Уоллес Эдгар - Лицо во мраке

и все не появлялись. Стил взял трубку телефона и тотчас заметил, что в ней не слышно было знакомого шума.

   - Телефон испорчен! Разве кто-нибудь давал приказание перерезать провода?

   Сержант нервно посмотрел на дверь, и следуя мгновенному импульсу, подошел к ней и поставил стул так, чтобы она не могла захлопнуться. Свет быстро угасал в небе, и Стил повернул выключатель, но лампы не зажглись.

   - Пожалуй, нам лучше уйти, - поспешно сказал он, - но не трогайте этого стула!

   Он сам перепрыгнул через него и спустился с лестницы так быстро, как не спускался со времени своего детства. Закрепленная дверь еще была открыта. Остановившись на пороге, Стил услышал, как дверь наверху захлопнулась.

   - Почему вы так торопитесь? - спросил полисмен, выходя вслед за ним.

   - Вы когда-нибудь дежурили здесь?

   - Нет, но я ничего не имел бы против. У нас столько болтали об этом доме, но мне дело кажется легким.

   - Вам кажется? - рассердился Стил. - Да, оно кажется таким всякому, кто ничего не понимает. Ступайте на склад на Орчард-стрит и позвоните оттуда в Транспортную компанию. Когда они, наконец, пришлют людей?

   Сержант ходил взад и вперед перед домом, поглядывая на открытую дверь и держа здоровую руку в кармане, где лежал пистолет. Он был в нескольких шагах от входа, когда увидел желтую руку, просунувшуюся из-за двери и старавшуюся вынуть клин, мешавший ей закрыться, - руку человека из плоти и крови, а Стил не боялся никого из смертных. Выхватив револьвер, он взбежал по ступенькам, но в это время дверь начала медленно закрываться. Она уже почти закрылась, когда Стил уперся в нее плечом, задержав ее на несколько секунд. Потом кто-то изнутри нажал со всей силой, и дверь захлопнулась. Стил стоял, тяжело дыша и прислонясь к дверному косяку. Оглянувшись, он увидел бежавшего к нему помощника.

   - Я разговаривал с Транспортной компанией. Они говорят, что сам капитан Шеннон отменил недавно свое прежнее приказание.

   - Да, как же! - мрачно сказал Стил. Он посмотрел на безмолвные окна.

   - Когда мы вернемся, то узнаем, что капитан Шеннон и не думал отменять свое распоряжение... Хорошо, что мне пришла в голову эта идея со стулом... Пойдите и позвоните капитану. А впрочем, я лучше сам...

   Он вызвал Шеннона, и тот молча выслушал его.

   - Нет, я не отменял приказания, но отложил дело до завтра. Стил, завтра я открою дом, и вы увидите, что из этого выйдет. Вернитесь к дому и посмотрите, что происходит на задворках.

   Дик повесил трубку, но сейчас же опять снял ее и постучал по крючку.

   - Дайте мне Электрическую компанию, - потребовал он, и когда его соединили с нужным ему служащим, сказал: - Говорит капитан Шеннон из Скотленд-Ярда. Я хочу, чтобы завтра, в четыре часа дня, была прекращена подача тока в дом No 551 на Портмен-сквер. Точно в назначенный час. Вы можете устроить это, не входя в дом?.. Хорошо!..

   В это время недовольный Стил в сопровождении полисмена направился в переулок за домом Малпаса. Они были недалеко от черного хода, когда оттуда вышел изящно одетый человек, размахивавший легкой полированной палкой.

   - Слик Смит! - ахнул Стил. - И он в желтых перчатках!

  

   Мистер Слик Смит любил делать днем визиты. Это было его новой слабостью, ради которой ему приходилось прерывать свой утренний сон и вставать в необычно ранний час - немного раньше полудня. Он был известен полиции как ловкий вор, обкрадывавший квартиры и отели, но в действительности достижения мистера Смита далеко выходили за пределы обыденного.

   Не подозревая о впечатлении, произведенном на сыщиков своими желтыми перчатками, он направился в западную часть города, прошел шумный Эджевен-роуд и свернул на Мейдвил. На этой широкой улице возвышались самые роскошные особняки, сдаваемые внаем по цене, которую только биржевики, могут выслушивать, не падая в обморок. Здесь были и другие дома, более доступные для людей, живущих на свои заработки, но они не представляли никакого интереса для Слика Смита. Он перешел улицу и направился к огромному зданию, где жили настолько богатые люди, что большую часть времени они проводили в других местах, так что квартиры в этом здании пустовали почти круглый год. В доме было два подъезда, и в каждом - лифт с бронзовой решеткой, а при нем швейцар в богатой ливрее. В один из этих подъездов и вошел мистер Смит.

   Он очутился в прекрасном помещении, стены которого были отделаны красным деревом, а пол устлан коврами. Слик огляделся и улыбнулся швейцару.

   - Мне нужно видеть мистера Хилла, - любезно сказал он.

