаривая с одним из наших людей. Я заметила только, как отъехал автомобиль, и когда вернулась в дом, мисс Бедфорд, по-видимому, ушла...

   - Один из ваших людей? Что вы хотите сказать? - спросил Дик. Горничная не ответила, а вынула маленькую пятиконечную серебряную звезду:

   - Я служу в агентстве Стормера; - сказала она и, заметив ужас на лице Доры, продолжала: там же служила и ваша прежняя горничная, миссис Элтон... Я ждала вас, я была уверена, что вы придете, - обратилась она к Дику. - Я могу утверждать, что мисс Бедфорд нет в этом доме: я обыскала его от чердака до подвала.

   Лицо Мартина было бледно как смерть, но его жена защищалась до конца.

   - Очень романтично, - прошипела она, - женщина-сыщик! Вы были очень плохой горничной...

   Девушка спокойно прервала ее.

   - Я убирала со стола, - сказала она, все еще обращаясь к Шеннону, - и слила сюда то, что осталось в стакане мисс Бедфорд. - Она достала из кармана маленькую бутылочку от лекарства, в котором на дне было немного жидкости. - А вот это я нашла вечером в шкатулке миссис Элтон.

   Дора нагнулась, чтобы выхватить у нее синий пузырек, но девушка ловким движением оттолкнула ее в сторону и отдала пузырек Дику.

   - Я убеждена, что это хлорад. На пузырьке нет ярлыка, он был смыт раньше.

   Лицо Шеннона было исполнено мрачной решимости. В его глазах, устремленных на лицо Элтона, вспыхнул зловещий огонь.

   - Вы слышали, что сказала девушка, Элтон? Где Одри?

   - Вы хотите знать? - ответил Мартин. - Хорошо, я могу сообщить вам, но вы заплатите за это, хотя и не деньгами. Дайте мне и Доре двадцать четыре часа, чтобы уехать из Англии. Гарантируйте мне этот срок, и я скажу вам, где Одри. И лучше соглашайтесь на мои условия, Шеннон, - многозначительно сказал он. - Она в большей опасности, чем вы предполагаете! Вы согласны?

   - Я ничего не обещаю, - ответил Шеннон. - Даже чтобы спасти Одри, я не выпущу вас. Где она?

   - Ищите сами! - вызывающе крикнула Дора. - Если эта женщина-сыщик так много знает, пусть она скажет вам.

   Дик больше ничего не сказал. Он быстро вынул из кармана стальные наручники и надел их на Мартина. Тот не сопротивлялся, но когда сталь дотронулась до его кожи, он побледнел еще больше, и его лицо, казалось, сразу постарело. Может быть, в нем проснулись воспоминания юности: уединенные тихие аллеи, зелень лужайки для игр, дом, в котором он был когда-то воспитан...

   - Не смейте надевать на меня наручники! - взвизгнула Дора, когда он схватил ее за руку. - Я не хочу, не хочу!

   Но женщина-сыщик подскочила к ней сзади, схватила ее за руки. В следующий миг с мужем ее сковали узы более прочные, чем те, которые связывали их до сих пор.

  

   Дик отвез Элтонов в полицейский участок. Предъявить им обвинение он мог, лишь собрав доказательства их вины. Спускаясь вместе с сыщицей Стормера с лестницы, он вспомнил, что забыл задать ей один вопрос.

   - Были ли у них за последнее время посетители?

   - Да, - Стэнфорд. Они из-за чего-то ссорились. Я не могла понять, о чем шла речь, кажется, о каком-то плане. Миссис Элтон находилась так близко от дверей, что я не решилась подслушивать.

   - Вы думаете, тут замешан Стэнфорд?

   Она покачала головой.

   - Трудно сказать. Мне кажется, что они были в натянутых отношениях. Я слышала, как Элтон кричал, разговаривая по телефону, и по его ответам я поняла, что они пререкаются.

   - Я видел Стэнфорда сегодня, - задумчиво сказал Дик Шеннон, - и мне показалось, что совесть у него чиста.

   Капитан протянул девушке руку.

   - Я не признаю частных сыщиков, - сказал он со слабой улыбкой, - но я начинаю примиряться со Стормером.

   Он хотел вернуться в отель - рассказать о случившемся Торрингтону, но вместо этого кратко известил его по телефону и, пообещав заехать позже, отправился на Портмен-сквер. Если какое-нибудь место в Лондоне и вызывало у него ненависть, так эти два прекрасных дома.

   Шеннон постучал, позвонил и снова начал стучать в дверь дома No 552. Прошло минут десять, пока его услышали, а затем Стэнфорд сам открыл ему. При виде сыщика смущение отразилось на его лице, и Дику показалось даже, что он задрожал.

   - Где мисс Бедфорд? - спросил Шеннон без всяких предисловий. - Подумайте хорошенько, п