Уоллес Эдгар - Зеленый Стрелок

от воров. И я предупреждаю вас, Савини! Вы будете тщательно обысканы, если попробуете покинуть Лондон - будь то при помощи прозаической железной дороги или более романтичным путем - на аэроплане.

   Секретарь чуть не упал в обморок. Счастливо же он отделался!

   - Не знаю, как вам приходят в голову такие мысли, комиссар! - обиженно произнес он. - Я стараюсь встать на честный путь, а вы, полиция, не даете человеку возможности исправиться.

   Джим рассмеялся.

   - К чему этот мученический тон? А теперь, Юлиус, вы поможете мне... Я ищу кое-что здесь, в саду!

   - Что же именно?

   Любопытство Савини взяло верх над его страхом.

   - На днях я воткнул здесь в землю несколько палок. Это было вот тут!.. Я нашел их все, кроме одной. Это было в ту самую ночь, когда собаки гнались за Зеленым Стрелком.

   - По-моему, где-то здесь я сломал палку.

   - Где же это случилось?

   Поиски оказались недолгими. Через несколько минут Джим увидел блестящий металлический кончик. Он вытащил его из земли.

   - Что это такое? - спросил Юлиус.

   - Градусник. Он показывает сорок градусов - я могу вам сказать это заранее!

   Он стер с градусника мокрую землю и посмотрел. Его лицо выразило удивление.

   - Восемьдесят градусов! - вырвалось у него.

   Сомнений быть не могло. Красная линия доходила до уровня восьмидесяти.

   - Восемьдесят градусов! - повторил Джим. Он подумал с минутку, потом сказал:

   - Почва здесь вдвое горячее, чем в остальной части парка, Савини. - Это объясняет, мне кажется, завышенный газовый счет!

   - Но что все это значит? - спросил Юлиус. - При чем тут газовый счет? Не думаете же вы, что Беллами отапливает почву?

   - Именно это я и думаю.

   Федерстон снова посмотрел на градусник.

   Он показывал теперь пятьдесят пять градусов, но, очевидно, был момент, когда температура поднималась и до восьмидесяти.

   - Я не понимаю, что все это значит, Федерстон! - сердито сказал секретарь. - Что мне сказать старику, когда он вернется?

   - Ничего. Молчите и все.

   Однако Юлиус на этот раз был избавлен от необходимости лгать. Едва Федерстон успел повернуться, чтобы уйти, как в ворота въехал автомобиль Беллами. Старик выскочил с него.

   - Получили новый приказ? - резко спросил он. - Рад вас видеть, комиссар Федерстон. Что мне нравится в Англии, так это то, что люди приходят в гости без приглашения.

   Джим передал ему длинную стальную палку, и Беллами нахмурился.

   - Незадолго до того, как я оставил службу у вас, мистер Беллами, я позволил себе вставить в землю в вашем парке несколько таких же инструментов. Встроенный в них градусник во всех случаях показал температуру почвы в сорок градусов. А этот термометр показывает на своей шкале все восемьдесят.

   Беллами стоял неподвижно. Лицо его было спокойно.

   - Может быть, вы напали на вулкан? - спросил он. - Или на теплый источник? Не собираетесь же вы засадить меня в тюрьму из-за того, что почва в парке горячая?

   - Я только обращаю внимание на то, что это странно.

   Беллами хрипло расхохотался.

   - Мне неприятно разочаровывать вас, Федерстон, но если вы справитесь у привратника, то узнаете, что как настоящий американец я провел горячую воду в привратницкую. Вы попали на горячую трубу - вот и все. Но все-таки мне бы хотелось знать, что вы думаете о своем открытии.

   - Я, конечно, не ожидал, что здесь горячая труба! - ответил Джим.

   Объяснение старика было вполне логично.

   Федерстон почувствовал, что и на этот раз победа была на стороне Беллами. Привратник подтвердил слова миллионера.

  

   В тот вечер, в восемь часов, горничная вкатила в кабинет хозяина столик на колесах. На нем был накрыт обильный ужин. Поставив столик позади письменного стола и подвинув к нему стул, горничная робко сказала: "Кушать подано, сэр!" и поспешно удалилась.

   Беллами, который, казалось, даже не заметил прислугу, вздрогнул при звуке ее голоса и пробурчал что-то про себя. Оставшись один, он медленно поднялся, подошел к двери и запер ее. Потом, не садясь к столу, принялся раскладывать еду по тарелкам. Покончив с этим, старик отодвинул письменный стол в сторону, тщательно скатал ковер, затем вынул из одного из ящиков стола маленькую чашечку с разреженным воздухом, над назначением которой не раз задумывался Юлиус. Он приложил ее к одному из квадратиков паркета, и тот приподнялся. Показалась крохотная замочная скважина. Беллами вставил в нее ключ и нажал ногой камень. Закрепленный на стальной оси, он наполовину повернулся. Показались каменные ступеньки. Беллами снова прошел к столу, взял с него тарелку и спустился с ней вниз по лестнице.