   - Мистера Хилла нет в городе, сэр! Вы пришли насчет квартиры?

   - Да, - ответил Слик. - Насколько я знаю, сдается квартира леди Килферн?

   - Не сдается, сэр. Вы, вероятно, хотели сказать - продается? Да, она продается с мебелью. Вас направило сюда агентство?

   Желтая перчатка исчезла во внутреннем кармане хорошо сидящего пальто. Двумя пальцами Слик вынул оттуда листок голубой бумаги. Швейцар прочел ее.

   - Хорошо, сэр, это разрешение осмотреть квартиру леди Килферн. Не последуете ли вы за мной?

   Он новел посетителя на второй этаж, отпер роскошные двери, и они вошли в квартиру. Слик бросил беглый взгляд на мебель в чехлах и покачал головой.

   - Квартира, я вижу, выходит на улицу. А я думал, что она выходит во двор. Я плохо сплю, и уличный шум мешает мне.

   - С видом во двор нет свободных квартир, сэр!

   - А это чья квартира?

   Они стояли на площадке лестницы, и Слик указал на дверь позади клетки лифта. Швейцар назвал ему фамилию жильца, адвоката, и Слик медленно подошел к широкому окну, выходившему во двор.

   - Вот это подошло бы мне! - сказал он. - Тут пожарная лестница, а я ужасно боюсь пожара.

   Слик Смит высунулся из окна и оглядел двор. Он заметил, что на дверях квартиры No 9 были особенные замки, но смелый человек мог взобраться снизу по пожарной лестнице до окна, выходившего, по-видимому, в переднюю квартиры.

   - Я хотел бы осмотреть одну из этих квартир с видом во двор. Но, вероятно, это невозможно? - с сожалением спросил он.

   - У меня общий ключ на случай пожара или какого-нибудь несчастья, но мне запрещено пользоваться им.

   - Общий ключ? - спросил мистер Смит, принимая озадаченный вид. - Что это такое?

   С чувством превосходства, с каким простодушные люди объясняют хорошо известную им и непонятную для других вещь, швейцар произнес:

   - Вот такой ключ, - и, не торопясь, вынул его из кармана своего жилета.

   Слик взял его в руки и с любопытством осмотрел.

   - Замечательно! - сказал он. - Совершенно обыкновенный ключ! А как он действует? - Он посмотрел швейцару прямо в глаза.

   - Этого я не могу вам сказать, - важно, но почтительно ответил швейцар. Он спрятал ключ обратно в карман, и в этот миг внизу раздался звонок у лифта.

   - Простите, сэр... - начал он, но Смит схватил его за руку.

   - Вы можете вернуться сюда? Я хотел бы поговорить с вами об этой квартире, выходящей на улицу, - поспешно произнес он.

   - Я вернусь через минуту, сэр!

   Швейцар отвез на лифте ожидавших внизу людей и вскоре вернулся. Он нашел Смита, стоявшего в глубокой задумчивости на том же самом месте.

   - Я хотел сказать, сэр, что такие ключи... - швейцар сунул руку в карман, и на его лице появилось испуганное выражение. - Я потерял его! - пробормотал он. - Вы не видели, положил ли я его в карман?

   - Я уверен, что положили... Да вот он!

   Слик указал на ковер у ног швейцара.

   - Боже, как я испугался! Потеря этого ключа была бы для меня страшным несчастьем, - сказал тот с облегчением. Громкий звонок снова прервал его и отозвал вниз.

   - Не хотите ли вы подняться на крышу, сэр? Оттуда прекрасный вид. Я отвезу вас на лифте.

   - Благодарю, я дойду пешком, - ответил Слик Смит.

   Как только лифт исчез из виду, он в два шага очутился у двери квартиры No 9 и тихонько открыл ее, так как успел отпереть и закрепить замок во время первого отсутствия швейцара. Слик вошел внутрь и запер за собой дверь.

   Квартира была хорошо обставлена, и, очевидно, богатый адвокат обладал художественным вкусом, так как среди картин на стенах маленькой столовой висели два прекрасных оригинала старинных мастеров. Но Слик Смит не интересовался картинами, он искал совсем другие ценности и за пять минут успел обыскать всю спальню, по мере обыска укладывая в глубокий карман своего пальто все предметы, удостоившиеся его внимания. Покончив с этим занятием, он снова огляделся вокруг.

   Особенно Слик заинтересовался кухней и буфетом, пробуя свежесть хлеба, нюхая масло и рассматривая банки с консервированным молоком, стоявшие в кухне на столе. Гудение подымавшегося лифта достигла его слуха и, пригнувшись к щели ящика для писем, он увидел, как лифт прошел наверх. В следующий миг Слик был уже на лестнице, закрыл дверь и подождал внизу, пока швейцар снова не спустился на лифте.

   - Вот вы где, сэр! А я не мог понять, куда вы исчезли.

   - Я все же решил снять квартиру леди Килферн, - сказал Смит, - но вы, вероятно, не уполномочены вести об этом переговоры?

