Теккерей Уильям Мейкпис - Базар житейской суеты. Часть четвертая

;сколько бокаловъ шампанскаго. Пробѣжавъ наконецъ черезъ длинную анфиладу аппартаментовъ, она очутилась въ небольшой розовой бархатной залѣ, гдѣ стояла статуя Венеры, окруженная антиками. Здѣсь, за круглымъ столомъ, изволилъ ужинать самъ банкиръ Полон³а съ почетными гостями. "Куда вы умчались, куда отлетѣли, о вы, минувш³е вечера и ночи съ роскошными ужинами среди роскошнѣйшихъ львовъ?" Ребекка думаетъ объ этомъ, и вздыхаетъ и дрожитъ... дрожитъ, потому-что за столомъ подлѣ банкира сидитъ не кто другой, какъ самъ лордъ Стейнъ! Шрамъ отъ брильянтоваго аграфа еще видѣнъ на его широкомъ челѣ; отъ рыжихъ бакенбардъ блѣднѣетъ еще больше его блѣдное лицо. Лордъ Стеинъ первый почетный гость на почетномъ балу. Подлѣ него сидѣла знаменитая графиня Белладонна.

   Еще разъ со всею силой вспыхнулъ въ ней инстинктъ свѣтской женщины, и она вздохнула глубоко, вспомнивъ о своихъ вечерахъ на Курцонской улицѣ. "Эта Итальянка наводитъ на него скуку", думала она: "а я, бывало, забавляла его!" Тысячи надеждъ, воспоминан³й, опасен³й; затолпились въ одно и то же время въ ея трепещущемъ сердцѣ. Сверкающ³й взоръ ея не отрывался уже отъ лорда Стейна. "Какой умъ, как³я манеры, какой остроумный разговоръ!" повторяла она самой себѣ. Лордъ Стейнъ, улыбнувш³йся своей сосѣдкѣ, поднялъ голову и увидѣлъ Ребекку. Взоры ихъ встрѣтились. Ребекка вооружилась очаровательнѣйшей улыбкой, и сдѣлала ему реверансъ, почтительный и робк³й. Лордъ Стейнъ поблѣднѣлъ какъ Макбетъ передъ привидѣн³емъ Банко. Въ эту самую мнауту подошелъ къ Ребеккѣ майоръ Лодеръ.

   - Пойдемъ ужинать, сказалъ онъ ей,- я видѣлъ столько открытыхъ и жующихъ ртовъ, что аппетитъ мой навострился отличнѣйшимъ образомъ. Вдовушка Клико соскучилась о насъ.

   Ребекка съ замирающимъ сердцемъ, должна была идти, и въ буфетѣ майоръ Лодеръ присоединился съ ней къ своимъ испытаннымъ друзьямъ.

   На другой день она вышла гулять на гору Пинч³о, въ смутной надеждѣ встрѣтиться съ лордомъ Стейномъ, но вмѣсто всякаго ожидан³я и всякой надежды, встрѣтилъ ее мистеръ Фишъ, повѣренный лорда Стефна. Онъ подошелъ къ ней съ фамильярнымъ видомъ, и слегка приставилъ руку къ своей шляпѣ.

   - Я зналъ, что вы здѣсь, мадамъ, сказалъ мистеръ Фишъ,- я слѣдилъ за вами отъ самой гостинницы. Мнѣ нужно предложить вамъ совѣтъ.

   - Отъ имени маркиза Стейна? спросила Ребекка величественнымъ тономъ, слегка взволнованная отрадной надеждой.

   - Нѣтъ, совѣтъ моего собственнаго изобрѣтен³я. Римск³й климатъ очень нездоровъ, сударыня.

   - Не въ эту пору, мистеръ Фишъ.

   - Извините, римск³й климатъ ужасно для васъ нездоровъ, именно въ эту минуту, увѣряю васъ. Для нѣкоторыхъ особъ эта злокачественная malaria продолжается всегда. Повѣрьте, мистриссъ Кроли, проклятый вѣтеръ надулъ на васъ ужасную горячку. Вы были всегда очень добры, сударыня, и я принимаю въ васъ душевное участ³е. Вотъ вамъ мой пр³ятельск³й совѣтъ: уѣзжайте изъ Рима с³ю же минуту, иначе вы захвораете смертельно, и не выздоровѣете никогда.

   Ребекка разразилась неистовымъ хохотомъ.

   - Какъ? Изподтишка убить бѣдную женщину? Но это романъ въ чистѣйшемъ итальянскомъ вкусѣ. Я останусь въ Римѣ, хотя бы только для того, чтобъ побѣсить надменнаго лорда. Друзья, надѣюсь, защитятъ меня отъ всѣхъ вашихъ кинжаловъ,

   Мистеръ Фишъ разразился въ свою очередь самымъ бѣшенымъ смѣхомъ.

   - Васъ защитятъ? Кто жь бы это? Пр³ятели, съ которыми вы угощаетесь въ буфетахъ! Но эти люди, мистриссъ Кроли, возьмутъ за вашу голову никакъ не больше сотни луидоровъ. Мы отлично знаемъ этого Лодера: онъ такой же майоръ, какъ я маркизъ, съ тою разницею, что намъ ничего не стоитъ упрятать его на галеры. У насъ, видите ли, мистриссъ Кроли, водятся пр³ятели повсюду; мы знаемъ, напримѣръ, съ какими особами были вы въ Парижѣ, и как³я ваши связи въ Римѣ. Э, Боже мой, откройте ваши больш³е глаза, мистриссъ Кроли! Какъ это случилось, что васъ нигдѣ не принималъ никакой посланникъ? Есть, стало-быть, ужасный человѣкъ, котораго вы обидѣли, и этотъ человѣкъ не прощаетъ никогда. Онъ разсвирѣпѣлъ какъ тигръ, когда васъ увидѣлъ. Синьора Белладонна сдѣлала ему ужасную сцену, а вы не понимаете, что значитъ гнѣвъ синьоры Белладонны!

   - А! такъ это синьора Белладонна! воскликнула Ребекка, оправляясь отъ своего оцѣпенѣн³я.

   - Да, она очень ревнива, но я говорю вамъ о милордѣ. Вы сдѣлали отчаянный промахъ, когда осмѣлились показаться ему на глаза. Вы жестоко раскаетесь, если промедлите тутъ еще нѣсколько часовъ, обратите вниман³е на эти слова, и убирайтесь поскорѣе... но вотъ коляска милорда.

