Верн Жюль - Приключения капитана Гаттераса

p;   - Однакожъ... сказалъ Джонсонъ, которому не по сердцу приходилось вызывающее спокойств³е Альтамонта.

   - Мнѣ кажется,- продолжалъ американецъ,- трудно отрицать фактъ прибыт³я Porpoise'а къ этимъ берегамъ, допустивъ даже, что онъ явился сюда сухимъ путемъ,- добавилъ Альтамонтъ, глядя на Гаттераса. Это даже не можетъ составлять вопроса.

   - Такого притязан³я я не могу допустить,- важнымъ голосомъ и сдерживаясь, отвѣтилъ Гаттерасъ.- Для того, чтобы дать назван³е землѣ, необходимо, по меньшей мѣрѣ, открыть ее, а этого, по моему мнѣн³ю, вы не сдѣлали. Вы предлагаете намъ услов³я, а между тѣмъ, гдѣ были бы вы теперь безъ насъ? На двадцать футовъ подъ снѣгомъ!

   - A безъ меня, безъ моего корабля, что было бы теперь съ вами? Вы перемерзли бы отъ голода и стужи.

   - Друзья мои,- сказалъ докторъ,- успокойтесь, все можетъ уладиться. Послушайте меня.

   - Господинъ Гаттерасъ,- продолжалъ Альтамонтъ,- можетъ дать назван³е другимъ открытымъ имъ землямъ,- если только онъ откроетъ ихъ,- но этотъ материкъ принадлежитъ мнѣ! Я даже не могу допустить, чтобы онъ имѣлъ два назван³я, подобно землѣ Гриннеля, извѣстной также подъ именемъ земли принца Альберта, такъ какъ она почти одновременно открыта англичанами и американцами. Но здѣсь дѣло представляется въ иномъ видѣ. Мои права старшинства несомнѣнны. До меня ни одинъ корабль не касался своимъ бортомъ этихъ береговъ, нога человѣка не стояла на здѣшнемъ материкѣ. Я далъ ему имя, которое и останется за нимъ.

   - Какое имя?- спросилъ докторъ.

   - Новая Америка,- отвѣтилъ Альтамонтъ.

   Кулаки Гаттераса сжались.

   - Можете ли вы доказать,- продолжалъ Альтамонтъ,- что нога англичанина стояла на этомъ материкѣ раньше ноги американца?

   Бэлль и Джонсонъ молчали, хотя надменная увѣренность Альтамонта бѣсила ихъ не менѣе самого капитана. Но отвѣчать они не могли.

   Послѣ нѣсколькихъ минутъ тягостнаго молчан³я докторъ сказалъ:

   - Друзья мои, первый законъ человѣческ³й - это законъ справедливости, совмѣщающ³й въ себѣ всѣ друг³е законы. Итакъ, будемъ справедливы и пусть въ сердцѣ нашемъ не будетъ мѣста для дурныхъ чувствъ. Права Альтамонта мнѣ кажутся несомнѣнными. Никакихъ пререкан³й тутъ не можетъ быть; мы вознаградимъ себя впослѣдств³и и на долю Англ³и достанется значительная часть нашихъ будущихъ открыт³й. Оставимъ за этою землею назван³е Новой Америки. Но назвавъ ее такъ, Альтамонтъ, полагаю, не распорядился насчетъ ея заливовъ, мысовъ, косъ, и ничто не препятствуетъ намъ назвать эту бухту, напримѣръ бухтою Виктор³и.

   - Препятств³я не будетъ никакого,- сказалъ Альтамонтъ,- если только вотъ тотъ мысъ получитъ назван³е мыса Вашингтона.

   - Вы могли бы выбрать другое имя,- вскричалъ вышедш³й изъ себя Гаттерасъ,- менѣе непр³ятное для слуха англичанина.

   - Но не могъ бы найти имени болѣе пр³ятнаго для слуха американца,- высокомѣрно отвѣтилъ Альтамонтъ.

   - Послушайте, господа,- сказалъ докторъ, выбивавш³йся изъ силъ, чтобы поддержать соглас³е въ небольшемъ обществѣ,- прошу васъ насчетъ подобнаго рода вопросовъ не спорить. Пустъ американцы гордятся великими людьми своей родины. Отнесемся съ почтеньемъ къ ген³ю, гдѣ бы онъ ни родился. Такъ какъ Альтамонтъ высказалъ уже свое желан³е, то поговоримъ теперь о предстоящемъ намъ выборѣ. Пусть нашъ капитанъ...

   - Такъ какъ земля эта американская, то я не желаю, чтобы съ ней было связано мое имя.

   - Это ваше окончательное рѣшен³е?- спросилъ докторъ.

   - Окончательное,- отвѣтилъ Гаттерасъ.

   Докторъ больше не настаивалъ.

   - Теперь наша очередь,- сказалъ онъ, обращаясь къ Джонсону и Бэллю. Оставимъ здѣсь слѣды нашего пребыван³я. Предлагаю вамъ назвать островъ, лежащ³й въ трехъ миляхъ отсюда, островомъ Джонсона.

   - Что это вы, докторъ,- сказалъ сконфузивш³йся морякъ.

   - Что касается горы на западѣ, то мы назовемъ ее Bell-Mount, Горою Бэлля, если нашъ плотникъ изъявитъ на это соглас³е.

   - Слишкомъ много чести,- отвѣтилъ Бэлль.

   - Но зато совершенно справедливо,- сказалъ докторъ.

   - Ничего не можетъ быть лучше,- добавилъ Альтамонтъ.

   - Слѣдовательно, намъ остается только дать назван³е нашему форту,- сказалъ докторъ,- и на этотъ разъ намъ не придется спорить. Если мы нашли въ немъ убѣжище, то обязаны этимъ не ея величеству и не Вашингтону, а спасшему всѣхъ насъ Богу. Итакъ, пусть это фортъ называется фортомъ Провидѣн³я!

