Маркевич Болеслав Михайлович - Марина из Алого Рога

Кто-то прозвалъ ее Прец³озой, и это прозвище за нею осталось: въ ней было дѣйствительно что-то таинственное и невыразимо-манящее этою таинственностью. Она никогда не высказывалась и давала отгадывать себя, заглядывать въ свое внутреннее я лишь ровно настолько, насколько почитала это нужнымъ или почему-либо для себя выгоднымъ... И, Боже мой, какихъ душевныхъ сокровищъ не прозрѣвало воображен³е Завалевскаго за той заповѣдною чертой, за которую, словно въ святую святыхъ Соломонова храма, никому не дозволялось проникнуть?... Съ своей стороны, четырнадцатилѣтняя Дина съ первыхъ дней успѣла побывать во всѣхъ закоулкахъ внутренняго я Завалевскаго и овладѣла имъ, будто былъ онъ ея собственное создан³е, будто сама она, своими длинными, худенькими пальцами слѣпила его, дала ему образъ и вздохнула въ него духъ человѣческ³й. Она умѣла говорить его словами, досказывать ему еще для него самого неясную мысль, угадывать задолго впередъ его мнѣн³е, его образъ дѣйств³й въ данномъ случаѣ, и заранѣе направлять все это, куда ей хотѣлось... Ему казалось, что эта молодая, невѣдущая душа какъ зеркало отражала его душу, и не догадывался, что самъ онъ былъ не что иное какъ зеркало, въ которомъ отражалась воля Дины... Почти два года жилъ онъ въ какомъ-то очарованномъ м³рѣ, насыщаясь томительнымъ и сладкимъ благоухан³емъ первой, чистой, мечтательной любви. Онъ кончалъ курсъ въ университетѣ; Динѣ наступалъ семнадцатый годъ,- на стремительныхъ крыльяхъ неслось къ нему, казалось, на встрѣчу близкое счаст³е...

   Однажды вечеромъ онъ засидѣлся у Зарницыныхъ позже обыкновеннаго. Дина ушла спать; онъ остался одинъ съ Елизаветою Григорьевной... Они молчали оба: онъ думалъ объ очаровательницѣ, только-что подарившей его какимъ-то блаженнымъ для него словомъ; хозяйка вязала шарфъ на длинныхъ спицахъ и казалась не въ духѣ... Вдругъ она остановилась, быстрымъ движен³емъ воткнула спицу въ свою рано посѣдѣвшую косу, подняла глаза и спросила:

   - Владим³ръ, неужто ты въ самомъ дѣлѣ думаешь о Динѣ?

   - Думаю, отвѣчалъ онъ, смутившись отъ неожиданности вопроса.

   - Серьезно?

   - Какъ же иначе?...

   - Боже мой, какое несчаст³е! проговорила Елизавета Григорьевна, закрывая себѣ глаза рукою.

   - Несчаст³е! едва нашелъ силу повторить онъ, - сердце у него упало...

   - Для тебя!... Для нея - мнѣ и во снѣ не приснился бы лучше тебя мужъ!...

   - Объяснитесь, ради Бога! умолялъ бѣдный молодой человѣкъ.

   Она схватила его за обѣ руки.

   - Не про тебя, не про тебя жена, со слезами въ горлѣ прошептала она,- elle est possédée, mon ami!...

   - Что вы говорите?... Онъ отшатнулся отъ нея, ему показалось, она въ бреду...

   - Она моя дочь, единственная, съ глубокою печалью говорила госпожа Зарницына, - и, кромѣ меня, никто ея не знаетъ... Я тебѣ говорю: elle est possédée... въ ней сидитъ съ измальства какой-то ненасытный, неутомимый демонъ, который движетъ и руководитъ ею... Все, что мы вынесли тамъ, въ Сибири, лишен³я, горе, унижен³я, - все это глубокимъ и, прямо скажу тебѣ, злымъ чувствомъ запало ей въ сердце. И теперь ей нужна une revanche éclatante,- она себѣ это сказала, она добьется этого! нужны деньги, власть, вл³ян³е, все, что ослѣпляетъ, и вѣситъ, и владѣетъ людьми!... И если все это дастся ей когда-нибудь въ руки, не на добро употребитъ она его, вспомни мое слово! У нея разсчетъ какъ у семидесятилѣтняго ростовщика... Все это можетъ у ней сорваться, пропасть, самонадѣянна она слишкомъ, - но проведетъ она всякаго, кого захочетъ, какъ тебя провела... На бѣду, замѣтила я слишкомъ поздно, я бы не допустила!...

   До утренней зари продолжался этотъ странный споръ... Завалевск³й горячился, доказывалъ, умолялъ... Елизавета Григорьевна не сдавалась.

   - Я властна отдать ее или не отдать, я ей мать родная! Я не согласна. Во всякомъ случаѣ она слишкомъ молода, теперь нечего объ этомъ думать! говорила она.

   Рѣшено было наконецъ, что Завалевск³й, выдержавъ свой послѣдн³й экзаменъ, уѣдетъ немедленно въ Петербургъ, что онъ не вернется въ Москву и не возобновитъ рѣчи о бракѣ съ Диной до тѣхъ поръ, пока Елизавета Григорьевна съ дочерью не пр³ѣдетъ сама въ Петербугъ, куда она намѣрена была переселиться, чтобы не жить врознь съ сыновьями, которые черезъ два года должны были кончить курсъ въ одномъ изъ тамошнихъ высшихъ заведен³й и поступить на службу.

   Прошло два, почти три года. Отсутств³е не измѣнило Завалевскаго: все такъ же цѣпко, какъ и вблизи, владѣла его сердцемъ далекая Дина, и чары ея своеобразной прелести еще неотразимѣе, чѣмъ прежде, оковывали страстью все его существо...

