Теккерей Уильям Мейкпис - Базар житейской суеты. Часть четвертая

лъ къ свѣдѣн³ю, въ чемъ должна состоять сущность этого дѣльца. Здѣсь, какъ и въ другихъ случаяхъ, онъ славился необыкновеннымъ искусствомъ и предусмотрительност³ю, и покойный главнокомандующ³й особенно цѣнилъ мистера Макмурдо. Молодые люди, поставленные въ затруднительное положен³е, всегда находили въ немъ достойнаго совѣтника, помощника и друга.

   - Ну, дружище, съ кѣмъ тамъ у васъ, изъ-за чего и какъ? разсказывай, началъ старый воинъ. Опять, что-ли карточная истор³я, какъ съ этимъ капитаномъ Маркеромъ, котораго мы подстрѣлили?

   - Нѣтъ, другъ... теперь изъ-за жены, отвѣчалъ Кроли, покраспѣвъ, и потупивъ глаза въ землю.

   Макмурдо свистнулъ.

   - Вотъ какъ! я всегда, признаться, говорилъ, что оно того... сказалъ Макмурдо, да и спохватился, когда увидѣлъ, что лицо полковника вытянулось необыкновеннымъ образомъ при началѣ этой рѣчя.

   Дѣло въ томъ, что въ казармахъ уже давненько смотрѣли, съ нѣкоторымъ подозрѣн³емъ, на личный характеръ полковницы Кроли, поговаривали о ней довольно легкомысленно. Въ клубахъ нѣкоторые джентльмены держали пари относительно вѣроятной судьбы мистера Родона. Макмурдо съ своей стороны былъ убѣжденъ, что ему не сдобровать.

   - Что? развѣ ужь слишкомъ далеко зашло? продолжалъ капитанъ серьёзнымъ тономъ. Нельзя ли какъ-нибудь уладить это дѣло потихоньку, безъ огласки? Можетъ-быть тутъ одии только подозрѣн³я, или ужь оно, того... что бишь я хотѣлъ? Письма можетъ-быть - голубиные намеки, что-ли? Лучше бы, право, не шумѣть, и похоронить все это втайнѣ...

   "И онъ спохватился только что теперь! подумалъ про себя капитанъ Макмурдо. Ему пришли въ голову разнообразыыя и шумныя засѣдан³я за общимъ столомъ, гдѣ репутац³я мистриссъ Кроли давно разбита была въ дребезги.

   - Нѣтъ, другъ, одннъ только конецъ этой истор³и, отвѣчалъ Родонъ,- нечего больше дѣлать, какъ... поннмаешь? Меня арестовали на дорогѣ, засадили въ долговую тюрьму, я освободился, и засталъ ихъ наединѣ. Я сказалъ сму, что онъ негодяй, лжецъ и трусъ, повалилъ и оттузилъ его. А ужь, послѣ того, извѣстный конецъ.

   - Разумѣется, сказалъ Макмурдо. Кто же онъ?

   - Лордъ Стейдъ.

   - Маркизъ? Вотъ оно куда метнуло!.. Давновпрочемъ болтали, что онъ... то-есть, была у насъ рѣчь, что ты...

   - Что я? проревѣлъ Родонъ. Хочешъ ли ты этимъ сказать, что у васъ тутъ говорили вро мою жену?.. Отчего же ты не извѣстилъ меня, Макъ?

   - Ну, да вѣдь мало-ли что говорится, языкъ безъ костей, не всякое слово въ строку, отвѣчалъ Макмурдо. За какимъ дьяволомъ я сталъ бы извѣщать тебя обо всѣхъ этихъ пустякахъ?

   - Нѣтъ, братъ, ты поступилъ не по-дружески, Макмурдо, сказалъ озадаченный Родомъ.

   И закрывъ свое лицо обѣими руками, онъ обнаружилъ так³е энергическ³е признаки глубочайшей грусти, что старый его товарищъ почувствовалъ невольный припадокъ соболѣзнован³я и симпат³и.

   - Hy, полно, полно, старина! сказалъ онъ. Будь онъ чортъ или маркизъ, милордъ или дьяволъ, мы повалимъ его, дружище. Ну, а что касается до женщинъ, то много ихъ на одинъ салтыкъ,- повѣрь мнѣ.

   - Ахъ, ты не знаешь, какъ я любилъ эту женщину! проговорилъ несчастный Родонъ. Я слѣдовалъ за ней повсюду, какъ лакей, всѣмъ ей пожертвовалъ, нищимъ сдѣлался изъ любви къ ней. Чортъ побери, я не разъ продавалъ и закладывалъ свои карманные часы, чтобы только угодить ея прихотямъ, а она?.. Она отказалась прислать мнѣ на выручку сотню фунтовъ, тогда-какъ въ ея распоряжен³и были тысячи, о которыхъ я и не зналъ.

   И терзаемый порывами отчаян³я, которыхъ прежде никто и никогда не замѣчалъ въ немъ, полковникъ разсказалъ, въ безсвязныхъ выражен³яхъ, всѣ обстоятельства и подробности этой истор³и. Маимурдо не проронилъ тутъ ни одного слова и, какъ опытный совѣтникъ, тотчасъ же рѣшился обратить нѣкоторые намеки въ его пользу.

   - А что, братъ, вѣдь пожалуй что она, въ самомъ дѣлѣ невинная, сказалъ онъ. Сама она утверждаетъ это. Изъ того, что ты видѣлъ ее съ милордомъ, еще ровно ничего не слѣдуетъ. Лордъ Стейнъ бывалъ у ней и прежде тысячу разъ.

   - Можетъ-быть, можетъ-быть, проговорилъ Родонъ грустнымъ тономъ,- а вотъ что ты на это скажешь, любезный другъ?

   И онъ показалъ капитану тысяча-фунтовый билетъ, наименный въ шкатулкѣ Ребекки.

   - Это онъ ей далъ, Макмурдо, продолжалъ полковникъ. Я ничего не зналъ объ этомъ. И съ такими деньгами она заставила меня сидѣть въ тюрьмѣ изъ-за сотни фунтовъ!

   Капитанъ принужденъ былъ согласиться, что скромность этого рода имѣстъ подозрительный характеръ.

