Род Эдуар - Частная жизнь парламентского деятеля

  

  

   Маленькая гостиная въ нижнемъ этажѣ, убранная проще всѣхъ остальныхъ покоевъ дома, была любимой комнатой Сусанны, потому что въ ней одной сохранилась прежняя мебель, высок³й баулъ, диванъ, кресло во вкусѣ Людовика XIII и столъ Генриха II, сочетан³е стилей, не доказывавшее классической строгости вкусовъ хозяевъ.

   Однако въ тѣ дальныя времена, когда они еще жили въ скромныхъ антресоляхъ въ улицѣ Помпы, эти вещи, купленныя по случаю и въ разсрочку на распродажахъ и аувц³онахъ самимъ Мишелемъ, составляли предметъ гордости тогда еще юной четы и съ торжествомъ одна за другой водворялись въ рабочемъ кабинетѣ мужа.

   Тогда онѣ являлись единственными предметами роскоши въ ихъ скудной обстановкѣ; теперь, напротивъ, ихъ постарались сбыть въ комнаты, куда не заглядывалъ глазъ посторонняго и допускались лишь близк³е друзья дома, между тѣмъ какъ парадные покои двухъ этажей просторнаго отеля съ конюшней и каретнымъ сараемъ, который Тесье занимали вотъ уже трет³й годъ въ улицѣ Сенъ-Жоржъ,- были убраны новой мебелью, купленной въ модномъ магазинѣ заразъ полной обстановкой.

   Тесье вели скромный образъ жизни до тѣхъ поръ, пока это было возможно. Но съ того времени, какъ денежныя дѣла ихъ упрочились, благодаря полученному наслѣдству, положен³е Мишеля съ каждымъ днемъ улучшалось, онъ шелъ въ гору и силою обстоятельствъ принужденъ былъ жить на широкую ногу: депутатъ и въ ближайшемъ будущемъ министръ, онъ долженъ былъ обставить себя съ извѣстною роскошью, позаботиться о представительности.

   Но Сусанна осталась вѣрна старой мебели. Она являлась для нея живымъ воспоминан³емъ о прошлыхъ дняхъ. Она любила эти разнокалиберныя вещи. Онѣ напоминали ей невозвратные дни, о которыхъ она сожалѣла, дни - когда Мишель безраздѣльно принадлежалъ ей, проводя съ нею часы досуга, остававш³еся отъ публицистическихъ занят³й,- онъ уже былъ тогда извѣстнымъ публицистомъ, поглощеннымъ большой газетой "Порядокъ", въ которой онъ участвовалъ, которая имѣла успѣхъ благодаря ему и выдвинула вмѣстѣ съ тѣмъ его и которую онъ еще редактировалъ и теперь, но уже спустя рукава, черезъ пень-колоду.

   Онѣ напоминали ей очаровательные часы, первоначальную близость союза по страсти, горячую привязанность, побудившую къ необдуманному, безразсудному браку молодого, слишкомъ молодого человѣка, безъ состоян³я, безъ опредѣленнаго будущаго, съ дѣвушкой, которая была почти ребенкомъ, все приданое которой состояло изъ довѣр³я, отваги, розовыхъ надеждъ и любви.

   Вещи эти напоминали ей безчисленныя мелк³я событ³й шестилѣтней жизни вдвоемъ, въ нѣжномъ tête-à-tête, o той глубокой нѣжности, которую питаютъ другъ къ другу бездѣтные супруги, остающ³еся такими-же страстными любовниками какъ и до свадьбы.

   Онѣ напоминали ей наконецъ высшее удовлетворен³е, полноту счастья, когда наконецъ она испытала муки, тоску и безконечную радость первой беременности; какъ она застѣнчиво предупредила мужа о готовящемся семейномъ событ³и, и съ какимъ радостнымъ удивлен³емъ принялъ онъ это. Потомъ болѣзнь Анни, ихъ старшей дочери, а такъ-же тяжелая болѣзнь самого Мишеля, приговореннаго къ смерти врачами, и котораго она спасла болѣе силою безконечной любви, чѣмъ исполнен³емъ докторскихъ предписан³й, да, все это напоминала ей старая мебель, всяк³я мелочи, равно какъ и крупныя событ³я, тысячи воспоминан³й поднимались и окружали ее, едва она садилась на диванъ или кресло въ маленькомъ кабинетѣ, и передъ ней возникала вся ткань нашей жизни, тянулись тѣ безконечныя нити, которыя вышиваютъ на ней то ярк³е, пестрые, веселые, то сумрачные арабески. Онѣ говорили ей о дняхъ, изъ которыхъ одни были радостны, друг³е тяжелы, но первыхъ было больше, такъ какъ сильное, сладкое чувство все смягчало, сглаживало и украшало.

   Сусанна вступила въ тотъ пер³одъ, когда сожалѣн³я берутъ перевѣсъ надъ надеждами, и глухой инстинктъ заставлялъ ее предпочитать протекш³е годы годамъ грядущимъ.

   Теперь столько заботъ отвлекаетъ отъ нее Мишеля, не даетъ его чувству сосредоточиться на ней! Онъ ее еще любитъ, безъ сомнѣн³я; чувство, воспитанное и окрѣпшее за годы совмѣстной жизни, не могло такъ быстро уступить изсушающей дѣловой суетѣ,- душа его устояла противъ растлѣвающаго дѣйств³я успѣха. Но все же ужь прежняго не было: онъ уже не принадлежалъ безраздѣльно Сусаннѣ. Жизнь требовала отъ него слишкомъ много: онъ игралъ выдающуюся роль, у него былъ свой органъ, которымъ онъ долженъ былъ руководить, своя парт³я, которой онъ управлялъ, велик³е планы и задачи, которые долженъ былъ преслѣдовать и осуществлять, то "нравственное преобразован³е" страны, какъ онъ называлъ, и душею котораго былъ.