   Схвативъ за руку Ребекку, онъ потащилъ ее въ ближайшую аллею въ. ту минуту, какъ коляска лорда Стейна въѣзжала на гору Пинч³о. Синьора Белладонна, Итальянка съ черными глазами и живымъ румянцемъ на блѣдныхъ щекахъ, полулежала на бархатныхъ подушкахъ подлѣ стараго милорда, угрюмаго и сердитаго. Глаза его сверкали повременамъ страшнымъ и дикимъ блескомъ.

   - Милордъ никогда не могъ оправиться отъ удара въ ту страшную ночь... никогда, шепнулъ мистеръ Фишъ, какъ-только коляска скрылась изъ вида.

   "Ну, это по крайней мѣрѣ еще можетъ служить для меня утѣшен³емъ", подумала мистриссъ Бекки.

   Точно ли милордъ имѣлъ въ виду эти уб³йственныя намѣрен³я противъ Ребекки, какъ объявилъ мосьё Фишъ, или дѣло шло только о томъ, чтобъ выпроводить эту женщину изъ города, гдѣ присутств³е ея могло быть оскорбительнымъ для великаго нобльмена, заподлинно мы не знаемъ, но угроза возъимѣла свое дѣйств³е, и мистриссъ Кроли, избѣгая непр³ятныхъ столкновен³й, въ ту же ночь оставила вѣчный городъ.

   Всѣмъ извѣстна печальная кончина лорда Стейна, послѣдовавшая въ Неаполѣ въ 1830 году, черезъ нѣскодько мѣсяцевъ послѣ польскаго переворота въ Парижѣ. Высокопочтеннѣйш³й Георг³й Густавъ, маркизъ Стейнъ, лордъ Гигантъ, владѣлецъ многихъ прадѣдовскихъ замковъ и палаццо, пэръ ирланд³и, виконтъ гелльборосск³й, баронъ питчлейск³й и грилльсбейск³й, членъ парламента, президентъ Троицкой Коллег³и - скончался тихо на своемъ ложѣ.

   Сообщая этотъ некрологъ, лондонск³я воскресныя газеты краснорѣчиво изобразили добродѣтели милорда, его неизмѣримое великодуш³е, его таланты и всѣ его добрыя дѣян³я. Чувствительность, поразившая его душу передъ кончимой, была превознесена и прославлена. Тѣло его погребено въ Неаполѣ; но сердце милорда - это великое сердце, которое билось исключительно для блага человѣческаго - было въ серебряной урнѣ привезено въ отечество и поставлеью въ Гигантскомъ замкѣ.

   "Изящныя искусства и бѣдные люди навсегда лишились въ немъ великодушнѣйшаго патрона", писалъ въ своей газетѣ мистеръ Уаггъ, "общество потеряло въ немъ свое блистательнѣйшее украшен³е. Великобритан³я утратила невозвратно пламеннаго патр³ота и государственнаго мужа съ рѣдкими талантами", и проч., и проч.

   Завѣщан³е его долгое время было предметомъ судебныхъ прен³й, и родственники покойника потребовали у синьоры Белладонны знамеиитый брильянтъ, извѣстный подъ именемъ "Жидовскаго Глаза", который всегда красовался на указательпомъ пальцѣ милорда. Говорили, будто этымъ украшен³емъ Белладонна завладѣла уже послѣ смерти лорда Стейна, но каммердннеръ покойника, мосьё Фишъ, доказалъ неопровержимымъ образомъ, что вышерѣченная мадамъ Белладонна получила это кольцо въ подарокъ отъ маркиза за два дня до его смерти. Такимъ же способомъ перешли въ ея владѣн³е мног³е банковые билеты, драгоцѣнныя бездѣлки, неаполитанск³я и французск³я облигац³и, которыя напрасно наслѣдники покойника требовали отъ синьоры Белладонны.

  

  

   На другой день послѣ встрѣчи за игорнымъ столомъ, мистеръ Джой, великолѣпный и блистательный въ своемъ парадномъ одѣян³и, спрыснулъ себя духами, и не сказавъ никому ни слова, отправился на поиски изъ гостинницы "Телячьей Головы". Это произошло въ ранн³й часъ утра, передъ завтракомъ. Черезъ нѣсколько минутъ уже видѣли, какъ сановникъ Инд³и вошелъ въ гостинницу "Слона". Вслѣдств³е праздничнаго увеселен³я, домъ этотъ былъ уже набитъ народомъ всѣхъ возможныхъ зван³й и состоян³й, общ³я залы его давно обкуривались табачнымъ дымомъ, и ранн³е гости усердно истребляли колбасу и пиво нац³ональной варки. Когда мистеръ Джой на своемъ неуклюжемъ нѣмецкомъ д³алектѣ освѣдомился о жительствѣ мистриссъ Родонъ, ему указали подъ облаками на самую верхушку дома. Въ нижнемъ этажѣ жительствовали здѣсь заѣзж³е купцы, выставлявш³е передъ публикой издѣл³я шелковыхъ фабрикъ и предметы ювелирнаго искусства. Въ аппартаментахъ втораго этажа засѣдали представители игорной фирмы за рулетками и карточными столами. Въ третьемъ этажѣ квартировали труппы кочующихъ цыганъ и фигляровъ. Въ четвертомъ - обитали купеческ³е прикащики, мелк³е торговцы, конторщики и фермеры, пр³ѣхавш³е въ Пумперниккель къ этимъ торжественнымъ днямъ. Между этой своиочью, въ одной довольно грязной и тѣсной каморкѣ, пригнѣздилась и мистриссъ Бекки.

   Бекки любила жизнь. Всюду и всегда была она какъ дома; игроки, купцы, фигляры, торгаши, всѣ вообще и каждый порознь были ея искренними пр³ятелями и друзьями. Отъ своихъ родителей, истниныхъ цыганъ по призван³ю и вкусу, она получила въ наслѣдство натуру юркую и необузданную. Вообще движен³е, шумъ, толкотня, дружеская попойка, густые столбы табачнаго дыма, болтовня жидовъ, кривлян³я фигляровъ, ссоры за игорнымъ столомъ, все это доставляло поводъ къ наслажден³ямъ для мистриссъ Бекки, и она, очертя голову, умѣла веселиться даже тогда, когда нечѣмъ было заплатить трактирщику за обѣдъ или ужинъ. Тѣмъ беззаботнѣе веселилась она въ настоящую пору, когда въ кошелькѣ ея было вдоволъ золотыхъ монетъ: ихъ вчера вечеромъ выигралъ для нея мастеръ Джорджъ.

