Теккерей Уильям Мейкпис - Базар житейской суеты. Часть третья

;тнымъ наклонен³емъ своей чалмы.

   Но Ребекка и мистеръ Кроли, сказать правду, почти вовсе не обратили вниман³я на эту холодность, потому-что леди Саутдаунъ, при всей ея знаменитости, играла слишкомъ второстепенную роль въ ихъ стратегическихъ соображен³яхъ и планахъ. Всего важнѣе было для нихъ убѣдиться въ благосклонномъ пр³емѣ настоящихъ властителей прадѣдовскаго замка.

   Спокойный и величественный, сэръ Питтъ выступилъ впередъ, и пожалъ руку своему младшему брату. Его привѣтств³е Ребеккѣ сопровождалось весьма учтивымъ и низкимъ поклономъ. Но леди Дженми взяла свою невѣстку за обѣ руки, и поцаловала ее очень нѣжно, такъ-что на глазахъ Ребекки выступили слезы радости и трогательнаго умилен³я. Родонъ, ободренный такими очевидными доказательствами благоволен³я къ его супругѣ, храбро закрутилъ усы, и еще храбрѣе поцаловалъ леди Дженни въ губки, отчего юная миледи раскраснѣлась какъ роза.

   - Ну, мой ангелъ, что ты скажешь? началъ . Родонъ Кроли, когда онъ и его супруга остались одни на отведенной для нихъ половинѣ. На мой взглядъ, леди Дженни - прехорошенькая женщина. Питтъ слишкомъ растолстѣлъ, и кажется отлично ведетъ свои дѣла.

   - Онъ не виноватъ, что растолстѣлъ, замѣтила

   Ребекка, соглашаясь съ дальнѣйшими мнѣн³ями своего мужа.

   - Тёща Питта, если не ошибаюсь, ужасная старуха, какъ новый Гой-Фоксъ въ женской юбкѣ, продолжалъ Родонъ. А сестры такъ-себѣ, ничего; довольно смазливы и презентабельны, какъ говорится,

   Сестеръ нарочно вызвали изъ панс³она для принят³я участ³я въ похоронной церемон³и. Имѣя въ виду достоинство дома и фамил³и, сэръ Питтъ считалъ необходимымъ собрать на "Королевину усадьбу" какъ-можно болѣе особъ, облеченныхъ въ трауръ. Всѣ бывш³е и настоящ³е слуги и служанки джентльменскаго дома, всѣ старухи изъ богадѣльни, которыхъ старикъ Питтъ обманывалъ немилосердо, присвоивая себѣ частичку доходовъ, опредѣленныхъ на содержан³е богоугоднаго заведен³я, все, однимъ словомъ, что имѣло какое-нибудь отношен³е къ Пасторату или замку, облеклось въ глубочайш³й трауръ, со включен³емъ сюда же гробовщика и двухъ дюжихъ факельщиковъ съ чорными креповыми бантами на шляпахъ съ широкими полями. Эффектъ при похоронахъ оказался поразительнымъ, но мы не станемъ распространяться обо всѣхъ персонажахъ, такъ-какъ имъ суждено играть нѣмую роль въ нашей драмѣ.

   Ребекка отнюдь не думала скрывать своего прежняго положен³я гувернантки при теперешнихъ золовкахъ. Она припомимла имъ этотъ фактъ съ добродушной откровенностью, распросила съ большою важностью объ ихъ настоящихъ занят³яхъ и успѣхахъ, и взаключен³е сказала, что она думала о нихъ каждый день, и всегда желала удостовѣриться въ благополуч³и ихъ жизни. Въ самомъ дѣлѣ, слушая ее, никакъ нельзя было сомнѣваться, что она безпрестанно помышляла о своихъ бывшихъ ученицахъ, и принимала всегда живѣйшее участ³е въ ихъ судьбѣ. Это по крайней мѣрѣ казалось совершенно очевиднымъ для леди Дженни и молодыхъ ея сестеръ.

   - Она нисколько не перемѣнилась въ эти восемь лѣтъ, замѣтила миссъ Роза сестрѣ своей Ф³алкѣ, когда онѣ приготовлялись къ обѣду.

   - Эти рыжеволосыя женщины никогда не измѣняются, отвѣчала Ф³алка.

   - Ея волосы теперь гораздо темнѣе, чѣмъ тогда. Кажется, она подкрашиваетъ ихъ, сказала Роза. Воооще она пополнѣла, округлилась и ужасть какъ похорошѣла, добаввла миссъ Роза, которая сама этимъ временемъ черезчуръ пополнѣла и округлилась.

   - По крайней мѣрѣ она не заносится, и помнитъ, что была гувернанткой, замѣтила миссъ Ф³алка, намекая деликатнымъ образомъ, что гувернантки обязаны держаться въ приличномъ разстоян³и отъ истинныхъ леди.

   Миссъ Ф³алка помнила очень хорошо, что она была внукой его высокопревосходительства, сэра Вальполя Кроли; и изъ памяти ея совершенно ускользнуло то маленькое обстоятельство, что мистеръ Досонъ, продавецъ желѣза въ Модбери, приходился ей дѣдушкой съ матерней стороны. Много на свѣтѣ благомыслящихъ особъ, у которыхъ память на эти вещи слишкомъ коротка.

   - Быть не можетъ, чтобъ мать ея была танцовщицей, какъ утверждаютъ эти дѣвчонки изъ Пастората, сказала миссъ Ф³алка.

   - Во всякомъ случаѣ, она не виновата въ своемъ происхожден³и, замѣтила великодушно миссъ Роза, отличавшаяся, съ нѣкотораго времени, либеральнымъ образомъ мыслей. Я совершенно согласна съ братомъ, что мы обязаны быть внимательными къ Ребеккѣ, какъ къ члену нашей фамил³и. На тётку Бьютъ смотрѣть нечего: иное она говоритъ, и совсѣмъ иное дѣлаетъ. Мнѣ извѣстно заподлинно, что она хочетъ выдать Катю за Гупера, винопродавца изъ Модбери. На этихъ дняхъ она просила Гупера пр³ѣхать въ Пасторатъ. Тетушка Бьютъ - двуличная женщина,

   - Интересно знать, уѣдетъ ли теперь леди Саутдаунъ, сказала Ф³алка; - она, кажется, слишкомъ свысока посматриваетъ на мистриссъ Родонъ.

   - Пусть уѣзжаетъ, тѣмъ лучше, отвѣчала сестра. Мнѣ ужь давно надоѣли эти "Восторгнутые Классы" и "Слѣпыя Прачки". Пусть уѣзжаетъ, туда и дорога.

   Въ эту минуту раздался обѣденный звонокъ, и молодыя леди спустились внизъ, тщательно избѣгая въ галлереѣ того мѣста, гдѣ стоялъ извѣстный гробъ, охраняемый двумя факельщиками.

