Маркевич Болеслав Михайлович - Марина из Алого Рога

tact inoui que j'admire toujours! проговорилъ Пужбольск³й, стоя противъ него и глядя въ упоръ ему въ лицо.

   Солнцевъ немедленно же сконфузился, опустилъ глаза и принялся тасовать свободную колоду.

   - У васъ, кажется, поврежден³е какое-то въ экипажѣ? спросилъ его ²осифъ Козьмичъ.

   - Да, гайка какая-то...

   - За кузнецомъ съ утра послано,- должно быть, давно здѣсь... Вы позвонили? обернулся на Лев³аѳанова "потомокъ гетмановъ".

   Но тотъ, не удостоивъ его даже взгляда, поднялся съ мѣста и, подойдя къ Верману:

   - А вы когда же думаете на чугунку? рѣзкимъ тономъ спросилъ онъ его.

   - Не знаю, отвѣчалъ небрежно и не глядя на него "монополистъ":- при двухъ киязьяхъ онъ почиталъ неприличнымъ допустить фамил³ярныя съ собою отношен³я такого незначительнаго человѣка, какимъ, по его мнѣн³ю, должны были эти князья почитать Лев³аѳанова;- меня просилъ заѣхать въ нему въ Орѣхово генералъ Суходольск³й... такъ я еще, думаю, въ нему сегодня обѣдать поѣду,- а ужь развѣ завтра...

   - Ну, и поѣзжайте къ своему генералу, отрѣзалъ ему на это "сынъ отечества",- а я ужь доберусь до города своими средствами!

   - Все равно, завтра я бы васъ довезъ, сказалъ Верманъ.- "Не выгорѣло у тебя, видно, братъ"; подумалъ онъ,- и даже подмигнулъ самому себѣ.

   - Нѣтъ, ждать мнѣ некогда! коротко отвѣтилъ Лев³аѳановъ - и, никому не поклонившись, вышелъ изъ комнаты, еще тутъ же, въ комнатѣ, напяливъ себѣ шляпу на голову.

   - Эка шушера! пробасилъ господинъ Самойленко, не успѣла затвориться за нимъ дверь.

   - D'où sort-il ce Rocambole là? удивился въ свою очередь Солнцевъ.

   - Изъ милости, скажите, привезъ ихъ, изображая лицомъ своимъ обиду, а плечами презрѣн³е, промолвилъ "монополистъ",- и они же на меня въ претенз³и!... Совсѣмъ необразованные люди, можно сказать!...

   Пужбольск³й даже и не замѣтилъ ничего,- онъ прохаживался по комнатѣ, тревожно заглядывая во всѣ углы и открытыя двери, въ чаян³и увидѣть гдѣ-нибудь свою очаровательницу...

   - Марины Осиповны нѣтъ дома? рѣшился спросить онъ наконецъ ²осифа Козьмича.

   - Не знаю! словно отрубилъ тотъ.

   - Я ее видѣлъ... она домой шла, проговорилъ несвязно князь.

   - Видѣлись съ ней? И господинъ Самойленко пристально взглянулъ на него.

   Пужбольск³й безотчетно потупился. Еще мрачнѣе насупились густыя брови надъ круглыми глазами "потомка гетмановъ"...

   - По случаю ихъ отъѣзда, мы обѣдаемъ сегодня въ четыре часа, сообщилъ ему князь:- вы будете?... А ты, что же, обратился онъ къ Солнцеву,- пойдешь къ женѣ?...

   - Сейчасъ, вотъ сейчасъ кончимъ... Кому сдавать? заторопился злополучный супругъ.

   Игра началась снова.

   Пужбольск³й продолжалъ свою прогулку по гостиной. Онъ успѣлъ сообразить въ головѣ расположен³е квартиры Самойленко - до этого дня онъ никогда не бывалъ въ ней:- онъ уже зналъ навѣрное, что эта, прямо противъ двери ведущей въ кабинетъ ²осифа Козьмича, запертая дверь вела въ комнату Марины, или ближайшую къ той комнату, - и онъ норовилъ все къ этой двери, наставляя ухо, не послышится-ли чего тамъ, за этою дверью, осторожно, какъ воръ, притрогиваясь рукою къ ней, къ замку... и тутъ же принимаясь опятъ шагать въ противоположную сторону, боясь, какъ воръ, быть пойманнымъ на мѣстѣ преступлен³я... Но, кромѣ владѣвшаго аргусовыми глазами ²осифа Козьмича, никто изъ играющихъ не замѣчалъ его невинныхъ продѣлокъ,- а ²осифъ Козьмичъ, что говорится, и виду не казалъ... Пужбольскому удалось наконецъ ухватиться всею рукою за замокъ, повернуть его, потянуть къ себѣ... Дверь не подалась,- она очевидно была заперта на ключъ... Для князя не оставалось сомнѣн³я: Марина заперлась у себя въ комнатѣ... послѣ сцены съ отцомъ,- недаромъ онъ глядѣлъ такимъ свирѣпымъ,- и всего вѣроятнѣе изъ-за него, Пужбольскаго, изъ-за того, что она отказала ему...

   Ему стало невыносимо совѣстно - и онъ съ яростью, въ наказан³е себя, принялся выщипывать волосы изъ своей огненной бороды...

   - До свиданья! торопливо проговорилъ онъ по адресу хозяина и выбѣжалъ въ садъ.

   Онъ обогнулъ флигель и очутился на дворѣ, на который, онъ зналъ, выходило окно комнаты Марины... Окно это было закрыто, и стора съ разрисованнымъ по бѣлому ея фону большимъ, аляповатымъ букетомъ распущена была во всю ея длину... Пужбольск³й прошелся раза два предъ этимъ окномъ, сорвалъ съ куста росшаго подъ нимъ Иванъ-чая цвѣтокъ и, тутъ же кинувъ этотъ цвѣтокъ въ тотъ же кустъ, отправился къ себѣ въ комнату, гдѣ, повалившись на постель, принялся, съ досады, за чтен³е.