   Еще до начала этой конференц³и, Родонъ отправилъ капитанскаго деньщика на Курцонскую улицу съ приказан³емъ къ своему каммердимеру, чтобы тотъ вручилъ подателю узелъ съ платьемъ, въ которомъ полковникъ, щеголявш³й все еще въ бальномъ костюмѣ, очень нуждался. И въ отсутств³е этого слуги Родонъ и его секундантъ, пользуясь пособ³емъ джонсонова словаря, необходимаго для справокъ въ правописан³и, сочинили письмо, которое Макмурдо долженъ былъ отправить къ лорду Стейну отъ своего имени. Письмо вышло толковитое и складное. Капитанъ Макмурдо, свидѣтельствуя наиглубочайшее почтен³е маркизу Стейну, имѣлъ честь всенижайше извѣстить, что полковникъ Родонъ Кроли уполномочилъ его сдѣлать всѣ необходимыя распоряжен³я касательно извѣстной встрѣчи, неизбѣжной послѣ событ³й этого утра, и которой безъ сомнѣн³я милордъ будетъ требовать самъ отъ полковимка Кроли. На этомъ основан³и капитанъ Маимурдо убѣдительнѣйше просилъ лорда Стейна прислать къ нему довѣреннаго друга, съ которымъ бы онъ, капитанъ, могъ переговорить о взаимныхъ услов³яхъ съ той и другой стороны. Свидѣтельствуя еще разъ наиглубочайшее почтен³е, Макмурдо учтивѣйшимъ образомъ изъявилъ желан³е, чтобы вышеозначеяная встрѣча устроена была какъ-можно скорѣе.

   Въ постскриптѣ капитанъ объявилъ, что въ его распоряжен³и находится банковый билетъ въ значительную сумму, которая, по весьма вѣроятному предположен³ю полковника Кроли, составляетъ собственность маркиза Стейна. капитанъ желалъ, при первой возможности, передать билетъ его владѣльцу.

   Когда письмо это было сочинепо и переписано, капитанск³й деньщикъ, отправивш³йся на Курцонскую улицу, воротился, но безъ узла и чемодана, за которыми былъ посланъ, и притомъ лицо его выражало какое-то странное безпокойство и досаду.

   - Ну что, любезный? спросилъ Родонъ. Принесъ?

   - Никакъ нѣтъ-съ, отвѣчалъ деньщикъ.

   - Отчего же?

   - Не отдаютъ вашихъ вещей.

   - Какъ не отдаютъ?

   - Да такъ-съ. Подите-ка, самъ чортъ тамъ голову сломитъ. Суматоха такая, что видимо-невидимо. Всѣ перепились. Пришелъ самъ хозяинъ, и занялъ вашу квартиру. Они тамъ говорятъ, сударь, что вы унесли съ собой серебро, полковникъ.... да мало ли еще что тамъ они болтаютъ, прибавилъ добродушный слуга послѣ минутной паузы. Горничная кажись ужь сбѣжала. Симпсонъ, вашъ каммердинеръ, пьянъ какъ стелька, и буянитъ пуще всѣхъ. Онъ говоритъ, что не позволитъ тряпки вынести изъ дома, пока не заплатятъ ему жалованья.

   Отчетъ объ этомъ маленькомъ волнен³и на Майской ярмаркѣ изумилъ пр³ятелей, и сообщилъ нѣкоторую живость ихъ разговору. Оба они вдоволь посмѣялись, когда выслушали забавный разсказъ деньщика.

   - Я радъ, по крайней мѣрѣ, что мальчугана моего нѣтъ дома, сказалъ Родонъ, кусая свои ногти. Ты вѣдь помнишь, Макмурдо, какъ онъ ѣздилъ въ берейторской школѣ? Онъ сидѣлъ въ ту пору настоящимъ козыремъ: не правда ли?

   - Правда, мой другъ, правда, подтвердилъ капитанъ Макмурдо.

   Маленьк³й Родонъ, одинъ изъ пятидесяти другихъ мальчиковъ, сидѣлъ въ это самое время въ капеллѣ школы Бѣлаго Собратства, думая о томъ, какъ онъ поѣдетъ домой въ будущую субботу, и какъ, по всей вѣроятности, папа возьметъ его съ собой въ театръ.

   - Да, братъ, этотъ мальчикъ - настоящ³й козырь, продолжалъ отецъ, все еще думая о своемъ сынѣ. Вотъ что, Макмурдо, если этакъ что случится... если я буду убитъ... ужь, пожалуйста, другъ, не откажи... сходи ты къ этому мальчугану, и скажи, что я очень... очень любилъ его, и ужь... самъ знаешь что. Да еще, не забудь, другъ Макмурдо... вотъ эти золотыя пуговки вручи ты ему отъ меня... на... на память. Больше мнѣ нечего ему оставить.

   Онъ закрылъ лицо своими черными руками, и крупныя слезы покатились бѣлыми бороздами по его щекамъ. Мистеръ Макмурдо воспользовался также случаемъ снять съ головы своей шелковый колпакъ, и отереть имъ свои глаза.

   - Ступай-ка, любезный, закажи намъ завтракъ, да получше, громко сказалъ онъ своему деньщику веселымъ тономъ. Чего ты хочешь, Кроли? Почекъ съ перцомъ? Селедку? Ну, и того, и другаго. Да вотъ что, Клей, продолжалъ онъ; обращаясь опять къ деньщику,- вынь изъ коммода какое-нибудь платье для полковника; мы съ нимъ бывали встарину одного роста и дородства. Помнишь ли, Родонъ, какъ мы разъѣзжали съ тобой на этихъ полковыхъ рысакахъ? Охъ, старина, старина!

   Съ этими словами, чтобы не мѣшать полковнику одѣваться, онъ повернулся къ стѣнѣ, и принялся опять дочитывать интересную статейку о борьбѣ двухъ боксёровъ. Когда туалетъ Родона былъ конченъ, Макмурдо бросилъ газету, и началъ одѣваться самъ.

   Ho, приготовляясь къ свиданью съ лордомъ, капитанъ Макмурдо употребилъ на этотъ разъ особенную тщательность при своемъ собственномъ туалетѣ. Онъ нафабрилъ усы до степени блистательнаго лоска, туго натянулъ бѣлый галстухъ, и надѣлъ превосходнѣйш³й лосинный жилетъ. Когда онъ и пр³ятель его вошли въ общую залу; гдѣ былъ для нихъ приготовленъ завтракъ, молодые офицеры встрѣтили съ громкими комплиментами мистера Макмурдо, и спросили, ужь не намѣренъ ли онъ жениться въ это воскресенье.

