Бласко-Ибаньес Висенте - Детоубийцы

ло лѣто, когда было изобил³е маленькихъ озерныхъ чаекъ, которыхъ онъ ловилъ сѣтью.

   Внукъ дядюшки Г_о_л_у_б_я помогалъ ему при этой работѣ. Они были на половинныхъ началахъ, важно заявлялъ Тонетъ, и оба мальчика по цѣлымъ часамъ подстерегали на берегу озера птицъ, дергая за веревочку и уловляя въ сѣти неосторожныхъ. Наловивъ порядочную добычу, П_³_а_в_к_а смѣлый путникъ, отправлялся по дорогѣ въ Валенс³ю съ сѣтью черезъ плечо, а въ ней чайки махали своими темными крылышками и съ отчаян³емъ выставляли бѣлое брюшко. Маленьк³й разбойникъ ходилъ по ближайшимъ къ рыбному рынку улицамъ, выкрикивая своихъ птицъ и городск³е мальчики сбѣгались, чтобы купить чаекъ, привязать къ ихъ лапкамъ веревку, и заставитъ ихъ летать на перекресткахъ.

   На обратномъ пути между компаньонами начинались пререкан³я, приводивш³я къ полному коммерческому разрыву. Съ такимъ жуликомъ положительно нельзя сводить счеты! Тонетъ билъ, билъ П_³_а_в_к_у, но не получалъ ни одного очаво изъ полученныхъ за продажу денегь. Легковѣрный, подчиняясь его хитрости, онъ однако снова приходилъ къ нему въ хату, полуразрушенную и безъ дверей, гдѣ тотъ спалъ одинъ большую часть года.

   Когда П_³_а_в_к_ѣ исполнилось одиннадцать лѣтъ, онъ пересталъ водиться съ своими прежними друзьями. Его инстинктъ паразита побуждалъ его посѣщать церковь, ибо это былъ лучш³й путь втереться въ домъ священника.

   Въ такой деревушкѣ, какъ Пальмаръ, попъ былъ бѣденъ, какъ любой рыбакъ, но П_³_а_в_к_а испытывалъ невольную тягу къ вину въ церковныхъ сосудахъ: о немъ говорили въ трактирѣ съ большимъ восторгомъ, какъ онъ самъ слышалъ. Къ тому же лѣтомъ, когда оэеро, казалось, кипѣло подъ лучами солнца, маленькая церковка казалась ему заколдованнымъ дворцомъ съ ея сумеречнымъ свѣтомъ, проникавшимъ сквозь зеленыя окна, ея стѣнами, выштукатуренными въ бѣлый цвѣтъ, и поломъ изъ красныхъ кирпичей, дышавшимъ влагой болотистой почвы.

   Дядюшка Г_о_л_у_б_ь, презиравш³й маленькаго разбойника за его ненависть къ труду рыбака, вознегодовалъ, когда узналъ о его новой привязанности. Ахъ, бродяга, бродяга! И какъ онъ умѣетъ выбрать себѣ занят³е!

   Когда священникъ отправлялся въ Валенс³ю, П_³_а_в_к_а носилъ за нимъ до барки корзину, наполненную бѣльемъ и платьемъ и шелъ по берегу прощаясь съ нимъ съ такой нѣжностью, словно больше не увидитъ его. Онъ помогалъ служанкѣ въ хозяйствѣ, приносилъ дрова изъ Деесы, воду изъ ключей, бившихъ на днѣ озера, и испытывалъ сладкую дрожь, какъ сластолюбивый котъ, когда въ маленькомъ помѣщен³и, служившемъ ризницей, одинъ, въ безмолв³и, уничтожалъ остатки обѣда священника. По утрамъ, звоня въ колоколъ, пробуждавш³й деревушку, онъ испытывалъ гордость своимъ положен³емъ. Удары, которыми священникъ оживлялъ его энерг³ю, казались ему знаками отлич³я, возносившими его высоко надъ товарищами.

   Порою страсть къ этой нелегкой жизни подъ сѣнью церкви ослабѣвала, уступая мѣсто тоскѣ по старой бродячей жизни. Тогда онъ отыскивалъ Нелету и Тонета и они вмѣстѣ устраивали прежн³я игры, бѣгали по берегу, до самой Деесы, представлявшейся этимъ простоватымъ товарищамъ концомъ свѣта.

   Однажды осенью подъ вечеръ мать Тонета послала ихъ въ лѣсъ за дровами. Вмѣсто того, чтобы надоѣдать ей, возясь въ хатѣ, они могли бы быть полезными, притащивъ нѣсколько охапокъ сучьевъ, такъ какъ зима была недалека.

   Они отправились втроемъ. Дееса цвѣла и благоухала, какъ садъ. Подъ нѣжными лучами почти лѣтняго солнца кустарники покрывались цвѣтами и надъ ними блестѣли насѣкомыя, словно золотыя почки, порхая съ глухимъ стрекотомъ. Вѣковыя покрививш³яся сосны тгржественно шумѣли верхушками и подъ ихъ сводами распространялся нѣжный полумракъ, словно въ огромномъ соборѣ. Порой между двумя стволами просачивался лучъ солнца, какъ будто проходя черезъ окно.

   Каждый разъ, когда Тонетъ и Нелета проникали въ Деесу, они чувствовали себя во власти одного и того же настроен³я. Они испытывали страхъ, не зная, передъ чѣмъ. Они точно находились въ волшебномъ замкѣ великана, который вотъ-вотъ можетъ появиться.

   Они шли по извилистымъ лѣснымъ тропинкамъ, то спрятанные кустарникомъ, волновавшимся надъ ихъ головами, то вдругъ, всходя на самую высокую дюну, съ которой сквозь колоннаду стволовъ открывался видъ на огромное зеркало озера, испещренное барками, маленькими, какъ мухи. Ноги ихъ тонули въ землѣ, покрытой корой затвердѣвшаго навоза. При шумѣ ихъ шаговъ, при малѣйшемъ ихъ крикѣ кустарники содрагались отъ бѣшеной скачки незримыхъ звѣрей. То были кролики, которые убѣгали. Издали доносился звонъ колокольчиковъ стадъ коровъ, пасшихся по направлен³ю къ морю.

   Дѣти казались опьяненными тишиной и благоухан³емъ яснаго вечера. Когда они посѣщали лѣсъ въ зимн³е дни, то все - и сух³е, голые кустарники и холодный вѣтеръ, дувш³й съ моря такъ, что рукамъ становилось морозно, наконецъ весь трагическ³й видъ Деесы при сѣромъ освѣщен³и затянутаго тучами неба - все заставляло ихъ быстро набрать сучьевъ на самой опушкѣ, чтобы потомъ безъ передышки бѣжать до самаго Пальмара.

   Но въ этотъ вечеръ они шли храбро впередъ, желая исходить весь лѣсъ, хотя бы имъ пришлось дойти до края свѣта.

