Григорович Дмитрий Васильевич - Два генерала

Липецкомъ, который назначенъ къ нимъ губернаторомъ; теперь это вѣрно, потому что самъ Липецкой писаль ему вчера объ этомъ, и сегодня будетъ сюда обѣдать.

   - Насъ уже извѣстили объ этомъ; вы потому видите насъ въ мундирѣ, сказалъ судья, пожимая губами,- мы съ тѣмъ и пр³ѣхали, чтобы въ два часа ѣхать на станц³ю встрѣчать его превосходительство.

   - Прекрасно, и оттуда вмѣстѣ ко мнѣ обѣдать!

   При словѣ: "обѣдать", исправникъ встрепенулся.

   - Мы такъ и разсчитывали, глухо произнесъ онъ.

   Вслѣдъ за Берендѣевымъ и Шлыковымъ подъѣхало семейство Дроздовыхъ. Оно было очень многочисленно и состояло, во-первыхъ, изъ самого господина Дроздова, сѣдого, нахмуреннаго помѣщика, похожаго на стараго римскаго трибуна (какъ ихъ изображаютъ обыкновенно наши художники на своихъ академическихъ программахъ), но на самомъ дѣлѣ, такого же скучнаго, какъ петербургск³й осенн³й день; во-вторыхъ, состояло оно изъ супруги его, Анны Ефимовны, больше, впрочемъ, извѣстной подъ именемъ "матери Гамлета". Назван³е основывалось на томъ, что всѣ актрисы, исполнявш³я эту роль, отличались большею част³ю почтенными лѣтами и такою же почтенною тучностью; въ ея взглядѣ и походкѣ, кромѣ того, было даже что-то трагическое. Взглянувъ на ея тал³ю и затѣмъ переведя глаза на ея дочь, никто не удивлялся, что она могла произвести на свѣтъ такое дюжее дѣтище. Мамзель Титишь (такъ звали въ семействѣ старшую дочь) уже нѣсколько лѣтъ металась какъ угорѣлая и кусала свои подушки отъ желан³я выйти замужъ; она принадлежала къ числу тѣхъ барышень неопредѣленнаго возраста, которыя говорятъ: "тогда", упоминая о чемъ-нибудь бывшемъ за десять лѣтъ, и "перестаньте", когда вы вовсе не думали начинать; бутюндамуры были самымъ замѣчательнымъ украшен³емъ ея лица. За нею слѣдовалъ братъ, гимназистъ, лѣтъ пятнадцати, смотрѣвш³й какъ-то косо исподлобья и весьма похож³й на маленькаго озлобленнаго хорька.

   Но самою замѣчательною личностью, прибывшей съ Дроздовыми, безспорно былъ гувернеръ ихъ дѣтей - Порфир³й Павловичъ Мурзахановъ.

   Это былъ человѣкъ лѣтъ двадцати пяти, съ волосами блѣдно-грязнаго цвѣта, лицомъ гемороидальнаго свойства и красными пальцами грязнаго вида; узеньк³я, блѣдныя губы его непр³ятно какъ-то подергивались въ углахъ: знакъ ненасытнаго, но подавленнаго самолюб³я; мутные сѣрые глаза какъ-то презрительно прищуривались, поглядывая свысока, нехотя обращались даже къ тѣмъ, кто говорилъ съ нимъ; выражен³е лица его было въ высшей степени надутое, самонадѣянное; оно обличало чувство величайшей увѣренности въ самомъ себѣ и сознан³е неизмѣримаго превосходства надъ остальными смертными.

   Петръ Сергѣевичъ зналъ Мурзаханова нѣсколько лѣтъ тому назадъ въ университетѣ. Но они не сошлись съ первой встрѣчи.

   Мурзахановъ принадлежалъ тогда къ кружку людей, которые напивались по принципу, желая доказать тѣмъ свое сочувств³е къ вопросу о народности. Если кто-нибудь въ ихъ кругу начиналъ пить не шутя и превращался въ стельку, объ немъ говорили, что виною всему русская натура, съ которою, ради неизмѣримой широты ея, никакой нѣтъ возможности совладать.

   Просторъ этихъ широкихъ натуръ уживался, однакожъ, очень хорошо въ крошечныхъ, затхлыхъ, грязныхъ и душныхъ компатахъ, гдѣ крѣпко пахло тулупомъ, гдѣ нерѣдко случалось находить въ углу блинъ, завалявш³йся съ прошлой масленицы. Широта натуры отлично также уживалась, съ другой стороны, со взаимнымъ обожан³емъ десятка людей и безусловнымъ поклонен³емъ одного другому: "Ты, Вася, великъ!" - "Нѣтъ, ты, Петя, великъ!" и т. д.

   Иногда, впрочемъ, кромѣ водки, освѣжали они себя еще другимъ способомъ: это называлось собственно уже духовнымъ, нравственнымъ освѣжен³емъ; сведя знакомство съ ямщикомъ или дворникомъ, они зазывали его къ себѣ, и, пропустивъ съ нимъ третью, четвертую, услаждали себя созерцан³емъ могучей, цѣлой, непорочной натуры, стараясь, въ то же время, наговориться съ нею "по душѣ".

   Потомъ Мурзахановъ принялъ неожиданно другое направлен³е, принялся уничтожать авторитеты и откровенно говорилъ, что считать себя выше другихъ, уважать свое мнѣн³е, какое бы оно ни было, выше мнѣн³я другого, есть первый долгъ каждаго человѣка, которому сколько-нибудь доступно самоуглублен³е. Онъ тогда уже рѣдко сталъ посѣщать лекц³и, говоря, что тамъ нечего слушать.