   Жена помогала ему трудиться, поддерживала въ немъ энерг³ю, ободряла его своей симпат³ей и вмѣстѣ съ тѣмъ своими руками готовила отчужден³е мужа отъ нея. Дѣло стало между ней и мужемъ, приходилось дѣлиться имъ съ выборщиками, товарищами-соперниками, друзьями, подчиненными, обожателями и обожательницами наконецъ, такъ какъ женщины имъ бредили, очарованныя его задушевнымъ краснорѣч³емъ, любовью къ добру, великодушнымъ характеромъ, а главнымъ образомъ его успѣхами. Вѣковѣчное свойство женщины преклоняться передъ извѣстностью, тяготѣн³е ихъ ко всѣмъ, кому удалось выдвинуться, ненасытное любопытство заставляло женщинъ гоняться за Мишелемъ, надоѣдать ему, забрасывать его письмами, окружать опьяняющею атмосферой, въ которой вѣяли струйки коварства и предательства. Сусанна питала къ мужу глубокое, непоколебимое довѣр³е, но тѣмъ не менѣе порою ее волновало смутное опасен³е.

   Она чувствовала себя слишкомъ слабой, чтобы отстаивать мужа, отражать посторонн³я вл³ян³я на него, охранять его. Она старѣлась: уже нѣсколько серебряныхъ нитей мелькало въ ея прекрасныхъ черныхъ волосахъ, цвѣтъ лица принялъ колоритъ старой слоновой вости и морщины, не исеажая еще чертъ, тѣмъ не менѣе проложили тонк³е слѣды на увядающемъ лицѣ. Напротивъ Мишель, который всего на четыре года былъ старше ея, сохранился удивительно, безъ единаго бѣлаго волоса, съ юношеской гибкостью стана, сильный, живой, неутомимый, какъ будто тридцать восемь лѣтъ наполненныхъ такою оживленною дѣятельностью прошли для него безслѣдно и не легли гнетущею тяжестью.

   Да, Сусанна сожалѣла о той порѣ, когда, сидя въ креслахъ Людовика XIII, она видѣла передъ собою Мишеля, работающаго за столомъ въ стилѣ Генриха II, въ то же врема разсѣянно пробѣгая какую-нибудь новую книгу или работая иглой надъ какой нибудь хозяйственной мелочью. И теперь она любила уединяться въ дальн³й покой, гдѣ принимала только близкихъ, чтобы переживать прошлое, упиваясь его грустной отрадой.

   Сегодня Сусанна сидѣла въ маленькой гостиной съ двумя дочерьми: Анни, слишкомъ высокая для своихъ восьми лѣтъ, вытянувшаяся какъ спаржа, немного слишкомъ блѣдная подъ бѣлокурыми волосами, съ маленькимъ вдумчивымъ личикомъ, на которомъ с³яли больш³е, сѣрые глаза,- глаза Мишеля,- поражала серьезнымъ, мягкимъ, почти меланхолическимъ выражен³емъ, между тѣмъ какъ Лауренц³я, моложе сестры на два года, почти брюнетва, составляла полную противоположность Анни: въ чертахъ лица ея, въ шустрыхъ глазахъ, нѣсколько несоразмѣрно большомъ ртѣ, въ круглыхъ щекахъ съ ямочками, дрожалъ и сверкалъ вѣчный смѣхъ. Дѣти какъ всегда сидѣли около матери, старшая по правой сторонѣ, младшая no лѣвой, чинно играя молча съ перстнями матери, предоставленными ею въ ихъ распоряжен³е. Удерживая ихъ взглядомъ въ этомъ спокойномъ положен³и, которое видимо было естественно для старшей, Лауренц³и же стоило нѣкоторыхъ усил³й, Сусанна бесѣдовала съ гостемъ. Это былъ Жакъ Монде, другъ дѣтства ея мужа, съ которымъ сохранилъ тѣснѣйшую связь. Онъ пр³ѣхалъ неожиданно, вызванный семейными дѣлами, взявъ отпускъ изъ лицея въ Аннеси, въ которомъ самъ учился вмѣстѣ съ Мишелемъ и гдѣ уже лѣтъ десять преподавалъ латынь. Зная, что у Тесье всегда найдется для него комната, онъ остановился у нихъ, убѣжденный въ хорошемъ пр³емѣ. Въ самомъ дѣлѣ, Монде былъ вмѣстѣ другомъ и мужа и жены: Тесье провели нѣсколько сезоновъ въ сосѣдствѣ съ нимъ, на берегу маленькаго озера, зеленыя воды котораго навѣвали на Мишеля воспоминан³я дѣтства. Друзья не разлучались. Сусанна же, узнавъ покороче Монде,- при первомъ знакомствѣ онъ ей не понравился, прониклась въ нему самой дружественной симпат³ей. Хорош³й человѣкъ, безъ всякаго честолюб³я, легко переносивш³й скромную долю, выпавшую ему, съ умѣренными желан³ями,-Монде скрывалъ подъ незначительною наружностью рѣдкое благородство сердца и исключительную, всестороннюю интелигентность; Сусанна называла его "добрымъ ген³емъ" своего мужа. Она обожала его за простоту, прямой характеръ, добродуш³е. Порою она завидовала его женѣ, которая хотя итне вкушала сладк³й фим³амъ славы, за то мужъ принадлежалъ ей и она дѣлилась имъ только съ шестью толстыми дѣтьми, отлично выкормленными, но плохо одѣтыми, адск³й гвалтъ и топотъ которыхъ не мѣшалъ скучнымъ занят³ямъ - исправлен³я ученическихъ тетрадей. Она чувствовала, что эти два любящ³я друга друга существа принимаютъ спокойно все, что имъ посылаетъ судьба, и не волнуются несбыточными желан³ями. Мишель же таилъ въ себѣ тайну, и порою она з³яла какъ бездна въ душѣ съ виду спокойной, но которую всегда внезапная буря могла взволновать до сокровеннѣйшей глубины.

   Монде, съ своей стороны, обожалъ Сусанну за ея скромную прелесть, необыкновенную доброту и самоотверженную преданность "великому человѣку", котораго любилъ съ истинно отеческой нѣжностью.

   Часто говаривалъ онъ Тесье:

   - У тебя именно такая жена, какую тебѣ нужно, мой милый, вѣрная, единственная... Ты долженъ быть счастливъ!

   Тесье отвѣчалъ:

   - Я счастливъ, это правда, вполнѣ счастливъ...

