Маркевич Болеслав Михайлович - Бездна

, потому онъ отъ Ефрема, а я отъ Панкрата; онъ Ефремовичъ, а я Панкратьичъ. Никандру ключника изволите знать въ Сицкомъ?

   - Видѣла, да...

   - Такъ онъ мнѣ братъ родной, а мы съ нимъ хозяину троюродными будемъ, изъ одного роду, значитъ.

   "Новая Росс³я!" сказалось почему-то въ мозгу Настасьи Дмитр³евны, между тѣмъ какъ "троюродный" прикащикъ ея шурина глядѣлъ на нее какимъ-то добродушно насмѣшливымъ взглядомъ, какъ бы забавляясь внутренно тѣмъ изумлен³емъ, которое угадывалъ въ ней. Но она понимала, что онъ ни мало не оскорблялся этимъ изумлен³емъ ея, какъ и не думалъ внушать ей какого-либо особаго решпекта къ своей особѣ этимъ указан³емъ на родство свое съ "хозяиномъ". Онъ видимо самъ не придавалъ этому никакого значен³я. "Ефремовичъ" - самъ, выражаясь купеческимъ словомъ, а "Панкратьичъ" у него наемникъ и слуга, хотя оба они Провы и оба Сусальцевы, и ничего тутъ удивительнаго и неестественнаго нѣтъ, потому "каждому свой предѣлъ, его же не прейдеши".

   Было еще свѣтло, и Настасьѣ Дмитр³евнѣ не захотѣлось откладывать до завтра того, что составляло главную побудительную причину ея пр³ѣзда въ Юрьево.

   - Я хочу на батюшкину могилу сходить, сказала она:- чрезъ садъ можно?...

   - Пожалуйте-съ; на тотъ случай, что пожелаютъ хозяева ближайшимъ путемъ въ храмъ Бож³й, калитка въ оградѣ продѣлана и мостикъ чрезъ канаву; прямо на дорогу выйдете.

   Она поблагодарила его дружественнымъ кивкомъ и, выйдя на новую террасу, спустилась съ нея въ садъ, направляясь чрезъ него къ знакомой читателю изъ начала нашего разсказа церкви.

   И здѣсь узнала она щедрую и заботливую руку шурина. Наружный видъ стараго, чуть не разваливавшагося три года тому назадъ храма былъ не узнаваемъ; стѣны, крыша были исправлены, подштукатурены и выкрашены, ограда поставлена новая, надгробныя плиты предковъ ея очищены ото всякаго хлама и сора временъ господскаго оскудѣн³я... "Тѣни бояръ Буйносовыхъ, благодарите попавшаго къ вамъ въ родство мужика за то, что могилъ вашихъ не топчутъ болѣе коровьи копыта!" съ невольною горечью пронеслось въ головѣ дѣвушки.

   Подъ стать общему характеру этихъ фамильныхъ плитъ, лежала гладко выполированная доска изъ темно-сѣраго мрамора надъ могилой отца ея. Дмитр³й Сергѣевичъ Буйносовъ родился 1811, ум. 1876 года, читалось на ней, и ниже два слова: Господи помилуй. Памятникъ этотъ поставленъ былъ ею, Настей (она отдала на него четвертую часть денегъ, полученныхъ ею въ наслѣдство отъ тетки Лахницкой), и никакой другой надписи на немъ она не хотѣла: чего, кромѣ помилован³я, могла она просить за него, и о чемъ вспоминать въ его многогрѣшной жизни?..

   Она опустилась предъ нимъ на колѣни, низко склонила голову, и вся ушла въ сосредоточенную, глубокую и умиленную молитву.

   Когда, отеревъ наконецъ обильно ливш³яся въ течен³е ея слезы свои, она перекрестилась въ послѣдн³й разъ, поднялась и отошла отъ могилы, она увидала Прова Панкратьевича Сусальцева, поджидавшаго ее у калитки ограды. Онъ держалъ въ рукѣ наскоро видимо собранный, но довольно искусно связанный букетъ изъ красныхъ и бѣлыхъ п³оновъ пополамъ съ сиренью, который и подалъ ей со словами:

   - Можетъ, пожелаете на могилку положить? Цѣлъ останется лежать хоть до весны до будущей, потому у насъ теперь калитка на погостъ запирается, и ключъ я къ батюшкѣ отнесу опять.

   - Спасибо вамъ отъ души!.. А я бы желала видѣть батюшку, примолвила она поспѣшно,- попросить его завтра отслужить заупокойную обѣдню...

   - Такъ что-жь вамъ безпокоиться, я ему сейчасъ объясню; въ которомъ часу прикажете?

   - Въ какомъ ему удобнѣе будетъ, скажите ему, а я весь день свободна...

   Настасья Дмитр³евна легла спать въ этотъ вечеръ въ какомъ-то давно ею не испытанномъ умиротворенномъ настроен³и духа.

   На другой день, отслушавъ заказанную ею заупокойную обѣдню, она вернулась домой и, открывъ старое бюро, ключъ отъ котораго привезла съ собою, принялась перебирать хранивш³яся тамъ письма и бумаги покойнаго отца. Это дѣло такъ заняло ее, что она не замѣтила, какъ летѣли часы, и что она, кромѣ чашки чая, оставалась безъ пищи съ самаго утра. Рачительный управитель пришелъ ей напомнить объ этомъ. Она наскоро пообѣдала и тотчасъ вернулась въ своему бюро,

   Провъ Панкратьевичъ пошелъ за нею.

   - Хозяинъ приказывалъ, когда вы пожалуете, сударыня, сказалъ онъ ей,- представить вамъ всѣ книги и счеты по имѣн³ю; можетъ, что пожелаете замѣтить или перемѣнить...

   - Нѣтъ, нѣтъ, живо перебила его Настасья Дмитр³евна,- нечего мнѣ смотрѣть и замѣчать нечего. Имѣн³е при отцѣ моемъ ничего не приносило, а если приноситъ теперь, такъ это потому, что Провъ Ефремовичъ вложилъ въ него деньги, и слѣдовательно доходъ не что другое, какъ процентъ съ его капитала, а я въ его денежныя дѣла не имѣю ни права, ни желан³я вмѣшиваться.