   Но незадолго передъ обѣдомъ, леди Дженни повела Ребекку въ приготовленные для нея аппартаменты, которые, какъ и всѣ комнаты древняго замка, приняли значительно-улучшенный видъ порядка и комфорта впродолжен³е кратковременнаго управлен³я Питта. Здѣсь леди Дженни пересмотрѣла скромные сундучки своей невѣстки, внесенные въ ея будуаръ и спальню, и помогла ей при снят³и дорожнаго туалета.

   - Ахъ, какъ хотѣлось бы мнѣ идти въ дѣтскую и взглянуть на вашихъ милыхъ малютокъ! сказала мистриссъ Родонъ.

   Обѣ леди посмотрѣли другъ на друга умилительными глазами, и обнявшись, пошли въ дѣтскую.

   Оказалось, по словамъ Бекки, что четырехлѣтняя Матильда была самой очаровательной дѣвочкой, какую только свѣтъ производилъ, и еще не было въ м³рѣ такого умнаго, прекраснаго, ген³альнаго ребснка, какъ двухлѣтв³й сынокъ леди Дженни, блѣдный, подслѣповатый и огромноголовый.

   - Мнѣ кажется, что мама ужь слишкомъ часто даетъ ему лекарства, сказала леди Дженни со вздохомъ. Я думаю иной разъ, что намъ всѣмъ было бы лучше безъ лекарства. Питтъ даже увѣренъ въ этомъ.

   И затѣмъ леди Дженни и ея вновь пр³обрѣтенная подруга пустились въ медицинскую консультац³ю относительно врачеван³я многоразличныхъ болѣзней, неизбѣжно сопряженныхъ съ возрастомъ дитяти - о чемъ, если не ошибаюсь, преимущественно любятъ разсуждать чадолюбивыя мамаши, и чуть-ли не всѣ женщины безъ всякихъ исключен³й. Лѣтъ пятьдесятъ назадъ, писатель этой повѣсти, въ ту пору весьма интересный мальчикъ, удалился однажды послѣ обѣда на дамскую половину вмѣстѣ со всѣми прекрасными леди, и я отлично помню, что всѣ онѣ разсуждали тогда главнѣйшимъ образомъ о цѣлен³и различныхъ недуговъ. Предложивъ недавно двумъ или тремъ изъ нихъ пару вопросовъ медицинскаго свойства, я убѣдился окончательно, что времена съ тѣхъ поръ не измѣнились въ этомъ отношен³и ни на волосъ. Пусть прекрасныя читательницы обратятъ свое внимав³е на этотъ пунктъ, когда сегодня вечеромъ онѣ оставятъ десертный столъ, и уйдутъ на свою половину, разсуждать о женскихь тайнахъ. Очень хорошо. Благодаря этой медицинской консультац³и, Бекки и леди Дженни, не больше какъ въ полчаса, сдѣлалисъ самыми искренними друзьями, и въ тотъ же вечеръ леди Дженяи объявила сэру Питту, что невѣстка ихъ - предобрѣйшее создан³е съ благороднымъ и благодарнымъ сердцемъ, проникнутымъ истинною любовью къ ближнимъ.

   Завладѣвъ такимъ-образомъ, безъ малѣйшаго труда, нѣжною внимательностью дочери, неутомимая мистриссъ Бекки рѣшилась немедленно подвести подкопы подъ неприступную леди Саутдаунъ. Улучивъ удобную минуту остаться съ нею наединѣ, она вдругъ повела рѣчь насчетъ дѣтской, и объявила положительно, что ея собственный сынокъ былъ спасенъ - дѣйствительно спасенъ - посредствомъ каломели, тогда-какъ всѣ парижск³е доктора единодушно признали его неизлечимымъ. Замѣтивъ благопр³ятный результатъ этого маневра, Ребекка припомнила весьма-кстати, какъ часто она имѣла наслажден³е слышать о душевныхъ свойствахъ леди Саутдаунъ отъ ученѣйшаго и достопочтеннѣйшаго Лоренса Грилльса, начальника той самой капеллы, которую она посѣщала по воскресеньямъ. Она осмѣливалась питать надежду, что, при всей ея разсѣянности и свѣтскомъ легкомысл³и, умъ ея и сердце еще не утратили способности къ серьезнымъ размышлен³ямъ о суетѣ м³рской и непрочности земныхъ благъ. Она изобразила живѣйшнмй красками, сколько, въ этомъ отношен³и, одолжена была мистеру Кроли, настоящему владѣльцу усадьбы, и слегка коснулась интересной повѣсти изъ "Слѣпой Прачки", которую она читала съ душевнымъ умилен³емъ. Въ заключен³е, мистриссъ Бекки освѣдомилась о ген³альной сочинительницѣ "Слѣпой Прачки", и съ восторгомъ узнала, что это была леди Эмил³я Горнблауэръ, урожденная Саутдаунъ, пребывающая теперь въ городѣ Капѣ, гдѣ достойный супругъ ея питаетъ сильную надежду распространить общество Кувыркателей во всей Каффрар³и.

   Но вдовершен³е эффекта, мистриссъ Бекки, немедленно послѣ погребальной церемон³и, почувствовала сильную боль подъ ложечкой, и окончательно пр³обрѣла благосклонность леди Саутдаунъ, когда обратилась къ ней за медицинскимъ совѣтомъ. Помощь оказана была съ рѣдкимъ великодуш³емъ. Въ ночной кофтѣ и окутанная простыней, вдовствующая леди Саутдаунъ, какъ истинная леди Макбетъ, пришла ночью въ спальню Ребекки, съ пачкой эстетически-умозрительныхъ трактатовъ и микстурой собственнаго приготовлен³я, предлагая то и другое для физическаго и моральнаго врачеван³я мистриссъ Родонъ.

   Бекки съ жадностью приняла эстетически-умозрительные трактаты, и завязала продолжительную бесѣду о недужномъ состоян³и души, надѣясь этимъ средствомъ спасти отъ врачеван³я свое тѣло. Но когда эстетически-умозрительная бесѣда истощилась, леди Макбетъ не хотѣла выйдти изъ спальни, пока ея пац³ентка не опорожнитъ всей стклянки, и бѣдная мистриссъ Родонъ принуждена была, положивъ руку на сердце, проглотить всю жидкость передъ самымъ носомъ безпардонной мучительницы, которая наконецъ, съ благословен³емъ на устахъ, оставила свою жертву.