   Несмотря на темноту, он отыскал скамейку, поставил на нее тарелку и зажег газ. В дальнем конце подвала была дверь. Старик отпер ее. За ней оказалось другое просторное помещение. Оно располагалось уже за пределами замка и освещалось шестью газовыми лампочками в матовых колпачках.

   Эта комната с ее массивными колоннами и сводчатым потолком была самой замечательной в замке. Обставлена она была богато, великолепные ковры покрывали каменный пол, стены украшали драгоценные гобелены. Всюду были расставлены мягкие кресла и диваны. На маленьком столике стояла серебряная ваза с цветами. Все эти вещи хозяин собственноручно перенес сюда - постепенно, одну за другой.

   Поставив тарелку на стол, Беллами осмотрелся. В помещении никого не было. Подойдя к одной из дверей, он толкнул ее и очутился в маленькой комнатке, превращенной в кухню. Через открытую дверь виднелась ванна. Проворчав что-то, Беллами вернулся в первую комнату.

   - Элаина! - позвал он громко.

   Из глубины этих таинственных покоев медленной поступью вышла женщина в бесформенном сером платье. Она передвигалась, как заведенная.

   - Вот твой обед! - пролаял Беллами. - Скажи, тебе никогда не приходило в голову, что я могу о тебе забыть? Предположим, что я умру, внезапно, а? - старик залился смехом при одной мысли об этом. - Кто бы тебя стал кормить? Ты бы умерла с голоду!.. А через сто лет тебя, может быть, отроют и положат рядом с останками какой-нибудь древней королевы. Что ты на это скажешь, Элаина?

   Несчастная так часто слыхала эти речи, что не обратила на них ни малейшего внимания. Придвинув к столу стул, узница села. Он смотрел, как она медленными, машинальными, почти сонными движениями подносила ко рту пищу. Прозрачная бледность ее лица говорила о долгих годах, проведенных в заключении.

   И несмотря на это, женщина, сидевшая перед Беллами, сохранила свою красоту. Мучения, перенесенные ею за эти ужасные восемь лет, и глумления Беллами, не сломали ее характера и не оставили на моложавом лице ни одной морщины. На вид ей было лет тридцать, и только седые, как лунь, волосы выдавали настоящие года.

   - Я сегодня видел Валерию, Элаина! - проговорил он. - Если бы она знала о твоем присутствии тут, прислала бы привет. Через месяц она пойдет под венец... Ты помнишь Кольдхарбора Смита?

   Женщина ничего не ответила, но рука, подносившая ко рту стакан с водой, дрогнула.

   - Вспомни-ка! - сказал Беллами, угрожающе повышая голос. - Мне сдается, что ты скоро увидишь его... Кстати, недавно тут околачивался длинноносый сыщик! Ты, как всегда, подняла тут крик, и он, этот сыщик, услыхал тебя. Да, сударыня, он стоял над этим самым помещением и слышал твой голос!.. - старик рассмеялся, и смех его раскатился под сводами подземной тюрьмы. - Молодец, он измерял температуру земли в саду и наткнулся на твою кухню. Но я обманул его и теперь, надеюсь, окончательно спровадил отсюда.

   Она опять ничего не сказала, а он спокойно продолжал:

   - Валерия удивительно красива... Да, сударыня, она - ваш портрет. Второй экземпляр Элаины Хельд, можно сказать. Те же глаза, те же волосы и, должен признать, - та же гордость и глупое упрямство. Через месяц она выйдет замуж!

   Женщина медленно поднялась со стула и, выпрямившись, смерила Беллами высокомерным взглядом.

   - Мне Валерия представляется уже умершей, - сказала она.

   - Ты дура, и всегда была ею. Ты могла бы жить хорошо, согласись выйти за меня замуж. Теперь ты мне больше не нужна как жена!

   - Это самая приятная новость, которую я услышала за все эти годы! О господи, как бы мне хотелось умереть!

   Она закрыла лицо руками. Все ее тело содрогалось от рыданий.

   - Так чего же ты ждешь? - спросил старик презрительно. - Ты просто трусиха! Почему не умираешь? Это ведь так просто сделать... Открой эти газовые краны - и ты заснешь спокойно. А то... У тебя тут есть ножи. Разве ты не можешь их наточить?

   - Нет, так я не хочу умереть! Я дождусь той минуты, когда увижу тебя наказанным - наказанным за все то зло, которое ты причинил на свете. Я жажду этой минуты! Ради нее лишь я и живу, Абель Беллами!

   Негодяй улыбнулся, оскалив зубы. Быстро приблизившись к узнице, он схватил ее за плечо.

   - Так ты боишься смерти? - сказал Беллами, глядя ей прямо в лицо. - А я не боюсь! Напротив, жду того дня, когда я умру там, наверху, а ты останешься здесь, внизу, и никому и в голову не придет подумать о тебе... Как приятно будет умирать с этой мыслью! А люди, вынося мое тело, пройдут по твоей могиле, Элаина, и даже не будут этого знать...