   A иногда прибавлялъ:

   - У меня и времени нѣтъ быть несчастнымъ!

   И Монде оставался смущеннымъ, смутно чувствуя что-то надтреснутое въ этомъ счастьѣ.

   Сусаннѣ и Монде было о чемъ поговорить. Вотъ уже четвертый годъ, то есть съ того времени, какъ Мишель пошелъ въ гору, лѣтн³я поѣздки въ Аннеси прекратились, и они почти не видались. Разговоръ переходилъ съ одного предмета на другой, прерываемый время отъ времени Лауренц³ей, которой надоѣдало чинное сидѣнье возлѣ мамаши.

   Разумѣется, едва только Монде сообщилъ новости о своей женѣ и дѣтяхъ, разговоръ перешелъ на Мишеля.

   - Онъ вышелъ на открытую дорогу! - съ уважен³емъ въ голосѣ сказалъ Монде. - Вы знаете, въ прошлые выборы онъ въ Верхней Савоѣ избранъ былъ почти единогласно... Мы боимся только, что если и Сена станетъ на его сторону, онъ совсѣмъ о насъ забудетъ...

   - Да,- съ гордостью подтвердила Сусанна,- онъ очень популяренъ. Твердость и благоразум³е его намѣрен³й, ясность принциповъ обезпечиваетъ ему успѣхъ повсюду... Но только, политика занимаетъ такое большое мѣсто въ его жизни... теперь, когда онъ принадлежитъ всему свѣту, на нашу долю почти ничего не достается.

   - Что вы хотите! Это судьба всѣхъ замѣчательныхъ людей... а онъ человѣкъ замѣчательный, въ полномъ смыслѣ этого слова. Я всегда былъ высокаго мнѣн³я о немъ, даже когда помогалъ ему справляться съ латинскими упражнен³ями... потому что въ латыни онъ силенъ никогда не былъ. Тѣмъ не менѣе, я ему удивляюсь, онъ превзошелъ мои ожидан³я! Когда я вижу чего онъ достигъ въ эти четыре года!.. какъ онъ ген³ально... да, прямо ген³ально... организовалъ охранительныя силы и побѣдилъ сопротивлен³е радикаловъ, мудрость его предложен³й, его удивительный тактъ, краснорѣч³е...

   Здѣсь Сусанна со скромностью прервала его:

   - Надо еще принять во вниман³е поддержку, оказанную ему страной и въ особенности...

   - Поддержку? Гмъ! Кто же его поддерживалъ, я васъ, спрошу?

   - Да всѣ тѣ, которые примкнули къ его парт³и, так³е публицисты, какъ Пейро и депутаты, какъ Торнъ и монсен³оръ Руссель...

   Монде покачалъ головой:

   - Пейро... Торнъ... моньсен³оръ Руссель... Желалъ бы я посмотрѣть, чтобы стали эти господа и ихъ друзья дѣлать безъ Мишеля! Нѣтъ, нѣтъ, я убѣжденъ въ томъ, что онъ одинъ вынесъ на плечахъ все здан³е. И знаете почему? Потому что онъ видитъ лучше другихъ!.. Всѣ эти господа, просто шуты гороховые, и думаютъ только объ одномъ, какъ бы набить карманъ. Онъ же человѣкъ съ характеромъ, съ идеалами, съ убѣжден³ями, съ твердой волей,- все это рѣдко встрѣчается, вотъ почему онъ одинъ только и можетъ насъ спасти... Онъ должно быть сильно перемѣнился съ тѣхъ поръ, какъ судьба заставила его играть такую высокую роль?

   - О, нѣтъ, Боже мой! Онъ все тотъ же, ни мало не измѣнился, напротивъ: добръ, ровенъ, прежде всего мыслитель, всегда спокоенъ, среди самыхъ горячихъ схватокъ... Сегодня онъ долженъ произнести большую рѣчь и если вы увидите его за завтракомъ...

   Монде прервалъ:

   - Какъ, онъ говоритъ, а вы не въ палатѣ?..

   - Нѣтъ. Онъ не любитъ, чтобы я была тамъ, когда онъ говоритъ... Я съ своей стороны то же: всѣ будутъ на меня смотрѣть... вы знаете, что у меня самолюб³е направлено въ другую сторону...

   - Знай я это, я пр³ѣхалъ бы вчера вечеромъ... Легко бы могъ пр³ѣхать... какая жалость, что я не зналъ! Объ чемъ же онъ говоритъ?

   - Относительно предложен³я уничтожить законъ о разводѣ.

   Монде открылъ удивленно глаза.

   - Почему же онъ хочетъ уничтожить разводъ? - вскричалъ онъ.- Разводъ необходимъ, разводъ имѣетъ свои основан³я; разводъ...

   Сусанна съ живостью прервала его:

   - О, Мишель приводитъ вѣск³я основан³я! Если бы вы слышали его, вы бы согласились съ нимъ... Надо помнить, что въ его системѣ семья, общество, церковь, занимаютъ одинаковое мѣсто. Все это святое... и должно уважать его неприкосновенность... Я не могу вамъ хорошенько все это растолковать, но онъ удивителенъ, когда коснется этихъ вопросовъ... Я убѣждена, что онъ будетъ имѣть громадный успѣхъ сегодня.

   Честное лицо Монде по прежнему выражало удивлен³е, но онъ не желалъ противорѣчить своей собесѣдницѣ.

   - Вы были бы хорошимъ депутатомъ,- сказалъ онъ, улыбаясь.- Да, да, вы оказываете Мишелю гораздо большую поддержку, чѣмъ всяк³е Торны и Руссели. Очевидно, у него есть свои основан³я, разъ вы это говорите, и такъ какъ онъ не пойдетъ противъ своихъ убѣжден³й, то значитъ вѣритъ въ свои доводы, но онъ задумалъ трудное дѣло, трудное дѣло...

   Въ эту минуту бесѣда была прервана: дверь отворилась, и не предупреждая о себѣ, вошла хорошенькая молодая дѣвушка. Дѣти побѣжали къ ней на встрѣчу, чтобы обнять ее. Она погладила по головѣ Анни и протянула руку Сусаннѣ, свазавшей ей:

   - Здравствуйте, Бланка!..