   Микстура не доставила большого утѣшен³я мистриссъ Бекки, и лицо ея подернулось довольно некрасивыми гримасами, когда пришелъ къ ней Родонъ, и услышалъ о томъ, что случилось. Онъ разразился самымъ громкимъ смѣхомъ, когда Бекки, съ обычнымъ остроум³емъ, изобразила передъ нимъ всѣ подробности пытки, которую она вытерпѣла отъ леди Саутдаунъ. читатель уже могъ замѣтить, что остроум³е и веселость не оставляли Ребекку даже въ самыхъ критическихъ случаяхъ ея жизни. Она готова была веселиться насчетъ собственнаго спокойств³я и здоровья, лишь бы только доставить удовольств³е свого³ъ ближнмъ. Лордъ Стейнъ и молодой лордъ Саутдаунъ въ Лондонѣ вдоволь хохотали надъ этой истор³ей, когда Родонъ и его супруга возвратились въ свою резиденц³ю на Курцонской улицѣ. Бекки съ рѣдкимъ совершенствомъ разыгрывала всю эту сцену. Она надѣвала кофту и ночной чепчикъ и, становясь среди комнаты, пускалась въ длинныя диссертац³и эстетически-умозрительнаго свойства, выхваляя притомъ чудодѣйственную силу микстуры съ такимъ удивительно-подражательнымъ искусствомъ, что зрителямъ казалось, будто они видятъ передъ собою вдовствующую леди Саутдаунъ съ ея огромнымъ римскимъ носомъ.

   - Подайте намъ леди Саутдаунъ съ ея микстурой! кр³чали обыкновенно веселые джентльмены, посѣщавш³е гостиную мистриссъ Родонъ.

   И сцена разыгрывалась вновь со всею художественною обстановкой. Такимъ-образомъ, вдовствующая леди Саутдаунъ, первый разъ въ своей жизни, сдѣлаласъ предметомъ веселой потѣхи между легкомысленной молодежью.

   Сэръ Питтъ помнилъ очень хорошо, какое уважен³е питала къ нему Ребекка въ ту пору, когда была гувернанткой, и на этомъ основан³и онъ вовсе не имѣлъ противъ нея особеннаго предубѣжден³я. Бракъ этотъ былъ, конечно, весьма дурно расчитанъ, и служилъ унижен³емъ для всей фамил³и, но все же Родонъ измѣнился къ лучшему, и поведен³е его доказывало очевиднѣйшимъ образомъ, что жена имѣла на него благотворное вл³ян³е. Ктому же, развѣ этотъ бракъ не сопровождался выгодными послѣдств³ями для самого сэра Питта? Хитрый дипломатъ улыбался внутренно, когда воображалъ, что одолженъ своимъ богатствомъ безумной женитьбѣ младшаго брата, и стало-быть ему по крайней мѣрѣ никакъ не слѣдуетъ возставать противъ этой женитьбы. Дальнѣйшее поведен³е Ребекки окончательно упрочило за ней благосклонность сэра Питта.

   Мистрисс Родонъ начала съ того, что при всякомъ случаѣ превозносила до небесъ ораторское искуство сэра Питта, и дипломатъ, всегда влюбленный въ собственные таланты, полюбилъ ихъ еще больше, когда Ребекка указала на нихъ съ такой блистательной стороны. Невѣсткѣ своей мистриссъ Бекки изъяснила съ удовлетворительной отчетливостью, что бракъ ея съ Родономъ Кроли, собственно говоря, устроила мистриссъ Бьютъ Кроли, которая сама же послѣ съ такимъ ожесточен³емъ и безстыдствомъ нападала на Ребекку, изобрѣтая всяк³я клеветы и сплетни. Всему причиной была жадностъ мистриссъ Бьютъ, такъ-какъ она, женивъ Родона, надѣялась прибрать къ своимъ рукамъ имущество покойной миссъ Кроли.

   - Ей удалось сдѣлать насъ нищими, говорила Ребекка съ видомъ рѣдкаго добродуш³я и преданности своей судьбѣ,- но могу ли я жаловаться на женщину, которая осчастливила меня однимъ изъ лучшихъ супруговъ въ м³рѣ? Ктому же и то сказать: судьба, можетъ-быть, слишкомъ строго наказала ее за эту ненасытимую жадность; благодаря своимъ пронырствамъ, мистриссъ Бьютъ потеряла и тѣ деньги, на которыя расчитывала прежде нашей свадьбы. Мы бѣдны: конечно... бѣдны?! Ахъ, леди Дженни, что значитъ бѣдность для мужа и жены, которые любятъ другъ друга? Я привыкла къ бѣдности отъ пелёнокъ, и не могу нарадоваться съ своей стороны, что наслѣдство тетушки Матильды перешло въ самыя нѣдра фамил³и, которая съ такимъ великодуш³емъ признаетъ меня своимъ членомъ. Я увѣрена, что сэръ Питтъ сдѣлаетъ изъ этихъ денегъ гораздо лучшее употреблен³е, чѣмъ мой Родонъ.

   Всѣ эти сентенц³и, переданныя сэру Питту вѣрнѣйшею изъ женъ, естественнымъ образомъ усилили выгодное впечатлѣн³е, произведенкое на него Ребеккой, усилили до такой степени, что на трет³й день послѣ похоронъ, когда всѣ члены благородной фамил³и присугствовали за параднымъ обѣдомъ, сэръ Питтъ Кроли, разрѣзывая дичь на президентскомъ мѣстѣ, сказалъ, дѣйствительно сказалъ, обращаясь къ мистриссъ Родонъ:

   Любезная Ребекаа, могу ли я предложить вамъ крылышко.

   И при этомъ воззван³и, глаза любезной Ребекки заискрились живѣйшимъ восторгомъ.

  

  

   Солнце восходило и закатывалось своимъ обычнымъ чередомъ, часовой колоколъ на древней башнѣ аккуратно возвѣщалъ о времени ужиновъ и обѣдовъ, леди Саутдаунъ продолжала аккуратно вести корреспонденц³ю съ философами всѣхъ частей земного шара, и между-тѣмъ, какъ мистриссъ Родонъ приводила въ исполнен³е свои замысловатые планы, а Питтъ Кроли устроивалъ погребальный церемон³ялъ и друг³я важныя матер³и, соединенныя съ его достоинствомъ и будущимъ возвышен³емъ въ политическомъ м³рѣ - тѣло покойнаго владѣтеля Королевиной усадьбы лежало въ комнатѣ, которую занималъ онъ, охраняемое денно и нощно степенными особами, опытными въ занят³яхъ этого рода. Двѣ или три сидѣлки, три или четыре факельщика - самые лучш³е факельщпки и сидѣлки, какихъ только можно было отыскать въ Саутамптонѣ - караулили по-очереди бренные останки баронета, сохраняя трагическое спокойств³е и важность, соотвѣтствующую торжественному случаю. Комната ключницы служила для нихъ мѣстомъ отдохновен³я послѣ чередного караула, и здѣсь, въ свободные часы, они играли въ карты и пили шотландское пиво.