   Взобравшись, наконецъ, послѣ большихъ усил³й на послѣднюю ступеньку грязной лѣстницы, мистеръ Джой, съ трудомъ переводя духъ и утирая потъ съ своего лица, началъ отыскивать No 92-й, гдѣ, какъ ему сказали, жила искомая особа. Дверь противоположной комнаты, No 90-го, была отворена, и очамъ мистера Джоя представился какой-то юноша въ грязномъ халатѣ, лежавш³й на постели съ длиннымъ чубукомъ во рту, между-тѣмъ, какъ другой рыжеватый юыоша въ щегольской и засаленой венгеркѣ стоялъ на колѣняхъ передъ нумеромъ девяносто-вторымъ и произносилъ весьма нѣжную и чувствительную рѣчь черезъ замочную скважину, умоляя въ страстныхъ выражен³яхъ, чтобъ ему отворили дверь.

   - Ступайте прочь! откликнулся знакомый голосокъ, заставивш³й содрогнуться мистера Джоя. Я ожидаю гостей. Ko мнѣ придетъ дѣдушка. Онъ не долженъ васъ видѣть.

   - О schöne Engländerinn! ревѣлъ колѣнопреклоненный юноша. Сжалься надъ нами. Назначь свиданье. Поѣдемъ обѣдать въ паркъ со мною и Фрицомъ. У насъ будутъ жареные фазаны и портеръ, плумпуддингъ и французское вино. Мы умремъ, если ты не поѣдешь.

   - Умремъ непремѣнно, подтвердилъ другой джситльменъ, лежавш³й въ постели.

   Джой былъ свидѣтелемъ всѣхъ этихъ рѣчей; изъ которыхъ однакожь онъ не понялъ ни одного слова, по той простой причинѣ, что никогда не углублялся въ изучен³е нѣмецкаго языка.

   - Newmero kattervang dooze, si vous plaоt, сказалъ Джой величественнымъ тономъ, получивъ наконецъ возможность говоритъ.

   - Quater fang tooce! промычалъ юноша, быстро подымаясь на ноги и опрометью убѣгая въ противоположный нумеръ. Онъ заперъ за собою дверь, и Джой слышалъ, какъ молодые люди залились отчаянно-громкимъ смѣхомъ.

   Озадаченный такою выходкой, сановникъ Инд³и продолжалъ въ нерѣшимости стоять на послѣдней лѣстничной ступени, какъ-вдругъ дверь нумера девяносто-втораго отворилась и выставила маленькую головку мистриссъ Бекки.

   - Ахъ, это вы? сказала ог³а, бросая на него умилительную улыбку и лукавый взглядъ,- если бы вы знали, съ какимъ нетерпѣн³емъ я ожидала васъ, мисгеръ Седли! Постойте, однакожь... Черезъ минуту вы можете войдти.

   Затѣмъ мистриссъ Бекки захлопнула дверь, спрятала въ постель баночку съ румянами, бутылку съ водкой, тарелку съ бифстексомъ, поправила свои волосы и окончательно впустила своего гостя.

   На ней вмѣсто утренняго наряда было розовое полинялое домино, немножко смятое и отмѣченное въ разныхъ мѣстахъ пятнами помады, но миньятюрныя ея ручки с³яли ослѣпительною бѣлизною изъ-подъ широкихъ рукавовъ, и стянутая красивымъ кушачкомъ, она была въ этомъ нарядѣ и любезна, и мила. Мистеръ Седли вошелъ въ ея каморку.

   - Прошу покорно, сказала она, войдите. Присядьте на этомъ стулѣ,

   Она крѣпко пожала руку восторженнаго Джоя и улыбаясь посадила его на указанный стулъ. Сама она помѣстилась на маленькой постели. Черезъ минуту они уже бесѣдовали по дружески о разныхъ житейскихъ дѣлахъ.

   - О, какъ мало измѣнили васъ годы! сказала мистриссъ Бекки, бросая нѣжный взоръ участ³я на своего гостя,- я бы узнала васъ изъ тысячи. Какъ пр³ятно такой странницѣ, какъ я, встрѣтить на чужбинѣ честное и откровенное лицо стараго друга!

   Но сказать правду, на честномъ и откровенномъ лицѣ выражались въ эту минуту чувства, слишкомъ далек³я отъ честности и откровенности; Джой былъ, напротивъ, крайне озадаченъ и взволнованъ. Онъ обозрѣвалъ изумленными глазами маленькую комнату, гдѣ помѣщалась его старинная любовь. Одно изъ ея платьевъ висѣло надъ постелью, другое торчало на гвоздикѣ передъ дверью. Ея шляпка лежала на туалетѣ передъ зеркаломъ, и тутъ же красовались ея маленьк³е полусапожки. На столѣ передъ постелью лежалъ французск³й романъ, и подлѣ него стояла свѣча, но не восковая. Бекки хотѣла также положить въ постель этотъ огарокъ, но успѣла только прикрыть его бумажнымъ колпакомъ, которымъ она обыкновенно тушила свѣчу передъ сномъ.

   - Я бы узнала васъ вездѣ, мистеръ Седли, сказала Ребекка. Есть на свѣтѣ вещи, незабвенныя для чувствительнаго сердца. Вы были первымъ мужчиной... первымъ и единственнымх, котораго я видѣла.

   - Неужели? вскрикнулъ Джой,- о, не говорите этого... право, мистриссъ...

   - Когда мы пр³ѣхали съ вашей сестрицей изъ Чизвркка, я была еще почти ребенкомъ, сказала мистриссъ Бекки,- какъ-то живетъ она теперь? О! мужъ ея былъ дурной человѣкъ, и Амел³я вздумала, къ несчаст³ю, ревновать меня къ нему. Какая несправедливость! какъ-будто я могла заботиться о комъ-нибудь въ ту пору, когда всѣ мой мысли были обращены на одного только... Но къ чему вспомиать про эти старыя времена? Что прошло, того не возвратитъ никакая человѣческая сила.

   И она прикрыла свои зеленые глазки грязнымъ платкомъ съ изорванными кружевами. Послѣдовала продолжительная пауза.

