Род Эдуар - Частная жизнь парламентского деятеля

дѣ найти нужныя слова! Какъ излечить эту раненую душу, когда истина можетъ только растравить эту рану, потому что я не могу болѣе любить ее, потому что я весь принадлежу вамъ?! Опять начать лгать? нѣтъ, нѣтъ, больше не буду, она мнѣ не повѣритъ. Что-же тогда сказать?

   "Прощай. Будемъ бороться вмѣстѣ, опорой намъ будетъ наша любовь.

  

   "Не знаю, Сусанна, что ты въ эту минуту о мнѣ думаешь. Но и послѣ вчерашней сцены, какъ прежде, я какъ всегда, я продолжаю смотрѣть на тебя, какъ на моего лучшаго друга. И теперь, въ этомъ письмѣ я обращаюсь въ другу.

   "Что ты оскорблена до глубины души, это меня не удивляетъ. Но мнѣ кажется, что если я сдѣлаю полное, чистосердечное признан³е, если ты все поймешь, твоя рана закроется, эта исповѣдь ляжетъ на нее какъ цѣлебный бальзамъ, скорбь будетъ не столь жестока, досада менѣе жива. Ты слишкомъ хорошо знаешь меня, чтобы не понимать, чего будетъ это мнѣ стоить. Если до сихъ поръ я не сказалъ тебѣ всего, какъ сто разъ собирался сдѣлать, и сожалѣю теперь, что не сдѣлалъ, теперь, когда я вижу вооч³ю твои страдан³я, если, повторяю, я таился до сихъ отъ тебя, то причиною этого не малодуш³е, не эгоизмъ, не желан³е спокойно пользоваться взаимностью другого существа, нѣтъ, только ради тебя, молчалъ я, ради тебя одной. Да, мой милый другъ, я желалъ охранить тебя отъ страдан³й. Я думалъ, что единственная вещь, которая меня можетъ извинить немного, это что я храню тайну. Да, лицемѣр³е представлялось мнѣ какою-то добродѣтелью и мнѣ гораздо болѣе требовалось усил³й, чтобы утаить свои чувства отъ тебя, чѣмъ сколько нужно было для того, чтобы все тебѣ высказатъ; не думаешь-ли ты, что такъ какъ я обманывалъ тебя до сихъ поръ, я попытаюсь обманывать тебя и впредь? Время лжи миновало. И повѣришь-ли? Несмотря на тоску, терзающую меня, несмотря на угрызен³я совѣсти, я чувствую, что тяжелое бремя съ меня скатилось. И такъ маски сняты! На той ступени, гдѣ мы теперь стоимъ, насъ еще можетъ спасти только одно - это правда. Полная откровенность съ обѣихъ сторонъ, вотъ что теперь требуется.

   "На мнѣ лежитъ тяжелый долгъ сказать тебѣ, что Бланка не состоитъ со мною въ любовной связи и что этого не будетъ ни въ какомъ случаѣ. Какъ-бы ты не презирала насъ, но я думаю, ты повѣришь, что у насъ достанетъ силы защититься отъ самихъ себя. Но я ее пламенно люблю, необходимо, чтобы я сказалъ тебѣ это, и она меня пламенно любитъ. Между нами существуетъ та связь, которая можетъ возникнуть только между двумя существами, которыхъ раздѣляютъ человѣческ³е и божеск³е законы, союзъ сердецъ, тѣмъ болѣе тѣсный, чѣмъ болѣе препятств³й, стремящихся его разрушить. Другой связи не существуетъ. Единственное, въ чемъ мы себя можемъ упрекнуть, это нѣсколько поцѣлуевъ. Мы хорошо знаемъ, что должны высоко держать нашу любовь, но мы не святые, ни я, ни она.

   "Я не хочу говорить тебѣ, какъ я ее полюбилъ. Это будетъ безполезно. Скажу одно: когда я замѣтилъ свою болѣзнь, было слишкомъ поздно, чтобы лечить ее. Но никогда чувства, которыя я питалъ въ ней, не уменьшали привязанности, которую я въ тебѣ питалъ. Увы! я боюсь, что такъ говоря, я опять нанесу тебѣ рану! Привязанность: почему не любовь? Не знаю, милый другъ. Не знаю, какъ это случилось, но любовь, та любовь, которую я питалъ къ тебѣ, какъ ты знаешь, мало по малу перешла въ привязанность прочную и спокойную, которая казалась мнѣ имѣющей не меньшую цѣну. Мнѣ, по здравому размышлен³ю, казалось, что это нормальный результатъ брака, и что счастливая любовь не можетъ сохранить того характера экзальтац³и, который ей придаютъ препятств³я. Большинство мужчинъ и женщинъ примиряется съ этой естественной метаморфозой. Я тоже думалъ, что примирюсь съ ней, и ошибся. Несчаст³е въ томъ, что я слишкомъ поздно замѣтилъ свою ошибку. Но o чемъ еще говорить? Несчаст³е на лицо, не будемъ долго останавливаться надъ нимъ, разыскивая его причину. То, что прежде всего нужно, это найти противъ него лекарство.

   "Если бы ты знала, черезъ как³я муки мы прошли, если бы ты знала, какими страдан³ями оплодотворена наша любовь, во истину, я думаю, ты простила бы насъ. Нѣтъ, тебѣ нечему завидовать! Эти радости не изъ тѣхъ, которыя могутъ порождать зависть!..