   Ихъ путь былъ полонъ неожиданностей. Нелета съ инстинктами женщины, которая стремится быть какъ можно красивѣе, вмѣсто того чтобы искать сух³е сучья, рвала вѣтки мирта и украшала ими свои нечесаные волосы. Потомъ срывала вѣтки мяты и другихъ душистыхъ растен³й, покрытыхъ цвѣтами, пряный запахъ которыхъ опьянялъ ее. Тонетъ собиралъ лѣсные колокольчики и, свивъ изъ нихъ вѣнокъ, клалъ его на ея лохматую головку. Со смѣхомъ указывалъ онъ, какъ она похожа на головки, нарисованныя надъ алтарями въ церкви Пальмара. П_³_а_в_к_а искалъ своей мордочкой паразита чего-нибудь съѣдобнаго въ этой с³явшей и благоухавшей природѣ. Онъ проглатывалъ красныя ягоды д_и_к_о_й в_и_ш_н_и и съ силой, которая могла быть объяснена только голодомъ, вырывалъ изъ земли капустныя пальмы, ища горьк³й стволъ, подъ мясистыми волокнами котораго находились нѣжныя сладк³я сѣмена. Въ лѣсныхъ просѣкахъ, низменностяхъ, лишенныхъ деревьевъ, такъ какъ въ продолжен³и зимы ихъ покрывала вода, порхали стрекозы и бабочки. Бѣгая, дѣти получали царапины въ ноги отъ кустарниковъ, уколы отъ остраго, какъ копья, камыша, но они смѣялись надъ болью и шли дальше, восхищенные красотой лѣса. На тропинкахъ встрѣчали они короткихъ, толстыхъ и блестящихъ червяковъ, словно живые цвѣты, двигавш³еся ло землѣ волнообразными нервными движен³ями. Они поднимали пальцами этихъ гусеницъ, глядя на нихъ, какъ на таинственныя существа, природы которыхъ они не въ силахъ разгадать, и снова клали на землю, слѣдя на четверенькахъ за ихъ волнообразными движен³ями, пока они не скрывались въ кустахъ. Они бѣгали за стрекозами и всѣ трое смотрѣли съ восхищен³емъ на нервный полетъ самыхъ обычныхъ, красныхъ, а также на другихъ, одѣтыхъ какъ волшебницы, съ серебряными крылышками, зеленой спинкой и золотой грудкой.

   Бродя на авось, въ самой серединѣ лѣса, куда они никогда не заходили, они замѣтили вдругъ, какъ измѣнился пейзажъ. Они проникли въ кусты, росш³е въ ущельяхъ, и вдругъ очутились въ темномъ сумракѣ. Съ каждымъ шагомъ слышался все ближе безпростанный ревъ. То было морк, бившееся о берегъ по ту сторону цѣпи дюнъ, замыкавшихъ горизонтъ.

   Сосны не были здѣсь такими прямыми и важными, какъ ближе къ озеру. Стволы ихъ покривились, сучья были почти бѣлыми и верхушки опускались внизъ. Всѣ деревья склонились въ одномъ направлен³и, точно въ глубокомъ безмолв³и вечера пронесся невидимый морской вѣтеръ. Во время бурь онъ яростно налеталъ на эту часть лѣса, придавая ей мрачный видъ.

   Дѣти повернули назадъ. Они много слыхали объ этой части Деесы, самой дикой и опасной.- Безмолв³е и неподвижность кустовъ нагоняли на нихъ страхъ. Тамъ скользили больш³я змѣи, преслѣдуемыя сторожами Деесы, и паслись дик³е быки, уединявш³еся отъ стада, заставляя охотниковъ заряжать ружья крупной солью, чаюбы, не убивая, вспугнуть ихъ.

   П_³_а_в_к_а, лучше другихъ знавш³й Деесу, велъ своихъ товарищей къ озеру, но встрѣчавш³яся на дорогѣ капустныя пальмы заставляли его сбиваться съ дороги.

   Наступала ночь. Нелета начинала безпокоиться, видя, какъ въ лѣсу становится темно. Оба мальчика смѣялись. Сосны образовывали огромный домъ, въ которомъ было темно, какъ въ ихъ хатахъ, когда солнце еще не совсѣмъ зашло, тогда какъ за лѣсомъ было еще свѣтло. Нечего спѣшить! И они продолжали искать капустныя пальмы. Дѣвочка успокаиваласъ, когда Тонетъ угощалъ ее сладкими сѣменами и отставала, высасывая ихъ. Когда на поворотѣ тропинки, она увидѣла себя одинокой, она поспѣшила присоединиться къ мальчикамъ.

   Теперъ въ самомъ дѣлѣ наступила ночь... Таково было мнѣн³е П_³_а_в_к_и, знавшаго Деесу. Вдали уже не слышались колокольчики стада. Надо поскорѣе выбраться изъ лѣса, собравъ предварительно сучья, а то дома влетитъ. И они принялись искать сух³е сучья у корней сосенъ, въ кустахъ. Быстро собрали три маленьк³я связки и отправились ощупью въ темнотѣ. Еще нѣсколько шаговъ и наступилъ полный мракъ. Въ той сторонѣ, гдѣ должна была лежать Альбуфера, виднѣлось словно зарево потухавшаго пожара, тогда какъ въ лѣсу стволы и кусты едва выступали на темномъ фонѣ, какъ еще болѣе темныя тѣни.

   П_³_а_в_к_а терялъ прежнее спокойств³е. Онъ не зналъ, куда шелъ. Сбившись съ тропинки, они спотыкались о колюч³й кустарникъ, рвавш³й ихъ ноги. Нелета вздыхала отъ страха, вскрикнула и упала... Ударившись о корни сосны, перерѣзавш³е дорогу, она ранила себѣ ногу. П_³_а_в_к_а настаивалъ на продолжен³и пути, на томъ, чтобы бросить на произволъ судьбы неповоротливую дѣвочку, умѣющую только нюни распускатъ. Дѣвочка тихо плакала, словно боясь нарушить безмолв³е лѣса, и привлечь вниман³е ужасныхъ звѣрей, населявшихъ темноту, а Тонетъ потихонько грозилъ П_³_а_в_к_ѣ сказочнымъ количествомъ щелчковъ и пощечинъ, если онъ не останется съ ними въ качествѣ проводника.

   Шли они медленно, ощупывая ногами почву. Уже не встрѣчались имъ кустарники. Подъ ними была вязкая тродинка. Однако на всѣ замѣчан³я Тонетъ уже не получалъ отвѣта отъ спутника, которыи шелъ впереди.

   - П³авка! П³авка!

