Верн Жюль - Пять недель на воздушном шаре

n="justify">   - Ах, вы танцуете! - воскликнул Джо.- Хорошо же! Я не останусь в долгу перед вами и сейчас покажу вам, как пляшут у нас на родине.

   И Джо пустился в головокружительную джигу. Чего только не выкидывал он - и извивался, и сгибался, и вытягивался, откалывал удивительные коленца, размахивал руками, принимал невероятнейшие позы, строил невозможные гримасы... Словом, он дал туземцам самое удивительное представление о том, как танцуют боги на Луне.

   И вот африканцы, переимчивые, как обезьяны, стали воспроизводить все его прыжки, ужимки, гримасы. Ни один жест Джо не ускользнул от их внимания, ни одной его позы они не забыли. Началась такая кутерьма, все вошли в такой азарт, какого и описать невозможно. В самый разгар веселья Джо вдруг заметил доктора.

   Фергюссон поспешно возвращался среди злобно орущей толпы. Колдуны и вожди, казалось, были в очень возбужденном состоянии. Доктора со всех сторон окружила толпа: она теснила его, угрожала...

   "Странная перемена! Что же могло произойти? Не окончил ли султан свои дни на руках небесного целителя? Уж это было бы некстати",- пронеслось в голове шотландца.

   Кеннеди со своего поста видел опасность, но не понимал ее причины. Воздушный шар, сильно раздутый газом, натягивал удерживающий его канат, как бы нетерпеливо порываясь подняться ввысь.

   Но вот Фергюссон уже у лестницы. Суеверный страх все еще сдерживает толпу и не дает ей совершить над ним какое-нибудь насилие. Доктор быстро поднимается по лестнице, за ним несется Джо.

   - Нельзя терять ни минуты,- говорит ему Фергюссон,- не пробуй отцепить якорь. Мы сейчас перерубим канат. Скорей за мной!

   - Но в чем же дело? - спрашивает Джо, влезая в корзину.

   - Что случилось? - допрашивает Кеннеди, держа карабин наготове.

   - Смотрите,- ответил доктор, указывая на горизонт.

   - Ну, и что же?- в недоумении возразил охотник.

   - Луна!

   В самом деле, луна, красная и великолепная, поднималась по темной лазури в виде огненного шара. Конечно, это была настоящая луна. И это значило, что либо на свете две луны, либо чужеземцы-плуты, каверзники и поддельные боги...

   Естественно, что подобные мысли возникли в умах окружающих. Этим и объяснялась перемена в настроении толпы. Джо не мог не расхохотаться.

   Толпа, понимая, что добыча ускользает из ее рук, завопила; луки и мушкеты нацеливались на "Викторию".

   Но один из колдунов махнул рукой, воины опустили оружие. Колдун полез на дерево, очевидно намереваясь ухватиться за канат и притянуть шар к земле. Джо кинулся с топором в руках.

   - Рубить, что ли? - спросил он.

   - Обожди!- ответил доктор.- Быть может, нам удастся спасти якорь, а я ведь очень дорожу им. Канаты всегда успеем перерубить.

   Колдун, взобравшись на дерево, умудрился, сломав несколько веток, отцепить якорь. Освобожденный шар мгновенно взвился вверх, захватив якорем колдуна, и злосчастный негр совершенно неожиданно понесся верхом на этом крылатом коне в воздушное пространство...

   Изумление толпы, когда она увидела, что один из ее вангангов уносится в воздух, не поддается описанию.

   - Ура! - закричал Джо, в то время как "Виктория" благодаря своей большой подъемной силе быстро поднималась вверх.

   - Он держится крепко,- проговорил Кеннеди, и небольшое путешествие, конечно, не повредит ему.

   - Что же, мы сбросим этого негра? - спросил Джо.

   - Что ты! - отозвался доктор.- Мы преспокойно опустим его на землю, и, думается мне, что после подобного приключения его влияние как колдуна среди его соплеменников чрезвычайно возрастет.

   - Пожалуй, они даже сделают из него бога!- воскликнул Джо.- С них станется!

   "Виктория" была уже на высоте почти тысячи футов. Негр с отчаянной энергией вцепился в канат. Он молчал, глаза его были устремлены в одну точку. К его ужасу примешивалось удивление. Легкий западный ветер уносил "Викторию" от Казеха. Прошло полчаса. Доктор, заметив, что местность под ними совершенно пустынна, уменьшил пламя горелки и снизился. Футах в двадцати от земли негр решился спрыгнуть. Он упал на ноги и опрометью пустился бежать к Казеху, а "Виктория", освобожденная от лишнего груза, снова стала подниматься.

  

   - Вот что значит стать сынами Луны без ее позволения,- заговорил Джо.- Ведь эта спутница Земли могла сегодня сыграть с нами преплохую шутку. А вы, сэр, своим лечением не подорвали ее славы?

   - В самом деле, что с ним, с этим казехским султаном?- вмешался охотник.

   - Сорокалетний полумертвый пьяница,- ответил доктор.- Плакать по нем вряд ли кто-нибудь станет. Из этого приключения следует сделать вывод, что почести и слава мимолетны и не надо ими слишком увлекаться.

