Теккерей Уильям Мейкпис - Базар житейской суеты. Часть третья

ляетъ въ этомъ отношен³и никакого исключен³я. Отъ него остались только огромная фасадная стѣна и больш³я ворота съ обветшалыми колоннами, изъ-за которыхъ выглядываетъ повременамъ старый привратникъ съ жирнымъ лицомъ и багровымъ носомъ. Надъ стѣною возвышаются окна чердаковъ и спалень, да еще дымовыя трубы, изъ которыхъ, однакожь, весьма рѣдко выходитъ теперь что-нибудь похожее на дымъ. Лордъ Стейнъ живетъ въ настоящее время въ Неаполѣ; Капри, Везув³й и заливъ нравятся ему гораздо больше, чѣмъ всѣ эти унылые и печальные виды на Гигантскомъ Скверѣ.

   За нѣсколько десятковъ шаговъ отъ фасада, на поворотѣ въ большую Гигантскую улицу, гдѣ были нѣкогда господск³я конюшни, стоятъ небольш³я скромныя ворота, которыхъ ничѣмъ нельзя отличить отъ обыкновеннаго входа въ конюшню. Но передъ этими воротами на задн³й дворъ весьма часто, въ былыя времена, останавливался небольшой красивый фаэтончикъ. какъ разсказывалъ мнѣ объ этомъ мой чичероне, Томъ Ифсъ, который знаетъ всю подноготную касательно фамил³и лорда Стейна.

   - Мистеръ Лукуллъ и синьйора Perdita не одинъ разъ, сэръ, проходили черезъ эти ворота, говорилъ мнѣ мистеръ Ифсъ. Мар³анна Клеркъ тоже была здѣсь. Подлѣ этого входа были расположены, сэръ, petils appartements лорда Стейна, превосходныя комнаты, сэръ; одна изъ нихъ вся изъ слоновой кости, и обита бѣлымъ атласомъ, другая изъ чернаго дерева, украшеннаго чернымъ бархатомъ. Банкетная зала взята изъ дома Саллюст³я въ Помпеи, и расписана знаменитымъ Козьуэ. Въ маленькой кухнѣ всѣ кострюли были изъ чистаго серебра, и всѣ вертелы изъ чисгаго золота. Въ этой самой кухнѣ Орлеанск³й Egalité жарилъ куропатокъ въ ту ночь, когда онъ и маркизъ Стейнъ выиграли сотнй тысячь у одного значительнаго лица. Половина этихъ денегъ погибла во французскую революц³ю, на другую лордъ Стейнъ купилъ маркизатъ и Подвязку, а остальная сумма...

   Мнѣ, впрочемъ, нѣтъ надобности докладывать читателю, куда и на что лордъ Стейнъ израсходовалъ остальныя сотни фунтовъ, выигранныхъ имъ у одного значительнаго лица, Томъ Ифсъ знаетъ и разсказываетъ всѣмъ объ употреблен³и каждаго шиллинга, выходившаго въ ту пору изъ кармана лорда Стейна.

   Но кромѣ этого столичнаго дома, были у маркиза еще замки и великолѣпные палаццо, разбросанные въ разныхъ частяхъ. Трехъ Соединенныхъ Королевствъ. Они описаны подробно во всѣхъ дорожникахъ, изданныхъ для любознательныхъ туристовъ. Вотъ имена ихъ: замокъ Стронгбау, окруженный лѣсомъ, на шаннонскомъ берегу; Гигантск³й замокъ, въ Кармартенширѣ, гдѣ Ричардъ ²² взятъ былъ въ плѣнъ; Гигантск³й Палаццо въ Йоркширѣ, гдѣ, какъ мнѣ разсказывали, было двѣсти серебряныхъ чайниковъ, подаваемыхъ къ завтраку гостямъ, и всѣ остальныя принадлежности чайнаго прибора были тоже изъ чистаго золота и серебра. Для каждаго гостя, сколько бы ихъ ни было, отводился въ палаццо особый нумеръ, снабженный всѣми принадлежностями. Гемпширск³й замокъ лорда Стейна извѣстенъ подъ именемъ Тихаго Ручья. Тутъ была его ферма, и тутъ проводилъ онъ значительную часть года. Всѣ помнятъ превосходную мебель этого замка, проданную, по смерти милорда, знаменитымъ аукц³онеромъ, котораго теперь тоже нѣтъ на свѣтѣ. Маркиза Стейнъ происходила отъ древняго и знаменитаго рода Церл³оновъ; отъ маркизовъ Камлотъ, сохранявшихъ всегда свою древнюю вѣру послѣ обращен³я достопочтеннаго Друида, перваго ихъ предка. Родословное ихъ дерево начинается гораздо ранѣе прибыт³я въ Британ³ю воимственнаго Брута. Старш³й сынъ этой фамил³и всегда носитъ титулъ Пендрагона. Друг³е сыновья, съ незапамятныхъ временъ; назывались Артурами, Утерами и Карадоками. Представители этого рода всегда играли блистательную роль въ политическомъ м³рѣ. Артуръ Камлотъ былъ въ шестнадцатомъ вѣкѣ каммергеромъ королевы Мар³и, и служилъ, при частной корреспонденц³и, между королевой шотландской и Гизами, ея дядями. Младш³й сынъ этого дома служилъ въ ту пору при особѣ великаго герцога, и отличился въ славную варѳоломеевскую ночь. Камлоты неизмѣнно оставались приверженцами Мар³и до послѣдней мину³ы ея злосчастной жизни. Родъ ихъ былъ значительно ослабленъ участ³емъ въ ополчен³и противъ Испанцевъ, въ эпоху знаменитой армады, и потомъ, при Елисаветѣ, почти все ихъ имѣн³е было конфисковано въ казну. Камлоты принимали также дѣятельное участ³е въ религ³озныхъ распряхъ, когда новая англиканская церковь должна была бороться съ приверженцами папизма...

   Леди Мери Церл³онъ получила воспитан³е въ одномъ изъ парижскихъ монастырей. Дофина Мар³я-Антуанетта была ея крестной матерью. Въ эпоху цвѣтущей юности и красоты выдали ее замужъ, или, какъ носился тогда слухъ, продали ее лорду Гиганту, который въ ту пору выигралъ въ Парижѣ огромныя суммы у брата этой леди на одномъ изъ банкетовъ Филиппа Орлеанскаго. Знаменитую дуэль лорда Гиганта съ графомъ де-ла-Маршъ, французскимъ мушкетеромъ, общая молва приписывала тогда притязан³ямъ молодаго графа на сердце и руку прекрасной леди Мери Церл³онъ. Де-ла-Маршъ былъ пажомъ и любимцемъ королевы. Леди Мери обвѣнчалась съ лордомъ Гигантомъ, когда несчастный графъ, раненный на дуэли, лежалъ въ постели. Послѣ свадьбы она отправилась съ мужемъ въ его лондонск³й домъ на гигантскомъ Скверѣ, и нѣсколько времени играла блистательыую роль при дворѣ принца Валл³йскаго. Фоксъ предлагалъ, на торжественныхъ обѣдахъ, тосты за ея здоровье. Морисъ и Шериданъ прославляли ее въ своихъ пѣсняхъ. Мальмесбери посвящалъ ей свои лучш³е мадригалы; Горац³й Вальполь провозглашалъ ее красавицей; Девонширъ почти ревновалъ ее ко всѣмъ, но всѣ эти интриги и удовольств³я блистательнаго общества скоро, повидимому, напугали прекрасную маркизу; произведя на свѣтъ двухъ сыновей, она вдругъ бросила большой свѣтъ, и похоронила себя въ набожномъ уединен³и. Ничего нѣтъ удивительнаго, если маркизъ Гигантъ, онъ же милордъ Стейнъ, любивш³й до безпамятства свѣтск³я удовольств³я и развлечен³я, тщательно избѣгалъ съ той поры общества своей несчастной супруги, молчаливой, грустной, мечтательной и робкой.