   Шорохъ ломающихся сучьевъ и задѣтыхъ во время бѣга кустарниковъ былъ единственнымъ отвѣтомъ: точно спасался дик³й звѣрь. Тонетъ въ бѣшенствѣ закричалъ: Ахъ, разбойникъ! Онъ бѣжалъ, чтобы скорѣе выйти изъ лѣса, не хотѣлъ итги съ товарищами, что бы не помогать Нелетѣ. Когда дѣти остались вдвоемъ, они сразу почувствовали, какъ ихъ покидаютъ послѣдн³е остатки сдокойств³я. Такой опытный бродяга, какъ П_³_а_в_к_а, былъ для нихъ большой помощью. Испуганная Нелета, забывая всякое благоразум³е, громко плакала, и ея рыдан³я раздавались въ безмолв³и лѣса, казавшагося безпредѣльнымъ. Страхъ подруги вновь возбудилъ энерг³ю Тонета. Обнявъ одной рукои дѣвочку, онъ поддерживалъ и ободрялъ ее, спрашивалъ, можетъ ли она итти, хочетъ ли она слѣдовать за нимъ все дальше, хотя бѣдный мальчикъ и не зналъ, куда.

   Долго они стояли, прижавшись другъ къ другу: она - рыдая, онъ охваченный страхомъ безвѣстнос, стараясь однако его пересилить.

   Что-то липкое и холодное пронеслось мимо нихъ, коснувшись лица. Быть можетъ, летучая мышь: и это прикосновен³е, бросавшее ихъ въ дрожь, вывело ихъ изъ печальнаго бездѣйств³я. Снова они принялись быстро шагать, падая и снова поднимаясь, натыкаясь на кустарникъ, сталкиваясь съ деревьями, пугаясь шумовъ, которые побуждали ихъ ускорять бѣгство. Оба думали объ одномъ и томъ же, но скрывали свою мысль изъ инстинктивной боязни увеличить страхъ. Въ ихъ памяти вставалъ образъ С_а_н_ч_и. Проходили цѣлымъ роемъ легенды озера, слышанныя ночью у очага хаты, и дотрогиваясь руками до стволовъ, они думали что прикасаются къ чешуйчатой холодной кожѣ огромныхъ гадовъ. Крики лысухъ, доносивш³еся издали изъ тростника на озерѣ, казались имъ жалобнымъ стономъ убиваемыхъ. Ихъ безумное бѣгство сквозь кустарники, трескъ сучьевъ, шорохъ травы пробуждали въ темныхъ кустахъ таинственныя существа, которыя убѣгали, шурша сухими листьями.

   Они дошли до большой просѣки, совершенно не представляя себѣ, въ какомъ мѣстѣ безграничнаго лѣса они находятся. Здѣсь, на открытомъ мѣстѣ было не такъ темно. Наверху простиралось темно-голубое небо кое-гдѣ свѣтло блестѣвшее, словно большое полотно, растянутое надъ темной массой лѣса, окружавшаго равнину. Дѣти остановились на этомъ свѣтломъ и спокойномъ островкѣ. У нихъ не было больше силъ продолжать путь. Они дрожали отъ страха передъ темной чащей деревьевъ, двигавшихся во всѣ стороны, какъ море волнующихся тѣней. Они сѣли, тѣсно обнявшись. словно прикосновен³е ихъ тѣлъ вливало въ нихъ бодрость. Нелета перестала плакать. Побѣжденная печалью и утомлен³емъ, она склонила головку на плечо друга и тихо вздыхала. Тонетъ озирался кругомъ, точно больше лѣсного мрака его безпокоилъ этотъ сумеречный свѣтъ, въ которомъ ему то и дѣло мерешился силуэтъ дикаго звѣря, врага заблудившихся дѣтей. Въ безмолв³и раздавалось кукован³е кукушки, лягушки въ ближнемъ болотѣ, умолкш³я при ихъ появлен³и, снова обрѣтали мужество и затягивали свою пѣснь, надоѣдливые больш³е москиты жужжали вокругъ ихъ головъ, обозначаясь въ полумракѣ въ видѣ темной стрекочущей тучи.

   Дѣти постепенно успокоились. Здѣсь было совсѣмъ недурно. Можно было переночевать. Теплота ихъ плотно прижавшихся тѣлъ, казалось, вливала въ нихъ новую жизнь, заставляя забывать о своемъ страхѣ и безумномъ бѣгствѣ сквозь чащу лѣса.

   Надъ верхушками сосенъ, по направлен³ю къ морю, показалась свѣтлая полоса. Казалось, звѣзды гаснутъ, погружаясь въ молочныя волны. Возбужденныя таинственностью лѣса, дѣти съ тревогой смотрѣли на это явлен³е, точно кто-то прилетѣлъ къ нимъ на помощь, окруженный свѣтлымъ ореоломъ. Вѣтки сосенъ съ ихъ кружевной зеленой тканью выдѣлялись чернымъ рисункомъ на свѣтломъ фонѣ. Надъ сводами лѣса вспыхнуло что-то блестящее, въ видѣ сначала маленькой слегка изогнутой лин³и, похожей на серебряную бровь, потомъ свѣтящаго полукруга и наконецъ огромнаго лица, нѣжнаго цвѣта меда, распространявшаго между ближайшими звѣздами свое с³ян³е. Казалосъ, луна улыбается дѣтямъ, взиравшимъ на нее съ благоговѣн³емъ маленькихъ дикарей.

   Лѣсъ измѣнился, какъ только показался полнощек³й ликъ луны, отъ которой тростники заблестѣли, какъ серебряные хлысты. У корней каждаго дерева простиралаоь безпокойная черная тѣнь. Казалось, лѣсъ растетъ, удваивается, словно на свѣтящейся землѣ выростаетъ другой призрачный лѣсъ.

   Дик³е соловьи озера, такъ страстно любящ³е свободу, что умираютъ, если ихъ посадить въ клѣтку, запѣли во всѣхъ концахъ просѣки и даже москиты жужжали нѣжнѣе въ насыщенномъ свѣтомъ уголкѣ.

   Приключен³е начинало казаться обоимъ дѣтямъ интереснымъ.

   Нелета уже не чувствовала боли въ ногѣ и спокойно говорила на ухо своему спутнику. Преждевременно развивш³йся инстинктъ женщины, хитрость брошенной, бродячей кошечки давала ей большое преимущество передъ Тонетомъ. Они останутся въ лѣсу! Не правда-ли? Завтра, вернувшись домой, они найдутъ предлогъ объяенить свое приключен³е. П_³_а_в_к_а пусть за все отвѣчаетъ! Они переночуютъ здѣсь и увидятъ то, чего никогда еще не видали. Они будутъ спать вмѣстѣ, будутъ какъ мужъ и жена. И въ своей наивности они дрожа произносили эти слова, еще тѣснѣе прижимаясь другъ къ другу, какъ будто инстинктъ имъ подсказывалъ, что пробуждавшаяся нѣжность требуетъ, чтобы они какъ можно яснѣе ощущали теплоту своихъ тѣлъ.