   Она вздрогнула.

   - Ты чудовище!

   Абель выпустил ее плечо, взял тарелку и покачал на ладони.

   - Они никогда не найдут тебя! - процедил он сквозь зубы. - Никогда! За это я могу быть спокоен.

   Внезапно он резко повернулся и вышел, захлопнув за собой дверь и заперев ее на засов. Тарелку он отнес наверх и поставил на стол в библиотеке.

  

   Гаррских собак запирали теперь в старинной псарне, где де Кюрси держали своих охотничьих собак, вероятно, еще в те дни, когда Колумб маленьким мальчиком бегал по улицам Генуи. Абель Беллами дал особые указания насчет их кормежки. Еду они получали лишь в первой половине дня, а к вечеру их нарочно оставляли голодными.

   - Голодный пес - бдительный пес, и к тому же свирепый! - рассуждал хозяин.

   По утрам он сам кормил животных. Обычно они торжественно сидели в ряд у двери спальни и при первом его появлении тянулись к нему своими умными мордами.

   - Вы едете завтра в город, Савини? - спросил Беллами. - Я хочу, чтобы вы вернулись пораньше... Вы женаты, я слышал?

   - Да, сэр! - ответил Юлиус, удивляясь, откуда старик мог получить эти сведения.

   Он знал, что Федерстон ничего не говорил об этом в замке. Потом сообразил: очевидно, человек, на которого ни в чем нельзя положиться, Кольдхарбор Смит, выдал его.

   - Говорят, у вас очень хорошенькая жена, - сказал Беллами, глядя на секретаря из-под лохматых бровей. - Красавица, а?

   - Да, сэр, - ответил Юлиус, ожидая, что же будет дальше.

   - У Смита есть хорошее дельце для нее! - хозяин стал просматривать иллюстрированную газету. - Вы, вероятно, ничего не будете иметь против, если она подработает немного денег - честным путем, конечно?

   Секретарь пропустил мимо ушей оскорбления, заключавшиеся в последних словах. Ему любопытно было узнать, куда гнет старик.

   - Я даже очень буду рад, сэр! - сказал он почтительно.

   - Напишите ей, Савини. А еще лучше - повидайтесь. Вы завтра будете в городе. Так вот, загляните к ней и поговорите. Предупредите, чтобы не отказывалась, если Смит попросит ее содействовать. Не забудьте упомянуть, что она хорошо заработает.

   Кивком головы, как обычно, Беллами дал понять, что разговор окончен.

   Юлиус проводил хозяина к собачьим конурам и отправился спать. Старик вернулся через несколько минут. Голодные псы шли за ним по пятам. Они ждали, пока он запирал входную дверь и задвигал засовы, потом поднялись за ним по широкой лестнице. У входа в спальню Беллами оглянулся. Одна из собак лежала на площадке, растянувшись, другие обнюхивали пол у входа в комнату Савини.

   В два часа ночи дверь каменной кладовой стала медленно, вершок за вершком, отворяться. Это происходило так медленно и бесшумно, что даже собака, лежавшая в нескольких метрах от нее, не обернулась. Потом, так же медленно и бесшумно, дверь затворилась. Но на полу у стены осталось стоять что-то, чего там раньше не было - большая крынка с молоком.

   Первой ее заметила собака, бродившая внизу по коридору. Другие, услыхав как она шумно лакает, сейчас же присоединились к ней. Скоро крынка опустела, довольные животные спокойно разлеглись, слизывая молоко с лап. Пес, который первый нашел молоко, свернулся, положив голову на лапы и закрыл глаза. Затем, почти одновременно, две другие повалились на бок.

   Прошло пять минут, и в дверь протиснулся человек, одетый во все зеленое. Быстро пройдя к площадке лестницы, где находился выключатель, он повернул его.

   Передняя погрузилась во мрак.

   Человек в зеленом неподвижно стоял напротив двери в спальню Абеля Беллами. Его худоба и рост производили жуткое впечатление. Одутловатое бледное лицо было нелепо и ужасно, сохраняя свою неподвижность. В одной руке у него был лук, выкрашенный в зеленый цвет, на боку висел колчан, наполненный стрелами. Зеленые перышки их таинственно поблескивали.

   Он ждал долго. Потом нагнулся и вставил в замочную скважину тонкий, длинный, похожий на ключ, инструмент. К ручке была приделана тонкая проволока, соединяющаяся с колчаном.

   Зеленый Стрелок ухватил ручку странного инструмента и стал медленно поворачивать его в руках. Все это он проделывал совершенно бесшумно. По мере того, как поворачивался ключ, дверь потихоньку отворялась. Наконец она распахнулась настежь. Перед ним оказалась теперь другая дверь, обитая кожей.