   - Нет, сэр, - ответил швейцар. - Благодарю вас, сэр!

   Он взял деньги, которые Смит сунул ему в руку.

   Человек в желтых перчатках вышел из дома, прошел пешком некоторое расстояние, затем подозвал такси и назвал шоферу адрес в Сохо. Выйдя из автомобиля, Слик свернул на боковую улицу и остановился у маленького ювелирного магазина. Оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, он вошел в магазин, в котором было очень темно. Хозяин, маленького роста, с круглой шапочкой на голове, показался из-за занавески.

   - Сколько это стоит?

   Слик протянул ювелиру кольцо.

   - Если бы я дал вам пять фунтов, я ограбил бы себя самого.

   - Если бы вы предложили мне пять фунтов, я убил бы вас, - шутя, ответил Слик.

   Вдруг дверь распахнулась, и в магазин вошел широкоплечий человек.

   - Эй, Смит! Как дела?

   Смит с улыбкой взглянул на агента из Скотленд-Ярда.

   - Покупаете или продаете? - добродушно осведомился агент.

   - А вы, видно, следили за мной?

   - Как вы могли подумать это! - возразил тот. - Покажите-ка мне кольцо.

   - Я не покупал его, я не купил его, - заволновался маленький ювелир. - Он предложил мне это кольцо, но я сказал ему, чтобы он взял его назад.

   - Откуда у вас кольцо, Смит?

   - Я получил его в подарок от моей тетушки, - весело ответил мистер Смит. - Кольцо, действительно, мое, и капитан Шеннон может вам подтвердить это, - продолжал он.

   - Шеннон? - повторил сбитый с толку сыщик.

   - Конечно, - повторил Слик, - пойдем к нему, и вы увидите. Но я помогу вам немного, посмотрите на ободок.

   Сыщик поднес кольцо к окну, и прочел надпись: "Слику от тети".

   - Да, я, собственно...

   - Видите ли, - с подкупающей откровенностью сказал Смит, - дело в том, что это я выследил вас, когда выходил из автомобиля, и хотел внести маленькое развлечение в вашу скучную, однообразную жизнь! Будь вы хорошим сыщиком, вы остановили бы автомобиль и узнали бы у шофера, где я нанял его. Но, увы, вы этого не сделали! Ну, хотите, чтобы я пошел к Шеннону?

   Сыщик мрачно покачал головой:

   - Настанет день... - с угрозой произнес он.

   - Прекрасное название для романса... Удивляюсь, почему вы его не напишите, - отозвался Слик и ушел, насвистывая. Он веселился до тех пор, пока не вспомнил, как неосторожно он поступил. "Что, если бы этот проворный сыщик обыскал меня!.." - Слик похолодел от этой мысли.

  

   У человека, имеющего такую профессию, как мистер Мартин Элтон, с годами накапливается множество документов, которые нужно прятать в надежном месте, где они не привлекали бы к себе внимания любопытных. Такие документы нельзя ни уничтожить без риска, ни оставить, не подвергая себя опасности. Мартин во многом полагался на свою память, и в этом отношении он был спокоен, так как действительно обладал необыкновенной памятью и помнил все до мельчайших подробностей.

   Тщательно обдумывая детали занимавших его вопросов и стараясь найти способы их разрешения, он вспомнил об одном документе, написанном на четырех страницах мелким почерком Билла Стэнфорда.

   Стэнфорд был своего рода бумажным стратегом. В прежние годы ему доставляло удовольствие разрабатывать до мельчайших деталей все свои комбинации. Большая часть этих записей была уничтожена, но одну из них, поразившую Мартина гениальностью замысла, он оставил у себя, отчасти как курьез, отчасти - в предвидении, что она когда-нибудь может еще пригодиться. Такие бумаги, как эта, и другие необходимые ему документы Мартин держал на хранении в банковском сейфе. Посетив в этот день несгораемые камеры банка, он провел там полчаса, просматривая бумаги и уничтожая некоторые из них, больше не представлявшие никакой ценности. Когда он вышел оттуда, он нес с собой во внутреннем кармане только четыре отдельных листка из записной книжки. Они могли оказаться тем рычагом, посредством которого Мартин мог бы заставить Билла Стэнфорда поступить согласно его желаниям. Вернувшись домой, он послал ему записку, и через полчаса раздался телефонный звонок. По голосу Стэнфорда Мартин понял, что тот обеспокоен.

   - Слушайте, Мартин, я не могу являться на ваш зов, как только вы захотите! Что вам нужно?

   - Мне нужно видеть вас по важному делу.

   Стэнфорд проворчал что-то и затем сказал:

   - Лучше приезжайте ко мне вечером сами.

   - Я этого не сделаю, - ответил Мартин. - Вы должны исполнять мои предписания, Стэнфорд, хотя вы теперь и доверенный Маршалта. Вы приедете ко мне в пять часов.

   - Что?! - голос Стэнфорда звучал резко и подозрительно. - Я уже сказал вам, что ни в чем не могу принимать участия...