   Они свидѣлись наконецъ,- и одного взгляда достаточно было для нея, чтобъ убѣдиться, что онъ былъ все тотъ же: прежн³й, слабый и покорный рабъ ея... Она впрочемъ и до того ни минуты въ этомъ не сомнѣвалась... Предостережен³я Елизаветы Григорьевны оказались тщетными; почтенная женщина не могла далѣе упорствовать... Она добилась лишь одного,- и въ этомъ случаѣ оказалась ей горячею союзницей сама Дина: помолвка дочери ея съ Завалевскимъ отлагалась до конца предстоявшаго зимняго сезона и до того времени должна была остаться тайною для всѣхъ, не исключая самыхъ близкихъ...

   По рожден³ю, по связямъ, госпожа Зарницына принадлежала въ такъ-называемому "высшему обществу". Дина стала выѣзжатъ... "Свѣтъ ее замѣтилъ",- ея и нельзя было не замѣтить... Съ перваго же бала она была окружена, entourée, какъ говорятъ въ свѣтѣ; черезъ три дня не было элегантной холостой квартиры въ столичномъ городѣ С.-Петербургѣ и близь лежащемъ Царскомъ Селѣ, гдѣ бы не слышались шумные и восторженные толки о московской Прец³озѣ; черезъ двѣ недѣли она была кумиромъ всего петербургскаго high life'а...

   Поклонниковъ у нея было безъ конца, но заботливая нѣжность Завалевскаго, слѣдившаго за нею по баламъ и раутамъ, не находила поводовъ въ опасен³ямъ. Никто въ такой степени какъ Дина не владѣлъ тѣмъ двойственнымъ - столь цѣнимымъ въ свѣтѣ - качествомъ внѣшней привлекательности и внутренней сдержанности, никто не умѣлъ такъ, какъ она, нравиться всѣмъ и не поощрять замѣтно никого... Еслибъ и ревнивѣе былъ Завалевск³й, онъ среди многочисленнаго двора Дины не отыскалъ бы своего соперника... Нуженъ былъ особенный случай...

   Зима подходила въ концу; Завалевск³й, какъ школьникъ, считалъ дни, остававш³еся еще до поста; Дина, съ своей стороны, жаловалась на усталость, на "эти скучные, все одни и тѣ же балы"... Но вотъ еще одинъ, у графини Лиговской, un bal pour les élus,- нельзя не ѣхать!... Поѣхали. Балъ прелестный, какъ слѣдуетъ: лакеи въ пудрѣ и басонахъ на лѣстницѣ. Лядовъ съ оркестромъ, buffet ouvert, кавалергарды и духота невыносимая... Послѣ третьей кадрили, которую онъ танцовалъ съ Диной, Завалевск³й ушелъ изъ танцовальной залы искать прохлады въ дальнихъ комнатахъ.

   Большой кабинетъ вдовы-хозяйки былъ пустъ, и атласныя занавѣси на одномъ изъ его оконъ отдувало какъ парусъ: за ними открыта была форточка. Завалевск³й прямо прошелъ въ тому окну, отвернулъ занавѣсь... На дворѣ стояла оттепель,- несло влажнымъ, едва свѣжимъ воздухомъ... Послѣ той жары - какое блаженство!... Завалевск³й совсѣмъ ушелъ за драпри.

   Ему было хорошо,- и разсѣянъ онъ былъ всегда, - онъ задумался, глядя на звѣздное небо, и остался тамъ.

   Смѣхъ, голоса, легкое звяканье шпоръ и шуршанье женскихъ тканей вывели его изъ забытья. Длинною вереницей проходили куда-то пары послѣ новой кадрили... Нѣкоторыя изъ нихъ остались въ кабинетѣ... Рядомъ съ его окномъ, на низеньк³й, стоявш³й въ простѣнкѣ, узорный диванъ опустился кто-то... Заговорили... Онъ отгадалъ присутств³е Дины прежде, чѣмъ услышалъ ея голосъ.

   Первымъ движен³емъ его было затворить форточку - чтобы не простудилась она какъ-нибудь,- и выйти въ ней... что-то необъяснимое - неизбѣжно повторяющееся во всѣхъ подобныхъ случаяхъ - заставило его промедлить одно мгновен³е... А тамъ выходить ему въ ней уже было незачѣмъ.

   - ... и повторять то, что я въ вамъ чувствую! договаривалъ прежде начатую фразу мужской по звуку, но, по выражен³ю, изнѣженный какъ у женщинъ и вялый чей-то голосъ.

   - Довольно фразъ; докажите! отвѣчала на это Дина своимъ тихимъ, ровнымъ, невозмутимымъ mezzo-soprano.

   - Но, Боже мой, что мнѣ дѣлать,- научите меня!... Завалевск³й узналъ этотъ ребячески-молящ³й голосъ: говорилъ молодой князь Солнцевъ, "un des plus brillante partis de Pétersbourg".- Папа, съ нимъ еще можно сладить, il est tout simplement amoureux de vous, lui aussi... Mais maman! Съ ней ничего не подѣлаешь, elle vous trouve charmante, но для нея деньги прежде всего!... Avec notre train de maison, она говоритъ,- et puis ma soeur qu'on va mener dans le monde- мы можемъ дать тебѣ, au plus, пятнадцать тысячъ въ годъ; чѣмъ же ты будешь жить, si vous épousez une fille sans dot?

   - Ces détails m'intéressent peu, такъ же невозмутимо сказала на это Дина:- Что вы рѣшили?

   - О, Боже мой, воскликнулъ вмѣсто отвѣта молодой человѣкъ:- если бы у насъ было хоть пятнадцать тысячъ дохода!

   - У меня ихъ три, а захочу,- будетъ восемьдесятъ завтра, проговорила она, презрительно роняя слова одно за другимъ.

   - Такъ это правда? всплеснулъ замшевыми своими перчатками "блестящ³й" офицеръ.- Мнѣ говорили, что у васъ давно есть un aspirant à votre main, и что вы только до сихъ поръ...

   - Правда! прервала она его.

   - Кто же это, скажите, ради Бога,- vous me fendez le coeur!

   - Онъ здѣсь, онъ вамъ знакомъ, отвѣчала Прец³оза,- графъ Владим³ръ Завалевск³й.

   - Завалевск³й!... Солнцева точно прихлопнуло въ первую минуту это имя,- но онъ снова воспрянулъ:- Да, промолвилъ онъ, слегка фыркнувъ,- il est riche, c'est vrai, но онъ никогда карьеры не сдѣлаетъ... c'est un rouge! Папа при мнѣ говорилъ: il est très mal vu en haut lieu!