   Онъ поглядѣлъ на нее:

   - Мнѣ это не извѣстно-съ, потому у насъ по книгамъ такъ значится, что на вашу часть, сударыня, изъ чистаго дохода отсчитывается третья доля...

   - А я не хочу, не хочу объ этомъ слышать! воскликнула она досадливо и, тутъ же смягчая тонъ:- И я васъ очень буду просить написать ему... потому что я всегда стѣсняюсь сама говорить о деньгахъ... Напишите, что мнѣ ничего не нужно, что я зарабатываю достаточно, чтобы жить безъ нужды, и что я ему очень благодарна, но не могу принять отъ кого бы то ни было то, на что я ни съ какой стороны не имѣю права. Онъ и безъ того сдѣлалъ для насъ слишкомъ много, заключила она невольно, поведя взглядомъ кругомъ комнаты.

   - Какъ вамъ будетъ угодно, сударыня, промолвилъ управитель сочувственнымъ и, какъ почуялось ей, одобрительнымъ тономъ въ голосѣ.- Побудете здѣсь еще? спросилъ онъ чрезъ мигъ,- или желаете обратно ѣхать, потому въ такомъ случаѣ насчетъ лошадей въ которомъ часу прикажете?

   - Да такъ часу въ седьмомъ, чтобы засвѣтло туда пр³ѣхать.

   - Слушаю-съ.

   Онъ вышелъ. Она принялась опять за отцовск³я бумаги. Но не прошло получаса, какъ онъ опять, осторожно отворяя дверь, вошелъ въ комнату.

   - Извините, сударыня, за безпокойство; тутъ васъ одинъ спрашиваетъ.

   - Кто такой? изумленно обернулась она на него.

   - Не сказывается. "Желаю, молъ, говоритъ, видѣть барышню, Настасью Дмитр³евну". Я его даже совсѣмъ пущать не хотѣлъ, потому много ихъ теперь, проходимцевъ этихъ, шляется. Только кучеръ, что привезъ васъ отъ генерала, говоритъ, онъ у нихъ въ конторѣ на заводѣ служитъ, такъ я такъ подумалъ, что онъ, можетъ, къ вамъ за дѣломъ за какимъ.

   - Не случилось-ли чего во Всесвятскомъ, не дай Богъ! представилось дѣвушкѣ. - Просите его, пожалуйста, что ему надобно?

   Чрезъ пять минутъ вслѣдъ за управителемъ вошелъ человѣкъ, увидавъ котораго, Настасья Дмитр³евна внезапно дрогнула и какъ бы смутилась.

   Это до безобраз³я некрасивое лицо, эти зловѣщ³е, съ какимъ-то выражен³емъ лукавства и хищности глядѣвш³е изъ-подъ нависшихъ бровей глаза,- она ихъ видѣла еще недавно во Всесвятскомъ. Раза два или три, на прогулкахъ по аллеямъ обширнаго тамошняго сада, представала предъ нею фигура этого человѣка гдѣ-нибудь на перекресткѣ дорожекъ или за какимъ-нибудь кустомъ, и всегда какъ бы не ненарокомъ, а словно, говорило ей какое-то внутреннее чутье, съ намѣрен³емъ встрѣтиться, подойти, заговорить съ ней. Но онъ не подходилъ и скрывался тутъ же, замѣтивъ, что она была не одна, видимо избѣгая попасть на глаза другимъ. Она однажды даже прямо наткнулась на него на поворотѣ какой-то аллеи и съ безсознательнымъ испугомъ отшатнулась назадъ. Онъ какъ-то странно ухмыльнулся, готовясь очевидно начать разговоръ съ нею. Но въ ту же минуту раздался голосъ нагонявшей ее Маши. Онъ быстро повернулся и исчезъ; но она успѣла указать Машѣ на его неуклюж³й, заворачивавш³й въ боковую дорожку обликъ и спросила кто это. "Я его не знаю", отвѣтила та: "какой-то новый, въ конторѣ у Владим³ра Христ³ановича служитъ". Настасья Дмитр³евна съ этой встрѣчи никогда не выходила уже одна гулять въ садъ.

   Онъ стоялъ теперь предъ нею, неловко и угрюмо отвѣсивъ ей при входѣ коротк³й цоклонъ, и зорко глядѣлъ на нее своими узкими, недобрыми глазами.

   Далекое уже воспоминан³е мелькнуло внезапно въ ея памяти, и сердце мгновенно сжалось острою болью. Она видѣла его еще раньше, чѣмъ теперь во Всесвятекомъ, видѣла въ Москвѣ, въ годы первой юности, у брата, "у Володи". "Волкъ!" проговорила она мысленно, и нервная дрожь пробѣжала еще разъ у нея по тѣлу.

   Читатель въ свою очередь узналъ, не сомнѣваемся, въ нежданномъ посѣтителѣ то загадочное лицо, которое въ настоящую пору разгуливало по Росс³и съ законнымъ видомъ въ карманѣ, выданнымъ на имя студента третьяго курса Технологическаго института Бобруйскаго.

   - Вы желали меня видѣть? проговорила Ларина, насколько могла спокойнѣе.

   - Точно, отрѣзалъ онъ коротко и грубо.

   - Что вамъ угодно?

   Онъ повелъ изподлобья глазами на стоявшаго съ нимъ рядомъ Прова Панкратьевича.

   - Имѣю сообщить о братѣ вашемъ, прохрипѣлъ онъ.

   - О Володѣ?

   Онъ только кивнулъ на это.

   Она смущенно взглянула на управителя, который въ свою очередь, подозрительно и внимательно устремивъ глаза на введеннаго имъ гостя, видимо опредѣлялъ его теперь окончательно въ мозгу своемъ однимъ изъ тѣхъ "шляющихся проходимцевъ", о которыхъ только-что говорилъ свояченицѣ "хозяина".

   Но онъ не счелъ возможнымъ ослушаться нѣмой просьбы, сказывавшейся въ ея глазахъ, и тутъ же медленно вышелъ изъ комнаты, притворивъ за собою дверь наполовину, дабы "въ случаѣ чего" быть тутъ "наготовѣ".

   Но Бобруйск³й замѣтилъ это и, презрительно усмѣхнувшись, быстрыми двумя шагами сталъ прямо предъ лицомъ дѣвушки.