  

  

   Къ обѣду собрались всѣ обитатели Алаго-Рога, за исключен³емъ Марины... Она сидѣла, попрежнему запершись въ своей комнатѣ, и не отозвалась даже на голосъ своей молодой прислужницы, постучавшейся къ ней въ дверь съ вопросомъ: будетъ-ли она обѣдать дома или во дворцѣ?... Ей не хотѣлось ѣсть, ей ничего не хотѣлось;- ни о чемъ не думать, ничего не чувствовать, уничтожитъся, о, какъ сладко было бы это ей въ эту минуту!... Уснуть? Но сонъ не приходилъ, нервы ея были слишкомъ натянуты, слишкомъ чутки...

   ²осифъ Козьмичъ не справился о ней, а когда въ столовой, предъ закускою, княгиня Солнцева обратилась въ нему съ любезнымъ вопросомъ: не будетъ-ли она имѣть случая увидѣть еще разъ предъ своимъ отъѣздомъ его прелестную дочь? онъ не имѣлъ силы сдержаться и, весь побагровѣвъ, отрѣзалъ: "не стоитъ она этой чести, ваше с³ятельство!"...

   Княгиня съ любопытствомъ повела на него глазами... "Ужь не заперъ-ли онъ ее?" промелькнуло у ней въ мысли, но она тотчасъ же разсудила, что, въ случаѣ чего-либо подобнаго, так³я существа какъ Марина въ окошко выскакиваютъ, разбивъ это окно предварительно собственнною рукой, не боясь порѣзать ее о стекла, - и что слѣдовательно ни о какомъ насил³и со стороны господина Самойленки нечего думать, и что гнѣвная вспышка его вызвана была тѣмъ, напротивъ, сознан³емъ, что ничего съ нею не подѣлаешь...

   Изъ-за чего могла произойти размолвка между отцомъ и дочерью, съ первой минуты отгадала это проницательная Дина. Ей стоило только взглянуть на мрачнаго, раздувавшаго ноздри и отдувавшагося словно въ водѣ Пужбольскаго, который, ни съ кѣмъ не говоря, шагалъ вдоль и поперекъ столовой, въ ожидан³и запоздавшаго супа... Неудача прописными буквами начертана. была для нея на его лицѣ...

   Она значительно взглянула на ²осифа Козьмича - и еле замѣтно моргнула въ сторону князя...

   Онъ гнѣвнымъ движен³емъ приподнялъ въ отвѣтъ свои слонообразныя плечи... Они поняли другъ друга.

   - Это очень жаль, онъ отличный человѣкъ! сказала ему уже прямо Дина...- И вы не знаете отчего?...

   Онъ промычалъ что-то сердитое, чего не разобрала, она, и снова пожалъ плечами.

   - Нѣтъ-ли тутъ другаго, вы не замѣчали? медленно роняя слова, почти шепотомъ проговорила на это княгиня.

   Онъ растерянно глянулъ въ ея загадочные, коварные

   - Большое было бы несчаст³е! съ тою же выразительною медлительностью пронизала она его какъ иглою и тутъ же, отойдя отъ него, обратилась къ Завалевскому съ какимъ-то ничего не значившимъ вопросомъ.

   За обѣдомъ Дина рѣшилась, повидимому, окончательно очаровать господина Самойленку. Она повела рѣчь объ умныхъ людяхъ и повела такъ, что каждое ея слово кадило сладостнѣйшимъ ѳим³амомъ прямо въ носъ ²осифа Козьмича; она доказывала, что умный человѣкъ есть по преимуществу человѣкъ практическаго дѣла, что въ настоящую минуту Росс³и нужны даже исключительно только эти, практическ³е люди; что, къ сожалѣн³ю, наше такъ-называемое высшее сослов³е практичнымъ быть никогда не умѣло, а еще менѣе отличается этимъ качествомъ то, что называетъ себя русскою интеллигенц³ею... "Весь этотъ противный споръ, говорила княгиня, который ведется въ газетахъ между консерваторами и прогрессистами, все это безсмысленно, все это Дымъ Тургенева, потому что спорятъ люди все того же закала, так³е же все идеалисты, съ тою только разницею, что одни преслѣдуютъ призракъ какой-то уже совсѣмъ не земной чистоты, а друг³е прозрѣваютъ впереди идола такого же грубаго и неумытаго, какъ они сами... Вся надежда на тѣхъ, немногихъ, дѣйствительно умныхъ людей, которые просто занимаются толково своимъ личнымъ, ближайшимъ дѣломъ... Они одни, своимъ трудомъ, опытностью, энерг³ею, приносятъ пользу, поддерживаютъ другихъ своимъ примѣромъ, одни они спасители и благодѣтели...."

   Сладки были так³я рѣчи ²осифу Козьмичу: этотъ "дѣйствительно полезный человѣкъ, спаситель и благодѣтель" - это былъ онъ: такой авторитетъ, какъ эта умнѣйшая столичная дама, освѣщалъ, такъ сказать, избранный имъ практическ³й путь жизни, оправдывалъ и закрѣплялъ въ его сознан³и то чувство уважен³я въ собственной особѣ, которое онъ лелѣялъ въ себѣ съ юныхъ лѣтъ, и не оставлялъ уже въ немъ ни малѣйшаго сомнѣн³я на счетъ его превосходства надъ этими, сидѣвшими съ нимъ теперь за столомъ, безполезными "идеалистами..."

   И ²осифъ Козьмичъ, скромно поддакивая "умнѣйшей дамѣ" то одобрительнымъ кивкомъ, то неопредѣленнымъ, но явно сочувственнымъ мычаньемъ, поглядывалъ избока на своего патрона и Пужбольскаго, стараясь угадать по выражен³ю ихъ лицъ то впечатлѣн³е, какое могли производить на нихъ слова княгини. Но если въ этихъ словахъ ея заключалось тайное желан³е вызвать друзей нашихъ на споръ, или просто уколоть, задѣть ихъ,- то цѣль ея не была достигнута. Оба они едва-ли понимали, слышали, о чемъ говорилось... далеко бродили мысли Завалевскаго... Предъ Пужбольскимъ неотступно рисовалось окно, завѣшенное бѣлою сторой, съ большимъ на немъ букетомъ розъ, а за нею угадывался слишкомъ хорошо ему вѣдомый, прелестный женск³й образъ съ распущенными волосами и неотразимымъ взглядомъ лучезарныхъ голубыхъ очей...