   "Ты знаешь, что я не изъ тѣхъ людей, которые живутъ для того, чтобы срывать цвѣты удовольств³я. Ты знаешь, что чувство долга сопровождало меня въ течен³е всей моей жизни. Когда я открылъ въ себѣ это чувство, которое незамѣтно для меня самого выростало въ моей груди, когда я понялъ, что не въ моей власти искоренить его, что всѣ мои усил³я побороть его безплодны, я понялъ всю глубину моей вины, я позналъ отчаян³е человѣка, пораженнаго неизлечимымъ недугомъ, однако, я скрывалъ его глубоко въ своей груди, я рѣшилъ ее таить какъ рану даже отъ самого себя. Мнѣ кажется, что минутами я доходилъ почти до сумасшеств³я, раздираемый противуположными чувствами, я все же питалъ невозможныя надежды, которыя терзали меня и повергали въ мучительную агон³ю. Чтобы моя исповѣдь была полной, чтобы ты не могла меня подозрѣвать въ недостаточной искренности, я долженъ тебѣ открыть безумную идею, помѣшать которой родиться во мнѣ я былъ не въ силахъ. Да, въ часы, когда мною овладѣвала экзальтац³я, я мечталъ бѣжать съ ней, если она меня любитъ, и я находилъ преступное и сладкое удовольств³е представлять себѣ подробности этого романическаго побѣга. Я долженъ такъ же тебѣ признаться, что я думалъ о разводѣ, и долженъ былъ напрягать всѣ силы своего разума, чтобы понять все ужасное значен³е такого шага. Цѣлые мѣсяцы, дни и ночи напролетъ среди занят³й, труда, говорилъ ли я, писалъ ли, игралъ ли съ дѣтьми, сидѣлъ ли около тебя, я не могъ отдѣлаться отъ этой мысли. Она была со мною всюду. Я не принадлежалъ болѣе себѣ. Я поддался тиранической власти странной и побѣдоносной силы, которая мною овладѣла. Порою я терялъ всякую власть надъ собою. Помнишь, въ прошломъ году зашла рѣчь о замужествѣ Бланки. Тогда я пережилъ мучительнѣйш³я минуты: я представлялъ себѣ всю церемон³ю, видѣлъ ее въ подвѣнечномъ нарядѣ, видѣлъ ея руку въ чужой рукѣ. Ахъ, если я былъ виновенъ, то былъ и несчастенъ!

   "Въ минуту душевнаго порыва я выдалъ мою тайну. Но я думаю, что Бланка не любила меня тогда. Какъ могло ей даже придти на мысль полюбить меня? Но она угадала, какъ глубоко я былъ несчастенъ, она почувствовала во мнѣ жалость: это была та жалость, которая всегда губитъ женщинъ. Вмѣсто того, чтобы оттолкнуть меня, она въ своей невинности думала излечить ту рану, которую нанесла мнѣ противъ воли. Но страсти заразительны; она въ свою очередь стала жертвой, она вступила въ огненный кругъ, въ которомъ я терзался...

   "Я презираю свою слабость и изумляюсь ея благородству. Она пожертвовала мнѣ своимъ будущимъ совершенно спокойно, тѣмъ будущимъ, которое для женщины является исполнен³емъ ея завѣтныхъ желан³й, цѣлью жизни; и конечно она понимала лучше меня, какою должна быть та единственная возможная связь, которая установится между нами. Раза два я имѣлъ низость намевать ей о моихъ самыхъ безразсудныхъ планахъ: она меня заставляла молчать. Мы оба чувствовали, что они не осуществимы, и самъ я говорилъ не вѣря въ тайнѣ имъ, лишь для того, чтобы хотя на мгновен³е убаюкать себя тщетными надеждами. Ни она, ни я, и она еще менѣе чѣмъ я, никогда не думали мы купить свое счастье цѣною несчастья нашихъ близкихъ. Мы никогда не забывали, что между нами и нашей мечтой стоятъ дѣти и ты. О, я только тогда понялъ какъ крѣпки привязанности, которыя насъ соединяютъ, я понялъ это въ тѣ самые часы, когда меня томила мысль о необходимости порвать ихъ. И она это знала тоже, увѣряю тебя. Она готова была удовлетвориться надолго (порою мы говорили - навсегда) тѣмъ скромнымъ мѣстомъ, которое предстояло ей занимать въ моей жизни.

   "Теперь все измѣнилось. Равновѣс³е, которое мы думали сохранить, нарушено. Что же дѣлать?

   "Разъ приходится выбрать между привязанностью, соединяющею насъ, и любовью, которая насъ раздѣляетъ, чему отдать предпочтен³е, Сусанна? Это отъ тебя зависить, такъ какъ на твоей сторонѣ право, ты можешь требовать по желан³ю.

   "Будешь ли ты менѣе великодушна, чѣмъ она? Пожелаешь ли ты отнять то скромное мѣсто, которое она хотѣла сохранить за собою? Потребуешь ли отъ меня пожертвовать всѣмъ? Рѣши, мой другъ. Въ твоихъ рукахъ теперь наша судьба. Но, умоляю тебя, не требуй слишкомъ многого, не злоупотребляй своимъ правомъ. Обдумай, прошу тебя, и отвѣть мнѣ тогда лишь, когда ты будешь въ болѣе спокойномъ состоян³и, въ болѣе великодушномъ настроен³и. Я и не думалъ тебѣ грозить вчера, когда сказалъ тебѣ "берегись", что такъ тебя взволновало. Я только хотѣлъ предостеречь тебя, чтобы ты не доводила насъ до отчаян³я излишнею суровостью и требовательностью. Какъ много мнѣ надо еще сказать тебѣ! Но къ чему? Достаточно и того, что было; ты знаешь все, что тебѣ нужно знать, и мнѣ кажется, что ты не можешь сомнѣваться ни въ моей искренности, ни даже, несмотря ни на что, въ моей привязанности.

  

   "Я желала, чего бы мнѣ это ни стоило, хотя бы цѣною спокойств³я совѣсти и даже моего достоинства, не дать вамъ узнать ужасную тайну. Я испытываю чувство безконечнаго облегчен³я, что могу сбросить маску, и явиться такою, какая я есть на самомъ дѣлѣ, преступная и несчастная безъ сомнѣн³я, но не лицемѣрка, хотя все и свидѣтельствуетъ противъ этого.

   "Я сдѣлала все, что могла, чтобы вы ничего не узнали, потому что въ невѣдѣн³и вы могли быть спокойной. И чтобы не возмутить вашего счастья или по крайней мѣрѣ оставить вамъ хотя иллюз³ю его, я лгала, я хитрила, я притворялась, какъ будто ложь, хитрость и притворство были моими природными качествами. Ради васъ, я должна была играть роль, и я старалась играть ее какъ можно лучше. Мы не желали, чтобы вы страдали по нашей винѣ, и поэтому смотрѣли на ложь, какъ на какой-то долгъ. Вы знаете хорошо насъ обоихъ, вы поймете меня, несмотря на то, что вы возмущены, поймете, что этою ложью мы многое искупимъ, такъ какъ жестоко мучились ею.

   "Но все же я чувствую себя безконечно преступной!

   "Нѣкогда вы взяли къ себѣ ребенка, сироту, одинокую, такъ какъ матери не было дѣла до этого ребенка. Вы были для него матерью, а потомъ, позднѣе, когда лѣта сравнительно уменьшили разстоян³е между дѣвочкой и вами,- старшей сестрой. Благодаря вашей привязанности, вашъ гостепр³имный домъ сталъ ея роднымъ домомъ. Здѣсь все полно для нея сладкихъ воспоминан³й. Безъ васъ, ея дѣтство было бы одиноко и печально. Благодаря вамъ, она была почти счастлива, нашла покровителей и руководителей. Вы проявили безпримѣрное великодуш³е и довѣр³е, вы подарили ей вашу дружбу и имѣли право разсчитывать на нее, на ея благодарность. И какъ же она заплатила вамъ за все добро, которое вы ей сдѣлали?

