Род Эдуар - Частная жизнь парламентского деятеля

еспубликѣ. Онъ зналъ что де-Кер³е посѣшали оффиц³альный свѣтъ. Одъ подумалъ, что можетъ быть они потащутъ за собой и Бланку съ женихомъ; онъ вернулся домой, одѣлся и отправился въ Елисейск³й дворецъ, не говоря куда ѣдетъ.

   Шепотъ пробѣгалъ на его пути, тотъ нескромный и лестный шепотъ, какой сопровождаетъ героевъ дня всюду, гдѣ они не показываются... Въ нѣкоторыхъ группахъ, составленныхъ изъ лицъ степенныхъ, спрашивали: что означаетъ его неожиданное присутств³е и обсуждали крѣпкое рувопожат³е президента, наблюдая за всѣми его движен³ями. Тесье, не обращая ни на что вниман³я, машинально пожималъ протягивавш³яся къ нему руки и разсѣянно отвѣчалъ на предлагаемые ему банальные вопросы, такъ что если-бы прислушался, то могъ бы услышать какъ воврутъ него повторяли:

   - Съ нимъ что-то случилось?.. Что бы съ нимъ такое было?..

   Но онъ не слушалъ. Безпокойный взоръ его озиралъ толпу и наблюдатели говорили:

   - Онъ ищетъ кого-то?..

   Первая фигура, замѣченная Мишелемъ среди равнодушныхъ, былъ Граваль, съ его бакенбардами съ просѣдью, безукоризненно подстриженными и мутными глазами, прикрытыми очками въ золотой оправѣ. Онъ хотѣлъ избѣжать его, но не могъ. Граваль, замѣтивш³й его, пошелъ въ нему на встрѣчу, съ улыбающимся лицомъ, протянутой рукой, дружескимъ, почти фамильярнымъ жестомъ:

   - Какъ я радъ васъ встрѣтить, cher monsieur, и поблагодарить васъ... Да, поблагодарить. Я знаю, что съ вами совѣтывалась... И не могу вамъ выразить, какъ я польщенъ вашимъ лестнымъ обо мнѣ отзывомъ... Короче сказать, все рѣшено сегодня поутру... мнѣ данъ былъ положительный отвѣтъ... и свадьба произойдетъ въ возможно скорѣйшемъ времени. Вы знаете, что моя невѣста разсчитываетъ на то, что вы будете у нее свидѣтелемъ. И вы были такъ добры къ ней... Впрочемъ, вы увидите ее сегодня вечеромъ... она должна пр³ѣхать.

   Онъ говорилъ все это съ развязностью коротко знакомаго человѣка и каждое его слово точно ножемъ рѣзало душу Тесье. Разговаривая съ нимъ, Граваль, довольный тѣмъ, что можетъ публично показать свою близость съ нимъ, отвелъ его въ уголовъ камина и охранялъ отъ другихъ знакомыхъ. За ними зорко наблюдали, спрашивая себя:

   - О чемъ они могутъ такъ долго разговаривать?

   Между тѣмъ Диль, только что прибывш³й и замѣтивш³й эту маленькую сцену, пробрался за спину Граваля и сказалъ, ударивъ его по плечу:

   - Поздравляю, mon cher!..

   Граваль удивился:

   - Какъ? вы уже знаете?

   - Само собой разумѣется все всегда узнается неѵедленно.

   И прошелъ дальше, бросивъ на Тесье недобрый взглядъ, зорк³й, пронзительный_; которымъ онъ какъ будто заглядывалъ на дно совѣсти людской и черпалъ тамъ презрѣн³е.

   - Понимаете вы это? - началъ Граваль.- Дѣло, рѣшенное всего лишь нѣсколько часовъ тому назадъ...

   - Ничто не остается тайнымъ,- отвѣчалъ Мишель. Вотъ единственная фраза, какую извлекъ изъ него Граваль и счелъ нужнымъ подтвердить ее:

   - Ничто не остается тайнымъ, вы правы, cher monsieur... люди вѣчно суютъ свой носъ куда не слѣдуетъ. Стоитъ шевельнуть пальцемъ человѣку и если онъ пользуется извѣстностью, то весь свѣтъ объ этомъ тотчасъ узнаетъ... Да, вѣрно, нячто не остается тайнымъ...

   Наконецъ Граваль, увидя, что Мишель не отвѣчаетъ, оставилъ его, боясь, какъ бы не досадить ему и предоставилъ ему смѣшаться съ толпой черныхъ фраковъ и декольтированныхъ платьевъ, Тесье обошелъ анфиладу салоновъ, на каждомъ шагу останавливаемый разными лицами. Но вдругъ, разговаривая съ Пейро, онъ почувствовалъ, что весь похолодѣлъ: де-Кер³е проходила въ нѣкоторомъ разстоян³и, не видя его, въ сопровожден³и Бланки. Она его увидѣла и остановилась какъ ввопанная; повернувъ въ нему голову, она поблѣднѣла, бросила на него долг³й взглядъ и пошла дальше какъ разъ въ ту минуту, какъ де-Кер³е обернулась, ища ее глазами. Мишель тоже поблѣднѣлъ и такимъ отчаяннымъ взглядомъ проводилъ ее, что Пейро невольно послѣдовалъ за направлен³емъ его взгляда, но не увидѣлъ, кому онъ былъ предназначенъ. Вокругъ нихъ шептались:

   - Завтра надо будетъ прочитать Ordre; мы узнаемъ можетъ быть, что означаетъ его присутств³е здѣсь...

   Тесье, пожавъ руку журналисту, направился въ выходу.

   Но онъ не могъ такъ уѣхать; ему страстно хотѣлось хоть разъ еще увидѣться съ Бланкой. Какъ она хороша въ своемъ блѣдно-розовомъ платьѣ, со смертельной грустью на лицѣ! Тесье вернулся, обошелъ всѣ залы и, наконецъ, увидалъ ее подъ руку съ Гравалемъ: любезно разговаривая съ историвомъ, m-lle Эстевъ улыбалась ему. Мишель не выдержалъ; дѣйствительность разбила его мечты. Онъ уѣхалъ.