   - Приезжайте и скажите мне это здесь, - нетерпеливо сказал Элтон, - а не повторяйте этого по телефону, когда половина лондонских сыщиков подслушивает вас. Я не вызывал бы вас, если бы дело не было неотложным.

   Последовало долгое молчание, затем Стэнфорд заговорил более уступчивым тоном.

   - Хорошо, я приеду. Но не думайте, что я так боюсь вас, что вы можете мне приказывать, Элтон! Вы не имеете права...

   Мартин прервал разговор. Он знал своего друга слишком хорошо, чтобы вступать с ним в пререкания по телефону.

   В начале шестого Стэнфорд явился. Он был не в духе. Мартин лежал на диване в своей любимой позе и поднял глаза от книги, когда Стэнфорд влетел в комнату.

   - Как вы смеете вызывать меня к себе, Элтон, словно своего лакея? Как у вас хватает нахальства...

   - Закройте дверь! - сказал Мартин. - Вы слишком громко говорите, мой друг! Если вы не хотите, чтобы все на Керзон-стрит услышали ваши жалобы, то говорите тише.

   - Вы думаете, что мне нечего больше делать, как бегать к вам?

   Стэнфорд побелел от гнева, так как отличался качеством, свойственным не только преступникам, - безмерным тщеславием. Он не терпел ни малейшего умаления своего достоинства.

   Мартин махнул рукой:

   - Не стоит ссориться, - сказал он. - Дело серьезное, иначе я бы вас не звал.

   Он встал, достал коробку сигар, взял одну себе и предложил Стэнфорду другую, которую тот взял с недовольным видом. Затем Элтон сообщил гостю свою новость:

   - Одри Бедфорд поступила к Стормеру, и она может стать опасной.

   - Одри? Вы говорите о сестре вашей жены?

   Мартин кивнул.

   - Она служит у Стормера? Ну, это меня мало трогает! Мне нечего бояться его людей, да и вам также. Если вы для этого вызывали меня сюда, оторвав от моих обязанностей на Портмен-сквер, вы только заставили меня даром потерять время.

   - Я говорю вам, она опасна, - медленно сказал Элтон, - очень опасна. Вы не забыли, что она сидела год в тюрьме за ожерелье, которое вы украли?

   - Не вы, а мы, - сердито прервал его Стэнфорд.

   - Не будем спорить, - согласился Мартин, - так или иначе, она отсидела год. Как вы думаете, что она должна испытывать по этому поводу? Недовольство? Я уверен, что вы были бы недовольны, если бы сидели год в тюрьме за преступление, которого не совершили!

   Стэнфорд посмотрел на него с подозрением.

   - Ну и что же? - спросил он, когда Мартин умолк.

   - Я думаю, что она недовольна, но она получила новую службу, и ей живется хорошо. Как вы думаете, зачем Стормер взял ее к себе? Я объясню вам! Потому что она была у него и рассказала все, что знала о грабеже. Он оставил ее у себя, чтобы она помогла ему собрать улики против нас. Не забудьте, что Стормер действует по поручению почти всех посольств в Лондоне.

   Вильям Стэнфорд презрительно рассмеялся.

   - Пусть собирает на меня какие угодно улики, - сказал он. - Пусть откроет музей вещественных доказательств, мне все равно!.. Да!.. Это все?

   - Не совсем, - ответил Мартин. - Вы помните тот маленький план, который вы составили по поводу ограбления королевы? Вы помните, как вы предвидели все возможности и даже обозначили то место в парке, где должно было произойти нападение, с подробнейшими указаниями, как и куда нужно было скрыться?

   - Помню, - ответил Стэнфорд, подумав. - Но план был уничтожен.

   - Он не был уничтожен, - хладнокровно произнес Мартин. - План был таким образцовым произведением, что я, по непростительной глупости, оставил его у себя. Несколько дней назад Одри заходила к нам, когда ни меня, ни Доры не было дома. Она вошла в комнату Доры якобы для того, чтобы привести в порядок прическу. Дора держит в своем письменном столе ключ от моего сейфа в банке.

   Стэнфорд пристально посмотрел на Мартина.

   - И что же? - спросил он.

   - Сегодня я отправился в банк взять из сейфа деньги. Деньги были на месте, но все бумаги исчезли.

   Стэнфорд побледнел:

   - Вы хотите сказать, что мой маленький план исчез оттуда с остальными бумагами?

   Мартин медленно кивнул головой.

   - Да, именно это я и хочу сказать, - ответил он. - Только не волнуйтесь, пожалуйста, - продолжал он, увидев, как кровь бросилась в лицо Стэнфорду и в бессильной злобе заблестели его глаза.

   - Я знаю, что сделал ошибку, сохранив этот план. Его нужно было сразу же уничтожить, особенно потому, что вы, насколько я помню, упоминали в нем наши имена. Я также замешан в этом, как и вы, и подвергаюсь такой же опасности, даже большей. Одри питает ко мне и Доре большую злобу, чем к вам.