   "Ахъ, это печальная истор³я! Ищешь обстоятельствъ, смягчающихъ вину, но ихъ нѣтъ: напротивъ, все только увеличиваетъ вину. И вы напрасно будете спрашивать себя, какимъ образомъ молодая дѣвушка, которая выросла почтина вашихъ глазахъ, которую вы считали честной и прямой, въ привязанности которой вы были увѣрены, какъ могла она, въ течен³е цѣлаго почти года, хладнокровно играть роль въ недостойной комед³и, жертвой которой вы были.

   "Что могу я сказать? Какъ покорила меня симпат³я Мишеля? Я не знаю, это остается для меня тайной. Мнѣ кажется, что я всегда его любила, но только эта любовь дремала глубоко внутри меня; достаточно было слова, чтобы она пробудилась и съ такою силою охватила меня, что я не въ состоян³и была противиться ей. Моя-ли вина, что Мишель самое благородное существо въ м³рѣ? Я не такъ нуждалась въ привязанности! A быть любимой такъ сладко!.. И это такое безум³е!.. потому что я знала, что наша любовь не принесетъ намъ ничего кромѣ стыда и отчаян³я!..

   "Я хочу сойти съ вашего пути. Уѣду. Вы меня забудете. Мишель также меня забудетъ: все въ концѣ концовъ забывается. Мало по малу, воспоминан³е о мнѣ поблѣднѣетъ въ вашемъ сознан³и, останется только тоскливый слѣдъ какого-то прошлаго, тяжелаго сна. A потомъ въ памяти вашей воскреснетъ то время, когда мы были друзьями. Тогда быть можетъ вы уже не будете болѣе такъ дурно обо мнѣ думать.

   "Быть можетъ также,- и для меня великое утѣшен³е вѣрить въ это,- еще для васъ возможно будетъ счастье, позднѣе, когда примирен³е и прощенье исцѣлятъ вашу душу. Вотъ видите, что ваша доля лучше, вы можете простить, можете надѣяться!

   "Я же удалюсь и одна буду бороться съ позоромъ и угрызен³ями совѣсти. Вы вновь возвратите утраченное, вы матъ, вашъ мужъ вернется въ вамъ. Но я умоляю васъ, Сусанна, не заходите слишкомъ далеко въ вашей строгости. Я боюсь растравить вашу рану, сказавъ вамъ это, но тѣмъ не менѣе я обязана сказать, въ виду вашихъ же интересовъ: любовь еще слишкомъ сильна, онъ еще не поборолъ ее, и если, напримѣръ, начать дурно говорить о мнѣ, кто знаетъ, на что онъ будетъ способенъ?..

   "Я долго раздумывала о всѣхъ этихъ вещахъ: кризисъ, который мы пережили, роковымъ образомъ долженъ былъ разрѣшиться и когда первое ужасное впечатлѣн³е минуетъ, мнѣ кажется, что мы почувствуемъ себя почти счастливыми, какъ будто послѣ необходимой операц³и. Операц³я мучительна, но какое облегчен³е, когда она наконецъ сдѣлана!.. Больше уже не надо лгать, какъ легко!..

   "Моя названная мать, умоляю васъ, не будемъ мстить другъ другу! на насъ обрушилось несчаст³е, это правда, одна изъ насъ должна уступить мѣсто другой. Ну и что-жь, вы видите - я уступаю. Я не желаю унести съ собою мучительное сознан³е, что я разбила вашу семейную жизнь и отнявъ у Мишеля всѣ его привязанности, оставила его на развалинахъ разрушеннаго очага. Скажите, Сусанна, неужели же онъ не заслуживаетъ лучшаго? Я васъ прошу, будемъ думать больше о немъ, чѣмъ о себѣ, постараемся такъ сдѣлать, чтобы впредь онъ не страдалъ.

   "О, какъ бы я желала слить вмѣстѣ мою любовь, жалость, угрызен³я совѣсти съ вашей нѣжностью и прощен³емъ! Пусть наши чувства, смѣшавшись, окружатъ его особой атмосферой, въ которой его душа будетъ вкушать миръ и радость. Я желаю дать ему лучшее, что въ насъ есть, украсить его жизнъ всѣмъ, что есть самаго чистаго въ сердцѣ женщины: сострадан³емъ, сочувств³емъ. Но я знаю, что это не въ моихъ силахъ. Вы одни можете выполнить эту задачу, Сусанна; и хотя ваше сердце и ранено, но оно достаточно благородно, чтобы попытаться это сдѣлать.

   "A для этого, прежде всего нужно, чтобы вы все простили, безъ задней мысли, такъ чтобы и не помнить потомъ зла. A что вы простите, я въ этомъ увѣрена. Помните, что вся вина нашей бѣдной любви въ томъ, что она возникла. Но въ ней нѣтъ ничего такого, чего женщина не можетъ простить. Я же исчезну съ фона его жизни, обѣщаюсь вамъ. И если эта жертва можетъ хотя отчасти исправить то зло, которое я причинила, если она можетъ принести ему и возвратить вамъ хотя частицу счастья, я буду считать себя прощенной и находить почти счастливой".

  

   "Что дѣлать, что дѣлатъ? Настала роковая минута и моя тоска въ тысячу разъ злѣе, чѣмъ я предполагала. Не покидайте меня, Мишель, не покидайте никогда: что я буду безъ васъ дѣлать? Если бы я могла свидѣться съ вами, поговорить хоть минуту, я была бы спокойнѣе, наше положен³е стало бы хоть сколько нибудь для меня яснѣе. Но я даже думать не могу, я чувствую только себя раздавленной позоромъ и мнѣ представляется, что подняться больше я уже никогда не буду въ силахъ. Я не стыжусь любить васъ, нѣть, но мнѣ стыдно всего этого лицемѣр³я, на которое мы такъ долго будемъ осуждены. Эта ложь, которою мы прикрывались, давитъ меня, душитъ, отравляетъ меня. Не проще ли, не благороднѣе ли говорить истину?.. Но тогда Сусанна будетъ страдать, а вы... Боже мой! ложь не послужила намъ ни въ чему. Сусанна страдаетъ по нашей винѣ. Она насъ презираетъ, безъ сомнѣн³я, она не знаетъ, какъ мы боролись съ собой и какъ мы, прежде всего, несчастны... И все же она добра и когда первая острая боль пройдетъ, она насъ проститъ, я убѣждена въ этомъ, она насъ пожалѣетъ быть можетъ.

