Маркевич Болеслав Михайлович - Марина из Алого Рога

вѣтъ имъ Марина. Сознан³е вернулось къ ней вмѣстѣ съ ними.

   - Петрусь, ты добрый... помоги, - надо похоронить его, едва могла она выговорить.

   Мальчикъ, безъ дальнихъ словъ, приподнялъ трупъ собаки и поволочилъ его, ухвативъ обѣими руками, къ двери.

   - Онъ тяжелъ, ты не снесешь одинъ.

   Они вынесли его вдвоемъ на дорогу.

   - А гдѣ же заховать его? поднялъ Петрусь на Марину свои темные, сострадательные глаза.

   - Куда-нибудь подальше, въ лѣсъ пойдемъ, отвѣчала она.

   - Свезти можно... на тачкѣ свезти, сказалъ мальчикъ,- тольки бы хозяинъ...

   Онъ живо кинулся въ кузню, заглянулъ въ горницу - и такъ же быстро возвратился.

   - Долго спать теперь будетъ! успокоительно закивалъ онъ Маринѣ, выкатилъ на дорогу тачку, служившую для возки угля изъ ямы въ топку - и, съ помощью дѣвушки, уложилъ въ нее тѣло пуделя.

   - Понятный якой песъ былъ! помянулъ его вздохомъ Петрусь, ухватываясь за ручки и тихо двигая тачку впередъ.

   - Онъ всегда такой злой... твой хозяинъ? спросила черезъ мгновен³е Марина, идя за нимъ вслѣдъ.

   - Бѣда! прошепталъ въ отвѣтъ мальчикъ.

   - Ты его боишься?

   - Бо-ю-ся... потому - знахарь! еще тише, осторожнѣе промолвилъ онъ.

   - Ты сирота, Петрусь? спросила она опять, помолчавъ.

   - Сирота, отвѣчалъ онъ, ни батька не маю, ни матери...

   - Какъ и я! сказала Марина.

   Мальчикъ пр³остановился и обернулся на нее съ выражен³емъ величайшаго изумлен³я... но допрашивать все же не рѣшался...

   - Никого у меня, Петрусь, подтвердила она,- никого на свѣтѣ!

   Онъ растерянно глянулъ въ ея блѣдное, больное лицо, стиснулъ сильнѣе пальцами ручки тачки и безмолвно двинулъ ее опять впередъ.

   Они перебрались чрезъ закинутое поле, поросшее полынью и дикою ромашкой, къ опушкѣ дремучаго вѣковаго лѣса, раскидывавшагося отсюда вправо и влѣво на необозримое пространство. никто, казалось, никогда не проникалъ въ эту грозную лѣсную пустыню... Ни просѣки, ни порубки, ни телѣжнаго слѣда... Только одна, едва замѣтная, узенькая тропка вилась и пропадала межь тѣсно насаженными деревьями; густая темь еще чернѣла подъ ихъ низко свѣсившимися вѣтвями.

   Мальчикъ разомъ остановился.

   - Онъ завсегда тутъ ходитъ, какимъ-то боязливымъ голосомъ проговорилъ онъ.

   Марина отыскивала мѣсто глазами.

   - Вонъ тутъ можно, подъ сосною, сказала она.

   Петрусь подвезъ туда тачку, вытащилъ изъ-подъ трупа припасенную имъ лопату и принялся копать яму для Каро.

   Земля послѣ дождя была мягка, и мальчикъ скоро кончилъ свою работу. Марина между тѣмъ нарвала ольховыхъ вѣтокъ и уложила ими яму, тѣми же вѣтками покрыла она опущенное туда Петрусемъ тѣло ея друга и сама закидала его землей.

   Мальчикъ принялся утаптывать поднявш³йся бугорокъ, "чтобы волки не отрыли"... Слезы вновь такъ и душили Марину...

   - Петрусь, сказала она, - не знаю, чѣмъ благодарить тебя,- ничего у меня нѣту... Дай хоть поцѣлую тебя!

   Она обняла его за шею и крѣпко поцѣловала въ щеку.

   - Вези-жь теперь скорѣе тачку назадъ... чтобъ не проснулся онъ пока...

   - А вы куда-жь теперь, барышня? съ замѣтнымъ безпокойствомъ спросилъ мальчикъ.

   - Барышня! повторила она - и уныло улыбнулась;- я не барышня, Петрусь, я такая-жь какъ ты сирота безродная, безпр³ютная... И куда мнѣ итти - того сама не знаю...

   - Я съ вами останусь! весь вспыхнувъ, предложилъ онъ.

   - Нѣтъ, нѣтъ, ни за что! Онъ проснется, хватится тебя... Кто тебя защититъ?.. Я ничего не мору... безсильна теперь я!..

   Мальчикъ отвернулся, махнулъ себѣ рукавомъ по глазамъ - и покатилъ тачку по направлен³ю къ кузнѣ.

   А Марина, отыскавъ замѣченную ею тропинку, пошла по ней не оборачиваясь...

