Никитин Виктор Никитич - Многострадальные

неглиже: что малый, что старый - причудливы. Не хотѣлось одѣваться, потому что рано, да и жарконько. Притомъ я съ вами не въ первой вижусь, вы не осудите.

   Власти низко поклонились ему, прищелкнувъ шпорами. Вслѣдъ затѣмъ, полицеймейстеръ и гарнизонный командиръ подали инспектору рапортички о состоян³и ихъ управлен³й. Поговоривъ съ ними кое о чемъ, инспекторъ вторично поздоровался съ кантонистами-ординарцами, оглядѣлъ ихъ съ ногъ до головы, отошелъ въ передн³й уголъ и, усѣвшись въ широкихъ, высокихъ креслахъ, пригласилъ стать возлѣ себя всѣхъ штабъ-офицеровъ.

   - Ну-ка, ребята, подходи поочередно, молвилъ онъ, обращаясь къ кантонистамъ.

   Ординарцы повернулись одинъ въ другому въ затылокъ, поправились и фланговый изъ нихъ отмаршировалъ къ инспектору восемь шаговъ, остановился, пристукнулъ подборомъ и произнесъ, безъ перерыва, громко:

   - Отъ N-скаго заведен³я военныхъ кантонистовъ, первой роты, кантонистъ Петръ Алексѣевъ, къ вашему превосходительству на ординарцы присланъ. Здрав³я желаю, ваше превосходительство!

   Произнеся однимъ духомъ эту тираду, ординарецъ замеръ.

   - Давно ли ты, братецъ, въ кантонистахъ? спросилъ генералъ.

   - Съ 25-го мая 1849 года, ваше превосходительство.

   - Старый служака. На мѣсто.

   Ординарецъ повернулъ кругомъ, отмаршировалъ обратно туда, откуда пришелъ, остановился, перевернулся и сталъ сзади другихъ ординарцевъ. Подошелъ его вѣстовой и отрапортовалъ то же самое, замѣнивъ только слова: "на ординарцы присланъ" другими - "вѣстовымъ присланъ".

   - Растегнись-ка, братецъ, приказалъ инспекторъ. Вѣстовой растегнулъ и широко распахнулъ свою куртку.

   Внимательно оглядѣвъ подкладку куртки, ревизоръ пожелалъ видѣть ярлычокъ на подтяжкахъ. Вѣстовой показалъ.

   - Самъ печаталъ ярлычокъ?

   - Никакъ нѣтъ-съ, вашество; печаталъ кантонистъ втораго капральства Иванъ Храмовъ.

   - Хорошо, очень хорошо, молодецъ Храмовъ; такъ ему и передай отъ меня. А самъ стань сюда, въ окну. Этотъ, господа, ярлычокъ и превосходно напечатанъ и также превосходно пришитъ, съ одушевлен³емъ замѣтилъ генералъ, относясь къ окружающимъ. - Прошу васъ, полковникъ, лично озаботиться, чтобы ярлычки ко всѣмъ вещамъ и печатались и пришивались точно такъ же, какъ этотъ. А этотъ крючокъ пусть будетъ вамъ образчикомъ въ слѣдующему смотру. Поглядите-ка, господа, на крючокъ: вѣдь любо-дорого смотрѣть на него; не такъ ли?

   - Слушаю-съ, ваше прес-ство, почтительно произнесъ начальникъ, бросаясь вмѣстѣ съ своими соратниками къ ярлычку.

   Всѣ пристально разглядывали ярлычокъ, будто ничего подобнаго никогда еще не видывали.

   - Съ лѣвой ноги сапогъ долой, вдругъ приказалъ инспекторъ слѣдующему, подошедшему ординарцу.

   Ординарецъ, снявъ сапогъ, положилъ портянку на полъ, сапогъ поставилъ около, и самъ вытянулся въ струнку.

   - Покажи портянку!

   Ординарецъ бережно взялъ портянку на обѣ ладони и поднесъ ее инспектору.

   - А ногти острижены? спросилъ онъ, не найдя въ портянкѣ ничего противозаконнаго.

   - Острижены, ваше превосходительство.

   - Пошелъ на свое мѣсто.

   Ординарецъ, подхвативъ сапогъ въ одну руку, а портянку въ другую, маршируетъ до задней стѣнки и тамъ уже обувается.

   - Брюки долой, скомандовалъ инспекторъ слѣдующему вѣстовому.

   Вѣстовой растегнулъ и спустилъ брюки до колѣнъ; а самъ стоитъ, не моргая.

   - Отчего у тебя на подштанникахъ костяжки обшиты холстомъ?

   - Всѣмъ, ваше превосходительство, такъ обшили въ швальнѣ.

   - Это для чего?

   Вѣстовой растерялся, не зная, что отвѣчать.

   - Такъ, ваше превосходительство, костяжки благообразнѣе выглядятъ, вкрадчиво поспѣшилъ на выручку вѣстовому начальникъ. - Ординарцы всегда на виду, я и распорядился такъ сдѣлать всѣмъ имъ.

   - А отъ кого ни на это получили разрѣшен³е? А такая развѣ дана мною вамъ форма?.. Костяжку, какъ выточенную изъ кости, всегда пр³ятнѣе видѣть въ настоящемъ ея видѣ. А когда она обшита холстомъ, почемъ я знаю, какая она? Можетъ быть, тамъ некостяжка,- а деревяжка какая-нибудь. Понимаете?

   - Я, ваше прев-ство... помилуйте...

   - Меня, братецъ, не проведешь: я старый воробей... Отнынѣ никогда не нашивать такихъ костяжекъ. Слышите? никогда, чтобъ я этого больше не видалъ.

   - Подштанники долой! сказалъ инспекторъ. Вѣстовой спустилъ и ихъ до колѣнъ.