   - Шп³оновъ тутъ не надобится; желаю разговора съ вами наединѣ, прошепталъ онъ скороговоркой.

   Она, молча повинуясь, направилась нервною, неровною походкой изъ гостиной, въ которой находились они, въ кабинетъ, опустилась на стулъ у окна, лицомъ къ двери и проговорила, овладѣвая смущен³емъ первой минуты:

   - Что вы знаете о Володѣ?

   - Имѣю отъ него письмо къ вамъ, отвѣтилъ онъ, уставившись ей глазами прямо въ лицо.

   Она быстро протянула руку:

   - Давайте.

   - Подавайте прежде свое! рѣзко выговорилъ онъ.

   - Что это "свое?" воскликнула она въ недоумѣн³и.

   - Извѣстно что: съ чѣмъ вы сюда Мурзинымъ присланы.

   - Я... Мурзинымъ... прислана?... Вы съ ума сошли!

   Лицо его все повело.

   - Аль шутки шутить со мною вздумали?... Такъ ужь лучше оставьте, потому я этого не терплю, вымолвилъ онъ грозно.

   Но у Настасьи Дмитр³евны натура была не робкая: она безстрашно воззрилась въ него теперь въ свою очередь.

   - Тутъ недоразумѣн³е какое-то; я господина Мурзина не видала съ прошлой осени и не имѣю съ нимъ никакихъ сношен³й. Предъ моимъ отъѣздомъ изъ Москвы, я вспоминаю теперь, у меня была одна... одна общая моя съ нимъ знакомая и просила меня отъ его имени взять письмо для передачи: здѣсь какому-то неизвѣстному мнѣ лицу, но я отказалась.

   - Отказались? протянулъ онъ не то недовѣрчиво, не то глубоко изумленно:- почему такъ?

   - Имѣю на то свои причины, твердо произнесла она.

   - Во какъ! хихикнулъ онъ злобно. - А приходилъ отъ него кто же къ вамъ?

   - Не полагаю нужнымъ называть, тѣмъ же недопускавшимъ дальнѣйшаго объ этомъ разговора тономъ отвѣтила она.

   Приходила въ ней дѣвушка, съ которою познакомилась она у Лизаветы Ивановны Срѣтенской, Лид³я Петровна Курсакова. Изъ разговора маленькой особы съ нашею актрисой мы уже знаемъ о тѣхъ таинственныхъ отношен³яхъ не то любви, не то чего-то иного, быть можетъ, болѣе опаснаго, которыя существовали между этою дѣвушкой и вл³ятельнымъ въ извѣстныхъ московскихъ кружкахъ, ученымъ юристомъ, котораго звали Мурзинымъ. Ларина, которую она очень интересовала своею молодостью, миловидностью и замѣтною въ ней какою-то нравственною растерянностью, не разъ пыталась вызвать ее на откровенность, съ доброю цѣлью "облегчить ей душу, если возможно". Но Лид³я Петровна съ видимымъ страхомъ уклонялась отъ всякаго разговора, въ которомъ могла бы она дать возможность чужому оку заглянуть хоть на мигъ въ душевный тайникъ свой. Она или просто не отвѣчала на иные, казавш³еся ей опасными вопросы Настасьи Дмитр³евны, или сжимая ей крѣпко руку, говорила, глядя на нее влажными карими глазами: "Нѣтъ, милая, оставимъ, для васъ не интересно"... Ларина поэтому невольно удивилась, когда однажды, очутившись съ нею вдвоемъ въ зальцѣ Лизаветы Ивановны, молодая знакомая ея сообщила ей торопливымъ тономъ, что имѣетъ до нея "большую, большую просьбу".- "Рада служить вамъ, въ чемъ дѣло?" отвѣтила она ей.- "Вы ѣдете на дняхъ къ себѣ въ деревню, въ ***ск³й уѣздъ".- "Да, я говорила вамъ".- "Не можете-ли вы" - и голосъ дѣвушки уже чуть не болѣзненно задрожалъ при этомъ,- "взять на себя доставку одного письма..." - "Кому?" "Тутъ написано". Она осторожно вытащила изъ кармана довольно объемистый пакетъ, адресомъ внизъ, и какъ бы не смѣя протянуть его прямо своей собесѣдницѣ: - "Это вы посылаете?" пожелала узнать та, не отрывая отъ нея взгляда.- "Нѣтъ... меня просили"...- "Я знаю, кто", вѣско произнесла Ларина. Дѣвушка вспыхнула по самыя брови; руки ея протянулись впередъ безсознательнымъ, умоляющимъ движен³емъ. - "Я не назову его", успокоительно промолвила Настасья Дмитр³евна,- "но не возьму на себя никакого его поручен³я и, по тому искреннему участ³ю, которое вы мнѣ внушаете, не совѣтую и вамъ, милая"... Она не успѣла договорить: Лид³я Курсакова вскинулась однимъ прыжкомъ съ мѣста и, какъ испуганная лань, выбѣжала изъ комнаты.

   Непрошенный гость тѣмъ временемъ продолжалъ глядѣть на Ларину своими злыми, полуприщуренными глазами.

   - Такъ, значитъ, не имѣю я отъ васъ ничего получить? пропустилъ онъ сквозь зубы.

   - Ничего, подтвердила она.

   - Значитъ, и письма Володькинаго не получите, объявилъ онъ, подымаясь съ мѣста.

   Она вспыхнула даже отъ негодован³я:

   - Да какое же право имѣете вы не отдавать его мнѣ?

   - А такое, что не отдамъ: велѣно въ обмѣнъ; колибъ отъ васъ что получилъ, такъ и я бы вамъ предоставилъ, а какъ отъ васъ ничего нѣтъ, такъ и съ меня требовать вамъ нечего.

   Онъ злорадно ухмылялся, видимо потѣшаясь надъ нею. Ее взорвало.

   - И не надо! сказала она, вставая въ свою очередь: - прощайте.

   Онъ этого никакъ не ожидалъ. "Характеръ - дѣвка!" пронеслось у него въ головѣ.

   - На аккомодац³ю что-ль итти съ вами? пробурчалъ онъ, между тѣмъ какъ она, не глядя на него, направлялась назадъ въ гостиную.