   Чѣмъ далѣе подвигалась она, тѣмъ круче становился склонъ, по которому расположенъ былъ лѣсъ... скользко было такъ, что она то и дѣло принуждена была ухватываться за искалывавш³е ей руки сосновые и можжевеловые сучья, не то опускаться на земь, чтобы не расшибить себѣ на сватѣ лобъ о встрѣчное дерево... Она вспомнила вчерашн³я слова кузнеца,- это былъ ближайш³й отъ его жилища во дворцу_х имъ однимъ знаемый, путь, по которому одинъ "онъ и ходилъ завсегда",' какъ говорилъ Петрусь... Она знала: внизу, подъ этою кручей течетъ Алый-Рогъ,- она затѣмъ и пошла по этой тропинкѣ... Ей хотѣлось еще разъ взглянуть на тѣ свѣтлыя струи, по которымъ плыла она недавно съ нимъ, гордая и счастливая,- на которыхъ небесные сны снились ей наяву...

   Лѣсъ кончался у самаго вира; тропинка выводила въ церковищу...

   Марина остановилась, тяжело переводя дыхан³е...

   Въ прозрачномъ свѣтѣ зачинающагося утра тонула окрестность. Надъ водами, надъ боромъ, тихо волнуясь, неслись вверхъ бѣло-млечные клубы тумана... Съ противоположнаго берега, блестящими змѣйками в³ясь между деревъ, добѣгали до вира первые, робк³е лучи еще невидимаго солнца... сладко пѣли въ вѣтвяхъ просыпавш³яся пташки во срѣтен³е идущему свѣтлому дню...

   Нѣтъ болѣе свѣтлыхъ дней для Марины... А давно-ли, думала она, не было пташки беззаботнѣй ея!..

   Онъ тутъ еще, тутъ - качается на березѣ, чуть не надъ самою головой ея,- зловѣщ³й завивъ таинственной травы, по которую "двѣнадцать зорь сряду" ходилъ тотъ ужасный человѣкъ... Онъ "довелъ до своего",- онъ побѣдилъ... все началось для нея съ той минуты, когда указалъ ей на эту березу Тулумбасъ!..

   Она протянула руку и - съ тѣмъ ощущен³емъ, съ какимъ притронулась бы въ пылающему углю,- сорвала завивъ съ вѣтви и бросила его въ воду.

   Онъ исчезъ на мигъ въ струяхъ... Прилежно слѣдила за нимъ дѣвушка: вотъ выплылъ онъ, вотъ понесло его течен³е, вотъ онъ натолкнулся на длинный стебель купавки и, описавъ новый кругъ кругомъ себя, застрялъ перехваченный на пути иглами выбѣгавшаго со дна шильника...

   Марина опустилась на полусгнивш³й стволъ сосны, вершиною своей обрушенной въ глубину вира... Ее мучила жажда;- она зачерпнула воды рукой, напилась, обмыла опухш³я вѣки, лицо... Ее освѣжило... "Вольное водное царство", припомнились ей слова ея сказки... Она подвинулась ближе, ближе по стволу - и принялась глядѣть въ бездонное церковище.

   Какъ въ зеркалѣ видитъ она себя - и едва узнаетъ... Какъ измѣнилась она, какъ впали глаза!.. Темная волна ея волосъ скатилась съ плечъ, и плещутся въ струяхъ ихъ длинные концы... Смутилась на мигъ водная гладь... Она закидываетъ волосы назадъ - и опять глядитъ туда: узорною сѣтью опутываютъ ее тамъ склоняющ³яся надъ нею древесныя вѣтви,- и подъ нею скользятъ облака безконечною цѣпью...

   Она все глядитъ,- глядитъ не отрываясь... все дальше, все глубже проникаетъ взоръ ея въ прозрачное водное лоно... Синѣетъ краше небесной лазури въ глубинѣ,- что-то чудное, тайное совершается тамъ... переливаютъ невиданные цвѣта... тянутся лучи... сыплются алмазные брызги... Опаломъ блещутъ хрустальныя стѣны; замелькали сквозь нихъ чьи-то странные лики... Узнаетъ себя она,- увѣнчаны пѣвникомъ и лил³ями ея зеленые волосы... Манитъ ее кто-то изъ подводнаго чертога... и чей-то знакомый, волшебный голосъ ее зоветъ: слышишь, слышишь,- звонятъ мои колокола, зовутъ, зовутъ тебя... Иди, иди,- здѣсь любовь... и забвен³е...

   И сладкою волной льется въ уши Марины чудный гулъ подводнаго колокола... Ослѣпительными огнями горитъ глубина... Все настойчивѣе, все неотразимѣй зоветъ ее волшебный голосъ... "Забвен³е, забвен³е!..." шепчетъ она, и ноги ея скользятъ уже съ берега въ воду... вздрогнула она вся отъ холоднаго прикосновен³я влаги... Забвен³е! молвитъ она еще разъ.

   Рука ея отдѣляется отъ сучка, за который держалась она до сихъ поръ... Покачнулась Марина... и всѣмъ тѣломъ повисла надъ бездной...

   - Марина... Марина Осиповна! донеслось вдругъ до нея, точно съ неба.

   Боже мой, это тотъ же опятъ... Это его, это его голосъ!...

