Коста-Де-Борегар Шарль-Альбер - Роман роялиста времен революции, Страница 9 - Книги

мъ на единѣ съ Монтальбано, "хотя онъ не являлся къ нему иначе, какъ съ заряженными пистолетами, а если имъ случалось ночевать подъ однимъ кровомъ, то имѣлъ всегда при себѣ на готовѣ шпагу..."

"Хотя я долженъ сознаться,- прибавляетъ Анри,- что все, что я видѣлъ, подтверждало слова авантюриста.

"Едва мы переступили черезъ границу, какъ я узналъ, что каждый день прибывали изъ Герман³и рекруты, повозки, нагруженныя телѣги... Я насчиталъ 109 транспортовъ изъ Ахена до Кёльна... и весьма возможнымъ являлось завѣрен³е моего спутника, что въ самомъ непродолжительномъ времени въ Бельг³ю прибудутъ 10 тысячъ людей, готовыхъ къ походу...

"...Совершенно вѣрно и то, что войско, которое мы встрѣчаемъ, недовольно своимъ начальствомъ. Въ особенности въ Намюрѣ я замѣтилъ у офицеровъ ненависть къ маршалу де-Ласси..." Они обвиняютъ его въ равнодуш³и императора къ положен³ю сестры {Маршалъ де-Ласси былъ главнымъ квартирмейстеромъ во время походовъ 1758 и 1759 г. на Прусс³ю. Фридрихъ Велик³й высоко цѣнилъ его какъ военнаго человѣка. Императоръ вполнѣ довѣря³ся ему въ военномъ дѣлѣ. (См. въ письмахъ де-Линь, его разговоръ съ Фридрихомъ Великимъ о маршалѣ де-Ласси, стр. 25).}.

Какъ разъ, въ разговорахъ съ Жилл³е, Монтальбано особенно напиралъ на то, что поведен³е маршала возбуждаетъ сильное неудовольств³е въ австр³йскомъ войскѣ.

Анри имѣлъ возможность убѣдиться, нѣсколько дней позже, что офицеры главнаго штаба ожидали только сигнала, чтобы начать дѣйствовать.

"...Я все болѣе и болѣе поражаюсь тѣмъ, что вижу и слышу,- пишетъ онъ.- Повидимому Бендеръ, который вомандуетъ австр³йскими полками въ Нидерландахъ {Бендеръ, сынъ простаго ремесленника изъ Бризгау, род. въ 1713 г. Благодаря тайному браку съ принцессою Изембергъ былъ сдѣланъ фельдмаршаломъ въ 1790 г. Вслѣдств³е несоглас³й между генерадами Ла-Туръ и Болье былъ сдѣланъ главнокомавдующимъ войскъ въ Нидерландахъ.}, такъ настроенъ, что мы можемъ разсчитывать на него... Наконецъ цѣлые полки, между прочимъ, Кобургск³е гусары, уже готовы къ войнѣ и, какъ мнѣ кажется, не сегодня завтра перейдутъ черезъ границу."

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Монтальбано между тѣмъ дѣлался все болѣе и болѣе откровеннымъ, по мѣрѣ того, какъ онъ видѣлъ, что его слова подтверждаются фактами.

Тоже было и съ Анри. Между обоими путешественниками явилось довѣр³е. Выяснялись нѣкоторыя подробности, авантюристъ высказывалъ болѣе точно планъ дѣйств³й, который ему было поручено сообщить братьямъ короля...

По мнѣн³ю Монтальбано, было невѣроятнымъ, чтобы французская арм³я, послѣ того, какъ изъ нея выбыли почти всѣ офицеры, могла бы устоять противъ нападен³я австр³йскаго войска со всѣхъ границъ. Этою неурядицей можно будетъ воспользоваться для того, чтобы направить на Парижъ летуч³й отрядъ, и, съ помощью французскихъ роялистовъ, похитить короля, для того, чтобы препроводить его и все его семейство туда, куда того пожелаетъ таинственный патронъ Монтальбано.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Но какъ ни велики были шансы успѣха подобной комбинац³и, для Анри этотъ проектъ не могъ имѣть значен³я, покуда онъ не зналъ имени того, кто былъ душою его.

Монтальбано же медлилъ, смущался отъ одной мысли выдать свой секретъ. Становилось все болѣе и болѣе очевиднымъ, что секретъ этотъ тяготилъ его, и нападки Вирье, которыя дѣлались все болѣе оскорбительными, по мѣрѣ того, какъ противникъ его ослабѣвалъ, наконецъ взяли свое.

То, что Анри предвидѣлъ, осуществилось. Однажды, когда онъ довелъ Монтальбано до бѣлаго кален³я, имя таинственной личности сорвалось у него.

Но какъ только онъ выдалъ себя, онъ бросился къ ногамъ Вирье, умоляя его дать ему честное слово, что онъ не откроетъ никому тайны.

Это было совершенно безполезно.

"У меня такъ все помутилось въ головѣ,- пишетъ Анри,- отъ страннаго открыт³я, которое было мнѣ сдѣлано, что я рѣшительно былъ не въ силахъ сообразить ни хорошихъ, ни дурныхъ сторонъ его... То, что я узналъ, казалось мнѣ до того фантастичнымъ, что одновременно съ пробудившимися во мнѣ большими надеждами, я невольно сдѣлался вдвое осторожнѣе съ моимъ сотоварищемъ по путешеств³ю.

"Мои опасен³я усилились. Я страшился теперь, чтобы въ случаѣ неудачи мой пр³ятель не вздумалъ выдать все въ Парижѣ... Путь, по которому я до сихъ поръ шелъ, становился настолько невѣрнымъ, что я готовъ былъ поручиться, что никто не въ состоян³и былъ бы выяснить себѣ изъ него хоть что нибудь..."

IV.

И такъ, при услов³яхъ самой непроницаемой тайны, было довершено путешеств³е Анри. Въ концѣ января 1792 г. онъ прибылъ въ Боннъ.