   Ничего они оба не слышали, не понимали... За то ²осифъ Козьмичъ апробовалъ безусловно, а Солнцевъ въ подтвержден³е того, что говорилось его женою о пользѣ приносимой практическими людьми, принимался нѣсколько разъ, отъ полноты благодарнаго сердца, приводить въ примѣръ новаго знакомца своего Вермана,- "монополистъ" изловчился проиграть ему по грошевой игрѣ сто пятьдесятъ рублей съ полтиной, - но въ дальнѣйшемъ развит³и этихъ благодарныхъ своихъ отзывовъ былъ каждый разъ останавливаемъ безпощаднымъ взглядомъ своей супруги:- "не интересно и безтактно", говорилъ ему этотъ взглядъ... Онъ, въ пику ей, заговорилъ о томъ, какъ жалѣетъ онъ о предстоящемъ имъ отъѣздѣ,- что такъ мало дозволено было ему воспользоваться обществомъ du cher cousin, то-есть Завалевскаго, et du cousin Alexandre, что не успѣлъ онъ познакомиться ближе со всѣми прелестями Алаго-Рога, и такъ далѣе...

   - Ты бы хоть проводилъ насъ, обратился онъ къ "cousin Alexandre'у," вотъ они - и онъ указалъ на ²осифа Козьмича,- ѣдутъ съ нами до подставы,- всего десять верстъ...

   - Непремѣнно! неожиданно поспѣшилъ отвѣчать ему Пужбольск³й.

   - Мы всѣ поѣдемъ, сказалъ и Завалевск³й.

   Пужбольск³й нахмурился: ни оставаться вдвоемъ, ни ѣхать вмѣстѣ съ Завалевскимъ не желательно было ему въ эту минуту.

   - Ни за что, ни за что! вскликнула княгиня,- я не хочу, не позволяю тебѣ трогаться съ мѣста, Владим³ръ!...

   - За что немилость? шутливо возразилъ онъ.

   - Нѣтъ, нѣтъ, умоляю тебя!.. Дальн³е проводы - лишн³я слезы! примолвила она, какъ бы съ невольнымъ оттѣнкомъ нѣжности, затаенная ирон³я которой была понятна лишь ему одному...

   - Да будетъ воля твоя! безъ улыбки отвѣчалъ онъ ей на это...

   Къ назначенному часу выѣзда, запряженная щегольски подобраннымъ воронымъ шестерикомъ, карета Солнцевыхъ и тройка саврасыхъ подъ тарантасомъ ²осифа Козьмича поданы были къ крыльцу. Мужчины, за исключен³емъ графа, тотчасъ же вышли къ экипажамъ на дворъ... На нѣсколько минутъ Дина и графъ остались одни...

   Она сидѣла въ дорожномъ платьѣ и шляпкѣ, съ полу опущенною на лицо вуалью, натягивая перчатку на тонкую, длинную руку...

   - Мы надолго разстаемся, по всѣмъ вѣроят³ямъ, заговорила она, не подымая глазъ:- чего же ты мнѣ предъ разставаньемъ пожелаешь?..

   Завалевск³й невыразимо печально поглядѣлъ на нее,- подошелъ и протянулъ ей руку:

   - Дина, тихо улыбнулся онъ, - я могу тебѣ пожелать лишь одного: да возвратится миръ...

   Онъ пр³остановился - и еще тише докончилъ:

   - Въ твою смущенную и страждущую душу....

   - У Пушкина въ "озлобленную душу" сказано,- у меня память хорошая! прервала она, оттолкнувъ слегка эту его протянутую руку... Vous avez cru devoir me ménager,- и за то спасибо!...

   Она засмѣялась короткимъ, сухимъ смѣхомъ...

   - Тебѣ этого желать не нужно! продолжала она тутъ же намѣренно безстрастнымъ, ледянымъ голосомъ; - ты и злоба, вы другъ друга не знали никогда... Ты хотѣлъ, боролся и страдалъ можетъ-быть очень много,- но, кромѣ тебя самого, никто ни крыльевъ, ни оруж³я твоего не видалъ... Изъ битвы жизни ты вышелъ чистъ и не изломанъ - и кончишь полнымъ смирен³емъ... И слава Богу!

   - Умякнуша словеса ихъ паче елеа, и та суть стрѣлы! пришелъ на память Завалевскому стихъ псалмопѣвца...,

   Онъ все также тихо, грустно улыбнулся, закивалъ головой - и опуская ее:

   - Дай Богъ, Дина, молвилъ онъ,- дай Богъ! Смирен³е - сила!...

   Изъ-за опущенной своей вуали она метнула на него исполненнымъ презрѣн³я и ненависти взглядомъ... и не выдержала,- не выдержала безконечной жалости къ ней, съ которою встрѣчали его глаза эту ненависть и презрѣн³е... Она отвернулась, встала:

   - Одинъ въ полѣ не воинъ, говорятъ... Надѣюсь, графъ Владим³ръ Алексѣичъ, что вы по старой дружбѣ не забудете извѣстить меня, когда вы примитесь за эту вашу "силу смирен³я" вдвоемъ?

   И, горше слезъ горючихъ, болѣзненно откликнулся въ душѣ Завалевскаго внезапно зазвенѣвш³й, безнадежный, проклинающ³й смѣхъ Дины...

   Она направилась къ крыльцу, не оборачивая головы.

   Карета съ открытою дверцей и ожидавшимъ ее у этой дверцы камердинеромъ Солнцева стояла у подъѣзда. Она быстро вспорхнула въ нее и тотчасъ же заставила сѣсть подлѣ себя Пужбольскаго, отправивъ мужа въ тарантасъ въ ²осифу Козьмичу.