   - Я намѣрена отобѣдать у васъ безъ церемон³и,- объяснила та,- если этимъ не причиню вамъ безпокойства...

   - Вы сами отлично знаете, что мы всегда рады вамъ... Къ тому же у насъ сегодня старый другъ...

   Бланка, не обратившая вниман³я на Монде, посмотрѣла на него и повернулась къ нему съ протянутой рукой:

   - M-eur Монде!..

   - M-llе Эстевъ!.. Я не смѣю больше васъ звать просто Бланкой... Я не видѣлъ васъ ужь лѣтъ пять, за это время вы такъ измѣнились, такъ измѣнились!..

   Отецъ Бланки, Рауль Эстевъ, такъ же уроженецъ Верхвей Савойи, былъ третьимъ въ тѣсномъ, дружественномъ союзѣ Тессье и Монде. Это былъ талантливый инженеръ, дѣятельный, предпр³имчивый, полный широкихъ плановъ, и умеръ въ полномъ цвѣтѣ силъ - погибъ при одной жедѣзнодорожной катастрофѣ, оставивъ жену и дочь въ положен³и, если не беннадежномъ, то во всякомъ случаѣ крайне затруднительномъ.

   Тесье, ввявши на себя заботу о ихъ дѣлахъ, вмѣсто непрактичнаго опекуна, при помощи удачныхъ операц³й составилъ довольно значительный капиталъ, который обезпечивалъ будущее Бланки. Что же касается г-жи Эстевъ, то, поговоревавъ, она вышла вновь замужъ, не дождавшись конца траура, за очень богатаго и пустого клубмена, Кер³е. У ней не было дѣтей отъ второго брака, который бросилъ ее въ вихрь свѣтской жизни, въ которой всегда влекли ее вкусы.

   Когда ея дочь, похожая на нее болѣе лицомъ, чѣмъ характеромъ, выросла, она стала тяготиться ею. Она относилась къ дочери съ полнымъ равнодуш³емъ, и Бланка, которую не любилъ и Кер³е, такъ какъ она питала въ нему глухую антипат³ю, совершенно вмѣстѣ съ тѣмъ чуждая вкусамъ той среды, въ которой жила ея мать, мало по малу стала отдаляться отъ своей семьи и сдѣлалась почти пр³емной дочерью Сусанны. Монде зналъ ея положен³е. На его глазахъ почти выросла Бланка, обыкновенно сопровождавшая Тесье въ ихъ лѣтнихъ поѣздкахъ. Но уже четыре года, какъ онъ ее не видѣлъ, а за это время она значительно перемѣнилась, развилась, похорошѣла. Теперь это была стройная и изящная молодая дѣвушка, въ которой было нѣчто большее чѣмъ одна красота юности. Безъ сомнѣн³я она была хороша собой, но особою, скромною и не кидающеюся въ глаза красотой, которую не замѣчалъ глазъ профана. Повидимому черты еялица были неправильны, и это мѣшало замѣтить разсѣянному взгляду ихъ тайную, своеобразную гармон³ю. Ея волосы на первый взглядъ казались слишкомъ бѣлокурыми и не подходили къ ея бѣлоснѣжному цвѣту лица, съ тою преувеличенною нѣжностью, которую видишь на эстампахъ; длинныя рѣсницы осѣняли глаза, какъ бы желая скрыть странный голубой цвѣтъ ихъ, ясный блескъ, мягкое выражен³е. Чтобы вникнуть въ ея прелесть, надо было долго и внимательно всматриваться. Надо было видѣть ея походку, медленныя движен³я, замѣтить эту затаенную въ себѣ грац³ю. Нужно было слышать какъ она говоритъ, ея голосъ одновременно глубок³й и кристаллическ³й, придававш³й особую прелесть самымъ незначительнымъ словамъ. Надо было наблюдать ея позы, жесты, вдыхать особую атмосферу, которая окружала ее. И мало по малу васъ схватывала эта внутренняя, скрытая жизнь, не стремившаяся обнаружить себя, но полная тайнаго очарован³я.

   - Сегодня Тесье былъ великолѣпенъ,- сказала Бланка садясь въ третье кресло Людовика Х²П.

   Она казалось была въ сильномъ волнен³и и точно принесла съ собою отголосокъ парламентской бури.

   - Вы были въ палатѣ? - спросилъ Монде.

   - Да... я была съ г-жею де-Торнъ... Она его никогда до сихъ поръ не слышала, можете себѣ представить.

   - Такъ же какъ и я,- отозвался Монде.

   - И я,- прибавила Сусанна съ улыбкой.

   - Вамъ не нужно слушать его въ палатѣ,- сказала Бланка,- когда вы слышите его постоянно, когда онъ разсказываетъ вамъ о всѣхъ своихъ планахъ! Но сегодня онъ былъ краснорѣчивъ и увлекателенъ, какъ никогда...

   - Значитъ его предложен³е прошло? - спросила Сусанна.

   - Нѣтъ... Но успѣхъ все же былъ полный... Фурре предложилъ предварительный вопросъ, стоитъ-ли палатѣ выслушивать докладъ... вы понимаете? Предварительный вопросъ по поводу предложен³я Тесье, какъ вамъ это нравится!.. Большинствомъ ста голосовъ тотчасъ же запросъ отвергли... Неотложность такъ же приняли, но къ несчастью только послѣ вторичнаго голосован³я и всего 15 голосами... Палата шумѣла, волновалась, правая ворчала, лѣвая апплодировала... И среди этого волнен³я его звучный, чистый голосъ гремѣлъ, покрывая гамъ и крики. Бѣсновались даже въ трибунахъ, которыя были биткомъ набиты. Я не понимаю, какъ онъ въ состоян³и выдержатъ и одолѣть такую бурю. Вѣдь вы знаете: онъ остается совершенно спокоенъ, когда все кругомъ неистовствуетъ.- Говоря это, она пришла въ экстазъ, голосъ ея дрожалъ отъ скрытаго волнен³я.

   Монде покачалъ головой и сдѣлалъ жестъ, выражавш³й неодобрен³е.