   - Не правда ли, чго вы находите въ этомъ мѣстѣ и въ такомъ унижен³и несчастную женщину, еще такъ недавно принадлежавшую къ другому кругу? продолжала Ребекка. Столько грусти, столько огорчен³й я вытерпѣла, Джозефъ Седли, что иногда мнѣ страшно становится за мой бѣдный разсудокъ. Я не могу утвердиться нигдѣ, ни на одномъ порядочномъ мѣстѣ, и принуждена перекочевывать изъ страны въ страну, сопровождаемая душевной тоскою. Друзья покинули меня всѣ до одного. Нѣтъ въ этомъ м³рѣ ни одного истинно благороднаго сердца, ни одного честнаго джентльмена. Я была вѣрною женой, хотя бракъ мой совершился всѣдств³е какой-то странной судьбы, не по влечен³ю сердца, потому-что оно уже принадлежало другому. Но теперь нечего распространяться объ этомъ. Да, я была вѣрна, но мужъ оставилъ, попралъ меня безъ всякой жалости и пощады. Не было въ м³рѣ матери, нѣжнѣе меня, Джозефъ Седли. Одинъ только сынъ былъ у меня, мой милый и ненаглядный сынъ, вся моя надежда, вся радость; денно и ночно я лелѣяла его на своей материнской груди, онъ былъ для меня единственнымъ, безцѣннымъ сокровищемъ въ жизни-и что же? они вырвали его у меня... вырвали... вырвали...

   И подавляемая отчаянною грустью, она приложила руку къ своему сердцу и преклонила лицо свое къ постели.

   Бутылка съ водкой зазвенѣла, и тарелка съ колбасою звякнула о спинку кровати; неодушевленные предметы выразили такимъ-образомъ свое участ³е въ глубокой скорби. Максъ и Фрицъ стоали у дверей и прислушивались съ великимъ изумлен³емъ къ рыдан³ямъ мистриссъ Бекки. Джой былъ растроганъ до глубины души.

   Плавнымъ, чистымъ и свѣтлымъ потокомъ заструилась рѣчь изъ устъ мистриссъ Бекки. Въ простой и безъискусственной формѣ разсказала она плачевную истор³ю своей жизни, и очевиднымъ сдѣлалось для ея слушателя, что, если было на свѣтѣ чистѣйшее, благороднѣйшее, совершеннѣйшее создан³е, преслѣдуемое отвсюду безжалостными извергами - такъ это безпорочное создан³е, эта угнетенная невинность сидитъ теперь передъ глазами Джоя на бутылкѣ съ водкой.

   Они говорили очень долго, и бесѣда ихъ приняла самый дружеск³й тонъ. Джой узналъ съ невыразимымъ наслажден³емъ, что сердце Бекки впервые забилось нѣжной страстью только въ его очаровательномъ присутств³и. Джорджъ Осборнъ конечно питалъ къ ней привязанность, и это доказывалось ревностью Амел³и, но Ребекка никогда шг словомъ, ни дѣломъ не поощряла этого легкомысленнаго джентльмена. Объ одномъ только Джоѣ думала она съ той самой минуты, какъ впервые увидѣла его на Россель-Скверѣ; думала и тогда, когда вышла замужъ, хотя, разумѣется, она всегда была вѣрна своему мужу, и ни за как³я блага въ м³рѣ не согласится даже теперь выступить изъ предѣловъ своихъ супружескихъ обязанностей до той поры, по крайней мѣрѣ, пока полковникъ Кроли не умретъ отъ желтой лихорадки на Ковентр³йскомъ Островѣ.

   Джой пошелъ въ твердой увѣренности, что имѣлъ честь бесѣдовать съ самою добродѣтельною и очаровательною леди во всемъ подлунномъ м³рѣ. Онъ перебиралъ въ своихъ мысляхъ планы, какъ бы отнынѣ впредь и навсегда устроить земное благоденств³е мистриссъ Беккж. Преслѣдован³я ея должны окончиться, Ребекка снова должна быть возвращена обществу, которое она украшала своимъ присутств³емъ. Онъ посмотритъ, что надобно для нея сдѣлать. Прежде всего она оставитъ эту гадкую кануру и найметъ спокойную квартиру. Амел³я навѣститъ ее и обласкаетъ; относительно дальнѣйшихъ распоряжен³й надобно посовѣтоваться съ майоромъ. Ребекка пролила слезы сердечной благодарности, разставаясь съ своимъ великодушнымъ другомъ, и крѣпко пожала его руку, когда жирный и толстый набобъ Инд³и нагнулся поцаловать ея пальчики.

   Провожая Джоя изъ своего чердака, Ребекка поклонилась ему съ такою грац³ей, какъ-будто она была владѣтельницею великолѣпнаго палаццо. И лишь-только жиреый толстякъ спустился съ лѣстницы, Максъ и Фрицъ съ трубками въ зубахъ опрометью бросились въ комнату прекрасной Англичанки. Ребекка приняла ихъ съ громкимъ смѣхомъ, и начала для общей потѣхи передразнивать мистера Джоя, потягивая въ тоже время водку изъ бутылки и закусывая колбасой.

   Джой съ великою торжественностью отправился прямо въ квартиру мистера Доббина и съ трогательнымъ краснорѣч³емъ изобразилъ передъ нимъ всѣ подробности плачевной истор³и, не упоминая однакожь о первоначальной встрѣчѣ съ Ребеккой за игорнымъ столомъ. Оба джентльмена, преисполненные жалости и сострадан³я, принялись совѣщаться о средствахъ оказать посильную помощь мистриссъ Бекки, которая въ эту самую минуту доканчивала свои прерванный déjeuner а la fourchette.

   Какими судьбами мистриссъ Бекки пр³ѣхала въ этотъ маленьк³й городокъ? Какъ это случилось, что у ней нѣтъ ни друга, ни пр³ятеля, и она повсюду блуждаетъ одна изъ мѣста въ мѣсто? Мудренаго тутъ ничего нѣтъ; паден³е съ высотъ совершается очень быстро. Пересказывая ея истор³ю, мы сдѣлаемъ небольшой скачокъ. Замѣтимъ только, что въ сущности дѣла она была ничуть не лучше и не хуже того, какъ мы видѣли ее и прежде на подмосткахь житейскаго базара.

   Что жь касается до мистриссъ Амел³и, мы уже имѣли случай убѣдиться, что она была женщина съ мягкимъ сердцемъ, и несчаст³я ближнихъ потрясали ея душу. Мистриссъ Эмми упрочила за собою привилег³ю баловать своимъ снисхожден³емъ и комплиментами всѣхъ, кто такъ или иначе приходилъ съ нею въ ближайшее соприкосновен³е. Она извинялась передъ горничными за безпокойство, причиненное имъ звонкомъ изъ ея будуара; извинялась передъ лавочнымъ сидѣльцемъ, развертывавшимъ передъ нею шелковую матер³ю; дѣлала поклонъ подметателю дороги, замѣчая въ тоже время, въ какой чистотѣ онъ содержитъ отведенный ему участокъ. Тѣмъ сильнѣйшаго участ³я можно было ожидать отъ нея къ старой пр³ятельницѣ или знакомкѣ, подверженной ударамъ злополучнаго рока.