Предупрежденный письмомъ о скоромъ пр³ѣздѣ своего племянника, виконтъ де Вирье-Бовуаръ, уже за нѣсколько дней, вручилъ "Monsieur" слѣдующее письмо:

"Мое уважен³е и привязанность къ вашему высочеству, а также моя преданность къ королю и къ нашей бѣдной отчизнѣ, приводятъ меня къ стопамъ вашего высочества, чтобы сообщить вамъ вещи величайшей важности... Знаю, что ваше высочество предупреждено о моемъ пр³ѣздѣ одною дорогою рукою (принцессой Елизаветой), которой извѣстна причина моего путешеств³я. Я долженъ былъ прибыть двумя недѣлями раньше. Но причиною этого замедлен³я были тѣ мѣры, которыя я счелъ необходимымъ принять для того, чтобы основательнѣе изслѣдовать то, что я имѣю представить на усмотрѣн³е вашего высочества.

"Даже семейство мое не знаетъ гдѣ я...

"У вратъ Кобленца я еще нахожусь хранителемъ моей тайны - единственный человѣкъ, которому извѣстенъ мой пр³ѣздъ и ничего болѣе, это тотъ, которому я поручаю передать это письмо вашему высочеству..."

Просьбою объ ауд³енц³и заканчивалось это письмо.

Но, несмотря на настоян³е виконта де-Вирье, ауд³енц³я заставляла себя ждать.

"Я въ точности исполнилъ твое поручен³е,- писалъ онъ,- и вечеромъ я отдѣльно спросилъ Monsieur и его брата, как³я будутъ приказан³я. Оба отвѣтили мнѣ, что они съ удовольств³емъ тебя повидаютъ, но что спѣшнаго отвѣта на письмо не требуется.

"Тѣмъ не менѣе, я просилъ ихъ, прежде чѣмъ они тебя примутъ, заняться имѣющимися съ тобою дѣлами, чтобы тебя не задержать... Это они мнѣ обѣщали..."

Но въ Кобленцѣ обѣщан³я стоили отвѣтовъ.

"Вы прелестно пишите - говорилъ Водрейль графу д'Артуа,- но вы никогда не отвѣчаете..."

Нѣсколько дней прождали Вирье и Монтальбано, пр³ютившись на постояломъ извозчичьемъ дворѣ въ Боннѣ, съ одинаковымъ нетерпѣн³емъ, когда принцы соблаговолятъ отвѣтить. Наконецъ было получено слѣдующее письмо:

"Во-первыхъ - здравствуй... я очень тебя люблю...- писалъ виконтъ де-Вирье.- Затѣмъ вотъ тебѣ мой бюллетень. Сегодня утромъ, около 9 часовъ, я видѣлъ графа д'Артуа. Наконецъ онъ переговорилъ съ своимъ братомъ Purgé (sic) и передалъ мнѣ, чтобы ты явился съ ночи во мнѣ въ улицу des Castors, No 371. Я сегодня самъ увижу Purgé. Онъ будетъ, насколько мнѣ извѣстно, въ состоян³и тебя выслушать, и я уговорюсь съ нимъ на счетъ часа и способа препровожден³я тебя къ нему совершенно incognito. Это можетъ состояться въ пятницу вечеромъ.

"... По прибыт³и, тебѣ надо будетъ сказать твою фамил³ю мсье Пр³ор³о, которой исполняетъ должность старшины. Назовись Ферулья {Долина въ Пюпетьерѣ.}. Сейчасъ повидаю Purgé и скажу ему, чтобы онъ сдѣлалъ распоряжен³е, чтобы оставили Ферулья въ покоѣ".

Покуда Шоппаръ, старый слуга виконта де-Вирье, впускалъ Анри съ своему барину въ улицѣ des Castors, Анри самъ, какъ сознается, страшно волновался. Завтра онъ долженъ былъ представить принцамъ неизвѣстнаго авантюриста, котораго онъ, отчасти, являлся поручителемъ. Эта отвѣтственность показалась ему вдругъ чѣмъ-то ужаснымъ и его опасен³я еще усилились въ виду характеристикъ графа д'Артуа и Monsieur, как³я ему сдѣлалъ виконтъ де-Вирье:

"Одинъ былъ олицетворен³емъ легкомысл³я... Въ другомъ онъ найдетъ остряка, котораго романическое путешеств³е Анри должно было непремѣнно вдохновить на какой нибудь экспромтъ..."

Болѣе чѣмъ эпиграммы Анри опасался какихъ нибудь намековъ на его роль въ Etats généraux или въ учредительномъ Собран³и и онъ, который такъ храбро велъ борьбу съ Мирабо и съ уб³йцами 5 октября, крался вдоль стѣнъ маленькой площади, отдѣлявшей его квартиру отъ дворца.

Но это волнен³е продолжалось недолго.

Любезный пр³емъ, почти нѣжный, принцевъ, сейчасъ же успокоилъ Вирье насчетъ ихъ расположен³я къ нему... "Графъ д'Артуа былъ чистосердеченъ, милостивъ... Monsieur принималъ во вниман³е, что имѣетъ дѣло съ приверженцемъ конституц³и и вѣрнымъ роялистомъ..." Но онъ разомъ положилъ конецъ всякой возможности со стороны Анри даже намекнуть о предметѣ его мисс³и слѣдующею фразою: "никак³я путешеств³я въ м³рѣ не въ состоян³и вырвать Франц³и изъ рукъ Арлекина..."

На языкѣ, бывшемъ въ обращен³и въ Кобленцѣ, "Арлекинъ" было прозвище, данное французскимъ революц³онерамъ.

Графъ д'Артуа превзошелъ его въ равнодуш³и, онъ отпустилъ Анри съ слѣдующими словами:

"Время терпитъ... во всякомъ случаѣ вы будете своевременно предупреждены о рѣшен³и, которое слѣдуетъ будетъ принять... Что касается той личности, объ ней покуда можно не думать..."

