Бласко-Ибаньес Висенте - Детоубийцы

   Онъ проплылъ недалеко. Носъ лодки вдругъ застрялъ въ тростникѣ и несчастный, бросивъ шестъ, упалъ плашмя, охвативъ голову руками. Птицы надолго замолкли, замеръ шумъ въ тростникахъ, словно жизнь, скрытая вь нихъ, онѣмѣла отъ ужаса предъ этимъ дикимъ ревомъ и судорожными рыдан³ями, напоминавшими предсмертное хрипѣн³е.

   Несчастный рыдалъ. Съ тѣхъ поръ, какъ онъ вышелъ изъ своего оцѣпенѣн³я, дѣлавшаго его совершенно безчувственнымъ, преступлен³е стояло передъ нимъ, какъ будто онъ только что совершилъ его. Какъ разъ въ тотъ моментъ, когда казалось, онъ навсегда забудетъ о своемъ злодѣян³и, какая-то роковая сила снова вызвала его, снова показала его ему, да еще въ какомъ ужасномъ видѣ!..

   Угрызен³я совѣсти пробудили въ немъ родительск³й инстинктъ, умерш³й въ ту роковую ночь. Объятый ужасомъ, онъ видѣлъ свое преступлен³е во всей его жестокости. Это тѣло, брошенное на съѣден³е гадамъ озера, было его собственною плотью, эти пеленки, въ которыхъ жили черви и п³явки, были плодомъ его ненасытной страсти, его любовныхъ восторговъ въ безмолв³и столькихъ ночей.

   Ничто не смягчало его страшнаго преступлен³я. Онъ не могъ уже подыскать оправдан³й для своего существован³я. Онъ негодяй, недостойный жизни. Сухая вѣтвь отъ дерева Г_о_л_у_б_е_й, всегда прямого и сильнаго, грубаго и дикаго, но здороваго въ своей нелюдимости. Дурная вѣтвь должна исчезнутъ.

   Его дѣдъ имѣлъ полное основан³е презирать его. Отецъ, его бѣдный отецъ, котораго онъ считалъ теперь великимъ святымъ, имѣлъ полное основан³е оттолкнуть его отъ себя, какъ гнилой отпрыскгь. Несчастная П_о_д_к_и_д_ы_ш_ъ, несмотря на свое позорное происхожден³е, имѣла большее право считать себя дочерью Г_о_л_у_б_я, чѣмъ онъ себя его сыномъ.

   Что онъ сдѣлалъ въ течен³е своей жизни. Ничего! Вся его воля была направлена лишь къ тому; чтобы избѣгать труда. Несчастный П_³_а_в_к_а, несомнѣнно, былъ лучше его; одинъ на бѣломъ свѣтѣ, безъ семьи, безъ потребноетей, вѣчный бродяга, онъ могъ жить безъ дѣла, кахъ беззаботная птица. А онъ, обуреваемый безпредѣльными желан³ями, эгоистически уклоняясь отъ обязанностей, захотѣлъ быть богатымъ, жить не работая, и для этого избралъ извилистый путь, пренебрегая добраыми совѣтами отца, предвидѣвшаго опасность. Недостойная лѣность привела его къ преступлен³ю.

   То, что сдѣлалъ онъ, приводило его въ ужасъ. Пробудившаяся совѣсть отца мучила. его, но его терзала болѣе глубокая, болѣе кровоточивая рана. Мужская гордость, желан³е быть сильнымъ, властвовать надъ людьми своею смѣлостью, заставляли его выносить жесточайш³я муки. Онъ предвидѣлъ наказан³е, каторгу, и кто знаетъ, можетъ быть, даже эшафотъ, послѣдн³й апоѳеозъ человѣка-звѣря. Онъ готовъ былъ принять все это, но за³ дѣян³я, достойныя сильнаго человѣка, за ссору, за уб³йство въ борьбѣ, когда обагряютъ руки въ крови по самые локти съ дикимъ безум³емъ человѣка, превратившагося въ звѣря. Но убить новорожденнаго ребенка, у котораго не было никакой зашиты, кромѣ плача? Сознаться передъ всѣмъ м³ромъ, что онъ, надменный храбрецъ, старый солдатъ, чтобы стать злодѣемъ, отважился только убить беззащитнаго ребенка - своего собственнаго сына!