   Члены семейства и вся прислуга, женская и мужская, держались въ отдален³и отъ мрачнаго мѣста, гдѣ лежали кости благороднаго потомка древнихъ рыцарей, въ ожидан³и своего окончательнаго успокоен³я подъ сводами фамильнаго склепа. никто не жалѣлъ о покойномъ баронетѣ, за исключен³емъ бѣдной женщины, надѣявшейся быть супругой и вдовой сэра Питта, и которая съ позоромъ была изгнана изъ замка, гдѣ такъ долго поддерживалась и распространялась ея власть надъ всей Королевиной усадьбой. Кромѣ этой женщины, да еще старой лягавой собаки, неизмѣнно сохранившей привязанность къ своему господину до послѣднихъ часовъ его жизни, старый джентльменъ не оставилъ послѣ себя ни одного живого существа, готоваго оросить искренними слезами его могилу. Семьдесять слишкомъ лѣтъ прожилъ онъ на землѣ, но не нажилъ ни одного истиннаго друга. Чему тутъ удивляться? Если бы даже лучш³е и добрѣйш³е изъ насъ, оставляя этотъ м³ръ, могли черезъ нѣсколько времени снова спуститься на землю для обозрѣн³я житейскихъ треволнен³й - какъ изумились бы и вмѣстѣ огорчились бы при взглядѣ на своихъ друзей и знакомыхъ, которые продолжаютъ ликовать на подмосткахъ житейскаго базара, вовсе не думая объ отшедшемъ другѣ, какъ-будто никогда его и не было между ними! Забыли и сэра Питта, какъ забудутъ добрѣйшаго и лучшаго изъ насъ, только забыли пораньше одной недѣлей или, можетъ-быть, двумя.

   Желающ³е могутъ, если угодно; послѣдовать за останками баронета, въ его послѣднее жилище, куда былъ онъ отнесенъ въ назначенный день, при соблюден³и всѣхъ джентльменскихъ обрядовъ, изобрѣтенныхъ на этотъ случай. Члены фамил³и потянулись въ чорныхъ каретахъ, и у каждаго изъ ныхъ былъ приставленъ къ розовому носу бѣленьк³й платочекъ, готовый отереть слезы, еслибы, сверхъ чаян³я, онѣ полились изъ глазъ. Гробовщикъ и факельщики выступили чинно и плавно, потряхивая своими траурными головами. Главнѣйш³е фермеры тоже облеклись въ трауръ, изъ желан³я угодить своему новому владѣльцу. Сосѣди-помѣщики выслали свои кареты, пустыя, но траурныя, дополнявш³я какъ-нельзя лучше этотъ торжественный поѣздъ, растянувш³йся на цѣлую милю. Пасторъ произнесъ приличную рѣчь на тэму: "Возлюбленный братъ нашъ скончался".

   О, суета суетъ и всяческая суета! Пока лежитъ передъ нами тѣло нашего собрата, мы окружаемъ его всѣми вымыслами тщеслав³я, пышности, блеска, кладемъ его на богатѣйш³я дроги, заколачиваемъ гробъ вызолоченными гвоздями, опускаемъ его въ землю, и ставимъ надъ могилой камень, весь испещренный надписями. Викар³й достопочтеннаго Бьюта - красивый молодой человѣкъ, только-что окончивш³й курсъ въ Оксфордскомъ университетѣ, и сэръ Питтъ Кроли, сочинили вдвоемъ латинскую эпитаф³ю съ исчислен³емъ всѣхъ заслугъ и достоинствъ покойнаго бароцета. Притомъ викар³й произнесъ классическую рѣчь, гдѣ краснорѣчивымъ образомъ увѣщевалъ своихъ слушателей не предаваться глубокой скорби, и намекнунъ, въ отборныхъ выражен³яхъ, что всѣмъ намъ, рано или поздно, суждено пройдти черезъ тѣ мрачныя и таинственныя врата, которыя только-что захлопнулись за бренными останками оплакиваемаго собрата.

   И все тутъ. Фермеры разбрелись по домамъ, или поскакали на своихъ лошадяхъ въ ближайш³е трактиры и распивочныя лавочки. Кучера джентльменскихъ экипажей перекусили на кухнѣ древняго замка, и удалились восвояси. Факельщики поспѣшили уложить, куда слѣдуетъ, веревки, бархатъ, лопаты, страусовыя перья и друг³я статьи погребальной церемон³и: потомъ они сѣли на дроги и поскакали въ Саутамптонъ. Лица ихъ приняли обычное выражен³е беззаботнаго веселья, лошади пр³ободрились, и скоро вся эта артель остановилась у трактира, откуда вынесли имъ оловяныя кружки, ярко блиставш³я подъ вл³ян³емъ солнечныхъ лучей. Кресла сэра Питта перекатились въ сарай, куда побрела и старая лягавая собака, испуская жалобный вой, сдѣлавш³йся такимъ-образомъ единственнымъ звукомъ скорби, огласившимъ джентльменск³й дворъ Королевиной усадьбы, гдѣ покойный баронетъ хозяйничалъ лѣтъ шестьдесятъ.

  

  

   Дичи всякаго рода, куропатокъ въ особенности, водилось многое множество на Королевиной усадъбѣ, и такъ-какъ всякой порядочный джентльменъ считаетъ за особенную честь и славу быть искуснымъ спортсменомъ, то нечего тутъ удивляться, если сэръ Питтъ Кроли, пооправивш³йся отъ первыхъ порывовъ грусти, сталъ выѣзжать въ чистое поле на охоту въ бѣлой шляпѣ, украшенной крепомъ. Взглядъ на плодородныя золотистыя поля, созрѣвш³я жатвы, теперь составлявш³я неотъемлемую его собственность, преисполняли тайною радост³ю чувствительное сердце дипломата. Иной разъ, руководимый чувствомъ смирен³я, онъ не бралъ съ собой ружья, и выходилъ просто съ бамбуковой тростью. Родонъ и смотрители полей шли съ нимъ рядомъ. Деньги Питта и земля его производили оглушающее вл³ян³е на его младшаго брата. Безкопеечный полковникъ оказывалъ теперь величайшее почтен³е къ представителю фамил³и, и уже не презиралъ болѣе молокососа Питта. Родонъ съ участ³емъ выслушивалъ проекты сэра Питта относительно засѣва полей и осушен³я болотъ, предлагалъ свои собственные совѣты относительно содержан³я конюшень, вызывался ѣхать въ Модбери за покупкой верховой лошади для леди Дженни, брался объѣздить ее самъ, и проч, и проч. Словомъ, буйный и безпардонный Родонъ Кроли сдѣлался самымъ степеннымъ и смиреннымъ младшимъ братомъ. Изъ Лондона между-тѣмъ миссъ Бриггсъ сообщала ему постоянные и подробные бюллетени относительно маленькаго Родона, который, впрочемъ, регулярно отправлялъ и собственноручныя послан³я къ папашѣ. "Я совершенно здоров, писалъ Родя. Ты, папаша, надѣюсь, совершенно здоровъ. Маменька, надѣюсь, совершенно здорова. Пони совершенно здоровъ. Грэй беретъ меня гулять въ паркъ. Я умѣю скакать. Я встрѣтилъ опять мальчика, котораго мы прежде встрѣтили съ тобой, папаша. Онъ заплакалъ, когда поскакалъ. А я не плачу". Родонъ читалъ эти письма своему брату и невѣсткѣ, приходившей отъ нихъ въ восторгъ. Баронетъ обѣщался озаботиться насчетъ содержан³я племянника въ училищѣ, а великодушная леди Дженни дала Ребеккѣ банковый билетъ, съ тѣмъ, чтобы она купила какой-нибудь подарокъ маленькому Родѣ.