   - Зачѣмъ онъ пр³ѣзжалъ? - говорили во многихъ группахъ. - Пейро мысленно задалъ себѣ тотъ же вопросъ и вдругъ услышалъ, какъ Диль отвѣчалъ кому-то своимъ шипящимъ голосомъ:

   - Да, они скоро станутъ близки съ Гравалемъ. - Вы вѣдь знаете, что Гравалъ женится на m-lle Эстевъ, этой вотъ худенькой, бѣлокурой молодой дѣвушкѣ, которая, видите, входитъ въ залу, Кажется, Тесье и устроилъ эту свадьбу.

   Только черезъ два дня Мишель былъ въ силахъ заговорить съ женой о Бланкѣ.

   - Я хочу сообщить тебѣ одну интересную новость,- сказалъ онъ ей во время завтрака,- m-llе Эстевъ выходитъ замужъ.

   У Сусанны вырвалось движен³е еще недовѣрчиваго изумлен³я.

   - Да? за кого же? - снросила она.

   - За бывшаго депутата, историка Граваля.

   Съ минуту Сусанна колебалась.

   - Хорош³й бракъ, нечего сказать,- вырвалось у нея недружелюбное восклицан³е, но молодая женщина сейчасъ же поняла, что эти слова были глубоко непр³ятны ея мужу и пожалѣла о томъ, что сказала.

   - Вѣроятно съ тобой совѣтовались? - спросила она.

   - Да, со мной совѣтовались,- сухо отвѣтилъ Тесье.

   Точно невидиная сила подталкивала Сусанну встать, подойти въ мужу, обнять его голову и сказать:

   - Ты поступилъ честно, я тебя люблю. - Но она не двинулась; другое еще болѣе сильное чувство остановило ее. Она молча думала о томъ, что сейчасъ услыхала. - Да, Бланка выйдетъ замужъ, но вѣдь она вѣчно будетъ стоять между нею и мужемъ, потому что Мишель любитъ ее по прежнему. Развѣ важно то, что ихъ раздѣлитъ еще болѣе непреодолимая преграда? Что въ томъ, что и Мишель, и молодая дѣвушка ставятъ новыя препятств³я чувству? Вѣдь ихъ любовь сильнѣе всего; они не будутъ видаться, будутъ страдатъ, но страсть отъ этого не исчезнетъ. Вдругъ въ головѣ Сусанны мелькнула нехорошая мысль: кто знаетъ, разъединитъ ли ихъ этотъ бракъ? Можетъ быть, наоборотъ, онъ поможетъ Бланкѣ упасть въ объят³я Мишеля? Кто знаетъ, не думали ли они объ этомъ? Помолчавъ немного, Сусанна сказала недружелюбнымъ тономъ:

   - Я надѣюсь, что она будетъ счастлива.

   Тесье ничего не отвѣтилъ.

   Лауренц³я, слушавшая все время молча, громко сказала:

   - Когда я выросту, я выйду замужъ за маму.

   - Дурочка,- отвѣтила Анни,- развѣ это можно?

   Сусанна поцѣловала малютку.

   - Правда нельзя? - спросила у нея Лауренц³я.

   Мишель даже не улыбнулся.

   Завтракъ окончился, мужъ и жена разошлись каждый въ свою сторону. Ни дружескимъ словомъ, ни улыбкой не обмѣнялись они.

  

  

   Иногда жизнь людей, занятыхъ общественной дѣятельност³ю, складывается въ мучительное существован³е. Съ виду они вполнѣ поглощены множествомъ внѣшнихъ и разнородныхъ обязанностей, а въ дѣйствительности, только роковая тайна держитъ ихъ въ своей власти. Они движутся, работаютъ, борятся, являются передъ публикой, направляютъ желан³я толпы или господствуютъ надъ ней, завоевываютъ себѣ извѣстность и богатство, посторонн³е зрители восхищаются ими, имъ завидуютъ, считаютъ вполнѣ счастливыми, видя, что ихъ тщеслав³е удовлетворено, предполагая, что они могутъ дать волю всѣмъ своимъ высокимъ способностямъ, свободу развиваться лучшимъ сторонамъ своего "я". На дѣлѣ же не то: въ глубинѣ души этихъ избранниковъ живетъ чувство болѣе могучее, нежели ихъ дѣятельность или честолюб³е.

   Они преодолѣваютъ препятств³я, мѣшающ³я ихъ славѣ или успѣху предпр³ят³й, а въ самыхъ укромныхъ тайникахъ ихъ сердца гнѣздится скорбное подавленное чувство. Свѣтъ считаетъ, что у этихъ людей есть все, но имъ не достаетъ именно того, чего они горячо желаютъ и для достижен³я завѣтной цѣли они ничего не могутъ сдѣлать, такъ какъ страшное препятств³е находятъ въ самихъ же себѣ. Чтобы завоевать славу, могущество, чтобы стать въ первыхъ рядахъ общества, у нихъ нашлось много силъ, было большое искусство бороться, но, въ этомъ отношен³и, всѣ ихъ способности не могутъ помочь имъ, или вѣрнѣе, служатъ только на то, чтобы мучить себя же, смирять свои желан³я, заставляютъ героически отступать передъ простымъ разрѣшен³емъ задачи, къ которому такъ скоро, инстинктивно приходятъ обыкновенные люди. Они знаютъ свѣтъ и всѣ противорѣч³я нашего современнаго общества, знаютъ, какъ мало цѣнитъ оно добродѣтель, какъ широко понят³е о долгѣ и какъ презираютъ всѣхъ, кто вмѣсто того, чтобы удовлетворять своимъ желан³ямъ, подавляетъ ихъ; имъ отлично извѣстно, что самому большему осужден³ю они подвергнутся за эту борьбу, которая именно и обратитъ имъ въ вину то, что для другихъ составляетъ только случайность или привычку; они вспоминаютъ, что общественное мнѣн³е снисходительно смотритъ на смѣлыхъ, которыхъ принимаетъ за сильныхъ духомъ и не одобряетъ колеблющихся, считая ихъ слабыми и всѣ эти мысли, всѣ искушен³я съ страшной силой волнуютъ ихъ кровь, усиливаютъ горячку желан³й. Но они не сдаются и съ горемъ на душѣ, съ растерзаннымъ сердцемъ продолжаютъ свое дѣло, играютъ свою роль, остаются безупречными и молчаливо завидуютъ тѣмъ, кто просто отдается внушен³ямъ своихъ инстинктовъ. Маленькое утѣшен³е находятъ они въ сознан³и своего нравственнаго превосходства. Иногда люди эти окончательно торжествуютъ и никто кромѣ нихъ самихъ не знаетъ этого, только имъ понятно, какою цѣной купленъ этотъ тр³умфъ; внутренняя трагед³я развивается въ тишинѣ и неизвѣстности. Иногда они бываютъ побѣждены, падаютъ и тогда паден³е тѣмъ смертельнѣе, чѣмъ съ большей высоты оно совершилось. Общественное мнѣн³е терзаетъ ихъ еще яростнѣе, если они долго заставляли себя уважать; упреки самые незаслуженные такъ и сыпятся на нихъ: ихъ называютъ слабыми, потому что ихъ воля наконецъ разбиласъ, ихъ выставляютъ лицемѣрами, такъ какъ они стыдятся своей вины, развращенными за то, что ихъ совѣсть ясно указала имъ всю глубину пропасти.