   - Тем хуже! - воскликнул Джо.- Мне, правду сказать, это было по душе. Подумать только! Тебе поклоняются, ты разыгрываешь бога... А тут вдруг появляется луна, да еще вся красная, как будто она действительно разозлилась...

   Так болтал Джо, рассматривая ночное светило с совершенно новой точки зрения; а в это время небо на севере стало заволакиваться густыми, зловещими тучами. Довольно сильный ветер на высоте трехсот метров над землей гнал "Викторию" на северо-северо-восток. Небесный свод над нею был ясен, но почему-то казался тяжелым.

   Около восьми часов вечера наши аэронавты находились на 32^° 40' восточной долготы и 4^° 17' южной широты. Под влиянием надвигавшейся грозы воздушное течение несло их со скоростью тридцати пяти миль в час. Под ними быстро проносились волнистые плодородные равнины Мфуто. Эта картина была так живописна, что нельзя было ею не восхищаться.

   - Мы сейчас в центре Лунной страны,- заметил доктор Фергюссон.- Ведь эти места сохранили и поныне свое древнее название, должно быть, потому что во все времена здесь обоготворяли Луну. Действительно, чудесная страна! Трудно где-нибудь встретить более роскошную растительность!

   - Хорошо бы перенести ее под Лондон, это было бы не естественно, но очень приятно,- заметил Джо.- Почему вся эта красота досталась таким диким, варварским странам?

   - А кто может поручиться,- возразил доктор,- что со временем эта страна не станет центром цивилизации? Может быть, в будущем, когда в Европе земля истощится и перестанет питать население, народы устремятся сюда.

   - Ты полагаешь? - спросил Кеннеди.

   - Конечно, дорогой Дик. Проследи за общим ходом событий, вспомни о переселениях нарядов, и ты придешь к тому же выводу. Азия - первая кормильца мира, не правда ли? Четыре тысячи лет, быть может, она творит, оплодотворяется, производит, а затем, когда лишь камни усеивают землю там, где раньше колосились золотые гомеровские нивы, ее дети покидают ее истощенное и увядшее лоно. И вот мы видим, что они устремляются в Европу, юную и мощную, она питает их две тысячи лет. Но и здесь плодородие уже идет на убыль с каждым днем. Новые болезни, что ни год поражающие растительность, скудные урожаи, недостаточные ресурсы - все этр признак угасания жизненной силы, неминуемого опустошения. И мы видим, что народы бросаются на обильную грудь Америки, как на источник, который, может быть, нельзя назвать неиссякаемым, но который пока еще не иссяк. И этот новый континент в свою очередь станет старым; его девственные леса будут вырублены для нужд промышленности; почва, слишком много производившая, потому что с нее слишком много требовали, обессилеет; там, где каждый год снимали два урожая, теперь с трудом получают с истощенной земли один. И вот Африка предложит новым расам сокровища, веками накоплявшиеся в ее лоне. Севооборот и осушка болотистых местностей оздоровят вредный для европейцев климат, рассеянные по стране водные пути соединятся в общем русле и образуют судоходную артерию. И эта страна, над которой мы парим, более плодоносная, более богатая, более жизнеспособная, чем другие, станет великой страной, где будут сделаны еще более удивительные открытия, чем пар и электричество.

   - Ах, доктор,- сказал Джо,- как бы хотелось все это увидеть своими глазами.

   - Ты слишком рано родился, милый мой.

   - Между прочим,- сказал Кеннеди,- это будет, пожалуй, скучнейшая эпоха, когда промышленность поглотит все и вся. Человек до тех пор будет изобретать машины, пока машина не пожрет человека. Я всегда представлял себе, что светопреставление будет тогда, когда какой-нибудь гигантский котел, нагретый до трех миллиардов атмосфер, взорвет наш земной шар.

   - Прибавлю,- сказал Джо,- что в работе над машиной не последнюю роль сыграют американцы.

   - Да,- ответил доктор,- по части котлов они мастера! Но не будем забираться в такие дебри, давайте полюбуемся этими Лунными землями, раз нам посчастливилось их увидеть.

   Солнце, прорываясь сквозь гряду туч, золотило своими последними лучами землю; потоки света изливались на гигантские деревья, на древовидные папоротники, на стелющийся мох. Волнистая поверхность почвы там и сям поднималась в виде холмов, гор на горизонте не было видно. Среди непроходимых зарослей стлались поляны, тянулись колючие живые изгороди, а на полянах были рассеяны многочисленные селенья, окруженные как бы природными крепостными стенами из колоссального молочая и кораллообразных кустов.

   Вскоре среди роскошной зелени зазмеилась Малагараси - самая большая река из питающих озеро Танганьику. В нее вливаются многочисленные потоки, которые берут начало в прудах, образовавшихся в глинистом слое почвы, или ручьях, вздувшихся во время половодья. Аэронавтам вся западная часть страны рисовалась в виде какой-то сети водопадов.

   На роскошных лугах пасся скот: животные с огромными горбами почти тонули в высокой траве. Благоухающие леса казались гигантскими букетами, но в этих букетах спасались от дневного зноя львы, леопарды, гиены, тигры. Порой слон раскачивал верхушки деревьев, и слышался треск ломаемых его клыками стволов.