   Всѣми этими подробностями мы одолжены вышеупоминутому Тому Ифсу, котораго ввели мы въ эту истор³ю единственно потому, что онъ знаетъ всѣхъ великихъ людеи нашей столицы. Джентльменск³я сплетни и тайны каждой фамил³и извѣстны ему наперечетъ. Дальнѣйш³я подробности относительно миледи Стейнъ - вѣрныя или невѣрныя, не знаю - состоятъ въ слѣдующемъ:

   - Страшному унижен³ю подвергалась эта женщина въ своемъ собственномъ домѣ, говорилъ Томъ Ифсъ. Лордъ Стейнъ заставлялъ ее сидѣть за столомъ съ такими женщинами, съ которыми я ни за как³я блага не познакомилъ бы своей жены... то-есть, сказать по совѣсти, скорѣе я умру, чѣмъ введу въ ихъ общество мистриссъ Ифсъ. Вотъ вамъ имена этихъ женщинъ: леди Клекенбери, мистриссъ Чиппенчемъ, madame de la Cruchecassée жена французскаго секретаря, и мног³я друг³я, всѣ любовницы или фаворитки извѣстнѣйшихъ людей...

   Не подлежитъ, однакожь, ни малѣйшему сомнѣн³ю, что мистеръ Томъ Ифсъ, столько заботливый о репутац³и своей супруги, счелъ бы за величайшее счаст³е получить приглашен³е на обѣдъ какой-нибудь изъ этихъ женщинъ.

   - И думаете ли вы, продолжалъ Томъ Ифсъ, что маркиза Стейнъ подчинялась волѣ своего супруга безъ всякой основательной причины? Вѣдь эта женщина, какъ вамъ не безъизвѣстно, происходитъ отъ такой фамил³и, которая гордится своей породой не меньше какихъ-нибудь султановъ. Стейны передъ Камлотами то же, что ливрейные лакеи - ни больше, ни меньше, дождливые грибки, которые выростаютъ десятками тысячь на джентльменскомъ лугу. Еслибъ они еще происходили по прямой лин³и отъ лорда Гиганта, ну, тогда другой вопросъ; но вѣдь они составляютъ собственно младшую и притомъ сомнительную отрасль Гигантскаго Дома.. Итакъ, думаете ли вы, что маркиза Стейнъ, самая гордая и надменная изъ всѣхъ британскихъ леди, унижалась передъ своимъ мужемъ, такъ-себѣ, безъ достаточнаго повода? Фи! Нѣтъ, сэръ, есть тутъ и поводъ и причина, поводъ секретный, причина тайная. Истор³я, видите ли, вотъ какая: аббатъ de-la-Marche, эмигрировавш³й сюда во французскую революц³ю, былъ тотъ самый мушкетерск³й полковникъ де-ла-Маршъ, съ которымъ Стейнъ сражался въ Парижѣ передъ своей женитьбой. Онъ и маркиза встрѣтились въ Лондонѣ - вы понимаете? И вотъ послѣ того; какъ достопочтенный полковникъ погибъ въ Британ³и, пораженный наповалъ пистолетомъ взбѣшеннаго мужа, миледи Стейнъ отказалась отъ всѣхъ обществъ, и предалась, такъ-сказать. созерцательному уедин³ен³ю. Каждое утро вы можете, если угодно, видѣть ее въ испанской капеллѣ. Я былъ тамъ нѣсколько разъ, по случаю, и наблюдалъ ее. Есть въ ея жизни тайна, ужь на этотъ счетъ можете положиться на меня. Особа извѣстнаго сорта, заключилъ Томъ Ифсъ, дѣлая мистическ³й жестъ,- не позволитъ себѣ быть несчастной безъ достаточнаго повода, и если миледи Стейнъ предается созерцательному уединен³ю, то ужь это значитъ, что лордъ Стейнъ держитъ, такъ-сказать, надъ ея головой острый мечь.

   Такимъ-образомъ, если мистеръ Ифсъ говорилъ правду, то очень вѣроятно, что миледи Стейнъ, несмотря на высоту своего положен³я, подвергалась оскорбительному унижен³ю и, при спокойной наружности, таила въ своемъ сердцѣ глубокую печаль. Читатель! Если имя твое не записано въ Красной книгѣ, ты можешь, вмѣстѣ со мною, найти утѣшен³е въ той мысли, что есть на свѣтѣ многое множество джентльменовъ высшаго полета, которые ведутъ горемычную жизнь. Блистательвый Дамоклъ сидитъ въ своемъ чертогѣ на бархатномъ диванѣ, обложенный атласными подушками, кушаетъ на золотѣ и серебрѣ; но какъ часто страшный мечь виситъ надъ его головою въ формѣ байлифа, наслѣдственной болѣзни или фамильной тайны, которая выглядываетъ дикими и свирѣпыми глазами изъ раззолоченныхъ шпалеръ, угрожая каждую минуту вырваться на волю и мгновенно уничтожить весь этотъ блескъ!