   Майоръ Доббинъ былъ не то, что мистриссъ Эмми. Выслушавъ съ большимъ вниман³емъ подробности печальной истор³и, онъ - мы должны признаться - былъ ими далеко не такъ заинтересованъ, какъ бенгальск³й джентльменъ. Совсѣмъ напротивъ: впечатлѣн³я его получили весьма мрачный характеръ, и онъ сообщилъ даже обидный отзывъ о нашей героинѣ, и назвалъ ее безстыдной пройдохой. Онъ не чувствовалъ къ ней ни малѣйшаго расположен³я, и заподозрилъ ея характеръ съ той самой минуты, какъ Ребекка впервые обратила на него свои зеленые глазки.

   - Это не женшина, а демонъ, выразился жесток³й майоръ Доббинъ. Она распространяетъ зло и бѣду. Кто знаетъ, какой родъ жизни вела она до сихъ поръ, и что теперь она дѣлаетъ въ чужихъ краяхъ? Зачѣмъ, спрашивается, Ребекка слоняется одна изъ города въ городъ? Нечего тутъ говорить мнѣ о ея гонителяхъ и врагахъ; честная женщина всегда найдетъ друзей, и никогда не покинетъ свою семью. Зачѣмъ она оставила своего мужа? Въ Лондонѣ, кажется, толковали о разводѣ между ними, я слышалъ что-то въ этомъ родѣ.

   Майоръ Доббинъ терпѣть не могъ сплетней, но все же мистеру Джою никакъ не удалось убѣдить его, что Ребекка самое невинное и безпорочное создан³е.

   - Да вотъ мы лучше спросимъ объ этомъ мистриссъ Джорджъ, продолжалъ лукавый майоръ. Пойдемъ и посовѣтуемся съ нею. Согласись самъ, что она эти дѣла разумѣетъ получше насъ съ тобою, и ужь, разумѣется, намъ можно положиться на ея судъ.

   - Гмъ! Хорошую судью нашелъ! промычалъ Джой, который, сказать правду, не слишкомъ любилъ свою сестру.

   - Почему же нѣтъ? вскричалъ Доббинъ, быстро вставая съ мѣста. Мистриссъ Джорджъ въ одинаковой степени и прекрасна, и умна; такихъ леди немного, а можетъ-быть и вовсе нѣтъ на бѣломъ свѣтѣ. Пойдемъ къ ней и спросимъ: должно ли намъ сдѣлать визитъ этой женщинѣ? Я заранѣе подчиняюсь приговору этой женщины.

   Хитрый и коварный майоръ разсчиталъ очень вѣрно, что этой аппеляц³ей онъ совершенно выиграетъ свое дѣло. Онъ припомнилъ, что Эмми когда-то страшпо ревновала къ Ребеккѣ, и произносила ея имя не иначе, какъ съ величайшимъ отвращен³емъ и страхомъ. Ревнивая женщина никогда не прощаетъ, думалъ мистеръ Доббинъ.

   Такимъ-образомъ оба джентльмена перешли черезъ улицу, и направили свои шаги въ комнаты мистриссъ Джорджъ. Эмми на этотъ разъ всей душою погружена была въ музыкальныя занят³я подъ руководствомъ мадамъ Струмпффь.

   Когда кончился музыкальный урокъ, и госпожа Струмпффъ оставила свою ученицу, Джой приступилъ къ дѣлу съ слѣдующею рѣчью:

   - Любезяая сестра, сегодня утромъ случилось необыкновенное... да, могу сказать, самое необыкновенное, удивительное приключен³е. Я встрѣтилъ - и при какихъ обстоятельствахъ - Боже мой! - старинную твою пр³ятельницу, въ которой ты, бывало, принимала дружеское участ³е. Я желаю, Амел³я... то есть, однимъ словомъ, я хочу, чтобы ты навѣстила ее.

   - Ее! сказала Амел³я. Кого же это? майоръ Доббинъ, прошу васъ не ломать моихъ ножницъ.

   Майоръ немилосердо вертѣлъ ихъ вокругъ своего носа, и можно было опасаться, что онъ выколитъ ими свои собственный глазъ.

   - Братъ вашъ говоритъ о женщинѣ, которая никогда мнѣ не нравилась, сказалъ мистеръ Доббинъ, и вы, мистриссъ Эмми, не имѣете никакихъ побужден³й любить эту женщину.

   - Это Ребекка... вы говорите о Ребеккѣ, я увѣрена, сказала мистриссъ Эмми взволнованнымъ тономъ, причемъ щеки ея покрылись живѣйшей краской.

   - Вы угадали, отвѣчалъ Доббинъ,- вы всегда угадываете.

   Брюссель, Ватерлоо, старыя времена, огорчен³я, печали - всѣ горестныя воспоминан³я нахлынули на нѣжное сердце мистриссъ Эмми, и страшное безпокойство овладѣло ея душою.

   - Я не пойду къ ней, не пойду, не пойду! сказала мистриссъ Эмми. Я не могу ее видѣть.

   - Что? Не правду ли я говорилъ? замѣтилъ Доббинъ въ назидан³е Джоя.

   - Она очень несчастна, продолжалъ Джой, и вытерпѣла больш³я напасти. Она живетъ въ крайней бѣдности, безъ всякаго покровительства и защиты. Негодный мужъ оставилъ Ребекку.

   - Э! сказала мистриссъ Эмми.

   - Гмъ! промычалъ мистеръ Доббинъ.

   - Нѣтъ у ней ни покровителя, ни друга, продолжалъ ободренный Джой,- и она сказала, что питаетъ еще надежду только на тебя одну. Ребекка слишкомъ достойна твоего сожалѣн³я и участ³я, Эмми. Она едва не потеряла разсудка отъ этихъ несчаст³й. Истор³я ея очень трогательна... честное слово... можно даже прослезиться, слушая ее. Фамил³я Ребекки поступила съ ней жестоко, безчеловѣчно. И всѣ эти гонен³я она переноситъ съ непостижимою кротост³ю и терпѣн³емъ, можно сказать, безпредѣльнымъ.

   - Бѣдняжка! сказала Амел³я.