   - Зачѣмъ Мишель вздумалъ поднять такой вопросъ, какъ вопросъ о разводѣ? - спросилъ онъ.- Есть проблемы, которыхъ лучше не касаться. Время отъ времени ихъ рѣшаютъ въ томъ или иномъ смыслѣ, но затѣмъ лучше ихъ оставить въ повоѣ. Чтобы ни говорилъ въ данномъ случаѣ законъ, но онъ во всякомъ случаѣ еще не устарѣлъ и перемѣны едва-ли поведутъ къ чему либо.

   - Мишель васъ обратитъ въ свого вѣру,- сказала Сусанна, прежде чѣмъ молодая дѣвушка успѣла возразить Монде.- Да вотъ и самъ онъ. Въ самомъ дѣлѣ, онъ входилъ. Это былъ высокаго роста человѣкъ, съ рѣшительной фигурой, рѣзко очерченнымъ профилемъ, темные волосы острижены подъ гребенку, усы закручены вверхъ.

   - Bonjour! - сказалъ онъ. А! Монде! какой благопр³ятный вѣтеръ занесъ тебя въ нашу сторону?

   И протянулъ другу руку.

   Но Монде слишкомъ хорошо зналъ Мишеля, чтобы не уловить или не угадать скрытой холодности въ его голосѣ, несмотря на сердечность словъ и жеста.

   - Меня вызвало маленькое дѣло насчетъ наслѣдства моей тетки,- отвѣчалъ онъ.- Меня вызвалъ нотар³усъ, но какъ бы ни было я пробуду здѣсь не долго, не болѣе двухъ дней.

   - Какъ, два дня! - вскричалъ Мишель, и на этогь разъ съ болѣе искренней сердечностью.- Но если ты хочешь продлить свой отпускъ, я могу похлопотать!

   - Ты хорошъ съ министромъ?

   - Я? на ножахъ. Тѣмъ не менѣе я готовъ сдѣлать все, что отъ меня зависитъ, если только что нибудь значу.

   - То, что ты говоришь мнѣ, мой милый,- началъ Монде,- для человѣка желающаго всеобщаго возрожден³я...

   Но Мишелъ повернулся въ m-lle Эстевъ и не слушалъ его болѣе.

   - Какъ я радъ, что вамъ пришло на мысль провести у насъ сегодня вечеръ, Бланка,- сказалъ онъ, беря ее за руку.

   Она вся прос³яла. Онъ продолжалъ, указывая жестомъ на молодого человѣка, вошедшаго вмѣстѣ съ нимъ, но оставшагося незамѣченнымъ:

   - Я долженъ вамъ представить Мориса Пейро; кажется вы еще не знакомы съ нимъ, хотя онъ постоянно бываетъ у насъ въ домѣ.

   Молодой человѣкъ поклонился, между тѣмъ какъ Бланка произнесла:

   - Я васъ постоянно читаю.

   Тутъ Тесье, съ нѣсколько нервной подвижностью, обратился въ жевѣ:

   - Мы сейчасъ сядемъ за столъ,- неправда ли? надо поскорѣе пообѣдать. У Пейро корректуры, которыя надо исправить сегодня же.

   - Обѣдъ готовъ,- отвѣчала Сусанна.- Ужь больше получаса какъ мы ждемъ тебя.

   Въ тѣхъ фразахъ, которыми перекинулся Мишель съ присутствующими явившись изъ палаты, не было ничего, абсолютно ничего особеннаго. Почему же Монде испытывалъ тягостное безпокойство и никакъ не могъ совладать съ этимъ чувствомъ, преодолѣть его? Почему странное предчувств³е глухою тоской сжало его сердце? И что-то грозящее, какая-то надвигающаяся опасность почуялась въ этомъ смутномъ, болѣзненномъ впечатлѣн³и! Истинные друзья порою испытываютъ эти таинственныя предчувств³я, обязанныя имъ безъ сомнѣн³я глубиною своей преданности.

   Обѣдъ былъ сервированъ съ благородною простотой: одинъ изъ тѣхъ ничѣмъ не выдающихся обѣдовъ, показывающихъ, что хозяева не придаютъ ему никакого значен³я. Разговоръ вертѣлся исключительно около политики. Пейро овладѣлъ имъ и перетряхивалъ вопросы, о которыхъ трактовалось на засѣдан³и того дня. Онъ говорилъ съ рѣдкимъ искусствомъ, изобильно уснащая рѣчь метафорами и сравнен³ями, вставляя психологическ³я замѣчан³я и нравственныя сентенц³и. Монде возражалъ ему съ обычною, характеризовавшею его, прямотою и здравымъ смысломъ. Мишель разсѣянно слушалъ ихъ однимъ ухомъ, не говоря ничего или подавлялъ другихъ авторитетнымъ и нервнымъ тономъ, вставляя замѣчан³я, нетерпящ³я возражен³й.

   - Вы судите какъ наблюдатель, любопытный, литераторъ,- рѣзко сказалъ онъ Пейро, когда тотъ привелъ интересный случай развода.- Въ сущности я всегда удивлялся, что вы на нашей сторонѣ. Вы интересуетесь дѣломъ лишь постольку, поскольку оно даетъ вамъ матер³алъ для философствован³я. Ваши убѣжден³я ничто иное какъ отвлеченная спекуляц³я. Вы любите изучать вопросъ со всѣхъ сторонъ, поворачивать его подъ всевозможными углами зрѣн³я, разсматривать его со всѣхъ точекъ, а это безполезная и опасная игра. Мы, наоборотъ, мы не философы, а люди практическ³е. Мы желаемъ прежде дѣйствовать, а потомъ мыслить, такъ какъ это единственный способъ что либо сдѣлать. Замѣтьте, что это не мѣшаетъ намъ отлично знать, чего мы хотимъ. За послѣдн³я двадцать лѣтъ во Франц³и все разстлилось и расползлось. Мы перестраиваемь, вотъ и все. Мы явились въ полуразрушенный домъ и желаемъ отстроить его заново, согласивъ всѣ части. Поэтому-то мы и отвергаемъ вашу психолог³ю и наша мораль гораздо проще вашей.