   - Подними рубашку повыше! по грудь.

   - На лѣво кругомъ! Вѣстовой повернулся, но не совсѣмъ ловко: опущенные штаны и поднятыя вверхъ руки нѣсколько нарушали грац³ю движен³й кантониста, который при тонъ сильно сконфузился, очутившись почти голымъ въ присутств³и начальства.

   - И поворачивается не умѣешь, каналья эдакая! И превосходительная рука ударилась всею ладонью по тѣлу вѣстоваго съ такою силою, что звонкое эхо раздалось въ отдаленныхъ комнатахъ квартиры. Вѣстовой задрожалъ и отъ боли и отъ страха, но не пикнулъ. Товарищи-ординарцы тоже перепугались за вѣстоваго, лично за себя и даже за всѣхъ кантонистовъ заведен³я. "Кругомъ!" грозно заключилъ инспекторъ. Вѣстовой напрягъ всѣ свои силы и удачно повернулся кругомъ.

   - Какой губерн³и?

   - Рязанской, ваше прев-ство, крикнулъ онъ, изо всей мочи.

   - Будто? спросилъ инспекторъ, внезапно повеселѣвъ и привскочивъ на креслахъ. Онъ, суровый, безпощадный ко всему, питалъ нѣжныя чувства въ своимъ землякамъ, которымъ прощалъ всѣ ихъ прегрѣшен³я. Кантонисты знали это и, при случаѣ, пользовались слабостью генерала. Съ тою цѣл³ю и въ составъ кантонистскихъ обязательныхъ знан³й нарочно введена была географ³я Рязанской губерн³и, которую мног³е кантонисты знали до подробностей.

   - А уѣзда, другъ мои, какого?

   - Касимовскаго, ваше прев-ство, а села Ижевскаго.

   - Молодецъ, другъ мой, молодецъ. И инспекторъ нѣжно погладилъ вѣстоваго по лицу тою же самою рукою, которою на минуту предъ тѣмъ такъ жестоко ударилъ его. - Ты ефрейторъ? добавилъ онъ.

   - Точно такъ-съ, ваше прев-ство.

   - Прошу васъ, полковникъ, завтра же сдѣлать его капраломъ, непремѣнно капраломъ. Мои земляки всѣ вѣдь молодцы: чистеньк³е, гладеньк³е, - одно слово молодцы.

   - Теперь, ваше прев-ство, ваканс³и капрала нѣтъ-съ, вкрадчиво заговорилъ начальникъ...

   - Что...о...о?.. грозно перебилъ инспекторъ.- Для меня ваканс³и нѣтъ? Да чтобъ завтра-же былъ капраломъ, и все тутъ! Когда я что приказываю, прошу исполнять!

   - Слушаю-съ, ваше прев-ство.

   - А есть у тебя, дружокъ, кто-нибудь изъ родныхъ дома? продолжалъ инспекторъ, попрежнему нѣжничая съ вѣстовымъ.

   - Одна мать, ваше прев-ство, въ деревнѣ живетъ, а отецъ убитъ на войнѣ.

   - Ну да, мои земляки народъ храбрый, восторженно заговорилъ инспекторъ, обращаясь къ свитѣ. - Въ войнѣ мы отчаянные. Это я тысячу разъ самъ видѣлъ и въ двѣнадцатомъ году, и въ Турц³и, и въ Перс³и, и на Кавказѣ и... и... Чѣмъ другимъ, а ужь геройствомъ мы вполнѣ можемъ похвалиться. Какъ осмотрю всѣхъ, дамъ тебѣ на орѣхи. А вы, полковникъ, смотрите: пальцемъ его не трогать.

   - Не безпокойтесь, ваше прев-ство. Ваше слово - законъ, самый священный для меня законъ-съ...

   - То-то-же...

   Подошелъ еще ординарецъ.

   - А ну-ка, братецъ, съумѣешь ли ты раздѣться до нага въ двѣ минуты? Я смотрю на часы, а ты за дѣло - живо! Ординарецъ очутился въ адамовскомъ костюмѣ.- На право! Ординарецъ повернулся.- Тихомъ шагомъ мар...ршъ...

   - Скорымъ шагомъ мар...ршъ... Голову выше, бедро въ лѣво, разъ, разъ, разъ, командовалъ инспекторъ, хлопая въ ладоши.- Вольнымъ шагомъ маршъ. Перемѣни ногу. Разъ, разъ, разъ. Брюхо подбери; что выставилъ его; разъ, разъ; бѣглымъ шагомъ мар...ршъ... Лѣвое плечо выше! что скосился? Ужь не рязанск³й ли? Земляки всегда кривобоки: этотъ, господа, грѣшокъ издавна водится за нами. Землякъ, или нѣтъ?

   - Точно такъ-съ, ваше прев-ство, землякъ-съ.

   - Стой, стой, стой! Во-фронтъ! Ординарецъ сталъ какъ вкопанный.- Какой губерн³и?

   - Рязанской губерн³и, Сапожковскаго уѣзда, села Олохушки, ваше прев-ство, зачастилъ ординарецъ, сливш³й однимъ изъ лучшихъ знатоковъ географ³и родины инспектора.

   - Распотѣшилъ, дружокъ, ты меня по самое горло. Вотъ, господа, каковы мои земляки-то! Въ чемъ мать родила, а вѣдь какъ отлично маршируетъ. Чудо, чудо, какъ хорошо! ты, дружокъ, ефрейторъ?

   - Капральный ефрейторъ 2-й роты, 2-го капральства, ваше превосходительство.

   - Потому-то ты, значитъ, и разуважилъ меня, старика. Я теперь такъ доволенъ вашими, полковникъ, ординарцами, что не знаю какъ и благодарить васъ за нихъ. А все земляки. Ну что, нѣтъ ли еще кого рязанскихъ? Двое ординарцевъ выступили впередъ.