   Тонетъ испытывалъ странное необъяснимое опьянен³е. Никогда еще тѣло подруги, которую онъ такъ часто билъ во время грубыхъ игръ, не обладало такой пр³ятной теплотой, которая, казалось, распространялась по его жиламъ и ударяла ему въ голову, возбуждая такое же волнен³е, какъ чарка вина, которой его угощалъ въ трактирѣ дѣдъ. Онъ смотрѣлъ безцѣльно передъ собой, но все его вниман³е было поглощено головкой Нелеты, тяжело лежавшей на его плечѣ, и нѣжнымъ дыхан³емъ ея рта, обдававшимъ его шею, точно ее щекочетъ чья-то бархатная рука. Оба молчали и безмолв³е только увеличивало чары минуты. Нелета открыла свои зеленые глаза, въ глубинѣ которыхъ луна отражалась, какъ капля росы, и принявъ болѣе удобную позу, снова закрыла ихъ.

   - Тонетъ... Тонетъ!- шептала она, какъ во снѣ, прижимаясь къ товарищу.

   Сколько могло быть времени? Мальчикъ чувствовалъ, какъ смыкались глаза не столько оть сна, сколько отъ страннаго опьянен³я, которое, казалось, подавляло его. Изъ всѣхъ шороховъ лѣса онъ слышалъ только жужжанье москитовъ, летавшихъ, какъ облака, надъ грубой кожей дѣтей озера. Это былъ странный концертъ, который усыплялъ ихъ, укачивая на волнахъ перваго сна. Одни пѣли, какъ писклявыя скрипки, до безконечности растягивая одну ноту, друг³е, болѣе важные, пробовали цѣлую гамму, а огромные и жирные издавали глухой дрожащ³й звукъ, словно низк³е контрабасы или далек³й бой часовъ. На слѣдующее утро сжигая ихъ лица, разбудило ихъ солнце, и лай собаки стражника, которая приблизила свою морду вплотную къ ихъ головамъ. Они находались на самой границѣ Деесы и до Пальмара было всего нѣсколько шаговъ.

   Мать Тонета всегда добрая и грустная, побѣжала за нимъ съ весломъ въ рукѣ, чтобы вознаградить себя за безпокойную ночь, и слегка побила его, несмотря на его быстроту. До пр³ѣзда матери Нелеты въ "телѣгѣ угрей", она на всяк³й случай побила и ея дочку, чтобы та не пропадала больше въ лѣсу.

   Послѣ этого приключен³я, вся деревня, точно по молчаливому соглашен³ю, называла Тонета и Нелету женихомъ и невѣстой. Словно связанные навсегда той ночью, проведенной въ лѣсу въ тѣсныхъ объят³яхъ, они искали другъ друга, и любили другъ друга, не высказывая своего чувства словами, какъ будто между ними было условлено, что они должны принадлежать другъ другу.

   Съ этимъ приключен³емъ кончилось ихъ дѣтство. Кончилась бѣготня, веселая, беззаботная жизнь безъ всякихъ обязанностей.

   Нелета стала вести ту же жизнь, что и мать: каждую ночь она отправлялась въ Валенс³ю съ корзинами угрей и возвращалась только на слѣдующ³й вечеръ. Тонетъ, видѣвш³й ее только на мгновен³е при наступлен³и ночи, работалъ съ отцомъ въ полѣ или ловилъ рыбу съ нимъ и съ дѣдомъ. Дядюшка Тони, ранѣе столь добрый, теперь, когда сынъ выросъ, былъ также требователенъ, какъ и дядюшка Г_о_л_у_б_ь, и Тонетъ, какъ примирившееся животное, исполнялъ нехотя свою работу. Его отецъ, этотъ упрямый герой земли, былъ непреклоненъ въ своихъ рѣшен³яхъ. Когда наступило время посѣва или жатвы риса, мальчикъ цѣлый день проводилъ на поляхъ Салера. Остальную часть года онъ ловилъ рыбу, иногда съ отцомъ, иногда съ дѣдомъ, допускавшимъ его, какъ товарища, въ свою барку, каждый разъ ругая однако собачью судьбу, по волѣ которой въ его семьѣ родятся так³е бродяги.

   Теперъ мальчикъ работалъ отъ скуки. Въ деревушкѣ не оставалось никого, съ кѣмъ онъ могъ бы водиться. Нелета была въ Валенс³и, а товарищи по играмъ, выросш³е, какъ и онъ самъ, обязанные зарабатывать себѣ насущный хлѣбъ, выѣзжали въ озеро вмѣстѣ съ отцами. Оставался П_³_а_в_к_а, но мошенникъ послѣ приключен³я въ Деесѣ удалялся отъ Тонета, вспоминая встрепку, которой тотъ заплатилъ за измѣну, совершенную имъ той ночью.

   Какъ будто это событ³е предрѣшило его будущее, бродяга искалъ себѣ прибѣжище въ домѣ священника, въ качествѣ его слуги, и спалъ какъ ообака за дверью, не думая объ отцѣ, который лишь изрѣдка появлялся въ заброшенной хатѣ, черезъ крышу которой падалъ дождь, какъ на открытомъ полѣ.

   Старый П_³_а_в_к_а нашелъ себѣ, наконецъ, промыселъ. Когда онъ бывалъ трезвъ, онъ посвящалъ себя охотѣ за выдрами. Ихъ число не доходило и до дюжины, такъ какъ ихъ испоконъ вѣка упорно преслѣдовали.

   Однажды вечеромъ, переваривая вино на берегу, онъ замѣтилъ на водѣ круги, кипѣн³е и больш³е пузыри. Ктото нырялъ, между сѣтями, замыкавшими каналъ, ища въ нихъ рыбу. Спустившись въ воду, съ шестомъ, который ему одолжили, онъ сталъ охотиться за темнымъ животнымъ, бѣгавшимъ по дну, пока ему не удалось убить его и взять,

   То была знаменитая - выдра, о которой въ Пальмарѣ говорили, какъ о фантастическомъ существѣ, одна изъ тѣхъ выдръ, которыми когда-то кишѣло озеро, и которыя разрывали сѣти, такъ что было невозможно ловить рыбу.

   Старый бродяга считалъ себя теперь первымъ человѣкюмъ Альбуферы. Рыбачья община Пальмара обязана была по старымъ законамъ, занесеннымъ въ книги, хранивш³яся у присяжнаго, выдавать за каждую пойманную выдру по одному дуро. Старикъ взялъ награду, но на этомъ не остановился. Животное было настоящимъ кладомъ! Онъ отправился показывать его въ гавани Катарохи и Сильи, и дошелъ въ своемъ тр³умфальномъ шеств³и вокругъ озера до Суеки и Кульеры.

   Со всѣхъ сторонъ его звали. Не было трактира, гдѣ бы его не принимали съ распрастертыми объят³ями. Сюда, П_³_а_в_к_а! Пусть покажетъ звѣря, котораго убилъ! И бродяга послѣ нѣсколькихъ стакановъ вина любовно вынималъ изъ подъ плаща бѣдное животное, мягкое и вонючее, позволяя любоваться его шкурой, даже дотронуться до нея,- но только съ большой осторожностью!- чтобы удостовѣриться въ ея мягкости.