   День проходилъ за днемъ, и наши дамы на Королевиной усадьбѣ проводили свою жизнь въ тѣхъ мирныхъ занят³яхъ и забавахъ, которыми вообще продовольствуется женск³й полъ, проживающ³й въ деревнѣ или на дачѣ. Колокола звонили и перезванивали, давая знать, кому слѣдуетъ, что наступило время обѣда, ужина, молитвы. Молодыя леди, каждое утро передъ завтракомъ, упражнялись на фортепьяно, пользуясь наставлен³ями и совѣтами мистриссъ Бекки. Затѣмъ, обувшись въ толстые, непромокаемые башмаки, онѣ выходили въ паркъ, въ рощу, или иногда совершали путешеств³я въ деревню и посѣщали крестьянск³я хижины, предлагая бѣднымъ пац³ентамъ микстуру, порошки и маленьк³я книжечки по рецепту леди Саутдаунъ. Вдовствующая леди между-тѣмъ разъѣзжала въ своей одноколкѣ вмѣстѣ съ мистриссъ Бекки, которая слушала ея поучительную бесѣду съ ревностнымъ вниман³емъ новообращенной прозелитки. По вечерамъ, окруженная членами всей фамил³и, она пѣла оратор³и Генделя и Гайдна, или вышивала по канвѣ, какъ-будто судьба предназначила ее для безпрерывнаго труда и, покорная этому назначен³ю, она будетъ нести тих³й и скромный образъ жизни до глубочайшей старости, когда снизойдетъ она въ могилу, оплакиваемая своими безчисленными друзьями... Увы! Знала мистриссъ Бекки, что за воротами Королевиной усадьбы, вновь откроется для нея Базаръ Житейской Суеты съ его безконечными заботами, интригами, сплетнями, планами и... нищетой, которая ожидаетъ ее въ Курцонской улицѣ, что на Майской ярмаркѣ, въ домѣ мелочнаго лавочника Реггльса.

   - Кажется нѣтъ никакого труда быть женою помѣщика-джентльмена, думала Ребекка. Вѣроятно я съумѣла бы разыграть роль добрѣйшей женщины при пяти тысячахъ фунтовъ годоваго дохода. Не нужно особенной хитрости ухаживать за дѣтьми и собирать абрикосы въ оранжереяхъ. Я съумѣла бы поливать цвѣты въ куртинахъ, или срывать желтыя листья съ геран³ума. Съумѣла бы разспрашивать старухъ о ихъ ревматизмахъ, и заказывать супъ въ полкроны для бѣдняка. Убытка тутъ не было бы изъ пяти тысячь дохода. Съумѣла бы я ѣздить миль за десять на провинц³альные обѣды, и щеголять прошлогодними модами въ кругу этихъ незатѣйливыхъ леди. Съумѣла бы я и расплачиваться со всѣми, еслибъ только были у меня деньги. Съумѣла бы... но вѣдь это, кажется, и все, чѣмъ гордятся здѣшн³е джентльмены и леди. Они смотрятъ съ высока на насъ, горемычныхъ бѣдняковъ, и воображаютъ, что оказываютъ великое благодѣян³е, какъ-скоро даютъ какой-нибудь пятифунтовый билетикъ нашимъ дѣтямъ...

   И кто знаетъ, что всѣ эти умозрѣн³я Ребекки...

   Позвольте, однакожь, мнѣ пришла въ голову остроумная мысль одного древнѣйшаго японскаго философа, который, бывъ нѣсколько десятилѣт³й погруженъ въ созерцан³е человѣческой природы, замѣтилъ весьма справедливо, что "всѣ мы - люди, всѣ - человѣки",- и эту самую сентенц³ю, какъ вы знаете, старинный нашъ знакомый, Терренц³й, перевелъ на свой языкъ такимъ-образомъ: "homo sum, et nihil humani а me alienum esse pulo". Ha что, черезъ нѣсколько вѣковъ, послѣдовалъ и комментар³й римскаго философа, Сенеки, въ такомъ тонѣ: "omnia vitiorum genera paupertas ac miseria pariunt, et"... Люблю латинск³я цитаты; но еще больше люблю точки, и сейчасъ же, съ вашего позволен³я, поставлю цѣлую строку точекъ въ такомъ порядкѣ: . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

   Всѣ старыя убѣжища, старыя поля и лѣса, кустарники, рощи, пруды и сады, комнаты стариннаго дома, гдѣ она провела пару годовъ, лѣтъ за семь передъ этимъ, все было изслѣдовано и разсмотрѣно проницательными глазками мистриссъ Бекки. Тогда она была молода, то-есть, говоря сравнительно; потому-что, въ строгомъ смыслѣ, она не могла припомнить, была ли когда-нибудь молода. Всѣ тогдашн³я мысли и чувства живо опять обрисовались въ ея маленькой головкѣ, и она сравнивала ихъ съ теперешними мыслями и чувствами послѣ семи лѣтъ, проведенныхъ ею въ шумномъ кругу свѣта, среди великихъ людей и различныхъ нац³й. О, какъ возвысилась она надъ своей первоначальной, скромной долей!

   - Я умна, тогда-какъ почти всѣ друг³е люди - безмозглые дураки: вотъ чему обязана я своимъ возвышен³емъ въ свѣтѣ, думала мистриссъ Бекки. Я не могу отступить назадъ, и вновь пр³йдти въ соприкосновен³е съ тѣми людьми, которыхъ, бывало, встрѣчала въ мастерской своего отца. Экипажи лордовъ стоятъ у моего подъѣзда, и въ моей гостиной рисуются джентльмены съ подвязками и звѣздами: что жь можетъ быть общаго между мною и бѣдными артистами съ негодными пачками табаку въ своихъ карманахъ? Мужъ мой - джентльменъ; и графская дочь называетъ меня сестрой въ томъ самомъ домѣ, гдѣ, за нѣсколько лѣтъ, я была немногимъ выше обыкновенной служанки. Что жь? Во сколько кратъ, на самомъ дѣлѣ, положен³е мое въ свѣтѣ улучшилось противъ тѣхъ давно-прошедшихъ годовъ, когда была я дочерью бѣднаго живописца, и обманывала какого-нибудь мелочнаго лавочника изъ-за куска сахара и двухъ золотниковъ чаю? Лучше ли я обставлена теперь въ домашнемъ быту? Я ни въ какомъ случаѣ не могла быть бѣднѣе, сдѣлавшись женою Франциска, который такъ любилъ меня, бѣдняга! И право, я не задумалась бы ни на секунду промѣнять это положен³е и всѣхъ своихъ родственниковъ на как³е-нибудь тридцать тысячь франковъ, положенныхъ въ банкъ за три процента.

