Буссенар Луи Анри - Под Южным Крестом

align="justify">   - Так что же? Пускай. Я ничего против этого не имею, да и мой милый куманек Голлидей, вероятно, тоже со мной согласится.

   - А! Так вы кум тому негодяю, что прячется, как сова...

   - Голлидей ни от кого не прячется, - послышался из фуры хриплый голос, - он готов смотреть прямо в лицо всякому, кто этого пожелает.

   С этими словами американец, придерживаясь здоровой рукой за штаг фуры, соскочил на землю.

   - Вот и я, - продолжал он, глядя на европейцев с бесстыдством, и, нужно отдать ему справедливость, с бесстрашием. - Что вам от меня угодно?

   - Нам угодно связать вам руки и ноги и бросить вас в фуру, как вы бросили нас... помните?.. в трюм на "Лоа-Дзы", - отвечал Пьер де Галь. - А потом нам угодно передать вас палачу.

   На бледном лице пирата мелькнула улыбка-гримаса.

   - Вы меня не выдадите властям, и меня не повесят.

   - Это почему?

   - Потому что я вам нужен. Я знаю ваши планы и могу принести пользу, если вы будете умны. Я человек деловой. Мне нужны деньги и свобода. Давайте мне их, а себе берите остальное... то, за чем вы гонитесь. Поверьте, так будет лучше.

   - Хорошо. Но мы сначала подумаем, а до тех пор, пока мы не решим, что с вами делать, вы будете находиться под неослабным надзором. Если же вы попытаетесь убежать, пеняйте на себя.

   - Не беспокойтесь, от фуры не уйду.

   - Надеемся, что нет. Ну, а вы, мистер Смит, все еще намерены нас провожать?

   - Разумеется, намерен. Лихих людей много в этих местах, а со мной безопасно.

   - Очень жаль, потому что мне ужасно не хочется отбирать у вас оружие, сажать вас в фуру вместе с господином Голлидеем и приставлять к вам почетный караул. Как хотите, а мы не можем вам полностью доверять. Что, если вам вздумается навести на нас целый эскадрон лесовиков? Ведь вы совсем недавно встали на верный путь.

   - Делайте, что вам угодно, мистер Фрикэ, хотя ваши подозрения совершенно несправедливы. Я человек честный, мистер Фрикэ.

  

  

   Фура двинулась в путь под надежным конвоем негритов Дика Мэн-Найта. Даниэль вернулся на свою станцию, провожаемый благословениями новых друзей. Буало, отыскав в свидании с приятелями новую пищу для своего неисправимого космополизма, отправился провожать экспедиционный отряд.

   Направление взяли на юго-восток и скоро прибыли к тому месту, где Муррей принимает в себя приток Лоддон, а затем двинулись дальше вверх по течению этой последней реки. Отсюда пришли в округ Бендино, одно имя которого "звучит золотом", по выражению колонистов Австралии.

   Оставалось пройти расстояние градуса в два, на что требовалось шесть дней. По мере приближения дикарей к цивилизованным местностям, их беспокойство возрастало. Я имею в виду негритов, приютивших Кайпуна, а не тех, что пришли с Диком Мэн-Найтом.

   Соседство белых пагубно не только для туземных растений, но и для туземной расы, которая быстро вымирает.

   Наступал час разлуки. Уже вдали показался густой черный дым, стлавшийся над сандгерстским прииском, над поредевшими окрестными араукариями и магнолиями, уже начавшими подсыхать.

   Борьба шла в сердце Кайпуна, ставшего опять Жаном Кербегелем. Он не знал, что ему делать. Ему жаль было расстаться с полянами, по которым он так свободно и весело гонялся за казуарами и кенгуру. С другой стороны, в нем зарождалось нежное чувство к отыскавшемуся дяде и новым друзьям. Европейцы убеждали Жана Кербегеля вернуться в Европу и занять свое скромное место на родине, но в качестве Кайпуна он никак не мог решиться бросить великодушных дикарей, которые так радушно приняли его к себе, когда он умирал с голода, и делились с ним последним куском.

   Наконец Дику Мэн-Найту удалось убедить его. Молодой мулат на своем гортанном наречии привел одичалому европейцу такие веские доводы, что тот решился, наконец, сделать выбор.