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ.

Коблеецъ ночью.- Письмо Анри къ графу д'Артуа. - Принцы принимаютъ Монтальбано.- Его радость.- Тайна авантюриста.- Баронъ Флаксланденъ.- Смерть императора Леопольда.- Кобленцъ на другой день послѣ восшеств³я на престолъ императора Франца. - Вирье, Флакс³анденъ, Монтальбано.- Конецъ одного заговора.- Новыя приключен³я, возложенныя на Анри, отъѣздъ въ Туринъ. Эмигрантъ противъ воли.- Нѣсколько дней въ Савои.- Болѣзнь и гонен³я.- Пр³емъ Анри королемъ Сардинскимъ.- Онъ терпитъ неудачу въ переговорахъ.- Возвращен³е Анри въ Парижъ.- Принцесса Елизавета и роялисты наканунѣ 10 августа.

Ночью, когда потухли послѣдн³е огни во дворцѣ, когда стихло въ отелѣ "Трехъ Коронъ", когда наконецъ повсюду, гдѣ только ютился эмигрантъ, смолкъ всяк³й шумъ, Анри, по его собственнымъ словамъ, покинулъ пристанище, въ которомъ онъ провелъ весь день, умиротворяя разсвирѣпѣвшаго авантюриста.

Вотъ онъ, несчастный, озабоченный, обнищалый, пробирается по проулкамъ Кобленца.

Чѣмъ-то онъ завтра расплатится за свое скромное пропитан³е?..

Чѣмъ онъ будетъ извинять принцевъ передъ этимъ человѣкомъ, который проклинаетъ ихъ?

Увы! онъ истощилъ всѣ аргументы, какъ и всѣ средства... Но, быть можетъ, деньги и доводы еще найдутся? Покуда онъ извиняется за свое усерд³е имъ служить передъ тѣми, кто имъ пренебрегаетъ.

"...Сохрани меня Богъ,- пишетъ онъ въ своихъ запискахъ,- чтобы я позволилъ себѣ тревожить принцевъ... Но тѣмъ не менѣе, хочу надѣяться, что они сжалятся надъ несчастливцемъ, который оставилъ своихъ въ ужасномъ положен³и... Разсчитываю на доброту, на милосерд³е принцевъ, что они не отсрочатъ своего намѣрен³я на неопредѣленный срокъ...

"Преданность моя заставила меня все бросить, всѣ самыя важныя дѣла, и мое безпокойство за m-me де-Вирье присоединяется еще ко многимъ другимъ причинамъ, побуждающимъ меня скорѣе вернуться во Франц³ю..."

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Какая добыча для страдан³я человѣкъ, который отдается служен³ю какому нибудь дѣлу! Онъ страдаетъ за тѣхъ, которые являются представителями этого дѣла, онъ страдаетъ съ тѣми, которые себя ему посвящаютъ, страдаетъ съ тѣми, которые предаютъ его!.. Послѣ слабости короля, послѣ бѣшенства мятежа, Анри пришлось столкнуться съ равнодуш³емъ принцевъ на той Голгоѳѣ, на которую онъ взбирался.

"Ахъ, ваше высочество! - на этотъ разъ Анри обращается въ графу д'Артуа,- недовѣр³е и оскорблен³я моего компаньона отъ меня достигаютъ до васъ. Онъ два, три раза на день водворяетъ меня въ мое заточен³е. Онъ угрожаетъ, что уѣдетъ, если до завтра не получится отвѣтъ на счетъ ауд³енц³и, о которой онъ просилъ...

"Ваше высочество припомнитъ, что онъ имѣетъ открыть важную тайну. Онъ желаетъ имѣть подтвержден³е, что тайна его сохранится между вами и Monsieur... А также онъ желаетъ знать, будетъ ли онъ уполномоченъ вести со мной переговоры.

"Прошу позволить мнѣ сдѣлать здѣсь одну оговорку.

"Если вашему высочеству почему либо неугодно будетъ избрать меня въ посредники, умоляю мнѣ повѣрить, что я не имѣю самолюб³я быть избраннымъ. Мое отречен³е не напускное, оно искренно... Я плачу кровавыми слезами объ оскорблен³яхъ, понесенныхъ королемъ и королевскою семьей.

"Не все ли мнѣ равно, кто ихъ спасетъ, лишь бы ихъ спасли... Генералъ, солдатъ, посредникъ или разжалованный въ самые послѣдн³е ряды, мнѣ это безразлично, только бы сдѣлано было дѣло...

"Все было за то, чтобы я отказался отъ этого поручен³я. Довѣр³е ко мнѣ принцессы Елизаветы вынудило меня согласиться, но не измѣнило во мнѣ критическаго отношен³я къ себѣ... и потому, какъ могу я найти страннымъ, если къ способностямъ другого отнесутся съ большимъ довѣр³емъ, чѣмъ къ моимъ...

"Прошу повѣрить мнѣ. Во что бы то ни стало требуется рѣшен³е. Все равно, каково бы оно ни было, слѣдуетъ отпустить этого человѣка съ добрымъ словомъ... Онъ интриганъ большой руки и если онъ замѣтитъ, что онъ проигрался въ игрѣ, которую затѣялъ, можно будетъ всего ожидать отъ его отчаянья..."

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Но какое значен³е могла имѣть эта послѣдняя нотка, брошенная среди диссонансовъ, которые тогда существовали между Парижемъ и Кобленцомъ.

Въ то время, какъ Анри выяснялъ принцамъ, что монарх³и приходится обратиться къ средствамъ эмпириковъ, шарлатановъ, Калоннъ и епископъ Аррасск³й сбивали ихъ до такой степени съ толку, что графъ д'Артуа отвѣчалъ принцессѣ Елизаветѣ на ея политическ³я письма вопросами, по прежнему ли она ѣздитъ верхомъ и ходитъ на богослужен³я въ церковь, во время поста, въ розовой атласной шубѣ... {Письмо отъ 23 февраля 1792 г.}.