   "Я уѣзжаю, Мишель. Я буду въ Л³онѣ, у моихъ друзей Е., которые давно уже звали меня въ себѣ. И постараюсь найти средство скрыться навсегда изъ виду. Больше я не буду играть никакой роли въ вашей жизни. Но я не могу сдѣлать это вдругъ, рѣзко порвать съ вами, я должна сдѣлать это незамѣтно. Моя мать ничего не знаетъ. Необходимо, чтобы ей такъ все и осталось неизвѣстно.

   "А вы, Мишель, вы оставайтесь, не разыскивайте меня и не пишите мнѣ. Другъ, дорогой другъ, ты долженъ самъ чувствовать, что эта жертва необходима, что она одна въ силахъ вновь завоевать тебѣ симпат³ю и привязанность твоей жены. О, ты счастливѣе меня, а это нѣсколько меня утѣшаетъ. Да, тебѣ остаются обязанности государственнаго человѣка, дѣло будетъ отвлекать тебя отъ грустныхъ мыслей, разсѣявать тебя. Наконецъ у тебя есть дѣти. Я такъ любила этихъ милыхъ дѣвочекъ, любила ужь потому одному, что онѣ твои дочери, и мнѣ не достанется счастья видѣть, какъ онѣ выростутъ! Онѣ также меня любили. Быть можетъ онѣ будутъ спрашивать обо мнѣ... О, пусть никогда не узнаютъ онѣ такихъ часовъ, как³е я теперь переживаю...

   "А я... я буду одинока, такъ одинока, когда болѣе не буду съ тобою, что эта мысль заставляетъ колебаться мое мужество и мнѣ хочется кривнуть тебѣ: "Приди, приди ко мнѣ, убѣжимъ вмѣстѣ, уйдемъ далеко, въ сторону, гдѣ мы будемъ счастливы!"

   "Вы видите, какъ я слаба. Во мнѣ нѣтъ ничего геройскаго, Мишель. Я страдаю, мнѣ хотѣлось бы, чтобы меня утѣшали, какъ ребенка. Но вы конечно понимаете, что я высказала все это лишь въ силу сладкой привычки ничего отъ васъ не скрывать, но въ глубинѣ души я ни въ какомъ случаѣ не желала бы бѣжать съ вами. Мы унесемъ съ собою слишкомъ много угрызен³й, которыя убьютъ наше счастье... и можетъ быть, даже нашу любовь. A я не хочу, чтобы наша любовь умерла; я хочу сохранить ее въ цѣлости, безъ пятна, до послѣдняго вздоха. Вѣдь въ ней все благо, все, что дала мнѣ жизнь прекраснаго! Пока я не любила, я не вѣрила истиннымъ образомъ, потому что лишь полюбивъ я поняла, что такое вѣчность. Наша любовь безконечна и вѣчнаго нѣтъ тамъ, гдѣ нѣтъ тебя. И что-жь, теперь, когда любовь стала мукой, теперь-то мнѣ кажется, что я близка къ Богу, который прежде казался мнѣ столь далекимъ. Быть можетъ эта вѣра утѣшитъ меня, дастъ мнѣ силы перенести утрату, ужасное одиночество, которое поглотитъ меня, безмолв³е, на которое я отнынѣ осуждена: вѣдь я вамъ не буду больше писать. Вы будете получать обо мнѣ извѣст³я только черезъ мою мать или нашихъ общихъ друзей. Необходимо отказаться отъ всего, что составляло наше счастье, чтобы Сусанна была вполнѣ спокойна, чтобы она была совершенно убѣждена, что между нами порваны всяк³я отношен³я. Еще не случалось, чтобы любовь выдержала разлуку...

   "Мой милый другъ, сердце мое полно воспоминан³й, я мечтаю о тѣхъ прекрасныхъ часахъ, которые болѣе не вернутся... Я хочу кончить мое письмо, такъ какъ я сказала все, что желала и могла тебѣ сказать,- хочу кончить... и не могу. Я чувствую, что съ этими словами кончается наша близость, что въ послѣдн³й разъ я даю сердцу волю все высказать свободно, что когда я сложу этотъ листъ, наступитъ окончательная разлува.

   "Помнишь, что я написала тебѣ въ первомъ письмѣ?.. Я сказала тогда: чтобы ни случилось, выпадетъ ли мнѣ счастливая или несчастная доля, что до того? Я получила свою долю юности и счастья, ея довольно, чтобы озарить мои несчастные дни, и когда они придутъ, я не буду имѣть права жаловаться...

   "Несчастные дни настали, Мишель, и я не буду жаловаться... но отчего это все такъ быстро миновало?..

   "Послѣднее слово: если ты хочешь, чтобы я была совершенно спокойна, чтобы никогда не терзалась угрызен³ями совѣсти, храни убѣжден³е, что относительно меня ты ни въ чемъ не виноватъ. Въ чемъ тебѣ упрекать себя? За то, что ты далъ мнѣ душу? Безъ тебя я бы не жила. Не жалѣй же, что далъ мнѣ счастье...

   "А теперь, прости, мой милый, милый другъ. Я говорю тебѣ - прости и остаюсь тою же, какою была... Прости! какъ печально это слово, какъ хорошо выражаетъ оно всю скорбь, всѣ страдан³я, которыя собою заключаетъ!..

  

   "Что мнѣ отвѣчать тебѣ, Мишель? Ты ходишь вокругъ, да около жизни, превращаешь ее въ романъ, ты пишешь мнѣ безумныя, невозможныя вещи!..

   "Я вѣрю всему, что ты мнѣ сказалъ: я слишкомъ хорошо тебя знаю, чтобы не понимать чего тебѣ стоило все это притворство, но теперь, когда ты сбросилъ маску, скажи мнѣ, самая искренность твоя неужели не эгоистична и не жестока?