   Стэнфорд нервным движением потирал руки.

   - Вы выдали меня! Скотина! - яростно закричал он. - Как можно было оставить такую бумагу?

   - А кто написал на ней имена? Не напиши вы их, вам нечего было бы бояться, - прервал его Мартин. - Это всецело ваша вина! Я не отрицаю, что поступил непростительно. Но если на суде будет доказано, что бумага содержит, достаточные улики против вас, вы этим будете обязаны вашей собственной оплошности.

   Стэнфорд пожал плечами. Несмотря на свою силу и хвастливость, он в душе был трус, и Мартин хорошо знал его.

   - Что вы хотите, чтобы я сделал? - спросил он, и полчаса они обсуждали вместе различные средства и способы возможной защиты.

  

   Он не нуждается сегодня вечером в ее присутствии, - настаивал мистер Торрингтон. Его мрачность смягчалась добродушием, все больше и больше привлекавшим к нему девушку.

   - Если вы собираетесь пойти в гости, в театр или просто хотите заняться шитьем, например, располагайте временем, как хотите.

   - Вы собираетесь уйти? - начала Одри, но сейчас же извинилась. - Я не должна была задавать вам такой вопрос, и я спросила не в качестве сыщика, а из... - тут она совсем смутилась, не находя нужных слов, чтобы выразить свою мысль.

   - Из чувства дружбы? - помог он ей, и она кивнула головой. Одри действительно чувствовала к Торрингтону все возрастающую симпатию.

   - Я догадался. Нет, дитя мое, я останусь сегодня дома, - он посмотрел на часы на камине. - После обеда у меня важное деловое свидание.

   Торрингтон открыл перед Одри дверь, и она вышла. Она была рада, что могла располагать своим временем, так как Дора просила ее прийти пораньше на обед. Дора объяснила, что собирается уйти вечером, и сама не намерена одеваться к обеду, так что Одри может прийти к ней, особенно не наряжаясь. Девушка не видела в этот день Дика Шеннона и тщательно просмотрела газеты, надеясь найти какие-нибудь сведения о краже алмазов.

   Когда Торрингтон заговорил накануне об их исчезновении, она подумала, что это стало уже общеизвестным. Но, по-видимому, у него был какой-то свой источник информации, недоступный прессе, потому что ни одна газета даже не упомянула о происшествии. Одри хотела увидеть Дика, хотя ничего особенного не могла сказать ему. Но он не приходил и не звонил по телефону. Тем более она была рада маленькому развлечению, которое обещал обед у Доры.

   Когда Одри пришла к Элтонам, Дора сама открыла ей дверь.

   - Входи, дорогая, - сказала она, целуя ее. - У меня опять домашние неприятности. Кухарка ушла сегодня совсем, а у горничной выходной день. Я не могла не отпустить ее, - она пошла к своей больной матери. Тебе придется простить мне сегодня невкусный обед. К счастью, привередливый Мартин отправился обедать в свой клуб.

   - Мне казалось, что вы оба вечером уходите? - удивленно спросила Одри.

   - Так и будет, - улыбнулась Дора. - Мартин вернется за мной. Он должен был повидаться кое с кем, и я предложила ему пообедать в клубе, а потом заехать за мной домой.

   Стол был накрыт на двоих, и накрыт чрезвычайно красиво. Дора, несмотря на все свои прочие недостатки, была прекрасной хозяйкой. Обед, за который сестры тотчас же сели, был приготовлен на славу. Одри готова была предположить, что кухарка перед своим исчезновением из дома сама приготовила его, что и соответствовало действительности. Рассерженная особа ушла всего за полчаса до прихода Одри из-за обвинения в нечестности, которое, как хорошо рассчитала Дора, должно было оскорбить даже самого необидчивого человека. Дора очень неохотно отпустила эту женщину, даже временно, хотя знала, что униженные извинения вернут ее на следующее утро, а Дора не считала постыдным унижаться перед хорошей кухаркой.

   В середине обеда она весело сказала:

   - Мы выпьем бутылочку вина, чтобы отпраздновать наше примирение.

   Встав с места, она вынула из серебряного ведерка бутылку и ловко сняла проволоку с пробки. Одри рассмеялась:

   - Я не пила вина с тех пор, как...

   Она вспомнила об обеде с Маршалтом, и постаралась поскорее отогнать это неприятное воспоминание.

   - Ты, наверное, еще не пила такого вина, как это, - оживленно болтала Дора. - У Мартина много недостатков, но он большой знаток вин. Во всей Англии нет четырех дюжин такого шампанского, и когда я сказала ему, что сегодня я раскупорю одну бутылку, он был недоволен.

   Пробка вылетела с шумом, и Дора наполнила бокалы, пока пена не полилась через край. - За новую веселую встречу! - воскликнула Дора и подняла свой бокал.

   Одри тихонько рассмеялась и попробовала вино.

   - Пей?! - сказала Дора. - Так не пьют шампанское.