  

  

   Озадаченная роковыми событ³ямй предшествующей ночи, мистриссъ Бекки долго не могла выйдти изъ своего оцѣпенен³я и пролежала въ постели до двѣнадцати чаеовъ. Звонъ воскресныхъ колоколовъ привелъ ее въ себя. Приподнявшись съ постели, она принялась наигрывать въ свой собственный колокольчикъ, призывая француженку-горничную, которая, какъ мы знаемъ, оставила ее за нѣсколько часовъ.

   Мистриссъ Родонъ Кроли звонила долго и громко, но безъ всякаго успѣха, и хотя наконецъ она дернула за сонетку съ такимъ отчаяннымъ усил³емъ, что снурокъ отъ колокольчяка остался въ ея рукахъ, однакожь мамзель Фифина не явилась; - да, рѣшительно не явилась и тогда, какъ раздраженная миледи, съ оборванной сонеткой въ рукахъ и растрепанными волосами, выбѣжала въ корридоръ, и начала, громкимъ голосомъ и топая ногами, кликать свою служанку.

   Дѣло въ томъ, что mademoiselle Fifine, не спросясь ничьего позволен³я, изволила совсѣмъ оставить хозяйственное заведен³е на Курцонской улицѣ. Подобравъ брильянты и друг³я бездѣлки, оставленныя въ гостиной, Фифина взошла къ себѣ наверхъ и тщательно уложила. всѣ свои картонки, ящички и сундучки. Затѣмъ, выбравшись на улицу, она наняла извощичью карету для собственнаго употреблен³я, и вынесла собственноручно весь свой багажъ, безъ всякой посторонней помощи, въ которой вѣроятно ей бы отказали, такъ-какъ вся домашняя челядь ненавидѣла отъ всей души эту заносчивую Парижанку. Такимъ-образомъ, не простившись ни съ кѣмъ, мамзель Фифина покинула Курцонскую улицу однажды навсегда.

   Игра, по ея мнѣн³ю, совсѣмъ окончилась въ этомъ малензькомъ хозяйствѣ, и mademoiselle Fifine уѣхала въ наемной каретѣ, какъ вѣроятяо мног³я изъ ея прекрасныхъ соотечественницъ поступили бы на ея мѣстѣ. Собираясь въ путь далек³й, она забрала не только свои собственные пожитки, но и нѣкоторыя довольно замѣчательныя вещи, составлявш³я собственность мистриссъ Кроли (если только можно допустить въ строгомъ смыслѣ какую-нибудь собственность у этой миледи). Кромѣ вышеупоминутыхъ брильянтовъ и нѣкоторыхъ нарядныхъ платьевъ, уже давно привлекавшихъ вниман³е этой любезной служанки, мамзель Фифи захватила ненарокомъ четыре богатѣйш³е вызолоченные подсвѣчника à la Louis-Quatorze, шесть вызолоченныхъ альманаховъ, столько же кипсековъ, золотую эмалевую табакерку, принадлежавшую когда-то мадамъ дю-Барри, хорошенькую маленькую чериильницу и перламутровый письменный приборъ, употреблявш³йся въ извѣстныхъ случаяхъ при сочимен³и очаровательныхъ записочекъ на розовой бумагѣ. Серебряныя вилки и ножи; лежавш³е на маленькомъ столикѣ по поводу petit festin, прерваннаго Родономъ, также исчезли изъ джентльменскаго домика вмѣстѣ съ исчезновен³емъ мамзель Фифины. Но друг³я металлическ³я принадлежности, неудобныя для перенесен³я вслѣдств³е ихъ тяжеловѣсности, она оставила на своемъ мѣстѣ, и по этой же причинѣ остались неприкосновенности каминные приборы, каминныя зеркала и фортепьяно изъ розоваго дерева. Спустя нѣсколько времени, одна почтенная дама привлекательной наружности, похожая какъ двѣ капли воды на мамзель Фпфину, открыла въ Парижѣ модный магазинъ въ Rue du Helder, гдѣ она жила, пользуясь большимъ кредитомъ, и наслаждаясь покровительствомъ милорда Стейна. Эта особа отзывалась всегда объ Англ³и, какъ о самой негодной странѣ въ м³рѣ, и разсказывала своимъ молодымъ воспитанницамъ, что она была нѣкогда affreusement volée туземцами этого острова. Нѣтъ сомнѣн³я, что изъ сострадан³я къ этимъ несчаст³ямъ, великодушный маркизъ оказывалъ свое покровительство почтеыной madame de Saint Amarante. Да здравствуетъ она мпог³я лѣта на Базарѣ Житейской Суеты! Мы не будемъ имѣть съ ней никакого дѣла.

   Услышавъ необыкновенную толкотню и движен³е внизу, мистриссъ Родонъ Кроли, пораженная сильнѣйшимъ негодован³емъ на безстыдство прислуги, неотвѣчавшей на ея многократный призывъ, накинула на плеча свои утренн³й пеньюаръ, и величественно сошла въ гостиную, откуда слышался этотъ демонск³й гвалтъ.

   Тамъ кухарка съ грязнымъ лицомъ и въ засаленомъ передникѣ, сидѣла на прекрасной ситцовой софѣ подлѣ мистриссъ Регтльсъ, которую подчивала мараскиномъ. Вертлявый пажъ, еще недавно разносивш³й розовыя записочки мистриссъ Кроли, и проворно вилявш³й около ея маленькой коляски, запускалъ свои пальцы въ банку съ малиновымъ вареньемъ; каммердинеръ серьёзно разговаривалъ съ мистеромъ Реггльсомъ, котораго лицо выражало глубокое разстройство и печаль - и увы! хотя дверь была отворена, и Ребекка уже нѣсколько разъ топала своей миньятюрной ножкой, никто изъ слугъ не обратилъ ни малѣйшаго вниман³я на присутств³е миледи.

   - Еще рюмочку, голубушка! говорила кухарка, обращаясь къ мистриссъ Реггльсъ, когда Ребекка стояла среди комнаты.

   - Симпсонъ! Троттеръ! кричала раздраженная миледи. Какъ вы смѣсте здѣсь оставаться, когда слышите мой голосъ? Какъ вы смѣете сидѣть въ моемъ присутств³и? Гдѣ моя горничная?

   Пажъ встрепенулся и поспѣшилъ высвободить изъ банки свои пальцы, но кухарка храбро додила свой стаканъ, и еще храбрѣе уставила глаза на мистриссъ Кроли. Ликеръ, повидимому, возбудилъ въ ней яростное присутств³е духа.