   - Прекрасная мысль!- сказалъ Альтамонтъ.

   - Фортъ Провидѣн³я - это звучитъ очень хорошо!- вскричалъ Джонсонъ. Такъ, возвращаясь изъ экскурс³и на сѣверъ, мы отправимся сперва на мысъ Вашингтона, войдемъ въ бухту Виктор³и, а оттуда - въ фортъ Провидѣн³я, гдѣ въ Домѣ Доктора найдемъ отдыхъ и пищу.

   - Значитъ, дѣло улажено. Впослѣдств³и, по мѣрѣ нашихъ открыт³й, намъ придется давать и друг³я назван³я, но полагаю, къ пререкан³ямъ это не поведетъ. Друзья мои, здѣсь надо любить другъ друга и помогать другъ другу. На этомъ пустынномъ берегу мы являемся представителями всего человѣчества. Не будемъ же предаваться тѣмъ гнуснымъ страстямъ, которыя терзаютъ человѣческое общество, и соединимся въ общихъ усил³яхъ, чтобы съ твердост³ю, непоколебимо противостоять тяжелымъ испытан³ямъ. Кто знаетъ, какимъ опасностямъ, какимъ страдан³ямъ Богу угодно подвергнуть насъ, прежде чѣмъ мы увидимъ родину? Будемъ же всѣ пятеро, какъ одинъ человѣкъ, и отрѣшимся отъ чувствъ соперничества, которое не должно бы существовать нигдѣ, а здѣсь и того менѣе. Слышите, Альтамонтъ, и вы, Гаттерасъ?

   Гаттерасъ и Альтаноятъ не отвѣтили, но докторъ не обратилъ на это вниман³я.

   Затѣмъ разговоръ перешелъ на другой предметъ и коснулся охоты. Необходимо было возобновить и пополнить запасы мяса, тѣмъ болѣе, что и время уже благопр³ятствовало охотѣ:- уже появились куропатки, зайцы, лисицы и медвѣди. Итакъ, рѣшено было воспользоваться первымъ хорошимъ днемъ, чтобы произвести развѣдку на землѣ Новой Америки.

  

  

   На слѣдующ³й день, при первыхъ лучахъ солнца, докторъ поднялся на довольно крутой склонъ скалистаго утеса, въ которому былъ прислоненъ Домъ Доктора. Утесъ заканчивался чѣмъ-то въ родѣ усѣченного конуса. Докторъ не безъ труда поднялся на его вершину, откуда взоры его проносились надъ огромнымъ пространствомъ почвы, истерзанной, повидимому, какимъ-нибудь вулканическимъ переворотомъ. Безконечный бѣлый покровъ снѣговъ застилалъ материкъ и море, такъ что ихъ нельзя было отличить одно отъ другаго.

   Какъ скоро докторъ убѣдился, что возвышен³е, на которомъ онъ находился, господствуетъ надъ сосѣдними долинами, ему тотчасъ же вспала на умъ одна мысль, которая нисколько не удивила бы никого изъ знавшихъ доктора.

   Онъ принялся соображать, обсуждать, и такъ сказать во всѣ стороны поворачивать свою мысль; по возвращен³и въ ледяной домъ достойный ученый ногъ сообщить своимъ товарищамъ планъ, вполнѣ уже созрѣвш³й, въ его умѣ.

   - Мнѣ пришло на умъ,- сказалъ онъ,- устроить маякъ на вершинѣ утеса, возвышающагося надъ нашими головами.

   - Маякъ?- вскричали товарищи доктора.

   - Да, маякъ! Онъ окажется полезнымъ въ двоякомъ отношен³и: ночью, когда мы будемъ возвращаться изъ дальнихъ экскурс³й, маякъ будетъ указывать намъ дорогу и освѣщать площадку, втечен³е восьмимѣсячной зимы.

   - Дѣйствительно,- отвѣтилъ Альтамонтъ,- такой аппаратъ можетъ оказать намъ несомнѣнную пользу. Но какъ его устроить?

   - При помощи одного изъ фонарей Porpoise'а.

   - Прекрасно. Но чѣмъ будете вы питать лампу вашего маяка? Неужели тюленьимъ жиромъ?

   - О, нѣтъ! Свѣтъ тюленьяго жира слишкомъ слабъ, и едва ли былъ бы виденъ въ туманѣ.

   - Не намѣрены ли вы добывать изъ каменнаго угла свѣтильный газъ?

   - И этотъ способъ освѣщен³я оказался бы неудовлетворительнымъ; притомъ же, онъ потребовалъ бы нѣкоторой части нашего топлива.

   - Въ такомъ случаѣ,- сказалъ Альтамонтъ,- я не знаю...

   - Что касается меня,- отвѣтилъ Джонсонъ,- то я полагаю, что нѣтъ такой вещи, которой не могъ бы сдѣлать докторъ. Со времени изобрѣтен³я имъ ртутной пули, ледянаго зажигательнаго стекла и возведен³я форта Провидѣн³я, я...

   - Скажете ли вы, наконецъ, какимъ образомъ намѣрены вы устроить маякъ?- перебилъ нетерпѣливо Альтамонтъ.

   - Очень просто,- отвѣтилъ докторъ.- Я устрою электрическ³й маякъ.

   - Электрическ³й маякъ!

   - Разумѣется. Вѣдь на бортѣ Porpoise'а находится аппаратъ Бунзена въ полной исправности?

   - Да,- отвѣтилъ Альтамонтъ.

   - Очевидно, что, взявъ его съ собою, вы имѣли въ виду произведен³е электрическихъ опытовъ; при аппаратѣ находятся прекрасно изолированные проводники и кислота, необходимая для дѣйств³я элементовъ. Значитъ, не трудно будетъ произвести электрическ³й свѣтъ: и свѣтло, и ничего не стоитъ!