   Одри с большой торжественностью поднесла бокал к губам и не поставила его на стол, пока не выпила до дна.

   - Ах, - глубоко вздохнула она, - может быть, вино и прекрасное, но я ничего не понимаю в нем. Мне оно показалось горьким, как хина!

   Через полчаса новая горничная Доры совершенно неожиданно вернулась домой.

   - Я думала, что вы пошли в театр! - резко сказала Дора.

   - У меня заболела голова, мадам, - ответила горничная. - Мне очень жаль, но билет, который вы мне дали, пропал.

   - Входите! - сказала Дора.

   - Может быть, вам угодно, чтобы я прислуживала за столом вам и мисс Бедфорд?

   - Мы уже отобедали, - ответила Дора, - и мисс Бедфорд только что ушла. Я удивляюсь, что вы не встретили ее.

  

   Посетителя, явившегося в отель "Ритц-Карлтон", по-видимому, ждали. Не успел он сообщить свое имя, как клерк позвал мальчика:

   - Отведите этого джентльмена к мистеру Торрингтону, - сказал он, и Мартин последовал за мальчиком в лифт.

   Когда он вошел, Дэниел Торрингтон, сидевший в туфлях и халате у огня, бросил на него быстрый и пристальный взгляд. Не выказывая особенного радушия, он попросил гостя сесть:

   - Мне кажется, мы встречались прежде, мистер Торрингтон, - сказал Мартин.

   - Я уверен, что мы не встречались, но я знаю вас понаслышке, - ответил Торрингтон. - Снимите пальто, мистер Элтон! Вы просили о личном свидании, и у меня было много причин согласиться выполнить вашу просьбу. Вы, кажется, состоите в родстве с мисс Бедфорд, моей секретаршей?

   Мартин мрачно опустил голову.

   - К несчастью, - сказал он.

   - К несчастью? - Брови старика удивленно поднялись. - Ах да, я понимаю, что вы хотите сказать. Вы намекаете на ее преступное прошлое?

   Он не улыбнулся, но в его тоне послышалось нечто вроде сарказма, который чуткий Мартин мгновенно уловил.

   - Это было, вероятно, большим горем для вас и вашей жены? Несчастная девушка была замешана в краже бриллиантов, не правда ли? Я только не знаю, задержала ли она автомобиль королевы в Грин-парке или подготовила ограбление.

   - Ее поймали с поличным: бриллианты оказались при ней, - ответил Мартин.

   Свидание было гораздо неприятнее, чем он ожидал.

   - Ее поймали с поличным? - повторил Торрингтон. - Да, это ужасно! Но я, собственно говоря, уже знал об этом, когда принимал девушку на службу. Я полагаю, что вы явились сюда, желая предупредить меня о ее прошлом?

   Опять Мартина охватил холод разочарования. Старик издевался над ним, несмотря на серьезное выражение лица и вежливый тон.

   - Нет, я пришел не за этим. Я пришел по другому, более важному делу, - сухо сказал он, - по делу, которое глубоко затрагивает вас. Вы простите меня, если я коснусь неприятных для вас вещей?

   Торрингтон молча кивнул. Его глаза за сильными стеклами очков неподвижно смотрели Мартину в лицо. Вся его поза выражала враждебность. Мартин чувствовал это все более ясно.

   - Мистер Торрингтон, много лет тому назад вы попали в Южной Африке в тюрьму за противозаконную скупку алмазов.

   Торрингтон снова кивнул:

   - Да, на алмазных россыпях была устроена провокация величайшим негодяем Лэси Маршалтом, который сейчас благополучно скончался. Я стал жертвой этой проделки и, как вы сказали, попал в тюрьму.

   - У вас была молодая жена... - Мартин помедлил, - и ребенок, маленькая девочка Дороти.

   Снова Торрингтон молча кивнул.

   - Ваша жена была потрясена и возмущена вашим арестом и не смогла простить вам позор, который из-за вас, как она считала, падал и на нее. Вскоре, после того как вы попали в Брекоутер, она уехала из Южной Африки, и с тех пор вы не слышали о ней.

   - Раз! - Это слово слетело с губ Торрингтона резко, словно удар хлыста. - Один раз, мой друг, она написала мне, да, написала...

   - Она уехала в Англию с малюткой и со своей старшей дочерью, изменила фамилию и жила на маленький доход... - начал Мартин.

   - На ренту, - прервал его Торрингтон.

   Какие бы чувства он ни испытывал, он не выдал их ни единым движением.

   - На ренту, которую я обеспечил ей перед арестом. До сих пор вы были правы. Продолжайте!

   Мартин глубоко вздохнул. В этой атмосфере трудно было произносить каждое слово. Он чувствовал себя так, словно пытался пробить брешь в гранитной стене.

   - Ваша покойная жена была немного странной. По какой-то причине, известной лишь ей самой, она воспитала Дороти, - он сделал, ударение на последнем слове, - в полной уверенности, что она дочь ее первого мужа, а другую дочь приучила считать себя моложе Дороти. Я не берусь объяснить ее поведение в этом вопросе... - продолжал Мартин.