   Бледный, со слезами на глазах, бросил Жан последний взгляд на туземцев, расставил руки, как будто желая прижать к сердцу всех своих черных братьев, потом схватил бумеранг, разломил его надвое, бросил обломки на землю и воскликнул надорванным голосом:

   - Здесь умер Кайпун!..

   Спустя час после этого фура подъехала к сандгерстскому вокзалу. Грузчики при помощи лебедки поставили ее на открытую платформу, вся компания уселась внутри фуры, и поезд покатил в Мельбурн.

   Обнаружив при первой встрече с врагами удивительную разговорчивость, американец все остальное время не раскрывал рта. Он охотно позволил доктору лечить рану, которую сам же доктор ему нанес, но не сказал больше ни одного слова по поводу сделки, которую предложил французам.

   Последних очень тревожило это не то притворное, не то искреннее равнодушие. Они дивились тому странному обстоятельству, что ни Боскарен, ни его клевреты не делали попытки отбить свое сокровище. У них даже начало зарождаться сомнение, не напали ли они на ложный след, не сыграли ли с ними самую непозволительную комедию. Появилось даже подозрение, что в бочках находится вовсе не то, что они думали.

   Вскоре, однако, сомнения рассеялись. Фрикэ просверлил в каждом бочонке по отверстию, и из них посыпался золотой песок. Но что же, в таком случае, значила эта безмятежная самоуверенность янки, который терял все, чем так дорожил и он, и вся клика? Чем объяснялось его спокойствие, ведь в будущем ему надлежало быть переданным в руки правосудия?

   Андрэ, доктор, Пьер де Галь, Фрикэ и даже Князек - все внимательно следили за пленниками, подстерегая малейшее их движение, малейшую попытку наладить связи с внешним миром. Но это ни к чему не привело. Ни пират, ни ландлорд, ни Сэм Смит не сделали ни одной подозрительной попытки. До самого приезда в Мельбурн они сохраняли полнейшую невозмутимость, ни разу себя не выдав.

   Когда поезд стал подходить к огромному вокзалу, о каких в Европе не имеют даже понятия, лесовик прервал молчание и заговорил, обращаясь преимущественно к Фрикэ:

   - Надеюсь, господа, что я не был надоедливым спутником и мое присутствие в фуре до некоторой степени содействовало благополучному окончанию вашего путешествия. Согласитесь, что мне ничего бы не стоило натравить на вас сотню молодцов, что кончилось бы для вас очень плохо.

   - Да и для них также, мистер Сэм Смит.

   - Пожалуй. Во всяком случае, я поехал с вами совершенно добровольно, потому что вы вспомнили услугу, которую я вам оказал, избавив от диггеров вместе с мистером Кербегелем.

   - Я уже сказал, что вы свободны.

   - Очень приятно. Теперь вам нечего бояться лесовиков. Теперь вы находитесь в цивилизованной стране, в благоустроенном городе с тремястами тысячами жителей. Надеюсь, вы позволите мне удалиться?

   Друзья переглянулись между собой. Господин Андрэ встал и сказал:

   - Вы спасли жизнь моему названому брату. Вы свободны, уходите. Теперь мы квиты.

   - Спасибо вам, джентльмены. Я иного и не ожидал.

   Он исчез в момент остановки поезда, соскочив на ходу и обменявшись странным взглядом с мистером Голлидеем, который улыбнулся сатанинской улыбкой.

   - Теперь поговорим с вами, мистер Голлидей, - продолжал Андрэ. - Вы нас поманили ложной надеждой, хотя нам и очень не нравилось вступать в сделку с таким негодяем, как вы. Вы дали нам понять, что не прочь выдать своих товарищей. Допустим, что мы согласны, почему же нет? Ведь пользуются на войне даже самые знаменитые генералы шпионами-перебежчиками. Цель иногда действительно оправдывает средства. Что вы на это скажете?

   - Ничего.

   - Хорошо. Через два часа вы будете в тюрьме, а ваши бочки будут взяты под секвестр*.

   ______________

   * Секвестр - запрещение или ограничение, налагаемое государственной властью на пользование имуществом. - Прим. ред.

  

   - Сделайте одолжение.

   Андрэ прямо с вокзала отправился к прокурору или, как это называется по-английски, к генерал-атторнею, и имел с ним продолжительный разговор. Внимательно выслушав подробный рассказ о таинственном деле европейцев, о преступлениях бандитов моря и суши, о борьбе с ними друзей Андрэ, атторней печально покачал головой.