   Что касается до меня собственно, возлюбленный читатель, я не имѣю ни малѣйшаго жалан³я быть записаннымъ въ Красную книгу. Зачѣмъ и для чего? Пусть нѣтъ въ моей передней дюжины откормленныхъ лакеевъ, и гайдуки не сопровождаютъ мою смиренную клячу, когда я выѣзжаю къ своимъ пр³ятелямъ за городъ, зато аппетитъ у меня превосходный за пр³ятельскимъ столомъ, и отправляясь на сонъ грядущ³й, я увѣренъ, что никто не потревожитъ моего богатырскаго сна. Но милордъ Лукуллъ, старый холостякъ, страдаетъ безсонницей чуть-ли не всю свою жизнь, и не знаетъ онъ, что такое счастье на сей землѣ. Есть у него ближаш³й родственникъ, племянникъ, малый съ блистательными даровав³ями, которой ждетъ не дождется вожделенной минуты, когда милордъ Лукуллъ протянетъ ноги. То-есть оно, собственно говоря, подъ именемъ Лукулла тутъ надобно разумѣть собирательное лицо извѣстнаго разряда, владѣющее, примѣромъ сказать, капиталомъ не меньше какъ въ двѣсти тысячь фунтовъ. По поводу этого пункта написалъ я весьма интересную диссертац³ю, которую, при благопр³ятныхъ обстоятельствахъ, было бы полезно сообщить читателямъ, но въ ожидан³и этихъ обстоятельствъ, всего полезнѣе поставить нѣсколько десятковъ точекъ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . впрочемъ, если вы внимательно читали Шекспира, и хорошо помните его принца Галя, то вы прекрасно знаете, какой смыслъ тутъ надобно соединить съ каждой изъ этихъ точекъ. Лорды Гиганты увѣряютъ будто они происходятъ по прямой лин³и отъ этого шекспировскаго героя; въ чемъ, разумѣется, нѣтъ и тѣни правды, какъ увѣрялъ меня Томъ Ифсъ. Я долженъ впрочемъ признаться, что всѣми этими и другими мыслями, остающимися для читателя подъ спудомъ, я одолженъ Тому Ифсу, который разоблачилъ передо мной цѣлую систему мистер³ю англ³йской жизни.

   - На мой взглядъ, сэръ, говорилъ Томъ Ифсъ, у насъ въ Англ³и, къ разстройству семейнаго благополуч³я всего болѣе содѣйствуетъ система майоратства. Благодаря этой системѣ, вы должны знать, сэръ, что старш³й братъ у насъ, въ Англ³и, смотритъ на младшихъ членовъ какъ на своихъ естественныхъ враговъ, которые лишаютъ его наличныхъ денегъ, принадлежащихъ ему по праву первородства. Я часто слыхалъ, какъ Георгъ Макъ-Туркъ; старш³й братъ лорда Баязета, говорилъ, что, еслибъ отъ него зависѣли окончательныя распоряжен³я при вступлен³и въ наслѣдство, онъ поступилъ бы въ этомъ случаѣ по примѣру султановъ или шаховъ, которые, какъ всему свѣту извѣстно, не знаютъ никакихъ церемон³й со своими младшими братьями. И повѣрьте мнѣ, почтемннѣйш³й, всѣ наши милорды сформированы на одинъ покрой. Каждый изъ нихъ, болѣе или менѣе, Турокъ въ своемъ сердцѣ. Они знаютъ свѣтъ, какъ свои пять пальцевъ.

   Въ эту минуту прошелъ мимо насъ какой-то велик³й человѣкъ. Томъ Ифсъ нечаянно уронилъ свою шляпу и опрометью бросился впередъ, чтобъ улыбнуться и засвидѣтельствовать глубокое почтен³е великому человѣку; это служило нагляднымъ доказательствомъ, что и онъ, Томъ Ифсъ, недурно знаетъ свѣтъ и отношен³я людск³я. И откладывая въ безопасное мѣсто каждый шиллингъ отъ своихъ доходовъ. Томъ не питаетъ никакой ненависти къ своимъ племянницамъ. Съ великими людьми онъ стоитъ тоже на деликатной ногѣ, и все его честолюб³е ограничивается весьма извинительнымъ желан³емъ позавтракать или пообѣдать съ ними.

   Между маркизой Стейнъ и материнскимъ ея чувствомъ стояла несокрушимая баррьера, поставленная различ³емъ вѣроисповѣдан³й. Самая любовь, которую она чувствовала къ дѣтямъ, только усиливала и раздражала нравственную борьбу и робость этой несчастной леди. Она не могла перевести своихъ дѣтей въ ту сферу, внѣ которой, по ея убѣжден³ю, не было спасен³я. Ея мужъ былъ, повидимому, довольно равнодушенъ къ этому пункту. Когда сыновья были еще молоды, лордъ Стейнъ, велик³й казуистъ и любитель ученыхъ диспутовъ, иногда по вечерамъ сводилъ достопочтеннаго мистера Треля, наставника своихъ дѣтей и патера Моля, духовника своей жены, и съ удовольств³емъ сдушалъ ихъ ученую бесѣду.

   - Такъ, Латимеръ! Хорошо сказано, Лойола! поперемѣнно кричалъ лордъ.

   Онъ обѣщалъ выхлопотать епископское мѣста патеру Молю, если тотъ откажется отъ своихъ мнѣн³й, и перейдетъ къ англиканской церкви; и въ то же время онъ вызвался употребить все свое вл³ян³е, чтобы достать кардинальскую шапку достопочтенному Трелю, если тотъ сдѣлается ренегатомъ въ пользу папы. Оба теолога, однакожь, остались при своихъ мнѣн³яхъ. Нѣжная мать надѣялась долгое время, что, по крайней мѣрѣ, младш³й и любимый ея сынъ сойдется съ нею въ задушевныхъ вѣрован³яхъ, но не суждено было сбыться этой надеждѣ, и обманутая леди была потомъ убѣждена, что судьба наказываетъ ее за этотъ несчастпый бракъ, заключенный не по влечен³ю сердца.

   Старш³й сынъ этихъ блистательвыхъ супруговъ, милордъ Гигантъ, сочетался бракомъ, какъ извѣстно всѣмъ, заглядываювщимъ въ книгу пэровъ, съ леди Бланкой Сиссельвудъ, дочерью благороднаго дома Барикрисъ, о которомъ уже было упоминуто въ нашемъ достовѣрномъ разсказѣ. Для этой четы отведенъ былъ флигель въ Гигантскомъ домѣ, который продолжалъ состоять подъ главнымъ управлен³емъ самого лорда. Но его сынъ и наслѣдникъ былъ постоянно въ разладѣ съ своей женой, рѣдко жилъ дома, кутилъ на пропалую, и занималъ деньги зажмуря глаза, надѣясь расплатиться съ кредиторами по смерти своего отца. Маркизъ, между-тѣмъ зналъ весьма подробно о долгахъ свосго сына, до послѣдняго шиллинга. Послѣ плачевной его кончины, всѣ обязательства наслѣдника перешли къ дѣтямъ его младшаго сына.

   Такъ-какъ милордъ Гигантъ, къ великому своему прискорб³ю, и къ тайной радости отца, оказался бездѣтнымъ, то предстояла для фамил³и настоятельная необходимость вызвать младшаго сына, лорда Джорджа Гиганта изъ Вѣны, гдѣ онъ служилъ по дипломатической части, упражняясь преимущественно въ танцовальномъ искусствѣ. Вскорѣ по возвращен³и на родину, Джорджъ Гигантъ женился на высокородной Джанкѣ, единственной дочери Джона Джонса, перваго барона Гельвеллейна, представителя фирмы Джонса, Брауна и Робинзона, что на Иголочной улицѣ. Отъ этого брака произошло нѣсколько сыновей и дочерей, которыхъ подвиги и дѣян³я не войдутъ въ нашу истор³ю.