   - Bonne chance! послала она рукою изъ кареты поцѣлуй Завалевскому, подавая въ то же время слугѣ знакъ къ отъѣзду.

   - Пошелъ! крикнулъ тотъ, ловко вскакивая на козлы и задѣвая за крючокъ ремень залоснившагося на солнцѣ кожанаго фартука...

   Экипажи тронулись...

   Безъ шляпы, съ поникшею головой, какъ стоялъ на крыльцѣ, спустился со ступенекъ его Завалевск³й - и прошелъ въ садъ боковою калиткой...

  

  

   Стукъ колесъ, лошадиное ржанье, громк³й говоръ людей на дворѣ пробудили Марину отъ ея оцѣпенѣн³я. Она подошла въ окну, подняла стору:- со двора, огибая уголъ дома, выѣзжалъ дормезъ съ привинченными поверхъ и сзади его сундуками... Это экипажъ Солнцевыхъ - подобнаго этому нѣтъ другаго въ Аломъ-Рогѣ, Марина это знаетъ... Что же это значитъ?... Неужели уѣзжаетъ эта женщина? Такъ скоро? Сегодня... сейчасъ!... И для чего и какъ же это такъ скоро?... А вотъ и тарантасъ ²осифа Козьмича... Нѣтъ сомнѣн³я,- она уѣзжаетъ,- онъ ѣдетъ провожать ее... А можетъ-быть и не одинъ ²осифъ Козьмичъ,- а и онъ... всѣ они навѣрное ѣдутъ ее провожать!...

   "Она уѣзжаетъ... уѣзжаетъ?" повторяла громко дѣвушка съ какимъ-то недовѣрчивымъ, боязливымъ чувствомъ смутной радости... Да, она боялась радоваться, - да и чему? Какую перемѣну принесетъ за собою для Марины этотъ отъѣздъ? И самый этотъ фактъ отъѣзда - онъ вызывалъ въ ней какое-то скорбное ощущен³е. Она и не знала о немъ, онъ произошелъ помимо ея, - она чувствовала себя какъ бы внезапно отрѣзанною отъ этой общей жизни, въ которой такъ недавно она была, казалось, необходимымъ звеномъ... Начнется-ли снова та жизнь?... Да и самое положен³е ея въ этомъ домѣ останется-ли тѣмъ, чѣмъ оно было? То, что сказала она сегодня ²осифу Козьмичу, въ присутств³и Вермана, - это не можетъ пройти безслѣдно... она это чувствуетъ, и она все-таки скажетъ ему опять то же, если вздумается ему объясниться съ нею по этому поводу... Но что тогда?... Тогда...

   Но Марина не хотѣла загадывать впередъ... да и не способна была она къ тому теперь,- всѣ опасен³я, догадки, соображен³я ея стушевывались, исчезали предъ убѣжден³емъ, предъ этимъ все сильнѣе и сильнѣе охватывавшимъ ее чувствомъ радости: "она уѣзжаетъ, она уѣхала"...

   И чутко, всѣмъ слухомъ прислушивалась дѣвушка къ гулкому ходу быстро удалявшагося дормеза Солнцевыхъ, за которымъ, скрыпя слегка свѣжими осями, поспѣшалъ доморощенный тарантасъ господина Самойленки.

   Долго еще сидѣла она, прислушиваясь - и все еще не вѣря... что же могло такое случиться, что побудило эту женщину уѣхать такъ скоро? допрашивала себя Марина - и не находила отвѣта. Звонъ часовъ въ гостинной донесся до нея сквозь запертую дверь... Она машинально считала за боемъ: разъ, два, три, пять, семь...- Какъ поздно! удивилась она.

   Она поднялась, подошла къ своей двери, отщелкнула замокъ, прошла въ гостиную... заглянула въ кабинетъ ²осифа Козьмича, - никого нигдѣ, люди побѣжали всѣ на крыльцо господъ провожать и не возвращались, - домъ пустъ, двери въ садъ открыты настежь...

   Не шелохнется тамъ,- въ саду; сквозь недвижную листву льются стройно косые лучи солнца; искорками горятъ на стволахъ сосенъ длинныя смоляныя капли; иволга выпѣваетъ вдали свое тоскливое колѣнце... Миръ и уединен³е кругомъ,- только воробьи торопливо щебечутъ по липамъ, словно передавая другъ другу только-что выпущенную сплетню.

   Марина сошла въ садъ - и глубоко вздохнула; ее въ эту минуту можно было сравнить съ пташкою, только-что попавшею на волю, но у которой сильно еще болятъ крылья отъ спутывавшей ихъ за мигъ предъ этимъ нитки.

   Медленно, какъ ходятъ больные, двинулась она по дорожкѣ, улыбаясь, какъ послѣ долгой разлуки, любимымъ своимъ кленамъ, и со страхомъ, чуть не съ отчаян³емъ противясь наплывавшему противъ воли ея въ ед душу какому-то блаженному, безумному чувству надежды.

   Она вышла въ большую аллею, прошла ее всю вдоль, вплоть до балкона, до милаго балкона, остановилась у послѣдней его ступеньки,- вздохнула - и пошла назадъ, уныло понурясь... На первомъ поворотѣ она машинально повернула вправо...

   Въ глазахъ у нея потемнѣло... чуть не упала она... На деревянной зеленой скамьѣ, въ трехъ шагахъ отъ нея, сидитъ онъ, низко опустивъ голову, съ выражен³емъ какой-то безконечной, безъисходной печали...

   Она кинулась къ нему, громко вскликнувъ, и опустилась, безсильная, рядомъ съ нимъ на скамью...

   - Что съ вами? что, ради Бога? схватила она его за руку:- вы плакали?

   - Я?... Нѣтъ... отчего вы думаете!... Какъ я радъ васъ видѣть! смущенно и ласково моргая вѣками глядѣлъ онъ на нее, силясь улыбнуться.