   - Я боюсь, сэр, - сказал он господину Андрэ, - что, несмотря на все ваши старания, несмотря на вашу бдительность, вас в конце концов все-таки обманули и провели. Относительно американца я могу сказать только то, что мы сразу же предадим его суду. Но вы и сами, я думаю, понимаете, что казнь негодяя не возвратит вам украденную девушку. И еще: вы вполне уверены, что в этих таинственных бочках, извлеченных со дна озера Тиррель, заключается золото? Уверены, вы говорите? Хорошо. Во всяком случае, вы можете рассчитывать на мое содействие. Если бы даже эти негодяи не были виноваты перед английским правительством, если бы они не топили английские корабли, я все-таки стал бы помогать вам во имя правосудия, во имя солидарности честных людей всех наций. Знайте, сэр, что во всякое время дня и ночи я буду готов принять вас по вашему делу и выслушать всякое сообщение.

   Долголетний опыт не обманул старика-атторнея. Секвестрованные, опечатанные казенной печатью бочки содержали в себе... ни что иное, как свинец. Но дело в том, что у бочек было двойное дно, куда хитрые разбойники насыпали золотой песок, чем и ввели в заблуждение Фрикэ, который пробуравил бочки.

   Когда этот печальный факт был официально констатирован, наши друзья повесили носы; их надежда на успех почти угасла. Новый случай еще больше показал размеры их неудачи.

   На другой день после разговора Андрэ с атторнеем Фрикэ ходил по пристани унылый и грустный, стараясь развеяться среди толкотни.

   Он встретил одного из бывших товарищей по несчастью, которого знал во времена, когда, умирая от голода, таскал тяжести на пристани. Этот человек задумчиво смотрел на землю, покрытую угольной пылью.

   - Это вы, Билл? На что это вы засмотрелись?

   - Взгляните сами, - отвечал англичанин, крепко пожав Фрикэ руку.

   - Ба!.. Угольная пыль, а по ней точно след золотого песка.

   - Совершенно верно. Если во всех тридцати бочонках, которые я сейчас погрузил на этот симпатичный пароходик, заключается такой уголь, то я готов взяться за его промывку. За два часа я заработал бы себе на хороший стакан виски.

   - Тридцать бочонков!.. Вы их грузили... на этот пароходик... Тридцать бочек с золотом!.. Гром и молния!.. Теперь я понимаю!..

   С этими словами он, как сумасшедший, кинулся прочь от изумленного носильщика, прыгнул в кэб, приехал в гостиницу и, как ураган, ворвался в комнату, где сидели его друзья.

   - Нас ограбили... ограбили, как на большой дороге... Мы гонялись за тенью... Покуда Сэм Смит, ландлорд и американцы вели нас по ложному следу, рискуя жизнью, лишь бы убедить нас в том, что они действительно везут клад лесовиков, настоящий клад везли другой дорогой. Нас провели, жестоко провели!

   - Черт возьми! - воскликнул Буало. - Это ясно, как Божий день. Негодяи поехали, вероятно, берегом реки Авока, а потом добрались в Мельбурн по железной дороге из Сент-Арно через Мериборо и Балларат. Они приехали позже нас часов на двенадцать, но это им нисколько не повредило. Теперь нам нужно начинать все сначала, потому что проклятый корабль уже вышел в море. Ну что же, делать нечего, начнем сначала. Во всяком случае, у нас остается американец. Быть может, нам удастся что-нибудь вытянуть из него, а если нет, то он поплатится за всех.

   В эту минуту в комнату вошел коридорный гостиницы и подал городскую телеграмму на имя господина Андрэ Делькура.

   В телеграмме стояло несколько кратких зловещих фраз:

  

   "Голлидей среди белого дня убежал из тюрьмы вместе со своим сторожем. Приходите, поговорим. Генерал-атторней".

  

  

   Почти одновременно раздались два пушечных выстрела. Две длинные огненные струи пронзили дымное облако, разлетевшееся густыми клочьями, и в воздухе просвистели два ядра. Пьер де Галь с видом знатока проверил прицел двух пушек и одобрительно кивнул головой вслед полетевшим снарядам.

   Вдали, на ряби Торресова пролива, виднелся темный борт и стройные мачты красивого кораблика, служащего мишенью для этих выстрелов.