   Послѣ пережитаго кризиса Тесье былъ такъ дѣятеленъ и силенъ какъ никогда; онъ ловко владѣлъ словомъ, и велъ дѣло съ необыкновенно тонкой разсчетливостью. Скоро забылось его странное поведен³е въ день дебатовъ о кредитахъ.

   Нѣсколько человѣкъ изъ его парт³и, сначала раздраженные его поступкомъ, потомъ начали даже спрашивать себя - не было-ли это просто умной тактикой? его молчан³е объяснили разсчетомъ и перестали о немъ думать. Мишель являлся въ палату, говорилъ въ коммисс³яхъ, посылалъ въ "Порядокъ" свои статьи, хотя и не подписанныя, но имѣвш³я ему только свойственный отпечатокъ, и никто изъ видѣвшихъ его или читавшихъ его произведен³я не могъ-бы догадаться, что этогь сильный борецъ изнемогаетъ и что, когда ему не нужно дѣйствовать или говорить, полное отчаян³е охватываетъ его, почти доводя до безум³я. Часто Тесье обсуждалъ как³я нибудь цифры, или проекты законовъ, а мысли его были далеко и онъ точно раздвоялся. Со своей обычной леностью Мишель продолжалъ дѣлать дѣло, но душа его отсутствовала и самыя сумасбродныя предположен³я роились въ его больномъ мозгу; иногда ему приходило безумное желан³е похитить Бланку въ тотъ вечеръ, когда будетъ подписываться контрактъ, въ день вѣнчан³я, между гражданскимъ и церковнимъ бракомъ, или во время свадебнаго обѣда. Онъ до мельчайшихъ подробностей обдумывалъ весь этотъ воображаемый романъ: они противятся искушен³ю, стремятся довести свою жертву до конца, но въ роковой день, думая о томъ, что Бланка станетъ женой другого, видя мысленно ужасныя, мучительныя картины, Мишель теряетъ послѣдн³я силы, онъ подходитъ къ ней и говоритъ только: "пойдемъ". Она все понимаетъ сразу и, отвѣтивъ: "хорошо", идетъ за нимъ въ своемъ бѣломъ подвѣнечномъ платьѣ. Подъ руку они минуютъ толпу приглашенныхъ и дѣлаютъ это такъ увѣренно, что ни у кого не является и тѣни подозрѣн³я. Самая чудовищность этого огромнаго скандала послужитъ имъ почти извинен³емъ; но мечтая такъ, Мишель сейчасъ же представлялъ себѣ что будетъ дальше, воображалъ отчаян³е Сусанны, вспоминалъ о дѣтяхъ, о своемъ разбитомъ домашнемъ очагѣ, о стыдѣ и угрызен³яхъ совѣсти, которыя вѣчно будутъ терзать его и его сообщницу, Снова рѣшаясь смириться, онъ мысленно измѣрялъ глубину своей жертвы и спрашивалъ себя: для кого онъ ее приноситъ? вѣдь дома онъ чувствуетъ себя почти чужимъ; Сусанна вѣчно укрывается между дѣтьми и ея глаза недовѣрчиво смотрятъ на него; дѣвочки разучились улыбаться отцу, кругомъ Мишеля словно развалины прошлаго и онъ видитъ все горе, причиненное имъ, чувствуетъ себя одинокимъ среди оскорбленныхъ, любившихъ его существъ. Часто онъ твердилъ себѣ, что домашн³е сами отталкиваютъ его.

   Въ день заключен³я контракта де-Кер³е хотѣли дать вечеръ и вотъ за недѣлю до этого Тесье неожиданно получилъ письмо отъ Бланки.