   И слезы безудержно лились по лицу его и больше, чѣмъ отъ угрызен³й совѣсти, онъ страдалъ отъ стыда за свою трусость, отъ презрѣн³я къ своей низости.

   Среди мрака его мыслей, свѣтлой точкой блеснула нѣкоторая вѣра въ себя. Онъ не такъ уже дуренъ. Въ немъ течетъ добрая кровь его отца. Его преступлен³емъ былъ эгоизмъ, слабовол³е, боязнь борьбы за сушествова³н³е. Истинно злой была Нелета, это высшая сила, опутавшая его, этотъ желѣзный эгоизмъ, подчинивш³й его себѣ, окутавш³й его, словно плотно облегающая тѣло одежда. Ахъ! Если бы онъ никогда не зналъ ея! Если бы онъ, вернувшись изъ странъ далекихъ, не встрѣтилъ глубокаго пристальнаго взгляда этихъ зеленыхъ глазъ, казалось, говоривщихъ: "возьми меня; я богата; я осуществила мечту моей жизни; теперь только тебя не достаетъ мнѣ..."

   Она соблазнила его, столкнувъ во мракъ. Эгоистичная и жадная - она воспользовалась его любовью и довела его до преступлен³я.

   Чтобы сберечь нѣсколько крохъ своего благосостоян³я, она не задумалась ни на минуту и бросила родное дитя, а онъ, слѣпой рабъ, осуществилъ ея замыселъ, уничтоживъ свою собственную плоть.

   Какимъ жалкимъ представлялось ему его собственное существован³е! Древнее предан³е о Санчѣ смутно пронеслось въ его памяти, эта легенда о змѣѣ, съ давнихъ временъ передававшаяся изъ поколѣн³я въ поколѣн³е среди жителей береговъ озера. Онъ былъ похожъ на пастуха легенды. Онъ ласкалъ змѣйку, когда она была еще маленькой, кормилъ ее, согрѣлъ ее тепломъ своего тѣла; вернувшись съ войны, онъ съ изумлен³емъ нашелъ ее выросшей, похорошѣвшей, а она нѣжно обвилась вокругъ него и въ роковыхъ ея объятьяхъ онъ нашелъ смерть.

   Его змѣя жила въ деревнѣ, какъ змѣя пастуха въ дикомъ лѣсу. Эта Санча изъ Пальмара, сидя въ трактирѣ, задушила его безжалостными кольцами преступлен³я.

   Ему не хотѣлось возвращаться въ м³ръ. Онъ не могъ жить среди людей; не могъ смотрѣть на нихъ; ему повсюду будетъ мерещиться уродливая, распухшая чудовищная голова съ глубокими глазными впадинами, разъѣденными червями. И при одной мысли о Нелетѣ кровавой дымкой застилались его глаза, и, среди мукъ раскаян³я, поднималось преступное желан³е, безумная жажда убить такъ же и ту, которую теперь онъ считалъ своимъ неумолимымъ врагомъ... Но зачѣмъ это новое преступлен³е?

   Среди этого уединен³я, вдали отъ взоровъ людскихъ, онъ чувствовалъ себя лучше и здѣсь хотѣлъ бы успокоиться на вѣки.

   Къ тому же въ глубинѣ души его, со всею силою эгоизма, главной страсти его существа, поднялся всепоглощающ³й страхъ. Можетъ быть, сейчасъ новость о страшномъ происшеств³и распространилась уже въ Пальмарѣ. Дѣдъ его будетъ молчать, но тотъ посторонн³й, прибывш³й изъ города, не имѣеть никакого основан³я хранить молчан³е.

   Его найдутъ, уличатъ, явятся лакированныя трехуголки изъ уэрты Русафы: онъ не вынесетъ ихъ взглядовъ, не сможетъ солгать; онъ признается въ своемъ преступлен³и, и его труженикъ отецъ, съ своей чистой душой, умретъ отъ стыда. Но даже, если удастся ложью спасти свою голову, какая ему польза? Вернуться снова въ руки Нелеты, чтобы она опять обвила и задушила его въ своихъ змѣиныхъ объятьяхъ?.. Нѣтъ! Все кончено! Да, онъ дурная вѣтвь, и она должна упасть. Нѣтъ смысла продолжать висѣть мертвой вѣткой на деревѣ, парализуя его жизнь.

