Теккерей Уильям Мейкпис - Базар житейской суеты. Часть третья

динъ честный заимодавецъ въ Сити. Старикъ Седли продалъ сыновн³й панс³онъ за извѣстную сумму наличныхъ денегъ, понадобившихся ему для приведен³я въ псполнен³е одного изъ его безумныхъ проектовъ. Эмми съ нетерпѣн³елъ дожидалась изъ Инд³и благопр³ятнаго отвѣта. Она записала въ своей карманной книжкѣ почтовой день, когда письмо ея было отправлено.

   Былъ у нея въ Инд³и еще одинъ другъ и вмѣстѣ опекунъ маленькаго Джорджа, нѣкто майоръ Доббинъ, но Амел³я уже не писала къ нему ни строчки, съ тѣхъ поръ какъ поздравяла его съ наступающимъ днемъ свадьбы. Ея скорбь и душевная тоска были такимъ-образомъ неизвѣстны легкомысленному майору. Амел³я воображала съ отчаян³емъ въ душѣ, что и этотъ единственный другъ, принимавш³й нѣкоторое участ³е въ ея судьбѣ, покинулъ навсегда и забылъ бѣдную вдову.

   Дѣла шли прескверно. Кредиторы заходили каждый день въ хижину обнищавшаго семейства; старуха-мать предавалась истерической скорби; мистеръ Седли былъ угрюмъ и молчаливъ; члены семьи, занятые каждый по одиначкѣ мыслями мрачными и тревожными, тщательно старались избѣгать другъ друга; хозяинъ и хозяйка хмурились и пыхтѣли за кухонной перегородкой. Прескверно шли дѣла. Однажды, отецъ и дочь случайно столкнулись въ гостиной, и остались наединѣ, съ глазу на глазъ. Желая утѣшить старика, Амел³я сказала ему, что она дѣлала въ это утро. Она писала къ брату Джою, въ Калькутту, откуда отвѣтъ долженъ быть полученъ мѣсяца черезъ три, или ужь много, черезъ четыре. Джой всегда былъ великодушенъ, хотя нѣсколько безпеченъ. Онъ не откажетъ въ денежномъ пособ³и, какъ-скоро узнаетъ про стѣсненныя обстоятельства матери и отца.

   И тогда-то бѣдный старый джентльменъ разоблачилъ всю истину передъ мистриссъ Эмми. Сынъ продолжаетъ сполна высылать назначенную сумму, да только самъ онъ, собственнымъ безразсудствомъ, лишился сыновняго панс³она. Онъ не смѣлъ въ этомъ признаться ранѣе. Амел³я поблѣднѣла какъ смерть, выслушавъ эту тайну, и въ глазахъ ея несчастный старикъ прочиталъ укоръ для себя.

   - А! воскликнулъ онъ, отворачиваясь отъ дочери, причемъ губы его страшно задрожали. Ты презираешь теперь своего стараго отца.

   - Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ! вы ошибаетесь, милый папа, вскричала Амел³я, бросаясь къ нему на шею, и покрывая поцалуями его исхудалое лицо. Вы всегда были добрымъ и великодушнымъ отцомъ. Вы надѣялись разбогатѣть, милый папа, осчастливить насъ. Не о деньгахъ плачу я, нѣтъ... О Боже мой! Боже мой! умилосердись надъ несчастной матерью, дай мнѣ силы перенести это горе...

   И еще разъ поцаловавъ отца, мистриссъ Эмми ушла въ свою комнату.

   Но старикъ все-таки не зналъ, что значило это объясвен³е, и недоумѣвалъ, отчего съ такими страшными порывами отчаян³я, оставила его бѣдная дочь. Мы все знаемъ, и потому можемъ довести до свѣдѣн³я читателя, что судьба побѣдила наконецъ злосчастную вдову. Страшный приговоръ произнесенъ. Сынъ долженъ оставить свою мать - удалиться въ чужой домъ - забыть мать. Ея сердце и сокровище, ея радость, надежда, любовь,- прощайте вы, всѣ нѣжныя чувства, привязывавш³я къ жизни! Амел³я должна отказаться отъ своего сына, и тогда... Тогда уйдетъ она къ Джорджу, на небеса, гдѣ они вмѣстѣ станутъ молиться о счаст³и своего малютки, и ожидать его къ себѣ.