   - Бедная "Конкордия"! - сказал старый боцман, обращаясь к Андрэ, смотревшему на море в бинокль. - Для того ли спасли мы ее от пиратов Борнео, чтобы теперь разгромить своими пушками!

   - Что делать, корабли имеют свою судьбу. "Конкордия" пошла по дурной дороге. Хоть это и не ее вина, но мы все-таки не можем признать за нею смягчающих обстоятельств.

   - А все-таки мне, старому моряку, очень грустно видеть, как погибает хороший корабль.

   - Оно так, но знаете пословицу: клин клином вышибают?

   - Да, делать нечего. И, на беду, эти англичане такие ловкие артиллеристы!

   Раздались в унисон два новых выстрела.

   - Раз!.. прямо в борт, - воскликнул Фрикэ, которому Андрэ передал бинокль. - Действительно, бедный кораблик! Какая большая дыра. Ай! Бедняга яхта!.. На ней образовалась течь, она тонет... Ах! Вот тебе и раз!

   - Что такое?

   - Ничего. Затонула. Пропала. Разбита в щепки.

   Послышался глухой треск; по воде поплыли обломки...

   Убийство сэра Гарри Паркера, прежнего хозяина "Конкордии", и кража яхты вызвали бурю негодования среди колонистов и побудили правительство начать преследование бандитов. Бесчестная клевета, возведенная пиратами на пятерых друзей, не имела ни малейшего успеха, тем более, что мятеж в Борнео, убийство магараджи и бегство Боскарена обратили на себя внимание европейских резидентов, заставив их поглубже исследовать гнусную деятельность преступного общества.

   Губернатор Виктории, извещенный об этих преступлениях, не подозревал, однако, что пять героев находятся на подведомственной ему территории. Сообщение, сделанное Андрэ Делькуром генерал-атторнею, и дальнейшие события, относящиеся к тому же делу, вынудили губернатора принять энергичные меры.

   За двадцать четыре часа снарядили башенный корвет "Цербер". Это был великолепно оснащенный и вооруженный корабль водоизмещением две тысячи тонн при четырех пушках большого калибра и сотне членов экипажа. С таким кораблем можно было смело начать военные действия против коралловой крепости.

   Наши друзья заканчивали в гостинице последние приготовления к отъезду, как вдруг к ним в комнату вошел торжествующий Буало, подталкивая хмурого человека с искаженным от ярости лицом.

   - Господа и милые друзья мои! - сказал Буало звучным голосом. - Я веду к вам пленника, которому вы, надо полагать, будете очень рады.

   - Неужели? - вскричал Фрикэ с шутливым восторгом. - Неужели это вы, достопочтеннейший мистер Голлидей? Откуда вас черт несет?

   Янки в ответ только заскрежетал зубами.

   - Очень просто, - отвечал за него Буало. - Вы знаете, что когда этот господин убежал из тюрьмы, то для его поимки поставили на ноги всю здешнюю сыскную полицию.

   Он не мог ни уйти из города, ни сесть на корабль, иначе его сейчас же схватили бы. Он спрятался в одном частном доме и никуда не показывался, но потом, наскучив затворничеством, проявил непростительную неосторожность и вышел на улицу. Как на грех, я проходил по этой улице, и бедный мистер Голлидей столкнулся со мной нос к носу. Я, разумеется, сделал то, что следовало на моем месте. "Мистер Голлидей, - сказал я, - извольте молчать, а то я всажу вам пулю в живот. Пожалуйте за мной. Смею вас уверить, что вам, быть может, удастся спасти свою шкуру. Только, пожалуйста, не пробуйте бежать, уговор дороже денег". Почтенный мистер Голлидей оказался умником, и вот мы здесь. Я уверен, что намерения у него самые мирные.

   Андрэ не медля отправился к генерал-атторнею, чтоб уведомить его об этой важной поимке. В любой другой стране подобного бандита, не теряя ни минуты, отдали бы под суд. Но австралийский прокурор очень хорошо знал, с какой целью снаряжен в путь броненосный корвет "Цербер". Как настоящий практичный англичанин, он понимал, что войну ведут не только пушками, но и червонцами. Поэтому он отвечал Андрэ так:

   - Очень хорошо, сэр. У вас легкая рука. Нет разбойника, которого нельзя было бы подкупить деньгами. За хорошую сумму ваш бандит выдаст всех сообщников, сами увидите. Этим мы сократим и расходы, и время, и народу меньше погибнет. Надо взять бандита под надежный караул и отвести на борт "Цербера". Капитану мы поручим позаботиться, чтобы он не ушел, пока корвет стоит в гавани.