   Въ настоящее время, Петръ Сергѣевичъ менѣе чѣмъ когда-нибудь могъ имѣть надежду обратить на себя вниман³е Мурзаханова. Начать съ того, что Мурзахановъ снова перемѣнилъ направлен³е. Коренное убѣжден³е его заключалось теперь въ томъ, что Росс³я неминуемо погибнетъ, если въ самомъ скоромъ времени не принять мѣръ для ея спасен³я. Мѣры, проповѣдуемыя Мурзахановымъ, не совсѣмъ отвѣчали основной мысли: основная мысль дышала новизною и свѣжестью, тогда какъ мѣры,- если не измѣняетъ намъ память,- были уже пущены въ ходъ тысяча восемьсотъ шестьдесятъ три года назадъ, имеипо при царѣ Иродѣ; разница состояла въ томь, что тогда дѣло шло объ истреблен³и младенцевъ, тогда какъ здѣсь предлагалось истреблен³е людей, начиная отъ старчества до зрѣлыхъ лѣтъ исключительно.

   Приведен³е въ дѣйств³е старой этой системы истреблен³я допущено было въ настоящемъ случаѣ, вѣроятно, потому только, что время не позволяло изобрѣсти ничего новѣе, такъ какъ Росс³я улсе стояла на краю погибели.

   Одна добродушная провинц³альная дама, которой Мурзахановъ передалъ когда-то свои убѣжден³я, не шутя перепугалась.

   - Ахъ, Боже мой! произнесла она,- какъ же это? Значитъ, всѣ наши помѣщики и чиновники, всѣ лица, которыя занимаютъ как³я-нибудь должности, даже въ Москвѣ и Петербургѣ... всѣ они будутъ истреблены и погибнутъ...

   - Всѣ, рѣшительно! Потому что все это гнило и требуетъ обновлен³я.

   - Но, Боже мой, какъ же такъ... останется государство... говорила дама, все болѣе и болѣе пугаясь.

   - А мы-то на что? сказалъ Мурзахановъ,- мы управимъ!

   - Да какъ же такъ... я все не понимаю... Вотъ въ чужихъ краяхъ государствомъ управляютъ все больше пожилые и опытные люди... Какъ же у насъ тогда будетъ? Молодые люди по большей части еще неопытны...

   - Какъ только гнилье вонъ, и мы заступимъ его мѣсто, вы увидите, какъ пойдетъ дѣло!

   Кромѣ новаго этого направлен³я, Мурзахановъ былъ недоступенъ Петру Сергѣевичу еще по другой причинѣ.

   Разговаривая утромъ съ Берендѣевой, Петръ Сергѣевичъ узналъ, что Мурзахановъ, давно отвергш³й все существующее, занимается теперь очень серьезно сочинен³емъ покой религ³и. Очевидно, послѣ этого, нечего уже было и подступать къ нему.

   Петръ Сергѣевичъ, движимый больше любопытствомъ, не утерпѣлъ, однакожъ; онъ приступилъ уже къ первымъ вопросамъ, но въ эту самую минуту все вокругъ заволновалось и пришло въ движен³е. Разнесся слухъ, что идетъ его высокопревосходительство.

  

  

   Дѣйствительно, въ дальнемъ концѣ залы послышались тяжелые, размѣренные шаги; казалось, выступала статуя командора въ послѣднемъ дѣйств³и "Донъ-Жуана".

   Въ самую минуту, какъ Помпей Николаевичъ Пыщинъ, сопровожднемый Сергѣемъ Львовичемъ, выходилъ изъ коридора въ залу,- дворъ огласился пѣсней и въ растворенныхъ окнахъ ярко запестрѣла толпа двигавшагося народа.

   - Видите ли, Помпей Николаевичъ, даже они,- они вамъ радуются!.. воскликнулъ Люлюковъ.

   Но онъ ошибался; дудиловцамъ было совершенно все равно; они побѣжали бы на барск³й дворъ съ тѣмъ рвен³емъ, если бы сказали имъ, что тамъ будутъ показывать барана съ золотыми рогами, курицу, которая пропоетъ пѣтухомъ и т. д. Дѣло было не въ этомъ, однакожъ: эффектъ произведенъ, и встрѣча удалась какъ нелъзя болѣе.

   Замедливъ на секунду шагъ, чтобы показаться народу и кивнуть головою, Помпей Николаевичъ Пыщинъ направился далѣе; подобравъ плечи, выгнувъ спину и выставивъ впередъ грудь, онъ тѣмъ же ровнымъ, размѣреннымъ шагомъ вступилъ въ гостиную и, остановясь по серединѣ, отвѣтилъ общимъ поклономъ на реверансы и поклоны присутствующихъ.

   Послѣ того онъ еще круче приподнялъ плечи и еще выпуклѣе выставилъ грудь.

   Заглянувъ въ эту секунду въ гостиную, можно было подумать,- павлинъ вошелъ нечаянно въ курятникъ.

   Представлен³е началось, какъ только дамы, окончивъ свой реверансъ, заняли прежн³я мѣста свои, а мужчины, разогнувъ спины, собрались всѣ въ одну кучу,- за исключен³емъ, впрочемъ, Мурзаханова и его питомца, гимназиста Дроздова; послѣдн³е незамѣтно выюркнули въ залу.

   Софья Алексѣевна представила дядѣ дамъ; Сергѣй Львовичъ приступилъ къ мужчинамъ; онъ началъ по старшинству, съ судьи, разумѣется.

   Пыщинъ положилъ въ ладонь оторопѣвшаго судьи два неразогнутыхъ пальца и слегка наклонилъ на бокъ голову, какъ бы готовясь что-то выслушать.

   - Нашъ исправникъ! продолжалъ Сергѣй Львовичъ, простирая руку съ особеннымъ какимъ-то вывертомъ по направлен³ю къ Шлыкову.

   На этотъ разъ Пыщинъ ограничился только снисходительнымъ взглядомъ и спросилъ:

   - Гдѣ вы прежде служили? въ драгунахъ?

   - Никакъ нѣтъ, ваше высокопревосходительство...

   - Въ кирасирахъ?

   - Никакъ нѣтъ, ваше высокопревосходительство; до настоящей моей должности нигдѣ не служилъ, произнесъ Шлыковъ, дѣлаясь синимъ отъ одышки.

   - Странно! сказалъ генералъ.