   Онъ пересталъ плакать. Наивысшимъ напряжен³емъ воли, онъ вышелъ изъ своего мрачнаго оцѣпенѣн³я.

   Ружье С_а_х_а_р_а лежало на носу лодки. Поднявъ его, Тонетъ посмотрѣлъ на него съ ирон³ей! Какъ бы расхохотался трактирщикъ, если бы видѣлъ его! Въ первый разъ паразитъ, разжирѣвш³й въ его домѣ, хочетъ употребить взятую у него вещь для настоящаго дѣла. Съ спокойств³емъ автомата онъ снялъ обувь, далеко отбросивъ сапоги, взвелъ оба курка, разстегнулъ блузу и рубашку, наклонился надъ ружьемъ и уперся голой грудью въ его два ствола.

   Босая нога тихонько опустилась вдоль приклада, ища собачку, и отъ двойнаго выстрѣла тростникъ содрогнулся такъ, что со всѣхъ сторонъ поднялись птицы, уносясь въ безумйомъ страхѣ...

   Дядюшка Г_о_л_у_б_ь вернулся только поздно вечеромъ.

   Онъ простился съ своимъ охотникомъ въ Салерѣ, потому что послѣдн³й сгоралъ желан³емъ вернуться въ городъ, клянясь, что никогда не ступитъ ногою въ эти мѣста. Въ два путешеств³я два такихъ несчастъя! Альбуфера встрѣчаетъ его одними только сюрпризами. Отъ послѣдняго онъ навѣрно заболѣетъ. Мирный гражданинъ, отецъ многочисленнаго семейства, не могъ отдѣлаться отъ воспоминан³й о страшной находкѣ. Несомнѣнно, тотчасъ же по возвращен³и, ему придется лечь въ постель подъ предлогомъ внезапнаго нездоровья. Происшеств³е глубоко потрясло его.

   Тотъ же охотникъ посовѣтовалъ дядюшкѣ Г_о_л_у_б_ю абоолютное молчан³е. Ни одного слова на эту тему! Они ничего не видѣли! Онъ долженъ посовѣтовать молчать и своему бѣдному внуку, который, повидимому, бѣжалъ подъ вл³ян³емъ этого страшнаго впечатлѣн³я. Озеро снова поглотило эту тайну и было бы очень наивно говорить объ этомъ, зная, какъ правосуд³е мучитъ невинныхъ людей, по своей глупости обращающихся къ нему.

   Честные люди должны избѣгать всякаго соприкоеновен³я съ законами. И бѣдный сеньоръ, высадившись на твердую землю, тогда только сѣлъ въ свою повозку, когда задумчивый лодочникъ, нѣсколъко разъ поклялся ему, что будетъ нѣмымъ.

   Къ ночи дядюшка Г_о_л_у_б_ь, вернувшись въ Пальмаръ, причалилъ около трактира обѣ лодки, на которыхть они выѣхали утромъ.

   Нелета, стоявшая за стойкой, напрасно искала глазами Тонета.

   Старикъ угадалъ ея мыслн.

   "Не жди его", сказалъ онъ мрачнымъ голосомъ: "Онъ больше не вернется".

   И повысивъ голосъ, онъ спросилъ ее, лучше ли она себя чувствуетъ, намекая на блѣдность ея лица съ такимъ выражен³емъ, которое привело въ трепетъ Нелету.

   Трактирщица моментально поняла, что дядюшка Г_о_л_у_б_ь узналъ ея тайну.

   "Но гдѣ же Тонетъ?" снова спросила она тревожнымъ голосомъ.

   Старикъ, отвернувшись, словно не желая ея видѣть, началъ говорить, сохраняя наружное спокойств³е. Тонетъ никогда не вернется. Онъ ушелъ далеко, очень далеко,- въ страну, откуда не возвращаются: это самое лучшее, что онъ могъ сдѣлать... Все теперь въ порядкѣ и никто ничего не знаетъ.

   "А вы?.. Вы?.." съ тревогой простоНала Нелета, боясь въ то же время, что старикъ заговоритъ.