   Несколько часов спустя корвет вышел в море и на всех парах полетел в Торресов пролив. Он приплыл к аттолу как раз в то время, когда бандиты высаживались с "Конкордии", которая немного опередила гнавшийся за ней корабль. Капитан "Цербера" немедленно подал пиратскому судну сигнал сдаться, предупреждая, что в случае отказа яхта будет потоплена.

   С "Конкордии" не дали никакого ответа. Тогда заговорили вульвические пушки. Дело было сделано за десять минут. Оставалось закончить самую трудную и опасную часть дела - проникнуть в аттол и выкурить оттуда разбойников. Но для этого нужно было сначала проверить, насколько верны сообщения американца. Если Боскарен скрылся в пещере, то необходимо было взять его живым, потому что, вероятно, только он один знал, где спрятана Бланш.

   Фрикэ и Князек превосходно помнили все углы и закоулки подводного жилища и предложили командиру "Цербера" произвести рекогносцировку*. Капитан, уже слышавший об их подвигах, охотно дал свое согласие, вверившись их опытности и ловкости. Решили, что они поедут в ялике ночью с двумя матросами.

   ______________

   * Рекогносцировка - разведка в районе предстоящих военных действий. - Прим. ред.

  

   Американец начертил план аттола и обозначил места, где были заложены торпеды. Фрикэ вместе с матросами тщательно изучил этот план, и в десять часов вечера они отправились, ориентируясь по светившейся на небе звезде, которая находилась как раз над входом в лагуну. Указания Голлидея были настолько верны и подробны, что Фрикэ сразу отыскал коралловый свод, прикрытый водой. Но он не сунулся в него очертя голову, а велел лодке остановиться, осторожно взобрался на выступ утеса и ползком направился по кольцу аттола под тенью кокосовых пальм, кивавших своими перистыми верхушками.

   Аттол казался пустым. Глубокую тишину ночи нарушали только огромные крабы, чистившие крепкими клешнями кокосовые орехи. Парижанин подвинулся еще на несколько шагов вперед, окидывая внимательным взглядом внутреннюю лагуну, освещенную каким-то странным фосфорическим светом.

   Нервы у нашего парижанина были крепкие, но и его на минуту приковало к месту зрелище, которое он увидал сквозь прозрачную воду лагуны.

   Он сказал себе:

   - Вот тебе раз! Я чуть-чуть не угодил в самый вертеп негодяев. Но то, что они делают, меня чрезвычайно интересует. Пойду и попрошу капитана дать мне такой же костюм, какой надет на этих господах. Тогда можно будет замешаться среди них так, что никто не заметит, и узнать со всеми подробностями, что и как.

   Фрикэ поспешно вернулся на "Цербер" и предложил командиру такое, что тот был крайне удивлен, несмотря на английскую выдержку.

   Весь штаб собрался на военный совет, куда пригласили также Фрикэ, Андрэ и доктора Ламперриера. После непродолжительного обсуждения единогласно приняли план, предложенный Фрикэ, и сразу же решили, что парижанин и Князек опять поедут в аттол, дождавшись времени между приливом и отливом.

   Около полуночи от корабля отъехала шлюпка с четырьмя гребцами, таща за собой под водой огромный металлический цилиндр.

   Но где же были парижанин и его "мальчуган", громадный чернокожий гигант? Их не было в шлюпке. В момент спуска ее на воду Андрэ, доктор, Пьер и Буало с волнением крепко пожали им руки. Через полчаса из люка кладовой вышли две чудовищно-неуклюжие фигуры с огромными сферическими головами, в которые вместо глаз вставлены были круглые стекла в медных ободках, ярко блестевшие в темноте. Шлюпка, медленно проезжавшая вдоль броненосного борта, остановилась, две фантастические фигуры сели в нее и крикнули гребцам "Вперед!" То были Фрикэ и Князек, надевшие на себя пробковые костюмы Рукайроля, усовершенствованные инженером Ватсоном. Молодым людям дали опасное поручение положить в подводный грот под лагуной огромную торпеду, которая должна была разнести весь аттол, обратить его в прах. По возвращении молодых людей на корвет начиненную динамитом торпеду предполагалось взорвать. Для этого торпеду снабдили длинным проводником, который сматывался с особой бобины. Проволока проводника была покрыта изолирующим составом.