   Неизвестный снова пустил в ход инструмент, на этот раз просто приложив его к концу железного болта, видневшегося с этой стороны. Магнетическая сила инструмента была такова, что ток, пройдя через железо болта, притянул к себе щеколду с другой стороны. Этого было достаточно для того, чтобы дверь отворилась бесшумно.

   Когда Абель Беллами проснулся, светящиеся стрелки его часов показывали четверть пятого. Он привык уже к тому, что его двери иногда открывались ночью. Старик прежде всего машинально посмотрел на них. На этот раз они оказались запертыми, и он снова улегся. Передвигая подушку, чтобы устроиться получше, он услыхал легкий звон от падения металлического предмета. Выругавшись, Абель вскочил с постели, чтобы поднять ключ на длинной цепочке, который свалился на пол. Но ему не удалось заснуть снова. Остаток ночи он провел в неприятных размышлениях. Валерия Хоуэтт! Она теперь, вероятно, спит, и ей и не снится то, что ее ожидает!

   Но в этом Беллами ошибался. В эту минуту Валерия вообще не спала.

   У каждой женщины в жизни бывает момент, когда она вдруг сознает, что ее жизнь и судьба, до сих пор независимая и полная, находится в чьей-то власти. Это сознание приятно, но вместе с тем раздражает. И особенно раздражает и сердит, если мужчина еще официально не заявил своих прав на женщину, если отношения между обоими еще не определены и даже не выяснены.

   Валерия Хоуэтт дошла именно до такой стадии. Ее мысли занимал Джим Федерстон. Ей казалось, что она давным-давно не виделась с ним, хотя с тех пор прошло всего несколько часов. Сознание того, что ей скучно без него, злило и раздражало девушку до такой степени, что она разорвала письмо, которое ему писала. Валерия снова взялась за перо, но лишь окончательно рассердилась. Потушив свет, она поднялась в свою комнату.

   Мистер Хоуэтт удалился на покой раньше обычного, и девушка приказала горничной запереть дом. Она улеглась в постель очень недовольная собой и своим "непостоянством". Поиски миссис Хельд стали казаться теперь почему-то менее важными и существенными, и Валерия не могла объяснить себе - почему?

   Окно ее комнаты выходило в сад, разбитый перед фасадом "Леди Мэнор". Позади этого сада, окруженного низкой живой изгородью, виднелась дорога. Выглянув из окна, она увидела на ней одинокую фигуру, расхаживающую взад и вперед. Дозорный курил, и огонь его сигары казался большой огненной точкой. Девушка улыбнулась про себя, угадав, что человек, взявший на себя обязанность охранять ее, был никем иным, как Спайком Холлендом.

   Сыщик, охранявший доселе дорогу и дом, был отозван. Мысль о заботе, проявляемой Джимом, успокоила девушку и привела в хорошее настроение.

   Обычно Валерия спала крепко, но в эту же ночь не могла найти покоя и долго металась, прежде чем погрузиться в сон. Дважды она просыпалась и, наконец, решила пойти вниз и согреть себе стакан пунша. Девушка встала с кровати и выглянула на пустынную дорогу. Спайка больше не было видно, наверное, он отправился домой поспать. Она накинула на себя халат, нашла туфли и зажгла свечу. Но, отворив дверь, вдруг услыхала нечто, заставившее ее тотчас же задуть пламя.

   Снизу доносились голоса. Два человека совещались шепотом.

   Сердце девушки учащенно забилось. Она на цыпочках подкралась к перилам площадки и глянула вниз. Там никого не было видно, но голоса стали довольно отчетливыми. Кто-то тихо всхлипывал.

   Ведь не снилось же это ей? Валерия подошла к двери отцовской спальни и нерешительно взялась за молоточек, но не постучала.

   Снизу снова долетели звуки голосов, непрекращавшееся рыдание. Это не могла быть прислуга. Если бы кто-то заболел, одна из горничных непременно позвала бы ее.

   Девушка тихо повернула ручку двери в спальню отца. Войдя, она нащупала в темноте его кровать. Та оказалась пуста!

   Валерия не хотела этому верить. Дрожащими руками она снова зажгла свечу. Постель была не тронута. Пижама, аккуратно сложенная, лежала на кровати.

   Изумление девушки перешло в облегчение. Голос, доносившийся снизу, конечно же, принадлежал ее отцу. Вероятно, кто-нибудь из прислуг решил обратиться к нему.

   Она взяла свечу и стала спускаться по лестнице. При первых же ее шагах, голоса и рыдание смолкли. Очевидно, ее услышали, и это, несмотря на осторожность, с которой она ступала. Валерия подошла вплотную к двери гостиной. Плач исходил оттуда. Она попробовала отворить дверь, но та не поддавалась, запертая на ключ изнутри.

   - Кто здесь? - спросила Валерия, переводя дыхание.

   Ответ последовал не сразу. Снова послышался шепот, затем раздался голос отца:

   - Это я, Валерия.

   - Но что случилось? - спросила она, вздохнув с облегчением.