   - Вы о ней думали... которая сейчасъ уѣхала?

   - Да, отвѣчалъ застигнутый врасплохъ Завалевск³й.

   - Вы ее любите? пылко вскрикнула она.

   - Не люблю - нѣтъ! молвилъ онъ качая головой,- изумленный, самъ не понимая, что заставляетъ отвѣчать его этому странному существу, такъ дерзко своими вопросами врывающемуся къ нему прямо въ душу.

   - Не любите, замирающимъ отъ волнен³я голосомъ повторила она, наклонясь къ нему плечомъ къ плечу и заглядывая ему прямо въ глаза своими сверкавшими глазами:- не любите,- а думали о ней!...

   - Да, думалъ... о судьбѣ ея думалъ, прошепталъ Завалевск³й.

   Марина слегка отодвинулась...

   - Вамъ жаль ее? Почему? Чѣмъ заслужила она, чтобы вы жалѣли о ней? съ горечью кидала она ему свои слова:- она вамъ всю жизнь отравила, эта женщина! Я знаю!...

   - Вы знаете? безсознательно повторилъ онъ, - даже не удивился...- Да, словно рѣшившись, примолвилъ Завалевск³й,- я любилъ ее - и не любилъ никого больше... вся жизнь моя прошла такъ... Она меня отвергла...

   - Безстыдница! вскрикнула Марина.

   - Нѣтъ! тоскливо замоталъ онъ головой,- вы не знаете... не знаете, сколько силъ было въ ней... чего хотѣла она!... Она права была!...

   - Права! съ негодующимъ взглядомъ повторила дѣвушка, и вы за это ее облагодѣтельствовали...

   - Я дурно поступилъ, можетъ-быть, скорбно сжались брови Завалевскаго,- но спасти я ее не могъ... ни тогда, ни послѣ. Нѣтъ, не могъ! говорилъ онъ, не глядя на Марину, отвѣчая не ей, а все той долгой, грустной собственной думѣ, что уже давно клонила въ долу его рано посѣдѣвшую голову:- такихъ, какъ она, не спасаютъ...

   Недоумѣвая слушала его Марина.

   - Не плыть большому кораблю по мелководью, обернулся онъ въ ней улыбкой, - а она большой корабль, молодая особа!...

   - И Богъ съ нимъ! отозвалась дѣвушка,- не нужно такихъ!

   Онъ странно взглянулъ на нее:

   - Видно, не нужно, еле слышно проговорилъ онъ,- если судьба ихъ - пропадать въ тинѣ... Не тѣмъ, видно, путемъ нужно, не тѣмъ большимъ ходомъ... На малое, не яркое дѣло отдай себя - смирись, жди... Смирись!...

   Она слушала, едва переводя дыхан³е... Онъ всталъ со скамьи, прошелся,- и опять сѣлъ.

   - Помните вы, обратился онъ въ ней,- какъ я васъ благодарилъ за ваше пѣн³е, послѣ того какъ - ночью...

   - Помню;- Что же? не дала она ему кончить.

   - Я вамъ сказалъ "спасибо" тогда... И теперь - спасибо! Вашъ голосъ въ ту минуту, то, что вы пѣли,- долго вамъ разсказывать,- двумя словами скажу: огонь потухалъ... вы раздули его опять... да, вы! сказалъ онъ,- и свѣтлая улыбка освѣтила на мигъ его черты,- бываютъ так³я минуты... что-то внезапное, будто свыше!... И я объ этомъ сейчасъ думалъ: она погибла,- я уцѣлѣлъ! Кругомъ ея могильная тьма и гниль...

   - Вы все о ней, все о ней! вырвалось у Марины отчаяннымъ кликомъ:- а я... я, чтобы вы только не печалились, чтобъ были вы счастливы... я отдала бы всю себя сжечь, всю... по кускамъ... Потому, что вы дороже мнѣ чѣмъ сто жизней... и жизни нѣтъ для меня безъ васъ!...

   И, скользнувъ со скамьи, она безумнымъ движен³емъ пала въ ногамъ Завалевскаго - и уронила голову ему въ колѣни...

   Онъ страшно смутился... Онъ не вѣрилъ, презрѣлъ, забылъ то, о чемъ предваряла его Дина,- это теперь оказывалось правдою, ошеломляющею правдою!...

   Онъ приподнялъ ее за плечи; низко наклоняясь въ ея лицу и самъ весь дрожа нервною дрожью:

   - Ради Бога, встаньте... встаньте, что съ вами!

   А она, всѣмъ охватывающимъ пламенемъ широко раскрывшихся зѣницъ своихъ погружаясь въ его растерянные глаза, говорила ему въ то же время:

   - Мнѣ не нужно ничего... я не она... ни богатства вашего, ни графства!... Берите меня какъ есть!

   Цѣлый блаженный м³ръ пронесся на мгновен³е въ мысли Завалевскаго: восторги, счаст³е, любовь, - все, что измѣнило ему, чѣмъ обдѣленъ онъ былъ въ молодые дни, все это обольстительнымъ призракомъ, какъ бы въ насмѣшку, звало его въ себѣ теперь, на закатѣ жизни, устами чистаго и страстнаго создан³я, распростертаго у его ногъ...

   Онъ пересилилъ себя, отшатнулся, - съ какимъ-то испугомъ отдернулъ отъ нея свои руки.

   - Подумайте, что вы дѣлаете! Я старикъ! могъ только проговорить онъ...

   Онъ боялся за самаго себя, - и непривычная ему, суровая нота зазвучала въ его голосѣ...

   Она вскочила разомъ на ноги, вся выпрямилась, схватила себя обѣими руками за голову - и побѣжала отъ него прочь, словно ужаленная змѣею.

   Онъ остался на скамьѣ, безъ словъ, безъ движен³я...

   - Марина Осиповна, куда вы? въ одно и то же время послышался ему въ большой аллеѣ голосъ Пужбольскаго и тяжелый скрипъ приближавшихся въ нему шаговъ...

