Теккерей Уильям Мейкпис - Базар житейской суеты. Часть четвертая

оспѣвали привозить съѣстные припасы для всѣхъ этихъ гостей...

   Столичныя увеселен³я были открыты для всѣхъ и каждаго, безъ различ³я сослов³й, возраста и пола. Воздвигнуты были тр³умфальныя арки, украшенныя гирляндами, на дорогѣ, по которой должно было проѣзжать молодой четѣ. Главный фонтанъ на Монплезпрѣ изрыгалъ цѣлый день чистое виноградное вино, и подлѣ него стояли огромныя бочки съ пивомъ. Для удовольств³я крестьянъ, на главной площади утвердили жерди съ привѣшенными къ нимъ на верхушкахъ серебряными часами, серебряными вилками, ветчинными окороками и сосисками, которыми каждый могъ овладѣвать какъ достойнымъ призомъ за свою ловкость. Одинъ изъ этихъ призовъ достался во владѣн³е мастеру Джорджу; при общемъ рукоплескан³и зрителей, онъ вскарабкался, съ ловкостью бѣлки, на самую вершину жерди и полетѣлъ оттуда внизъ съ быстротою паден³я воды. Этотъ подвигъ удальства онъ совершилъ исключительно ради славы, не имѣя въ виду своекорыстныхъ разсчетовъ. Онъ отдалъ схваченную сосиску крестьянину, который безуспѣшно подымался за нею разъ двадцать сряду, рискуя сломить себѣ шею.

   Вечеромъ была великолѣпная иллюминац³я, и мы должны замѣтить, не ради хвастовства, что дворъ англ³йскаго посольства неизмѣримо превзошелъ въ этомъ отношен³и французскую гостинницу хотя тамъ шкаликовъ и фонарей было гораздо, больше, чѣмъ у насъ. Художникъ, занимавш³йся деталями этой иллюминац³и, изобразилъ, съ неподражаемымъ искусствомъ, юнаго купидона, покровителя молодыхъ супруговъ, и тутъ же, для контраста, былъ олицетворенъ изнемогающ³й раздоръ, представлявш³й удивительное сходство съ фигурой французскаго посланника. У французовъ шкалики горѣли очень ярко, но безъ всякаго эффекта.

   Толпы иностранцевъ съѣхались на эти празднества со всѣхъ сторонъ. Англичанъ было очень много. Публичные балы открыты были въ Ратушѣ и Редутѣ, гдѣ отвели особенную комнату для trente-et-quarante и рулетки. Эти увеселен³я продолжались цѣлую недѣлю, и каждый могъ принимать въ нихъ участ³е по своему произволу.

   Маленьк³й шалунъ нашъ, Джорджъ Осборнъ, незнавш³й счета талерамъ въ своихъ карманахъ, тоже появлялся въ Ратушѣ на этихъ публичныхъ балахъ, въ сопровожден³и каммердинера своего дяди, мистера Кирша. Еще прежде этого, въ Баденъ-Баденѣ, онъ зашелъ случайно въ игорную комнату, подъ-руку съ майоромъ, который, разумѣется, не позволилъ ему играть. Въ настоящее время, пользуясь отсутств³емъ своихъ родственниковъ, уѣхавшихъ во дворецъ, онъ съ удовольств³емъ прохаживался вокругъ игорныхъ столовъ, и слѣдилъ за движен³ями банкометовъ и понтёровъ. Между игроками появлялись и женщины, нѣкоторыя изъ нихъ были въ маскахъ.

   За однимъ изъ рулетныхъ столовъ сидѣла свѣтлорусая женщина, въ поношенномъ платьѣ и въ чернай маскѣ, изъ-подъ которой страннымъ блескомъ сверкали жгуч³е, зеленые глаза. Передъ ней лежала карта, булавка и два флорина. Когда банкометъ выкликалъ цвѣтъ и нумеръ, блондинка съ большою живостью начинала колоть свою карту, и тогда только рисковала своими деньгами, когда красные или черные цвѣта выступали извѣстное число разъ. Странно было видѣть женщину этого разряда въ числѣ задорныъ игроковъ.

   Несмотря, однакожь, на принятую предосторожность, она ошиблась въ своихъ разсчетахъ, и послѣдн³е два флорина, одинъ за другимъ, поступили въ кассу банкомета, когда онъ своимъ неумолимымъ голосомъ окончательно прокричалъ выигрышный цвѣтъ и нумеръ. Блондинка испустила вздохъ, пожала своими обнаженными плечами, и судорожно принялась барабанить по столу. Затѣмъ, озпраясь вокругъ, она замѣтила честное лицо Джорджа, пристально смотрѣвшаго на эту сцену. Несчастный! зачѣмъ принесло его сюда? Маска впилась въ него своими жгучими глазами.

   - Monsieur n'est pas joueur? спросила она.

   - Non, madame, отвѣчалъ Джорджъ.

   Замѣтивъ изъ этихъ двухъ словъ къ какой нац³и принадлежалъ хорошеньк³й мальчикъ, маска сказала ему по-англ³йски съ легкимъ оттѣнкомъ иностраннаго выговора:

   - Вы не играли никогда... Не можете ли вы сдѣлать мнѣ маленькое одолжен³е?

   - Какое? спросилъ, покраснѣвши, Джорджъ.

   Должно замѣтить, что мистеръ Киршъ въ эту пору принималъ участ³е въ rouge-et-noir, и выпустилъ изъ виду своего маленькаго господина.

   - Сыграйте за меня, продолжала маска, выберите нумеръ... на удачу.... какой-нибудь... на мое счастье.

   Говоря это, она вытащила изъ кармана кошелекъ, вынула золотую монету, единственную въ кошелькѣ, и положила ее Джорджу на ладонь. Мальчикъ засмѣялся и сдѣлалъ шагъ къ столу, чтобъ исполиить желан³е маскй.

   Нумеръ вышелъ удачный, и монета выиграла. Начинающ³е, говорятъ, всегда выигрываютъ, такъ распоряжается судьба.

   - Благодарю васъ, сказала маска, укладывая деньги въ кошелекъ, благодарю васъ. Какъ васъ зовутъ?

   - Моя фамил³я Осборнъ, отвѣчалъ Джорджъ.

   И сказавъ это, онъ вынулъ изъ кармана свой собственный кошелекъ, чтобъ сдѣлать первый опытъ въ игрѣ, какъ вдругъ въ эту минуту въ залѣ появились майоръ Доббинъ въ своемъ мундирѣ, и мистеръ Джой въ блистательномъ костюмѣ маркиза. Они возвращались съ придворнаго бала, недождавшись его окончан³я. По всей вѣроятности, они ужь были въ своей гостинницѣ и отыскивали теперь пропавшаго мальчика. майоръ быстро подошелъ къ мистеру Джорджу, и, взявъ его за плечо, отвелъ немедленно отъ мѣста искушен³я Затѣмъ, оглядываясь вокругъ себя, онъ увидѣлъ мистера Кирша за его интересными занят³ями и, подойдя къ нему, спросилъ, какъ онъ осмѣлился завести въ такое мѣсто своего молодаго господина.