   - Отлично, - отвѣтилъ Джонсонъ,- и чѣмъ скорѣе...

   - Матер³алъ на лицо,- сказалъ докторъ,- и черезъ часъ мы сложимъ ледяной столбъ, высотою въ десять футовъ. Этого будетъ совершенно достаточно.

   Докторъ вышелъ изъ дома, его товарищи отправились за нимъ на вершину утеса; работа закипѣла и вскорѣ на столбѣ стоялъ уже одинъ изъ фонарей Porpoise'а.

   Докторъ провелъ къ фонарю проволоки аппарата, стоявшаго въ залѣ ледянаго дома, гдѣ теплота печей предохраняла его отъ холода. Оттуда проволоки поднималась до фонаря маяка.

   Все это было кончено очень быстро и путешественники ждали только вечера, чтобы насладиться эффектомъ электрическаго освѣщен³я. Ночью, два съ заостренными концами угля, помѣщавш³еся въ фонарѣ въ надлежащемъ одинъ отъ другаго разстоян³и, были сближены и волны сильнаго свѣта, неослабляющагося и не усиливаемаго вѣтромъ, цѣлымъ снопомъ вырвались изъ фонаря и освѣтили погруженную до того въ мракъ окрестность. Чудное зрѣлище представляли трепетавш³е лучи электрическаго свѣта, по бѣлизнѣ не уступавш³е снѣжнымъ полянамъ и ярко обрисовывавш³е тѣни сосѣднихъ возвышен³й. Джонсонъ не могъ воздержаться, чтобъ не захлопать въ ладоши.

   - Теперь докторъ принялся уже дѣлать солнце! вскричалъ онъ.

   - Надо умѣть дѣлать всего понемножку, скромно отвѣтилъ Клоубонни.

   Морозъ положилъ конецъ общему удивлен³ю, и всѣ отправились на отдыхъ.

   Жизнь путешественниковъ установилась правильно. 15-го и 20-го апрѣля и втечен³е слѣдующихъ дней погода стояла перемѣнчивая. Температура измѣнялась въ продолжен³и нѣсколькихъ часовъ градусовъ на двадцать. Въ атмосферѣ происходили неожиданныя колебан³я. То снѣжная и вѣтренная, то сухая и холодная, погода не позволяла выходить изъ жилья безъ соблюден³я надлежащихъ мѣръ предосторожности.

   Однакожъ, въ субботу вѣтеръ улегся, что позволило путешественникамъ предпринять экскурс³ю и посвятить одинъ день охотѣ, съ цѣлью возобновлен³я запасовъ продовольств³я.

   Альтамонтъ, докторъ и Бэлль, вооруженные каждый двухствольнымъ ружьемъ, съ достаточнымъ количествомъ зарядовъ, небольшимъ топоромъ и снѣговымъ ножемъ, взятыми на случай если-бы оказалась надобность въ постройкѣ снѣжной избы, отправились въ путь утромъ, при сумрачной погодѣ.

   Во время ихъ отсутств³я, Гаттерасъ долженъ былъ осмотрѣть берега и произвести кое-как³я съемки. Докторъ не упустилъ изъ вида привести въ дѣйств³е маякъ, котораго свѣтъ успѣшно боролся съ лучами дневнаго свѣтила. И въ самомъ дѣлѣ, только электрическ³й свѣтъ, равный по силѣ и блеску свѣту трехъ тысячъ свѣчей или трехсотъ газовыхъ рожковъ, въ состоян³и выдержать сравнен³е съ свѣтомъ солнца.

   Погода стояла холодная, но безвѣтренная. Охотники направились въ мысу Вашингтона; по затвердѣвшему снѣгу идти было не трудно, въ полчаса они прошли три мили, отдѣлявш³е названный мысъ отъ форта Провидѣн³я. Вокругъ нихъ прыгалъ Дэкъ.

   Берегъ склонялся къ востоку, и вершины горъ, окружающихъ заливъ Виктор³и, исчезали на сѣверѣ. Изъ этого можно было заключить, что земля Новой Америки - островъ. Но въ настоящее время дѣло шло не объ опредѣлен³и географическихъ очертан³й.

   Охотники быстро подвигались вдоль морскаго берега, мы встрѣчая ни малѣйшихъ слѣдовъ человѣческаго жилья. Они шли по дѣвственной почвѣ, которую никогда еще не попирала нога человѣка.

   Подкрѣпившись на ходу пищею, охотники втечен³е первыхъ трехъ часовъ прошли миль пятнадцать. Казалось, ихъ охотѣ не суждено было увѣнчаться успѣхомъ. Дѣйствительно, имъ удалось видѣть только слѣды зайцевъ, лисицъ и волковъ. Кое-гдѣ носились уже snow-birds (снѣговыя птицы), предвѣстники возвращен³я весны, а вмѣстѣ съ нею и арктическихъ животныхъ.

   Охотники углубились въ сторону, чтобъ обойти обрывистые овраги и отвѣсныя скалы, прилегавш³е къ горѣ Бэлля. Потерявъ нѣсколько часовъ времени, они снова возвратились въ морскому берегу. Ледъ еще не тронулся; слѣды тюленей на замерзшемъ морѣ свидѣтельствовали о первомъ появлен³и этихъ земноводныхъ, выходившихъ на поверхность ледяныхъ полянъ, чтобъ подышать воздухомъ. Суда по оставленнымъ во множествѣ слѣдамъ и свѣже продѣланнымъ во льду отдушинамъ, тюлени въ большомъ числѣ выходили недавно на берегъ.

   Животныя эти очень любятъ солнце и охотно выходятъ на сушу, чтобы насладиться благотворною теплотою солнечныхъ лучей.