   Онъ представить себѣ не могъ, чтобы человѣкъ такого роста и сложен³я нигдѣ не служилъ; и прежде всего, конечно, ему пришла мысль о драгунахъ и кираспрахъ. Вообще говоря, Помпей Николаевичъ представить себѣ не могъ человѣка не служашаго и тѣмъ менѣе могъ себѣ представить человѣка никогда не служившаго.

   Представлен³я продолжались и, наконедъ, дошла очередь до Мерзенгеймера, который попалъ какъ-то подъ конецъ, хотя и совался постоянно впередъ. Отвѣшивая низк³й поклонъ, такъ что руки его повисли по бокамъ, какъ вѣтви плакучей березы, Францъ Ивановичъ въ то же время слѣдилъ украдкой за каждымъ движен³емъ генерала, приготовляясь почтительно схватить его руку, какъ только тотъ ее протянетъ; но такъ какъ этого не случилось, Мерзенгеймеръ, разгибаясь постепенно, просѣменилъ нѣсколько шажковъ назадъ,- какъ это дѣлаютъ актеры, когда ихъ вызываютъ.

   По окончан³и церемон³и, Помпей Николаевичъ повернулся всѣмъ корпусомъ и занялъ приготовленное ему мѣсто не далеко отъ окна.

   Въ тотъ же мигъ начали разносить шоколадъ.

   Это было очень кстати, потому что разговоръ рѣшительно не завязывался. Напрасно Сергѣй Львовичъ усиливался, какъ говорятъ, соединить, слить общество, напрасно перебѣгалъ онъ отъ одной группы къ другой, напрасно поощрялъ своихъ сосѣдей, мигая на стулья, умышленно разставленные невдалекѣ отъ именитаго дяди: ничего не помогало.

   Величавая сановитость Помпея Николаевича такъ съ перваго раза всѣхъ озадачила, повергла всѣхъ въ такой благоговѣйный трепетъ,- что никто не рѣшался тронуться съ мѣста. Даже аристократическая Берендѣева и трагическая Анна Ефимовна Дроздова, ни передъ кѣмъ до сихъ поръ не снускавш³я флага,- и тѣ потеряли свою увѣренность. Разъ только Дроздовъ, понукаемый хозяиномъ дома, возвысилъ голосъ; но и то лучше было бы, если бъ онъ этого не сдѣлалъ, какъ выразился потомъ самъ Сергѣй Львовичъ. Выразительно кашлянувъ, Дроздовъ неожиданно повелъ рѣчь о томъ, что нѣтъ ничего глупѣе привычки заводить въ домѣ канареекъ и маленькихъ собачекъ; къ животному привыкнешь, сказалъ онъ, и всегда кончается тѣмъ, что его кто-нибудь раздавитъ или задушитъ; онъ довершилъ рѣчь свою тѣмъ, что послѣ того, какъ былъ у него "чинкарлъ съ острова Мадеры", и его разорвали собаки,- онъ далъ себѣ слово отдѣлаться разъ навсегда отъ такой привычки.

   Но и этотъ голосъ пронесся точно въ пустынѣ; никто не поддержалъ его. Дамы вопросительно переглядывались; мужчины стояли на прежнихъ мѣстахъ своихъ, поглощенные видомъ Пыщина.

   Петръ Сергѣевичъ, изъ угожден³я отцу, принимался нѣсколько разъ разговаривать съ дядей; но и это ни къ чему не повело. Пыщинъ ограничивался нѣсколькими лаконическими отвѣтами - и только. Онъ продолжалъ плотно сидѣть, какъ свая, окованная морозомъ, или, вѣрнѣе, какъ мистическое инд³йское раззолоченное божество, окруженное трепещущими идолопоклонниками. Послѣднее сравнен³е было ближе къ истинѣ; для полноты сходства, оставалось только присутствовавшимъ повалиться на полъ и лежать ницъ передъ Пыщинымъ. Въ настоящую минуту, по крайней мѣрѣ, Помпей Николаевичъ ни въ какомъ случаѣ не могъ жаловаться на недостатокъ уважен³я. Тѣмъ не менѣе, онъ казался не въ духѣ и ни на кого не обращалъ снисходительнаго вниман³я. Всѣ ждали, вотъ-вотъ заговоритъ онъ; но онъ молчалъ,- и всѣ молчали, кромѣ мужиковъ и бабъ, которые горланили на дворѣ пѣсни.

   Раздраженный подъ конеуъ этими пѣснями, Сергѣй Львовичъ отдалъ приказан³е, чтобъ они замолкли; въ сердце его начинало уже проникать безпокойство; но, къ счаст³ю, пр³ѣхалъ предводитель.

   Николай Астафьевичъ Ананасовъ (такъ звали предводителя) представлялъ изъ себя сѣдого старика, шибко разбитаго на ноги, но очень еще бодраго духомъ, веселаго и предпр³имчиваго; носъ еще украшался большими очками, которыя онъ часто переводилъ на лобъ, когда хотѣлъ придать особенное значен³е своему взгляду.

   Онъ былъ въ черномъ фракѣ, бѣлыхъ канифасовыхъ панталонахъ и въ такомъ же жилетѣ.

   - Нашъ предводитель дворянства! провозгласилъ напряженно Сергѣй Львовичъ, представляя Ананасова.

   Пыщинъ привсталъ и подалъ ему всю ладонь.

   Онъ вообще выказалъ ему лестное вниман³е и обошелся привѣтливо, что было тотчасъ же принято къ свѣдѣн³ю присутствующими.

   - Замѣтили, господа, шепнулъ Мерзенгеймеръ, поймавъ въ залѣ судью и исправника, которые собирались ѣхать на станц³ю встрѣчать губернатора,- замѣтили, онъ Ананасову два раза пожалъ руку?..

   - Да, и въ трет³й хотѣлъ пожать; но, вѣроятно, былъ чѣмъ-то развлеченъ... отозвался Берендѣевъ.

   - Какъ вообще вы нашли его?

   - Орелъ! сказалъ исправникъ.

   - Левъ! подтвердилъ судья.

   - Замѣчательная особа, это видно, вымолвилъ Мерзенгеймеръ,- только, кажется, очень ужъ надмененъ...