   Она пр³остановилась на мигъ, полуобернулась.

   - Что еще? съ невольною гадливостью уронила она.

   Онъ зашипѣлъ отъ злости:

   - Да вы, госпожа, съ этимъ вашимъ барскимъ презрѣн³емъ не могите глядѣть на меня, потому я, можетъ, еще болѣе всѣхъ васъ, господъ-то, презираю, а окромя того вамъ это и отозваться можетъ...

   - Я не боюсь васъ и... и ненавижу! вскликнула Настасья Дмитр³евна въ неудержимомъ порывѣ: - вы погубили моего брата, вы заставили его вести преступную... и позорную жизнь, домолвила она какъ бы уже помимо воли.

   - Ага, узнали! хихикнулъ онъ опять своимъ противнымъ, язвительнымъ смѣхомъ.

   - Да, я вспомнила, я видѣла васъ тогда... Онъ гимназистомъ еще былъ, а вы уже давно взрослый... Вы ловите этихъ простодушныхъ, довѣрчивыхъ мальчиковъ...

   - Не ловимъ - сами просились, истины искали, аки елень къ источникамъ воднымъ сами бѣжали ко мнѣ за нею, съ нежданнымъ эмфазомъ и засверкавшимъ взглядомъ возгласилъ онъ,- я имъ и далъ ее... А и сами-то вы не единымъ духомъ развѣ съ братомъ дышали въ ту пору? я вѣдь тоже помню!

   - Да! горячо вскликнула она на это,- мы въ тѣ дни истины искали съ Володей, всею душой алкали ея... Мы смущены были нашею жизнью дома, горемъ, непосильными испытан³ями; мы ребячески думали, что м³ръ можетъ быть перестроенъ на началахъ справедливости, общей для всѣхъ и каждаго... не вашими путями, нѣтъ, не тѣмъ, во что уклевли вы его!

   - Такъ вотъ вамъ, нате же, читайте! къ немалому ея изумлен³ю, поспѣшно вытаскивая изъ кармана и протягивая ей письмо въ порванной обложкѣ, возразилъ на вспыльчивую рѣчь ея "технологъ":- коли вы отъ истины отвернулись опять въ вашей старой барской лжи, такъ вотъ что вамъ братъ вашъ пишетъ на поучен³е ваше.

   - Вы прочли его письмо ко мнѣ? негодуя вскливнула она опять.

   - Мы прочли, дѣйствительно, подчеркнулъ онъ:- семейныхъ тайнъ для насъ нѣтъ;- открыто и прозрачно какъ стекло должно быть каждое дѣйств³е каждаго, и все обязаны знать высш³я парт³и... А вы полагали, перебилъ онъ себя, язвительно ухмыляясь еще разъ,- что правительство ваше одно пользуется правомъ перлюстрац³и?

   Ларина его не слушала болѣе: она вся погрузилась въ чтен³е братнинаго письма.

   Это былъ весьма опоздалый отвѣтъ на письмо ея, писанное еще въ прошломъ октябрѣ, послѣ разговора ея о немъ съ Провомъ Ефремовичемъ Сусальцевымъ. Онъ извинялся за этотъ поздн³й отвѣтъ тѣмъ, что не находилъ до настоящей минуты (письмо его по датѣ отправлено было три недѣли тому назадъ, изъ которыхъ болѣе двухъ, заключила она, пролежало у Мурзина и въ карманѣ "Волка") вѣрнаго случая для доставки его ей "въ собственныя руки", и затѣмъ прямо приступалъ къ главному мотиву ея письма. "Я долженъ быть очень благодаренъ супругу прекрасной госпожи Сусальцевой", иронически писалъ онъ, "съ которымъ не имѣю чести быть знакомымъ, хотя и встрѣчались мы каждый день въ разныхъ мѣстахъ Итал³янскаго государства, такъ какъ супруга его не только не сочла нужнымъ познакомить насъ, но и сама не нашла для себя удобнымъ признать во мнѣ единоутробнаго, о чемъ я впрочемъ, какъ ты можешь себѣ представить, сожалѣю мало, а удивляюсь еще менѣе. Удивляюсь болѣе тому, что ты мнѣ пишешь о предложен³и ея мужа. Тебѣ должно быть извѣстно, что я эмигрировалъ изъ кары патр³и не для того, чтобы набивать себѣ карманы коммерческими предпр³ят³ями, а чтобы служить честному дѣлу, которому посвятилъ всю жизнь. Убѣжден³я мои тебѣ извѣстны, и никак³я силы въ м³рѣ, ни личныя соображен³я не заставятъ меня измѣнить имъ какъ здѣсь, такъ и въ Росс³и, куда я могу очень неожиданно для тебя вернуться въ болѣе или менѣе близкомъ будущемъ."

   Послѣдн³я слова эти были два раза подчеркнуты въ подлинникѣ.

   - Онъ пишетъ, что, можетъ быть, скоро будетъ въ Росс³и! испуганнымъ голосомъ воскликнула Настасья Дмитр³евна, дойдя до этого мѣста.

   - Вызовутъ, такъ само собой вернется, повелъ на это плечомъ "технологъ".

   - "Вызовутъ!"... Кто?

   Онъ поглядѣлъ на нее сверху внизъ:

   - Извѣстно, кто: мы.

   - Для чего, на что онъ нуженъ вамъ?

   - Ну, ужь это дѣло не ваше!

   Она поледенѣла вся; ей ясно представилось, что они могутъ вызвать его лишь для какого-нибудь темнаго, "ужаснаго" дѣла. Рыдан³е сперлось въ ея горлѣ.

   - Уходите, довольно! махнула она ему отчаяннымъ движен³емъ.

   - Это съ чего вы? хрипло спросилъ онъ, насупившись и кусая губы.

   - Оставьте вы его, пощадите! растерянно вырвалось у нея.

   - Эхъ вы! гражданскаго-то чувства ни на грошъ не осталось! Поганый, узк³й эгоизмъ семейнаго курятника... А вѣдь изъ васъ, пожалуй, могъ бы толкъ выйти, добавилъ онъ чрезъ мигъ, какъ бы съ сожалѣн³емъ окидывая ее новымъ взглядомъ.