   - Можете и не объяснять, - ответил Торрингтон. - Может быть, все это неверно. Что же дальше?

   Мартин собрался с духом.

   - Вы уверены, сэр, что ваша дочь Дороти умерла, но это не так. Она жива, она в Англии и это моя жена.

   Дэниел Торрингтон не отрывал от него взгляда. Его глаза, казалось, проникали в самую душу посетителя.

   - Эту историю вы и хотели рассказать мне? - произнес он наконец. - Историю о том, что моя маленькая Дороти жива и что она ваша жена?

   - Да, мистер Торрингтон!

   - Гм! - старик почесал себе подбородок. - Так ли это?

   Последовало долгое томительное молчание.

   - Знаете ли вы историю моего ареста и сопровождавшие его обстоятельства? Я вижу, что не знаете. Ну, так я расскажу вам...

   Он посмотрел на потолок и облизнул губы, словно восстанавливая в памяти давно прошедшую сцену.

   - Я сидел на веранде моего дома в Винберге, - летом я всегда жил на полуострове, - и, я помню, играл с моей крошкой. Вдруг я увидел показавшегося из-за дома Маршалта и удивился, что привело его ко мне, но вслед за этим я заметил двух шедших за ним сыщиков. Маршалт смертельно боялся меня. Когда я встал и положил ребенка назад в колыбель, он выхватил револьвер и выстрелил в меня. Потом он говорил, что первым выстрелил я, но это ложь. Я не стрелял бы совсем, но пуля попала в колыбель, и я услышал крик девочки. Тогда я выстрелил, и не быть бы ему в живых, если бы не охвативший меня страх за моего ребенка. Я промахнулся, а его второй выстрел раздробил мне ногу. Вы это знали?

   Мартин покачал головой.

   - Вы никогда не слышали, что выстрел попал в колыбель?

   - Нет, сэр, это ново для меня.

   - Я и не сомневался, что для вас это будет новостью. Ребенок был легко ранен. Пуля попала в пальчик на ноге и перебила кость. Удивляюсь, как ваша жена не рассказала вам об этом!

   Мартин молчал.

   - Моя маленькая Дороти жива, я это знаю давно. Я искал ее много лет и, благодаря моему другу Стормеру, нашел ее!

   - Она знает это? - спросил Мартин, смертельно побледнев. Торрингтон покачал головой.

   - Нет! Она не знает. Я не хотел, чтобы она узнала. Я хотел скрыть это от нее, пока не будет закончена моя работа. И я говорил всем, кроме одного человека, что она мне чужая. Спросите бедного мистера Виллита, который чуть не на коленях умолял меня взять ее к себе секретаршей.

   Он не спускал холодных глаз с лица Мартина.

   - Ваша жена - моя дочь, да? Скажите ей, чтобы она пришла ко мне и показала мне свою левую ногу. Вы можете подделать метрические свидетельства, но вам не подделать сломанного мизинца на ноге!

   Он позвонил и сказал появившемуся слуге:

   - Выведите этого господина. А когда вернется мисс Бедфорд, попросите ее немедленно зайти ко мне.

   Мартин шел домой словно во сне, и Дора прочла известие о катастрофе на его бледном лице. Она потащила его в гостиную и закрыла за собой дверь.

   - Что с тобой, Мартин? Ты видел его?

   Мартин кивнул:

   - Он все знает, - беззвучно сказал он.

   - Как знает?

   - Да, знает, что Одри его дочь, вот и все. Торрингтон знал это все время. Он поручил Стормеру следить за ней. Сегодня ночью он собирался все ей рассказать, и я надеюсь, ты понимаешь, что это означает для тебя и меня?

   Он сел и обхватил голову руками.

   - В этом может быть вся наша судьба, - сказала она, и он быстро поднял на нее глаза.

   - Ты хотела это сделать, и я против своей воли согласился. Это была моя идея сказать старику, что она его дочь. А ты сказала, что лучше умереть, чем увидеть, как она заберет себе все деньги. И в чем же тогда эта судьба?

   Она медленно кивнула.

   - Он заплатит, чтобы получить ее, если...

   - Если, что?

   - Если она еще жива, - сказала Дора Элтон. - И если... не случилось чего другого.

  

   Хозяин мистера Слика Смита был добродушным человеком. Он знал, что его жилец ведет двойную жизнь, но это не роняло Слика Смита в его мнении. Его жилец был для него человеком, который регулярно оплачивал счет, постоянно был любезен, с ним не случались неприятные истории - и он всегда был благодарен за любую мелкую услугу, которую хозяин, уважаемый всеми судебный клерк, мог ему оказать.

   Лишь только он узнал, каким гнусным ремеслом занимается Смит, он тут же имел с ним так сказать "доверительную" беседу, эти переговоры свелись к следующему: "Делайте, что хотите, но это не должно бросать тени ни на меня, ни на мой дом".