   - Ты говоришъ словно въ парламентѣ,- сказалъ Монде.

   - Нимало. Въ палатѣ я говорю длиннѣе, повторяю и разжевываю. Впрочемъ по существу ты правъ. Чего же ты хочешь отъ меня? У меня нѣтъ двойныхъ убѣжден³й, однихъ для публики, другихъ для интимнаго вружка. Ты видишь меня такимъ же, какъ и весь свѣтъ, старина!.. И это тебя не должно удивлять: вѣдь ты знаешь меня съ дѣтства!

   Монде, любивш³й пошутить, принялъ ироническ³й видъ.

   - Мнѣ всего яснѣе,- сказалъ онъ,- изъ твоей сегодвяшней рѣчи одно, что ты сжегъ свои корабли!..

   И обратясь въ Сусаннѣ онъ продолжалъ, какъ будто въ удивлен³и:

   - Неправда ли, это ясно?.. Вы можете теперь быть совершенно спокойны... Могло-бы великому человѣку придти на мысль покуситься развестись съ вами - а послѣ сегодняшней рѣчи, все кончено, онъ сковалъ самого себя на вѣки.

   И добрякъ Монде захохоталъ. Но никто не поддержалъ его. Сусанна принужденно улыбнулась. Мишель пожалъ плечами. Послѣ короткаго молчан³я, Пейро возразилъ:

   - Вы можете быть спокойны, г. Монде. Но знаете ли, что составляетъ самую сильную сторону Тесье? Не его краспорѣч³е, не талантъ: главнымъ образомъ характеръ и то, что его дѣло не расходится со словомъ, и въ особенности бевупречная семейная жязнь.

   Монде обмѣнялся взглядомъ съ Сусанной, напоминая ей, что это именно то, что онъ самъ всегда говорилъ. Но Мишель рѣзко возразилъ:

   - У насъ этого рода вещи не имѣютъ того значен³я, какое вы имъ придаете.

   - Они значатъ быть можетъ гораздо болѣе, чѣмъ вы думаете, вы, репутац³я котораго беэукоризненна,- отвѣчалъ Пейро. - Торнъ не разъ говорилъ со мною на этотъ счетъ, а вы знаете, какъ онъ проницателенъ. "Мы - странный народъ,- говорилъ онъ,- добродѣтель кажется всегда намъ немного смѣшной, и тѣмъ не менѣе, мы въ ней безконечно нуждаемся и преклоняемся передъ ней". И я съ своей стороны думаю, что Торнъ ни мало не обманывается.

   - Несмотря на это,- возразилъ Тесье,- люди, очень мало щепетильные, дѣлаютъ прекрасную карьеру въ нашемъ обществѣ. Возьмите хотя бы Диля. Вотъ ужь не скажете про этого человѣка, что онъ обязанъ своимъ успѣхомъ добродѣтели! A между тѣмъ, вопреки скандальнымъ истор³ямъ, которыя разсказываютъ о немъ, Диль сидитъ себѣ на своемъ посту и ничѣмъ его не сдвинуть съ него. Посмотрите такъ же, Компель: тутъ еще страннѣе. Явно замаранная репутац³я, а пользуется всеобщимъ уважен³емъ. Въ прошломъ у него всевозможныя грязныя истор³и съ жещиинами, денежныя аферы земного свойства, а онъ ни мало не смущается. Значен³е его возростаетъ. Самые противники его признаютъ, что въ качествѣ президента совѣта онъ достоинъ полнаго уважен³я. Развѣ это не правда?

   Повидимому слова Мишеля ни мало не поколебали Пейро:

   - Все это не столь убѣдительно, какъ кажется съ перваго взгляда,- возразилъ онъ.- Комбель и Диль - исключен³я: зло помогаетъ ихъ успѣху. Они дошли до такой черты, что могутъ все себѣ позволить: ничто уже не можетъ ихъ сдѣлать чернѣе, чѣмъ они есть. У нихъ нѣтъ болѣе репутац³и, которую можно было бы скомпрометировать... Они защищены отъ всѣхъ нападен³й. О нихъ все сказали, болѣе нельзя ничего сказать. Они прошли черезъ огонь и воду, чрезъ всѣ скандалы.

   - Мнѣ кажется, Пейро,- сказалъ Мишель,- что вы противорѣчите самому себѣ.

   - Увѣряю васъ, что нѣтъ. Позвольте мнѣ кончить. Если все это сходитъ имъ съ рукъ и не мѣшаетъ успѣху, то это потому, что они обладаютъ добродѣтелью, замѣняющею всѣ друг³я: наглостью.

   - Ну, это парадоксъ!

   - Никогда! Дѣло въ томъ, что это вѣрно относительно ихъ однихъ, такъ какъ они своего роды монстры, какъ так³е они и не подходятъ подъ общее правило. Но попробуй другой человѣкъ сдѣлать или только покуситься сдѣлать хотя одну десятую того, что они сдѣлали и онъ погибъ! И если это честный человѣкъ, въ истинномъ значен³и этого слова, надо еще менѣе, чтобы погубить его: достаточно малѣйшей ошибки, слабости, пустяка.

   - Я,- сказалъ Монде, слушавш³й съ величайшимъ вниман³емъ,- я думаю, что г. Пейро правъ: прощаютъ только злодѣямъ. Смотри, Мишель, держи ухо востро! Ты осужденъ на вѣчную добродѣтель, мой милый!

   - Все, что я сказалъ по этому поводу, не касается Тесье,- возразилъ Пейро,- онъ даже не знаетъ, что такое раскаян³е, такъ какъ ни разу не сдѣлалъ ложнаго шага.

   Никто не отвѣчалъ на эти слова. Воцарилось молчан³е. Наконецъ Мишель заговорилъ съ большимъ добродуш³емъ, чѣмъ до того:

   - Вы знаете, мои дѣти, что у всякаго есть свои слабости, свои недостатки и больныя мѣста; даже когда люди и не дѣлаютъ чего либо подобнаго, что совершаютъ Дили и Комбели, они стоютъ другъ друга. Что вы хотите? Мы рабы своей судьбы. Моя ведетъ меня по прямой лин³и, и я долженъ слѣдовать за ней! Если ужь вы хотите знать, то признаюсь вамъ, что порою мнѣ становится тошно отъ собственной добродѣтели... Лин³я моя скучновата. Да! Но я никогда съ нея не сойду; быть можетъ въ силу того, что и на моей дорогѣ много пр³ятнаго.