   Дядюшка Г_о_л_у_б_ь будетъ молчать. И при этомъ онъ ударилъ себя въ грудь. Онъ презираетъ своего внука, но въ его интересахъ, чтобы ничего не знали. Имя Г_о_л_у_б_я вѣками пользовалось почетнымъ престижемъ, и онъ не допуститъ, чтобы оно было замарано лѣнтяемъ и сукой.

   "Плачь, подлая, плачь!" проговорилъ гнѣвно рыбакъ.

   Пусть плачетъ всьо свою жизнь, потому что это она погубила всю семью. Пусть останется съ своими деньгами. Онъ не попроситъ ихъ у нея за свое молчан³е... И если у нея есть желан³е узнать, гдѣ ея любовникъ, или гдѣ ея дитя, пусть посмотритъ на озеро. Альбуфера, мать всѣхъ, сохранитъ тайну такъ же крѣпко, какъ и онъ.

   Нелета была поражена этимъ открыт³емъ; но ея безконечное изумлен³е не помѣшало ей безпокойно посмотрѣть на старика, боясь за свое будущее, которое зависѣло отъ молчаливости дядюшки Г_о_л_у_б_я.

   Старикъ еще разъ ударилъ себя въ грудь. Пусть живетъ счастливо и наслаждается своимъ богатствомъ. Онъ не нарушитъ своего молчан³я.

   Ночь былъ печальна въ хижинѣ семьи Г_о_л_у_б_я. При умирающемъ свѣтѣ лампочки дѣдъ и отецъ, сидя другъ противъ друга, долго бесѣдовали между собою съ серьезностью людей, противоположные характеры которыхъ способны сближаться только подъ ударами несчастья.

   Старикъ безъ обиняковъ разсказалъ все происшедшее. Онъ видѣлъ мертваго юношу, съ разорванной двумя зарядами дроби грудью, уткнувшагося въ тину заросли, и лишь однѣ ноги торчали надъ водою, около брошеннаго имъ челна. Дядюшка Тони не моргнулъ и глазомъ. Только губы его судорожно дергались и сжатыми пальцами онъ рвалъ себѣ колѣни.

   Протяжный, пронзительный крикъ раздался въ темномъ углу, гдѣ была кухня, словно въ этой темнотѣ кого-то убивали. То рыдала П_о_д_к_и_д_ы_ш_ъ, обезумѣвъ отъ этой новости.

   "Тише, дѣвка!" повелительно крикнулъ старикъ.

   "Молчи, молчи!" сказалъ отецъ.

   И несчастная, глухо всхлипыная, затаила свою скорбь въ виду твердости этихъ двухъ людей, съ желѣзной силой воли, которые подъ ударами несчасия сохраняли наружное спокойств³е и въ глазахъ которыхъ не отражалось никакое волнен³е.

   Дядюшка Г_о_л_у_б_ь въ общихъ чертахъ разсказалъ обо всемъ происшедшемъ: о появлен³и собаки съ страшной добычей, о бѣгствѣ Тонета, о своихъ тщательныхъ поискахъ въ заросли, по возвращен³и изъ Салера, въ предчувств³и несчаст³я и о находкѣ трупа. Онъ все понялъ. Онъ вспомнилъ внезапное бѣгство Тонета наканунѣ охоты; блѣдность и слабость Нелеты, ея болѣзненный видъ послѣ той ночи, и съ хитростью старика воспроизвелъ муки родовъ, въ безмолв³и ночи, въ страхѣ, что ихъ услышатъ сосѣди, и затѣмъ дѣтоуб³йство, за которое онъ презираетъ Тонета больше, какъ труса, чѣмъ преступника.

   Открывъ свою тайну, старикъ почувствовалъ себя облегченнымъ. Его печаль смѣнилась негодован³емъ. Мерзавцы! Эта Нелета была злой собакой; она погубила парня, толкнувъ его на преступлен³е, чтобы сберечь свои деньги. Но Тонетъ дважды трусъ. Онъ - Г_о_л_у_б_ь - отказывается отъ него, не столько изъ-за преступлен³я, сколько потому что онъ кончилъ самоуб³йствомъ отъ безумнаго страха предъ послѣдств³ями. Сеньоръ пустилъ въ себя двойной зарядъ, чтобы избавиться отъ всякой отвѣтственности, онъ предпочелъ исчезнуть, вмѣсто того, чтобы искупить свою вину и понести иаказан³е. А виною всему то, что онъ не исполнялъ своего долга, всегда искалъ легкихъ путей, боясь борьбы за существован³е. Боже, какое время! Что за молодежь!