Быть можетъ воспоминан³ю объ этой розовой шубѣ Анри и Монтальбано были обязаны ауд³енц³ею. Напомнивъ о принцессѣ Елизаветѣ, она одновременно напомнила графу о тѣхъ, которыхъ ему рекомендовала его сестра. И принцъ наконецъ назначилъ ауд³енц³ю Монтальбано. Ауд³енц³я должна была состояться въ отсутств³е Анри.

Въ своихъ запискахъ Анри умалчиваетъ о томъ тяжеломъ впечатлѣн³и, какое должно было произвести на него это изъят³е. Въ нихъ говорится только о радости его авантюриста.

"...Выходя съ ауд³енц³и, мой компаньонъ с³ялъ радостью, такъ какъ принцы, казалось, отнеслись сочувственно въ его взглядамъ... Онъ прыгалъ на улицѣ точно человѣкъ, который бы послѣ долгаго плаван³я наконецъ вошелъ въ гавань...Онъ непремѣнно хотѣлъ сейчасъ же ѣхать въ Вѣну. Но онъ согласился остаться въ силу моего замѣчан³я, что теперь-то именно онъ и будетъ нуженъ принцамъ. Что касается меня, я тоже остаюсь, какъ мнѣ это ни трудно, ибо теперь, когда я не связанъ болѣе честнымъ словомъ, я могу быть дѣйствительно полезенъ, Его высочество узналъ отъ самого авантюриста его тайну... Это именно то, чего желалъ Монтальбано.

"Теперь мое дѣло дополнить его откровенность... Я долженъ и наконецъ могу сообщить принцамъ все, что знаю.

II.

"...Таинственная личность, о которой говоритъ {Слѣдующ³я за этимъ страницы озаглавлены: "Записка, поданная принцамъ въ Кобленцѣ".} Монтальбано, какъ уже теперь извѣстно его высочеству, никто иной какъ наслѣдникъ австр³йскаго престола, эрцгерцогъ Францъ... Значен³е этой государственной тайны, отъ которой можетъ зависѣть благополуч³е королевской семьи, вѣроятно, не мало поразило его высочество.

"У императора Леопольда имѣются въ распоряжен³и лишь ничтожныя средства. Вмѣшательство за короля Франц³и не можетъ входить въ его виды. А, кромѣ того, къ огорчен³ю его сына, вл³ян³е маршала де-Ласси, самаго близкаго совѣтника императора, противъ насъ и парализируетъ ту небольшую долю доброй воли его принципала по отношен³ю къ намъ, даже если бы эта добрая воля и существовала.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

"А потомъ ничто такъ не противно эрцгерцогу, какъ вмѣшательство де-Ласси въ дѣла, которыя его высочество считаетъ не только политическими, но и семейными.

"...И потому, быть можетъ, въ силу его рыцарскихъ взглядовъ, а можетъ быть и въ силу его пыла молодости, онъ желалъ бы, чтобы была оказана помощь королевѣ, его царственной теткѣ, унизительное положен³е которой возмущаетъ всѣхъ.

"Вотъ почему онъ, подъ предлогомъ усмирен³я возстан³й, принялъ во Фландр³и тѣ мѣры, как³я я видѣлъ. Онѣ заставляютъ меня предполагать, что эрцгерцогъ желаетъ оказать намъ серьезное содѣйств³е. Солдаты обожаютъ его. Его храбрость извѣстна въ войскахъ, съ которыми онъ ходилъ на войну противъ турокъ...

"Я долженъ замѣтить, что проектъ, который проводится его императорскимъ высочествомъ, д³аметрально противуположенъ политикѣ императора, его отца, и потому неудивительны тѣ пути, которые избралъ его высочество, чтобы извѣстить о своихъ намѣрен³яхъ.

"Этимъ объясняется выборъ того человѣка, котораго я ввелъ къ вамъ. Но что меня поражаетъ, это затруднен³е согласить предстоящее дѣян³е съ сопротивлен³ями императорскаго двора. Быть можетъ, для того, чтобы втянуть его въ это дѣло, нужно создать подобное положен³е обстоятельствъ..."

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

И такъ, вотъ она тайна, которая такъ долго тяготила Анри. Послѣ перваго удивлен³я по поводу сообщен³й, сдѣланныхъ Монтальбано, онъ увѣровалъ въ истину мисс³и, которая подтверждалась несомнѣнными фактами.

А между тѣмъ, въ этомъ дѣлѣ все было такъ странно, свойства человѣка, который завязывалъ такую гранд³озную интригу, такъ не соотвѣтствовали затронутымъ интересамъ, что Анри рѣшилъ быть осторожнымъ до конца. Развѣ онъ могъ, въ самомъ дѣлѣ, отвѣчать за человѣка, о которомъ онъ отзывается слѣдующимъ образомъ:

"...Человѣкъ этотъ облекаетъ все, что касается его лично, въ такую тайну, что онъ до сихъ поръ у меня подъ сомнѣн³емъ. Одно несомнѣнно, что онъ храбръ, такъ какъ онъ весь испещренъ ранами, изъ которыхъ пять, шесть отъ огнестрѣльнаго оруж³я.

"Въ минуту нетерпѣн³я, до чего я его умышленно довелъ, у него сорвалось нѣсколько словъ о его семействѣ.

"Я узналъ, что онъ принадлежитъ къ младшей лин³и дома Медина-Цёли,

"Онъ воспитывался въ Итал³и, былъ на Мальтѣ, гдѣ онъ совершилъ нѣсколько морскихъ поѣздокъ.