   - И она умретъ, вѣроятно, если не найдетъ ни одного друга, продолжалъ мистеръ Джей жалобнымъ и дрожащимъ голосомъ. И, Боже мой! Она ужь не разъ собиралась наложить на себя руки. Сказать ли? она носитъ ядъ съ собою, и я замѣтилъ бутылку въ ея комнатѣ. Что это за комната, еслибъ ты знала! Душная каморка въ четвертомъ этажѣ подъ самой крышей, въ гостинницѣ Слона. Я былъ тамъ.

   Это обстоятельство, однакожь, не произвело, повидимому, особенно-трогательнаго впечатлѣн³я на мистриссъ Эмми. Она даже улыбнулась слегка, воображая, вѣроятно, какъ мистеръ Джой долженъ былъ пыхтѣть и кряхтѣть, взбираясь въ четвертый этажъ.

   - Она почти помѣшалась отъ постоянной тоски, говорилъ Джой. Страшно и слышать о тѣхъ душевныхъ пыткахъ, которыя вытерпѣла эта женщина. Есть у нея сынъ, ровесникъ Джорджа.

   - Да, да, это я помню, замѣтила Эмми. Ну?

   - Чудный, прекрасный мальчикъ, какъ она говоритъ, и онъ любилъ свою мать больше всего на свѣтѣ.

   - Ну?

   - И что же? Злодѣи вырвали малютку изъ рукъ матери, и даже не позволяли ей проститься съ нимъ.

   Эмми вскрикнула, всплеснула руками, и сказала рѣшительнымъ тономъ:

   - Идемъ къ ней, идемъ с³ю же минуту.

   Затѣмъ, бросившись въ смежную комнату, она въ попыхахъ надѣла шляпку, взяла шаль подъ мышку, и приказала Доббину слѣдовать за собой.

   Майору оставалось только повиноваться. Онъ накинулъ на ея плеча кашмировую шаль, присланную ему изъ Инд³и, подалъ ей руку, и они отправились.

   - Нумеръ девяносто-второй, въ четвертомъ этажѣ, не забудьте, кричалъ въ-догонку мистеръ Джой, не обнаруживш³й намѣрен³я сопровождать ихъ по крутымъ лѣстницамъ.

   Помѣстившись у окна въ гостиной, откуда черезъ площадь открывался видъ на гостинницу Слона, сановникъ Инд³и убѣдился нагляднымъ образомъ, что другъ его и сестра идутъ прямо къ мѣсту своего назначен³я.

   То было очень хорошо, что Бекки благовременно успѣла ихъ замѣтить изъ своего чердака. Она и молодые люди, докушивая холодный завтракъ, продолжали хохотать и потѣшаться насчетъ дѣдушки Ребекки, котораго они наблюдали изъ своей засады. Она тотчасъ же отпустила своихъ юныхъ друзей, и въ одну минуту привела свою комнату въ отличный порядокъ. Содержатель гостинницы, знавш³й мистриссъ Осборнъ, какъ даму высшаго круга, встрѣтилъ ее съ низкими поклонами, и самъ проводилъ ее въ четвертый этажъ.

   - Миледи! миледи! заголосилъ содержатель гостинницы, стучась въ дверь мистриссъ Бекки.

   Еще не дальше, какъ вчера, онъ называлъ ее просто мадамой и не оказывалъ ей никакого уважен³я.

   - Кто здѣсь? откликнулась Бекки.

   И отворивъ дверь; она испустила пронзительный крикъ удивлен³я и радости. Передъ ней стояли дрожащая Эмми и длинный майоръ съ бамбуковой тростью.

   Видъ майора былъ угрюмъ, и онъ изподлобья наблюдалъ открывшуюся сцену. Эмии опрометью бросилась въ объят³я Ребекки, я простила ей все въ эту минуту, она обняла и поцаловала ее отъ искренняго сердца. Первый разъ, быть-можетъ, мистриссъ Бекки прикасалась къ такимъ чистымъ и невиннымъ устамъ.

  

  

   Ласковость и добродуш³е Амел³и произвели, по всей вѣроятности, нѣкоторое впечатлѣн³е даже на закоснѣлое сердце мистриссъ Бекки. Она отвѣчала на нѣжныя рѣчи съ чувствомъ, весьма похожимъ на благодарность, и волнен³е ея было, вѣроятно, искреннее. "Сынъ, исторгнутый изъ объят³й несчастной матери", пригодился очень кстати для нашей героини: онъ окончательно возвратилъ ей стариннаго друга, и читатель можетъ быть увѣренъ, что съ этого именно пункта мистриссъ Эмми открыла разговоръ съ Ребеккой.

   - И они отняли у тебя это милое, ненаглядное дитя! воскликнула Амел³я. Ахъ, Ребекка, бѣдный, несчастный другъ мой, я знаю, по собственному опыту, что значитъ потерять сына, и умѣю сочувствовать такимъ лишен³ямъ. Станемъ надѣяться, что праведное небо возвратитъ его тебѣ, какъ милосердое и всеблагое Провидѣн³е возвратило мнѣ моего собственнаго сына.

   - О, сынъ мой, сынъ мой! Ахъ, какую страшную, невыносимую пытку терпѣла я послѣ этой разлуки! начала мистриссъ Бекна, чувствуя, однакожь, нѣкоторое безпокойство въ душѣ. Ей было совѣстно, при самомъ началѣ возобновленнаго знакомства, заговорить ложь въ отвѣтъ на искреннее выражен³е довѣренности и дружескаго участ³я.

   Ложь, съ какой точки ни разсматривайте ее, имѣетъ весьма невыгодныя стороны для лжеца. Если какой-нибудь случай заставилъ васъ покривить душою, вы, для поддержан³я своихъ словъ, обязаны сочинить другую и третью небылицу въ лицахъ: масса лжи неизбѣжно увеличивается въ объемѣ, и опасность быть открытымъ возрастаетъ съ каждою минутой.

   - Страдан³я мои, продолжала мистриссъ Бекки, были невыразимо-ужасны, когда эти безжалостные изверги исторгли его изъ моихъ объят³й. Мнѣ казалось, что я не переживу этой потери. Открылась горячка. Докторъ употребилъ отчаянныя средства, я выздоровѣла, и... и... и вы видите, что я живу здѣсь одна, безъ средствъ къ продолжен³ю своего жалкаго существован³я.

   - Сколько лѣтъ ему? спросила Эзим³.

   - Одиннадцать, сказала Бекки.