   - Laissez moi tranquille, сказалъ мистеръ Киршъ, отуманенный вѣроятно виномъ, и подстрекаемый шансами игры, il faut s'amuser, parbleu! Je не suis pas au service de Monsieur.

   Майоръ не захотѣлъ толковать съ пьннымъ лакеемъ и ограничился только тѣмъ, что отвелъ въ сторону маленькаго Джорджа и спросилъ Джоя, намѣренъ ли онъ идти домой. Джой стоялъ подлѣ замаскированной леди, игравшей теперь довольно счастливо. Рулетка, повидимому, начала забавлять сановника Ост-Инд³и.

   - Не лучше ли тебѣ идти съ нами, Джой? сказалъ майоръ.

   - Нѣтъ, я останусь на минуту и подожду этого негодяя, Кирша, сказалъ набобъ.

   Руководимый чувствомъ деликатности, Доббинъ, въ присутств³и мальчика, не сдѣлалъ никакихъ возражен³й Джою, и, оставивъ его одного, пошелъ домой, ведя подъ-руку мастера Джорджа.

   - Ты игралъ? спросилъ майоръ, когда они вышли на улицу.

   Мальчикъ сказалъ, нѣтъ.

   - Дай мнѣ честное и благородное слово джентльмена, что ты никогда не станешь играть.

   - Отчего же? сказалъ мальчикъ, вѣдь это должно-быть очень весело.

   Въ сильныхъ и краснорѣчивыхъ выражен³яхъ, майоръ Доббинъ доказалъ своему питомцу, что здѣсь нѣтъ и не можетъ быть никакого веселья, и что игра въ какую-нибудь рулетку можетъ погубить истиннаго джентльмена. Истину этого рода онъ могъ бы подтвердить и подкрѣпить разительнымъ примѣромъ отца мастера Джорджа, если бы доказательства, почерпнутыя изъ этого источника, не очерняли, въ нѣкоторомъ смыслѣ, память покойнаго капитана. Отведя его домой, майоръ ушелъ въ свою спальню и видѣлъ, какъ черезъ нѣсколько минутъ погасъ огонь въ маленькой комнатѣ надъ амел³инымъ будуаромъ. Свѣча въ комнатѣ Амел³и погасла черезъ полчаса. Мнѣ неизвѣстно, отчего майоръ съ такой аккуратностью замѣтилъ это обстоятельство.

   Оставшись одинъ, Джой продолжалъ стоять подлѣ игорнаго стола. Онъ не былъ игрокомъ въ душѣ, но повременамъ не прочь былъ обращаться къ этой забавѣ, сообщавшей довольно пр³ятное настроен³е его джентльменскимъ чувствамъ. Въ карманѣ его параднаго жилета звенѣло нѣсколько наполеондоровъ. Джой вынулъ одинъ изъ нихъ и бросилъ его черезъ плечо замаскироваиной дамы. Монета выиграла. Блондинка посторонилась, чтобъ дать ему мѣсто подлѣ себя. Джой сѣлъ на порожн³й стулъ.

   - Ваше сосѣдство, надѣюсь, принесетъ мнѣ счаст³е, милостивый государь, сказала маска, поддѣлываясь опять подъ иностранный выговоръ.

   Сановникъ Инд³и бросилъ вокругъ себя пытливый взоръ, и удостовѣрившись, что никто его не наблюдаетъ, придвинулъ свои стулъ къ замаскированной сосѣдкѣ и сказалъ:

   - Ахъ, да... право, это легко можетъ статься... немудрено... немудрено. Я очень счастливъ, надѣюсь, вы тоже будете счастливы.

   Затѣмъ были произнесены еще как³е-то комплименты, безъ опредѣленнаго значен³я и смысла.

   - На сколько вы играете, сэръ? спросила маска.

   - Я бросилъ два или три наполеона, сказалъ Джой величественнымъ тономъ, побрякивая звонкою монетой.

   - Вы играете, конечно, не съ тѣмъ, чтобъ выиграть?

   - Разумѣется.

   - И я тоже, продолжала маска. Играю для того, чтобъ забыться, но не могу... Да, сэръ, не могу забыть я старыхъ временъ... Вашъ маленьк³й племянникъ живой портретъ своего отца... И вы не измѣнились, monsieur... нѣтъ, нѣтъ, вы очень измѣнились. Всѣ измѣняются, всѣ забываютъ; ни у кого нѣтъ сердца... да.

   - Велик³й Боже! кто вы? спросилъ оторопѣлый Джой.

   - Вы не угадали меня, Джозефъ Седли? сказала маленькая женщина грустнымъ тономъ, и сбросивъ маску, прямо посмотрѣла ему въ глаза. Вы забыли меня.

   - Праведное небо! мистриссъ Кроли! воскликнулъ Джой.

   - То есть, Ребекка, хотите вы сказать, отвѣчала она съ чувствомъ, пожимая его руку и зорко продолжая слѣдить за всѣми движен³ями банкомёта.

   - Я остановилась въ гостинницѣ "Слона", продолжала Ребекка, спросите мадамъ Родонъ, Я видѣла сегодня Амел³ю... Какъ она похорошѣла и, Боже мой! какъ она счастлива! Счастливы и вы, сэръ! Всѣ счастливы, кромѣ меня, злополучной и погибшей, Джозефъ Седли.

   И она быстро передвинула свои деньги изъ краснаго нумера на черный, какъ-будто машинальнымъ движен³емъ руки, когда она вытирала свои заплаканные глаза платкомъ, обшитымъ изорванными кружевами,

   Но красный нумеръ взялъ, и Ребекка проиграла все изъ этой ставки.

   - Пойдемте, сказала она, пройдемтесь немного. Мы, вѣдь, старые друзья: не правда ли, дорогой мой мистеръ Седли?

   Мистеръ Киршъ тоже къ этому времени проигралъ внѣ свои денежки, и молча, съ понурой головой, послѣдовалъ за своимъ господиномъ при яркомъ свѣтѣ луны. Иллюминац³я горѣла очень слабо, шкалики загасали, и транспаранъ едва виднѣлся надъ домомъ англ³йскаго посольства.