"Говоритъ, что былъ въ Гибралтарѣ и тамъ встрѣтился съ графомъ д'Артуа. Затѣмъ имѣлъ серьезное дѣло въ женскомъ монастырѣ. Инквизиц³я вмѣшалась въ это дѣло, такъ какъ Монтальбано вспоминаетъ объ инквизиц³и съ почтительнымъ страхомъ.

"Избавившись отъ нея, онъ сдѣлался агентомъ эрцгерцога.

"Это возможно, такъ какъ 24-лѣтн³й принцъ повидимому не боится ни приключен³й, ни авантюристовъ.

"Это, сознаюсь, странная повѣсть, не внушающая довѣр³я. Но, повторяю, несмотря на оболочку, мног³я изъ сообщенныхъ незнакомцемъ вещей правдивы.

"Повторяю также, что если Монтальбано не будетъ полезенъ, онъ будетъ весьма опасенъ.

"Мой долгъ, слѣдовательно, остаться здѣсь и наблюдать за нимъ, вопреки всѣмъ серьезнымъ причинамъ, побуждающимъ меня къ отъѣзду.

"Будучи знакомымъ со страною, которая входитъ въ планъ дѣйств³й, я, быть можетъ, могу содѣйствовать приведен³ю его въ исполнен³е".

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Вчера еще Анри страстно стремился въ Парижъ, и вдругъ рѣшаетъ остаться въ Кобленцѣ... Чего ради?

Объяснен³е этому имѣется въ его сокровенныхъ запискахъ, въ которыхъ душа его по временамъ такъ своеобразно с³яетъ.

Одной подробности въ задуманномъ предпр³ят³и было достаточно, чтобы смутить столь прямую душу Вирье.

Монтальбано, во время ихъ совмѣстнаго путешеств³я, дошелъ до того, что утверждалъ, что, благодаря его соучастникамъ въ Ней-Бризахъ, легко будетъ провести туда австр³йск³й гарнизонъ, чтобъ въ данное время оказать поддержку войскамъ, которыя двинутся съ бельг³йскихъ границъ.

Анри зналъ, "что разъ овладѣвъ французскою мѣстностью, Австр³я ее не уступитъ"... А потому, несмотря на все желан³е обезпечить благополуч³е монарх³и, онъ отклонялъ всѣми силами души то, что ему казалось "посягательствомъ на отечество"...

"...Тѣмъ не менѣе, я не выдалъ себя моему авантюристу", пишетъ онъ, и ограничился тѣмъ, что замѣтилъ ему, что "Ней-Бризахъ по своему положен³ю, находясь между Рейномъ и Иллемъ, не на пути слѣдован³я войска и потому не можетъ имѣть значен³я..."

Но въ душѣ онъ рѣшилъ, что не допуститъ даже поднять объ этомъ вопроса, а потому Анри отправилъ принцамъ записку, въ которой изложилъ всю опасность подобной сдѣлки.

Все менѣе и менѣе интересуясь проектомъ, который они съ презрѣн³емъ называли "проектомъ испанца", принцы препроводили преспокойно записку человѣку, который занималъ при нихъ должность министра иностранныхъ дѣлъ. Его звали барономъ Флаксланденъ {Генералъ баронъ Флаксланденъ былъ командированъ Людовикомъ XVI къ нѣмецкимъ дворамъ съ самаго начала революц³и. Онъ продолжалъ пользоваться довѣр³емъ Людовика XVIII послѣ смерти Людовика XVI и исполнялъ при немъ обязанности, которыя соотвѣтствовали позже обязанностямъ начальника военнаго кабинета.}, трудно было бы найти человѣка, болѣе способнаго оцѣнить Анри.

Старый солдатъ, человѣкъ исключительной чести, свѣтлаго ума, Флаксланденъ встрѣтился съ Вирье какъ съ другомъ счастливыхъ дней. Они оба искренно подружились въ учредительномъ Собран³и, гдѣ баронъ являлся представителемъ Кольмара.

Въ настоящее время новыя причины снова связывали этихъ двухъ людей, причины довѣр³я и общей вѣры, а также отчаян³е. Для нихъ являлось роковой дилеммою: предоставить короля яобинцамъ или заплатить за его благополуч³е разъединен³емъ, которое рано или поздно, какъ писалъ Водрейль, привело бы Людовика XVI къ печальному положен³ю "Суассонскаго короля", страшная дилемма, которую для Вирье, покрайней мѣрѣ, разрѣшило одно совершенно неожиданное обстоятельство.

III.

1 марта 1792 г. скончался императоръ австр³йск³й. Въ томъ положен³и, въ какомъ находилась Европа, не могло ничего случиться болѣе важнаго, важнаго именно съ французской точки зрѣн³и.

Роялисты и якобинцы одинаково были ошеломлены этою смертью, которую рѣшительно нельзя было предвидѣть, такъ какъ королю было всего 45 лѣтъ.

Послѣдств³я этой смерти казались всѣмъ до того серьезными, что самая смерть явилась сейчасъ же темою для самыхъ гнусныхъ обвинен³й.

Но въ сущности не требовалось никакого преступлен³я для смерти принца, который утонченностямъ политики предпочиталъ утонченности удовольств³й. Удовольств³я замѣняли собою всѣ друг³я чувства въ этой отлетѣвшей жизни. Если Леопольдъ забывалъ про свою сестру, погибавшую по ту сторону его границъ, то потому, что онъ былъ занятъ другими женщинами въ Вѣнѣ. Извѣстно ли, что Тероань, кровавая гордыня 5 октября, была въ числѣ ихъ? {Тероань де-Меривуръ род. въ Литтихѣ, куда она занесла свои революц³онерные взгляды послѣ 5 октября. Арестованная и заключенная въ тюрьму въ Куфштейнѣ по приказан³ю императора Леопольда, который посѣтилъ ее, нашелъ ее очень хорошенькой и приказалъ возвратить ей свободу.}

Уважен³е къ эрцгерцогу, наслѣднику, уменьшалось по мѣрѣ того, какъ возрасталъ скандалъ около его отца. Но даже если бы не существовало этой причины, все-таки пришлось бы считаться съ той особой силой, которая въ каждой царственной семьѣ дѣлаетъ изъ вѣроятнаго наслѣдника противника.