   - Ваша софа! поди-ка-ты как³я новости! сказала кухарка. Я сижу на софѣ мистриссъ Реггльсъ, не на вашей. Иистриссъ Реггльсъ, не шевелись, моя голубушка, не тревожься. Я сижу на собственной софѣ мистера и мистриссъ Реггльсъ; они купили ее на честныя деыежки, и дорого она имъ стоитъ, охъ какъ дорого! Какъ вы думаете, мистриссъ Реггльсъ, если я буду тутъ сидѣть до тѣхъ поръ, пока заплатятъ мое жалованье, долго-ли я просижу? Ха, ха, ха!

   И затѣмъ кухарка налила себѣ другой стаканчикъ сладкаго ликера, и выпила его съ отвратительной злостью.

   - Троттеръ! Симпсонъ! Вытолкайте эту пьяницу, кричала мистриссъ Кроли.

   - Вытолкайте ее сами, если есть охота, сказалъ Троттеръ, каммердинеръ. Заплатите намъ деньги и, пожалуй, гоните всю прислугу. Мы знаемъ, добра нечего ждать отъ васъ.

   - Неужели всѣ вы сговорились обижать меня? кричала Ребекка съ ужасающимъ неистовствомъ. Вотъ погодите, какъ скоро воротится мистеръ Кроли...

   Но при этомъ слуги разразились такимъ адскимъ хохотомъ, что въ комнатѣ задребезжали стекла. Одинъ только мистеръ Реггльсъ, скромный и печальный, не принималъ участ³я въ отвратительной сценѣ.

   - Мистеръ Кроли не воротится, сударыня, если вамъ угодно знать, сказалъ каммердинеръ. Онъ присылалъ сюда за своими вещами, но я не отдалъ ничего, хотя мистеръ Реггльсъ и совѣтовалъ отдать. Заплатите намъ жалованье, и мы уйдемъ. Я тутъ не останусь. Заплатите намъ жалованье, заплатите.

   Каммердинеръ былъ пьянъ: это доказывали его багровыя щеки и дерзк³й языкъ.

   - Мистеръ Реггльсъ, сказала Бекки въ припадкѣ ужаснаго отчаян³я, неужели вы не защитите меня отъ этихъ пьяницъ.

   - Не буянь, Троттеръ, сдѣлай милость! сказалъ пажъ, сжаливш³йся надъ плачевнымъ состоян³емъ своей миледи, и желавш³й показать, что титулъ пьяницы къ нему никакъ не можетъ относиться.

   - Мистриссъ Кроли, мистриссъ Кроли! воскликнулъ наконецъ мистеръ Реггльсъ. Думалъ ли я дожить до такого несчастнаго дня! Я знаю вашу фамил³ю съ дѣтскихъ лѣтъ. Тридцать лѣтъ былъ я каммердинеромъ у миссъ Матильды Кроли, и не грезилось мнѣ даже во снѣ, что одинъ изъ членовъ этой фамил³и раззоритъ меня въ конецъ... да, въ конецъ! говорилъ бѣдняга, заливаясь горькими слезами. Будетъ ли мнѣ отъ васъ какая-нибудь плата? Вы жили въ этомъ домѣ четыре года, кушали мой хлѣбъ, пользовались моею мебелью. Одного молока и масла вы набрали на мой счетъ больше чѣмъ на сотню фунтовъ стерлииговъ, а сколько пошло на васъ муки, яицъ и сливокъ въ эти четыре года! Одна ваша комнатпая собачка проѣдала больше, чѣмъ шиллингъ въ сутки!

   - Зато она не заботилась о своей собственной плоти и крови, перебила кухарка. Вѣдь ея ребёнокъ умеръ бы съ голоду, если бы я за нимъ не ходила.

   - Его отдали въ пр³ютъ, кухарка, слышала ты это? сказалъ Троттеръ.

   Между-тѣмъ честный Реггльсъ продолжалъ плачевнымъ тономъ исчислять свои убытки... Все;,что онъ говорилъ, было справедливо: Бекки и мужъ ея раззорили его въ конецъ. Каждую недѣлю со всѣхъ сторонъ приходили къ нему новые счеты, и онъ даже рисковалъ быть выгнаннымъ изъ собственнаго дома, такъ-какъ имѣлъ несчаст³е вездѣ поручаться за фамил³ю Кроли. Его слезы и жалобы, повидимому, еще больше растревожяли Ребекку.

   - Всѣ вы противъ меня, всѣ до одного! сказала она раздраженнымъ тономъ. Чего же вы хотите? Не расплачиваться же мнѣ съ вами въ воскресенье. Приходите завтра, и каждый изъ васъ получитъ все до копѣйки... Я думала, мужъ мой разсчиталъ васъ. вхВсе-равно; разсчитаетъ завтра. Увѣряю васъ честью, сегодня поутру онъ вышелъ изъ дома съ двумя тысячами фунтовъ въ карманѣ. Мнѣ онъ не оставилъ ничего. Обратитесь къ нему. Дайте мнѣ шляпку и шаль; я пойду къ нему. Была ссора между нами сегодня поутру... вы знаете это всѣ. Даю честное слово, что онъ расплатится со всѣми... Онъ получилъ хорошее мѣсто. Сейчасъ къ нему иду.

   Эта смѣлая рѣчь сильно подѣйствовала на мистера Реггльса и на всѣхъ присутствующихъ. Онѣ переглянулись съ великимъ изумлен³емъ другъ на друга, когда мистриссъ Бекки, величественная и страшная въ своемъ гнѣвѣ, вышла изъ гостиной. Она пошла къ себѣ наверхъ, и одѣлась на этотъ разъ безъ помощи своей французской служанки. Затѣмъ она пошла въ кабинетъ Родона, и увидѣла тутъ нѣсколько узловъ и чемоданъ съ надписью, сдѣланною карандашомъ: "отослать ко мнѣ по первомъ востребован³и". Затѣмъ мистриссъ Кроли направила свои шаги на чердакъ, въ каморку, гдѣ жила ея горничная; всѣ шкафы были опорожнены тутъ, и не осталось ни одной вещицы послѣ форсированнаго бѣгства этой служанки. Ребекка вспомнила о брильянтахъ, брошенныхъ ею на полъ, и страшная истина со всѣми подробностями обрисовалась передъ ея умственнымъ взоромъ.

   - Велик³й Боже! вскричала она въ припадкѣ страшнаго отчаян³я,- какая бѣдственная, непостижимо-злосчастная судьба! Быть такъ близко къ счастью, и потерять все, все въ одну минуту!.. Но неужели я слишкомъ опоздала? Нѣтъ, еще можно попытаться.