   Никогда руки отца не обнимали съ такой мягкостью и нѣжностью маленькаго сына, когда онъ родился на свѣтъ, какъ это животное! Прошло нѣсколько дней, народу надоѣла выдра, никто не давалъ за нея даже и чарки водки, не было ни одного трактира, который не старался бы отдѣлаться отъ П_³_а_в_к_и, какъ отъ зачумленнаго, ввиду нестерпимой вони, поднимавшейся изъ-подъ плаща отъ разлагавшагося животнаго. Прежде чѣмъ бросить животное, онъ извлекъ изъ него новую прибыль, запродавъ въ мастерскую для набивки чучелъ и объявилъ всему м³ру о своемъ новомъ призван³и. Онъ будетъ охотиться за выдрами.

   Онъ принялся искать вторую, какъ человѣкъ, находящ³йся въ поискахъ счастья. Награда, полученная отъ общины и недѣля безпрестанной, даровой вьшивки не исчезали изъ его памяти. Однако вторая выдра такъ и не попадалась. Иногда ему мерещилось, что онъ видитъ ее въ самыхъ отдаленныхъ каналахъ, но она немедленно же пряталась, словно всѣ представители этой семьи сообщили другъ другу о новомъ промыслѣ П_³_а_в_к_и. Съ отчаян³я, онъ напивался въ счетъ тѣхъ выдръ, которыхъ убьетъ въ будущемъ, и уже пропилъ болѣе двухъ, когда однажды ночью рыбаки нашли его утонувшимъ въ каналѣ. Онъ поскользнулся въ пьяномъ видѣ, упалъ и не въ силахъ подняться остался навѣки въ водѣ подстерегать свою выдру.

   Послѣ смерти отца, сынъ его навсегда оотался въ домѣ священника., не возвращаясь больше въ хату. Въ Палъмарѣ одинъ священникъ смѣнялся другимъ. Въ это каторжное мѣсто шли только или отчаявш³еся или провинивш³еся, стараясь какъ можно скорѣе выбраться изъ него. И всѣ священники, вступая во владѣн³е бѣдной церковью, съ ней вмѣстѣ брали и П_³_а_в_к_у, какъ предметъ, необходимый для культа. Во всей деревнѣ только онъ умѣлъ помогать во время мессы. Онъ помнилъ всѣ облачен³я, хранивш³яся въ ризницѣ, количество дыръ, проѣденныхъ молью, и заплатъ и горѣлъ такимъ желан³емъ быть услужливымъ, что стоило господину только выразить приказан³е, какъ оно моментально исполнялось. Мысль о томъ, что онъ былъ единственнымъ человѣкомъ во всей деревнѣ, который не работалъ весломъ и не проводилъ ночи на Альбуферѣ, внушала ему нѣкоторую гордость и заставляла его свысока смотрѣть на остальныхъ.

   По воскресен³ямъ рано утромъ онъ открывалъ шеств³е съ крестомъ въ рукѣ, во главѣ церковной процесс³и. Мужчины, женщины, и дѣти шли двумя длинными рядами по единственной улицѣ, медленнымъ шагомъ, съ пѣн³емъ, потомъ къ берегу и одинокимъ хатамъ, чтобы продлить церемон³ю. Въ утреннихъ сумеркахъ блестѣли каналы, какъ полосы темной стали; по направлен³ю къ морю облака окрашивались въ красный цвѣтъ, а мавританск³е воробьи летали цѣлыми стаями, поднимаясь съ крышъ садковъ, отвѣчая веселымъ чирикан³емъ довольныхъ жизнью и свободой бродягъ на грустное, меланхолическое пѣн³е вѣрующихъ.

   - "Проснись христ³анинъ!" - пѣла процесс³я на улицѣ деревни и этотъ призывъ былъ комиченъ потому, что всѣ жители участвовали въ шеств³и, и въ пустыхъ хатахъ бодроствовали только лаявш³я собаки и пѣтухи, нарушавш³е печальную мелод³ю своимъ звонкимъ, какъ трубные звуки, пѣн³емъ, привѣтствуя свѣтъ солнца и радость новаго дня. Идя въ рядахъ процесс³и, Тонетъ съ бѣшенствомъ смотрѣлъ на стараго товарища, шедшаго во главѣ всѣхъ, точно генералъ, держа крестъ прямо, какъ знамя. Ахъ, разбойникъ! Вотъ кто сумѣлъ устроить жизнь по своему вкусу!

   Онъ самъ тѣмъ временемъ жилъ въ подчинен³и у отца, все болѣе серьезнаго и все менѣе общительнаго. По сущеетву добрый, отецъ становился, порой жестокимъ со своими, благодаря упрямой страсти къ труду. Времена были тяжелыя. Салерская земля не давала подъ рядъ двухъ хорошихъ уражаевъ, а проценты ростовщиковъ, къ помощи которыхъ дядюшка Тони прибѣгалъ, какъ къ пособному средству, поглащали большую часть его труда. Что же касается рыбной ловли, то семья Г_о_л_у_б_е_й всегда была неудачлива и вынимала во время жеребьевки самыя худш³я мѣста. Къ тому же мать медленно чахла. Она находилась въ агон³и, жизнь таяла въ ней, какъ восковая свѣча, уходя сквозь рану ея измученнаго тѣла и только ея глаза блестѣли болѣзненнымъ блескомъ.

   Для Тонета началась печальная жизнь. Уже не будоражилъ онъ Пальмаръ своими дьявольскими выходками. Уже не цѣловали его сосѣдки, называя самымъ красивымъ мальчикомъ деревни, уже не его выбирали среди сверстниковъ въ день жеребьевки мѣстъ, чтобы вынуть жреб³и изъ кожанаго мѣшка общины. Теперь онъ былъ мужчиной. Теперъ его желан³я избалованнаго ребенка уже не принимались въ расчетъ домашними, напротивъ теперь приказывали ему. Онъ значилъ также мало, какъ и П_о_д_к_и_д_ы_ш_ъ и при малѣйшемъ возмущен³и поднималась угрожающе тяжелая рука дядюшки Тони, тогда какъ дѣдъ одобрялъ его рѣзкимъ смѣхомъ, говоря, что именно такъ надо воспитывать людей. Когда умерла мать, казалось, старая привязанность дѣда къ сыну вновь возрождается. Дядюшка Г_о_л_у_б_ь жалѣлъ объ отсутств³и покорнаго существа, молчаливо переносившаго всѣ его причуды. Вокругъ онъ чувствовалъ пустоту и привязался къ сыну, не очень охотно подчинившемуся его волѣ, но никогда въ его присутств³и и не противорѣчившему ему.

   Они вмѣстѣ ловили рыбу, какъ въ былое время, иногда вдвоемъ посѣщали трактиръ, кауъ товарищи, между тѣмъ какъ П_о_д_к_и_д_ы_ш_ъ исполняла обязанности хоаяйки, съ преждевроменной опытностью, свойственной несчастнымъ существамъ.