   - Вот так страна для охоты!- с восторгом воскликнул Кеннеди.- Я уверен, что пуля, пущенная в лес наудачу, не может не найти себе достойной дичи. А скажи-ка, Самуэль, не попробовать ли здесь поохотиться?

   - Нельзя, дорогой Дик: надвигается ночь, и ночь жуткая, с ней идет гроза. А грозы ужасны в этих местах, представляющих собой как бы гигантскую электрическую батарею.

   - Ваша правда, сэр,- вмешался Джо.- Стало страшно душно, ветер совсем спал, чувствуешь, как что-то надвигается.

   - Да, воздух насыщен электричеством,- ответил доктор,- и всякое живое существо ощущает состояние воздуха перед борьбой стихий. Я, лично, признаться, никогда до сих пор не чувствовал этого с такой силой.

   - Ну, а не думаешь ли ты, друг мой, что нам следовало бы спуститься? - проговорил охотник.

   - Наоборот, Дик, я предпочел бы подняться выше. Одного только боюсь: как бы скрестившиеся воздушные течения не отбросили нас от намеченного маршрута.

   - Разве ты, Самуэль, хочешь изменить направление, по которому мы летели до сих пор от побережья?

   - Видишь ли, Дик, если бы это мне удалось, я охотно продвинулся бы прямо к северу на семь или восемь градусов и попробовал бы добраться до тех широт, где, как предполагают, находятся истоки Нила. Быть может, нам удалось бы увидеть там какие-нибудь следы экспедиции капитана Спика или, пожалуй, даже самый караван Хейглина. Если только мои вычисления верны, то мы сейчас находимся на тридцать втором градусе сороковой минуте восточной долготы, и мне хотелось бы подняться выше экватора.

   - Погляди-ка! - кричал Кеннеди, прерывая своего друга.- Погляди на этих гиппопотамов, вылезающих из прудов. Это просто какие-то груды живого мяса... А вон те крокодилы... С каким шумом вбирают они в себя воздух!

   - Они словно задыхаются,- заметил Джо.- А до чего же хорош наш способ путешествовать: с каким презрением можем мы смотреть отсюда на всех этих злых гадов!.. Мистер Самуэль! Мистер Кеннеди! Посмотрите-ка вон на ту стаю зверей, движущихся тесными рядами. Их будет, пожалуй, штук двести. По-моему, это волки.

   - Нет, Джо, это дикие собаки. И представь себе, до чего они отважны: не боятся нападать даже на львов. Для путешественника не может быть ничего опаснее такой встречи: он будет немедленно растерзан на куски.

   - Ну, в таком случае не Джо возьмется надеть на них намордники, но если эта свирепость у них в натуре, их и винить нельзя, что с них возьмешь!

   С надвигающейся грозой мало-помалу все замерло. Казалось, сгущенная атмосфера, точно подбитая ватой, потеряла способность передавать звуки. Птицы - журавли, красные и синие сойки, пересмешники, мухоловки - прятались в густую листву больших деревьев. Во всей природе чувствовалось приближение взрыва.

   В девять часов вечера "Виктория" неподвижно повисла над районом Мсене - скоплением множества селений, едва различимых во мраке. Порой какой-нибудь прорвавшийся луч света, отражаясь в темной воде, освещал правильно проведенные каналы и силуэты мрачных, неподвижных пальм, тамариндов, сикоморов и гигантского молочая...

   - Я просто задыхаюсь,- заявил шотландец, втягивая всей грудью возможно больше разреженного воздуха.- Мы, по-видимому, совсем не движемся. Что же, будем спускаться, Самуэль?

   - Но ведь гроза приближается. Дик,- ответил с беспокойством доктор.

   - Если ты боишься быть унесенным ветром, то, мне кажется, нам ничего и не остается, как приземлиться,- возразил шотландец.

   - Быть может, гроза еще и не разразится этой ночью, тучи ведь очень высоки,- вмешался Джо.

   - Вот именно это и удерживает меня от подъема выше туч,- ответил фергюссон.- Пришлось бы подняться очень высоко, потерять из виду землю и быть в полной неизвестности, движемся ли мы вообще, а если движемся, то куда нас несет.

   - Решай же поскорее, дорогой Самуэль, время не терпит,- настаивал Дик.

   - Как жаль, что спал ветер,- заметил Джо,- он унес бы нас от грозы.

   - Да, очень жаль, друзья мои,- проговорил Фергюссон,- ибо тучи представляют для нас большую опасность. Они ведь несут с собой ветры противоположных направлений, которые могут в своем вихре захватить нашу "Викторию", они несут молнии, способные испепелить нас. С другой стороны, если мы приземлимся и закрепим якорь за верхушку какого-нибудь дерева, шквал может легко бросить нас на землю.

   - Что же нам делать?

   - Надо держаться в средней зоне между опасностями, которыми грозят нам земля и небо. К счастью, у нас достаточно воды для горелки, да к тому же нетронутые двести фунтов балласта. В случае надобности я могу им воспользоваться.

   - Мы будем нести вахту с тобой,- заявил охотник.

   - Нет, друзья мои. Спрячьте провизию и ложитесь спать. Если понадобится, я вас разбужу.