   Это былъ господинъ Самойленко. Онъ былъ важенъ и сумраченъ - и Завалевск³й съ невольною тревогой заглянулъ ему въ лицо: онъ, очевидно, вмѣстѣ съ Пужбольскимъ долженъ былъ наткнуться сейчасъ на Марину... Не подозрѣваетъ-ли онъ?...

   Но непроницаемо было лицо ²осифа Козьмича... Только въ голосѣ его почудилась графу какая-то несвойственная ему офиц³альность, когда онъ, подойдя въ скамьѣ и не садясь,- какъ сдѣлалъ бы онъ по всей вѣроятности въ другое время,- остановился предъ своимъ патрономъ и доложилъ ему, что "княгиня съ супругомъ изволили благополучно доѣхать до Вьюновъ и оттуда поспѣшили проѣздомъ дальше, поручивъ ему, Самойленкѣ, передать свой сердечный поклонъ графу Владим³ру Алексѣевичу".

   - Что вы не присядете? сказалъ ему Завалевск³й, подвигаясь, чтобы дать ему мѣсто.

   - Нѣтъ-съ, я ужь такъ... дома дѣло есть, отвѣчалъ довольно сухо главноуправляющ³й;- а я собственно хотѣлъ сообщить вамъ два слова насчетъ предполагаемой вами продажи лѣса...

   - А что именно? спросилъ графъ, какъ бы непр³ятно пораженный этимъ извѣст³емъ.

   - Верманъ, о коемъ я имѣлъ случай уже говорить вамъ, предлагаетъ очень хорошую, даже небывалую, можно сказать, въ сторонахъ нашихъ цѣну,- по пятидесяти рублей за десятину, и хоть весь лѣсъ кругомъ... Но я не совѣтую вамъ, такъ какъ цѣнность лѣсовъ съ каждымъ годомъ идетъ вверхъ, такъ-сказать баснословно; а потому, если вамъ угодно будетъ, можно было бы теперь тысячъ шесть десятинъ...

   Завалевск³й безпокойно задвигался на мѣстѣ.

   - Нельзя-ли съ этимъ дѣломъ погодить, ²осифъ Козьмичъ?

   - То-есть, какъ-же это "погодить"? изумленно и медленно переспросилъ тотъ,- и кровь замѣтно поднялась у него въ лицу.

   - Мы всегда успѣемъ продать... а я въ настоящее время... - Завалевскому очевидно не хотѣлось объяснять своему "губернатору" причину такой внезапной перемѣны въ своихъ намѣрен³яхъ, - мнѣ теперь большихъ денегъ не нужно... я хочу попробовать въ меньшемъ масштабѣ...

   "Врешь ты!^а съ невыразимою злостью сказалъ себѣ г. Самойленко.- Вы, можетъ быть, молвилъ онъ громко:- желали бы сами переговорить съ покупщикомъ, или даже поручить кому-нибудь, помимо меня, устроить вамъ это дѣло?

   - Ни говорить самому, ни поручить что-либо другимъ я не желаю, ²осифъ Козьмичъ, отвѣчалъ тихо, но твердо графъ:- повторяю, мнѣ теперь больш³я деньги не нужны.

   - Ваша воля! отрѣзалъ на это "потомокъ гетмановъ":- но вы мнѣ позвольте, по крайней мѣрѣ, примолвилъ онъ, едва сдерживаясь,- послать сказать Самуилу Исааковичу,- онъ въ настоящее время у генерала Суходольскаго,- чтобъ онъ уже не безпокоился пр³ѣзжать сюда опять... Напрасно обезпокоили только человѣка!...

   - Сдѣлайте милость... мнѣ очень жаль! извинялся Завалевск³й.

   ²осифъ Козьмичъ дотронулся слегка до своей фуражки и, повернувшись налѣво кругомъ, отправился восвояси аки левъ рыкаяй...

   Завалевск³й поднялся вслѣдъ за нимъ съ мѣста и задумчиво направился къ дому.

  

  

   Ужь давно стемнѣло... Онъ сидѣлъ, одинъ, въ кабинетѣ, и думалъ,- думалъ объ этомъ уходящемъ днѣ. Тяжелъ и знаменателенъ былъ для него этотъ день. Утромъ Дина... Послѣдняя бесѣда его съ нею - онъ понималъ, что это былъ окончательный, безповоротный разрывъ,- глубоко залегла ему въ душу... Куда, на что ушли ея велик³я душевныя силы? какъ въ этой безплодной борьбѣ съ мертвецами, которыхъ мечтала воскресить она, притупилось ея собственное нравственное чутье!... Она колола его "непрактичностью", "идеальничан³емъ", тѣмъ, что "изъ битвы жизни онъ вышелъ чистъ"... А сама она, цѣною нравственной чистоты своей, - чего она достигла?... Нѣтъ, думалъ Завалевск³й,- безплодны тѣ гордые замыслы... не ждать вамъ отъ нихъ воскресен³я... Иже убо смирится яко отроча с³е, той есть бол³й во царств³и небеснѣмъ. Съ дѣтскою вѣрой и смирен³емъ примись за свое малое дѣло - и не смущайся призракомъ, что могъ бы ты большое дѣло дѣлать... Нѣтъ большаго дѣла!...

