Ричардсон Сэмюэл - Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов (Часть пятая)

ласкаться, что вскорѣ получу ея приказан³я. Къ чему же служитъ таковое притворство дабы держать меня въ отдаленности? Она должна быть моею супругою, что бы я ни учинилъ, или чтобъ ни предпринялъ. Естьли я ободрюсь; то всѣ затруднен³я изчезнутъ. Естьли она вздумаетъ отсюда уйти, то куда же можетъ она отъ меня избѣгнуть? Родители ея ее не примутъ. Дядья ея не дадутъ ей ничего на содержан³е. Возлюбленная ея Нортонъ зависитъ отъ нихъ, и ничего для нея не можетъ сдѣлать. Дѣвица Гове не осмѣлится подать ей убѣжища. Она не имѣетъ въ городѣ другаго друга, кромѣ меня; впрочемъ Лондонъ ей совершенно неизвѣстенъ. И такъ для чегожъ предамъ я себя на мучен³е такой дорогой особы, коей довольно будетъ и того, дабы дать знать сколь невозможно уйти ей отъ меня, дабы унизить ее столько же здѣсь, сколько она уничижена у своихъ гонителей.

   Естьлибъ я предпринялъ великое дѣло, и мало бы въ томъ успѣлъ, то ея ненависть, естьли ненависть произходитъ отъ ея дерзости, ничто инное можетъ быть, какъ маловремянное чувствован³е. Публика уже ее осуждаетъ. Ей ничего другаго дѣлать не остается какъ предаться мнѣ, дабы востановить доброе свое имя въ глазахъ безстыдной сей публики: ибо изъ всѣхъ тѣхъ, которые меня знаютъ, и которые извѣстятся, что она хотя одни сутки пробыла въ моей власти, не сыщется ни одного, которой бы почелъ ее непорочною, как³я бы добродѣтели въ ней не предполагали. Впрочемъ, вѣроломства человѣческаго рода столь извѣстны, что каждой судитъ потому, что самъ въ себѣ испытуетъ, и никому другому столько не повѣрятъ, въ такомъ случаѣ, сколько мнѣ, наипаче когда дѣвушка, въ цвѣтущей своей молодости, столько полюбила человѣка, что согласилась съ нимъ уйти: ибо вся публика такъ думаетъ о нашемъ произшеств³и.

   Что я слышу? она кличетъ служанку свою Доркасу. Она конечно увѣрена, что я слышу стройный ея голосъ; и можетъ быть желаетъ она подать мнѣ случай, изъяснить предъ ея стопами пылающую мою любовь, возобновить ей всѣ мои обѣты, и получить отъ нее прощен³е за прошедшее ей мое оскорблен³е. Тогда съ какимъ удовольств³емъ начну я опять становиться виновнымъ! дабы еще быть прощену, и начинать опять столько же разъ, даже до послѣдняго оскорблен³я, послѣ котораго не будетъ уже болѣе другаго, и коего прощен³е будетъ для будущаго времени общимъ прощен³емъ.

   Двери затворились. Доркаса мнѣ сказала, что она отказалась удостоить меня чести съ нею обѣдать, о чемъ я принялъ смѣлость ее просить. Однако сей отказъ учиненъ былъ не безъ учтивости, и произходилъ по степенно. Я ничего не получу не учинивъ послѣдняго оскорблен³я, присовокупляетъ Доркаса словами употребительными въ семъ честномъ домѣ. И такъ должно о томъ подумать обстоятельнѣе. Впрочемъ сердце мое весьма измѣнно, и въ состоян³и меня предать ей. Но я перестану писать с³е письмо; хотя измѣнническое мое чувств³е не оставляетъ мнѣ иннаго упражнен³я, какъ читать, писать и приходить съ досады внѣ себя.

   Подписан³я именъ между нами безполѣзны. Впротчемъ я столько ей преданъ, что не могу сказать, имѣю ли я къ тебѣ или къ протчимъ какую ни есть преданность.