   Нелета все по прежнему какъ бы принадлежала къ семьѣ. Мать ея уже не могла отправляться въ Валенс³ю на рынокъ. Сырость Альбуферы, казалось, пропитала весь ея организмъ до мозга костей, парализовавъ его и бѣдная женщина оставалась лежать безъ движен³й въ хатѣ, стонала отъ ревматическихъ болей, кричала, какъ осужденная на смерть, и не могла заботиться о пропитан³и... Ея товарки по рынку давали ей въ видѣ милостыни кое-что изъ содержимаго своихъ корзинъ, когда дѣвочка чувствовала голодъ въ хатѣ, она убѣгала къ Тонету, помогая П_о_д_к_и_д_ы_ш_у съ авторитетностью старшей дѣвочки. Дядюшка Тони принималъ ее благосклонно. Его великодуш³е борца, находившагося въ вѣчной борьбѣ съ нуждой, заставляло его помогать всѣмъ потерпѣвшимъ крушен³е.

   Нелета выростала въ хатѣ жениха. Она отправлялась туда ради насущнаго хлѣба и ея отношен³я къ Тонету носили болѣе братск³й, чѣмъ любовный характеръ. Молодой человѣкъ не обращалъ много вниман³я на невѣсту. Онъ былъ увѣренъ въ ней! Кого могла она полюбить? Могла ли она думать о другомъ человѣкѣ, разъ вся деревня объявила ихъ женихомъ и невѣстой? И въ споуойномъ сознан³и, что Нелета, выроставшая среди нищеты, какъ рѣдк³й цвѣтокъ, представлявшая по своей красотѣ такую противоположность безобраз³ю другихъ дѣвушекъ, принадлежитъ ему, онъ не удѣлялъ ей много времени, обращаясь съ ней съ той довѣрчивостью, словно они уже супруги. По цѣлымъ недѣлямъ онъ не говорилъ съ ней ни слова.

   Друг³е интересы првлекали молодого человѣка, слывшаго за перваго красавца Пальмара. Онъ гордился престижемъ силача, который пр³обрѣлъ среди прежнихъ товарищей по играмъ, теперь такихъ же молодыхъ людей, какъ онъ. Не съ однимъ изъ нихъ онъ боролся и всегда выходилъ побѣдителемъ. Нѣкоторымъ изъ нихъ онъ весломъ проломилъ голову, а однажды вечеромъ на берегу вступилъ въ поединокъ на острогахъ съ рыбакомъ изъ Катаррохи, пользовавшимся славой опаснаго борца. Узнавая объ этихъ приключен³яхъ, отецъ морщился, тогда какъ дѣдъ смѣялся и сейчасъ же примирился съ внукомъ. Въ особенности дядюшка Г_о_л_у_б_ь былъ въ восторгѣ отъ того, что юноша не боялся стражниковъ Деесы, и похищалъ у нихъ подъ носомъ убитаго ими кролика. Конечно, онъ не работникъ, но зато въ немъ несомнѣнно, течетъ его кровь!

   Этотъ юноша, не достигш³й и восемнадцатилѣтняго возраста, о которомъ въ деревнѣ такъ много говорили, имѣлъ свое любимое мѣстопребыоан³е, куда отправлялся, какъ только привязывалъ въ каналѣ барку отца или дѣда. То былъ трактиръ С_а_х_а_р_а, новое учрежден³е вызывавшее не мало толковъ во всей Альбуферѣ. Онъ не былъ устроенъ, подобно другимъ трактирамъ, въ хатѣ съ низкой, прокопченой крышед, безъ всякихъ другихъ отверст³й для воздуха, кромѣ дверей. Трактиръ помѣщался въ собственномъ домѣ, здан³и, казавшемся чудомъ среди ооломенныхъ хатъ, съ каменными стѣнами, окрашенными въ голубой цвѣтъ, съ черепичной крышей и двумя дверями, изъ которыхъ одна выходила на единственную улицу деревушки, а другая на каналъ.

   Пространство между двумя дверями всегда было передолнено земледѣльцами и рыбаками, которые или пили, стоя передъ стойкой, разглядывая, какъ гипнотизированные, два ряда красныхъ боченковъ, или усаживались на веревочныхъ стульяхъ передъ сосновыми столиками, безъ конца играя въ разныя карточныя игры.

   Роскошь трактира наполняла жителей деревни гордостью. Стѣны были выложены манисесскими фарфоровыми плитами вышиной въ человѣческ³й ростъ, а выше разукрашены фантастическими пейзажами, зелеными и голубыми, съ лошадьми, похожими на крысъ, и деревьями ниже людей. Съ потолка висѣли рядами кровяныя колбасы, плетеные лапти и связки колючихъ желтыхъ веревокъ, употреблявшихся для оснастки большихъ озерныхъ барокъ.

   Всѣ благоговѣли передъ С_а_х_а_р_о_м_ъ. Сколько у этого толстяка денегъ! Онъ былъ когда-то жандармомъ въ Кубѣ и карабинеромъ въ Испан³и. Долгое время жилъ въ Алжирѣ. Онъ зналъ кое-что въ каждомъ ремеслѣ, зналъ столько, что по выражен³ю дядюшки Г_о_л_у_б_я могъ сказать даже во снѣ, гдѣ спрятана каждая песета, а на другой день бѣжалъ подобрать ее.

   Въ Пальмарѣ никогда не пивали такого вина, какъ его. Все въ этомъ домѣ было лучшаго качества. Хозяинъ хорошо принималъ гостей и бралъ умѣренныя цѣны.

   С_а_х_а_р_ъ былъ родомъ не изъ Пальмара, даже не изъ Валенс³и. Онъ пришелъ издалека, оттуда, гдѣ говорятъ до кастильски. Въ молодости онъ былъ на Альбуферѣ карабинеромъ и женился на некрасивой, бѣдной дѣвушкѣ изъ Пальмара. Послѣ жизни полной приключен³й, сколотивъ деньжонокъ, онъ устроился въ деревнѣ, изъ которой была его жена, уступая ее просьбамъ. Бѣдняжка была больна и ей недолго оставалось жить. Казалось, она была истощена вѣчными путешеств³ями, постоянно мечтая о тихомъ уголкѣ озера.

   Остальные трактирщики мѣстечка ругали С_а_х_а_р_а, видя, какъ онъ завладѣваетъ всѣми обитателями. О, разбойникъ, разбойникъ! Была, небось, причина, почему онъ такъ дешево продавалъ хорошее вино! Трактиръ интересовалъ его менѣе всего! У него были друг³я дѣла и не даромъ же пр³ѣхалъ онъ такъ издалека, чтобы устроиться здѣсь. Слыша подобныя рѣчи, трактирщикъ добродушно смѣялся. Всякому хочется жить!