   Она одѣлась на скорую руку, и вышла изъ дома, неоскорбляемая на этотъ разъ дерзостью прислуги; но вышла одна, безъ человѣка. Было четыре часа. Быстро бѣжала она изъ улицы въ улицу, изъ переулка въ переулокъ (извощика нанять было не на что) и остановилась перевести духъ только на Большой Гигантской уллцѣ, передъ домомъ сэра Питта Кроли.

   - Дома ли леди Дженни Кроли?

   - Нѣтъ. Она въ церкви.

   Бекки не смутилась. Сэръ Питтъ былъ въ кабинетѣ, и приказалъ никого не принимать, но ей надобно же было его видѣть; она прдскользнула мимо ливрейнаго лакея, и очутилась въ комнатѣ сэра Питта, прежде чѣмъ изумленный баронетъ положилъ на столъ прочитанную газету.

   Онъ покраснѣлъ и отпрянулъ на спинку креселъ съ видомъ величайшаго волнен³я и страха.

   - Не смотрите на меня такими ужасными глазами; начала Ребекка; я не преступна, Питтъ, дорогой; безцѣнный Питть... вы были когда-то моимъ покровителемъ и другомъ. Клянусь небомъ, я не преступна, хотя всѣ наружныя обстоятельства обвиняютъ меня... и въ какую минуту, Боже мой, въ какую минуту! когда всѣ мой надежды готовы были исполниться, и блистательная каррьера ожидала насъ впереди!

   - Правда ли это, что я вижу въ нынѣшней газетѣ? сказалъ Питтъ, указывая на параграфъ, поразивш³й его необыкновеннымъ изумлен³емъ.

   - Совершенная правда. Лордъ Стейнъ извѣстилъ меня объ этомъ еще въ пятницу, наканунѣ этого роковаго бала. Онъ обѣщалъ это мѣсто еще за шесть мѣсяцевъ. Мистеръ Мартиръ, колон³альный секретарь, сказалъ вчера милорду, что уже сдѣланы всѣ распоряжен³я по этому дѣлу. Послѣдовалъ несчастный арестъ, и за нимъ - ужасная встрѣча. Вся моя вина лишь въ томъ, что я слишкомъ старалась и хлопотала объ интересахъ Родона. Лордъ Стейнъ былъ у меня и прежде больше сотни разъ. Признаюсь откровенно; у меня были деньги, о которыхъ ничего не зналъ Родонъ. Развѣ вы не знаете, какъ онъ безпеченъ? Могла ли я отдавать въ его распоряжен³е эти суммы?

   И такъ далѣе. Истор³я вышла складная, стройная, обставленпая весьма искусно мног ими поэтическими подробностями. Сэръ Питтъ слушалъ, мигалъ и не вѣрилъ ушамъ, Бекки признавалась откровенно, хотя съ глубокимъ сокрушен³емъ, что уже давно подмѣтила особенную привязанность къ себѣ лорда Стейна (при этомъ имени баронетъ покраснѣлъ); но, совершенно увѣренная въ своей добродѣтели, рѣшилась воспользоваться этимъ обстоятельствомъ къ возвышен³ю чести и достоинства фамил³и.

   - Я разсчитывала сдѣлать васъ пэромъ, и могла бы добиться этого при содѣйств³и лорда Стейна (сэръ Питтъ покраснѣлъ опять). Мы уже говорили объ этомъ. Вашъ ген³й и участ³е лорда Стейна привели бы въ исполнен³е эту надежду, еслибы не эта страшная катастрофа. Но я должна признаться откровенно, что всѣ мои первоначальные планы и разсчеты были обращены на одинъ предметъ - на то, чтобы вывести обожаемаго супруга изъ этого состоян³я бѣдности и окончательнаго раззорен³я, которое уже готово было обрушиться надъ нашей головою. Да, я замѣчала особенную приверженность къ себѣ лорда Стейна, продолжала она, потупивъ глаза въ землю. Прпзнаюсь, я употребляла даже всѣ зависящ³я отъ меня средства, чтобы понравиться этому человѣку - сколько это позволительно честной женщинѣ, и пр³обрѣсть его благосклонность и... уважен³е. Только въ пятницу поутру получено было извѣст³е о смерти губернатора Ковентр³йскаго Острова, и милордъ принялся немедленно ходатайствовать за моего мужа. Мы сговорились сдѣлать ему сюпризъ, и онъ самъ долженъ былъ прочесть въ сегодняшней газетѣ извѣст³е о своемъ назначен³и. Между-тѣмъ его арестовали; лордъ Стейнъ великодушно вызвался освободить его самъ, и сказалъ, чтобъ я не дѣлала по этому поводу никакихъ распоряжен³й. Милордъ смѣялся вмѣстѣ со мной, и говорилъ, какъ эта радостная и совершенно неожиданная вѣсть должна будетъ утѣшить горемычнаго плѣнника по выходѣ его изъ долговой тюрьыы. Но вотъ онъ самъ неожиданно воротился домой. Всѣ его подозрѣн³я возобновились, онъ вспыхнулъ, и, страшная сцена произошла между лордомъ Стейномъ и моимъ жестокимъ... жестокимъ Родономъ. Все теперь кончилось, исчезли всѣ надежды, и, о Боже мой! Что со мною будетъ? Сжальтесь надъ несчастной женщиной, великодушный другъ мой! Помирите насъ.

   Кончивъ эту истор³ю, она стала на колѣни, и схвативъ руку сэра Щтта, начала цаловать ее страстно, заливаясь при этомъ горькими слезами.

   Въ этомъ положен³и застала ихъ леди Дженни. Когда, по возвращен³и изъ церкви, сказали ей, что мистриссъ Кроли въ кабинетѣ, она опрометью бросилась въ комнату баронета.

   - Меня очень удивляетъ, что эта женщина осмѣлилась перешагнуть черезъ порогъ этой комнаты, сказала леди Дженни, трепещущая и блѣдная, какъ полотно.

   Должно замѣтить, что; немедленно послѣ завтрака, миледи отправила на Курцонскую улицу свою горничную, хорошо знакомую съ семействомъ мистера Реггльса. Развѣдавъ всю подноготную, горничная представила своей барынѣ подробнѣйшее донесен³е о роковомъ событ³и, со включен³емъ другихъ фантастическихъ добродѣтелей, изобрѣтенныхъ лакейскими головами.

   - Желаю знать, продолжала раздраженная миледи, какъ смѣетъ эта женщина входить въ домъ... честнаго семейства?