   "Не лучше ли бы было тебѣ продолжать меня обманывать, чѣмъ такъ меня "беречь"?.. Не могъ-ли бы ты въ своей исповѣди нѣсколько хоть прибрать "истину", которую ты мнѣ подносишь, чтобы она не была для меня такъ мучительна?.. Можно подумать, что, напротивъ, ты поставилъ своею задачею высказать мнѣ какъ можно больше самыхъ горькихъ вещей, которыя сдѣлали бы еще тяжелѣе для меня сознан³е твоего обмана. Такъ, ты убѣждаешь меня, что Бланка еще не состоитъ твоей любовницей. Что мнѣ въ этомъ, на милость. Мнѣ въ тысячу разъ было бы легче, если бы она была твоей любовницей, положен³е по крайней мѣрѣ стало опредѣленнѣе и проще и я бы менѣе страдала, думая объ этомъ. Если бы я еще была убѣждена, что это вы ради меня!.. Но нѣтъ: все это ради тебя самого и ради нея, ради нея въ особенности... Если она еще не стала твоей любовнйцей, то это потому, что ты слишкомъ любишь ее, чтобы поставить въ такое унизительное положен³е, вотъ и все!..

   "Вы думаете меня смягчить - такъ какъ и она написала мнѣ въ томъ же духѣ, въ какомъ написано твое письмо,- разсказывая мнѣ о вашихъ мнимыхъ колебан³яхъ, борьбѣ съ собою, о вашихъ скорбяхъ, о вашихъ угрызен³яхъ и проч. Но вѣдь причиною этого вы сами! Вѣроятно вы вознаградили себя чѣмъ либо за это. A мои страдан³я, мои! Что ты объ нихъ думаешь? Или ты думаешь, что я не страдала также? И за что! Въ чемъ я виновата? За мной нѣтъ иной вины, какъ развѣ та, что я слишкомъ сильно любила теба, Мишель. Теперь ты мнѣ намекаешь, тонко и деликатно, что ты не любишь меня болѣе настоящею любовью, что ты питаешь ко мнѣ только привязанность; повидимому ты думаешь, что этого съ меня слишкомъ достаточно. Привязанность! Но если я, случайно, если я еще люблю тебя прежнею любовью? Подумай, что тогда? Можешь-ли ты измѣрить боль, которую причиняютъ мнѣ твои признан³я? Ты желаешь, чтобы я васъ жалѣла, несмотря на страдан³я, которыя вы мнѣ причинили? A меня ты жалѣешь? Нѣтъ, ты только радуешься, что тебѣ болѣе не надо лгать и притворяться, ты чувствуешь, будто тяжесть спала съ тебя, и тебѣ и горя мало, что эта тяжесть легла на мое сердце... Люди всегда эгоисты и часто звѣрски жестоки, даже лучш³е изъ нихъ. Я всегда думала, что ты изъ числа лучшихъ, и теперь еще думаю, несмотря ни на что. И тѣмъ не менѣе...

   "Ты не искренно говоришь. Ты не договариваешь до конца. Надо чтобы я тебѣ раскрыла глаза на тебя самого, не правда-ли? Прекрасно! искренность за искренность. Я тебѣ выскажу все, что думаю, а ты ужь не жалуйся, смотри. Конечно, я не въ состоян³и буду говорить съ тѣмъ благороднымъ романтизмомъ, который васъ отличаетъ, и на который я не способна.

   "Слушай же: я готова удовлетвориться твоею привязанностью, разъ ужь ты ко мнѣ ничего кромѣ нея не питаешь, но я не желаю, чтобы ты любилъ другую, слышишь ты? По истинѣ, это будетъ слишкомъ удобно! Мнѣ - спокойное чувство, безъ фразъ, безъ особыхъ нѣжностей; я буду играть роль хозяйки, заботиться о твоемъ обѣдѣ, беречь домъ, принимать твоихъ друзей. Другой же ты отдашь всю сохранившуюся въ тебѣ поэз³ю и экзальтац³ю... И неужели же тебѣ не приходитъ въ голову, что и я нуждаюсъ въ этой поэз³и также, какъ и ты, но что я не могу искать ее гдѣ-нибудь на сторонѣ, что одинъ ты можешь мнѣ дать ее... И ты требуешь, чтобы я спокойно уступила чужой все, что мнѣ принадлежитъ и что я желаю сохранить для себя. Ты смѣешъ мнѣ говорить объ этихъ чувствахъ, которыя могутъ наполнить цѣлую жизнь: если бы ты самъ былъ на моемъ мѣстѣ, подумай, каково бы было тебѣ? Право кажется, тебѣ ничего этого не приходило въ голову, ты меня считаешь слишкомъ ужь безкорыстной, а главное равнодушной. Ты говоришь мнѣ, что вы не святые. Почему же ты требуешь, чтобы я была святая? Я не считаю себя лучше васъ, хотя я и не могу ни въ чемъ себя упрекнуть относительно тебя. Я женщина, какъ всѣ женщины, я не желаю быть покинутой.

   "Ты видишь теперь, что нужно выбрать одно изъ двухъ, какъ я уже тебѣ говорила и еще разъ повторяю: она или я. Обѣимъ вмѣстѣ быть невозможно. У меня тоже есть свой эгоизмъ. Говоря тебѣ все это, я думаю о себѣ, только объ одной себѣ. Я знаю, что не мой образъ ты носишь въ сердцѣ, что борьба неравна, что я буду по всей вѣроятности побѣждена, что дѣти будутъ страдать вмѣстѣ со мною и твоя слабость отразится на всемъ ихъ будущемъ, такъ какъ дочери несутъ въ глазахъ свѣта почти столь же тяжкую отвѣтственность за ошибки своего отца, какъ и за проступки матери. Но это меня не остановитъ - ты самъ этого хотѣлъ. Я сдѣлаю все, что всякая женщина сдѣлала бы на моемъ мѣстѣ. Я защищаю то, что мнѣ принадлежитъ, я защищаю свои права. У меня ихъ могутъ украсть, но добровольно я ихъ не уступлю. И несмотря ни на что, у меня еще остается слабая надежда, что у тебя хватитъ благоразум³я, не жертвовать мною, потому что вмѣстѣ съ тѣмъ тебѣ придется пожертвовать дѣтьми и положен³емъ, быть можетъ. Ты видишь, я выставляю аргументы, въ которыхъ сама не играю роли. Это для меня оскорбительно, но я должна основываться на томъ, что можетъ образумить и спасти тебя. Если не ради меня ты останешься со мною, Мишель, что дѣлать... Твоя "привязанность" быть можетъ не достаточно сильна, чтобы тебя удержать, хотя ты и стараешься убѣдить меня въ противномъ, поэтому я напоминаю тебѣ о долгѣ, который для человѣка твоего закала не одно пустое слово, даже когда имъ и овладѣли страсти, я прошу тебя обратить вниман³е на свое положен³е, сохранить которое ты обязанъ ради своихъ дѣтей. Я умоляю тебя, подумай о нашихъ дѣвочкахъ! Если еще сердце въ тебѣ колеблется, то будь хоть искрененъ передъ самимъ собой: не резонерствуй болѣе, не выдумывай софизмы, не прибѣгай къ этимъ гнуснымъ усил³ямъ согласить свою совѣсть съ низкими страстями. Или скажи самому себѣ, что ты не способенъ уже больше на добро, что ты утратилъ чувство долга и иди до конца...