   - Да, я это знаю, едва слышно промолвила Дина. Измѣна ея вся объяснялась этимъ словомъ... Въ помутившейся головѣ Завалевскаго пронеслись слова ея матери: "ненасытный, неутолимый демонъ сидитъ въ ней".

   - Послѣзавтра, говорила она между тѣмъ оторопѣвшему офицеру:- мы ѣдемъ въ бенефисъ Ронкони. Второй бенуаръ съ правой стороны... Вы мнѣ привезете туда рѣшительный отвѣтъ; я долѣе ждать не могу!

   Она поднялась съ мѣста. Нервы были такъ напряжены у Завалевскаго, что онъ изъ-за толстой своей занавѣси разслышалъ, какъ звякнули одна о другую длинныя коралловыя подвѣски ея серегъ... Отзвонили! сказалъ онъ себѣ вдругъ - и, приткнувшись лбомъ къ стекольной рамѣ, замеръ, дѣйствительно какъ покойникъ...

   Онъ насилу могъ дотащиться до швейцарской... На другой день, когда онъ поднялся съ дивана, на которомъ пролежалъ, одѣтый, до зари, и подошелъ къ туалетному столу, - онъ ужаснулся, увидѣвъ отражен³е свое въ зеркалѣ: онъ былъ желтъ, какъ шафранъ.

   Онъ послалъ въ это же утро записку къ Елизаветѣ Григорьевнѣ Зарницыной, въ которой просилъ ее навѣстить его, такъ какъ онъ, по болѣзни, самъ пр³ѣхать къ ней не можетъ.

   Она пр³ѣхала немедля - и испугалась, увидѣвъ его, но тотчасъ же отгадала:

   - Дина? воскликнула она съ перваго слова.

   - Вы были правы!... Онъ ей все передалъ.

   Она заплакала,- обняла его за голову и поцѣловала.

   - Благодари Создателя. - Онъ тебя спасъ!... Въ самомъ дѣлѣ, промолвила Елизавета Григорьевна съ горькимъ смѣхомъ, - что бы она съ однимъ твоимъ богатствомъ сдѣлала? "Vous êtes mal vu, ты карьеры не сдѣлаешь!..." А онъ, этотъ мальчикъ... онъ просто глупъ, какъ видно, - но онъ сынъ своего отца, а отецъ, кромѣ богатства, въ огромной милости, высокое положен³е, въ родствѣ со всѣмъ Петербургомъ... Этотъ жалк³й ривалъ твой на-дняхъ вензеля получитъ, будущее его обезпечено. Гдѣ же тебѣ съ нимъ вровень итти!... Ты слишкомъ небольшая птица pour mademoiselle Dina, бѣдный мой Владим³ръ!...

   - Каждому свой предѣлъ! сказалъ онъ съ своею тихою улыбкой,- его же не прейдешь... Она не властна надъ собою, ее влечетъ... что же дѣлать? Надо помочь ей.

   - Помочь!- чему? вскрикнула Елизавета Григорьевна.

   - Дойти до цѣли, промолвилъ онъ.- Князю Солнцеву нельзя взять жену менѣе чѣмъ съ пятнадцатью тысячами дохода;- вы дайте ей двадцать пять,- цѣль достигнута.

   - Откуда я ихъ возьму? засмѣялась она.- Ты знаешь, что у меня всего...

   Онъ не далъ ей договорить:

   - Послушайте, Lise,- вы знаете, что, въ случаѣ я не оставилъ бы послѣ себя дѣтей, вы и семейство ваше - одни изъ ближайшихъ, по закону, моихъ наслѣдниковъ... Раньше или позже это вамъ достанется, не всели равно?... Я никогда не женюсь!...

   - Ты не можешь знать этого,- развѣ только одна Дина на свѣтѣ! горячо возражала г-жа Зарницына.

   - Я никогда не женюсь! повторилъ онъ. И она чутьемъ почуяла въ эту минуту, что рѣшен³я своего онъ не измѣнитъ.

   - Я теперь же вамъ передамъ крѣпостною записью мое калужское имѣн³е,- крестьяне тамъ на оброкѣ и платятъ въ срокъ, какъ въ банкѣ, двадцать двѣ тысячи семьсотъ рублей, а вы отдадите его въ приданое Динѣ. Съ тѣмъ, что имѣетъ она сама,- цифра круглая; княгинѣ Солнцевой не будетъ причины препятствовать долѣе счаст³ю ея сына.

   - Ни за что, ни за что! съ негодован³емъ отказала честная женщина.- За что станешь ты награждать ее?

   - Кто знаетъ, задумчиво и печально взглянулъ ей въ глаза Завалевск³й,- Что выйдетъ изъ этого: награда или наказан³е?

   - Для такихъ людей, какъ ты, нѣтъ счаст³я на землѣ! разрыдавшись, могла только проговорить Елизавета Григорьевна.

  

  

   Съ пылающими негодован³емъ глазами слушала Марина разсказъ Пужбольскаго.

   - И она приняла отъ него этотъ подарокъ? воскликнула она, когда онъ кончилъ.

   Князь засмѣялся.

   - Приняла,- и такъ, какъ будто она же оказывала одолжен³е Завалевскому. Она на это молодецъ у насъ. Наивность цинизма доходитъ у нея до какой-то поэз³и...

   - Отвращен³е! проговорила Марина:- а онъ, скажите, что за чудо этотъ человѣкъ! онъ... не избѣгаетъ ея, видится съ нею до сихъ поръ?...

   - Не избѣгаетъ ея - кто хочетъ, возразилъ хмурясь Пужбольск³й,- когда она этого не желаетъ; elle l'exploite jusqa'-aujourd'hui, примолвилъ онъ сквозь зубы.

   - То-есть, какъ же это, что вы хотите сказать?

   - Она до сихъ поръ тянетъ съ него, что можетъ, презрительно отрѣзалъ князь.

   Марина даже покраснѣла: ей было совѣстно за эту безстыдную барыню, и до слезъ жаль его...