   Посетители, которым он мрачно смотрел вслед, стали прибегать к конспирации, и, надо отдать ему должное, Слик Смит почти всегда оправдывал доверие.

   Той ночью хозяин услышал стук. Было 11 часов - время, которое неуловимым образом отделяет тех, которые уже легли спать, от тех, которые продолжают веселиться. Хозяин сам подошел к двери и увидел молодую, приятную женщину, которая была ему незнакома и, насколько он мог знать, совершенно незнакома его жильцу.

   - Мистер Смит? - сказал он с сожалением. - Нет, мисс, не думаю, что он дома. Может быть, я передам ему записку?

   - Но это очень важно, я должна его видеть, - сказала женщина тоном, не допускающим возражений.

   Хозяин заколебался. Он привык уже к посетителям разного рода, но появление дамы в 11 часов ночи раздражало его сверх всякой меры. Однако он подумал, что есть какое-нибудь веское основание для столь позднего визита: она могла, например, явиться к Слику от его больной матери. Он отправился наверх предупредить своего жильца, но, постучав в дверь, не получил ответа. Повернув ручку, он вошел, но не найдя никого в комнате, вернулся вниз с этой вестью.

   - Мистера Смита нет дома, мисс, - сказал он, закрывая дверь, и вернулся к своей трубке и книге.

   Через некоторое время ему показалось, что кто-то спускается по лестнице, и он выглянул из своей комнаты. Это был мистер Смит.

   - Я не слышал, как вы пришли.

   - Я пришел недавно, - сказал Смит своим обычным добродушным тоном.

   - А теперь опять уходите?

   - Я слышал стук и думал, что это вы.

   - Тут приходила к вам дама... - начал хозяин.

   - Наверное, это она, - сказал Смит.

   Хозяин почувствовал необходимость поддержать свой престиж:

   - Простите меня, мистер Смит, но я не люблю ночных посещений, и, надеюсь, вы не пригласите даму в дом?

   - Если в этом будет необходимость, то я смогу воспользоваться вашей гостиной, - сказал Смит. - Наверное, она пришла с деловыми известиями. Вероятно, это от моего друга Шеннона, современного Шерлока Холмса.

   Хозяин знал, что капитан Шеннон весьма уважаемая личность, и не только дал нужное разрешение, но и был настолько предупредителен, что зажег в гостиной все лампы.

   - Войдите! - сказал Смит. - Вы от капитана Шеннона?

   - Да, - был ответ.

   Это было все, что услышал хозяин и что предназначалось для его слуха. Но он был удовлетворен. В течение четверти часа из гостиной доносился смутный шепот их голосов, потом девушка вышла, а Смит подошел к нему.

   - Это даже важнее, чем я думал, - тяжело проговорил он. - Капитан Шеннон попал в затруднительное положение и послал за мной - мы ловко поможем полиции справиться с этими трудностями.

   Для хозяина это было новостью, так как был человеком, который кроме законов ничего не знал, и адвокаты всегда немного похожи на детей.

   Слик снял свою вечернюю одежду, что была на нем, когда он вернулся, надел костюм и шерстяное пальто и, взяв из комода некоторые инструменты, необходимые в его ремесле, присоединился к девушке, которая ждала его на углу улицы, и направился с ней на Саутхемптон-роуд.

   Когда они подходили к Саутхемптон-роуд, он, обернувшись через плечо, заметил неизбежного человека Стормера, который шел за ним. Когда он остановил такси, филер последовал его примеру. Смиту не нужно было и смотреть: он знал это заранее. У мраморной арки шофер спросил:

   - Куда ехать, сэр?

   - На Мейдвил в Гринвил-меншн, - ответил Слик.

   Они остановились у аристократического здания, которое Смит оглядел с видом владельца, на что имел некоторое право, так как временно снимал там прекрасную квартиру на втором этаже, и швейцары в ливреях кланялись ему. Швейцар, дежуривший ночью у лифта, повез его наверх. Они поговорили о погоде. Швейцар пожелал ему доброй ночи в полной уверенности, что жилец вскоре погрузится в глубокий сон, который является неотъемлемым правом богатого человека, снимающего прекрасную квартиру за двадцать гиней в неделю.

   В тот же вечер сержант Стил и его начальник принимали участие в совещании, состоявшемся на квартире Дика. Третьим участником совещания был инспектор с Мэрилебон-лейн, и они вместе обсуждали вопросы, касавшиеся дома No 551 и его клада.

   - Я все еще не решил, перевозить ли идола, - сказал Шеннон, - но распоряжение, данное электростанции, осталось в силе. Я говорил с одним из их инженеров, и он сказал, что они могут перерезать провод снаружи дома. Это значит, что сила, которой владеют Малпас и его друзья, больше не будет в их распоряжении.

   - Вы, вероятно, намерены войти в дом до того, как прекратится подача тока? Иначе могут возникнуть всевозможные затруднения, - сказал инспектор.

   Дик согласился с ним: