Верн Жюль - Приключения капитана Гаттераса

1123;лки. Такъ какъ въ деревѣ не было недостатка, то кузову саней дали прочное устройство. Путешественники воспользовались опытностью, пр³обрѣтенною во время экскурс³и на югъ. Слабыя стороны такого рода передвижен³я имъ были извѣстны, и какъ слѣдовало ожидать обильныхъ и глубокихъ снѣговъ, то полозья сдѣлали повыше.

   Бэлль устроилъ въ саняхъ нѣчто въ родѣ кушетки, покрытой палаткою и предназначавшейся для Альтамонта. Очень незначительное, къ несчаст³ю, количество съѣстныхъ припасовъ не слишкомъ отягчало сани, которыя нагрузили поэтому всѣмъ деревомъ, какое только можно было взять съ собою.

   Докторъ, приводя въ порядокъ съѣстные припасы, составлялъ имъ самую тщательную опись. По его разсчету, во время трехнедѣльнаго пути, каждый путешественникъ долженъ былъ получать три четверти рац³она. Полный рац³онъ выдавался только четыремъ упряжнымъ собакамъ. Если-бы Дэкъ сталъ въ упряжку, то и онъ имѣлъ-бы право на получен³е полной порц³и.

   Сборы къ путешеств³ю были прерваны потребностью сна, который съ семи часовъ вечера властно сталъ предъявлять свои права. Но, прежде чѣмъ отправиться на отдыхъ, путешественники собрались вокругъ печи, для которой не поскупились на дрова. Бѣдные люди эти до излишества наслаждались теплотою, отъ которой давно уже отвыкли. Пеммиканъ, немного сухарей и нѣсколько чашекъ кофе не замедлили произвести свое ободряющее дѣйств³е, такъ же, какъ и надежда, столь неожиданная и такъ издалека навѣстившая путешественниковъ.

   Въ семь часовъ утра опять принялись за работу и вполнѣ окончили ее къ тремъ часамъ вечера.

   Начинало уже темнѣть. Хотя съ 31-го января солнце появилось на горизонтѣ, но свѣтъ его былъ еще слабъ и непродолжителенъ. Къ счаст³ю, въ шесть часовъ вечера всходила луна, блѣдные лучи которой, при безоблачномъ небѣ, достаточно освѣщали дорогу. Температура, замѣтно понижавшаяся втечен³е нѣсколькихъ дней, опустилась, наконецъ, до тридцати трехъ градусовъ ниже точки замерзан³я (-37° стоградусника).

   Настала минута отъѣзда. Альтамонтъ обрадовался путешеств³ю, хотя тряска и должна была усилить его страдан³я. Онъ объяснилъ доктору, что на бортѣ Porpoise'а онъ найдетъ противоскорбутныя средства, необходимыя для его, Альтамонта, излѣчен³я.

   Американца перенесли на сани и уложили какъ можно удобнѣе. Запрягли собакъ, въ томъ числѣ и Дэка, и затѣмъ путешественники въ послѣдн³й разъ взглянули на мѣсто, гдѣ находился Forward. На лицѣ Гаттераса на одно мгновен³е появилось выражен³е сильнаго раздражен³я, но онъ тотчасъ же преодолѣлъ себя; небольшой отрядъ тронулся въ путь и вскорѣ погрузился въ растилавш³еся на сѣверо-западѣ туманы.

   Каждый занялъ свое обычное мѣсто: Бэлль въ головѣ каравана, докторъ-же и Джонсонъ шли подлѣ саней, зорко за всѣмъ слѣдили и, въ случаѣ надобности, помогали упряжнымъ собакамъ, Гаттерасъ слѣдовалъ позади и держался по лин³и, пролагаемой Бэллемъ.

   Шли довольно скоро; при низкой температурѣ ледъ представлялъ ровную и гладкую поверхность, удобную для санной ѣзди; пять собакъ легко везли грузъ въ девятьсотъ фунтовъ. Однакожъ, люди скоро уставали и часто останавливались, чтобъ перевести духъ.

   Къ семи часамъ вечера луна ясно выдѣлилась своимъ красноватымъ дискомъ на туманномъ небосклонѣ. Ея спокойные лучи проникали атмосферу и разливали слабый, ясно отражаемый льдами свѣтъ; ледяныя поляны тянулись на сѣверо-западъ необозримою, бѣлою и совершенно горизонтальною равниною. Ни одного возвышен³я, ни одного расk'а. Эта часть моря, казалось, замерзла спокойно, точно какое-нибудь озеро.

   То была громадная пустыня, ровная и монотонная.

   Таково впечатлѣн³е, произведенное этимъ зрѣлищемъ на доктора, который подѣлился своимий ощущен³ями съ Джонсононъ.

   - Дѣйствительно, докторъ,- сказалъ старый морякъ,- это настоящая пустыня, въ которой мы не подвергаемся, однакожъ, опасности умереть отъ жажды.

   - Очевидная выгода!- отвѣтилъ докторъ.- Но самая громадность этой пустыни доказываетъ, что мы очень удалены отъ материка. Вообще, по близости береговъ встрѣчаются ледяныя горы, которыхъ мы здѣсь нигдѣ не видимъ.

   - Горизонтъ затянутъ туманами,- отвѣтилъ Джонсонъ.

   - Безъ сомнѣн³я, но со времени отъѣзда мы все идемъ по ровной ледяной полянѣ, которой, повидимому, нѣтъ и конца.

   - A знаете-ли, докторъ, что наша прогулка очень опасна? Къ этому привыкаешь, не думаешь объ этомъ, но ледяная поверхность, по которой мы идемъ, покрываетъ собою бездонныя пропасти.

   - Совершенно вѣрно, другъ мой, впрочемъ, мы не подвергаемся опасности погрузиться въ эту пропасть. При тридцати трехъ градусахъ холода эта бѣлая кора представляетъ значительную крѣпость. Замѣтьте, что ледяная кора все болѣе и болѣе утолщается, потому что въ полярныхъ странахъ втечен³е десяти дней снѣгъ идетъ девять разъ въ апрѣлѣ, маѣ и даже ³юнѣ мѣсяцахъ и, по моему мнѣн³ю, толщина снѣжнаго слоя достигаетъ тридцати или сорока футовъ.

   - Это очень успокоительно,- отвѣчалъ Джонсонъ.

   - Мы не похожи на тѣхъ конькобѣжцевъ на Серпентайнъ-риверѣ {"Serpentine-river" - рѣка въ Гайдъ-паркѣ, въ Лондонѣ.}, которые ежеминутно опасаются, что слабый ледъ обломится подъ ними. Такой опасности мы не подвергаемся.

   - Извѣстна ли сила противодѣйств³я, оказываемая льдомъ?- спросилъ старый морякъ, всегда старавш³йся чему-нибудь научиться въ обществѣ доктора.

   - Еще-бы неизвѣстна! - отвѣтилъ послѣдн³й. Впрочемъ, въ наше время все умѣютъ измѣрять, за исключен³емъ человѣческаго честолюб³я! И въ самомъ дѣлѣ, развѣ не честолюб³е влечетъ насъ къ сѣверному полюсу, который человѣкъ хочетъ, во что бы ни стало, узнать? Возвращаясь къ нашему предмету, я могу вамъ сказать слѣдующее. При толщинѣ въ два вершка ледъ выдерживаетъ тяжесть человѣка; при трехъ съ половиною вершкахъ - лошадь съ всадникомъ; при пяти вершкахъ - восьмифунтовое оруд³е; при восьми вершкахъ - полевую артиллер³ю съ лошадями, а при десяти вершкахъ - цѣлую арм³ю, безчисленное множество людей! Тамъ, гдѣ мы идемъ въ настоящую минуту, можно-бы построить ливерпульскую таможню или здан³е парламента въ Лондонѣ!

   - Трудно даже представить себѣ такую крѣпость,- сказалъ Джонсонъ. Вы недавно сказали, докторъ, что снѣгъ идетъ здѣсь десять дней. Фактъ этотъ не подлежитъ сомнѣн³ю и я не оспариваю его. Но откуда-же берется такая масса снѣга? Замерзш³я моря не могутъ производить громаднаго количества паровъ, изъ которыхъ состоятъ облака.

   - Совершенно вѣрное замѣчан³е, Джонсонъ. По моему мнѣн³ю, большая часть идущихъ здѣсь снѣговъ и дождей состоитъ изъ воды умѣреннаго пояса. Снѣжинка, которую вы видите, быть можетъ не больше какъ простая капля воды изъ какой-нибудь рѣки Европы, капля, которая поднялась въ атмосферу въ видѣ пара, вошла въ составъ облаковъ и, наконецъ, сгустилась здѣсь. Очень можетъ быть, что утоляя жажду этимъ снѣгомъ, мы пьемъ воду рѣкъ нашей родины.

   Въ эту минуту разговоръ ихъ былъ прерванъ голосомъ Гаттераса, исправлявшаго неточности пути. Туманъ сгущался, поэтому трудно было идти по прямому направлен³ю.

   Наконецъ, къ восьми часамъ вечера, отрядъ остановился, пройдя пятнадцать миль. Погода установилась сухая; поставили палатку, растопили печь, поужинали и ночь прошла спокойно.

   Гаттерасу и его товарищамъ погода благопр³ятствовала. Втечен³е слѣдующихъ дней, путешеств³е ихъ совершалось безъ затруднен³й, не смотря на жестокую стужу, отъ которой ртуть замерзала въ термометрѣ. Поднимись вѣтеръ - и никто изъ путешественниковъ не выдержалъ бы такой температуры. По этому случаю докторъ констатировалъ точность наблюден³й, произведенныхъ Парри во время его экскурс³и на островъ Мельвиля. Этотъ знаменитый мореплаватель говоритъ, что тепло одѣтый человѣкъ можетъ безнаказанно подвергаться самымъ жестокимъ холодамъ, лишь-бы атмосфера была спокойна. Но при самомъ легкомъ вѣтрѣ человѣкъ чувствуетъ въ лицѣ жгучую боль, начинаются жесток³я головныя боли, скоро заканчивающ³яся смертью. Доктора очень тревожило это, такъ какъ простой порывъ вѣтра могъ-бы заморозить путниковъ до мозга костей.

   5-го апрѣля Клоубонни былъ свидѣтелемъ феномена, свойственнаго полярнымъ широтамъ. Безоблачное небо блестѣло звѣздами, какъ вдругъ повалилъ густой снѣгъ, не смотря на то, что не замѣчалось ни малѣйшихъ признаковъ снѣговыхъ тучъ. Звѣзды мерцали сквозь снѣжные хлопья, съ изящною правильностью падавш³е на ледъ. Снѣгъ шелъ около двухъ часовъ и затѣмъ внезапно прекратился, но достаточной причины такого явлен³я докторъ открыть не могъ.

   Послѣдняя четверть луны была на исходѣ, такъ что втечен³е сутокъ полный мракъ царилъ семнадцать часовъ. Путешественники нашлись вынужденными привязать другъ друга длинною веревкою, чтобы не разойтись. Почти не было возможности идти по прямому направлен³ю.

   Эти мужественные люди, хотя и поддерживаемые желѣзною волею, начали уже чувствовать утомлен³е. Привалы становились болѣе частыми, не смотря на то, что нельзя было терять вы одной минуты, такъ какъ съѣстные припасы замѣтно истощались.

   Замѣтивъ, что цѣль путешеств³я какъ-бы отступаетъ предъ путниками, Гаттерасъ порою задавался вопросомъ: дѣйствительно-ли существуетъ Porpoise и не разстроенъ-ли разсудокъ американца болѣзнью? Быть можетъ, изъ ненависти къ англичанамъ и въ виду своей неминуемой гибели, Альтамонтъ рѣшился привести путешественниковъ къ вѣрной смерти?

   Гаттерасъ сообщилъ свои догадки доктору, который рѣшительно отвергъ ихъ, хотя и давно понялъ, что между англ³йскимъ и американскимъ капитанами уже существуетъ прискорбное соперничество.

   - Трудно будетъ поддерживать соглас³е между этими людьми,- сказалъ онъ себѣ.

   14-го марта, послѣ шестнадцати дней пути, путешественники находились только подъ восемьдесятъ вторымъ градусомъ широты. Силы ихъ истощились, а между тѣмъ отрядъ находился въ ста миляхъ отъ судна; къ довершен³ю несчаст³я, людямъ необходимо было выдавать только по четверти рац³оновъ, чтобы собаки могли получать полную порц³ю.

   Къ несчаст³ю, нельзя было разсчитывать и на охоту, потому что у путешественниковъ оставалось всего семь зарядовъ пороху и шесть пуль. Напрасно стрѣляли они по бѣлымъ зайцамъ и лисицамъ, попадавшимся, къ тому-жъ, очень рѣдко: имъ не удалось добыть ни одного изъ этихъ животныхъ.

   Но въ пятницу, 15-го марта, доктору посчастливилось застичь врасплохъ лежавшаго на льду тюленя. Докторъ ранилъ его нѣсколькими пулями, и такъ какъ животное не могло скрыться въ свою замерзшую отдушину, то его вскорѣ окружили и убили. То былъ большой тюлень. Джонсонъ искусно разрубилъ его на части, но по крайней своей худобѣ это земноводное очень мало оказалось полезнымъ для людей, которые не могли, подобно эскимосамъ, употреблять въ пищу тюлен³й жиръ.

   Докторъ попытался было пить эту вязкую жидкость, но, не смотря на свою добрую волю, исполнить этого не могъ. Самъ не зная зачѣмъ, скорѣе всего по инстинкту охотника, онъ сохранилъ однакожъ шкуру животнаго и положилъ ее въ сани.

   На другой день, 16-то числа, на горизонтѣ показались ледяныя горы и небольш³я ледяные холмы. Не указывали ли они на близость береговъ? Трудно было рѣшить это.

   Прибывъ къ одному hummock'у, путешественники вырубили въ немъ себѣ помѣщен³е, болѣе удобное чѣмъ палатка, и послѣ трехъ часовъ упорной работы могли, наконецъ, разлечься у затопленной печи.

  

  

   Джонсонъ нашелся вынужденнымъ пр³ютить въ ледяной хижинѣ истомленныхъ гренландскихъ собакъ. Когда идетъ сильный снѣгъ, то онъ покрываетъ этихъ животныхъ достаточно толстымъ слоемъ и, такимъ образомъ, сохраняетъ ихъ животную теплоту, но на открытомъ воздухѣ, при стужѣ въ сорокъ градусовъ, несчастныя собаки немедленно-бы замерзли.

   Джонсонъ, отлично умѣвш³й выхаживать собакъ, попробовалъ кормить ихъ черноватымъ тюленьимъ мясомъ, котораго путешественники не могли ѣсть. Къ крайнему его изумлен³ю, собаки съ жадностью набросились на тюленину. Старый морякъ съ радостью сообщилъ это доктору.

   Послѣдн³й нисколько не удивился. Ему было извѣстно, что на сѣверѣ Америки даже лошади исключительно питаются рыбою, слѣдовательно, что было достаточно для лошадей, животныхъ травоядныхъ, тѣмъ могли довольствоваться и собаки, животныя всеядныя.

   Хотя сонъ былъ крайне необходимъ для людей, прошедшихъ по льдамъ пятнадцать миль, но прежде чѣмъ отправиться на покой, докторъ счелъ нужнымъ поговорить съ своими товарищами на счетъ ихъ настоящаго положен³я, не скрывая отъ нихъ всей затруднительности послѣдняго.

   - Мы находимся подъ восемьдесятъ второю параллелью, сказалъ онъ,- а между тѣмъ у насъ скоро уже выйдутъ съѣстные припасы.

   - Поэтому именно не должно терять ни одной минуты, отвѣтилъ Гаттерасъ.- Впередъ! Здоровые повезутъ слабыхъ.

   - Но найдемъ-ли мы корабль въ указанномъ мѣстѣ? спросилъ Бэлль, который отъ утомлен³я лишился твердости духа.

   - Зачѣмъ сомнѣваться въ этомъ? отвѣтилъ Джонсонъ.- Спасен³е американца зависитъ отъ нашего собственнаго спасен³я.

   Но для вящей увѣренности, докторъ еще разъ сталъ разспрашивать Альтамонта. Послѣдн³й говорилъ уже довольно свободно, хотя и слабымъ голосомъ. Онъ подтвердилъ всѣ свои прежн³я показан³я, повторивъ, что судно обмелѣло на гранитныхъ скалахъ, не могло сдвинуться съ мѣста и находилось подъ 120°15' долготы и 83°35' широты.

   - Сомнѣваться въ этихъ показан³яхъ мы не можемъ, сказалъ докторъ,- и теперь главное состоитъ не въ томъ, чтобы отыскать Porpoise, а въ возможности дойти до него.

   - На сколько времени у насъ остается съѣстныхъ припасовъ? спросилъ Гаттерасъ.

   - На три дня, отвѣтилъ докторъ.

   - Въ такомъ случаѣ, въ три дня необходимо дойти до судна! энергично сказалъ капитанъ.

   - Безъ сомнѣн³я, продолжалъ докторъ,- и если мы успѣемъ въ этомъ, то жаловаться на судьбу не будемъ имѣть права, потому что и до сихъ поръ погода постоянно благопр³ятствовала намъ. Пятнадцать дней снѣгъ оставлялъ насъ въ покоѣ, сани легко скользили по твердому льду. Ахъ, если-бы въ саняхъ находилось еще двѣсти фунтовъ съѣстныхъ припасовъ! Наши собаки легко-бы совладали съ такимъ грузомъ! Но дѣло повернулось иначе и тутъ ничего не подѣлаешь!

   - Нельзя-ли, сказалъ Джонсонъ,- при нѣкоторомъ умѣньи и счаст³и, извлечь пользу изъ нѣсколькихъ оставшихся у насъ зарядовъ пороха? Попадись намъ медвѣдь!- у насъ хватило бы пищи на все время путешеств³я.

   - Совершенно вѣрно,- отвѣтилъ докторъ,- но дѣло въ томъ, что медвѣди попадаются рѣдко и не подпускаютъ къ себѣ человѣка. Притомъ - же, достаточно вспомнить о важности выстрѣла, чтобы у васъ застлало глаза и дрогнула рука.

   - Однакожъ, вы искусный стрѣлокъ,- сказалъ Бэлль.

   - Да, когда обѣдъ четырехъ человѣкъ не зависитъ отъ моего искусства. Впрочемъ, въ случаѣ надобности, я сдѣлаю все отъ меня зависящее. A между тѣмъ, друзья мои, удовольствуемся этимъ плохимъ ужиномъ и остатками пеммикана, постараемся заснуть, а утромъ опять тронемся въ путь-дорогу.

   Нѣсколько минутъ спустя, всѣ уже спали глубокимъ сномъ, потому что усталость взяла верхъ надъ всякаго рода соображен³ями.

   Въ субботу, рано по утру, Джонсонъ разбудилъ своихъ товарищей. Собакъ запрягли въ сани, и отрядъ сталъ подвигаться къ сѣверу.

   Небо было великолѣпно, воздухъ чрезвычайно чистый, температура очень низкая. Показавшееся на горизонтѣ солнце имѣло форму удлиненнаго элипсиса; его горизонтальный поперечникъ, вслѣдств³е рефракц³и, казался въ два раза больше вертикальнаго. Своими свѣтлыми, но холодными лучами солнце озаряло необъятную равнину льдовъ. Во всякомъ случаѣ, отрадно было возвратиться если не къ теплотѣ, то, по крайней мѣрѣ, къ свѣту солнца.

   Не обращая вниман³я на холодъ и одиночество, докторъ, съ ружьемъ въ рукахъ, на одну или на двѣ мили ушелъ отъ отряда, приведя въ извѣстность свой запасъ пороха и свинца. У него оставалось всего четыре заряда пороха и только три пули. Этого было очень мало, принимая во вниман³е, что сильное и живучее животное, подобное полярному медвѣдю, можно свалить только десятью или двѣнадцатью выстрѣлами.

   Впрочемъ, докторъ не настолько былъ честолюбивъ, чтобы отыскивать крупную дичь и удовольствовался-бы нѣсколькими зайцами и лисицами, которые съ успѣхомъ пополнили-бы собою запасъ скудной провиз³и.

   Но если ему и случилось въ этотъ день видѣть зайцевъ и лисицъ, то подойти къ нимъ не было никакой возможности; рефракц³я безпрестанно вводила его въ обманъ и докторъ только даромъ потерялъ одинъ зарядъ. День этотъ стоилъ ему одного выпущеннаго безъ пользы заряда пороха и одной пули.

   Товарищи Клоубонни вздрогнули отъ радости, заслышавъ выстрѣлъ; но увидѣвъ, что докторъ возвращался съ опущенною головою, они не сказали ни слова. Вечеромъ, по обыкновен³ю, путешественники легли спать, отложивъ въ сторону двѣ четверти рац³оновъ, предназначавшихся на два слѣдующ³е дня.

   На другой день дорога показалась истомленнымъ путникамъ чрезвычайно трудною. Отрядъ не шелъ, а скорѣе ползъ: собаки съѣли даже внутренности тюленя и начали уже глодать свою ременную упряжь.

   Нѣсколько лисицъ пробѣжало вдали отъ саней; докторъ, преслѣдуя ихъ, опять даромъ потерялъ зарядъ и затѣмъ уже не смѣлъ рискнуть послѣднею пулею и предпослѣднимъ зарядомъ пороха.

   Вечеромъ остановились на привалъ раньше; путешественники съ трудомъ передвигали ноги, и хотя великолѣпное сѣверное с³ян³е освѣщало дорогу, но они нашлись вынужденными остановиться.

   Печально прошелъ послѣдн³й ужинъ въ воскресенье вечеромъ, подъ обледенѣвшею палаткою. Если Богъ не поможетъ и не сотворитъ чудо - всѣ они погибнутъ.

   Гаттерасъ молчалъ, Бэлль даже лишился способности думать, Джонсонъ размышлялъ, не говоря ни слова, но докторъ еще не отчаявался.

   Джонсону пришло въ голову устроить ночью волчьи ямы, хотя онъ и мало надѣялся на успѣшность своей затѣи, такъ какъ приманки у него не было. Дѣйствительно, отправившись утромъ осмотрѣть ямы, онъ замѣтилъ слѣды лисицъ, но ни одно изъ этихъ животныхъ не попалось въ ловушку.

   Джонсонъ печально возвращался назадъ, какъ вдругъ увидѣлъ громаднаго медвѣдя, обнюхивавшаго сани, не больше какъ въ пятидесяти саженяхъ разстоян³я. Старый морякъ подумалъ, что самъ Богъ неожиданно дослалъ ему это животное. Не будя товарищей, Джонсонъ взялъ ружье доктора и направился въ сторону, гдѣ находился медвѣдь.

   Подойдя на выстрѣлъ, морякъ прицѣлился. Но въ то мгновен³е, когда онъ былъ готовъ уже спустить курокъ, у него задрожала рука; толстыя кожаныя перчатки мѣшали ему. Онъ быстро снялъ ихъ и твердою рукою схватилъ ружье.

   Вдругъ Джонсонъ вскрикнулъ отъ боли, кожа его пальцевъ, опаленная холоднымъ стволомъ, пристала къ послѣднему; ружье выпавъ изъ его рукъ, выстрѣлило вслѣдств³е сотрясен³я и послало въ пространство послѣднюю пулю.

   Докторъ тотчасъ-же прибѣжалъ на выстрѣлъ. Онъ все понялъ. Медвѣдь спокойно уходилъ. Джонсонъ былъ въ отчаян³и и не думалъ уже о боли.

   - Я чистая баба!- вскричалъ старый морякъ. Я ребенокъ, который не можетъ вынести малѣйшей боли! Въ мои-то лѣта!

   - Пойдемъ Джонсонъ,- сказалъ докторъ, а то вы замерзнете. У васъ уже побѣлѣли руки. Пойдемъ!

   - Я не заслуживаю вашихъ попечен³й, докторъ!- отвѣтилъ Джонсонъ. Оставьте меня здѣсь!

   - Да пойдемъ-же! Экой упрямецъ! A то будетъ поздно.

   Докторъ привелъ стараго моряка въ палатку и заставилъ его опустить обѣ руки въ кружку съ водою, хотя и холодною, но находившеюся въ жидкомъ состоян³и вслѣдств³е распространяемой печью теплоты. Но едва руки Джонсона погрузились въ воду, какъ послѣдняя отъ соприкосновен³я съ ними немедленно стала замерзать.

   - Вотъ видите-ли,- сказалъ докторъ,- пора было возвратиться, въ противномъ случаѣ я нашелся-бы вынужденнымъ прибѣгнуть къ ампутац³и.

   Благодаря попечен³ямъ доктора, черезъ часъ миновала всякая опасность, не безъ хлопотъ однакожъ. Потребовались сильныя растиран³я, чтобы возстановить кровообращен³е въ пальцахъ Джонсона. Докторъ въ особенности рекомендовалъ держать руки подальше отъ печи, теплота которой могла оказаться чрезвычайно вредною для отмороженныхъ членовъ.

   Утромъ этого дня путешественники не завтракали; не было ни пеммикана, ни солонины, ни сухарей. Всего осталось полфунта кофе, такъ что пришлось ограничиться однимъ этимъ горячимъ напиткомъ, послѣ чего отрядъ отправился въ путь.

   - Всѣ средства истощены! - съ невыразимымъ отчаян³емъ сказалъ Бэлль Джонсону.

   - Будемъ надѣяться на Бога,- отвѣтилъ послѣдн³й. Онъ всемогущъ и можетъ спасти насъ.

   - Ахъ, капитанъ Гаттерасъ, капитанъ Гаттерасъ? Онъ могъ возвратиться изъ своихъ первыхъ экспедиц³й,- безумецъ!- но изъ этой никогда не возвратится; намъ тоже никогда не увидѣть родины!

   - Мужайтесь, Бэлль! Сознаюсь, что капитанъ человѣкъ отважный, но подлѣ него находится одна очень изворотливая личность.

   - Докторъ?- спросилъ Бэлль.

   - Онъ самый!- отвѣтилъ Джонсонъ.

   - A что онъ можетъ подѣлать при настоящихъ обстоятельствахъ? - пожавъ плечами, сказалъ Бэлль. Не превратитъ-ли онъ эти льдины въ куски мяса? Развѣ онъ Богъ, чтобъ творить чудеса.

   - Какъ знать!- отвѣтилъ Джонсонъ. Но я надѣюсь на него.

   Бэлль приподнялъ голову и погрузился въ то мрачное молчан³е, во время котораго у него прекращался даже процессъ мышлен³я.

   Въ этотъ день отрядъ съ трудомъ прошелъ три мили. Вечеромъ путешественники ничего не ѣли; собаки готовы были пожрать другъ друга; какъ люди, такъ и животныя жестоко страдали отъ голода.

   Путешественники не видѣли ни одного звѣря. Да и къ чему? Съ однимъ ножемъ охотиться нельзя. Но Джонсонъ замѣтилъ подъ вѣтромъ, въ одной милѣ разстоян³я, громаднаго медвѣдя, который слѣдовалъ за несчастнымъ отрядомъ.

   - Онъ подстерегаетъ насъ,- подумалъ Джонсонъ,- и считаетъ насъ своею вѣрною добычею.

   Однакожъ, Джонсонъ ничего не сказалъ своимъ товарищамъ. Вечеромъ, по обыкновен³ю, остановились на привалъ; ужинъ состоялъ изъ одного кофе. Несчастные путники чувствовали, что у нихъ мутилось въ глазахъ, головы ихъ сжимало точно желѣзными обручами; томимые голодомъ, они не могли уснуть ни на одинъ часъ. Как³я-то нелѣпыя, печальныя видѣн³я одолѣвали ихъ!

   Настало утро вторника, а между тѣмъ несчастные не ѣли уже тридцать шесть часовъ въ странѣ, гдѣ организмъ необходимо требуетъ обильной пищи. Поддерживаемые сверхчеловѣческими волею и мужествомъ, они отправились, однакожъ, въ путь и сами повезли сани, которыхъ собаки не могли уже тронуть съ мѣста.

   Черезъ два часа, всѣ въ изнеможен³и попадали на землю. Гаттерасъ хотѣлъ продолжать путь. Онъ прибѣгнулъ къ просьбамъ, мольбамъ, убѣждая товарищей своихъ подняться на ноги. Но это значило-бы требовать невозможнаго.

   При помощи Джонсона, Гаттерасъ вырубилъ углубленле въ одной ледяной горѣ. Работая такимъ образомъ, казалось, приготовляли себѣ могилу.

   - Я готовъ умереть отъ голода, говорилъ Гаттерасъ,- но не отъ стужи.

   Съ большимъ трудомъ путешественники построили себѣ хижину и тотчасъ пр³ютились въ ней.

   Прошелъ день. Вечеромъ путники неподвижно лежали въ своемъ ледяномъ убѣжищѣ, какъ вдругъ съ Джонсономъ сдѣлался бредъ. Онъ говорилъ о какомъ-то громадномъ медвѣдѣ.

   Безпрестанно повторяемыя слова обратили, наконецъ, на себя вниман³е доктора. Очнувшись изъ состоян³я окоченѣн³я, Клоубонни спросилъ у Джонсона, почему онъ говорилъ о медвѣдѣ и о какомъ медвѣдѣ идетъ дѣло.

   - О медвѣдѣ, который слѣдитъ за нами,- отвѣтилъ Джонсонъ.

   - Слѣдитъ за нами?- повторилъ докторъ.

   - Два уже дня!

   - Два дня! Вы его видѣли?

   - Да, онъ держится подъ вѣтромъ, въ одной милѣ разстоян³я.

   - И вы не предупредили меня, Джонсонъ!

   - Къ чему?

   - И то правда,- сказалъ докторъ. У насъ нѣтъ ни одной пули.

   - Ни одного куска металла, ни одного куска желѣза, ни одного гвоздя!- отвѣтилъ старый морякъ.

   Докторъ замолчалъ и призадумался, затѣмъ сказалъ Джонсону:

   - И вы увѣрены, что медвѣдь слѣдитъ за нами?

   - Да, докторъ. Онъ надѣется полакомиться человѣческимъ мясомъ! Онъ знаетъ, что мы не ускользнемъ отъ него!

   - Что вы, Джонсонъ!- сказалъ докторъ, встревоженный выражен³емъ отчаян³я, съ которымъ были сказаны эти слова.

   - Пища у него готова!- отвѣтилъ Джонсонъ, у котораго опять начинался бредъ. Должно быть, онъ голоденъ, и я не знаю, зачѣмъ мы заставляемъ его ждать.

   - Успокойтесь, Джонсонъ!

   - Нѣтъ, докторъ; если намъ суждено погибнуть, то къ чему мучить это животное? Медвѣдь такъ-же хочетъ ѣсть, какъ и мы; опять-же, онъ не можетъ добыть себѣ тюленя, чтобъ утолить свой голодъ. Но Богъ послалъ ему людей! Тѣмъ лучше для него!

   Старикъ Джонсонъ, казалось рехнулся, и непремѣнно хотѣлъ выйти изъ хижины. Докторъ съ трудомъ удержалъ его и если успѣлъ въ этомъ, то не при помощи силы, а благодаря слѣдующимъ, сказаннымъ съ полнымъ убѣжден³емъ, словамъ:

   - Завтра я убью медвѣдя!

   - Завтра!- повторилъ Джонсонъ, какъ-бы очнувшись отъ тяжелаго сна.

   - Да, завтра!

   - У васъ нѣтъ пули!

   - Я сдѣлаю пулю!

   - У васъ нѣтъ свинца!

   - Но есть ртуть!

   Сказавъ это, докторъ взялъ термометръ, показывавш³й пятьдесятъ градусовъ выше точки замерзан³я (° стоградусника), вышелъ изъ дома, поставилъ инструментъ на льдину и возвратился назадъ. Внѣшняя температура стояла на пятидесяти градусахъ ниже точки замерзан³я (- 47° стоградусника).

   - До завтрашняго дня,- сказалъ онъ Джонсону. A теперь постарайтесь уснуть и подождемъ солнечнаго восхода.

   Ночь прошла въ страдан³яхъ голода, страдан³яхъ, которыя у Джонсона и доктора умѣрялись нѣкоторыми проблесками надежды.

   На слѣдующ³й день, при первыхъ лучахъ солнца, докторъ, въ сопровожден³и Джонсона, вышелъ изъ ледянаго дома и подошелъ къ термометру, вся ртуть котораго скопилась въ чашечкѣ, въ видѣ компактнаго шарика. Докторъ разбилъ инструментъ и, пальцами, защищенными перчаткою, вынулъ изъ термометра кусокъ металла, очень не ковкаго и твердаго. То былъ слитокъ ртути.

   - Да это просто чудеса!- вскричалъ Джонсонъ. Ну, и ловк³й же вы человѣкъ, докторъ!

   - Нѣтъ, другъ мой,- отвѣтилъ докторъ,- я просто человѣкъ, одаренный хорошею памятью и много читавш³й.

   - Какъ?

   - Я вспомнилъ объ одномъ фактѣ, о которомъ капитанъ Россъ упоминаетъ въ своемъ путешеств³и. Онъ говоритъ, что изъ ружья, заряженнаго ртутною пулею, онъ пробилъ доску въ вершокъ толщиною. Если-бы у меня было миндальное масло, то при помощи его можно-бы достичь такого-же результата, потому что, по словамъ Росса, пуля изъ миндальнаго масла пробиваетъ столбъ и, не разбиваясь, падаетъ на землю.

   - Это невѣроятно!

   - A между тѣмъ, это такъ, Джонсонъ. Вотъ кусокъ металла, который можетъ спасти намъ жизнь. Оставимъ его на открытомъ воздухѣ и посмотримъ, не ушелъ-ли медвѣдь.