   - Одиннадцать! воскликнула удивленная Амел³я. Какъ-же это? Вѣдь онъ родился, кажется, въ одинъ годъ съ моимъ сыномъ, а Джорджинькѣ ужь...

   - Знаю, знаю, перебила Бекки, которая, на самомъ дѣлѣ, совершенно забыла, сколько лѣтъ ея мальчику,- тоска совсѣмъ отбила у меня память, милая Амел³я. Я во многомъ измѣнилась, и по-временамъ совсѣмъ теряю голову. Мальчику было одиннадцать лѣтъ, когда меня съ нимъ разлучили... да будетъ надъ нимъ Бож³е благословен³е! Съ той поры я никогда не видала его.

   - Бѣлокуръ онъ или брюнетъ? продолжала наивная мистриссъ Эмми,- покажи мнѣ его волосы.

   Бекки чуть не захохотала.

   - Не сегодня, мой другъ, не сегодня, сказала она; - въ другой разъ, когда-нибудь. Вотъ на этихъ дняхъ привезутъ мои вещи изъ Лейпцига, и тогда я покажу тебѣ и волосы, и портретъ моего милаго Родона. Я сама написала этотъ миньятюръ въ счастливые дни своей жизни.

   - Бѣдная Бекки, бѣдная Бекки! воскликнула Амел³я, какъ благодарна - о, какъ я должна быть благодарна!

   Эмми, по обыкновен³ю, принялась думать, что не было въ цѣломъ м³рѣ мальчика прекраснѣе и умнѣе ея Джорджиньки.

   - Вотъ ужо ты увидишь моего Джорджиньку, сказала она, воображая, что доставитъ такимъ образомъ самое дѣйствительное утѣшен³е несчастной Ребеккѣ.

   Около двухъ часовъ эти двѣ женщины вели между собою самую искреннюю бесѣду, и Бекки представила пр³ятельницѣ полный и подробнѣйш³й отчетъ о своей жизни. Прежде всего она привела въ извѣстность, что надменные родственники Родона всегда смотрѣли на этотъ бракъ съ чувствами непримиримой ненависти и злобы. Невѣстка ея, леди Дженни, женщина хптрая и коварная, успѣла совершенно завладѣть душою Родона, и вооружила его противъ жены. Ребекка переносила все: бѣдность, пренебрежен³е, уничижен³е и рѣшительную холодность отъ мужа, ею любимаго... да и могла ли она не любить его, когда онъ былъ отцомъ ея малютки? Родонъ между-тѣмъ съ каждымъ днемъ все больше и больше погрязалъ въ безстыдствѣ, и наконецъ, унизился до такой степени, что - говорить ли объ этомъ? принуждалъ ее жертвовать своимъ добрымъ именемъ, чтобы выхлопотать для него мѣсто при содѣйств³и маркиза Стейна. Вотъ тогда-то она уже сама готова была бросить этого негодяя.

   Само-собою разумѣется, что эта часть истор³и передана была очень тонко и деликатно, съ видомъ страждущей и оскорбленной добродѣтели. Принужденная оставить кровлю своего мужа, Ребекка не освободилась отъ его мстительности и преслѣдован³й: извергъ разлучилъ ее съ сыномъ. И вотъ теперь, бѣдная и оставленная всѣми, она скитается изъ страны въ страну, претерпѣвая всѣ возможные лшен³я и удары неумолимаго рока.

   Можно представить, съ какими чувствами мистриссъ Эмми выслушала этотъ длинный разсказъ. Она дрожала отъ негодован³я, когда Бекки изображала ужасное поведен³е этихъ двухъ чудовищъ, Стейна и Родона. Глаза ея сверкали восклицательными знаками при каждой сентенц³и, относившейся къ неумолимымъ родственникамъ и безнравственному мужу. Впрочемъ, Бекки отзывалась о немъ больше съ горестью, чѣмъ съ желчью - что тутъ дѣлать? она такъ любила этого человѣка!.. но когда, наконецъ, мистриссъ Кроли, продолжая свое плачевное повѣствован³е, дошла до раздирательной сцены послѣдняго прощанья съ ненагляднымъ малюткой, Эмми не выдержала, и прикрывъ свое личико платкомъ, залилась горючими слезами. Какъ истинная трагическая артастка, Бекки пришла въ восторгъ отъ этого эффекта, произведеннаго ею на свою слушательницу.

   Деликатный майоръ Доббинъ, нежелавш³й своимъ присутств³емъ мѣшать интересной бесѣдѣ двухъ подругъ, бродилъ нѣсколько времени передъ дверью, на площадкѣ четвертаго этажа, безпрестанно прикасаясь своей шляпой къ потолку. Скоро однакожь онъ наскучилъ этимъ занят³емъ, и спустился внизъ, въ большую залу, общую для всѣхъ посѣтителей Слона. Въ этомъ апартаментѣ носятся всегда огромные слои дыма, и совершаются обильныя возл³ян³я пива и вина. При самомъ входѣ, у стѣны, на грязномъ столѣ стоятъ дюжины мѣдныхъ шандаловъ съ сальными огарками для нумерныхъ жильцовъ, которыхъ ключи висятъ стройною фалангой надъ этими свѣчами. Амел³я прошла черезъ этотъ салонъ съ крайнимъ замѣшательствомъ и душевною тревогой, тѣмъ болѣе, что тутъ собрались уже люди всякаго зван³я и чина: тирольск³е перчаточники и дунайск³е полотнянщики съ своими тюками и узлами; студенты, угощавш³е себя буттербродтами и колбасой; вольнопрактикующ³е кавалеры, размѣстивш³еся за карточными столами; фигляры и фокусники, освѣжавш³е себя пивомъ послѣ вечернихъ упражнен³й, и, словомъ, трактирная дѣятельность въ германскомъ вкусѣ была тутъ уже въ полномъ разгарѣ. Малый въ бѣломъ передникѣ, какъ и водится, принесъ майору кружку пива. Доббинъ закурилъ сигару, прикрылся газетнымъ листомъ, и терпѣливо рѣшился выжидать минуты, когда опять потребуютъ его наверхъ.

   Скоро, побрякивая шпорами, пришли сюда Максъ и Фрицъ, съ фуражками на бекрень и длинными трубками въ зубахъ. Повѣсивъ, куда слѣдуетъ, свой ключъ отъ нумера 90, они потребовали порц³ю пива и буттербродтовъ. Молодые люди заняли мѣста подлѣ майора, и завязали разговоръ о филистерахъ и фуксахъ, о дуэляхъ и попойкахъ. Доббинъ не могъ не слышать всѣхъ этихъ рѣчей. Оказалось, что студенты воротились недавно изъ Шлоппеннотцентаузенда, откуда пр³ѣхали они вмѣстѣ съ Бекки, чтобъ принять участ³е въ пумперниккельскихъ торжествахъ.