   Сама не зная что дѣлаетъ, Амел³я вышла на бульваръ, по которому Джорджинька обыкновенно возвращался изъ школы, и куда она выбѣгала къ нему навстрѣчу. Былъ майск³й полупраздникъ. Деревья покрывались зеленью, погода стояла превосходная. Вскорѣ появилась на бульварѣ фигура Джорджиньки, возвращавшагося изъ школы съ кипою книгъ въ сумкѣ на плечѣ. Рѣзвый и веселый мальчикъ подбѣжалъ къ матери, и затянулъ какую-то пѣсню.

   Итакъ вотъ онъ, юный Джорджъ, разцвѣтающ³й въ красотѣ и силѣ. Неужели они разстанутся? Нѣтъ, это невозможно. Задыхаясь отъ внутренняго волнен³я, Амел³я прижала малютку къ сердцу, и руки ея судорожно обвились вокругъ его стана.

   - Что съ тобою, маменька? сказалъ Джорджъ. Ты очень, очень блѣдна.

   - Ничего, дитя мое, сказала мистриссъ Эмми, продолжая цаловать его розовыя щеки.

   Вечеромъ въ тотъ день, Амел³я заставила мальчика прочесть истор³ю Самуила, о томъ, какъ Анна, мать его, провела его къ первосвященнику Ил³и для посвящен³я Господу Богу. Пѣснь Анны произвсла впечатлѣн³е на мать и сына. Читатель, если ему угодно, можетъ найдти ее въ своемъ мѣстѣ. Потомъ читалъ Джорджинька, какъ Анна собственными руками приготовляла для Самуила хитонъ, и каждогодно, въ день жертвоприношен³я, приносила ему это платье. Затѣмъ, по поводу этой трогателъной повѣсти, Амел³я предлагала соотвѣтствующее истолкован³е своему сыну. Она объяснила, какимъ-образомъ Анна, не смотря на свою безпредѣльную любовь къ Самуилу, должна была однакожь разстаться съ нимъ въ слѣдств³е своего обѣта. Нѣтъ никакого сомнѣн³я, что она всегда думала о немъ, когда шила праздничный хитонъ, и Самуилъ ужь конечно, никогда не забывалъ своей матери. Можно представить, говорила Амел³я, какъ мать и сынъ были счастливы при своемъ обоюдномъ свидан³и. Зато вотъ онъ и сдѣлался такимъ премудрымъ... Комментар³й законочился горькими слезами.

  

  

   Составивъ такимъ-образомъ окончательный планъ, вынужденный роковыми обстоятельствами, вдова поспѣшила принять необходимыя мѣры для приведен³я его въ исполнен³е. Однажды миссъ Осборнъ, на Россель-Скверѣ, получила отъ Амел³и письмо, заставившее ее бросить умоляющ³й и тоскливый взглядъ на отца, который угрюмо сидѣлъ на своемъ мѣстѣ, по другую сторону стола.

   Въ простыхъ и ясныхъ выражен³яхъ Амел³я объяснила причины, заставивш³я ее перемѣнить свои намѣрен³я относительно сына. Ея отца, писала она, постигли новыя непредвидѣнныя несчаст³я, уничтоживш³я въ-конецъ всѣ его надежды. Собственный панс³онъ ея такъ скуденъ, что она не можетъ ни содержать родителей, ни, тѣмъ болѣе, доставить приличнаго воспитан³я Джорджинькѣ, на которое онъ по своему происхожден³ю имѣетъ полное право. Страдан³я ея при разлукѣ съ Джорджинькой, будутъ конечно очень велики, но она съ помощ³ю Бож³ею надѣется перенести ихъ ради сына. Она увѣрена, что особы, къ которымъ онъ отправится, сдѣлаютъ вее, что отъ нихъ зависитъ, для его счастья. Слѣдовало затѣмъ описан³е нравственныхъ свойствъ малютки, какъ воображала ихъ мистриссъ Эмми. Характеръ у Джорджиньки пылк³й, живой, нетерпѣливый, какъ-скоро ему противорѣчатъ, или отказываютъ въ чемъ-нибудь, но тѣмъ не менѣе, онъ всегда чувствителенъ къ обнаружен³ямъ искренней ласки и любви. Въ постскриптѣ, мистриссъ Осборнъ выговаривала для себя письменное услов³е чтобы ей позволеяо было видѣть Джорджиньку, какъ-можно чаще, въ противномъ случаѣ, она не разстанется съ нимъ ни за как³я блага въ м³рѣ.