   На это обстоятельство докторъ обратилъ вниман³е своихъ товарищей.

   - Замѣтимъ хорошенько это мѣсто, сказалъ онъ имъ,- очень можетъ быть, что лѣтомъ мы найдемъ здѣсь сотни тюленей. Подходить къ нимъ къ мѣстностяхъ, мало посѣщаемыхъ людьми, очень легко, да и добыча ихъ тоже не особенно трудна. Только не надо распугивать ихъ, потому что тюлени исчезаютъ тогда какъ-бы по мановен³ю волшебнаго жезла и уже не возвращаются. Неумѣлые рыбопромышленники, вмѣсто того, чтобы убивать тюленей каждаго отдѣльно, нападаютъ на нихъ толпою, съ гамомъ и крикомъ и такимъ образомъ лишаются всего своего улова или-же въ значительной степени парализуютъ его успѣшность.

   - На тюленей охотятся единственно изъ-за ихъ шкуръ и жира?- спросилъ Бэлль.

   - Европейцы - да, но эскимосы ѣдятъ этихъ земноводныхъ, хотя куски тюленьяго мяса, смѣшаннаго съ кровью и жиромъ, не представляютъ ничего аппетитнаго. Впрочемъ, надо только умѣло взяться за дѣло, и я берусь приготовить тюленьи котлеты, которыми не побрезгаетъ никто, кто только привыкъ къ ихъ черноватому цвѣту.

   - За чѣмъ-же дѣло стало, докторъ, попробуемъ,- отвѣтилъ Бэлль.- Я напередъ обязываюсь съѣсть этого кушанья сколько вамъ будетъ угодно. Слышите, докторъ?

   - Любезный Бэлль, вы, вѣроятно, хотите сказать, сколько вы сможете съѣсть. Что бы вы, однакожъ, ни дѣлали, никогда вамъ не сравняться въ обжорствѣ съ гренландцемъ, который съѣдаетъ ежедневно отъ десяти до пятнадцати фунтовъ тюленьяго мяса.

   - Пятнадцать фунтовъ! вскричалъ Бэлль.- Вотъ такъ желудокъ!

   - Желудокъ полярный,- отвѣтилъ докторъ,- желудокъ удивительный, который расширяется и сокращается по желан³ю, желудокъ способный переносить какъ крайнюю степень голода, такъ и избытокъ пищи. Въ началѣ своего обѣда эскимосъ тощъ, а въ концѣ его и не узнать,- до того онъ растолстѣетъ. Правда, обѣдъ эскимоса длится нерѣдко цѣлый день.

   - Какъ видно, такая прожорливость свойственна только обитателямъ холодныхъ странъ,- сказалъ Альтамонтъ.

   - Полагаю,- отвѣтилъ докторъ.- Въ арктическихъ странахъ необходимо ѣсть иного; это необходимое услов³е сохранен³я не только силы, но и самой жизни. Поэтому, компан³я Гудсонова залива отпускаетъ ежедневно на каждаго человѣка отъ восьми до десяти фунтовъ мяса, или двѣнадцать фунтовъ рыбы, или же два фунта пеммикана.

   - Нечего сказать, пища солидная! - замѣтилъ Бэлль.

   - Не на столько однако, насколько вы полагаете, другъ мой, и индѣецъ, проглотивш³й такую массу пищи, производить не больше работы, какъ и англичанинъ, съѣвш³й фунтъ мяса и выпивш³й пинту пива.

   - Значитъ, все къ лучшему, докторъ.

   - Конечно; однакожъ, обѣдъ эскимосовъ, по всей справедливости, могъ бы удивить васъ. Сэръ Джонъ Россъ, во время зимовки на землѣ Боот³а, постоянно изумлялся прожорливости своихъ проводниковъ. Въ одномъ мѣстѣ онъ говоритъ, что два эскимоса,- замѣтьте, два,- втечен³е одного только утра съѣли цѣлую четверть мускусоваго быка. Изрѣзавъ мясо длинными полосами, они вводили послѣдн³я себѣ въ ротъ, затѣмъ каждый отрѣзывалъ наравнѣ съ губами кусокъ не помѣстивш³еся въ ротъ полосы и передавалъ ее своему товарищу. Иногда обжоры эти развѣшивали полосы мяса такимъ образомъ, чтобы онѣ достигали пола, мало по малу пожирали ихъ и затѣмъ переваривали, лежа да землѣ, подобно удаву, переваривающему проглоченнаго быка.

   - Бррр! Что за отвратительные скоты!- сказалъ Балль.

   - Всяк³й обѣдаетъ по своему,- философски замѣтилъ Альтамонтъ.

   - Къ счаст³ю!- отвѣтилъ докторъ.

   - Такъ какъ пища составляетъ столь настоятельную потребность въ полярныхъ широтахъ, то послѣ этого нисколько не удивительно, что путешествующ³й въ арктическихъ странахъ въ отчетахъ своихъ безпрестанно говорятъ о пищѣ.

   - Вы правы,- отвѣтилъ докторъ,- и я самъ замѣтилъ это. Происходитъ это де только потому, что въ полярныхъ странахъ человѣкъ нуждается въ обильной пищѣ, но и потому еще, что порою очень трудно добыть ее. Вслѣдств³е этого безпрестанно думаешь о пищѣ, а, отсюда - очень понятно - говоришь о ней.

   - Однакожъ,- сказалъ Альтамонтъ,- въ самыхъ холодныхъ частяхъ Норвег³и, туземные крестьяне не нуждаются въ столь питательной пищѣ и довольствуются небольшимъ количествомъ молока, яйцами, хлѣбомъ изъ березовой коры и, повременамъ, лососиною. Мяса они не ѣдятъ никогда, а между тѣмъ, вы-бы посмотрѣли на нихъ, как³е это все молодцы!

   - Все зависитъ отъ организац³и,- отвѣтилъ докторъ,- и объяснить этого я не берусь. Но я думаю, что второе или третье поколѣн³е норвежцевъ, перевезенныхъ въ Гренланд³ю, подъ конецъ начало бы питаться на гренландск³й образецъ. Будь намъ суждено надолго остаться въ этой благодатной странѣ, то и мы, друзья мои, стали бы жить эскимосами, чтобъ не сказать - чистѣйшими обжорами.

   - Докторъ говоритъ, а мнѣ ужъ и въ самомъ дѣлѣ захотѣлось ѣсть, сказалъ Бэлль.

   - Все, что вы намъ сейчасъ передавали, поселяетъ во мнѣ отвращен³е въ тюленьему мясу. А! Да вотъ, кажется, представляется удобный случай испытать себя. Или я очень ужъ ошибаюсь, или тамъ, на льдинѣ, я вижу дѣйствительно какую-то, повидимому, живую массу.

   - Это моржъ! вскричалъ докторъ.- Молчите и - впередъ!

   Дѣйствительно, въ ста саженяхъ отъ охотниковъ на льду барахтался очень большой моржъ; онъ поворачивался во всѣ стороны, съ удовольств³емъ подставляя свое неуклюжее тѣло блѣднымъ лучамъ солнца.

   Охотники разошлись такимъ образомъ, чтобы окружить животное и отрѣзать ему путь къ отступлен³ю. Скрываясь за hummock'ами, они подошли бъ нему на нѣсколько сажень и дали залпъ.

   Моржъ упалъ, но не смертельно раненый, ломалъ ледъ и хотѣлъ скрыться. Альтамонтъ бросился на него съ топоромъ и пересѣкъ ему спинные плавники. Животное отчаянно защищалось, но нѣсколько выстрѣловъ прикончили его и, бездыханный моржъ растянулся на льду, обагренномъ его кровью.

   То было большое земноводное, длиною въ пятнадцать футовъ отъ морды до хвоста; навѣрное, изъ него можно-бы было добыть нѣсколько боченковъ жира.

   Докторъ отрѣзалъ лучш³я части моржа, а трупъ оставилъ въ добычу воронамъ, которые уже носились въ воздухѣ въ эту пору года.

   Начинало темнѣть. Необходимо было подумать о возвращен³и въ фортъ Провидѣн³я; небо совершенно очистилось и, въ ожидан³и луны, горѣло великолѣпнымъ звѣзднымъ с³ян³емъ.

   - Въ путь, сказалъ докторъ,- становится поздно. Наша охота оказалась неудачною; впрочемъ, если охотникъ добылъ себѣ ужинъ, то сѣтовать онъ уже не имѣетъ права. Пойдемъ кратчайшею дорогою и постараемся не сбиться съ пути. Впрочемъ, звѣзды намъ нѣсколько помогутъ.

   Не легко, однакожъ, ор³ентироваться по полярной звѣздѣ въ странахъ, гдѣ она блещетъ надъ головою путешественника. Дѣйствительно, когда сѣверъ находится какъ разъ посрединѣ небеснаго свода, тогда друг³я части свѣта опредѣлить трудно. Къ счаст³ю, луна и больш³я созвѣзд³я помогли доктору найти желанную дорогу.

   Въ видахъ сокращен³я пути, докторъ рѣшился отправиться не вдоль извилистаго берега моря, а напрямикъ пробраться. къ форту материкомъ. Такъ было ближе, но зато и болѣе рискованно, и въ самомъ дѣлѣ, черезъ нѣсколько часовъ охотники окончательно сбились съ пути.

   Возникъ вопросъ: не провести-ли ночь въ ледяной хижинѣ и не подождать-ли утра, чтобы ор³ентироваться, хотя-бы при этомъ пришлось возвратиться къ берегу и идти по ледяной полянѣ. Но докторъ, опасаясь встревожить Гаттераса и Джонсона, настаивалъ на продолжен³и пути.

   - Насъ поведетъ Дэкъ, сказалъ онъ,- а Дэкъ ошибиться не можетъ. Онъ одаренъ инстинктомъ, не нуждающимся ни въ компасѣ, ни въ звѣздахъ, отправимся за нимъ.

   Дэкъ шелъ впереди; его чутью путешественники довѣряли вполнѣ. И они были совершенно правы, потому что вскорѣ на горизонтѣ показался свѣтъ, который нельзя было принять за звѣзду, потому что звѣзда ни въ какомъ случаѣ не была-бы видна изъ низко-нависшихъ тумановъ.

   - Это нашъ маякъ! вскричалъ докторъ.

   - Вы полагаете? сказалъ Бэлль.

   - Я увѣренъ въ этомъ. Пойдемъ!

   По мѣрѣ того, какъ путешественники подвигались впередъ, свѣтъ становился ярче. Вскорѣ они вступили въ полосу свѣтлой пыли и стали подвигаться среди лучезарнаго пространства; ихъ громадныя, отчетливо очерченныя тѣни, длинными полосами ложились на покровы освѣщенаго снѣга.

   Путешественники ускорили шаги и черезъ полчаса поднимались уже по склону форта Провидѣн³я.

  

  

   Гаттерасъ и Джонсонъ съ нѣкоторымъ безпокойствомъ ждали возвращен³я охотниковъ, которые очень обрадовались, добравшись, наконецъ, до теплаго и удобнаго угла. Вечеромъ температура значительно понизилась и термометръ показывалъ семьдесятъ три градуса ниже точки замерзан³я (-31° стоградусника).

   Истомленные и почти замерзш³е охотники выбились изъ силъ. Къ счаст³ю, печь дѣйствовала исправно; плита ждала только добычи охоты; докторъ преобразился въ повара и изжарилъ нѣсколько котлетъ. Въ девять часовъ вечера, пятеро застольниковъ усѣлись за сытный ужинъ.

   - Хоть-бы пришлось прослыть за эскимоса, сказалъ Бэлль,- но я утверждаю, что ѣда имѣетъ существенное значен³е во время полярной зимовки. Попадись только человѣку порядочный кусокъ, и всѣ церемон³и въ сторону.

   Такъ какъ у всѣхъ застольниковъ рты были полны, то никто не могъ тотчасъ-же отвѣтить Бэллю. Однакожъ, докторъ знакомъ далъ понять плотнику, что онъ совершенно правъ.

   Моржевыя котлеты были найдены отмѣнными, и хотя никто не заявлялъ этого, тѣмъ не менѣе на столѣ ничего не осталось, а это было равносильно всевозможнымъ заявлен³ямъ.

   За дессертомъ докторъ, по своему обыкновен³ю, приготовлялъ кофе. Клоубонни никому не позволялъ варить этотъ превосходный напитокъ, изготовлялъ его тутъ-же на столѣ, на спиртѣ, и подавалъ горячимъ, какъ кипятокъ. Если кофе не обжигало ему языка, то докторъ не удостоивалъ проглотить свою порц³ю. Въ описываемый вечеръ онъ пилъ кофе при столь высокой температурѣ, что товарищи не могли подражать ему.

   - Да вы сгорите, докторъ, сказалъ Альтамонтъ.

   - Никогда, отвѣтилъ онъ.

   - Значитъ, нёбо у васъ обшито мѣдью? спросилъ Джонсонъ.

   - Нисколько, друзья мои. Совѣтую вамъ брать примѣръ съ меня. Нѣкоторые люди, и я въ томъ числѣ, пьютъ кофе при температурѣ ста тридцати одного градуса (° стоградусника).

   - Ста тридцати одного градуса! вскричалъ Альтамонтъ.- Рука не выдержитъ такого жара!

   - Само собою разумѣется, Альтамонтъ, потому что рука выноситъ только сто двадцать два градуса жара. Но небо и языкъ менѣе чувствительны, и выдерживаютъ то, чего рука выдержать не въ состоян³и.

   - Вы изумляете меня, сказалъ Альтамонтъ.

   - Что-жъ, я готовъ вооч³ю убѣдить васъ.

   Докторъ взялъ термометръ, погрузилъ его чашечку въ кипящ³я кофе, подождалъ, пока ртуть поднимется до ста тридцати одного градуса, и затѣмъ съ видимымъ удовольств³емъ выпилъ благотворный напитокъ.

   Бэлль хотѣлъ было подражать доктору, но обжегъ себѣ ротъ и заоралъ благимъ матомъ.

   - Недостатокъ привычки, замѣтилъ Клоубонни.

   - Можете-ли вы, докторъ, спросилъ Альтамонтъ,- сказать намъ, какую степень жара способно выдержать тѣло человѣка?

   - Это не представитъ мнѣ ни малѣйшихъ затруднен³й, отвѣтилъ докторъ, тѣмъ болѣе, что по этому вопросу произведенъ цѣлый рядъ вполнѣ точныхъ опытовъ. Въ этомъ отношен³и я могу указать вамъ на чрезвычайно замѣчательные факты. Я помню два или три изъ нихъ; они докажутъ вамъ, что ко всему можно привыкнуть и, между прочимъ, выдерживать температуру, при которой жарится бифстексъ. Утверждаютъ, будто дѣвушки, служивш³я въ общинной пекарнѣ города Ларошфуко, во Франц³и, втечен³е десяти минуть оставались въ печи, нагрѣтой до трехсотъ градусовъ (흽° стоградусника), т. е. до температуры на девяносто градусовъ, превышающей температуру кипящей воды. Вокругъ нихъ жарились въ печи яблоки и говядина.

   - Нечего сказать, дѣвушки!- вскричалъ Альтамонтъ.

   - A вотъ вамъ другой, не подлежащ³й сомнѣн³ю фактъ. Девять нашихъ соотечественниковъ, Фордайсъ, Бэнксъ, Саландеръ, Благдинъ, Гомъ, Нусъ, лордъ Сифорсъ и капитанъ Филапсъ выдерживали въ 1774 г. температуру двухсотъ девяносто пяти градусовъ (흯° стоградусника) въ печи, въ которой жарился ростбифъ и варились яйца.

   - И это были англичане? съ нѣкоторымъ чувствомъ гордости спросилъ Бэлль.

   - Да, Бэлль, англичане, отвѣтилъ докторъ.

   - О, американцы сдѣлали-би гораздо больше, сказалъ Альтамонтъ.

   - Они изжарились бы, засмѣялся докторъ.

   - Почему-бы и не такъ? отвѣтилъ капитанъ.

   - Во всякомъ случаѣ, сдѣлать этого они не пытались, а потому я ограничусь моими соотечественниками. Упомяну еще объ одномъ невѣроятномъ фактѣ, если-бы только можно было заподозрить правдивость его очевидцевъ. Герцогъ Рагузск³й и докторъ Юнгъ, французъ и австр³ецъ, видѣли, какъ одинъ турокъ погружался въ ванну, температура которой доходила до ста семидесяти градусовъ (° стоградусника).

   - Мнѣ кажется, что это гораздо меньше сдѣланнаго служанками общинной пекарни и нашими соотечественниками.

   - Между погруженьемъ въ горяч³й воздухъ и погруженьемъ въ горячую воду большая разница, сказалъ докторъ.- Горяч³я воздухъ производитъ испарину, предохраняющую тѣло отъ обжога, но въ горячей водѣ мы не потѣемъ, слѣдовательно, обжигаемся. Поэтому, высшая, назначаемая для ваннъ температура не превышаетъ вообще ста семи градусовъ ( стоградусника). Видно, турокъ этотъ былъ какой-то необыкновенныя человѣкъ, если онъ ногъ выносить подобный жаръ!

   - Скажите, докторъ, спросилъ Джонсонъ,- какою вообще температурою обладаютъ животныя?

   - Температура животныхъ измѣняется соотвѣтственно ихъ натурѣ, отвѣтилъ Клоубонни.- Такъ, наивысшая температура замѣчается у птицъ и, въ особенности у куръ и утокъ. Температура ихъ тѣла превышаетъ сто десять градусовъ (° стоградусника), но у филина, напримѣръ, она не выше ста четырехъ градусовъ (° стоградусника). Затѣмъ уже слѣдуютъ млекопитающ³я, люди; температура англичанъ вообще равняется ста одному градусу (°стоградусника).

   - Я увѣренъ, что Альтамонтъ заявитъ требован³я въ пользу американцевъ, засмѣялся Джонсонъ.

   - Да, между ними есть люди очень горяч³е, сказалъ Альтамонтъ,- но такъ какъ я никогда не измѣрялъ ихъ температуры, то ни въ какимъ опредѣленнымъ выводамъ въ этомъ отношен³и еще не пришелъ.

   - Между людьми различныхъ расъ, продолжалъ докторъ,- нѣтъ большой разницы въ температурѣ, если они поставлены въ одинаковыя услов³я, каковъ-бы ни былъ родъ ихъ пищи. Скажу даже, что температура человѣческаго тѣла подъ экваторомъ и подъ полюсомъ одна и та-же.

   - Слѣдовательно, спросилъ Альтамонтъ,- теплота вашего тѣла одинакова какъ здѣсь, такъ и въ Англ³и?

   - Почти одинакова, отвѣтилъ докторъ.- Что касается другихъ млекопитающихъ, то ихъ температура вообще нѣсколько выше температуры человѣка. Ближе всѣхъ въ этомъ отношен³и подходятъ къ человѣку: лошадь, заяцъ, слонъ, морская свинья и тигръ; кошка, бѣлка, крыса, пантера, овца, бывъ, собака, обезьяна, козелъ, коза достигаютъ температуры ста трехъ градусовъ, но температура привиллегированнаго животнаго, свиньи, превышаетъ сто четыре градуса (° стоградусника).

   - Это очень обидно для насъ, людей, сказалъ Альтамонтъ.

   - Затѣмъ уже идутъ рыбы и земноводныя, которыхъ температура измѣняется согласно съ температурою воды. Змѣя имѣетъ только восемьдесятъ шесть градусовъ теплоты (° стоградусника), лягушка - семьдесятъ (° стоградусника), акула - столько-же, въ водѣ, температура которой ниже всего лишь на полтора градуса; наконецъ, насѣкомыя, повидимому, имѣютъ температуру воды и воздуха.

   - Все это очень хорошо, сказалъ Гаттерасъ, до сихъ поръ не принимавш³й участ³я въ бесѣдѣ,- и я очень благодаренъ доктору, который охотно дѣлится съ нами своими свѣдѣн³ями. Послушавъ наши разсужден³я, можно подумать, что намъ предстоитъ переносить палящ³е жары. Не своевременнѣе-ли было-бы поговорить о стужѣ, и указать самую низкую, до сихъ поръ наблюдаемую, температуру.

   - Совершенно вѣрно, замѣтилъ Джонсонъ.

   - Ничего не можетъ быть легче, отвѣтилъ докторъ,- въ этомъ отношен³и я могу сообщить вамъ кое-как³я интересныя данныя.

   - Еще-бы! сказалъ Джонсонъ. - Вамъ и книги въ руки.

   - Друзья мои, я знаю только то, что друг³е сообщили мнѣ, и когда я выскажусь, вы будете столь-же свѣдущи, какъ и я. Итакъ, вотъ что я могу сказать вамъ относительно холода и низкой температуры, которымъ подвергалась Европа. Насчитывается не мало памятныхъ зимъ; какъ кажется, самыя суровыя изъ нихъ повторяются въ пер³одъ сорока одного года, пер³одъ, совпадающ³й съ наибольшимъ появлен³емъ пятенъ на солнцѣ. Упомяну о зимѣ 1364 года, когда Рона замерзла до города Арля; о зимѣ 1408 года, когда Дунай замерзъ на всемъ протяжен³и своего течен³я и когда волки переходили по льду Каттегатъ; о зимѣ 1509 года, въ течен³е которой Адр³атическое и Средиземное моря замерзли въ Венец³и, Сеттѣ и Марсели, а Балт³йское море не было еще свободно отъ льдовъ 10-го апрѣля; о зимѣ 1608 года, когда въ Англ³и погибъ весь скотъ; о зимѣ 1789 года, во время которой Темза замерзла до Гревсенда, на шесть миль ниже Лондона; о зимѣ 1813 года, о которой французы сохранили столь ужасныя воспоминан³я; наконецъ, о зимѣ 1829 года, самой ранней и самой продолжительной изъ зимъ девятнадцатаго столѣт³я.

   - Но здѣсь, за полярнымъ кругомъ, до какого градуса опускается температура? спросилъ Альтамонтъ.

   - Мнѣ кажется, что мы испытали наибольш³е когда-либо наблюдаемые холода, такъ какъ спиртовой термометръ однажды показывалъ семьдесятъ два градуса ниже точки замерзан³я (-58° стоградусника). Если не ошибаюсь, то наибольш³е холода замѣчены путешественниками: на островѣ Мельвиля - шестьдесятъ одинъ градусъ, въ портѣ Феликса - шестьдесятъ пять, и въ фортѣ Соединен³я - семьдесятъ градусовъ (-56° стоградусника).