  

  

   Мы обязаны пробѣжать послѣдн³я странницы б³ограф³и мистриссъ Ребекки Кроли съ тою деликатностью, какой требуетъ отъ насъ м³ръ, моральный м³ръ, который, какъ извѣстно, затыкаетъ уши и закрываетъ глаза, какъ-скоро порочныя дѣян³я называются передъ нимъ ихъ собственными именами. Базаръ Житейской Суеты отлично понимаетъ мног³я весьма предосудительныя вещи, но терпѣть не можетъ разсужден³й о нихъ вслухъ, и страшно боится предосудительныхъ назван³й. Цивилизованная публика не читаетъ сочинен³й, гдѣ порокъ выступаетъ наружу подъ своимъ собственнымъ именемъ, безъ всякой маски. Такъ благовоспитанная леди Америки или Англ³и сгоритъ отъ стыда, если какой-нибудь невѣжда произнесетъ въ ея присутств³и слово "брюки".

   И, однакожь, милостивыя государыни, панталоны и порокъ путешествуютъ каждый день передъ нашими глазами, и мы смотримъ на нихъ очень равнодушно. И что бы сдѣлалось съ вашими щеками, еслибъ имъ суждено было краснѣть каждый разъ при этой непр³ятной встрѣчѣ? Но вы не краснѣете и скромность ваша возмущается только въ тѣхъ случаяхъ, когда дѣвственный слухъ вашъ оскорбляется этими негодными именами. Вотъ почему писатель настоящей истор³и, достовѣрной во всѣхъ возможныхъ отношен³яхъ и смыслахъ, безусловно подчинялся общепринятой модѣ, и позволялъ себѣ въ извѣстныхъ случаяхъ самые легк³е, тонк³е, и деликатнѣйш³е намёки, такъ, чтобы ни подъ какимъ видомъ не оскорбить вашихъ прекрасныхъ чувствъ. Мистриссъ Бекки, нечего и говорить, имѣетъ нѣкоторые маленьк³е недостатки въ моральномъ смыслѣ, но кто же осмѣлится сказать и доказать, что я представилъ ее публикѣ не въ приличномъ видѣ? Описывая эту сирену, увертливую и ласковую, поющую и улыбающуюся, авторъ съ скромною гордост³ю спрашиваетъ всѣхъ своихъ читателей: забывалъ ли онъ хоть на минуту законы учтивости, и выставлялъ ли изъ-подъ воды отвратительный хвостъ этого чудовища? Нѣтъ! Вода весьма прозрачна, это правда, и вы можете, если вамъ угодно, заглянуть подъ волны и увидѣть, какъ эта сирена, нечистая, гадкая, изгибается и кружится между костями, виляетъ и снуетъ между трупами; но, надъ поверхностью воды - ужь позвольте вамъ это замѣтить - все было представлено въ самоиъ приличномъ и пр³ятномъ свѣтѣ, и вы, милостивый государь, безпощадный ригористъ житейскаго базара, никакъ не можете сказать: -"Fi! comme c'est sale!" Но когда сирена исчезаетъ въ волнахъ и скрывается между мертвыми тѣлами, вода конечно становится мутною надъ нею, и вы ничего не разглядите въ глубинѣ, какъ бы ни были зорки ваши глаза. Говорятъ впрочемъ; что сирены имѣютъ и свою прелесть, и онѣ дѣйствительно очень хороши, даже очаровательны, когда сидятъ на скалѣ, перебираютъ струны арфы, расчесываютъ свои мокрые волосы, и поютъ, и рѣзвятся, и подманиваютъ васъ къ себѣ, заставляя держать зеркало передъ ихъ глазами, но какъ-скоро онѣ опускаются въ свою природную стих³ю, можете быть увѣрены, что эти морск³я дѣвы совсѣмъ утрачиваютъ свою красоту, и ужь лучше не смотрѣть, какъ онѣ коверкаются и пиршенствуютъ въ своихъ вертепахъ, пожирая человѣческ³е трупы. Ребекка хороша на сценѣ, среди бѣлаго дня, особенно, когда она торжествуетъ на подмосткахъ житейскаго базара; но есть у нея многое множество дѣян³й, сокровенныхъ, темныхъ, и чѣмъ меньше говорить о нихъ, тѣмъ лучше.

   Еслибъ пришлось намъ отдавать полный отчетъ о поступкахъ мистриссъ Бекки въ послѣдн³е два года, послѣ извѣстной катастрофы на Курцонской улицѣ, ригористы вѣроятно имѣли бы право замѣтить, что книга наша не совсѣмъ удовлетворяетъ прилич³ямъ джентльменскаго свѣта. Дѣян³я особъ тщеславныхъ, безсердечныхъ, жаждущихъ безпрерывныхъ удовольств³й, имѣютъ конечно довольно часто подозрительный характеръ: чего жь хотите вы ожидать отъ женщины безъ сердца, безъ любви, безъ твердыхъ и постоянныхъ правилъ въ жизни? Были минуты въ этомъ пер³одѣ существован³я, когда мистриссъ Бекки, утомленная трудною борьбою, приходила въ отчаян³е, опускала руки, и даже вовсе не заботилась о своей репутац³и.

   Но само-собою разумѣется, что это нравственное унижен³е пришло не вдругъ, а постепенно, послѣ неоднократныхъ попытокъ поддержать свою репутац³ю.

   На нѣсколько времени Ребекка осталась въ Лондонѣ, между-тѣмъ, какъ мужъ ея дѣлалъ приготовлен³я къ отъѣзду на свои губернаторск³й постъ, и намъ извѣстно изъ достовѣрныхъ источниковъ, что она пыталась еще разъ завербовать на свою сторону сэра Питта Кроли, который, какъ мы видѣли, сначала былъ не прочь ходатайствовать въ пользу своей невѣстки. Къ несчастью, однакожь, старан³я ея не увѣнчались вожделѣннымъ успѣхомъ. Однажды сэръ Питтъ и мистеръ Венгемъ, на дорогѣ въ Палату Депутатовъ, встрѣтили мистриссъ Кроли подъ черной вуалью у дверей этого собран³я; Венгемъ бросилъ на нее такой многозначительный взглядъ, что съ этой поры она потеряла всякую охоту добиваться ауд³енц³и у баронета.

   Думать надобно, что леди Дженни сильно повредила ей въ этомъ дѣлѣ. Мнѣ сказывали, будто она чрезвычайно изумила своего супруга тою рѣшительною смѣлостью, съ какою, однажды навсегда, отказалась признавать въ Ребеккѣ свою родственницу. Ссора, говорятъ, была очень жаркая. По собственному своему побужден³ю, леди Дженни пригласила полковника Родона переселиться къ ней на Гигантскую улицу до окончательнаго его отъѣзда на Ковентр³йск³й Островъ; имѣя подъ рукой такого стража, миледи разсчитывала, что Бекки уже ни подъ какимъ видомъ не дерзнетъ вломиться въ ея домъ. Для предупрежден³я всякихъ сношен³й ея съ баронетомъ, леди Дженни приказывала приносить къ себѣ всѣ получаемые конверты, и внимательно разсматривала почеркъ адресовъ. Но Ребекка не смѣла писать къ Питту въ его собственный домъ: ей было объявлено, что всѣ дальнѣйш³я сношен³я съ нею производимы будутъ судебнымъ порядкомъ черезъ адвокатовъ и стряпчихъ.