   - Гдѣ она теперь?

   - А вотъ вы ее, можетъ-быть, увидите...

   - Здѣсь! съ невольнымъ ужасомъ и какою-то внутреннею болью проговорила дѣвушка.

   - Да; мнѣ говорилъ Завалевск³й, она изъ Петербурга ѣдетъ на лѣто въ мужнино имѣн³е, въ Воронежскую губерн³ю, и по пути хотѣла заѣхать сюда...

   - Да это совсѣмъ не по пути, Воронежская губерн³я! прервала Марина.

   - А вотъ то-то! опять засмѣялся онъ:- видите молъ, cher cousin, какая я вамъ преданный, нѣжный, всегда вѣрный другъ; съ дороги свернула, на цѣлыя сутки разницы себѣ сдѣлала единственно, чтобы взглянуть на васъ! Такъ вы ужь за это...

   - Да чего же ей нужно? гадливо произнесла Марина,- вѣдь она же знатна и богата...

   - Недостаточно... И богатство, et les grandeurs - все это пошло какъ-то мимо ея... какъ это говорится въ сказкахъ: по губамъ мазало, въ ротъ не падало...

   - Какъ же вы сейчасъ разсказывали?...

   - Да, да, объяснялъ Пужбольск³й: - сводъ свой она вывела вѣрно, только одного не замѣтила, что строила она его на пескѣ. Онъ и разъѣхалъ!... Во-первыхъ, вслѣдъ за нашими несчаст³ями въ Крыму, кредитъ старика Солнцева лопнулъ какъ мыльный пузырь... Онъ даже не выдержалъ, умеръ скоро затѣмъ... Оказалось, что у него долговъ болѣе чѣмъ на половину всего имѣн³я... А тутъ l'йmancipation - еще половиной меньше! И изъ всего ея echafaudage'а осталось au fond у Дины то, что получила она отъ милостей Завалевскаго, и мужъ, изъ котораго она, pauvre femme, вотъ уже пятнадцать лѣтъ бьется что-нибудь сдѣлать, и не добивается...

   - А мужъ что же? спросила Марина.

   На этотъ разъ Пужбольсв³й уже совсѣмъ расхохотался.

   - Мужъ ничего, сказалъ онъ:- мужъ - князь Солнцевъ, и даже родня мнѣ близк³й...

   - Такъ вѣдь это что же "князь"! Это только кличка, засмѣялась, въ свою очередь, дѣвушка.

   - Оно и есть! Кличка для клички, какъ было прежде искусство для искусства, какъ нынче у вашихъ либераловъ самооплеван³е для самооплеван³я!... Вообразите себѣ ярлыкъ безъ бутылки, бутылку безъ вина, табачный кисетъ безъ табаку,- вотъ вамъ Солнцевъ depuis que "papa" est mort! Онъ тоже либералъ, между прочимъ...

   - Я все думаю, заговорила Марина: - какъ это онъ дозволяетъ обманывать, или, какъ вы сказали, эксплуатировать себя этой женщинѣ!... Онъ или любитъ ее до сихъ поръ, или это слабость, которую онъ какъ человѣкъ не въ правѣ себѣ дозволить!...

   - Ни первое, ни совсѣмъ послѣднее! возразилъ князь:- она употребляетъ теперь съ нимъ особенный... какъ это говорится? - да, особенный фортель, который дѣйствуетъ на Завалевскаго именно потому, что онъ, я употреблю слово въ вашемъ смыслѣ, что онъ человѣкъ. Судя по нѣкоторымъ словамъ qui lui sont échappés, она упрекаетъ его теперь въ томъ, что онъ былъ причиной ея несчаст³я, что онъ не долженъ былъ дозволить бравъ ея съ Солнцевымъ, долженъ былъ sobrement... трезво посмотрѣть на ея дѣтское увлечен³е, l'entrainement d'une pauvre et naïve enfant éblouie par le monde. А онъ что сдѣлалъ? De la grandeur dame и не изъ чувства, a par rancune, par dépit amoureux, чтобы еще злѣе отомщать ей...

   - И онъ этому вѣритъ? съ новымъ негодован³емъ перебила его Марина.

   - Вѣритъ, c'est trop dire, но, насколько я могъ замѣтить, говоритъ себѣ, что въ этихъ упрекахъ есть нѣкоторая доля правды,- и это его мучитъ, я знаю... Elle le tient par cette ficelle là! закричалъ князь, пожимая плечами.

   Марина глубоко задумалась.

   - О, Боже мой! сказала она послѣ долгаго молчан³я: - какъ присмотришься только поближе,- въ м³рѣ одно коварство!...

   - И любовь! добавилъ засмѣявшись Пужбольск³й, но въ его выражен³и, опять помимо его воли, было болѣе чѣмъ одна шутка.

   - А вы все съ своими глупостями; все съ глупостями! досадливо крикнула на него Марина. - Я съ вами говорить болѣе не хочу!

   Она вскочила съ мѣста такъ же быстро, какъ и опустилась на него два часа тому назадъ, и, приподнявъ слегка спереди свою кисейную юбку съ воланами, торопливо сбѣжала со ступенекъ балкона...

   - La Judith d'Allori! рѣшилъ съ восторженнымъ вздохомъ князь Пужбольск³й, проводивъ ее глазами и очутившись одинъ предъ чашкой своего давно похолодѣвшаго чая.