   Сэръ Питтъ отступилъ на нѣсколько шаговъ, изумленный энергическою выходкой своей супруги, онъ никогда не подозрѣвалъ въ ней такой энерг³и, Ребекка продолжна стоять на колѣняхъ въ своей поэтической позѣ.

   - Скажите ей, что она не знаетъ всѣхъ обстоятельствъ. Увѣрьте ее, что я невинна, всхлипывала мистриссъ Кроли.

   - Послушай, мой ангелъ, мнѣ кажется, что ты несправедливо обвимяешь мистриссъ Кроли, началъ сэръ Питтъ, причемъ Ребекка почувствовала значительное облегчен³е. Я увѣренъ съ своей стороны, что она...

   - Что она? закричала леди Дженни звучнымъ, произительнымъ, рѣзкимъ голосомъ, причемъ сердце ея забило сильнѣйшую тревогу,- что она, спраншваю васъ? Преступная жеищина, безсердечная мать, фальшивая жена? Она никогда не любила своего малютку, и бѣдняжка не разъ мнѣ жаловался на ея жестокое обхожден³е съ нимъ. Стыдъ и бѣдств³е приноситъ она во всякое семейство, разстроиваетъ и ослабляетъ, всѣ даже самыя священныя отношен³я и связи. Нѣтъ ничего вскренняго въ этой женщинѣ; все въ ней лесть, хвастовство, обманъ. Она обманывала своего мужа, какъ обманывала всѣхъ; душа ея запачкана тщеслав³емъ, любостяжан³емъ, всякими пороками. Я вся дрожу, когда дотрогиваюсь до нея. Я боюсь показывать дѣтей на ея глаза. Я...

   - Леди Дженни! перебилъ сэръ Питтъ. Этотъ языкъ вашъ...

   - Я была всегда для васъ вѣрною женою, сэръ Питтъ, продолжала неустрашимая леди Дженни, я свято сохраняла супружеск³й обѣтъ, произнесенный передъ Богомъ, и повиновалась вамъ, какъ преданная, послушная жена. Но есть предѣлы всему, сэръ Питтъ, и я объявляю, что если эта женщина еще разъ осмѣлится показаться на ваши глаза, я и мои дѣти въ туже минуту оставимъ вашъ домъ. Она недостойна быть въ обществѣ честныхъ людей. Вы... вы должны, сэръ, выбирать между ней и мною.

   Съ этими словами, леди Дженни, изумленная своею собственною смѣлостью, выпорхнула изъ кабинета, озадачивъ въ высшей степени и Ребекку, и баронета. Впрочемъ мистриссъ Кроли скоро опомнилась отъ изумлен³я, и даже почувствовала нѣкоторую усладу въ своемъ сердцѣ.

   - Это все надѣлала брильянтовая браслетка, которую вы мнѣ подарили, сказала она сэру Питту, опуская его руку.

   Баронетъ обѣщался ходатайствовать за нее передъ братомъ, и употребить все свое содѣйств³е къ примирен³ю супруговъ. Затѣмъ они простились, и леди Дженни имѣла удовольств³е видѣть изъ окна, какъ эта женщина оставила ея домъ.

  

  

   Въ общей залѣ Родонъ нашелъ нѣсколько молодыхъ офицеровъ, сидѣвшихъ за столомъ. Онъ безъ труда согласился принять участ³е въ ихъ трапезѣ, и кушалъ, съ удовлетворительнымъ аппетитомъ, наперченныхъ цыплятъ, приготовленныхъ къ этому завтраку. Содовая вода употреблялась на этотъ разъ вмѣсто водки. Молодые люди разсуждали о современныхъ событ³яхъ, распространяясь преимущественно о мамзель Ар³анѣ, французской танцовщицѣ, оставленной своимъ покровителемъ, и уже отыскавшей новаго обожателя въ особѣ Пантера Kappa. Кулачный бой, происходивш³й между Петомъ и Ботчеромъ, также входилъ въ составъ этой интересной бесѣды. Мистеръ Тандиманъ, юноша лѣтъ семнадцати, старавш³йся закрутить усы, которые покамѣстъ у него еще не выросли; былъ свидѣтелемъ этой знаменитой схватки, и разсуждалъ о ней тономъ знатока. Онъ самъ привезъ Ботчера на мѣсто сцены, и провелъ въ его обществѣ весь предшествующ³й вечеръ. Ботчеръ непремѣнно бы остался побѣдителемъ, если бы тутъ не было фальши. Тандиманъ проигралъ закладъ, но платить не хотѣлъ. Пусть они бѣснуются тамъ, сколько хотятъ, а ужь онъ не заплатитъ.

   Интересная бесѣда была во всемъ разгарѣ, когда наконецъ пришелъ и мистеръ Макмурдо. Съ прибыт³емъ его вновь были пересмотрѣны и обсужены всѣ подробности относительно танцовщицъ и боксеровъ. Макмурдо, несмотря на свои сѣдые волосы, любилъ преимущественно компан³ю молодыхъ людей, и самъ разсказывалъ въ ихъ духѣ мног³е чрезвычайно замысловатые анекдоты, возбуждавш³е единодушный восторгъ. Нельзя впрочемъ сказать, чтобъ почтенный капитанъ былъ вполнѣ человѣкъ свѣтск³й и угодникъ дамск³й; молодые люди охотно приглашали его на свои обѣды, но они не считали нужнымъ знакомить его съ своими сестрами и матерями. Образъ жизни мистера Макмурдо былъ далеко не блистателенъ съ джентльменской точки зрѣн³я, но онъ вполнѣ былъ доволенъ своей судьбой, и пр³обрѣлъ всеобщее расположен³е за свою простоту и добросердечную откровенность.

   Покамѣстъ капитанъ Макмурдо завтракалъ, друг³е джентльмены, уже вышедш³е изъ-за стола, предавались различнымъ увеселен³ямъ и забавамъ. Молодой лордъ Варинасъ вооружился огромной пенковой трубкой, а капитанъ Югсъ закурилъ гаванскую сигару. Мистеръ Тандиманъ, юноша сорви-голова, молодцоватый на всѣ штуки, предложилъ капитану Десису поиграть въ орлянку, и бросалъ къ потолку шиллингъ за шиллингомъ, попутно толкая бульдога, вертѣвшагося у его ногъ. Само-собою разумѣется, что капитанъ Макмурдо и Родонъ Кроли ничѣмъ ие обнаружили своихъ тайныхъ мыслей. Совсѣмъ напротивъ: они принимали живѣйшее участ³е въ разговорѣ, и отнюдь не думали разстроивать всеобщаго веселья. Пированье, попойка, смѣхъ и залихватская болтовня (ribaldry) идутъ рука объ руку на всѣхъ балаганныхъ подмосткахъ житейскаго базара.