   - Но не лучше ли было бы, сэр, вам сейчас отдохнуть, пока ничто еще нам не угрожает?

   - Нет, спасибо, милый Джо, я предпочитаю бодрствовать. Мы сейчас не движемся, и если обстоятельства не изменятся, то завтра мы будем находиться на этом же самом месте.

   - Спокойной ночи, сэр.

   - Спокойной ночи, если это возможно.

   Кеннеди и Джо, завернувшись в свои одеяла, улеглись, а доктор остался на посту.

   Между тем громада туч мало-помалу опускалась, и становилось все темнее. Мрачный небесный свод навис над землей, точно собираясь раздавить ее. Вдруг ослепительная, страшной силы молния прорезала темноту. Не успел погаснуть ее отблеск, как ужасающий удар грома потряс небо... - Вставайте! - крикнул Фергюссон.

   Спавшие путешественники, разбуженные невероятным шумом, вскочили и стояли наготове, чтобы исполнять приказания доктора.

   - Мы спускаемся, Самуэль? - спросил Кеннеди.

   - Нет, шар внизу не выдержит. Надо подняться, прежде чем из туч хлынет ливень и на нас обрушится вихрь. Говоря это, Фергюссон усилил пламя горелки. Тропические грозы разыгрываются с быстротой, не уступающей их силе. Вторая молния прорезала тучи, и за ней сейчас же одна за другой засверкали еще двадцать. Все небо было в полосах от электрических искр, трещавших под крупными каплями дождя.

   - Мы опоздали,- проговорил доктор,- и теперь придется на нашем шаре, который наполнен легко воспламеняющимся газом, пронестись через огненную зону.

   - Тогда на землю! На землю! - настаивал Кеннеди.

   - Но мы и там рискуем быть взорванными, да к тому же, снизившись, можем напороться на ветви деревьев,- возразил Фергюссон.

   - Ну, так давайте же подниматься, мистер Самуэль,- сказал Джо.

   - Скорее! Скорее! - кричал шотландец. В этой части Африки во время тропических гроз нередко можно насчитать до тридцати - тридцати пяти молний в минуту. Небо буквально охвачено огнем, а раскаты грома сливаются один с другим.

   В этой раскаленной атмосфере свирепствовал с ужасающей силой ветер. Он крутил охваченные пламенем тучи. Казалось, что какой-то гигантский вентилятор раздувает весь этот пожар... Фергюссон поддерживал в горелке наибольшую температуру. Шар раздувался и шел вверх. Стоя на коленях в центре корзины, Кеннеди удерживал края тента. Шар вертелся, раскачивался, доводя аэронавтов до головокружения. В оболочке его образовались большие впадины, в них врывался ветер, и шелковая тафта под его напором гудела. Град с оглушительным шумом рассекал воздух и барабанил по "Виктории". Но, несмотря на все, она продолжала подниматься и подниматься. Молнии чертили вокруг нее пламенные зигзаги. Она была среди огня.

   - Нам остается поручить себя богу: мы в его руках. Он один может нас спасти. Приготовимся ко всему, даже к пожару,- проговорил Фергюссон.- Может быть, мы будем падать не очень стремительно.

   Слова доктора едва долетали до ушей его спутников, но они ясно видели при свете сверкающих молний его спокойное лицо. Он наблюдал явления фосфоресценции, производимые электрическими огоньками, блуждавшими на сетке аэростата. "Виктория" продолжала кружиться и раскачиваться, все поднимаясь и поднимаясь ввысь. Через четверть часа она уже вышла из зоны грозовых туч. Электрические разряды происходили уже ниже "Виктории" и образовали как бы огромную корону из фейерверков, подвешенную под ее корзиной.

   Это было, одно из самых красивых зрелищ, какие природа может дать человеку. Внизу гроза, а наверху звездное небо - спокойное, молчаливое, невозмутимое, с луной, мирно изливающей свои лучи на разъяренные тучи... Доктор взглянул на барометр. Он показывал высоту в двенадцать тысяч футов. Было одиннадцать часов вечера.

   - Опасность, слава богу, миновала,- проговорил доктор.- Нам нужно только держаться на этой высоте.

   - А было страшно,- признался Кеннеди.

   - Э, какое там!- отозвался Джо.- По крайней мере что-то новое. Я ничего не имею против того, чтобы поглядеть на грозу сверху. Что и говорить,- красивая картина!

  

   На следующее утро солнце показалось над горизонтом около шести часов. Тучи рассеялись. Дул свежий утренний ветерок. Путешественники снова увидели благоухавшую после грозы землю. "Виктория", кружась среди противоположных воздушных течений, оставалась почти на том же месте. Доктор, уменьшив количество газа, заставил свой шар снизиться, чтобы поискать среди воздушных течений северное. Долго его попытки оставались тщетными. Ветер все нес шар к западу, и вот на голубоватом горизонте стали вырисовываться Лунные горы, расположенные полукругом у озера Танганьики. Горы эти были естественной крепостью, преграждавшей путь исследователям Центральной Африки. На некоторых конических вершинах лежали вечные снега.