   - Каковъ-то будетъ новый нашъ губернаторъ? подхватилъ судья, безпокойно прищуриваясь.

   - А вотъ посмотримъ! сказалъ исправникъ, поглядывая на часы и навравляясь къ прихожей.

   Въ гостиной, между тѣмъ, произошла точно перемѣна декорац³и. Какихъ-нибудь пяти минутъ достаточно было Ананасову, чтобы сдѣлать то, чего, при всѣхъ усил³яхъ, не могъ достигнуть Сергѣй Львовичъ

   Мало того, что Николай Астафьевичъ отъ природы былъ очень краснорѣчивъ и находчивъ,- долгая предводительская карьера въ значительной еще степени выработала и усовершенствовала въ немъ эти способности. Большой прожектеръ, составитель проектовъ объ эманципац³и, объ улучшен³и финансовъ, онъ самъ на дѣлѣ былъ плохой помѣщикъ, крѣпостникъ отъявленный и, къ довершен³ю, самъ такъ управилъ своими финансами, что совсѣмъ промотался. Но это ничего не значило; онъ зналъ очень хорошо, что пока онъ начальникъ опеки, ему нечего ея бояться. Основываясь на этомъ, онъ не падалъ духомъ и продолжалъ веселостью поддерживать свое достоинство, хотя мног³е и находили, что веселость его ничего больше, какъ улыбка умирающаго глад³атора. Ораторство составляло, впрочемъ, самую видную черту его даровитой натуры; потому собственно такъ долго и держался онъ на предводительскомъ мѣстѣ, что въ разговорахъ съ кѣмъ угодно и о чемъ угодно, не находилъ себѣ въ губерн³и соперника.

   Въ одинъ мигъ успѣлъ онъ всѣхъ связать и завести оживленную бесѣду. Онъ умѣлъ какъ-то разомъ касаться всѣхъ предметовъ и всѣхъ занимать въ одно время.

   Почтительно обращаясь къ Помпею Николаевичу,- и даже зажмуривая при этомъ глаза,- онъ разспрашивалъ его о тѣхъ заслуженныхъ генералахъ, которые могли быть его товарищами; съ дамами говорилъ онъ о текущихъ новостяхъ, съ мужчинами - о хозяйствѣ и псовой охотѣ.

   Сергѣй Львовичъ былъ въ восторгѣ; въ изъявлен³е своей признательности, онъ нѣсколько разъ подходилъ къ Ананасову и выразительно пожималъ ему руку. Онъ тутъ же подвелъ къ нему сына и просилъ полюбить молодого человѣка.

   Въ такомъ благопр³ятномъ положен³и было дѣло, какъ вдругъ пронесся слухъ, что ѣдетъ губернаторъ.

   При этомъ извѣст³и, ораторъ остановился. Всѣ снова заволновались. Сергѣй Львовичъ улыбнулся и медленно вышелъ изъ гостиной; ступивъ въ залу, онъ быстро, однакожъ, побѣжалъ впередъ на своихъ коротенькихъ ножкахъ.

   Въ глубинѣ прихожей увидѣлъ онъ молодого, довольно красиваго генерала, который торопливо снималъ съ себя пальто; исправникъ и судья, стоявш³е за нимъ, ухватили было каждый за рукавъ, но генералъ ловко вывернулся, сказавъ:

   - Помилуйте, господа, что вы?

   Замѣтивъ Сергѣя Львовича, молодой генералъ быстро пошелъ ему навстрѣчу.

   Сергѣй Львовичъ простеръ было руку, но генералъ обнялъ его и началъ цѣловать въ обѣ щеки.

   - Я вдвойнѣ счастливъ, что вижу васъ сегодня, заговорилъ онъ,- господа судья и исправникъ были такъ добры, сказали мнѣ, что нынче день рожден³я Софьи Алексѣевны; какъ это кстати! Ну что вы, какъ, почтеннѣйш³й Сергѣй Львовичъ? здоровы ли всѣ ваши? И Петръ Сергѣевичъ здѣсь, я слышалъ...

   - Здѣсь! здѣсь!.. подтвердилъ совершенно растроганный Люлюковъ,- здѣсь также дядя жены, Помпей Николаевичъ Пыщинъ!..

   Но послѣднее извѣст³е не произвело особеннаго впечатлѣн³я на молодого генерала; онъ сказалъ только: "да, мнѣ говорили господа исправникъ и судья; - очень буду радъ познакомиться"; и взявъ подъ руку Сергѣя Львовича, направился въ залу.

   Въ дверяхъ гостиной его встрѣтила Софья Алексѣевна; за него толпилось все общество, кромѣ только Пыщина. Послѣдн³й остался на своемъ мѣстѣ и мрачно покосился на дверь.

   - Боже мой, какъ давно мы не видались! весело заговорилъ Липецкой послѣ первыхъ привѣтств³й и снова принимаясь цѣловать руку Люлюковой,- здравствуйте, Софья Алексѣевна! здравствуйте, Зинаида Львовна! узнали ли вы меня?.. Неужто это Петръ Сергѣевичъ? подхватилъ онъ, протягивая руку молодому Люлюкову и крѣпко ее пожимая.- Господи, какая перемѣна! Встрѣться я съ вами случайно, я бы не узналъ васъ...

   Но Сергѣй Львовичъ не далъ договорить. Подхвативъ Липецкого подъ руку, онъ суетливо повелъ его къ Пыщину, который въ это время привсталъ.

   - Очень радъ... коротко и сухо сказалъ Пыщинъ въ отвѣтъ на привѣтств³е Липецкого.

   Послѣ того онъ тяжело опустился въ свое кресло и сдѣлался вдругъ еще угрюмѣе. Губернаторъ тотчасъ же обратился къ хозяину дома.

   - Сергѣй Львовичъ, познакомьте насъ пожалуйста... проговорилъ онъ, обводя глазами присутствующихъ и кланяясь дамамъ,- съ двумя моими сослуживцами я уже имѣлъ удовольств³е познакомиться...