   "Ты мнѣ писалъ, я тебѣ отвѣчаю. Но мое письмо вѣроятно не поколеблетъ твоей рѣшимости. Однако кто знаетъ? У тебя честное сердце, слишкомъ честное, чтобы не внять словамъ разсудка и справедливости. Дѣти около меня, когда я пишу эти строки, Анни спрашиваетъ, почему ты ее не поцѣловалъ вчера. Ты ее вѣроятно не замѣтилъ? Возьми себя въ руки, безъ лишнихъ размышлен³й. О чемъ еще размышлять? Дѣло такъ просто!

   "Прощай.

  

   "Она ничего слышать не хочетъ, дорогая! Я вамъ посылаю ея письмо, такъ какъ вамъ не должна быть неизвѣстна ни одна черта изъ того, что между нами происходитъ. Послѣ этого письма, между нами произошло второе объяснен³е. Оно было болѣе спокойное чѣмъ первое, но столь-же рѣшительное. Я не зналъ въ ней такой энерг³и, и въ особенности этого упорства. На все, что я говорилъ ей, она отвѣчала: "Выбирай одно изъ двухъ"! Отъ нее ничего кромѣ этого не добьешься. И я отлично чувствую, что она на все готова.

   "Выбирать! какъ я буду выбирать? Я люблю тебя, одну тебя сильнѣе чѣмъ когда либо. Еслибы ты знала, какая сила, какая непреодолимая сила меня влечетъ къ тебѣ! О, еслибы ты знала, съ какою радостью я готовъ былъ пожертвовать для тебя всею моей жизнью! Но теперь меня охватываетъ почти ужасъ, когда я представлю себѣ тотъ взрывъ, который произведетъ вѣсть, что я разошелся съ женой. Я прошу васъ, Бланка, не думайте, не думайте ни минуты, что здѣсь играетъ роль честолюб³е или выгода. Нѣтъ, но я вижу, какъ на меня обрушиваются всѣ парт³и, слышу гулъ молвы, который будетъ преслѣдовать насъ по пятамъ, куда-бы мы ни скрылись. Ахъ, еслибы я былъ просто частный человѣкъ! Но Тесье, человѣкъ, ратовавш³й за моральное возрожден³е!.. Я вамъ признаюсь, я боюсь этой бури и не могу укорять себя за этотъ страхъ: меня вѣдь будутъ судить вѣрованье всей моей жизни и въ одно мгновен³е я погублю и то небольшое добро, которое съумѣлъ принести...

   "И это еще не все, Бланка! Я думаю о моихъ дѣтяхъ, о моей женѣ... Да, даже о ней, хотя ея жестокость къ намъ, ослабила мою привязанность къ ней. Ты нѣсколько разъ говорила мнѣ, что моя любовь къ тебѣ не преодолѣетъ привязанность къ Сусаннѣ. Но теперь ужь этого сказать нельзя. Эта привязанность умерла и я чувствую, что она смѣняется злобой. Но въ тоже время, развѣ это не чудовищная несправедливость, заставлять ее пожертвовать всѣмъ, развѣ мы имѣемъ право заставлять ее страдать изъ-за насъ... A она такъ страдаетъ! Она болѣе страдаетъ, чѣмъ я думалъ: ея сердце разбито, и меня терзаетъ ужасъ и укоряетъ совѣсть за то, что я сдѣлалъ.

   "О дѣтяхъ я не говорю; собственное сердце твое скажетъ тебѣ больше, чѣмъ я могу сказать, и больше моего пойметъ.

   "И вмѣстѣ съ тѣмъ я думаю и о тебѣ, которую я люблю, съ которой впервые узналъ что такое любовь. Что дѣлать! если дѣти и она не будутъ страдать, придется страдать тебѣ! Но и это тоже несправедливо, и это тоже жестоко!.. О, какъ глубоко я чувствую мою вину! какою низостью было съ моей стороны возмутить твое спокойств³е! Почему, когда еще было время, у меня не достало силы заставить себя молчать? Ты можешь меня простить, я знаю, но я самъ себѣ не прощу никогда!..

   "Я ничего не могу разобрать въ своей душѣ, я колеблюсь, поминутно мѣняю рѣшен³е, не могу ни на чемъ остановиться. Мнѣ не хочется просить тебя самой рѣшить вопросъ: это было бы новою низостью. Тѣмъ болѣе, что я напередъ знаю, на что ты рѣшишься, знаю слишкомъ хорошо твое благородное сердце, чтобы сомнѣваться въ томъ, какой путь ты изберешь.

   "A тутъ еще надо принимать, самому, являться, жить, говорить, дѣйствовать. Я долженъ вечеромъ говорить въ палатѣ какъ ни въ чемъ не бывало, съ этой тяжестью на сердце, которая не даетъ мнѣ покою. Бланка, моя возлюбленная, мнѣ хочется отыскать самыя ласковыя, нѣжныя слова, чтобы послать ихъ тебѣ и вмѣстѣ съ тѣмъ самыя грустныя, чтобы оплакать въ нихъ нашу утрату. Если бы только я могъ сосредоточиться, хорошенько все обдумать, быть можетъ я кончилъ бы тѣмъ, что нашелъ бы исходъ. Но та же жизнь, которая мнѣ мѣшаетъ соединиться съ тобою, не даетъ и собраться съ мыслями.

   "И все-таки знай, что одно твое слово и я все брошу. Мы уйдемъ далеко, въ страну, гдѣ насъ никто не знаетъ, на другой континентъ. Мы все забудемъ въ объят³яхъ другъ друга. Бланка, это говоритъ мое сердце, скажи, ты хочешь?

   "Нѣтъ, нѣтъ, это невозможно! Это было бы возможно, если бы ты этого хотѣла, если бы у тебя и у меня хватило на это силъ! Но почему у насъ не хватитъ силъ? Вмѣстѣ мы можемъ все преодолѣть.