   Бракъ этотъ сначала былъ очень счастливъ, и обѣщалъ благотворныя послѣдств³я для всего дома. Милордъ Джорджъ Гигантъ не только умѣлъ читать, но и писалъ довольно сносно, безъ грубѣйшихъ грамматическихъ ошибокъ. Онъ говорилъ по французскй очень бѣгло, и считался въ Европѣ первѣйшимъ вальсеромъ. Не было никакого сомнѣн³я, что при такихъ блистательныхъ талантахъ, милордъ Джорджъ Гигантъ, оказавш³йся послѣ смерти бездѣтнаго брата, единственнымъ наслѣдникомъ огромнаго богатства, достигнетъ на дипломатической дорогѣ почестей и славы. Миледи, его супруга, чувствовала особенную склонностъ къ наслажден³ямъ великосвѣтской жизни, и огромное богатство доставляло ей средства давать блистательные балы въ большихъ европейскихъ городахъ, гдѣ супругъ ея долженъ былъ проживать по своимъ дипломатическимъ обязанностямъ. Стали поговаривать, что милордъ Гигантъ, въ скоромъ времени, будетъ сдѣланъ министромъ, и нѣкоторыя горяч³я головы держали заклады, что онъ получитъ назначен³е посланника въ одной изъ европейскихъ столицъ. Но вдругъ распространилась молва о необыкновенной выходкѣ и загадочномъ поведен³и секретаря британскаго посольства. Однажды, на большомъ дипломатическомъ обѣдѣ у посланника, милордъ Гигантъ опрометью вскочилъ съ своего мѣста, и не говоря дурнаго слова, закричалъ во всеуслышан³е, что, paté de foie gras былъ отравленъ. Затѣмъ черезъ нѣсколько времени онъ явился на балъ въ отель баварскаго посланника, съ обритой головой и въ капуцинскомъ платьѣ. Странности эти нѣкоторые хотѣли объяснить тѣмъ, что будто у посланннка былъ въ ту пору маскарадъ, но это несправедливо. Злые языки немедленно распространили слухъ, что эта выходка имѣетъ своимъ источникомъ обстоятельство бѣдственное, роковое. Съ его дѣдомъ случилась такая же истор³я. Это ужь переходитъ изъ рода въ родъ.

   Его жена, со всѣмъ семействомъ, воротилась въ Лондонъ, и для нея отвели помѣщен³е въ гигантскомъ домѣ. Лордъ Джорджъ оставилъ свою службу на европейскомъ континентѣ, и въ газетахъ появилось извѣст³е о назначен³и его въ Бразил³ю. Этому, однакожь, никто не вѣрилъ. Лордъ Джорджъ никогда не возвращался изъ бразильской экспедиц³и, никогда не умиралъ тамъ, никогда не жилъ тамъ, никогда его и не было тамъ. Онъ нигдѣ не былъ, и вдругъ, такъ сказать, исчезъ съ лица обоихъ полушар³й.

   - Бразил³я, какъ не такъ! гласила стоустая молва.- Знаемъ мы эту Бразил³ю... Она стоитъ одиноко и безмолвно въ Овиджойскомъ лѣсу. Р³о-Жанейро есть, съ позволен³я сказать, не иное что, какъ жолтый домъ, окруженный четырьмя стѣнами. Лордъ Гигантъ сданъ съ рукъ на руки смотрителю этого дома, который надѣлъ на него широк³й балахонъ извѣстнаго сорта.

   Этимъ и окончилась каррьера лорда Гиганта на Базарѣ Житейской Суеты.

   Два или три раза въ недѣлю, въ утренн³е часы, бѣдная мать навѣщала своего несчастнаго сына въ домѣ съумасшедшихъ. Иногда онъ смѣялся надъ нею, и этотъ смѣхъ былъ печальнѣе всякихъ слезъ, въ другой разъ маркиза видѣла съ замиран³емъ сердца, какъ этотъ блистательный денди и дипломатъ нянчился съ игрушками смотрительскихъ дѣтей, и забавлялся дѣтской куклой. Иногда лордъ Джорджъ узнавалъ свою мать и патера Моля, ея постояннаго собесѣдника и друга, но чаще всего онъ забывалъ и мать, и жену, и дѣтей, и любовь, и честолюб³е, и всю суету м³рскую. Онъ помнилъ только свой обѣденный часъ, и обыкновенно проливалъ горьк³я слезы, когда слишкомъ мало вина подливали въ его воду.

   Это была роковая порча крови, бѣдная мать получила ее въ наслѣдство отъ древнѣйшаго рода, и это фамильное несчастье повторялось нѣсколько разъ между предками ея отца. Мрачный отпечатокъ судьбы заклеймилъ теперь и знаменитую породу лорда Стейна...

   Дѣти между-тѣмъ отсутствующаго милорда росли своимъ чередомъ, играли и рѣзвились, не предчувствуя и не гадая, что рука судьбы тяготѣетъ и надъ ними. Сперва они говорили безъ умолку о своемъ отцѣ, и строили воздушные замки относительно возвращен³я его въ родимый край, потомъ имя живаго мертвеца рѣже и рѣже повторялось въ ихъ дѣтской болтовнѣ; наконецъ они совсѣмъ забыли, что былъ у нихъ отецъ. Но неутѣшная ихъ бабка трепетала при мысли, что внучата ея сдѣлаются современемъ наслѣдниками фамильнаго несчастья; со дня на день ожидала она, что страшное проклят³е разразится надъ кѣмъ-нибудь изъ нихъ.

   Это мрачное предчувств³е тревожило повременамъ и самого лорда Стейна. Тѣмъ усерднѣе старался онъ потопитъ свои грустныя думы въ потокѣ вина и свѣтскихъ наслажден³й, но неумолимый голосъ судьбы, съ течен³емъ времени, чаще и чаще являлся ему въ видѣ злобнаго духа, грозившаго погубить послѣдн³е годы его жизни.

   - Я отнялъ у тебя единственнаго сына, говорилъ духъ, почемужь ты думаешь, что рука моя не сильна поразить и тебя, великолѣпный милордъ Стейнъ? Въ моей волѣ заключить тебя въ безвыходную тюрьму, куда упряталъ я сына своего Джорджа. Не дальше какъ завтра я могу поразить тебя безпощадно, и тогда что станется съ твоими шумными забавами на широкомъ рынкѣ житейскихъ треволнен³й? Разбѣгутся безъ оглядки всѣ твой льстецы, друзья, любовницы, французск³е повара, и въ замѣнъ всего этого ты получишь каморку въ домѣ съумасшедшихъ, гдѣ на соломенномъ матрацѣ валяется сынъ твой, Джорджъ, подъ надзоромъ неумолимыхъ сторожей.

   Но великолѣпный милордъ Стейнъ неустрашимо вызывалъ на единоборство грознаго духа, потому-что зналъ онъ вѣрное средство освободиться отъ его нападен³й.