Между отцемъ и сыномъ непремѣнно разразилось бы несоглас³е, если бы не внезапная смерть императора.

Никогда два принца не были такъ различны. Для ихъ характеристики достаточно ихъ совершенно различнаго отношен³я ихъ къ Мар³и-Антуанеттѣ.

Нельзя было относиться къ королевѣ болѣе холодно, нельзя было быть болѣе антифранцузомъ, чѣмъ Леопольдъ.

Трудно быть болѣе французомъ, болѣе рыцаремъ въ своей преданности къ ней, чѣмъ Францъ.

То же самое можно было сказать и о политикѣ ихъ.

Одна являлась вдохновен³емъ маршала де-Ласси, другая вдохновен³емъ лотарингскаго аристократа, преклонявшагося передъ Мар³ею-Антуанеттою - котораго звали графъ де-Ламберти.

Контрастъ между политикой, только что умершей, и той, которой предстояло себя заявить, былъ слишкомъ хорошо извѣстенъ, чтобы эмигранты не сдѣлали изъ него предмета своихъ самыхъ безразсудныхъ надеждъ.

На другой день смерти императора, Кобленцъ превратился въ вбзудораженный муравейникъ. На площади, по улицамъ, въ отелѣ "Трехъ Коронъ" стоялъ гулъ отъ взрыва идей, радостныхъ рѣчей, цѣлыхъ потоковъ мнѣн³й, которые точно смыли всѣ прошлыя страданья и понесли на своихъ волнахъ всѣ надежды къ радостному будущему.

Увы! съ присущимъ имъ недостаткомъ мѣры, эмигранты заявляли и подтверждали такъ громко свои права, что слухъ объ этомъ дошелъ до Вѣны.

Слухъ этотъ пробудилъ въ императорѣ недовѣр³е къ эмигрантамъ, и довѣр³е къ совѣтникамъ отца, въ какомъ онъ отказывалъ имъ доселѣ.

Каунитцъ и Ласси пр³обрѣли снова вл³ян³е въ совѣтѣ. И первымъ доказательствомъ почтен³я къ ихъ совѣтамъ молодого императора было его соглас³е пожертвовать королевою Франц³и {Безъ сомнѣн³я, заявлен³я, которыя Дюмурье, назначенный 15 марта министромъ иностранныхъ дѣлъ, передавалъ немедленно новому имаератору, способствовали его отрѣшен³ю отъ добрыхъ намѣрен³й:

"...Если онъ (императоръ) будетъ содѣйствовать преступному остервенѣн³ю эмигрантовъ, которые разрываютъ отцовское сердце короля, для него не воспослѣдуетъ изъ этого ничего, кромѣ той же слабости и того же истощен³я, до котораго онъ довелъ бы и Франц³ю...

"Можетъ ли онъ взять на себя защиту мятежниковъ? И такой примѣръ не былъ ли бы опасенъ для него самого? Вотъ въ чемъ вы должны хорошенько убѣдить новаго императора..." (Указан³я, данныя маркизу де-Ноаль, посланнику въ Вѣнѣ, въ мартѣ 1792. См. Фейлье де-Коншъ. Неизданные документы, т. V, стр. 333).}.

Чувствительность новаго императора, впрочемъ, была поразительно мимолетна.

Его безразличное отношен³е къ теткѣ было только началомъ такого же отношен³я къ его собственной дочери, Мар³и-Луизѣ, къ его зятю, Наполеону, наконецъ къ его внуку... Совершенно вѣрно говорилъ о немъ позже Меттернихъ "у императора Франца было сердце чисто государственное"...

На другой день смерти Леопольда, надъ импер³ей стали носиться тѣ маленьк³я тучки, которыя надъ моремъ предвѣщаютъ перемѣну вѣтра, а надъ государствомъ новую политику.

Такая маленькая тучка надъ Кобленцомъ принесла съ собою отрѣшен³е отъ переговоровъ, которые Вирье удалось довести до тихой пристани.

Для новаго императора, для короля Венгр³и, какъ его тогда звали, интрига, затѣянная, быть можетъ, болѣе для того, чтобы явиться противникомъ отца, чѣмъ ради спасен³я Франц³и, потерялась въ общей политикѣ.

Съ другой стороны, принцы не нуждались ни въ чьемъ содѣйств³и для своихъ отношен³й со вчерашнимъ союзникомъ, сегодня возсѣдавшимъ на тронѣ.

Одинъ среди столькихъ дѣйствующихъ лицъ, замѣшанныхъ въ этомъ таинственномъ дѣлѣ, несчастный Вирье не зналъ, что дѣлать.

Что касается Монтальбано, для него счастье было отнынѣ въ Вѣнѣ. И онъ бѣжалъ за нимъ по слѣдамъ. Убѣжденный, что оно призываетъ его въ повѣренные императора, такъ какъ онъ былъ до этого повѣреннымъ наслѣдника, онъ спѣшилъ къ столь высокому назначен³ю.

Для того, чтобы до него добраться, онъ торжественно сѣлъ въ кабр³олетъ виконта де-Вирье-Бовуаръ, прихвативъ съ собою послѣдн³е золотые несчастнаго Анри.

IV.

Для Анри ни раззорен³е, ни то, что онъ попалъ въ смѣшное положен³е, было не важно. Съ самой минуты отъѣзда изъ Парижа, онъ предвидѣлъ неудачу и заранѣе былъ готовъ на несочувств³е тѣхъ, для кого онъ хлопоталъ.