   Дѣло въ томъ, что нѣкоторые доброжелатели отравили душу Питта противъ его невѣстки. Вскорѣ послѣ извѣстнаго приключен³я съ лордомъ Стейномъ, Венгемъ испросилъ ауд³енц³ю у баронета, и представилъ ему так³я б³ографическ³я подробности относительно мистриссъ Бекки, что представитель Королевиной усадьбы пришелъ въ неописанное изумлен³е. Венгемъ зналъ, повидимому, всю подноготную: кто былъ отецъ мистриссъ Бекки, въ какомъ году мать ея плясала на сценѣ, какъ она вела себя въ дѣвицахъ и какой образъ поведен³я избрала себѣ послѣ своего замужества. Мы не станемъ повторять здѣсь всѣхъ этихъ подробностей, большею част³ю фальшивыхъ, и внушенныхъ злонамѣреннымъ интересомъ. Какъ бы то ни было, мистриссъ Бекки погибла окончательно въ мнѣн³и своего родственника, который первоначально питалъ къ ней самыя дружелюбныя чувства.

   Доходы губернатора на Ковентр³йскомъ Острову не слишкомъ обширны. Значительную часть ихъ Родонъ Кроли долженъ былъ оставить въ Англ³и для удовлетворен³я своихъ многочисленныхъ кредиторовъ. Обзаведен³е на новомъ мѣстѣ тоже потребовало большихъ расходовъ. Послѣ всего этого, на долю жены могло остаться никакъ не болѣе трехсотъ фунтовъ годоваго дохода, и эту сумму Родо³тъ Кроли предложилъ Ребеккѣ подъ тѣмъ услов³емъ, чтобъ она не безпокоила его ни теперь, ни послѣ; въ противномъ случаѣ: разводъ, огласка, судебныя дрязги, и т. д. Но и Венгемъ, и лордъ Стейнъ, и Родонъ, и леди Дженни, всѣ безъ исключен³я желали выпроводить ее изъ отечества, чтобъ потушить это непр³ятное дѣло.

   Занятая всѣми этими хлопотливыми дѣлами и переговорами съ юристами своего мужа, Ребекка совершенно выпустила изъ вида своего сына, маленькаго Родона, и никакъ не удосужилась навѣстить его въ школѣ. Этотъ юный джентльменъ былъ теперь отданъ на руки дядюшкѣ и тётушкѣ, къ которой онъ издавна питалъ самую нѣжную привязанность. Мистриссъ Бекки, оставивъ Англ³ю, послала къ нему прехорошенькое письмецо изъ Булони, гдѣ просила милаго сына учиться прилежно и помнить свою мамашу. Она сказала, что намѣрена совершить путешеств³е по Европѣ, и выразила надежду писать къ нему еще въ самомъ скоромъ времени. Цѣлый годъ, однакожь, она не писала къ нему ни строчки, до той поры, пока не умеръ отъ кори и коклюша единственный сынокъ сэра Питта, мальчикъ рыхлый и больной. Послѣ этого событ³я, мистриссъ Бекки отправила самое нѣжное и чувствительное послан³е къ своему ненаглядному сынку; который теперь сдѣлался наслѣдникомъ Королевиной усадьбы и полюбилъ еще больше свою тётку, питавшую къ нему материнск³я чувства. Прочитавъ это письмо, Родонъ Кроли, уже мальчикъ взрослый и прекрасный, сгорѣлъ отъ стыда и раскраснѣлся какъ маковый цвѣтъ.

   - Ахъ, тётушка Дженни! воскликнулъ Родонъ, вы... одна только вы моя мать, другой я не знаю.

   Однакожь, онъ послалъ въ отвѣтъ почтительное письмо къ Ребеккѣ, жившей тогда во Флоренц³и на скромной квартирѣ со столомъ и прислугою. Но мы забѣгаемъ впередъ и нарушаемъ хронологическ³й порядокъ.

   Первый побѣгъ мистриссъ Кроли былъ не очень дальный. Она высадилась на французскомъ берегу въ Булони, куда, какъ извѣстно, обыкновенно удаляется англ³йская угнетенная невинность. Здѣсь она наняла въ гостинницѣ двѣ уютныя комнаты, и поселилась очень скромно, на вдов³й манеръ, имѣя при себѣ одну только служанку femme de chambre. Мистриссъ Кроли обѣдала за общимъ столомъ, гдѣ, въ скоромъ времени, обратила на себя лестное вниман³е всѣхъ окружающихъ особъ. Она потѣшала своихъ ближнихъ интересными разсказами о своемъ братѣ, сэрѣ Питтѣ, и о другихъ знаменитыхъ особахъ въ Лондонѣ, съ которыми была знакома. Ея свѣтская болтовня, легкая и живая, производила весьма выгодное впечатлѣн³е на незатѣйливыхъ слушателей, собиравшихся за общимъ столомъ, и мног³е считали ее знатною особой. Она давала въ своей квартирѣ скромные вечера, и принимала довольно дѣятельное участ³е въ невинныхъ забавахъ этого мѣстечка: брала морск³я ванны, ѣздила въ открытомъ экипажѣ на загородныя гулянья, гуляла но морскому берегу, посѣщала театръ. Мадамъ Бюржойсъ, жена художника, проживавшая съ семействомъ въ гостиницѣ, кудэ разъ въ недѣлю, съ субботы на воскресенье, приходилъ къ ней мужъ, находила мистриссъ Бекки очаровательною особой, и была отъ нея въ восторгѣ до той поры, пока вѣтреимый мосье Бюржойсъ не вздумалъ обратить слишкомъ ласковаго взора на нашу героиню. Серьёзнаго, впрочемъ, ничего не случилось: Бекки всегда была ласкова, добродушна и плѣнительна въ обращен³и, преимущественно съ мужскимъ поломъ.

   Въ половинѣ лѣта начались обыкновенные выѣзды изъ Лондона, и Бекки, встрѣчаясь на чужеземной почвѣ съ своими прежними знакомыми могла составить себѣ весьма ясное понят³е о томъ, какъ думаетъ объ ея поведен³и большой лондонск³й свѣтъ. Однажды, гуляя весьма скромно по булонской набережной, и любуясь вдали на туманныя скалы Альб³она, она столкнулась лицомъ-къ-лицу съ леди Парлетъ и ея дочерьми. Однимъ взмахомъ зонтика леди Парлетъ сгруппировала вокругъ себя дочерей, и отпрянула назадъ, бросивъ на Ребекку страшный взоръ, величественный и грозный.