   Она какъ бы встряхнулась вся отъ этихъ словъ.

   - Довольно, я вамъ сказала, перебила она его:- мнѣ говорить съ вами болѣе не о чемъ.

   - И мнѣ-то болѣе нечего съ вами толковать, высокомѣрно возразилъ онъ,- а только вотъ что: болтать о томъ, что я въ вамъ сюда приходилъ, я вамъ не совѣтую.

   - Я отъ васъ совѣтовъ никакихъ принимать не намѣрена и ни къ чему не обязываюсь.

   - Ну, это вы лжете, самоувѣренно и дерзко отрубилъ онъ,- потому знаете, что у насъ по Моисееву закону: око за око, зубъ за зубъ; за себя не боитесь, такъ вѣдь руки у насъ длинныя, до Володьки достанутъ.

   И такъ дѣйствительно безпощадно-страшно сверкнулъ пристально остановивш³йся на ней взглядъ его при этомъ, что слова замерли въ ея горлѣ и вѣки сожмурились во мгновенномъ, нервномъ испугѣ, побороть который въ эту минуту была она не въ силахъ.

   Когда открыла она ихъ опять, "Волка" уже не было въ комнатѣ.

  

  

   "Волкъ", выходя отъ Настасьи Дмитр³евны, походилъ дѣйствительно на того звѣря, назван³емъ котораго окрещенъ былъ въ обществѣ своихъ единомышленниковъ. Онъ весь, словно ощетинясь и сверкая запламенѣвшими глазами, быстро шагалъ по пыльной дорогѣ, направляясь обратно ко Всесвятскому по тому же образу пѣшаго хожден³я, по которому пришелъ и оттуда въ Юрьево. Десяти, пятнадцативерстные переходы были шуточнымъ времяпровожден³емъ для человѣка, исходившаго сотни такихъ верстъ по Забайкальскимъ вершинамъ и низямъ, въ пору бѣгства его съ каторги. Онъ воспользовался сегодня отлучкой дня на два по заводскимъ дѣламъ начальника своего, Владим³ра Христ³ановича Пеца, въ Москву и, выйдя изъ села съ палочной въ рукѣ какъ бы для прогулки, отмахалъ въ три часа разстоян³е, которое мужицкая лошадь едва успѣла бы пробѣжать своею мелкою рысцой за это время. Неутомимъ былъ "Водкъ" и тѣломъ, и вѣчною кипѣнью своего духа. Но духъ этотъ былъ возмущенъ въ настоящее время перенесенной имъ сейчасъ "неудачей". Онъ никакъ не ожидалъ, что будетъ возвращаться "отъ этой особы" ни съ чѣмъ. Ему въ Москвѣ, откуда отправлялся онъ съ извѣстною намъ карточкой Мурзина къ Троженкову, было "положительно" сказано, что онъ "въ весьма непродолжительномъ времени получитъ извѣстныя инструкц³и и деньги чрезъ эту самую особу, имѣвшую ѣхать въ ту мѣстность". Онъ зналъ особу эту издавна, зналъ за сестру "Володьки" Буйносова, "выученика" своего въ "дѣлѣ революц³и", и которая въ "тѣ дни" единомыслила съ братомъ во многомъ, а теперь, полагалъ онъ, послѣ ссылки этого любезнаго ей брата, и "совсѣмъ, должно быть, готова,- не даромъ же состояла она", по соображен³ю его, "въ кружкѣ такого человѣка, какъ Мурзинъ"... И вдругъ - "осѣчка": никакихъ инструкц³й", и не своя, а врагъ - прямой врагъ, и къ тому же "характеръ", съ которымъ ничего не подѣлаешь (онъ былъ слишкомъ опытенъ въ практикѣ борьбы съ чужою волей, чтобы не понять сразу, съ кѣмъ приходилось ему имѣть дѣло). Онъ и не пытался, какъ мы видѣли, переубѣждать, ни даже вовлечь ее въ серьезное разсужден³е; "плюнулъ и ушелъ", говорилъ онъ себѣ теперь фигурально, "зарубивъ ей только на память, что руки у нихъ длинны и что, въ случае чего, не сдобровать ни ей, ни Володькѣ". "И придушимъ, коли что", бормоталъ онъ на-ходу сквозь судорожно стиснутые зубы. Но въ груди его шевелилось и что-то другое, похожее на безпокойство. Онъ былъ не доволенъ и Мурзинымъ, и собою... "Какъ же такъ, зря, прямо указать, что вотъ такая-то передастъ тебѣ... А она вонъ что за тварь выходитъ... И теперь она меня съ лица признала, и чортъ ее еще знаетъ, не способна-ли она дѣйствительно"... "Волкъ" не договаривалъ и нервно надувалъ щеки. "И никакого извѣщен³я ни изъ Москвы, ни изъ Питера, оставаться, аль махнуть въ К³евъ, на свидан³е съ тамошними, какъ было о томъ предположен³е. Деньги теперь есть, какъ бы опять на слѣдъ свой жандармовъ не навести... Нѣтъ хуже, какъ вотъ такъ, Иваномъ Царевичемъ, на перепутьи стоять, вправо аль влѣво итти - не знать, а настоящее дѣло, можетъ, въ это самое время у тебя изъ рукъ выплыло". "Волкъ" былъ въ нѣкоторомъ родѣ романтикъ этого своего дѣла. Оно влекло, обнимало, поглощало его всего этою своею именно романическою стороной, мрачною поэз³ей подпольнаго житья, безпрерывнымъ напряжен³емъ нервовъ въ безпрерывной битвѣ за существован³е, блаженными минутами только-что избѣгнутой смертельной опасности и торжества изощренныхъ обмановъ надъ вражьими предосторожностями и розысками. Онъ въ самыхъ неуспѣхахъ парт³и почерпалъ каждый разъ новую бодрость, находилъ новые поводы къ убѣжден³ю себя и товарищей въ неминуемости ея ближайшей побѣды, умѣя съ какою-то особою проницательностью отыскивать Ахиллесову пяту противника и изобрѣтать новые виды и способы предпр³ят³й, направленныхъ противъ него. Въ парт³и, или, говоря вѣрнѣе, въ средѣ высшихъ руководителей ея, столько же цѣнили эти неотъемлемыя качества "Волва", сколько боялись безграничной дерзости его замысловъ, въ ту пору еще казавшихся слишкомъ смѣлыми "многимъ". Онъ почитался "ничѣмъ не замѣнимымъ оруд³емъ", но "господиномъ о двухъ головахъ, бьющимъ слишкомъ на рискъ", а потому до самаго sanctum sanctorum революц³оннаго дѣла онъ не допускался. Тотъ таинственный Далай-Лама, въ рукахъ котораго, по догадкамъ "Волка", должны были сходиться въ одинъ узелъ всѣ раскинутыя по Росс³и нити "движен³я", оставался ему неизвѣстенъ, какъ не извѣстенъ былъ тѣмъ пѣшкамъ, которыми самъ "Волкъ" самовластно двигалъ, личный персоналъ того загадочнаго "исполнительнаго комитета", во имя котораго командовалъ "Волкъ"... Его до болѣзненности развитое самолюб³е и алчность ко власти мирились не легко съ тою оппозиц³ей, которую нерѣдко встрѣчали его предложен³я у лицъ, занимавшихъ равное съ нимъ положен³е въ революц³онной ³ерарх³и, и которую объяснялъ онъ "несомнѣннымъ"-де вл³ян³емъ этого высшаго для нихъ, а ему невѣдомаго и ненавистнаго уже поэтому авторитета; онъ и дѣйствовалъ, гдѣ могъ, на свой страхъ, не совѣтуясь съ другими и пользуясь лично имѣющимися у него подъ руками средствами и подначальною ему группой чистыхъ "анархистовъ". Въ замыслѣ и подготовлен³и покушен³я 2 апрѣля онъ игралъ значительную роль, успѣвъ съ замѣчательною обдуманностью замести слѣды свои настолько, что дѣйствительное участ³е его въ немъ осталось не только не доказаннымъ, но даже проблематическимъ для производившагося по этому дѣлу въ то время слѣдств³я. Обстоятельство это объяснялось главнымъ образомъ тѣмъ, что настоящее имя "Волка", то, подъ которымъ судился онъ и осужденъ былъ въ процессѣ ста девяноста трехъ, не значилось болѣе въ судебно-полицейскихъ спискахъ политическихъ преступниковъ. Онъ помѣченъ былъ тамъ утонувшимъ въ одномъ изъ притоковъ Ангары во время бѣгства съ завода, на которомъ долженъ былъ отбыть назначенный ему судомъ срокъ каторги, чему основан³емъ послужило полученное отъ сибирскаго начальства донесен³е съ обстоятельнымъ изложен³емъ подробностей этого случая и законно засвидѣтельствованными показан³ями двухъ Бурятъ и какого-то казака, представившихъ даже выброшенную на берегъ течен³емъ шапку бѣжавшаго, послѣ того какъ самъ-де въ виду ихъ, свидѣтелей, преслѣдовавшихъ его, "пошелъ ключомъ ко дну, не доплывъ и до половины рѣки". Насколько при этихъ показан³яхъ обманывали, или сами обмануты были помянутые свидѣтели - вопросъ, на которомъ мы останавливаться не станемъ. Но законно засвидѣтельствованный фактъ смерти извѣстнаго по Жихаревскому процессу революц³онера отнималъ естественнымъ образомъ у слѣдователей всяк³й поводъ узнать его въ лицѣ, промелькнувшемъ накъ-то сбоку въ разслѣдован³и настоящаго преступнаго дѣла. "Волкъ" былъ для нихъ лицо новое, безъ живаго образа, съ неизвѣстнымъ прошлымъ, на которомъ можно было бы построить какую-нибудь близкую къ истинѣ гипотезу для уразумѣн³я степени его личнаго участ³я въ преступлен³и. Онъ могъ поэтому безъ особенныхъ затруднен³й выбыть изъ Петербурга и найти въ Москвѣ указан³е, куда итти дальше для исчезновен³я и вовсе на время съ "главной арены движен³я"... У Троженкова, какъ намъ извѣстно, узналъ онъ о заводѣ во Всесвятскомъ и о владѣющемъ онымъ "магнатѣ", и весьма основательно разсудилъ, что надежнѣйшее на нужное ему время отдыха убѣжище можетъ онъ найти подъ кровомъ этого "аристократа", подъ которымъ "менѣе всего", конечно, станутъ искать его "шп³оны".