   Сынъ почти не слушалъ его. Онъ оставался неподвижнымъ, убитый несчаст³емъ, поникнувъ головой, точно слова отца были ударомъ, навѣки придавившимъ его.

   Снова раздались рыданья П_о_д_к_и_д_ы_ш_а. "Молчи! Я жъ тебѣ сказалъ: молчи!" повторилъ дядюшка Тони угрюмымъ голосомъ.

   Ему въ его безпредѣльной нѣмой сосредоточенности было непр³ятно видѣть, какъ друг³е облегчали душу плачемъ, тогда какъ онъ, сильный и суровый, не могъ излить своего горя въ слезахъ.

   Дядюшка Тони заговорилъ, наконецъ: его голосъ не дрожалъ, но отъ волнен³я немного хрипѣлъ. Позорная смерть этого несчастнаго была достойнымъ концомъ его дурной жизни. Онъ часто предсказывалъ, что сынъ кончитъ плохо. Когда на свѣтъ родишься бѣднымъ, лѣнь - преступлен³е. Такъ устроилъ Богъ, и этому нужно подчиниться... Но, Боже! Это его сынъ! Его сынъ! Плоть отъ плоти его! Его желѣзная честность незапятнаннаго ни въ чемъ человѣка заставила его отнестись съ виду безчувственно къ катастрофѣ; но въ груди своей онъ чувствовалъ тяжесть, словно вырвали часть его внутренностей, и она служитъ теперь пищей угрямъ Альбуферы.

   Ему хотѣлось бы повидать его въ послѣдн³й разъ. Понимаетъ ли его отецъ?.. Подержать на своихъ рукахъ, какъ тогда, когда онъ былъ совсѣмъ маленькимъ, и онъ баюкалъ его пѣсней, что отецъ его будетъ работать и сдѣлаетъ его богачемъ, собственникомъ многихъ полей.

   "Отецъ!" спрашивалъ съ тоской онъ дядюшку Г_о_л_у_б_я: "Отецъ, гдѣ онъ?"

   Старикъ негодующе отвѣчалъ. Пусть все останется, какъ устроилъ случай. Безумье перебѣгать ему дорогу. Не слѣдуетъ снимать покрова съ тайны. Все обстоитъ такъ, какъ слѣдуетъ. Все шито и крыто.

   Люди, не видя Тонета, будутъ думать, что онъ отправился искать новыхъ приключен³й и жизни въ даровщину, какъ въ тотъ разъ. Озеро сохранитъ хорошо свою тайну. Пройдутъ годы, прежде, чѣмъ кто-нибудь забредетъ въ то мѣсто, гдѣ лежитъ самоуб³йца. Въ Альбуферѣ достаточно растительности, чтобы скрыть все. Къ тому же, если разгласить теперь происшедшее, объявить о его смерти, всѣ пожелаютъ узнать больше, вмѣшается юстиц³я, откроется правда, и вмѣесто исчезнувшаго Г_о_л_у_б_я, позоръ котораго извѣстенъ только имъ однимъ, они будутъ имѣть обезчещеннаго, который покончилъ съ собой, чтобы избѣжать тюрьмы и, можетъ быть, эшафота.

   Нѣтъ, Тони! Такъ рѣшилъ онъ съ авторитетомъ отца. Ему осталось жить всего как³е-нибудь нѣсколько мѣсяцевъ, пусть же онъ уважитъ его, пусть не омрачаетъ горечью безчестья его послѣднихъ дней. Онъ хочетъ пить со своими товарищами рыбаками, смотря имъ прямо въ лицо. Все обстоитъ хорошо: необходимо молчать... Да если даже найдутъ трупъ теперь, его не предадутъ церковному погребен³ю. Его преступлен³е и самоуб³йство лишають его права на обычныя похороны. Ему гораздо лучше на днѣ озера, гдѣ онъ зарытъ въ тинѣ и окруженъ тростникомъ, какъ послѣдн³й проклятый отпрыскъ знаменитой династ³и рыболововъ.