   - Ничего... Я разговариваю с одним из своих друзей. Сейчас поднимусь к тебе, - прозвучал нерешительный ответ.

   - Но кто же там с тобой?

   - Иди наверх и ложись, дитя мое! - сказал мистер Хоуэтт. Голос его звучал властно. - Я не хочу будить и поднимать прислугу.

   Нехотя Валерия повернулась и пошла в свою комнату.

   - Кто это мог быть? - удивлялась она.

   И действительно, что это за таинственный посетитель, явившийся так рано утром? И почему отец всю ночь не ложился в постель? Это было так не похоже на него. Мистер Хоуэтт всегда отличался аккуратностью и постоянством в своих привычках. Никогда еще он не поступал так странно! Во всяком случае, она не могла вспомнить ни одного подобного случая! Ей всегда казалось, что отец принадлежит к числу людей, которые ненавидят всякого рода таинственность, а тут он сам участвовал в какой-то загадочной истории.

   Валерия никак не могла сообразить, в чем дело, Во всяком случае, она была несказанно рада тому, что один из шепчущих голосов принадлежал ее отцу. Но кто его собеседник?

   Девушка в раздумье села на край постели. Дверь ее оставалась открытой.

   Наконец она услыхала щелчок замка внизу. В этот миг ей послышалось, что кто-то вышел из гостиной. Валерией овладело любопытство, она тихонько подкралась к двери, бесшумно вышла из комнаты и подошла к перилам площадки. К счастью, бедняжка держалась за них обеими руками, иначе неминуемо упала бы с лестницы от изумления и ужаса.

   Посреди передней, слабо освещенной светом, пробивавшимся снаружи, стоял Зеленый Стрелок.

  

   Быстро повернувшись, Валерия вбежала в свою комнату и заперла за собой дверь на ключ.

   Все казалось ей диким, несуразным, немыслимым! Ее отец! Но кто же был его поздним гостем?

   Снаружи до ее слуха долетело мягкое жужжание мотора автомобиля. Она даже не подошла к окну для того, чтобы убедиться в том, что незнакомец уехал. Знала это и так.

   Но мистер Хоуэтт - Зеленый Стрелок?!

   Мысли путались. Девушка сидела неподвижно, опустив на ладонь голову. Не двинулась даже, когда услышала шаги отца. Он вошел в свою комнату и заперся на ключ.

   К утреннему завтраку Валерия спустилась очень рано. ее мучила головная боль, она чувствовала себя усталой от бессонницы, но ей хотелось знать, как отец объяснит ночное происшествие? Она дала себе слово ничем не показывать, что знает его тайну. Поэтому поздоровалась с ним, как обычно, как будто не случилось ничего особенного.

   - Твой гость очень поздно уехал, папа!

   Отец был очень бледен и тоже выглядел утомленным. По-видимому, он так же, как и дочь, провел бессонную ночь.

   - Да, Валерия, - пробормотал он, избегая встречаться с ней взглядом, - я обещал тебе прийти вчера вечером, не правда ли? Но я... Меня слишком потрясло одно обстоятельство. Прости меня, дорогая, но лучше не будем говорить об этом!

   - Но кто был у тебя, папа? Кто-нибудь по важному делу?

   - По очень важному - очень! - внушительно ответил - отец и прибавил:

   - Валерия, мне не нравится, что они так подают яйца к завтраку!

   Эта жалоба была хорошо знакома девушке. Мистер Хоуэтт всегда упоминал о сервировке, желая замять неприятный разговор.

   - Я сегодня отправляюсь в город, - сообщил он ей после завтрака. - Из Филадельфии приехал один человек, которого мне необходимо повидать. Вероятнее всего, я очень поздно вернусь домой.

   Отец так усердно объяснял, зачем едет в Лондон, что у Валерии появилась уверенность в его неискренности. Настоящая причина была в чем-то другом. Однако девушка удержалась от расспросов и сделала вид, что не усматривает в этой поездке ничего особенного.

   Мистер Хоуэтт уехал сразу же после завтрака. Спайк, видевший его, поспешил к Валерии.

   - Надеюсь, у вас не случилось ничего плохого? - спросил он с тревогой.

   - Вот так вопрос, исходящий от ангела-хранителя нашего дома! - рассмеялась она.

   Спайк скорчил кислую гримасу.

   - Ваш ангел-хранитель присел под какой-то куст и отключился! - сказал он.

   Увидев на ее лице изумление, репортер поспешил объяснить, что просто заснул.

   - Сейчас я должен быть уже в постели, готовясь к следующему ночному дежурству. Но, правду сказать, - дни так полны интересных происшествий, что я укладываюсь спать только вечером, на часок... Вы знаете, в замке новые неприятности!

   - Что такое?

   - Да зеленый парень славно поработал прошлой ночью! Когда старик Беллами проснулся сегодня утром, он нашел своих собак в бессознательном состоянии Это было действие той огромной дозы, которой их угостили ночью!

   - Как, он снова опоил собак снотворным? - удивилась девушка.