   "Ахъ, если бы только я одинъ страдалъ! но нѣтъ, моя слабость падаетъ на тебя. И это всего болѣе меня терзаетъ. Я не могу думать о тѣхъ несчаст³яхъ, которыя причиняло другимъ и это приводитъ меня въ отчаян³е.

   "Долженъ ли я проститься съ тобой, Бланка? Дай мнѣ еще подумать. Поищемъ исхода. Что нибудь да надо-же отыскать. Мы его найдемъ. Быть не можетъ, что наша жизнь разбита и счастье болѣе для насъ не существуетъ. Я говорю тебѣ: до свидан³я, милая, а не - прощай.

  

   "Какъ мы слѣпы, Мишель! Теперь я совершенно ясно вижу истинный путь, единственный, который мы должны избрать! Наша любовь виновна уже однимъ тѣмъ, что существуетъ. Мы уже тѣмъ преступны, что не вырвали изъ нашего сердца ея зародышъ, не задушили ее въ самомъ началѣ, не воспрепятствовали ея развит³ю. Тогда еще надо было принять мѣры. Но мы этого не сдѣлали, мы были настолько слабы, что дали опьянить себя собственними софизмами. Теперь насталъ часъ возмезд³я. Мы должны все это искупить. И справедливо.

   "Вы слишкомъ жестки съ своей женой, другъ мой: вѣдь она оскорблена, она потерпѣвшая сторона, не забывайте этого. Подумайте, что вы разбили въ ней все, подумайте о томъ, что разъ подорванное довѣр³е возстановляется не скоро, подумайте, сколько надо терпѣн³я, жертвъ, смирен³я, чтобы возродить ея сердце.

   "Что касается меня, то я не жалуюсь; кара постигаетъ всякую незаконную любовь; тѣмъ хуже для того, кто ей подвергся. Мы усыпили свой разсудокъ, и слушались только голоса нашего сердца. Но сердце плохой совѣтчикъ. Теперь разсудокъ мститъ за себя.

   Я прочла письмо Сусанны; она смотритъ трезвѣе насъ. На ея мѣстѣ и я сказала бы то же самое. Жизнь не романъ - это правда. Мы потеряли голову и не хотимъ брать ее такою, какая она есть и во что бы то ни стало стараемся навязать ей наши мечты. Если бы мы изложили все дѣло другимъ, они не поняли бы и стали бы смѣяться надъ нами и, по моему, имѣли бы полное право на это.

   "Спросите самого себя, какъ бы вы отнеслись въ человѣку съ вашимъ положен³емъ, серьезному, одному изъ вашихъ товарищей, напримѣръ, уважаемому вами, если бы вы узнали, что онъ всѣмъ пожертвовалъ ради романической интрижки? Вы бы осудили его, вы бы сказали: "Это сумасшедш³й" и если бы имѣли на него вл³ян³е, постарались бы пробудить въ немъ чувство долга. Вернитесь же въ вашей семьѣ, Мишель, и не думайте больше обо мнѣ. Моя судьба то же очень проста. Почему бы мнѣ не выйти замужъ? Развѣ я составляю какое-то исключен³е, что не могу устроить свою жизнь такъ, какъ всѣ? Мы живемъ въ свѣтѣ, мы должны слѣдовать его законамъ и обычаямъ.

   "Если бы у меня была мать, къ которой я была бы привязана! Она бы меня охраняла. Я открылась бы ей, и она защитила бы меня отъ меня самой. Увы! у меня ея нѣтъ! Я любила, но болѣе обыкновенныхъ симпат³й я не знала. Я взяла любовь тамъ, гдѣ нашла ее, потому что я хотѣла жить. Если бы я была счастлива, вы не полюбили бы меня, я увѣрена въ этомъ, или по крайней мѣрѣ никогда не посмѣли бы мнѣ этого сказать.

   "Но прежде всего, я должна быть спокойна за васъ, Мишель, я желаю надѣяться, что ваша жизнь останется невозмущенной. Напомните вашей женѣ ея обѣщан³е не покидать васъ во всѣхъ обстоятельствахъ. Неужели же она васъ повинетъ при первомъ поворотѣ судьбы? Неужели она забудетъ въ одно мгновен³е годы счастья, которые вы ей дали? О, будь я на ея мѣстѣ, мнѣ ничего не стоило бы васъ простить!

   "Я немедленно уѣзжаю въ Л³онъ: я думаю пробыть такъ долго, такъ долго, какъ этого требуютъ наши интересы. Время быстро пройдетъ и наша любовь превратится въ старую истор³ю... Быть можетъ я выйду замужъ. Развѣ если я не могу принадлежать вамъ, это уже для меня невозможно?

   "Но я всегда, всегда буду васъ любить.

   "P. S. Не пишите мнѣ больше, я не отвѣчу. Необходимо, чтобы все это кончилось разъ навсегда. Посылаю вамъ послѣднее - прости!

  

   "Я пишу тебѣ послѣ бури, на развалинахъ всего, что украшало мою жизнь, всего, что дѣлало меня почти счастливымъ. Ты былъ правъ, Сусанна узнала все, это случилось какъ разъ въ день твоего пр³ѣзда. Но она затаила свое горе, она сохраняла тайну, пока была въ силахъ: и это конечно, удвоило ея страдан³я, ибо она откровенна по природѣ, и тяжесть, которая лежала у ней на сердцѣ, должна была ей показаться особенно невыносимой. Но наконецъ наступила минута, когда она не могла болѣе сдержать болѣзненныхъ чувствъ, переполнявшихъ ее. Послѣдовалъ взрывъ по пустому случаю.

   "Наше первое объяснен³е было столь неожиданно, столь мало обдуманное съ ея стороны, и совершенно непредвидѣнное мною, что оба мы потеряли хладнокров³е, и все что мы говорили другъ другу, она - обвиняя меня, а я - въ свою защиту, все только растравляло рану. Выходило что-то похожее на театръ. Мнѣ приходили на языкъ только так³я слова, которыя били мимо цѣли. Она едва слушала меня и только повторяла, что оставитъ домъ, если я не порву всяк³я сношен³я съ Бланкой.