   О чемъ бы ни думала мистриссъ Бекки, результатъ ея размышлен³й всегда былъ одинъ и тотъ же, и она отлично понимала, что деньги, и только деньги, могутъ служить для нея якоремъ надежды на широкой дорогѣ житейскихъ суетъ и треволнен³й.

   Быть-можетъ въ ея голову западала когда-нибудь мысль, что довольство скромной долей, покорность судьбѣ и честное исполнен³е своихъ обязаныостей, скорѣе и дѣйствительнѣе привели бы ее къ истинному счастью, чѣмъ тотъ окольный путь, по которому она стремилась къ достижен³ю своихъ цѣлей; но если точно мысли этого рода возникали въ ея мозгу, она старалась всегда обходить ихъ съ тою безпокойною заботливост³ю, съ какою дѣти на Королевиной усадьбѣ обходили комнату, гдѣ лежалъ трупъ ихъ отца. Притомъ видѣла мистриссъ Бекки, что она зашла уже слишкомъ далеко. Совѣсть, конечно, тревожила ее по временамъ; но всѣмъ и каждому извѣстно, какъ легко особы извѣстнаго сорта подавляютъ въ себѣ это чувство. Страхъ стыда, позора или наказан³я, дѣйствуетъ на нихъ въ тысячу разъ сильнѣе, чѣмъ сознан³е нравственнаго унижен³я своей натуры.

   Само-собою разумѣется, что, впродолжен³е своего пребыван³я на Королевиной усадьбѣ, мистриссъ Бекки вошла въ самыя дружелюбныя сношен³я со всѣми членами благороднаго семейства. Леди Дженни и супрутъ ея, прощаясь съ нашей героиней, спѣшили выразить искренн³я чувства родственной любви и пр³язни. Съ удовольств³емъ разсуждали они о томъ счастливомъ времени, когда будетъ вновь отстроенъ и украшенъ ихъ прадѣдовск³й домъ на Гигантской улицѣ, въ Лондонѣ, гдѣ они чаще и чаще будутъ видѣться съ мистриссъ Родонъ. Леди Саутдаунъ снабдила ее значительнымъ количествомъ порошковъ и микстуръ собственнаго приготовлеп³я, и вручила ей рекомендательное письмо къ достопочтенному Лоренсу Грилльсу. Питтъ приказалъ заложить четверню лошадей въ фамильную карету, и проводилъ ихъ до Модбери, куда заранѣе была отправлена телѣга, нагруженная дичью и дорожными вещами мистриссъ Родонъ.

   - Какъ вы будете счастливы при свидан³и съ своимъ малюткой! сказала леди Кроли, прощаясь окончательно съ своей милой сестрицей.

   - О, да, неизмѣримо счастлива! отвѣчала Ребекка, возводя къ облакамъ свои зеленые глазки.

   Она была неизмѣримо счастлива при мысли, что оставляетъ наконецъ это мѣсто, но ей въ то же время не совсѣмъ хотѣлось ѣхать и въ Лондонъ. Королевина усадьба, нечего и говорить, глупа до пошлости и скучна какъ-нельзя больше; но все же воздухъ тамъ почище той атмосферы, въ которой привыкла дышать мистриссъ Родонъ. Нѣтъ только ни одного умнаго человѣка, за то всѣ были добры и ласковы къ ней.

   - О, еслибъ въ самомъ дѣлѣ пр³обрѣсть какъ-нибудь тысячи три фунтовъ годоваго дохода! воскликнула Ребекка въ глубинѣ своей души. И мысль эта не оставляла ея во всю дорогу.

   Лондонск³е фонарики засверкали привѣтливымъ свѣтомъ, когда наши путешественники пр³ѣхали въ Пиккадилли; миссъ Бриггсъ развела великолѣпный огонь въ джентльменскомъ домикѣ на Курцон-Стритѣ, и маленьк³й Родонъ, выскочивш³й изъ постели, радушно поздравлялъ папашу и мамашу съ благополучнымъ возвращен³емъ домой.

  

  

   Много утекло воды съ той поры, какъ мы видѣли въ послѣдн³й разъ мистера Осборна-старшаго на Россель-Скверѣ. Никакъ нельзя сказать, чтобъ все это время онъ былъ счастливѣйшимъ изъ смертныхъ. Случились нѣкоторыя событ³я, имѣвш³я одуряющее вл³ян³е на его характеръ и, что всего хуже, старикъ во многихъ случаяхъ, не могъ дѣйствовать такъ, какъ ему хотѣлось. Мистеръ Осборнъ, даже въ лучшее время жизни, не могъ терпѣть равнодушно противорѣч³я своимъ, основательно обдуманнымъ, желан³ямъ и планамъ; но тѣмъ больше сопротивлен³я этого рода раздражали его теперь, когда подагра, старость, одиночество, неудачи, обманутыя надежды совокупно тяготѣли надъ его головою. Его густые, черные волосы посѣдѣли какъ лунь вскорѣ послѣ смерти сына; лицо его побагровѣло, и руки стали дрожать больше и больше, когда онъ наливалъ себѣ стаканъ портвейна. Конторщикамъ въ Сити не было отъ него житья, и члены его собственнаго семейства разстались, повидимому, однажды навсегда съ своимъ счастьемъ.