   Безполезно прошла вся его жизнь, но онъ не жалѣлъ объ этомъ: - мы уже знаемъ, - онъ не вѣрилъ въ пользу... Онъ вѣрилъ въ другое что-то, высшее, само въ себѣ сущее, - въ духъ человѣческ³й онъ вѣрилъ... и тосковалъ онъ теперь о томъ, что такъ много жизни потрачено было имъ на безплодныя искан³я... Онъ пр³ѣхалъ сюда, въ Алый-Рогъ, съ широкою затѣею - и самъ не вѣрилъ въ нее, и нуженъ былъ этотъ молодой, женск³й голосъ... "Не пахана, не бороненная", вспомнились ему слова ея пѣсни... "3апрягись самъ въ плугъ", говорилъ онъ себѣ теперь съ какимъ-то невольнымъ внутреннимъ паѳосомъ, - въ молодыхъ, непочатыхъ душахъ прорѣзывая неизгладимыя борозды любви и святыхъ упован³й, и не ищи ничего инаго,- "ты на землѣ совершилъ все земное"... О, еслибы это всѣ понимали, какъ понимаю это я,- еслибы по всѣмъ уголкамъ бѣдной моей родины так³е же безполезные люди какъ я принялись за это дѣло души, за это малое - и безконечно великое дѣло!" Институтъ, затѣянный Завалевскимъ, представлялся ему теперь нестерпимою казенщиной, рано или поздно обѣтованнымъ удѣломъ благонамѣренныхъ Лев³аѳановыхъ... Нѣтъ, онъ не предастъ своей мысли на поруган³е, не подготовитъ почвы для враговъ! Онъ самъ приготовитъ бойцовъ... "за Бога, за семью, за родину", какъ выражалась Дина,- за все то, чему сама она перестала вѣрить! Онъ найдетъ тутъ же, въ бывшей своей вотчинѣ, пять, шесть сиротъ, онъ будетъ самъ ихъ воспитателемъ, учителемъ, онъ отдастъ имъ душу свою... онъ еще не старецъ,- ему сорокъ шесть лѣтъ,- онъ еще можетъ дождаться жатвы! Онъ чувствуетъ - онъ способенъ вл³ять, благотворно дѣйствовать на чужую душу... Юноши, имъ воспитанные, во всеоруж³и пойдутъ, въ свою очередь, на это дѣло жизни, въ свою очередь станутъ готовить крѣпкихъ, доблестныхъ руководителей, учителей народа... Не его деньгами, его духомъ созиждется нерушимое гнѣздо!..

   Да, онъ способенъ вл³ять, онъ не можетъ этого не видѣть... Марина, это странное и прелестное создан³е,- ея обаятельный образъ, колѣнопреклоненный предъ нимъ, возставалъ неустанно въ его памяти и неодолимымъ смущен³емъ наполнялъ его душу,- какъ слѣдуетъ понимать тотъ едва вѣроятный порывъ, что привелъ, что кинулъ ее сейчасъ къ его ногамъ?... Нѣтъ, онъ не повѣритъ, не можетъ, не долженъ вѣрить... пора любви прошла для него навсегда... ему-ли, съ его сѣдою головой, съ этими печальными морщинами на усталомъ челѣ,- ему-ли вызывать любовь... любовь, такъ безжалостно посмѣявшуюся надъ нимъ въ лучш³е дни его юности?... То, что говорила она ему,- тѣ слова, что палили ему теперь сердце,- это обманъ одинъ,- обманъ пылкой молодой души, алчущей слова и свѣта и въ невѣдѣн³и страстнаго стремлен³я не умѣющей отличить сосудъ отъ хранящагося въ немъ содержан³я... Онъ увидится съ нею, объяснитъ... онъ безтолково оттолкнулъ ее сейчасъ, онъ испугался... Чего испугался онъ? И онъ чувствовалъ, какъ блѣдныя его ланиты горѣли отъ приливавшей къ нимъ крови... Онъ чувствовалъ, какъ жадно - и боязливо какъ - хотѣлось бы ему увидѣть ее скорѣе, и что бы онъ далъ, чтобы пережить опять то страшное и блаженное мгновен³е, когда, вся пламень и жизнь, сжимала она его холодныя руки и говорила ему: "Мнѣ ничего не нужно... возьмите меня какъ есть!..."

   Онъ заходилъ по кабинету, силясь отстранить соблазнъ этихъ представлен³й и снова приковать смущенную мысль къ тому "гнѣзду", къ той смиренной школѣ, въ которой видѣлъ онъ теперь для себя и лучшую задачу, и спасен³е... Но успокоиться не суждено ему, видно, было.

   - Ты здѣсь, Завалевск³й? донесся до него изъ другой комнаты громк³й голосъ Пужбольскаго.

   - Здѣсь.

   Князь переступилъ черезъ порогъ, отыскалъ пр³ятеля глазами въ полутьмѣ покоя и повалился въ первое попавшееся ему кресло, съ видомъ человѣка, который отъ усталости ногъ подъ собою не чувствуетъ.

   - Я исходилъ садъ, не останавливаясь, четырнадцать разъ кругомъ, началъ онъ ex abrupto съ видимо напускною развязност³ю:- садъ имѣетъ въ окружности три тысячи четыреста восемьдесятъ восемь шаговъ; помноживъ это число на четырнадцать...

   - Очень много выходитъ, прервалъ его разсчеты графъ,- и ты...

   - J'avais besoin de cet exercice pour me calmer {Мнѣ нужно было это движен³е, чтобъ успокоиться.}, не далъ ему кончить тотъ,- хотѣлъ получить возможность переговорить съ тобою хладнокровно, промолвилъ онъ, закуривая сигару о зажженную имъ спичку, и, пользуясь мгновеннымъ огнемъ этой спички, безпокойно глянулъ въ лицо Завалевскаго.

   Графъ тотчасъ же догадался, о чемъ это нужно было Пужбольскому переговорить съ нимъ; сердце у него екнуло.

   - Говори! сухо проговорилъ онъ.

   - Сегодня утромъ, повиновался немедленно князь,- между двѣнадцатью и часомъ, въ томъ большомъ лѣсу, гдѣ, ты помнишь, мы такой необыкновенно огромный бѣлый грибъ нашли, я предложилъ дочери твоего управляющаго, mademoiselle Samoïlenko, сердце мое, особу и все, что соблаговолили оставить мнѣ на пропитан³е Толкачевъ, Горбачевъ, et toute la satanée kyrielle que vous savez. Я просилъ ея руки...

   - Ты! невольно воскликнулъ Завалевск³й!

   - Я! пыхнулъ сигарою Пужбольск³й, - потому что я глупъ, какъ пробка, что нынѣшнее утро и доказало мнѣ еще разъ до осязаемости.