   Въ другой разъ стояла она на пристани, смотря на приближающ³йся параходъ. Дулъ сильный вѣтеръ, и Ребекка съ удовольств³емъ смотрѣла на кислыя лица пассажировъ, выступавшихъ на берегъ. На пароходѣ въ тотъ день была между прочимъ леди Слингтонъ, хорошо знакомая съ нашей геропней. Миледи была, казалось, очень больна, и видъ ея обнаруживалъ чрезмѣрную усталость. По выходѣ изъ парохода на пристань, она едва переступала съ ноги-на-ногу; но вдругъ силы ея совершенно возобновились, когда она увидѣла на пристани мистриссъ Бекки, съ лукавой улыбкой изъ-подъ розовой шляпки. Бросивъ на нее презрительный взглядъ, способный привести въ оцѣпенѣн³е самыхъ смѣлыхъ женщинъ, леди Слингтонъ, быстрыми шагами и безъ посторонней помощи, бодро пошла въ таможню. Бекки захохотала, но едва-ли смѣхъ ея былъ искренн³й; одинокая и всѣми оставленная, она почувствовала въ эту минуту, что не бывать ей никогда по ту сторону канала.

   Мужчины тоже, неизвѣстно вслѣдств³е какихъ причинъ, обходились съ нею какъ-то очень странно. Гринстонъ скалилъ зубы и смѣялся ей въ лицо съ обидною фамильярностью. Ничтожный Бобъ Сокклингъ, который, мѣсяца за три передъ этимъ, осмѣливался стоять передъ нею не иначе, какъ со шляпою въ рукахъ, и готовъ былъ въ дождь отыскивать вмѣсто швейцара, ея карету у подъѣзда Гигантскаго дома, стоялъ однажды на пристани съ мистеромъ Фитцуфомъ, сыномъ лорда Гиго, и болталъ о какихъ-то пустякахъ, когда Бекки пришла къ этому мѣсту подышать морскимъ воздухомъ. И что же? Ничтожный Бобъ едва кивнулъ ей черезъ плечо, не дотронувшйсь даже до полей своей шляпы. Нѣкто Томъ Райсъ, препустѣйш³й повѣса, вздумалъ было вломиться въ ея гостиную съ сигарою во рту, но мистриссъ Родонъ захлопнула передъ нимъ дверь, и уже хотѣла запереть, однакожь мистеръ Райсъ, съ непостяжимою дерзост³ю, опять растворилъ ее настежь. Тогда-то почувствовала она въ полной мѣрѣ, что была совершенно одинока и беззащитна въ этомъ м³рѣ.

   - Ахъ, еслибъ онъ былъ здѣсь! воскликнула она изъ глубины души,- эти трусы не посмѣли бы издѣваться надо мною!

   И она думала о немъ съ великой грустью и тоскою, думала о постоянной его вѣрности и добротѣ, о его неизмѣнномъ послушан³и, мужествѣ и отвагѣ. Вѣроятно она плакала въ тотъ день, потому-что явилась къ table d'hôte немножко нарумяненная, и обнаруживала въ разговорѣ необыкновенную торопливость.

   Впрочемъ, она румянилась теперь довольно часто, и еще чаще горничная приносила ей коньякъ, независимо отъ другихъ сердцекрѣпительныхъ напитковъ, обозначенныхъ въ счетѣ буфетчика гостинницы.

   Однакожь, оскорблен³я мужчинъ были просто мелки и ничтожны въ сравнен³и съ той симпат³ей, которую оказывали ей женщины извѣстнаго разряда. Мистриссъ Креккенбери и мистриссъ Вашингтонъ Уайтъ, на пути въ Швейцар³ю, остановились на нѣсколько времен въ Булони. Ихъ сопровождали полковникъ Горнеръ, молодой Бомборисъ, старый Креккенбери и маленькая дочь мистриссъ Уайтъ. Эти женщины не избѣгали мистриссъ Родонъ. Совсѣмъ напротивъ: онѣ обнаружили самое искреннее соболѣзнован³е, говорили, утѣшали ее, хныкали и покровительствовали ее до такой степени, что мистриссъ Бекки бѣсновалась отъ припадка внутренней злобы? Какъ? Терпѣть такое покровительство! думала она, когда вся эта компан³я спускалась внизъ по окончан³и своего дружескаго визита. И Ребекка слышала, какъ хохоталъ на лѣстницѣ юный Бомборисъ, и знала очень хорошо, чѣмъ и какъ должно объяснять эту веселость. Этотъ визитъ сопровождался для мистриссъ Бекки весьма непр³ятными послѣдств³ями. Каждую недѣлю выплачивала она въ трактирѣ свои маленьк³е счеты; угождала всѣмъ и каждому, улыбалась хозяйкѣ, называла лакеевъ messieurs, горничныхъ mesdemoiselles и mesdames, безпрестанно извинялась передъ ними и была вообще до-крайности учтива, что, какъ извѣстно, съ успѣхомъ замѣняетъ денежные подарки, на которые мистриссъ Бекки была нѣсколько скупа. И что же? Содержатель гостинницы прислалъ къ ней записку съ покорнѣйшею просьбою немед³енно оставить его домъ. До него дошли слухи, что мистриссъ Родонъ, по своему подозрительному характеру, не можетъ быть терпима въ порядочномъ отелѣ, гдѣ, по ея милости, не хотѣли останавливаться друг³я англ³йск³я леди. И мисстриссъ Бекки принуждена была нанять для себя квартиру въ глухой улицѣ, скучную и совершенно уединенную квартиру.

   При всемъ томъ, она крѣпилась еще очень долго, стараясь занять приличное мѣсто между порядочными людьми и побѣдить скандалъ. Каждое воскресенье аккуратно отправлялась она въ капеллу, и пѣла громче всѣхъ. Она принимала живѣйшее участ³е въ судьбѣ вдовъ-рыбачекъ, мужья которыхъ погибли въ послѣднюю бурю, дѣлала имъ филантропическ³е визиты, утѣшала другихъ несчастныхъ, подписывалась на лоттереи въ благородныхъ собран³яхъ, и не хотѣла танцовать. Словомъ, все дѣлала мистриссъ Бекки, что только имѣло респектэбльный характеръ, и вотъ почему мы съ особеннымъ удовольств³емъ останавливаемся на этомъ пер³одѣ ея карьеры; въ другихъ мѣстахъ мы поневолѣ должны быть кратки. Она видѣла, какъ избѣгаютъ ея порядочные люди, и, однакожь, принуждала себя смотрѣть на нихъ умильными глазами; вы бы никакъ не догадались по ея физ³оном³и, как³я муки и страдан³я испытываетъ ея бѣдное сердце.