   - И вы земляки?

   - Точно такъ-съ, ваше прев-ство.

   - Ай родина! Изъ 20-ти четверо земляковъ, изъ четырехъ тысячъ, значитъ, тысяча лучшихъ слугъ отечества. Вотъ такъ мы! А покажите-ка мнѣ, полковникъ, своихъ земляковъ! Небось ни одного здѣсь нѣтъ - а?

   - Нѣтъ-съ, ваше превосходительство, да и гдѣ ужь намъ тягаться за вашими земляками? Ваши изстари славятся...

   - Конечно, конечно, славятся. Послѣ смотра дайте ординарцамъ отдыхъ на недѣлю, а отъ меня они сейчасъ получатъ на гостинецъ. Инспекторъ всталъ, вышелъ въ смежную комнату и, вернувшись оттуда, собственноручно раздалъ ординарцамъ по серебрянному пятачку на человѣка.

   Веселые, радостные вышли ординарцы отъ инспектора и отправились на плацъ {Авторъ очерковъ лично участвовалъ въ описанномъ представлен³и ординарцевъ, въ числѣ ихъ.}.

   Погода между тѣмъ прояснилась и солнце весело играло своими яркими лучами. Фронтъ стоялъ на плацу въ томительномъ ожидан³и. Около часа продолжалось выравниван³е по веревочкѣ и охорашиванье, сопровождаемыя внушен³ями. Пр³ѣхалъ наконецъ инспекторъ въ парадной формѣ, вылѣзъ, при помощи офицера, изъ коляски, подошелъ къ фронту, поздоровался и началъ смотръ съ одежды, обуви, ярлычковъ и волосъ. Тутъ нашлось нѣсколько сотъ человѣкъ самозваныхъ его земляковъ. Потомъ онъ началъ водить фронтъ всевозможными шагами.

   - Дирекц³я за право, скорымъ шагомъ мар...ршъ...

   Фронтъ замаршировалъ.

   - Стой, стой, стой! Эй ты, тюфякъ, соломою набитый, куда роту-то свою увелъ? А ты, фетюкъ, коломенская верста, что шаги-то по сажени отмѣриваешь, развѣ не видишь: мальчики не успѣваютъ за тобой? Радъ, вѣрно, что ноги-то съ оглоблю выросли?

   Со стороны офицеровъ не слышалось ни одного протеста. Муштрованье продолжалось часа 4 сряду. Затѣмъ инспекторъ приказалъ выстроить кантонистовъ поротно, а офицерамъ, фельдфебелямъ и унтеръ-офицерамъ удалиться за фронтъ.

   - 2-я рота окружи меня, - бѣгомъ, воскликнулъ онъ. Рота его окружила.

   - Вы, дѣти, всѣмъ довольны?

   - Довольны, ваше превосходительство.

   - Смотри, ребята, не лгать: не обижаетъ ли васъ кто изъ начальства?

   - Никакъ нѣтъ-съ, ваше превосходительство.

   - Ты, братецъ, что молчишь? обратился онъ въ какому-то новичку, непонимавшему, отчего это всѣ заявляютъ довольство всѣми порядками, которые сами же обыкновенно проклинаютъ.

   - Говори, милый, кто тебя обижаетъ?

   - Бьютъ, дерутъ, скверно кормятъ, съ трудомъ выговорилъ недовольный.

   - А давно ты въ заведен³и? ужь серьёзно спрашиваетъ инспекторъ.

   - Скоро годъ-съ, почти плача отвѣчалъ недовольный, у котораго отъ одного воспоминан³й о побояхъ слезы на глаза навернулись.

   - А откуда родомъ?

   - Изъ... изъ деревни... Бѣдняга, остановился, забывъ отъ страха даже назван³е роднаго пепелища.- Ко... Костр...

   - Рязанской, Рязанской, подсказываютъ отовсюду.

   - Рязанской, брякнулъ онъ, повинуясь общему подсказыванью, и вдругъ заплакалъ.

   - Эхъ ты, нюня, шутя замѣтилъ инспекторъ.- Наши, братъ, земляки никогда не плачутъ, и ты не плачь. Въ службѣ не въ деревнѣ: ко всему надо привыкать; научишься - и бить перестанутъ. Моли Бога, что ты землякъ мой и новичокъ, - а то розги посвистали бы... Кромѣ меня никто не узнаетъ про твою жалобу, а вы, ребята, тоже ни гу-гу; не то запорю, шельмецы эдак³е, а ты, нюня, оботрись и смирно!

   - Спасибо, ребята, за смотръ, заключаетъ инспекторъ, еще разъ обведя взоромъ обступившую его толпу дѣтей.- Учитесь хорошенько; ужо велю васъ отправить въ деревню, къ бабамъ подъ подолъ, играйте себѣ тамъ съ дѣвали въ жмурки, бѣгайте въ горѣлки. Молодцы ребята!

   - Рады стараться, ваше превосходительство!

   Инспекторъ пошелъ въ 3-ю роту.

   - Сѣкутъ ли васъ, дѣти? спросилъ онъ.

   - Никакъ нѣтъ-съ, ваше превосходительство.

   - Полно такъ-ли?

   - Точно такъ-съ, ваше превосходительство.

   - Напрасно, напрасно; сѣчь, хорошенько сѣчь васъ надо. Эй, полковникъ, кричитъ онъ за фронтъ:- сѣките ихъ, какъ Сидорову козу, сѣките въ мою голову.

   - Слушаю-съ, ваше превосходительство, самодовольно отзывается издали начальникъ.

   - Хорошо ли васъ кормятъ?

   - Хорошо, ваше превосходительство.

   - То-то же. Голову выше, глядѣть веселѣй, ѣшь начальника глазами. Ботъ такъ, вотъ эдакъ.