   - Вот мы в совсем неисследованном крае,- объявил доктор.- Капитан Бёртон хотя и далеко продвинулся на запад, но не смог достичь этих знаменитых гор. Он даже отрицал самое их существование и уверял своего спутника. Спика, что Лунные горы - лишь плод его фантазии. Для нас же, друзья мои, теперь уже в этом не может быть никаких сомнений!

   - Что же, мы будем перелетать через них, Самуэль? - поинтересовался Кеннеди.

   - Не хотелось бы мне этого. Я надеюсь отыскать подходящее воздушное течение, которое снова отнесло бы нас к экватору. Я даже буду ждать, если понадобится. Ведь наша "Виктория", как судно, при неблагоприятном ветре может бросить якорь.

   Предположения доктора скоро сбылись. Испробовав несколько высот, "Виктория", наконец, направилась с обычной скоростью к северо-востоку.

   - Мы попали на очень хорошее течение,- заявил Фергюссон, глядя на компас.- К тому же мы находимся всего в какихнибудь двухстах футах от земли. Все это очень благоприятные условия, чтобы ознакомиться с неизвестными еще областями. Ведь капитан Спик, отправляясь на поиски озера Укереве, поднялся восточнее по прямой линии над Казехом.

   - А долго ли нам придется так лететь?- спросил Кеннеди.

   - Пожалуй, да. Наша цель - добраться до истоков Нила. Значит, нам нужно пролететь больше шестисот миль, чтобы достигнуть той крайней точки, до которой дошли исследователи, явившиеся с севера.

   - Но разве мы не спустимся на землю? Хорошо бы немного поразмять ноги,- сказал Джо.

   - В самом деле, придется это сделать,- отозвался доктор.- Нужно бережно относиться к нашей провизии, и ты, милый Дик, должен снабдить нас свежим мясом.

   - Как только ты этого пожелаешь, дорогой Самуэль!

   - И еще надо возобновить наш запас воды,- добавил доктор.- Кто знает, быть может, мы попадем в совершенно безводную местность. Никогда не мешает быть предусмотрительным.

   В полдень "Виктория" находилась на 29^° 15' восточной долготы и 3^° 15' южной широты. Она пролетала над селением Уйофу - северной границей Уньямвези, на высоте озера Укереве, которого еще не было видно.

   Племена, живущие близ экватора, по-видимому, более цивилизованы и управляются царьками, деспотизм которых не знает границ. Наиболее плотным населением отличается провинция Карагва.

   Сообща было решено спуститься при первых же благоприятных условиях. Предполагалось сделать продолжительную остановку, во время которой будет произведен тщательный осмотр шара. Притушили пламя горелки, выбросили из корзины якоря, которые скоро стали задевать за высокие травы необозримой степи. С высоты эти травы казались газоном, в действительности же они поднимались на семь-восемь футов от земли.

   "Виктория", словно гигантская бабочка, задевала эти травы, не приминая их. Впереди не было никаких препятствий - один безбрежный океан зелени...

   - Мы, пожалуй, так долго будем гоняться за деревом: я ни одного не вижу,- заметил Кеннеди.- Да и на охоту что-то плохая надежда,- прибавил он.

   - Обожди, дорогой Дик, все равно ты не мог бы охотиться здесь, где травы выше твоей головы. В конце концов найдем же мы удобное место.

   Это была поистине чудесная прогулка, какое-то волшебное плавание по зеленому, словно прозрачному морю, слегка волнуемому ветерком. Корзина "Виктории", как бы оправдывая свое название "гондолы", рассекала эти зеленые волны, откуда порой вылетали, весело крича, целые стаи птиц с восхитительным оперением. Якоря купались в целом море цветов и оставляли после себя борозду, которая быстро стиралась, как след от корабля на волнах.

   Вдруг путешественники почувствовали сильный толчок: видимо, якорь зацепился за расселину какой-либо скалы, скрытой под гигантскими травами.

   - Зацепились! -воскликнул Джо.

   - Ну, что же! Спускай лестницу! - крикнул охотник.

   - Не успели прозвучать эти слова, как в воздухе раздался рев, и из уст путешественников посыпались возгласы удивления.

   - Что такое?

   - Какой странный крик!

   - Представь себе, мы движемся!

   - Якорь, значит, оторвался!

   - Ну, нет! Он держится,- заявил Джо, попробовав канат.

   - Что же это значит? Скала пошла? В траве действительно что-то двигалось, и вскоре из нее показалось нечто продолговатое и извивающееся.

   - Змея!- закричал Джо.

   - Змея! - повторил Кеннеди, заряжая свой карабин.

   - Да нет же - это хобот слона,- возразил доктор.

   - Что ты, Самуэль, неужели слон? И Кеннеди стал прицеливаться.

   - Обожди, Дик, обожди.

   - Подумайте только! Животное взяло нас на буксир и тащит!

   - И представь, мой милый Джо, тащит туда, куда нужно,- заявил Фергюссон.

   Слон подвигался вперед довольно быстро; вскоре он добрался до лужайки, где его можно было рассмотреть. По его гигантскому росту доктор признал в нем самца прекрасной породы. Его беловатые клыки, удивительно красиво изогнутые, были не меньше восьми футов в длину. Между этими-то клыками и засели крепко-накрепко якорные лапы.