   - Да, замѣтилъ Гаттерасъ,- насъ очень некстати задержала суровая зима.

   - Задержала зима? переспросилъ Альтамонтъ, въ упоръ глядя на капитана.

   - На пути къ западу, поспѣшилъ сказать докторъ.

   - Такимъ образомъ, продолжалъ Альтамонтъ,- minimum и maximum испытанной человѣкомъ температуры вращаются приблизительно въ предѣлахъ двухсотъ градусовъ?

   - Да,- сказалъ докторъ. Термометръ на открытомъ воздухѣ, защищенный отъ дѣйств³я отраженныхъ лучей теплоты, никогда не поднимается выше ста тридцати пяти градусовъ надъ точкою замерзан³я (° стоградусника), а при самой жестокой стужѣ никогда не опускается до семидесяти двухъ градусовъ (-58° стоградусника). Такимъ образомъ друзья мои, тревожиться намъ нечего.

   - Но если-бы солнце вдругъ погасло,- спросилъ Джонсонъ,- развѣ на землѣ не стало-бы отъ этого холоднѣе?

   - Солнце не погаснетъ,- отвѣтилъ докторъ;- но если-бы и погасло, то, по всѣмъ вѣроят³ямъ, температура не опустилась-бы ниже указанныхъ мною предѣловъ.

   - Очень странно.

   - О, я знаю, что для пространствъ, находящихся внѣ земной атмосферы, нѣкогда допускали тысячи градусовъ холода, число которыхъ пришлось, однакожь, поубавить послѣ опытовъ французскаго ученаго Фурье. Онъ доказалъ, что если-бы земля наша была помѣщена въ пространствѣ вполнѣ лишенномъ теплоты, то замѣчаемые у полюсовъ холода проявлялись бы въ болѣе рѣзкой формѣ и что между температурами дня и ночи существовала-бы громадная разница. Изъ этого слѣдуетъ, что въ нѣсколькихъ милл³онахъ миль отъ земля не холоднѣе, чѣмъ здѣсь.

   - Скажите, докторъ,- спросилъ Альтамонтъ,- правда-ли, будто температура Америки ниже температуры другихъ странъ свѣта?

   - Безъ сомнѣн³я, но, пожалуйста, не гордитесь этимъ,- улыбнулся докторъ.

   - Чѣмъ-же это объясняютъ?

   - Объяснять-то объясняютъ, но только весьма неудовлетворительно. Такъ, Галлей утверждаетъ, что комета, столкнувшись съ землею, измѣнила ось вращен³я послѣдней, т. е. положен³е ея полюсовъ. По его мнѣн³ю, сѣверный полюсъ, нѣкогда находивш³йся въ Гудсоновомъ морѣ, перемѣстился къ востоку, и страны прежняго полюса, такъ долго скованныя стужею, сохранили значительную степень холода, который не могли разсѣять даже мног³е вѣка солнечной теплоты.

   - Но вы не допускаете этой теор³и?

   - Ни на одну минуту, потому что если она оправдывается относительно восточныхъ частей Америки, то оказывается несостоятельною относительно ея западныхъ частей, температура которыхъ значительно выше. Нѣтъ! Необходимо допустить существован³е различныхъ изотермическихъ земныхъ параллелей - вотъ и все!

   - A знаете-ли, докторъ,- сказалъ Джонсонъ,- что очень пр³ятно бесѣдовать о холодѣ при обстоятельствахъ, въ которыхъ мы находимся.

   - Именно, Джонсонъ. Мы даже можемъ призвать практику на помощь теор³и. Полярныя страны - это громадная лаборатор³я, въ которой можно производить интересные опыты относительно низкихъ температуръ. Только надо соблюдать правила осторожности и благоразум³я: если какая-нибудь часть тѣла у васъ отморожена, тотчасъ-же натрите ее снѣгомъ, чтобы возстановить кровеобращен³е. Да и съ огнемъ обходитесь поосторожнѣе, потому что можно обжечь себѣ обѣ руки или ноги, даже не замѣтивъ этого. Въ такомъ случаѣ потребовалась-бы ампутац³я, а, между тѣмъ, ничего своего мы не должны оставлять въ полярныхъ странахъ. Затѣмъ, друзья мои, мы хорошо сдѣлаемъ, если отдохнемъ нѣсколько часовъ.

   - Охотно,- отвѣтили товарищи доктора.

   - Кто сегодня дежуритъ у печи?

   - Я,- отвѣтилъ Бэлль.

   - Такъ постарайтесь, чтобы огонь въ печи не погасъ, потому что сегодня чертовски холодно.

   - Не безпокойтесь, докторъ. Холодно-то холодно, а между тѣмъ, посмотрите, все небо въ огнѣ!

   - Да,- сказалъ докторъ, подходя къ окну,- великолѣпнѣйшее сѣверное с³ян³е. Что за чудное зрѣлище! Я такъ-же, какъ и вы, Бэлль, не могу вдоволь наглядѣться на него!

   Докторъ всегда восхищался этого рода космическими явлен³ями, на которыя его товарищи не обращали большаго вниман³я. Замѣтивъ, что сѣвернымъ с³ян³ямъ всегда предшествуютъ пертурбац³и магнитной иглы, докторъ по этому поводу приготовлялъ уже и обрабатывалъ обширную статью для Weather-Book {"Книга погоды", адмирала Фитцъ-Роя, трактующая о метеорологическихъ явлен³яхъ.}.

   Бэлль дежурилъ у печи, а его товарищи, улегшись на своихъ кушеткахъ, вскорѣ погрузились въ глубок³й сонъ.

  

  

   Жизнь у полюса несказанно монотонна. Человѣкъ вполнѣ подчиняется тамъ прихотямъ атмосферы и совершающимся въ ней съ невыносимымъ одн