   Такимъ порядкомъ инспекторъ ежегодно опрашивалъ претенз³ю кантонистовъ. Жаловались ему, правда, зачастую, но изъ этого не только не получалось ни за волосъ пользы, но жаловавш³еся еще дорого платились грѣшнымъ тѣломъ за свою смѣлость.

   Кончивъ опросъ, инспекторъ объявилъ, что идетъ въ казармы, смотрѣть все ли тамъ въ порядкѣ. Для этого онъ велѣлъ выстроить кантонистовъ возлѣ ихъ кроватей. Всѣ, кромѣ начальника и дежурнаго офицера, опрометью бросились въ казармы приготавливаться къ его встрѣчѣ. Выждавъ нарочно нѣкоторое время на плацу, инспекторъ дошелъ, потихоньку, до казарменнаго двора, въ сопровожден³и начальника и дежурнаго, и вмѣсто того, чтобы идти въ казармы, свернулъ за черный дворъ, зашелъ въ конюшню, осмотрѣлъ стоявш³й на дворѣ бочки съ водою, потовъ заглянулъ въ баню (она же и подвижная прачешная). Тамъ на полу оказалась грязь, потолокъ былъ закопченъ, полъ весь въ дырахъ и щеляхъ. Ревизоръ началъ уже хмуриться, какъ вдругъ услышалъ, въ предбанникѣ, звонк³й, дѣтск³й голосъ. Это его удивило.

   - Кто здѣсь разговариваетъ, откликнись! громко молвилъ онъ, пристально оглядываясь. Все молчало. Минуту спустя снова послышался говоръ.

   - Кто и гдѣ тутъ разговариваетъ? переспросилъ онъ начальника.- Ужь не спрятаны ли тутъ кантонисты?..

   - Помилуйте, ваше прев-ство, для чего же намъ ихъ прятать-съ? отвѣчалъ начальникъ, вдругъ вспыхнувъ.

   - А что у васъ такое дѣлается на чердакѣ?

   - Тамъ бѣлье сушится, ваше прев-ство.

   - Такъ это бѣлье между собой, значитъ, и разговариваетъ? Мудреное дѣло! Гдѣ лѣстница отъ чердака?

   - Лѣстница?.. Лѣстница?.. Въ конюшнѣ: по не!й достаютъ сѣно сверху. А самый чердакъ запертъ, продолжалъ, путаясь, начальникъ.- Ключи у прачекъ, а ихъ теперь едва-ли гдѣ съищешь...

   Между тѣмъ на чердакѣ продолжался говоръ и смѣхъ.

   - Отъ чердака лѣстницу и ключъ сюда! рявкнулъ разсерженный инспекторъ, высунувъ голову за дверь прачешной.

   Перепуганные конюхи повыскочили изъ конюшемъ, живо принесли лѣстницу, подставили ее потихоньку въ стѣнѣ и остановились.

   - А ключъ? почти шопотомъ, но грозно, повторилъ инспекторъ.

   - Ключа у насъ, ваше прев-ство, нѣтъ-съ, тоже шопотомъ отвѣчалъ здоровенный конюхъ.

   - Влѣзь, братецъ, на верхъ и сломай замокъ, или вытащи пробой, только поосторожнѣе, чтобъ мухи не испугать. Понимаешь.

   Конюхъ полѣзъ и чрезъ минуту спустился, держа замокъ въ рукѣ?

   - Подержи-ка теперь покрѣпче лѣстницу, а мы съ полковникомъ влѣземъ туда и посмотримъ, что тамъ такое. Пожалуйте, полковникъ. Инспекторъ, пыхтя и кряхтя, потащилъ свое грузное тѣло на чердакъ, съ трудомъ поднимаясь со ступеньки на ступеньку лѣстницы.

   Кантонисты, спрятанные на чердакѣ, были вполнѣ увѣрены, что внизу можетъ разговаривать одинъ только баньщикъ со своею марухою, и еслибъ кто и лѣзъ къ нимъ, то развѣ эта маруха, "душа-человѣкъ" покоштовать ихъ, "сердешнихъ", ржаными лепешками, а потому и разговаривали, не остерегаясь. Но увидавъ внезапно пр³ѣзжаго къ нимъ инспектора, въ красной лентѣ, съ крестами на шеѣ, на груди, они всполошились до крайности и бросились съ испугу на крышу: чрезъ слуховое окно, чрезъ отверст³е возлѣ трубы, съ топотомъ забѣгали по крышѣ, поскакали съ крыши бани на крышу магазиновъ, конюшенъ, карабкались по стѣнамъ, спускались какъ кошки по водосточнымъ трубамъ, перебѣгали изъ одного угла въ другой, и прятались въ бѣлье, и другъ за друга. Суматоха была ужасная. Глядя на все это, ошеломленный инспекторъ сперва только ротъ разинувъ, потомъ, опомнившись, сталъ кричать, бѣгать по чердаку, ловить выскакивавшихъ на крышу; тѣ вырывались у него изъ рукъ и бросались, кто куда могъ.

   - Ребята! ни съ мѣста! гаркнулъ онъ, поймавъ за ноги вылѣзавшаго въ слуховое окно кантониста и таща его назадъ. Тотъ спустился на чердакъ и сталъ ни живъ, ни мертвъ.

   - Почему ты, каналья эдакая, бѣжалъ отъ меня? началъ инспекторъ, вытирая потъ съ лица и окончательно загородивъ собою одинъ изъ выходовъ на крышу.- Что я, чортъ, что ли? или звѣрь какой, что ни бѣжите отъ меня?

   - Никакъ нѣтъ-съ, ваше прев-ство, едва выговорилъ пойманный.

   - Кто же я? кто я? отчего бѣжите? Мальчикъ молчалъ, искоса поглядывая на начальника.