   Наиболѣе интимные друзья С_а_х_а_р_а знали, что эти сплетни имѣли свое основан³е. Трактиръ въ самомъ дѣлѣ мало интересовалъ его. Главный его промыслъ начинался ночью, послѣ закрыт³я трактира. Не даромъ онъ былъ когда-то карабинеромъ и исходилъ весь берегъ. Каждый мѣсяцъ на морской берегъ выбрасывались грузы, множество черныхъ тѣней катили ихъ по песку, поднимали и проносили черезъ Деесу къ берегу озера. Здѣсь больш³я барки, лауды Альбуферы, вмѣщавш³е болѣе ста мѣшковъ риса, нагружались грузомъ табаку и медленно уплывали въ темнотѣ къ материку. А на слѣдующ³й день все было шито и крыто.

   Трактирщикъ выбиралъ для этихъ экспедиц³й самыхъ смѣлыхъ завсегдатаевъ трактира. Несмотря на свои молодые годы, Тонетъ два или три раза удостоился его довѣр³я, какъ человѣкъ сильный и осторожный. Въ такой ночной работѣ ловк³й парень могъ заработать два или три дуро, которыя потомъ часто оставлялъ въ рукахъ трактирщика, выпивая въ его трактирѣ. И однако, обсуждая на другой день случайности экспедиц³и, въ которой они были главными дѣйствующими лицами, несчастные говорили съ восхищен³емъ: "Какой нашъ трактирщикъ храбрецъ! Какъ безбоязненно подвергается онъ одпасности быть пойманнымъ!

   Дѣла шли хорошо. На берегу всѣ были слѣпы, благодаря ловкости трактирщика. Его старые алжирск³е друзья исправно присылали ему свой грузъ, и дѣло устраивалось такъ ловко, что трактирщикъ, хотя и щедро плативщ³й тѣмъ, кто могъ донести, богатѣлъ послѣ каждаго предпр³ят³я. Уже въ первый годъ своего пребыван³я въ Пальмарѣ онъ купилъ рисовыя поля, а въ верхнемъ этажѣ трактира былъ спрятанъ мѣшокъ съ серебряной монетой, изъ котораго онъ давалъ взаймы деньги нуждающимся.

   Популярность его быстро росла. Первоначально ему дали кличку С_а_х_а_р_ъ въ виду мягкаго и сладкаго акцента, съ которымъ онъ выражался да ломаномъ валенс³анскомъ нарѣч³и. Потомъ, когда онъ разбогатѣлъ, народъ не забывая объ этой кличкѣ, сталъ называть его Пако (Франсискомъ) ибо, какъ утверждала его жена, такъ звали его на родинѣ, и онъ всегда приходилъ въ бѣшенство, когда его называли Кико, какъ называли прочихъ Франсисковъ деревни.

   Когда умерла его жеца, бѣдная подруга несчастной поры его жизни, ея младшая сестра, некрасивая вдова рыбака, съ властнымъ характеромъ, хотѣла воцариться въ трактирѣ въ качествѣ хозяйки, въ сопровожден³и всей своей родни. Они льстили С_а_х_а_р_у съ той угодливостью, которую внушаетъ богатый родственникъ, и указывали на то, какъ трудно для одинокаго человѣка стоять во главѣ трактира. Недостаетъ женщины! Однако С_а_х_а_р_ъ, всегда ненавидѣвш³й свояченицу за ея злой языкъ, боясь, что она пожелаетъ занять еще теплое мѣсто сестры, выгналъ ее, не обращая вниман³я на ея злобные протесты. Для надсмотра за трактиромъ достаточно и двухъ старухъ, вдовъ рыбаковъ, стряпавшихъ для пр³ѣзжавшихъ изъ Валенс³и любителей блюдо: "чеснок³ъ и перецъ", и чистивщихъ стойку, на которую облокачивались локтями всѣ обитатели деревни.

   Почувствовавъ себя на свободѣ, С_а_х_а_р_ъ заявилъ себя противникомъ брака: человѣкъ состоятельный, какъ онъ, могъ жениться только на женщинѣ еще болѣе богатой! И до вечерамъ онъ, смѣясь, выслушивалъ Г_о_л_у_б_я, очень краснорѣчиваго, когда заговаривалъ о женщинахъ.

   Старый рыбакъ утверждалъ, что мужчина долженъ быть какъ соловей озера, который весело поетъ, пока на свободѣ, и предпочитаетъ лучше умереть, чѣмъ быть запертымъ, когда его сажаютъ въ клѣтку.

   Всѣ свои сравнен³я старикъ бралъ изъ жизни птиицъ Альбуферы. Женщины! Чортъ бы ихъ побралъ! Онѣ самыя неблагодарныя и забывчивыя существа на свѣтѣ! Стоитъ только присмотрѣться къ бѣднымъ "зеленымъ шейкамъ" озера. Онѣ всегда летаютъ въ компан³и самки и безъ нея не могутъ даже отыскать себѣ пищу. Охотникъ стрѣляетъ по нимъ! И что же, если падаетъ самка, бѣдттый самецъ, вмѣсто того, чтобы спастись, все кружится надъ тѣмъ мѣстомъ, гдѣ погибла его подруга, пока охотникъ не покончитъ и съ нимъ. Если же падаетъ бѣдный самецъ, самка улетаетъ, не озираясь назадъ, такой же веселой, какъ будто ничего не случилось, и замѣтивъ исчезновен³е самца, ищетъ себѣ другого. Таковы всѣ женщины, какъ тѣ, которыя носятъ перъя, такъ и тѣ которыя носятъ юбки!

   Тонетъ ггроводилъ вечера въ трактирѣ, играя въ карты, и съ тоской ожидая воскресенья, когда, сможетъ тамъ провести цѣлый день. Ему нравилось сидѣть неподвижно, за кружкой вина, швыряя засаленныя карты на скатерть, покрывавшую столики, и отмѣчая ставку маленькими камешками или маисовыми зернами. Жаль, что онъ не такъ богатъ, какъ С_а_х_а_р_ъ, чтобы всегда вести жизнь барина. Онъ приходилъ въ бѣшенство при мысли о слѣдующемъ днѣ, когда ему придется утомляться, работая въ баркѣ, и такъ велика была его лѣнь, что трактирщикъ уже не приглашалъ его на ночныя экскурс³и, видя, съ какимъ неудовольств³емъ онъ таскалъ грузы и какъ онъ ссорился съ товарищами, чтобы избѣжать работы.

   Онъ былъ дѣятеленъ и стряхивалъ съ себя свою сонливость и лѣнь только наканунѣ какого-нибудь развлечен³я. Во время большого праздника въ честъ Младенца ²исуса, на трет³й день Рождества, Тонетъ отличался между всѣми молодыми людьми озера. Когда вечеромъ пр³ѣзжала изъ Катаррохи музыка въ большой баркѣ, юноши бросались въ воду канала, вступая въ драку съ тѣмъ, кто опережалъ другихъ и завладѣвалъ большимъ барабаномъ. Кто похищалъ большой инструментъ, взваливалъ его себѣ на плечи и прогуливался съ нимъ по деревнѣ, чтобы этимъ подвигомъ похвастаться передъ дѣвица³ми.