   - Ага! вскричалъ старикъ Осборнъ, когда дочь, дрожащимъ отъ волнен³я голосомъ, прочитала ему письмо мистриссъ Джорджъ. Плохо, видно, пришлось этой гордянкѣ? Ха, ха, ха! Я зналъ, что до этого дойдетъ. Голодъ-то вѣдь не свой братъ.

   Желая однакожь сохранить свое достоинство, старикъ принялся читать газету, но видно было, что чтен³е не подвигалось впередъ; прикрывшись газетнымъ листомъ, онъ ухмылялся, и продолжалъ бормотать сквозь зубы.

   Наконецъ онъ бросилъ листъ, и сердито, по обыкновен³ю, взглянувъ на дочь, отправился въ смежную комнату, слывшую подъ назван³емъ его кабинета. Скоро онъ вышелъ оттуда съ ключомъ въ рукахъ, и бросилъ ключъ на колѣни миссъ Осборнъ.

   - Очистить комнату вверху, что надъ моимъ кабинетомъ, сказалъ оиъ.

   - Понимаю, сэръ, отвѣчала взволнованная дочь. То была комната Джорджа. Ея не отворяли больше десяти лѣтъ. Тамъ были его платья, бумаги, носовые платки, хлыстики, фуражки, удочки, охотничьи снаряды, полковой списокъ 1814 года съ его именемъ наверху, небольшой словарь, служивш³й ему пособ³емъ въ правописан³и, и библ³я, подаренная ему матерью. Эти книги лежали на каминной полкѣ вмѣстѣ съ шпорами, и подлѣ нихъ стояла чернилница, съ засохшими чернилами, прикрытая пылью, накопившеюся впродолжен³е десяти лѣтъ. Ахъ, сколько дней и людей кануло въ бездну вѣчности съ того времени, какъ еще можно было обмакивать перо въ эту чернильницу! Прописи и тетради, исписанныя рукою Джорджа, валклись на столѣ.

   Сколько грустныхъ чувствъ и мыслей пробудилось въ сердцѣ миссъ Осборнъ, когда она вошла теперь въ эту комнату, въ сопровожден³и служанокъ! Блѣдная какъ полотно, она упала въ изнеможен³и на маленькую постель.

   - Слава Богу, сударыня, слава Богу! Эта новость одна стоитъ тысячи, сказала ключница. Старыя счастливыя времена опять возвращаются къ намъ, сударыня. Маленьк³й джентльменъ, бѣленьк³й, хорошеньк³й, здоровеньк³й: такъ ли, сударыня? Какъ онъ будетъ счастливъ! Но этимъ господамъ, что живутъ на Майской ярмаркѣ, не поздравствуется, сударыня, ужь это я вамъ говорю.

   И затѣмъ она растворила обѣ половинки окна, чтобы впустить въ комнату свѣж³й воздухъ.

   - Вамъ бы не мѣшало, миссъ, послать деньжонокъ этой женщинѣ, сказалъ мистеръ Осборнъ, выходя со двора. Она теперь ни въ чемъ не должна нуждаться. Пошлите ей сотню фунтовъ.

   - Могу ли я сама навѣстить ее завтра поутру? спросила миссъ Осборнъ.

   - Это ужь ваше дѣло: какъ знаете. Ея нога не должна быть въ моемъ домѣ... ни подъ какимъ видомъ... ни за груды золота всей столицы, но денегъ послать ей надобно, пусть живетъ прилично, безъ нужды. Роспорядитесь, какъ умѣете.

   Съ этими словами мистеръ Осборнъ простился съ своей дочерью, и уѣхалъ въ Сити.

   - Вотъ вамъ деньги, папенька, сказала Амел³я въ тотъ же вечеръ, цалуя старика отца, и отдавая ему стофунтовый банковый билетъ. И... и, и я прошу васъ, маменька, будьте поласковѣе къ моему бѣдненькому Джорджу: онъ... онъ недолго останется съ нами.

   Больше она ничего не могла сказать, и молча удалилась, въ свою комнату. Затворимъ за ней дверь, и ее будемъ подсматривать, какъ она молится и груститъ. Надобно какъ-можно меньше говорить о такой любви и задушевной скорби.