   Раздраженный плачемъ П_о_д_к_и_д_ы_ш_а, старикъ пригрозилъ ей. Пусть замолчитъ! Или она хочетъ ихъ погубить? Ночь тянулась безконечно, среди трагическаго безмолв³я. Мракъ хижины казался еще гуще, словно несчастье распростерло надъ ней свои черныя крылья.

   Дядюшка Г_о_л_у_б_ь съ безчувств³емъ упрямаго, эгоистичнаго старика, который во что бы то ни стало, хочетъ продлить свое существован³е, уснулъ на своемъ стулѣ. Его сынъ провелъ эти часы неподвижно, съ широко открытыми глазами, устремленными на мигающ³я на стѣнѣ тѣни отъ дрожащаго свѣта лампы.

   П_о_д_к_и_д_ы_ш_ъ, сидя у очага, тихонько всхлипывала, скрытая тѣнью.

   И вдругъ дядя Тони вэдрогнулъ, словно проснулся. Онъ всталъ, подошелъ къ двери и, открывъ ее, посмотрѣлъ на звѣздное небо. Вѣроятно, было около трехъ часовъ. Тишина ночи, казалось, подѣйствовала на него, утвердивъ его въ рѣшен³и, возникшемъ въ душѣ его.

   Онъ подошелъ къ старику и началъ трясти его, пока тотъ не проснулся.

   "Отецъ... Отецъ!" спрашивалъ онъ умоляющимъ голосомъ: "Гдѣ онъ?.."

   Дядюшка Г_о_л_у_б_ь, въ полуснѣ отчаянно протестовалъ. Пусть оставятъ его въ покоѣ. Противъ совершившагося нѣтъ лѣкарствъ. Онъ хочетъ спать и желалъ бы никогда больше не просыпаться.

   Но дядя Тони продолжалъ умолять. Онъ долженъ же подумать, что это его внукъ и что онъ - его отецъ - не сможетъ жить, если не увидитъ его въ послѣдн³й разъ. Онъ вѣчно будетъ представлять себѣ его на днѣ озера, гн³ющимъ, пожираемынъ рыбами, безъ погребен³я, въ чемъ не отказываютъ самымъ несчастнымъ, даже П_³_а_в_к_ѣ, у котораго не было отца. Боже! Работать и мучиться всю свою жизнь, чтобы обезпечить единственнаго сына и потомъ бросить его, не зная даже, гдѣ его могила, какъ бросаютъ мертвыхъ псовъ, утонувшихъ въ Альбуферѣ. Этого нельзя допустить, отецъ! Это слишкомъ жестоко! Никогда онъ не отважится больше плавать по озеру, изъ боязни, что его лодка пройдетъ по тѣлу сына:

   "Отецъ... Отецъ!!.." умолялъ онъ, тряся почти уснувшаго старика.

   Дядюшка Г_о_л_у_б_ь вдругъ вскочилъ, словно желая его ударить. Да оставятъ ли его въ покоѣ?.. Во второй разъ разыскивать этого негодяя? Пусть не мѣшаютъ ему спать! Онъ не желаетъ ворочать илъ, чтобы не навлечь явнаго позора на свое семейство.

   "Но гдѣ же онъ?" спрашивалъ тоскливо отецъ.

   Ну, хорошо, онъ пойдетъ одинъ, но ради Бога, пусть онъ скажетъ, куда. Если дѣдъ не скажетъ, онъ способенъ остатокъ дней своихъ провести въ томъ, чтобъ искать въ озерѣ, хотя бы пришлось сдѣлать тайну общимъ достоян³емъ.

   "Въ заросли Болордо", проговордлъ наконецъ старикъ: "Не такъ то легко его найти".

   И закрывъ глаза, онъ опустилъ голову, чтобы заснуть тѣмъ сномъ отъ котораго не хотѣлъ очнуться.

   Дядя Тони сдѣлалъ знакъ П_о_д_к_и_д_ы_ш_у. Они взяли свои кирки землекоповъ, лодочные шесты, остроги, употреблявш³яся при ловлѣ большихъ рыбъ, засвѣтили факелъ о лампу и, среди ночной тишины, прошли черезъ деревню, чтобы сѣсть въ лодкѣ на каналѣ.