   Слон тщетно старался при помощи хобота освободиться от каната, прикрепленного к корзине.

   - Вперед! Смелей! - в восторге кричал Джо.- Вот еще один способ путешествовать! В лошадях нет надобности, к вашим услугам - слон.

   - Но куда же он нас тащит? - проговорил Кеннеди, вертя в руках свой карабин; его так и подмывало выстрелить.

   - Именно туда, дорогой Дик, куда нам нужно. Потерпи немного,- успокаивал Фергюссон своего друга.

   - Wig a more, wig a more,- как говорят шотландские крестьяне. - Вперед! Вперед! - продолжал радостно кричать Джо.

   Слон понесся бешеным галопом, размахивая хоботом направо и налево. Каждый его скачок страшно сотрясал корзину "Виктории".

   Доктор с топором в руке стоял наготове, собираясь обрубить канат, как только это станет необходимо.

   - Но, все-таки нашим якорем мы пожертвуем только в самом крайнем случае,- проговорил он.

   Бег на буксире у слона длился уже часа полтора, а слон отнюдь не проявлял никакой усталости. Эти огромные толстокожие животные, так же как и киты, напоминающие их своими размерами и быстротой движения, могут в одни сутки проделывать громадные расстояния.

   - А знаете,- воскликнул Джо,- это все равно что загарпунить кита. Мы подражаем тому, что проделывают китоловы во время ловли.

   Однако меняющийся характер местности заставил доктора подумать об ином способе передвижения. Милях в трех, на северной стороне степи, показался густой лес камальдаров. Тут уж появилась необходимость освободить шар от его живого двигателя.

   И вот остановить слона было поручено Кеннеди. Тот вскинул на плечо свой карабин и, хотя положение для стрельбы было чрезвычайно неудобно, выстрелил. Но пуля, ударившись о голову слона, сплющилась, будто попала в железо. Слон при этом не обнаружил ни малейших признаков страха, но после выстрела понесся еще быстрее, словно скаковая лошадь.

   - Это какой-то дьявол! - крикнул Кеннеди.

   - Ну и крепкая же башка! - промолвил Джо.

   - А теперь попробуем-ка всадить в него несколько конических пуль,- проговорил Дик, старательно заряжая карабин, и тут же выстрелил.

   Слон страшно заревел и помчался еще быстрее.

   - Вижу, мистер Дик, мне надо вам помочь,- сказал Джо, хватаясь за ружье,- а то этому никогда конца не будет... И две пули впились в бока животного.

   Слон остановился, поднял хобот и затем снова со всех ног пустился по направлению к лесу. Он мотал своей огромной головой; кровь уже лилась из его ран потоками.

   - Давайте еще стрелять, мистер Дик,- предложил Джо.

   - И, смотрите, стреляйте без перерыва, а то мы всего в каких-нибудь двадцати саженях от леса,- заметил доктор.

   Раздались еще десять выстрелов. Слон сделал ужасный прыжок. Корзина и шар затрещали так, что казалось - все сейчас развалится на куски. Толчок был до того силен, что топор из рук доктора упал на землю.

   Положение становилось совершенно критическим: канат якоря, накрепко привязанный к корзине, нельзя было ни отвязать, ни перерезать ножами, а "Виктория" была почти у леса. Вдруг в тот момент, когда слон задрал голову, в глаз ему попала пуля. Он остановился, зашатался, колени его подогнулись, и он подставил охотнику свой бок.

   - Целюсь в сердце,- сказал Дик и выпустил из карабина свой последний заряд.

   Слон испустил ужасный предсмертный крик; он на мгновение выпрямился, помахал хоботом, а затем всею своею тяжестью рухнул на землю, сломав при этом один из своих клыков. Слон был мертв.

   - Он сломал себе клык!- закричал Кеннеди.- В Англии за него платят по тридцать пять гиней за сто фунтов.

   - Неужели так много? - удивился Джо, спускаясь по якорному канату на землю.

   - К чему все твои сожаления, дорогой Дик? - вмешался Фергюссон.- Разве мы с тобой торгуем слоновой костью? Разве мы явились сюда наживаться?

   Джо осмотрел якорь. Он крепко держался за уцелевший клык. Самуэль и Дик спрыгнули на землю, а шар, наполовину уменьшившийся в объеме, закачался над трупом слона.

   - Великолепное животное! - воскликнул Кеннеди.- Какая громадина! Никогда в Индии мне не приходилось видеть таких огромных экземпляров.

   - Тут нет ничего удивительного, дорогой Дик: известно, что в Центральной Африке водятся самые крупные слонял земного шара. Андерсон, Кёмминг и другие так усиленно охотились за ними в Калекой области, что они перекочевали к экватору, и мы часто будем встречать целые стада их.

   - Пока же, надеюсь, мы полакомимся вот этим самым слоном,- сказал Джо.- И я берусь приготовить из его мяса превкусное жаркое. Мистер Кеннеди, конечно, час или два поохотится, а мистер Самуэль займется осмотром шара, я же в это время буду стряпать.

   - Вот превосходное расписание,- отозвался доктор.- Так мы и сделаем.