   - "Я уже не думала, Мишель, что когда нибудь еще напишу вамъ. Но мнѣ необходимо поговорить съ вами. Мнѣ кажется, я съума схожу. Къ кому же другому мнѣ обратиться? У меня никогда никого не было кромѣ васъ, да и теперь, несмотря на все, что насъ раздѣляетъ, у меня только и есть что вы!.. Умоляю, помогите мнѣ, скажите, что дѣлатъ? Я хочу поговорить съ вами о моемъ замужествѣ. Сперва я относилась къ нему хладнокровно - вѣдь день вѣнчан³я не былъ еще окончательно назначенъ; а къ Гравалю я ровно ничего не чувствовала и даже рѣшила употребить всѣ усил³я, чтобы сдѣлать счастливымъ моего мужа; было бы несправедливо заставить и его страдать по нашей винѣ;- ужь безъ того довольно мы причинили слезъ. Однако, съ самаго начала я ему сказала, что не люблю его и соглашаюсь сдѣлаться его женой только для того, чтобы выйти изъ дома, день ото дня становившагося для меня все болѣе и болѣе ненавистнымъ. Мнѣ казалось, что и онъ женится на мнѣ по соображен³ямъ вродѣ моихъ. Но онъ меня полюбилъ и съ той минуты, какъ я увидѣла это, я уже не равнодушна къ нему, я его ненавижу. По вакому праву онъ меня любитъ? Развѣ онъ не знаетъ, что я принадлежу другому? Развѣ это не видно? Развѣ это не написано на моемъ лицѣ? О, я его презираю! Вѣдь это же было низостью - явиться просить моей руки, пользуясь моимъ одиночествомъ, моимъ отчаян³емъ. Я сама не понимала, что дѣлала, когда отвѣтила ему "да". Въ ту минуту я была готова на все, лишь бы отдѣлаться отъ унизительнаго положен³я въ домѣ моего отчима, готова была согласиться стать женой всякаго, кто помогъ бы мнѣ уйти оттуда, гдѣ все оскорбляло, унижало меня. Кромѣ того, вамъ этого хотѣлось, я надѣялась найти въ себѣ силу исполнитъ ваше желан³е и, повторяю, я не понимала того, что дѣлаю, совсѣмъ не понимала. Теперь я ясно вижу всю невозможность этого. Сегодня вечеромъ, или лучше сказать, вчера (теперь вѣдь два часа ночи) мы были въ гостиной. Мой женихъ привезъ мнѣ прелестную шкатулку въ стилѣ Людовика XV, меня тронуло это вниман³е, я хотѣла быть съ нимъ полюбезнѣе. Мама сочла нужнымъ, подъ первымъ попавшимся предлогомъ, уйти изъ комнаты. Мы остались одни и мнѣ сейчасъ же сдѣлалось не по себѣ, по моимъ глазамъ Граваль замѣтилъ это: "Что съ вами, Бланка,- спросилъ онъ меня,- вы дрожите, точно боитесь меня?" Мнѣ и дѣйствительно было страшно съ нимъ. Я не отвѣчала и онъ взялъ мои руки, поцѣловалъ ихъ, я не знаю, что сдѣлалось со мной въ эту минуту, Мишель, я потеряла голову, вырвалась, убѣжала къ себѣ въ комнату и заперлась. Я не хочу, чтобы онъ прикасался ко мнѣ, я этого не хочу, Мишель, не могу. Лучше уйти въ монастырь, умереть. Я не могу быть вашей, но и никому другому я не въ силахъ принадлежать. Я слишкомъ понадѣялась на себя, я не могу быть его женой, онъ мнѣ противенъ. Притомъ вѣдь то, что я хотѣла сдѣлать, отвратительно; обмануть порядочнаго человѣка, который только тѣмъ виноватъ, что онъ не вы! - не понимаю какъ вы, такой честный, могли мнѣ посовѣтовать этотъ ужасный обманъ?

   "Не знаю, что тамъ было внизу; ко мнѣ стучались, я не отвѣчала и они оставили меня въ покоѣ, вѣрно желая дать мнѣ время одуматься ночью, надѣясь, что я образумлюсь, но завтра поднимется буря, такъ какъ мнѣ придется объявить имъ, что я отказываюсь быть женой Граваля. При мысли о томъ, какая сцена предстоитъ впереди, я невольно содрагаюсь. Помогите мнѣ, умоляю васъ. У меня силъ больше нѣтъ, я страшно несчастна. Если бы вы могли знать все, что я выстрадала здѣсь! Съ тѣхъ поръ, какъ мы не видимся, никто ни разу съ участ³емъ не взглянулъ на меня, никто не сказалъ ни одного добраго слова. Все спуталось въ моемъ умѣ, я не вижу куда иду, боюсь всѣхъ, боюсь себя. Завтра утромъ, пока они еще не встанутъ, я выйду изъ дому и сама пошлю мое письмо, чтобы оно пораньше дошло до васъ. Мишель, послушайтесь голоса сердца; если вы хоть чуть-чуть еще любите меня, помогите мнѣ. Я надѣюсь только на вась. Пока вы не рѣшите за меня, я на все, что они скажутъ, буду отвѣчать молчан³емъ. Каково бы ни было ваше рѣшен³е, я обѣщаюсь подчиниться ему, конечно, если только вы не станете снова говорить объ этомъ замужествѣ. Я надѣюсь вы не будете такъ жестоки, вы вѣдь знаете, что я не могу согласиться на него; можетъ быть, только вы одни съумѣете сдѣлать такъ, чтобы меня больше не мучили, и позволили располагать собой. Вотъ что: если ужъ нѣтъ другого выхода для меня, если въ м³рѣ нельзя найти такого уголка, гдѣ бы я могла жить какъ друг³е люди, скрывая свое горе - я поступлю въ монастырь. Тогда въ Л³онѣ я не могла принять эту мысль, но съ тѣхъ поръ не разъ мнѣ приходили на память слова аббата Соваля. Я ихъ часто повторяю себѣ и теперь, послѣ до³гаго страдан³я, лучше понимаю ихъ. О, конечно, монастырь еще отталкиваетъ меня, я знаю, что у меня нѣтъ достаточно вѣры, что и въ келью я принесу съ собой туже рану въ сердцѣ, но тамъ, по крайней мѣрѣ, я хоть найду тишину и покой и, кто знаетъ, быть можетъ, мало по малу успокоюсь. Я такъ несчастна, такъ измучена, что пока это мнѣ представляется невозможнымъ, а между тѣмъ, я знаю, что много страдан³й умолкло въ монастырскихъ стѣнахъ. Koнечно, придется внутренне бороться, понадобится много силы воли, чтобы дойти до относительнаго душевнаго мира, а у меня нѣтъ больше твердости, нѣтъ силъ. О, Мишель, если бы мнѣ можно было укрыться у васъ, я бы ожила, переродилась! Но, конечно, я понимаю, что это немыслимо; видите, какъ я благоразумна? Но придумайте, придумайте, какъ мнѣ выйти изъ этого дома. Отошлите меня куда нибудь; вы это можете сдѣлать, васъ послушаются. Пожалуйста, скажите Сусаннѣ, что вы не въ правѣ безучастно бросить меня на произволъ судьбы, скажите ей, что вамъ положительно необходимо въ послѣдн³й разъ увидѣться со мной, чтобы помочь устроить мое несчастное существован³е. Она добра, она пойметъ, она вамъ позволитъ позаботиться обо мнѣ, освободить меня, избавить отъ страшнаго несчаст³я и отослать подальше отсюда. Теперь такъ поздно, или вѣрнѣе рано, что не стоитъ ложиться; я сяду въ кресло и буду ждать когда можно будетъ отослать письмо. Господи, если бы было можно заснуть и проснувшись понять, что все случившееся за эти три года было только дурнымъ сномъ, проснуться въ моей маленькой комнаткѣ, въ Аннеси, увидать розовый солнечный свѣтъ, пробивающ³йся черезъ кретоновыя занавѣски и начать быстро одѣваться, боясь опоздать на одну изъ нашихъ прогулокъ. Вы еще не любили меня тогда и я такъ была счастлива! Но въ чему вспоминать прошлое, невозвратное прошлое! Мучительная, ужасная дѣйствительность стоитъ передо мной.