   При этихъ словахъ онъ повернулся въ женѣ, которая ему улыбнулась.

   - Быть можетъ также,- продолжалъ онъ,- я инстинктивно чувствовалъ то, что высказалъ Пейро, хотя я и не психологъ, и не философъ. Быть можетъ я предчувствовалъ что добродѣтель - сила. Нами всегда руководитъ разсчетъ.

   - Вотъ видите, вы кончили тѣмъ, что признали справедливость моихъ словъ,- торжествовалъ Пейро.- Знаете ли, что сказалъ о васъ Торнъ, между прочимъ: для Тесье, корректность - талисманъ.

   - Но во всякомъ случаѣ это странно,- замѣтилъ Монде, что прямо противуположныя вещи могутъ способствовать успѣху. Что Диль обязанъ быть порочнымъ и погибъ бы, если бы вздумалъ обратиться въ честнаго человѣка, а Тесье обязанъ быть добродѣтельнымъ, и ему не простятъ малѣйшей оплошности.

   - Да, это странно,- согласился Пейро,- но тѣмъ не менѣе это такъ. И быть можетъ это и лучше! это расширяетъ бездну, лежащую между добрыми и злыми.

   - Оставьте,- заключилъ Мишель,- справедливости произнести послѣднее слово: наступитъ день возмезд³я для Комбеля, Диля и имъ подобнымъ! Теперь имъ удивляются, говорятъ о нихъ: они сильны! A это все покрываетъ. Успѣхъ въ глазахъ черни все оправдываетъ. Но подуетъ другой вѣтеръ, и тогда, друзья мои, картина перемѣнится! Мы уже видѣли тому примѣръ: вспомните дѣло Каффареля, и обстоятельства ему предшествовавш³я. Мы еще будетъ присутствовать при послѣднемъ судѣ!

   Встали изъ-за стола. Мишель произнесъ свою тираду стоя и заключилъ ее широкимъ, красивымъ жестомъ. Затѣмъ всѣ перешли опять въ маленькую столовую, гдѣ Сусанна, съ помощью Бланки, сервировала кофе. Пейро, проглотивъ быстро свою чашку, вышелъ, извинаясь неотложными дѣлами. Кружокъ пр³обрѣлъ тогда еще болѣе интимный характеръ. Тесье, не куривш³й самъ, предложилъ сигару Монде.

   - У тебя добрыя сигары,- вскричалъ тотъ, послѣ перваго же клуба дыма;- вѣдь ты ими не пользуешься? Вѣроятно держишь для политическихъ друзей?

   - Конечно.

   - A тебя часто они навѣщаютъ?

   Сусанна отвѣтила за Мишеля:

   - Почти каждый день кто либо бываетъ.

   - Вамъ то же приходится и самимъ много выѣзжать?

   - Болѣе чѣмъ мнѣ было бы желательно во всякомъ случаѣ,- сказалъ Мишель.

   - Это должно тебя развлекать?

   - Ахъ, весьма мало, увѣряю тебя! Видишь ли, ведя спокойную жизнь въ этомъ миломъ уголкѣ Анеси, гдѣ одинъ день похожъ на другой, ты вообразить себѣ не можешь, до чего порою я устаю и душею и тѣломъ отъ этой жизни, до чего она мнѣ надоѣдаетъ... Она наваливается на меня какъ гора, и я не могу изъ-подъ нея выбиться...

   - Я бы не могъ жаловаться на твоемъ мѣстѣ: такой человѣкъ, какъ ты, который столько дѣлаетъ...

   - Увѣряю тебя, что выдаются минуты, когда мнѣ отвратителенъ видъ лица человѣческаго... Мнѣ хочется убѣжать куда нибудь отъ нихъ и этой суеты, скрыться гдѣ нибудь съ семьей... и нѣсколькимя друзьями... да, съ немногими друзьями... и тамъ проводить скромную жизнь, безъ борьбы, безъ заботъ, безъ мысли...

   Между тѣмъ какъ Мишель говорилъ это, Монде съ выражен³емъ удивлен³я вопросительно глядѣлъ на него.

   Мишель замѣтилъ этотъ пристальный взглядъ, ему стало неловко и онъ остановился.

   - Мнѣ странно слышать так³я слова,- сказалъ ему его другъ послѣ короткаго молчан³я,- отъ человѣка, преслѣдующаго великую цѣль, занятаго разрѣшен³емъ такихъ важныхъ во всѣхъ отношен³яхъ вопросовъ, желающаго поднять нравственность страны, улучшить м³ръ. Что если бы твои собратья или выборщики услышали тебя...

   Мишель прервалъ его, пожавъ плечами:

   - Но они не слышутъ меня!.. Они видятъ только мой внѣшн³й обликъ, лишь то, что видятъ всѣ... внутренняя моя жизнь для нихъ сокрыта... они не знаютъ другого, истиннаго Тесье...

   Голосъ его сталъ глухъ.

   - Неужели же ты хочешь этимъ сказать,- спросилъ Монде, и въ голосѣ его зазвучала тоскливая нота,- что твоя ролъ только поза?.. что въ душѣ ты такой же скептикъ, какъ и друг³е?... Что не вѣра въ добро движетъ тобою, а...

   Тесье вскричалъ:

   - Конечно, нѣтъ!... Я вѣрю въ то, что цѣлаго и тому, что говорю и всѣми силами желаю блага родинѣ... Но что ты хочешь! Выпадаютъ часы упадка духа, слабости, даже сомнѣн³й... сомнѣн³й въ себѣ... Ты видишь меня именно въ одинъ изъ такихъ несчастныхъ часовъ.

   - Я не могу тебя хорошенько понять,- возразилъ Монде,- казалось бы въ самомъ дѣлѣ своемъ ты долженъ бы почерпать новыя силы, и чувство исполненнаго долга должно бы дѣлать тебя счастливымъ...