  

  

   Пославъ предварительно записку на Аделаидины Виллы, миссъ Осборнъ отправилась туда сама на другой день и увидѣлась съ мистриссъ Эмми. Встрѣча между ними была дружеская. Два, три взгляда и нѣсколько словъ со стороны миссъ Осборнъ удостовѣрили бѣдную вдову, что по крайней мѣрѣ эта женщина не можетъ занять перваго мѣста въ сердцѣ ея сына. Старая дѣвица была холодна, чувствительна и, кажется, не зла. Будь она помоложе, добрѣе, нѣжнѣе и красивѣе, легко сталось бы, что мистриссъ Эмми не замедлила бы приревновать къ ней своего ненагляднаго Джорджа. Миссъ Осборнъ, съ своей стороны, припомнила старыя времена, и удовлетворительно расчувствовалась при взглядѣ на плачевное положен³е бѣдной матери. Она была побѣждена, сложила руки и смиренно подчинилась чужой волѣ. Въ этотъ день обѣ женщины привели въ порядокъ предварительныя услов³я капитуляц³и.

   Джорджиньку вытребовали изъ школы на другой день, и онъ увидѣлся съ тёткой на Аделаидиныхъ Виллахъ. Амел³я оставила ихъ наединѣ, и ушла въ свою комнату. Она заранѣе начала готовиться къ разлукѣ... Дни проходили въ переговорахъ и визитахъ. Съ большой осторожност³ю мистриссъ Эмми сообщила роковое извѣст³е Джорджу, думая, что малютка пр³йдетъ въ отчаян³е. Но этого не случилось. Джорджинька обрадовался несказанно, когда услышалъ; что его собираются отправить на Россель-Скверъ. Онъ расхвастался этой новостью передъ своими школьными товарищами, и сказалъ имъ напрямикъ, что ужь теперь никто не посмѣетъ вздергивать передъ нимъ носъ.

   - Буду я жить у дѣдушки, братцы, говорилъ Джорджъ. Да вѣдь это, прошу васъ замѣтить, не тотъ дѣдушка-старикъ, что заходитъ сюда повременамъ - никакъ нѣтъ! Живетъ этотъ дѣдушка на Россель-Скверѣ, и денегъ-то у него куры не клюютъ. Буду я богатъ, братцы, заведу коляску, шотландскую лошадку, и ужь стану ѣздить не въ такую школу. Лидеровы карандаши будутъ мнѣ ни по чемъ, и вы потрудитесъ сказать пирожницѣ, что я выплачу свои долгъ до послѣдняго пенни.

   Изъ этого открывается, что Джорджинька былъ истиннымъ подоб³емъ своего отца: въ этомъ по крайней мѣрѣ, имсколько не сомнѣвалась его нѣжная мать.

   Однакожь у меня недостаетъ духа описывать послѣдн³е дни пребыван³я Джорджиньки подъ материнскимъ кровомъ. Довольно замѣтить, что мистриссъ Эмми страдала невыразимо.

   Наконецъ, въ одно прекрасное утро, къ скромому домику на Аделаидиныхъ Виллахъ подъѣхала карета. Скромные узелки и пакетцы, съ вещественными доказательствами любви и нѣжныхъ воспоминан³й, давно были готовы и расположены въ сѣняхъ подлѣ стѣны. Джорджъ рисовался въ новомъ сюртукѣ, который заранѣе былъ изготовле³ь для него портнымъ, присланнымъ съ Россель-Сквера. Онъ всталъ въ этотъ день съ первыми лучами солнца, и поспѣшилъ нарядиться въ новое платье. Бѣдняжка Эмми, истощенная продолжительной тоской, слышала, какъ сынокъ ея возился въ сосѣдней комнатѣ. Она лежала съ открытыми глазами, плакала, вздыхала и стонала. Нѣсколько предшествующихъ дней были посвящены ею приготовлен³ямъ къ разлукѣ: она покупала разныя вещщы для малютки, укладывала его книги и бѣлье, говорила съ нимъ о предстоящихъ перемѣнахъ, воображая въ простотѣ сердечной, что Джорджинька нуждается въ ея совѣтахъ и напутств³и.

   Перемѣны дѣйствительно предстояли разительныя, да что жь тутъ за бѣда, если позволено спросить? Джорджинька сильно желалъ рѣшительной перемѣны обстоятельствъ и образа жизни. Тысячи наглядныхъ доказательствъ представилъ онъ своей мамашѣ, что идея о близкой разлукѣ нисколько не смущаетъ его духа, и даже, въ нѣкоторой степени, радуетъ его сердце.