   - И она?... голосъ дрогнулъ у графа.

   - Она?... Elle m'a envoyé paître {Она отказала мнѣ.}, что мнѣ слѣдовало предвидѣть, и что я въ сущности и предвидѣлъ... и всетаки полѣзъ, потому что, какъ говоритъ Байронъ: who, alas, can love and then be wise! {Кто, увы, можетъ любить и въ то же время быть мудрымъ.} или какъ въ русской пословицѣ: что у каждой старухи есть своя прорва...

   Какъ ни мало былъ расположенъ къ веселости Завалевск³й, онъ не могъ не засмѣяться.

   - Vous auriez du être plus généreux! воскликнулъ не безъ горечи князь:- не годится Цезарю глумиться надъ Помпеемъ!...

   - Это ты меня Цезаремъ называешь? воскликнулъ, въ свою очередь, графъ.

   - Тебя!... И ты отрицать это даже права не им23;ешь, потому тебѣ въ этомъ признались прямо, въ лицо!...

   Завалевск³й, не отвѣчая, склонилъ голову, словно пойманный въ преступлен³и.

   А пр³ятель его пояснилъ съ какимъ-то злорадствомъ, наслаждаясь его растеряннымъ видомъ:

   - Сегодня, между семью и восемью, въ саду, за пять минутъ предъ нашимъ съ отцомъ ея возвращен³емъ сюда!

   - Ты видѣлся съ нею? быстро подошелъ въ нему графъ.

   - Видѣлся!

   - И она тебѣ сказала?...

   - Не сказала ничего, я самъ угадалъ*.. Угадать было не трудно,- elle n'avait pas figure humaine! {На ней человѣческаго лица не было.}

   - Боже мой, вѣдь это безум³е! вырвалось отчаянно у Завалевскаго.

   - Безум³е, подтвердилъ съ ирон³ей князь:- и я говорилъ ей, что это безум³е, и она лучше обоихъ насъ знаетъ, что это безум³е... И поэтому мнѣ безконечно жаль ее! завизжалъ онъ внезапно на самыхъ верхнихъ нотахъ своего голоса, - потому что она прелестнѣйшее существо на свѣтѣ... et que je l'aimerai, quoiqu'elle m'aie envoyé paître, jusqu'à la fin de mes jours!...

   И Пужбольск³й, безсильный сдерживаться болѣе, пустилъ сигарою своею въ стѣну. Ударъ попалъ въ большую гравюру съ Рафаэлевскаго Преображен³я... Треснувшее стекло слабо зазвенѣло...

   - Не вели вставлять новаго! воскликнулъ онъ, вскакивая съ мѣста:- пусть это останется на вѣки у тебя памятью того дня, когда ты безжалостно оттолкнулъ восхитительное Бож³е создан³е... pour l'amour de laquelle я готовъ бы былъ, кажется, me faire capucin и всю жизнь глотать деревянное масло!... Теперь bonsoir потому что весь мой запасъ хладнокров³я выдохся и мнѣ опять надо четырнадцать разъ обѣжать садъ.

   Онъ быстрыми шагами направился въ двери. Завалевск³й кинулся за нимъ, схватилъ его за руку.

   - Не до буфонствъ, Пужбольск³й!... Ты мнѣ скажи,- ты ее видѣлъ,- какъ нашелъ ты ее?

   - А такую я ее нашелъ, отвѣчалъ князь послѣ минутнаго молчан³я,- что на первый даже взглядъ недобрымъ чѣмъ-то на меня повѣяло... On ne sait pas, que diable! Особенно теперь, когда они со своимъ "прогрессомъ" такъ устроили, что жизни человѣческой три гроша цѣна!... Я ей прямо далъ почувствовать, что она... что это... А она подняла на меня свои божественные глаза и говоритъ мнѣ: "смириться надо, не роптать..."

   Подъ рѣсницами Завалевскаго набѣжали слезы. Это были его слова!... Не одну себя, всю свою гордость повергала она къ его ногамъ...

   Онъ зашагалъ опять по комнатѣ въ невыразимомъ волнен³и.

   - Вѣдь это же невозможно, Пужбольск³й, это было бы преступлен³емъ... Вѣдь я чуть не тридцатью годами ея старѣе, вѣдь она мнѣ во внучки годится!... Что общаго между этою молодою жизнью и мною?

   - Что общаго? крикнулъ на него князь.- А то именно, что она тебѣ не дочь, а внучка выходитъ!... Дѣти объявили насъ трутнями и болванами, которые инаго дѣлать не умѣли какъ in's Blaue къ звѣздамъ парить, и похѣрили они заодно и звѣзды, и насъ... А внукамъ въ отцовскомъ болотѣ нестерпимо темно стало... Звѣздъ опять проситъ молодая жизнь,- довольно ей блудящихъ огней... свѣтилъ проситъ, de vraie astres au ciel!... И ты ее не понялъ... не понялъ! завизжалъ онъ, схватываясь за волосы:- куда же ей, къ кому, гдѣ свѣтъ, гдѣ тепло? Развѣ не видишь ты qu'elle a l'étincelle divine! А кругомъ ея что, что?... Nous les savons par coeur les продукты современнаго огорода, le передовой акцизный чиновникъ, et le либералъ-офицеръ генеральнаго штаба!... Развѣ того душа ея проситъ? Вѣдь она же не меня, тебя она избрала,- чуть не рыдан³е послышалось въ горлѣ бѣднаго Пужбольскаго,- умѣла же она понять!... А онъ не можетъ, не хочетъ!...

   И Пужбольск³й, внѣ себя, цѣпляясь дорогой за стулья и столы, побѣжалъ въ свою комнату, расположенную въ противоположномъ концѣ дома.

   Черезъ четверть часа пришелъ въ нему Завалевск³й... Бесѣда друзей на этотъ разъ продолжалась далеко за полночь... Имъ въ голову не могло пр³йти, что въ это самое время происходило во флигелѣ, занимаемомъ господиномъ Самойленко...

  

  &n