   Проследим действия Фрикэ с той минуты, как матросы остановили лодку у входа в пещеру.

   Парижанин и негр тихо вышли из лодки, нырнули в воду, поймали торпеду и стали подталкивать ее в залитый водой проход, ведущий в пещеру. Они осторожно шли вперед, и зрелище, поразившее Фрикэ в первый его приезд в аттол, развернулось перед ними во всем блеске. По двойному дну аттола передвигались люди в пробковых костюмах и деятельно работали над чем-то при свете огромного яркого фонаря. Чтобы этот свет не слишком проникал через воду на поверхность, фонарь закрыли сверху большими экранами, которые направляли свет исключительно вниз, на дно аттола, где виднелась какая-то странная, бесформенная масса.

   Понемногу перед Фрикэ яснее выступили очертания этой массы. Он разглядел изящные линии красивого корабля, лежавшего на дне лагуны. Вокруг этого корабля и хлопотали люди в пробковых костюмах. Это был, несомненно, "Хищник", затопленный в лагуне капитаном де Вальпре, когда храбрая команда "Молнии" проникла в аттол. Ужасный корабль, казалось, нисколько не пострадал от нахождения в воде, до того прочно и старательно были сделаны все его части. Так как он лежал на самой середине дна, на глубине около тридцати саженей, то работа кораллов его не коснулась: как известно, эти зоофиты не могут жить на такой глубине.

   Парижанин сейчас же понял намерение бандитов. "Морской Властитель" погиб под выстрелами английских орудий, и у разбойников не осталось средств ни для нападения, ни для обороны. Они видели, что находятся в руках у преследующего их корвета. Тогда они решили испробовать последнее средство спасения - поднять, если можно, со дна останки верно служившего им некогда "Хищника". Мысль была очень верная. Если б замысел удался, то положение их было бы не такое отчаянное.

   Способ, примененный ими для поднятия затопленного корабля, обещал несомненный успех. Фрикэ разглядел аппарат, который они пустили в дело, - аппарат замечательно простой и практичный. То была так называемая водо-воздушная цепь инженера Тоделли, блестящего итальянского офицера, гениальности которого наука обязана многочисленными полезными открытиями в области инженерного искусства.

   Вообразите себе несколько труб из непромокаемого полотна пятидесяти метров длины и шестидесяти сантиметров в поперечнике. Каждая труба снабжена на концах бронзовыми трубками, которые могут завинчиваться с помощью особой гайки или привинчиваться одна к другой так, что все трубы вместе могут составить цепь какой угодно длины.

   Длина всего аппарата может доходить до тысячи и даже до двух тысяч метров, смотря по весу и размерам тела, которое хотят поднять. Цепь внутри абсолютно пустая. Ее прикрепляют одним концом к самому грузному месту вылавливаемой массы и обматывают несколько раз. Плотно и крепко обвив цепью кузов затопленного корабля, наполняют полотняные трубы воздухом из насоса. Цепь надувается и превращается в плавательный пузырь.

   Вес затопленного корабля сразу становится меньше веса вытесняемой им воды.

   Бандиты работали дружно и толково, работа быстро подвигалась вперед. Фрикэ, знавший все, что касалось "Хищника", припомнил, что на нем в момент затопления имелось множество герметических ящиков из железного толя, в которых содержался сгущенный водород. Как известно, сжатому газу свойственно моментально принимать прежний объем, как только он придет в соприкосновение с воздухом. На "Хищнике" бандиты постоянно употребляли сгущенный водород для того, чтобы получить высокое давление для своей машины. Стоило только соединить машину с помощью насоса с одним из ящиков - и получалась готовая двигательная сила, избавлявшая корабль от необходимости загромождать свой трюм запасами каменного угля.

   Фрике увидел, что люди в пробковых костюмах привинчивают конец трубы к одному из ящиков с газом. Сжатый газ устремился в цепь и начал быстро надувать ее без всякого насоса, действовать которым и долго, и трудно.