   - Ты, братецъ, не пугайся: никто тебя пальцемъ не тронетъ, только скажи мнѣ правду.

   - Намъ приказано бѣжать-съ, тихо началъ кантонистъ:- въ случаяхъ чего - бѣги, говорятъ, прячься кто куда можетъ, а тѣхъ кто не убѣжитъ - послѣ смотра драть,

   - А сколько васъ здѣсь всѣхъ было?

   - Человѣкъ съ сорокъ-съ.

   - Всѣ изъ одной роты?

   - Изъ двухъ-съ.

   - А зачѣмъ васъ сюда запрятали?

   - Да побоялись вашему прев-ству показывать; мы тутъ всѣ калеки: кто изсѣченный, кто искалеченный, проговорилъ сквозь слезы кантонистъ.

   - А ты самъ зачѣмъ здѣсь?

   - Колѣно больно распухло.

   - Отчего?

   - Когда марширую - не могу такъ ровно вытянуть ногу, чтобы колѣнка не видать: оно у меня все высовывается. Правящ³й, значитъ, осерчалъ на меня на ученьи, наканунѣ вашего пр³ѣзда, схватилъ полѣно... Помилосердствуйте, ваше прев-ство! Кантонистъ заплакалъ на взрыдъ {Кантонистъ этотъ, теперь чиновникъ въ Петербургѣ, до сихъ поръ хромаетъ.}.

   - Перестань, дружочекъ, не плачь: никто больше не станетъ тебя бить, утѣшалъ инспекторъ, погладивъ его по головѣ.- А покажи-ка колѣнко-то?

   Кантонистъ осторожно засучилъ широчайшую штанину совсѣмъ не его роста нижнихъ брюкъ (верхнихъ онъ не могъ надѣть по случаю сильнѣйшей опухоли), и глазамъ инспектора представилась почти почернѣвшая нога, страшно опухшая отъ нижней щиколки и до самаго паха.

   - Какова нога-то? сказалъ онъ начальнику, весь побагровѣвъ.- Знаете ни объ этомъ безобраз³и, которое творится у васъ подъ носомъ, или нѣтъ?

   - Никакъ нѣтъ-съ, ваше прев-ство, не знаю... Мнѣ не успѣть... я...

   - А если нѣтъ, то для чего же вы тутъ? Какой же - спрашиваю я, ты послѣ этого начальникъ? Нѣтъ, спуску вамъ отъ меня больше ужь не будетъ. Шалишь! родъ судъ отдамъ, подъ сѣрую шинель упеку, честное слово - упеку! Это по вашему порядокъ?

   - Помилуйте, ваше прев-ство, простите невѣдѣн³ю... вы всегда были великодушны, взмолился начальникъ точно такимъ же, тономъ, какимъ просили его пощады кантонисты.

   - Невѣдѣн³е? Великодушенъ? Гм... Ну! Стой, стой, стой! вдругъ крикнулъ инспекторъ, бросившись въ сторону и схватившись обѣими руками за массу двигавшагося бѣлья. Онъ мигомъ разбросалъ его и предъ нимъ очутился разоблаченный кантонистъ.

   - У тебя отчего глазъ распухъ? спросилъ онъ, пристально вглядываясь въ лицо кантониста.

   - Подбитъ, ваше превосходительство, жалобно отвечаетъ тотъ.

   - Кто подбилъ? Кантонистъ молчалъ.

   - Да кто же, кто подбилъ тебѣ главъ?

   - Да ихъ высокоблагород³ю угодно было подбить-съ, рѣшился вымолвить кантонистъ, указывая на начальника и потупясь отъ страху.

   - Онъ вретъ-съ, вмѣшался начальныхъ.

   - Не тебя спрашиваютъ, перебилъ ревизоръ.

   - Когда и за что?

   - Въ прошлую субботу-съ, на батал³онномъ ученьи, я не успѣлъ скоро выровняться...

   - Слышите, полковникъ, слышите ли?

   Разсерженный инспекторъ не пошелъ въ казармы, а велѣлъ подать коляску, подсадилъ въ нее искалеченныхъ, сѣлъ посреди нихъ, и уѣхалъ въ лазаретъ, гдѣ, сдавъ ихъ лекарю, наказалъ ему непремѣнно вылечить ихъ и хорошенько кормить. Затѣмъ онъ съ ругательствами уѣхалъ домой.

   Кантонистовъ со всякаго рода изъянами, во время смотровъ, всегда прятали на чердакахъ, въ конюшняхъ и тому подобныхъ темныхъ мѣстахъ; численность ихъ по всему заведен³ю простиралась всяк³й разъ отъ 150 до 200 человѣкъ.

   По отъѣздѣ инспектора, заведен³е пошло обѣдать - ровно въ 5 часовъ пополудни. Проголодавш³еся кантонисты ѣли до отвалу, до тошноты. Да и очень естественно: так³я свѣж³я, вкусныя щи, такой мягк³й, чудесный хлѣбъ, такую разсыпчатую крутую кашу и такой крѣпк³й, точно пиво, квасъ имъ только разъ въ годъ и доводилось пробовать.

   Пока всѣ успѣли пообѣдать, уложить по формѣ смотровую одежду, поразсказать другъ другу новости дня - ужь и стемнѣло. Горнистъ протрубилъ ужинать. За столъ пошли одни обжоры, да воры по призванью. Кража хлѣба во время смотра хоть формально и не дозволялась, тѣмъ не менѣе и не преслѣдовалась, а нашимъ ребятамъ то и на руку: иной кантонистъ въ два-три смотровыхъ дня наворуетъ фунтовъ 15-20 и потомъ, когда настанетъ обеденный голодъ, и самъ наслаждается и торгуетъ хлѣбомъ.