   Спайк кивнул.

   - Я только что видел Юлиуса. Отныне старик будет держать псов у себя в комнате. Он рвет и мечет, поднял всю прислугу на ноги, всех подозревает, всех допрашивает... говорят, даже вызовет в замок полицию!

   - Мистер Холленд, скажите, не проезжал ли мимо вас автомобиль, когда вы сидели на дороге сегодня рано утром? - спросила Валерия.

   - Проезжал! И вот что меня удивило!.. Я проснулся от света фар! А вы, мисс Хоуэтт, должно быть, очень уж чутко спите! Меня поразило, что за рулем автомобиля сидела женщина, закутанная в длинный плащ. Я видел ее всего лишь одно мгновение.

   - И кроме нее в автомобиле не было никого?

   - Не поручусь, - ответил Спайк, - но почему вы меня так подробно расспрашиваете об этом, мисс Хоуэтт? - подозрительно спросил он. - Ведь в "Леди Мэнор", я надеюсь, прошлой ночью не произошло ничего особенного?

   - Нет-нет! Ничего. Мне только любопытно, кто мог проезжать здесь так рано утром!

   Когда репортер ушел, Валерия стала осторожно допытываться о событиях прошлой ночи у прислуги, Но они ничего не могли прибавить к тому, что ей уже было известно. Осторожный обыск в гостиной также не дал результатов.

   Ничего не узнала Валерия и о таинственном ночном посетителе.

   Не обыскать ли ей комнату отца? Но девушка тут же отвергла эту мысль как недостойную.

  

   Савини приехал домой рано. Однако у Фэй Клейтон уже успел побывать гость, причем не из тех, кого она рада была видеть. Кольдхарбор Смит имел подмоченную репутацию.

   - Юлиуса нет дома, - сказала она, встречая его на пороге, - он в деревне.

   - Разве я этого не знаю? - ответил Кольдхарбор. - Дело в том, что мне нужно поговорить именно с вами... Я приехал из Лаймхауза специально для того, чтобы предоставить вам возможность заработать приличные деньги. Мне хочется помочь Юлиусу. Будьте добры, впустите меня.

   Женщина шире отворила дверь.

   - Пожалуйста, входите! - коротко сказала она. - Но не задерживайтесь долго!

   Смит громко рассмеялся.

   - Я пришел к вам не ради любви, Фэй!.. У вас есть возможность заработать четыреста фунтов за пустяковое дело!

   Она внимательно оглядела его.

   - Мистер Смит, - с расстановкой произнесла молодая женщина, - за пустяк вы не дадите и четырех центов... Что вам от меня нужно?.. Предупреждаю, я не пойду ни на что нечестное!

   - Мне приятно слышать от вас такие слова, Фэй. То, что я предлагаю, действительно честное дело. Вы знаете мисс Хоуэтт?

   Она молча кивнула.

   - Она очень славная девушка.

   - Но дело не в этом... Мне хочется подшутить над Федерстоном. Он явно влюблен в нее и целыми днями торчит в доме Хоуэттов.

   - В чем же заключается ваша шутка?

   - А вот в чем... - начал пояснять он. - Предположим, что вы нанесли бы визит мисс Хоуэтт. Можете поехать в хорошем автомобиле... Деньги на расходы, связанные с этим, даются в неограниченном количестве... Поговорите с ней, она знает, кто вы такая, и сразу же согласится принять вас... Но, начиная с этого момента, - он угрожающе поднял палец, - вы ни о чем не должны говорить Юлиусу!

   - Скажите мне, наконец, что вам от меня надо? - с нетерпением воскликнула молодая женщина.

   - Так вот. Вы должны поехать к ней... На правах друга! - продолжал объяснять Смит торопливо. Он очень боялся, что приедет Юлиус. - Мисс Хоуэтт разыскивает какую-то женщину.

   - Ну и что?

   - Вы понимаете, девушка не вполне нормальна! - он выразительно постучал по лбу пальцем. - Она воображает, что ее мать находится где-то недалеко от Гаррского замка, хотя на самом деле та давно умерла. Но это не важно... Я хочу, чтобы вы поехали и сообщили ей, что миссис Хельд - запомните хорошенько это имя, Фэй! - находится в "Золотом Востоке". Скажите, что ее там прячут, и что вы совершенно случайно узнали об этом. Скажите, что знаете все входы и выходы из этого дома, и предложите мисс Хоуэтт устроить ей свидание с матерью в любой вечер. Если она заговорит о том, что об этом следует сообщить Федерстону, отвечайте просто: полицию никак не следует вмешивать в это дело, иначе миссис Хельд немедленно увезут в другое место, и она затеряется уже навсегда... Запомните все это хорошенько.

   - А что там сделают с мисс Хоуэтт?

   - Ничего. Вы просто привезете ее в клуб, а мы, вероятно, устроим увеселительный вечер с танцами. Поужинаем...

   Фэй покачала головой.