   Черная лодка, съ факеломъ на носу, проплавала всю ночь въ заросляхъ. Она казалась красной звѣздой, блуждавшей среди тростника. На разсвѣтѣ факелъ потухъ. Они нашли трупъ, послѣ двухъ часовъ мучительныхъ поисковъ; онъ еще былъ въ такомъ же положен³и, въ какомъ видѣлъ его дѣдъ: голова уткнусась въ тину, ноги торчали изъ воды, грудь превратилась въ кровавую массу отъ двухъ зарядовъ въ упоръ.

   Они подняли его своими острогами со дна воды. Отецъ, вонзивъ свою острогу въ эту мягкую массу, вытащилъ ее со сверхчеловѣческими усил³ями на лодку, испытывая такое чувство, словно вонзилъ ее въ собственную грудь.

   Затѣмъ они тихо поплыли, въ безпокойствѣ оглядываясь во всѣ стороны, словно преступники, боявш³еся быть схваченными.

   П_о_д_к_и_д_ы_ш_ъ, не переставая рыдать гребла шестомъ, стоя на носу; отецъ помогалъ на другомъ концѣ лодки, и между этими двумя суровыми фигурами, черные силуэты которыхъ выдѣлялись на фонѣ звѣздной ночи, лежалъ трупъ самоуб³йпы.

   Они пристали къ полю дядюшки Тони, этой искусственно созданной землѣ, насыпанной корзина за корзиной силою двухъ только рукъ съ безумнынъ упорствомъ.

   Отецъ и ²²одкидып³ъ подняли трупъ и осторожно спустили его на землю, словно это былъ больной, котораго боятся разбудить. Затѣмъ своими мотыками неутомимыхъ землекоповъ они, начали рыть яму.

   Недѣлей раньше они привозили со всѣхъ концовъ землю на это мѣсто. Теперь они снова вынимали ее, чтобы скрыть позоръ семьи.

   Загорался разсвѣтъ, когда они опустили тѣло на дно ямы, въ которую со всѣхъ сторонъ сочилась вода. Синеватый холодный свѣтъ разлился надъ Альбуферой, придавая всей поверхности суровый цвѣтъ стали. Въ сѣромъ туманѣ треугольникомъ пролетѣли первыя стаи птицъ.

   Дядюшка Тони послѣдн³й разъ посмотрѣлъ на своего сына. Потомъ отвернулся, словно ему было стыдно за сюи слезы, наконецъ, брызнувш³я изъ его суровыхъ глазъ.

   Его жизнь была кончена. Столько лѣтъ онъ боролся съ озеромъ, въ надеждѣ создать благосостояше и приготовилъ только, самъ того не сознавая, могилу сыну!..

   Онъ стоялъ ногами на землѣ, похоронившей подъ собою весь смыслъ его жизни. Сначала онъ отдалъ ей свой потъ, потомъ всѣ свои силы и иллюз³и, а теперь, когда онъ схоронилъ въ ней своего сына, наслѣдника, свою надежду,- и дѣло его жизни закончилось.

   Земля выполнитъ свое назначенье; выростетъ жатва моремъ мѣдноцвѣтныхъ колосьевъ надъ трупомъ Тонета. А онъ?.. Что ему дѣлать на этомъ свѣтѣ?

   И отецъ заплакалъ, думая о пустотѣ своего существован³я, объ одиночествѣ, ожидавшемъ его до самой смерти, безпросвѣтномъ, однообразномъ и безконечномъ, какъ это озеро, сверкавшее предъ его глазами, неподвижную гладь котораго не бороздила ни одна ладья.

   И въ то время, какъ жалобный вопль дяди Тони крикомъ отчаян³я прорѣзывалъ предразсвѣтное молчан³е, П_о_д_к_и_д_ы_ш_ъ, повернувшись спиной къ отцу, склонилась у края могилы и поцѣловала посинѣвшую голову безпредѣльно страстнымъ поцѣлуемъ безнадежной любви, осмѣлившись въ первый разъ предъ тайной смерти открыть тайну своей жизни.