   - Я буду часто пр³ѣзжать къ тебѣ, мамаша, на шотландской лошадкѣ, говорилъ Джорджъ. Или, пожалуй, когда-нибудь я прикачу къ тебѣ въ коляскѣ: мы вмѣстѣ поѣдемъ съ тобою въ Паркъ, и ты можешь накупить тамъ вдоволь всякой всячины.

   Бѣдная мать, скрѣпя сердце, принуждена была довольствоваться этями эгоистическими доказательствами привязанности, и старалась убѣдить себя, что сынокъ любитъ ее искренно, душевно. Какъ же иначе? Джорджинька долженъ любить ее. Всѣ дѣти таковы. Всякая новость, разумѣется, интересуетъ ребенка, и мудренаго нѣтъ ничего, если Джорджинька съ нѣкоторымъ нетерпѣн³емъ дожидается этой перемѣны. Странно было бы предполагать въ малюткѣ эгоистическое чувство. Сынъ ея, такъ или иначе, долженъ устроить свою каррьеру. Наслажден³я жизни принадлежатъ ему по праву. Если кто эгоистъ въ этомъ дѣлѣ, такъ это она сама, мистриссъ Эмми, которая по безразсудной любви лишала Джорджиньку всѣхъ радостей и удовольств³й джентльменскаго быта.

   Это робкое самоуничижен³е женской души - не единственное въ своемъ родѣ, и я знаю примѣры гораздо трогательнѣе. Случалось ли вамъ слышать и видѣть, какъ женщина съ рѣдкимъ краснорѣч³емъ говоритъ и доказываетъ, что виновата она, но не мужчина, и на этомъ оспован³и беретъ на себя одну всѣ его проступки? Это бываетъ, могу васъ увѣрить, и мнѣ даже разсказывали, что женщина иной разъ взводитъ на себя небывалыя, фантастическ³я проступки, чтобы только оправдать дѣйствительнаго преступника. Случается и то, что женщина терпитъ самыя жесток³я оскорблен³я именно отъ того, къ кому она болѣе всѣхъ была добра. Такихъ господъ, издѣвающихся надъ слабѣйшимъ существомъ, довольно на свѣтѣ, и они, думать надобно, первѣйш³е трусы въ душѣ.

   Такимъ-образомъ бѣдная Амед³я приготовлялась, въ безмолвной тоскѣ, къ разлукѣ съ сыномъ, и много мучительныхъ часовъ, провела она въ хозяйственныхъ хлопотахъ, относившихся къ этому предмету. Джорджъ стоялъ подлѣ матери, и наблюдалъ за ея хлопотами безъ малѣйшаго участ³я. Слёзы мистриссъ Эмми капали на его картонки, ящички, сумки. Она отмѣтила карандашомъ всѣ поучительныя мѣста въ его любимыхъ книжкахъ и привела въ стройный порядокъ его старыя игрушки, тетрадки и разнообразныя принадлежности его дѣтскаго туалета. На все это Джорджинька не обращалъ никакого вниман³я. Сынъ улыбается и рѣзвится, когда у бѣдной матери сердце разрывается на части... Жалко смотрѣть, господа, на эти сцены, повторяющ³яся силошь да рядомъ на Базарѣ Житейской Суеты.

   Еще прошло нѣсколько дней, и великое событ³е въ жизни Амел³и соверишлось. Дитя принесено въ жертву, и отдано въ распоряжен³е судьбы. Нѣтъ больше юнаго Джорджа на Аделаидиныхъ Виллахъ, и вдова осталась круглой сиротой.

   Однакожь, мальчикъ весьма часто навѣщаетъ свою мамашу. Онъ пр³ѣзжаетъ на крошечной лошадкѣ въ сопровожден³и грума, и дѣдушка Седли съ восторгомъ встрѣчаетъ своего внучка на бульварѣ. Мистриссъ Эмми видитъ Джорджа, но тѣмъ не менѣе онъ уже не принадлежитъ ей исключительно и нераздѣльно. Его частые визиты не доказываютъ ничего. Джорджинька съ такимъ же усерд³емъ навѣщаетъ и своихъ товарищей по школѣ, хвастаясь передъ ними своимъ богатствомъ и джентльменскимъ блескомъ. Въ два, три дня онъ уже принялъ повелительный видъ, и усвоилъ покровительственную осанку. "Джорджинька рожденъ повелѣвать, думаетъ его нѣжная мама;- онъ во всемъ похожъ на своего отца..." Что правда, то правда.