  

  

   Съ этого дня между нашими друзьями и Мариной установились самыя добрыя пр³ятельск³я отношен³я. Каждое утро, часу въ девятомъ, приходила она съ ними чай пить, и до полудня, пока высоко поднявшееся солнце не прогоняло ихъ съ балкона, время проходило въ оживленной, всегда занимательной бесѣдѣ, въ горячихъ или веселыхъ толкахъ, спорахъ и разсказахъ. Это совмѣстное чаепит³е, какъ выражалась Марина, живой, дружеск³й обмѣнъ мыслей, вѣчныя прен³я Пужбольскаго съ графомъ о предметахъ совершенно для нея новыхъ, которымъ внимала она съ возрастающимъ съ каждымъ днемъ любопытствомъ,- все это вскорѣ стало для нея такъ же дорого, такъ же необходимо, какъ воздухъ, которымъ она дышала. Весь день ходила она исключительно занятая тѣмъ, о чемъ утромъ была рѣчь за чаемъ; вечеромъ, ложась спать, готовила она вопросы, на которые пр³ятели ея должны были отвѣтить ей завтра; завтра она, проснувшись, улыбалась новому свѣтлому дню, глядѣвшему въ ея окна, и торопилась скорѣе одѣться и бѣжать на тотъ каменный, обросш³й жасминомъ, любезный ей балконъ, гдѣ, она знала, за кипящимъ уже самоваромъ сидятъ друзья и поджидаютъ ее...

   Странное дѣло, она будто вѣкъ была съ ними знакома, жизнь свою прожила съ ними, съ этими столь недавними своими пр³ятелями! Какъ еще ни съ кѣмъ, чувствовала она себя съ ними "по себѣ"!... А между тѣмъ,- разсуждала въ первые дни она сама съ собою,- Что же общаго у нея съ ними? Вѣдь они не какъ всѣ, они бѣлокостные (въ числѣ всяческой "современной" росс³йской ерунды она гдѣ-то вычитала и это, и удержала въ памяти), они баре, бѣлоручки, а она привыкла уважать однѣ лишь честныя мозолистыя руки!... Ужь не потому-ли это, что въ ней самой течетъ кровь Серебряныхъ-Телепневыхъ?... Но она не хотѣла останавливаться на этой мысли,- ее льстило, напротивъ, то, что вотъ она сама, какъ знаменитый Рахметовъ въ знаменитомъ романѣ: " Что дѣлать",- по крови важная, но по убѣжден³ямъ - народъ, демократка, и не признаетъ никакихъ сословныхъ отлич³й... Отчего же ей такъ хорошо, такъ легко дышется съ ними, а такъ часто тяжело бывало съ тѣми, съ прежними, которые развивали ее и учили презирать этихъ бѣлоручекъ?... Вѣдь либерализмъ - развѣ его цѣль не состоитъ именно въ томъ, чтобы каждому жилось легко и свободно? А если, напротивъ, онъ, либерализмъ этотъ, долженъ стѣснять, привязывать как³я-то гири къ ногамъ, то какая же цѣль его? Благо всѣхъ? Но развѣ всѣмъ будетъ легче оттого, что у каждаго будетъ по такой гирѣ на ногѣ?

   Марина чувствовала, что у нея уходитъ почва подъ ногами, что она приходитъ къ заключен³ямъ совершенно противоположнымъ тому, что она до сихъ поръ почитала реальною истиной, и съ ребяческимъ испугомъ говорила себѣ въ первое время, что она измѣняетъ своимъ убѣжден³ямъ!... Но вслѣдъ затѣмъ стала она себя допрашивать: въ чемъ же именно расходятся сами друзья ея съ этою реальною истиной ея убѣжден³й? И... и пришла въ недоумѣн³е... Демократизмъ, любовь къ народу?... Да, дѣйствительно, они не почитаютъ себя демократами, никогда этимъ не хвалились предъ ней,- но можетъ-ли она по совѣсти сказать, что не любятъ они народа? О графѣ уже и говорить нечего: онъ весь, кажется, одна правда - правда и добро,- онъ на дѣлѣ доказываетъ эту любовь свою именно къ народу; но самъ Александръ Ивановичъ, который такъ смѣшно сердится на все и бранится: сколько же разъ слышала она его горяч³я разсужден³я о тяжести теперешнихъ налоговъ, о безобразномъ крестьянскомъ судѣ, гдѣ, какъ сама она не разъ видала,- волостное правлен³е вѣдь тутъ, почти рядомъ со дворцомъ,- гдѣ кто поднесъ лишн³й штофъ, тотъ и правъ,- о круговой порукѣ, при которой труженикъ долженъ платить за пьяницу и лѣнтяя... Не вчера-ли еще такъ забавно смѣялся онъ надъ мнимыми либералами, которые "подъ народомъ разумѣютъ одни лапти и онучи, а сапоги почитаютъ недостойными шагать съ ними рядомъ. Когда же они отдѣляли себя отъ народа? Могла-ли она замѣтить хотя разъ въ ихъ сужден³яхъ, чтобъ они желали чего-нибудь для себя, для своею сослов³я, помимо блага остальныхъ, всей страны?... Сословные предразсудки? Но въ чемъ же? Есть-ли у нихъ что-либо общее съ тупымъ м³ровоззрѣн³емъ, напримѣръ, ²осифа Козьмича, который такъ надутъ своимъ родомъ, что почитаетъ себя какимъ-то идоломъ, которому подошвы цѣловать - такъ и то еще не каждаго онъ допуститъ?... Александръ Ивановичъ, вспомнила Марина съ улыбкой, на-дняхъ вышелъ въ самый жаръ гулять въ поле; у самаго Темнаго-Кута видитъ онъ: на полосѣ баба лежитъ, кровью исходитъ,- мужики кругомъ стоятъ, охаютъ, дѣлать что не знаютъ: за бороной, говорятъ, шла, да и грохнулась,- отъ солнца должно быть... "Такъ что-же вы стоите? засуетился онъ,- помочь надо,- воды скорѣе!..." А ключъ за версту будетъ, и отъ плуговъ да отъ боронъ своихъ никто отойти не хочетъ... Такъ онъ взялъ ее на руки и понесъ къ ключу. Мужиковъ совѣсть разобрала, побѣжали за нимъ: "пусти, батюшка, донесемъ!" А онъ имъ въ отвѣтъ,- а бабу все несетъ:- "вы, говоритъ,- шутъ этакой,- посты соблюдаете? Въ душеспасительностъ сыроѣшки вѣрите?" - "Какъ же, батюшка, не вѣрить? говорятъ дураки,- вѣримъ!" - "А то, что ближнему помогать нужно,- объ этомъ не слыхали? Убирайтесь же къ чорту!" И принесъ больную къ водѣ, привелъ въ чувство и оттуда довелъ ее до дому, да за подлѣкаремъ сходилъ самъ же, и не оставилъ, пока совсѣмъ ея на ноги не поставили... Чѣмъ же, спрашивала себя Марина, они баре, бѣлоручки? Тѣмъ развѣ, что родились они богатыми?... такъ неужто-жь, въ самомъ дѣлѣ, у нихъ ихъ богатство отнимать!... А все же они аристократы! говорила она себѣ, но подъ обаян³емъ того, что она теперь понимала подъ этимъ словомъ,- она уже чувствовала всю себя. Это было что-то, чего она въ своей глуши не встрѣчала еще никогда, ни въ комъ, и о чемъ не могли ей дать понят³я тѣ русск³я издан³я, которыми зачитывались въ Глинскомъ уѣздѣ,- что-то не значившееся въ знакомомъ ей современномъ словарѣ, далеко не похожее на то, что извѣстно ей было до сихъ поръ подъ знаменитымъ словомъ развитость. Это было то, что Завалевск³й по какому-то поводу назвалъ однажды при ней культурою, нѣчто широкое, свободное, съ высоты, какъ выражалась Марина... Ничего условнаго, навязаннаго извнѣ не чувствовала она,- ничего съуженнаго въ приготовленную напередъ рамку, отзывающагося чахоточною работой насилованной мысли, вчера жеванною и непереваренною книгою... Какъ тотъ мальчикъ арабской сказки, побывавш³й въ подземномъ чертогѣ ген³евъ и принесш³й оттуда алмазные и рубиновые плоды, которыхъ цѣнности онъ не вѣдалъ,- друзья Марины,- представлялось ей иной разъ,- пришли изъ какого-то другаго, свѣтлѣйшаго м³ра, и, не давая имъ никакой цѣны, сыпали сокровищами, что принесли съ собою оттуда... Это нѣчто невѣдомое ей до сихъ поръ и неотразимо ее привлекавшее - какъ будто составляло часть ихъ самихъ, ихъ организма: это сказывалось въ ихъ пр³емахъ, рѣчи, привычкахъ, вкусахъ, въ томъ, какъ подходили они къ предмету сужден³я, въ безконечной разнообразности того, что они знали, что возбуждало въ нихъ любопытство и интересъ. А знали они все, казалось дѣвушкѣ, все привлекало вниман³е ихъ, отъ какихъ-нибудь ученыхъ изслѣдован³й объ инд³йскихъ Ведахъ и до иллюстрац³й Густава Доре къ средневѣковымъ сказкамъ...- А если, можетъ быть, это дилеттантизмъ одинъ! вдругъ вспомнила Марина (она что-то ужасно сильное прочла въ одномъ изъ своихъ журналовъ противъ дилеттантизма)... Но отчего же это пошлое тунеядство, какъ выражалось передовое издан³е, отъ чего же отзывалось оно для нея чѣмъ-то такимъ прекраснымъ, возвышеннымъ, благороднымъ? Отчего никогда еще такъ не чувствовала она себя разумнымъ существомъ какъ въ обществѣ этихъ дилеттантовъ?...