   - А я и в самом деле воспользуюсь теми двумя часами свободы, которые соблаговолил мне оставить Джо,- заявил охотник.

   - Отправляйся, друг мой. Только будь осторожен, главное не уходи слишком далеко.

   - Будь спокоен, Самуэль. Дик захватил ружье и углубился в лес.

   Тут Джо приступил к исполнению своих обязанностей. Начал он с того, что выкопал в земле яму глубиной в два фута и набил ее сухими ветками, валявшимися кругом в изобилии,- по-видимому, они были наломаны слонами, следов которых было здесь немало. Заполнив таким образом яму, Джо соорудил над нею костер высотой в два фута и поджег его.

   Затем он направился к туше слона, лежавшей саженях в десяти от леса, ловко отсек хобот (в нем у основания было футов около двух), вырезал из него самую нежную часть да еще присоединил к этому губчатое мясо с ног. Это действительно самые, лакомые куски, точно так же, как горб у бизона, лапа у медведя или голова у дикого кабана. Когда костер и сверху и снизу выгорел, в яме, очищенной от угольев и золы, оказалась очень высокая температура. Джо, завернув куски слонового мяса в ароматические листья, сложил их в эту яму и прикрыл золой; над всем этим он снова сложил костер, и, когда прогорел и этот, жаркое было готово.

   Джо вынул свое произведение из этой своеобразной печи и разложил на зеленых листьях аппетитные куски; затем среди очаровательной лужайки приготовил все к обеду: поставил жаркое, принес сухарей, водку, кофе, а из соседнего ручья зачерпнул свежей и прозрачной, как кристалл, воды.

   Приятно было смотреть на этот "накрытый стол", и Джо, не слишком гордясь, думал, что еще приятнее будет поглощать эти яства.

   - Вот так путешествие! И безопасное и неутомительное! - все повторял он.- Обед всегда вовремя, постель всегда к твоим услугам. Чего еще надо? А этот добряк мистер Кеннеди еще не хотел отправляться с нами!

   В это время доктор Фергюссон тщательно осматривал свой шар. По-видимому, он нисколько не пострадал от грозы и шквала. И тафта и гуттаперча превосходно выдержали непогоду. Приняв во внимание высоту местности над уровнем моря и вычислив подъемную силу шара, Фергюссон с радостью убедился, что количество водорода нисколько не убавилось. Оболочка, значит, осталась абсолютно непроницаемой.

   Всего пять дней назад аэронавты вылетели из Занзибара. Пеммикана еше не начинали. Сухарей и мяса в консервах должно было хватить надолго. Требовалось лишь возобновить запас воды. Трубки и змеевик были в превосходном состоянии. Благодаря каучуковым коленам они прекрасно выдержали "трепку", которой подвергся шар. Закончив осмотр, доктор занялся приведением в порядок своих записей. А затем он сделал очень удачный набросок окружающей местности: уходящая в беспредельную даль степь, лес камальдаров и "Виктория", неподвижно висящая в воздухе над трупом слона чудовищных размеров...

   Через два часа вернулся Кеннеди со связкой жирных куропаток и задней ножкой сернобыка - этого наиболее быстроногого рода антилопы; Джо сейчас же взялся приготовить это дополнение к их пиршеству.

   - Обед подан! - вскоре закричал он весело. Троим путешественникам оставалось только усесться на зеленой лужайке. Все признали, что нога и хобот слона - тонкое блюдо. Выпили за Англию, как всегда, и впервые в этой чудесной местности задымились восхитительные гаванские сигары.

   Кеннеди ел, пил и болтал за четверых. Он был несколько навеселе и самым серьезным образом предлагал своему другу доктору поселиться в этом лесу, построить себе из ветвей шалаш и положить начало династии африканских Робинзонов.

   Дальше предложений дело не пошло, хотя Джо и выразил готовность играть роль Пятницы.

   Кругом царило такое спокойствие, местность казалась такой безлюдной, что доктор решил заночевать на земле. Джо устроил огненный круг из костров. Подобная баррикада была необходима ввиду возможного появления диких зверей. И действительно, гиены, пумы и шакалы, привлеченные запахом слонового мяса, всю ночь бродили кругом. Кеннеди не раз принужден был стрелять в слишком дерзких посетителей. Но в общем ночь прошла спокойно.

  

   На следующее утро с пяти часов начались приготовления к дальнейшему полету. Джо разрубил топором (к счастью, найденным) клыки слона, и освобожденная "Виктория" понеслась. на северо-восток со скоростью восемнадцати миль в час. Еще накануне вечером доктор по звездам определил ее местоположение. Шар находился на 2^°40' широты, то есть в ста шестидесяти географических милях от экватора. Путешественники неслись над многими селениями, не обращая внимания на крики, вызванные их появлением. Фергюссон все время зарисовывал местность, над которой они пролетали. Он пронесся над горами Руэмбе, почти такими же крутыми, как вершины Усагары, а дальше у Тенге над первыми отрогами цепи Карагвы, которые, по его мнению, являются продолжением Лунных гор. По старинному преданию, эти горы являются колыбелью Нила, и, по-видимому, это утверждение близко к истине: горы подступают к озеру Укереве, где, как полагают ученые, берет свое начало великая река.