   - Позвольте, ваше превосходительство, третьему сослуживцу самому себя представить: здѣшн³й уѣздный предводитель дворянства! сказалъ Ананасовъ, выступая впередъ, улыбаясь и расшаркиваясь.

   - Очень радъ, что случай устроилъ раньше наше знакомство, сказалъ Липецкой, пожимая ему руку.

   Сергѣй Львовичъ представилъ ему поочередно всѣхъ гостей своихъ. Липецкой съ каждымъ обмѣнялся нѣсколькими привѣтливыми словами; онъ пожалъ руку даже Мурзаханову, несмотря на то, что тотъ смотрѣлъ на него какъ-то свысока и какъ бы изъ милости. Съ дамами онъ былъ особенно любезенъ; онъ не пропустилъ безъ вниман³я даже мать Гамлета и Ольгу Ивановну. Поелѣ того, онъ потребовалъ, чтобы Софья Алексѣевна представила ему дѣтей своихъ, и когда ихъ привели, онъ всѣхъ перецѣловалъ, а Коко взялъ на руки, высоко поднялъ на воздухъ и сказалъ:

   - У, какой молодецъ!..

   Всѣ были въ восторгѣ. Чувство это въ значительной степени поддерживали судья и исправникъ; переходя отъ одного къ другому, они разсыпали восторженныя похвалы новому начальнику.

   Сергѣй Львовичъ заботливо между тѣмъ разставлялъ полукругомъ стулья передъ Пыщинымъ, который продолжалъ коситься въ бокъ. Но случилось такъ, что Софья Алексѣевна находилась въ это время на другомъ концѣ гостиной. Липецкой прямо подошелъ къ ней и, подозвавъ Петра Сергѣевича, расположился на диванѣ между хозяйкой дома и ея сыномъ. Дамы поспѣшили къ нимъ присоединиться; кавалеры послѣдовали ихъ примѣру.

   - Помните ли, говорилъ между прочимъ Липецкой,- я послѣдн³й разъ былъ у васъ съ покойнымъ отцомъ... Какъ теперь помню: Софья Алексѣевна подарила мнѣ тогда какую-то книжку съ картинками, Сергѣй Львовичъ вызвался хломотать объ опредѣлен³и моемъ въ корпусъ; на немъ, какъ теперь вижу, былъ тогда фракъ; онъ куда-то собирался ѣхать. Петръ Сергѣевичъ, конечно, ничего этого не помнитъ! Онъ былъ вотъ какой каплюшка... Сергѣй Львовичъ, сколько могло быть тогда лѣтъ Петру Сергѣевичу?

   Люлюковъ, суетливо перебѣгавш³й въ эту минуту отъ дяди Пыщина на противоположный конецъ гостиной, гдѣ столпилось все общество, какъ разъ былъ тогда подлѣ Липецкого.

   - Лѣтъ пять, я думаю! отвѣчалъ онъ наобумъ.

   Тутъ принялся онъ выдѣлывать телеграфическ³е знаки глазами и головою, по направлен³ю къ дядѣ Пыщину.

   Положен³е послѣдняго было, дѣйствительно, не завидно и требовало немедленнаго подкрѣплен³я; онъ остался совершенно одинъ; ему измѣнилъ даже Ананасовъ, присоединивш³йся къ общему кружку.

   Липецкой поспѣшилъ вывести Сергѣя Львовича изь затруднен³я. Онъ всталъ и, сдѣлавъ видъ, какъ будто въ этомъ дѣйств³и его не было ничего преднамѣреннаго, подошелъ къ Помпею Николаевичу. Сергѣй Львовичъ торопливо за нимъ послѣдовалъ, продолжая производить телеграфическ³е жесты, имѣвш³е цѣлью направить туда же остальныхъ гостей своихъ.

   - Вы, ваше высокопревосходительство, кажется, также нашъ помѣщикъ? спросилъ губернаторъ, призывая на помощь всю свою любезность.

   - У меня здѣсь небольшое имѣн³е, возразилъ Пыщинъ голосомъ, который рѣзко противорѣчилъ смирен³ю словъ его.

   - И часто здѣсь бываете, ваше высокопревосходительство? почтительно освѣдомился губернаторъ.

   - Нѣтъ, сказалъ Пыщинъ, тономъ, отстранявшимъ на этотъ разъ всякое поощрен³е къ дальнѣйшей бесѣдѣ.

   Сергѣй Львовичъ вмѣшался въ разговоръ и началъ объяснять, что у Помпея Николаевича другая деревня въ Петербургской губерн³и. Но Липецкой уже мало, повидимому, этимъ интересовался. Казалось, его гораздо больше занималъ садъ Сергѣя Львовича.

   - Какой славный у васъ садъ! сказалъ онъ, обращаясь къ окнамъ,- я имѣю большую слабость къ этимъ стариннымъ садамъ.

   - Отсюда садъ не такъ еще хорошъ, промолвила Софья Алексѣевна, не замѣчавшая телеграфическихъ знаковъ своего мужа,- онъ особенно выигрываетъ изъ залы.

   - Ахъ, это правда! неожиданно подхватила дѣвица Дроздова, поощренная матерью.

   - Оттуда особенно хорошо видна аллея, замѣтилъ Мерзенгеймеръ, у котораго давно чесался языкъ вставить свое словцо.

   Липецкой подалъ руку Софьѣ Алексѣевнѣ и прошелъ въ залу, гдѣ давно уже накрывали столъ.

   Общество цѣликомъ двинулось за ними, къ великому замѣшательству Сергѣя Львовича, который снова увидѣлъ себя одного съ Пыщинымъ. Сергѣй Львовичъ, не зная самъ почему, начиналъ уже какъ-то робѣть въ присутств³и дяди. Онъ снова забѣгалъ отъ Пыщина къ Липецкому, отъ Липецкого къ Пыщину, который продолжалъ сидѣть угрюмо, поглядывая въ бокъ.