   Такимъ-образомъ, несмотря на великолѣп³е, блескъ и пышность, не было, вѣроятно, слишкомъ большаго счастья подъ золотыми карнизами Гигантскаго дома съ его закоптѣлыми гербами и вензелями. Не было во всемъ Лондонѣ обѣдовъ блистательнѣе тѣхъ, которые давалъ лордъ Стейнъ; но думать надобно, что одни только гости, упоенные и пресыщенные, наслаждались, какъ слѣдуетъ, всѣми этими благами животнаго и растительнаго царства. Если бы хозяинъ не былъ такимъ значительнымъ лицомъ, тогда, очень можетъ статься, немног³е бы захотѣли пировать въ его раззолоченныхъ чертогахъ, но дѣло извѣстное, что на Базарѣ Житейской Суеты смотрятъ сквозь пальцы на недостатки этихъ людей, "Nous devons regarder à deux fois", говорила одна Француженка, "прежде чѣмъ рѣшимся осудить особу съ достоинствами лорда Стейна". Были, правда, нѣкоторые отъявленные критиканты и брюзгливые моралисты, дерзавш³е возставать открыто противъ его образа жизни; но никто изъ нихъ не думалъ отказываться отъ пригласительныхъ билетиковъ на его обѣды.

   - Лордъ Стейнъ человѣкъ безнравственный, это всѣмъ извѣстно, говорила леди Слимгетонъ, но что прикажете дѣлать, когда всѣ наперерывъ добиваются его знакомства? Я не вижу никакихъ причинъ, почему бы мои дочери не могли веселиться на его балахъ.

   - Лорду Стейну я одолженъ всей своей каррьерой, говорилъ достопочтенный докторъ Трель, получивш³й черезъ него епископское мѣсто въ Плимгѣ.

   И на этомъ основан³и мистриссъ Трель и ея прекрасныя дочери неукоснительно являлись на всѣ балы и вечера лорда Стейна.

   - Я не уважаю его нравственныхъ правилъ, но это не мѣшаетъ мнѣ отдавать должную справедливость превосходнымъ кушаньямъ и винамъ, которыми угощаютъ въ Гигантскомъ домѣ, говорилъ маленьк³й лордъ Саутдаунъ своей сестрѣ, когда она, бывъ напугана страшными легендами своей матери, вздумала дѣлать выговоры брату.

   Нужно ли знать мнѣн³я объ этомъ предметѣ сэра Питта Кроли, баронета и члена парламента, оставившаго, съ нѣкотораго времени, свои методическ³я сходки, и посвятившаго себя вновь дипломатической службѣ? Онъ былъ на этотъ счетъ рѣшителенъ и точень.

   - Въ такомъ обществѣ, гдѣ вы увидите достопочтеннаго доктора Треля, и графиню Слингстопъ, присутств³е наше ничѣмъ не можетъ быть скомпрометировано, леди Дженни, говорилъ сэръ Питтъ своей супругѣ. Лордъ Стейнъ занимаетъ высокое мѣсто въ свѣтѣ, и многое, въ нашемъ положен³и, зависитъ отъ его личнаго вл³ян³я. Лордъ и вмѣстѣ намѣстникъ графства - почтенный человѣкъ. Ктому же Джорджъ Гигантъ и я были нѣкогда друзьями въ ранней молодости; мы служили съ нимъ вмѣстѣ при посольствѣ.

   Такимъ-образомъ всѣ, безъ исключен³я, дѣлали визиты этому великому человѣку. И вы, и я, мой возлюбленный читатель, за счастье почтемъ (не отпирайтесь, пожалуйста) присутствовать на парадномъ обѣдѣ лорда Стейна, если только онъ заблагоразсудитъ послать къ намъ пригласительный билетъ.

  

  

   Наконецъ ласковость и вниман³е мистриссъ Бекки къ представителю джентльменской фамил³и получили достойнѣйшую награду, которой издавна домогалась она всѣми силами своей души. Награда эта состояла собственно въ томъ, что свѣтъ открыто и торжественно призналъ ее добродѣтельною леди. Никакъ нельзя сказать, чтобы она чувствовала искреннее, душевное влечен³е къ добродѣтельной жизни, тѣмъ не менѣе, однакожь, она ясно видѣла, что былъ для нея необходимъ дипломъ съ неопровержимыми свидѣтельствами въ ея непорочности и чистотѣ. Прозорливый читатель, хорошо знакомый съ треволнен³ями житейскаго базара, отлично понимаетъ, гдѣ и какъ прекрасныя леди добываютъ себѣ дипломы этого рода.

   Есть, былъ и будетъ въ городѣ Лондонѣ велик³й смертный, Тузъ и Набобъ - милордъ Бумбумбумъ. Всякая порядочная леди, съ притязан³ями на входъ въ блистательные салоны, обязана напередъ предъявить свою особу въ палаццо милорда Бумбумбума, откуда выходитъ она женщиною съ превосходной репутац³ей, и лордъ Chamberlain даетъ ей вожделѣнный дипломъ съ обозначен³емъ ея высокихъ нравственныхъ свойствъ. Такой порядокъ дѣлъ существуетъ съ незапамятныхъ временъ. Какъ сомнительныя письма и товары подвергаются операц³и карантинной печи, и затѣмъ, вспрыснутыя ароматическимъ уксусомъ, считаются очищенными и удобными для употреблен³я, такъ и леди сомнительной репутац³и обязаны, по заведенному порядку, пройдти чрезъ цѣлительную ордал³ю представлен³я лорду Бумбумбуму, откуда выходятъ онѣ въ исправленномъ, улучшенномъ и очищенномъ видѣ.

   Миледи Барикрисъ, миледи Тюфто, мистриссъ Бьютъ Кроли въ Гемпшпрѣ, и мног³я друг³я леди, приходивш³я въ соприкосновен³е съ мистриссъ Родонъ Кроли, были очень недовольны тѣмъ, что она осмѣлилась явиться въ палаццо милорда Бумбумбума. Такая дерзость, по ихъ понят³ямъ, объяснялась исключительно вдовствомъ милорда, при жизни его супруги, миледи Шарлотты Бумбумбумъ, Ребекка, думали онѣ, никогда бы не добилась чести, быть представленной въ этотъ высок³й кругъ. Но стоитъ ли доказывать, что всѣ эти сплетни имѣли злонамѣренный характеръ? Я, по крайней мѣрѣ, утверждаю положительно, что всякое слово изъ устъ милорда Бумбумбума, и всякая аттестац³я изъ его палаццо, должны имѣть для всѣхъ и каждаго силу непреложнаго закона. И со мною согласится всяк³й, кто имѣлъ наслажден³е созерцать сановитую фигуру милорда Бумбумбума. Я удостоился этого счаст³я на своемъ вѣку. За четверть вѣка назадъ, я и нѣсколько мальчишекъ изъ одного со мною панс³она, были отпущены, за хорош³е успѣхи въ наукахъ и безпримѣрное прилежан³е, въ Дрериленск³й театръ, гдѣ на тотъ разъ давали "Лицемѣра". Даутонъ и Листонъ занимали главныя роли. Давка была страшная.