   Пусть у мистриссъ Бекки не было тридцати тысячь фунтовъ; но я крайне сомнѣваюсь, согласилась ли бы она промѣнять свою бѣдность и смѣлыя надежды на огромный капиталъ мистера Осборна и этотъ страшный мракъ, облегавш³й стѣны его дома на Россель-Скверѣ. Онъ вздумалъ, на старости лѣтъ, предложить свою руку миссъ Шварцъ; но предложен³е съ презрѣн³емъ было отвергнуто партизанами этой леди, которые выдали ее за молодаго джентльмена изъ Шотланд³и. Въ молодости мистеръ Осборнъ женился на женщинѣ изъ низшаго круга, за что и преслѣдовалъ ее до могилы; но не было теперь, въ джентльменскомъ кругу, невѣсты по его вкусу. Тѣмъ сильнѣе и рѣшительнѣе распространилъ онъ свою команду надъ незамужнею дочерью. Были у ней щегольская коляска, чудесныя лошади, и миссъ Осборнъ занимала первое мѣсто за столомъ, нагруженнымъ золотомъ, серебромъ, фарфоромъ. Была у ней вексельная книга на банкировъ, ливрейный лакей сопровождалъ ее въ прогулкахъ, неограниченнымъ кредитомъ пользовалась она въ магазинахъ и у всѣхъ купцовъ, которые встрѣчали ее не иначе, какъ съ низкими поклонами и глубочайшимъ почтен³емъ, какъ подобаетъ встрѣчать единственную наслѣдницу богатой фирмы. Но не была счастлива миссъ Осборнъ. Пр³емыши въ воспитательномъ домѣ, подметайки на перекресткахъ (3), бѣднѣйш³я судомойки на кухняхъ, были счастливѣйшими создан³ями въ-сравнен³и съ этой злополучной и уже довольно пожилою леди.

   Фредерикъ Буллокъ, дворянинъ, изъ банкирскаго дома "Буллокъ, Гулькеръ и Компан³я", женился наконецъ на Мери Осборнъ, хотя этой свадьбѣ предшествовали нѣкоторыя затруднен³я и неудовольств³я со стороны жениха, такъ-какъ мистеръ Джорджъ скончался, и отецъ еще при жизни лишилъ его наслѣдства, то господинъ Фредерикъ Буллокъ весьма основательно предъявилъ свое требован³е на цѣлую половину собственности тестя, "а иначе", говорилъ онъ, "имъ не видать меня, какъ своихъ ушей". На это мистеръ Осборнъ еще основательнѣе замѣтилъ, что Фредерикъ обѣщался взять его дочь только съ двадцатью тысячами фунтовъ, и что, слѣдовательно, онъ, Осборнъ, не прибавитъ больше ни одного шиллинга.

   - Если хочетъ брать, пусть беретъ, сказалъ старикъ, а если не хочетъ, пусть убирается къ чорту на кулички.

   Фредерикъ, обманутый въ своихъ блистательныхъ ожидан³яхъ, говорилъ своимъ пр³ятелямъ, что "старый торгашъ" надулъ его самымъ безсовѣстнымъ образомъ, и нѣсколько времени показывалъ видъ, что хочетъ отстать отъ своей невѣеты. Мистеръ Осборнъ прекратилъ всяк³я сношен³я съ банкирскимъ домомъ, пошелъ на биржу съ хлыстикомъ въ рукахъ, и объявилъ торжественно, что у него есть намѣрен³е перепоясать спину одного негодяя, котораго, однакожь, онъ не назвалъ въ присутств³и купцовъ.

   Пока между-тѣмъ длились всѣ эти переговоры, Дженни Осборнъ старалась, по мѣрѣ возможности и силъ, утѣшить сестру свою, Мар³ю.

   - Я всегда говорила тебѣ, Мери, сказала Дженни съ видомъ искренняго соболѣзнован³я, что онъ любитъ не тебя собственно, а твои деньги.

   - Все же онъ выбралъ меня и мой деньги, сестрица; но ему не приходило въ голову выбрать тебя и твои деньги, отвѣчала Мери, забрасывая голову назадъ.

   Однакожь разрывъ былъ только временной. Мистеръ Буллокъ-старш³й и вся компан³я богатой фирмы уоѣдили молодаго Фредерика взять Мери и съ двадцатью тысячами, принимая въ сообран³ен³е, что, послѣ смерти Осборна, можно разсчитывать и на дальнѣйшее раздѣлен³е его собственности, особенно, если миссъ Дженни состарѣется незамужней дѣвицей. Фредерикъ поколебался, спасовалъ (употребляя его собственное выражен³е), махнулъ рукой и послалъ старика Гулькера съ мирными предложен³ями на Россель-Скверъ. Было объяснено, какъ слѣдуетъ, что женихъ и не думалъ отказываться отъ своей прекрасной невѣсты, а всѣ недоразумѣн³я произошли только отъ его упрямаго отца. Мистеръ Осборнъ нашелъ такое извинен³е весьма неудовлетворительнымъ; но что тутъ прикажете дѣлать? Гулькеръ и Буллокъ - настоящ³е тузы между купцами въ Сити, и всѣмъ притомъ извѣстно, что они стоятъ на короткой ногѣ съ весьма многими "набобами" Вест-Эндской стороны. Что-нибудь да значитъ для стараго джентльмена, если ему можно будетъ сказать о своемъ зятѣ: "Сынъ мой, сэръ, одинъ изъ главнѣйшихъ партнёровъ Гулькера, Буллока и Компан³и, сэръ. Кузина моей дочери - леди Мери Манго, сэръ, дочь высокороднѣйшаго лорда Кастельмаульди, сэръ." И умственный взоръ мистера Осборна узрѣлъ, въ одно мгновен³е, всѣхъ знаменитѣйшихъ набобовъ, которые жмутъ ему руку и . посѣщаютъ его домъ. Поэтому онъ простилъ молодаго Буллока безъ всякихъ затруднен³й, и свадьба совершилась въ назначенный день.

   Родственники жениха, живш³е недалеко отъ Гановер-Сквера, дали великолѣпный, истинно-джентльменск³й завтракъ по поводу окончательнаго заключен³я контракта. Всѣ тузы изъ Сити, и всѣ набобы изъ Вест-Энда, получили приглашен³е и подписали свои имена въ извѣстной книгѣ. Были здѣсь господинъ Манго и леди Мери Манго. Юныя ихъ дщери: Гвендолина и Гвиневра Манго, съ благосклоннымъ великодуш³емъ заняли мѣста невѣстиныхъ подругъ. Были тутъ драгунск³й полковникъ Блюдайеръ изъ знаменитаго дома братьевъ Блюдайеръ, двоюродный братъ жениха, и высокопочтенная его супруга, мистриссъ Блюдайеръ. Были тутъ: высокороднѣйш³й Георг³й Баультеръ, сынъ лорда Леванта, и супруга его, урожденная миссъ Манго. Были тутъ высокостепеннѣйш³й Джемсъ Мак-Муллъ и супруга его, мистриссъ Мак-Муллъ, урожденная миссъ Шварцъ. Были тутъ и мног³е друг³е, все тузы и набобы, лорды и миледи, которыхъ бракосочетан³е въ свое время совершилось въ модной Ломбардской улицѣ.

   Новобрачные имѣли свои собственный домъ на Берклейскомъ-Скверѣ, и свою собственную дачу въ Рочемптонѣ между лѣтними резиденц³ями банкировъ. Всѣ дамы изъ фамил³и Буллока, Гулькера и Компан³и были вообще того мнѣн³я, что молодой Фредерикъ сдѣлалъ mésalliance, и что вообще дочь ничтожнаго купца ему не пара. На этомъ основан³и, юная мистриссъ Мери, руководимая джентльменскими чувствами, составила, съ большою осторожностью, свой визитный реестръ; и рѣшилась посѣщать или принимать какъ-можно рѣже членовъ своей бывшей фамил³и на Россель-Скверѣ.