   Но положен³е дяди Пыщина было уже, повидимому, неисправимо; оно ухудшалось съ каждой минутой. Куда ни направлялся Липецкой, всѣ за нимъ слѣдовали; онъ говорилъ - всѣ его слушали; взгляды, улыбки, вниман³е присутствующихъ - обращались исключительно къ нему одному. Ободренные его простотою обращен³я, обласканные его привѣтливостью, даже робк³й судья и заспанный исправиикъ вмѣшались теперь въ разговоръ. Дамы, очарованныя его любезност³ю, выгружали на перебой весь свой репертуаръ изысканныхъ фразъ и выражен³й. Зинаида Львовна, до сихъ поръ стыдливо какъ-то прятавшаяся, не стыдилась выказывать всѣмъ свое восхищен³е. Всѣ чувствовали себя какъ-то легко, развязно. Словомъ, восторгъ былъ общ³й. Съ каждою секундой, Липецкой торжествовалъ болѣе и болѣе, и, въ свою очередь, съ каждою секундой, Сергѣй Львовичъ все болѣе и болѣе смущался и терялъ голову.

   Успѣхъ молодого губернатора былъ такъ великъ, что Петръ Сергѣевичъ, заглянувъ на минуту въ залу и встрѣтивъ Ольгу Ивановну, Гаденбурга, гимназиста и Мурзаханова, не безъ удивлен³я услышалъ, что даже между ними рѣчь шла о Липецкомъ.

   - Ахъ, вотъ и Петръ Сергѣевичъ! воскликнула Ольга Ивановна,- скажите: какое сдѣлалъ онъ на васъ впечатлѣн³е?

   - Отличный человѣкъ! сказалъ Люлюковъ.

   - Да, отрадное явлен³е, не правда ли? подхватила Ольга Ивановна.

   Въ эту минуту Сергѣй Львовичъ торопливо вошелъ въ залу.

   - Пьеръ, сказалъ онъ, отводя сына и понижая голосъ до шопота,- я, право, не знаю, что мнѣ дѣлать: дядя опять одинъ! Хоть бы ты какъ-нибудь помогъ мнѣ.

   - Что-жъ мнѣ дѣлать? Видишь: онъ самъ всѣхъ отдалилъ отъ себя своею важностью.

   - Я совершенно теряю голову; вся надежда на Ананасова!

   Сергѣй Львовичъ много также разсчитывалъ на обѣдъ, который, по его мнѣн³ю, невольно долженъ былъ сомкнуть общество и присоединить его къ дядѣ Пыщину.

   Основываясь на этомъ, онъ приказалъ скорѣе подавать супъ, и какъ только это было исполнено, онъ вошелъ въ гостиную, вычурно подалъ руку Берендѣевой и подвелъ ее къ Помпею Николаевичу, прося его вести даму въ залу.

   Липецкой поспѣшилъ дать руку хозяйкѣ дома, предводитель взялъ мать Гамлета, и все общество потянулось гуськомъ въ залу.

   Сергѣй Львовичъ распорядился такъ, чтобы вомѣстить Пыщина на свое почетное мѣсто, между Берендѣевой и хозяйкой дома; насупротивъ посадилъ онъ губернатора и предводителя. Петръ Сергѣевичъ, хлопотавш³й на другомъ концѣ стола, усадилъ Гаденбурга рядомъ съ Ольгой Ивановной, а насупротивъ помѣстилъ Мурзаханова. Самому ему пришлось сѣсть невдалекѣ между Зинаидой Львовной и гимназистомъ Дроздовымъ.

  

  

   Шампанское было уже налито и предводитель выказывалъ явные знаки, что хочетъ сказать привѣтств³е новорожденной.

   Легк³й, едва примѣтный звукъ ножа по стакану заставилъ всѣхъ обратить глаза на Ананасова.

   Онъ всталъ съ бокаломъ въ рукѣ и, обратясь къ Софьѣ Алексѣевнѣ, выразительно кашлянулъ.

   - Милостивая государыня, Софья Алексѣевна! провозгласилъ ораторъ,- въ сей день, для всѣхъ насъ пр³ятный, день, ознаменованный столь радостными встрѣчами (тутъ онъ на секунду пр³остановился и, слегка наклонивъ голову, взглянулъ на Пыщина и потомъ на губернатора), мы всѣ... всѣ мы... (тутъ обвелъ онъ глазами весь кругъ стола), мы всѣ собрались сюда въ это памятное для насъ число роскошнаго ³юля мѣсяца, чтобъ отпраздновать съ радостнымъ чувствомъ день вашего рожден³я... Позвольте же, отъ имеии всѣхъ, поздравить васъ отъ чистаго сердца, и пожелать, чтобы день этотъ сопровождался всяк³й годъ такими же радостями... Софья Алексѣевна, мы пьемъ за ваше здоровье!..

   - Ура! Ура! разнеслось по залѣ.

   Тутъ Зинаида Львовна, державшая себя вообще такъ тихо, что никто почти не замѣчалъ ея присутств³я, рѣшилась наконецъ выступить на сцену. Она поднялась съ мѣста и, грац³озно обойдя вокругъ стола, бросилась цѣловать свою подругу. Дѣти и Сергѣй Львовичъ послѣдовали ея примѣру; но Сергѣй Львовичъ исполнилъ это съ какою-то лихорадочною торопливостью. Не давъ даже всѣмъ гостямъ подойти къ женѣ и чокнуться съ ней бокаломъ, Сергѣй Львовичъ быстро возвратился къ своему мѣсту, налилъ новый бокалъ и, поднявъ его высоко на воздухъ, неожиданно прокричалъ какимъ-то отчаяннымъ, потрясающимъ голосомъ:

   - Господа!.. Милостивые государи!!.. Позвольте... Я предлагаю здоровье Помпея Николаевича... Ур-р-ра!..

   - Ура! крикнулъ Ананасовъ и за нимъ, нѣсколько слабѣе, губернаторъ.

   - Господа, здоровье Помпея Николаевича! еще энергичнѣе прокричалъ Сергѣй Львовичъ,- ур-р-ра... а! а!..

   - Ура! крикнули на этотъ разъ только предводитель и домашн³е, въ числѣ которыхъ особенно рѣзко прозвучалъ голосъ Коко.