   Очень хорошо. Наступилъ въ жизни Ребекки счастливый день, когда должно было совершиться представлен³е ея въ палаццо Бумбумбума. Леди Дженни замѣнила для нея крестную мать. Въ урочный часъ, сэръ Питтъ Кроли и его супруга подъѣхали, въ большой фамильной каретѣ, сооруженной нарочно для этого случая, къ небольшому домику на Курцонской улицѣ, гдѣ, съ великимъ изумлен³емъ, наблюдалъ ихъ мистеръ Реггльсъ изъ окна мелочной лавки. Онъ хорошо разглядѣлъ богатѣйш³я перья, мелькавш³я внутри кареты, и съ уважен³емъ смотрѣлъ на ливрейныхъ лакеевъ съ огромными букетами на груди.

   Сэръ Питтъ вышелъ изъ кареты въ блистательномъ мундирѣ, и направилъ шаги въ джентльменск³й домикъ, придерживая шпагу. Маленьк³й Родонъ, стоявш³й на окнѣ, улыбался и дѣлалъ дружеск³е жесты своей тёткѣ, остававшейся въ каретѣ. Черезъ нѣсколько минутъ сэръ Питтъ обратно вышелъ изъ дому, ведя подъ-руку маленькую леди съ огромными перьями, прикрытую бѣлой шалью. Она придерживала шлейфъ изъ великолѣпной парчи, и подошла къ каретѣ съ такою грац³озною осанкой, какъ-будто всю жизнь порхала въ блистательныхъ салонахъ большаго свѣта. Невозможно и выразить чудной прелести, съ какою мистриссъ Родонъ улыбнулась лакею, отворившему дверцу, и сэру Питту, послѣдовавшему за нею въ карету.

   Затѣмъ вышелъ Родонъ Кроли въ своемъ полковничьемъ мундирѣ, который ужь довольно поистерся, и былъ нѣсколько узокъ. Онъ хотѣлъ ѣхать за каретой одинъ, въ наемномъ кабр³олетѣ; но добрая невѣстка распорядилась иначе. Фамильная карета велика, для дамъ немного нужно мѣста, и притомъ онѣ могутъ держать шлейфы на колѣняхъ, а потому всѣ четверо, какъ добрые родственники, удобно помѣстились въ одномъ экипажѣ. Проѣхавъ Пиккадилли и Сен-Джемскую улицу, карета остановилась у стараго кирпичнаго здан³я, гдѣ имѣлъ свою резиденц³ю милордъ Бумбумбумъ.

   Ребеккѣ показалось, будто она плѣняетъ весь Лондонъ изъ оконъ своего экипажа: таковъ былъ ея душевпый восторгъ, и таково было чувство глубокаго сознан³я, что наконецъ удалось ей подняться на самую верхнюю ступень общественной жизни. Въ этомъ собственно заключалась слабая сторона мистриссъ Бекки, раздѣляемая многими смертными на Базарѣ Житейской Суеты. Мы видимъ чуть-ли не каждый день, что извѣстныя особы обнаруживаютъ рѣшительную наклонность хвастаться такими достоинствами, которыхъ, при всей проницательности, не можетъ въ нихъ замѣтить наблюдатель человѣческой природы. Такъ, напримѣръ, мистеръ Комусъ твердо убѣжденъ; что онъ велик³й трагическ³й актеръ во всѣхъ Трехъ Соединенныхъ Королевствахъ; мистеръ Браунъ, превосходный бельлетристъ, выбивается изо всѣхъ силъ, чтобы его считали моднымъ денди, и въ этомъ только, отказываясь отъ своего ген³я, исключительно поставляетъ свою славу. Робинсонъ, велик³й юрисконсультъ, ставитъ ни во что свои юридическ³е таланты, и хочетъ непремѣнно, чтобы его считали превосходнымъ наѣздникомъ и спортсменомъ. Такихъ примѣровъ можно привести десятки тысячь. Что жь удивительнаго, если мистриссъ Бекки поставила для себя главнѣйшею и существенною цѣлью, сдѣлаться идеаломъ великосвѣтской леди? Къ чести ея мы обязаны сказать, что она достигла этой цѣли съ рѣдкимъ успѣхомъ. Были времена, когда она разыгрывала роль знатнѣйшей особы, забывая, что не было въ ея шкатулкѣ ни одного пенни для удовлетворсн³я безъотвязныхъ кредиторовъ. И теперь, засѣдая въ фамильной каретѣ, она приняла такой величественный, самодовольный и, въ нѣкоторой степени, надменный видъ, что даже леди Дженни разсмѣялась. Въ аппартаменты милорда Бумбумбума она вошла твердою стопою, поднявъ голову, какъ супруга богдохана. И если бы, въ самомъ дѣлѣ, привелось ей быть супругой богдохана, мистриссъ Бекки, нѣтъ сомнѣн³я, выполнила бы свою роль превосходно. Мы обязаны довести до свѣдѣн³я читателя, что парадный костюмъ мистриссъ Родонъ Кроли былъ въ этотъ достопамятный день изященъ и великолѣпенъ въ полномъ смыслѣ слова. Нѣтъ нужды, что мы имѣемъ, быть-можетъ, не совсѣмъ джентльменскую привычку, гулять въ грязныхъ сапогахъ по Полль-Мельскому проспекту: это нисколько не мѣшаетъ намъ производить свои наблюден³я надъ моднымъ свѣтомъ. Въ тотъ день, когда высшее общество собиралось у милорда Бумбумбума, мы заглядывали по-утру, около двухъ часовъ, когда гремѣла торжественная музыка, въ кареты великихъ людей, и видѣли тамъ множество перьевъ и самыхъ разнообразныхъ костюмовъ. Нѣкоторые изъ нихъ мнѣ рѣшительно не понравились. Кчему, напримѣръ, миледи Кассельмаульди, дама лѣтъ шестидесяти, была, что называется, décolletée, сирѣчь съ обнаженной, морщинистой шеей, разрумянена и набѣлена, какъ восковая фигура? Брильянты, нечего сказать, с³яли съ большимъ эффектомъ въ ея парикѣ, но вообще, вся эта фигура произвела на глаза и душу впечатлѣн³е весьма непр³ятное. Она живо напоминала собою видъ иллюминац³и въ ранн³й часъ утра, когда нѣкоторые шкалики уже потухли, друг³е еще мерцаютъ слабымъ свѣтомъ, готовые исчезнуть подобно привидѣн³ямъ, съ появлен³емъ зари. Прелести въ родѣ тѣхъ, которыя мы имѣли счаст³е наблюдать въ проѣзжающей каретѣ на Полль-Мельскомъ проспектѣ, должны выставляться на-показъ не иначе, какъ въ глубок³й часъ ночи. Если даже Цинт³я, какъ мы видимъ ее повременамъ зимою, въ поздн³й часъ утра, принимаетъ видъ болѣзненно-блѣдный и жалк³й, какъ-скоро великолѣпный Фебъ выступаетъ къ ней навстрѣчу съ противоположной стороны неба, то гдѣ же тутъ какой-нибудь старухѣ Кассельмаульди поддержать свое фальшивое велич³е, какъ-скоро солнце свѣтитъ на нее прямо черезъ открытое окно кареты, и предательски выставляетъ напоказъ всѣ изъяны и морщины, произведенные временемъ на ея лицѣ? Нѣтъ, нѣтъ. Шестидесятилѣтн³я красавицы никакъ не должны ѣздить на эти утренн³е балы, выходы и представлен³я, или ужь пусть онѣ выбираютъ для этого туманные и пасмурные дни въ ноябрѣ или въ декабрѣ.