   Мишель, мой милый Мишель, помогите мнѣ не ради любви, а ради того, что я была вашей пр³емной дочерью, ради того, что кромѣ васъ у меня нѣтъ никого!

  

   Тесье еще перечитывалъ это письмо, и мысли его витали далеко, далеко отъ дѣловыхъ заботъ, когда въ кабинетъ вошла Сусанна. Уже давно она не переступала порога этой комнаты. При видѣ жены Мишель вздрогнулъ, точно внезапно разбуженный человѣкъ.

   - Что случилось, что надо? - спросилъ онъ.

   Сусанна сѣла на стулъ и немного помолчала, точно собираясь сообщить что-то важное.

   - Мнѣ нужно поговорить съ тобой,- начала она слегка дрожащимъ голосомъ. - Сейчасъ у меня была г-жа Кер³е, она ѣздила въ палату и, не заставъ тебя тамъ, пр³ѣхала сюда. Я боялась, что она тебѣ помѣшаетъ и поэтому сказала, что ты уѣхалъ.

   Мишель нахмурилъ брови.

   - Ты хорошо распоряжаешься моимъ временемъ,- иронически замѣтилъ онъ.

   - Право,- объясняла Сусанна,- я не думала, чтобы у тебя съ нею могли быть важныя дѣла, единственно поэтому я приняла ее.

   Сусанна остановилась, ожидая вопроса, но Тесье молчалъ.

   - Г-жа Кер³е хотѣла говорить съ тобой,- продолжала жена,- она сильно озабочена; повидимому, m-lle Эстевъ беретъ свое слово назадъ и не хочетъ выдти за Граваля.

   Оба долго молчали.

   Мишель, широко раскрывъ глаза, смотрѣлъ въ пространство, точно обдумывая что-то.

   - Я зналъ это,- сказалъ онъ наконецъ.

   У Сусанны вырвалось гнѣвное движен³е, но она сдержалась.

   - Ты это уже зналъ? - спросила она. - Какимъ образомъ?

   Мишель взялъ письмо Бланки и протянулъ его женѣ, сказавъ тихо:

   - Прочти.

   Бумага дрогнула въ рукѣ Сусанны.

   - Что же ты думаешь дѣлать? - спросила она, снова отдавая письмо.

   Мишель прошелся по кабинету, снова сѣлъ и проговорилъ съ усил³емъ:

   - Я долженъ поговорить съ нею.

   - Говорить съ нею, зачѣмъ? развѣ не довольно просто написать?

   - Нѣтъ, этого мало, я хочу говорить съ нею, я долженъ сказать ей все то, что уже писалъ ей тогда, она послушалась однажды, значитъ послушается и теперь, т. е. пойметъ, что ей необходимо выйти замужъ, необходимо для нея, для меня.

   - У тебя хватитъ мужества сказать ей это? Ты значитъ не любишь ее больше?

   Въ послѣднихъ словахъ Сусанны прозвучала радость.

   - Да, у меня хватитъ мужества сказать ей это,- повторилъ Мишель и замолкъ.

   Сусанна поняла весь смыслъ этой недоговоренной фразы и омрачилась.

   - Если ты хоть немного еще любишь ее,- глухо вымолвила она,- тебѣ не слѣдуетъ видѣться съ нею.

   - A между тѣмъ я увижу ее,- съ мягкой настойчивостью отвѣтилъ Тесье.

   Глаза Сусанны вопросительно глянули на него, ей хотѣлось прочестъ, не были ли его слова косвеннымъ отвѣтомъ на ея мучительный вопросъ. Но онъ оставался непроницаемо спокоенъ.

   - Если ты ее хоть немного любишь...- повторила она, и вдругъ ея мысли внезапно перемѣнили направлен³е, въ ней проснулась нѣжность къ мужу, она подошла къ нему, и обвивъ руками его шею, съ прежнимъ чувствомъ поцѣловала его долгимъ поцѣлуемъ, сказавъ:

   - Мишель.

   Тесье прижалъ ее въ себѣ, еле сдерживая слезы. Его сердце словно растаяло отъ этого сочувств³я, отъ неожиданной ласки.

   - Я вѣрю тебѣ,- сказала Сусанна. - Иди, ты можешь идти, я знаю, что ты всегда поступишь такъ, какъ долженъ поступать.

   Она ушла оставивъ его одного. Нѣсколько минутъ Мишель сидѣлъ съ видомъ человѣка подавленнаго, потомъ всталъ и неувѣренно пробормоталъ:- какъ долженъ, какъ долженъ? Нужно будетъ...

   Онъ позвонилъ, велѣлъ заложить карету и пока запрягали лошадей, одѣлся; потомъ поѣхалъ къ Кер³е.

   Много мѣсяцевъ не переступалъ Мишель порога этого дома. Новые слуги даже не узнали его. - Скажите m-lle Эстевъ, что Тесье хочетъ говорить съ нею,- сказалъ онъ. Его ввели въ маленькую гостиную; эта была исключительнымъ мѣстопребыван³емъ Бланки, которая старалась, по возможности, жить своею отдѣльною жизнью. Въ небольшой комнатѣ, обитой розовато-лиловой матер³ей, все было изящно и просто. Во всемъ проглядывалъ почти суровый вкусъ Бланки; Тесье хорошо зналъ эту гостиную, отъ каждой вещи на него вѣяло задушевнымъ воспоминан³емъ о прожитыхъ здѣсь часахъ.

   - M-lle Эстевъ проситъ васъ подождать,- сказалъ слуга вернувшись.

   Тесье въ нервномъ волнен³и подошелъ сперва къ фортеп³ано, перелистовалъ стоявшую на немъ партитуру "Лоэнгрина", потомъ остановился подлѣ бюро во вкусѣ Людовика XV, взялъ въ руки томикъ стихотворен³й Сюлли-Прюдома въ пергаментномъ переплетѣ и открылъ его на томъ мѣстѣ, которое было заложено лентой. Несмотря на то, что его умъ былъ поглащенъ заботой, онъ невольно задумался надъ стихами:

  

   Время и разстоян³е ничего не значатъ. Если уста стремятся прильнуть къ устамъ, онѣ сольются во едино, постоянство и желан³е превозмогутъ все!