   Борт уже начинал слегка приподниматься. К своему ужасу парижанин понял, что скоро вес корабля станет меньше веса вытесняемой им жидкости, и он всплывет. Мурашки забегали у него по спине при мысли, что подводный корабль начнет действовать, выйдет из лагуны и пробьет своим стальным носом бок "Цербера", не способного защититься от подобного нападения. Он сделал Князьку знак. Тот понял. Объединенными усилиями они втащили торпеду в темное углубление у берега и крепко привязали ее к выступу скалы, убедившись, что проводник не порвался.

   Два друга находились в это время у входа в наклонную галерею, в конце которой было когда-то жилище капитана Флаксхана. Вода, заливавшая галлерею, не доходила на два метра до крепкой тековой двери, о которую некогда сломался топор Андрэ. У парижанина мелькнула счастливая мысль:

   "Если Боскарена нет среди людей, хлопочущих около корабля, то он, наверное, за этой дверью. Нужно туда проникнуть во что бы то ни стало".

   Фрикэ тихо выбрался из воды и, убедившись, что кинжал находится при нем, с трудом направился вперед, едва переступая ногами, к которым были привязаны свинцовые подошвы.

   Он дошел до двери и постучал. Дверь отворилась, и молодой человек оцепенел, разглядев Бланш, свою названую сестру.

   Увидав пробковое чудовище, молодая девушка закричала и отшатнулась. Фрикэ не слыхал ее крика из-за наголовника. Молодая девушка дрожащими руками стала затворять дверь, но Фрикэ поспешно подставил ногу и помешал двери захлопнуться. Ему хотелось крикнуть:

   - Бланш!.. Это я!.. Фрикэ!.. Мы хотим тебя спасти!..

   У него не было сил. Его точно давил какой-то кошмар. Он не мог пошевелиться, сознавая, однако, всю опасность положения.

   К счастью, он пересилил этот необъяснимый приступ беспомощности, сильно толкнув ногой дверь, написал на ней острием своего кинжала: "Фрикэ". Потом, схватив до смерти перепуганную девушку за руку, он подвел ее к двери и указал на надпись.

   Бланш прочла, поняла и, слабо вскрикнув, упала без чувств.

   Фрикэ подхватил ее на руки. В это время на сцене появилось третье лицо, тоже в пробковой фуфайке. Этот человек вышел из-за портьеры, прикрывавшей дверь в соседнюю комнату. Увидав Фрикэ, он направился к нему, стараясь разглядеть лицо через стекла наголовника. Вдруг взгляд его остановился на слове, написанном на дверях.

   Он разом понял все и, вынув кинжал, бросился на парижанина.

   Застигнутый врасплох, Фрикэ, державший на руках молодую девушку, не смог подготовиться к обороне. Еще секунда - и все было бы кончено.

   Но Князек заметил движение бандита. Он схватил его за руку, повалил на землю и наступил на грудь своим тяжелым башмаком.

   Вся сцена, считая с того момента, когда молодая американка отворила дверь, продолжалась не более трех минут. Надо было бежать, не теряя времени, потому что бандиты с минуты на минуту могли поднять со дна свой корабль. Но как бежать? Вход в пещеру залит водой. До отлива было еще долго. Как пронести молодую девушку под водой?

   Выбора не оставалось, нужно было уходить.

   Фрикэ решился прибегнуть к отчаянному средству: пройти под водой, неся на руках молодую девушку, которая все равно не дышала, потому что была в обмороке.

   Вдруг у него мелькнуло опасение:

   - А что, если она от этого умрет?

   И две слезы выкатились у него из глаз.

   - Что, если она умрет от этого?.. Ну, что ж, тогда я всажу себе в сердце этот кинжал.

   Он сделал Князьку знак и, подняв молодую девушку как можно выше, бесстрашно устремился в узкую галерею, вдоль стен которой плескалась вода. Князек, поглядев на человека, лежавшего на дне пещеры, подумал, что не мешает взять его в плен, и понес с собой, как тюк. В ту минуту, когда Фрикэ и Князек вступили в лагуну и собрались уже не идти, а плыть, при свете электрической подводной лампы они увидали какую-то массу, медленно поднимавшуюся со дна. Свет в это время погас, но парижанин успел разглядеть, что эта масса - не что иное, как борт "Хищника", опутанный водо-воздушной цепью, наполненной водородом.

   Вынуть кинжал и, проплыв мимо кузова, прорезать в нескольких местах непромокаемое полотно цепи было для молодого человека делом одной минуты. Газ, вытесняемый водой, с шипением устремился в разрезы, и цепь из-за неравномерного давления лопнула по всей длине.