   Но наша возлюбленная героиня не имѣла никакой надобности прибѣгать къ косметическимъ средствамъ для возвышен³я своей природной красоты, и цвѣтущее личико мистриссъ Бекки смѣло могло отражать на себѣ вл³ян³е солнечныхъ лучей. Ея платье... кому, однакожь, не извѣстно, съ какою быстротою измѣняются вкусы на этотъ счетъ? Взглянувъ на это платье съ подмостокъ житейскаго базара, всякая современная намъ леди нашла бы его вычурно-смѣшнымъ и нелѣпымъ до послѣдней крайности, но четверть вѣка назадъ, вся тогдашняя публика провозгласила парадный костюмъ мистриссъ Бекки чудомъ совершенства въ своемъ родѣ. Пройдетъ еще какихъ-нибудь три, четыре года, и всѣ нынѣшн³я моды, столько изящныя и пышныя, неизбѣжно перейдутъ въ область нелѣпаго и смѣшнаго, хотя, въ настоящее время, мы удивляемся имъ отъ всего сердца. Итакъ, костюмъ мистриссъ Бекки былъ очарователенъ въ полномъ и совершенномъ смыслѣ слова. Такимъ находила его и добрая леди Дженни, когда смотрѣла изумленными глазами на свою невѣстку. Скромная и смиренная, она должна была признаться съ сокрушен³емъ сердечнымъ, что мистриссъ Бекки далеко превзошла ее въ дѣлѣ изящества и вкуса.

   Она не знала, какъ много ген³альныхъ усил³й и заботъ истощила мистриссъ Родонъ на украшен³е этого костюма. Въ дѣлѣ изящества и утонченнаго вкуса, Ребекка была изобрѣтательна, какъ первая модистка въ м³рѣ, и она устроивала свои планы съ такимъ неподражаемымъ искусствомъ, о которомъ не имѣла и понят³я леди Дженни. Вниман³е супруги баронета всего больше останавливалось на изящномъ шлейфѣ мистриссъ Бекки и великолѣпныхъ кружевныхъ издѣл³яхъ ея платья.

   - Парча досталась по наслѣдству, сказала Бекки, кружевныя издѣл³я тоже помнятъ отдаленную старину. Мистриссъ Родонъ владѣла ими чуть-ли не больше сотни лѣтъ.

   - Видно по всему, милая мистриссъ Кроли, что это стоило вамъ огромной суммы, сказала леди Дженни, посматривая на свои кружева, далеко уступавш³я въ изяществѣ кружевамъ мистриссъ Кроли.

   И затѣмъ, внимательно обозрѣвая древнюю парчу, послужившую матер³аломъ для шлейфа мистриссъ Родонъ, леди Дженни чувствовала довольно-сильное желан³е замѣтить, что она, при всемъ своемъ богатствѣ, никакъ не въ состоян³и заказать себѣ такого превосходнаго шлейфа, но тутъ пришло ей въ голову, что такое замѣчан³е можетъ показаться обиднымъ для доброй родственницы, и леди Дженни во время, придержала свой языкъ.

   Но если бы супруга баронета знала всѣ подробности, сопряженныя съ пр³обрѣтен³емъ этого костюма, скромность ея, по всей вѣроятности, была бы неумѣстна. Дѣло вотъ въ чемъ: когда столичный домъ сэра Питта былъ приводимъ въ порядокъ, мистриссъ Родонъ, перебирая старый хламъ въ шкафахъ и комодахъ, принадлежавшихъ двумъ покойнымъ леди, отыскала въ нихъ и парчу и кружева, которыя, бывъ перенесены въ домикъ на Курцонской улицѣ, пригодились ей для собственнаго употреблен³я. Компаньйонка Бриггсъ видѣла собственными глазами, какъ она прибрала къ своимъ рукамъ эти вещицы, но не предложила на этотъ счетъ ни одного вопроса и не распространила никакихъ истор³й. Думать надобно, что миссъ Бриггсъ, какъ и мног³я друг³я женщины на ея мѣстѣ, симпатизировала въ этомъ дѣлѣ своей покровительницѣ и другу. Что жь касается до брильяитовъ...

   - Гдѣ ты взяла эти брильяиты, Бекки? спросилъ добродушный Родонъ, любуясь на драгоцѣнныя сокровища, блиставш³я въ ушахъ и на лебединой шеѣ его супруги.

   Прежде онъ никогда не видалъ ихъ.

   Бекки немного покраснѣла и пристально взглянула на своего супруга. Питтъ Кроли тоже покраснѣлъ и выглянулъ изъ окна кареты. Дѣло въ томъ, что онъ самъ подарилъ ей значительную часть этихъ брильянтовъ и, между-прочимъ, жемчужное ожерелье съ брильянтовымъ фермуаромъ. Баронетъ забылъ только намекнуть объ этомъ обстоятельствѣ своей супругѣ.

   Бекки еще разъ взглянула на мужа и потомъ на сэра Питта съ многозначительнымъ видомъ, какъ-будто хотѣла сказать: "думаете ли вы, что я измѣню вамъ? Не бойтесь."

   - Догадайся! сказала она громко своему мужу. Странный ты человѣкъ, продолжала она шутливымъ шопомъ,- неужели ты думаешь, что я пр³обрѣла ихъ на вѣсъ золота въ модномъ магазинѣ? Это ожерелье, уже давнымъ-давно получила я въ подарокъ отъ одной пр³ятельниицы. Брильянты, разумѣется, взяты напрокатъ. Справиться объ этомъ у мистера Полон³уса, въ Ковентри-стритѣ. Драгоцѣнныя бездѣлки, мой другъ, не всегда принадлежатъ тѣмъ, кто ихъ носитъ: было бы тебѣ это извѣстно. Сюда, конечно, не идутъ въ разсчетъ эти чудные камни, которые ты видишь на леди Дженни.

   - Это наши фамильные брильянты, замѣтилъ сэръ Питтъ, нѣсколько встревоженный этой бесѣдой.

   Въ такомъ духѣ продолжался разговоръ, пока, наконецъ, карета не остановилась у подъѣзда великолѣпнаго палаццо, гдѣ была резиденц³я милорда Бумбумбума.