   На слѣдующ³й день ожидали, что инспекторъ станетъ производить экзаменъ.

   Съ наступлен³емъ утра всѣхъ кантонистовъ заведен³я согнали въ классныя комнаты, гдѣ учителя размѣстили ихъ по участкамъ и знан³ямъ. Но такъ-какъ знан³й за большею част³ю изъ нихъ ровно никакихъ не считалось, и такъ-какъ всѣмъ имъ сидѣть въ классѣ было совершенно негдѣ, то ихъ вывели въ смежныя съ классами комнаты. Тутъ имъ строжайше наказывали: какъ скоро инспекторъ проэкзаменуетъ какой-нибудь участокъ и пройдетъ дальше, чтобъ они частями выходили изъ своихъ засадъ и потихоньку присоединялись къ тому участку. Далѣе, сдѣлали репетиц³ю такого приспособлен³й, при чемъ планъ оказался удобопримѣнимымъ. Затѣмъ остальныхъ пересортировали и усадили: лучшихъ учениковъ впередъ, худшихъ назадъ и опять наказали: первымъ глядѣть инспектору прямо въ глаза, напрашиваться, такъ сказать, на вопросы; послѣднимъ же - уткнуть носы въ тетрадки и отнюдь не зѣвать по сторонамъ, а если онъ кого-нибудь изъ нихъ спроситъ, отвѣчать громко, не запинаясь и, главное, не молчать.

   Инспекторъ явился прямо въ верхн³й классъ, поздоровался и остановился въ раздумьѣ. По бокамъ его стали: начальникъ и инспекторъ, позади которыхъ помѣстились офицеры. Всѣ вытянулись въ струнку.

   - Выйди-ка, братецъ, къ картѣ и покажи мнѣ, гдѣ Англ³я, приказалъ инспекторъ кантонисту, сидѣвшему крайнимъ на первой скамейкѣ. Ученикъ подошелъ къ картѣ Европы, и ткнувъ пальцемъ въ то мѣсто, гдѣ было отмѣчено "Великобритан³я", смѣло отвѣтилъ: "вотъ здѣсь, ваше превосходительство",

   - Да гдѣ же здѣсь-то? Я, братецъ, что-то ее тутъ не вижу.

   - Самая Англ³я отсюда очень далеко-съ, а тутъ показано только, какъ до нее доѣхать, чрезъ как³е т.-е. страны дорога туда лежитъ.

   - Руки по швамъ, корпусъ назадъ, въ то же время въ полголоса командовалъ начальникъ.

   - А ты, братецъ, бивалъ когда-нибудь въ Англ³и?

   - Никакъ нѣтъ-съ, ваше прев-ство, не бывалъ-съ.

   - И не дай Богъ тебѣ бывать тамъ.

   - Слушаю-съ, ваше прев-ство.

   - Вообразите себѣ, господа, что это за сторонка! началъ инспекторъ, обращаясь къ офицерамъ.- Лежитъ она вся въ болотѣ, люди живутъ въ подземельяхъ, нищихъ пропасть: такъ за полы и рвутъ. А ужь порядки как³е нелѣпые!

   Офицеры, выслушавъ рѣчь инспектора, низко поклонились ему, въ знакъ соглас³я.

   - Эй, ты, поднялъ инспекторъ другаго ученика:- чѣмъ славится Курская губерн³я?

   - Соловьями, ваши прев-ство. Птицы так³е есть, чудесно поютъ по ночамъ. Они за то и прозываются курск³е соловьи.

   - Хорошо; ну, а что есть солдатъ? неожиданно спросилъ онъ третьяго ученика.

   - Солдатъ есть имя общее - знаменитое: солдатомъ называется и первѣйш³й генералъ, и послѣдн³й рядовой.

   - Ну, а ты кто? обратился ревизоръ къ четвертому.

   - Кантонистъ Иванъ Ивановъ, наше прев-ство.

   - Голову выше, подбородокъ подбери. А, напримѣръ, ты генералъ, или рядовой? послѣдовалъ вопросъ, обращенный къ послѣдющему.

   - Никакъ нѣтъ-съ.

   - Кто не ты?

   - Не могу знать, ваше прев-ство.

   - Не знаешь? такъ я тебѣ скажу: ты, да и всѣ вы, просто поросята, и ничего больше. Тутъ инспекторъ высунулъ классу языкъ, облизнулъ себѣ усы и ушелъ въ писарск³й классъ.

   Опять вошли разспросы:

   - А когда приходилъ Наполеонъ въ Москву?

   - Въ 1812 году, ваше прев-ство.

   - А зачѣмъ онъ, братецъ, приходилъ?

   - Воевать съ русскими-съ.

   - Бедра влѣво, бедра влѣво! журчитъ между тѣмъ начальникъ.

   - Что-жь онъ дѣлалъ въ Москвѣ?

   - Отъ русскихъ прятался, ваше прев-ство.

   - Ѣшь начальника главами. Вотъ такъ, вотъ эдакъ. Почему же онъ прятался?

   - Да русскихъ испугался, ваше прев-ство; русск³е очень шибко били его войска, ну онъ ихъ и пряталъ.

   - Ты думаешь?

   - Точно-съ: такъ и въ истор³и написано.

   - Чудесно, братъ, чудесно знаешь. - Наполеонъ, господа, именно насъ струсилъ и прятался, заговорилъ опять инспекторъ, относясь къ офицерамъ.- Я самъ былъ очевидцемъ, какъ французы прятались; они не то, что наши молодцы, а дрянь, мерзляки.

   - Совершенно справедливо, ваше прев-ство, гаркнулъ кто-то изъ офицеровъ.