   Лишенный поддержки корабль снова опустился на дно, замутив воду, а Фрикэ под шумок уплыл дальше.

   По счастливой случайности он задел рукой за проволоку проводника, соединявшего торпеду со шлюпкой. Он крепко схватился за проводник, а матросы на шлюпке потащили проволоку к себе.

   Молодой человек был в ужасном положении. Кузовом "Хищника" задело и попортило воздушный резервуар его пробкового костюма. Он задыхался. Матросы принялись усиленно грести к "Церберу". Бланш начинала приходить в сознание, а Князек старался отвинтить наголовник, под которым задыхался его несчастный друг.

   Но вот подъехали к "Церберу". На корвете уже не чаяли их возвращения. Героев встретили громкими приветствиями. Доктор немедленно стал хлопотать около Бланш и полумертвого Фрикэ, а Князек тем временем стащил пробковый костюм со своего пленника.

   О судьба! Пленник оказался Венсаном Боскареном! Он медленно открыл глаза. Лицо его исказилось от бессильной злобы, когда он увидел Бланш среди друзей, а себя в плену на английском корабле.

   Он знаком показал, что хочет говорить, и попросил унтер-офицера помочь ему сесть. Когда унтер-офицер приподнял его под мышки, Боскарен выхватил у себя из-за пояса револьвер и выстрелил в молодую девушку, закричав яростным голосом:

   - Говорил я: или мне, или могиле!..

   Это было так неожиданно, что никто из присутствующих не успел помешать гнусной попытке злодея.

   За выстрелом послышался крик агонии, но кричала не мисс Бланш. Чье-то тело тяжело рухнуло на палубу. Пуля убийцы не попала в цель. Она впилась в грудь мистера Голлидея, который неосторожно сунулся узнать, каков результат его измены.

   Матросы бросились к убийце, чтобы отнять у него револьвер. Понимая, что его ждет, бандит выстрелил себе в висок.

   В это же время послышался странный грохот. Вдали поднялся громадный столб воды, освещенный бледноватым светом. Вокруг корвета заходили волны, с плеском ударяясь о борт. Командир "Цербера" приказал взорвать торпеду, положенную в подводном гроте. Аттол взлетел на воздух. Динамит снес с лица земли неприступное гнездо бандитов моря.

   Андрэ взял Бланш за руку и вложил ее маленькую ручку в сильную руку парижанина, говоря:

   - Будьте счастливы, милые дети!.. Борьба окончена. Враги уничтожены... Будьте счастливы, мои дорогие!

   Молодые люди молчали. Они не в силах были говорить...

   В это время на небе взошло бледное созвездие Южного Креста. Взволнованные неожиданно выпавшим на их долю счастьем, Бланш и Фрикэ долго сидели молча, следя, как это чудное сочетание звезд разгоралось яркими цветами.

   - Дорогая Бланш! - воскликнул Фрикэ. - Помнишь такой же чудный вечер в Нанси, года четыре тому назад? Мы с тобой подозвали цыганку и гадали о своем счастье. "Ваше счастье совершится, - сказала она, - но не здесь, а на чужбине, под далекой звездой". Вот она, эта далекая звезда, она над нашей головой, дорогая Бланш, посмотри, как она ярко светит!..

   И молодой человек упал на колени, устремив глаза, полные слез, на блестящее созвездие Южного Креста.

  

  

  

   --------------------------------------------------

   Перевел с французского Е.Н.Киселев.

   Буссенар Л. Собрание сочинений в 12 т. Т. 5.

   Приключения в стране львов; Под Южным Крестом: Романы; Рассказы.

   X.: Изд.-полигр. общество "Лианда";

   Общество "Интербук-Украина", 1993. - 623 с: ил.

   Литературная редакция текста Н.С.Дорохиной.

   Текст и иллюстрации печатаются по изданию:

   Буссенар Л. Полное собрание романов Луи Буссенара.

   Спб.: Кн. изд-во П.П.Сойкина, 1911. Перевод с французского.

   С исправлениями в соответствии с нормами современного русского языка.

   Художники-оформители Е.В.Титов, К.В.Корнеева, О.Д.Приезжева

   ISBN 5-7664-0661-4 (т. 5) ISBN 5-7664-0693-2.

   OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru, http://zmiy.da.ru), 25.05.2004

   --------------------------------------------------