   "Я имѣлъ наивность надѣяться, что когда она лучше узнаетъ характеръ нашихъ чувствъ и отношен³й, она немного смягчится и свойственное ей благородное великодуш³е возметъ верхъ. Я ей написалъ, я сдѣлалъ полное, чистосердечное признан³е, я разсказалъ о всемъ, что произошло между нами, о всемъ, что мучило меня, о своемъ внутреннемъ состоян³и. Бланка, по моему совѣту, тоже ей написала. Безполезныя усил³я! Все, что мы могли ей сказать, ни мало не смягчило ее! Бѣдная Бланка, чудная натура которой сразу ощутила истинное положен³е вещей, безъ колебан³й, предложила уѣхать, не видѣть меня болѣе, исчезнуть изъ моей жизни. Такое благородное рѣшен³е, повидимому должно было вызвать благородный отвѣтъ. Но нѣтъ; все, что мы написали Сусаннѣ, только увеличило ея озлоблен³е. Всякое наше слово, всякое наше признан³е уязвляло ея сердце, ея самолюб³е. И въ особенности ея самолюб³е. Повидимому именно это чувство и не даетъ ей возможности отнестись въ намъ снисходительно. Страдающее сердце не знаетъ гнѣва. Его ожесточаетъ раненое тщеслав³е. Но надо думать, что лучш³я изъ женщинъ таковы, и что у нихъ гордость всегда равна ихъ любви.

   "Послѣ безполезнаго обмѣна письмами, между нами произошло второе объяснен³е и довольно странное. Волнен³е улеглось. Оба мы были спокойны, и съ достоинствомъ говорили, какъ люди, обсуждающ³е важный вопросъ. Каждый изъ насъ выставлялъ свои мотивы. Я высказалъ ей, что полный разрывъ съ Бланкой невозможенъ, потому что это будетъ похоже на низость; что этотъ разрывъ будетъ замѣченъ всѣми, кто зналъ нашу дружбу. Я просилъ ее позволить мнѣ видѣть Бланку хоть изрѣдка или даже вовсе не видѣть, а только переписываться съ ней.

   "- Просить позволен³я,- сказалъ я,- когда я могъ бы обойтись безъ него, не доказательство ли это покорности и довѣр³я?..

   "Она отвѣчала мнѣ съ искусственнымъ и напряженнымъ спокойств³емъ, что она требуетъ все или ничего. Что мы оскорбили ее и что она желаетъ возмезд³я; что она слишкомъ страдала, чтобы еще заботиться о нашихъ горестяхъ, вполнѣ заслуженныхъ нами; что она болѣе не думаетъ ни о насъ, ни о свѣтѣ, а только о самой себѣ, объ одной самой себѣ; что всѣ мои просьбы,- однѣ безсознательныя увертки и что она слышать ничего не хочетъ.

   "- Такъ какъ между вами останется связь, ты и будешь ее любить,- повторяла она мнѣ.- И какъ я могу довѣрять вашимъ обѣщан³ямъ? Вы меня обманывали цѣлый годъ и впредь будете меня обманывать: я желала бы вамъ вѣрить, но я не въ силахъ...

   "Мы долго говорили, и почва все болѣе уходила изъ-подъ моихъ ногь и она брала верхъ надо мною. Потомъ вдругъ ей измѣнило ея натянутое спокойств³е, она разразилась слезами и вскричала:

   "- Ахъ, я отлично вижу, что ты предпочитаешь ее мнѣ и что пожертвуешь мною!..

   "Я подумалъ было, что это притворство, такъ эти слезы пришлись во время, чтобы взволновать мою совѣсть и побѣдить меня. Я не могу видѣть ее въ слезахъ. Я уступилъ, но вмѣстѣ съ тѣмъ во мнѣ пробудился гнѣвъ, я разсердился и на нее, и на себя самого, отчаян³е сжало мое сердце.

   "- Нѣтъ,- сказалъ я ей,- ты не будешь жертвой, потому что у тебя на это не хватитъ благородства. Какъ и всегда, лучшая будетъ и болѣе страдать!..

   "Но въ тоже мгновен³е я раскаялся въ сказанныхъ мною злыхъ словахъ. Но я чувствовалъ непреодолимую потребность отомстить ей за ту жертву, которую она меня заставляла прннести.

   "Теперь все кончено. Мало по малу воцаряется спокойств³е,- спокойств³е наружное, хочу я сказать, потому что въ моемъ сердцѣ...

   "Бланка вчера уѣхала въ Л³онъ, какъ говорила. Она уѣхала не простившись со мною, чтобы мнѣ показать, безъ сомнѣн³я, что съ ея стороны жертва безповоротная, что она не питаетъ никакой задней мысли, никакой надежды. Бѣдная, милая дѣвушка! Сколько ей пришлось выстрадать! Только я одинъ могу это знать, потому что только я одинъ разгадалъ тайну этой глубокой души, которая вся соткана изъ привязанности и потребности любить. Если бы ты зналъ до чего меня мучаетъ мысль, что изъ-за меня она столько выстрадала! Да, мнѣ кажется, что я испортилъ ей жизнь, что я забросилъ въ ея сердцѣ зерно страдан³я, отравилъ его, и какое бы счастье не выпало ей въ будущемъ, оно уже не излечитъ ее сердце. И я ничего не могу сдѣлать, ничего, у меня нѣтъ никакихъ средствъ исправить зло, причиненное мною, я не могу даже обратиться въ ней со словомъ утѣшен³я, даже дать ей знать, что я страдаю такъ-же какъ и она, и что я не забылъ ее! И мнѣ кажется, что благодаря благородству ея души, моя любовь къ ней удвоилась. До сихъ поръ я только любилъ ее; теперь я ее обожаю. Мнѣ она теперь представляется однимъ изъ тѣхъ исключительныхъ создан³й, которыя сверкающимъ видѣн³емъ проходитъ въ пошлыхъ сумеркахъ человѣческаго существован³я,- одною изъ тѣхъ душъ, которыя совмѣщаютъ въ себѣ врасоту, велич³е и женственность...

   "Какъ съ этихъ поръ пойдетъ все между мною и Сусанной? Какъ устроимъ мы нашу семейную жизнь, когда эти воспоминан³я будутъ стоять между нами и разъединять насъ? Да, эти воспоминан³я выроютъ между нами непроходимую бездну. Теперь я знаю мою жену: потребны годы, чтобы она простила, если только она проститъ когда нибудь. И она права, я это знаю, но она могла бы не быть столь жестокой. Я не изъ тѣхъ, кого можно сломить силой. Я преклоняюсь только передъ благородствомъ души. Я словно вижу дно ея сердца, и нахожу его менѣе чистымъ, менѣе благороднымъ, чѣмъ я думалъ. Мнѣ кажется, что насъ вѣчно будетъ точить глухая антипат³я и недовѣр³е другъ въ другу, но общность интересовъ и обязанностей сковываетъ насъ. Вотъ уже трет³й день мы взвѣшиваемъ каждое слово, обмѣниваемся тольк