   Истор³я ея была для всѣхъ таинственной загадкой, и въ городѣ составились о ней самыя разнообразныя мнѣн³я. Одни утверждали прямо и безъ всякой церемон³и, что мистриссъ Бекки отчаянная злодѣйка; друг³е, напротивъ, готовы были объявить подъ клятвой, что она невинна, какъ голубица, и тго во всемъ виноватъ ненавистный ея мужъ. Въ мнѣн³и нѣкоторыхъ особъ возвысилась она преимущественно тѣмъ, что проливала самыя горьк³я слезы о своемъ малюткѣ и выражала самую неистовую скорбь, когда упоминала ето имя, или когда встрѣчала мальчика, похожаго на ея маленькаго Родона. Этимъ средствомъ она между-прочимъ преклонила на жалость чувствительное сердце мистриссъ Альдерни, богатой Англичанки, проживавшей въ Булони, и которая задавала здѣсь великолѣпные балы для всѣхъ своихъ соотечественниковъ. Мдстриссъ Родонъ залилась горьчайшими слезами, когда увидѣла мастера Альдерни, пр³ѣхавшаго къ свои матери на каникулы изъ панс³она доктора Свшителя.

   - Отчего вы такъ плачете, моя милая? спросила мистриссъ Альдерни.

   - Могу ли я не плакать?.. О, Боже, мой! Сынъ мой однихъ лѣтъ съ вашимъ малюткой, отвѣчала Бекки самымъ раздирательнымъ голосомъ.

   Затѣмъ она принялась увѣрять, что мастеръ Альдерни похожъ на ея юнаго Родона, какъ двѣ капли воды. Все это разумѣется, была чистѣйшая ложь; между малютками, собственно говоря, было пять лѣтъ разницы, и сходство между ними было, съ позволен³я сказать, такое же, какъ между мною и вами, возлюбленный читатель. Мистеръ Венгемъ, отправлявш³йся за границу въ Киссингенъ для соединен³я съ лордамъ Стейномъ, счелъ своей обязанност³ю вывести изъ заблужден³я мистриссъ Альдерни насчетъ этого пункта.

   - Могу васъ увѣрять, сударыяя, сказалъ онъ, что я умѣю гораздо правильнѣе описать маленькаго Родона, чѣмъ его мама. Ребекка ненавидитъ своего сына и едва-ли видѣла его когда-нибудь; мальчику тринадцать лѣтъ, тогда-какъ мастеру Альдерни, если не ошибаюсь, не будетъ и девяти; онъ блондинъ, между-тѣмъ какъ сынъ вашъ брюнетъ.

   Словомъ, мистеръ Венгемъ совершенно образумилъ добродушную леди насчетъ нашей героини.

   И какой бы кружекъ ни составляла вокругъ себя мистриссъ Бекки послѣ невѣроятныхъ усил³й и трудовъ, недоброжелатели ея втирались всюду и разрушали ея планы, такъ-что бѣдняжкѣ приходилось снова начинатъ свою гигантскую работу. Судьба ея была истинно плачевна.

   Нѣкоторое время принимала ее къ себѣ мистриссъ Ньюбрайтъ, очарованная превосходнымъ ея пѣн³емъ. Онѣ разсуждали вмѣстѣ о многихъ назидательныхъ предметахъ, о которыхъ Бекки въ свое время получила весьма достаточныя свѣден³я на Королевиной усадьбѣ, Мистриссъ Кроли писала даже мног³е поучительные трактаты и произносила ихъ въ собран³и многочисленныхъ слушателей. Продолжая заниматься филантропическими дѣлами, она собственными руками шила фланелевые фуфайки, бумажные колпаки и шерстяныя юбки, предназначавш³яся для новыхъ послѣдователей общества кувыркателей, которое предполагали основать на Мысѣ Доброй Надежды. Случалось даже, что, распространяясь объ этихъ дѣлахъ, она заливалась самыми горькими слезами. Мистриссъ Ньюбрайтъ была отъ нея въ восторгѣ и поспѣшила возвѣстить о ней миледи Саутдаунъ, съ которой вела постоянную корреспонденц³ю; но, къ несчаст³ю отвѣтъ вдовствующей графини былъ такого рода, что разрушилъ въ конецъ взаимную привязанность двухъ почтенныхъ дамъ. Она выставила относительно Ребекки так³я подробности, намеки, факты, небылицы, что мистриссъ Ньюбрайтъ немедленно перестала принимать мистриссъ Кроли. Примѣру ея послѣдовали друг³я нравственныя леди, живш³я въ Турѣ, гдѣ произошло это несчаст³е. Здѣсь, какъ и вездѣ, Англичане составляли между собою особый кружокъ своими нац³ональными нравами и обычаями. Если вы имѣли случай слѣдить за британскими колон³ями въ чужихъ краяхъ, то знаете очень хорошо, что мы повсюду разносимъ свою гордость, свои пилюли, предразсудки, свои соусы, пуддинги и - другихъ пенатовъ, необходимыхъ для составлен³я маленькой Британ³и на чужеземной почвѣ.

   Бекки перекочевывала изъ одной колон³и въ другую: изъ Булони въ Д³еппъ, изъ Д³еппа въ Каанъ, изъ Каана въ Туръ. Вездѣ старалась она быть респектэбльною леди, и, увы! отвсюду выгоняли ее всѣ эти ястребы и драконы добродѣтелей женскихъ.

   Въ одномъ изъ этихъ мѣстъ она встрѣтилась съ мистриссъ Гукъ Игльсъ, женщиною безъ малѣйшаго пятна на совѣсти, и у которой былъ собственный домъ на Портменъ-Скверѣ. мистриссъ Гукъ остановилась въ гостинницѣ въ Д³еппѣ, куда съ нѣкотораго времени переселиласъ и мистриссъ Бекки. Онѣ познакомились сначала въ морскихъ ваннахъ, гдѣ купались и плавали вмѣстѣ, а потомъ окончательно сошлись въ гостинницѣ за общимъ столомъ. Мистриссъ Игльсъ слыхала кое что - кто жь этого не слыхалъ?- о соблазнительной истор³и лорда Стейна, но послѣ продолжительной бесѣды съ Ребеккой, она объявила, что мистриссъ Кроли невинна какъ агнецъ. Гибель мистриссъ Кроли, по ея мнѣн³ю, объяснялась исключительно адскго³й замыслами этого негоднаго Венгема.