   - Вотъ вы обо всемъ говорите, сказала она однажды имъ, для очистки совѣсти,- только менѣе всего о современныхъ задачахъ. Отчего это такъ?

   Пужбольск³й привскочилъ даже.

   - Это как³я так³я современныя задачи? воскликнулъ онъ:- все тѣ же Шульце-Деличъ и Лассаль, господинъ Карлъ Марксъ и русск³е молодцы въ Женевѣ!...

   - Я понимаю, что вы хотите сказать, заговорилъ въ свою очередь Завалевск³й:- но изволите видѣть, молодая особа, съ тѣхъ поръ, какъ человѣкъ пересталъ быть безхвостою обезьяной, не о "хлѣбѣ единомъ" мыслилъ онъ въ продолжен³е вѣковъ, и все, до чего ни касалась эта человѣческая мысль,- равно свято и дорого для человѣка...

   - И дороже всѣхъ вашихъ современныхъ задачъ, перебилъ его горячо князь:- должно быть для человѣка то великое хранилище, въ которое въ продолжен³е вѣковъ всѣ историческ³е народы и страны вносили свои жемчужины - мысль, опытъ, знан³е, - то, чего нѣтъ, не можетъ быть выше для него, человѣческое просвѣщен³е, человѣческая цивилизац³я.

   - Есть еще выше этого, молвила Марина съ глубокомысленнымъ видомъ,- это счаст³е всѣхъ!

   Пужбольск³й съ отчаян³я схватился обѣими руками за бороду:

   - Mais, par la barbe de Jupiter! запищалъ онъ, - какъ вы, умная дѣвушка, можете повторять такую нелѣпицу! Счаст³е всѣхъ!... Да развѣ мыслимо такое, общее для всѣхъ, подавляющее, животное счаст³е!... Разъ, два, - чихать. И всѣ чихаютъ... Разъ, два, три, - всѣмъ счастливымъ быть! И всѣ тотчасъ же принимаются благоденствовать до поту лица... Помилуйте, вѣдь это только Валаамовы ослицы росс³йскаго прогресса могутъ пророчествовать о такомъ счаст³и всѣхъ и обѣщать аллюмин³евыя стойла будущему человѣчеству! Вѣдь вы подумайте только, - вѣдь это было бы не человѣческое счаст³е, а счаст³е той, прежней безхвостой обезьяны; вѣдь во сто кратъ легче было бы вѣкъ свой кандалы носить, чѣмъ благоденствовать въ этихъ стойлахъ! А пока человѣкъ снова не превратится въ животное, скажите сами, ваше счаст³е можетъ ли быть счаст³емъ, напримѣръ, какого-нибудь петербургскаго директора департамента, или вотъ того злющаго кузнеца, который намедни...

   Завалевск³й поднялъ въ эту минуту на Пужбольскаго так³е странные, чуть не перепуганные глаза, что тотъ договорить не рѣшился и тотчасъ же перевелъ ихъ на дѣвушку.