   Въ разсчетѣ своемъ "Волкъ" не ошибся и мирно проживалъ уже третью недѣлю подъ крыломъ Владим³ра Христ³ановича Пеца, занимаясь немудренымъ дѣломъ заводской переписки, трапезуя здорово и сытно и внушая возрастающее съ каждымъ днемъ довѣр³е ближайшему начальнику своему тѣмъ усерд³емъ и "безотвѣтностью", съ которыми онъ велъ свое письменное дѣло и исполнялъ кое-как³я поручен³я, которыя давались ему собственно по заводу... На заводѣ онъ близко присматривался и прислушивался въ нравамъ, настроен³ю и сужден³ямъ рабочихъ - и со свойственною ему сообразительностью смекнулъ съ первыхъ же разовъ, что "никакой пропаганды" тутъ вести нельзя. Рабочимъ было слишкомъ жить хорошо при тѣхъ "Лассалевскихъ" порядкахъ, какъ выразилась когда-то Настасья Дмитр³евна Буйносова Владим³ру Христ³ановичу {См. Прологъ, гл. XVI.}, которые введены были въ заводское положен³е Всесвятскаго, чтобъ оставалась малѣйшая надежда возбудить среди нихъ смуту. Да "Волкъ" и не думалъ о "пропагандѣ". Онъ одинъ изъ первыхъ въ парт³и уразумѣлъ ложь и тщету хожден³я въ народъ и давно обозвалъ ее "идилл³ей тупоголовыхъ барановъ". "Не съ того конца, по-дурацки начато", проповѣдывалъ онъ своимъ: "бей по головѣ, и во имя ея же веди массы къ анарх³и"... Не даромъ же Володя Буйносовъ, послушный ученикъ его, еще до ссылки ихъ обоихъ говорилъ сестрѣ, что Русск³й народъ можно поднять только "изъ-за царя, а не противъ царя"... {Тамъ же, гл. VI.} "Волкъ" поэтому внимательно выслѣживалъ то впечатлѣн³е, какое недавнее покушен³е на жизнь "Государя-освободителя" должно было произвести на это многочисленное и почти все грамотное, слѣдовательно "болѣе развитое", заводское населен³е. Но случаевъ разговаривать съ нимъ представлялось ему мало: на работѣ каждому было не до болтовни. А на "откровенныя бесѣды" въ кабакѣ разсчитывать было нечего, такъ какъ и кабаковъ-то ни одного верстъ на пять кругомъ "Троекуровскаго царства" не существовало. Оставались одни воскресные дни, въ которые имѣлась возможность, прогуливаясь вечеркомъ по ближайшимъ деревнямъ, присѣсть на заваленкѣ въ "калякающимъ старикамъ" и мало-по-малу навести искусно разговоръ на желанную тему.