   - Если ты, мой милый, человѣкъ съ душою и характеромъ, сказала она своему супругу, - тебѣ непремѣнно слѣдуетъ дать этому негодяю пощечину въ первый же разъ, какъ встрѣтишься съ нимъ въ клубѣ.

   У мистера Гука была, конечно, душа, былъ и характеръ, но душа миролюбивая и характеръ спокойный; онъ отлично зналъ геолог³ю, но никогда не практиковался въ искусствѣ давать пощечины.

   Супруга его безъ всякой помѣхи объявила себя покровительницею мистриссъ Родонъ, привезла ее къ себѣ въ свои собственный домъ въ Парижѣ, поссорилась съ женою посланника, не хотѣвшею принимать ея prot33;gée, и, словомъ, употребила всѣ зависѣвш³я отъ нея женск³я средства, чтобы возвратить мистриссъ Бекки на путь добродѣтели и женской славы въ глазахъ джентльменскаго свѣта.

   Бекки была сначала очень респектэбльною леди, но скоро эта жизнь, однообразпая и вялая, надоѣла и наскучила нашей героинѣ. Вѣчно одна и та же повседневная рутина, тотъ же несносный комфортъ, одни и тѣ же безконечные выѣзды въ этотъ глупый Булонск³й лѣсъ, тѣ-же гости по вечерамъ, та-же итальянская опера сегодня какъ вчера, вчера какъ третьяго дня. Бекки истомилась отъ скуки. Къ счаст³ю, на выручку къ ней явился юный мистеръ Гукъ изъ Кембриджа, и когда маменька замѣтила впечатлѣн³е, произведенное ея подругой на легкомысленнаго шалуна, Бекки получила строгое приказан³е оставить ея домъ.

   Затѣмъ она попыталась жить вдвоемъ съ одной искренней подругой, но скоро онѣ обѣ попали въ долги, перессорились и разошлись. Затѣмъ она рѣшилась вести такъ называемую панс³онскую жизнь и наняла квартиру съ прислугой на хлѣбахъ въ домѣ у одной дамы на Rue Royale въ, Парижѣ. Общество, собиравшееся въ салонахъ этой дамы было хоть куда: джентльмены пересыпались весьма замысловатыми остротами за игорными столами, и всѣ дамы при блескѣ восковыхъ свѣчей имѣли совершенно респектэбльный характеръ. Бекки, разумѣется, играла главнѣйшую роль между ними.

   Но здѣсь, думать надобпо, нахлынули на нее старые кредиторы 1815 года. Въ одно прекрасное утро мистриссъ Бекки вдругъ исчезла изъ Парижа и черезъ нѣсколько недѣль очутилась въ Брюсселѣ.

   Какъ хорошо она домнила этотъ городъ! Она улыбнулась очень самодовольно при взглядѣ на маленьк³й entresol, который занимала въ эроху ватерлооской битвы, и живо припомнила фамил³ю Барикрисовъ, искавшихъ лошадей, между-тѣмъ, какъ карета ихъ, совсѣмъ готовая, стояла у воротъ гостинницы. Она посѣтила Ватерлооское поле и Лекенское кладбище, гдѣ вниман³е ей остановилось на монументѣ Джорджа Осборна.

   - Бѣдный Купидонъ! сказала она. Какъ страшно онъ былъ влюбленъ въ меня, и какой онъ былъ глупецъ! Интересно знать, жива ли еще эта малютка Эмми и жирный толстякъ, ея братецъ? Кажется въ моемъ портфёлѣ хранится еще портретъ этого фата. Всѣ они, впрочемъ, очень добрые люди.

   Несмотря на поспѣшное бѣгство изъ Парижа, Бекки запаслась, однакожь, рекомендательнымъ письмомъ отъ дамы, у которой жила, къ задушевной ея пр³ятельницѣ, Madame de Parvenu, вдовѣ, промышлявшей съ большимъ успѣхомъ содержан³емъ табльдота и игорныхъ столовъ. Всѣ второстепенные денди и roués, вдовствующ³я леди, не кончивш³я своихъ процессовъ по дѣламъ наслѣдства, и мног³я друг³я особы охотно посѣщаютъ заведен³я этого рода, кушаютъ пуддинги и бросаютъ деньги на карточные столы какой-нибудъ Madame de Parvenu.

   Здѣсь, какъ и въ Парижѣ, мистриссъ Бекки была душою всѣхъ подобныхъ обществъ. Никогда она не отказывалась ни отъ шампанскаго, ни отъ букетовъ, съ удовольств³емъ выѣзжала на загородныя гулянья и не пропускала замѣчательныхъ спектаклей въ театрѣ. Но всѣмъ этимъ забавамъ мистриссъ Родонъ предпочитала экарте, и отличалась удивительною смѣлост³ю за игорными столами. Сперва она играла по маленькой; потомъ - франковъ на пять, потомъ рисковала наполеондорами, и потомъ уже банковыми билетами въ двѣсти или триста франковъ. Затѣмъ мистриссъ Кроли не въ состоян³и была заплатить домовой хозяйкѣ за истекш³й мѣсяцъ, и затѣмъ она принуждена была занять маленькую сумму у молодаго джентльмена. Затѣмъ проигралась въ-пухъ, и жарко поссорилась съ madame de Parvenu. Затѣмъ нѣсколько времени она ставила на карту по десяти су, и проводила, въ нѣкоторомъ смыслѣ, бѣдственную жизнь. Затѣмъ, получивъ свое третное жалованье, она поплатилась съ madame de Parvenu, и сразилась еще разъ, за карточнымъ столомъ, съ Monsieur de Rossignol и кавалеромъ de Raff.

   Въ-пухъ проигралась мистриссъ Кроли, и тайкомъ уѣхала изъ Брюсселя, не расплатившись съ madame de Parvenu за цѣлые три мѣсяца. Объ этомъ печальномъ событ³и, да еще о томъ, какъ и съ кѣмъ играла мистриссъ Бекки, какъ валялась въ ногахъ у достопочтеннаго мистера Муффа, профессора эстетики, вымаливая у него взаймы, какъ потомъ она кокетничала съ молодымъ милордомъ Нудль, воспитанникомъ достопочтеннаго Муффа, котораго, у себя, обыграла въ экарте, обо всѣхъ этихъ и многихъ другихъ весьма интересныхъ событ³яхъ въ этомъ родѣ, madame de Parvenu представляетъ подробнѣйш³й отчетъ каждому англ³йскому путешественнику, останавливающемуся въ ея заведен³и. Въ заключен³е отчета madame докладываетъ, что эта гадкая Ребекка, съ позволен³я сказать, настоящая vipère.