   - Нет! - сказала она резко. - Я в этом деле не желаю участвовать. Это подлая и низкая шутка, если девушка действительно разыскивает свою мать! Пари держу, что она в здравом уме... Что с ней произойдет в "Золотом Востоке"? Я вас прекрасно знаю, Смит, - вас и ваших друзей! Я бы и сама ни за что не отправилась одна в ваш клуб...

   Кольдхарбор откинулся на спинку стула, рот его перекосился от злости.

   - Что касается Юлиуса, то вы можете потом сказать ему, что я проделал все это для того, чтобы сыграть шутку с Федерстоном! А можете и не говорить ничего.

   - Не знаю, поняли ли вы меня, Смит, я вам повторяю еще раз! - отрезала Фэй. - В этом деле я участвовать отказываюсь! Найдите себе другую помощницу.

   - Ничего подобного! - решительно заявил Смит. - Вы сделаете, как вам говорят! Девушка нисколько не пострадает... Повторяю, что это шутка!

   - Не вижу здесь никакой шутки!

   - Если Савини прикажет вам...

   - Если Савини или сто Савини потребуют, чтобы я совершила подлость по отношению к девушке, я все равно не сделаю этого! - прервала она посетителя. - Это мое последнее слово! А вот и Юлиус...

   Смит услыхал шум отворяющейся двери. Через минуту в комнату вошел Юлиус. Он был удивлен и ничуть не обрадовался, увидев Кольдхарбора Смита.

   - Я беседовал с вашей супругой, Савини, - обратился к нему Смит - Может быть, вы сами постараетесь образумить ее? Дело, о котором я говорил, связано с крупными и даже очень крупными деньгами! Вам достанутся четыреста фунтов стерлингов.

   - Беллами говорил, пятьсот! - ответил на это всегда практичный Юлиус.

   Затем он повернулся к жене:

   - Ведь ты возьмешься за это, не правда ли, Фэй?

   Та отрицательно покачала головой.

   - За целых пять миллионов не взялась бы! - ответила она, и Савини по ее тону понял, что никакие уговоры на свете не переубедят молодую женщину.

   - Ну, поговорите о деле между собой! - поднялся Смит. - И не забудьте, Фэй...

   - Миссис Савини! - сердито перебила его молодая женщина. - У моего имени есть законное добавление, и я советую вам употреблять его, Смит!

   - Мистер Смит! - яростно рявкнул Кольдхарбор и вышел.

   Юлиус не заговаривал с женой до тех пор, пока не услыхал стука входной двери, означавшего, что гость ушел.

   - Старику Беллами очень хочется, чтобы ты взялась за это дело, - обратился он к Фэй, - в чем оно состоит?

   - Очень грязная, подлая работа, - ответила ему жена, - во всяком случае, слишком грязная для меня!.. Я ничего не имею против, чтобы изредка замарать себе руки... Но всему есть предел! Не стану сообщать тебе подробности того, о чем говорил этот негодяй, потому что почти обещала ему молчать... Кроме того, мне кажется, что ты ничего не выиграешь от того, что узнаешь.

   Савини в раздумьи покусывал ногти.

   - Что же, не стану тебя принуждать! - к ее изумлению сказал он, а она-то уже приготовилась поссориться с ним. - Я уже и раньше догадался, что ты не возьмешься за это. Но, конечно, не ожидал, что ты так решительно откажешься.

   - А ты, Юлиус, изменил свои планы и раздумал ехать?

   Он кивнул.

   - Почему? Ты не мог достать денег?

   - Деньги? Они фактически находились в моем кармане! - весело ответил ей муж. - Но постоянный хороший доход гораздо лучше, чем большая сумма денег сразу, особенно, если брать ее надо с риском.

   Он с улыбкой посмотрел на женщину.

   - Кроме того, Федерстон хорошо знал о моих приготовлениях к отъезду. Я не говорил тебе об этом в письме, боялся, вдруг кто-нибудь его вскроет. Федерстон хорошо знал, что я наводил справки, даже на каком пароходе собирался ехать! Ну и умен этот парень! - прибавил Юлиус с невольным восхищением.

   В том, что он не выпытывал у жены подробности ее разговора с Кольдхарбором, не было ничего удивительного. Эта странная пара давно заключила обоюдное соглашение не слишком глубоко вникать в дела друг друга. Это частенько спасало обоих от больших неприятностей.

   По тону Фэй Юлиус хорошо понял: то, что предложил ей Смит, не только неприемлемо, но и опасно. Савини очень хорошо знал свою жену, ему были известны все нюансы ее характера.

   - Мне пора возвращаться в замок, - сказал он - Когда я уезжал, мой старик рвал и метал... Дух снова побывал у него вчера ночью!

   - Зеленый Стрелок?

   - Да. Но я не могу понять, зачем он приходит? Это глупейшее предприятие, которым человек когда-нибудь мог заняться... и если его однажды сцапают, то фью!..