   Брильянты, возбудивш³е удивлен³е простодушнаго Родона, никогда не возвращались въ магазимъ мисстера Полон³уса, что на Ковентри-стритѣ, и этотъ джентльменъ никогда не присылалъ за ними на Курцонскую улицу. Отсюда мы вправѣ сдѣлать заключен³е, что брильянты составляли неотъемлемую собственностъ мистриссъ Бекки. Послѣ этого торжественнаго визита, они спокойно улеглись въ одно секретное хранилище, въ старинную шкатулочку, полученную давнымъ-давно въ подарокъ отъ миссъ Амел³и Седли. Намъ заподлинно извѣстно, что здѣсь же, въ этомъ безопасномъ мѣстѣ, мистриссъ Бекки хранила многое множество другихъ, весьма полезныхъ и, быть можетъ, драгоцѣнныхъ вещицъ, о которыхъ не зналъ и не вѣдалъ мистеръ Родонъ Кроли. Совершеннѣйшее невѣдѣн³е составляетъ, какъ извѣстно, превосходное качество многихъ супруговъ на "Базарѣ Житейской Суеты", такъ же какъ сокровенность и таинственность становятся отличительными свойствами нѣкоторой части великосвѣтскихъ леди. О, женщины, женщины! къ вамъ обращается дерзновенная рѣчь моя въ настоящую минуту: "Сколько поступаетъ къ вамъ, передъ каждымъ баломъ, таинствсяныхъ счетовъ изъ модныхъ магазиновъ? Сколько у васъ разныхъ тряпокъ и браслетовъ, которыхъ вы не смѣете показать своимъ мужьямъ? Вы носите ихъ не иначе, какъ съ душевнымъ трепетомъ и страхомъ, и въ то же время съ улыбкой ласкаетесь къ своимъ супругамъ, которые, въ простотѣ сердечной, не умѣютъ отличить новаго бархатнаго платья отъ стараго, и новаго браслета отъ прошлогодняго. Пр³йдетъ ли имъ въ голову, что этотъ простеньк³й шарфъ, опоясывающ³й вашу тал³ю, стоитъ около сорока гиней, и что мадамъ Бобино присылаетъ каждую недѣлю докучливые счеты изъ своего магазина?

   И вотъ, по этой-то причинѣ, Родонъ Кроли ничего не зналъ касательно брильянтовъ, сережекъ и блистательнаго фермуара, украшавшаго грудь его супруги. Но лордъ Стейнъ, представлявш³йся въ ту пору милорду Бумбумбуму, зналъ очень хорошо, откуда взялись всѣ эти брильяпты, и кто заплатилъ за нихъ наличныя деньги. Рисуясь въ палаццо Бумбумбума, лордъ Стейнъ обращалъ особенное вниман³е на мистриссъ Родонъ Кроли.

   Наклонившись надъ нею, лордъ Стейнъ улыбнулся, и привелъ прекрасные стихи поэта о брильянтахъ Белинды, "ихъ же лобызаютъ Евреи и обожаетъ невѣрное племя".

   - Но вы, милордъ, надѣюсь, не принадлежите къ этимъ племенамъ, сказала мистриссъ Бекки, кивая головой.

   И между мпогими блистательными леди распространился таинствеицый говоръ, и мног³е джентльмены перемигнулись, когда замѣтили, какое вниман³е этотъ велик³й нобльменъ обращаетъ на нашу героиню.

   О подробностяхъ свидан³я между Ребеккой Кроли, урожденной Шарпъ, и милордомъ Бумбумбумомъ, мы не намѣрены распространяться. Да и гдѣ намъ? Перо наше слабо и неопытно, сердце робко, глаза темны, воображен³е тупо. Въ этомъ, какъ и въ другихъ безчисленныхъ случаяхъ, всего лучше безмолвствовать и таить свое удивлен³е во глубинѣ души.

   Позволительно, однакожь, замѣтить, что послѣ этого визита мистриссъ Бекки полюбила милорда Бумбумбума всѣмъ своимъ сердцемъ и всею душою. Его имя постоянно вертѣлось у ней на языкѣ, и она провозгласила, что милордъ Бумбумбумъ прелестнѣйш³й, очаровательнѣйш³й изъ всѣхъ мужчинъ. Она отправилась къ знаменитому художнику, мистеру Кольнеги, и заказала ему превосходнѣйш³й его портретъ, какой только могъ быть произведенъ совершеннѣйшимъ искусствомъ. Миньятюрное изображен³е Бумбумбума появилось также на брошкѣ, которую всегда носила мистриссъ Бекки. Во всѣхъ обществахъ и всѣмъ своимъ знакомымъ она безъ устали разсказывала, какъ учтивъ, внимателенъ, вѣжливъ и какъ прекрасенъ милордъ Бумбумбумъ. Кто знаетъ? быть-можетъ мерещилась у ней впереди какая-нибудь блистательная роль...

   Но всего умилительнѣе и трогательнѣе было слышать, какъ послѣ этого представлен³я, мистриссъ Бекки разговаривала и разсуждала о добродѣтеляхъ женскаго пола. Было у ней немного знакомыхъ дамъ на "Базарѣ житейской Суеты, да и тѣ, если сказать правду, пользовались не слишкомъ завидной репутац³ей между своими строгими судьями. Но получивъ, по установленной формѣ, дипломъ въ своемъ незазорномъ поведен³и и честности; Ребекка уже не хотѣла больше продолжать знакомства съ женщинами сомнительной репутац³и и, на этомъ основан³и, когда леди Креккенбери, привѣтствовала ее въ театрѣ дружескимъ поклономъ изъ своей ложи, мистриссъ Роподъ отвернулась отъ нея съ презрѣн³емъ, которымъ, въ другой разъ, наградила также и мистриссъ Вашингтонъ Уайтъ, встрѣтившуюся съ нею въ Гайд-Паркѣ на гуляньѣ.

   - Надобно знать себя, мой другъ, и понимать свое значен³е въ свѣтѣ, говорила Ребекка своему мужу. Порядочная женщина не должна вступать ни въ как³я предосудительныя связи. Жалѣю отъ всего сердца леди Креккенбери; и очень можетъ статься, что мистриссъ Вашингтонъ Уайтъ - предобрая женщина. Ты можешь къ нимъ ѣздить на обѣды въ качествѣ любителя виста, но я не могу и не должна. Потрудись сказать каммердинеру, что меня никогда нѣтъ дома для всѣхъ этихъ леди.

   Частнѣйш³я подробности костюма мистриссъ Бекки, отъ строусовыхъ перьевъ и великолѣпныхъ брильянтовъ до атласныхъ башмаковъ, были весьма отчетливо изложены въ современныхъ газетахъ. Мистриссъ Креккенбери прочла этотъ параграфъ съ душевнымъ огорчен³емъ и разсказывала повсюду, какъ подняла носъ эта странная выскочка, гордая и запосчлвая. Мистриссъ Бьютъ Кроли и горемычныя ея дочери нарочно выписали изъ города интересный листокъ газеты "Morning Post", и дали полный разгулъ своему честному негодован³ю.