   Но Марина не слышала,- она сидѣла съ поникшимъ взоромъ, съ морщинкою раздумья на лбу... Она старалась припомнить одинъ нѣмецк³й стихъ, слышанный ею недавно отъ графа - и который, думала она въ эту минуту, такъ хорошо относится къ нему самому...

  

  

   къ немалому удивлен³ю Пужбольскаго воскликнула она вдругъ, подымая на него глаза, и разсмѣялась...

   Въ одно прекрасное утро Марина сдѣлала даже одно удивительное открыт³е: рац³ональностъ и даже разумную необходимость того аристократизма, который признавала она въ друзьяхъ своихъ, она доказала, себѣ по Дарвину! Путая въ возбужденной головѣ все, что вычитала она о "подборѣ особей", обѣ "услов³яхъ развит³я организмовъ", о перерожден³и ихъ изъ низшихъ въ высш³я формы, она вывела свое собственное заключен³е ad hominem и разсудила такъ, что если въ природѣ существуетъ законъ постояннаго совершенствован³я, и ей для произведен³я высшаго существа на землѣ, человѣка, нужно было пройти чрезъ многообразнѣйш³я формы, начиная отъ одноглазой рыбы и до гориллы, а отъ гориллы, проходя чрезъ всякихъ островитянъ, краснокожихъ и негровъ, до чисто-бѣлой кавказской расы, то не слѣдуетъ-ли индуктивно заключить, что она не перестаетъ работать и понынѣ, и постоянно стремится выдѣлить изъ себя особи, формы, болѣе совершенныя, тонконервныя, способныя слѣдовательно въ высшему развит³ю и, такимъ образомъ, превосходящ³я прочихъ людей, людскую массу... А если это такъ, - а это уже такъ навѣрное! - то так³е люди, какъ ея друзья... какъ онъ, графъ,- она именно о немъ думала, - не представляются-ли они именно "высшими формами", высшими людьми, стоящими на вершинѣ, надъ всѣми другими!...

   Она такъ обрадовалась этому своему открыт³ю, что прибѣжала въ то утро на балконъ съ намѣрен³емъ сообщить его друзьямъ ранѣе, чѣмъ тѣ еще вышли изъ своихъ комнатъ. Но когда они оба явились, ей стало совѣстно, и она ничего не сообщила; только съ Пужбольскимъ, съ которымъ она обыкновенно грызлась, она въ это утро была необычно ласкова, ни разу не говорила ему: "вздоръ" и "глупости", и позволяла ему глядѣть на себя, не прерывая его вѣчнымъ: "что вы на меня такъ смотрите?" - что приводило его всегда въ конфузъ и отчаян³е. Съ графомъ она завела бесѣду по поводу его института, а именно, о допущен³и въ него женщинъ, которыя, доказывала она, гораздо болѣе способны, чѣмъ мужчины... Она не успѣла договорить, какъ Пужбольск³й влетѣлъ въ разговоръ съ мнѣн³емъ какого-то нѣмецкаго спец³алиста, приписывающаго раздражительность и нервность сѣверо-американцевъ тому именно, что народная школа тамъ въ рукахъ женщинъ.. Но Завалевск³й, въ великому удовольств³ю дѣвушки, опровергъ этотъ доводъ на основан³и лично ему извѣстныхъ выводовъ и фактовъ и отвѣчалъ Маринѣ, что en principe онъ совершенно съ нею согласенъ и объ этомъ долго думалъ,- но что по отношен³ю въ его институту затруднен³е представляется въ томъ, во-первыхъ, что въ его мысли это заведен³е должно быть непремѣнно закрытое заведен³е, и во-вторыхъ, что въ него должны поступать исключительно дѣти крестьянъ; что такой интернатъ для крестьянскихъ же дѣвочекъ немыслимъ пока, но что,- и это предвидится и значится въ его уставѣ,- параллельно съ его мужскимъ курсомъ, но, разумѣется, отдѣльно отъ него, можетъ быть открытъ равносильный курсъ для женскихъ особъ всѣхъ сослов³й, если только начальство заведен³я получитъ удостовѣрен³е въ томъ, что будетъ не менѣе пятнадцати слушательницъ въ началѣ курса...

   - Вдвое больше будетъ! воскликнула Марина, - сколько тутъ бѣдныхъ дѣвушекъ, жаждущихъ знан³я и занят³й!

   - Серьезно? быстро поднялъ на нее глаза графъ.

   Она одумалась.

   - Конечно, проговорила она,- очень много такихъ... которыя походятъ-походятъ и - бросятъ.

   - Русское Ausdauer! усмѣхнулся онъ тѣмъ уголкомъ, что такъ нравился Маринѣ.

   - Сдѣлайте меня инспектрисой, засмѣялась она:- я имъ шалопайничать не дамъ!...

   Онъ взглянулъ на нее съ гораздо большею внимательностью, чѣмъ въ ея понят³и заслуживала эта шутка.

   - А опытъ? спросилъ онъ.

   - Опытъ пр³обрѣтается...

   - И терпѣн³е тоже?...

   Она подумала - и не отвѣчала.

   - Хорошо, Марина Осиповна, сказалъ Завалевск³й съ новою полуулыбкой,- мѣсто вамъ будетъ, какъ только вы сами придете мнѣ сказать, что вы чувствуете себя способною управлять другими...

   - Вы правы! отвѣчала она на это, и брови ея мгновенно сдвинулись отъ налетѣвшаго на нее облава печали,- я пока еще ни на что не гожусь!... А ужь какъ бы женщины у насъ, примолвила она со вздохомъ,- нуждались въ хорошемъ образован³и!...

   - И не однѣ женщины! закачалъ головою графъ. - Подождемъ, можетъ быть и дождемся... А если у насъ установится когда-нибудь основательное образован³е, я не вижу причины, почему бы не допустить къ нему и женщинъ... Особенно славянская женщина,- она, пожалуй, дѣйствительно способна...

   Марина не дала ему кончить.

   - Не правда-ли, не правда-ли?- захлопала она даже отъ радости въ ладоши.- Какъ вы это справедливо сказали!...

   - Да? засмѣялся онъ:- но въ моей мысли образован³е это должно опять-таки прежде всего служить естественному и неизмѣнному призван³ю женщины - быть матерью!... Та, которая будетъ въ состоян³и замѣнить сыну своему наставника, будетъ вдвойнѣ мать!...