   Когда "Виктория" была над Кафуро - обширной областью, известной как торговый центр,- доктор, наконец, увидел Озеро, предмет стольких исканий, озеро, которое 2 августа 1858. года впервые неясно вырисовалось перед глазами капитана Спика.

   Волнение охватило Самуэля Фергюссона: ведь он почти достиг одного из главных пунктов, которые собирался исследовать. Вооружившись подзорной трубой, он старался не пропустить ни одного уголка этого таинственного края.

   Под ним проносились довольно истощенные земли: только некоторая часть их была обработана. Местность, усеянная остроконечными холмами небольшой высоты, по мере приближения к озеру становилась все более ровной; вместо рисовых плантаций здесь стлались поля ячменя. Рос тут и подорожник, из которого туземцы приготовляют местное вино, и "мвани" - дикое растение, употребляемое вместо кофе. Полсотни круглых хижин с соломенными крышами представляли собой столицу Карагвы.

   Можно было хорошо рассмотреть изумленные лица довольно красивых людей с желтовато-коричневой кожей. На полях с трудом передвигались женщины невероятной толщины. Фергюссон очень удивил своих спутников, сообщив им, что эта полнота, очень ценимая в здешних местах, достигается путем обязательного употребления кислого молока. В полдень "Виктория" была под 1^° 45' южной широты,а через час она уже парила над озером.

   Капитан Спик назвал это озеро "Ньянца Виктория" ("Ньянца" означает "озеро"). В данном месте оно могло иметь в ширину миль девяносто. В южной его части капитан Спик открыл целую группу островков, названных им Бенгальским архипелагом. Свои исследования Спик довел до Мванза, расположенного на восточном берегу озера, где и был радушно принят султаном. Спик сделал тригонометрическую съемку этой части озера, но не смог раздобыть лодку, чтобы переплыть через озеро и осмотреть большой остров Укереве. Остров этот (во время отлива - полуостров) очень густо населен и управляется тремя султанами.

   "Виктория" все неслась к северной части озера, о чем доктор очень сожалел. Ему хотелось точно определить южные его очертания. Берега, над которыми пролетали аэронавты, заросли густым и колючим кустарником, и их едва можно было разглядеть сквозь тучи носившихся над ними светло-коричневых москитов. Жить в этой местности было невозможно, и она была необитаема.

   Только гиппопотамы лежали в густых высоких тростниках или прятались в белесоватых водах озера.

   На западе берега не видно, озеро разлилось как море. Расстояние между берегами настолько велико, что сообщения между ними нет; здесь часто разражаются сильные бури, так как в этой высокой и открытой местности свирепствуют ветры. Доктору трудно было теперь справляться со своим шаром; он боялся, что его может отнести на восток. Но, к счастью, ему удалось попасть в течение, которое умчало "Викторию" на север; в шесть часов вечера она была над маленьким пустынным островком, находящимся в двадцати милях от берега, на 0^° 30' южной широты и 32^° 52' восточной долготы.

   Путешественники зацепились за дерево, и, так как ветер к вечеру стих, они могли спокойно стоять на якоре. О том, чтобы спуститься на землю, нечего было и думать. Здесь, как и по берегам озера, держались густые тучи москитов. Пока Джо укреплял якорь на дереве, его уже успели искусать москиты, но он не почувствовал никакой злобы к ним, находя это вполне естественным.

   Доктор же, настроенный менее оптимистически, отпустил канат якоря, насколько это было возможно. Он стремился избавиться от безжалостных насекомых; они уже поднимались к ним с жужжанием, от которого трем друзьям становилось не по себе. Доктор определил, что высота озера над уровнем моря - три тысячи семьсот пятьдесят футов, и это совпадало с вычислениями капитана Спика.

   - Ну, вот мы и на острове,- проговорил Джо, сильно расчесывая себе кожу.

   - Надо поскорей осмотреть его,- отозвался охотник.- Видимо, кроме этих милых насекомых, здесь нет ни одной живой души.

   - Надо вам сказать, что все островки, которыми усеяно озеро, не что иное, как вершины затопленных водою холмов,- пояснил доктор.- Нам положительно посчастливилось найти здесь пристанище, ибо берега озера населены свирепыми племенами. Спите же, благо небо сулит нам спокойную ночь.

   - А ты,- Самуэль, разве не последуешь нашему примеру? - спросил Дик.

   - Нет, я не мог бы сомкнуть глаз. Мысли гонят всякий сон. Завтра, друзья мои, если только ветер будет благоприятным, мы понесемся прямо на север и, быть может, откроем истоки Нила - эту тайну, не разгаданную до сих пор. Я не в силах уснуть, когда так близки истоки великой реки!

   Кеннеди и Джо, которых вопрос об истоках Нила далеко не так волновал, как доктора, не замедлили крепко заснуть под его охраной.

   В среду, 23 апреля, в четыре часа утра "Виктория" снялась с якоря. Царил еще полумрак. Ночь неохотно покидала воды озера, над которым стоял густой туман. Но вскоре его разогнал сильный ветер. "Викторию" несколько минут качало из стороны в сторону, а затем понесло прямо на север. Фергюссон от радости захлопал в ладоши.

   - Мы на верном пути! - закричал о