   - Да, господа, шибко францувамъ досталось тогда отъ насъ, очень шибко. Правду, впрочемъ, говоря, и нашей побѣдоносной арм³и тяжеленько было гнать ихъ по пятамъ до самаго до Парижа. Больно тяжеленько было! Ну, да никто, какъ Богъ, да мы, храбрые воины: все вынесли. Да, вынесли вотъ, заключилъ онъ, качая головою и тяжело вздыхая.- Ты, - что пр³ятель, глазёнки-то на меня вытаращилъ-а? спросилъ онъ, немного помолчавъ.- Хочешь, вѣрно, чтобъ я тебя что-нибудь спросилъ,- да? Скажи-ка мнѣ: какъ солдатъ долженъ стоять?

   - Солдатъ долженъ стоять прямо и непринужденно, имѣя каблуки вмѣстѣ столь плотно, сколь можно, звонко затрещалъ спрошенный.

   - Довольно, довольно, прервалъ его инспекторъ. - Вижу, что ты за этомъ собаку съѣлъ; насквозь, братъ, вижу тебя. Отличнымъ фельдфебелемъ будешь. А теперь кто?

   - Капральный ефрейторъ Иванъ Паньковъ, ваше прев-ствоо.

   - Браво, Паньковъ, браво. А ну-ка ты, рядомъ съ нимъ: какъ называется твое отечество?

   - Росс³я, ваше прев-ство.

   - Ай-да Тамбовщина проклятая! Ты вѣдь Тамбовской губерн³и?

   - Тамбовской, ваше прев-ство.

   - Эй ты, чрезъ три человѣка дальше: гдѣ пекутъ пряники?

   - Въ городѣ Вязьмѣ, ваше прев-ство.

   - А хочешь пряниковъ?

   - Никакъ нѣтъ-съ, ваше прев-ство.

   - Люблю за это; солдатъ не долженъ лакомиться: отъ лакомства горло болитъ, а солдату надо всегда быть здоровымъ.

   - Никакъ нѣтъ-съ, ваше прев-ство.

   - Слушай ухомъ, а не брюхомъ, а то и выходить: въ лѣсу родился, пнямъ молился - штыковая работа и вышелъ. Впрочемъ, ни печалься, ты тоже прекрасный мальчикъ. Учитесь, ребята, хорошенько, прилежно учитесь.

   - Слушаемъ-съ, ваше прев-ство.

   - И прекрасно, когда слушаете. Съ этими словами инспекторъ отправился въ нижн³й классъ.

   - Тутъ что такое? спросилъ онъ учителя ариѳметики, Ослова.

   - Ариѳметика, ваше прев-ство, брякнулъ Ословъ.

   - Какая ты, чортъ, ариѳметика? Собствено ты кто такой?

   - Учитель ариѳметики, ваше прев-ство.

   - Такъ бы и говорилъ, а то извольте порадоваться: онъ ариѳметика. Чему же ты тутъ учишь?

   - Читать, писать и, главнѣе всего, ариѳметикѣ-съ.

   - Ариѳметикѣ, такъ ариѳметикѣ. Вызови мнѣ кого-нибудь сюда.

   На средину выходитъ ученикъ, знающ³й ариѳметику немного развѣ хуже самаго учителя, но ученикъ маленьк³й, худой, точно щепка; щеки и глаза его ввалились; онъ блѣденъ, какъ смерть. Инспекторъ пристально поглядѣлъ сначала на ученика, потомъ изподлобья на начальника, нахмурилъ брови и покраснѣлъ.

   - Знаешь, братецъ, задачу: "летѣло стадо гусей"? спросилъ онъ, немного погодя.

   - Знаю, ваше прев-ство, твердымъ, но болѣзненнымъ голосомъ отвѣчалъ спрошенный.

   - Такъ разскажи!

   - Летѣло, наше прев-ство, стадо гусей, началъ ученикъ: - имъ на встрѣчу попался одинъ, ваше прев-ство, гусь и сказалъ: "здравствуйте, сто гусей"; ему отвѣчали: "насъ, ваше прев-ство, не сто, а еслибъ было столько же, полстолько, четверть столька, да ты, ваше прев-ство, гусь съ нами, тогда бы...

   - Что тя говор...ришь? грозно прервалъ мальчика инспекторъ, побагровѣвъ.- Я - развѣ гусь? Кто я? онъ ткнулъ себя пальцемъ въ грудь.

   - Генералъ-лейтенантъ и кавалеръ Павелъ Прохоровичъ Толстопузовъ, едва выговорилъ ученикъ и замеръ отъ страха.

   - Славно же они у васъ учатся, нечего сказать, продолжалъ инспекторъ, обращаясь въ начальнику.- Вы не учите, а мучаете ихъ: вѣдь въ гробъ краше кладутъ-съ!... онъ указалъ на ученика.- Меня, генерала, назвать гусемъ!

   И онъ почти бѣгомъ ушелъ изъ класса.

   Всѣ стояли точно вкопанные. Прошло минутъ десять.

   - Господинъ полковникъ, инспекторъ давно ужь уѣхалъ домой, доложилъ одинъ изъ офицеровъ.

   - А-а?.. Уѣхалъ, будто съ просонья заговорилъ начальникъ, протирая глава и озираясь кругомъ.- Расходиться! молвилъ онъ, оправляясь. - А съ вами я ужь послѣ смотра разсчитаюсь, добавилъ онъ, глядя на учителя и ученика ариѳметики.

   Тѣмъ и кончился классный экзаменъ. Въ подобномъ же родѣ кончался онъ постоянно съ незапамятныхъ временъ. Инспекторъ спрашивалъ всегда одно и то же, а потому и его вопросы, и свои отвѣты кантонисты заучивали вдолбежку впередъ. До первоначальнаго класса ревизоръ почти никогда не доходилъ; одинъ и тотъ же мальчикъ, часто случалось, отвѣчалъ ему въ одинъ часъ въ трехъ мѣстахъ, перебѣгая, по приказан³ю начальства, изъ участка въ участокъ. Однимъ и тѣмъ же почеркомъ писались 15-20 тетрадей, ему показанныхъ, и все это благополучно сходило съ рукъ Мало того, начальство еще вознаграждали, по его ходатайству, "за прекрасныя умственныя способности, имъ въ мальчикахъ развитыя...".