   - Ура! крикнулъ въ трет³й разъ Сергѣй Львовичъ. На этотъ разъ отозвался почти одинъ Коко,- обстоятельство, заставившее Сергѣя Львовича покраснѣть до ушей и пробѣжать вокругъ стола безъ всякой видимой надобности.

   Въ то время, какъ Пыщинъ наклонялъ голову и благодарилъ, что, сказать мимоходомъ, дѣлалъ онъ не расправляя нахмуренныхъ бровей, Петръ Сергѣевичъ почувствовалъ, что сосѣдъ гимназистъ тронулъ его за рукавъ. Онъ нагнулся очень неохотно, потому что сосѣдъ этотъ успѣлъ уже надоѣсть ему до смерти; онъ поминутно просилъ Петра Сергѣевича придвинуть ему конфеты и фрукты, которыми столько же объѣдался, сколько украдкою набивалъ карманы.

   - Что вамъ угодно? спросилъ Люлюковъ.

   - Отлично! шепнулъ гимназистъ,- чортъ съ нимъ!..

   - Съ кѣмъ? нетерпѣливо спросилъ Петръ Сергѣевичъ.

   - Съ этимъ генераломъ, которому такъ слабо кричали... Ихъ надо истреблять...

   - За что?

   - Поганое старичье...

   Петръ Сергѣевичъ не успѣлъ возразить, какъ почувствовалъ на другомъ рукавѣ прикосновен³е Зинаиды Львовны.

   - Замѣчаешь, Пьеръ, какъ онъ грустенъ!..

   - Кто?

   - Помпей Николаевичъ...

   Люлюковъ невольно взглянулъ въ ту сторону, гдѣ сидѣлъ Пыщинъ, но въ ту же секунду отвелъ глаза къ Ананасову, который снова застучалъ въ стаканъ.

   Ананасовъ стоялъ теперь съ бокаломъ передъ губернаторомъ.

   - Ваше превосходительство! началъ онъ звучнымъ горловымъ голосомъ,- позвольте мнѣ выразить вамъ отъ имени всѣхъ присутствующихъ... я увѣренъ, всѣ радостно примутъ мое предложен³е

   - Конечно! Да!.. Да! О, разумѣется!.. Да!.. раздалось вокругъ.

   У Сергѣя Львовича тоскливо при этомъ заныло сердце; онъ украдкой взглянулъ на Пыщина, но тотчасъ же опустилъ глаза въ тарелку.

   Ораторъ между тѣмъ продолжалъ:

   - Позвольте выразить вамъ при этомъ благопр³ятномъ случаѣ, что, присутствуя здѣсь, между нами, вы даете намъ возможность ощущать, такъ сказать, двойную радость: мы радуемся, во-первыхъ, видя передъ собою заслуженнаго героя Севастополя, героя, успѣхи котораго заставляли не разъ биться сердца наши... Во-вторыхъ, мы радуемся вамъ, какъ новому начальнику этого края, начальнику, на котораго возлагаемъ наши лучш³я надежды...

   - Ура! ур-р-ра!.. дружно загремѣло вокругъ.

   Но тутъ же всѣ опять смолкли, увидя, что Липецкой поднялся съ мѣста.

   - Позвольте также и мнѣ съ своей стороны отблагодарить васъ, сказалъ онъ, весело поглядывая на всѣ стороны,- надежды, о которыхъ вы упоминаете, я всѣми силами постараюсь оправдать, а пока радуюсь искренно, что вижу васъ и сердечно благодарю за привѣтств³е!..

   Но тутъ уже поднялся такой гамъ, что въ первую минуту можно было думать, что столъ рухнулся на полъ со всѣми приборами.

   Положен³е Сергѣя Львовича стало окончательно невыносимо. Онъ вертѣлся на стулѣ, какъ на острыхъ шпилькахъ. Каждую минуту вскакивая и вскрикивая: ура! чтобы вторить общему гаму, онъ въ промежуткахъ пугливо взглядывалъ на дядю Пыщина и принимался дѣлать ему разныя угожден³я, какъ то: подливалъ вина, потчивалъ конфетами, подносилъ грушу, ломтикъ ананаса и проч.

   На так³я изъявлен³я вниман³я дядя Пыщинъ не обращалъ, повидимому, никакого вниман³я. Онъ продолжалъ неподвижно сидѣть и только время отъ времени угрюмо переводилъ глаза изъ стороны въ сторону.

   Но когда положен³е Сергѣя Львовича окончательно пришло къ полной своей безотрадности, такъ это послѣ обѣда, когда всѣ встали изъ-за стола, и дядя Пыщинъ, подавъ руку Берендѣевой, повелъ ее прямо въ гостиную, между тѣмъ, какъ губернаторъ, заговорившись въ это время съ хозяйкой дома, повелъ ее изъ залы на балконъ, и такимъ образомъ, совершенно противъ воли, увлекъ туда же за собою все общество.

   Все это произошло такъ неожиданно, что общество было уже на балконѣ, прежде чѣмъ Сергѣй Львовичъ могъ привести въ порядокъ свои чувства и успѣлъ принять как³я-нибудь предупредительныя мѣры.

   Увидя Пыщина въ гостиной одного съ Берендѣевой, онъ быстро задвигалъ коротенькими своими ножками и побѣжалъ туда же, выражая на добромъ лицѣ своемъ всѣ признаки глубочайшаго замѣшательства.

   Съ счаст³ю, выручила Берендѣева.

   - Ахъ, воскликнула она пугливымъ дѣтскимъ голоскомъ,- mon général, прибавила она, изгибаясь во всѣ стороны въ одно и то же время,- mon général, общество отправилось въ садъ... теперь такъ хорошо въ саду... воздухъ и цвѣты... Пойдемте и мы туда же, mon général...

   - Съ вашимъ услугамъ, сударыня! сказалъ Пыщинъ, прогремѣвъ шпорами, но бросивъ строг³й взглядъ на Сергѣя Львовича.

   Люлюковъ не видѣлъ этого взгляда; онъ стремительно летѣлъ за фуражкой именитаго родственника.