   Ужь это само-собою разумѣется, что погода стоитъ теперь чудесная. По-вечерамъ, въ тѣ дни, какъ Джорджинька не заѣзжаетъ на Аднлаидины Виллы, мать его отправляется пѣшкомъ въ городъ Лоидонъ, ничуть не ближе какъ на Россель-Скверъ, и отдыхаетъ на камушкѣ у садовой рѣшётки, что передъ домомъ мистера Осборна. И мягко, и уютно, и прохладпо. Мистриссъ Эмми любуется на иллюминованныя окна гостиной, и привѣтливо смотритъ на огонекъ, который, около девяти часовъ, появляется въ одной изъ комнатъ верхняго этажа, гдѣ почиваетъ Джорджинька. Да-съ. Амел³я знаетъ, что тутъ его спальня: онъ самъ сказалъ. Скоро огонёкъ потухаетъ, мистриссъ Эмми возсылаетъ пламенную молитву къ небесамъ, встаетъ съ камушка, и молча отправляется въ обратный путь, Домой приходитъ она въ крайнемъ изнеможен³и "Устала немножко", говоритъ мистриссъ Эмми. Это ничего. Тѣмъ лучше она уснетъ послѣ такой пр³ятной прогулки, и, можетъ-быть, увидитъ во снѣ Джорджиньку.

   Въ одно воскресное утро Амел³я разгуливала случайно по Россель-Скверу въ нѣкоторомъ отдален³и отъ дома мистера Осборна (она хорошо видѣла его издали). Праздничные колокола звонили и перезванивали, Джорджъ и его тётушка пошли въ церковь. Вдругъ маленьк³й подметатель дороги подбѣжалъ къ нимъ просить милостыни, лакей, несш³й сзади книги, хотѣлъ его прогнать, но Джорджинька пр³остановился, и подалъ ему пенни. Да ниспошлетъ Господь Богъ благословен³е на главу сострадательнаго малютки! Эмми обогнула уголъ сквера, подбѣжала къ нищему, и вручила ему свою послѣднюю лепту. Праздничные колокола звонили и перезванивали, и Амел³я направила свои шаги въ церковь Воспитательнаго Дома. Здѣсь она сѣла въ такомъ мѣстѣ, откуда можно было видѣть голову мальчика, помѣстившагося передъ монументомъ своего отца. Сотни свѣжихъ и звучныхъ дѣтскихъ голосовъ пѣли гимнъ милосердому Отцу Небесному, и сердце маленькаго Джорджа трепетало отъ восторга при звукахъ этого торжественнаго псалмопѣн³я. Нѣсколько времени мать не могла хорошенько разглядѣть его черезъ туманъ, покрывавш³й ея глаза.

  

  

   (1) To be plucked, буквально - оборваться, значитъ, не выдержать экзамена на ученую степень. Это условный терминъ, употребляемый въ этомъ смыслѣ студентами англ³йскихъ университетовъ. См. Oxford Suide. Должно замѣтить, что термины въ этомъ родѣ, перемѣшанные съ простонародными выражен³ями, безпрестанно попадаются у Теккерея.

   (2) Senior Wrangler, буквально - старш³й спорщикъ или диспутантъ. Такъ въ Кембриджскомъ универеитетѣ называютъ студента, который лучше всѣхъ выдерживаетъ экзаменъ въ полномъ собран³и Академическаго Совѣта (senatehouse) За нимъ слѣдуютъ второй, трет³и диспутантъ, и т. д.

   (3) Иначе не умѣю перевести англ³йскаго "Sweeperess at the crossing". Читателю можетъ-быть не безъизвѣстно, что есть въ Лондонѣ особый классъ людей, мужчинъ и женщинъ, достающихъ себѣ насущный хлѣбъ исключительно подметан³емъ на перекресткахъ грязи и сора. Благодаря ихъ услужливости, пѣшеходъ можетъ, за полпенни, пройдти изъ одной улицы въ другую, не запачкавъ своихъ сапоговъ, какая бы ни была, среди дороги, грязь и слякоть, потому-что подметатель или подметайка идетъ впереди его съ метлой и очищаетъ дорогу. Каждый изъ этихъ промышленниковъ стоитъ на своемъ опредѣленномъ мѣстѣ, которое составляетъ для него источникъ вѣрнаго и правильнаго дохода, и которое онъ, впослѣдств³и, передаетъ своему преемнику за выгодную цѣну.