  

   Вездѣ можно проложить себѣ путь. Море, горы, пустыни не составляютъ преградъ. Любящ³я сердца будутъ все становиться ближе и ближе одно къ другому и наконецъ наступитъ для нихъ день блаженства.

  

   Но есть препятств³е, которое непреодолимѣе пустынь, водъ и скалъ, невидимое и могучее.

  

   Это честь. Никак³я хитрости, никак³я усил³я воли не въ состоян³и побѣдить ее, потому что она борется съ сердцемъ его-же собственнымъ оруж³емъ.

  

   Несчастные люди съ возвышенной душой! вы знаете какъ она сурова. Вѣдь ваша печаль произошла отъ отвращен³я къ паден³ю.

  

   Наклонившись надъ пропастью, вы подчиняетесь приговору своего тайнаго судьи и, какъ жесток³е тюремщики, слѣдите за исполнен³емъ его приказан³й.

  

   Чистыя, любящ³я сердца, какъ странны ваши мучен³я! Чѣмь ближе вы одно къ другому, тѣмъ отчужденнѣе чувствуете себя. Какъ часто среди маскарада жизни вы съ улыбкой на лицѣ, подъ видомъ холодной небрежности, скрываете кипящее въ душѣ отчаян³е.

  

   Сколько вѣчно подавленныхъ стоновъ, сколько сдержанныхъ рыдан³й таится подъ вашимъ наружнымъ равнодуш³емъ! Сколько въ васъ никому невидимаго, никому неизвѣстнаго героизма!

  

   Вы не хотите даже безнаказанно воспользоваться запретнымъ счаст³емъ и предпочитаете ему - печаль и горе. Даже въ могилѣ ваши уста ждутъ права соединиться!

  

   Тесье закрылъ книгу и глазами искалъ чего нибудь, чтобы могло занять его, но въ эту минуту въ комнату вошла Бланка. Она очень измѣнилась, особенно ея теперешн³я манеры не походили на прежн³я: походка, движен³я, все въ ней носило отпечатокъ усталой небрежности, которую часто видимъ у людей, погруженныхъ въ безъисходное горе; впечатлѣн³е еще усиливалось отъ мертвенной блѣдности ея тонкаго, немного похудѣвшаго, одухотвореннаго лица. Жестомъ указавъ Мишелю на кресло, она, не протягивая руки, сѣла противъ него.

   - Я васъ ждала, мой другъ,- заговорила Бланка,- что вы мнѣ скажете?- Ея чистый кристальный голосъ звучалъ ласково, гармонически и монотонно.

   Мишель не сразу отвѣтилъ; волнен³е сдавило ему горло; онъ нѣсколько мгновен³й искалъ словъ и не находилъ ихъ, непреодолимая сила влекла его броситься въ ея ногамъ.

   Съ большимъ трудомъ ему удалось удержать свое порывистое дыхан³е и сохранить наружное спокойств³е,- онъ медленно произнесъ:

   - Я пришелъ, потому что это было необходимо, Бланка, я пришелъ, чтобы сказать то, что долженъ.

   Почти умоляющимъ жестомъ она протянула къ нему руки и прервала его рѣчь:

   - Нѣтъ, прошу васъ, не заставляйте меня страдать.

   - Бланка, моя милая Бланка,- началъ было Мишель.

   Но m-lle Эстевъ снова остановила его:

   - Если вы опять хотите повторить мнѣ то, что уже разъ написали, я лучше не буду слушать. Зачѣмъ говорить мнѣ это? Это, все равно, ни къ чему не поведетъ, я не послушаюсь васъ, а мнѣ будетъ такъ больно.

   - Я знаю, Бланка. Вѣдь и мнѣ не легко такъ говорить съ вами? Я не понимаю самъ, откуда у меня хватаетъ силъ противъ сердца убѣждать васъ и просить васъ до конца довести жертву, которая должна разбить и мою, и вашу жизнь, Дорогая моя, въ продолжен³и шести мѣсяцевъ я только и думалъ о васъ; не было ни одного мгновен³я, въ которое я бы не страдалъ за васъ; я любилъ васъ съ каждымъ днемъ все сильнѣе и сильнѣе, тѣмъ болѣе, что видѣлъ, какъ расширяется пропасть, лежащая между нами.

   Въ сердцѣ Бланки вспыхнула радость, которая всегда охватываетъ женщинъ, когда мы говоримъ имъ, что ихъ любимъ.

   - Правда? - спросила она.

   - Вы знаете это,- отвѣтилъ Мишель,- но вы, быть можетъ, не понимаете, какихъ страшныхъ усил³й мнѣ стоитъ не поддаться искушен³ю и не погубить васъ. Только подумайте: мнѣ пришлось жать руку этому человѣку, чуть не поздравлять его, подумайте, онъ говоритъ со мной о васъ, вспомните, что я буду вашимъ свидѣтелемъ, что я, я самъ, своими руками, отдамъ ему васъ. Я никогда не зналъ, что такое ненависть, но его... его я ненавижу.

   - Вы ненавидите его и хотите, чтобы я была его женой? - прервала Бланка.

   Это возражен³е смутило Тесье.

   - Вы сами, Мишель, видите,- продолжала молодая дѣвушка,- что это невозможно, выше человѣческихъ силъ, чудовищно... и безчестно, да, безчестно относительно его; вѣдь если бы онъ зналъ, что мы любимъ другъ друга, онъ бы самъ съ ужасомъ отказался отъ этого брака. И повторяю: все это чудовищно, чудовищно! Нельзя такъ принуждать себя противъ воли, противъ сердца... Я, по крайней мѣрѣ, не въ состоян³и. Я выхожу изъ себя при одной мысли, что вы требуете этого такъ настойчиво, точно это можетъ быть вамъ пр³ятно. Если бы вы любили меня, если бы вы меня когда нибудь побили...

   - Бланка!..