"...Пускай, если нужно, вся отвѣтственность этого случая падетъ на меня и на Жилл³е,- писалъ онъ въ то время, какъ принцы заставляли его томиться въ ожидан³и на чердакѣ.- Не все ли равно, что насъ сочтутъ за легковѣрныхъ людей или за дураковъ? Мы желали только дать возможность принцамъ выяснить это дѣло. Пускай насъ не признаютъ, если это можетъ принести пользу. Мы на это давно готовы".

Но какъ сообщить принцессѣ Елизаветѣ о странномъ исходѣ предпр³ят³я?

Слѣдовало ли отнять у принцессы всякую дальнѣйшую надежду или ждать изъ Вѣны новаго указан³я, какъ дѣйствовать дальше?

Предчувств³я Флаксландена по этому поводу были весьма неутѣшительны.

"Сомнѣваюсь,- писалъ онъ Вирье,- чтобы у преемника были еще тѣ намѣрен³я, которыхъ мы могли ожидать. Наши надежды съ этой стороны могутъ также исчезнуть, какъ исчезъ нашъ авантюристъ.

"Во всякомъ случаѣ нашъ заговоръ конченъ. Теперь мы можемъ дѣйствовать въ открытую съ его высочествомъ королемъ Венгр³и.

"Но ваша роль, любезный графъ, тѣмъ не менѣе, не окончена. Принцы требуютъ отъ васъ другихъ услугъ. Они желаютъ, чтобы вы отправились въ Туринъ и чтобы вы представили тамъ вашъ проектъ военной организац³и, который вы выработали для южныхъ провинц³й..."

Прибыт³е въ Кобленцъ аббата Клода Аллье дѣйствительно заставило принцевъ и ихъ совѣтчиковъ обратить вниман³е на планъ, предложенный Salon franèais и уже почти забытый.

Съ первой же ауд³енц³и, доблестный организаторъ лагеря, де-Жаллезъ, заявилъ, что готовъ присоединиться въ своихъ попыткахъ съ попыткамъ провинц³й Л³онне, Дофине, дю-Форезъ. Увы! на этотъ разъ дѣло шло не о препровожден³и короля въ Л³онъ, но о послѣдней запрудѣ, которую можно было противупоставить все захватывающей революц³и.

Вирье слишкомъ хорошо зналъ эти провинц³и и былъ такъ близко заинтересованъ проевтами, которые собирались воскресить, что Флаксланденъ не могъ не свести его съ аббатомъ Алл³е.

Долго длились совѣщан³я, о результатѣ которыхъ упоминается Анри въ одной запискѣ.

Военные вопросы, финансовые, разсматриваются въ ней въ мельчайшихъ подробностяхъ, и изъ его замѣтокъ видно, что съ нѣсколькими сотнями тысячъ франновъ, при поддержкѣ правильнаго войска, можно было выступить въ походъ.

Правильное войско было указано - это была арм³я его величества короля Сардинскаго.

"...Поѣзжайте же какъ можно скорѣе, любезный графъ,- писалъ Флаксланденъ Анри, увѣдомляя его, что выводы его записки приняты принцами.- Мнѣ поручено просить у вашей преданности еще этой жертвы. Изъ нашихъ послѣднихъ разговоровъ вы знаете, чего слѣдуетъ добиваться въ Туринѣ".

Анри покорился. Но въ его отвѣтѣ было столько же смирен³я, сколько и отчаян³я.

"Ваше требован³е повергло меня въ большое затруднен³е,- писалъ онъ Флаксландену.- Мое повиновен³е принцамъ обязываетъ меня не останавливаться ни передъ чѣмъ - я долженъ рѣшиться на эту поѣздку, чего бы мнѣ это ни стоило - разъ они этого требуютъ... Я отправлюсь въ путь, вспоминая вѣрнаго Зопира..."

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Зопиръ отправился въ вѣчность безъ ушей и безъ носу... Судьба его весьма печальна. Но развѣ она печальнѣе судьбы Вирье?

У Вирье не было больше ни силъ, ни денегъ.

Онъ покидалъ Кобленцъ убитый разочарован³емъ, замученный страдан³емъ. И вотъ онъ отправляется отстаивать интересы короля въ то самое время, какъ Людовикъ XVI утверждаетъ декретъ, въ силу котораго всѣ имѣн³я эмигрантовъ секвеструются.

Анри былъ теперь эмигрантомъ за то, что такъ безполезно потратилъ время въ Герман³и.

9 февраля, въ день голосован³я этого декрета въ Собран³и, Вирье дрожалъ въ Кобленцѣ въ своемъ чердакѣ.

30 марта, въ тотъ день, когда король утвердилъ декретъ, онъ отправился въ Туринъ.

Полное раззорен³е, непоправимое - вотъ вѣсть, какую онъ привезетъ женѣ, проѣзжая Савойю по пути къ Альпамъ.

Хотя его очень торопили отъѣздомъ въ Туринъ, но Анри рѣшилъ, что потерялъ столько часовъ ради службы королю, что можетъ потерять нѣсколько часовъ для свидан³я съ женою и съ дѣтьми.

"Нигдѣ не останавливаясь, онъ доѣхалъ до Женевы, а черезъ 8 дней послѣ своего отъѣзда изъ Кобленца, онъ прибылъ съ своей теткѣ, баронессѣ де-Блоне и свидѣлся наконецъ съ своей семьей. Несчастье наконецъ сжалилось надъ близкими его сердцу болѣе чѣмъ надъ нимъ самимъ.

По словамъ его дочери, Анри такъ измѣнился, что его было трудно узнать. Онъ былъ страшно худъ. Онъ дрожалъ въ лихорадкѣ, и когда эта лихорадка, которая нѣсколько оживляла его лицо, спадала, страшная блѣдность разливалась по лицу его, недавно еще столь молодому. Анри было едва 39 лѣтъ.

Вотъ разсказъ m-lle де-Вирье.