   - Diekleine Engländerinnschcint, ich glaube, en bays de gonnoissance, замѣтилъ Максъ, знавш³й по французски, товарищу своему, Фрицу,- послѣ этого жирнаго дѣда, пришла къ ней кажется хорошенькая компатр³отка. Я подслушалъ, какъ онѣ тамъ болтаютъ и хнычутъ въ ея комнатѣ.

   - Намъ однакожь надобно взять билеты въ ея концертъ, сказалъ Фрицъ,- есть у тебя деньги, Максъ?

   - Плоха штука, любезный, возразилъ Максъ,- этотъ концертъ еще in nubibus, сирѣчь, на воздусѣхъ. Гансъ говорилъ, что она тоже объявила въ Лейпцигѣ, и бурши разобрали пропасть билетовъ. Только она не пѣла, и ускакала съ этими денежками. Вчера въ каретѣ она сказала, кажется, что пьянистъ ея заболѣлъ и остался въ Дрезденѣ. Это все дудки. Я увѣренъ, что она не можетъ пѣть, голосъ у нея хрипптъ такъ же какъ у тебя.

   - Хрипитъ, да, твоя правда. Я самъ слышалъ, какъ она, сидя у окна, старалась прохрипѣть schrecklich англ³йскую балладу: "Роза на балконѣ".

   - Saufen und singea никогда не уживаются въ ладу, какъ сода съ кислотой, замѣтилъ красноносый Фрицъ, который извѣдалъ кажется на опытѣ эту неоспоримую истину. Нѣтъ, братъ, ужь ты не бери билетовъ на этотъ воздушный концертъ. Вчера она выиграла пропасть денегъ въ trente-et-quarante. Я видѣлъ, какъ она заставляла англ³йскаго мальчика играть за себя. Лучше ужъ мы сходимъ разъ, другой въ театръ, или угостимъ ее французскимъ виномъ и коньякомъ въ Аврел³анскомъ саду. А билетовъ покупать не слѣдуетъ. Это что? Ты еще велѣлъ подать пива? Вотъ это дѣло.

   Три или четыре кружки этого напитка истощены были въ самое короткое время.

   Изъ этого разговора молодыхъ людей, майоръ Доббинъ легко могъ догадаться, что эта Kleine Engländerinn, думавшая промышлять концертами, была не кто другая, какъ пр³ятельница наша, Бекки. "Этотъ дьяволёнокъ видно опять принимается за свои старыя продѣлки", подумалъ онъ, съ улыбкой припоминая былыя времена, когда Джой первый разъ волочился за Ребеккой. Воксальное приключен³е представилось его воображен³ю со всѣми подробностями. Онъ и Джорджъ часто вспоминали объ этомъ, хотя впослѣдств³и самъ капитанъ Осборнъ попался въ ловушку этой Цирцеи. Вилльямъ слѣдилъ въ ту пору за всей интригой, но притворялся въ обществѣ пр³ятеля, что ничего не видитъ и не слышитъ. Впрочемъ Джорджъ не скрывалъ этой тайны. Поутру, въ день ватерлооской битвы, когда молодые люди стояли впереди своего полка, обозрѣвая плотныя массы французскихъ солдатъ, занявшихъ высоты противоположныхъ холмовъ, Джорджъ сказалъ своему другу:

   - Признаюсь, Вилльямъ, я затѣялъ глупѣйшую интригу съ этой женщиной. Походъ этотъ объявленъ какъ-нельзя больше кстати. Если суждено мнѣ умереть, надѣюсь, Эмми никогда не узнаетъ объ этомъ дѣлѣ. Какъ бы я спокоенъ былъ въ душѣ, если бы и вовсе его не начиналъ!

   Такое раскаян³е привело Вялльяма въ трогательное умилен³е, и впослѣдств³и ему пр³ятно было утѣшать вдову неоднократнымъ напоминан³емъ, что капитанъ Осборнъ былъ передъ смертью препсполненъ благороднѣйшими чувствами въ отношен³и къ отцу своему и женѣ. Объ этихъ же фактахъ майоръ краснорѣчиво распространялся на Россель-Скверѣ въ разговорахъ съ старикомъ Осборномъ, и это собственно окоячательно пособило ему помирить отца съ памятью его сына.

   - И эта женщина будетъ вѣчно интриговать! думалъ майоръ Доббинъ,- какъ бы я желалъ спровадить ее отсюда за десятки тысячь миль! Зло и бѣду разноситъ она повсюду.

   Углубленный въ эти размышлен³я, онъ облокотился на столъ обѣими руками, и безсмысленно смотрѣлъ на пумперниккельскую газету, лежавшую у него подъ носомъ. Наконецъ, кто-то ударилъ его зонтикомъ по плечу, онъ поднялъ глаза, и увидѣлъ передъ собою мистриссъ Эмми.

   Амел³я имѣла въ нѣкоторомъ смыслѣ, абсолютную власть надъ майоромъ и распоряжалась имъ по произволу. Она ласкала его, гладила по плечу и головѣ, и заставляла таскать за собою вещи.

   - Отчего вы, сэръ, не изволили дожидаться наверху, чтобъ свести меня съ лѣстницы? сказала она, слегка кивая своею миньятюрною головкой, и дѣлая саркастическ³й реверансъ.

   - Мнѣ нельзя было стоять въ корридорѣ, отвѣчалъ майоръ съ умоляющимъ видомъ.

   И онъ съ восторгомъ подалъ ей руку, намѣреваясь вывести ее какъ-можно скорѣе изъ этого душнаго мѣста. Онъ готовъ былъ даже идти, не вспомнивъ о трактирной прислугѣ, и длинный слуга въ бѣломъ передникѣ настигъ его уже на порогѣ, и напомнилъ довольно неучтиво, что майоръ не изволилъ расплатиться за пиво. Эмми засмѣялась и назвала Вилльяма неисправимымъ мотомъ, принужденнымъ бѣжать отъ долговъ. На этотъ разъ, въ ней открылся внезапно юмористическ³й талантъ, и она придумала много остроумныхъ шутокъ насчетъ кружки пива, которой впрочемъ майоръ не выпилъ. Эмми была очень весела, быстра и почти бѣгомъ пустилась бѣжать въ гостинницу Телячьей Головы. Ей надлежало увид