   Въ это время Гаттерасъ вышелъ изъ дома. Показавъ ему кусовъ ртути, докторъ сообщилъ капитану о своемъ намѣрен³и. Гаттерасъ пожалъ ему руку и затѣмъ охотники стали осматривать горизонтъ.

   Погода была очень ясная. Шедш³й впереди Гаттерасъ замѣтилъ медвѣдя менѣе чѣмъ въ шести стахъ саженяхъ.

   Медвѣдь сидѣлъ, спокойно покачивалъ головою и казалось чуялъ приближен³е необычныхъ пришельцевъ.

   - Вотъ онъ!- вскричалъ капитанъ,

   - Молчите!- сказалъ докторъ.

   Громадный звѣрь, увидѣвъ охотниковъ, даже не пошевелился. Онъ смотрѣлъ на нихъ безъ боязни и злобы. Однакожъ подойти въ нему было очень трудно.

   - Друзья мои,- сказалъ Гаттерасъ,- тутъ идетъ дѣло не о пустомъ удовольств³и, а о спасен³и нашей жизни. Будемъ дѣйствовать, какъ подобаетъ людямъ благоразумнымъ.

   - Именно,- отвѣтилъ докторъ,- тѣмъ болѣе, что у насъ всего одинъ зарядъ. Упустить медвѣдя никакъ не слѣдуетъ; ускользни онъ отъ насъ, и намъ навсегда пришлось-бы распрощаться съ нимъ, потому что бѣгаетъ онъ быстрѣе борзой собаки.

   - Въ такомъ случаѣ надо прямо отправиться въ нему,- замѣтилъ Джонсонъ.- Конечно, за это можно дорого поплатиться, но что-жъ изъ этого? Я прошу позволен³я рискнуть моею жизнью.

   - Право это принадлежитъ мнѣ!- вскричалъ докторъ.

   - Нѣтъ, мнѣ! - сказалъ Гаттерасъ.

   - Но развѣ вы не полезнѣе для общаго спасенья, чѣмъ подобный мнѣ старикъ?- вскричалъ Джонсонъ.

   - Нѣтъ, Джонсонъ,- отвѣтилъ Гаттерасъ. - Позвольте мнѣ дѣйствовать по своему усмотрѣн³ю. Рисковать жизнью я не стану больше, чѣмъ слѣдуетъ. Очень можетъ быть, что я потребую вашей помощи.

   - Значитъ, вы пойдете на медвѣдя, Гаттерасъ? - спросилъ докторъ.

   - Я сдѣлалъ-бы это, если-бы даже медвѣдь долженъ былъ раскроить мнѣ черепъ, будь только я увѣренъ, что убью его. Однако при моемъ приближен³и онъ уйдетъ. Это чрезвычайно лукавое животное, постараемся перехитрить его.

   - Какъ вы намѣрены поступить?

   - Подойти къ нему на десять шаговъ, стараясь, чтобы онъ даже не догадывался о моемъ присутств³и.

   - Какимъ-же это образомъ?

   - У меня есть для этого одно опасное, но простое средство. Вы сохранили шкуру убитаго вами тюленя?

   - Да, она въ саняхъ.

   - Хорошо. Войдемъ въ домъ, а Джонсонъ пусть остается здѣсь.

   Джонсонъ спрятался за однимъ hummock'омъ, вполнѣ скрывавшимъ его отъ взоровъ медвѣдя.

   Послѣдн³й не трогался съ мѣста и продолжалъ по прежнему покачиваться и фыркать.

  

  

   Гаттерасъ и докторъ вошли въ хижину.

   - Вамъ извѣстно,- сказалъ первый,- что полярные медвѣди охотятся на тюленей и главнымъ образомъ питаются ими. По цѣлымъ днямъ медвѣдь подстерегаетъ тюленя у окраины отдушины и какъ скоро земноводное появляется на поверхности льда, душитъ его въ своихъ объят³яхъ. Слѣдовательно, медвѣдь не испугается присутств³я тюленя, напротивъ...

   - Мнѣ кажется, что я угадываю вашъ планъ; онъ опасенъ,- сказалъ докторъ.

   - Но зато представляетъ шансы на спасен³е,- отвѣтилъ капитанъ.- Слѣдовательно прибѣгнуть къ нему необходимо. Я надѣну на себя шкуру тюленя и выползу на ледяную поляну. Не будемъ терять времени. Зарядите ружье и дайте его мнѣ.

   Доктору нечего было отвѣчать: онъ и самъ сдѣлалъ-бы то же самое, что готовился сдѣлать его товарищъ. Онъ вышелъ изъ дома, взявъ два топора: одинъ для себя, а другой для Джонсона, и въ сопровожден³и Гаттераса отправился къ санямъ.

   Тамъ Гаттерасъ нарядился тюленемъ, съ помощью шкуры, которая почти совсѣмъ покрывала капитана.

   Между тѣмъ докторъ зарядилъ ружье послѣднимъ зарядомъ пороха, опустилъ въ стволъ кусокъ ртути, твердый какъ желѣзо и тяжелый, какъ свинецъ, и отдалъ оруж³е Гаттерасу, который искусно скрылъ и его, и себя подъ шкурою.

   - Идите къ Джонсону,- сказалъ доктору капитанъ,- а я подожду нѣсколько минутъ, чтобы сбить съ толку моего противника.

   - Смѣлѣе, Гаттерасъ!- сказалъ Клоубонни.

   - Не безпокойтесь и, главное, не показывайтесь, прежде чѣмъ я выстрѣлю.

   - Докторъ поспѣшилъ въ hummock'у, за которымъ стоялъ Джонсонъ.

   - Ну, что? спросилъ послѣдн³й.

   - A вотъ, подождемъ! Гаттерасъ жертвуетъ собою, чтобы спасти насъ.