   Послѣ завтрака, полковникъ и капитанъ вышли изъ казармъ, повидимому, въ самомъ веселомъ расположен³и духа. Народъ толпами выходилъ изъ церквей, когда они вступили на Сент-Джемскую улицу и вошли въ свои клубъ.

   Привычные посѣтители клуба, засѣдающ³е обыкновенно подлѣ его оконъ, еще не явились къ своимъ постамъ, и газетная комната была почти пуста. Вертѣлся тамъ одинъ джентльменъ, незнакомый Родону, да еще другой, съ которымъ полковникъ не имѣлъ особеннаго желан³я встрѣчаться вслѣдств³е карточнаго должишки. Трет³й джентльменъ, казалось, пристально читалъ "Роялиста", заменитую въ ту пору воскресную газету. Этотъ взглянулъ на Кроли съ видимымъ участ³емъ, и сказалъ:

   - Поздравляю тебя, Кроли.

   - Съ чѣмъ? спросилъ полковникъ.

   - Ну да, объ этомъ слово въ слово публикуютъ и "Роялистъ" и "Наблюдатель" (Observer), сказалъ Смитъ.

   - О чемъ публикуютъ? вскричалъ взволнованный Родонъ.

   Ему показалось, что дѣло его съ лордомъ Стейномъ уже предано тиснен³ю во всеобщую извѣстность. Смитъ любовался замѣшательствомъ полковника, когда онъ взялъ газету дрожащими руками, и началъ читать.

   Мистеръ Смитъ и мистеръ Браунъ (джентльменъ, которому полковникъ былъ долженъ за вистъ) уже разговаривали о полковникѣ еще до его прихода.

   - Вѣдь вотъ, подумаешь, на ловца и звѣрь бѣжитъ, замѣтилъ Смитъ,- у Кроли, я полагаю, нѣтъ и шиллинга за душой.

   - Теперь будетъ и на его улицѣ праздникъ, сказалъ мистеръ Браунъ. Повѣяль попутный вѣтерокъ, который авось пахнетъ и на насъ. Надѣюсь, теперь онъ расквитается со мной.

   - А развѣ онъ тебѣ долженъ?

   - Какъ же? Кромѣ карточнаго долга, онъ еще не заплатилъ мнѣ за пони.

   - Какъ велико жалованье? спросилъ Смитъ.

   - Двѣ или три тысячи фунтовъ, отвѣчалъ Браунъ. Только климатъ, говорятъ, адск³й, и почти никто его не выноситъ. Ливерсиджъ умеръ черезъ полтора года, а предшественникъ его не прожилъ тамъ и шести недѣль.

   - Да, ужь начинаютъ поговаривать, что братъ его - умнѣйш³й человѣкъ, хотя прежде можно была думать, что изъ него не выйдетъ никакого проку, замѣтилъ Смитъ. Вл³ян³е его становится замѣтнымъ. Это вѣдь онъ, конечно, досталъ полковнику мѣсто?

   - Онъ? какъ бы не такъ!

   - Кто же?

   - Выше подымай, сказалъ Браунъ съ двусмысленной улыбкой. Лордъ Стейнъ.

   - Неужели?

   - Я тебѣ говорю.

   - Что же его заставило тутъ принимать такое родственное участ³е? спросилъ Смить.

   - Добродѣтельная жена есть вѣнецъ своему мужу, отвѣчадъ Браунъ загадочнымъ тононъ, принимаясь опять за газету.

   Родонъ между-тѣмъ съ изумлен³емъ прочелъ въ "Роялистѣ" слѣдующ³й параграфъ:

   "Губернаторство Ковентр³йского острова.- Корабль "Желтый Ванька" шкиперъ Джавдерсъ, привезъ на этихъ дняхъ письма и бумаги съ Ковентр³йскаго острова. Его превосходительство, сэръ Томасъ Ливерсиджъ сдѣлался недавно жертвою госродствовавшей эпидем³и въ Саумтаунѣ. Потеря его весьма чувствительна для сей процвѣтающей колон³и. До насъ дошли слухи, что губернаторство предложено полковнику Родону Кроли, кавалеру Бани, отличному ватерлооскому офицеру. Дѣла нашихъ колон³й должны быть поручаемы людямъ, владѣющимъ административными талантами, и мы нисколько не сомнѣваемся, что храбрый джентльменъ, выбранный колон³альнымъ вѣдомствомъ для замѣщен³я упразднившейся ваканс³и, вполнѣ оправдаетъ общую довѣренность при управлен³и одной изъ важнѣйшихъ нашихъ колон³й."

   - Ковентр³йск³й островъ! Гдѣ это онъ лежитъ, провалъ его воэьми? И кто бы это назначилъ его губернаторомъ? въ раздумьи спрашивалъ себя капитанъ Макмурдо.

   - Послушай, старина, сказалъ онъ громко, ты долженъ взять меня въ секретари..

   И когда они сидѣли такимъ-образомъ, разсуждая объ этомъ необыкновенномъ и непостнижимомъ назначен³и, швейцаръ клуба подалъ Родону карточку, гдѣ отлитографирована была фамил³я мистера Венгема, желавшаго повидаться съ полковникомъ Кроли.

   Родосъ и Макмурдо вышли навстрѣчу къ этому джентльмеяу, справедливо подозрѣвая въ немъ герольда отъ лорда Стейна.

   - Здравствуйте, Кроли! Очень радъ васъ видѣть, сказалъ мистеръ Венгемъ съ ласковой улыбкой, радушно пожимая руку долковника Кроли.

   - Вы, безъ сомнѣн³я, пришли къ намъ отъ...

   - Именно такъ, подхватилъ мистеръ Вевгеягь.

   - Въ такомъ случаѣ, позвольте рекомендовать вамъ друга моего, капитана Макмурдо.

   - Очень радъ познакомиться съ капитаномъ Макмурдо, сказалъ мистеръ Венгемъ, съ улыбкой протягивая руку секунданту мистера Кроли.