   Но вы жестоко ошибетесь, если подумаете, что молодая мистриссъ Буллокъ рѣшилась окончательно прервать всяк³я сношен³я съ старымъ джентльменомъ, отъ котораго современемъ можно будетъ вытянуть еще нѣсколько десятковъ тысячь фунтовъ. Фредерикъ Буллокъ былъ слишкомъ уменъ, чтобъ допустить свою жену до такого сумасбродства. Но, къ несчастью, юная супруга неспособна была скрывать своихъ чувствъ, и настряпала множество непростительныхъ промаховъ, которыхъ не могъ предвидѣть опытный мужъ. Приглашая отца и сестру на свои третьестепенные вечера, она вела себя очень гордо и очень холодно въ отношен³и къ нимъ, и притомъ намекнула мистеру Осборну, чтобъ онъ постарался оставить этотъ негодный Россель-Скверъ, гдѣ никакъ не слѣдуетъ жить порядочному джентльмену. Этой послѣдней выходкой мистриссъ Мери совершенно испортила политику своего супруга, и надежда ея на получен³е дальнѣйшаго наслѣдства погибла однажды навсегда. - Вотъ что! для насъ ужь теперь ни по чемъ старый отцовск³й домъ на Россель-Скверѣ! Ай-да мистриссъ Мери! говорилъ старый джентльменъ, барабаня по стеклу кареты, когда онъ и дочь его возвращались однажды домой послѣ званаго обѣда у мистриссъ Фредерикъ Буллокъ. Прошу покорно? Она зазываетъ къ себѣ отца и сестру на другой или на трет³й день послѣ этихъ парадныхъ обѣдовъ, гдѣ тамъ сидятъ у нея все лорды и леди, все графы, да князья! А мы-то что такое? Развѣ нужны намъ ея объѣдки, что-ли? Развѣ не видалъ я этихъ купчишекъ, что-ли, съ которыми они вздумали угощать своего отца? И ужъ мы недостойны, стало-бытъ, сидѣть рядомъ съ этими высокопочтенными господами? высокопочтенными?! Я самъ негоц³антъ великобританск³й. Лорды - да, нечего сказать, видѣлъ я, какъ на этихъ ея суареяхь одинъ господинъ разговаривалъ съ канальей-скрипачемъ, котораго я не пустилъ бы и въ лакейскую къ себѣ. Будутъ ли они ѣздить къ намъ на Россель-Скверъ? Посмотримъ. Поглядимъ. Нѣтъ, мое винцо-то почище этой кислятины, что подается тамъ у нихъ на этихъ чопорныхъ обѣдахъ. Да ужь коль на то пошло, я пугну ихъ за столомъ цѣлыми слитками золота и серебра... Эй, ты Джемсъ! Ступай скорѣе! Мы поторопливаемся въ свой домишко на Россель-Скверѣ... Ха, ха, ха!

   И продолжая закатываться сердитымъ и презрительнымъ смѣхомъ, мистеръ Осборнъ забился въ уголъ кареты. Должно замѣтить, что старый джентльменъ уже давно привыкъ утѣшать себя полнымъ и подробнымъ исчислен³емъ своихъ собственныхъ заслугъ. Дженни Осборнъ соглашалась на этотъ счетъ, во всѣхъ пунктахъ, съ мнѣн³ями старика-отца, и поведен³е замужней сестры ей совершенно не нравилось.

   Когда родился первенецъ у мистриссъ Фредерикъ, сынъ и наслѣдникъ, по имени Фредерикъ-Августъ-Говардъ-Стэнли-Девроксъ Буллокъ, старика Осборна пригласили на крестины, въ крестные отцы. Онъ послалъ новорожденному золотой кубокъ со вложен³емъ двадцати гиней для кормилицы, и отказался ѣхать на крестины.

   - Этого не дастъ имъ тамъ ни одинъ лордъ - ужь могу поручиться, сказалъ мистеръ Осборнъ. Пусть ихъ облизываются. Намъ хорошо и на Россель-Скверѣ.

   Но какъ бы то ни было, великолѣпный блескъ подарка доставилъ большое удовольств³е дому Буллока. Мери убѣдилась, что отецъ еще любитъ ее какъ-нельзя больше. и господинъ Фредерикъ Буллокъ возъимѣлъ твердую увѣренность, что юный сынъ его и наслѣдникъ можетъ разсчитывать на карманъ своего дѣда.

   Легко представить сердечную муку, съ какою миссъ Осборнъ, прозябающая въ своемъ уединен³и на Россель-Скверѣ, читала газету "Morning-Post", гдѣ весьма часто встрѣчалось имя ея сестры въ статьяхъ, подъ заглав³емъ: "фешонэбльныя собран³я". Изъ этихъ только статей пожилая дѣвица имѣла случай узнавать, въ какомъ костюмѣ, тамъ-то и тамъ-то, была ея сестра, представляемая всюду своей свекровью, леди Фредерикою Буллокъ. Жизнь самой миссъ Дженни, какъ мы уже намекнули, была совершенно лишена такого велич³я и блеска. Это было, въ нѣкоторомъ смыслѣ, страшное существован³е. Въ зимн³е дни миссъ Дженни принуждена была вставать передъ разсвѣтомъ, и готовить завтракъ для суроваго старика, готоваго перевернуть вверхъ дномъ цѣлый домъ, какъ-скоро не подавали ему чаю въ половинѣ десятаго. Она сидѣла молча насупротивъ него, прислушиваясь къ шипѣнью чайника, и смотрѣла съ содроган³емъ, какъ почтенный родитель читалъ утренннюю газету, и кушалъ обыкновенную порц³ю бутербродтовъ, подаваемыхъ къ чаю. Въ половинѣ десятаго онъ вставалъ и уѣзжалъ въ Сити. Миссъ Дженни оставалась одна, свободная располагать своимъ временемъ до обѣда, какъ ей угодно. По обыкновен³ю, она спускалась въ кухню на нѣсколько минутъ и бранила служанокъ; затѣмъ поднималась наверхъ и дѣлала свои туалетъ. Часто выѣзжала она въ магазины для покупокъ, или оставляла свои визитныя карточки у подъѣзда богатѣйшихъ домовъ въ Сити; но всего чаще сидѣла она въ парадной гостиной, ожидая гостей, и вышивая огромный коверъ у камина на софѣ, насупротивъ стѣнныхъ часовъ, надъ поверхност³ю которыхъ теперь, какъ и всегда, совершалось жертвоприношен³е древней Гречанки. Большое зеркало подъ каминной полко