"...Несмотря на всю радость свиданья съ отцемъ,- пишетъ она,- его здоровье, его грусть внушали намъ серьезныя опасен³я... Напрасно старался онъ насъ успокоить, казаться веселымъ...

"Было ясно, что его угнетала печальная участь, которая насъ ожидала въ будущемъ. Но у насъ были и еще друг³я заботы. Было извѣстно, что прибылъ агентъ принцевъ. Отецъ только чудомъ спасся отъ шп³оновъ, которыхъ подсылала къ намъ Женевская республика. Это чудо сотворила, вѣроятно, болѣзнь отца, благодаря которой онъ почти не выходилъ изъ дому".

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Если правда, что приходится платиться за свои качества, какимъ разорен³емъ для Анри явилась его преданность. По распоряжен³ю барона де-Флаксландена ему скоро пришлось покинуть тихую семейную жизнь, чтобы снова окунуться во всѣ ужасы безъисходной политики.

Будетъ ли онъ счастливѣе въ Туринѣ, чѣмъ былъ въ Кобленцѣ? Онъ не смѣлъ надѣяться.

Его вѣрительныя грамоты были убѣдительны. Его кузенъ, баронъ де-Блоне, который, сопровождая его, могъ раскрыть ему повсюду двери, ибо въ то время въ Туринѣ савоярская вѣрность была еще настоящимъ талисманомъ!

Наконецъ маркизъ де-Серентъ, бывш³й гувернеръ дѣтей графа д'Артуа, который переписывался изъ Турина съ барономъ Флаксланденомъ, долженъ былъ обезпечить инкогнито "графу Монклару".

Это первое изъ выдуманныхъ именъ, подъ которымъ отнынѣ Вирье было суждено существовать...

Изъ замѣтокъ, оставленныхъ m-lle де-Вирье, видно, что отецъ ея имѣлъ нѣсколько ауд³енц³й у короля Сардинскаго.

Анри нашелъ его весьма озлобленнымъ противъ его зятей и ихъ свиты...

"...Эти люди только портятъ нашихъ людей,- безпрестанно повторялъ Викторъ Амедей III, - что касается организац³й, которыя мои зятья предпринимаютъ, они могутъ заниматься ими, только не здѣсь..."

Не утѣшительны были подобныя рѣчи. Но онѣ усложнялись еще политическими соображен³ями, которыми сопровождалъ ихъ сардинск³й министръ, баронъ Отвилль.

По его мнѣн³ю, "его властелинъ былъ слишкомъ слабъ, чтобы взять на себя какую нибудь иниц³ативу и подвергнулъ бы себя самымъ ужаснымъ опасностямъ, если бы вздумалъ обойтись безъ опоры всѣхъ великихъ державъ".

Но было легко замѣтить въ основан³и этой выжидающей политики закваску затаенной злобы, необъяснимой въ особенности для Анри, если бы одинъ любопытный документъ не выяснилъ причины ея.

Этотъ документъ ничто иное, какъ дневникъ герцога Женевскаго, сдѣлавшагося впослѣдств³и королемъ Карломъ-Феликсомъ. Изъ него видно, что между графомъ д'Артуа и его женою существовало несоглас³е.

"Она не хочетъ жить иначе, какъ со спущенными занавѣсами; она говоритъ о своемъ удален³и въ монастырь... Надо, чтобы кардиналъ вмѣшался, чтобы не произошло разрыва между нею и мужемъ, который можетъ быть объясненъ только его легкомысленнымъ поведен³емъ въ Туринѣ".

Понятно, что эти неудовольств³я, которыя заставили нѣсколько мѣсяцевъ назадъ короля Сардинскаго просить своего зятя покинуть Туринъ, въ настоящее время не способствовали успѣху мисс³и Вирье.

Послѣ третьей ауд³енц³и, онъ могъ считать свое дѣло проиграннымъ. Если бы даже это было не такъ, то война, объявленная Австр³и въ апрѣлѣ 1792 г. Людовикомъ XVI, положила бы ему конецъ.

Союзъ Австр³и съ Сардин³ею въ пользу несчастнаго короля подразумѣвался въ предпринятыхъ переговорахъ.

Слѣдовательно, не оставалось болѣе ничего предпринимать, и письмо, которымъ баронъ Флаксланденъ оповѣщалъ Вирье объ окончан³и его мисс³и, кончалось слѣдующею фразою:

....Понятно, любезный графъ, что обстоятельства отняли всякое значен³е у нашей интриги"...

Интрига - вотъ слово, за которое Анри отдалъ здоровье, средства, которое сдѣлало изъ него изгнанника.

Подавленный этимъ словомъ, онъ вернулся въ Парижъ, чтобы дать отчетъ въ своихъ дѣйств³яхъ принцессѣ Елизаветѣ.

Но что значили всѣ пережитыя имъ печали сравнительно съ тѣми, как³я ему пришлось увидѣть! Принцесса какъ разъ была занята роковыми переговорами, которые предшествовали 10 августа и про которые можно сказать, что они были послѣдними спазмами монарх³и {Принцесса Елизавета сказала Монморенъ, что бунта, назначеннаго на 10 августа, не будетъ, такъ какъ Сантерръ и Нет³онъ, получивъ 750 тысячъ франковъ, взялись не допустить его. (Мемуары Ма³уэ, т. II, стр. 161).}.

Всѣ приверженцы конституц³и, которые не могли войти въ составъ новаго Собран³я, соединились около короля не для того, чтобы отстоять престолъ, но чтобы спасти ему жизнь.

Анри встрѣтился здѣсь съ Малуэ, съ Клермонъ-Тоннерръ, съ Лалли, съ Ла-Туръ дю-Пэнъ, а также съ Жилл³е, который съ особенною горячностью относился къ этой благородной задачѣ.

Анри нашелъ Людовика XVI еще болѣе нерѣшительнымъ. Его политика безъ всякаго компаса разбивала всѣ попытки, всѣ наилучшимъ образомъ комбинированные проекты.