   - А вотъ для этого, должно быть, язвительно воскликнулъ Пужбольск³й,- и преподаютъ у насъ чуть не анатом³ю пятнадцатилѣтнимъ дѣвочкамъ!...

   Въ прежнее время Марина такъ и взъѣлась бы на него за такое пренебрежен³е къ реальнымъ знан³ямъ, но тутъ она только шутливо погрозила ему пальцемъ и весело возгласила:

   - Погодите, дайте образоваться русскимъ женщинамъ,- онѣ министрами будутъ!

   - Ахъ! захлопалъ въ свою очередь въ ладоши Пужбольск³й,- дождусь-ли я этого счастливаго времени! У меня дѣдъ былъ,- капитанъ-лейтенантомъ при Екатеринѣ служилъ,- такъ тотъ бывало, какъ вспомнитъ - и вздыхать начнетъ: "баб³й вѣкъ, золотой вѣкъ! Такъ и я, Марина Осиповна, такъ и я!... Только вотъ какое я маленькое неудобство при этомъ предвижу: вообразите себѣ,- въ комитетѣ министровъ, или тамъ въ государственномъ совѣтѣ, внесено очень важное дѣло, напримѣръ по военному министерству, а самого министра вдругъ нѣтъ. Гдѣ министръ? спрашиваютъ... А секретарь докладываетъ: онѣ просятъ обождать ихъ немножко, онѣ изволятъ примѣрять новое платье отъ Ворта изъ Парижа... Ну такъ займемся пока дѣломъ министра юстиц³и. А секретарь опять: госпожа министръ юстиц³и извиняются, - онѣ сегодня ночью изволили произвести на свѣтъ новую гражданку и...

   - Ну, скажите на милость, помирая со смѣху обратилась Марина съ жалобой къ Завалевскому,- есть-ли возможность говорить съ нимъ о чемъ-нибудь дѣльномъ!...

   - Никакой возможности нѣтъ, молодая особа, подтвердилъ тотъ,- никакой!...

   Марина въ этотъ день ушла съ балкона съ особенно свѣтлымъ чувствомъ на душѣ. Она какъ-то сознавала внутренно, что она была... не естественнѣе, нѣтъ!... естественно - это совсѣмъ другое значитъ,- это, напротивъ, вотъ когда она, напримѣръ, въ первый день знакомства ея съ графомъ, отпустила, что "²осифъ Козьмичъ по пятнадцати чашекъ чаю въ сутки дуетъ", и онъ такъ посмотрѣлъ на нее, услыхавъ это, что она, вся красная, убѣжала домой... Нѣтъ, совсѣмъ не то, не естественнѣе; она чувствовала, что была сегодня простѣе... была какъ бы къ нимъ ближе, - и что это очень хорошо какъ-то выходитъ....

   И съ этой минуты юная демократка съ гораздо меньшимъ пренебрежен³емъ, чѣмъ прежде, стала думать о томъ, что и она бѣлокостная и что въ ней течетъ кровь князей Серебряныхъ-Телепневыхъ.

  

  

   Какъ хороша была весна въ этомъ году! Какимъ пышнымъ ковромъ послѣ, въ пору выпавшихъ дождей, зеленѣли травы въ поляхъ! А въ береженыхъ аларожскихъ лѣсахъ, на тридцать тысячъ десятинъ кругомъ, что было молодой тѣни, что переливовъ свѣта, что красокъ, что цвѣтовъ!... Весело было Маринѣ, низко наклонясь надъ сѣдломъ, пробираться впереди Завалевскаго по знакомымъ ей лѣснымъ тропинкамъ, неожиданно вывести его на широкую поляну, всю пламенѣвшую прощальнымъ блескомъ солнца, и, сдерживая твердымъ поводомъ своего тонконогаго коня, долгимъ и радостнымъ взглядомъ слѣдить за умиленнымъ выражен³емъ, которое принимало въ эти минуты лицо ея спутника... Онъ узнавалъ такъ долго невиданныя имъ мѣста, - и дѣтство, и первыя впечатлѣн³я, первые восторги воскресали на мгновен³е въ его душѣ, на мгновен³е озаряли ее лучомъ тѣхъ первыхъ дней, тѣхъ блаженныхъ "грезъ первоначальныхъ"... Она никогда не заговаривала съ нимъ въ эти минуты, - она ждала,- она знала: онъ самъ заговоритъ, про себя, по обыкновен³ю, и затѣмъ словно проснется и поведетъ съ нею рѣчь, тихо улыбаясь... А эта улыбка - это весь онъ! говорила мысленно Марина...

   Одно скучно: ²осифъ Козьмичъ сопровождалъ ихъ неизмѣнно въ этихъ прогулкахъ. Во-первыхъ, онъ былъ въ душѣ кавалеристъ и страстный лошадиный охотникъ; къ тому же и самыя лошади были его лошади, то-есть шли изъ Аларожскаго - небольшаго, но извѣстнаго по всей странѣ,- завода чистокровныхъ арабскихъ коней, которымъ "потомокъ гетмановъ" занимался болѣе, чѣмъ всѣми остальными отраслями ввѣреннаго ему управлен³я, и даже, благодаря этой его страсти къ лошадямъ, занимался безъ пользы для себя. Во-вторыхъ, онъ въ послѣднее время, послѣ того разговора съ графомъ, относился въ Маринѣ съ какою-то особенною, нѣжною внимательностью, какъ-то очень замѣтно старался показать себя отцомъ. Но на Марину это производило впечатлѣн³е, далеко не отвѣчавшее ожидан³ямъ самомнящаго господина Самойленки: его чрезмѣрная заботливость и ласково шутливыя рѣчи, съ которыми онъ постоянно обращался въ ней, теперь только раздражали и стѣсняли ее...

   - Отстаньте! не выдержавъ, крикнула она однажды на него, въ присутств³и Завалевскаго, въ отвѣтъ на трет³й разъ возобновлявш³йся его вопросъ, не слишкомъ-ли слабо подт