   Макмурдо протянулъ одинъ палецъ, вооруженный замшевой перчаткой, и сдѣлалъ, черезъ свои туго-накрахмаленный галстухъ, весьма холодный поклонъ мистеру Венгему. Капитанъ, казалось, былъ очень недоволенъ, что ему приходится имѣть дѣло съ простымъ адвокатомъ: онъ воображалъ, что лордъ Стейнъ пришлетъ къ нему по крайней мѣрѣ полковника.

   - Такъ-какъ Макмурдо представляетъ здѣсь меня, и знаетъ вполнѣ мои намѣрен³я, сказалъ Кроли, то я могу, конечно, удалиться и оставить васъ однихъ.

   - Разумѣется, сказалъ Макмурдо.

   - Нѣтъ, нѣтъ, вовсе не разумѣется, подхватилъ мистеръ Венгемъ,- я пришелъ повидаться лично съ вами, почтеннѣйш³й мистеръ Кроли, хотя, конечно, общество капитана Макмурдо нисколько намъ не помѣшаетъ. Я даже увѣренъ, капитанъ, что присутств³е ваше поможетъ намъ дойдти до благопр³ятнѣйшихъ послѣдств³й, которыхъ, кажется, вовсе не ожидаетъ почтенный другъ мой, полковникъ Кроли.

   - Гмъ! промычалъ капитанъ Макмурдо. "Чортъ бы побралъ всѣхъ этихъ адвокатовъ, подумалъ онъ, говорятъ какъ трещетки, а дѣла ни на шагъ".

   Мистеръ Венгемъ взялъ стулъ, котораго ему не предлагали, вынулъ изъ кармана газетный листокъ, и продолжалъ.

   - Вы уже, конечно, прочли, полковникъ, это пр³ятнѣйшее извѣст³е въ сегоднишнихъ газетахъ? Правительство пр³обрѣло безцѣннаго слугу, а вы - превосходнѣйшее мѣсто. Тутъ нечего и сомнѣваться, что вы съ удовольств³емъ пр³ймете на себя эту должность. Три тысячи фунтовъ жалованья, прекрасный климатъ, отличный губернаторск³й домъ, и вся колон³я въ вашихъ рукахъ. Поздравляю васъ отъ всего сердца. Вы, конечно, догадываетесь, господа, кому почтенный другъ мой одолженъ этимъ мѣстомъ?

   - Ведите меня на висѣлицу, если я тутъ понимаю что-нибудь, проговорилъ капитанъ.

   Мистеръ Кроли поблѣднѣлъ.

   - А дѣло между-тѣмъ чрезвычайно понятное, продолжалъ Венгемъ, Великодушнѣйш³й и добрѣйш³й изъ людей, превосходнѣйш³й другъ мой, маркизъ Стейнъ, ходатайствовалъ за почтеннаго моего друга, мистера Кроли, и его-то ходатайству...

   - Я не приму этого мѣста, проревѣлъ Родонъ.

   - Ахъ, полковникъ, вы, я вижу, находитесь въ раздражительномъ состоян³и духа, спокойно возразилъ мистеръ Венгемъ,- вы сердитесь, почтеннѣйш³й, и негодуете на благороднѣйшаго изъ людей.

   - Еще бы!,

   - А за что? позвольте васъ спросить именемъ человѣческой справедливос³й и здраваго смысла. За что?

   - За что?! вскричалъ отуманенный Родонъ.

   - Какъ за что? проговорилъ капитанъ, ударивъ объ полъ своею палкой.

   - Вы удивляетесь, госнода, продолжалъ мистеръ Венгемъ съ пр³ятнѣшпей улыбкой,- удивляюсь и я, смотря на непосгижимое ваше предубѣжден³е къ превосходнѣйшему моему другу. Будьте хладнокровнѣе, полковникъ, и разберите это дѣло какъ свѣтск³й джентльменъ, или просто, какъ честный человѣкъ; въ такомъ случаѣ вы сейчасъ увидите, что сами виноваты кругомъ. Возвращаетесь вы домой... изъ путешеств³я, и находите... ну, что вы находите? Милордъ Стейнъ ужинаетъ въ вашемъ домѣ на Курцонской улицѣ вмѣстѣ съ мистриссъ Кроли. Что тутъ страннаго и необыкновеннаго? Развѣ прежде этого никогда не было? Развѣ вы не заставали его больше сотни разъ въ обществѣ вашей супруги? Какъ джентльменъ и честный человѣкъ (здѣсь мистеръ Венгемъ, какъ парламентск³й ораторъ, приложилъ свою руку къ жилетяому карману), я объявляю торжественно, что ваши подозрѣв³я чудовищно-неосновательны, нелѣпы, и вы наносите самое чувствительное оскорблен³е какъ этому великодушнѣйшему нобльмену, истинному вашему благодѣтелю и патрону, такъ и этой неввнной, безпорочной леди, заслуживающей полнаго вашего уважен³я и любви.

   - Стало-быть вы полагаете, что Кроли введенъ былъ въ заблужден³е? сказалъ мистеръ Макмурдо,

   - Не полагаю, а совершенно увѣренъ въ этомъ, отвѣчалъ мистеръ Венгемъ съ великой энерг³ей. Я убѣжденъ, что мистриссъ Кроли невинна точно такъ же, какъ моя жена, мистриссъ Венгемъ. Ослѣпленный адскою ревност³ю и выведенный изъ себя, почтенный другъ мой поразилъ оскорбительнымъ ударомъ слабаго старца, убѣленнаго сѣдымт волосами, но и собственную свою супругу - перлъ добродѣтелей женскихъ, красу и честь его дома - разбялъ въ дребезги будущугю репутац³ю своего сына и затмилъ, въ нѣкоторомъ смыслѣ, блистательную перспективу своей жизни.

   - Вотъ что случилось, милостивые государи, продолжалъ мистеръ Венгемъ съ великою торжественност³ю. Сегодня утромъ присылаетъ за мною лордъ Стейнъ, прихожу, и нахожу его въ самомъ плачевномъ состоян³и!.. Вы понимаете, полковникъ, въ какомъ положен³и долженъ находиться слабый старикъ послѣ борьбы съ такимъ гигантомъ, какъ вы, милостивый государь... Да, въ глаза скажу, вы жестоко, сэръ, воспользовались своимъ физическимъ преимуществомъ надъ слабост³ю старика. Не одно только тѣлесное страдан³е сокрушаетъ въ настоящую минуту великодушнаго моего друга, нѣтъ; душа его растерзана, сердце обливается кровью. Человѣкъ обремененный, такъ сказать, заваленный, загруженный его благодѣян³ями; джентльменъ, имъ уважаемый, любимый, защищаемый и покровительствуемый - это