   Такимъ-образомъ, безпр³ютная наша скиталица, какъ новый Улиссъ въ женской юбкѣ, раскидывала свою палатку въ разныхъ странахъ европейскаго континента. Наклонность ея къ цыганской жизни увеличивалась со дня на день, она сталкивалась съ людьми всѣхъ нац³й, всѣхъ породъ и состоян³й.

   Почти въ каждомъ европейскомъ городѣ непремѣнно существуетъ колон³я англ³йскихъ пройдохъ, наводняющихъ игорные дома, эстамине и бильярдныя комнаты въ трактирахъ. Это по большей части, люди извѣстнаго разряда, непризнаваемые членами своихъ фамил³й. Ими повсюду наводнены долговыя тюрьмы... они мошенничаютъ и пьютъ; ссорятся и дерутся; бѣгаютъ отвсюду, не заплативъ денегъ; бурлятъ и вызываютъ на дуэль порядочныхъ людей; обдуваютъ какого-нибудь мистера Спуни въ экарте; набиваютъ карманы чужими деньгами и пр³ѣзжаютъ въ Баденъ въ великолѣпномъ экипажѣ; снуютъ съ пустыми карманами вокругъ игорныхъ столовъ; обкрадываютъ еще разъ какого-нибудъ зѣваку, или, размѣниваютъ у какого-нибудъ жида фальшивыя вексели на чистыя деньги. Быстро смѣняющ³яся сцены пышности и блеска, нищеты и унижен³я, когорымх подвергаются люди этого сорта, достойны изучен³я въ психологическомъ смыслѣ. Жизнь ихъ представляетъ вѣроятно безпрерывную перспективу сильныхъ ощущен³й и волнен³й. Мистриссъ Бекки - должно ли въ этомъ признаваться? причислила себя къ разряду этихъ существъ, и была между ними въ своей сферѣ. Съ этими цыганами перекочевывала она изъ страны въ страну, изъ одного города въ другой. Въ картежныхъ домахъ Герман³и повсюду знали мистриссъ Родонъ. Она и Madame de Cruchecassée содержали во Флоренц³и свое собственное заведен³е въ этомъ родѣ. Носился слухъ, что ее выпроводили изъ Мюнхена съ большимъ скандаломъ, и пр³ятель мой Фредерикъ Пинсонъ, разсказывалъ, что въ ея лозанскомъ домѣ онъ проигралъ, послѣ веселаго ужина, восемьсотъ фунтовъ майору Лодеру и мистеру Десису. Мы, какъ видите, принуждены заглянуть и въ эту часть б³ограф³и мистриссъ Бекки, но само-собою разумѣется, чѣмъ меньше говорить объ этомъ, тѣмъ лучше.

   Но не всегда везло ей, и случалось повременамъ, что касса ея совсѣмъ пустѣла. Въ такихъ случаяхъ мистриссъ Кроли, тамъ и здѣсь, давала концерты и музыкальные уроки. Въ Вильдбадѣ, напримѣръ, Madame de Raudon имѣла une matinée musicale, въ которомъ принималъ участ³е Herr Spoff, первый пьянистъ валахскаго господаря. Пр³ятель мой, мистеръ Ифсъ, знавш³й все и ѣздивш³й повсюду, разсказывалъ, что, въ бытность его въ Страсбургѣ, въ 1830 году, какая-то madame Rebecque появилась на сценѣ, въ оперѣ "Dame Blanche", и въ театрѣ, по этому поводу, произошла большая суматоха. Ее освистали част³ю за дурную игру, но главнѣйшимъ образомъ, вслѣдств³е злонамѣреннаго недоброжелательства нѣкоторыхъ особъ, сидѣвшихъ въ партерѣ. Мистеръ Ифсъ увѣрялъ меня, что несчастная дебютантка была не кто другая, какъ мистриссъ Родонъ Кроли.

   И была она скиталицей на землѣ въ полномъ смыслѣ этого слова. При деньгахъ она играла, безъ денегъ - пускалась въ промышленность, проматывая въ томъ и другомъ случаѣ заработанную копейку. Вездѣ была она... Мнѣ сказывали еще, будто въ Парижѣ она случайнымъ образомъ открыла свою родственницу, бабушку съ матерней стороны, которая была совсѣмъ не Монморанси, а какая-то грязная старушенка, смотрительница за ложаии въ театрѣ. Встрѣча между ними была вѣроятно очень трогательная, но писателю настоящей истор³и неизвѣстны подробности этого событ³я.

   Мѣстомъ ея послѣдняго, отчаяннаго подвига, былъ Римъ, куда она отправилась съ двумя прежними пр³ятелями и собутыльниками Родона Кроли. Частица ея небольшаго вдовьяго капитала была переведена на имя главнаго банкира въ этомъ городѣ, но дѣло извѣстное: какъ-скоро хранится у банкира Полон³а вашъ капиталъ, превышающ³й сумму пятисотъ скуди, вы непремѣнно будете имѣть пригласительные билеты на зимн³е балы этого туза. Итакъ, ничего нѣтъ удивительнаго, если Ребекка получила возможность рисоваться въ салонахъ принца и пршщессы Полон³а. Принчипесса принадлежала къ знаменитому дому Помпил³я и, само-собою разумѣется, происходила по прямой лин³и отъ Нумы Помпил³я и нимфы Эгер³и. Дѣдъ банкира, Алессандро Полон³а, торговалъ въ свое время мыломъ, духами, табакомъ, платками, со включен³емъ элексира долгой жизни, который доставилъ ему особую извѣстность. Въ салонахъ его внука густыми толпами тѣснились и перемѣшивались всѣ возможныя знаменитости, иностранныя и отечественныя, дипломатическ³я и военныя, ученыя и артистическ³я, monsignori, милорды и messieurs.

   Ребекка только-что пр³ѣхала изъ Флоренц³и, и остановилась въ трактирѣ. Получивъ пригласительный билетъ, она, въ блистательномъ костюмѣ, явилась на балъ въ сопровожден³и майора Лодера, съ которымъ путешествовала въ ту пору. Майоръ въ прошломъ году на дуэли убилъ въ Неаполѣ синьйора Рав³оли, и въ прошломъ же году, за карточнымъ столомъ, поссорился съ сэромъ Джономъ Букскиномъ. При входѣ въ салоны Ребекка угадала многихъ особъ, которыхъ въ былыя времена, затмѣвала своимъ блескомъ. Майоръ Лодеръ тоже съ своей стороны узналъ многихъ историческихъ людей, служившихъ въ Каталон³и, Мехикѣ и стоявшихъ съ нимъ на самой короткой ногѣ. Но земляки майора избѣгали его. Облокотившись на руку своего кавалера, Ребекка скорымъ шагомъ прошла нѣсколько залъ, и выпила въ буфетѣ нѣ