   Такъ и удалось сдѣлать на дняхъ "Волку", но воспоминан³е объ этой недавней его бесѣдѣ съ "мужичьемъ", рядомъ съ тѣмъ, что онъ только-что вынесъ изъ разговора съ Лариной, усиливало еще въ немъ теперь то "сознан³е неудачи" и назойливое какое-то чувство безпокойства, съ которыми возвращался онъ во Всесвятсвое.

   Онъ шелъ быстрымъ, гимнастическимъ шагомъ, глядя себѣ подъ ноги, весь погруженный въ невеселыя размышлен³я.

   Шумъ мчавшагося за нимъ по дорогѣ экипажа заставилъ его первымъ, безсознательнымъ движен³емъ кинуться въ сторону за кусты, мимо которыхъ, рядомъ съ дорогой, лежала протоптанная пѣшеходами тропинка, и, уже скрытый этими кустами, глянулъ онъ на перегонявшую его коляску четверкой, въ которой, глубоко задумавшись въ свою очередь и прямо глядя предъ собою изъ-за опущенной вуали, ѣхала по одному съ нимъ направлен³ю сестра "Володьки Буйносова".

   "У, проклятое барское отродье"! пробурчалъ ей "Волкъ" во слѣдъ съ невыразимою ненавистью.

   Былъ уже часъ осьмой на исходѣ. Экипажъ Лариной давно перегналъ его. Вотъ и послѣдняя, верстахъ въ двухъ отъ Всесвятскаго, лежащая на пути его деревня Бужарово. Онъ зашагалъ по длинной, единственной улицѣ ея, заворачивавшей крутымъ поворотомъ къ мосту, перекинутому черезъ протекавшую тутъ грязную рѣчку, и, очутившись за этимъ колѣномъ ея, остановился внезапно подъ инстинктивнымъ впечатлѣн³емъ какой-то сразу почуянной имъ опасности.

   У крайней, тотчасъ имъ узнанной, большой чистой избы, на приставленной къ стѣнѣ скамейкѣ сидѣлъ его патронъ, "генералъ", а рядомъ съ нимъ длиннобородый, сѣдой какъ лунь старикъ, котораго "Волкъ" точно такъ же узналъ,- хозяинъ этой избы. Уложивъ руки на колѣни и обернувъ опущенную голову къ своему собесѣднику, онъ повидимому передавалъ ему нѣчто, чему тотъ внималъ, не отрываясь отъ него взглядомъ. Расположивш³еся по другой сторонѣ улицы нѣсколько человѣкъ пожилыхъ крестьянъ слѣдили оттуда съ замѣтнымъ любопытствомъ за этимъ разговоромъ, представлявшимъ для нихъ, надо было полагать, какой-то особый интересъ. Одинъ изъ нихъ держалъ подъ уздцы красиваго караковаго иноходца, впряженнаго въ легк³й кабр³олетъ, въ которомъ очевидно пр³ѣхалъ сюда " генералъ".

   Первымъ, такимъ же инстинктивнымъ побужден³емъ "Волка" было - бѣжать. Но онъ былъ слишкомъ опытенъ и властенъ надъ собою, чтобы отдаться этому первому движен³ю. Бѣжать приходилось бы по той же улицѣ, впередъ или назадъ, на-виду у всѣхъ... Къ тому же тутъ лошадь: "нагонитъ, сшибетъ сразу. А тутъ, можетъ, и вовсе не о томъ"... пронеслось и не досказалось въ его мозгу.

   - Да вотъ этотъ самый человѣкъ и есть, громко проговорилъ въ эту минуту сѣдой старикъ, увидавъ его первый своими зоркими мужицкими глазами, выпрямилъ свою согбенную спину и указалъ на него быстро протянувшимся въ сторону подходившаго пальцемъ.

   Троекуровъ такъ же быстро обернулся на него.

   Будто только ожидая этого, группа любопытствовавшихъ двинулась къ нимъ стѣной чрезъ улицу.

   "Волкъ", какъ бы не слыхавъ сказаннаго и не обращая ни на кого вниман³я, зашагалъ опять впередъ, небрежно помахивая палочкой.

   Но пройти мимо самого "генерала" и притвориться, что не замѣтилъ его или не узналъ, было бы черезчуръ "нелѣпо", разсудилъ онъ, и, не доходя шаговъ пяти до Бориса Васильевича, снялъ шляпу, не замедляя шага и прищуриваясь какимъ-то невольнымъ морган³емъ вѣкъ на лѣсную чащу, зеленѣвшую по другую сторону моста, къ которому направлялся онъ.

   - Пожалуйте сюда! услыхалъ онъ повелительный голосъ.

   Онъ остановился, поводя глазами съ видомъ человѣка не увѣреннаго, что кличутъ именно его.

   - Подойдите, я васъ зову, повторилъ Троекуровъ.

   "Волкъ" двинулся еще на шагъ, поднося опять руку къ шляпѣ.

   - Вы состоите у Владим³ра Христ³ановича въ конторѣ въ должности письмоводителя?

   - Такъ точно, отвѣтилъ онъ, какъ бы съ нѣкоторымъ удивлен³емъ: ты, молъ, знаешь, такъ зачѣмъ спрашивать?

   - Фамил³я ваша Бобруйск³й?

   - Бобруйск³й.

   "Генералъ" обернулся къ старику:

   - Онъ?