   После ухода мужа Фэй вызвали к телефону. Она узнала голос Смита.

   - Вы говорили с Юлиусом? - спросил он.

   - Да! И я вам снова повторяю: ни за что на свете! - отрезала Фэй, нарочито подчеркивая каждое слово.

   - В таком случае ваш муж потеряет свое место!

   - Пускай.

   - Вы поплатитесь за это!

   Смит бросил трубку.

   Фэй ничуть не сомневалась в том, что Кольдхарбор в состоянии доставить им обоим большие неприятности. Но она не представляла себе жизни без риска, и ее ум уже приспособился к подобным ситуациям.

   Вмешиваться в дела посторонних не входило в ее правила, но на этот раз Фэй стала серьезно обдумывать, как бы предупредить Валерию Хоуэтт о грозящей ей опасности. Она решилась даже позвонить в Гарр, но узнала, что в "Леди Мэнор" нет телефона.

   Тут Фэй вспомнила, что Юлиус говорил о пребывании в Гарре Спайка Холленда и попросила соединить ее с "Синим Кабаном". Но репортера не оказалось дома, и его возвращения ожидали не раньше чем через час. А раз так, делать было нечего...

   Разве что?..

   Фэй в сомнении покачала головой. В конце концов она решила написать Валерии и предупредить ее о заговоре, сообщив при этом все, что ей удалось узнать от Смита. Тогда девушка и сама сможет уберечься от подлых намерений этого проходимца.

   В это время Валерия вошла в здание деревенской почты, чтобы купить почтовые марки.

   - Ах, мисс Хоуэтт, вам только что звонили из Лондона, спрашивали "Леди Мэнор"... Какая досада! - посетовала служащая.

   - А кто это мог быть?

   - Не знаю... Они позвонили потом мистеру Холленду в отель, но и его не оказалось дома.

   - А кто меня спрашивал, мужчина или женщина? - с неожиданным для себя любопытством спросила Валерия.

   - Говорила какая-то женщина.

   - Женщина?

   Валерия удивилась. У нее было несколько знакомых женщин в Лондоне, но ни одна из них не стала бы звонить в Гарр.

   Вероятно, это был Джим Федерстон. По всей видимости, его соединяла секретарша. Она немного подумала и попросила:

   - Закажите, пожалуйста, Лондон!

   Вскоре девушка уже разговаривала с Джимом Федерстоном.

   - Вы мне звонили?

   - Нет, Валерия, я не звонил вам, - ответил Джим.

   - И ваша секретарша тоже?

   - Секретарша?.. - в голосе Федерстона появилась озабоченность. - У меня нет служащих-женщин...

   - Тогда кто бы это мог быть? - спросила Валерия. - Как вы думаете?

   - А что думаете вы сами?

   - Не имею представления.

   - И я тоже.

   - Вы понимаете, я решила, что через секретаршу звонили вы, потому что потом эта женщина просила соединить ее с мистером Спайком... Вы от него не слышали о последних происшествиях в замке?

   - Да... Вы, вероятно, говорите об усыпленных псах?

   - Странно, не правда ли? Как вы думаете, достаточно ли это странно, чтобы дать вам повод приехать сюда и разузнать, в чем дело?

   - Я собирался к вам завтра... Но, может, вы хотите, чтобы я приехал сегодня вечером?

   В его голосе звучало такое явное желание получить утвердительный ответ, что Валерия густо покраснела.

   - Нет, нет... Приезжайте завтра? - ответила она поспешно и повесила трубку.

   "Но кто же это звонил? - раздумывала девушка по пути домой. - Неужели это была та женщина, которая плакала тогда ночью? Кто же она такая? И почему отец принимает в ней столь горячее участие?".

   Валерия много раз задавала себе этот вопрос и наконец решила прямо спросить отца, когда он вернется. Только так могла она восстановить свое душевное равновесие.

  

   Юлиус застал своего хозяина в парке. На этот раз старик, казалось, рад был его возвращению.

   - Вы виделись с женой? - спросил он.

   - Виделся, сэр.

   - Что же она - исполнит то, что я... мистер Смит просил ее сделать?

   - Нет! - смело ответил Юлиус. - Она заявила, что это ей не по душе.

   - Вы знаете, что ее отказ означает для вас потерю службы?

   - Мне будет очень жаль, сэр.

   - Давайте сюда деньги! - пробурчал старик с негодованием.

   Секретарь, пересчитав, подал ему деньги, взятые из банка.

   Юлиус уже подошел ко входу в замок, когда Беллами позвал его обратно.

   - Жена сообщила вам, о какого рода услуге просил мистер Смит?

   - Нет, сэр.

   Глаза старика внимательно вглядывались в него.

   - Ступайте! - наконец произнес он.

   Беллами в тот день вообще не завтракал и поэтому заказал ранний обед и ужин. Серой Женщине было все равно. У нее имелось достаточно консервов, так как Беллами часто по целым дням не заходил к ней. Однажды он намеренно долго не