   - Да, если бы вы меня любили, у васъ бы не было такого героизма. У меня же его нѣтъ... Нельзя быть сильнымъ, когда любишь.

   Этотъ упрекъ всегда попадаетъ въ цѣль. Женщины это знаютъ и это ихъ великое оруж³е, такъ какъ мы ни за что не миримся съ тѣмъ, чтобы сомнѣвались въ нашей любви.

   - Я умоляю васъ, Бланка,- съ жаромъ сказалъ Тесье,- не говорите мнѣ этого, я совсѣмъ не такъ мужественъ, какъ вы думаете, и мои силы истощаются. Я не герой, я просто человѣкъ, несчастный человѣкъ, который чувствуетъ, что все ускользаетъ отъ него, но во что бы то ни стало хочетъ исполнить свой долгъ до конца.

   - Вашъ долгъ? И вы увѣрены твердо, въ чемъ онъ состоитъ? Неужели онъ велитъ вамъ заставить меня выйти замужъ противъ воли? По какому праву вы это дѣлаете? Мы не смѣемъ видѣться, не смѣемъ любить другъ друга,- хорошо, мы не будемъ видаться. Но развѣ изъ этого вытекаетъ для меня необходимость выйти замужъ за Граваля? Будьте же послѣдовательны. Если я не хочу быть его женой, зачѣмъ принуждать меня? Всѣ, моя матъ, отчимъ, вы сами - всѣ, всѣ меня мучатъ заботой о моей будущности. Развѣ я думаю о ней? Подъ тѣмъ предлогомъ, чтобы моя жизнь устроилась такъ, какъ существован³е другихъ людей, вы хотите, чтобы я принесла себя въ жертву и обманула честнаго человѣка. Да, обманула; вы же не станете меня увѣрять, что я не обману его, отдавъ ему руку въ то время, когда другому принадлежитъ сердце. Подумайте, умоляю васъ, и потомъ попробуйте сказать, что я не права, что то, чего вы отъ меня требуете, не чудовищно.

   - Вы молоды, Бланка, вы думаете только о настоящей минутѣ. Но поймите: мы разлучены навсегда, я ничего не могу сдѣлать для вашего счастья. Я былъ виноватъ; страшно виноватъ, внушивъ вамъ любовь къ себѣ. Но кто знаетъ, можетъ быть, будущее, на которое я васъ толкаю, замѣнитъ вамъ счастье. Вы никого не обманете; ему будетъ хорошо; кто можетъ быть несчастливымъ съ вами?..

   - О, пожалуйста безъ фразъ!

   - Я и не говорю ихъ, увѣряю васъ; черезъ нѣсколько лѣтъ вы меня забудете... Не отрицайте этого; вѣчнаго нѣтъ ничего. Да, потомъ...

   Она встала съ жестомъ отчаян³я, сказавъ:

   - Молчите, вы меня сводите съ ума. Я кончу тѣмъ, что соглашусь только ради того, чтобы не слушать васъ. A я не хочу соглашаться, не хочу и не могу!.. Она упала на прежнее мѣсто и, закрывъ лицо руками, говорила глухимъ голосомъ:- Лучше бы я умерла, этобы все примирило, все устроило. И если я еще живу, то только изъ боязни, что вы будете себя упрекать, понимаете, только ради того, чтобы у васъ не осталось раскаян³я. Позвольте же любить себя хоть издали, не видя, не слыша васъ; а главное, не говорите такъ, какъ сейчасъ говорили!

   Бланка разразилась слезами, горе сломило ее; ни сдерживать, ни скрывать его она уже не могла больше. Мишель боролся, онъ смотрѣлъ на несчастную дѣвушку, охваченную безъисходнымъ отчаян³емъ, видѣлъ, какъ она безпомощно рыдала и эти слезы, жалобы, точно мощное дыхан³е бури подняли его и бросили къ ея ногамъ.- Нѣтъ, Бланка,- шепталъ онъ,- нѣтъ, я больше не скажу ничего непр³ятнаго вамъ. Нѣтъ, я не буду просить, что бы вы принесли себя въ жертву, чтобы вы стали женой человѣка, котораго никогда бы не полюбили. Слушайте же: я васъ люблю, люблю, люблю, ничего другого я не буду говорить. Не плачьте, дорогая моя, мнѣ такъ тяжело видѣть ваши слезы. Смотрите, я весь вашъ, я больше не противлюсь чувству, у меня нѣтъ воли, я вполнѣ принадлежу вамъ.- Онъ отнялъ отъ глазъ ея руки, покрылъ ихъ поцѣлуями, его губы искали ея губъ. Счастье засвѣтилось о влажныхъ еще глазахъ молодой дѣвушки; но она слабо отталвивала Тесье.

   - Вамъ не нужно было пр³ѣзжать,- сказала она,- было лучше все мнѣ предоставить, забыть меня...

   - Я ни о чемъ другомъ не могъ думать,- отвѣчалъ Мишель.- У насъ не хватило силъ. Развѣ мы виноваты въ томъ, что такъ любимъ другъ друга?

   Ихъ губы слились въ поцѣлуѣ.

   - Нѣтъ, нѣтъ,- сказала Бланка, закрывая лицо, но Мишель снова привлекъ ее къ себѣ.- Я не оставлю васъ,- сказалъ онъ,- я хочу, чтобы вы навсегда стали моей.

   - Молчите,- еле слышно произнесла она.

   - Это не можетъ такъ продолжаться,- съ силой говорилъ Мишель,- жизнь проходитъ, а мы любимъ и страдаемъ.

   - Вы должны принадлежать мнѣ, не смотря ни на что. Я не знаю какъ, но это будетъ! Не прощайте, а до свидан³я. Я вернусь за вами.- Бланка стояла передъ нимъ и онъ горячо обнялъ ее, поцѣловалъ въ волосы, въ лобъ, въ губы. Потомъ, оторвавшись отъ молодой дѣвушки, быстро ушелъ. Трепещущая, разбитая Бланка осталась одна.

   Еще съ минуту длилось нервное возбужден³е, охватившее Тесье. Онъ отдавался своему чувству безъ разсужден³й. Послѣднее испытан³е разрушило все, что сдерживало его до сихъ поръ - его обязанности, положен³е, привязанность къ семейству, ничто больше не имѣло силы. Тѣмъ хуже для всѣхъ, онъ не будетъ больше бороться, онъ побѣжденъ. Онъ чувствовалъ, какъ имъ овладѣвала слабость, которая обыкновенно является въ человѣкѣ, когда его постигаетъ огромное, неотвратимое какъ судьба несчаст³е.