   - Самый онъ и есть, какъ сказывалъ тебѣ, ваше превосходительство. Не одинъ я, вотъ сосѣдей спроси, указалъ старикъ на подошедшихъ крестьянъ,- всѣ тутъ слыхали, какъ онъ этто ономнясь расписывалъ.

   - Чаво это?

   - А на счетъ того самаго, что господа быдто на Царя убивцу выслали.

   - Такъ, такъ, знамо тотъ самый. Безпремѣнно, баитъ, господское это дѣло, потому некому какъ имъ... Батюшка-Царь народъ изъ-подъ земли вырылъ, всѣмъ трактъ показалъ, землей одѣлилъ, такъ за эвто, молъ, самое господа извести его хотятъ, милостивца нашего, загалдѣли крестьяне.

   Приземистый, кривой мужиченко подползъ подъ самое ухо Бориса Васильевича:

   - Смутьянъ, ваше превосходительсгво баринъ, возмущалъ насъ поистинѣ!...

   - Можетъ, самъ онъ изъ ихнихъ, изъ эвтихъ самыхъ некудашевъ, пробасилъ другой, взирая на "Волка" съ лютымъ лицомъ и неестественно вытягивая шею въ его сторону.

   - Хорошо, вымолвилъ Борисъ Васильевичъ своимъ властнымъ голосомъ, подымаясь со скамьи:- не откажетесь подтвердить это, коли спросятъ васъ?

   - Это, тоись, это же, батюшка?

   - Исправникъ, слѣдователь, все равно, кому требоваться будетъ.

   Крестьяне не успѣли отвѣтить. "Волкъ" браво выступилъ впередъ.

   - Что это вы показывать будете? спросилъ онъ, поводя кругомъ искривившимися злымъ пламенемъ глазами.

   Крестьяне какъ бы смутились на мигъ и подались назадъ, не отвѣчая.

   - Чаво вы, испужались что-ли? выговорилъ укорительно все такъ же оставш³йся сидѣть на скамьѣ старикъ:- при васъ говорилъ, сами сейчасъ предъ генераломъ показывали.

   - Да что я говорилъ, дурачье? принялся вдругъ смѣяться "Волкъ",- сами болтали: "Баютъ, говорили, что царя господа извести хотятъ",- а я вамъ на это: "И я, говорю, слыхалъ, да только мало-ли что люди врутъ"...

   - Нѣ... неправда твоя... Самъ объ этомъ зачалъ. Доподлинно сказывалъ, что господа... И про присягательную господчину тоже, и про все прочее таковое... заголосили кругомъ.

   - Врете вы, олухи! протестовалъ со своей стороны обвиняемый.

   - Подай, братъ, сюда лошадь! крикнулъ Троекуровъ державшему ее.- Вы во Всесвятское шли? обернулся онъ къ "Волву".

   - Домой, пробормоталъ неувѣреннымъ голосомъ тотъ.

   - Такъ я васъ довезу. Садитесь.

   - Къ чему-жь это? я и самъ дойду... Для чего вамъ безпокоиться, ваше превосходительство! поспѣшилъ онъ принять тонъ, имѣвш³й соотвѣтствовать подначальному положен³ю его относительно "патрона".

   - Садитесь, говорю вамъ! повторилъ Борисъ Васильевичъ тономъ, въ свою очередь не допускавшимъ возражен³я.

   "Волкъ" быстрымъ взглядомъ обѣжалъ еще разъ окружавшихъ и молча вскочилъ въ кабр³олетъ.

   Троекуровъ сѣлъ подлѣ него, подобралъ вожжи.

   - Пусти, спасибо!

   Крестьянинъ, державш³й лошадь подъ уздцы, отошелъ въ сторону.

   - Прощай, Капитонъ... Сиди, сиди, ноги у тебя плохи! крикнулъ онъ владѣльцу избы, пытавшемуся подняться съ мѣста на прощан³е съ бариномъ, "генераломъ".

   - До свидан³я, ребята!

   - До свидан³я, батюшка, ваше превосходительство, счастливо оставаться! зазвучали хоромъ голоса^ закивали усердно крестьянск³е бороды и затылки.

   Добрый конь понесся, плавно перебирая ногами. Мостоныя бревна гулко задрожали подъ ними... Дорога пошла лѣсомъ.

   - Я, ваше превосходительство, заговорилъ вдругъ Бобруйск³й,- никакъ не могу понять смысла того, что сейчасъ тутъ произошло. Я въ чемъ-то будто обвиняюсь, между тѣмъ какъ...

   - Я съ вами не говорю, не далъ ему продолжать Борисъ Васильевичъ.

   Онъ не глядѣлъ на него и правилъ, рачительно сдерживая иноходца на рытвинахъ и колеяхъ плохой лѣсной дороги.

   "Задушить тутъ тебя сразу, а самъ въ лѣсъ"... промелькнуло опять въ мозгу "Волка". Но онъ тутъ же машинально дернулъ плечомъ и погрузился въ размышлен³я. "Попался, да не совсѣмъ еще. Разсчитаетъ, само собою, бѣда не большая: на первое время у этого Троженкова схорониться можно, а тамъ увидимъ... Вотъ если полиц³и выдать думаетъ, такъ тутъ опять вопросъ: къ чему придраться могутъ? Разговоръ съ крестьянами - ерунда; на томъ и стоять буду, что они же говорили, а я только то и сказалъ, что дѣйствительно уже объ этомъ слышалъ, но что это, молъ, однѣ людск³я враки".

   И "Волкъ" съ проясненнымъ уже челомъ глянулъ искоса на сидѣвшаго рядомъ съ нимъ "генерала"... "Безстрашный тоже!" промолвилъ онъ мысленно, съ какою-то странною смѣсью одобрен³я и прирожденнаго чувства ненависти къ "барской породѣ" взирая на невозмутимо спокойный обликъ этого "господина", которому очевидно и въ голову не приходило, что помѣщавш³йся рядомъ съ нимъ человѣкъ не обинуясь задушилъ бы его тутъ же, въ этомъ лѣсномъ безлюдьи, еслибъ это дѣйствительно понадобилось ему въ эту минуту.

   Изъ-за деревьевъ мелькнули красныя стѣны и высокая дымящаяся труба завода