   Взволнованный докторъ посматривалъ на медвѣдя, выказывавшаго признаки безпокойства и какъ-бы чувствовавшаго, что ему грозитъ близкая опасность.

   Черезъ четверть часа тюлень уже ползъ по льду. Чтобъ вѣрнѣе обмануть медвѣдя, Гаттерасъ сдѣлалъ обходъ, скрываясь за большими льдинами, и теперь находился въ пятидесяти саженяхъ отъ медвѣдя. Послѣдн³й, замѣтивъ тюленя, съежился, стараясь, такъ сказать, стушеваться.

   Гаттерасъ съ удивительнымъ искусствомъ подражалъ движен³ямъ тюленя. Не будь докторъ предупрежденъ, онъ навѣрное дался-бы въ обманъ.

   - Такъ, такъ! Точь въ точь! въ полголоса говорилъ Джонсонъ.

   Подвигаясь въ медвѣдю, земноводное, казалось, не заиѣчало послѣдняго и старалось только найти какую-нибудь отдушину, чтобы погрузиться въ свою стих³ю.

   Съ своей стороны, медвѣдь, скрываясь за льдинами, осторожно подвигался въ тюленю. Въ его сверкавшихъ глазахъ выражалась страшная жадность. Быть можетъ, онъ голодалъ уже два мѣсяца, а тутъ случай посылалъ ему вѣрную добычу.

   Тюлень находился всего въ десяти шагахъ отъ своего врага. Вдругъ медвѣдь развернулся, сдѣлалъ огромный прыжокъ и - изумленный, испуганный остановился въ трехъ шагахъ отъ Гаттераса, который сбросилъ съ себя тюленью шкуру, опустился на одно колѣно и прицѣлился прямо въ грудь медвѣдю.

   Раздался выстрѣлъ; медвѣдь упалъ на ледъ.

   - Впередъ! впередъ! вскричалъ докторъ.

   И вмѣстѣ съ Джонсономъ онъ побѣжалъ къ мѣсту битвы.

   Громадный звѣрь поднялся на задн³я ноги и, размахивая въ воздухѣ одною лапою, другою схватилъ горсть снѣга, которымъ старался закрыть свою рану.

   Гаттерасъ не сдѣлалъ ни одного шага назадъ и ждалъ, держа въ рукѣ ножъ. Но онъ прицѣлился мѣтко и послалъ пулю твердою рукою; прежде чѣмъ подоспѣли товарищи, ножъ капитана по рукоятку вонзился въ грудь медвѣдя, упавшаго съ тѣмъ, чтобы никогда уже не вставать.

   - Побѣда! вскричалъ Джонсонъ.

   - Ура! Ура! кричалъ докторъ.

   Гаттерасъ, спокойный, скрестивъ на груди руки, смотрѣлъ на громадное животное.

   - Теперь ноя очередь работать, сказалъ Джонсонъ.- Свалить такого звѣря - дѣло похвальное, но не должно дозволять, чтобы медвѣдь затвердѣлъ отъ мороза какъ камень: тогда съ нимъ не совладаешь ни зубами, ни можемъ.

   Проговоривъ это, старый морякъ сталъ поспѣшно снимать шкуру съ чудовищнаго звѣря, который по величинѣ не уступаетъ быку. Въ длину онъ имѣлъ девять, а въ обхватѣ шесть футовъ. Во рту его торчали два огромные клыка, въ три вершка длиною.

   Джонсонъ вскрылъ медвѣдя, въ желудкѣ котораго не было ничего, кромѣ воды. Очевидно, медвѣдь давно уже ничего не ѣлъ. Не смотря на кто, онъ былъ очень жиренъ и вѣсилъ болѣе полуторы тысячи фунтовъ. Его разрубили на четыре части, изъ которыхъ каждая дала двѣсти фунтовъ мяса. Охотники снесли мясо къ ледяному дому, не забывъ также взять и сердце, сильно бившееся еще три часа спустя по смерти животнаго.

   Товарищи доктора охотно принялись-бы за сырую медвѣжатину, но Клоубонни остановилъ ихъ, сказавъ, что чрезъ нѣсколько времени мясо будетъ изжарено.

   Войдя въ ледяной домъ, докторъ удивился, что въ немъ такъ холодно. Одъ подошелъ къ печи; огонь въ ней погасъ. Вслѣдств³е утреннихъ занят³й и душевныхъ тревогъ, Джонсонъ упустилъ изъ вида возложенныя на него обязанности.

   Докторъ поторопился было развести огонь, но не нашелъ ни искорки въ остывшей уже золѣ.

   - Потерпимъ немножко, сказалъ онъ себѣ.

   Онъ пошелъ къ санямъ за трутомь и спросилъ у Джонсона огниво.

   - Печь потухла, сказалъ онъ послѣднему.

   - По моей винѣ, отвѣтилъ Джонсонъ.

   Морякъ поискалъ въ карманѣ, гдѣ обыкновенно носилъ огниво, и очень изумился, не найдя его тамъ, затѣмъ пошарилъ въ другихъ карманахъ, но столь-же безуспѣшно, вошелъ въ ледяной домъ, во всѣ стороны сталъ переворачивать одѣяло, на которомъ спалъ прошедшую ночь, но по прежнему безъ успѣха.

   - Ну, что-жъ? крикнулъ докторъ.

   Джонсонъ возвратился и молча въ смущен³и глядѣлъ на своихъ товарищей.

   - Нѣтъ-ли у васъ огнива, докторъ?- спросилъ онъ.

   - Нѣтъ, Джонсонъ.

   - A у васъ, капитанъ?

   - Нѣтъ,- отвѣтилъ Гаттерасъ.

   - Да вѣдь оно всегда находилось у васъ,- сказалъ докторъ.

   - Да... Но теперь его нѣ