   Тутъ, повернувшись къ Сусаннѣ, молча слушавшей ихъ, онъ прибавилъ:

   - Какъ вы это позволяете ему такъ говорить?

   - Что же мнѣ съ нимъ сдѣлать? - отвѣчала та.- И так³я минуты находятъ на него чаще, чѣмъ вы думаете... Если бы вы знали, какъ онъ нервенъ!.. Эта публичная жизнь пожираетъ его здоровье и силы... а также отчасти и его сердце... Я часто проклинаю всю эту политику, я желала бы предохранить его отъ этой пьевры... но это невозможно: онъ останется на своемъ посту до послѣдней крайности.

   Съ минуту помолчали.

   - Во всякомъ случаѣ,- сказалъ наконецъ Монде серьезнымъ тономъ,- для такого человѣка, какъ онъ,- горячаго, энергичнаго, умнаго, необходима кипучая дѣятельность... Это даетъ исходъ его нервной силы... Безъ того, быть можетъ, сударыня, вамъ приходилось бы еще болѣе безпокоиться за него.

   - Вообще же, все это не такъ важно, какъ кажется,- заключилъ разговоръ Мишель.- Такъ или иначе приходится склоняться передъ судьбой, и нести выпавш³й на долю крестъ.

   Съ этими словами онъ всталъ и подсѣлъ въ Бланкѣ, которая сидѣла въ сторонѣ, не принимая участ³я въ разговорѣ. Онъ въ полголоса сталъ бесѣдовать съ нею, между тѣмъ какъ Сусанна продолжала толковать съ Монде. Это двойное а parte продолжалось довольно долго.

   Наконецъ Монде зѣвнулъ раза два и Сусанна вскричала:

   - Ахъ, вы я вижу утомлены, а я кажется бы всю ночь на пролетъ говорила, говорила...

   - Это все желѣзная дорога виновата, сударыня... эта дьявольская желѣзная дорога, на человѣка непривычнаго...

   - Ваша комната вѣроятно уже готова. Позвольте мнѣ васъ привести туда, я посмотрю, все-ли въ порядкѣ...

   Она поднялась, Монде попрощался съ Бланкой и Мишелемъ и вышелъ за Сусанной.

   Нѣсколько мгновен³й въ комнатѣ царствовало молчан³е. Бланка и Мишель, обмѣнявшись быстрымъ взглядомъ, одновременно повернулись къ двери и прислушивались къ удалявшемуся шуму шаговъ, заглушенному наконецъ коврами. Потомъ они вновь посмотрѣли другъ другу въ глаза и Мишелъ, опустившись на колѣни у ногъ дѣвушки, покрылъ ея руки поцѣлуями. Такъ оставалисъ они, замерли, молча, прижавшись другъ въ другу, изливая въ этихъ ласкахъ, как³я только и могли себѣ позволить, всю сладкую муку своихъ безразсудныхъ желан³й, свою болѣзненную любовь, лишь увеличенную безполезной борьбой съ долгомъ, которая мучила и вмѣстѣ возбуждала ихъ, и передъ которою ихъ воля была безсильна.

   Безъ словъ они съумѣли все сказать другъ другу. Руки Бланки слабо трепетали въ рукахъ Мишеля; ихъ дыхан³е становилось бурнымъ. Чувство, поднявшееся въ нихъ, было подобно разрѣшившейся бурѣ, которую весь вечеръ предчувствовалъ честный Монде. Но вотъ глухой шумъ, скрипъ пола, ничтожный шорохъ заставилъ ихъ вздрогнуть въ ужасѣ, Мишель поднялся и сказалъ торопливо:

   - Пока мы одни...

   Онъ вынулъ письмо изъ кармана, протянулъ его Бланкѣ и она быстро спрятала его за корсажъ, а въ обмѣнъ дала другое. Когда онъ вновь взялъ ее за руки, молодая дѣвушка спросила:

   - Чтo вы мнѣ пишете въ этомъ миломъ письмѣ?

   Тотъ отвѣчалъ:

   - Вы увидите... Все тоже самое! что я васъ люблю... что я васъ люблю и что я несчастенъ...

   Она пожала ему руки:

   - Несчастны?

   - О, не теперь, не въ эти рѣдк³я мгновен³я, когда я съ вами наединѣ, возлѣ васъ, когда я тѣшу себя иллюз³ей, что вы моя!.. Но остальное время, постоянно!.. Когда я одинъ - я думаю о васъ. Мысль о васъ преслѣдуетъ меня повсюду. Чтобы я ни дѣлалъ, чтобы ни говорилъ, я дѣлаю и говорю совершенно машинально, мысль моя занята вами... Сегодня, напримѣръ, на трибунѣ...

   Она прервала его:

   - Вы такъ хорошо говорили!..

   - Не знаю, я не слышалъ!.. Я думалъ, какъ всегда, о васъ.

   - Вы даже не смотрѣли на меня!..

   - Потому что я говорилъ... ахъ, вы отлично это понимаете!.. я говорилъ наперекоръ самъ себѣ, своему сердцу!.. Монде сказалъ правду, хотя и невольно: да, я сжегъ свои корабли... увы, всѣ наши надежды! Я переживалъ мучительныя минуты, точно я самому себѣ вырѣзывалъ сердце... Всѣ планы, которые я постоянно строю съ тѣхъ поръ, какъ полюбилъ васъ, рушились... съ каждой фразой, которую я произносилъ, мнѣ становилось ясно какъ день, что вы никогда не будете моею... я самъ, своими руками разрушилъ нашу послѣднюю надежду, изломалъ послѣднюю доску, на которой мы могли бы спастись... мнѣ хотѣлось закричать отъ боли, такъ жгли меня собственныя слова...

   Бланка слушала его удивленно. Изъ устъ ея излетѣло лишь короткое "о!".

   - Да,- продолжалъ онъ,- я не говорилъ вамъ объ этомъ никогда, но часто думалъ... Все таки у насъ было средство въ рукахъ - разводъ.

   Она сдѣлала жестъ, какъ будто хотѣла закрыть ему ротъ рукой:

   - Не говорите этого, Мишель! не говори