   По окончан³и смотра, начальникъ заведен³я, много лѣтъ сряду, постоянно угощалъ инспектора торжественнымъ обѣдомъ, послѣ котораго онъ объявлялъ, что нашелъ заведен³е въ превосходномъ, во всѣхъ отношен³яхъ, состоян³и, и уѣзжалъ восвояси.

   .

  

   Смотръ кончился, и будничная жизнь, со всей своею монотонност³ю, снова вступила въ свои права. Пр³ѣздъ инспектора возбуждалъ въ кантонистахъ надежду, что ревизоръ, быть можетъ, вникнетъ въ ихъ положен³е и хоть въ чемъ-нибудь измѣнитъ его въ лучшему. Теперь оказывалось, что никакихъ улучшен³й не предвидится, и тѣмъ тяжелѣе стало на душѣ кантонистовъ. Носились слухи, будто учитель Сибиряуовъ ходилъ къ инспектору съ жалобой, но зоркое начальство не допустило его къ нему; стало быть, можно было разсчитывать, что невзгоды еще усилятся...

   Учителей, "людей, занимавшихся воспитан³емъ юношества,- людей, которыхъ должно содержать въ благоприличномъ уважен³и" {Такъ гласило циркулярное предписан³е по заведен³ямъ департамента военныхъ поселен³й, отъ 9-го октября 1818 года.}, воспрещалось подвергать тѣлесному наказан³ю. Несмотря на то, ихъ всегда и за все наказывали безъ малѣйшаго стѣснен³я; они, забитые, пр³ученные въ дранью, сносили его, какъ нѣчто должное, неизбѣжное, много лѣтъ сряду. Но вотъ среди учителей появился нѣкто Сибиряковъ, человѣкъ молодой, развитой и съ пылкимъ характеромъ. Будучи хорошимъ учителемъ, онъ, какъ нарочно, никуда не годился по фронту, а такъ-какъ фронтъ составлялъ наиважнѣйшую часть кантонистской науки, то и не проходило ученья, чтобы онъ не подвергся послѣ него побоямъ, унижен³ямъ и оскорблен³ямъ. Долго терпѣлъ онъ и, наконецъ, потерявъ терпѣн³е, пошелъ жаловаться инспектору, у квартиры котораго его задержали. Это его не остановило. Онъ склонилъ учителей на общую жалобу, которую написалъ, прочиталъ имъ и отправилъ въ Петербургъ. Нѣкоторое время спустя, по казармамъ разнеслось, будто бы Сибиряковъ укралъ у кого-то изъ учителей часы; его за это арестовали и тотчасъ же предали суду. Вѣсть эта просто ошеломила все заведен³е: въ честности Сибирякова никто не сомнѣвался, и большинство говорило, что ему, за его намѣрен³е жаловаться, съ умысломъ подкинули часы, чтобы имѣть право придраться къ нему. Пока тянулось судбище, наѣхалъ ревизоръ, другой ужь генералъ, прошелъ по казармамъ, потребовалъ къ себѣ всѣхъ учителей. Учителя выстроились въ длинную шеренгу и получили приказан³е входить въ слѣдующую комнату по одному.

   - Сколько лѣтъ въ службѣ? ласково спросилъ ревизоръ перваго, Орлова.

   - Двадцать-первый годъ пошелъ, ваше прев-ство.

   - И имѣешь нашивки?

   - Двѣ-съ, да кромѣ того, представленъ въ производству въ чиновники {Когда получили приказъ о производствѣ его, то начальникъ, придержавъ его у себя, сперва выдралъ его, а потомъ объявилъ ему чрезъ день, такъ что накалъ его ужь въ качествѣ чиновника.}.

   - Такъ скажи же мнѣ, братецъ, по совѣсти: сѣкъ тебя начальникъ тогда-то и тогда?

   - Виноватъ-съ, ваше прев-ство, наказали два раза, сорвалось у него съ языка.

   - За что именно?

   - За неисправности по капральству, которымъ я управляю.

   - Въ чемъ неисправность заключалась?

   - Съ планокъ кроватей пыль не была стерта, начальникъ это замѣтилъ и изволилъ наказать-съ...

   - А другой какой былъ твой проступокъ?

   - Не... не... пом... не припомню-съ, въ расплохъ...

   - Важнѣе перваго, или нѣтъ?

   - Въ этомъ же родѣ-съ...

   - И шибко посѣкли?

   - Ударовъ тридцать угодно было дать.

   - Поди теперь въ смежную комнату, да тамъ не кашляй, не стучи и не прохаживайся.

   Орловъ вышелъ по указан³ю, сталъ у стѣны и задумался.

   - Припомни-ка, братецъ, дѣйствительно ли начальникъ наказалъ тебя недавно два раза, за что именно и по скольку ударовъ? спрашивалъ, между тѣмъ, ревизоръ второго.

   - Никакъ нѣтъ-съ, ваше прев-ство, меня не наказывали.

   - Не лги: я достовѣрно знаю, что наказывали.

   - Виноватъ-съ, ваше прев-ство, запамятовалъ: точно, два раза отодрали.

   - За как³е проступки?

   - Разъ за то-съ, что у кантониста были на ногахъ черныя портянки, а другой разъ за то, что у двухъ дурно были починены брюки. Брюки чинятъ себѣ кантонисты сами-съ.

   - А по скольку ударовъ получилъ?

   - Въ первый разъ... въ первый разъ... во... во... восемь, а