   Она вскрикнула отъ счаст³я, отъ ужаса... Отчаяннымъ движен³емъ откидывается она назадъ, ловитъ руками спасительный сучекъ...

   - Барышня!... слышитъ она подлѣ себя пронзительный крикъ... Кто-то схватилъ ее за плечи, и тащитъ къ себѣ, стискивая въ перепугѣ тѣло ея до острой боли...

   Это Петрусь. Онъ самъ еле дышетъ отъ волнен³я.... Помертвѣлая, сидитъ она на берегу, не чувствуя подъ собою ногъ, не смѣя повернуться.

   - Господа... за вами... пр³ѣхали, перерывающимся языкомъ говоритъ мальчикъ Маринѣ...

   Они, да!.. Первый, весь изорванный и расцарапанный, десять разъ на скользкомъ скатѣ чуть не свернувш³й себѣ шеи, добѣгаетъ до нея Пужбольск³й. Въ одной рукѣ y него толстый пледъ, въ другой дорожная фляжка еъ виномъ.

   - Выпейте... сейчасъ, сейчасъ пейте! суетъ онъ ее въ руку дѣвушки, окутывая въ то же время пледомъ плечи ея, станъ... Руки дрожатъ y него какъ въ сильнѣйшемъ ознобѣ.-Je m'en doutais! какъ бы противъ воли вылетаетъ y него изъ устъ, - слава Богу, поспѣли во-время!...

   - Нѣтъ, нѣтъ, клянусь вамъ, воскликнула, понявъ, Марина,- я не хотѣла, не думала!.. Я смирилась... смирюсь... до конца! говоритъ она блѣдному какъ смерть Завалевскому, опускающемуся въ изнеможен³и рядомъ съ ней на траву.

   Онъ взялъ ея руку и закрылъ себѣ ею глаза.

   - Это сонъ опять, говоритъ она себѣ, - блаженный, небесный сонъ!

   И сквозь этотъ сонъ слышитъ она: онъ называеть ее по имени.

   - Марина, шепчетъ онъ,-хотите ли вы быть моею... моею дочерью?...

   - Да говори же наконецъ, говори прямо! гнѣвно прервалъ его Пужбольск³й.-Вѣдь онъ чуть съ ума не сошелъ, захлебываясь объяснялъ Маринѣ князь,- когда узналъ что было съ вами.- Monsieur Самойлегко... ²осифъ Козьмичъ... Вы можете себѣ представить что было со мною... входитъ онъ ко мнѣ,- я уже былъ въ постели,- и говоритъ: y меня нѣтъ дочери!... Вы одинъ можете спасти несчастную.... И разказалъ все.... Къ счаст³ю, мы могли сейчасъ, не теряя ни минуты, поскакать. Par bonheur, не доѣзжая до кузни, noue avons rencontré ce brave garèon,- онъ указадъ на Петруся и тутъ же кивнулъ на Завалевскаго:- а онъ всю дорогу, какъ ребенокъ, лопоталъ Пужбольск³й,- все увѣряеть что онъ не смѣетъ.... что онъ старъ. J'avais beau l'assurer, lui citer des exemples... Вспомни, говорю, Артаксеркса или, вѣрнѣе, Агасѳера, и Астаръ, improprement nommée Esther, Эсѳирь, car le nom est persan и значитъ звѣзда, a star по-англ³йски; вспомни прелестную Догарессу, молодую жену восьмидесятилѣтняго Фал³еро... Ну наковецъ Мар³я Кочубей, "краса черкасскихъ дочерей" - вы помните y Пушкина, въ Полтавѣ:

  

   Не только первый пухъ ланитъ

   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

   Порою и власы сѣдые etc.

  

   Ho онъ все сомнѣвается, боится.... Онъ трусъ, да, трусъ!.. Онъ себѣ не вѣритъ.... Скажите же ему une bonne fois, что вы не промѣняете его на весь лег³онъ современныхъ молодцовъ, что любить вы можете его, только его!...

   Марина ухватидась за его руку, приподнялась:

   - Зачѣмь, зачѣмъ вы говорите объ этомъ! прошептала она съ упрекомъ.

   - Какъ зачѣмъ? воскликнулъ Пушбольск³й:- или вы до сихъ поръ не поняли? Уэь это не я, Марина Осиповна, задрожавшимъ несколько голосомъ молвилъ князь,-не я.... это онъ, Завалевск³й, проситъ васъ быть его женой!

   - Женою! проговорила она какъ въ бреду.

   - Слово сказано, заговорилъ въ свою очередь графъ, взглянувъ на нее мгновенно запламенѣвшими глазамт,- и мы живемъ въ такое странное время, что я начинаю даже вѣрить, что это съ моей стороны не безумство.

   - Не безумство, нѣтъ, je proteste! вскипятился Пужбольск³й, - старые, вѣчные идеалы, и молодая сила, - это такой союзъ...

   Онъ не договорилъ...

   Марина растерянно взглянула на него, на солнце, лучезарно выплывшее въ эту минуту изъ-за лѣса, осѣнила себя большимъ крестнымъ знамен³емъ и упала безъ чувствъ на руки Завалевскаго.