   Минуты двѣ спустя, Пыщинъ, Берендѣева и Люлюковъ вступили въ аллею.

   - Mon général, пролепетала Лизавета Ивановна,- долго будемъ мы имѣть счаст³е видѣть васъ въ нашихъ краяхъ?..

   - Я сейчасъ ѣду, сударыня... отозвался Пыщинъ.

   - Помилуйте, Помпей Николаевичъ... какъ?.. куда?.. спросилъ Люлюковь, теряясь въ своихъ доводахъ и путаясь въ мысляхъ.

   - Куда, mon général?.. подхватила Лизавета Ивановна съ выражен³емъ неописаннаго сожалѣн³я.

   - Въ деревню, сударыня! глухо отвѣчалъ генералъ.

   Сергѣй Львовичъ началъ убѣдительно упрашивать его остаться хоть еще сколько-нибудь времени, хоть до вечера, хоть до чая... Онъ надѣялся въ это время успѣть сколько-нибудь поправить дѣло; онъ думалъ, что вечеромъ, при разъѣздѣ гостей, общество поневолѣ должно будетъ выказать больше вниман³я Помпею Николаевичу; онъ надѣялся, что тогда хоть сколько-нибудь загладится въ памяти дяди Пыщина неблагопр³ятное впечатлѣн³е этого дня и вообще пребыван³я его въ Дудиловкѣ.

   Но убѣжден³я слабо дѣйствовали на Пыщина. Въ его глазахъ проглядывала рѣшимость, которая замѣтно дѣлалась тѣмъ непреклоннѣе, чѣмъ ближе подходилъ онъ къ обществу, во главѣ котораго красовался молодой губернаторъ.

   Зинаида Львовна первая замѣтила приближающихся и первая извѣстила объ этомъ присутствующихъ. Передовыя пары тотчасъ же замедлили шагъ; за ними остановилось все общество.

   Подходя къ ближайшимъ парамъ, Сергѣй Львовичъ выразительно мигнулъ Берендѣевой и повелъ ее и Пыщина прямо напроломъ по срединѣ аллеи. Общество разступилось, дало имъ дорогу и, снова сомкнувшись, послѣдовало за ними.

   Маневръ этотъ, имѣвш³й цѣлью втиснуть дядю Пыщина на первый планъ, удался какъ нельзя больше.

   Софья Алексѣевна въ тотъ же моментъ оставила своего кавалера, подошла къ дядѣ и приготовилась пропустить руку подъ свободный его локоть, но уже итти было некуда.

   Они стояли на самомъ краю рѣки, такъ что даже кринолинъ Берендѣевой почти касался маленькаго мостика.

   Сергѣй Львовичъ умышленно не хотѣлъ объявлять въ эту минуту объ отъѣздѣ дяди. Въ головѣ его, способной, какъ извѣстно, на разныя хитрыя выдумки, мелькнула неожиданно новая мысль; чтобы дать дядѣ Пыщину возможность въ послѣдн³й разъ показать себя во всемъ блескѣ и велич³и, онъ придумалъ поставить его на минуту подъ куполъ бесѣдки, которая, если помнимъ, стояла на возвышен³и, и куда, конечно, никто бы не могъ за нимъ послѣдовать, потому что тамъ съ трудомъ помѣщались три человѣка.

   Но такъ ужъ видно опредѣлено было судьбою, что въ этотъ день дядя Пыщинъ первенствовать ни въ чемъ не будетъ.

   Сергѣй Львовичъ только-что открылъ ротъ, чтобы пригласить Помпея Николаевича ступить на мостъ, какъ вдругъ Мерзенгеймеръ, державш³й подъ руку мать Гамлета, неожиданно оставилъ ее, обратился къ близъ стоявшимъ дамамъ, и сказавъ: "я вамъ покажу дорогу", вошелъ на мостъ.

   - Францъ Ивановичъ... Позвольте!.. Позвольте! началъ было Сергѣй Львовичъ.

   Но онъ не докончилъ своей фразы: слова замерли въ груди его, и на секунду онъ остановился, прикованный къ мѣсту.

   Вотъ что случилось.

   Не успѣлъ Францъ Ивановичъ сдѣлать трехъ шаговъ, мостикъ затрещалъ и погнулся на сторону; еще мигъ, мостикъ потрещалъ вторично и цѣликомъ хряснулъ въ воду.

   Все это произошло такъ скоро, что прежде чѣмъ присутствующ³е успѣли сдѣлать движен³е, прежде чѣмъ успѣли всѣ вскрикнуть, Мерзенгеймеръ барахтался въ водѣ и призывалъ отчаянно на помощь.

   Мыслъ, что еще минута, и то же могло случиться съ дядей Пыщинымъ, молн³ей промелькнула въ головѣ Сергѣя Львовича и обдала его холоднымъ потомъ; онъ мгновенно, однакожъ, пришелъ въ себя и первый бросился въ воду; за нимъ послѣдовалъ было Липецкой, но Петръ Сергѣевичъ опередилъ его и оставилъ на берегу, гдѣ происходила страшная сумятица, посреди которой визгъ дамъ игралъ, конечно, не послѣднюю роль. Первая роль принадлежала теперь безспорно Карлу Ивановичу Гаденбургу. Онъ шатался по берегу, наполняя воздухъ неистовыми возгласами; положен³е его было въ самомъ дѣлѣ ужасно: съ одной стороны порывался онъ броситься въ воду и спасти друга, съ другой останавливала его мысль о новыхъ панталонахъ и новомъ жилетѣ, которые, безъ сомнѣн³я, погибнутъ при этой операц³и и которые онъ ощупывалъ съ выражен³емъ глубочайшей нерѣшительности и борьбы самой отчаянной; къ довершен³ю суматохи, Зинаидѣ Львовнѣ сдѣлалось дурно; послѣднее, можно сказать, было, однакожъ, кстати; дамы бросились ее поддерживать и такимъ образомъ, освободивъ мѣсто у края берега, дали возможность обоимъ Люлюковымъ скорѣе вывести Франца Ивановича. Мужчины мгновенно о