   Тонетъ погружался по самую грудь въ холодную, какъ ледъ, воду, вступалъ въ рукопашную съ наиболѣе смѣлыми, ухватывался за бортъ барки и завладѣвалъ огромнымъ барабаномъ.

   Потомъ впродолжен³и трехъ праздничныхъ дней устраивались бурныя развлечен³я, кончавш³яся большей частью дракой. Устраивался балъ на площади при свѣтѣ смоляныхъ факеловъ, и Тонетъ танцовалъ съ другими, менѣе красивыми, но лучше одѣтыми дѣвушками, оставляя Нелету сидѣть, такъ какъ она была же его невѣстой, а ночью раздавались а_л_ь_б_ы, серенады молодыхъ людей, переходившихъ до утра отъ одной двери къ другой, распѣвая пѣсни, взявъ съ собой для подкрѣплен³я бурдюкъ съ виномъ, сопровождая каждый куплетъ взрывомъ похожаго на ржанье смѣха и выстрѣлами.

   Короткое праздничное время кончалось, и Тонетъ снова скучалъ за работой, видя передъ собой все то же озеро. Порой онъ удиралъ, пренебрегая гнѣвомъ отца, высаживался въ гавани Катаррохи и скитался по деревушкамъ материка, гдѣ имѣлъ друзей со временъ жатвы. Иногда онъ отправлялся черезъ Салеръ въ Валенс³ю съ твердымъ рѣшен³емъ остаться въ городѣ, пока голодъ вновь не гналъ его въ хату отца. Онъ видѣлъ вблизи жизнь тѣхъ, кто не работалъ, и возненавидѣлъ злуго судьбу, заставлявшую его оставаться, какъ какое-то земноводное существо, въ странѣ тростниковъ и ила, гдѣ человѣкъ съ дѣтскихъ лѣтъ заключенъ въ маленькой баркѣ, вѣчномъ гробу, безъ котораго онъ не можетъ двинуться ни на шагъ.

   Въ немъ просыпалась жажда наслажден³я, бѣшеная и властная. Онъ игралъ въ трактирѣ до полуночи, пока хозяинъ не прогонялъ его. Онъ испробовалъ всѣ спиртные напитки, которые въ ходу на Альбуферѣ, включая чистый абсентъ, который привозятъ съ собою городск³е охотники, мѣшая его съ вонючей водою озера, и не разъ ночью, когда онъ растягивался на жалкомъ ложѣ въ хатѣ, глаза отца слѣдили за нимъ съ суровымъ выражен³емъ, замѣчая его шатающуюся походку и порывистое дыхан³е пьянаго. Дѣдъ протестовалъ гнѣвными словами. Пусть бы пилъ вино! Это дѣло святое и правильное! Вѣдь всю жизнь приходится жить на водѣ! Хорош³й рыбакъ долженъ держать желудокъ въ теплѣ... Но водка!? Такъ началъ старый П_³_а_в_к_а!..

   Тонетъ забылъ свои прежн³я привязанности. Онъ билъ П_о_д_к_и_д_ы_ш_а, мучая ее, какъ покорное животное, и почти не обращалъ вниман³я на Нелету, нетерпѣливо огрызаясь на ея слова. Если онъ и слушался отца, то дѣлалъ это съ такимъ насил³емъ надъ собою, что стойк³й труженикъ блѣднѣлъ, размахивая своими сильными ручищами, какъ будто хотѣлъ разорвать его на части. Молодой человѣкъ презиралъ всѣхъ въ деревнѣ, видя въ нихъ жалкое стадо, рожденное для голода и труда, изъ рядовъ котораго онъ какой бы то ни было цѣной долженъ выбиться. Когда возвращавш³еся съ ловли рыбаки гордо показывали свои корзины съ угрями и линями, онъ только улыбался. Проходя мимо дома священника, онъ видѣлъ П_³_а_в_к_у, который, по цѣлымъ чаоамъ сидѣлъ въ дверяхъ, читая религ³озныя книги, придавая своему плутовскому лицу кающееся и смиренное выражен³е. Негодяй! Какое ему было собственно дѣло до этихъ книгъ, которыя ему давали церковнослужителн?

   Тонетъ хотѣлъ жить, сразу насладиться всѣми пр³елестями существован³я. Ему казалось, что всѣ обитающ³е по ту сторону озера, въ богатыхъ мѣстечкахъ или въ большомъ шумномъ городѣ, похищали у него часть наслажден³й, на которыя онъ имѣлъ неоспоримыя права.

   Во время жатвы риса, когда на Альбуферу со всѣхъ концовъ провинц³и, прибывали тысячи людей, привлеченные высокой заработной платою, предлагаемой собственниками, нуждавшимися въ рабочихъ рукахъ, Тонетъ немедленно же примирялся съ этимъ уголКкомъ м³ра. Онъ видѣлъ новыя лица, встрѣчалъ друзей, и ему нравились веселые нравы этихъ бродягъ, которые, съ серпомъ въ рукѣ и мѣшкомъ съ одеждой за спиной, шли съ мѣста на мѣсто, работая, пока свѣтило солнце, чтобы напиться, какъ только наступала ночь.

   Онъ приходилъ въ восторгъ отъ полной приключен³й жизни этихъ людей, отъ ихъ разсказовъ болѣе интересныхъ, чѣмъ сказки, шопотомъ разсказываемыя у огня очага. Одни побывали въ Америкѣ и забывъ о лишен³яхъ, вынесенныхъ въ отдаленныхъ странахъ, говорили о нихъ, какъ о раѣ, гдѣ всѣ купаются въ золотѣ. Друг³е разсказывалй о своемъ долгомъ пребыван³и въ дикомъ Алжирѣ, на самой границѣ съ Пустыней, гдѣ они долгое время прятались послѣ удара ножа, нанесеннаго публично, или воровства, въ которомъ ихъ неосновательно обвинили враги. Слушая эти разсказы, Тонетъ чувствовалъ въ гнилой дырѣ Альбуферы экзотическ³й ароматъ этихъ чудесныхъ странъ, видѣлъ въ блескѣ фарфоровыхъ плитъ трактира всѣ ихъ волшебныя богатства.

   Дружба съ бродягами становилась все тѣснѣе, особенно когда, послѣ окончан³я жатвы и получки ими заработной платы, Тонетъ участвовалъ съ ними въ дикой орг³и, по всѣмъ ближайшимъ къ озеру деревенькамъ. Это было безумное шеств³е изъ трактира въ трактиръ, съ ночными серенадами передъ окнами, кончавшимися всеобщей дракой, когда выходили деньги, вино казалось болѣе кисльмъ и возникали ссоры изъ-за вопроса, кто обязанъ платить.

   Одна изъ подобн