   Какъ всегда бываетъ при подобныхъ внутреннихъ кризисахъ, Тесъе чувствовалъ потребность въ физическомъ движен³и. Онъ отослалъ карету и пошелъ домой пѣшкомъ, выбирая уединенныя улицы. Забываясь, онъ жестикулировалъ, говорилъ вслухъ, оправдываясь или повторяя отрывочныя слова. Мишель, машинально, по привычкѣ, вернулся къ дому, и только передъ своей дверью пришелъ въ себя и вспомнилъ, что его ждетъ Сусанна, что она знаетъ, гдѣ онъ былъ, что ему сейчасъ придется объясняться съ ней, признаться во всемъ или изобрѣсти новую ложь.

   До этой минуты онъ не думалъ о томъ, что скажетъ женѣ, а между тѣмъ наступила рѣшительная минута. Чтобы обдумать свои слова, или просто выгадать время, Тесье снова пошелъ, куда глаза глядятъ. Нѣтъ, недавн³й его порывъ не измѣнилъ ничего, онъ какъ въ замкнутомъ вругу вѣчно возвращался въ точкѣ отправлен³я. Тираническ³я обязанности по прежнему угнетали его и казались даже еще безпощаднѣе, еще тяжелѣе. Сегодня, какъ вчера, какъ въ тотъ день, когда Сусанна узнала его тайну, было необходимо выбирать. Задача оставалась нерѣшенной и теперь даже казалась еще болѣе жестокой послѣ всего, что Мишель пережилъ и передумалъ не придя ни въ кавому исходу. Да, точно герою древней трагед³и ему приходилось выбирать между чувствомъ и долгомъ. Это второе рѣшен³е будетъ безповоротнымъ. Развѣ можно колебаться? ясно, что слѣдуетъ сдѣлать: взять перо снова, написать Бланкѣ то, что уже разъ онъ написалъ ей и смириться передъ судьбой. Но нѣтъ, нѣтъ... онъ не можетъ сдѣлать этого, онъ потерялъ свободу послѣ того, что сейчасъ случилось; поцѣлуи связали его съ Бланкой, онъ снова жаждалъ ихъ и невольно улыбался при воспоминан³и о томъ что было. Значитъ придется сказать Сусаннѣ - я побѣжденъ, я ее люблю больше нежели тебя, больше чѣмъ нашихъ дѣтей, какой бы ни было цѣной я хочу, чтобы она стала моей. Или то, или другое - средины нѣтъ, не можетъ быть и никакихъ компромиссовъ.

   - Я не могу, не могу больше - шепталъ несчастный.- Время шло и Мишель тихонько повернулъ въ дому; отъ внутренней муки лобъ его увлажнился. На минуту мысль о самоуб³йствѣ мелькнула въ его мозгу. Развѣ смерть не все примиряетъ? Однако онъ подавилъ это желан³е, какъ боецъ готовый бороться до конца. Его смерть ни къ чему бы не повела, ничего бы не исправила. Убивъ себя онъ только всю тяжесть своего горя оставилъ бы другимъ. Но и отталкивая эту мысль - Мишель, невольно, съ наслажден³емъ, думалъ о смерти: вѣдь такъ хорошо умереть любя. Въ любви и смерти такъ много схожаго - обѣ сотканы изъ безсознательности и забвен³я.

   И вдругъ Мишелю ясно представилось, какъ губы Бланки прижимались къ его губамъ. Нѣтъ, нѣтъ, онъ никогда не откажется отъ ея поцѣлуевъ, безъ нихъ онъ жить не можетъ...

   Тесье снова стоялъ у своего порога и подъ вл³ян³емъ этихъ мыслей теперь рѣшительно вошелъ.

   Анни и Лауренц³я съ няней сходили съ лѣстницы.

   - Здравствуй, папа,- крикнули дѣвочки, встрѣтясь съ отцемъ.

   Тесье ничего имъ не отвѣтилъ и прошелъ въ маленькую гостиную. Сусанна, какъ это и предчувствовалъ Мишель, ждала его. Сначала она ожидала мужа съ наивнымъ ослѣплен³емъ, вѣря, несмотря на очевидность, несмотря на разсудокъ, что все окончится благополучно и просто. Она думала о ихъ положен³и, восхищалась твердостью Мишеля, жалѣла Бланку и радовалась тому, что чувство къ женѣ взяло въ немъ перевѣсъ. Сусанна ощущала приливъ доброты и нѣжности, представляла себѣ, какъ почти материнской лаской она постарается смягчить нанесенную ему рану.

   Время шло. Нервы Сусанны начали раздражаться. Что онъ дѣлаетъ? Развѣ разговоръ можетъ тянуться такъ долго? Сусанна старалась успокоивать себя, но всѣ придуманныя объяснен³я были такъ мучительно неправдоподобны. Невольное сомнѣн³е закрылось въ душу Сусанны; она постаралась отогнать его, упрямо увѣряя себя, что все кончится хорошо. Нѣтъ, она не оскорбитъ мужа подозрѣн³емъ.

   Она хотя развлечься, заняться чѣмъ либо, но мысль, бросавшая ее въ жаръ и холодъ, не выходила изъ головы. Почему, почему онъ не возвращается?

   Когда, наконецъ, Тесье вошелъ въ комнату, Сусанна сразу инстинитивно поняла, что ошиблась въ ожидан³и, сразу замѣтила, что Мишель вернулся совершенно другимъ человѣкомъ. Острое, болѣзненное чувство охватило ее. Она теряла силы и только съ величайшимъ трудомъ ей удалось твердо спросить:- Что же?

   Съ убитымъ видомъ Мишель сѣлъ противъ жены. Нѣсколько минутъ длилось мучительное молчан³е.

   - Что же,- повторила Сусанна дрожащимъ голосомъ,- устроивается все?

   - Нѣтъ,- глухо отвѣтилъ Мишель.

   Раздраженная Сусанна поднялась съ мѣста и, выпрямившись, стала противъ Тесье.

   - Значитъ она не послушалась т